С какими проблемами мы сталкиваемся при разработке и формировании образа будущего

С какими проблемами мы сталкиваемся при разработке и формировании образа будущего

Часть первая

Общество привыкло жить без образа будущего и без стремления в будущее, со страхом будущего. В 1991 году советский проект будущего был предан забвению, новый проект будущего не был предложен. Интеграция в Западный мир оказалась мифом и ясно это стало мгновенно. Да и у самого Запада позитивного образа будущего нет. Одни антиутопии и апокалипсисы, «новые кочевники», «будущее как прошлое» в виде фэнтези и выбора между «цифровым концлагерем» и трансгуманизмом. В течении 30 лет выросло несколько поколений, для которых стало привычно – жить одним днем, без великих идей и великий свершений.

Когда я пишу об образе будущего, мне говорят: «Молодежь этого читать не будет, эта повесть для рожденных в Советском Союзе». Я это обыгрываю в виде возрастного ограничения «35+», но по сути это стартовая позиция при описании любого будущего. Мир сейчас таков, люди сейчас таковы. И именно поэтому мы сегодня живем в реалии не просто гибридной, а горячей войны – нет другого способа пробудить население. Чтобы начать мечтать, оно сначала должно пройти через кризис, бедствия и страдания. Так всегда, если люди не хотят развиваться и стремиться в будущее по внутренним устремлениям, по Любви, по Свободе, то необходимость развития приходит извне. И когда мы простраиваем путь в Светлое будущее, мы вынуждены стартовать с этой точки «вялотекущей тягомотины».

Даже люди вроде бы неравнодушные и ищущие, жалуются: «Нам трудно увлечься вашими образами, вы нам мультик покажите». А чтобы снять мультфильм, нужны немалые ресурсы. Да и решает ли это проблему? Ведь конкурировать на фоне лавины продукции Голливуда все равно придется в неравных условиях. А по сути - проблема в том, что нет воображения. Ведь кого-то увлекает своя мысль или прочитанные произведения. Они их видят в воображении.

Конечно, еще Ленин говорил: «Из всех искусств для нас важнейшим является кино». Но в те времена один фильм люди смотрели в неделю или в месяц, он был незабываем. Сейчас это бесконечный поток, из которого нужно выбраться. Нужно выйти в состояние, когда прочитанная и воображенная книга интереснее снятого по ней фильма или просто другого фильма. Это возможно с учетом того, что современная кинопродукция все больше отвращает зрителя. Чтобы усилить действие и последействие книги чтение должно быть коллективным и сопровождаться обсуждением. Например, это могут быть литературные чтения как при Пушкине или даже киноклубы, где после прочтения книги можно вместе посмотреть фильм и обсудить содержание.

Кириенко взывает, что необходим образ будущего, а его нет. О чем это говорит?

О разрушении обратной связи между управляющей верхушкой и народом. Разве у народа нет образа будущего? Если люди идут добровольцами на фронт – это же во имя чего-то, они чего-то хотят от жизни. Но власть этого не может понять, не может увидеть этот образ в душе народа, в его действиях. Не может увидеть потому, что не принимает этот образ, не согласна с ним.

Большевики в свое время этот образ из народной души выявили, потому народ и пошел за ними. После смерти Сталина этот образ опошлили и замылили, в 1991 году совсем отвергли и запретили. А он ведь не изменился, он отражает глубинные идеалы Русской цивилизации. Эти идеалы и нужно принять - в прежних удачных выражениях, начиная со «Слова о полку Игореве» и до шедевров соцреализма, и пытаться выразить в новых образах в новых условиях.

Кириенко взывает о новой иллюзии для манипуляции народом. Но у креативщиков околовластной тусовки не хватает креатива для его создания и навязывания народу. Народ перестал покупаться на блестящую обертку. В этой ситуации предъявление нового и вечного большевистского образа будущего необходимо, уместно, хотя и вызовет глухое (явно не выражаемое) сопротивление как чиновников, так и некоторых слоев населения.

Общество расколото, поэтому в нем присутствуют несколько образов будущего.

Один образ будущего «элиты», людей у кормушки, которые не хотят ничего менять, но приходится, их устраивает их нынешнее положение в верхах, возможность паразитировать на окружающих, но они понимают его шаткость. Собственно, от их имени и стенает С. Кириенко о том, что такой образ будущего не огласишь на людях, а как их дурить дальше – неясно.

Второй образ будущего – у контрэлит. Он отличается в основном тем, кто будет у кормушки. Навальный, технократы, цифровики, ретро-коммунисты и нео-язычники (все под внешним управлением) – кричат как в перестройку: «Партия, дай порулить! ». И дали бы. Да именно об них говорит Кириенко – нет образа будущего. В смысле – не откликаются эти фантазии и иллюзии в душе народной. Не объединяют.

Третий образ будущего вызывает одинаковое отторжение и у «элит», и у «контрэлит» - это образ будущего большевистский. Можно назвать его коммунизм, можно Царство Божие, можно – мусульманская община, просто община или жизнеустройство по совести. С совестью у интеллектуалов сложно. Даже те, кто декларирует «левый поворот» и «общество справедливости», декларируют его как-то от себя, от ума. Народ спросить никто не хочет.

Да и народ расслоился. Одни производят реальные вещи – хлеб, энергию, трактора и танки. Другие живут в виртуальном мире вымышленных услуг и супергероев Марвел. Виртуальный мир накачивают долларами в ущерб настоящему миру, буквально обескровливая реальный мир и его субъектов. Так что обитатели иллюзий выглядят более упитанными и перспективными. Но когда-то наступит тот миг, о котором предупреждал Н. Фоменко, напоминая, что «деньги нельзя есть».

Как же людей, исповедующих эти образы будущего, соединить? Первые два – толпо-элитарные, третий – общество единой этики, в котором свободное развитие каждого есть условие развития всех. И все-таки объединить людей можно только на основе третьего образа, остальные ведут в тупик и к крушению цивилизации как таковой. Вседержитель создал такие условия, что людям придется выбрать жизнь по совести или исчезнуть с лица планеты. Этот аргумент Вседержительности нам и надо уметь донести и растолковать каждому.

Образ будущего – это не про технологии и даты высадки на Марс или крушения долларовой системы. Образ будущего – это про отношения между людьми. Кто мы? Человек человеку – волк? Или человек человеку – друг, товарищ и брат? От ответа на этот вопрос зависит и технологическая составляющая, и устройство общества, и образ семьи, и критерии успеха в жизни.

Кто-то упрекает И. А. Ефремова, что он не предугадал появления интернет и сотовых телефонов. Улыбнемся. И вздохнем.

Так что образ будущего – это и «Трое из Простоквашино», и «Первобытная сказка», и «Москва – Кассиопея». Многие произведения, где показана жизнь по-человечески. И все части Единого Завета. И Концепция общественной безопасности.

Но здесь появляется новая возможность. Если образ будущего – это люди будущего и отношения между ними, то образ будущего надо предъявлять в жизни. Конечно, рассказы, романы и фильмы важны, в них мы, играя как дети, осваиваем новую реальность отношений. Но в итоге мы являем образ будущего – собой, своими мыслями и делами. Уже сейчас можно и нужно жить при коммунизме.

Иисус говорил: «не придет Царствие Божие приметным образом, и не скажут: вот, оно здесь, или: вот, там. Ибо вот, Царствие Божие внутри (вариант – среди) вас есть». Островки коммунизма прорастают как трава сквозь асфальт повседневности в деятельности подростковых спортивно-патриотических клубов, кооперативов, ТОС, в школах, батальонах и семьях. И каждая моя документальная вещь из цикла «повесть о настоящем человеке» - это тоже образ будущего. Так же как рассказы о пионерах-героях Великой Отечественной войны или космонавтах и полярниках СССР.

Когда мы создаем в своих произведениях образ будущего, нам, конечно, мешает собственное несовершенство. Какими-то идеями мы ослеплены, а чему-то не уделяем достаточного внимания, порой не видим очевидного и ломимся в открытую дверь.

Обращение к образу будущего – это всегда психотерапия, это работа над собой. Сначала ты к чему-то приходишь во вдохновении, то есть вместе со Всевышним, а потом этому надо соответствовать в обыденной жизни.

Построение образа будущего – это процесс. За полтора года работы над циклом «2045-й. на пути к Человечности» я снова и снова обнаруживаю даже не то, что новые оттенки, а словно суть начал различать. Но глубина этого различения может расти безгранично. Это работа на всю жизнь. Тем более, что глядим мы в будущее из меняющегося настоящего.

Началась СВО - и мы стали другими, другим стало и наше видение будущего. Будущее стало другим. Хотя текст остался тот же, но теперь его герои по умолчанию – фронтовики, жены и дети фронтовиков. И те же самые слова стали жестче, однозначней, конкретней.

Снова вернусь к мысли из п. 5. Образ будущего для населения проявляют действия людей будущего по созиданию этого будущего, расширению островков Царствия Божия. То, как мы что-то делаем, гораздо наглядней того, что мы рассказываем. Если вспомнить просьбу о мультфильме – то дело и есть настоящее 3D или 5D. Это создание и распространение культуры будущего, культуры взаимоотношений, культуры проектирования и производства, культуры делового администрирования, бизнес- и госуправления.

Так и создается культура – каждым действием. Если управленец всегда приходит вовремя, всегда говорит правду, всегда нацелен на интересы дела – он, кроме получения конкретного результата деятельности, создает эталон поведения для окружающих. Они могли не верить, что можно не опаздывать, но рядом с ним эта отмазка не работает даже перед собой.

Таким управленцем может быть мама, которая вместе с детьми ведет хозяйство – и это реальная деятельность по управлению культурой, последствия которой могут иметь планетарный масштаб.

Когда мы работаем над образом будущего, то мешает слабая связность участников процесса. Уровень обратной связи от читателей очень мал. Получить отзыв объемом в абзац – это уже роскошь. Один только раз Сергей Тюляндин посвятил переписке со мной два дня и объем хорошего эссе. Он критиковал меня в пух и прах, но уже уделенному вниманию я благодарен. А если бы мы еще научились не только критиковать недостатки, но выявлять и развивать достоинства – вот тогда это бы и была настоящая тандемная деятельность, соборный разум, устремленность в будущее.

Я вспоминаю классиков русской литературы, которые на роман отвечали романом. А тут же рядом несли бдительную службу Белинский и Добролюбов, трезвым взглядом оценивая их труд, показывая его достоинства и недостатки, переклички смыслов и борьбу концепций. На новый уровень вывел литературную критику ВП СССР, введя понятие второго смыслового ряда и выявив его в ряде произведений культуры. Вот такой бы процесс нам закрутить взаимного внимания, исследования, изучения, диалога и диалектики.

Напрашивается постоянно действующий семинар по теме образа будущего и вообще творческой деятельности. Доклады в рамках ПКФ – это хорошо, но это другой формат. Это выявление проблем, а нужно практическое взаимодействие авторов, критиков, читателей, издателей. Ученых, аналитиков, преподавателей, управленцев.

Опять возвращаясь к Пушкину – литературные вечера были не только чтением новинок, но и местом обсуждения идей, произведений, событий. В Москве и Петербурге, наверно, это нетрудно сделать очно и даже в престижном месте – хоть в Союзе писателей, хоть в Национальной библиотеке (в Казани шикарная библиотека и руководство всегда идет навстречу). Или в Точке кипения, как это делал Сергей Магденко во время своего недавнего турне от Уфы до Москвы. Полезное было мероприятие, такое бы – да постоянное.

На периферии, где авторов все-таки поменьше – тоже литературные вечера устраивать можно. Но здесь должна быть более активная роль читателей. Находить, что читать – старое и новое, приглашать авторов из других регионов, находит новые формы, интересные для молодежи и людей в возрасте.