Френдзона 3 страница

Вскоре тосты иссякли, остатки еды переместились на кухню, а в гостиной установилась еще более непринужденная обстановка. Разливая по пятому или шестому кругу уже мартини – вино успело закончиться, - Саша неожиданно проговорил:

- Макс, ты чувствуешь себя пьяным?

- Ну?.. – неуверенно отозвался блондин, по взгляду которого и так ясен был ответ.

- Сыграй нам уже, что ли.

Все присутствующие тут же замолчали, уставившись на Максима, а тот, посидев чуть в полнейшей тишине, поднялся и куда-то пошел. Стас, переведя непонимающий взгляд на довольного собой Сашу, вопросительно поднял бровь, потому что не совсем понимал, что происходит.

- Он на гитаре играет, не знал? – правильно истолковав мимику брюнета, объяснил Саша. – Но только когда выпивший, когда трезвый – не дождешься от него.

Промычав что-то согласное в ответ, Стас отвернулся, уставившись на свои пальцы. Изнутри его кольнуло мерзкой иголкой обиды – столько они уже знакомы, а Максим никогда даже словом об этом своем умении не обмолвился. Не доверял? Или что?

Нерадостные мысли оборвались с появлением их объекта: блондин появился на пороге, чуть пошатнулся, ударил декой гитары по тумбочке, зашипел досадливо, и только потом, притянутый кем-то, почти повалился на диван. Встряхнул волосами, даже не замечая слегка обиженного и требовательного взгляда Стаса, приладил в руках гитару, не сразу нащупав пальцами нужные лады, а потом на пробу перебрал струны.

Первая мелодия вышла короткой и неуверенной, словно разминка. Вторая держалась дольше, пару раз Макс сбивался, морщился, но не прекращал. Оборвал аккорд, подкрутил, ругаясь сквозь зубы, колки, и только после этого, облизнув губы, заиграл негромким, но постепенно набирающим звук, ритм и объем, боем.

Как ни умолял – сердце заставило,
Как ни убегал – настигало вновь,
Лишь для исключений стараются правила,
И не в одиночество верит любовь.

И не в расстояние верит привязанность,
Мечется и бьёт пред собой зеркала,
Больно уходить, если есть недосказанность,
Страшно умирать, если вера мала.

Замолчав, но не перестав играть, блондин поднял голову и почти трезвым голосом спросил:

- Чего все молчат, не на концерте же. Саша, хоть ты подпевай, ты знаешь слова.

Горько признаваться в своих поражениях,
Голову склонив над потухшим костром,
Лето поглумилось над жизни движением,
Выругалось матом, осенним дождём…

Мы уйдём за ним и останемся в осени,
В этой глубине нам себя не спасти,
Только бы успеть донести, что приносим мы,
И не растерять на тернистом пути…

Теперь они пели уже вдвоем, но Стас, казалось, слышал все равно одного только Максима. Это было очень необычно, его голос, двигающиеся быстро и слаженно руки, интонации, легкая, оставшаяся от алкоголя и сигарет, хрипотца. Слов брюнет почти уже не разбирал, находясь где-то на грани их восприятия – куда большим удовольствием, почти мазохистским, было смотреть, слушать и молча восхищаться.

Потом, на середине песни, пришла и ревность. Стасу неудержимо хотелось выпроводить всех этих людей, не сводящих с его Максима взгляда, остаться с ним наедине и слушать, слушать, слушать… Больше ничего. Только слушать, только воспринимать, только быть рядом.

Ничего больше…

Время на стене неутомимое,
Нам его с тобой ни за что не догнать,
Где-то попадаем, а где-то и мимо,
И надо бы ложиться, ведь рано вставать…

Завтра будет тот же растрёпанный город,
Завтра будут люди и будут слова,
Только бы суметь сохранить то, что молодо,
Только бы признать то, в чем Вечность права…

На последних фразах, когда пел уже не только Максим и Саша, а и девушка, кажется, Виолетта ее звали, блондин обвел взглядом всех по очереди, столкнулся с глазами Стаса и едва заметно улыбнулся.

Вечер перетек в ночь, были еще песни, спетые в одиночку и хором, сыгранные Максом и Сашей, который, оказывается, играл едва ли не лучше всех, тут собравшихся. Расходиться начали только под утро – первой, вызвав такси, квартиру покинула Виолетта, которой утром еще надо было писать статью, следом за ней ушли оба журналиста, чьих имен Стас вспомнить уже не мог. Гитара уже стояла в углу, Макс разливал по подставленным бокалам остатки сока – алкоголь закончился – и отпихивал свободной рукой котов, урчащих и ластящихся, требующих еду.

- Блин, ну сейчас, - проворчал Максим, поднимаясь на ноги и уходя на кухню.

Серый и Белый убежали следом, в этот же момент Саша негромко проговорил:

- Нравится он тебе?

- Кто? – непонимающе переспросил Стас, уже, конечно, догадываясь, о чем речь.

- Макс наш, кто еще. Нравится?

Стасик не ответил, нахмурившись и приложившись к бокалу, в три глотка осушая его. Он даже не догадывался, что кто-нибудь из друзей Макса за одни вечер сможет что-нибудь такое углядеть – они ведь, черт возьми, журналисты, а не психологи! Но вот же, сидит рядом, смотрит серьезно, не улыбается…

- А что? – довольно агрессивно вырвалось у Стаса.

- Заметил просто, - Саша пожал плечами и добавил: - Не отчаивайся. Всякое может случиться.

Спросить, что он имел в виду, брюнет не успел – стоило только набрать в грудь воздуха, как сзади на его плечи легли теплые руки Максима.

___________
песня: Обе-рек - Сердце заставило

Дыхание моментально перехватило, Стас будто весь закаменел, превратившись в неподвижную и напуганную статую – слава богу, думал он потом, что Макс все время находился за его спиной и не мог видеть выражение лица брюнета. Ведь если парень все слышал, то это конец – о каком серьезном разговоре может идти речь, когда Максим узнает обо всем таким вот образом? Хуже даже, чем из третьих рук, бессмысленнее, чем сплетни, страшнее, чем если бы он сам догадался.

- Спасибо тебе, Стасик, - негромко проговорил Максим, на миг крепче сжав ладонями плечи друга, затем поцеловал его в макушку и отпустил, через секунду сев на диван рядом. – Не представляю, что бы я без тебя делал. Вкуснющий торт.

- А-а-а, - облегченно протянул Стас, изо всех сил пытаясь выдавить из себя улыбку и скрыть неимоверное облегчение, заставившее его даже прикрыть глаза – значит, блондин действительно ничего не слышал, ситуацию еще можно спасти. – Ты мой должник.

- Договорились, - Макс улыбнулся, зачем-то подмигивая сидящему напротив в глубоком кресле Саше. Тот выглядел уже достаточно пьяным, чтобы выдать приятелю только что состоявшийся между ним и Стасом диалог, но вместо этого просто поднял вверх большой палец, вероятно, соглашаясь абсолютно со всем, что только что было сказано.

Впрочем, долго молчать парень не смог – опершись руками на кожаные подлокотники, он подался вперед, пытливо переводя взгляд с брюнета на блондина и обратно, а потом сбивчиво проговорил:

- Давно вы встречаетесь?

Макс удивленно вскинул брови, а Стас помрачнел, ему казалось, что Саша специально произнес эту фразу, вот только цели, которой он хотел добиться, парень пока не понимал.

- Мы не встречаемся, Саш, - ответил Максим, вопреки своим словам нашарив ладонью руку Стаса и легонько ее сжав, словно оказывая поддержку. – Мы друзья, я же говорил.

- Поэтому ты так на него смотришь? – тихо хохотнул Саша, по-быстрому скосив взгляд на Стаса – в этот момент тот с ужасающей ясностью понял, что парень абсолютно трезвый, и только притворяется выпившим, чтобы оправдать свои вопросы и поведение. – Я думаю, все заметили, не только я.

- Саш, ты бредишь, - спокойно улыбнулся Максим. – Тебе вообще не пора домой?

- Пора, пора, - согласно закивал тот, поднимаясь и очень правдоподобно пошатываясь при этом. – Иди, закроешь за мной.

Саша потащился в коридор и уселся прямо на пол, натягивая ботинки. Он жил всего в двух кварталах отсюда, поэтому мог приходить и уходить в любое время, не завися никак от городского транспорта, наличия или отсутствия денег, и времени суток. Самому Стасу тоже было уже пора, но он твердо решил поговорить именно сегодня, поэтому готов был оставаться хоть до самого утра, лишь бы разговор состоялся без свидетелей.

- Закрывай! – донеслось из коридора, блондин подскочил от громкого голоса и, тихо выругавшись, направился к двери.

Разволновавшийся за каких-то пару секунд Стасик встал тоже, выглянул в коридор – Саша все еще был там, тщетно пытался застегнуть молнию на куртке, а Макс стоял, прислонившись к стене плечом, и со скрещенными руками за этим наблюдал. Глядя на его спину, на приталенную светло-голубую рубашку, которую, Стас помнил, Максим от духоты расстегнул едва ли не наполовину, парень ощутил почти непреодолимое желание положить руки на его талию, обнять, прижать к груди лопатками, уткнуться в светлые волосы, вдохнуть их запах. Судорожно сглотнув – такая непонятная, но пугающая прихоть посещала его впервые – он на всякий случай спрятал руки за спину, когда подошел поближе.

Случившееся дальше Стас прокручивал потом в голове сотни раз, но так и не понял, что именно послужило спусковым рычагом для Макса – то ли брюнет слишком близко подошел, то ли все дело в полутьме коридора, в выпитом вине и мартини, в опрометчиво сказанных не так давно словах Саши. Как бы там ни было, но Макс, почувствовав или услышав Стасика рядом, развернулся – их глаза оказались как раз на одном уровне – и прижался губами к его губам.

Стас замер, дыхание перехватило, к щекам прилила кровь – сразу стало жарко, душно и чертовски странно. На миг показалось даже, что сейчас он свалится в обморок: таким сильным был коктейль ощущений, но этого не произошло, брюнет взял себя в руки и шевельнул губами, отвечая на поцелуй.

Это длилось всего две или три секунды, потом обоих парней ослепила яркая вспышка и они, словно очнувшись, резко друг от друга отстранились: Стас ошарашено прижал руку ко лбу, удивляясь поднявшейся температуре, а Максим, сжав кулаки, развернулся к Саше:

- Ты что, дурак?!

- Да че, классный кадр! – засмеялся тот, поворачивая телефон экраном к Максу и демонстрируя получившуюся фотографию, очень провокационную, хотя и явно доказывающую, что поцелуй был легким. – Ну все, я помчал!

Ответа он не дожидался, выскочил за дверь, с силой захлопнув ее за собой, и побежал по ступенькам вниз. Пока Максим закрывал замок, Стас немного пришел в себя, вернулся в комнату, но садиться не спешил – подошел к окну, прижался лбом к прохладному стеклу и закрыл глаза. Накатил стыд и еще какое-то ощущение, названия которому парень не мог дать, потому что испытывал это впервые. Так, словно он только что поломал все собственными руками, так, будто разрушил еще не созданные отношения. Будто допустил огромный промах, за который расплачиваться придется прямо сейчас.

«Чертов Саша, - кусая губы, думал брюнет. – Я так подставил перед ним Макса…»

Сейчас, когда фееричное ощущение, наступившее во время поцелуя, схлынуло, Стас ощутил, что ужасно устал. И теперь он никак не мог вспомнить, чья это была инициатива – то ли он первым потянулся к Максу, то ли наоборот… Как будто это могло решить хоть что-то!

- Стас.

- Да, Максим, - с секунду парень помедлил, но потом все-таки обернулся, посмотрев на стоящего на пороге комнаты блондина. Тот выглядел слегка растерянным, но таким же холодным, как и всегда, даже слегка надменным, если только Стас объективно воспринимал реальность.

- Очень… неловко, что так получилось, - осторожно начал Максим, подойдя на шаг ближе, а потом опустившись на подлокотник того самого кресла, в котором сидел весь вечер Саша.

- Да. Неловко.

Стаса будто заморозило изнутри. Несмотря на то, что за короткое время отсутствия Максима в комнате он успел предположить массу вариантов развития событий, и все они были плохими и нерадостными, слова блондина все равно били больно. Надежда действительно умирает последней, и парень продолжал упрямо верить, что поцелуй окажется продиктован не алкоголем, а чем-то иным. Чем? Максим красивый, успешный, живет один, а не как он – с отцом. У него нет недостатка в поклонниках, Стас был уверен, хотя за последние полгода блондин ни с кем не встречался. Захочет – получит кого угодно, будь то мальчик или девочка. Да и друзья у него на порядок лучше и интереснее Стаса, он тут ни в какие ворота…

- Ты прости, - облизнув губы, продолжил Максим, почти насильно выжимая из себя слова. – Я не хотел, чтобы…

- Да ладно, - оборвал его Стас, чувствуя, что еще чуть-чуть – и он взорвется всеми эмоциями, которые постепенно накапливались внутри, взорвется и наговорит Максу гадостей, о которых будет потом жалеть больше, чем сейчас о поцелуе. Уж лучше прекратить это, остыть, пообщаться потом, когда в крови не будет алкоголя, а в голове – стыда. – Я тоже пойду, и так очень сильно задержался.

- Куда ты пойдешь, ночь на дворе!

- Ничего. Просто папа будет волноваться, и так уже, наверное, переживает, что меня нет.

На этот раз блондин не стал спорить, и Стас обулся в молчании, накинул курточку, специально медля, по-глупому надеясь, что Максим скажет хоть что-то. Он и сказал, уже когда брюнет был на лестничной клетке – бросил простое «Пока», закрывая за ним дверь.

Домой Стас не спешил – отца он заранее предупредил, что явится утром, поэтому шел все время пешком, пиная ногами опавшие с деревьев листья, сжимая замерзшие ладони в кулаки и выкуривая одну за другой. Мыслей не было, вернее, были поначалу, но с каждой приговоренной сигаретой их становилось все меньше. Половина пачки ушла меньше, чем за час, добравшись домой, парень тихо отворил дверь, разделся и совершенно без сил повалился в кровать.

Не спалось. В голову лезли мысли, гадкие и паршивые. Стас проклинал дурацкое стечение обстоятельств, зарекался пить все, что крепче чая, и изо всех сил пытался просчитать, что же случится дальше. Лучшим вариантом было бы вести себя так, как прежде, притвориться, будто он был настолько пьян, что ничего не помнит, но обмануть таким образом самого себя не получится. И Стас решил быть честным, принять будущее таким, каким оно решит стать.

«Делай, что должен, и будь, что будет», - припомнил брюнет и глубоко вздохнул – ему казалось, что ничего уже не образуется.

В следующий раз они с Максимом увиделись только во вторник, на утренней пробежке. По обыкновению почти не разговаривали, хотя Стас был на сто процентов уверен, что сейчас блондин смотрит на него совершенно иначе, чем раньше. Расшифровать эти взгляды не получалось, в тонкостях психологии парень совершенно не разбирался, поэтому молча бежал рядом.

И вроде бы они общались как раньше – вместе покурили, коротко обсудив новости, после чего Стас заторопился в институт, потом обменялись смс-ками, через день снова встретились на пробежке, но все это напоминало их общение в самом начале, когда Стас изо всех сил пытался наладить с Максимом общение. С одним лишь отличием – теперь он не ставил перед собой никаких целей, плыл по течению, наблюдая отстраненно, как с каждым днем отношения все больше охлаждаются, из дружеских перетекая в приятельские.

Все разговоры, короткие или длинные, были полны неловкости, казались наигранными, словно за простыми словами и фразами оба скрывали что-то совершенно иное, то, о чем упорно молчали и страстно хотели поговорить. При этом Стас отлично понимал, что чем дольше они будут молчать, тем хуже будут становиться их отношения, но просто физически не мог заставить себя открыть рот для чего-то большего, чем «Неплохая погода» и «Ужасно устаю на занятиях». Мысленно он поговорил с блондином уже сотню раз, а в реальности они все так же отдалялись друг от друга.

На время сессии Стасик ушел в мир науки и кулинарии почти полностью, словно в бурное море нырнул – не спал по нескольку ночей, готовясь, пересдавал зачеты, писал километры конспектов, чуть не сжег собственную кухню дома. Вынырнув через две недели, брюнет с удивлением обнаружил, что на дворе зима, преддверие нового года. С Максимом он не общался почти пятнадцать дней – счет был до минуты точным – и теперь жутко тосковал, грустил даже не по самому блондину, а по прекрасным отношениям, пускай дружеским, которые у них были.

Были. Когда-то давно.

И теперь, когда институт не давил своей массой на голову хотя бы некоторое время, Стас собрался вернуть все на круги своя. И начал он со старта, с пробежек – выбрался в понедельник, как это бывало обычно, в парк, одевшись потеплее, ведь температура уже стояла минусовая, встретился там с Максимом, который немало удивился, когда Стас его окликнул, и впервые за долгое время искренне улыбнулся.

Казалось, что оба уже готовы к серьезному разговору, тому, который стоило начать больше месяца назад, но именно в понедельник пообщаться не удалось, ведь Максиму надо было спешить в издательство. Ничего, Стас готов был подождать, тем более что на прощание блондин так пожал ему руку, что улыбка на лице появилась сама собой.

На следующий же день Стасик слег с температурой и кошмарной головной болью. То ли дело было в организме, который не привык к физическим нагрузкам на холоде, то ли сказывалось переутомление после сессии, а может быть просто не нужно было сразу после бега покупать и пить холодную воду – факт оставался фактом, брюнет лежал в кровати безо всякой возможности и желания двигаться.

Максиму он ничего не сказал, решив, что это не продлится больше пары дней, но ошибся – становилось только хуже. В гости зашла Аня, она же вызвала на дом врача, ведь отцу Стаса на состояние сына, похоже, было немного плевать – он считал, что парень уже не маленький и справится сам. За все время лечения, продлившегося больше недели, Стас ни разу не позвонил и даже не написал Максиму – все ждал, что это сделает он. Забыть о парне не позволяло само мироздание, и Стасик постоянно натыкался на его старые сообщения и фотографии в телефоне, встречал его статьи в местной газете. Но блондин молчал, думая, что это именно та их встреча на пробежке стала причиной полного исчезновения кулинара из его жизни.

Слишком гордый, чтобы сделать первый шаг. Слишком упертый, чтобы думать широко.

Кроме того, когда в конце декабря ударили морозы, Максим и сам перестал бегать, погрузившись полностью в работу – перед новым годом было полно дополнительных заказов на специализированные статьи, за которые платили так, что грех было не взяться.

За четыре дня до Нового Года, который Стас собрался отмечать с компанией одногруппников, он почувствовал себя значительно лучше, еще сутки подождал, а потом осторожно выбрался на улицу. Было холодно, светло и снежно – было красиво; Стас чувствовал себя полным сил, уверенным в себе, на этот раз он четко решил встретить Максима и уже не отвлекаться ни на какой бег, а поговорить сразу.

В парке гуляли люди, дети лепили снеговиков, неизменные мамаши катили коляски по расчищенным дорожкам, кто-то просто гулял. Бегунов не было видно, но на это Стас внимания не обратил – Максим и раньше задерживался, так что пока действительно можно пробежаться туда-сюда, привести мышцы в тонус. Воткнув в уши плеер с любимой музыкой, брюнет перешел на быстрый шаг, а потом и на бег, держась возле основной дороги, с которой всегда можно было заметить Макса.

Но Макса парень не заметил, так же как и не заметил спускающихся вниз ступенек, щедро покрытых коркой льда – поскользнувшись, брюнет уцепился за перила, но не удержался и все-таки полетел вниз, считая ступеньки сперва задницей, а потом и затылком. Когда короткое падение закончилось, Стасу казалось, что у него болит абсолютно все, но особенно сильно – голова и нога, которую он наверняка подвернул, если не сломал.

- Уродский парк, - простонал парень, не поднимаясь, но хотя бы садясь и зажмуривая глаза от жуткого головокружения.

- Ты чего расселся? – донесся до него благодаря выпавшим из ушей наушникам смутно знакомый голос. – Устал?

Тон казался насмешливым, Стасик с трудом разлепил глаза, мечтая, чтобы его только оставили в покое хотя бы на пару минут, и увидел перед собой ненавистное, но улыбающееся лицо Саши. Лицо быстро перестало улыбаться, стало обеспокоенным, Саша подошел, присел рядом:

- Упал? – говорил он теперь серьезно. – Где у тебя болит?

- Да отстань, щас встану…

- Спорить дома будешь, - достаточно жестко сказал Саша, в миг перестав напоминать шебутного ведущего, каким казался на дне рождения у Максима, превратившись в серьезного молодого человека. – Отвечай, что болит.

- Н-нога, - дрогнувшим голосом признался парень, первый шок у которого схлынул, и боль начала ощущаться гораздо острее. – Ох…

- Поедем в больницу, - Саша подхватил вяло упирающегося Стасика за талию, закинул его руку себе на плечи и попытался поставить на ноги – левая тут же подкосилась, и брюнет чуть не взвыл от пронзивших его ощущений. – Точно в больницу.

Оказалось, что Саша ехал тут на автомобиле и остановился, увидев знакомого в неестественной позе. Открыв заднюю дверцу черного ауди и усадив туда морщащегося от боли парня, Саша быстро оказался за рулем и рванул по дороге в направлении ближайшей больницы, которая, по счастью, оказалась районной, именно той, где Стас состоял на учете.

День был не выходным, очереди в травмпункте - удивительно – не оказалось, поэтому за каких-то двадцать минут Стас успел пройти обследование, сделать рентген и получить заключение о переломе. Вскоре в больницу приехал обеспокоенный папа Стаса, затем наложили гипс, выдали рекомендации, Саша довез их домой и умчался на работу, куда безбожно опоздал.

А вечером, когда Стас, изнывая от безделья и невозможности нормально двигаться, валялся на диване с книгой, ему позвонил Максим. Всего пару секунд он пялился на экран телефона, успев пережить за это время и страх, и восторг, и недоверие, а потом все-таки нажал на прием:

- Алло, - Стас надеялся, что голос звучит равнодушно.

- Привет, Стасик, - а вот теперь о равнодушии, даже напускном, можно было забыть, это «Стасик» напрочь выбило его из колеи. – Слышал, ты сломал ногу.

- Интересно, от кого, - хмыкнул в ответ парень.

- Саша сказал, - сарказма Максим либо не почувствовал, либо не захотел замечать. – Ты в порядке? Может быть, что-то нужно?

- Да все нормально, сломал ногу, подумаешь. С кем не бывает. Да я сто раз так уже делал. Даже хорошо, пока гипс – не буду в институт ходить, отдохну. И у плиты меня больше не поставишь, по крайней мере, на это время. Так что я в шоколаде, если хочешь знать.

- Хочу.

- Что?..

- Знать. Как насчет завтра?

- В смысле? – непонимающе переспросил Стас. – У меня гипс, эй, на ноге!

- Я еще не забыл, - усмешку на лице блондина Стасик почувствовал даже на расстоянии. – Но у меня-то его нет. Как ты смотришь на то, чтобы я зашел к тебе?

Сердце в груди предательски пропустило удар, Стас облизнул пересохшие губы – вот он, тот самый случай, который был нужен. Лучше, чем совместная пробежка, чем встреча в парке, чем любой телефонный разговор. Да и Максим сам предлагает, а значит, ему тоже не все равно!

- Ну, можно…

«Да, да, да! Черт возьми, езжай ко мне хоть прямо сейчас! »

- Уверен?

- Ну, папы не будет дома, да, думаю, можно…

«Господи, спасибо тебе, спасибо, я твой должник! »

- Мы могли бы посмотреть фильм.

- Да, и попить чай…

«Какой нафиг фильм, Макс, ты даже не представляешь, что именно мы могли бы! »

- Я даже сам что-нибудь тебе приготовлю…

- Завтра в два, - улыбнувшись, подытожил Стас, чувствуя, как в его душе разливается какое-то совершенно новое чувство, тоже пока безымянное, но уже приносящее столько удовольствия и тепла, сколько не было за последние пару месяцев.

Бросив трубку, парень торопливо поднялся с дивана, отложив ставшую враз неинтересной книгу в сторону, и поковылял к компьютеру: нужно заранее озаботиться завтрашним днем, и фильмом, на который Стас полагал немаленькие надежды, в особенности.

___________________
Благодаря розе, появилась визуализация котов Х)
http: //ch-s. diary. ru/p188406208. htm

Утро задалось на удивление солнечным, ясным, свет заливал комнату, не оставляя темных углов и почти никаких теней. Через открытую форточку в квартиру попадал зимний холод, свежесть разливалась по воздуху, но быстро улетучивалась, смешиваясь с теплыми потоками от батареи. Стас проснулся рано, слишком рано для выходного дня, для зимы и вообще для него самого – около семи утра. Увидев время, попытался заставить организм заснуть обратно, но без толку – мозг уже бодрствовал, нервничал в предвкушении, несмотря на то, что до двух часов еще жить и жить.

Вчера вся подготовка завершилась глубокой ночью – еще одна причина, по которой Стас удивлялся раннему подъему – и на компьютере теперь имелись две свежесозданные папки с ни к чему не обязывающими названиями: «Фильмы 1» и «Фильмы 2». Спасибо, интернет довольно быстрый, и с закачкой справился всего за пару часов, оставалось только проверить, все ли запускаются, все ли названия соответствуют задумке – именно этим Стасик и занялся, пускай интересным дело назвать было тяжело.

План Стаса казался ему самому довольно простым и незамысловатым, но именно поэтому, он считал, должен сработать наверняка. Не идеально, а именно наверняка – реакция Максима все скажет вместо него. Это было немного рискованнее откровенного разговора, но Стасу не придется лавировать между формулировками, вглядываться в лицо блондина в попытке расшифровать эмоции, троекратно проверять каждую фразу, вертящуюся на языке.

Не слишком надеясь на слова Макса о том, что тот сам приготовит что-нибудь, Стас отправился на кухню. Ему доводилось видеть Максима возле плиты – однажды была попытка научить блондина варить макароны с мясом, и она закончилась полным фиаско, отмыванием кастрюли от прилипшей намертво вермишели и проветриванием квартиры. Кроме того, времени оставалось достаточно, при желании парень мог бы организовать целый праздничный обед, если бы в холодильнике нашлось достаточно продуктов. Но там завалялись только овощи и рыба, которые Стас определил на салат, а в шкафу на нижней полке нашлась картошка, тоже пристроенная к делу.

Готовка для брюнета стала уже делом привычным, почти автоматическим, и здорово отвлекала от волнения, заставляя на себе сосредотачиваться. Даже нервы успокаивала, словно какая-нибудь психологическая практика: ровные ломтики огурцов, продолговатые, слегка срезанные на концах, крабовые палочки, аккуратные горки консервированной кукурузы – все это на деревянной разделочной доске напоминало Стасу почти произведение искусства, заставляя относиться с некоторой долей уважения даже к обычному салату.

Получившееся в итоге блюдо оказалось ярким на вид, приятным на вкус и уместилось в большую миску, которую до поры до времени Стасик оставил на кухонном столе. Сам переместился в комнату, немного отодвинул от стены диван, на котором уже лет пять никто не спал, разложил его во всю длину – так получалось, что из положения лежа отлично виден монитор компьютера. А он сделает вид, будто просто сидеть ему с гипсом крайне неудобно, только лежать. Полезная, как оказалось, штука – этот гипс.

Впрочем, именно гипс и мешал быстро передвигаться: больше пятнадцати минут Стасу пришлось потратить на то, чтобы грамотно вытащить провод от клавиатуры, распутать его, вынув из тесных объятий других проводов, и перекинуть так, чтобы доставало до дивана. Теперь, когда валяешься на диване, к столу можно вообще не подходить – клавиатура на расстоянии вытянутой руки, мышка работает по «блютузу», колонки включены не громко, но вполне слышимо.

Оставшееся время, минут сорок, Стас бестолково слонялся по квартире, стуча по полу загипсованной ногой и приводя все в порядок. Идеальную чистоту он наводить не собирался, просто сложил одежду аккуратно, прямо на стул, чтобы ни у кого не возникло соблазна туда сесть, собирал отовсюду учебники, складывая их в аккуратную стопку на подоконнике, стряхивал со стола крошки.

За десять минут до назначенного времени вернулось волнение, и брюнет даже подумал – не нарезать ли ему еще один салат, на этот раз из сырого картофеля, потому что никаких других пригодных продуктов уже не оставалось. Дело не принесло бы никакой пользы, сплошной перевод продукта, но ради сохранения спокойствия пойти на это было можно.

Но Стас не успел – Максим пришел пораньше, позвонил в дверь, заставив брюнета сперва замереть на месте, а потом глубоко вдохнуть, улыбнуться и пойти открывать.

- Привет, заходи, - с заготовленной фразы начал Стас.

- Ты так шумно топаешь, - Максим улыбнулся, стягивая с головы легкую шапку, наверняка не защищающую от холода и нужную только для успокоения совести.

- Посмотрел бы я, как ты бы в гипсе ходил.

- А я и ходил, года два назад, - раздевшись и сняв ботинки, блондин сразу заглянул на кухню, увидел поставленную на самое заметное место миску с салатом и облегченно улыбнулся: - Я пытался, знаешь, приготовить что-нибудь, как обещал…

- Квартиру не сжег? – полюбопытствовал Стас.

- Только сковороду, - виноватое выражение появилось на лице Макса. – Пришлось ее выбросить.

- И что же ты планировал сделать? – перебирая в уме варианты, спросил парень, не зная, смеяться ему или плакать. – Удиви меня…

- Да я и сам не знаю, - махнув рукой, Макс зашел в ванную. – Но, похоже, что-нибудь мерзкое, раз жизнь так сопротивлялась этому. Ты извини, - его голос стал плохо слышен из-за шума воды, и Стасу пришлось подойти поближе, - я, правда, старался… Может, в следующий раз что-нибудь получится.

- Ты не создан для этого, - брюнет постарался говорить серьезно, для чего пришлось даже прикусить щеку изнутри – улыбка на лицо так и просилась.

- Зато ты создан, - довольно пробормотал Макс, вытирая руки и выходя в коридор. – Что у нас на повестке дня?

Стасик все-таки улыбнулся – невозможно было сдерживаться. Максим вел себя, как ни в чем не бывало, словно они только вчера виделись на пробежке, а сегодня для этого слишком холодно, да и лень. Словно никакого поцелуя, после которого ему стало «неловко», тоже не было. Это импонировало Стасу, так общаться оказалось гораздо легче, чем если бы они начали разговаривать серьезно, но, вместе с тем, парень опасался, что таким образом его план полетит к чертям.

⇐ Предыдущая 1 234 5 Следующая ⇒