ЗГ 7 страница

В Норвегии, в течение многих столетий находившейся в унии с Данией, литературным языком был датский, но в норвежской столице сложилось норвежско-датское койне с норвежской фонетикой и в основном датской лексикой и морфологией. " В силу лексической и морфологической близости между датским языком и норвежскими диалектами датский текст мог читаться, так сказать, по-норвежски" [Стеблин-Каменский 1968: 48]. Это койне и легло в основу норвежского языка риксмол ('государственный язык', позднее он стал называться букмол 'книжный язык'). Параллельно в середине XIX в. возникло движение за создание нового языка на базе собственно норвежских диалектов, который сначала получил название лансмол 'язык страны', или 'сельский язык', а позднее — нюнорск 'новонорвежский'. Несколько упрощая, можно сказать, что оба языка пережили конвергентную эволюцию, но их нормы до сих пор заметно отличаются; выходящая в Норвегии литература фактически образует континуум (правда, неравномерный) меж-ДУ двумя полюсами.

Сходная ситуация сложилась и в Греции, где до достижения ^в ^начале XIX в. независимости письменный стандарт ыл близок к новозаветному греческому. Несколько модернизированная норма, получившая название кафаревуса, ос-сто^аСЬ очень архаичной, и с конца XIX в. радикальные р Р°нники ориентации на устно-разговорную речь стали _Ци Р^абатывать новый стандарт - димотики. Демократиза-_Во ^языка приветствовали далеко не все; публикация пере-_СТу ^в ^на димотики трагедий Эсхила в начале XX в. вызвала нческие волнения, приведшие к человеческим жертвам

Глава 2. Проблемы социолингвистики

j £ _оотношение языка и диалекта

[Елоева 1992: 13]. Литература на новом стандарте продолжала публиковаться, но официальное признание в качестве литературного языка димотики получила только в 1973 г после чего наметилось некоторое сближение двух норм. ' Несколько по-иному складывалась ситуация в области распространения чешского языка. Здесь к XIX в. все официальные позиции занял немецкий, а чешский, имевший в Средние века довольно богатую литературу, стал бесписьменным. В процессе национального возрождения ориентация была сделана именно на средневековый язык эпохи Яна Гуса, при том что пражское койне к тому времени достаточно сильно потеснило диалекты и на территории собственно Чехии (не Моравии) превращалось в единый стандартный язык повседневного общения. Новый литературный чешский язык за XIX—XX вв. несколько модернизировался, но его устная форма используется лишь в строго официальной ситуации. Разговорный стандарт, obecnd cestina, постепенно все чаще получает письменную фиксацию и становится сейчас уместным даже в университетской аудитории; употребление литературного языка в сколь бы то ни было непринужденной обстановке исключено. Различие двух норм можно проиллюстрировать шуточным стихотворением Эмануэля Фринты " Профессор", где синонимичные первая и третья строфы написаны на письменном и разговорном стандартах:

Пан профессор изучает снегирей и различные вредные сорняки, и часто⁴, кажется, говорит⁴, что даже учёный нередко грубо ошибается.

У него добрейшие сердце и голова,

и поэтому он славится в (своей) улице,!

и дня не проходит,

чтобы кто-нибудь из женщин

не похвалил его, когда [он/она⁷] пок

Pan profesor studuje¹ hyly²

a rozliCne³ skodlive byli²,

a ffkava⁴ pry²:

I studovany¹-²

se castokrat⁵ перёкпё⁶ zmylf².

Ma pfedobre srdce i hlavu,

a proto ma v ulici slavu,

a nemine den

a nektera z zen

ho chvali, kdyz nakupuje kavu:

" Профессор-то изучает снегирей

и всякие такие вредные сорняки,

и поговаривает⁴, мол,

даже учёный

часто здорово ошибается".

" Von⁷ profesor studuje¹ hejly²

a ruzny³ to⁸ Skodlivy bejli²,

a ffkava⁴ prej²:

I studovanej¹. ²

se kolikrat⁵ vosklive zmejli²".

Примечания

1 Германизм studuje/studovany в разговорном языке употребляется с " бо
лее германским" начальным S: Studuje/ Studovany.

2 Долгому у письменного языка в разговорном во многих случаях соот
ветствует ej, что отражается и на морфологической системе (ср. окон
чание прилагательного в studovany/studovanej).

В письменном языке прилагательные rozlicny и гиту ('различный') синонимичны, но в разговорном используется только последнее, при этом отличаются падежные флексии (в письменном языке могло бы быть ruzne Skodlive byli, в разговорном - только ruzny Skodlivy bejli).

4 в оригинале употреблен очень продуктивный в чешском длительный вид, равно употребимый и в письменном, и в устном языке (fikat' 'говорить', fikavat' 'часто говорить, любить говорить, говаривать'); частица pry /prej 'кажется; мол, дескать' указывает на неполную достоверность и используется, в частности, при пересказывании чужих слов. В паре castokrat/kolikrat 'часто, много раз' второе слово письменному языку не свойственно.

⁷

Наречия перёкпё и oSklive буквально означают 'некрасиво, дурно' и оба используются в письменном языке; в разговорном стандарте перёкпё неупотребимо (при том что без отрицания, рёкпё 'красиво', оно вполне обычно и в разговорном). OSklive в разговорном получает протети-ческое v-: vosklive (как и все слова с начальным о-: окно -» vokno 'окно'; ofech^» vofech 'орех').

Протеза v- в личном местоимении on/von 'он', как и дублирование субъекта {von profesor 'он, профессор'), — признаки разговорного языка.

⁸ Указательное местоимение to в усилительной функции характерно именно для разговорного стандарта.

Там, где школа и средства массовой информации обеспечили в рамках государств возможность взаимопонимания, потребность в реализации региональной идентичности приводит к оживлению старых и созданию новых письменных традиций. Признание прав меньшинств часто способствует изданию на таких языках значительного количества литера-туры. Яркий пример — послефранкистская Испания, где, скажем, международный журнал " Курьер ЮНЕСКО" издает-я, кроме испанского, на каталанском и галисийском (а также неиндоевропейском баскском языке). Чисто информационной нужды в этом нет, поскольку все галисийцы и ката-ВДцы двуязычны, а их языки достаточно близки к испанско-У- Проиллюстрируем их близость на примере одного и того

ур р ррманских язы

галк ^ сопоставления к трем названным добавлен порту-^ский). Текст посвящен языкам межэтнического общения.

^Т? ^КСТа ^из ^этого журнала на четырех иберо-романских язы- со

Глава 2. Проблемы социолингвистики

O Correio w

UNESCO, Abril 1994: "

Há muitas lí nguas desse tipo no mundo. Alcanç aram essa condiç ã o por diversas razõ es - por expressarem uma certa projeç ã o cultural ou refle-tirem supremacia polí tica. Dessa forma, adquiriram considerá vel prestí gio entre as demais comunidades linguí sticas.

F/iaeg 2. ü poó /ieMU cou, uojiuHzeucmuKU

Португальский,

Испанский, El Correo de la UNESCO, Febrero 1994:

Hay muchas lenguas de eso tipo en el mundo. Han alcanzado esa condició n por diversas razones, sea que expresen una cierta proyecció n cultural o simbolicen una supremací a polí tica, cosa que les confiere considerable prestigio entre las demá s comunidades lingü í sticas.

Галисийский

Каталанский El Correu de l_aUNESCO, Mar9 1994:

N'hi ha una gran varietat arreu del mon. Han adquirit aquest status per diverses raons, be sigui perque expressen una certa projecci6 cultural o be perque simbolitzen una supremacia politica, fet que els d6na un prestigi considerable entre la resta de comunicants lingiifstiques.

, O Correo da UNESCO, Marzo 1994:

Hai moitas linguas deste tipo no mundo. Alcanzaron esa condicidn por diversas razons, sexa que expre-sen unha certa proxeccion cultural ou simbolicen unha supremacia politica, o que lies confire un considerable prestixio entre as demais comu-nidades lingufsticas.

Все эти тексты являются независимыми переводами с английского оригинала (The UNESCO Courier, February 1994):

There are many of these languages in the world, and they achieve their status for a variety of reasons, one of which may be that their speakers possess some appealing cultural features or achieve cultural or political supremacy, which makes their language prestigious in the eyes of speakers of other languages.

Таких языков в мире много, и они приобретают этот статус по целому раду причин, одной из которых может быть то, что их носители обладают некими притягательными культурными особенностями либо достигли культурного или политического превосходства, придающего их языкам престиж в глазах тех, кто говорит на других языках.

Лексическая близость всех четырех языков (особенно португальского — галисийского — испанского) вполне очевидна и не может серьезно препятствовать взаимопонима* ■ нию. Имея в виду попытки создания в современной Испа? нии наряду с проиллюстрированными астурийской, арагон? ской и андалусской литературных традиций, ясно, что речь

2 ] Соотношение языка и диалекта

идет именно о попытке письменной реализации локальной субэтнической идентичности.

Классическим примером обратной ситуации является положение многих языков Китая, в первую очередь самого китайского. Единство языка держится исключительно на иероглифической письменности, даже единого стандарта озвучивания иероглифической записи не существует. Русский китаист П. П. Шмидт в начале XX в. писал: " Если бы китайцы приняли европейский алфавит, то образовалось бы по крайней мере десять новых языков" (цит. по [Москалев 1992: 144]); надо добавить, что взаимопонятность диалектов некоторых из таких языков все равно оставалась бы невысокой.

Сходную оценку давал и Сунь Ятсен, уроженец пров. Гуандун, сообщавший, что китайские торговцы, происходившие из разных провинций Южного Китая, в конце XIX в. обычно общались посредством английского пиджина. Он так описывает соотношение " диалектов" юэ и южный минь: " Хотя Шаньтоу отстоит от Гуанчжоу всего на 180 миль (к северу), тем не менее разговорные языки их так же непохожи один на другой, как итальянский и английский" (цит. по [Яхонтов 1980: 155]). Разумеется, эту непрофессиональную оценку не следует понимать буквально, генетически китайские идиомы ближе, чем английский и итальянский. Это импрессионистичное суждение примерно означает: " языки сходного строя, но совершенно невзаимопонятные".

всел ^ЯЗЫК1 ^статУ^с разговорного идиома, используемого в по-Дневной практике общения, оказывается малозначащим.

Происходит также и искусственное, навязываемое ', консолидирование не ощущающих своего единства тор_Ых°^в ^и> ^как следствие, объединение их идиомов. В неко-случаях это вполне удается, как произошло с рядом

Не удивительно, что за пределами Китая единство " китайского языка" признается не везде. Например, в Австралии, где перепись регистрирует языки населения, каждая ФУппа китайских диалектов фиксируется как отдельный язык. Кто прав? И в Китае, и в Австралии большинство китайцев придерживаются принятых в этих странах точек зрения, что мало отражается на их этнической идентичности, ни считают себя принадлежащими к единому народу, язы-ски" ^{КУЛЬТуры} ^К0Т0Р°^Г0 служит единый литературный китай-¹ ^ЯЗЫ

Глава 2. Проблемы социолингвистики

Соотношение языка и диалекта

" вновь образованных" народов СССР. Яркий пример — хакасы. Вот какую характеристику получал хакасский язык в середине 1930-х годов:

" ХАКАССКИЙ ЯЗЫК, термин, принятый после советизации и в связи с развитием национальной культуры Минусинского района для создающегося государственного языка тех национальностей' которые прежде суммарно назывались минусинскими татарами или абаканскими турками <... > Хакасский язык как их [языков " местных народностей": ак-кас, сарыг-кас, кара-кас и др. ] синтетическое оформление встречается главным образом в письменной форме <... > и включает в себя ряд черт фонетики и морфологии свойственных отдельным из этих языков" [БСЭ. 1-е изд. Т 59^-396].

Название новому народу и языку было дано по существовавшему много столетий назад племенному объединению в районе Саян. Хакасы стали ощущать себя единым этносом, но единый языковой стандарт не привился, как и в большинстве сходных случаев.

Хорошо известны усилия по объединению сербов и хорватов в единый народ с единым языком; лингвистические предпосылки для такого объединения вполне разумны. Консолидация действительно шла, статистика Югославии в I960—1980-х годах показывала постоянный рост " югославов" по национальности (тех, кому этническая принадлежность казалась несущественной). Но обострение межэтнических конфликтов привело к мгновенному росту этнической идентичности среди говорящих на сербско-хорватском языке, причем не только на Балканах. Например, в Австралии среди сербских, хорватских и боснийских иммигрантов по переписи 1986 г. более половины называли свой язык югославским или сербско-хорватским, в 1991 г., с началом конфликта в Югославии, таких оказалось только 18%, а к 1996 г. " определились" уже все: 65% называли свой язык хорватским и 35% — сербским.

2. 1. 3. Гетерогенные языковые традиции

В западном мире принято, чтобы письменная культур" ная традиция придерживалась одного языка. Переключение и смешение кодов допускается лишь в речи персонажей хУ" дожественных текстов или с юмористическими целями. &

России наиболее известным мастером таких текстов был И Мятлев. Вот, например, отрывок из его " Сенсаций и замечаний госпожи Курдюковой за границею, дан л'этранже":

Же не ди па, ла каша Манная, авек де пенки, Ла морошка, лез опенки, Поросенок су ле хрен, Ле кисель э ле студень Очень вкусны; но не в этом Ле патриотизм! Заметим, Что он должен быть в душе! В кушанье с'ет ен пеше\

Патриот иной у нас Закричит: " Дю квас, дю квас, Дю рассольчик огуречный! " Пьет и морщится, сердечный: Кисло, солоно, мове, Me се рюс, э ву саве: Надобно любить родное, Дескать, даже и такое, Что не стоит ни гроша!

(Использованы следующие французские единицы: du — партитивный артикль: du квас '[хочу] квасу'; mauvais, Mais c'est russe, et vous savez 'гадко, Но это русское, и вы знаете'; Je ne dis pas 'я не говорю'; la, des, les, le - артикли; avec 'с'; sous 'под'; c'est un peche 'это грех'. )

В многоязычной Индии положение было и во многом остается иным. " В классических пьесах Калидасы, Бхасы и других языки распределяются по социальному принципу: цари и знатные господа говорят на санскрите, знатные дамы - на шаурасени, простолюдины — на магадхи, женщины поют на махараштри" [Елизаренкова 1990: 391]; шаурасени, магадхи и махараштри — среднеиндийские языки начала нашей эры с различной территориальной привязкой (северо-западная, восточная и центральная Индия). В дравидийских литературах Южной Индии широко практикуется смешение кодов. Существует особая форма тамильского языка manippiravaalam, в которой тамильские предложения или их части замещаются текстом на языке заимствования.

° средневековой литературе в качестве последнего выступал санскрит <... > В наше время (в особенности в устной речи, а также и в художественной литературе) место санск-Рита занимает английский, и порой бывает трудно опреде-

^ить, каким же языком пользуется говорящий — тамильским или английским" [Андронов 1983: 39]. зап ^Же ^ПР°^ИЗОШЛО ^и ^в складывавшейся независимо от п_Ле^адных традиций гавайской литературе. Вот первый ку-ет гавайской песни Ku'u pua i Paoa-ka-lani (" Мой цветок ^в Паоа-калан" )

" " ЗГ

Глава 2. Проблемы социолингвистики

. j Соотношение языка и диалекта

Е ка gentle breeze e waft mai nei Ho'ohali'ali'a mai ana ia'u 'O ku'u sweet never fading flower I bloom i ka uka о Paoa-ka-lani.

О легкий бриз, доносящийся сюда Навевающий мне воспоминания' О моем сладком никогда

не увядающем цветке, Который расцвел в глубине [парка]

Паоа-ка-лани.

Имея в виду особенности сверханалитичной гавайской грамматики, можно сказать, что граница кодов проходит здесь даже внутри того, что является аналогом нашей глагольной словоформы. Так, вербальная составляющая е waft mai nei 'доносящийся' оформлена рамочным показателем континуальности е... nei, внутрь которого в постпозиции к неизменяемому знаменательному слову (в данном случае -английскому) включается показатель направления действия (mai, к говорящему). Автор песни — королева Лилиу-о-ка-лани, естественно, прекрасно владела гавайским культурным наследием, ее поэзия целиком лежит в рамках традиции⁶. До открытия островов европейцами гавайцы не имели языковых контактов, и язык не мог рассматриваться как элемент идентичности. Во второй половине XIX в. в условиях полного билингвизма значительной части населения королевства (независимо от этнического происхождения) переключение кодов стало неотъемлемой особенностью языкового поведения. Пуризм не был свойствен и гавайской литературе этого периода, как раз переживавшей расцвет. В европейских культурах внешне сходный поэтический прием не случайно называется макаронизмом (от ит. maccherone 'паяц, балагур'): переключение кодов в поэзии всегда воспринимается юмористически.

В наши дни в двуязычном социуме, противопоставляющем себя монолингвам, элементом идентичности^ который обладает для его членов высокой символической ценностью, может оказаться само двуязычие. Так, например, в испано-американской среде на юго-западе США под названием Spanglish институализировалась смешанная речь с постоянным переключением и смешением кодов. ПисьмеН-

⁶ Процитированная песня относится к жанру меле иноа - песен, предназн ченных для прославления определенного лица, в данном случае Дж. УИ? сона, который вместе с цветами из королевского парка Паоа-ка-лани та», передавал газеты находившейся одно время под домашним арестом к.. -j

ком ролеве.

tfpo фиксацию она получает редко, но широко представлена в средствах массовой информации. В японском документальном фильме о языках национальных меньшинств (Kotoba-no Seikimatsu, NHK ETV) диск-жокей одной из техасских радиостанций говорит: " Я не задумываюсь о переключении кодов⁷ с английского на испанский, с испанского на английский — это тот самый язык второго поколения мексикано-американцев, на котором я говорю с детства". А вот его типичная фраза в эфире: All right, all right, recordan-do una vez mas: tomorrow night it's gonna happen en el parque Rosdeo, Tejano Thunder! Be there! 'Ладно, ладно, напоминаю еще раз: завтра вечером это случится в парке Росдео, Tejano Thunder! Будьте там! ' Показательно, что даже само название рекламируемой местной группы, которое, вероятно, надо переводить как Гром-no-черепице, двуязычно: tejano — от исп. teja 'черепица', thunder — англ. 'гром'.

Итак, каково же соотношение языка и диалекта? Несмотря на то что это противопоставление родилось в рамках " чистой" лингвистики, там оно не является необходимым. «При синхронном лингвистическом описании некоторой локальной лингвистической разновидности, при исследовании ее истории или определении ее генетической, типологической или даже ареальной отнесенности применение по отношению к ней терминов " язык" или " диалект" (а также ^в ряде случаев " наречие" или " говор" ) практически безразлично: оно не является здесь квалификационным (хотя иногда употребление термина " диалект" » вместо " язык" может и затемнить общую лингвистическую картину данного ареала в целом) [Эдельман 1980: 128-129].

Анализ социолингвистического материала показывает, нос ^{решающее} мнение в этом вопросе принадлежит самим гран^ЛЯМ ^языка- К ^ЧИСЛУ " объективных" показателей раз-и/ил^ЧеНИЯ ^языка ^и Диалекта относится взаимопонятность го и ^{наличие} престижного наддиалектного идиома (устно-Центп письменного), а также политико-экономического Ра интеграции носителей родственных идиомов.

й пользуется термином code switching, хотя с точки зрения лингвис-Десь не переключение (switching), а явное смешение кодов.

Глава 2. Проблемы социолингвистики

„2 Социальная дифференциация языка

2. 2. Социальная дифференциация языка

Проблема социальной дифференциация языка имеет давнюю традицию в мировой лингвистике. Она берет свое начало с известного тезиса И. А. Бодуэна де Куртенэ о " горизонтальном" (=территориальном) и " вертикальном" (собственно социальном) членении языка [Бодуэн де Куртенэ 1968]⁸. Этой проблеме в первой трети XX в. уделяли внимание такие известные представители французской социологической школы в языкознании, как А. Мейе, ученики знаменитого швейцарского лингвиста Ф. де Соссюра — А. Сэшеэ и Ш. Балли, Ж. Вандриес (Бельгия), А. Матезиус и Б. Гав-ранек (Чехословакия), Э. Сепир (США), Дж. Фёрс (Англия) и другие. Значителен вклад в изучение этой проблемы отечественных языковедов — Е. Д. Поливанова, А. М. Селище-ва, Р. О. Шор, Л. П. Якубинского, Б. А. Ларина, В. М. Жирмунского, М. Н. Петерсона, В. В. Виноградова, Г. О. Винокура, М. М. Бахтина и других.

Для современного этапа разработки этой проблемы характерны следующие особенности:

1. Отказ от широко распространенного в прошлом прямолинейного взгляда на дифференциацию языка в связи с социальным расслоением общества. Согласно этому взгляду расслоение общества на классы прямо ведет к формированию классовых диалектов и " языков". Особенно отчетливо такая точка зрения была выражена А. М. Ивановым и Л. П. Якубинским в их книге " Очерки по языку" (1932), а также Л. П. Якубинским в работах " Язык пролетариата", " Язык крестьянства" и других, публиковавшихся в 1930-е годы в журнале " Литературная учеба".

Более убедительной и в настоящее время разделяемой большинством лингвистов является точка зрения, согласно которой природа и характер отношений между структурой общества и социальной структурой языка весьма сложны, непрямолинейны. В социальной дифференциации языка

⁸ Любопытно, что такого же понимания и употребления терминов-метафоР горизонтальное и вертикальное членение языка придерживается американский социолог Дж. Хертцлер [Hertzler 1965: 308 и след. ]. Однако в его книге, появившейся полвека спустя после указанной работы И. А. Бодуэна Д Куртенэ, имя последнего не упоминается. По-видимому, в данном ^СЛУ⁴речь должна идти об обычном совпадении, а не о заимствовании, так как едва ли Дж. Хертцлер знал о работах Бодуэна де Куртенэ.

_оЛучает отражение не только и, может быть, даже не столько современное состояние общества, сколько предшествующие его состояния, характерные особенности его структуры _и изменений этой структуры в прошлом, на разных этапах развития данного общества. В связи с этим необходимо помнить неоднократно высказывавшийся языковедами прошлого, но не утративший своей актуальности тезис о том, что темпы языкового развития значительно отстают от темпов развития общества, что язык в силу своего предназначения быть связующим звеном между несколькими сменяющими друг друга поколениями гораздо более консервативен, чем та или иная социальная структура.

" Социальная дифференциация языка данного общественного коллектива, — писал по этому поводу В. М. Жирмунский, — не может рассматриваться статически, в плоскости синхронного среза, без учета динамики социального развития языка [и, добавим, общества]. Язык данной эпохи, рассматриваемый в его социальной дифференциации, всегда представляет систему в движении, разные элементы которой в разной мере продуктивны и движутся с разной скоростью. Механическое сопоставление последовательного ряда синхронных срезов также не в состоянии воспроизвести динамику этого движения. Описывая структуру языка с точки зрения ее социальной дифференциации, мы должны учитывать ее прошлое и будущее, т. е. всю потенциальную перспективу ее социального развития" [Жирмунский 1969: 14].

2. С отказом от прямолинейной трактовки проблемы
социальной дифференциации языка и признанием сложно
сти социально-языковых связей сопряжена другая особен
ность разработки указанной проблемы в современном язы
кознании: при общей тенденции к выявлению системных
связей между языком и обществом социолингвисты указы
вают на механистичность и априоризм такого подхода к
зучению данной проблемы, который декларирует полную
зоморфность (полную соотносительность свойств) струк-
УРЬ1 языка и структуры обслуживаемого им общества,
ни Р^еУ^величенное и потому неправильное представле-
опп °^ ^ИЗОМОРФ^НОСТИ языковой и социальной структур в
^Ределенной мере объясняется отсутствием до сравнитель-
^1еДа^вР^емени конкретных социолингвистических

аний — в трактовке социально-языковых связей

Глава 2. Проблемы социолингвистики

2 Гпшалъная дифференциация языка

преобладал умозрительный подход. С появлением работ опирающихся на значительный по объему языковой и социальный материал, шаткость теории изоморфизма стала более очевидной.

Как показывают эти исследования, социальное достаточно сложно трансформировано в языке, вследствие чего социальной структуре языка и структуре речевого поведения людей в обществе присущи специфические черты, которые хотя и обусловлены социальной природой языка, но не находят себе прямых аналогий в структуре общества. Таковы, например, типы варьирования средств языка, зависящие от социальных характеристик говорящих и от условий речи (социальная и ситуативно-стилистическая вариативность по Лабову; см. [Лабов 1975]).