Глава тринадцатая

Что нашли на шее Топа. – Изготовление луков и стрел. – Кирпичный завод. – Печь для обжига. – Различные кухонные принадлежности. – Первый суп. – Чернобыльник. – Южный Крест. – Важное астрономическое наблюдение.

Итак, мистер Сайрес, с чего мы начнем сегодня? – спросил утром на другой день Пенкроф у инженера.

– С самого начала, – ответил Смит.

И в самом деле, колонисты были вынуждены, как сказал инженер, начинать именно «с начала». У них не было даже самых необходимых орудий и инструментов, и они должны были все это сделать сами. При этом они не могли откладывать начало работ и должны были приниматься за дело немедленно. Благодаря приобретенным знаниям и опыту, им не надо было ничего изобретать, но у них не было ни машин, ни заводов, чтобы начать обработку природных богатств. Железо и сталь еще лежали в земле в виде руды, вместо посуды у них была пока только глина, а одежда еще «росла» в виде волокнистых растений.

Но это нисколько не пугало колонистов – это были мужчины в самом лучшем смысле этого слова. Сайрес Смит при всем своем желании не мог бы подобрать себе более разумных, преданных и энергичных товарищей. Он уже успел поговорить со всеми и знал, на что способны эти люди.

Гедеон Спилет, очень талантливый журналист, который всему учился, чтобы иметь возможность говорить обо всем, должен был помогать в колонизации острова своей головой и руками. Он не отказывался ни от какой работы. К тому же Спилет был страстным охотником, охотился почти во всех странах земного шара, и притом на самую разнообразную дичь, и теперь легко мог обратить в ремесло то, что раньше считал только забавой.

Герберт, несмотря на свои юные годы, обладал солидными познаниями в естествознании, а это много значило для колонистов. Кроме того, благородный и честный мальчик по мере сил старался помочь всем и каждому.

Наб был сама преданность. Умный, ловкий, неутомимый, сильный человек, железного здоровья, он был отличным поваром и немного знал кузнечное дело. Польза, которую он мог принести общему делу, была несомненна.

Пенкроф, старый морской волк, плавал по всем морям и океанам, работал плотником на судостроительных верфях в Бруклине, обучился портняжному искусству во время службы на военных кораблях, занимался садоводством и огородничеством во время отпусков и т. д. Словом, как и все моряки, он знал обо всем понемногу и все умел делать.

Трудно было собрать в одном месте пять человек, более подходящих друг к другу, более приспособленных для борьбы с жизненными невзгодами и более уверенных в своей победе.

«С самого начала», – сказал Сайрес Смит. «Начало», о котором говорил инженер, заключалось в том, что нужно было изготовить орудия для преобразования, главным образом, естественных богатств острова. Известна роль, которую играет при этом высокая температура. Но топливо – дрова и каменный уголь – имелось в изобилии и могло быть использовано хоть сейчас. Значит, оставалось заняться строительством печи, специально приспособленной для этой цели.

– А зачем будем мы складывать такую печь? – спросил Пенкроф.

– Для того чтобы обжигать в ней горшки, миски и кружки, которые нам так необходимы, – ответил Смит.

– Из чего же сложим мы печь?

– Из кирпичей.

– А кирпичи из чего сделаем?

– Из глины. Идем, друзья мои! Чтобы не таскать на себе глину, мы устроим мастерскую на месте нахождения глины. Наб будет доставлять нам туда провизию, а огонь, конечно, мы сумеем и там развести. В этом недостатка не будет.

– Согласен, – сказал Спилет. – А вот провизии, пожалуй, нам может не хватить, ведь у нас нет оружия.

– Эх! Если бы у нас был хоть один нож! – воскликнул матрос.

– И что тогда? – спросил Сайрес Смит.

– Тогда я мигом вырезал бы лук и стрелы, и в нашем буфете было бы сколько угодно дичи!

– Да, нож, острое лезвие… – повторил инженер, как будто говоря сам с собой.

В эту минуту глаза его остановились на Топе, который недалеко от них бегал по берегу.

Вдруг взгляд Смита оживился.

– Топ, сюда! – крикнул он.

Собака быстро прибежала на зов своего хозяина. Смит взял в руки голову Топа, расстегнул ошейник, снял его и сломал пополам. Обломки он отдал Пенкрофу со словами:

– Вот вам два ножа, Пенкроф!

Моряк ответил на это громким «ура». Ошейник Топа был сделан из тонкой полоски закаленной стали. Поэтому нужно было только сначала хорошо поточить каждое лезвие на песчанике, чтобы заострить края, а потом осторожно выправить на более мягком камне. Песчаник в изобилии встречался на побережье, и два часа спустя инвентарь колонистов состоял уже из двух острых ножей, к которым удалось легко приделать крепкие деревянные ручки.

Изготовление этих первых инструментов было ценным достижением, и колонисты с веселыми лицами поздравляли друг друга.

Смит предполагал пройти к западному берегу озера, к тому месту, где накануне нашел глину, образчик которой вечером показывал своим товарищам. Поэтому, выйдя из Гротов, колонисты пошли по левому берегу реки Милосердия, пересекли плато Дальнего Вида и, сделав около пяти миль по лесу, вышли на лужайку, от которой до озера Гранта было уже не больше двухсот шагов.

По дороге Герберт увидел дерево, из ветвей которого индейцы Южной Америки делают луки. Оно принадлежало к семейству пальмовых и не приносило съедобных плодов. Ножом срезали длинные и прямые ветви, очистили их от листьев и обстругали так, чтобы в середине они были потолще, а на концах потоньше. Теперь оставалось лишь найти растение, из которого можно бы было свить тетиву. Для этого отлично подошел гибискус коноплевый, или кенаф, из семейства мальвовых, обладающий необыкновенно крепкими волокнами. Так Пенкроф получил наконец несколько мощных луков. Не хватало только стрел. Стрелы, конечно, нетрудно было сделать из прямых и твердых веток без сучков, но к ним следовало приделать наконечники из материала такого же твердого, как железо. Ничего подобного пока под руками не было, но Пенкроф надеялся, что и наконечники найдутся, а если нет – инженер, наверное, придумает, из чего их сделать.

Колонисты пришли как раз к тому месту, которое заметил накануне инженер. Почва здесь состояла из той самой глины, которая идет на изготовление кирпичей и черепицы, а следовательно, глина годилась и для того, что задумал сделать инженер. Для работы не требовалось никаких инструментов, достаточно было сформовать глину в кирпичи и обжечь их на огне.

Обычно кирпичи делаются в формах, но инженер за неимением форм лепил их просто руками. Так что остаток этого дня и весь следующий день были посвящены производству кирпичей. Глину слегка смачивали водой, месили ногами и руками и потом резали на части, по возможности одинаковой величины.

Опытный рабочий может вручную изготовить до десяти тысяч штук кирпича‑ сырца за двенадцать часов, но пятеро кирпичников‑ островитян за два рабочих дня сделали всего лишь около трех тысяч кирпичей, которые затем сложили правильными рядами на просушку. Через три‑ четыре дня, когда кирпичи просохнут, можно будет приступить к их обжигу.

На следующий день, 2 апреля, Сайрес Смит решил определить положение острова относительно стран света.

Накануне он точно установил время, когда солнце скрылось за горизонтом, принимая в расчет преломление лучей. Утром он с такой же точностью определил время восхода солнца. Оказалось, что между заходом и восходом солнца прошло двенадцать часов без двадцати четырех минут. Следовательно, в этот день через шесть часов двенадцать минут после восхода солнце пересечет меридиан, и точка пересечения будет находиться на севере[12].

В назначенное время Сайрес Смит тщательно определил нужную ему точку, затем отметил в качестве ориентиров два дерева, стоявших как раз на одной линии с меридианом, и таким образом получил постоянный меридиан для последующих вычислений.

Два дня, оставшиеся до начала обжига кирпичей, были потрачены на заготовку топлива. Колонисты нарезали свежих веток с деревьев, окружавших поляну, и подобрали весь хворост, который только могли найти в траве под деревьями. При этом они успели довольно удачно поохотиться, потому что у Пенкрофа появилось теперь несколько дюжин стрел с очень острыми наконечниками. Наконечники обеспечил Топ, притащивший откуда‑ то дикобраза. Животное, конечно, мало подходило для еды, но колонисты ему очень обрадовались, потому что иглы дикобраза отлично решали вопрос о наконечниках для стрел. Пенкроф очень тщательно вставил иглы в тонкие концы стрел и, чтобы они летели более точно, оперил каждую стрелу перьями какаду. Спилет с Гербертом очень быстро научились метко стрелять из лука, и теперь в кладовой Гротов уже не было недостатка в провизии: кабаны, голуби, агути, глухари то и дело становились жертвами искусных охотников. Большая часть птиц и животных была застрелена в лесу, расположенном на левом берегу реки Милосердия. С общего согласия этот лес назвали лесом Якамара в память о птице, которую так неудачно преследовали Пенкроф и Герберт в тот день, когда отправились в первый раз на разведку.

Дичь ели свежей в жареном виде, а окорока диких свиней заготовляли впрок, прокоптив их в дыму над огнем из сырых зеленых ветвей и приправив благовонными листьями. Пища была питательной, но однообразной. Есть каждый день жареную дичь на завтрак, обед и ужин колонистам уже начинало надоедать, и они очень хотели бы иметь на первое хотя бы небольшую порцию супа. Но приходилось ждать, пока будет готова обжигательная печь и у них появится горшок.

Во время прогулок в окрестностях кирпичной фабрики охотники, между прочим, заметили свежие следы каких‑ то крупных животных с мощными когтистыми лапами. Герберт, несмотря на свои познания в зоологии, не мог определить, что это были за животные. Смит посоветовал им на всякий случай держаться вместе и не заходить далеко в лес, где они могли встретить крупных хищников.

Инженер оказался совершенно прав. В один прекрасный день Спилет и Герберт встретили животное, очень похожее на ягуара. К счастью, хищник не напал на них, и они остались целы и невредимы. Из лука они не смогли бы убить зверя и, наверное, получили бы серьезные ранения. Но Гедеон Спилет дал себе слово, что, как только у него в руках будет одно из тех ружей, которых так настойчиво требует от инженера Пенкроф, он станет беспощадно преследовать хищников и очистит от них остров.

Все эти дни благоустройством Гротов никто не занимался и никто даже не заводил разговор о более рациональном приспособлении их для жилья. Инженер надеялся найти или построить, если понадобится, более удобное жилище. Пока ограничились только тем, что на песчаный пол в Гротах положили свежий настил из мха и сухих листьев. На этом примитивном ложе усталые труженики с наслаждением отдыхали после рабочего дня.

Сайрес Смит подсчитал, сколько дней провели колонисты на воздушном шаре и на острове Линкольна, и они решили в дальнейшем отмечать по календарю в записной книжке Гедеона Спилета каждый прожитый день. В среду, 5 апреля, исполнилось ровно двенадцать дней с тех пор, как ураган выбросил потерпевших крушение на это побережье.

Ранним утром 6 апреля инженер и его спутники собрались на полянке, где предполагалось производить обжиг кирпичей. Так как у них не было специальной печи, предназначенной для этой цели, вся операция должна была происходить на открытом воздухе. Кирпичи сами должны были образовать огромную печь, которая затем сама себя обожжет. Связки сухого хвороста разложили на земле и окружили их несколькими рядами кирпичей в виде большого куба с отдушинами для выхода дыма наружу. Работа эта заняла весь день, и только вечером они смогли наконец поджечь валежник.

В эту ночь никто не ложился спать, и все тщательно заботились о том, чтобы огонь не уменьшался.

Процесс обжига сырца продолжался сорок восемь часов и превосходно удался. После этого нужно было еще дать остыть дымящейся раскаленной массе кирпичей. Тем временем Наб и Пенкроф по указанию Сайреса Смита притащили на носилках, сплетенных из веток, довольно большое количество известковых камней, в изобилии обнаруженных на северном берегу озера Гранта. Прокаленные на огне, эти камни превратились в так называемую негашеную известь, очень жирную и такую же чистую, какую получают от обжига алебастра или мрамора. После гашения водой известь разбухла, жидкий известковый раствор смешали с известным количеством песка и получили великолепный цемент.

В результате всех этих работ к 9 апреля инженер имел в своем распоряжении довольно большой запас готовой извести и несколько тысяч кирпичей.

Вслед за тем, не теряя времени, колонисты приступили к кладке печи для обжига глиняной посуды, необходимой в домашнем обиходе. Печь удалось сложить без особого труда. Еще через пять дней печь наполнили тем самым каменным углем, залежи которого инженер открыл около Красного ручья, и первые столбы дыма поднялись из трубы высотой двадцать футов. Так на лужайке вырос настоящий завод, и Пенкроф уже начал думать о том, что в их печи можно будет изготовить все изделия современной промышленности.

Прежде всего колонисты слепили несколько обыкновенных горшков, вполне пригодных для варки пищи. Материалом послужила та же самая глина, к которой Сайрес Смит добавил немного извести и кварца, и смесь стала представлять собой настоящую «трубочную», или «гончарную», глину. Из нее вылепили вручную много горшков, кувшинов, чашек, мисок, тарелок и ведер для хранения воды. Все эти предметы не отличались особенно красивой формой и выглядели несколько неуклюже, но после того, как их обожгли в печи, колонисты оказались обеспечены достаточно большим количеством разнообразной посуды, которая ценилась ими так же дорого, как если бы она была сделана из фарфора.

Пенкроф, желая проверить, насколько эта глина заслуживает названия «трубочной», вылепил для себя несколько трубок, правда, довольно неказистых. Он нашел их превосходными, но, к сожалению, у него не было ни крошки табака! А как бы хорошо было выкурить трубочку после обеда! Да, это было большим, очень большим лишением для Пенкрофа!

«Ну да ничего, и табак появится в свое время, как и все остальное! » – утешал он себя в те минуты, когда находился в благодушном настроении.

До 15 апреля колонисты, став горшечниками, ничего другого не делали, кроме глиняной посуды. Когда Сайрес Смит прикажет прекратить эту работу и заняться кузнечным делом, они так же охотно станут кузнецами. Но 16 апреля было воскресеньем и даже первым днем Пасхи, поэтому с общего согласия решили этот день посвятить отдыху. Колонисты были люди религиозные и усердно исполняли библейские заповеди, а вынужденное пребывание на пустынном острове еще больше усиливало в них чувство веры в Бога.

К вечеру 15 апреля колонисты окончательно вернулись в Гроты. Последние горшки были вынуты из печи, огонь в печи потушен до особого распоряжения инженера. Этот день ознаменовался одним счастливым обстоятельством: инженер совершенно случайно открыл вещество, которое могло заменить собой трут. Всем хорошо известны эти грибы из рода полипор, или бархатистые и ноздреватые наросты, похожие на губку, употребление которых вместо трута дает очень хорошие результаты, если эти грибы хорошо высушить и натереть порохом и прокипятить в растворе азотнокислой соли или хлористокислого калия. До сих пор никому из колонистов не удавалось найти хотя бы один такой гриб или несколько сморчков, которые до известной степени могут их заменить. Но инженер в этот день увидел кое‑ что лучше грибов, а именно – растение рода полынь, полынь обыкновенную, или полынь полевую. Инженер сорвал несколько пучков этого растения и, подавая их Пенкрофу, сказал, улыбаясь:

– Взгляните на это растение, Пенкроф! Надеюсь, вы останетесь довольны моей находкой.

Пенкроф внимательно стал рассматривать растение, покрытое длинными шелковистыми волосками; узкие листья были покрыты мягким пушком.

– А что это такое, мистер Сайрес? – спросил Пенкроф. – Боже мой! Неужели это табак?

– Нет, – ответил Смит, – это полынь полевая, или артемизия, как ее называют ученые, а нам она заменит трут.

Действительно, сухая полынь хорошо воспламеняется и сама по себе, а инженер к тому же еще пропитал ее раствором хлористокислого калия, или попросту селитрой. Инженер нашел на острове довольно большие залежи селитры и очень был рад этому обстоятельству, потому что селитра могла впоследствии пригодиться и для других целей.

Вечером колонисты, собравшиеся в центральной комнате Гротов, наконец поужинали как следует. Наб приготовил суп потафе из агути, затем были поданы окорок дикой свиньи, приправленный благовонными травами, и вареные клубни каладиума – травянистого растения из семейства ароидных, которое в тропическом поясе растет в виде кустарника. Клубни были очень вкусны, очень питательны и очень похожи на продукт, который в Англии продается во всех магазинах под громким названием «портландское саго». До некоторой степени они могли заменить собой хлеб, которого пока еще не было у обитателей острова Линкольна.

После ужина все колонисты вышли перед сном подышать воздухом на песчаное побережье. Было восемь часов вечера. Ночь обещала быть великолепной. Полнолуние было пять дней назад, и луна еще не взошла, но на горизонте уже серебрились нежные и бледные лучи, которые можно назвать лунной зарей. На юге в зените сияли созвездия Южного полушария, и между ними Южный Крест, которым несколько дней тому назад инженер любовался с вершины горы Франклина.

Сайрес Смит долго смотрел на это яркое созвездие, состоящее на вершине и у основания из двух звезд первой величины, звезды второй величины слева и звезды третьей величины справа. Потом инженер повернулся к Герберту и, словно желая проверить самого себя, спросил:

– Послушай, Герберт, ведь сегодня пятнадцатое апреля?

– Да, мистер Сайрес.

– В таком случае, если я не ошибаюсь, завтра будет один из тех четырех дней в году, когда истинное время совпадет со средним временем, то есть завтра с точностью до нескольких секунд солнце пройдет через меридиан как раз в то время, когда на часах будет полдень. И, если погода будет хорошая, я надеюсь, что мне удастся определить долготу нашего острова с приближением до нескольких градусов.

– Без инструментов, без секстанта? – спросил Гедеон Спилет.

– Да, – ответил инженер. – А так как ночь ясная, я попытаюсь сейчас определить широту острова, вычислив высоту Южного Креста, то есть Южного полюса, над горизонтом. Вы ведь и сами прекрасно знаете, друзья мои, что, для того чтобы предпринимать серьезные работы по благоустройству нашего жилья, недостаточно знать, что мы находимся на острове. Я считаю крайне необходимым установить координаты нашего острова и расстояние, отделяющее его от Америки, или от Австралии, или от одного из архипелагов Тихого океана.

– Да, вы, как и всегда, правы, – сказал Спилет. – Вместо того чтобы строить дом, нам, может быть, выгоднее будет заняться постройкой лодки, если окажется, что мы не больше чем в ста милях от обитаемой земли.

– Вот почему, – продолжал Сайрес Смит, – я попытаюсь сегодня же определить широту острова Линкольна, а завтра в полдень постараюсь определить и его долготу.

Если бы у инженера был секстант – инструмент, с помощью которого можно с большой точностью измерять угловое расстояние между предметами, – определение географической широты и долготы острова не представляло бы ни малейшего труда. В этот вечер он определил бы широту, а завтра днем, в момент прохождения солнца через меридиан, узнал бы долготу и, таким образом, имел бы координаты острова. Но секстанта не было, и изобретательному уму инженера нужно было придумать, чем его заменить.

Сайрес Смит вернулся в Гроты и при ярком свете очага выстругал две маленькие плоские дощечки и соединил их концы так, что получилось нечто вроде циркуля, ножки которого могли раздвигаться и сдвигаться. Болтик для скрепления отлично заменила колючка акации, найденная среди заготовленного хвороста.

Когда инструмент был готов, инженер снова вышел на берег. Так как ему необходимо было определить высоту полюса над резко очерченной линией горизонта, то есть над морем, а мыс Когтя закрывал от него южную сторону горизонта, нужно было выбрать другое, более подходящее для этой цели место. Лучшим местом, конечно, был бы берег, обращенный прямо на юг, но для этого надо было переправиться через реку Милосердия, что оказалось невозможным вследствие начавшегося прилива – в это время уровень воды был очень высок.

Сайрес Смит решил произвести все необходимые наблюдения на плато Дальнего Вида, приняв, конечно, во внимание высоту плато над поверхностью моря, – высоту, которую он рассчитывал вычислить на следующий день с помощью самых простых теорем линейной геометрии.

Колонисты пошли по левому берегу реки Милосердия и, взобравшись на плато, расположились на опушке, выходящей на северо‑ запад и юго‑ восток, то есть как раз по направлению линии причудливо очерченных утесов, которые окаймляли берега реки. Эта часть плато поднималась футов на пятьдесят над холмами правого берега, которые полого спускались с одной стороны до мыса Когтя, а с другой – к южному берегу острова. Благодаря такому возвышенному положению наблюдательного пункта с него видно было все полукружие горизонта, начиная от мыса Когтя и до мыса Аллигатора. На юге линия горизонта отчетливо вырисовывалась на небе, что было очень удобно для произведения самых точных наблюдений.

В эту минуту созвездие Южного Креста представлялось наблюдателю в опрокинутом положении, причем звезда Альфа находилась в основании созвездия, приближенном к южному полюсу. Это созвездие не так близко расположено к антарктическому полюсу, как Полярная звезда к полюсу арктическому, то есть к северному. Звезда Альфа отстоит от южного полюса приблизительно на двадцать семь градусов. Смит это знал и, конечно, должен был принять во внимание, производя нужные вычисления. Наблюдая за этой звездой, он старался не пропустить момент ее прохождения через меридиан, что должно было значительно облегчить дальнейшие вычисления по определению широты.

Смит направил одну ножку своего деревянного циркуля на морской горизонт, другую – на звезду Альфа и по расстоянию между ними определил угол наклона звезды к горизонту. Чтобы зафиксировать полученный угол, он наложил на концы циркуля третью дощечку и закрепил их твердыми колючками акации. Таким образом, инженер получил треугольник, один из углов которого равнялся угловому расстоянию звезды Альфа от горизонта.

Когда это было сделано, оставалось только определить величину измеренного угла, приняв во внимание высоту над уровнем моря. А для этого нужно было вычислить высоту плато. После этого не представляло уже ни малейшего труда определить высоту звезды Альфа, а следовательно, и высоту полюса над горизонтом, то есть широту острова, потому что широта какой‑ либо точки земного шара всегда равна высоте полюса над горизонтом в этой точке.

Вычисления были отложены до завтра, и в десять часов вечера все уже спали глубоким сном.

⇐ Предыдущая 8 9 10 11 121314 15 16 17 Следующая ⇒