Предисловие 6 страница

Судьба Иоанна была печальна. Он выступил против правителя части Палестины, тетрарха Галилеи и Переи Ирода Антипы, обвинив его, согласно новозаветным евангелиям, в кровосмесительном браке: Ирод отобрал у своего брата жену Иродиаду и женился на ней. Ирод приказал схватить Иоанна и бросил его в темницу. Существует легенда, что Ирод не решался казнить Иоанна. И вот во время пира дочь Иродиады Саломея танцует для своего отчима. Восхищенный Ирод обещает исполнить любое ее желание, и Саломея, по наущению матери, просит голову Иоанна Крестителя. Ирод вынужден казнить пророка. Эта легенда вошла во многие произведения литературы и искусства, но действительность была проще. Иосиф Флавий приводит иную мотивировку казни Иоанна: Ирод Антипа боялся, что этот пророк, презиравший богатство, носивший на себе в качестве одежды лишь верблюжью шкуру, способен повести за собой народ. Иудейский историк прямо пишет: «Ирод стал опасаться, как бы его (т. е. Иоанна. – И. С. ) огромное влияние на массу, вполне подчинившуюся ему, не повело к каким-либо осложнениям». Иоанн Креститель явился своего рода посредником между кумранским учением, которое было доступно только избранным, и теми проповедями, которые были адресованы более широким массам и из которых выросло затем христианство. Можно предположить, что Иоанн отказался от строгой замкнутости кумранской общины и перешел к открытым проповедям, за что и поплатился жизнью.

Иоанн не был одинок, вокруг него существовала группа учеников (в Евангелии от Матфея они так и названы – «ученики Иоанновы» – 9: 14), которые вслед за своим учителем и ессеями проповедовали аскетизм. Одним из принявших крещение от Иоанна в водах Иордана был, согласно раннехристианской традиции, Иошуа (Иисус в греческом произношении) из Галилеи, который, однако, не примкнул к его ученикам (Религиозная секта мандеев, считающих себя продолжателями учения Иоанна Крестителя (последователи его сохранились до наших дней в Южном Ираке), отвергает Иисуса на том основании, что он изменил своему учителю), а начал самостоятельную проповедь. Сейчас трудно восстановить первоначальное ядро этой проповеди; используя древнейшую христианскую традицию, отраженную как в новозаветных евангелиях, так и в самых ранних апокрифах (в том числе в записях так называемых «речений Иисуса», найденных на папирусах в Египте), можно сказать, что проповедь эта содержала призывы к духовному очищению в ожидании скорого конца мира и установления «царства божьего» на земле. В самом раннем из канонических евангелий – Евангелии от Марка сказано: «…нет никого, кто оставил бы дом, или братьев, или сестер, или отца, или мать, или жену, или детей, или зeмли, ради меня и евангелия, и не получил бы ныне, во время сие, среди гонений, во сто крат более домов, и братьев, и сестер, и отцов, и матерей, и детей, и земель, а в веке грядущем жизни вечной» (10: 29-30). Сходные мотивы встречаются в рассказе Иисуса о царстве божием на земле, который был записан писателем II в. Папием (он, по его собственным словам, собирал устные рассказы, которым доверял больше, чем писаниям). В этом рассказе Иисус говорит, что наступит изобилие плодов земных, прекратится вражда животных между собой и все они будут послушны человеку. Конечно, все подобные рассказы не передают подлинных слов и образов первых проповедей Иисуса и его учеников, но мессианистские чаяния, вера в грядущий суд над злыми силами и в победу добрых, засвидетельствованные всей христианской традицией, должны были присутствовать в их проповедях с самого начала. Идеи эти были слишком широко распространены в народных массах Палестины на рубеже нашей эры: они были одной из основ кумранского учения, они вдохновляли Иоанна Крестителя… Поучения Иисуса, как и многих других современных ему проповедников, адресовались социальным низам. Выпады против богатства пронизывают самые ранние произведения христиан (см., например, отрывок из так называемого Евангелия евреев, не признанного церковью: «Много братьев, сынов Авраама, покрыты грязью и умирают с голоду, а твой дом полон богатства и ничего достойного не переходит к ним» – или знаменитую фразу, которая приведена и в канонических евангелиях, и в том же Евангелии евреев: «Легче верблюду войти в игольное ушко, чем богатому в царствие небесное»). В чем же было отличие маленькой группы приверженцев Иисуса от других сходных сект и направлений? Насколько можно судить по противоречивым сведениям христианских сочинений, эта группа не выступала столь резко против установлений ортодоксального иудаизма, как кумраниты. Ее члены не отвергали необходимости уплаты денежных сборов в пользу храма (как, впрочем, и сектанты, чья организация отражена в Дамасском документе), признавали суд синедриона. Вспомним, что в Нагорной проповеди сказано: «Кто же скажет брату своему: «ракa» (пустой человек. – И. С. ), подлежит синедриону» (Мф. 5: 22). Но при этом последователи Иисуса не признавали жесткой ритуальной регламентации, которой требовали фарисеи. В евангелиях (канонических и апокрифических) звучат настойчивые требования духовного, а не физического очищения. Особенно ярко это выражено в отрывке из неизвестного евангелия, найденного в Египте (папирус первой половины II в. ). Иисус говорит жрецу, упрекавшему его и учеников, что те вошли в храм, не омывшись: «Ты купался в воде, в которой собаки и свиньи лежат днем и ночью… мы же омылись в живой воде». В евангелиях от Марка и Матфея есть смысловые параллели этому тексту: фарисеи упрекают учеников Иисуса в том, что те едят хлеб немытыми руками. Неоднозначно было отношение первых последователей Иисуса к соблюдению других требований строгого иудаизма, например к запрещению что бы то ни было делать в субботу; они считали, что в субботу можно совершать добрые дела («Кто из вас, имея одну овцу, если она в субботу упадет в яму, не возьмет ее и не вытащит? Сколько же лучше человек овцы! » – Мф. 12: 11-12). Но, по-видимому, отношение первых учеников нового проповедника к празднованию субботы не было отрицательным, как впоследствии у автора посланий Павла. Мне представляется, что их первоначальное отношение отражено в отрывке из Евангелия Луки, сохранившемся в одной рукописи, но не вошедшем в канонический текст. Там рассказывается, что Иисус увидел человека, работающего в субботу, и сказал ему: «Человек, если ты знаешь, что делаешь, будь благословен, но если ты не знаешь, ты проклят, как не соблюдающий закон». Здесь выражена основная идея раннего христианства – приоритет духовного, а не ритуального очищения: если человек нарушает запрет работать в субботу сознательно, во имя благих целей, он благословен, те же, кто бездумно нарушают закон, будут прокляты; другими словами, важен не сам факт исполнения или неисполнения ритуала, а внутренний настрой человека.

Первые последователи Иисуса не придерживались и ряда аскетических требований, которые выдвигали многие иудейские религиозные группы, в том числе фарисеи, ессеи, сторонники Иоанна Крестителя. В Евангелии от Матфея упомянуты упреки, с которыми обратились ученики Иоанна к Иисусу: «Почему мы и фарисеи постимся много, а твои ученики не постятся? » (9: 14). Разумеется, мы не можем сказать, имел ли место в действительности именно этот эпизод, но в нем отражено воспоминание о каких-то противоречиях между двумя проповедниками (противоречия, которые ортодоксальное христианство стремилось сгладить, а не подчеркивать).

Трудность реконструкции первоначальной проповеди учения Иисуса Христа связана не только с характером источников, в которых отражено христианское вероучение, уже прошедшее определенный путь развития, но, по всей вероятности, и с характером самой этой проповеди. Она впитала в себя идеи, часто противоречивые, носившиеся в то время в воздухе. Кроме того, эта проповедь рассчитана прежде всего на эмоциональное воздействие и искать в ней внутренней стройности и законченности не следует. Христианству предстояло пройти долгий путь через споры, конфликты и компромиссы, прежде чем выработалась его система догматов. Отсутствие детально Разработанных догматических положений, как и отсутствие жесткой организации (какая была у кумранитов), объективно дало возможность раннему христианству с течением времени воспринять и органически включить в свое учение элементы различных религиозных и этических представлений, наиболее распространенных среди народных масс Римской империи.

Столь же неопределенно выраженным было и отношение первых последователей Иисуса к проповеди среди неиудеев. С одной стороны, создается впечатление, что первоначальная проповедь была рассчитана только на иудеев: «Я послан только к погибшим овцам дома Израилева», – говорит Иисус в Евангелии от Матфея; но с другой, – согласно евангельской традиции, он излечивал и привлекал к себе и неиудеев: римского центуриона, женщину сирофиникийского происхождения и т. п. В этом можно увидеть все тот же отказ от жестких ритуальных запретов и ограничений: все, кто поверят в мессианство Иисуса, спасутся. Такое отношение к неиудеям можно объяснить и тем, что, согласно традиции, Иисус проповедовал главным образом в местах со смешанным населением: на границах с финикийскими городами Тиром и Сидоном, в районе Десятиградия, где было много греков, в Капернауме, где были римские солдаты. Сама Галилея, откуда были родом Иошуа и первые его ученики, сравнительно поздно приняла иудаизм (в книге пророка Исайи она названа «языческой»); коренные иудеи, по-видимому из-за этого, презирали галилеян; Галилея испытывала не только гнет римских завоевателей, но и духовное давление со стороны иерусалимского жречества. Естественно, что среди галилейских проповедников мог зародиться протест против скрупулезной регламентации всей жизни верующих, которую навязывали им фарисеи и жрецы. В этом отношении христианская традиция (прежде всего традиция синоптических евангелий) соответствует обстановке, которая существовала в Галилее. Если историк может усомниться в том, что Иисус действительно родился в Вифлееме, городе, связанном с мессианскими движениями и с памятью о царе Давиде, поскольку рождение там имело для христиан специфически религиозный смысл, то вряд ли нужно отвергать традицию о происхождении Иисуса из города Назарета. Этот городок был столь незначителен, что он не упоминается в книгах Ветхого завета. Некоторые историки даже считали, что в I в. никакого Назарета не существовало, что местечко это возникло позже, а город Назарет (Нацерет) был создан фантазией евангелистов для объяснения прозвища «назарей», которое применялось к Иисусу. Однако археологические раскопки обнаружили следы поселения на территории, где, согласно евангелиям, находился Назарет. Эти следы восходят к первым векам до нашей эры. Была также найдена надпись, в которой перечислены места расселения жречества после разрушения Иерусалима в 70 г. Среди этих мест назван и Назарет (Нацерет). В вероучительных целях евангелистам совершенно не нужно было выдумывать город Назарет; скорее всего Назарет вошел в евангелия из ранней устной традиции, сохранившей рассказы о каких-то подлинных событиях. Согласно синоптическим евангелиям, Иисус начал проповедь в Галилее после того, как Ирод посадил в темницу Иоанна Крестителя; он ни разу не появился в столице Галилеи Тибериаде – городе, выстроенном Иродом Антипой и названном им в честь императора Тиберия, а в основном ходил по городкам и селениям в ее окрестностях, собрав небольшую группу учеников из низших слоев населения. Среди его учеников были рыбаки, что также связано с хозяйственной обстановкой в Галилее: в районе Генисаретского озера располагались рыбачьи поселки, центром которых была Магдала. Интересно отметить, что среди учеников Иисуса легенда называет сборщика податей (мытаря) Левия Матфея. Сборщик податей вряд ли был очень бедным человеком, но это занятие презиралось во всех провинциях, и особенно, конечно, в Палестине с ее резко выраженными антиправительственными настроениями. Насколько достоверна эта легенда, мы оценить не можем, но характерно, что в представлении первых христиан Иисус привлекал на свою сторону людей, презираемых обществом, а не только одних бедняков (этому соответствует и легенда о блуднице Марии Магдалине).

Образ Иисуса в евангелиях имеет много общего со странствующими учителями – рабби, которые проповедовали в синагогах. Так как местом почитания Яхве был только один храм – в Иерусалиме, то по всей Палестине и за ее пределами местом сбора иудеев были синагоги (от греч. слова «сюнагоге» – «собрание»). Для синагог строили специальные здания, но в маленьких местечках верующие могли собираться и в частном доме. Главная задача синагоги – учить (прежде всего, конечно, имелось в виду религиозное обучение). Там читали отрывки из библейских книг – Пятикнижия и пророков, произносились проповеди и молитвы. Поскольку разговорным языком был арамейский, то рядом с чтецом обычно стоял переводчик, переводивший с древнееврейского на арамейский. Для Иисуса и его галилейских учеников было естественно даже цитаты из Ветхого завета произносить по-арамейски. Проповедь была важнейшей составной частью молитвенного собрания иудеев, она создавала эмоциональный настрой, в проповедях часто в форме притч обсуждались социальные и этические вопросы, волновавшие людей того времени. Многие проповедники (особенно в Галилее), выражавшие оппозиционные настроения, выступали и в синагогах и в частных домах. Согласно евангельской традиции, Иисус проповедовал в синагогах, в частных домах и просто под открытым небом. Он явно избегал всякой конфронтации с властями (недаром он сторонился Тибериады). Его главной идеей было духовное очищение каждого человека в преддверии «конца мира». Ни христианская, ни антихристианская традиция не дает никаких оснований видеть в нем предводителя какой-то мятежной группировки, как это делали некоторые историки (например, английский историк А. Робертсон или исследователь из ГДР П. Винтер).

Сколько времени длилась проповедническая деятельность Иисуса, неясно. Согласно первым трем евангелиям Нового завета, год, согласно четвертому евангелию, – около трех лет. Когда Иисус решился прийти в Иерусалим, он был осужден там сначала религиозным судом синедриона, который выступал против всех мессианистских движений, а затем приговорен уже римским прокуратором Понтием Пилатом к позорной казни – распятию. Этой казни подвергались рабы, разбойники и вообще люди, поставленные вне закона. Обстоятельства суда над Иисусом в христианской литературе весьма запутаны. Образ Пилата в канонических евангелиях не соответствует реальному, историческому Пилату, который действительно был прокуратором и префектом Иудеи (надпись, поставленная им, найдена в резиденции римских наместников в г. Кесарии). Он был известен как человек исключительной жестокости. Когда в районе Самарии толпа собралась вокруг одного из проповедников на горе Гаризим, Пилат приказал коннице растоптать эту толпу. И Иосиф Флавий, согласно версии, приведенной у Агапия, и Тацит говорят о том, что Иисуса казнил именно Пилат. Между тем в евангелиях дана совсем другая картина: Пилат пытается спасти Иисуса, а разъяренная толпа иудеев буквально вырывает у него согласие на казнь с криком: «Кровь его на нас и на потомках наших». Эта фраза, вставленная в Новый завет каким-то благочестивым составителем или переписчиком в разгар споров со сторонниками иудаизма, уже после разрушения Иерусалима, в конце I в., впоследствии постоянно питала религиозный фанатизм христиан, что привело, как известно, к бесчисленным жертвам.

В непризнанном церковью Евангелии Петра, отрывок из которого был найден в Египте, суд над Иисусом описан иначе: во главе судей находится Ирод Антипа, правитель Галилеи (что соответствовало галилейскому происхождению Иисуса), и именно он произносит смертный приговор. После казни Иисуса, по словам этого евангелия, «народ ропщет и ударяет себя в грудь», а иудейские старейшины бегут к Пилату и просят его поставить стражу к гробу, «чтобы как-нибудь ученики, пришедши не украли его, и народ не поверил бы, что он воскрес из мертвых, и не сделал бы нам зла». В Евангелии от Матфея тоже есть похожее место, только там отсутствуют (в соответствии с общей концепцией евангелиста) слова о страхе перед народом (27: 64). Какова бы ни была роль Ирода или синедриона в судебном процессе над проповедником из Галилеи, без санкции римских властей эта казнь не могла быть осуществлена.

Итак, то немногое, что можно сказать с известной долей вероятности об историческом ядре евангельского повествования, сводится к следующему: в первой половине I в. странствующий проповедник из галилейского Назарета выступил с призывами к духовному очищению и раскаянию перед скорым наступлением божьего суда. Он обращался к самым широким слоям населения (этнически и социально). В отличие от ессеев, с которыми он имел много общего, он не стремился к созданию строгой организации. Его ученики почитали его как мессию, что, по-видимому, и явилось главным основанием для его осуждения как синедрионом, так и римлянами, поскольку в глазах иудеев мессия должен был стать царем Израиля.

После распятия Иисуса только вера в воскресение учителя могла поддержать его растерявшихся учеников. Следы этой растерянности сохранены в предании об отречении Петра: во дворе у первосвященника после ареста Иисуса одна из служанок опознала в нем Иисусова ученика, а окружающие по его произношению поняли, что он галилеянин. Тогда испуганный Петр трижды отрекся от своего учителя (Мк. 14: 66-72).

Вера в воскресение, как и вера в скорое второе пришествие Иисуса, которое должно ознаменоваться судом над всеми грешниками и вознаграждением праведников, стала основой для последующей христианской проповеди. Что сталось после распятия Иисуса с его последователями, сказать трудно. Характерно, что большинство имен его первых учеников, упомянутых в канонических евангелиях, затем исчезает из новозаветной литературы. Позже, в период создания писаных христианских произведений, с их именами связываются различные евангелия, не признанные церковью (евангелия от Филиппа, от Петра, Иакова, Варфоломея, два евангелия (совсем разных) от Фомы, Евангелие от Андрея и т. д. ). Различные христианские легенды о деятельности отдельных апостолов начали складываться только во II в., когда разросшиеся христианские общины в разных городах стали утверждать, что они были основаны непосредственно учениками Иисуса. Так, христианская община в Эфесе считала своим основателем Иоанна; христиане Фригии – апостола Филиппа и т. п. Вряд ли для этих претензий имелись какие-либо исторические основания.

Согласно христианской традиции и сообщению Иосифа Флавия, в Иерусалиме остался брат Иисуса Иаков (один из наиболее почитаемых апостолов так называемых иудеохристиан). В 62 г. он был казнен (приговорен к побитию камнями). О палестинских христианах известно мало; они, вслед за кумранитами, называли себя эбионитами, т. е. нищими. Во время иудейского восстания против римлян в конце I в. они, согласно преданию, переселились за Иордан (по-видимому, из-за разногласий с другими группировками), хотя не исключено, что часть христиан-эбионитов вместе с эбионитами из Кумрана и другими ессейскими сектами принимали участие в восстании (об участии ессеев в Иудейской войне свидетельствует Иосиф Флавий).

Известно, что палестинские христиане поначалу примкнули к антиримскому восстанию, вспыхнувшему в Палестине в 132 г. Но когда вождь этого восстания Бар-Кохба провозгласил себя мессией, они отказались признать его (для иудеохристиан был только один мессия – Иисус) и отошли от восстания. О христианах в Палестине упоминает писатель II в. Лукиан, однако широкого распространения христианство на территории Палестины не получило: слишком сильно было там влияние ортодоксального иудаизма, слишком много было групп и сект, соперничавших друг с другом.

Можно предположить, что часть учеников Иисуса и ученики его учеников после гибели их учителя в Иерусалиме вернулись к границам Сирии, а затем начали проповедовать в самой Сирии – Дамаске и Антиохии. Согласно христианскому преданию, в Антиохии родилось и само название «христиане» (от греч. слова «христос», т. е. «мессия»). В начале второй половины I в. христиане появляются в городах Малой Азии (одно из самых ранних произведений Нового завета – Апокалипсис – адресован христианам семи греческих городов Малой Азии). Оттуда же христианские проповедники отправлялись и в другие области. Довольно рано христианство, по-видимому, появилось в Египте, где было много иудеев (особенно в Александрии). На Западе христианство распространялось медленнее. Исключение составляла только столица империи. Среди иудеев, переселившихся в Рим или приехавших туда на время, довольно рано могли появиться и христиане: в пестрой разноязычной римской толпе им легче было проповедовать и легче было укрываться от возможных преследований.

После поражения антиримского восстания в Иудее среди пленных и проданных в рабство жителей Палестины могли оказаться и христиане, которые начали свою проповедь в тех городах и областях, куда их забросила судьба. В Помпеях среди надписей в гладиаторской казарме одна сделана грекоязычным иудеем; он написал «Генесис» (название библейской книги «Бытия») и прибавил – «величайшая». Некоторые ученые считают возможным толковать отдельные криптограммы и символы, найденные там же, как христианские, хотя это сомнительно.

Но формировались первые христианские общины, складывались их учение и организация в восточных провинциях, прежде всего в Сирии и Малой Азии.

Первые христианские общины

Возникновение и состав первых христианских общин

Проповедники нового религиозного учения, пришедшие из Палестины, первоначально обращались к иудеям, живущим в городах восточных провинций, т. е. к иудеям диаспоры (рассеяния). «Рассеяние» началось давно. Еще в начале VI в. до н. э. вавилонский царь Навуходоносор завоевал Иудею и насильственно переселил значительную часть ее населения в Вавилонию. Хотя после завоевания Вавилонского царства персами иудеям было разрешено вернуться на родину, кое-кто остался на прежнем месте… В дальнейшем Палестина переходила от одного завоевателя к другому: она входила в состав Персидского царства, за нее боролись полководцы, поделившие после смерти Александра Македонского основанную им державу. Во II в. до н. э. Палестина обрела независимость, но уже в первой половине I в. до н. э. она досталась римлянам. Притеснения со стороны иноземных завоевателей, внутренняя борьба между различными классами и политическими группировками, бедность палестинской экономики приводили к постоянному оттоку населения; многие переселялись в расположенные сравнительно недалеко более богатые города переднеазиатских стран, вошедших затем в состав Римской империи.

Переселившиеся иудеи стремились сохранить свою веру, они образовывали землячества с некоторым внутренним самоуправлением, строили синагоги. Но постоянное общение с населением тех мест, в которых они жили, не могло не наложить отпечатка на их мировоззрение и психологию. Многие иудеи стали говорить только по-гречески – например, иудеи, жившие в Александрии египетской с ее преимущественно грекоязычным населением или в греческих городах Малой Азии. В III в. до н. э. александрийские иудеи предприняли перевод на греческий язык Библии. Это была знаменитая Септуагинта («Перевод семидесяти»); по преданию, в переводе принимало участие семьдесят человек. Грекоязычные иудеи, а вслед за ними и первые христиане почитали текст Септуагинты священным и боговдохновенным.

Иудеи диаспоры находились в разнообразных контактах с окружающим миром и все-таки не могли не чувствовать себя чужаками. За редким исключением, они не пользовались правами гражданства в городах, где жили. Мы знаем о периодических столкновениях, происходивших между иудеями и основным населением различных городов (например, Александрии). В то же время, с точки зрения ортодоксальных иудеев Палестины, без совершения жертвоприношений в иерусалимском храме, без общения со жречеством иудаизм не мог быть подлинным. Фарисеи, как уже говорилось, выступали против тесных контактов иудеев с иноверцами. Но иудеи диаспоры, невзирая на запреты, воспринимали местные обычаи. Все это создавало особую психологическую ситуацию: с одной стороны, эти люди ощущали свою связь с Палестиной, жадно прислушивались к проповедникам, приходившим оттуда или рассказывавшим о событиях, происходивших там, а с другой стороны, они оказывались более восприимчивыми к учениям, которые не признавали жесткую регламентацию поведения, ригоризм фарисеев. Да и поверить в возможность воскресения мессии было легче людям, которые постоянно слышали в своем языческом окружении рассказы об умирающих и воскресающих богах плодородия (египетском Осирисе, греческом Дионисе, малоазийском Аттисе). Правда, после разрушения иерусалимского храма римлянами разница между палестинскими и внепалестинскими иудеями стала стираться. Как реакция на преследования римлян происходила их консолидация, и обращение иудеев к неортодоксальным сектам, в том числе христианству, во II в. заметно сократилось. Но христианство к тому времени уже начало привлекать к себе выходцев из разноплеменного населения провинций.

Кроме иудеев в их молитвенных собраниях в синагогах городов восточных провинций Римской империи принимали участие и местные жители, заинтересовавшиеся иудейской религией. В первой главе уже было сказано о том, что для населения Римской империи были характерны религиозные поиски, неудовлетворенность традиционными античными верованиями. Результатом этого был интерес к монотеистическим религиям, в частности к иудаизму. Иудеи диаспоры охотно принимали в свою среду подобных «сочувствующих». Вопреки требованию ортодоксов эти люди, своего рода послушники («чтущие бога», названы они в Новом завете) не всегда подвергались обрезанию. По-видимому, именно из этой категории людей первоначально выходило больше всего сторонников христианского вероучения.

Основными источниками, по которым можно судить об организации, составе, внутренней жизни общин первых христиан, являются, как уже говорилось, Деяния апостолов, новозаветные послания, авторами которых церковь считает учеников Иисуса, а также апостола Павла, который его учеником не был. Согласно традиции, Павел, или Савл, был римским гражданином из мало-азийского города Тарса; сначала он был ревностным сторонником ортодоксального иудаизма, а затем столь же ревностным проповедником христианства. У нас нет оснований сомневаться в историчности Павла. Его учение оказало огромное влияние на пути развития новой религии. Но не все послания, которые помещены в Новом завете под именем Павла, принадлежат ему. Так, ученые единодушно признают, что Послание к ефесянам не могло быть написано при жизни Павла. Оно отличается от его подлинных посланий и по стилю и по обстановке в общинах, которая там отражена. Многие ученые считают также, что послания к Тимофею и Титу были созданы уже после смерти Павла с возможным включением отдельных отрывков (имен, бытовых деталей), взятых из его подлинных частных писем. Послание к евреям, тоже приписанное Павлу, получило это авторство сравнительно поздно. По поводу включения его в канон среди христиан шли длительные споры. Даже многие протестантские теологи считают это послание «анонимным», настолько оно стоит особняком среди других посланий. Послания остальных апостолов отражают ситуацию более позднюю, чем собственно Павловы писания. Они были созданы в разных христианских общинах по крайней мере поколением позже того, когда могли действовать ученики Иисуса. Создание этих посланий было связано с необходимостью закрепить священным авторитетом систему правил, регулирующих внутреннюю жизнь христиан.

Деяния апостолов, по-видимому, написанные в самом конце I в. (О возможной датировке новозаветных сочинений см.: Кубланов М. М. Новый завет. Поиски и находки; Косидовский З. Сказания евангелистов. Косидовский считает возможным присоединиться к мнению тех ученых, которые полагают, что Евангелие от Луки и Деяния апостолов написаны одним и тем же автором (с. 80 и сл. ). Более поздняя датировка Деяний приводится И. А. Крывелевым в его книге «Библия: историко-критический анализ»), объединяют рассказ о деятельности ряда апостолов, прежде всего в иерусалимской общине, восходящий к устным преданиям, и своего рода путевой дневник так называемые «мы – отрывки», который написан от лица спутников Павла. Многие ученые считают эту часть древнейшим ядром Деяний (См., например: Ковалев С. И. Основные вопросы происхождения христианства. Л., 1964, с. 55). Она написана сжато, там почти нет религиозно-назидательных поучений, в то время как описание иерусалимской общины, сделанное когда Иерусалим был уже разрушен, скорее ставит своей целью дать образец для подражания, чем пересказать подлинные события. В рассказах о путешествиях Павла и его учеников содержатся имена римских наместников, известных по другим источникам, бытовые детали соответствуют описанному времени и месту.

Согласно христианским рассказам, отраженным в этих произведениях, проповедники нового учения в городах восточных провинций Римской империи проповедовали, как и в Палестине, в синагогах. Иногда их слушали со вниманием, иногда правоверные иудеи резко против них выступали. В Деяниях апостолов рассказывается, что в Коринфе христианином стал «начальник синагоги», т. е. человек, который руководил организацией молитвенных собраний. В Антиохии в Писидии – глубинной области Малой Азии, где проповедовали Павел и Варнава, за ними пошли после их выступления обращенные в иудаизм язычники, правоверные же иудеи убедили городское начальство изгнать их из города (13: 14-50). Некоторые проповедники, прежде всего Павел и его единомышленники, довольно скоро стали ориентироваться на проповедь среди неиудеев. В Послании к галатам Павел прямо говорит, что дело своей жизни он видит в проповеди среди язычников (2: 7).

Христиане не были единственными неортодоксальными проповедниками в синагогах диаспоры: в Деяниях апостолов упоминаются проповедники «Иоаннова крещения», т. е. последователи Иоанна Крестителя. Некоторые из них объединялись с христианами (как, например, Аполлос – о нем говорится в Деяниях апостолов, его имя встречается и в Первом послании к коринфянам), некоторые выступали самостоятельно, что, безусловно, осложняло пропаганду христиан.