Алексей Иванов.

Вилы.

Алексей Иванов.

В «Вилах» Алексей Викторович Иванов пытается пересмотреть причины бунта и дать свою интерпретацию, которая могла бы объяснить все аспекты, не упустив из виду ни одной мелкой, но в то же время очень важной детали. «Вроде бы, события бунта известны, версий о причинах – множество, но в том-то и беда: ни одно толкование не объясняет всего. Какие-то важные особенности этого восстания обязательно противоречат стройной концепции историка». Иванов задаётся вопросом «Что это за «внутреннее пространство» пугачёвщины, непонимание которого так будоражит до сих пор? », а ответ на этот вопрос - «тайное «внутреннее пространство» пугачёвщины – это сама Россия, не осознанная собственными гражданами. »

Автор находит решение в рассмотрении истории через призму территории, на которой всё происходило. Он приходит к выводу, что основная движущая сила Пугачёвского бунта – идентичность.

«Где искать прошедшее время? Только там, где оно прошло.

Ещё не опробованный ключ к амбарному замку пугачёвщины – пространство. Что поймёшь, если пройдёшь по всем дорогам бунта? Если совместишь историю и территорию? Окажется, что пугачёвщина – борьба за идентичность. »

Иванов называет идентичностью систему ценностей, приводит примеры и говорит, что «империя подавляла эти идентичности, а пугачёвщина их активировала».

И это только пролог. В последующих главах Алексей Викторович раскроет свои утверждения, дополнит и расширит их, выскажет ещё несколько очень интересных теорий, а также весьма интересным языком опишет хронологию бунта и предысторию не только самого восстания, но ещё регионов и идентичностей, которые в нём участвовали.

Началось восстание Пугачёва с Яика, куда он явился под именем покойного царя Петра Фёдоровича. Яицкие казаки к тому времени уже были не в ладах с правительством и даже восставали, но восстание подавили, а зачинщиков жестоко наказали. Пугачёв стал лишь небольшой искрой, которая была необходима, чтобы пламя бунта заплясало на берегах Яика, быстро распространяясь на всю оставшуюся Россию.

«На Яике самозванец был нужен для того, чтобы яицкие казаки решили свою проблему с «регулярством». Если бы у казаков Яика была подлинная элита, выражающая их интересы, она бы решила вопрос мирно, в переговорах. Но элита предала яицкое казачество, как предал его Бородин, и вместо элиты появился «набеглый царь». Емельян заменил Мартемьяна.

Россия состоит из разных миров – столичного и провинциальных. Россия – супружество столицы-«царицы» и провинции-«царя». Если у провинции нет настоящей своей элиты, подлинного «царя», значит, «царица» замужем за самозванцем. И этот мезальянс всегда кровавый. »

И правда, как покажет практика, своя элита необходима каждой части России. Она может решить проблемы населения мирным путём, без кровопролития. Хоть она и не всегда может добиться полного удовлетворения требований народа, может быть достигнут компромисс, удовлетворяющий и народ и государство. У Яика такой элиты не оказалось, а это значило, что народ сам добьётся своего. Более агрессивными и разрушительными методами. На Яике начался бунт.

Но не только у яицких казаков были претензии к действующей власти и ситуации в стране. Вся Россия была недовольна и схватилась бы за вилы в любой подходящий момент. Приход самозванца оказался как раз таким моментом.

«Бибиков не понял характер пугачёвщины. Он думал, что бунт – перемещение массы народного гнева. А пугачёвщина по природе была близка к волне: перенос движения без переноса массы. Гнев имелся всюду, его не стоило переносить. Не хватало импульса. Им оказалась идея Пугачёва о новой России на казачий лад. »

Емельян Иванович начал воплощать свою идею в жизнь с поразительными упорством и азартом. Не один километр верёвок ушёл на петли для начальников крепостей и других неугодных. Но были и другие причины для такого огромного количества казней. Например то, что сейчас мы бы, скорее всего, назвали имиджем.

«Емельян дерзко брал на себя грех казни атамана. Ему нужна была власть над казаками. Как её добиться? Бунт – это толпа. Она безымянна. но все по имени запомнят того, кто отдаст приказ о казни. Власть над бунтом – это имя вожака. Присягой имя не укрепить: от неё казаки могут отречься, как уже отреклись от присяги Екатерине. И битвой имя не укрепить: с битвы могут убежать. А казнь назад не отыграешь. Кровью казней напитается плоть имени. »

Имя Пугачёва обрастало плотью с невероятной скоростью. И не переставало оно набирать массу до самого окончания этого кровавого восстания. Но даже его огромный вес и тот страх, который это имя вселяло в каждого противника бунта, не помогли самозванцу удержать казаков на своей стороне.

Пугачёвское восстание прошло огромный путь со своих истоков на берегах Яика, но оно не могло дойти до Москвы. Пугачёв был обречён на поражение с самого начала. Бунт погубила его же идея.

«Емельян сделал ставку на идентичность: хотел дать каждому своё. Казакам – круг, раскольникам – бороду, башкирам – горы. Но от этого армия Пугачёва рассыпалась на несвязные отряды и банды. »

Емельян Иванович хотел переделать Россию на казачий лад, дать всем свободу и возможность жить по своим традициям, по своей идентичности. Но он не учёл, что именно это его и подведёт. Ведь даже яицким и донским казакам нужно разное. Одним – справедливость, другим – равенство. Казалось бы, такие близкие группы, а хотят совершенно разных вещей. Что уж говорить про отличия между русскими крестьянами и башкирами. Как раз различность идентичностей и привела пугачёвщину к полному краху.

«Он проиграл. Хотя вовсе не потому, что казачья держава – химера. Победить можно и с химерой, была бы сила. А сила порождается суммой разных сообществ России, разных миров. Были казачий, рабочий, крестьянский миры. Были миры инородцев – татар, башкир, черемисов, чувашей, эрзи, калмыков, «саксонов». Были миры маргиналов – раскольников, нагайбаков, кряшен. Чтобы обрести силу, необходимую для победы, надо объединить эти миры общей ценностью.

Пугачёв яростно искал общую ценность для разных идентичностей России. Он думал, что возможность жить по идентичности и есть эта общая ценность. Но идентичности только разъединяли. А объединяла, увы, только империя, которая вне любой идентичности. »

Но как могла империя, которая и была основным источником причин для гнева народа, объединять этот народ?

«Империя – сложная динамическая конструкция, а не корсет, который всем придаёт одинаковую осанку. Империя всегда объединяет разные идентичности. Но чем? Тем, что в империи ценности по идентичности всегда важнее свободы. »

А именно тем империя и объединяла, что забирала свободу. Каждая идентичность в империи получает свои ограничения, и именно эти ограничения связывают империю в одно целое.

«В империи все идентичности несвободны по-своему. Империя скреплена разницей несвобод. Каждому запрещено своё, и борьба с запретами разделяет борцов, а не консолидирует. Бунт против империи оборачивается междоусобицей бунтовщиков, как в пугачёвщину крестьяне сцепились с рабочими, а башкир и казаков вожди удерживали на расстоянии друг от друга. В несвободном обществе идентичности губят порывы к свободе. »

Именно поэтому идея свободной казачьей России и жизни по идентичностям одновременно была обречена на провал. Слишком много в России идентичностей, и каждая готова пожертвовать свободой ради своих ценностей, а значит невозможно найти общую идею для всех вместе. Емельян Иванович Пугачёв об этом не догадывался, а потому и встретил смерть на плахе, а не на троне.

Книга будет интересна не только тем, кого интересует конкретно восстание Пугачёва, но и тем, кто хочет глубже заглянуть в историю России. Как сказал автор:

«На уровне вульгарного казённого пафоса историю России понимают как череду войн русских с иноземцами – монголами, немцами, поляками, шведами, французами, турками, японцами… Но подлинная, глубинная сокровенная история России – это войны русских с русскими. »

Во время прочтения я открыл для себя много нового об истории России в целом и о некоторых частных её составляющих.

Стоит отдельного упоминания стиль автора. Написана книга просто отлично. Несмотря на то, что это исторический труд, он читается на одном дыхании. Чего только стоят фразы вроде: «Поп, атаман и офицеры вразнобой закачались над площадью в петлях» или «его на руках донесли до виселицы и сунули головой в петлю».

Книга мне очень понравилась. Красиво и интересно написано, и это при серьёзном историческом содержании.

Черанёв Александр

ХТб-1501

12 Следующая ⇒