ГИБЕЛЬ ВИРОНИИ. Ольга Грешнякова. «Стояла «Вирония» у стенки в Минной гавани. У трапа было постоянное движение: пешие курьеры, мотоциклисты, легковые автомобили. Иногда можно было видеть и самого Трибуца.

ГИБЕЛЬ ВИРОНИИ

Ольга Грешнякова

При описании событий были использованы материалы военно-исторического труда о Таллинском прорыве[1], созданного контр-адмираломРадием Анатольевичем Зубковым[2]в ходе его 14-летнего исследования и работы в архивах ВМФ. 1417 архивных документов, приведенныхР. А. Зубковым в книге, позволили с высокой точностью воссоздать события 27‑ 29 августа 1941 года, связанные со штабным кораблем «Вирония».

26 августа 1941 года было получено разрешение из Ставки Верховного главнокомандующего на эвакуацию в Кронштадт войск, оборонявших Таллин: «Тов. Ворошилову: Согласны с твоим предложением насчет оставления Таллина и отвода войск на корабли для следования в Кронштадт. № 1425/ш Сталин, Молотов»[3]

Командующий КБФ В. Ф. Трибуц отдал приказ[4]о посадке на суда, войска начали перегруппировку для отхода, стали формироваться конвои. Транспорт «Вирония» входил в состав конвоя №1, командир корабля – капитан третьего ранга Виктор Борисович Ростик.

Начальник походного штаба первого конвоя – Петр Иванович Макеев шел на корабле «Ленинградсовет»[5].

Общее руководство переходом флота возлагалось на командующего КБФ вице-адмирала В. Ф. Трибуца, его походный штаб разместилина крейсере «Киров».

Флоту предстояло пройти 321 км Финским заливом, где на протяжении 250 км оба берега были заняты противником, а 120 км пути густо заминированы[6]

«По улицам Таллина уже трудно было пробиваться. Все они оказались забитыми отступающими войсками. Беспрерывными потоками к гаваням двигались батальоны потемневших от пыли и копоти пехотинцев, санитарные машины, фургоны, повозки, походные кухни, пушки, двуколки...

Журналисты и писатели устремились в Минную гавань, где стояла " Вирония". Это судно, имевшее почти лебединую осанку, еще недавно плавало с туристами. Писатели не раз бывали на " Виронии". Пишущая братия поспешила занять освободившиеся каюты. Никому и в голову не пришло, что штабной корабль в первую очередь привлечет внимание противника»[7].

Грузопассажирский пароход, построен в 1906 г. в Копенгагене (Дания). Сменив рядвладельцев, был продан одной из эстонских судоходных компаний, обслуживал линию: Tallinn-Stockholm. В 1940 году после присоединения Прибалтики к СССР вошел в состав советского флота. [8]

После начала войны «Вирония» была мобилизована и использовалась в качестве штабного судна КБФ. «У входа стоял часовой, на биллиардных столиках разложены морские карты. В салоне, в коридорах и каютах строгая тишина. Десятки телефонов, аппаратов «Бодо» и коротковолновые радиостанции связывают командование флота с действующими частями и кораблями» [9]

«Стояла «Вирония» у стенки в Минной гавани. У трапа было постоянное движение: пешие курьеры, мотоциклисты, легковые автомобили. Иногда можно было видеть и самого Трибуца.

После мобилизации на носу и на корме «Виронии» установили две пушки и две счетверенные установки пулеметов «максим» по бортам близ капитанского мостика». [10]

Рекламная открытка 1938 года С сайта https: //fleetphoto. ru/photo/

Ориентировочно 1940-1941 годы С сайта https: //www. chel. kp. ru/

Рассказ очевидца тех событий Н. Михайловского: «Нас всех распределили по кораблям. Меня и еще многих писателей и журналистов направили на «Виронию».

Пароход камуфлирован и потому утратил свою прежнюю франтоватость. Масса людей. И штабные офицеры, и работники Политуправления флота, и сотрудники прокуратуры, трибунала с кипами бумаг, и морские пехотинцы. Каюты переполнены. Люди стоят, сидят и лежат в узеньких коридорах и на палубах.

Встречает новых пассажиров и помогает им разместиться полковой комиссар Бусыгин. Мы не виделись несколько дней и вот встретились на борту «Виронии». [11]

Прямо с фронта он прибыл к нам на «Виронию» и здесь взялся за работу. Это совсем непросто, – массу людей, усталых, измотанных бессонными ночами, разместить на корабле, разбить на подразделения, из их же среды выделить командиров, политруков и заново создать службу наблюдения, составить расписание смен и тому подобное. Бусыгин сумел это сделать в первые часы своего пребывания на «Виронии»[12].

Офицеры оперативного отдела штаба флота уничтожили ненужные оперативные документы, перешли на пассажирский лайнер «Вирония», здесь уже размещалась редакция газеты «Балтийский флот».

27 августа в 16 часов началась посадка сухопутных частей 10-го стрелкового корпуса. Принимали только людей со стрелковым оружием, всю боевую технику, боезапас, армейское и флотское снаряжение оставляли на берегу и там взрывали и сжигали.

Командиры и красноармейцы шли с высоко поднятыми головами, соблюдая чувство собственного достоинства: они выполняли приказ. Но переутомленные, едва ступив на корабль, падали на палубу в любом мало-мальски подходящем месте и тут же засыпали, вручив свою судьбу морякам… Пассажиров в армейской форме сначала как-то проверяли, регистрировали, потом перестали – шли они сплошным потоком[13].


С сайта https: //perehod. eu/

27 августа вечером к «Виронии» подошел буксир, завели буксирный конец, отдали швартовы, плавание началось. Но, прежде чем корабль вывели из Минной гавани, около упало несколько артиллерийских снарядов. Один из них – между кораблем и буксиром, буксирный конец оборвался – завели новый, и в 21: 35 час. «Виронию» вывели из Минной гавани[14].

Корабль дал свой ход и вышел на рейд, к полуострову Вимси –месту формирования первого конвоя. «Вирония» стала на якорь на рейде у острова Аэгна. [15]

Остров Нарген (совр. На́ йссаар)

Полуостров Вимси

Выход кораблей первого конвоя на рейд намечался 27 августа «по готовности», а начало движения с рейда – 22: 00 час. [16] Однако к вечеру подул сильный ветер, поднялась встречная волна, предвещая штормовую погоду. Катера и буксиры, стоящие рядом с кораблем, прыгали на волне. При таком ветре и волне малые корабли, и особенно тральщики, идти не могли. План скрытного выхода кораблей ночью сорвался, и загруженные войсками транспорты вынуждены были стоять на якоре[17].

Из описания боевых действий СКА МО № 131 командиром катера лейтенантом Благодаревым: «Стоим на якоре у Пальясаара. Ветер достигает 5-6 баллов. Идет дождь, ночь безлунная. Появилась опасность столкновения с другими судами, так как сгущенность судов на рейде слишком велика. В городе еще идут бои прикрывающих эвакуацию наших частей, но эвакуация фактически уже закончена». [18]

По всему побережью бушевал огонь, бой на самых последних рубежах продолжался. Последние защитники города, прикрывающие отход с позиций основных сил, ночью погрузились на корабли.

К 8 часам утра 28 августа между островами Нарген[19]и Вульф[20] собрался весь караван, предназначенный для следования в Кронштадт. [21]

К утру 28 августа ветер начал стихать, а море успокаиваться.

В 12: 00 был дан сигнал «Первому конвою сняться с якоря и начать движение», корабли стали сниматься с якорей и выстраиваться в походный ордер. [22]

«Транспорты выходят в море. Настала очередь и нашей «Виронии»… Мы ждем приказания занять свое место в отряде уходящих судов. К пароходу приближается рыбацкая лодка. В ней старый эстонец в черной жилетке и широкополой шляпе: «У нас на острове какой-тограштанин. У него ратио. Он всё о вас перетает». Расталкивая толпу, поближе к старику пробирается Бусыгин. Он узнает, в чем дело, взбегает на мостик и несколько минут в чем-то убеждает командира корабля. В конце концов на воду спускают моторный катер, и группа вооруженных матросов с Бусыгиным во главе направляется к островку[23].

Томительно тянется время. Наконец от островка отделяется катер и, вспарывая воду, быстро идет к борту «Виронии». По штормтрапу первым взбирается на палубу Бусыгин. За ним покорно лезет молодой белобрысый парень. Один из матросов несет на плече, должно быть, солидной тяжести передатчик. Белобрысого ведут прямо в каюту Бусыгина. За ним захлопывается дверь, и в каюту никого не впускают.

Как потом рассказал нам Бусыгин, шпион сперва прикинулся радиолюбителем, а потом сознался, что еще в мирное время его завербовали в радиоклубе и он подписал согласие работать в пользу немецкой разведки… Бусыгин нам сказал: «Я решил доставить его в Ленинград. Пришлось уступить ему каюту и поставить часового. Ну, черт с ним! Зато, может, еще что-нибудь расскажет». На допросе выяснилось, что немцам хорошо известен состав пассажиров “Виронии”. Это обстоятельство насторожило Бусыгина, и он принял меры, чтобы часть работников штаба флота сразу же перевести на другие корабли». [24]

В дальнейшем, когда «Вирония» уже шла в караване судов, вражеские самолеты постоянно пикировали на корабль и сбрасывали бомбы. У пассажиров создалось впечатление, что у летчиков был «приказ: во что бы то ни стало потопить «Виронию». Немцы думают, что здесь по-прежнему размещается штаб флота. Кто-то в сердцах говорит: «Это тот белокурый мерзавец навел их на “Виронию”. Его бы сейчас под бомбы». Ему отвечают: «Не волнуйтесь, он тут, голубчик, в каюте Бусыгина. В случае чего – вместе с нами хлебнет морской водицы»[25].

Справедливости ради надо заметить, чтони в одном из современных исследованийне говорится о целенаправленной «охоте» только за «Виронией». Безусловно, задача немцев потопить штабной корабль, присутствовала, ноатакамсамолетов подверглись все без исключения корабли каравана, следовавшего из Таллина, при этом бомбить более крупные мишени было значительно легче, чем небольшие юркие катера.

Через несколько дней Н. Михайловскому, оказавшемуся в воде и поднятому на борткорабля «Ленинградсовет», окончание этой истории рассказал военный журналист Анатолий Тарасенков, которому так же удалось спастись с «Виронии»: «Ты видел белобрысого шпиона, его держали в каюте Бусыгина? Когда в «Виронию» попала бомба и началась паника, этот тип выскочил из каюты и сиганул за борт. Какой-то лихой парень с наганом тут же бросился за ним вплавь и расстрелял его на воде». [26]

Вернемся к движению конвоя №1, и, в частности, к драматической судьбе штабного судна «Вирония».

Первый конвой шел на восток, в Кронштадт. В голове две пары тральщиков, далее учебный корабль «Ленинградсовет». Вторым в строю была «Вирония», не считая «Ленинградсовета», она была первым большим кораблем в колонне.

По сведениям журнала боевых действий штаба КБФ в 13: 06 час. шесть ТЩ, четыре ПК, ТР «Вирония» и ПБ «Ленинградсовет» вышли за о. Вульф. [27]

Первый вражеский самолет-разведчик появился в небе около 14 часов. Он держался высоко, на безопасном для себя расстоянии, так как боялся советских истребителей, не ведая о том, что наша последняя эскадра истребительной авиации накануне в 19 часов покинула Таллин[28]. Сделав два круга и обнаружив движение кораблей, самолет скрылся из виду.

Установилась хорошая, ясная погода, ветер стих, море почти успокоилось. Изредка раздавались орудийные взрывы – это береговые батареи немцев с южного берега Финского залива вели артиллерийский огонь по проходившим вдали кораблям конвоя.

В районе 16: 00 час. на первый караван вновь совершают налет самолеты противника[29].

На «Виронии близилось время ужина. По корабельному распорядку все собрались в кают-компании и заняли места за столиками. Вдруг послышался протяжный вой сирены. Через большие, широкие окна кают-компании в голубом небе на большой высоте едва заметными точками вновь появились немецкие самолеты. [30]

В 18 час. 05 мин. береговая батарея Юминда-нина открыла интенсивный огонь по эшелону[31].

В это же время на «Ленинградсовете» был поднят флажный сигнал «Самолеты противника в воздухе – воздушная тревога».

«Вирония» непрерывно меняла курс, авиабомбы падали в море. Одновременно зенитками велся непрекращающийся огонь. Фашисты побросали в воду бомбы и ушли за новым смертоносным грузом. Прекратились зенитные стрельбы, наступила тишина, как будто и не было опасности. Корабли конвоя продолжили движение на восток.

Капитан «Виронии» по семафору запросил у начальника походного штаба первого конвоя, идущего впереди на корабле «Ленинградсовет»: «Прошу разрешить при очередном налете самолетов зажечь на корме корабля дымшашки для имитации пожара и введения фашистских летчиков в заблуждение. Надеюсь, что горящий корабль они не будут бомбить». На просьбу капитана «Виронии» было дано разрешение на использование дымшашек. [32]

В 18: 30 вновь появились немецкие самолеты, приближавшиеся к конвою с запада. Корабли охранения открыли зенитный огонь. Самолеты зашли по правому борту в голову конвоя и, развернувшись, начали атаковать корабли. Немецкая авиация начала выбирать более крупные мишени, одной из первых целей оказалась «Вирония». Самолет Ju-88A, отделившись от группы, начал стремительно пикировать на большое транспортное судно, казавшеесялегкой добычей. С верхней палубы корабля открыли огонь крупнокалиберные пулеметы, очередями били автоматы. Одновременно началась пальба с находившегося поблизости эсминца «Суровый», стрелял из своих зенитных орудий «Ленинградсовет».

Бомбы… Серебристые груши отрываются от самолета. Кажется, будто они повисли в воздухе. Слышен до костей пронизывающий свист[33].

В то же время капитан судна резко переложил руль на борт, такой умелый маневр корабля позволил ему уклонился от попадания бомб. [34] Однако пилотов это никак не смутило, с самолета сбросили четыре бомбы, которые упали в воду по правому борту и взорвались в воде метров в пятидесяти от «Виронии», окатив находившихся на палубе пассажиров водой, некоторых ударной волной сбросило за борт. Корпус корабля тряхнуло, все на корабле почувствовали удар.

Корабль потерял управление, выкатился вправо из кильватерной колонны, продолжая еще медленно двигаться вперед по инерции. Из котлов, через паровую трубу, начал стравливаться пар, который, заглушая все другие звуки, со свистом и шипением вырывался наружу.

«Удар страшной силы сотрясает пароход. Что-то под ногами трещит и рушится. Все тонет в дыму», – описывает события корреспондент газеты «Правда» Н. Михайловский. [35] «После взрывов бомб, выскочив из каюты на палубу, вижу, как многие бросаются за борт в воду. Не разобравшись в обстановке, я последовал их примеру, прыгнул в воду “солдатиком”. Очки у меня моментально смыло водой, и я плавал в воде, пока меня не подобрали на катер ваши моряки. Большое им спасибо! [36]» – рассказал о подробностях своего спасения Н. Михайловский начальнику штаба первого конвоя П. И. Макееву, когда был подобран и доставлен на корабль «Ленинградсовет».

По воспоминаниям бывшего штурмана (командира БЧ-1) «Вирония» Д. В. Куприянова: «На транспорте “Вирония” началась паника. Обезумевшие от страха люди в армейской форме бросились на шлюпочную палубу, но спускать шлюпки они не умели. Ножами перерезали пеньковые тросы, шлюпки падали то носом, то кормой, наполнялись водой. В эти шлюпки спрыгивали, разбивались люди. Спасательные плоты также посбрасывали без пользы для себя. Корабль лишился всех своих плавучих спасательных средств». [37]

Вот как описывает эти же события бывший начальник штаба конвоя №1 П. И. Макеев: «Некоторые люди бросались к шлюпкам, которые были подготовлены по-походному и висели за бортом на шлюпбаках, залезали на них без разрешения. В подобные минуты голос разума не слышен: этим людям даже не пришло в голову, что нельзя влезать в висящую за бортом шлюпку (лодку), пока она не спущена на воду. Шлюпки, наполненные людьми, срывались с креплений, повисали вертикально и все находящиеся в них люди вываливались из шлюпок в воду». [38]

О большой панике, охватившей корабль, будет в дальнейшем сказано и в отчете Трибуца, подготовленном к апрелю 1942 года. [39]

Из воспоминаний пассажира «Вирония» редактора газеты «На боевой вахте» А. К. Тарасенкова: «Все рушится, трещит... Дым. Вода. Выскакиваем в коридор! Бегу на палубу. Драка из-за спасательных поясов – чёрт с ними, – я умею плавать. Драка при посадке в шлюпку, – нет, это очень опасно – она кренится. Сейчас оборвется канат, на котором ее неравномерно спускают носом вниз. Спускаюсь по штормтрапу. Прыгаю в воду. Плыву в чем был…»

Безумие толпы людей встречалось практически на всех кораблях, которые терпели бедствие при прорыве в Кронштадт[40]. Люди бросались в воду, ломились к шлюпкам, вели паническую борьбу за посадку, гибли под тяжестью перевернувшихся лодок. Вместе с тем, всегда стихийно создавались группы командиров и бойцов, возглавлявших борьбу с паникой, бросавшихся в гущу толпы и пытавшихся сдержать её, возглавлявших тушение пожара. Это были полковые и батальонные комиссары, майоры и полковники, капитаны и старшины, писатели и политруки, рядовые краснофлотцы.

Пожар на «Виронии» зафиксирован в вахтенных журналах и донесениях многих кораблей и катеров[41]. Однако, с мостикаидущеговпереди «Ленинградсовета» было хорошо видно, что корабль был цел, только горящие дымшашки создавали видимость пожара на корабле и стравливаемый пар из котлов усугублял обстановку. Люди бросались в воду, вокруг бортов висели спасательные шлюпки на одних носовых талях, выбрасывались различные предметы[42].

Люди, в панике поспешившие покинуть корабль, плавали в воде, хватались за спасательные круги и пояса.

«Вирония» остановилась, корабль был цел, пожара на нем не было. Пассажиры притихли, в воду больше никто не прыгал.

Командир послал в машину узнать подробности. И там вдруг выяснилось: котлы и машина исправны, но механик, зная, что огнетрубные котлы полны перегретой водой, что в случае повреждения они могут взорваться и разнести весь корабль не хуже любой бомбы, самостоятельно приказал стравить пар: машины остановились. Пар мощной струей с громовым шумом устремился из трубы вверх. Вызванному на мостик механику был обещан расстрел и дан приказ: немедленно снова поднимать пары. Но в огнетрубных котлах на это требуется много часов…[43]

Дальше «Вирония» самостоятельно двигаться не могла. Корабль оказался на минном заграждении без хода, без электроэнергии и радиосвязи. «Виронию» слабым северным ветром стало сносить с фарватера на южную непротраленную часть минного поля. Сзади идущие суда один за другим обходили корабль с левого борта, не решаясь покинуть фарватер. Никаких кораблей в прикрытии не было.

С «Виронии» подняли сигнал: «Взять нас на буксир», ив 18: 45 в журнале боевых действий штаба КБФ зафиксировалиэто сообщение от «Виронии»: 18: 35 авария надводного корабля Ш 59º 47´ Д 25º 23´ »[44].

В 19: 20 командующий КБФ отдал приказаниеначальнику штаба КБФ икомандиру минной обороны Балтийского моря, находившемуся далеко в арьергарде на ЭМ «Калинин»: «Вирония» не имеет хода. Ш-59°47', Д—25°23. Взять на буксир»[45].

Из вахтенного журнала КТЩ № 1201 (СКА № 212): в 19: 30 час. получен семафор с «Ленсовета» идти на спасение людей с транспорта «Вирония»[46]

По некоторым сведениям, после 19 часов, еще засветло, у носа «Виронии» взорвалась мина. Был затоплен форпик[47], но переборки воду держали. Не образовалось даже заметного дифферента на нос. Даже без хода корабль все же держался на ровном киле и казался вроде бы благополучным. Машинная команда пыталась поднять давление в котлах[48].

Военный комендантпроходившего мимо ТР «Калпакс»по собственной инициативе принял решение взять «Виронию» на буксир, не считаясь с тем, что п/х «Калпакс» было судно госпитальное, имел на борту 850 раненых, а место нахождения подвергалось артобстрелу. Во время приемки буксира к аварийному пароходу подошло спасательное судно «Сатурн». «Калпакс» проследовал дальше[49]

Командир первого конвоя оставил около «Виронии» транспорт «Алев» для снятия в случае необходимости пассажиров и экипажа, а в прикрытие выдали ЭМ «Суровый»[50] и СКА ПК-208 для охраны[51].

Когда из воды на борт подняли всех людей, «Сатурн» взял «Виронию» на буксир, и они двинулись дальше. В вахтенном журнале ЭМ «Суровый» в 19: 50 имеется запись: «Виронию» взял на буксир «Сатурн»[52].

В журнале боевых действий штаба КБФ зафиксированов 21: 18: «Тр. «Вирония» взят на буксир с/с Сатурн. Все благополучно (ЛД«Минск» 20: 57)»[53]. Предположительно, эти сведения, переданные ЛД «Минск», запоздалые, т. к. уже в районе 20: 00 час. ничего «благополучного» в тандеме «Сатурн»/«Вирония» не было.

Но вернемся немного назад, итак, «Сатурн» взял «Виронию» на буксир, это видели все находящиеся рядом экипажи.

Эсминец «Суровый», маневрировавший близ стоящего без хода транспорта «Вирония», после начала буксировки корабля «Сатурном», получив разрешение с КРЛ «Киров», покинул этот район и, совместно с транспортом «Алев», пошел на восток (сведения из вахтенного журнала ЭМ «Суровый» в 19: 50, 19: 55, 19: 57)[54]. С запада приближались корабли отряда прикрытия (арьергард).

Спасательное судно «Сатурн», выйдя из строя и начав буксировку, само оказалось на непротраленном минном поле. Через некоторое время(ориентировочно через 20-30 мин. ) после начала буксировки, не успев пройти нескольких кабельтовых до фарватера, «Сатурн» натолкнулся на мину и начал тонуть[55].

Вспоминает бывший штурман (командира БЧ-1) СС «Сатурн» С. Е. Буленков: Ок. 20 часов при подходе к траверзу мыса Юминда-Нина заметили плавающую мину. Отвернули от нее влево и наскочили на другую, не подрезанную мину. Взрывом было повреждено отделение вспомогательных механизмов. «Сатурн»обесточился, потерял управление, но остался на плаву с большим дифферентом и креном. Транспорт «Верония» отдал буксирный трос. [56]

На «Виронии» пришлось рубить буксирный конец. И снова она осталась одна на минном поле, на виду у всех.

На помощь пытался прийти командир конвоя №4 Глуховцев, который фиксирует, что «в 20час. 07мин. подорвался «Сатурн», буксировавший «Виронию», так как «Вирония» не имела хода». И отдает приказ: «КП-6 буксировать «Виронию», а КП-12 –«Сатурн». [57] В архивах не найдены документы, свидетельствующие о выполнении капитанами буксиров КП-6 и КП-12 приказания командира конвоя №4 о буксировке «Виронии» и «Сатурна»; к тому же буксир КП-12 шел не один, а буксировал другой поврежденный корабль.

Итак, продолжался на юг дрейф «Виронии», оставшейся без буксира, на новые сигналы-требования «взять на буксир», казалось, никто уже не обращал внимания. [58]

Однако есть предположение, что к потерявшему ход штабному кораблю для оказания помощи спешили корабли арьергарда, которые еще в 19: 20 получили приказ командующего взять на буксир «Виронию». Командир арьергардаушел с протраленной полосы и пошел на обгон конвоя №2, не обращая внимания на подающиеся ему сигналы, что этот курс ведет на мины. В результате такого манёвра между 23: 00 и 24: 00 последовательно подорвались на минах и затонули все три эсминца арьергарда. Это произошло в непосредственной близости от потерявшего ход корабля «Вирония», что косвенно подтверждает стремление арьергарда выполнить приказ об оказании помощи «Виронии». Так это было или не так, мы, скорее всего, уже не узнаем. [59]

Солнце зашло в 20: 34, в 21: 20 начались навигационные сумерки, видимость значительно ухудшилась, атаки с воздуха прекратились, но всех подстерегала еще более грозная опасность. Корабли конвоя втягивались в глубину района минных заграждений[60]. Стало наблюдаться большое количество плавающих мин. Были видны и слышны взрывы с различных направлений.

Трибуц оценил тяжелую обстановку как невозможность ночью дальнейшего форсирования минных заграждений, и в 20: 25 передал начальнику штаба КБФ: «Встану на якорь на ночь Ш=59º 59´ Д=26º 36´. Начну движение с рассвета»[61], начальник штаба передал это сообщение командиру конвоя №1 в 20: 50.

Р. Зубков считает, что решение о постановке главных сил на якоря было вызвано целым рядом обстоятельств, связанных с минной обстановкой, причем среди одной из причин называется и потеря хода ШК «Вирония»[62].

В журнале боевых действий КРЛ «Киров» зафиксировано: «23: 05. Стали на якорь в районе Родшер – Стеншер для ночевки». Эта информация подтверждается аналогичной записью в журнале боевых действий штаба КБФ: КРЛ «Киров» и охранение стали на якорь в 23: 05 в точке φ – 59º 57´ 6 λ – 26º 24´ 5.

Сигнал «Всем кораблям встать на якорь» передали прожектором с крейсера «Киров» в районе 22: 00 час., многие записали это в своих журналах: «22: 00 Приказание флагмана: построиться в ночной ордер», «в 21^h55^m караван стал на якорь на ночь, катер в дрейфе», «в 22^h00^m с флагмана передано приказание построиться в ночной ордер. Правда, некоторые указывают время получения сигнала ближе к 23: 00.

В описаниях боевых действий командирами катеров МО-203 и М-209 имеются такие записи: 23: 05 с мостика ТР «Вирония»крики: «На катерах! Бомбите район, подводная лодка противника с правого борта в расстоянии 6 каб. »[63].

В вахтенном журнале ЭМ «Суровый» говорится: ЭМ «Свирепый» дал приказание идти бомбить район у «Виронии», правда, время в журнале указано более раннее, чем в журналах МО-203, 209.

Катера вышли в атаку; пробомбили район, сбросили малые глубинные бомбы. После этого они «вернулись к каравану, который застопорил ход и лег в дрейф»[64].

Ссылка на остановку каравана позволяет предположить, что бомбометания в «подводные лодки» произошли в районе от 22: 00 до 23: 30, значит, в это время штабнойкорабль«Вирония» еще был на плаву. В журнале МО-209 тоже сначала зафиксировано время приказания построиться в ночной ордер, а уже потом сброс пяти бомб в районе «Виронии».

В настоящее время достоверно известно, что подводные лодки в этом переходе немцами не использовались из-за большого количества мин. Вместе с тем, видимо, в связи с зафиксированными сообщениями о наличии рядом с «Виронией» вражеских подлодок, долгое время считалось, что транспорт «Вирония» торпедирован подводной лодкой[65]

Вероятнее всего, на «Виронии» приняли за подлодки мины. Дело в том, что тральным охранением КРЛ «Киров» подсекалось множество мин. Расстрела подсеченных мин организовано не было, они оставались плавать на пути огромного числа кораблей, следовавших в темноте. Многие корабли взорвались в результате столкновения в темноте с подсеченными и плававшими снарядами. [66]

Одна за другой рвались мины в тралах. Яркие вспышки, глухие взрывы, столбы пламени и дыма зловеще возвещали об очередной гибели кораблей.

Такая же трагедия настигла и «Виронию». Воспоминает о последних минутах жизни корабля чудом спасшийся Д. Куприянов:

«Взорвалась мина в районе кормового трюма. Это был конец: пробоина была большая, сразу стал нарастать дифферент на корму, появился крен. Толпа пассажиров шумела. Обезумевшие женщины бросились на командирский мостик. Ростик в растерянности молчал. Корабль тонет, плавать почти никто не умеет, спасательных средств нет… Прыгать с высокого борта уже не надо – корма на уровне воды…

Большинство цеплялось за корабль, кто-то прыгал в воду…

После взрыва вся трагедия длилась минут 20–30.

«Вирония» уходила в воду кормой, слышался крик на палубе, когда же корабль скрылся, не слышно стало и голосов. Наступила тишина»[67]

Гибель штабного корабля «Вирония», по различным сведениям, произошла в период от 21: 00 час. 28 августа до 0: 30 час. 29 августа 1941 года.

Р. А. Зубковсчитает: «оставшийся в дрейфе вне протраленной полосы вследствие неисправности энергетической установки, штабной корабль «Вирония», дважды подорвавшись на минах, затонул близ полуночи 29 августа. »[68]

Официальным местом гибели корабля считается Финский залив, у мыса Юминда-Нина, 59°47' с. ш., 25°23' в. д. [69]

Рассвело над Финским заливом в 05: 25 по московскому времени. Небо было ясным и безоблачным. Среди многих, кто не встретил этот восход, был и штабной корабль «Вирония», вместе с которым погибли порядка 2, 5 тысяч человек[70].

[1]Зубков Р. А. «О моем 14-летнем труде над историей Таллинского прорыва» Статья опубликована в рижском журнале «Baltfort» в 2018г. № 1 (33). С сайта https: //voenflot. ru/korabli-vmf/

В книге Р. А. Зубкова возрождено название этой операции – « Таллинский прорыв», соответствующее реальному оперативному содержанию действий сил КБФ, вместо получившего ранее широкое распространение названия « Таллинский переход ». Именно возрождено, потому что еще 30 августа 1941 года из уст наркома ВМФ адмирала Н. Г. Кузнецова в его выступлении в Кронштадте после прибытия кораблей из Таллина прозвучала оценка «героический прорыв из Таллина». В 1962 году в официальных документах штаба ВМФ, соответствующий раздел был назван « Прорыв флота из Таллина в Кронштадт». Термин «прорыв» использовался в мемуарах его руководителей – командующего КБФ адмирала В. Ф. Трибуца и члена Военного совета флота вице-адмирала Н. К. Смирнова.

[2]Зубков Р. А. Таллинский прорыв Краснознаменного Балтийского флота (август–сентябрь 1941 г. ). События, оценки, уроки: Военно-исторический труд. – М.: Кучково поле, 2012

[3]26. 08. 0941 Военный совет Северо-Западного направления (СЗН), получив очередное донесение Военного совета КБФ, осознал наконец опасность потери флота. В 03: 42 час. им была направлена просьба Верховному Главнокомандующему о разрешении оставить Таллин (РГА СПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 492. С. 16-18). Между 5 и 6 часами утра был дан положительный ответ Ворошиловунасчет оставления Таллина (РГА СПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 492. С. 19).

[4]Приказ № 0017 от 27. 08. 1941 г. о подготовке к отходу и порядке посадки на транспорты, под прикрытием огня корабельной и береговой артиллерии. Частями этот Приказ был получен в 11: 30–12: 00 час. 27 августа.

[5]На учебном корабле «Ленинградсовет» проходили штурманскую практику курсанты Военно-морского училища имени Фрунзе, корабль был хорошо оборудован навигационными приборами, имел хорошую маневренность и поворотливость. Командиром корабля был старший лейтенант Н. Амелько.

[6] Пантелеев Ю. А. Морской фронт. – М.: Воениздат, 1965

[7]ЛитМир - Электронная БиблиотекаКапица П. И. «В море погасли огни (блокадные дневники)», стр. 14

[8]Транспортное судно «Вирония»включено в состав КБФПрик. начальника штаба КБФ № НШ/021с от 20. 08. 1940 (ЭНА. ф. 495. Оп. 11. Д. 35. Л. 78-79. )

[9] Н. Г. Михайловский «Таллинский дневник», Военное издательство МО СССР, 1956г., стр. 14-15

[10] Д. Куприянов, кап. 1-го ранга. Таллинский прорыв глазами участника // Чудеса и приключения, 2003, № 5.

[11] ЦА МО. Ф. 249. Оп. 1544. Д. 2. Л. 442 -459, 496, 497 Доклад Начальника Политуправления КБФ дивиз. комиссара Муравьева начальнику Главного ПУ ВМФ Рогову и члену Военного совета СЗН Жданову, 11. 09. 1941: «В каждой гавани у мест посадки работали политработники»

[12] Н. Г. Михайловский «Мы уходили в ночь», Лениздат, Ленинград, 1962г., стр. 108-109

[13] Д. Куприянов. Таллинский прорыв глазами участника // Чудеса и приключения, 2003, № 5.

[14] АО ЦВМА. Ф. 45. Д. 1153 26–28 августа 1941 г. Из журнала боевых действий штаба ОВР ГБ КБФ – порт Таллин

[15] Д. Куприянов, кап. 1-го ранга в отставке. Таллинский прорыв глазами участника // Чудеса и приключения, 2003, № 5.

[16] АО ЦВМА. Ф. 9., Д. 655. Плановая таблица перехода конвоев

[17]http: //gazetam. ru/14-aprelya-2007/pravda-o-tallinskom-perehode. htm

[18] АО ЦВМА. Ф. 72. Д. 7333.

[19]На́ йссаар (эст. Naissaar), ранее Нарген (нем. Nargen; швед. Nargö )

[20] Остров Вульф, совр. – А́ эгна (швед- Ulfsö, нем Wulf означают Волчий остров, русское дорев. название - Вульф)

[21] ЦА МО. Ф. 249. Оп. 1544. Д. 2. Л. 442 -459, 496, 497 Доклад Начальника Политуправления КБФ дивиз. комиссара Муравьева начальнику Главного ПУ ВМФ Рогову и члену Военного совета СЗН Жданову, 11. 09. 1941

[22] Первый караван снялся с якоря и начал движение в 12: 18 час. В 13: 06 час. ТР «Вирония» и ПБ «Ленинградсовет» вышли за о. Вульф (АО ЦВМА. Ф. 9. Д. 706. Из журнала боевых действий штаба КБФ 28. 08. 1941)

[23] В некоторых источниках, например на сайте http: //perehod. eu/ подтверждается несвоевременный выход на рейд штабного корабля «Вирония», причина, правда, не называется

[24]Н. Г. Михайловский «Мы уходили в ночь», Лениздат, Ленинград, 1962г., стр. 115-118

[25]Н. Г. Михайловский «Мы уходили в ночь», Лениздат, Ленинград, 1962г., стр. 123-124

[26] Н. Г. Михайловский «Мы уходили в ночь», Лениздат, Ленинград, 1962г., стр. 135

[27] АО ЦВМА. Ф. 9. Д. 706

[28]Директива Военного совета СЗН, полученная Военным советом КБФ, о переходе в Кронштадт требовала прикрытия конвоев авиацией. Однако, после ухода наших войск из Таллина никакой авиации, кроме немецкой, там быть не могло. («Авиация исходу 27. 08 лишится последней посадочной площадки» Трибуц – военному Совету СЗН с просьбой помощи авиацией. АО ЦВМА. Ф. 6. Д. 888). 27 августа в 21: 00 с аэродрома Таллина поднялись в воздух несколько МБР-2 с последней группой командиров управления и инженерно-технического состава. Они перелетели на аэродром Ораниенбаум. ВВС Балтфлота и ВВС Северного и Северо-Западного фронтов не оказали конвою практически никакой поддержки. Все их истребительные полки были вовлечены в ожесточенные бои над сушей, неся при этом тяжелые потери. Первые советские самолеты появились над оставшимися судами, когда те уже были на подходе к Кронштадту. В связи с этим у участников невиданного перехода появилась поговорка: «Мы шли от Таллина до Кронштадта под прикрытием немецких пикировщиков».

[29] В журнал боевых действий штаба КБФ в 16: 00 час. Отмечено: «Получено донесение: на первый караван налет самолетов противника».

[30] Н. Г. Михайловский «Мы уходили в ночь», Лениздат, Ленинград, 1962г., стр. 123

[31] АО ЦВМА. Ф. 2. Д. 16571. Из журнала боевых действий ТТЩ № 57 «Виестурс» (Т-298), входившего в первый конвой: «В 18: 05 начали обстрел с мыса Юминда-Нина».

[32]«Морская газета». – 2007. – 14 апреля; http: // gazetam. ru /

[33] Н. Г. Михайловский «Мы уходили в ночь», Лениздат, Ленинград, 1962г., стр. 123

[34] АО ЦВМА. Ф. 2. Д. 16571. Из журнала боевых действий ТТЩ № 57 «Виестурс» (Т-298): «В 18: 25 налетел неприятельский самолет. Начали обстрел с орудий и пулеметов. В 18: 30 начал пикировать на транспорт «Вирония», идущий за «Ленсоветом», сбросил 4 бомбы. »

АО ЦВМА. Ф. 103. Д. 772. Л. 63 -65. Из вахтенного журнала КТЩ №1206 (СКА № 314): В 18: 35 налет самолетов. Сброшены бомбы на судно Вирония, судно повреждено. В 19: 00 с Виронии подобрано 37 человек утопающих»

[35] Н. Г. Михайловский «Мы уходили в ночь», Лениздат, Ленинград, 1962г., стр. 125

[36] Абросимов Г. М. Таллинская эпопея плавмастерской «Серп и Молот» // Гангут. Научно-популярный сборник статей по истории флота и судостроения. 2005. № 36. С. 75

В своих воспоминаниях капитан плавмастерской «Серп и Молот», тоже шедший в конвое №1, писал: «При получении 27 августа диспозиции (места в конвое) оговаривалось, что «большим кораблям запрещается заниматься спасением». Фраза эта запомнилась потому, что была взята из распоряжения Британского Адмиралтейства своим командирам во время Первой мировой войны после того, как одна немецкая лодка в 1914 году один за другим потопила три английских крейсера, по мере их подхода для снятия людей с идущего ко дну корабля. » Спасением людей, оазавшихся в воде, занимались катера и суда-спасатели.

[37] Д. Куприянов, кап. 1-го ранга. Таллинский прорыв глазами участника // Чудеса и приключения, 2003, № 5

[38]«Морская газета». – 2007. – 14 апреля; http: // gazetam. ru /

[39] АО ЦВМА. Ф. 9. Д. 136 Отчет Командующего КБФ вице-адмирала Трибуца о переходе флота в Кронштадт и эвакуации ГБ Таллин, 13. 04. 1942

[40] АО ЦВМА. Ф. 9. Д. 651. Л. 385 -397. Доклад полк. комиссара А. П. Лазученкова о событиях на ВТ «Казахстан» Командующему КБФ Трибуцу и Начальнику ПУ КБФ Муравьеву, 04. 09. 1941

[41] АО ЦВМА. Ф. 2. Д. 16571. Из журнала боевых действий ТТЩ № 57 «Виестурс» (Т-298): в 18: 30 на Виронии пожар и крен на левый борт.

АО ЦВМА. Ф. 9. Д. 136. Отчет Командующего КБФ вице-адмирала Трибуца о переходе флота в Кронштадт и эвакуации ГБ Таллин, 13. 04. 1942

[42] АО ЦВМА. Ф. 9. Д. 651. Л. 118, 119 Донесение командира конвоя № 1 Богданова о Таллинском прорыве 30. 08. 41, Кронштадт

[43] Д. Куприянов, кап. 1-го ранга. Таллинский прорыв глазами участника // Чудеса и приключения, 2003, № 5

[44] АО ЦВМА. Ф. 9. Д. 706

[45] АО ЦВМА. Ф. 6. Д. 888. Л. 42

[46] АО ЦВМА. Ф. 103. Д. 772.

[47]Крайний носовой отсек судна, обычно служит балластной цистерной

[48] Д. Куприянов, кап. 1-го ранга. Таллинский прорыв глазами участника // Чудеса и приключения, 2003, № 5

[49] РГАЭ. Ф. 8045. Оп. 3. Ед. хран. 749а. Рапорт капитана ВТ № 524 «Калпакс» Вейнбергс Э. Э.

[50] Из вахтенного журнала ЭМ «Суровый»: в 19: 37 получен приказ от имени командира конвоя идти охранять «Виронию»

[51]АО ЦВМА. Ф. 9. Д. 136. Отчет Командующего КБФ вице-адмирала Трибуца о переходе флота в Кронштадт и эвакуации ГБ Таллин, 13. 04. 1942

[52] Документ ЦА ФСБ

[53] АО ЦВМА. Ф. 9. Д. 706. Тр. Из журнала боевых действий штаба КБФ 28. 08. 1941

АО ЦВМА. Ф. 9. Д. 651. Л. 118, 119. Донесение (рапорт) командира конвоя №1 Кап. 2 ранга Богданова Начальнику штаба КБФ контр-адмиралу т. Пантелееву о Таллинском прорыве. 30. 08. 41, Кронштадт.

[54] Документ ЦА ФСБ

[55] Спасательное судно «Сатурн» довольно долго оставалось на плаву. Проходивший мимо сетевой заградитель «Азимут» из 2-го конвоя около 22. 30 снял с поврежденного «Сатурна» 131 человека.

[56] ЦВММ. Рукописно-документальный фонд. Воспоминания переданы ЦВММ супругой автора Буленковой Л. Н.

[57] АО ЦВМА. Ф. 9. Д. 651. Л. 116, 117. Донесение (рапорт) командира конвоя № 4 Флагманского минера штаба КБФ капитана 3 ранга Глуховцева, 30 августа 1941 г.

[58]Д. Куприянов. Таллинский прорыв глазами участника // Чудеса и приключения, 2003, № 5

[59]Зубков Р. А. Таллинский прорыв Краснознаменного Балтийского флота (август–сентябрь 1941 г. ). События, оценки, уроки: Военно-исторический труд. – М.: Кучково поле, 2012

[60] с 11 июля по 28 августа к северо-западу, северу и северо-востоку от мыса Юминда немцами было выставлено более 2500 мин и минных защитников

[61] АО ЦВМА. Ф. 6. Д. 888. Л. 44

[62]Зубков Р. А. Таллинский прорыв Краснознаменного Балтийского флота (август–сентябрь 1941 г. ). События, оценки, уроки: Военно-исторический труд. – М.: Кучково поле, 2012

[63] АО ЦВМА. Ф. 72. Д. 7333. Л. 160 -162 Из описания боевых действий командиром катера СКА МО № 204 (МО-209) лейт. Тумориным

АО ЦВМА. Ф. 72. Д. 7333. Л. 154, 154об. Из описания боевых действий командиром катера СКА ПК-232 (МО-203) л-том Г. Черевиченко

[64] АО ЦВМА. Ф. 72. Д. 7333. Л. 154, 154об. Из описания боевых действий командиром катера СКА ПК-232 (МО-203) л‑ том Г. Черевиченко

[65]АО ЦВМА. Ф. 9. Д. 651. Л. 224 -226. Список боевых и вспомогательных кораблей КБФ, погибших и поврежденных во время перехода из Таллина в Кронштадт 27-30 августа 1941 года, 10. 09. 1941г.

[66] ЦА ФСБ. Ф. 14. Оп. 14. Д. 14. Л. 1-8. Из первой сводки 3-го (контрразведывательного) отдела КБФ о прорыве флота из Таллина в Кронштадт, предположительно, 30 августа 1941 г.

[67] Д. Куприянов, кап. 1-го ранга. Таллинский прорыв глазами участника // Чудеса и приключения, 2003, № 5

[68]Зубков Р. А. Таллинский прорыв Краснознаменного Балтийского флота (август–сентябрь 1941 г. ). События, оценки, уроки: Военно-исторический труд. – М.: Кучково поле, 2012

[69] Справочник «Суда Министерства морского флота, погибшие в период Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. »

[70]На «Виронию» планировалось принять 700 человек, но один из оставшихся в живых пассажиров писал в своих воспоминаниях, что было 2700 человек, а бывший командир БЧ-1 штабного корабля «Вирония» назвал цифру 4000 (4000 указал Куприянов Дмитрий, капитан 1-го ранга в отставке. Таллинский прорыв глазами участника // Чудеса иприключения. 2003. № 5. С. 2. ). Если считать числом пассажиров «Вирония» среднее из суммы этих трех цифр, то получается 2467 человек.