Следующая картина. Следующая картина

Следующая картина

Сени. Здесь тоже люди, склад разных товаров. Анкудим, не выпуская из рук псалтыря, дает указания работнику.

Анкудим (работнику): - По червонцу давай, и не больше. (Замечает Ваньку): А ты чего сюда притащил? Я что сказал – в лавку неси.

Ванька принимает лживо-подобострастное выражение, ставит ящик на лавку.

Ванька: - Да я как раз в лавку и шел, я к вам только завернул… Батюшка Анкудим Иванович, не изволите ли хоть тридцать копеек вперед выдать, а то мы совсем поиздержались…

Анкудим (строго): - Чего это вы поиздержались? Похмелиться тебе надо? Я с мамашей твоей полный расчет держу.

Ванька: - Да хоть бы гривенничек…

Анкудим (закрывает книгу и кладет на полку): - И на том скажи спасибо, что я с тобой дело имею. Только ведь в память покойного твоего отца. Посмотрел бы он сейчас на тебя.

Ванька: (улыбается): - Что ж плохого ему на меня смотреть?

Анкудим (встает, набрасывает шубу): Пустой ты человек. Нечего говорить. Ну да ладно, пошли в лавку. Да вот калачи еще, пожалуй, прихвати (показывает на другой ящик, с калачами, идет к двери).

Ванька недовольно смотрит ему вслед, вздыхает, но ставит поверх своего еще один ящик. Вскидывает оба на плечо и идет следом.

Следующая картина

Анкудим и Ванька идут по базару. Все кланяются Анкудиму, он важно кивает в ответ, но отвечает на каждое приветствие.

Старик (заискивающе, кланяясь): - Здравствуйте, батюшка, Анкудим Трофимыч!

Анкудим (слегка кивая): - Здравствуй и ты.

Молодой парень за прилавком: - Доброго здоровьичка, Анкудим Трофимыч!

Анкудим (приостанавливаясь, оглядывая парня): - И тебе того же. Как твои дела?

Молодой парень (весело): - Да наши дела, как сажа бела. Вы как, батюшка?

Анкудим: - Живем и мы, по грехам нашим, тоже небо коптим.

Женщина рядом с парнем: - Живите больше, Анкудим Трофимыч!

Двигаются дальше. Впереди виднеется небольшая толпа зевак. Они стоят около самой большой и нарядной лавки – это лавка Анкудима. Там происходит что-то, что заставляет их охать, переглядываться и перешучиваться. Навстречу Анкудиму выбегает приказчик.

Приказчик: - Батюшка!

Анкудим: - Что там у вас?

Приказчик: - Да Филька Морозов явился. Выставляется, извольте видеть.

Люди замечают Анкудима и расступаются, пропуская его вперед. У дверей лавки, на чурбане, сидит Филька. Он слегка нетрезв, но держится и говорит твердо. На нем щегольские сапоги, картуз и красная шелковая рубаха с вышитым поясом. Однако рубаха запачкана грязью, ворот слегка надорван. Он широко улыбается щербатым ртом, явно довольный производимым впечатлением. Анкудим молча подходит.

Филька (встает, картинно кланяется): - Здравствуйте, батюшка Анкудим Трофимыч!

Анкудим: - Тебе чего?

Филька: - Как чего? За деньгами я пришел, за долей своей!

Анкудим (недовольно оглядывается по сторонам): - Протрезвей сперва, а потом поговорим. Третий день уж не просыхаешь.

Филька (снова опускается на чурбан): - А я и дальше пить буду. Покуда все не пропью. Моя воля! Родитель мой на тебя спину гнул, а я тебе не работник.

Анкудим: - Опомнись, что несешь. Проспись, да и приходи вечером, поговорим обо всем по-людски.

Филька: - И не жди. Не хочу я с тобой торговать, и Акульку твою брать не хочу!

В толпе шушукаются и хихикают.

Филька (больше публике, чем Анкудиму): - Я теперь загулял, слышишь? Родители мои померли, так я имение пропью, а потом в наемщики, значит, в солдаты пойду. И никто мне слова не скажет!

Анкудим: - Пропащий ты.

Филька (со злобой): - Ну, еще пропащий я или нет, а с тобой, седая борода, научишься шилом молоко хлебать. Экономию с двух грошей загнать хочешь, всякую дрянь собираешь – не годится ли в кашу… А я на это плевать хотел! У меня характер.

Анкудим отворачивается и идет в лавку.

Филька (вслед ему): - А Акульку твою не возьму! Я и без того с ней спал.

Все замолкают. Анкудим поворачивается в дверях, бледный от изумления.

Анкудим (гневно): - Да как ты смеешь позорить честного отца, честную дочь?! Когда ты с ней спал, змеиное ты сало, щучья ты кровь?

Филька вскакивает, кривляется и подмигивает знакомым, в том числе Ваньке, который с изумлением и восхищением смотрит на него из толпы. Видно, что Фильку «понесло», он не может остановиться. Может, он уже и сам удивляется своим словам, но он зашел слишком далеко – ничего не остается, как продолжать.

Филька: - Да я теперь так сделаю, что не то что за меня, а ни за кого Акулька ваша теперь не пойдет! Никто не возьмет. И Микита Григорьич теперь не возьмет, потому что она теперь бесчестная. (Кивает на стоящего неподалеку пожилого мещанина в очках; тот при упоминании своего имени неловко пытается затереться в толпу). Мы еще с осени с ней на житье схватились. А я теперь за сто раков не соглашусь. Вот на пробу давай сейчас сто раков – не соглашусь…

В толпе смеются, показывают пальцами.

Анкудим: - Ну ладно, гаденыш. Так и быть, будут тебе твои деньги! Чтоб ты насмерть на них опился! А после чтоб в канаве подох.

Филька: - А не твоя забота, если и опьюсь. Ты знай гони денежки. Я, может, и подохну. Но перед этим поживу так, что земля застонет, по городу гул пойдет!

⇐ Предыдущая 1 234 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒