2. Полный акт.

Одним из ключевых терминов, связанных с театральным творчеством Гротовского, был полный акт – означающий кульминацию процесса сценических действий актера. Полный акт заключается в буквальном, повторном испытании актером самых главных личных опытов с помощью импульсов, всплывающих из глубины тела.

Сам Гротовский говорил что «[... ]совершающий акт должен не играть, а «всепроникать» в область своего жизненного опыта, как будто изучать их телом и голосом. Должен отыскать импульсы, всплывающие из глубины своего тела, и с полным пониманием направлять их в определенную точку, которая необходима для представления, совершить ту же исповедь в месте, которое является конечным. В данный момент, когда актер достигает этого акта, опыт становится феноменальным, hic et nunc (здесь и сейчас); это и не история, и не создание иллюзии – это настоящее время, в котором возникает латинское слово fiat(позволять). Актер открывается, он отдает, вручает нам то, что совершается сейчас, и то, что еще должно совершиться; он открывает себя. [... ]» -Взято из «Театр и ритуал» Е. Гротовского – собраные фразы.

В данном контексте полный акт означает возвращение человека к самым главным личным опытам, состоит в том, чтобы их буквально прожить еще раз, но очищено, проверенно для структуры действий, тесно связанных с чистыми импульсами. Драматичность этого опыта, составляющая сущность его специфики, заключается в том, что он не имеет единого внутреннего характера, не существует как только воспоминание. Человек этот опыт совершает всей своей сущностью и целым организмом. Такое действие возможно только тогда, когда тело становится «прозрачным», то есть оно полностью погружается во внутренний процесс:

«чтобы не было [... ] никакой разницы во времени между внутренним импульсом и внешней реакцией, чтобы импульс был сам по себе одновременной реакцией [... ] и так чтобы зритель сам имел дело только с видимой работой духовных импульсов. » - Взято из «К бедному театру» Е. Гротовского – собраные фразы.

Когда это условие выполнено, действие достигает вершины актуальности – то, что актер испытывает, одновременно приводится к наличию очщения, оно непосредственно дано, оно проявляется в настоящем времени. Путь к этой непосредственности ведет через «обнажение», то есть через убирание всяких органических и мастерских препятствий, через освобождение от всех мнений и убеждений, которые могли бы разрушить органическое единство действующего лица. Условиямием совершения опыта есть обнажение, раскрытие того, что обычно скрыто от человеческого взгляда.

По мнению Гротовского, чтобы акт мог быть совершенным, обнажение должно быть связано с чем то, что является в жизни человека самым трудным, наиболее интимным и скрытым как от других, так и от себя. Такое понимание обнажения, раскрытия актера становится действием аналогичным исповеди, и оно приводит к очищению. В то же время, это является «актом самоотдачи», причем речь здесь не идет об отдаче, пожервтовании зрителю, а об отдаче «чему-то» другому, что очень тяжело описать, но в чем есть и Эрос - любовь, и Каритас - христианская добродетель (К бедному театру), и что намного и «несравнимо выше, то что нас возвышает, тому что над нами» - Взято из Стойкий Принц Ришарда Чесляка, Е. Гротовский – собраные фразы. Таким образом, полный акт является актом трансгрессии( 2), в котором «подходящим» не является уже просто актер, а нечто высшее, возвышенное:

«В моментах возвышенности то, что в нас от животного, это не только от животного, а это целая природа, не человеческая природа, а целая природа в человеке. Тогда обновляется – одновременно – социальное наследие, человек как homo sapiens. Но это не двойственность. Это единство человека. И тогда не «я» действует – действует «это». Не «я» исполняет действие, «мой человек» исполняет действие. В то же время я сам и genus humanus. Весь человеческий контекст: и социальный, и каждый другой, вписанный в меня, в мою память, в мои мысли, в мой опыт, в мое воспитание, в мою форму, в мой потенциал. » - Взято из «Ответ Станиславскому» Е. Гротовского – собраные фразы.

Первые пробы подхода к процессу, кульминацией которого должен был быть полный акт, проводились во время работы Ежи Гротовского со Збигневом Цинкутисом над ролью Фауста в «Трагической истории доктора Фауста». Интимная и индивидуальная работа актера и режиссера, использующая опыт и импульсы, связана со сферой эротики, и хотя и она не привела еще к решению всех вопросов, но указала дальнейшие возможности такой работы. Гротовский раскрыл их уже во время индивидуальной работы с Ришардом Чесляком над заглавною ролью в «Стойком Принце».

Ее эффектом было не только достижение одноразового проявления полного акта (что вероятно уже получалось в работе с Цинкутисом), но также его точная фиксация и возможность возобновления спектакля. По крайней мере, в некоторой степени получилось это также и во время командной работы над «Apocalypsis cum figuris» (последняя постановка Е. Гротовского), что в большой мере повлияло на силу взаимодействия самой постановки. Поиски проведены на протяжении многих лет, целью которых было расширение опыта полного акта. Но эти поиски не привели к полному успеху.

Благодаря своему методу, Гротовский стал известным в целой Европе. «В Соединенных Штатах визит Театра Лаборатории признано важнейшим театральным посещением от 1923 года – то есть от Нью-Йорских выступлений знаменитого МХАТа под руководством Константина Сергеевича Станиславского.

В конце шестидесятых лет реформатор, все-таки опять поменял взгляды на тему театра, и также на тему наработанной им актерской методики.

Гротовский признал:

«Если она, театральная система (методика игры актерской), если я ее подтолкнул в этом направление –то я пришел к недоразумению; отсюда следует, что я сделал ошибку, и не надо следовать этим путем, потому что система поучает актера < > значит служит тому, что вооружает опытом и закрывет ему его собстенный путь».

Новой концепцией Гротовского, было стремление к аутентичной встрече между людьми, так называемому«празднику». Она не готовится актерами и режиссером, а готовится так называемыми вдохновителями. В них не участвуют актеры и публика, а принимают участие реальные люди, желающие встречи с другими людьми.

Гротовский предсказывал, «что из этого должно что-то появиться, вызволиться что-то, что хотя и приготовлено, но становится своего рода объединенным действием, с общим ритмом, это граничит с пением, танцами, делом, потому что в этом нету условности и предопределенности. »

Исследуя и изучая биографию и творческую деятельность Ежи Гротовского, я испытал большое впечатление. Гротовский так сильно повлиял не только на современный театр, а еще можно догадываться, что и на современную жизнь! Тем, что Ежи Гротовский признался под конец, что совершил ошибку в одном из своих опытов, утвердило меня, что нет в творчестве неправильных путей, что все поиски, которые совершаем – это опыт, и все больше и больше знаней. Мы можем ошибаться – но это будет наш путь, наша работа. И еще мне кажется, что стремление реформатора к «аутентичным встречам между людьми[…]» достигла цели, и это сейчас и происходит в мировом театральном пространстве, и можно сказать, что, вероятно, Гротовский предугадал будущее, или даже сам значительно на него каким- то образом повлиял или влияет до сих пор.

1. редукция - лат. reductio «сведение, возведение, приведение обратно» - сведение сложного к более простому, уменьшение, ослабление чего-либо.

2. трансгрессия - термин неклассической философии, фиксирующий феномен перехода непроходимой границы, прежде всего — границы между возможным и невозможным.