От автора! 16 страница

— Тут тоже, – уже шёпотом произносит Риф, стоя около другого окна.

Млять, мне, прям, не по себе сделалось. Мы, позабыв обо всём на свете, быстро пошли вдоль этих витрин, попутно в них заглядывая. За каждым толстым стеклом сидела какая-нибудь тварюга, и каждая была страшнее и уродливее предыдущей!

Я даже боюсь представить, сколько боеприпасов и взрывчатки нам понадобится, чтобы их всех остановить, если они выберутся из своих комнат. Одно было хорошо, они нас не видели, скорее всего, с той стороны стекло тонированное.

— Их там выращивают, потом вытаскивают сюда и проводят над ними опыты, – как-то страшно и тихо произнёс Риф, – вон, смотрите, – показывает он на пол, – крови сколько.

— Уходим, мужики, – сглатывая от столь жуткого местечка, говорю я, – засуньте пару мин под стойку и уходим.

В этот момент, тварь за стеклом, около которого я находился, вероятно, меня почуяла, или услышала. Напоминала она какую-то ужасную ящерицу. Метров пять длиной, длинные лапы и башка такая, что только от одного её вида можно в штаны наложить. Там у неё ещё внутри свет горел, так что я её хорошо разглядел. Кожа на её теле есть в некоторых местах, остальное – смесь жил и какой-то слизи. Она, прям, бросилась в мою сторону и со всей дури врезалось в стекло, оно выдержало, а я, вот не понимаю как, отпрыгнул назад метра на три точно, как ещё с испугу не выстрелил.

Охренеть, тварь, такая меня просто перекусит и не поморщится! Смотрю вперёд и вижу впереди очередную дверь, а рядом с ней небольшую комнату, в которой виднеется какой-то пульт.

И тут же позади нас мы слышим топот. Риф и Котлета, пока мы любовались зверюшками, уже добежали до двери рядом с комнатой и, потихоньку её открыв, слушают, что там происходит.

— Мужики, шухер, – быстро говорит Риф, – сюда оттуда бегут, – и он так же аккуратно прикрывает дверь.

— В комнату, быстро, – принимаю я решение, и мы забегаем в неё, закрыв за собой дверь. А дверь-то массивная, толстая, засов, вон, такой неплохой, да и стекло толстое.

Выключаем свет, становится темно, только прекрасно освещается расположенный тут пульт, на котором с пару десятков кнопок. Над каждой кнопкой буква – А, Б, С, и так далее. Смотрю на витрины, над каждой из них буквы, те же самые – А, Б, С.

— Это пульт управления дверьми камер с этими тварями, – быстро говорю ребятам, – их по одной можно выпустить.

Тут слева от нас распахивается та дверь, в которую заглядывали Риф и Котлета, и сюда, в этот здоровый зал выбегает человек десять, все вооружены, буквально, до зубов. И с другой стороны точно так же забегает ещё человек пятнадцать.

— Где они? – орут с той стороны.

Небольшое окошко вон в углу, открыто, и мы слышим, как эти охранники орут и несутся друг другу навстречу.

Млять, секунда, две и они сейчас сообразят, что мы тут. Одна граната, разбить стекло или просто пару очередей по нему дать, вряд ли оно пуленепробиваемое, и две гранаты закинуть сюда, и всё, мы трупы!

Решение приходит мгновенно, я просто вскакиваю на ноги и, подбежав к этому пульту, начинаю нажимать на эти кнопки с буквами. Ко мне подбегают ещё двое и мы, давя друг другу по пальцам, нажимаем все эти кнопки.

Дальше произошло то, что мне наверняка еще долго будет сниться в кошмарах. Все двери в этих аквариумах, а их было штук тридцать-тридцать пять открылись, и в этот коридор выбежали звери, сначала штук пятнадцать, но несколько из них тут же впились своими клыками в ближайших людей.

Охранники мгновенно начали в страхе орать, но потом сообразили, что их сейчас будут жрать, и открыли огонь по этим зверям. Они стреляли и друг по другу, и по животным. Дзиньк! – одна пуля срикошетила по стеклу, дзиньк! – вторая, о мля, пуленепробиваемое!

И через несколько секунд из всех аквариумов повыскакивали все остальные звери. И началась такая мясорубка, что просто пипец! Некоторые из людей и Укасов пытались спастись бегством, но куда там, здоровые и страшные твари, не обращая внимания на стрельбу, в два счёта догоняли охранников и буквально разрывали их на части когтями и своими мощными челюстями.

Мы видим, как какой-то мужик с пулемётом бежит назад к двери и орёт что есть мочи, его глаза расширены от нереального ужаса и страха. Бежит он к двери рядом с комнатой, в которой мы сидим.

И тут его практически одновременно с двух сторон атаковали две такие же ящерицы, которых я видел. Одна впилась ему в ноги, а вторая, запрыгнув на эту невысокую перегородку, буквально по пояс его заглотила и сомкнула челюсти. Это просто какой-то кошмар, та, успела откусить ему ноги, мне кажется, мужик даже не понял, что с ним произошло, раз! – и он оказался разделён на две половинки, и кровь из его тела веером ударила по стеклу, мы аж отшатнулись.

Видимо, та ящерица, что снизу, посчитала, что ног ей недостаточно, и вцепилась в ту, которая откусила половину туловища. Она впивается ей в бок своими челюстями, а эта дура подавилась, она стоит, вяло отбрыкивается и пытается отхаркнуть, раз, у неё получилось, на пол упал пулемёт.

Слышу тут внутри звуки блевоты, через секунду ещё один. Поворачиваюсь и вижу, как Риф и Упырь дружно блюют в углу. Я просто как заворожённый, повернулся назад и продолжаю смотреть на то, что происходит за стеклом, да все вон, млять, стоят и смотрят, только эти двое блюют.

Из-за толстого стекла с каким-то животным страхом, от которого у меня шевелились волосы по всему телу, а на жопе они, наверное, поседели, по-другому это и не назовёшь, мы смотрели, как эти ужасные монстры, мутанты, исчадия ада рвут и жрут людей и друг друга. Таких криков людей, криков ужаса, боли, я не слышал нигде и никогда, и во всё это добавлялись рычание и крики зверей, этих мутантов. Такие точно в лесу не водятся, они же, млять, всё живое убьют, таких во время обороны стены я не видел, значит это какая-то новая форма.

— Уходим, быстро уходим, – дёргает меня за рукав Клёпа, – пока они ими заняты.

— Я туда и шагу не сделаю, – говорит Слива и делает шаг назад.

— Они сейчас там всех сожрут и сюда придут, – шипит на него Клёпа, – за тобой, надо ноги делать, пока они там ужинают.

Снова кто-то блюёт, это вывернуло Котлету, мля, я щас сам начну тут харчи метать. Мать твою, сколько же там кровищи-то стало! Теперь понятно, зачем там шланги, только думаю, что этих животных по одному как-то вытаскивают из своих аквариумов и проводят над ними опыты, прям тут, как говорится, не отходя от кассы.

Только в этот раз, подопытными стали люди. Эти твари их просто жрут, рвут, глотают, только руки с ногами отлетают, да какой там, вон и руки жрут и ноги, и оружие кто-то глотает, правда тут же отрыгивают или выплёвывают. Их тут что, млять, совсем не кормят?

— Уходим, вашу мать! – снова шипит Клёпа и начинает раздавать нам пинки и затрещины, пытаясь привести в чувство, мне тоже подзатыльник прилетел, — вы трое, хватит блевать, валим, вон, до двери несколько метров. Колючий, открывай калитку и бросаем, – Клёпа достаёт ещё одну светошумовую гранату.

Пинки и затрещины привели нас в чувство, на счёт «три! », я открываю дверь, и Собровцы выкидывают туда две светошумовые гранаты, в самый последний момент я успеваю заметить, что живых охранников там больше нет, и что Риф суёт под пульт мину.

Дальше закрываю глаза, бах! – рёв животных, в этот раз у меня от страха жопа зажевала трусы вместе с комбинезоном, и, кажется, кто-то рядом со мной громко пёрнул, но это не Слива, он вон уже ломится из комнаты самый первый. То «я не пойду! », то «пустите, мне только спросить! », млять! Выбегаем из комнаты и несёмся до двери так, как будто каждому из нас в задницу вставили ракетный двигатель.

В пяти метрах от нас стоит и трясёт башкой ещё одна ящерица, видать, от яркой вспышки она на время потеряла зрение, чтоб ты тварь совсем ослепла!

— На падла! – пробегающий мимо Котлета, со всей дури бьёт её по башке своим гранатомётом.

Вот не придурок? Как вот его назвать? Стояло животное, никого не трогало, нет, надо её обязательно ударить. Ящерица заорала так, что я сразу перешёл на четвертую космическую скорость, да, мля, мы сейчас бы любого олимпийского бегуна сделали бы на две троллейбусные остановки!

В дверь влетели так, что чуть не вынесли её вместе с косяком, а она хорошая такая, железная.

— Фух, млять, – нервно лыбится Слива, закрывая её на засов с другой стороны, – свалили.

Мы опять на лестничной клетке, лестница ведёт только вниз.

— Грач, Грач, приём, – пытаюсь вызвать его и одновременно отдышаться.

Но в ответ тишина, видимо, всё-таки эти стены блокируют сигнал.

— Пошли, млять! – снова орёт Клёпа.

Он уже спустился на пролёт, мы, перезаряжаясь на ходу, спускаемся за ним. Лестница кончается, и мы снова выбегаем в какой-то коридор на небольшой пятачок, дальше стоящие одна за другой большие колонны, которые подпирают потолок.

Выбегаем и тут же замечаем выбегающих из-за угла человек пять. Один из них вскидывает автомат и открывает огонь, остальные ныкаются, либо назад, либо за колонны, а нам деваться некуда. Мы, как подкошенные, падаем на пол и начинаем стрелять в ответ.

— Ловите, уроды! – слышу сбоку крик.

Поворачиваюсь и вижу, как Слива кидает в сторону этих охранников одну из наших мин с привязанной к ней гранатой, мина залетает точно за угол.

Я только успел отпустить вал, открыть рот и заткнуть уши. Взрыв был такой силы, что нас как кукол раскидало по площадке, меня точно на несколько метров назад бросило и впечатало в стену. А уж какой был грохот, сколько было пыли, битых стёкол и различного мусора, я вообще молчу, нас просто накрыло этим хламом.

Минуту или две, точно, мы лежали, я даже пошевелиться не мог, у меня просто сбилось дыхание и ничего не видно, снова какой-то скрежет и грохот, в клубах пыли вижу, как одна из колонн, не выдержав, падает на пол. Снова грохот, опять зазвенели стёкла, снова поднялась пыль. Звон в ушах, на зубах песок, хорошо, что глаза закрыл, хотя и в них уже тоже пылища попала.

— Слива, ты охренел? – сквозь какую-то вату слышу кряхтенье Рифа.

— Они бы нас всех тут положили, – отвечает ему Слива.

Кряхтя и охая, мы поднимаемся с пола.

— Ну, и куда дальше? – спрашивает, отплёвываясь Клёпа.

Протираю глаза и вижу, что впереди нас, метрах в двадцати, лежит эта колонна, полностью перекрыв коридор, а она, млять, здоровая, метр точно в диаметре, и она, упав на пол, проломила его, вон дырень какая.

Осторожно подходим к провалу и оцениваем шансы преодолеть эту дырку.

— Не перепрыгнем, – выносит вердикт Клёпа, – далеко, верёвки у нас нет.

Смотрю вниз, там, походу, ещё какой-то проход, или что-то типа коллектора, встаю на колени и осторожно заглядываю в дырку в полу. Точно, вон направо стена, тупик, налево можно идти, и, кажется, там дальше вижу горящие лампочки. Вот же, млять, понаделали тут! Хотя мартышки нам говорили, что эта гора здоровая, и в ней куча всяких коридоров. Видать, те, кто строил этот институт, сделали ремонт и поставили перегородки только в некоторых местах, остальные проходы просто заложили или установили толстые решётки. Ну да, чего или кого им тут бояться, охраны, вон, снаружи дофига, да и тут внутри хватает.

— Пошли вниз, – принимаю я решение.

Ночник я свой нашёл, надеваю его на глаза и первым спрыгиваю вниз, тут невысоко, пара метров.

Млять, приземляюсь точно в лужу. Следом за мной прыгают ребята. Пахнет тут сыростью и ещё какой-то гадостью, в общем, воняет, как в привокзальном сортире. Даже и не пытаюсь вызвать Грача, понимаю, что это точно бесполезно. Смотрю на часы, двадцать пять минут у нас, и будет большой бабах.

— Пошли, – говорю почти шёпотом, – внимательней только, – Собр, на вас спина.

Мля, как-то тут жутковато. Вода вон бежит, сырость, слизь какая-то. В зелёном свете ночника это не особо видно, но мои друзья мурашки, прямо-таки вопят об опасности.

— Мужики, смотрите, – шепчет Упырь.

Поворачиваюсь на его голос и вижу валяющиеся на полу кости, рядом череп, совсем не маленьких размеров. Обалдеть, это же тут такое бегает? Вернее, от чего эта тварь сдохла?

Двигаемся ещё осторожней, проходим метров сто и упираемся в очередную дверь, только она уже не сплошная, а сваренная из толстых прутьев.

Под потолком видны трубы канализации и толстые жгуты проводов, минируем. Калитку открыли так же, заморозив замок двумя шариками. Пока никаких ответвлений нет, так и идём прямо, в нескольких местах под коммуникациями снова закладываем взрывчатку. Теперь тут на потолке, через каждые десять-пятнадцать метров висят лампочки, которые еле-еле светят, но какое-то освещение всё равно дают, ночники мы уже сняли, без них лучше. Вдоль стены в некоторых местах видна кирпичная кладка, и всё это в слизи, прямо какие-то сопли, и не сохнет нифига.

— Да что у них тут такое? – шепчет Слива, – на канализацию точно не похоже.

Впереди Т-образный перекрёсток, направо темно как у негра в заднице, налево вон виден проход, шириной метра два, и там дальше света уже побольше.

— Пошли туда, – шепчу ребятам и показываю налево.

Только мы осторожно вышли из-за угла, как с негромким шелестом оттуда выползла здоровенная, мать её, гусеница. Она увидела нас мгновенно и, зашипев, ринулась в нашу сторону. От увиденной картины я просто охренел, до неё метров тридцать, и она ползёт прямо на нас. Да здоровая ещё тварь такая, своим телом перекрывает практически весь этот туннель. Как никто из нас не заорал от страха, я не знаю.

— Огонь пацаны! – крикнул я, как какой-то псих, – огонь!

Но никому не нужно было об этом говорить. Мы просто встали, одни на колено, а другие позади и открыли огонь. Туннель тут же наполнился треском глушителей валов, его заволокло пороховыми газами. Мы лупили и лупили по этой твари, я очень хорошо видел, как пули рвут её плоть, как на стены летят ошмётки, кровь, куски мяса или ещё какой-то хрени.

— Котлета, не вздумай стрелять из гранатомёта, – перезаряжаясь, заорал Слива, – нас тут всех засыплет.

Когда этой гусенице оставалось до нас метров десять, она, дёрнувшись пару раз, затихла. А мы, млять, остановиться не можем, так и стреляем. Наконец в туннеле наступила оглушительная тишина. Хорошо, что у каждого из нас вал, если бы были обычные автоматы или пулемёты, оглохли бы враз.

— Нам мимо неё надо пройти? – как-то испуганно спрашивает Слива.

А эта скотина разлеглась посередине туннеля, и обойти её точно нет никакой возможности.

— Ага, – отвечает кто-то из пацанов.

Млять, я как представил, что сейчас нужно будет через неё перелезать, мне аж дурно стало. И тут сзади мы услышали ещё один такой же шелест. Твою мать, у меня волосы зашевелились по всему телу.

— Сзади! – закричал Клёпа, и он открыл огонь из своего вала.

— Бежим! – заорал я и ломанулся вперёд.

Через гусеницу я перелетел, как чемпион по бегу с препятствиями, я просто перепрыгнул её, умудрившись не врезаться башкой в потолок, но в момент приземления не удержался на мокром полу и упал. Сзади, матерясь, приземлялись остальные пацаны.

И тут, мать вашу, сбоку что-то громко хлопнуло, посыпались искры, свет моргнул и из стены начала выезжать перегородка, отрезая нас от площадки впереди.

— Быстрее! – заорал я, понимая, что нас сейчас отрежет, а сколько там ещё этих тварей сзади, мы не знаем, на всех патронов не напасёшься, у меня и так уже пара магазинов осталось. Мы все перемазанные в слизи, крови, пыли, грязи, но надо бежать, надо успеть до того, как эта перегородка перекроет туннель. Вон вижу, как подбежавшие к ней Клёпа и Риф пытаются удержать всё выезжающую и выезжающую из стены перегородку, но она, немного притормозив, ползёт дальше.

— Быстрее, мать вашу! – ору я во всё горло.

Клёпа и Риф, прекратив попытки удержать перегородку, ныряют туда. Я вижу, как следом забегает Колючий и Упырь. И тут Котлета, который уже почти добежал до прохода, спотыкается и падает, он просто падает на пузо и скользит по полу. Рядом со мной Слива, матерится, но не убегает. Всё, пипец, мы не успеем туда.

— Хватай его за ногу! – ору Сливе.

Мы хватаем Котлету за ноги и просто выдёргиваем его назад к нам, в тот момент, когда перегородка уже практически закрылась, Котлету чуть не раздавило. Он выпустил свой гранатомёт, и эта толстая перегородка его просто сплющила и окончательно запечатала проход. В самую последнюю секунду в щели появился Клёпа, пытаясь руками удержать перегородку. Я даже увидел его расширенные от ужаса происходящего глаза.

— Саня, пацаны, мужики! – орали с той стороны.

Бам, с глухим звуком перегородка встала на место, и всё стихло. Только с той стороны слышны глухие удары ребят по перегородке. Она, млять, толщиной сантиметров тридцать, точно, хрен ты её взорвёшь. Тут всё сразу обвалится.

— Пипец! – только и произнёс Слива.

Быстро ставим на ноги Котлету и втроём разворачиваемся назад. Шелест всё громче, шипение всё отчётливее и отчётливее слышно. И, кажется, его стало больше, значит, там несколько этих тварей, и они ползут сюда.

Дышим так, как будто сейчас пробежали метров двести на время в полной боевой. И вот почему-то сейчас, я поймал себя на мысли, что сейчас я умру, мы все умрём. Слива, вон, уже достал гранату и, сглотнув, вцепился в чеку.

— Не вздумай её бросить, – почему-то сказал я ему, – потолок осыплется.

— Кабздец нам, мужики, – как-то страшно обречённо произнёс Слива, – не отобьёмся.

Страшно стало просто нереально, до жути, до дрожи в коленях. Перед нами лежит мёртвая тварь, её тело в диаметре метра полтора-два, и ещё минимум парочка таких же ползёт сюда. Мы эту-то всемером еле завалили, а с теми двумя точно не справимся.

Посмотрев, как Слива держит гранату, почему-то вспомнил фильм «Чужие». Помните, там была серия про космических десантников, когда они по туннелю убегали, и девка вернулась за своим командиром? Их чужие окружили, и они себя взорвали. Млять, я сейчас умру?

И тут рядом взревела бензопила. Котлета что, собрался этих гусениц бензопилой резать? Не поможет, они его вместе с ней сожрут. Но он, дав полный газ, подбежал к лежащей гусенице и стал просто её резать, он стал вырезать из её тела здоровенные куски плоти. Полетели брызги, ошмётки, ещё какая-то гадость.

— Помогайте млять, – заорал он, повернувшись к нам.

В нос тут же шибанула такая вонь, что у меня аж башка закружилась. Слабо понимая, что он хочет, мы подбежали к нему и стали руками вырывать куски плоти. Слива достал свой нож, затем я, как какие-то одержимые мы рвали, резали, пилили эту тварь. Котлета просто выпиливал из неё здоровые куски.

Спустя несколько секунд меня вырвало, следом Сливу. Котлета весь в этой слизи продолжает резать гусеницу, он всё глубже и глубже вгрызается в её большое тело.

Мне плохо, мне пипец как плохо! Рюкзаки мы уже скинули, автоматы хрен знает где, руками, ногами, ножами, чуть ли не зубами вырываем куски. Кажется, я понимаю, что он хочет сделать и от этого мне становится ещё страшнее и противнее.

— Залезаем! – орёт мушкетёр, глуша свою бензопилу.

Сливу вывернуло ещё раз, меня тоже, только уже какая-то желчь выходит и тошнит так, что просто пипец.

— Не-а, – мычит Слива, когда Котлета первым, ещё раз проблевавшись, полез внутрь тела гусеницы, он ещё так откинул кусок её плоти. Откинул так, что кровь и слизь тут же окатила его с ног до головы.

— Запах, – орёт Котлета, – они нас не учуют, залезайте мать вашу!

Пипец, я не знаю, как назвать эту ситуацию. Из-за тела этой мёртвой гусеницы я увидел, как из туннеля выползла другая, такая же тварь. Всё, больше ждать нельзя! Мы со Сливой просто рванули руками плоть и полезли внутрь этой твари. В нос шибанул такой запах, что у меня мгновенно полились слёзы из глаз. Блевать уже нечем, всё содержимое желудка где-то тут, в ошмётках этой твари.

Мы как-то умудрились забраться туда втроём, скукожится в позе эмбрионов, оставили только небольшую щель, чтобы тут совсем не задохнуться.

Блеванули ещё по разу, не знаю, чем, но как-то смогли выдать еще по порции. Я закрыл глаза, стараясь переключиться, не видеть, где я нахожусь. Но, млять, вокруг меня тело животного, оно обволакивает меня, как какая-то вода, только очень плотная вода, на лице эта гадость. Одно хорошо – я в комбинезоне, и на тело не попадает эта слизь, иначе бы я умер от разрыва сердца.

Мы бросили около твари всё, что только могли, Слива, вон даже разгрузку снял, я тоже, Котлета, и тот выкинул свою бензопилу.

Я не знаю как, но мы поместились внутри, мы сидим внутри убитой твари. От осознания этого, становилось ещё страшнее, даже ужаснее и противней.

Бам! – тело гусеницы вместе с нами дёрнулось. Шипение и треск рядом, бам – ещё раз. Я не знаю, сколько мы так сидели, я потерял счёт времени. Слива потерял сознание, и его ноги выехали из тела твари, а я даже пошевелится не могу, настолько я скручен, Котлета, вон, часто часто дышал, а потом, походу, и его вырубило, он как-то ровнее стал дышать.

Наше укрытие пошевелилось ещё несколько раз, один раз я почувствовал, как гусеница забралась на тело этой, в которой мы укрылись, видать, тварь такая, осматривала тут всё, а потом шипение и треск стали удаляться. Они ушли, эти твари ушли.

Я просто откинул кусок плоти и вывалился, вернее, выскользнул наружу. Мне, пипец, как плохо, в глазах круги, нос, уши, рот, всё забито какой-то слизью. Вон торчат ноги Сливы. Пытаюсь его вытащить, но руки не слушаются, да и скользят по этой гадости. Вижу ногу Котлеты, хватаюсь за неё и, стиснув зубы, выдёргиваю его наружу.

Котлета без сознания, но выдернулся он очень легко, вот что значит – мы все скользкие и липкие.

Бью его по щекам и опять хватаю Сливу, только уже за одну ногу. Раз, получилось, Слива выехал как по маслу, он вообще весь красный и в слизи. Впрочем, и я такой же, и Котлета. Меня снова вывернуло, не знаю чем, но что-то я выблевал. Я даже вытираться не стал, настолько мне было плохо, противно и тошно.

С трудом переворачиваю Котлету на бок, затем Сливу, тормошу их, сам стою на коленях, меня трясёт, меня нереально трясёт. Мне ещё никогда в жизни не было так плохо!

Хлоп, Слива открыл глаза, отплевался, его снова вырвало. Затем очухался Котлета, повторил то, что сделал Слива, только блевал он больше, видать, наглотался.

Я обессиленный падаю на пол и раскидываю руки. Если сейчас снова приползут гусеницы, пусть меня жрут! У меня нет сил пошевелить даже пальцем, мне уже всё равно, я просто опустошён.

И тут я услышал, как снова где-то что-то щёлкнуло, затем загудел двигатель, и перегородка стала открываться. Если там охрана, нас сейчас прям тут и кончат. Плевать, лишь бы не быть сожранными.

Глава 6.

19 Ноября. Мир Белазов. Гора.

Как только перегородка открылась достаточно, чтобы в щель протиснулся человек, сюда выскочил Клёпа, за ним все остальные ребята. Выбежали и просто встали, как вкопанные, увидев нас и все, что тут вокруг.

— Они её жрали, что ли? – выдал Упырь

После нескольких секунд ступора мужики подбежали к нам, начали тормошить. А нам плохо, пипец… Кто-то приложил мне к губам флягу с водой. Слышу рядом звуки блевоты, видать кого-то вывернуло.

— Внутри спрятались засранцы, – крякает Риф, – умно.

Снова пью воду из фляги, хорошо, что на боку, меня опять вырвало.

— Берём их, – это Колючий, – к крану их всех, быстро!

Чувствую, как меня берут за руки и просто волокут по полу. Куда? Кто? Какой, нахрен, кран? Дайте мне спокойно умереть. Кто-то матерится, кто-то блюёт…

Через некоторое время чувствую, как на меня начинают лить воду, вода холодная, но мне стало нереально хорошо. Напор усилился, и вода начала приводить нас в чувство. Сквозь какую-то вату слышу переговоры ребят, кажется Клёпа с Колючим, проблевавшись, стоят на стрёме. А нас поливают Риф и Упырь. Раз, меня перевернули на бок, снова поливают водой, потом на другой, снова поливают, сорвали капюшон, расстегнули сзади молнию на комбезе, туда полилась вода. Холодно же млять уроды, но сил что-то сказать нет.

Судя по звукам, вывернуло остальных ребят по несколько раз, запашок тут конечно, пипец. Наконец, через, не знаю сколько времени, я понимаю, что мне лучше, я даже умудрился встать на корточки, и меня снова стали поливать водой. Холодная вода немного привела в чувство голову. Вижу рядом Котлету, он сидит, сбоку Слива, он стоит на коленях, и его тоже поливают из шлангов. Вокруг нас всё красное и в слизи. Поливает нас Риф, Упырь нас вертит то одним, то другим боком.

— Сколько пальцев? – передо мной появляется озабоченная рожа Клёпы, он показывает мне пальцы.

— Три, – заявляю с уверенностью, рассмотрев их.

Рожа улыбается и исчезает.

— Два, – отвечает сбоку Слива.

— Четыре, мать твою, – шипит Котлета, – где моя бензопила?

— Ну вы конечно дали! – выключая воду и помогая мне подняться, произносит Риф, – это же надо додуматься, выпилить кусок твари и спрятаться внутри её.

— Это Котлета всё придумал, гад, – как-то жалобно и одновременно смешно пищит Слива.

— Молодца Котлетос! – хвалит его Упырь.

— Служу Советскому Союзу, – прокряхтел Котлета.

— Там две гусеницы были, – это голос Клёпы, – они бы вас точно сожрали, внутри вы спаслись.

— Как вы перегородку-то открыли? – спрашиваю я и не узнаю свой голос.

— С той стороны щиток был, – отвечает Колючий, – Риф там какие-то провода замкнул.

— Заминируйте тут всё нахрен! – зло говорю я.

— Уже.

— Пошли дальше.

— Сами сможете идти? – спрашивают у нас.

В руки мне суют вал, кто-то всовывает мне в ножны мой нож, от разгрузки я отмахнулся – ну её нах! Бронник с меня сняли во время душа, его надеваю. Млять, как же мне плохо, да и остальным пацанам вон тоже плохо. Упырь приобрёл свой естественный цвет лица – синий, и теперь полностью соответствует своему прозвищу.

— Уходим, – говорю, сплёвывая несколько раз.

— На, жри, – чувствую, как мне в рот пихают таблетку.

Глотаю её, не жуя, судя по форме, это таблетка нашего Дока. Надеюсь, она сейчас приведёт меня в чувство, потому что я сейчас сдохну от вони, которая меня преследует, даже после ледяного душа! Мне дико хотелось снять комбинезон и упасть в какую-нибудь теплую ванну с водой.

Снова плетёмся по этому коридору, мне уже пох, нападут на нас сейчас или нет. Башка кружится, в горле першит, во рту хуже, чем после хорошей попойки. Котлету вон тащит Упырь, Слива не матерится, он просто идет, одной рукой держась за стену, его поддерживает Клёпа. Пипец мы сейчас отряд, нас прям тёпленькими брать можно!

Таблетка начал действовать, чувствую, как по организму прошла какая-то волна, в голове зашумело, и начали потихоньку бить колокола, но не до боли, а так, как будто я хорошенько так пробежался, начал вырабатываться адреналин. С каждым шагом я чувствовал себя всё лучше и лучше.

Вернёмся – расцелую Дока, а потом и Котлету, а потом напьёмся, в хлам! Ведь, что ни говори, а Котлета нас спас, вернее, сначала спасли его мы, а потом он нас. Но что нам пришлось пережить –это просто пипец! Я бы в жизни не додумался вырезать куски из мёртвой твари и забраться внутрь, а этот догадался, благодаря этому мы живы. Честно, в тот момент я уже попрощался с жизнью, и она вся, за какие-то секунды, пролетела у меня перед глазами.

Вот, что ни говорите, а это правда, в момент опасности, смертельной опасности, ваша жизнь за пару секунд мелькает перед глазами, ваш мозг успевает всё это воспринять. Но мы, млять, живы, мы выжили!!!

— Где эти падлы учёные? – хрипит Котлета, – я их всех замочу!

Рядом кто-то хихикает.

Ещё через пару минут я более-менее пришёл в себя. Не до конца, но вроде башка прояснилась, тошно, конечно, но вал я уже сжимаю более уверенно, мне вообще показалось, что пару раз я его просто волочил за собой, да и Котлетос со Сливой тоже чувствовали себя не айс. Сливу точно ещё раз вывернуло. Вот чем? Откуда у него в желудке столько жидкости, хотя он жрёт больше всех, всё подряд, а потом серет дальше, чем видит? Мля, меня сейчас опять вырвет, ком к горлу подходит, а блевануть я не могу.

— Пацаны дверь, – слышу впереди голос Колючего.

Поднимаю голову, навожу резкость, даже по лбу себя ударил, чтобы, типа, глаза на место встали. Точняк, перед нами дверь, кажется за ней какой-то шум.

— Пошли, – снова хриплю я.

— Колючий открывает дверь, и перед нами очередной коридор, тут же до нашего слуха донеслись звуки стрельбы.

Вываливаемся в коридор. Вернее, пацаны вышли и тут же разбежались с оружием наизготовку в разные стороны, а я просто вывалился и упал, на меня упал Слива. Тут же почувствовал, как меня схватили за ногу и потащили куда-то в сторону. А мне млять плохо, мне нереально плохо! Слива, вон, даже не сопротивляется.

Мы видать, то ли наглотались этой слизи внутри, то ли надышались, но нас продолжает мутить, накрыла очередная волна тошноты.

Котлету вон, Упырь тащит на себе в какую-то комнату, потом туда затаскивают меня и Сливу, вот же нас прибило-то! Мля, перед глазами у меня снова появились круги. Таблетка вроде сначала помогала, а потом всё, её заряд кончился. Не тащите меня, положите куда-нибудь, дайте сдохнуть…

Чувствую удар по щеке, пощёчина, за ней ещё одна.

— Ты охренел, Риф?

— Очухался млять, – вижу над собой его лицо, – просыпайся, Саня.

Рядом раздают оплеухи Сливе и Котлете. Упырь фигачит по роже Котлете с двух сторон.

— У них походу отравление, – слышу голос Клёпы.

— Кто там стреляет? – это, кажется Клёпа спрашивает.

⇐ Предыдущая 12 13 14 15 161718 19 20 21 Следующая ⇒