Вместо эпилога 2 страница

«Интересно, проявят ли любопытство к убийству, совершенному рядом с моим домом? », — задумалась девушка, и, словно в ответ на её мысли, за спиной раздался знакомый голос.

— Инспектор Канингсли, если не ошибаюсь?

Полицейский, сидевший лицом ко входу, недовольно скривился и кивнул.

— Меня зовут Драко Малфой. Я адвокат мисс Грейнджер.

— А ей нужен адвокат? — поинтересовался Канингсли.

Этот же вопрос интересовал и Гермиону. Обернувшись, она едва не охнула от удивления. На Драко был надет маггловский костюм, явно из очень дорогой ткани, белая шёлковая рубашка и галстук, повязанный модным узлом; в правой руке Малфой держал небольшой дипломат, а в левой— пакет с эмблемой ближайшего ресторанчика.

— Уверен, что нет, — лучезарно улыбнулся Драко, водружая пакет на стол рядом с Гермионой, и нежно поцеловал девушку в щёку, тем самым удивив её ещё больше. — Но раз уж я здесь, вы не могли бы ввести меня в курс дела?

— Видите ли, мистер….

— Малфой, — подсказал Драко.

— Э-э... так вот, мистер Малфой, — с появлением «адвоката» Канингсли утратил всю свою спесь, — ваша…

— Клиентка, — вновь продолжил за него блондин, улыбнувшись так многозначительно, что Гермиона, теперь сидевшая в пол-оборота, чтобы видеть обоих мужчин, едва удержалась от комментария.

— Клиентка, — согласно кивнул Канингсли, неопределённым хмыком выражая свое отношение к тому, в каких отношениях преуспевающий адвокат— а Драко выглядел именно таким, — может быть со студенткой, живущей в маленьком, небогато обставленном домике в пригороде, если он заглядывает к ней далеко за полночь, и продолжил: — Обнаружила труп своей соседки. А при каких обстоятельствах это произошло, мы как раз выясняем.

— И адвокат мне… — Гермиона попыталась объяснить, что присутствие правозащиты в лице младшего Малфоя ей точно не нужно, но Драко её опередил.

— Не помешает. У тебя стресс, детка, — помрачнев лицом, он сел рядом с Гермионой и взял её руку в свою. Наверное, это должно было выглядеть как попытка подбодрить попавшую в беду девушку, но Гермиона едва не вскрикнула, когда он до боли сжал её пальцы. — Доверься мне, детка, я обо всем договорюсь, — пообещал он, пристально глядя в глаза побледневшей Грейнджер.

Извинившись, девушка встала из-за стола, чтобы налить себе воды. События разворачивались совершенно непредсказуемо, и Гермионе требовалось время, чтобы собраться с мыслями. Как ни странно, появление Драко отчасти успокоило. Конечно, это сулило новые проблемы: Малфои никогда и ничего не делают просто так— в этом Гермиона не раз имела возможность убедиться, — но зато его появление дало передышку. Но, когда пятнадцать минут спустя ставший на удивление вежливым Канингсли откланялся, пообещав пригласить мисс Грейнджер в участок, когда это потребуется, и, заручившись согласием девушки непременно прийти, откланялся, на неё вновь навалилось ощущение опасности.

Глядя в спину удалявшимся полицейским, Гермиона вздрогнула, когда в тёмном стекле окна отразилось лицо Драко. От лучезарной улыбки довольного жизнью сибарита, с которой он беседовал с Канингсли, не осталось и следа, а в льдисто-серых глазах появилось что-то звериное, хищное.

— Во что ты умудрилась вляпаться, Грейнджер? — резким движением он развернул её лицом к себе и встряхнул.

— Не твоё дело, Малфой. Пусти! — Гермиона попыталась оттолкнуть Драко, но тот быстро перехватил её руки, заводя их за спину, и навалился на девушку всем весом. Подоконник больно уперся в поясницу, заставляя Гермиону чуть выгнуться, и Драко, неверно истолковав её реакцию, усмехнулся.

— Так вот что тебе нравится, Грейнджер, — прошептал он, проводя языком по уху девушки. — Никогда бы не подумал, что такую хорошую девочку может заводить грубость.

С этими словами он с силой стиснул ягодицы девушки, прижимая к себе ещё ближе, заставляя почувствовать своё возбуждение, и впился в её губы поцелуем. Его руки, блуждающие по её телу, были такими сильными, а поцелуи такими жадными, что на миг Гермионе захотелось просто закрыть глаза, отдаваясь в его власть. Но уже через мгновение, почувствовав, как рука Драко скользнула под узкую юбку и начала движение вверх по внутренней стороне бедра, девушка вскрикнула, попытавшись оттолкнуть молодого человека, но он лишь рассмеялся в ответ. В невербальное заклинание она вложила столько силы, что Малфой отлетел к противоположной стене.

— Идиотка, — прошипел он, с трудом поднимаясь с пола. — Лучше бы спасибо сказала, что я вовремя появился. Маггл разговаривал с тобой так, будто старушку убила ты.

— Сказал бы спасибо, что тебя не убила, — не осталась в долгу Гермиона. — Кстати, как ты вообще здесь оказался, да ещё в таком виде?

Этот вопрос интересовал Гермиону с момента появления Драко, и сейчас ей было очень любопытно, как же выкрутится Малфой. Но тот только пожал плечами и, взмахнув извлеченной из рукава палочкой, снял заклинание с одежды и стоящего на столе пакета. Стильный костюм превратился в элегантную мантию, такую же дорогую на вид, но куда больше Гермиону удивило преображение индийской еды, вместо которой появился небольшой букет белых роз. Проследив за недоумённым взглядом девушки, Драко хмыкнул:

— На свидание тебя позвать хотел.

— Странное ты для этого выбрал время.

— Так и девушка странная, — пожал он плечами и, подхватив чемоданчик, в его руках превратившийся в длинную черную трость, исчез.

— Позер! — крикнула ему вслед Гермиона, прекрасно понимая, что переместившийся с помощью портключа Драко её не услышит. В отличие от Хогвартса или поместья на площади Гриммо, где защита основывалась на древней магии родовых заклинаний, наложить чары, не допускающие использование портключей, на построенный магглами дом было невозможно. Гермиона полагала, что установленная защита не позволит воспользоваться им незамечено, однако охранные заклинания никак не прореагировали на исчезновение Драко, и это навело на мысль о том, как именно вор смог проникнуть в её дом.

Но тогда зачем понадобилось взламывать дверь? Зачем… Вопросов становилось всё больше, а вот ответов пока не было. И столь своевременное появление Драко внесло ещё больший сумбур в мысли Гермионы.

Глава 5

Зверь требовал крови. Её вкус, пробудивший в нем нестерпимую жажду, манил, заставляя забыть об опасности. Он уже убивал сегодня, но смерть жалкой старухи не могла удовлетворить пробудившееся чудовище. Этой ночью, ещё до того, как первые лучи солнца пронзят темноту, заставляя властвующие тени прятаться по углам, он должен найти свою жертву. Он уже чувствовал её страх. Девушка задержалась допоздна у приятеля и теперь спешила домой, опасаясь гнева родителей, но ещё больше боясь неясной тени, что следовала за ней. Она не могла его видеть, но инстинкты, дарованные каждому человеку с рождения, гнали вперёд. От неё пахло чем-то восточным, чуть пряным. Стройная, с длинными чёрными волосами, шёлковым покрывалом ниспадающими на плечи, она напоминала Шехерезаду из «Тысячи и одной ночи».

Серой молнией он прыгнул вперед, и девушка кинулась прочь. У неё не было ни единого шанса, она чувствовала это так же хорошо, как и он, но желание жить было сильнее разума. А он упивался страхом. И когда она упала, обессилев от погони, не в силах кричать или молить о пощаде, он не стал убивать её сразу, сполна наслаждаясь тем, как жизнь медленно уходит из прекрасного тела. Ласкал её холодной сталью украшенного рунами ножа, слизывая рубиновые капли крови с оставляемых им порезов, и любовался тем, как мраморно-белая кожа становится ещё бледнее. Лишь когда свет в угольно-черных глазах его восточной принцессы угас, зверь вонзил нож в сердце девушки, словно ставя последнюю точку в мрачном ритуале, а в следующую секунду над спящим городом вспыхнул первый луч пробудившегося солнца.

* * *

Проворочавшись до утра без сна в холодной и казавшейся очень неуютной постели, Гермиона пыталась избавиться от мыслей об Элоизе и её смерти, но застывшее в ужасе лицо миссис Принстли так и стояло перед глазами. Чем больше Грейнджер думала о случившемся, чем очевиднее становилось, что одной ей не справиться. Поборов малодушное желание отправить сову Гарри или Рону с мольбой приехать и перебрав в уме все возможные кандидатуры, Гермиона пришла к неутешительному выводу — обратиться ей не к кому, кроме… профессора Снейпа. Кто, как не он, сможет понять, для чего понадобилось похищать зелье, сумеет придумать, как найти преступника, и, главное, не будет настаивать на обращении в Аврорат?

Чудом, к которому приложила руку и Гермиона, Снейп выжил после укуса Нагини, к удивлению многих, вернулся в Хогвартс, заняв место директора, которое формально и не покидал. После войны Гермиона видела его лишь дважды, причем оба раза при весьма смущающих для обоих обстоятельствах. Впервые Снейп объявился в доме мисс Грейнджер, когда та жила ещё в Лондоне, на следующий день после выписки из Святого Мунго. Он был бледнее обычного и слегка прихрамывал, опираясь на массивную, черную, как и вся одежда мужчины, трость с набалдашником в виде головы волка. Отказавшись от предложения присесть, Мастер зелий сухо поблагодарил девушку за спасение и предложил выбрать плату за оказанную услугу — его коллекцию книг, дом в Тупике Прядильщиков или место преподавателя в Хогвартсе после окончания Академии. Предложения были донельзя заманчивыми, однако Гермиона решительно отказалась, вызвав чрезвычайное недовольство профессора. Несколько дней спустя девушка рассказала об этом визите Гарри и Рону, и Уизли, сделав страшные глаза, поведал ей, что теперь она с зельеваром связана Долгом жизни, так как, отказавшись от подарка, лишила его возможности отплатить ей.

После того разговора, едва дождавшись утра, Гермиона бросилась в Хогвартс. Снейп с ледяным презрением выслушал лепет о том, что она не знала и готова принять любой подарок, хотя бы вот то очаровательное чучело или набор перьев, стоящий на столе, и выставил вон, предложив вернуться, когда ей действительно будет угрожать опасность, а до того момента не нарушать покой почтенного директора глупостями. Профессор не сможет ей отказать, Долг жизни для волшебников значит куда больше, чем просто обещание прийти на помощь. В случае если Гермиона окажется в беде, Снейп будет вынужден спасти её. И именно поэтому обращаться к нему не хотелось.

От мыслей о Мастере зелий Гермиону отвлек громкий стук в окно. Выбравшись из-под одеяла, она распахнула ставни, впуская в комнату большую серую сову. С недовольным клекотом птица приземлилась на спинку кресла и принялась вычищать перья, игнорируя Гермиону. На лапке гостьи висел коричневый мешочек, отдать который сова согласилась лишь в обмен на печенье, принесённое девушкой с кухни.

Осторожно развернув письмо, Гермиона улыбнулась. Дэвид приглашал её приехать на выходные в летнее поместье его семьи на юге Франции. Молодой человек уверял, что только в Блекстоунхолле Гермиона сможет отыскать самые редкие книги, которые, конечно же, понадобятся ей для работы над курсовой. Однако идущая мелким шрифтом в конце письма просьба захватить купальник подтвердила догадки по поводу того, чем на самом деле будет заниматься собранная Дэвидом толпа студентов. Несколько дней назад она бы с удовольствием согласилась на приглашение друга, тем более что взглянуть на коллекцию книг Блекстоунов ей хотелось уже давно. Их библиотека почти не уступала Хогвартской по размерам, но имела определенную специфику — многие поколения предков Дэвида были искусными зельеварами.

Гермиона уже потянулась за пером, чтобы написать вежливый отказ, когда из камина раздался голос Трейси:

— Только не говори, что ты не едешь! — потребовала девушка, стряхивая сажу с темно-синей мантии, украшенной золотистой вышивкой, на ковер. Прошептав очищающее заклинание, она села в кресло, бесцеремонно согнав недовольно ухнувшую птицу. Утреннее солнце, пробравшееся сквозь неплотно задернутые шторы, золотило её льняные локоны, и Гермиона подумала, что, учись Трейси в Хогвартсе, ей стоило оказаться в Рейвенкло хотя бы из-за цветов факультета: темно-синий невероятно шёл девушке. Правда, на факультет, славившийся любовью к учёбе, подругу, скорее всего, не взяли бы…

— Куда это ты в такую рань при полном параде?

— Я никуда — я откуда, — засмеялась Трейси, — Сейчас я тебе такое расскажу!

У Гермионы никогда не было подруг. В маггловской школе тихую домашнюю девочку, предпочитавшую учебники обычным детским играм, считали зубрилой и занудой. Узнав о Хогвартсе, она очень надеялась отыскать друзей там, но юные волшебники и волшебницы только смеялись над слишком взрослой и серьёзной для своих лет Гермионой. Потом в её жизни появились Гарри и Рон. В одиннадцать лет общие приключения связывают крепче схожести взглядов, и Золотое Трио, на чью долю за годы учебы выпало больше неприятностей, чем на всех их одноклассников вместе взятых, стало неразлучным. Она помогала мальчикам учиться, а те спасали её от превращения в ходячую энциклопедию, но главное — им было весело вместе.

А вот с девушками отношения у Гермионы не складывались. Гриффиндорки, втайне завидовавшие тому, как легко дается Грейнджер учеба, тихо ненавидели её, распуская слухи о романах Грейнджер то с Гарри, то с Роном, а уж когда она появилась на школьном балу с Виктором Крамом… Лаванда игнорировала её месяц, не подозревая, что Гермиона наслаждается тишиной, ведь теперь все разговоры в спальне девочек затихали при её появлении. И все же иногда казалось, что Гермиона не знает какой-то важной женской тайны, о которой шепчутся за её спиной стайки смеющихся девушек, заплетающих друг другу косы и помогающих сделать макияж поярче.

Они могли бы стать подругами с Джинни, но младшая Уизли слишком ревновала Гарри. Даже сейчас, будучи без пяти минут миссис Поттер и гордо нося шикарное кольцо, которое подарил ей на выпускном балу Гарри, Джинни старалась не оставлять своего жениха наедине с Гермионой.

А потом появилась Трейси. На факультете Защиты от Темных Искусств, куда поступила теперь уже бывшая гриффиндорка, кроме неё оказалась только одна девушка. Опоздав на первую же лекцию и не спрашивая разрешения, та села за парту с Грейнджер, и с тех пор в жизни Гермионы не было ни одного дня без Трейси Принстон. Она забегала к ней домой поболтать или одолжить очередной конспект, брала те же задания, что и подруга, сидела с ней рядом в столовой… Сначала это ужасно раздражало, но со временем Гермиона поняла, что Трейси просто очень одинока и за своей показной беспечностью пытается скрыть боль от недавней потери семьи. Близких подруг из них не вышло – слишком разными были характеры, но с тех пор Гермиона старалась уделять больше внимания девушке, и незаметно стала частью её жизни.

— О ком это ты думаешь? — обиженно надув красиво очерченные губы, спросила Трейси. Гермиона удивленно на неё посмотрела, не понимая, о чем та говорит. — У тебя вид такой, будто ты встретила мужчину свой мечты, а он на тебя внимания не обращает.

— Если бы... Не выспалась просто.

— Может, я тогда попозже зайду? Завтра, например. Только… ты бы не могла одолжить мне свои синие сережки? Они так хорошо подойдут к моей мантии…

— Конечно, — кивнула Гермиона, мысленно попрощавшись с рождественским подарком Гарри. — Они в шкатулке на полке у камина.

— Я тебе их завтра обязательно верну, — прощебетала Трейси, чмокнув Гермиону в щёку. — Я тогда побегу?

Гермиона кивнула, но выпорхнувшая из комнаты девушка этого уже не видела. Весело процокали каблучки, а через минуту хлопок двери возвестил о том, что стихийное бедствие по имени Трейси Принстон направилось по своим делам.

Громко ухнула сова, напоминая, что она здесь не только для того, чтобы пыль на столе перьями протирать.

— Извини, придётся тебе лететь без ответа. Я пока не решила, хочу ли отправиться в гости к твоему хозяину, — ответила ей Гермиона, но угрюмо нахохлившаяся птица её проигнорировала.

— Ну и сиди здесь, — пожала плечами Гермиона. — А я чай пить пойду.

* * *

В дверь громко постучали, и Гермиона, решив, что Трейси что-то забыла, крикнула «Открыто! » и, осторожно неся перед собой кружку с горячим чаем, пошла в гостиную.

— Мисс Грейнджер? — мужской голос заставил девушку вздрогнуть. Чашка выскользнула из рук и с печальным звоном разбилась на несколько крупных осколков. — Простите, я напугал вас? Но вы сказали, что открыто, и я решил зайти…

В дверях, едва не задевая макушкой за верхний край проёма, стоял широкоплечий молодой человек в тёмно-сером костюме. Улыбнувшись, он вытащил из кармана удостоверение и протянул его Гермионе. Девушка сделала шаг навстречу и тут же вскрикнула от боли, наступив босой ногой на острый осколок. Хлынула кровь.

Мужчина среагировал мгновенно. Гермиона даже не заметила, как незнакомец пересёк разделявшее их расстояние, а тот уже подхватил её на руки и усадил на стол.

— Нужно промыть, — констатировал он, вопреки протестам Гермионы осмотрев ступню, — где у вас аптечка?

— У меня её нет, — пробормотала девушка, бледнея. Вид крови на полу напомнил ей о вчерашнем убийстве и кровавой луже, в которой она нашла Элоизу.

— Ну хоть спирт-то у вас есть? Или виски?

— Виски, в баре, — Гермиона указала на небольшой шкафчик, надеясь, что его не удивит странное название напитка.

— Интересный сорт, — хмыкнул гость, откупоривая бутылку и принюхиваясь.

— Вы что, его пить собрались? — огрызнулась девушка и тут же охнула, когда он щедро плеснул обжигающей жидкости на рану. На глазах выступили слёзы. Гермиона никогда не задумывалась о составе огневиски, но могла бы поручиться, что градусами оно не уступает чистому спирту.

— Зато заражения не будет, — утешил мужчина. — Да не дергайтесь вы так, дайте я посмотрю.

Осторожно касаясь аккуратной ступни, стараясь не причинять девушке лишней боли, провел пальцами по краю раны, прощупывая её.

— Осколков внутри не осталось, но было бы неплохо зашить, — пробормотал он себе под нос и, взглянув в расширившиеся от ужаса глаза Гермионы, усмехнулся: — Бинт есть?

Гермиона отрицательно помотала головой. Тогда он вытащил из кармана пиджака шёлковый платок, осторожно перевязал им рану, явно оставшись недовольным отсутствием в доме необходимого набора по спасению неуклюжих девушек, умудряющихся покалечиться на ровном месте.

— Джейкоб Саймондс, — представился он, вновь протягивая удостоверение, — следователь Особого Отдела Скотланд Ярда.

Название Гермионе ни о чем не говорило. Внимательно рассмотрев документ и фотографию в нём, она вернула удостоверение мужчине.

— И чем же занимается Особый Отдел кроме того, как пугает налогоплательщиков до полусмерти?

— Спасением красивых девушек, — обезоруживающе улыбнулся он. — Но это в свободное время, а в рабочее — расследованием убийств. Можно мне где-нибудь руки помыть?

Гермиона смущённо посмотрела на испачканные кровью манжеты некогда белоснежной рубашки.

— Да, конечно. Я покажу.

Опираясь на его руку, она осторожно слезла со стола. Наступать на ногу было неприятно, но терпимо. Дождавшись, когда следователь скроется в ванной, Гермиона осторожно вытащила палочку и прошептала обезболивающее заклинание, решив, что залечить порез успеет и позже.

* * *

Кофе уже остыл, а вопросы мистера Саймондса всё не кончались. Мелким аккуратным почерком он записывал ответы девушки в блокнот, делая какие-то пометки на полях. К удивлению Гермионы, убийство Элоизы его интересовало куда меньше, чем события, произошедшие накануне. В конце концов, она не выдержала.

— Я не понимаю, как это может быть связано? У меня ничего не пропало, следов взлома обнаружено не было. Скорее всего, миссис Принстли просто показалось…

— А на следующий день её убили, — оборвал Гермиону детектив. — Мисс Грейнджер, вы часто возвращаетесь одна так поздно?

— Уверяю вас, я могу за себя постоять.

— Сегодня утром в нескольких кварталах от вашего дома был обнаружен труп Мартиши Рейнольдс, — он вытащил из внутреннего кармана прозрачную папку и выложил на стол фотографию. С черно-белого снимка на Гермиону смотрела грустно улыбающаяся девушка с восточными чертами лица. — Вы когда-нибудь видели её раньше?

Грейнджер покачала головой, не в силах отвести взгляда от второй фотографии. Там была та же девушка, но уже с перерезанным горлом.

— Почему вы думаете, что это имеет отношение к смерти Элоизы? — с трудом сглотнув подкативший к горлу ком, выдавила Гермиона, вздрогнув, когда детектив показал ей третий снимок: черный прямоугольник с белым, казавшимся живым цветком, нежные лепестки которого были залиты кровью.

Саймондс ещё долго задавал ей вопросы, то снова возвращаясь к тому злополучному вечеру, то пытаясь выяснить, почему Гермиона решила навестить соседку в день её смерти. Она отвечала, понимая всю бессмысленность этих разговоров — маггловская полиция не сможет отыскать преступника, а негодяй будет продолжать убивать.

Самое важное сейчас — понять, зачем ему это нужно. И когда детектив ушел, Гермиона, не колеблясь более, шагнула к камину.

— Кабинет директора Хогвартса, — прошептала Гермиона, бросая в огонь горсть дымолётного порошка. Оставалось надеяться, что Снейп не выгонит её сразу.

Глава 6

— Мисс Грейнджер, какой неприятный сюрприз.

Язвительный тон Снейпа заставил Гермиону на мгновение подумать, что она оказалась в прошлом. Профессор сидел в массивном кожаном кресле, сложив руки на груди, и вопросительно смотрел на растерявшуюся девушку, а та никак не могла справиться с навалившимися воспоминаниями.

С её последнего визита кабинет директора неуловимо изменился: стал строже и аскетичней. Когда-то Гермионе казалось, что у замка, как у магического зверя, может быть только один хозяин, Хогвартс ассоциировался с Дамблдором, а умерший директор — с Хогвартсом. Но сейчас ей подумалось, что замок просто чувствует настроение того, в чьи руки отдан.

— Не слишком ли вы сгущаете краски?

Только Снейп мог так мастерски играть голосом. В его тоне было всё: и вопрос, и насмешка, и снисхождение. Гермиона готова была возмутиться, что он столь бесцеремонно влез в мысли, когда профессор, видимо, поняв ее замешательство, уточнил:

— Вы уверены, что всё так серьёзно, и вашей жизни грозит опасность?

— Но почему...

— В наш последний разговор, мисс Грейнджер, я рекомендовал вам не попадаться мне на глаза до тех пор, пока в этом не возникнет необходимости. Она возникла?

Гермиона кивнула. Вчера ночью она подготовила длинную речь, целью которой было убедить Снейпа помочь ей, а сейчас все мысли куда-то пропали, и щеки пылали, будто он обвинил её в чем-то постыдном.

В тот день, когда они встретились в последний, как она думала, раз, Гермиона дала себе слово, что никогда не станет требовать от Снейпа возвращения Долга, но при первых же неприятностях забыла о собственном решении.

— Простите, профессор, я подумала… но… я не должна была приходить, — пробормотала она, отступая к камину.

— Но вы пришли. И сейчас вы сядете и расскажете, во что ввязались.

Гермиона послушно села. Она была напугана, и больше всего сейчас ей хотелось, чтобы кто-то сказал, как быть, что и сделал Снейп.

Слушая её сбивчивый рассказ о странном ограблении, он изредка задавал вопросы, но лишь когда Грейнджер дошла до зелья, на лице профессора отразился искренний интерес. Гермиона была уверена, что именно он сможет оценить её работу. Воссоздать рецепт считалась невозможным, но ей это удалось, и девушка рассчитывала на похвалу Мастера Зелий. Но когда она с плохо скрываемой гордостью в голосе рассказала, что именно ей удалось сварить, Снейп резко вскочил.

— Вы в своём уме?!

Гермиона вжалась в кресло, когда он подошел ближе и склонился к её лицу. Воздух вдруг стал густым и тяжелым, и Гермиона скорее догадалась, чем почувствовала, что Снейп поставил защиту.

— Чью кровь вы взяли? — спросил он едва слышно.

— Свою.

— Идиотка, — выплюнул он, отстраняясь. Из его уст это звучало хуже любого оскорбления.

— А достать ингредиенты вам помог ваш драгоценный Поттер? Поэтому вы пришли ко мне, а не побежали в Аврорат.

— Рассказывайте, — приказал он несколько показавшихся Гермионе невероятно долгими мгновений спустя. — Где вы взяли книгу?

История получилась долгой, но профессор не торопил, за что девушка была ему благодарна.

— Я нашла её в хранилище Лестренджей… — воспоминания сами оживали перед глазами.

* * *

Раскалённое золото обжигало, но физическая боль не шла ни в какое сравнение с тем, что ей довелось испытать в Малфой-меноре во время последней встречи с миссис Лестрендж. Лишь когда закричал Рон, Гермиона заставила себя сосредоточиться.

— Стой, не двигайся! — схватила она за руку потянувшегося к упавшему на пол кубку Гарри. — Это заклятия Умножения и Пылающие Руки. Не трогайте ничего!

Они очень осторожно осматривались по сторонам, медленно поворачиваясь, чтобы осветить все углы темной комнаты, но в нагромождении золота, драгоценностей, старинного оружия и доспехов двигаться, ничего не задевая, было невозможно. От прикосновения Гарри посыпались поддельные галеоны, пополнив груду кубков на полу. Теперь в хранилище буквально некуда было ступить, от золота веяло жаром, как из кузнечной печи. Свет волшебной палочки скользил по щитам и шлемам гоблинской работы, наваленным на полках до самого потолка. Гарри поднимал палочку всё выше, и вдруг луч выхватил из темноты предмет, при виде которого рука молодого человек задрожала.

— Вон она — там, наверху! Гермиона, помоги мне добраться до полки! — закричал он.

Она взмахнула волшебной палочкой и прошептала:

— Левикорпус!

Гарри вздёрнуло в воздух, и он ударился о полку. На Гермиону и Рона посыпались галеоны, латы и копии чаши, за которую ухватился Гарри. Утопая в раскалённом металле, девушка слышала крики друзей и Крюкохвата, скрывшегося в груде драгоценностей с головой. Когда её рука нащупала что-то холодное, она инстинктивно потянула предмет на себя, пытаясь закрыть лицо, а в следующую секунду волна обжигающего золота вынесла их из камеры. Потом был безумный полет на драконе, и лишь оказавшись на земле, Гермиона заметила, что всё еще держит тяжелую книгу в кожаном переплёте.

Тогда она не поняла, какое сокровище оказалось в её руках. Заклинания и обряды магии крови не доверяют никому: они передаются из поколения в поколение в чистокровных семьях, а тот, от кого отказывается род, забывает всё, связанное с этой магией. Первым желанием девушки было избавиться от книги, которую украшали гербы Блэков и Малфоев — серебряный дракон, обвивающий лилию. Но любопытство оказалось сильнее здравого смысла, и тогда, решив, что вряд ли что-то может быть хуже, чем кража крестража Волдеморта из хранилища в Гринготтсе, Гермиона уменьшила объемный фолиант до размеров спичечного коробка и спрятала в карман.

События следующих недель слились для Золотого Трио в безумный водоворот, и только много дней спустя, после решающей битвы и победы над Волдемортом, после того, как погибшие друзья и враги были оплаканы, она вновь вспомнила о книге. Пожелтевшие от времени страницы стали для девушки окном в запретный мир магии крови. У магглорождённых волшебников не было возможности узнать о силе запрещенных заклятий, а чистокровные свято хранили свои тайны.

Руки дрожали, а по спине стекали струйки холодного пота, когда Гермиона, низко склонившись над книгой, разбирала начертанные неровным почерком руны. Строго говоря, попавший в её руки фолиант нельзя было назвать собранием тёмных заклинаний, но и к светлой магии хранимые им знания отнести было сложно: обряды, завязанные на магии крови и требовавшие жертвоприношений, соседствовали с целебными рецептами.

Здесь она и наткнулась на описание Зелья Истинной Сущности и способа его приготовления. Основой служила жертвенная кровь, но в книге говорилось, что взята она может быть и у самого зельевара.

— Неподтверждённое предположение, — буркнул Снейп, когда Гермиона закончила рассказ.

— Но это сработало!

Мастер Зелий кивнул. Только гриффиндорка могла решиться на такое, и хотя Гермиона умолчала о мотивах, догадаться было не сложно:

— Билл Уизли? — спросил он и, не дождавшись ответа, добавил: — И сын Люпина.

Девушка удивлённо подняла на него взгляд. Он знал? Это было так странно… Даже родные не видели происходящих с Билом изменений или просто не хотели замечать. С Тэдди Люпином всё было сложнее. В тот день, когда Гермиона решилась взяться за работу над зельем, мальчику исполнилось два года. Пожалуй, это был первый настоящий праздник в Норе с тех пор, как во время свадьбы Билла и Флёр напали Пожиратели. Даже Молли, переставшая улыбаться, когда погиб Фрэд, оттаяла, играя с кудрявым пухлым малышом.

Обеспокоенным выглядел лишь сам Билл, но все уже привыкли, что в дни полнолуний ему неуютно. Джинни легко подхватила Тэдди на руки, уговаривая мальчика пойти спать. Когда за окном из-за туч показалась бледная луна, лицо ребёнка исказилось в уродливой гримасе, и он вцепился зубами в плечо девушки.

Дети оборотней не всегда наследуют «способности» родителей, но и людьми в полном смысле этого слова им удаётся остаться редко. Глядя в горящие кровью глаза маленького Люпина и на горькую усмешку, застывшую на губах Билла, Гермиона вспомнила о зелье и поняла, что всё сделает, чтобы помочь им разделить две сущности — зверя и человека.

Когда она замолчала, Снейп долго не находил слов для ответа. В школе, едва не погибнув, столкнувшись с Ремусом в полнолуние, он возненавидел оборотней за тот страх, что они пробуждали в нём. Но, став старше и работая рука об руку с последним из мародеров в Ордене Феникса, Северус со временем изменил своё отношение. Он увидел, что Люпин, в отличие от того же Фенрира, не наслаждается живущей в нём звериной силой, а воспринимает её как проклятие. И сейчас Снейп понимал мотивы Грейнджер, рискнувшей взяться за приготовление опасного зелья, чтобы не дать сыну Ремуса стать оборотнем. Понимал, но не одобрял.