Духовная автобиография дзэнского наставника Хакуина 7 страница

39. ) В черновом варианте " Жизнеописания" Торэя имеется замечание, не вошедшее в окончательный текст. Оно объясняет, отчего Бао так часто посещал Огаки и в чем он " находил удовольствие": он был увлечен жившей в этом городе монахиней по имени Юкэй. Через несколько лет после того, как Хакуин покинул Дзиундзи, он вернулся туда, чтобы ухаживать за заболевшим Бао. Когда Бао выздоровел, и Хакуин собирался уходить, Юкэй уп росила его остаться. Тот согласился, но при условии, что Бао останется в постели, хотя тот достаточно хорошо себя чувствовал, мог вставать и вообще заботиться о себе сам. Прошло несколько дней, и Хакуин с Бао появились у дверей Юкэй. Та набросилась на Бао со словами: " Значит брат Хакуин теперь уходит от тебя", но тот не понял, что она имела в виду, и в ответ только улыбнулся. На следующий день Хакуин покинул их.

40. ) Торэй в " Жизнеописании" отождествляет Онбадзана (гг. рожд. и см. неизв. ) с сыном ученого-неокон фуцианца Кумадзава Бандзана (1619-1691), который слу жил первым министром при даймё Икэда из Окаяма.

41. ) Мы не знаем, за какое время сгорала благовонная палочка во времена Хакуина. В наши дни это происхо дит приблизительно за тринадцать минут.

42. ) Текст " Побуждение ученика пройти сквозь препятствия дзэн" (" Чань-гуань цэцзинь" ) является компиляцией из 110 отрывков, посвященных буддийской практике. Отрывки взяты из дзэнских и других буддийских текстов и сопровождены комментариями. Его собирате лем является знаменитый наставник династии Мин (1368-1644) Юнь-ци Чжу-хун, чья приверженность-" дзэн нэмбуцу" стала в некоторых произведениях Хакуина объектом критики (например, в " Вступительных рассуждениях к лекциям по Записям Ши-гэна" ). Хакуин открыл это сочинение на отрывке, именуемом " Воткнуть шило в соб твенное бедро", в которой описывается прием, принадлежащий дзэнскому наставнику Цы-мину (в начале " Дикого плюща" Хакуин говорит о том же самом монахе и приводит его в пример): " Когда Цы-мин, Да-ю и Лан-е вместе упражнялись под руководством наставника Фэнь-яна, хо лод к востоку от реки был столь острым, что другие ученики там не появлялись. Однако и днем, и ночью, целеустремленность Цы-мина оставалась непоколебимой. Чтобы не позволять себе заснуть в продолжение долгой и холод ной ночи, он колол себя в бедро шилом. Впоследствии он наследовал наставнику Фэнь-яну и вновь поднял великий ветер подлинной традиции школы дзэн. Он называл себя " Львом к востоку от реки" ".

Впервые " Побуждение ученика пройти сквозь препятствия дзэн" вышло в свет в Японии в 1656 г, В 1762 г. под руководством некоторых учеников Хакуина появилось другое издание с предисловием Торэя. Сам наставник уз нал об этом начинании только тогда, когда ему преподнесли новый оттиск книги. В своем письме, написанном в те годы, он так описывает свои чувства: " Два или три раза поднял я в знак почтения эту книгу над головой. Я не был в состоянии остановить поток слез, лившихся из моих глаз. Моей радости не было границ - я готов был прыгать и танцевать в своей комнате... Мне трудно представить, чтобы на меня могло снизойти более высокое благословение Дхармы, ведь эта книга значила для меня больше, чем все на свете, включая моего учителя и родителей... Пока я странствовал, она всегда была при мне и никогда меня не покидала".

43. ) Деревня Хорадо в провинции Мино находилась близ современного города Мино (совр. префектура Гифу). О Нандзэне-осё неизвестно больше ничего, кроме дат его жизни: 1662 - 1710 гг. Храм Хофукудзи принадлежал школе Риндзай.

44. ) Выражение " Меч Тайя" является метафорой мудрости-праджни: разрушая все возможные иллюзии, она превращает полное отрицание (" зиму" ) в необходимое условие появления полного утверждения (" весны" ). " Почтенный дядюшка Юг" (" Нангёку-родзин" ) является воплощением южной звезды Канопус, которая, по поверью, приносит мир, процветание и долголетие. В этом стихе также содержится аллюзия на даосский текст II в. до н. э. " Хуайнань-цзы". Луский князь Ян во время битвы боялся, как бы ночь не помешала ему одержать победу. Когда день клонился к закату, он поднял копье и погрозил им солнцу, которое немедленно двинулось в обратном направлении.

45. ) " Летнее затворничество" (гэ-анго) длилось девяносто дней.

46. ) Эсё (Исё) Кайре (Кайрю) (ум. 1748). Подобно Хакуину, Кайре начал религиозную жизнь в качестве ученика Сокудо Фуэки в храме Дайсёдзи в Нумадзу. Впоследствии он часто сопровождал Хакуина в странствиях. Хотя Кайре и был старше Хакуина, он быстро угадал в нем особенные способности, стал его учеником, а позже и наследником. Кайре был настоятелем в храмах Гэнрюдзи и Мурёдзи, расположенных в окрестностях Хара. В отличие от Хакуина, который располагал в путешествии деньгами своей матери и мог сам себя обеспечить, нищий Кайре стал бы бременем для храма, в который он прибыл. Хаку-ин называет Кайре, который старше его по возрасту, " младшим братом" потому, что тот был младше его в иерархии монахов.

47. ) Банри Сютецу (1650-1713), настоятель Екодзи в Обама, некоторое время был верховным настоятелем в Мёсиндзи, что свидетельствует о том, что он был весьма почитаемым священнослужителем своего времени. Хакуин встречался с ним, когда тому было пятьдесят семь лет. " Записи Ши-гэна" содержат дзэнские заметки о Сюйтан Чжи-юй, наставнике из Китая, который был учителем наставника страны Дайо, основателя одной из самых важных линий японской школы Риндзай. Сюй-тан был нео бычайно почитаем в дзэнских кругах Японии.

48. ) Для того, чтобы достичь города Мацуяма, распола гавшегося в провинции Иё (совр. префектура Эхимэ), Хакуину пришлось пересечь море в направлении острова Сикоку. Сёдзюдзи (иначе - Сёсюдзи) был располо жен неподалеку от замка Мацуяма. Согласно " Гусиной траве", военным наместником высокого ранга, приглашавшим Хакуина в свою резиденцию, был главный управля ющий хозяина замка Мацуяма.

49. ) Монахи просили Хакуина покинуть абсолютное бытие, в котором невозможно всякое словесное объяснение, и спуститься на уровень относительности, потому что только в таком случае он смог бы объяснить, зачем он написал на обороте рукописи два китайских иероглифа - " старая свекровь". Хакуин посвятил их в суть этой шутки. Иероглифы " старая свекровь" читаются также ёмэникуй, что значит " невестка (ёмэ) ненавистна (никуй)" - естественное следствие ситуации, в которой появляется " старая свекровь". Игра слов заключена также в том, что ёмэникуй значит " трудночитаемый". Фраза " спуститься ниже облаков" (ее Хакуин любил повторять) указывает на то, что дзэнский наставник покидает абсолютное бытие, в котором невозможно словесное объяснение, спускается к бытию относительному и использует средства, пригод ные для того, чтобы сделать нечто понятным для учеников. Обычно же эта фраза используется по отношению к даоским бессмертным, которые летают по небу, оседлав облака, и заставляют их спуститься, если пожелают погу лять по земле.

50. ) Дайгу Сотику (1584-1669) - весьма почитаемый наставник линии Мёсиндзи, деятельность которого падает на семнадцатый век. Чаще всего он ассоциируется с храмом Дайандзи в провинции Этидзэн (совр. префек тура Фукуи), который он основал. Если вспомнить то огромное количество каллиграфических надписей и рисунков, которые оставил позже сам Хакуин, можно пред положить, что для него огромное значение имел факт того, что подлинная ценность каллиграфии Дайгу познается с точки зрения ее религиозного содержания, а не мастер ства кисти. Возможно, именно это внушило Хакуину мысль о том, как можно было бы использовать собственные художественные способности. Описывая тот же эпизод в " Гусиной траве", Хакуин говорит, что видел образец каллиграфии современника Дайгу Унго Кие (1582-1659), другого наставника линии Мёсиндзи.

51. ) " Три учения буддийских патриархов" (" Фо-цзу сань цзин" ) является собранием, в которое входят три самостоятельных произведения: " Сутра сорока двух разделов", " Сутра последних наставлений Будды" и сочинение " Подбадривающая трость Гуй-шаня". В этих трак татах излагаются важные аспекты учения, специально предназначенные для учеников, занимающихся медитативной практикой. Место, о котором идет здесь речь, находится в 26 разделе " Сутры сорока двух разделов": " Тот, кто следует Пути, подобен бревну, плывущему по течению реки. Оно не пристает ни к одному, ни к другому берегу, люди им не интересуются, ни боги, ни демоны ему не препятствуют, гниль и разрушение его не касается. Нет сомнений в том, что оно найдет дорогу в океан".

В " Жизнеописании" Торэя (1706 г., 21 год) говорится, что сам Хакуин называл причиной того, что он отправился в Сёдзюдзи, лекции по " Трем учениям буддийских патриархов", которые читал в этом храме Ицуд-зэн Гудзин.

52. ) Согласно " Жизнеописанию" Торэя (1707 г., 22 года), Хакуин в это время работал над коаном о " му".

53. ) Так называются места на побережье моря: исторические достопримечательности и знаменитые пейзажи. В настоящее время они располагаются в окрестностях города Кобэ.

54. ) Кандзан Эгэн (1277-1360) - основатель храма Мёсиндзи в Киото. Хакуин очень высоко почитал и це нил предельную строгость его жизни и бескомпромиссную суровость стиля наставничества. Хакуин иногда называет его по одному из посмертных его титулов как наставника страны (кокуси) - дайдзо сего. Судя по всему, рассказанная Хакуином история не имеет других письменных источников.

55. ) Возможно, Хакуин натолкнулся на следующий отрывок из " Большой сутры праджняпарамиты", цитируемый в сочинении " Побуждение ученика пройти сквозь препятствия дзэн": " И вдруг раздался голос, который так велел бодхисаттве Садапралапа (то есть " вечно плачу щий" ): " Путешествуя на восток в поисках мудрости, не давай уму успокоиться в усталости. Не думай о пище или питье. Не обращай внимания на то, день теперь или ночь. Не позволяй мыслям бесцельно скакать внутри тебя или в поисках внешних предметов. Когда идешь, не смотри ни вправо, ни влево, ни вперед, ни назад, ни вверх, ни вниз, ни в каком ином направлении" ".

56. ) Несколькими абзацами ниже этот монах будет определен как Те Едза, который, возможно, является одним лицом с Сютё Едза, верховным священнослужителем хра ма Эйгандзи, который упоминается в " Гусиной траве". В " Жизнеописании" Торэя (1707 г., 22 года) описывается, как Хакуин встречался в Токугэндзи за год до посещения Эйгандзи с Те Сюсо, учеником наставника линии Обаку Эгоку Доме. Торэй говорит также, что Хакуин от правился следующей весной на лекцию в Эйгандзи вместе с Те.

Храм Эйгандзи в Такада в провинции Этиго (совр. префектура Ниигата) был фамильным храмом Тода - рода даймё и хозяев замка Токада. Эгоку Доме (1632- 1721), с которым сам Хакуин встречался несколькими годами позже, был наследником Дхармы китайского на ставника Обаку Му-аня Син-тао, выдающегося японского буддийского священнослужителя, который, будучи приглашенным из минского Китая, примкнул к школе Обаку во второй половине семнадцатого века. Трактат " Око людей и богов" (" Жэнь-тянь яньму" ) написан при династии Сун и содержит описание стилей пяти школ китайского дзэн-буддизма, составленное из высказываний и стихов основных представителей каждой из школ.

57. ) Предсмертный крик Янь-тоу несколькими годами ранее стал причиной того, что Хакуин усомнился в действенности дзэнской практики. Свое просветление сам наставник более подробно описывает в " Оратэгама". Выражение " тело и сознание полностью меня покинули" (синдзин дацураку), которое встречается и в других местах " Дикого плюща", тесно связано с основателем школы Сото Догэном Кигэном, который использовал его для того, чтобы выразить опыт собственного просветления. В " Гусиной траве" в рассказе о просветлении Хакуина в Эйгандзи утверждается, что полностью высказывание Догэна звучало как синдзин дацураку, дацураку синдзин (" Тело и сознание полностью меня покинули, меня полностью покинули и тело, и сознание! " )

58. ) Кёсуй Эдан (ум. 1743). В тексте Хакуин буквально называет его " одним из моих монахов, человеком от дзэн Дан" (синако Дан дзэннин). Необычное здесь слово синако разъясняется в рассказе о занятии дополнительного зала в " Гусиной траве", где Хакуин говорит о Дане как о помощнике, который действовал под его руководством в занятом зале. Кёсуй начал учиться вместе с Когэцу Дзэндзаем на Кюсю. Позже он получил печать Дхармы от Сёдзу-родзина. Стоит от метить, что он помогал Хакуину, хотя сам был старше его годами. Храм Риндзайдзи был расположен в Сум-пу, совр. город Сидзуока.

59. ) Бандо - область на востоке Хонсю, ближе к его центру, в которой расположен город Эдо. Она более или менее совпадает по границам с районом Канто. Жители Киото и Осака считали эти области отсталыми в культурном отношении, а их жителей - грубыми и неучтивыми. Произношение Бандо могло звучать излишне громко, с жесткими и грубыми провинциальными звуками.

60. ) Буквально: " они считают, что здесь умасутэба". Дан употребил слово умасутэба - место, которое обычно располагалось на окраинах города или деревни и где сжигались трупы лошадей и быков.

61. ) Додзу Сокаку (1676-1730), которого также называют Каку, в мальчишестве прислуживал в замке Иияма, поднося чай. Известно, что Каку обратился к религии и стал учеником Сёдзу-родзина под воздействием Фукаку Кодзи (то есть " мирянина Фукаку", Накано Ситидзаэмона), богатого и удачливого пивовара из Иияма, который долгое время учился у Сёдзу, а впоследствии стал учеником Хакуина. Более подробный рассказ, который можно найти в " Гусиной траве", объясняет нам, почему наставники в храме были заинтересованы в том, чтобы отослать Каку куда-нибудь: " Внешне ему было тридцать или сорок лет - престарелый монах, надевший драную рясу и про изводящий своим видом очень неоднозначное впечатление... Он не знал даже простейших правил этикета, которые необходимо соблюдать при разговоре: вместо того, чтобы просить, он громко кричал о том, что ему хотелось бы остаться в храме".

62. ) Этан Дзосу, Доке Этан (1642-1721), более известный как Сёдзу-родзин (" Почтенный старец обители Сёд-зу-ан" ). Его отцом был Санада Нобуюки, князь в Мацу-сиро (провинция Синано). Позже он был усыновлен и воспитан Мацудайра Тадатомо в замке Иияма. Рассказывают, что с самых ранних лет он проявлял склонность к религии и уже в пятнадцать лет испытал великое просветление, когда стал свидетелем падения звезды. В восемнадцать лет в сопровождении своего приемного отца он отправился в Эдо, где прошел посвящение у Сидо Мунана в обители Тохокуан. Годом позже он получил от Мунана подтверждение своего просветления. После шести лет странствий, во время которых он учился у наставников северо-востока Японии, он вернулся к Мунану. Сёдзу-родзин отказался от предложенного ему места настоятеля большого нового храма и оставался в обители Тохокуан вместе с Мунаном до смерти последнего, наступившей в 1676 г. Тогда Сёдзу-родзин вернулся в Иияма и весь остаток своей жизни провел в обители Сёдзуан, занима ясь наставничеством. Неопубликованное духовное жизнеописание Сёдзу, составленное Торэем, было впоследствии использовано наставником Имагита Косэном, жившим в период Мэйдзи, который написал биографию Сёдзу, именуемую " Сёдзу-родзин Суанроку" и опубликованную в 1877 г. Титул Сёдзу как дзэнского наставника " Доке Этан Дзэндзи" использовался только наследниками его Дхармы и не был присвоен ему официально. Ранга дайитидза, то есть первого монаха, он был удостоен посмертно от руководства линии Мёсиндзи в 1819 г., в честь столетней годовщины его смерти.

63. ) Коан о " му" Чжао-чжоу - первый в собрании " Застава без Ворот". Часто этот коан является первым, который дается начинающему ученику.

64. ) Даны названия " труднопроходимых" (нанто) коанов - очень сложных коанов, к которым, как утверждает Хакуин, следует обращаться во время практики после сатори.

65. ) Хакуин отстаивал права дзэн " закрытой преграды" (канса) на то, чтобы считать его подлинной традицией дзэн. Более подробное описание дзэн " закрытой пре грады" можно найти в " Гусиной траве". Там Хакуин пишет, что этот дзэн сосредоточен вокруг изучения того, что он называл " труднопроходимыми" (нанто, см. предыдущее примечание) коанами, под руководством опытного наставника. " Только дзэн закрытой преграды является подлинным. Не имея закрытой преграды, учитель не сможет воспитать подлинного ученика, а без подлинного ученика нельзя передать Дхарму грядущим поколениям, так что подлинная традиция дзэн может исчезнуть с лица земли".

66. ) Рассказывая в " Гусиной траве" об этом инциденте, Хакуин замечает, что " безумная женщина" (кёдзин) внезапно подбежала к нему и начала в исступлении бить его по голове метлой. Хакуин " упал без сознания на землю и оставался в таком положении более часа".

67. ) Нарасава - одна из пяти деревушек, которые вместе и составляют Иияма. Ее описывают как " стоящую отдельно от обители Сёдзу-ан", поскольку последняя на ходилась в деревушке Камакура.

68. ) Религиозная позиция Хинаяны, Малой колесницы буддизма, воплощается в образе шравака, то есть " внимающего голосу", который мечтает стать архатом, то есть " мудрецом", или пратьекабуддой (" буддой для себя" ). Последний достигает просветления только своими силами и освобождает только себя самого. Этот идеал неприемлем для Хакуина, поскольку шравака, в отличие от бодхисаттвы (своеобразный аналог шравака в Махаяне), не посвящают свою жизнь помощи в достижении просветления другим живым существам. Заключительное замечание, которое, по утверждению Хакуина, передал своим ученикам сам Будда, часто встречается в писаниях наставника, однако источник его неизвестен.

С этого места и до конца раздела Хакуин цитирует Сёдзу, однако, очевидно, часто смешивает его мысли со своими собственными (например, упоминание хлопка одной ладони). Разделить эту речь между Хакуином и Сёдзу не представляется возможным. Для достижения ясности при чтении мы передали остаток раздела от лица Хакуина.

69. ) Под " последним, самым трудным препятствием" у Хакуина, судя по всему, имеются в виду труднопроходимые коаны (см. ниже стр. 74, а также " Гусиную траву" ).

70. ) Здесь приведены заключительные строки из " Самадхи драгоценного зерцала" (" Баоцзин саньмэй" ), буддийской поэмы, которая приписывается наставнику школы Сото Дуншань Лян-цзе: " Скрытая практика, добросовестное старание, которые невозможно остановить, как дурака или тупицу - вот сущность внутри сущности".

71. ) Это высказывание, характерное выражение основного подхода Хакуина к обучению дзэн, было его любимым. Оно часто встречается среди его каллиграфических надписей.

72. ) Судя по всему, выражения " ядовитые клыки икогти пещеры Дхармы" (хоккуцу но доку согэ) и " ущербные, уносящие жизнь заклятия" (дацумэй но аку симпу) принадлежат самому Хакуину. Они часто встречаются в его произведениях и обозначают те коаны, с которыми следует бороться ученику и, " потеряв самое жизнь", про двигаться к цели. Часто (но не всегда) они указывают на трудные коаны разряда нантпо, с которыми ученик встречается в практике после сатори. " Теряя самое жизнь и умирая великой смертью, после которой начинается великая жизнь", ученик превращает духовную мощь этих коанов в свою собственную. Возможно также, что Хакуин почерпнул эти выражения из " Линьгуань лу" - тракта те времени династии Сун (цзюань 1), в котором слова, обладающие особенно важным для дзэн значением, именуются " когти и клыки пещеры Дхармы".

73. ) Приведенное ниже рассуждение в определенной степени близко учению, изложенному в " Да-хуэ шу" - письмах китайского наставника Да-хуэ Цзун-гао, жившего при династии Сун. В них Да-хуэ объясняет мирянину, который состоит при дворе министром, каким образом мирское счастье, которого люди обычно добиваются, становится проклятием, распространяющим свою силу на три перерождения. Успех в миру в настоящей жизни позволяет создать прекрасные условия для накопления благой кармы, так что в будущей жизни человек может родиться состоятельным и могущественным. Однако тот же успех с легкостью может отвлечь человека от истинной, духов ной цели жизни (то есть видения своей истинной сущности). Таким образом, в следующей жизни человек будет иметь средства для того, чтобы наслаждаться и делать все, что заблагорассудится, но следствием этого станет накопление дурной кармы, поскольку человек не станет совершать достойных поступков и размышлять о течении своей жизни. Поэтому в следующем рождении вся благая карма, накопленная прежде, истощается, и после смерти человек попадает прямо в ад. Из этого следует извлечь для себя урок, утверждает Да-хуэ, - нужно, делать все возможное, пользуясь редким случаем рождения в виде человека, и пытаться достичь освобождения через видение своей истинной сущности.

74. ) " Звук хлопка одной ладони" (сэкисю но ондзо) - самый знаменитый коан Хакуина, который он сам использовал начиная с шестидесяти лет, назначая его ученикам в самом начале их работы над коанами вместо коана о " му". Считается, что Хакуин произвел его из следующего замечания Сюэ-доу в 18 случае " Записок Лазурной скалы": " Одна ладонь не хлопает зря". Подробный рас сказ самого Хакуина об этом коане, причины, по которому он был создан, и объяснение его смысла можно найти в" Ябукодзи" (" Цветы-копья" ).

75. ) Выражение " три адских дороги" указывает на три самых низших ступени существования: ад, ступень животных и ступень голодных духов. " Восемь трудных пределов" - это восемь случаев перерождения, в которых трудно встретиться с буддой или его учением и через них спастись от страдания в сансаре: рождение в адских областях, в виде голодных духов, в виде животных, рождение на северном материке Уттаракуру (жизнь в нем весьма приятна, но будды там не появляются), рождение на небесах (жизнь там долга и легка), рождение " трижды увеченным" (глухим, слепым и немым), рождение обычным философом и рождение в период, когда на земле нет Будды.

76. ) " Остановить все звуки" (иссаы ондзо о томэё) - коан, который Хакуин предлагал ученикам, прошедшим " Звук хлопка одной ладони". Записи, которыми он подтверждал то, что тот или иной его ученик достиг просветления, обычно содержали слова: " Он [или " она" ] про рвался через двойную мою преграду - звук хлопка одной ладони и остановить все звуки" ". В " Гусиной траве" он делает акцент на том, что ученик обязан не останавливаться после того, как услышит звук хлопка одной ладони, но должен продвигаться дальше и остановить все звуки.

77. ) Рассуждения о " трех видах наследования [уче ния]" (санси но вакэ) можно найти в записях китайского наставника Юньвай Юньсю, жившего при династии Юань " Цзун мэнь ши фа лунь".

78. ) На самом деле Сокаку наследовал Сёдзу на посту настоятеля Сёдзу-ан и прожил после этого еще двадцать пять лет.

79. ) Святилище Касага в Нара - одно из самых важных святилищ в Японии. Гэдацу-сёнин (посмертное имя наставника японской буддийской школы Хоссо Екэя, 1132-1186) жил в храме на горе Касаги к северо-востоку от Нара. Будда Кракуччхандха (яп. Курусон) - первый из тысячи будд, которые должны появиться в текущую эпоху. Хакуин часто обращается к этой истории, подчер кивая, что буддистскому священнослужителю в первую очередь обязательно следует обладать сознанием просветления (бодхичитта). Хакуин рассказывает о том, какой страх он испытал после того, как прочел эту историю в " Собрании песка и гальки" (" Сясэки-сю" ) - коллекции буддийских историй, составленной Мудзу Итиэном в 1279 г. В некоторых местах " Собрания песка и гальки" действительно делается упор на необходимость сознания просветления (например, в девятом коане: " Не имеет зна чения, как много времени посветил человек упражнениям или учению. Если в его сознании осталось малейшая привязанность к славе или выгоде, он окажется на путях зла" ), однако версия, приведенная у Хакуина, в нем отсутствует.

80. ) Мёе-сёнин (1173-1232) - знаменитый ученый и священнослужитель школы Кэгон. Его храм Кодзандзи расположен был в Тогано к востоку от Киото. Для Хакуина Мее был представителем традиции Махаяны, в отличие от Гэдацу, который придерживался точки зрения Хинаяны, второй или Малой колесницы.

81. ) Судя по всему, начало этого послесловия Хакуин написал после того, как завершил первую главу " Дикого плюща". Завершил же он предисловие после того, как написал остальные части.

82. ) Известное изречение из " Лу цай-лан" драматурга Гуан Хань-цина, жившего при династии Юань. Возможно, что в само это сочинение высказывание попало из " Записей о ритуале".

Глава 2. После сатори.

Странствие после просветления

Одинокое пристанище наставника страны Мусо

Одинокое пристанище

Дзэнская болезнь

На кухне у меня много зелени, но мой нож не режет;

Наполни храмовую печь осенними листьями, и языки пламени взовьются вверх (1).

Покинув Сёдзу, я со своими спутниками несколько дней пробирался сквозь бесконечные каменистые поля по узкой, протискивающейся сквозь горы и петляющей среди нависших над нами скал тропинке. После длительного и нелегкого путешествия мы пересекли наконец границы родной провинции. Я сразу же отправился к ложу Нёка-роси и принял на себя заботы о нем. Однако даже тогда, когда я прислуживал наставнику, я с благодарностью вспоминал наставления, данные мне у подножия гор старым Сёдзу в день начала нашего путешествия. Ни на миг я не отклонялся от них. Я не пропускал ни одной ночи и погружался в медитацию на время, равное горению восьми благовонных палочек (2).

Возвращаясь домой, мы преодолевали горные перевалы провинций Этиго и Синано, а затем направились к югу провинции Суруга, и все это время я испытал столь много больших и малых сатори, что их число не поддается счету. Однако, к несчастью, я не ведал о том, что уже вздымается сердечный огонь, сдавливая мои легкие, так что их покидают присущие им жидкости. Когда же я обнаружил это, состояние моего сердца было крайне расстроенным, и вылечить его было почти невозможно.

В мрачном, подавленном состоянии я метался туда и сюда. Волнение и страх одолевали меня. Духом и телом я стал слаб и устал. Кожа на руках была мокра от пота. Я не мог сосредоточиться на том, что делал. Я стремился укрыться в каком-нибудь темном месте, остаться один и неподвижно сидеть, подобно мертвецу. Облегчения не приносили ни иглоукалывание, ни прижигание, ни лекарственные настои (3).

Было бы постыдно в таком состоянии вернуться и показать свое лице Сёдзу. Я решил обойти всю страну и найти мудрого учителя, который был бы способен предложить мне способ лечения этого недуга. Однако я не мог покинуть больного своего наставника даже на короткое время. Я отправлял дары богам и Будде, но даже это не имело успеха.

Пока я мучился, соображая, как же мне выбраться из этого положения, произошли чудесные вещи. Случилось так, что мой младший брат по Дхарме, монах Хоцу (позднее его имя стало Сеттен-осё, и он обосновался в Рион-дзи) услышал о болезни Нёка-роси (4). Проделав долгий путь из Канто, он пожелал принять на себя заботы о наставнике.

Радость перед таким неожиданным поворотом судьбы переполнила меня. Я испросил у наставника позволения покинуть храм, потихоньку собрал пожитки и отправился в путь. Моей целью был город Ямада в провинции Исе. Предлог, под которым я отправился туда, были лекции Есана-осё по " Записи Ши-гэна" (5).

Моим неизменным спутником в пути был трактат " Побуждение ученика пройти сквозь препятствия дзэн". Несколько раз я останавливался для того, чтобы навестить того или иного знаменитого дзэнского учителя. Я открывал им состояние, в котором находился, и просил о поддержке, однако все они говорили одно и то же: " Я тоже страдал от " дзэнской болезни", но никто не смог мне помочь". Последнюю свою остановку я сделал в провинции Идзуми у старого Эгоку-осё (6).

Он сказал мне: " Попытки излечить дзэнскую болезнь приводят к еще худшим последствиям. Найди самое тихое, самое удаленное место. Оставайся там, не прекращай медитации и питай только одну надежду: высохнуть вместе с горными травами и деревьями. Нельзя же всю оставшуюся жизнь носиться по стране в поисках того, кто смог бы тебе помочь".

Странствие после сатори

Я хотел остаться неподалеку от Эгоку и иметь возможность изредка приходить к нему на " личную беседу". Я не послушался его совета и отправился в близлежащее селение Синода, в храм Инрёдзи школы Сото. Некоторое время я оставался в дзэнском зале храма (7).

В те времена там располагалось более пятидесяти человек. Рядом со мной сидел монах по имени Юкаку Едза. Он был старшим монахом и имел подлинное стремление двигаться по Пути. Мы выяснили, что наши намерения полностью совпадают. Мне чудилось даже, что я знал его уже много лет.

Вскоре случилось так, что мы вдвоем решили вместе погрузиться в медитацию. Мы поклялись не прерывать свои частные занятия в течении семи дней и ночей. Никакого сна. Никакого отдыха. Мы срубили из бамбука палку, своеобразный сиппей длиной в три ладони, и сели лицом друг к другу, положив сиппей меж нами на землю. Если один из нас заметит, что веки другого сомкнулись хотя бы на мгновение, то тот должен схватить палку и ударить другого меж глаз, - решили мы.