ЗГ 4 страница

Территориальный, или местный, диалект по своему названию свидетельствует скорее о географическом, нежели социальном, делении языка. Однако территориальная лока-лизованность — лишь одна из характерных черт этой подсистемы национального языка. Одновременно это и социальная языковая разновидность, поскольку местным диалектом владеет круг лиц, достаточно определенных в социальном отношении: в современных условиях, во всяком случае в русском языковом сообществе, это крестьяне старшего поколения. В. М. Жирмунский подчеркивал, что " традиционное деление диалектов на территориальные и социальные является мнимым, что всякая территориальная диалектология в соответствии с самой языковой действительностью должна быть и диалектологией социальной" [Жирмунский 1969: 23].

Отметим основные свойства территориальных диалектов, отличающие эту разновидность национального языка от всех других. К ним относятся:

1) социальная, возрастная и отчасти половая ограни
ченность круга носителей диалекта (это главным образом
сельские жительницы старшего поколения);

2) ограничение сферы использования диалекта семей
ными и бытовыми ситуациями;

3) образование полудиалектов как результат взаимо
действия и взаимовлияния различных говоров и связанная

_с этим перестройка отношений между элементами диалект-_нЫх систем;

4) нивелирование своеобразия диалектной речи под влиянием литературного языка (через средства массовой информации, книги, систему образования и т. п. ).

1. 12. Социолект

Этот термин возник в лингвистике сравнительно недавно - во второй половине XX в. Он образован из двух частей— части социо-, указывающей на отношение к обществу, и второго компонента слова " диалект"; это, по существу, стяжение в одно слово словосочетания " социальный диалект".

Социолектом называют совокупность языковых особенностей, присущих какой-либо социальной группе — профессиональной, сословной, возрастной и т. п. — в пределах той или иной подсистемы национального языка. Примерами социолектов могут служить особенности речи солдат (солдатский жаргон), школьников (школьный жаргон), уголовный жаргон, арго хиппи, студенческий сленг, профессиональный " язык" тех, кто работает на компьютерах, разнообразные торговые арго (например, " челноков", торговцев наркотиками) и др.

Термин социолект удобен для обозначения разнообразных и несхожих друг с другом языковых образований, обладающих, однако, общим объединяющим их признаком: эти образования обслуживают коммуникативные потребности социально ограниченных групп людей.

Социолекты не представляют собой целостных систем коммуникации. Это именно особенности речи — в виде слов, словосочетаний, синтаксических конструкций. Основа же социолектов — словарная и грамматическая — обычно мало чем отличается от характерной для данного национального языка. Так, в современном уголовном арго имеется довольно большое число специфических обозначений, в ^Том числе метафорических: балда 'голова', кусок 'тысяча Рублей', мент 'милиционер', хаза, малина 'воровской при-°н, хрусты 'деньги', шмонать 'обыскивать', этапка 'перечная тюрьма' и т. п., но склонение и спряжение этих ^Ов, их объединение в предложения осуществляются по Неязыковым моделям и правилам; общеязыковой являет-

Глава 1. Основные понятия социолингвистики

. и Арго. Жаргон. Сленг

ся и лексика, не обозначающая какие-либо специфичен реалии " профессиональной" и бытовой жизни уголовнике (Ударили меня по балде; Это он купил за два куска; На нагрянули менты и обшмонали всех, кто там был, и т. п. ).

1. 13. Арго. Жаргон. Сленг

Термины арго и жаргон — французские по происхожу дению (фр. argot, jargon), сленг — английский (англ. slangy Эти термины часто употребляются как синонимы. Однако целесообразно разграничивать понятия, скрывающиеся этими названиями: арго — это, в отличие от жаргона, в то! или иной степени тайный язык, создаваемый специальнс для того, чтобы сделать речь данной социальной группы u понятной для посторонних. Поэтому предпочтительнее елс восочетания " воровское арго", " арго офеней" — брод* торговцев в России XIX в., нежели " воровской жаргон' " жаргон офеней". Как считают авторы современного слова-] ря лингвистических терминов, "... в жаргоне преобладав выражение принадлежности к [данной] группе, в арго языковая маскировка содержания коммуникации" [Васши ева и др. 1995: 38]. Но такое противопоставление касается прежде всего истории формирования жаргонов и арго. Сю хронно " секретность" уголовного арго весьма относительна! те, кто борется с преступностью, как правило, владеют эти* языком вполне хорошо, а идея тайно договориться на арг в присутствии предполагаемой жертвы преступления выпиИ дит вообще наивно. Для этой цели в рамках конкретн! преступных сообществ создаются разовые коды того же ти-* па, какими, судя по кинофильмам, пользуются в открыто* переписке вражеские шпионы и советские разведчш обычным словам придаются особые тайные значения, чем так, чтобы для постороннего слушателя речь не каз лась странной и имела бы свой обычный смысл, складыва-¹ющийся из нормативных лексических значений. " Скрытность" же языка уголовников чаще нарочитая, показная| рассчитанная в первую очередь на сохранение групповоГ идентичности, на противопоставление " своих" и " не своих". В арго существует множество слов, которые, в силу незначительного отличия от нормативных, не могут претендовать на секретность (ср. больничка 'больница, любое меди-j

цинское учреждение', поджениться 'завести сожительницу'), в других случаях внешне неотличимые от нормативных единицы имеют в арго лишь несущественные для рядового носителя языка отличия в семантике. Неслучайно в арго слово люди обозначает лишь тех, кто соблюдает воровской закон; если, входя в камеру, вор (не любое 'лицо, совершившее кражу', как в нормативном языке, а тот, кто имеет признаваемый в уголовном мире ранг вора в законе) спрашивает: " Люди есть? ", он имеет в виду принадлежащих к уголовному миру. Еще одна причина существования арго — потребность в удовлетворении экспрессии. В связи с этим многие словарные единицы заменяются в арго относительно часто, другие, эмоционально менее окрашенные, остаются неизменными на протяжении столетий. Д. С. Лихачев [1935] указывает на еще одну важную причину возникновения и существования арго: особенностью воровского мышления является наличие элементов магического отношения к миру. Первобытно-магическое восприятие сказывается и на отношении к языку: неудачно, не вовремя сказанное слово может навлечь несчастье, провалить начатое дело. В связи с этим в преступном мире обычные слова заменяются арготическими, существует также ряд табуированных тем, о которых не принято говорить даже на арго. В этом отношении уголовное арго напоминает жаргонную и профессиональную речь охотников, военных и лиц других связанных с риском профессий.

Степень понятности текста на уголовном арго сильно варьирует в зависимости от тематики. Вот два текста. Первый - отрывок из бытового описания жизни заключенного [Балдаев и др. 1992: 325, 327].

После живодерни мантулю в дымогарке на угольке. Моего напарника, мужика-кирюху, трюманули за махаловку и оборотку совком по бестолковке одному животному с блудой, он у него из шарон-ки царапнул антрацит.

После больницы работаю в кочегарке. Моего напарника, заключенного, не принадлежащего к воровскому миру, посадили за Драку в карцер. Он двинул совковой лопатой по голове мошеннику (тот был с ножом), который украл из его куртки хлеб (пер. Д- С. Балдаева).

_м К- описанию такой, вполне обычной для преступного альн ^{ситуации} ^аР^Г0 хорошо приспособлено, и без специ-^ных знаний точный смысл текста понять трудно.

Арго- Жаргон. Сленг

Глава 1. Основные понятия социолингвистики

Другой текст представляет собой пример использования арго в нехарактерном для него стиле. Это отрывок из шуточной " Истории отпадения Нидерландов от Испании", написанной профессиональным историком Л. Н. Гумилевым, который, дважды подвергшись сталинским репрессиям, имел возможность в тюрьме и лагере вполне овладеть уголовным арго [Снегов 1991: 202—203]:

Работяга Вильгельм Оранский поднял в стране шухер. Его поддержали гезы. Мадридская малина послала своим наместником герцога Альбу. Альба был тот герцог! Когда он прихлял в Нидерланды, голландцам пришла хана. Альба распатронил Лейден, главный голландский шалман. Остатки гезов кантовались в море, а Вильгельм Оранский припух в своей зоне. Альба был правильный полководец. Солдаты его гужевались от пуза, в обозе шло тридцать тысяч шалашовок. Но Альба вскоре даже своим переел плешь. Все знали, что герцог в законе и лапу не берет. Но кто-то стукнул в Мадрид, что он скурвился и закосил казенную монету. Альбу замели в кортесы на общие работы, а вместо него нарисовались Александр Фарнезе и Маргарита Пармская, рядовые придурки испанской короны.

Понимание этого текста не вызывает особых затруднений у рядового носителя русского языка, в частности потому, что большинство из попавших в него арготизмов глубоко внедрилось в современную разговорную речь.

До революции арго развивалось совершенно автономно от общеупотребительного языка; в художественной литературе арготическая и другая жаргонная лексика употреблялась почти исключительно для речевой характеристики отдельных персонажей. В СССР в 1920-е годы в связи с резд ким повышением социальной мобильности населения язы! ковая норма дестабилизируется, повседневный язык прони| зывается словами уголовного происхождения, часть прочно закрепляется в разговорном стиле, и скоро их щ исхождение перестает осознаваться: барахло, по блату, липе вый (в значении 'ненастоящий') и др.

С 1930-х годов в связи с усилением официальног контроля за письменными текстами они становятся боле нормативными, но устная речь, в первую очередь молодез ный, армейский и другие жаргоны, благодаря постоянны! массовым контактам представителей всех слоев общества^ пенитенциарной системой находится под заметным воздей^ ствием арго. Арготическая лексика широко используется В|

неподцензурной художественной литературе (ср. у И. Бродского: Челюсть с фиксой золотою блещет вечной мерзлотою; Р этих шкарах ты как янки; Это я верный закон накнокал)^. В годы перестройки с отменой цензуры существенно арго-тизируется язык всех видов письменных текстов, средств массовой информации и публичных выступлений. Один политик характеризует своего вполне интеллигентного оппонента фразой Пахан никогда не будет бороться со своей малиной, другой предлагает обществу жить по законам, а не по понятиям. В повседневную языковую практику широких слоев населения арготизмы проникают уже не только " снизу", но и " сверху", из языка политиков и журналистов.

Заимствования из арго могут заметно менять значения. Например, опустить (в арго — 'придать максимально низкий социальный статус путем гомосексуального насилия') в речи современных журналистов и политиков означает 'поставить на место, унизить'; гопник (первоначальный, с XIX в., смысл в арго — 'оборванец', затем также 'грабитель') в современном молодежном жаргоне приобретает в качестве основного значение 'малокультурный агрессивный подросток; " качок"; " любер" ', а также 'любитель " попсы", низкопробной, с точки зрения говорящего, музыки'. При перенесении уголовной фразеологии в разговорный или жаргонизированный вариант общего языка часто утрачивается внутренняя форма, ср. дать в/на лапу 'дать взятку' (из уголовн. дать лапу, где само слово лапа имеет значение 'взятка'); без балды 'всерьёз, без обмана' (из без булды, где булда, ранее бульда, имеет значение 'педерастия'); голый Вася 'пусто, безнадежно' (из голый вассер, значение то же).

Термин сленг более характерен для западной лингвистической традиции. Содержательно он близок к тому, что обозначается термином жаргон.

Арго, жаргон, сленг — это разновидности социолекта,
^пецифика каждого из этих языковых образований может
Ь1ть обусловлена профессиональной обособленностью тех
или иных групп либо их социальной отграниченностью от
стального общества. Компьютерный жаргон (сленг) — при-
^еР профессионально специфичных языковых образований,
■ -------------------------------------------------------------

Фикса — металлическая зубная коронка, шкары - брюки, накнокать — заметить, узнать, сообразить.

/ 15. Просторечие

Глава 1. Основные понятия социолингвистики

воровское арго, студенческий сленг — примеры социально специфичных субкодов. Иногда группа может быть обособлена и профессионально, и социально; речь такой группы обладает свойствами и профессионального, и социального жаргона (арго, сленга). Пример — солдатский жаргон, поскольку военное дело представляет собой профессию, а люди, занимающиеся этой профессией, живут своей, достаточно обособленной от остального общества, жизнью.

1. 14. Койне

Термин койнё (греч. koivti 'общий язык') первоначально применялся лишь к общегреческому языку, который сложился в IV—III вв. до н. э. и служил единым языком деловой, научной и художественной литературы Греции до II—III вв. н. э.

В современной социолингвистике койне понимается как такое средство повседневного общения, которое связывает людей, говорящих на разных региональных или социальных вариантах данного языка. В роли койне могут выступать наддиалектные формы языка — своеобразные интердиалекты, объединяющие в себе черты разных территориальных диалектов, - или один из языков, функционирующих в данном ареале.

Понятие койне особенно актуально при описании языковой жизни больших городов, в которых перемешиваются массы людей с разными речевыми навыками. Межгрупповое общение в условиях города требует выработки такого средства коммуникации, которое было бы понятно всем. Так появляются городские койне, обслуживающие нужды повседневного, главным образом устного, общения разных групп городского населения.

Помимо городских койне выделяют койне ареала, т. е. определенной территории, на которой распространен данный язык (или языки). Так, в многоязычной республике Мали (Африка) в качестве койне используется язык бамана, имеющий наддиалектную форму [Виноградов 1990]. Понятие койне иногда применяется и к письменным формам языка — например, к латыни, использовавшейся в качестве языка науки в средневековой Европе.

\\5. Просторечие

Просторечие — это речь необразованного и полуобразованного городского населения, не владеющего литературными нормами. Просторечие можно рассматривать как разновидность койне. Сам термин просторечие употребителен главным образом в отечественной социолингвистике, поскольку просторечие — " наиболее русская" языковая подсистема, специфичная для русского национального языка. Если территориальные диалекты и тем более литературный язык имеют прямые аналоги в других национальных языках, то у просторечия таких аналогов нет. Ни французская подсистема langue populaire, ни то, что в англоязычной лингвистической литературе называется nonstandard или illiterate speech, не являются подобиями русского просторечия, отличаясь от последнего как в отношении социальной базы (т. е. состава носителей), так и в отношении структурных и функциональных свойств.

Так, langue populaire только приблизительно соответствует русскому просторечию: хотя эта разновидность речи стоит между арго и фамильярным стилем литературного французского языка, она арготизована, т. е. насыщена элементами различных социальных арго — в гораздо более сильной степени, чем русское просторечие (правда, конец XX в. отмечен усилением влияния разнообразных арго и жаргонов на эту подсистему русского языка). Кроме того, и это главное, langue populaire — это не только социальная, но и стилистическая разновидность французского языка: носители литературного языка в ситуациях непринужденного общения используют элементы langue populaire. В русской же литературной речи просторечные единицы могут использоваться только с целью иронии, шутки, сознательного стилистического контраста и т. п.

То, что может быть сопоставлено с русским просторечием в английском языке, в частности в его американском варианте, — это так называемый общий сленг, который, од-ако, _не _имеет своих носителей, а является функционально-тилистической разновидностью английского языка (эле-_Ма^Нты общего сленга широко используются в средствах _Ст^ ^Совой информации; в последнее время некоторые отече-_я ^енные лингвисты настаивают на том, что и в русском ^JKe можно выделить так называемый общий жаргон, зани-

Глава 1. Основные понятия социолингвистики

Диглоссия и двуязычие

мающий промежуточное положение между просторечием и Щ
социальными жаргонами: см. [Ермакова и др. 1999]). *

Еще более сложная картина в немецком языке, где промежуточные (между литературным языком и территориальными диалектами) формы Halbmundart и Umgangssprache содержат целый комплекс языковых, функциональных и социальных черт, не позволяющих однозначно квалифицировать эти языковые образования и, во всяком случае, приравнивать их к русскому просторечию по статусу и свойствам.

В родственных славянских языках просторечию также
нет точного соответствия. Например, obecnd cestina — функ
ционально-стилистическая разновидность современного
чешского языка, наиболее близкая к русскому просторе
чию, — отличается от него одной (по крайней мере) сущест
венной особенностью: ею могут пользоваться, главным об
разом в бытовых ситуациях, и люди вполне культурные (см.
об этом в [Нещименко 1985]), в то время как носителям со
временного русского литературного языка просторечие не
сомненно " противопоказано" (оно воспринимается как
признак низкой культуры или как сознательное " ёрнича
нье" ). Польские городские диалекты в гораздо большей сте- •
пени, чем русское просторечие, опираются на крестьянские
говоры; болгарские, сербские и хорватские городские койне
близки к их диалектной основе, что также отличает их от;
русского просторечия (см. [Толстой 1985]). _u j

Просторечие реализуется исключительно в устной] форме. Наиболее типичные сферы и ситуации реализации просторечия: семья (общение внутри семьи и с родственниками), очередь, " посиделки" во дворе коммунальных домов, суд (свидетельские показания, прием у судьи), кабинет врача (рассказ пациента о болезни) и немногие другие. В целом по сферам функционирования просторечие сопоставимо о территориальными диалектами: и в том, и в другом случае преобладают узкобытовые и внутрисемейные ситуации общения.

Поскольку просторечие складывалось в результате смешения разных диалектных и жаргонных потоков, их преобразования в условиях городской языковой жизни, в нем сосуществуют черты южных и северных диалектов (например, и [г] взрывное, и [у] фрикативное, чавд, ёдуть, местдв, хотйшь, в пальтё и т. п. ), и элементы жаргонной ре-

_чи (втихаря, по-быстрому, балдеть, приперлись по нахалке и _т п., личные обращения типа друг, кореш, хозяин и др. ) -подробнее об этом и других свойствах современного русского просторечия см. в книге [Крысин 1989]).

Иногда говорят об анормативности просторечия: в нем может быть представлено всё, что допускается системой данного языка, его словарными и грамматическими возможностями. Это не совсем так. Действительно, в просторечии нет нормы в узком понимании термина норма, поскольку данную подсистему языка никто не кодифицирует. Но просторечию, как и другим некодифицированным подсистемам языка, присуща определенная традиция использования языковых средств. Иное дело, что здесь гораздо шире вариативность используемых единиц: носитель просторечия может сказать и хотйшь, и хочешь, и делдв, и дел (родительный падеж множественного числа), и ёздию, и ёздю, и езжу и т. п.

1. 16. Диглоссия и двуязычие

Описанные выше термины, обозначающие подсистемы национального языка, свидетельствуют о том, что естественные языки принципиально неоднородны: они существуют во многих разновидностях, формирование и функционирование которых определяются социальной дифференци-рованностью общества и разнообразием его коммуникативных потребностей.

У некоторых из этих разновидностей есть свои носители, т. е. совокупности говорящих, владеющие только данной подсистемой национального языка (территориальным Диалектом, просторечием). Другие разновидности служат не единственным, а дополнительным средством общения. Например, студент пользуется студенческим жаргоном глав-ным образом в " своей" среде, в общении с себе подобны-и, а в остальных ситуациях прибегает к средствам литера-УРного языка. То же верно в отношении профессиональ-IX жаргонов: программисты и операторы ЭВМ использу-пп ^^{0Мгтьюте}Р^ный жаргон в непринужденном общении на рофессиональные темы, а выходя за пределы своей про-сиональной среды, они употребляют слова и конструк-°бщелитературного языка.

Глава 1. Основные понятия социолингвистики

, jfi Диглоссия и двуязычие

Подобное владение разными подсистемами одного наци-онального языка и использование их в зависимости от ситуации или сферы общения называется внутриязыковой диглоссией (диглоссия — от греч. 6i — дву(х)- и укаюоа — язык; буквально — 'двуязычие').

Помимо этого, диглоссия может обозначать и владение разными языками, тогда термин употребляется без ределения " внутриязыковая".

Понятие и термин диглоссия в 1959 г. ввел в научный оборот американский исследователь Ч. Фергюсон [Ferguson 1959]. До этого в лингвистике использовался (и продолжает использоваться сейчас) термин двуязычие — как русский перевод интернационального термина билингвизм. А для ситуаций, в которых могут функционировать несколько языков, принят термин многоязычие (ср. англ. multilingualism, фр. plurilinguisme).

Прежде чем выяснять, для чего потребовалось новое понятие диглоссия, рассмотрим более детально, что скрывается за термином двуязычие.

Двуязычие и многоязычие, как следует из буквального значения терминов, — это наличие и функционирование в. | пределах одного общества (обычно — государства) двух или нескольких языков. Многие современные страны дву- или многоязычны: Россия (ср. существование на ее территории, наряду с русским, таких языков, как башкирский, татар-_;ский, якутский, бурятский, осетинский и мн. др. ), страны; Африки, Юго-Восточной Азии, Индия и др.

Функционирование двух и более языков в общее! было бы невозможно без двуязычия отдельных членов язы- i кового сообщества (даже если индивид владеет несколькими языками, его часто называют билингвом, а само явле-_|ние — билингвизмом, или двуязычием).

Различаются три основных типа индивидуального билингвизма. При субординативном билингвизме гово-] рящие воспринимают второй язык через призму родного: понятия соотносятся с лексическими единицами родного языка, а последние — с единицами второго языка. В силу ее-; тественного различия семантических структур двух языков j при порождении и восприятии текста на втором языке не-| избежны ошибки типа анекдотического перевода русского ди-] алога: Который час? — Два часа. — Так много? — Кому как. Which watch? - Two watch. - Such much? - Whom hov

При координат и вном (чистом) билингвизме два языка совершенно автономны, каждому соответствует свой набор понятий, грамматические категории двух языков также независимы. Смешанный билингвизм в идеале подразумевает единый механизм анализа и синтеза речи, а сосуществующие языки различаются лишь на уровне поверхностных структур. Л. В. Щерба называл такую коммуникативную систему одним языком с двумя терминами. Разумеется, реально полного изоморфизма грамматических систем двух языков не наблюдается, происходит лишь их большее или меньшее уподобление. Словарь же действительно может быть единым в плане содержания, различаясь только планом выражения.

Один из авторов данного учебника в ходе полевой работы в дер. Лёждуг Коми АССР в 1968 г. получил запись рассказа рыбака на его родном языке коми о том, как в сетях запуталась окольцованная утка-чирок. Последнее предложение выглядело так: СнимитШ колъцосэ и узнайтШ, что чирокыс зимуйтэма Францияын 'Мы сняли кольцо и узнали, что чирок зимовал [ранее, предпрошедшее время] во Франции'. Здесь носитель смешанного двуязычия при полном сохранении морфологии языка коми совершенно свободно и бессознательно (показательно, что текст был им записан! ) использует русскую лексику. В других контекстах в значениях 'снять', 'узнать', 'зимовать' он мог бы употребить соответствующие единицы из этнического языка: босьтны, тбдны, тбвйыны.

Три выделенных типа билингвизма, конечно, представляют собой идеальные упрощения; у реального билингва преобладает один из них. Субординативный билингвизм по своей природе означает вторичное, неполное владение вторым языком и характерен для начинающих билингвов, но Уже на ранних стадиях овладения языком ему сопутствуют ^^е ^кооРД^{инативного} ^и смешанного двуязычия. При ном двуязычии реально сосуществуют координатное ^и смешанное двуязычие (а часто и элементы субор-

нативного) ^с ^пР^е°бладанием одного из них.
б_е Обычно двуязычие продуктивно, т. е. билингв спосо-
язь ^{активно} использовать второй язык. Особый случай дву-
_би^1Чия представляет пассивный (рецептивный)
инл ~~ ^такое владение вторым языком, когда

вид ^его понимает, но сам текстов на нем практически

, у7. Сферы использования языка

Глава 1. Основные понятия социолингвистики

не порождает. Для " двустороннего" пассивного билингвизма, когда каждый из коммуникантов пользуется своим языком, но понимает язык другого, иногда используется термин дуалингвизм (англ. dual-lingualism; явление дуалингвиз-ма описано, например, в [Lincoln 1979]). Такое явление чаще встречается на границах распространения различных (как правило, родственных) языков.

В норме билингвы владеют хотя бы одним языком в полном объеме. Однако возможны случаи, когда общение индивида с носителями его родного языка ограничено, а уровень коммуникативного взаимодействия с носителями языка, доминирующего в языковом сообществе, невысок. В подобной ситуации адекватное знание родного языка утрачивается, а второй язык осваивается в ограниченных пределах. Это явление получило название полуязычия (англ. semilingualism). Лексический состав обоих языков оказывается ограниченным, а грамматическая структура упрощена [Полинская 1987]. Особые формы полуязычия образуются в условиях, когда контактирующие языки близкородственны. Так, в результате смешения украинского и русского языков возникает так называемый суржик (см. о нем [Труб 2000]), а смесь белорусского и русского языков получила название трасянка (см. [Типология... 1999: 9]).

Для полуязычия, как и для субординативного билингвизма, переключение кодов нехарактерно.

В отличие от двуязычия, диглоссия обозначает такую форму владения двумя самостоятельными языками или подсистемами одного языка, при которой эти языки и подсистемы функционально распределены: например, в официальных ситуациях - законотворчестве, делопроизводстве, переписке между государственными учреждениями и т. п. — используется официальный (или государственный) язык, если речь идет о многоязычном обществе, или литературная форма национального языка (в одноязычных обществах), а в ситуациях бытовых, повседневных, в семейном общении -другие языки, не имеющие статуса официальных или государственных, иные языковые подсистемы — диалект, просторечие, жаргон.