Ана Мария Морецон, Рикарду Линьярес, Мария Кармем Барбоза, Марсия Пратес 25 страница

– А причём здесь ты? – спросил Уго. – Манэ Бешига – крутой пахан из совсем другой кодлы.

– Он известный подонок. Он любого подставит.

– В этой истории с миксерами он тебя подставил?

– Миксеры – семечки. За ним тянется такой хвост, что

никому из вас не советую приближаться к нему ближе, чем на пушечный выстрел.

– Эй, Ким, поди сюда! – окликнул Уго.

Ким подошёл нехотя.

– Ну что?

– Выздоравливаешь помаленьку? Здорово же ты порезался, когда лез к Аугусто. Я так переживал за тебя.

– Обойдусь без твоих соболезнований.

– Есть дело. Пойдём сегодня ночью.

– Никуда я больше с тобой не пойду. Один раз ты меня подставил – хватит!

– Ещё как пойдёшь! А если будешь задирать хвост, я шепну кому надо, что это ты обокрал Аугусто. Ты что, забыл, что там остались следы твоей крови? …

– Не ври, Уго, – вмешался Вашингтон. – Аугусто никуда не заявлял о краже.

– Заткнись! Свидетели есть, понятно?

ГЛАВА 35

Женуина и Тулио переживали медовый месяц. Теперь, когда Мерседес съехала, а Родриго пропадал по нескольку дней, они чувствовали себя в доме Женуины, как подростки в отсутствие родителей.

У Тулио не было проблем с Лоуренсо, а о проблемах Кима он, поглощённый своей любовью, не догадывался, поэтому полдня Тулио проводил у Женуины, а вечером возвращался к себе, чтобы побыть с детьми.

Женуина очень похорошела. Движения её стали лёгкими, глаза светились мягким светом. Зели подновила все её платья, и теперь Женуина уже не ходила в юбке с обвисшим подолом и неизменной белой кофточке, которую она стирала по вечерам, а днём прикрывала шёлковой косынкой с кистями, чтобы скрыть ветхость.

– Ты знаешь, – сказала Женуина, накрывая к завтраку стол, – я поняла одну истину, и это понимание принесло мне радость. Я поняла, что на свете существуют не только Родриго и Мерседес…

– Скажи это им.

– Скажу обязательно. Я делала всё, как надо: работала, учила их добру, а меня обвинили во всех несчастьях.

– Мерседес, к сожалению, всегда была несправедлива к тебе.

– А Родриго? Почему я должна краснеть за него перед Флавией?

– Можешь не краснеть больше. У Флавии роман с Jloyренсо, и они, кажется, счастливы.

– Слава Иисусу! Гора с плеч. Ведь Флавия сирота и я никогда не позволила бы Родриго унизить, обидеть её. Кроме того, я всегда на стороне женщины.

– Но что бы у них, ни происходило – это касается только их. У нас своя жизнь, Жену… Ты знаешь, мне страшно спугнуть наше счастье… Я сейчас так счастлив! Мне кажется, будто я вновь родился и меня ждёт великолепный неведомый мир. Но только мы вместе должны бороться за то, что принадлежит только нам… Ты понимаешь, о чём я говорю?

– Мне кажется – да. Я ведь формально замужем. И ещё одно… я не хочу иметь от тебя тайну… Мне кажется, что на свадьбе Мерседес я видела Диего…

Тулио поперхнулся кофе.

– А тебе не померещилось?

– Нет. Помнишь, я ушла одна в сад? … И вот за деревом прятался человек, очень похожий на Диего. А потом он исчез.

– Тебе показалось…

– Возможно. А возможно, и нет. Тулио, пожалуйста, не приходи ко мне поздно… я… ты понимаешь – злые языки. Одна Эмилия чего стоит!

– Далась тебе эта Эмилия. Все знают, что она собой представляет. И потом, ты – свободная женщина, я – свободный мужчина…

– Я не свободная, – грустно сказала Женуина и пригорюнилась.

– Хорошо‑ хорошо, то есть плохо… Нельзя приходить поздно – сделаем из утра ночь.

– Тулио!

– Но мы только полежим рядом. – Тулио повлёк её за собой в спальню.

– Да, я всё собираюсь тебе сказать, что это не та кровать, на которой мы…

Но Тулио остановил её поцелуем.

Их забытьё прервал возглас Родриго: «Мама! »

Родриго стоял на пороге спальни.

Женуина села, натянув до подбородка простыню. Тулио повернулся спиной к двери и укрылся с головой. Сюжет был, что называется, пикантный. Когда‑ то Родриго побывал в такой же ситуации, только в дверях стоял взбешённый Алваренга, а он, сопляк, подросток, судорожно натягивал брюки.

Кажется, Родриго понял, что испытывал Алваренга, увидев свою дочь в любовных объятиях. Но странно, он не помнил своей растерянности и унижения!

– Сынок, я думала, ты на работе. Я даже представить не могла… – лепетала Женуина.

– Это уж совсем ни на что не похоже! В нашем доме! В твоей спальне! В постели, которую ты когда‑ то делила с моим отцом! – Гнев Родриго был неподделен.

– Нет, ты не прав! Я уже давно купила новую кровать. – Женуина чуть не плакала от стыда.

– Чего ты добиваешься, мама? Чтобы дона Эмилия и наши соседи кричали на всех углах, чем ты занимаешься теперь, когда твои дети покинули дом?

И тут не выдержал Тулио. Он встал, закутавшись в простыню, напомнив римского сенатора.

– Никто не посмеет так сказать. Потому что это жестоко и несправедливо! А потом, твою мать здесь все знают и уважают. Тебе самому это хорошо известно. Кроме того, она одинокая женщина и имеет право жить, как ей хочется!

– А вам следовало быть более скромным! Вы понимаете, каково мне было на это смотреть? Понимаете? – не унимался Родриго.

– Ты прав, Родриго. Мы все действительно оказались в неловком положении. Но так получилось случайно. Я ни в коем случае не хотел плохого. Отнесись к ситуации с юмором.

– Дело в том, что я тоже живу в этом доме! И поэтому могу здесь появляться в любое время! Или теперь мне это уже не положено? Ничего себе юмор!

– О чём ты говоришь? Что это за тон ты взял?! Никто не собирается выгонять тебя из дома. – Женуина тоже оправилась от шока. Натянула халат.

– Мы собираемся пожениться! – гордо сказал Тулио.

– Пожениться? Вот как?

– Но ты всё равно будешь жить здесь, Родриго, – торопливо добавила Женуина.

– Да? Вы очень великодушны.

– Послушай, я буду жить здесь с твоей матерью, а ты можешь перебраться к Киму и Лоуренсо. В любом случае у нас может получиться настоящая семья.

– Где я третий лишний. Спасибо! Ведь это твой дом так, мама? И ты можешь поступать, как тебе заблагорассудится. Например, можешь принимать и прогонять тех, кого сочтёшь нужным!

– Родриго, сынок, этот дом принадлежит всем нам!

– Нет! Я не буду вам мешать. Я зайду за вещами потом.

– Родриго, куда ты собрался?

– Я сам позабочусь о себе, мама.

– Я не хочу, чтобы ты уходил.

– По‑ моему, мне пора искать другое жильё. Я уже достаточно взрослый, чтобы присутствовать при подобных сценах.

И Родриго удалился с видом оскорблённой добродетели.

Тулио и Женуина долго молчали, не решаясь взглянуть в глаза друг другу. Первой пришла в себя Женуина.

– Я не обязана отчитываться перед собственным сыном. Это дети должны отчитываться передо мной. Я ещё поговорю с ним. Пусть немного остынет. Нам с ним обоим не мешает остыть, чтобы не наговорить друг другу такого, о чём потом придётся пожалеть, правда?

– Правда, моя умница. И всё же… всё же… иди ко мне.

А Родриго позвонил Рутинье и пригласил её на ленч.

– Здесь пекут отличный хлеб. Попробуй его с баклажанной икрой и сметаной. Просто пальчики оближешь. Подожди, нам ещё принесут запечённого цыплёнка. Такого ты в жизни не пробовала! – Он вёл себя как завсегдатай.

– Я не знала, что ты такой поклонник индейской кухни.

– А я прочитал об этом в кулинарной книге у тебя дома и решил сходить сюда, чтобы проверить, совпадают ли у нас вкусы. Мне нравится обедать с тобой. Мы могли бы совершить целое путешествие в гастрономический мир.

– Ты хочешь обедать так каждый день? Но я не могу. Я должна кое в чём отказывать себе, чтобы сохранить фигуру.

– Кстати, она мне очень нравится… Я тоже не могу каждый день ходить в рестораны. Мне нужно экономить. Я должен найти себе квартиру.

– Ты уходишь из дома?

– Я уже ушёл! Я поссорился с матерью. И на этот раз – всерьёз. Я больше не смогу жить вместе с ней. Правда, за жильё берут бешеные деньги. Поэтому сначала я буду жить в какой‑ нибудь комнате, а потом найду себе квартиру подешевле.

Рутинья ничем не выдала радости. Тоном друга она упрекнула:

– Даже думать об этом не смей! Ты можешь пока перебраться ко мне.

– Мне не хочется тебя стеснять. Не волнуйся, я как‑ нибудь выкручусь.

– Если бы ты меня стеснял, я бы не стала себя приглашать.

– Но ты же, сама сказала, что предпочитаешь спать одна.

– С чего ты взял, что я приглашаю тебя ко мне в постель? Я же не замуж выхожу. У меня есть две отличные комнаты для гостей. А потом, это ведь, не насовсем.

– Если ты так добра, я не в силах отказаться.

А в это время в аэропорту Рио произошёл не замеченный никем, кроме участников, инцидент.

Жордан и Китерия провожали новобрачных в свадебное путешествие. Но во время паспортного контроля с паспортом Дугласа произошла заминка. Затем появился представитель иммиграционной службы и вежливо заявил Дугласу, что ему запрещён выезд из Бразилии.

– Господи, что это значит? – воскликнула Мерседес.

– Извини, Мерседес, я очень тебя люблю. И у тебя сегодня начинается свадебное путешествие. Но мне не нужно было тебя провожать. Почему я только не прислушалась к моей интуиции? – подлила масла в огонь Китерия.

Но Мерседес вновь стала «странствующей королевой».

– Если через пять минут его не отпустят, я сама пойду и разберусь. Ерунда какая‑ то! – Она уже направилась к офису, но тут из двери появился Дуглас.

– Ничего страшного! Всё уже в порядке, – объявил он спокойно.

– Значит, мы полетим следующим рейсом? – спросила Мерседес.

– Едем домой. Вы никуда не летите, – вместо сына ответил Жордан.

– Мне запрещено выезжать из Бразилии, – подтвердил Дуглас.

– Почему? – Мерседес растерялась.

– Тогда зачем ты сказал, что всё в порядке? Ничего не понимаю! – Китерия играла на публику.

– Дуглас, объясни, что это значит? – Мерседес отвела мужа в сторонку.

– Дело в том, что я отвечаю по долговым обязательствам. Пока я этого не сделаю, меня не выпустят за границу.

– О каком долге ты говоришь? Кому ты должен? Какую сумму?

– Я приобрёл недвижимость.

– Ты купил для нас с тобой тот дом?

– Нет. Я приобрёл недвижимость в другой раз.

– Что ты купил, почему я ничего не знаю? Значит, вы решили не советоваться со мной и потратили деньги нашей фирмы? – Китерия была тут как тут.

– Нет, нет! Я сделал эту покупку на свои личные деньги! Для моей матери!

– Дуглас! – предупреждающе осадил сына Жордан.

– И ты до сих пор не расплатился? – спросила умненькая Мерседес.

– Я делаю ежемесячные взносы. Посылаю деньги матери из Барселоны, чтобы она их вносила. Но она не сделала этого, не понимаю почему. Я не знаю, почему она не платит за квартиру.

– Китерия! Мерседес! Дуглас ни в чём не виноват. Поехали домой. Всё уладится. – Жордан двинулся к выходу.

– Любимая, прошу тебя, не волнуйся, всё будет хорошо. – Дуглас заискивающе заглядывал в мрачное лицо Мерседес. – Я постараюсь расплатиться, и мы поедем в путешествие!

– Но тебе необходимо встретиться с матерью. Она далеко живёт?

– Нет, недалеко. Только она живёт… Как бы тебе это лучше объяснить? … В общем, она живёт не как все нормальные люди. Но если понадобится, я найду её и разберусь со всеми проблемами.

Вагнер и Изабела стояли на палубе изящной яхты. Изабела подставила лицо лучам солнца, закрыла глаза. Со стороны они производили впечатление счастливой пары. Вагнер обнял Изабелу и прошептал ей на ухо:

– Пойдём в каюту, дорогая, там нам никто не помешает.

Не открывая глаз, Изабела ответила:

– Не прикасайся ко мне, я же тебе говорила, что мне это противно.

– На самом деле? Честно? – глумливо усмехнулся Вагнер. – Я же вижу, что тебе хочется, в душе ты очень хочешь спать со мной, но тебе нравится меня злить.

– Ничего подобного, я не хотела выходить за тебя замуж, ты заставил меня это сделать. Но никакой силой ты не заставишь меня спать с тобой.

– Ну, хватит, Изабела, не упрямься, пошли.

– Только попробуй сделать это силой, только попробуй, я брошусь за борт.

– Но ведь я уже рядом, я ласкаю тебя. – Вагнер засунул руку за ворот блузки Изабелы. – Ты же не сумасшедшая, чтобы кидаться в воду. Ну, допустим, ты немножко ненормальная, но не в такой же мере, правда? …

– Убери руку, или я выполню то, что обещала. Ты сомневаешься в этом, Вагнер? – Она ударила его по руке.

– Ах, ты идиотка! – Вагнер схватил её за плечо, но она вырвалась и перепрыгнула через борт.

«Человек за бортом! – раздался тут же голос из репродуктора, – спускайте шлюпку! »

Команда работала чётко, в считанные минуты на воду была спущена шлюпка, и вот уже мокрая, с залитым кровью лицом, Изабела сидела в ней. Её перенесли в каюту, обработали рану на лбу. Вагнер сел рядом на койку, взял руку Изабелы.

– Ну и напугала же ты меня.

– Почему ты мне не поверил?

– Изабела, больше не надо так шутить, это может плохо кончиться.

– Я вовсе не шутила. – Изабела смотрела в потолок. – Если ты ещё раз попробуешь до меня дотронуться, я покончу с собой!

– Изабела, – Вагнер наклонился к её лицу…

– Только попробуй, и я выполню своё обещание. А теперь я хочу вернуться домой, я не желаю никуда ехать вместе с тобой.

– Что значит – вернуться? У нас же медовый месяц, что мы скажем твоим родителям?

– Расскажи, что я бросилась в море, чтобы сбежать от тебя.

Но в Вагнера как будто бес вселился. Он во что бы то ни стало, решил добиться своего. Он был уверен, что, переспав с Изабелой, он привяжет её к себе навсегда, а кроме того, ему хотелось, чтобы она забеременела, и тогда по закону немалая часть имущества семьи Соуто Майя переходила под его контроль.

Но и Изабела была непреклонна. Ощущение, что она в западне, делало её бесстрашной. А перспектива всю жизнь провести рядом с Вагнером пугала настолько, что она уже действительно мало дорожила жизнью. И это она продемонстрировала ещё раз по дороге от причала домой. Она настояла на том, чтобы сесть за руль, но, когда Вагнер, желая наладить отношения перед появлением в доме шефа, нежно погладил её шею, она резко крутанула руль и на полной скорости врезалась в идущий рядом автомобиль. При этом она совершенно спокойно сказала:

– Я же просила тебя не прикасаться ко мне!

– Ты что, совсем спятила, чёрт побери! Ты что натворила?

Вокруг них образовалась пробка, водитель пострадавшей машины попытался выбраться из неё, но дверь заклинило. А Вагнер и Изабела орали друг другу:

– Понимаешь, мне уже надоело!

– Я покончу с собой, убирайся, отстань от меня!

– Скорее я сам тебя убью, если так пойдёт дальше!

– Иди, рассчитайся с водителем, плати, ведь ты женился на мне ради денег. Но ничего, я сделаю так, что тебе придётся потратить все свои деньги. Давай иди или позвони моему отцу, расскажи ему обо всём.

Дверь уже дёргал водитель пострадавшей машины.

– Ты что, ненормальная? Что ты сделала с моей машиной? – орал он Изабеле.

Но она смеялась ему в лицо.

– Успокойтесь, – сказал Вагнер. – Не волнуйтесь, я возмещу вам убытки.

– Гони монету и плати за простой!

Пострадавшая машина была такси.

– Я могу заплатить только по кредитной карточке или возьмите моё удостоверение.

– На фиг мне эта бумажка.

– Тогда возьми мою визитку.

Вокруг них раздавались проклятия.

– Давай разъезжаться. Неужели ты не видишь, что её нельзя отпускать одну?! Найдёшь меня, никуда я не денусь. – Вагнер сунул водителю удостоверение и визитную карточку.

Венансия раскладывала за маленьким столиком пасьянс, когда в доме появились молодожёны. Вид Изабелы был ужасен: лоб заклеен пластырем, на щеке синяк.

– Что с тобой, Изабела? Вы только вчера отправились в свадебное путешествие, а сегодня уже вернулись? Да ещё в таком виде! – спросила невозмутимая Венансия.

– Я решил, что так будет лучше, дона Венансия. Изабеле стало плохо на яхте. Правда, любимая?

– Да, меня всё время тошнило, – Изабела разлеглась на диване.

– Вот это да! – весело сказала Венансия. – Скажи, а на твёрдой земле тебя тоже тошнит?

– Бабушка, не смеши меня, я не жду аиста, – Изабела поднялась и направилась к лестнице, ведущей наверх.

– Куда ты, Изабела? – голосом надзирателя окликнул её Вагнер.

– Я хочу отдохнуть! – томно ответила Изабела. – Наш медовый месяц уложился в один день, но зато такой бурный. Я просто с ног валюсь.

– Хорошо, дорогая, отдыхай, а я пока съезжу по делам.

Вагнер с улицы позвонил Жулии и попросил её быстренько прибыть в его квартирку. Через полчаса они уже лежали в постели.

– Ну, ты, наконец, понял, какая ненормальная тебе досталась? – спросила Жулия.

– Если хочешь знать, она не подпустила меня к себе.

– Теперь мне ясно, почему ты так торопился сюда.

– Не придумывай, я действительно соскучился. Я же привязался к тебе.

– То есть ты хочешь сказать, что женат только на бумаге, а всего остального просто не существует? – Фарфоровое японское личико Жулии озарила радость.

– Ты знаешь, я и не представлял, какая Изабела бешеная.

– У них вся семья такая, Вагнер, – промурлыкала Жулия. – Тебе придётся, как следует помучиться, прежде чем ты станешь для них своим. Или, говоря другими словами, прежде чем тебе там найдётся место. Они все крепко держатся друг за друга. Аугусто опять вернулся в агентство.

– Я об этом не знал, Жулия.

– Он снова работает там, они теперь лучшие друзья с папашей. Вот так.

– Не думал, что так случится. – Лицо Вагнера потемнело. – Ну, ничего, я могу предложить доктору Конрадо такое, чего он никогда не дождётся от Аугусто.

– О чём ты, Вагнер? Ты же знаешь, что это всё пустяки для них. Что ты можешь им предложить?

– Я могу подарить доктору Конрадо внука.

– Но Изабела не любит тебя, и ты сам сказал, что ваш брак существует только на бумаге.

– А я не собираюсь опускать… так сказать, руки. Я найду к ней подход, я уже многого добился в жизни. И это будет не самая трудная задача из тех, что я решал. Я хочу, чтобы у доктора Конрадо родился внук. Этакий красавчик с голубыми немецкими глазами.

ГЛАВА 36

Тулио во что бы то ни стало, решил узнать, жив ли Диего, и если жив, то где он находится. Он понимал, что, пока этот призрак будет стоять между ним и Женуиной, – счастья им не будет. И вот однажды он отправился в приют для престарелых, чтобы повидать несчастную Мигелину. В отличие от Зели, он со своей добротой и умением вызывать доверие людей, разговорил старуху. И она рассказала ему, что не один он интересуется Диего. К ней приходил отвратительный человек, имя которого она забыла, и тоже спрашивал, где Диего. Этот человек принёс много горя её покойному сыну. И вот он вновь появился. Ей кажется, судя по разговору с этим отвратительным человеком, что Диего жив. Он уезжал в Испанию, а потом вернулся и, кажется, живёт в Сан‑ Паулу…

– Припомните, как зовут этого человека, – ласково попросил Тулио и взял руку Мигелины. Он смотрел в её старческие выцветшие глаза, мысленно приказывая ей вспомнить имя неизвестного.

– Сейчас, сейчас, минуточку! … Мигуэль… Маркос, нет – Мануэл… Его звали Мануэл! Мануэл Бешига!

Тулио был потрясён: не было человека отвратительнее в их квартале, чем тёмный тип Мануэл Бешига!

Тулио сказал Женуине о том, что, кажется, Диего жив и находится в Сан‑ Паулу.

– Ты знаешь, ведь Диего сейчас богат и ты вряд ли его найдёшь.

– Ты не хочешь, чтобы я его искал?

– Конечно, хочу, Тулио, очень хочу. Просто я уже махнула рукой на эту историю с Диего.

– А я не махнул, мне так хочется, чтобы ты стала моей женой, что я готов искать его хоть на краю света. А пока что я делаю тебе предложение, Жену.

– Что ж, если мы оформим всё, как положено по закону, я имею в виду Диего, за которым я формально замужем, я выйду за тебя, Тулио! Ты знаешь, я с тобой стала совсем другой женщиной, и самое главное – другим человеком. Меня гнетёт только одно: то, что Родриго оказался на улице. Ведь у него есть мать, крыша над головой и всё остальное. Конечно, всё получилось не очень красиво, но ведь мы тоже имеем право на любовь.

– Родриго уже вырос, Жену, ему уже давно пора жить самостоятельно.

– Но ведь всё это можно было сделать по‑ другому, зачем он устроил такой скандал? И где он теперь будет жить? Я просто не ожидала такого от Родриго. Мерседес – другое дело, она давно собиралась бежать отсюда, из‑ за неё я бы не стала так переживать… Но Родриго… Он всегда держался за мою юбку. Боже мой, теперь мой маленький мальчик блуждает как неприкаянный по тёмным улицам. Надо было мне тогда запереть дверь, и он никуда бы не делся.

– О чём ты говоришь, Жену! Прошло несколько дней. Нигде он не блуждает.

– Если он не хочет жить с нами, я не возражаю. Только пусть бы позвонил и сказал, где его искать. Я не выдержу этой неопределённости. – Как всегда, Женуина завелась.

– Женуина, я знаю, где Родриго. Мне сказала Зели, а Зели сказала Нанда, а Нанде сказала, конечно же, Флавия. Флавии небезразлично, где и с кем Родриго, к сожалению. Я думал, что у них с Лоуренсо всё серьёзно… Так вот: Родриго проживает у Рутиньи Фейтал.

Когда Родриго и Рутинья приехали из ресторана в её квартиру, женщина деловито спросила:

– Где тебе будет лучше: в комнате с видом на море или на гору Корковадо?

– Это уж тебе самой решать, – скромно сказал Родриго.

– Родриго, я предложила тебе выбрать, потому что мне это абсолютно безразлично! Теперь, когда ты будешь жить в доме незамужней женщины, я должна тебя кое о чём предупредить. О моих многолетних привычках, о том, какие правила существуют в моём доме. Постельное бельё и туалетные принадлежности находятся в шкафу в твоей комнате… Пожалуйста, не оставляй грязи в ванной, я этого не выношу. Тебе придётся стирать свои вещи в прачечной, она здесь совсем рядом. В холодильнике я храню мои диетические продукты, замороженные отвары, фрукты и сыр. Я не хочу бороться с соблазном, поэтому, если ты захочешь питаться по‑ другому, не оставляй нигде шоколада и хлеба. Я их обожаю и не смогу удержаться! У меня есть автоответчик, но им буду пользоваться только я. Пусть сообщения для тебя оставляют в агентстве. По утрам, когда я встаю, я ни с кем не разговариваю… Сначала я принимаю душ и читаю газеты, а только потом начинаю общаться. Если ты проснёшься раньше, можешь брать мои газеты, только потом обязательно положи их на место. Ты можешь смотреть какие угодно видеофильмы, но я никому не даю мои плёнки. Потом обязательно перемотай кассеты и положи туда, где они лежали раньше. Если у меня будут гости, к которым ты не имеешь никакого отношения, я понимаю, это не совсем приятно, но лучше сразу обо всём договориться… В общем, тебе придётся куда‑ нибудь пойти или не выходить из своей комнаты!

– Что ещё ты мне скажешь? – спросил Родриго.

– Всё! Я, кажется, всё тебе объяснила.

– Да, с такими правилами я ничуть не помешаю твоей свободе.

– Совершенно верно. Если так случится, я тебя сразу предупрежу. Может, ты посмотришь свою комнату, полежишь на постели? Что если матрац не такой мягкий, как тебе хочется? … У тебя не болит позвоночник?

– Нет.

– А бессонницей ты не страдаешь?

– Нет. В детстве я был большим соней. Меня часто нельзя было поднять с постели.

– Надеюсь, теперь ты избавился от этой болезни?

– Дома этого со мной уже давно не случалось. А вот как будет у других, не знаю. Я ещё не пробовал.

Уго таскал пакеты с заказами и ворчал: «Я не помню, чтобы у нас было столько заказов за один день, а ещё говорят, что в стране кризис… Какой, к чёрту, кризис, если люди столько покупают? »

– Уго, не забудь завернуть вот эти шёлковые простыни отдельно, завезёшь их Дугласу и Мерседес.

– А разве она не в Нью‑ Йорке? – удивилась продавщица Розалин.

– Нет, произошла маленькая накладка, но Мерседес так расстроилась, что я решила сделать ей приятное: пусть возьмёт себе эти новые простыни, бедняжка. Ей так хотелось увидеть свою мать в Барселоне.

– А разве её мать в Испании, дона Кика? – удивился Уго.

– Да, у неё там какие‑ то проблемы с наследством. Как только она получит наследство, Мерседес станет наследницей огромных владении, столько земли, просто взглядом не окинешь… И ещё старинный замок. Тогда я буду ездить отдыхать вместе с Лаис.

– Подумать только: Мерседес достанется замок! – Завистливо сказала Розалин.

– Это ещё бабушка надвое сказала, поживём‑ увидим! – пробурчал Уго.

Китерия, окинув взглядом лавку, удалилась. И Розалин воспользовавшись её отсутствием, решила сделать Уго маленький выговор.

– Уго, ты очень плохо работаешь!

– А мне надоело здесь работать, Роза. Дона Кика вечно шипит, клиенты жалуются, что я помял их заказ, и ещё эта нищенская зарплата. Ну, ничего, я найду себе место получше, вот увидишь!

– Ты мне напоминаешь Мерседес, – засмеялась Розалин. – Она всё время мечтала подняться повыше.

– Вот как раз Мерседес и поможет мне подняться, у неё же мать в Испании, ей достанется замок в наследство, – иронически перечислял Уго.

– Она всё выдумала! – прошептала Розалин. – Я давно об этом догадалась и вижу, что и ты не дурак. Но я дам тебе один совет: не замышляй ничего против Мерседес, это выйдет тебе боком. Такие, как она, повесят на твоей собственной верёвке.

– Не пугай, Роза, не надо. Я не из пугливых. Если Мерседес хочет, чтобы её басням верили и дальше, ей придётся заплатить мне за молчание.

Уго оказался хозяином своему слову. Через несколько дней во время семейного обеда, когда Дуглас и Китерия, как всегда, пикировались за столом, он на своём новом мотоцикле мчался через город.

– Китерия! Зачем ты нам подарила новые простыни? Ты же знаешь, я не люблю спать на шёлковых простынях, – сказал мачехе Дуглас.

– Что ты в этом смыслишь, Дуглас? Я бывала у тебя дома в Барселоне, и Мерседес придётся, как следует поработать, чтобы привести в божеский вид эту берлогу!

– А этот твой знаменитый оформитель, который поставил тут эту статую, всю в проводах? Он не согласится помочь нам в Барселоне?

– Не ладо! Перестаньте, или я сейчас потеряю аппетит, прекратите! – не выдержал их перепалки Жордан.

– Но Мерседес наверняка не понравится жить в такой тесноте! – не унималась Китерия.

– Ты что, рехнулась? … Там целых сто двадцать квадратных метров на двоих. О чём ты говоришь? – возмутился в свою очередь Дуглас.

– А что значат твои сто двадцать метров по сравнению с замком площадью тысячу, нет, две тысячи квадратных метров? И ещё все эти парки! Я читала в газетах, что в Европе в некоторых поместьях есть даже поля для гольфа! И я собираюсь научиться в него играть…

– Что? – не понял Дуглас.

– Чтобы на нас не смотрели косо, чтобы нам не пришлось краснеть, когда мы приедем в Испанию…

– Китерия! Китерия! – закричал Жордан. – Звонят, кто‑ то пришёл.

– Мама, я сама открою! – сказала Оливия.

В дверях стоял Уго. Оливия отшатнулась.

– Что тебе здесь нужно, Уго? Я же говорила: не приходи никогда сюда! Ваши дела с Патрисией меня не касаются.

– Я пришёл не к тебе, не пугайся. Мне нужна твоя золовка, эта красавица Мерседес. Пропусти меня, – он отодвинул плечом Оливию и вошёл в столовую.

– Извините за беспокойство, дона Кика!

– Что‑ то случилось? – подскочила Китерия.

– Нет, в лавке всё в порядке. У меня срочное дело к сеньоре Мерседес.

– Ко мне? – высокомерно спросила Мерседес.

– Да‑ да, к вам! Ваша мать прислала письмо из Барселоны.

Мерседес посмотрела в глаза Уго и встретила его насмешливый ледяной взгляд. Сердце у неё упало: она хорошо знала Уго.

– Давай сюда письмо!

– Вот, пожалуйста. – Уго протянул конверт. – Надеюсь, она написала, когда вернётся? … Моя мать просто умирает от тоски без неё, они ведь большие подруги, а она так долго задерживается.

– Спасибо, ты свободен! – высокомерно сказала Мерседес и положила письмо в сумку.

…У Буби была тайна, и Лаис это понимала. Эта тайна загнала его в угол, требовала времени и усилий. Но тайна не была опасной или преступной. Лаис догадывалась, что кто‑ то из близких Буби находится в психиатрической лечебнице. Лечение требует больших денег и больших забот поэтому, когда Буби попросил её помочь подыскать дешёвую квартиру, она с радостью согласилась. Помощь другому человеку отвлекала её от печальных мыслей о неладах в своей собственной семье.

Они поехали на окраину Рио и присмотрели очень милую и недорогую квартиру. Квартира была в запущенном состоянии, но Буби сказал, что сам сделает ремонт, оклеит стены светлыми обоями и квартира будет то, что надо. Так как у Буби не было кредитной карточки, Лаис дала данные своей карточки, – они договорились с Буби, что расход за квартиру будет покрываться из его зарплаты. Это и было роковой ошибкой, приведшей к самым неожиданным и тяжким последствиям.

Однажды в офисе Конрадо раздался звонок. Звонили из конторы по найму квартир. Клерк сообщил, что до сих пор не поступила плата за квартиру, которую наняла его жена. Скрывая изумление, Конрадо уточнил номер банковского счёта и одновременно выведал адрес квартиры. Положив трубку, он немедленно покинул офис и отправился по указанному адресу. Он подъехал к маленькому белому домику на несколько квартир, вызвал швейцара и сказал, что он хочет снять квартиру номер 204, которую уже осмотрели его друзья и сказали, что она удобная и солнечная.