ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ 1 страница

Глава 9

Несколько мгновений друзья молча смотрели на Оливера, пытаясь по выражению его лица понять, не шутит ли он. В конце концов, Лайнел первым нарушил молчание:

— Ты только что столкнулся лицом к лицу с банши, — и это был не вопрос.

— Она была там, Лайнел, прямо там, на аллее, — бормотал Оливер, указывая рукой направление. — Она смотрела на меня так, словно читала мою душу, будто знала обо мне все, в том числе и точное время моей смерти…

Услышанное так озадачило Лайнела, что ему и в голову не пришло подшутить над приятелем. Александр также не улыбнулся, а продолжал вглядываться в глаза побледневшего парня.

— По-моему, ты был так взволнован от возможности увидеть настоящую ирландскую банши, что выдал желаемое за действительной, — наконец промолвил Александр. — Я не говорю, что тебе все померещилось, просто, скорее всего, это было что-то безобидное, например, отблеск заходящего солнца меж деревьев.

— Александр, ты прекрасно знаешь, что в этом нет никакого смысла. Вы всегда считали меня фантазером, но клянусь, что я бы никогда не дал себя обмануть отблеском света. Говорю тебе, она была там.

Он пролез еще глубже в заросли, раздвигая ветки руками, и Александру с Лайнелом ничего не оставалось, как последовать за ним.

— Здесь, — остановился вдруг Оливер. — Именно здесь, под этими деревьями. Она как-будто бы шла по направлению к Маор Кладейш с противоположного конца сада, — он повернулся, пытаясь разглядеть, что находилось за тисами, но было так темно, что ничего не было видно дальше пяти метров, — со стороны обрыва.

— Может, она любит порыбачить в свободное время, — ехидно предположил Лайнел.

Оливер пронзил его взглядом, который мог бы разрубить пополам алмаз.

— Как выглядела эта предполагаемая банши? — примиряюще поинтересовался Александр.

— Блондинка, похожая на фею с длинными шелковистыми волосами.

— То есть она принимает облик молодой девушки? Любопытно, действительно любопытно. Не знаю почему, я представлял ее в виде худой старухи со скелетообразным лицом.

— Нет, Александр, в ней не было ничего ужасного. И не было на ней изодранного савана. Она была одета в белое платье и серую накидку с капюшоном, который набросила на голову, услышав ваши шаги…

— Ага, значит, она не показывается всем подряд. Похоже, она довольна избирательна с публикой, — прокомментировал Лайнел со все возрастающим скептицизмом, похлопывая Оливера по плечу. — Прямо не знаю, поздравить тебя или посочувствовать.

— Да я и сам не знаю, — тихо ответил Оливер, — я не понимаю, что сейчас чувствую. Предполагается, что я должен быть в ужасе от увиденного, но… — он умолк.

Александр и Лайнел переглянулись и профессор спросил:

— Хочешь сказать, ты почувствовал нечто большее, чем страх? Что ты имеешь ввиду?

— Что она прекрасна, хоть и необычной красотой. Я никогда не видел ничего прекраснее.

Лайнел фыркнул — у него явно закончилось терпение. Похлопывания по плечу превратились в толчок.

— Ну все, эта капля переполнила мою чашу. Даже не смей продолжать в том же духе. Ради Бога, можешь превратить банши в одну из твоих муз, — он пихнул Оливера, направляя его обратно к Маор Кладейш, — но я ни в коем случае не позволю тебе сходить с ума по призраку.

— Ты о чем вообще? Что заставило тебя подумать, что я…

— Как будто мы тебя не знаем. Можешь беситься сколько хочешь, но мы оба знаем, что у тебя слюни текут при мысли о ней. Все как в твоих готических сказках. О чем будет следующая? О медиуме, влюбленной в привидение?

— Лучше нам позвонить в дверь, пока не стало слишком поздно, — предложил Александр. Он продолжал обеспокоенно смотреть на Оливера, но юноша был так смущен и взволнован тем, что увидел или тем, что он думал что увидел, что профессор решил не дергать его дальнейшими расспросами. Во всяком случае, до возвращения в «Золотой горшок» после разговора с хозяйкой замка.

Они поднялись по ступенькам к воротам. По центру висело толстое бронзовое кольцо, и Александр дважды постучал им в дверь.

— Я знаю, как ты можешь выбросить из головы все эти глупости, — услышал он за спиной голос Лайнела, пока они ждали, чтобы им открыли дверь. — Что тебе нужно прямо сейчас, так это замутить с женщиной из плоти и крови, которая заставит забыть о бестелесных созданиях, сводящих тебя с ума. Сегодня же попрошу Фиону Лоулесс составить тебе компанию, когда мы с Александром пойдем спать. Я уверен, что своими прекрасными голубыми глазами она…

Лайнел не успел закончить фразу. Глаза, точь-в-точь такие, как он только что описывал показались в приоткрывшейся на пару сантиметров двери. Разумеется, глаза принадлежали лицу, а лицо — телу. Девушка лет двадцати выглянула на улицу.

— Cad ba mhaith leat? (Что вам угодно? — ирл. ) — спросила она, чтобы скрыть свое замешательство.

— Добрый вечер, — поздоровался Александр. — Полагаю, вы — Джемима Лоулес.

Глаза превратились в щелочки.

— Это я и без вас знаю. А вам-то это откуда известно? Вы, собственно говоря, кто?

— Мы — постояльцы «Золотого горшка» на ближайшие несколько дней, — объяснил ей профессор, слегка поклонившись. — Ваш отец сказал, что вас можно найти в Маор Кладейш.

Джемима Лоулесс задумалась на несколько секунд прежде, чем отворить им дверь. Девушка была одета как и подобает горничной в богатом доме — темно-синяя форма, белый передник и чепец с выцветшим кружевом.

— Dia dhaoibh, (Здравствуйте — ирл. ) — поздоровалась она в ответ. — Да благословит вас Бог. — И, бросив взгляд на Оливера, добавила, изображая кокетливый книксен, — к вашим услугам.

Она была достаточно похожа на Фиону для того, чтобы уловить семейное сходство, но, тем не менее, между сестрами имелись существенные отличия. Джемима была меньше ростом, но с более округлыми формами, соблазнительно выделяющимися под бесцветным платьем. Старшая сестра также была рыжеватой блондинкой, но ее буйные непослушные кудри едва удерживались чепцом. Светлые глаза смотрели вызывающе, а на полных губах играла насмешка. Подбородок слегка выдавался вперед чуть больше, чем у Фионы. Она могла быть такой же красивой, как и Фиона, но некоторая чрезмерность ее черт выглядела почти вульгарной.

Лайнелу она показалась более чем аппетитной. Появление совсем не субтильной нимфы в проеме двери вернуло ему хорошее расположение духа, особенно, когда он вспомнил, что ночевать она приходит домой в Киркёрлинг к отцу и сестре.

— Боимся, показаться вашей хозяйке невоспитанными, появившись вот так, не будучи представленными, — продолжил профессор, пока девушка пропускала их в дом, — но у нас не было времени — мы только что прибыли и…

— Вы хотите встретиться с Рианнон, моей хозяйкой? — спросила Джемима, скептически приподняв бровь. — Если честно, не думаю, что ей захочется вас принять.

— Почему вы так считаете? — спросил Оливер, проходя внутрь.

Должно быть, когда-то это был оружейный дворик замка, над которым позже построили тяжелые готические своды. У северной стены добавили лестницу, ведущую на первый этаж.

— Вообще-то она никогда никого не принимает, впрочем, к ней никто и не приходит, — ответила Джемима, пожав плечами. — Она не самая популярная персона. Если честно, мне и самой интересно, зачем вы пришли.

— Боюсь, мисс, что это касается только вашей госпожи, — сказал Александр.

— Ни к чему быть таким нелюбезным, друг! — воскликнул Лайнел, глядя как Джемима сморщила нос. — Не обращайте на него внимания, мисс Лоулесс. У вас есть такое же право знать о причинах нашего приезда в Киркёрлинг, как и у миссис О’Лэри. Раз уж мы собираемся заняться этим расследованием, то стоит быть вежливыми со всеми свидетелями…

— Ах! — глаза Джемимы заблестели. — Вы хотите разобраться, что произошло с МакКонналом! Как же быстро долетели новости до Англии!

— Думаю, будет лучше, если ты позволишь мне вести этот разговор, — прервал их Александр, бросая на Лайнела укоризненный взгляд. — Для начала мы займемся хозяйкой, принявшей у себя в тот день усопшего МакКоннала, а уж потом теми, кто последним видел его живым в Маор Кладейш. Если тебе не нравятся мои методы, то лучше помолчи.

Лайнел смиренно склонил голову. Джемима усмехнулась, искоса поглядывая на него, и повела их по лестнице на верхний этаж. Сразу было видно, что то, что Лиза Спиллэйн писала Александру о плачевном экономическом состоянии О’Лэри, соответствовало истине. Коридор, по которому их вела Джемима, выглядел блеклым, с голыми каменными стенами, на который висела лишь пара побитых временем шпалер и несколько светлых рам, в которых до недавнего времени находились картины.

«Остался лишь едва заметный след прежнего величия клана, — подумал профессор, заворачивая за угол. Его шаги приглушались ковром, который, словно нить Ариадны, вился по средневековому лабиринту. — Должно быть, для семьи очень больно осознавать, что настали тяжелые времена. Держу пари, что за последние годы половина их наследия оказалась в руках беспринципных антикваров».

— Это здесь, — объявила Джемима, останавливаясь возле двери. — Это гостиная хозяйки, здесь она проводит большую часть времени. Думаю, что сейчас она занимается шитьем.

Она распахнула дверь, даже не потрудившись спросить разрешения. Друзья увидели маленькую, но уютную комнату, явно более современную, чем холл. Стены были покрыты бледно-зеленым шелком; портьеры, поддерживаемые оплетенными серебряными нитями кольцами, были на тон темнее. В одном углу стояла арфа, в другом — маленький столик, на котором лежали письменные принадлежности из розового дерева, а у зажженного камина — несколько кресел и пара диванов.

Владелица Маор Кладейш сидела в одном из кресел и штопала, как понял Александр, старинное бальное платье. Она даже не подняла глаз от своей работы — видимо, привыкла к тому, что ей мешают.

— Cá mhé ad uair a dú irt mé leat glaoch roimh dul isteach? (Сколько раз я просила тебя стучать прежде чем войти? — ирл. ) — вздохнула она.

— К вам посетители, госпожа, — объявила Джемима по-английски.

Миссис О’Лэри подняла голову. Появление трех незнакомцев обескуражило ее. Джемима, воспользовавшись ситуацией, выскользнула за дверь. Несколько секунд женщина молча смотрела на них, потом отложила платье на подлокотник и воткнула иголку в игольницу, лежащую у ее ног в корзинке для рукоделия.

— Ну, надо же, какой сюрприз! — поднимаясь, тихо сказала она. — Я не ожидала посетителей сегодня, впрочем, не только сегодня…

Ей было около сорока, но ее красоте позавидовали бы и двадцатипятилетние. Светлые волосы были забраны в сеточку и украшены серебряной диадемой. Холодные как две льдинки серые глаза светились недюжинным умом — Александр понял, что эта женщина не так проста. Она была одета с изысканной простотой — единственным украшением был серебряный медальон, которые обычно носят богатые вдовы, чтобы иметь при себе частичку умерших членов семьи. Александр поклонился ей.

— Рад познакомиться с вами, госпожа. Я — профессор Александр Куиллс, а это, — он указал на своих спутников, — мистер Лайнел Леннокс и мистер Оливер Сандерс.

— Приятно познакомится, — поздоровался Лайнел самым официальным тоном, в то время как смущенный Оливер усиленно рассматривал свои ботинки.

— Взаимно, — ответила женщина. Она указала им на один из диванов, чтобы они оставили там свои пальто, хотя весь ее вид говорил о том, что их нахождение в Маор Кладейш, по меньшей мере, тревожит ее. — Но, боюсь, сегодня я не смогу принять вас как подобает, так как вы не известили меня о своем визите заранее. Мне нечем вас угостить. Понимаю, что это очень невежливо с моей стороны, но…

Александр с трудом изобразил улыбку. Смысл ее слов был более чем понятен, впрочем, он не дал себя смутить.

— Не волнуйтесь об этом. Я понимаю, что нам следовало бы связаться с вами прежде, чем ехать в Киркёрлинг, но дело, приведшее нас сюда, показалось нам слишком деликатным, чтобы можно обсуждать его письменно. Мы столько слышали о Маор Кладейш и Рианнон О’Лэри, что хотели…

— Рианнон Бан И Лэри, — внезапно отчеканила она. Александр посмотрел на нее с таким удивлением, что она вынуждена была пояснить — Это мое имя в замужестве и как вдовы. Фамилия моего мужа была О’Лэри, а моя — Бан И Лэри.

— Да, именно так говорят в Ирландии, — объяснил присутствующим Оливер. — Фамилия незамужней девушки начинается с «Ни» если…

Он прервался на полуслове. Его внимание привлекло нечто белое, только что появившееся в поле видимости. Когда Оливер повернулся в том направлении, то вскрикнул — там снова стояла банши. На ней уже не было серой накидки с капюшоном как в саду, но белоснежный наряд, золотистые волосы и светлые глаза, в которых Оливер увидел приглашение на тот свет, были те же. Никто не слышал ее шагов, возможно, она последовала за ними в замок. Она спокойно стояла под сводами гостиной с тем же потерянным выражением лица, что и в саду.

— Оливер, — тихо позвал его Александр, увидев, что юноша застыл на месте, — что с тобой? Неужели снова? … — он развернулся и увидел то самое видение, которое оставило Оливера без слов.

С ним чуть не произошло тоже самое. Лайнел воскликнул:

— Черт возьми! Это… это… правда! — это было все, что он смог произнести.

Какое-то время никто не знал что делать. Разумеется, приятели отправились в Ирландию, чтобы встретиться с этим существом, но они и представить не могли, что увидят его едва ступив на земли О’Лэри. Они не успели и шагу сделать — хозяйка замка подошла к банши сама.

— Итак, полагаю, что я могу попрощаться с перспективой, провести спокойный вечер, — к замешательству троицы, Рианнон обогнула стоящие у огня кресла, подошла к банши и взяла ее за руку. — Джентльмены, позвольте представить вам мою дочь, Эйлиш О’Лэри, впрочем, как объяснил мистер Сандерс, — она кивнула в сторону Оливера, — так как она не замужем, ее фамилия — Ни Лэри.

Мать что-то тихо сказала по-гэльски и девушка, которую все приняли за банши, кивнула головой, позволяя провести себя к камину. Увидев ее поближе, Оливер понял, почему ошибся. Эйлиш Ни Лэри могла быть женщиной из плоти и крови, но… при этом она совершенно не походила ни на одну из виденных ранее. То, первое впечатление создалось не только благодаря светлым волосам и бледной коже, но и огромным глазам, двум серебристым дискам, которые, казалось, могли поразить на месте одним взмахом ресниц. В ней, несомненно, было нечто эфемерное, в ее длинных волосах, волнами ниспадающих на бедра, с двумя прядями, поднятыми от висков и, переплетаясь, образующими своего рода диадему; в белом, явно вышедшем из моды и почти средневековом платье с широкой юбкой, которое они видели пару минут назад среди деревьев; в скрытых кружевными перчатками крошечных ручках.

Оливер знал, что Ирландия — это самый магический остров в Европе, но даже не подозревал, что ее народ мог так походить на фей, гномов и эльфов, которыми он так восхищался на страницах сказок в библиотеке приюта. Он ощущал себя застигнутым врасплох, словно Уолтер Хартрайт, встретившийся лицом к лицу с Дамой в Белом[1]. Он не мог осознать, что то, что он видит — реально, что это не игра воображения. Лайнел пихнул его локтем, чтобы заставить очнуться, но Оливер продолжал смотреть на нее, едва ли не с открытым ртом, пока Рианнон усаживала дочь рядом с собой.

— Прошу прощения за беспокойство, — она жестом пригласила их есть. — Мне следовало бы предположить, что стук дверей встревожит мою дочь. Она не привыкла к…

— Вы тот, кого я только что видела в саду, — вдруг произнесла мисс О’Лэри так тихо, что присутствующие едва расслышали ее. — Он так смотрел на меня, словно я — привидение. Точно также, как сейчас.

— Это… это действительно так, — смог, наконец, промолвить Оливер, после того, как Лайнел снова толкнул его локтем прямо в ребра. — Боюсь показаться невежливым, но я подумал…

— Что? — спросила удивленная миссис О’Лэри. — Вы уже знакомы?

— Только визуально, — влез в разговор Лайнел, поняв, что его друг не в состоянии реагировать адекватно, будучи в состоянии наивысшего волнения. — Когда мы собирались постучать в дверь, мистер Сандерс сообщил, что увидел кого-то среди деревьев.

Миссис О’Лэри посмотрела на дочь, нахмурив брови. Ей явно не понравилось, что та бродит вне замка, но девушка не обратила на это внимания. Эйлиш, не отрываясь, смотрела на Оливера.

— А вы думали, что я кто? — поинтересовалась она. — Или, точнее, вы думали что я что?

Молодой человек понял, что отступать уже некуда. Миссис О’Лэри продолжала хмурить брови, хоть и перевела свой взгляд с Эйлиш на Оливера.

— Я думал, что… Мне показалось, что я нахожусь перед сверхъестественным существом, — наконец, смог прошептать Оливер, — перед банши, о которой говорят все вокруг.

Лайнел в смущении почесал кончик носа, но, к его удивлению, губы девушки изогнулись в улыбке, которая озарила ее лицо.

— В жизни не слышала ничего более романтичного.

«О, Боже, да они два сапога пара», — с ужасом подумал Лайнел. Он откашлялся, прочищая горло, и попытался вернуть разговор в прежнее русло.

— Да, мы чрезвычайно рады, что мисс О’Лэри оказалась из плоти и крови, но мне кажется, что дело не в…

— Напротив, — оборвала его миссис О’Лэри, — именно это и привело вас в мой дом. Вас интересует банши, верно? — она повернулась к Александру. — Что еще вам нужно от меня помимо нашего духа?

Мисс О’Лэри тоже повернулась к профессору. Когда ее глаза перестали буравить Оливера, тот, наконец, почувствовал, как в голове проясняется.

— Ладно, — начал Александр, — не буду отрицать, что поводом к нашему путешествию стала информация о том, что, возможно, существует некая сущность, которая, как мы поняли, все считают собственностью вашего клана…

— Именно так, — подтвердила его слова миссис О’Лэри. — Наша банши существует, в этом можете даже не сомневаться. Многие из нас слышали ее плач.

— Также мы наслышаны о ее способностях, воспетых местным фольклором. Мы знаем, что традиционно считается, что этот плач объявляет о чьей-либо смерти…

— Говори за себя, — пробормотал Лайнел, — Святой Фома не единственный, кому надо было увидеть, чтобы поверить.

Миссис О’Лэри не обратила на него внимания. Она положила руки на свое шитье.

— Могу ли я спросить, если это не будет слишком невежливо, почему вы так в этом заинтересованы? Почему три англичанина так волнуются о том, что делает наша банши?

— Именно это я и собирался вам объяснить, когда ваша дочь присоединилась к нам, — пояснил Александр, слегка наклонившись вперед. — Последние пару лет мы с друзьями работаем в «Dreaming Spires», газете, выходящей дважды в месяц и посвященной паранормальным явлениям. Недавно я получил письмо из Киркёрлинга, в котором ваши соседи рассказали о существе, обитающем в вашем замке. Это показалось мне чрезвычайно интересным, отличным от всего того, что мы видели в Англии, а смею вас заверить, что мы видели немало странного, миссис О’Лэри. История о вашей банши и окружающей ее тайне так нас заинтриговала, что мы решили сесть на корабль и как можно быстрее приехать в Маор Кладейш. Мы уверены, что нашим читателям эта история будет так же интересна, как и нам.

— А также, разумеется, обстоятельства смерти Ферчэра МакКоннала…

Слова миссис О’Лэри молнией пронзили и без того наэлектризованную атмосферу между ней и Александром. Профессор замешкался, не зная что сказать. Столь суровый тон хозяйки обескуражил его.

— Ну… да, полагаю, что это тоже будет интересно… Как мы поняли, он умер сразу после визита в ваш замок. Если слухи верны, то именно банши объявила о его смерти…

— Теперь я понимаю, к чему вы клоните. Очень умно с вашей стороны, профессор Куиллс, но я вынуждена отказать вам в вашей просьбе. Нам не нужна еще большая огласка.

Она произнесла это таким категоричным тоном, что несколько секунд никто из троих мужчин не знал как реагировать. В конце концов, Лайнел и Оливер подошли к Александру, словно дети, ищущие отцовской поддержки. Профессор изо всех сил пытался скрыть свое смятение, но тщетно.

— Мне кажется, вы неправильно меня поняли, миссис О’Лэри, мы просто…

— Я поняла вас лучше, чем вы думаете. Я догадалась обо всем, едва увидев вас на пороге моей комнаты. Я уже давно перестала верить в добрые намерения визитеров, и, уверяю вас, что не намерена изменять своим принципам и теперь.

— Мама… — попыталась вмешаться мисс О’Лэри.

— Стоит признать, что вы были изобретательны, но неужели вы думаете, что проведя здесь всю свою жизнь, я не вижу, когда кто-то хочет меня использовать?

— Никто не собирается вас использовать, — попытался защититься Лайнел. Оливер, казалось, был слишком удивлен, чтобы участвовать в разговоре. — Ради всего святого, выслушайте нас. Все что мы хотим, так это чтобы мир узнал о вашей истории!

— Меня это совершенно не волнует, — возразила она, — и еще меньше меня волнует, что в конце концов ваши читатели подумают тоже самое, что и все ирландцы: каждый, переступивший порог этого дома — умрет.

— Все когда-нибудь умрут, — произнес, наконец, Оливер. Обе О’Лэри повернулись к нему. — Наша судьба предначертана с момента рождения знаками, которые лишь немногие могут расшифровать. Я не верю, что то, что банши провозглашает о чьей-либо смерти, делает ее виновной в этой смерти. Я также не верю, что наши читатели так подумают. В этом нет никакого смысла, любой скажет вам тоже самое.

— Тоже самое говорил мне мой отец, — снова вмешалась мисс О’Лэри. — Когда я, напуганная историями о банши, появлялась в его библиотеке босая, в ночной рубашке, он усаживал меня на колени и говорил, что страх смерти — страшнее самой смерти. Разумеется, я плохо понимала смысл этих слов, но звук его голоса успокаивал меня.

Заметив взгляд матери, девушка осеклась и умолкла, склонив голову.

— Это очень волнительно, дорогая Эйлиш, но, думаю, не стоит продолжать этот разговор, — мать потрепала по плечу покрасневшую от смущения девушку. — У нас и без того много проблем в последнее время, нам ни к чему еще одна.

— Вы о чем? — быстро спросил Александр. — Вы имеете в виду, что соседи обвиняют вас в случившемся с МакКонналом?

— Хватит, профессор Куиллс. Я не обязана вам что-либо объяснять.

— Мы только хотим помочь вам. Говорю от всего сердца, миссис О’Лэри: вам нечего боятся. Мы приехали не для того, чтобы только собрать информацию и опубликовать ее в скандальной хронике. Клянусь, «Dreaming Spires» никогда не работал и никогда не будет работать в подобном стиле, — Александр немного помолчал, пока Рианнон смотрела на него, нахмурив лоб. — Я не знаю, как еще убедить вас, что наши помыслы чисты. Если не хотите верить мне…

— Хватит, — повторила миссис О’Лэри, подняв руку. — Хватит, я сказала.

Она так быстро встала, что платье, отброшенное на подлокотник, соскользнуло на пол. Она дернула висевший у окна колокольчик и тут же послышались приближающиеся к гостиной шаги. В дверях появилась полная женщина средних лет: испачканные мукой щеки и передник позволяли узнать в ней кухарку. Она казалась смущенной от встречи с англичанами.

— Мод, проводи мисс О’Лэри в ее комнату, — приказала ей хозяйка, — и попроси Джемиму прийти — именно она должна была отозваться на звонок.

— Я бы рада ее позвать, но не знаю, куда она запропастилась. Еще четверть часа назад она должна была спуститься и помочь мне с ужином, но так и не появилась. Никогда еще не знала столь ленивой девчонки.

Она подошла к кушетке, подняла Эйлиш и, шепча что-то по-гэльски, попыталась увести ее в комнату. Девушка, ошарашенная попытками матери выгнать визитеров, застыла на месте и, казалось, не слышала слов кухарки.

— Что ж, похоже именно мне придется проводить вас к выходу, — сказала миссис О’Лэри. Она жестом приказала им следовать за ней и журналистам ничего не оставалось, как подчиниться. — Я вас уверяю, мне очень жаль, что приходится выпроваживать вас в столь грубой форме, но у меня нет настроения и дальше выслушивать вас. Если мы продолжим говорить о банши, я сойду с ума.

Они были вынуждены проследовать за ней к выходу из гостиной. Оливер не смог удержаться и, обернувшись, бросил прощальный взгляд на мисс О’Лэри. Девушка стояла у дивана, бледная словно призрак, со светлыми, как у феи, волосами. Она смотрела им вслед с такой грустью, что Оливер был готов вернуться к ней, но Лайнел схватил его за рукав пальто и потащил за собой.

Миссис О’Лэри распахнула тяжелые ворота Маор Кладейш и отошла в сторону, позволяя друзьям выйти. Казалось, ничто не могло изменить мнения хозяйки замка, но Александр не хотел уходить ни с чем. Особенно после того, как он увидел в глазах Рианнон то, что она тщательно скрывала даже от самой себя — страх.

— Думаю, что могли, мы уже сказали, — сказал профессор. — Но если вы вдруг передумаете, напоминаю, что мы остановились в «Золотом горшке». Ближайшие несколько дней наше предложение еще будет в силе.

— Вам лучше не терять времени, сесть на ближайший корабль и вернуться в Англию, — ответила миссис О’Лэри устало. — Я благодарна вам за искренность, но, поверьте, вам нечего здесь делать. — Александр заметил, что ее руки дрожали, а глаза словно потускнели. — Уезжайте, — вдруг тихо добавила она, — уезжайте, пока не поздно. Вы не представляете как мы с дочерью мечтаем убраться из этого проклятого места.

Прежде, чем они успели спросить, что она имела ввиду, женщина исчезла за закрытыми дверями, оставив их в одиночестве за пределами Маор Кладейш.

—————————

[1] «Женщина в белом» роман Уилки Коллинза.

Глава 10

Некоторое время друзья стояли в тишине, таращась на закрывшиеся прямо перед носом кованые ворота. Они слышали шаги возвращавшейся в дом миссис О’Лэри. Ее башмаки стучали по каменным плитам с той же твердостью, с какой она дала свой отказ. Если они и надеялись, что в последний момент она передумает, то напрасно.

— Ну вот, — произнес, наконец, Александр, — больше нам здесь делать нечего.

— Подожди минутку! — запротестовал Лайнел. Он спустился вслед за профессором по раздолбанным, умирающим у ворот ступенькам и схватил его за плечо, чтобы остановить. — Ты ведь не всерьез это говоришь, не так ли? Собираешься отказаться от написания статьи только потому, что эта женщина, ностальгирующая по эпохе феодализма, не хочет нам помочь?

— Нам необходимо иметь клан О’Лэри на нашей стороне, Лайнел. Если никто из обитателей замка не согласиться с нами сотрудничать, то мы не сможем ничего сделать. Возможно, нам удастся собрать какие-нибудь интересные сведения, если мы опросим всех жителей одного за другим, но это не пойдет ни в какое сравнение с тем, что мы могли бы выяснить у хозяев банши…

— Должно быть, ты шутишь. Я отказываюсь верить в то, что после всех усилий, приложенных тобой и Оливером, чтобы убедить меня приехать в Ирландию, наше приключение закончится прямо здесь и сейчас.

Профессор не ответил и продолжил спускаться по лестнице. Оливер следовал за ним и выражение его лица не предвещало Лайнелу ничего хорошего.

— Потрясающе, — пробурчал Лайнел себе под нос. Он в последний раз обернулся к замку, бросая на него сердитый взгляд, возможно, надеясь, что Рианнон Бан И Лэри смотрит на них из окна. — Нечего сказать, обнадеживающее начало.

«Я бы многое отдал за то, чтобы Вероника была здесь с нами», — вдруг подумал он, спускаясь вместе с друзьями по тропе, идущей от ворот Маор Кладейш. Они молча спустились по склону холма, внимательно смотря под ноги — стало так темно, что ничего не было видно. Единственным освещением были отблески луны на ограде. «Она бы позаботилась о том, чтобы здесь не было так скучно. Впрочем, когда нет Вероники, всегда найдутся Джемимы».

Наконец, они вышли с территории владений О’Лэри, пересекли кладбище Киркёрлинга, на котором уже не было молящихся стариков и, толкнув дверь, вошли в «Золотой горшок». При входе в помещение, у них создалось странное ощущение, что пока они ходили в замок, их размеры сильно уменьшились. Здесь было столько народу, что поначалу они застыли в дверях, наблюдая, как посетители сновали от одного стола к другому. В дальнем углу сидел белобородый старик и играл меланхоличную мелодию на такой старой скрипке, что, казалось, еще немного и она рассыпется у него в руках; несколько человек играли в карты; гул множества говорящих на гэльском голосов был слышен за пределами паба и терялся среди крестов местного кладбища.

Удивительно, но ни музыка, ни разговоры не помогали создать непринужденную, расслабленную атмосферу. Когда трое незнакомцев начали осторожно прокладывать себе путь среди толпы, голоса потихоньку стихли и те немногие жители, которые еще не знали о прибытии чужаков, смотрели на них во все глаза.

К счастью, их появление заметил Доннхад Лоулесс. Он тут же вышел из-за стойки и повел гостей за зарезервированный для них столик в самом спокойном углу у окна, выходившего на базарную площадь. Недалеко от столика находился камин, так что путники могли быстро согреться в ожидании ужина. Посетители вернулись к своим делам, не забывая время от времени поглядывать на чужаков. Было очевидно, что никто в Киркёрлинге ни капли не доверял только что прибывшим англичанам.

К счастью, друзья были слишком уставшими, чтобы обращать внимание на столь холодный прием. Появление улыбающейся румяной Фионы с тремя пинтами пенящегося пива «Бэмиш» привело их в чувство. Тем более, что помимо пива девушка принесла три ломтя хлеба с великолепным желтым маслом.

⇐ Предыдущая 4 5 6 7 8910 11 12 13 Следующая ⇒