(Записано в декабре 1989 г.)

Из стенограммы беседы С. Чернышева с обозревателем " Литературной газеты" Г. Целмсом. [1][1]

(Записано в декабре 1989 г. )

... Есть платоновский диалог " Государство". Там описываются три социальных " этажа", существующие в каждом обществе, и три типа людей, населяющих эти этажи. И в зависимости от того, который из них начальствует, получается три разных типа общественного устройства.

Первый тип людей – это ремесленники, всякие там сукновалы, которые умеют валять сукно, и ожесточенно, самозабвенно его валяют. Второй уровень – это стражи, те, которые ничего не производят, а только блюдут неким образом установленные общественные отношения. Их задача состоит в том, чтобы эти отношения не нарушались сукновалами. Третий тип – мудрецы. Эти мудрецы созерцают запредельные идеалы и, набравшись таким путем мудрости, талдычат сукновалам, как и чего валять, а стражам – какие отношения между сукновалами являются правильными, дают ту норму, тот идеал, который общество должно блюсти.

Если в обществе доминируют сукновалы, то они подчиняют себе и стражей, и мудрецов. Тогда стражи блюдут отношения не в соответствии с идеалами мудрецов, а так, чтобы было выгодно богатым сукновалам или, наоборот, выгодно захватившему власть серому большинству ремесленников. Мудрецы при сем служат и несут какую-то околесицу, которая задним числом " обосновывает" правильность такого порядка вещей, развлекает правящий слой, утоляет духовную жажду.

Второй тип общества – там, где властвуют стражи. Это до боли знакомое по коммунистическим утопиям царство " орднунга". Там сукновалы рады бы предаться разврату, но стражи блюдут моральный кодекс, и для их же блага не пущают, не дают. При этом стражи – самодовлеющие, они не очень-то вслушиваются в то, что там лепечут мудрецы, а блюдут тот порядок, который завещан предками, заимствован из-за границы или просто взбрел им на ум.

И, наконец, третий тип – идеальное государство Платона, где властвуют мудрецы. Мудрецы созерцают эйдосы, в частности – эйдос идеального государства. Там расписано все: кому, как и что нужно делать. Они все это конспектируют и сообщают стражам. Стражи преисполняются чувства ответственности, идут и загоняют сукновалов в правильные рамки. Всем становится хорошо, потому что мудрецы за всех подумали, как достичь пути к счастью.

В терминах гегелевской логики эти три этапа развития общества соответствуют бытию, сущности и понятию.

Когда Маркс говорит, что " коммунизм" – это возвращение человеку его отчужденной сущности, то можно сказать, используя его же лексику, что " предыстория" – это этап, на котором человек обретает свое отчужденное бытие, он изымает из природы силы, которые являются силами природы, производящими его самого как общественного человека, и превращает их в свои. Это первая эпоха, названая Марксом " предысторией", эпоха развития производительных сил, которая завершается капиталистической формацией. Она отвечает платоновскому царству сукновалов.

Вторая эпоха – когда человек изымает из природы отчужденные социальные отношения и полагает их в себя. Это уже платоновское государство стражей. Перед началом второй эпохи, эпохи возвращения сущности человека, у него вся сущность торчит снаружи, в виде стражей, начальников, инспекторов и дружинников, которые стоят кругом и предписывают ему, что нужно делать и как к кому и к чему относиться. На протяжении второй эпохи он должен вобрать в себя всех этих народных контролеров, и они будут теперь находиться у него внутри, в структуре личности – заветная мечта российского самодержавия по Салтыкову-Щедрину, чтобы жандарм оказался внутри каждого человека. Если же употреблять не младогегельянскую лексику, а термины зрелого Маркса, то можно сказать, что в отличие от первой эпохи, когда происходит овладение производительными силами, содержание второй эпохи составляет выход человека из производственных отношений, овладение ими как предметом сознательной деятельности.

После этого наступает эпоха возвращения человеку отчужденного понятия " человек" . Человек – это звучит гордо, но звучит ли гордо конкретный Сатин или сам М. Горький? Ничего подобного, он звучит горько. А вот Человек с большой буквы, в шарденовской точке " омега", – он звучит. Это понятие находится как бы вне каждого конкретного человека, опять-таки снаружи, в виде общечеловеческой культуры. Это надо все вобрать в себя. Таково третье государство Платона, царство мудрецов, которое молодой Маркс называл эпохой Гуманизма. Гуманизм состоит в том, что все это огромное содержание надо взять, соотнести, разрешить коллизии, выстроить, овладеть им. Весь смысл эпохи гуманизма состоит в том, что люди должны делать то, чем занимался Сократ. А он " шептался по углам с мальчишками", как выразился желчный Калликл, и соотносил между собой такие вещи, как разные виды истины, блага, прекрасного. Он не мог вобрать в себя какую-то идею, не соотнеся ее с другой. Она сама по себе не лезла ни в какие ворота. Когда человеку вернут понятие " Человек" – только тогда он станет целостным. В терминах же зрелого Маркса можно было бы сказать, что содержание третьей эпохи – овладение " надстроечными" формами, формами общественного сознания.

На протяжении трех исторических эпох человек как личность воплотит в себе полностью бытие человеческое, затем сущность человеческую и, наконец, понятие " Человек". После чего социальное содержание будет исчерпано, и история человека как " общественного животного", собственно говоря, придет к концу.

http: //www. ckp. ru/biblio/c/chernyshev/sens/SENS09. htm