Ц.П.Короленко, Н.В.Дмитриева 6 страница

При других формах аддикции аддиктивная личность вытесняет, репрессирует прежнюю идентичность в подсознание. Эта репрессия не является полной. Между аддиктивной и доаддиктивной личностью происходит постоянная борьба, которая в разные периоды, в зависимости от степени прогредиентности аддиктивного процесса, приводит к различным исходам.

В случаях интернет - аддикции такая ситуация значительно менее типична и регистрируется обычно только на начальном этапе аддиктивного процесса или не присутствует вообще. Поэтому не существует достаточных оснований для утверждения, что при интернет - аддикции используется механизм репрессии доаддиктивной личности. Отбрасывание прежнего Я происходит без внутренней борьбы мотивов, самопроизвольно, автоматически, без сопротивления и «ностальгических» переживаний по прошлому. Динамика подобного рода особенно опасна, так как значительно ограничивает возможности коррекции аддиктивного процесса.

Среди психологических механизмов, участвующих в развитии интернет - аддикции, важную роль играет возможность аддикта манипулировать персонажами, образами, ситуациями виртуального мира и в то же время персонифицировать все то, к чему развивается фиксация. Тенденция персонифицировать Образы виртуального мира, в том числе и неодушевленные предметы, фантастические фигуры из различных игровых сюжетов предопределяет силу фиксации и глубину психологической зависимости интернет - аддикта.

Отношения аддикта с виртуальным миром складываются соответственно модели «Я-Вы», а не «Я-Оно». Эти модели

отношений выделялись Buber (1970). «Вы» подразумевает людей, «Оно»-людей, лишенных персонификации, а также неодушевленные предметы. Различие между отношениями «Я-Вы» и «Я-Оно» заключено в первом звене модели «Я». «Я» в отношении «Я-Вы» в норме подразумевает вовлеченность, заботу, сопереживание; «Я» в отношении «Я-Оно» представляется отстраненным, лишенным сочувствия, стремящимся, исключительно, к достижению своей цели.

В интернет - аддиктивном процессе персонификация проецируется на виртуальность за счет потери способности персонифицировать людей (а также значимых объектов) из реального, в том числе, своего прежнего качественного мира. Персонификация делает человека человечным. Если человек теряет способность к персонификации окружающих и тем более близких ему людей, он теряет часть своей собственной личности. Подмена персонификации реальных людей персонификацией виртуальных конструкций отрывает аддикта не только то психической, но и физической средовой реальности. В конечном счете, возникает несовместимое с жизнью противоречие между биологическими потребностями и функционированием в мире виртуальных образов.

Вышеизложенное позволяет сделать вывод о том, что при использовании интернета следует учитывать, что интернет обладает большим аддиктогенным потенциалом. Неконтролируемое использование интернета может приводить к развитию особой формы психологической зависимости, характерной для интернет - аддикции.

Интернет - аддикция сопровождается значительными личностными изменениями, происходит формирование дегуманизированной интернет - аддиктивной личности, в функционировании которой заложена аутодеструкция. Нарастающая популярность интернета несет в себе реальный риск прогрессирующего увеличения случаев интернет - аддикции.

Своевременная информированность общества, понимание существа проблемы лицами, работающими с компьютерами, родителями, учителями являются факторами, сдерживающими распространение интернет - аддикции.

Любовные аддикции.

Существуют распространённые формы нехимических аддикции, диагностирование которых вызывает определённые затруднения у специалистов в связи с тем, что эти состояния до

сих пор не вошли в общепринятые классификации. К таким состояниям относятся любовные аддикции.

Одним из первых авторов, описавших эти аддикции в конце 80-х годов, был Norwood. В его книге «Когда женщины слишком много любят» эти состояния определяются как связанные с эксплуатацией человека тайные аддикции, аддиктивным агентом которых становится влюбленность.

Лица, подверженные возникновению любовных аддикции, пережили в детстве серьезную эмоциональную депривацию, связанную с отсутствием достаточных положительных чувств со стороны родителей. Они воспитывались в холодной, отталкивающей, дистантной атмосфере, были свидетелями аддиктивного поведения или сверхзанятости родителей, которые часто покидали их, возлагая родительские функции на не всегда заботящихся о детях людей. Как реакция компенсации такого воспитания у детей развивалась сфера воображения и фантазирования. Чтобы отвлечься от холодной окружающей действительности, дети использовали воображение с целью создания мира фантастических представлений, основанных на образах героев сказок, кинофильмов, легенд, мифов и стихотворений. Основным мотивом, имеющим для них особое значение, был мотив спасения, заключающийся в ожидании избавителя или покровителя, с приходом которого жизнь бы сразу изменилась и сказка стала реальностью. Такое воспитание провоцировало возникновение у детей комплекса " неполноценности. Ребенок объяснял плохое отношение со стороны родителей тем, что он не достоин другого и оценивал его как единственное и заслуженное. Компенсация сформировавшихся в результате комплексов осуществлялась уходом в мир фантазий и поиском человека, который может прийти на помощь. Встреча с таким человеком стимулировала появление чувства сильной влюбленности, похожего на наркотический рауш.

Любовным аддиктам свойственно желание разрешить проблему боли и собственной ограниченности, которую они постоянно ощущают, путем установления симбиотической связи с любовным объектом, или постоянного поиска такого объекта. В поиске объекта любви заключается смысл их жизни, т. к. процесс поиска позволяет отвлечься от отрицательных переживаний, переполняющих их психическую реальность. Mellody (1992) считает, что результатом встречи являются симбиотические отношения между партнерами, под которыми понимается ощущение единства с другим человеком, взаимной

«погруженности друг в друга», слияния границ собственного Я и Я другого. Возникает взаимопроникновение двух психических реальностей, функционирующих как единое Я. Любовные аддикты описывают эти переживания примерно так: «Я боюсь разделяющих нас границ и поэтому хочу, чтобы они исчезли. Я считаю, что, если еще поработать над собой и стать лучше, можно полностью раствориться друг в друге и это вызовет ощущения еще большего кайфа».

Такое состояние весьма неустойчиво, оно не может долго длиться, т. к. строится на высокой интенсивности чувств. Установлено, что при этом в крови человека фиксируется повышенное содержание фенилэтиламина. В экспериментах на животных показано, что введение фенил этиламина вызывает состояние быстрого возбуждения. Последующая отмена этого препарата после нескольких дней введения сопровождается появлением признаков отнятия (Klein с соавт., 1967).

Аналогичные биохимические процессы происходят и у любовных аддиктов. Эндогенная выработка фенилэтиламина снижается, возникают истощение и явления отнятии. Психологически это воспринимается уже не как кайф от влюбленности, а как нечто подобное тюремному заключению. Похожие состояния возникают в эксперименте во время длительного пребывания людей на ограниченной территории. Существует пословица, обосновывающая необходимость удовлетворения потребности человека в свободе, смысл которой заключается в том, что любовь это стеклянный сосуд, который нельзя держать слишком неуверенно или, наоборот, слишком сжимать его, т. к. в том и в другом случае он разобьется. А так как один из любовных аддиктов держит сосуд слишком слабо, а другой слишком сильно, их отношения хрупки, неустойчивы и непродолжительны.

Любовный аддикт выбирает себе в партнеры, как правило, отнюдь не любого человека. Процесс установления отношений начинается с взаимного опознания двух людей, которые по каким-то признакам очень подходят друг другу. Несмотря на то, что выбор предполагает наличие разных вариантов, тем не менее, наиболее часто он падает на человека с признаками аддикта избегания. Анализ этого факта показывает его предопределенность, связанную с наличием у любовного аддикта психологических особенностей, заключающихся в сознательном и бессознательном страхе (Mellody, 1992). Эти страхи имеют разное содержание. На уровне сознания это страх покинутости. Этот страх

родом из детства. Родители любовного аддикта неоднократно покидали его в детстве, предпочитая общению с ребенком другие виды деятельности, работу, друзей, алкоголь, поездки и пр. Возникающие при этом у ребенка переживания купировались фантазиями.

Страх покинутости заставляет любовного аддикта идти на что угодно, лишь бы его не оставили. Он многое терпит, и степень его толерантности может быть очень высокой.

Знание психологических особенностей любовного аддикта позволяет своевременно диагностировать у него на подсознательном уровне наличие страха интимности. Интимофобия проявляется в страхе установления близких, эмоционально глубоких отношений. В прошлом опыте любовного аддикта не было близких, основанных на взаимном доверии и сопереживании интимных отношений, и поэтому он не знает, как функционировать в их рамках. Семья, в которой воспитывался аддикт, не создала модель таких отношений, возможности обучиться этому мастерству в другом месте у него не было, фигуры-заменители, которые могли бы помочь в приобретении подобных навыков, отсутствовали, и в результате такой человек чувствует себя в глубинных отношениях неестественно, боится того, что не справится с ними, опасается своего неуклюжего, грубого и неуверенного поведения, которое оттолкнет от него другого человека.

Выбор партнера/партнерши любовным аддиктом совершается во многом интуитивно и поэтому содержание подсознания оказывает здесь большее влияние, чем содержание сознания. Процесс выбора партнера осуществляется следующим образом. Индифферентные к аддикту люди сразу же «отбрасываются». Предпочтение оказывается людям, заинтересованным в аддикте.

Представляет интерес анализ «работы психологического Радара» любовного аддикта. Подсознательный страх интимности Приводит к неполностью осознаваемой фиксации представляющих Опасность объектов, в круг которых входят лица, склонные к установлению близких, интимных отношений. Оценка ситуации Проходит под девизом «Я не смогу с этим справиться, это слишком Иного для меня. А поскольку эти отношения превысят мои *озможности, значит они заранее обречены». Поэтому, Я°Дсознательно выбирается партнер, изначально неспособный на **Убокие контакты. Следовательно, предпочтение оказывается Человеку, который удовлетворяет двум противоречащим друг Ф признакам. С одной стороны, он должен проявлять интерес

к любовному аддикту, импонировать ему, а, с другой - объект страсти не должен навязывать систему опасных для любовного аддикта близких отношений. Таким человеком оказывается аддикт избегания.

У аддикта избегания есть свои психологические проблемы. Ему в такой же степени свойственно чувство крайней неуверенности в отношениях с людьми, его также беспокоит страх, присутствующий как на сознательном, так и на подсознательном уровне. Однако, локализация содержания страха у аддикта избегания иная: на уровне сознания преобладает страх интимности, психологической близости, на уровне подсознания-страх быть покинутым.

Несмотря на страх интимности, аддикт избегания испытывает потребность в установлении контактов с человеком, которого он выбирает. Воображение рисует яркие картины таких контактов, переживания, связанные с ними, носят приятный, волнующий характер.

Наряду с этим, он понимает, что такие контакты содержат в себе реальную возможность ограничения его свободы. Он боится попасть в ловушку зависимости от выбранного им человека. Поэтому, вступая в отношения, он прибегает к маскировке своих слабостей и реальных психологических проблем.

Одним из методов такой маскировки является придумывание мнимой проблемы, которая, на самом деле, не существует. Это позволяет аддикту «сбросить» всю энергетику на псевдопроблему, поиграть в ее решение. Вступая в отношения с партнером, аддикт избегания скрывает истинную систему своих ценностей, особенности характера, предпочтения. Он постоянно играет одну или несколько заменяющих истинную идентичность ролей. Поэтому партнеру «не за что зацепиться» в таких отношениях.

Несмотря на то, что аддикту избегания трудно находиться наедине с самим собой, он навязывает любовному аддикту дистантные отношения, т. к. близких отношений он боится. Это приводит к тому, что у любовного аддикта не стимулируется страх интимности.

Аддикт избегания пытается легализовать, объяснить и оправдать свою дистантность разными способами, к числу которых могут относиться уход в работу, в алкоголизацию, скрытая сексуальная связь с другим человеком и др. Эти виды деятельности требуют от аддикта избегания максимального расхода энергии на поддержание других видов аддиктивных отношений, не допускающих интимности.

Отношения между аддиктом избегания и любовным аддиктом носят напряженный, конфликтный, тяжелый для каждого из них характер.

Отношения между любовным аддиктом и аддиктом избегания можно назвать соаддиктивными (Mellody, 1992).

Возможно возникновение трех типов таких отношений в рамках анализируемых аддикций:

(1). Наиболее типичным вариантом являются отношения между любовным аддиктом и аддиктом избегания; (2). Более редкой формой являются отношения между двумя любовными аддиктами. (3). Отношения между двумя аддиктами избегания.

Отношения между двумя любовными аддиктами отличаются чрезвычайной интенсивностью. Каждый из участников этих отношений «смешивается» с другим, вторгается в его психическое пространство. Возникает «растворение» границ собственного Я и полная зависимость одного партнера от другого, которая носит симбиотический характер.

Окружающие, не представляющие, с точки зрения партнеров, ни малейшего интереса, как правило, исключаются из этого процесса. Драматизм ситуации заключается в том, что из сформировавшейся системы отношений исключаются даже собственные дети, которые не получают эмоциональной поддержки в связи с тем, что родители не обращают на них никакого внимания.

Воспитание таких детей осуществляется в обстановке эмоциональной депривации и постоянной покинутости как отцом, так и матерью. Это приводит к трудности формирования их идентичности. Фиксация партнеров друг на друге носит напряженный характер в связи с интенсивностью, навязчивостью и насильственностью отношений. Все, что не входит в сферу этих контактов, вычеркивается, исключается и не замечается ими.

Если один из аддиктов имеет более выраженную степень отклонений, его стремление к полному растворению с партнером выражено более сильно. Противоположная сторона начинает ощущать себя поглощаемой, этим объясняется возникающее у нее желание уйти от слишком интенсивных отношений. В такой ситуации у «преследуемого» любовного аддикта могут появиться черты, свойственные аддикту избегания.

Любовные, созависимые отношения между двумя аддиктами Избегания чаще встречаются в обществах, (например, в Швеции, Норвегии и др. ), в которых они более культурально приемлемы.

Особенное значение здесь имеет не формальное, а действительное равноправие женщин. Эти отношения имеют очень низкую интенсивность. Два сосуществующих друг с другом партнера заключают «контракт», договор о взаимном невмешательстве в дела друг друга, об удержании интенсивности отношений на низком уровне, поскольку каждый из партнеров расценивает такой стиль отношений как очень комфортный для себя. При этом в сфере общения с другими у таких людей могут формироваться контакты, характеризующиеся интенсивностью, навязчивостью и насильственностью. Аддикты избегания создают интенсивность отношений на стороне. Так, например, один из членов семьи может быть работоголиком, проводить все время на производстве, удерживая отношения дома на эмоционально низком уровне в связи со своей занятостью, а второй, (например, жена), может быть занят благотворительной, социальной, общественной, религиозной работой, полностью «вкладываясь» в них. В рамках отношений возможен и такой вариант, при котором оба аддикта избегания заняты совместной реализацией какого-либо проекта, общего бизнес-плана и пр., но при этом они не вступают в глубокие отношения друг с другом. Несмотря на то, что различные увлечённости, поглощенность работой, безусловно, полезны, в рамках отношений между аддиктами избегания эти формы активности выступают как препятствие для интимных отношений друг к другу, т. к. каждый из партнеров бессознательно создает различные интенсивные активности на стороне, для того, чтобы избежать интимности в отношениях друг к другу (Mellody, 1992). Наш опыт показывает, что в семейных отношениях между аддиктами избегания возможны случаи, когда один из брачных партнёров является мыслительным экстравертом, а другой чувственным интровертом (по классификации Юнга).

Существуют варианты, при которых роли любовного аддикта и аддикта избегания могут переплетаться в жизненном сценарии одного из партнеров, т. е. один человек может проявлять черты обеих ролей, например, одновременно являться аддиктом избегания в отношениях с основным партнером, и, в то же время, проявлять себя как любовный аддикт в отношениях с другим партнером. Например, сексуальный аддикт женат на женщине, которая по отношению к нему является любовным аддиктом. Внутри этого брака муж выступает в роли классического аддикта избегания, но вне брачных отношений он является любовным аддиктом, у которого сформирована любовная связь с женщиной, которая сама является таким же сексуальным аддиктом. Таким

I 79

фбразом, аддикт избегания избегает интимности с женой, но по. ^ношению к своей любовнице он действует как любовный аддикт, Поскольку она выступает как сексуальный аддикт. При этом образуются сложные соаддиктивные отношения с большой Напряженностью.

В случае здоровых отношений между людьми, внутренние Границы собственного Я человека защищают его от посягательств Ва него аддиктивной части Я окружающих его аддиктов. Человек йказывает сопротивление такому «насилию», старается Дистанцироваться от него и не вступать в созависимые отношения.

К сожалению, все участники соаддиктивного процесса обедняют Себя эмоционально. Постоянное нахождение в сфере интенсивных эмоциональных переживаний, их сила и напряженность лишают йх качественного своеобразия, оттенков тонкого нюансирования эмоций. Создается впечатление, что любовный аддикт в определенном смысле менее консервативен, чем аддикт избегания. Любовный аддикт, стремящийся к аддикту избегания, буквально «переполнен» постоянно присутствующем в нем желанием Новизны, стремлением улучшить отношения. Нацеленность на получение большего внимания и увеличения продолжительности общения приводит его к использованию тактики создания новых интересов и приглашения партнера к участию в интересных с его точки зрения видах совместной деятельности. Аддикт избегания стремится сохранить статус кво, он не любит выходов в «свет», новых контактов, демонстрации своей связи с любовным аддиктом. Он старается, с одной стороны, удерживать отношения на стабильном и предсказуемом уровне, а, с другой, - следит, чтобы они не стали слишком эмоциональными и не выходили из под его контроля. Опасаясь перемен, аддикт избегания рассматривает поведение любовного аддикта как попытку покуситься на его время, навязать ему сковывающую интимность.

Анализ причин взаимного притяжения любовного аддикта и аддикта избегания друг к другу представляет особый интерес. Любого человека привлекают в другом какие-то «знакомые» ему черты, которые этот другой проявляет. Эти черты не обязательно должны быть положительными. Они могут носить даже неприятный, вызывающий психологическую боль характер, но при этом должны удовлетворять основному условию - быть знакомыми с детства.

Ни любовный аддикт, ни аддикт избегания не устанавливают сколько-нибудь значимые эмоциональные связи с неаддиктивными Яйцами. При встрече любовного аддикта или аддикта избегания

с человеком, который не является аддиктом, сравнительно быстро возникает реакция отторжения. Впечатление об этом человеке формулируется примерно так: «Какой скучный человек», « Я думаю, что у нас с ним нет ничего общего, и мы не сможем понять друг друга».

Отрицательные личностные качества, влекущие одного из аддиктов к другому, базируются на эффекте похожести, способствуют созданию соаддиктивных отношений, блокируя образование других видов отношений. До тех пор, пока любовный аддикт и аддикт избегания не приобретут более здорового способа мышления, организации своих эмоций и поведения, «здоровые» люди, не имеющие аддикций, будут казаться им малопривлекательными.

К основным факторам, влекущим любовного аддикта к аддикту избегания относят следующие (Mellody, 1992):

(1). Влечение к чему-то привычному, включая признаки созависимости. Взаимное «притяжение» любовного аддикта и аддикта избегания может основываться на опознавании каких-то знакомых, «родственных» особенностей. К последним относятся присущие каждому из аддиктов признаки созависимости (Mellody, Miller, 1992):

а. затруднение в самооценке, неумение хорошо относиться к себе;

б. неумение устанавливать функциональные границы с другими людьми, отграничивать собственное Я от Я другого человека, что затрудняет защиту селф;

в. неспособность отделить свой качественный мир от качественного мира другого человека, затрудняющая определение собственных потребностей и желаний; недостаточная забота о себе;

г. трудности в поиске «срединного пути». Крайняя полярность в оценке происходящих событий и явлений. Все воспринимается в максималистской форме. Неумение вести себя лабильно в различных ситуациях и соответствовать своему возрасту.

В дисфункциональных семьях дети уже на ранних стадиях своего развития привыкают к определенным способам поведения. Они обучаются вести себя так, чтобы максимально сохранять чувство комфорта и уверенности. По мере взросления и поиска партнера их влечет к тем, кто чем-то напоминает близких им в детстве людей. Поскольку в детстве любовный аддикт уже пережил чувство покинутости и брошенности, он уже научился находиться в одиночестве, не предъявлять особых требований к окружающим, чувствовать свою ненужность, быть тихим и неназойливым, чтобы не беспокоить родителей. Такие паттерны поведения и мышления

ведут к тому, что в дальнейшем человека подсознательно влечет к людям, которые не стремятся к установлению с ним близких отношений. Те, кто привлекает любовного аддикта, обычно уже включены в одну или несколько других аддикций. Они воспринимаются любовным аддиктом как умеющие позаботиться не только о себе, но и проявить к нему ту заботу, о которой он мечтал в детстве и хотел получить ее от родителей. Любовный аддикт воспринимает аддикта избегания как человека, который, с одной стороны, похож на его родителей, с другой, - способен компенсировать недостаточность внимания, игнорирование, проявляемые ими.

2. Влечение к повторению травмирующих ситуаций детства с надеждой на то, что связанные с ними отрицательные эмоциональные переживания могут быть вылечены. Этот фактор может быть лучше понят с позиции трансференса (переноса) на любовного/брачного партнёра/партнёршу ситуации и какой-то из значимых фигур раннего детства.

Часть личности любовного аддикта, связанная с самооценкой, была травмирована в детстве, потому что процесс покидания родителями обозначал для него то, что он не заслуживает внимания к себе. Магнетическое стремление к аддикту избегания заключается в том, что, находя его похожим на своих родителей, он может надеяться, что на этот раз проблемы в отношениях с этими людьми будут решены на новом уровне. И если он не мог справиться с этими проблемами в детстве, то сейчас, будучи взрослыми, он способен сделать это. Таким образом, у него появится возможность восстановить попранные чувства собственного достоинства и самоценности.

(3). Влечение к возможности реализовать созданные в детстве фантазии.

Любовный аддикт ищет контакта с тем, кто соответствует его детским фантазиям о спасителе, который защитит и обеспечит комфортное существование. Он ищет человека, который станет Для него Высшей Силой. Аддикт избегания ощущает значимость Для любовного аддикта этих надежд и начинает играть роль человека, который может их реализовать.

Анализ этой проблемы под другим углом зрения позволяет выделить факторы, способствующие влечению аддикта избегания К_любовному аддикту:

1. Влечение к тому, что привычно, включая признаки созависимости.

\ддикт избегания с детства был приучен к определённым реотипам поведения, которые заключались в том, что его тавляли выполнять родительские функции, например, отиться о младших сиблингах. Он привык иметь дело с исимыми, беспомощными, нуждающимися в чём-то людьми, ример, больными, за которыми необходим уход. Забота об х людях давала ему ощущение контроля, уверенности и силы. Ъо взрослой жизни «эмоциональный радар» аддиктов избегания анирует» тех, кто нуждается в помощи. Тот, кто может аботиться о себе сам, кто может думать ассертивно и прямо влять о своих потребностях и решать собственные проблемы, голько не представляет интереса для аддиктов избегания, но, олее того, может восприниматься ими как определённая угроза. : ие люди производят на аддиктов избегания впечатление шком независимых, не нуждающихся в них. Поэтому, ример, аддикт избегания мужчина рассматривает независимых нщин как угрозу для себя, используя в качестве [хологической защиты обвинения их в недостаточной нзтвенности.

классический психоанализ уделяет большое внимание галексу Эдипа. Современный психоанализ подчеркивает чимость не только влечения сына к матери, но и одновременно [ания сына оттолкнуться от неё, т. к. мать на подсознательном вне стремится быть максимально близкой к сыну, удержать около себя в состоянии зависимости, препятствовать его росту 1мостоятельности для того, чтобы как можно дольше сохранить имность отношений. Этот процесс может иметь значение в естве основы формирования поведения избегания. !. Влечение к ситуациям, позволяющим заново «разыграть» хотравмирующие ситуации детского периода и на новом уровне ять реванш» за первичные поражения.

1сихические травмы в детстве аддикта избегания связаны с длуатацией его родителями, которые вели себя неправильно этношению к нему, заставляя его заниматься выполнением ительских функций. С одной стороны, такая стратегия ывала у ребенка приятные эмоции, т. к. позволяла ощущать i «взрослым», а, с другой, - способствовала возникновению у э чувства дискомфорта, связанного с ощущением того, что сначала используют, эксплуатируют, а потом бросают. Поэтому икта избегания влечет к бессильным, зависимым, легко имым людям, поведение которых легко контролировать. ; икт избегания убежден в том, что отношения с такими людьми, любовный аддикт, позволят ему освободиться от травм

детского периода. Он/она надеется, что сможет контролировать ситуацию и на этот раз не окажется в положении покинутого.

Хотя аддикта избегания и любовного аддикта влечет друг к другу, в то же время существуют силы, действующие в противоположном направлении.

Любовный аддикт чувствует себя покинутым, когда аддикт избегания проявляет аддиктивное поведение на стороне. Боль, страх, злость и другие отрицательные эмоции любовного аддикта наслаиваются на старые детские чувства, связанные с процессом покидания. В результате появляется психологический дискомфорт, а иногда и более сильные эмоциональные реакции, например, отвращение и чувство унижения.

Аддикта избегания привлекает в этой ситуации ощущение знакомости, но отталкивают повторные попытки партнера навязывать ему нежелательный для него характер отношений. С этим связаны, появляющиеся в поведении аддикта избегания, маневры дистанцирования, с целью избежать интенсивности в отношениях, которой требует любовный аддикт.

Существует точка зрения, объясняющая стремление человека к формированию отношений с партнёром, способным дополнить недостаточность собственного Я. В этом стремлении может присутствовать надежда, что «идеальный» партнёр «объяснит», например, кто виноват, что делать и как правильно жить. Носители такой позиции не учитывают необходимости и значимости обращения каждого человека внутрь себя, к своим скрытым внутренним ресурсам. Только эти ресурсы позволяют ощутить целостность Я. Для успешной реализации этого процесса необходима вера в себя, нормальная самооценка, способность к самозащите, способность к рефлексии, любовь к себе и пр. При аддиктивном характере отношений каждая из сторон пытается найти возможность удовлетворения вышеперечисленных потребностей за счет другого человека.

При этом блокируется внутреннее развитие. Единственное, что может дать один партнёр другому - это раскрыть собственные жизненные ценности, опыт и стиль жизни. Все это не может «заполнить» недостаточность собственного Я. Человек должен сам осознать значение своей жизни и прожить её в соответствии со своими убеждениями, мыслями и чувствами. Попытка заставить себя следовать чужим убеждениям приводит к нереализованности концепции собственной жизни и нарушению личной автономии.

Возникает несоответствие, порождающее хроническое чувство внутреннего неудовлетворения.

Сексуальные ад дикции и проблема инцеста

Особенностью сексуальных аддикций является фиксация на сексуальных переживаниях и активностях, сверхценное отношение к сексу. Сексуальный аддикт находится в системе патологических отношений с сексом. Секс изменяет настроение, вытесняет другие интересы, препятствует развитию здоровых интимных отношений, занимает центральное место в жизни.