Чертополох для принца, или в тихом омуте

Чертополох для принца, или в тихом омуте

https: //ficbook. net/readfic/7839195

Направленность: Слэш
Автор: Sakura1613 (https: //ficbook. net/authors/2508976)
Беты (редакторы): Striped Racoon (https: //ficbook. net/authors/814323)
Фэндом: EXO - K/M
Пейринг или персонажи: Лухан/Чанёль, ДиО/Чен, Сюмин/Тао, Кай/Бэкхён, Сухо/Сехун, Крис/Лэй
Рейтинг: PG-13
Жанры: Романтика, Юмор, Драма, Фэнтези, AU, Мифические существа, Стёб, Учебные заведения, Дружба
Предупреждения: OOC, Нецензурная лексика, Смена сущности
Размер: Миди, 50 страниц
Кол-во частей: 7
Статус: закончен

Описание:
Что может быть хуже для человека, который ненавидит волшебных тварей, чем ссылка в магическую академию? Наверное, то, что одно из этих ненавистных существ — его судьба.

Посвящение:
Маленький приз, для очень талантливого человека, Ян Чонина. Спасибо, что ты с нами.
И для группы: https: //vk. com/sakura1613seho

Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика

Примечания автора:
Была заявка на КрисИнов, где Крис - человек, а Исин - другой расы. А ещё, это должно быть школьное ау. Но автора, как всегда не туда потянуло и вместо маленького мини, у меня идея на целый миди. Надеюсь автор этой идеи, не закидает меня тапками.

1 часть

— Это больше не может продолжаться, моему терпению пришёл конец. Я больше не намерен терпеть твое хамское поведение, и то, что другие расы жалуются на твои выходки. Это позор для нашего рода и лично для меня, короля этой страны.

Ифань ниже опустил голову и приготовился к долгому промыванию мозгов, но, услышав следующие слова отца, неверяще посмотрел на родителя.

— Я решил наказать тебя и отправить на учебу. Ты будущий правитель, и тебе нужно налаживать дружеские отношения с другими расами… И поэтому ты поедешь учиться в академию Магиров, я уже договорился.

— Ак-адемию Ма-гир-ов? — Ифань чуть ли не по слогам прошептал название, а потом закричал. — Отец, но это ведь учебное заведение для магически одарённых рас, а я человек. Ты хочешь моей смерти?

— Ну, во-первых, ты не просто человек, ты королевский ребёнок, а наш род не просто так на троне, штаны протирает. — Король внимательно посмотрел на сына и, поучительно подняв палец, стал рассказывать то, что Ифань знал с детства.

— Да, да, наш род ведёт свои корни от великого дракона и бла, бла… Но, когда эта вся нечисть будет меня разрывать на кусочки, вряд ли появится наш великий пращур и спасёт своего наследника. И поэтому я спрашиваю у тебя еще раз, ты хочешь моей смерти?

Монарх с упрёком взглянул на сына, он очень не любил, когда его перебивали, а еще задавали неправильные вопросы.

— Нет, я не хочу тебя убить, включай иногда свой мозг. Ты мой наследник, значит я позабочусь о твоей защите. В академии будет мой человек, — на этом слове Его Высочество запнулся и продолжил, — ну, не совсем человек, но он тебя защитит.

— Троллью печень мне в горло, да, скорее всего, этот спасатель, меня первым и прибьёт. — Ифань потерянно опустился в кресло, а потом, молитвенно сложив руки и сделав умоляющие глаза, посмотрел на отца. — А может, последнее предупреждение?

— Нет. Ты должен научиться отвечать за свои поступки. Сам виноват. Ты высмеиваешь детей дипломатов, не уважаешь их законы и уклады жизни. А это недопустимое поведение для будущего короля. Вот поэтому ты и будешь учиться в магической академии. И сын! Я не знаю, откуда у тебя такое пренебрежение к другим расам, но очень сильно надеюсь, что этот урок ты запомнишь, а ещё найдешь что-то большее, чем думаешь. Всё, аудиенция закончена.

Отец махнул рукой в сторону двери. Фань встал и, низко поклонившись, вышел. Больше разговаривать смысла не было, отец уже всё решил, а его слово — закон.

***

— Ваше Высочество, это переход в академию, дальше мы пройти не можем. — Начальник королевской гвардии поклонился, и Фань понятливо кивнул. — Хорошо, Лин Сен, возвращайтесь. И спасибо.

Гвардейцы слаженно отсалютовали копьями, а Фань, помолившись, шагнул в арку-портал.

Первое, что он ощутил, будто на него вылили ведро воды. На той стороне портала стеной шёл дождь: даже вытянув руку, Фань её бы не увидел.

— Живоглота мне в жёны, вот это встреча. — Ифань выругался и огляделся. Ни одного встречающего или проводника. — И как мне эту академию прикажете искать? Я же ни хрена не вижу! — Фань зло ударил ногой об землю, но сапог заскользил по болоту, и принц, не удержавшись, упал в лужу.

— Великолепно, полная жопа. — Фань в сердцах выругался и вытер рукавом мокрое лицо, которое от этого суше не стало. — Я грязный, мокрый и совершенно не знаю, что делать, а ещё…

— А ещё вы здесь нежеланный гость, принц Ифань.

Рядом возник совершенно сухой и красивый блондин с белоснежными крыльями за спиной.

— Полный писец, я что промахнулся, и моё тело расчленили на тысячи молекул, а душа попала в рай? — Ифань удивлённо икнул, во все глаза смотря на настоящего ангела.

— Да, тяжелый случай. Хам, бестолочь, да ещё и неуч. Вот это принцы пошли. — Незнакомец скорбно поджал губы, а потом, с недовольством взглянув на стоящего в луже принца, щёлкнул пальцами, и они оказались в просторном, тёплом помещении.

— Присаживайтесь, Ваше Высочество, чувствую, разговор у нас будет долгим.

Ифань изумлённо оглянулся, а потом неловко потоптался на месте. Он был мокрым, и ему было неудобно садиться в кресло в таком виде.

Хозяин кабинета, видя затруднительное положение своего гостя, направил на него руку с теплым потоком воздуха, и с одежды Фаня, повалил пар, а через несколько минут он уже вольготно расположился в кресле.

— И вам пожалуйста. — Беловолосый издевательски улыбнулся, а Фань почувствовал, как краснеет. Да, папа король за такое бы по голове не погладил. Но, решив делать моську кирпичом, Фань гордо задрал нос и высокомерно взглянул на сидящего напротив парня.

— Меня зовут Ким Чунмён, и я вилл, не ангел. И я думал, что у вас достаточно хорошая оценка по расоведенью, чтобы отличать виллов от ангелов. Но это не суть, я мог и ошибиться. Я президент студсовета и введу вас в курс дела. Сразу скажу вам, что я не в восторге от того, что вы поступили именно к нам. О вашем вздорном характере, а также нелюбви к другим, не таким как вы, ходят легенды. Вы, кстати, знаете, что у нас дома вами маленьких детей пугают?

Ифань ошарашенно покачал головой. А вилл невозмутимо двинул плечами.

— Будете знать. Так, о чём я, а… В общем, здесь каждая собака знает, кто такой принц Ву Ифань, и, поверьте, найдётся как минимум десяток горячих голов, которые вам хотят отгрызть или оторвать всё, до чего дотянутся.

— И вы? — Ифань пытливо посмотрел на крылатого и демонстративно придвинулся ближе к выходу.

Чунмён скептически приподнял бровь, и Фань в глазах вилла прочитал всё о своих умственных способностях. И, кажется, по мнению президента, они были микроскопичными.

— Я не собираюсь вам ничего грызть, наоборот, я стараюсь вам помочь.

— Да? И с чего вдруг такая акция благотворительности? — Ифань расслабился, но на дверь всё-таки поглядывал. Мало ли что у этого крылатого в голове.

— Вы, принц, когда-то заступились за моего брата, а мы, виллы, ценим такие поступки. Чонин рассказал мне о том, что произошло в школе. Я это запомнил и теперь помогу вам.

Ифань, внимательно слушающий президента, вспоминал, когда он за кого-то заступался. А потом вспомнил: пустой туалет и щуплый парнишка, сидящий возле раковины. У него порванные штаны, ободранные ладошки, и видны ссадины сквозь дырки на коленях.

— Тот танцор, на которого напали оборотни и избили, это был твой брат? — Ифань скептически посмотрел на блондинистого Чунмёна и вспомнил темного Чонина. Так, кажется, мальчик назвал себя.

— Мы сводные братья. Виллы никогда не бросают своих детей, даже если они незаконнорожденные.

— Ах, ну да. Его же за это и побили. Он был бастардом.

Чунмён скривился и нехотя кивнул, а потом угрожающе сузил глаза.

— Принц Ифань, я уважаю вас за ваш поступок, хотя вы мне не нравитесь. Но я хочу сразу вас предупредить. Сейчас мой брат учится в этой академии, он хороший, добрый мальчик, которого я очень люблю. И никому не дам обижать Чонина, поверьте мне, это не пустые слова, меня сюда не за красивые глазки назначили. Больше такого случая не повторится, никто не смеет говорить моему младшему брату, что он бастард. — Глаза Чунмёна стали льдисто-белыми, а кончики перьев засветились голубым сиянием.

— Ясно, я понял. — Ифань поднял руки и снова отодвинулся, максимально вжавшись в кресло и поглядывая на двери.

Очень сильно захотелось домой. Фань мысленно заскулил и подумал, что ему точно каюк. Если на него так реагирует лояльно настроенное существо, что с ним сделают те, кто его терпеть не может.

— Хорошо. Теперь вернёмся к нашим баранам, то есть ученикам. — Чунмён спокойно переложил бумаги на столе и достал папку. — Вот здесь пять персон, которых вам нужно бояться больше всего.

Чунмён достал портрет и протянул Ифаню.

На картине был изображен симпатичный эльф с цветочной короной на голове.

— Это Чондэ, принц цветочных эльфов. Очень интересная личность. Шутник, весельчак и балагур. Для всех, кроме вас. — Чунмён положил руки на стол и побарабанил пальцами по столешнице. — Видите ли, ваша светлость. Когда-то вы обидели эльфов своей нелепой шуткой про рост и их достоинства. Я, если честно, даже не знаю, каким нужно быть отмороженным, чтобы поинтересоваться у цветочного эльфа, вырастает ли во время трансформации его член или остаётся таким же маленьким.

Ифань, вспомнив этот разговор, мысленно застонал. Он тогда пристал к сыну дипломата, посчитал, что можно поиздеваться над маленьким эльфом. Сморозил ту глупость, а потом чуть не получил по зубам от внезапно выросшего в человеческий рост злого цветочника. Папе тогда с трудом удалось замять конфуз и предотвратить политический скандал.

— Вижу, вы вспомнили. — Чунмён, внимательно наблюдавший за Ифанем, ехидно улыбнулся. — Это хорошо. Значит, будете держаться от принца Чондэ подальше. А то он обещал вам наглядно показать, какой у него член, засунув его вам во все доступные места.

— Дальше, у нас идёт Лу Хань. Тоже, божий одуванчик. Суккуб. Который вам за своего младшего брата намотает кишки на шею. Вы подлили волшебную краску в шампунь Сехуна, и его волосы окрасились во все цвета радуги. И кстати, парень так ходит до сих пор. И хотя ему так очень идёт, — Чунмён мечтательно улыбнулся и посмотрел в сторону окна, — но его брат так не считает. И поэтому настоятельно рекомендую, берегите свою растительность. При чём тоже во всех местах. — Ким ехидно улыбнулся, а потом жестоко добавил. — А пошутите над причёской Сехуна, и я лично буду держать вас, пока Хань будет делать вам полнейшую депиляцию. Ясно?

Ифань кивнул, хотя ему было ясно только одно, что он хотел оказаться подальше от этой дурацкой академии.

— Хорошо. Тогда пойдём дальше. Следующий у нас Ким Минсок, многоуважаемый лис-кицунэ. Его брата вы не обижали, да и не удивительно, Бэкхён такая язва, что он вас и без своих приёмов хвостом может скрутить в бараний рог, но вы обидели жениха Минсока, малыша Тао.

— Тао? Это не тот павлин, который постоянно менял одежду и мог часами рассказывать о модных тенденциях?

— Он. — Чунмён улыбнулся так, что лицо исказила гримаса. — Это тот мальчик, которому вы, ваше величество, на одежду нанесли магический клей. А потом смеялись, когда к нему приклеивались все блестящие вещи, находившиеся рядом.

Ифань, вспомнив этот случай, засмеялся, а потом под злым взглядом Чунмёна поспешно прикрыл рот.

— Можете смеяться, но не советую близко подходить к открытым водоёмам. Потому что малыш Тао — сирен, который обожает всё блестящее тянуть под воду. А Минсок во всём потакает любимому, и я не удивлюсь, если в воде вы окажетесь благодаря хитрости и коварству этого рыжего, хвостатого лиса. Ясно?

Ифань тяжело сглотнул и закивал головой. Ему всё больше и больше не хотелось здесь учиться.

— Вот и хорошо. Дальше у нас идёт Пак Чанёль. Саламандр.

— А этому я что сделал? — Ифань подпрыгнул на стуле и возмущённо взглянул на Чунмёна. — Я его впервые вижу. — Он с испугом уставился на картину незнакомого парня, у которого были до того красные волосы, что казалось, будто они горят.

— По вашему приказу, каминным, домашним духам было запрещено общаться с домовиками. Вы лишили их любимого занятия — сплетничать, и они вам этого не простили. Саламандры очень ревностно относятся к своей стихии — огню, а также духам. Своим тупым приказом вы разозлили всю расу. Так что не балуйтесь огнём и держитесь от каминов подальше.

Чунмён невозмутимо двинул плечами и достал последний портрет.

— Ну и последний герой этой весёлой компании, Джан Исин, больше известный как Лей.

Ифань придвинул к себе портрет и с любопытством посмотрел на красивого юношу. У него были яркие глаза, мягкая улыбка и ямочка на щеке. Фань всмотрелся лучше, ему очень понравился этот юноша, как раз тот типаж, что Ифань любил.

— Он фэйри, тёмный фэйри. Мрачная личность, к тому же единственный некромант во всём королевстве. Тёмный, жестокий, и у него совершенно отсутствует чувство юмора. Странный он, короче, я лично видел, как он плакал над убитой птичкой, а через время избивал гнома за то, что тот прошёл рядом и запел весёлую песню.

Фань сглотнул и быстренько отодвинул портретик.

— Кстати, так как вы пришли в середине семестра, то, к сожалению, я не смог найти вам пустую комнату. Так что придется потесниться и пожить с соседом.

Чунмён встал и, подойдя к другому столу, взял бумаги, а потом, сочувственно посмотрев на Ифаня, подал ему папку.

— Это ваш учебный план. Вы не изучаете магию, и по этому предмету у вас будет просто прослушивание лекций, для общего образования. Ваш отец лично расписал ваш план учёбы, все претензии не ко мне.

Чунмён развернулся и зашагал к дверям, а Ифань вспомнил о чём хотел спросить.

— А, фэйри, за что он меня хочет, ну того, прибить?

Чунмён внимательно посмотрел на Ву и, глядя в глаза, ответил.

— А вы разве не знаете? Исин ваш жених нареченный, вы помолвлены с колыбели. Ваши родители договорились об этом еще до вашего рождения. Но беда в том, что Лей не хочет себе мужа-человека, а если нет человека, нет и проблемы женитьбы. Всё просто. — Вилл развернулся, а Ифань почувствовал, как у него из-под ног уплывает пол. Последней его мыслью перед тем, как он свалился без сознания, было: " Гады, живым не дамся! "

2 часть

Проснувшись, Ифань долго лежал с закрытыми глазами, прогоняя остатки сна. Это же надо было присниться такому кошмару. Ангел, который не ангел; сборище существ, которые жаждут оторвать ему все выдающиеся части тела; фэйри-некромант в роли жениха. Хуже не придумаешь. Ифань хмыкнул, а потом, сладко потянувшись, открыл глаза и, не сдержавшись, испуганно заорал дурным голосом.

Хлопнула дверь и в комнату забежал парень, который кинулся к визжащему Фаню и стал крутить его в разные стороны, попутно сдирая одеяло.

— Что случилось, где болит, кто напал?

Ифань стал тыкать в стены, на мебель и икать, пытаясь вместе с икотой выдавить слова.

— Там, ик, кровь, ик и паутина, ик…

Парень проследил за пальцем Фаня и его нервными взглядами и насмешливо хмыкнул:

— А-а-а, ты оформление Сина увидел. Ясно. Только кричать так зачем? — Парень осуждающе посмотрел на Фаня, и тот, икнув последний раз, сощурил глаза и огляделся. Кажется, кошмар просочился из сна в его жизнь, или это его жизнь стала страшным сном.

Он лежал на чужой постели, в незнакомой комнате, находящейся непонятно где. Внимательно всё осмотрев, Фань увидел две кровати, два письменных стола, шкафы. Это было похоже на комнату для двух студентов, если бы не одно но…

Черные стены с потёками красной крови красочно завешенные паутиной, скелет непонятного существа, поставленный возле двери, тусклое, полуразбитое зеркало и тёмные шторы с рисунком пауков и летучих мышей.

— Я всё-таки умер и попал в ад? — Ифань справился с волнением и взглянул на незнакомого парня, а потом поперхнулся воздухом, когда понял, что не совсем незнакомого. Этого парнишку он уже видел.

— Ха. Узнал? Я Чонин. Помнишь?

Ифань кивнул, с недоумением рассматривая брата Ким Чунмёна и поражаясь той картинке, что он видел. В том далёком прошлом, когда он защитил Чонина, тот был нескладным, худощавым и угловатым подростком с тёмными вихрами. А сейчас на Ифаня смотрел высокий, красивый парень, который в росте и ширине плеч не уступал Фаню.

— Ну, нихрена себе, ты вымахал. Тебя что, брат дрожжами кормил?

Чонин засмеялся, а потом поднялся и подошел к шкафу.

— Нет. Просто у нас, оборотней, физиология такая. Мы начинаем стремительно расти после восемнадцати лет.

— Оборотень? — Принц скривился.

— Ну, да. — Чонин улыбнулся шире, и Ифань увидел длинные и крепкие клыки.

Чонин снова засмеялся с ошарашенного вида Фаня, а сам принц подумал, что ему не мешает освежиться. Но сперва…

— Как я здесь оказался, нет не так, где я?

— Ты в своей комнате. После того как ты свалился в обморок, Чунмён отлевитировал тебя сюда. А меня попросил смотреть за тобой, и когда ты придёшь в себя, показать тебе всё. Только вот я не думал, что ты проваляешься без сознания весь вечер и ночь. Я уже, если честно, заволновался, но Син меня уверил, что у тебя шок от счастья. И жить ты будешь.

— От счастья?! — Ифань постарался сказать это спокойно, но получился истеричный всхлип на слишком высокой ноте.

— Ну, да. Да ты не волнуйся. Я тебе всё расскажу и покажу. Вот форма, наденешь её. За той дверью — ванная комната. Ну ты пока собирайся, у нас ещё есть время до пар. Кстати, я буду ходить с тобой в одну группу. Правда, классно? — Оборотень повесил на плечо скелета вешалку с одеждой и махнул в сторону чёрной двери. При этом с лица Чонина не сходила чистая, наивная улыбка.

Ифаню даже слегка стало стыдно, что он ведет себя, будто истеричная барышня на выданье, и он молча встал, и пошлёпал в комнату уединения, попутно отмечая, что с него вчера кто-то снял одежду.

Пройдя все утренние процедуры, Ифань вышел в спальню и увидел, как Чонин стоит на корточках и, заглядывая под его кровать, с кем-то ласково разговаривает.

— Эй, ты чего там делаешь?

Фань с любопытством нагнулся и посмотрел под кровать, чуть снова не завизжав от страха. Из-под ложа на него взирала трёхглавая собака, внимательно осматривая его шестью парами глаз.

— Ой, а это я с Трифоном здоровался. Ну же, мальчик, выйди познакомься с нашим принцем. Будь умничкой, мой хороший малыш. Смелее, зайка.

Чонин ласково засюсюкал с псом, а Ифань, испуганно сжавшись, наблюдал, как сначала показываются три собачьи морды, а потом появляется и всё тело.

— Ты его не бойся, это цербер Сина, но он ещё маленький совсем, щенок. Треша добрый, очень любит дружить, а еще он ужасно любопытный.

Фань во все глаза смотрел на щенка, который ему доходил до бедра, и с ужасом думал, во что дальше превратится этот монстр, когда он вырастет.

— Он к тебе привыкнет, и вы подружитесь. Обязательно. — Чонин кивнул, а потом махнул на выход. — Одевайся и пошли. У нас первая пара — магические основы, по дороге я расскажу, кто преподаёт и о чём предмет.

Ифань снял костюм с импровизированной вешалки и стал надевать, с опаской поглядывая на щенка, который радостно вилял хвостом. При этом он подозрительно сидел рядом с кроватью Фаня.

Одевшись и причесавшись, Фань последовал за Чонином, но перед самым выходом, тот резко затормозил.

— Эм, чуть не забыл. Чунмён дал вот этот амулет, сказал надеть и не снимать. Он отразит мелкие магические атаки, проклятья и сглазы. — Чонин протянул руку, и Фань увидел шнурок с черным камнем, который был вставлен в оправу из серебра.

— И ещё, постарайся далеко от меня не отходить. Это в целях твоей безопасности. Сейчас у нас будет пара со старшей группой, и, поверь мне, половина из них хотят твоей крови.

Фань сглотнул, а потом, взяв амулет, поспешно надел его на себя, тихо молясь всем богам, которых знал.

***

Они долго шли по коридорам, и везде, где они проходили, Ифань видел насмешливые улыбки, шепот, косые взгляды. А некоторые показывали клыки. Один раз рядом пролетел цветочный эльф, и ухо Фаня обожгло болью.

— Эльфы мстительный народ и так просто тебя не оставят. Тебе нужно помириться с Чондэ, их принцем. Но это будет очень непросто. Разве что ты подружишься с Кёнсу. Он из клана друидов и вполне мирный, а ещё он парень Чондэ.

— Разве друиды не люди? Я думал, человек тут только один. — Ифань осторожно обошел двух дерущихся фавнов и поспешил за оборотнем, не забывая с интересом смотреть по сторонам.

— Он человек наполовину. Его мать дриада, и поэтому у Кёнсу связь с природой и сила земли. Ладно, мы пришли, держись рядом, и я тебя прошу, не дерзи и не оскорбляй никого. Я ещё жить хочу. — Чонин остановился возле большой двери, а потом выдохнул и толкнул створки.

Ифань гордо расправил плечи и, подняв голову, последовал за оборотнем.

В небольшой аудитории было около двадцати человек, и, когда они зашли, все взгляды скрестились на Ифане, а разговоры моментально смолкли.

В полнейшей тишине Фань прошел за Чонином и положил свою сумку на парту, которую показал оборотень.

— Всем привет.

Чонин приветливо махнул застывшим студентам и небрежно бросил книги на поверхность. Ифань даже слегка позавидовал выдержке парня и его независимому виду. Сам принц чувствовал, что его начало потряхивать, а руки стали дрожать. Он ощущал злые взгляды, и ему было очень страшно.

— Вот это да, а кто это у нас тут такой красивый?

С соседнего ряда из-за парты поднялся юноша в венке из колючих роз и, ехидно улыбнувшись, направился к Ифаню.

— Вы только посмотрите, наше скромное общество почтил сам принц Ву Ифань. Такая честь.

Юноша, кривляясь, подошел ближе, но на его пути встал Чонин.

— Чондэ, пожалуйста, не начинай.

— Чонин, а ты что, к этому коронованному засранцу в собачки нанялся? Будешь у кроватки лежать и тапки в зубах приносить? — Эльф громко засмеялся и посмотрел по сторонам. Оценили шутку или нет.

— Чондэ, я не уйду. Ты до него не дотронешься. — Чонин загородил Ифаня и почти вплотную приблизился к эльфу. — И это не твоё дело, что и как я буду делать.

Ву посмотрел на цветочного принца и почувствовал, как амулет, который дал Чонин, нагрелся. А эльф уже вошел в раж и теперь сердито кричал на Чонина и тыкал пальцем на изящного, медноволосого юношу.

— А твой парень к этому нормально относится, что ты свою лохматую задницу этому выблядку царскому подносишь. Бэкхён, убери с моего пути это чудо волосатое, пока он не пострадал.

Тот, кого Чондэ назвал Бэкхёном, поднялся и встал рядом с Чонином перед Ифанем. В ту же секунду к Чондэ подошли ещё двое. И Ифань узнал сирена и кицуне. Минсок и Тао.

— Бэкхён, брат, отойди. Чондэ правду говорит, этот принц заслуживает наказания, и у нас есть право. — Минсок махнул в их сторону, но Бэкхён отрицательно замахал головой.

— Прости, Мин, но ты же знаешь, что я не могу. Я буду до последнего защищать Чонина. И хотя я тоже не в восторге от этой принцесски, но не отойду.

— Тогда ты отхватишь вместе с ним. — Рядом с Минсоком встал красивый юноша с розовыми волосами.

Ифань напряг память и вспомнил его имя — Лу Хань. Суккуб.

Обстановка в аудитории накалялась, и постепенно студенты образовали два кричащих и спорящих лагеря, пока…

— А ну закрыли рты. Быстро.

Сидящий за столом невысокий юноша поднялся на ноги и, подойдя к зло переглядывающимся Чондэ и Чонину, строго посмотрел на цветочного эльфа.

— Чен, тебе напомнить, как Чунмён заставил тебя сожрать лавровый венок, после того как ты оскорбил Сехуна? Помнишь?

Чондэ покраснел и медленно кивнул.

— Вот, вот! От тебя ещё потом три дня лавром воняло. И я боюсь даже представить, куда тебе засунет этот венок из роз Чунмён, если ты зацепишь его любимого брата.

Чондэ резко побледнел и отступил назад на шаг.

— Кёнсу, и что теперь? Ты предлагаешь нам проглотить все обиды и сидеть любоваться на этого человека? — Минсок сердито заговорил, тыкая пальцем за спину Чонина в тихо стоящего Ифаня.

— Нет. Но и нападать, как стая шакалов, я не позволю.

— И я тоже.

Из толпы вышел саламандр, и Ифань снова засмотрелся на его красную шевелюру.

— Я не дам в обиду Бэкхёна. И хоть я зол на этого человека, но стану на сторону друга.

— Значит получишь вместе с ним. — Лу Хань противно заскрипел голосом и выпустил когти.

— Хань, этот человек под личной защитой Чунмёна. — Чонин закричал, а потом заозирался по сторонам. — Се, ну скажи ты ему хоть что-нибудь.

— Брат, хватит. Чунмён запретил его трогать.

Из толпы врагов, вышел высокий юноша с разноцветной причёской и, подойдя к Лу Ханю, дернул его за рукав.

— А мне всё равно, под чьей он защитой, надо будет, я это и Чунмёну скажу… — Лу Хань запальчиво закричал на младшего брата, но моментально замолк, когда в аудитории раздался спокойный голос.

— Скажи мне это в лицо, а не за моей спиной.

Все резко развернулись, а Фань почувствовал, как его отпускает когтистая лапа страха. Почему-то возле этого неангела, было спокойно, и уходил страх.

Возле дверей стоял вилл и строго смотрел на студентов.

— Ну же, Хань, я слушаю. Что ты мне хотел сказать? — Чунмён прошёл к столу и положил на него книги. Он всего на мгновение поднял взгляд и посмотрел на студентов, как те бросились по своим местам.

— Я не понимаю, почему ты его защищаешь? После того, что он натворил. Или тебе так понравилась его мордашка, и ты его хранишь для себя? Что, мой брат не даёт, и ты решил застолбить себе другое место?

—Хань, прекрати… — Радужноволосый подскочил со стула, и изумлённый Ифань увидел, как в красивых светлых глазах мелькнули слезы. — Брат, зачем ты так? — Сехун всхлипнул и выбежал. За ним тут же побежал Чонин, с силой толкнув Ханя в плечо.

— Всё сказал?

Чунмён выставил руку и, направив ее на побледневшего Лу Ханя, резко дёрнул пальцами, сжимая их в кулак.

Сукуб жалобно застонал и повалился на землю, а из носа у него полилась кровь.

Чунмён убрал руку, а потом обвёл тихо сидящих студентов взглядом.

— Я больше повторять не буду. Его Высочество Ву Ифань, находиться под моей личной охраной. Ясно?

Вилл громко крикнул и все студенты замахали головами, со страхом поглядывая на лежащего старшего суккуба.

— Хорошо. — Крылатый резко перевёл взгляд на Чанёля и показал на Ханя. — Чан, отнеси, пожалуйста, Ханя в мед часть и скажи, что суккуб пытался сбить мой блок.

Ифань с любопытством наблюдал, как саламандр поднимает старшего суккуба на руки и выносит из аудитории. А через несколько минут появились Чонин и Сехун. У последнего были заплаканные глаза, и он ни на кого не смотрел.

— Сехун, всё нормально? — Чунмён ласково посмотрел на младшего суккуба, а потом, Ифань мог поклясться своим королевством, что вилл покраснел, когда спрашивал у младшего. — Может, ты сядешь, возле меня?

Сукуб кивнул и положил свои вещи позади стола, где сидел Ифань.

Чунмён улыбнулся, а потом ещё раз обвёл всех строгим взглядом. Он хотел что-то сказать, но резко открылась дверь, и в аудиторию шагнула фигура в тёмном плаще. По рядам прошёлся гул, и Ифань услышал имя Лэя. Он с любопытством посмотрел на своего, так называемого, жениха, который, полностью игнорируя шум, прошёл на заднюю парту и спокойно сел, а потом и вовсе уронил голову на лежащие руки. Некроманта совершенно не волновали распри вокруг своего нареченного. Он спокойно спал. И Ифаню это не понравилось. Очень не понравилось. Что этот фэйри о себе возомнил? Он даже не поздоровался и не познакомился с Фанем. И он решил это срочно исправить…

3 часть

Фань сделал шаг в сторону фигуры в тёмном балахоне, но тут дверь открылась, и в аудиторию вошёл невысокий, красивый мужчина. Все студенты поднялись и поклонились. Все, кроме спящего фэйри.

— Садитесь. И будьте добры, разбудите нашу сонную красоту.

Преподаватель окинул студентов взглядом, и Ифаню показалось, что у учителя странные глаза. Но когда он развернулся и посмотрел в упор на Ифаня, то принц понял, что не показалось. У мужчины были вертикальные зрачки, а ещё золотистые пластинки возле глаз. Дракон!

— О, я вижу, у нас новенький. Тогда я представлюсь. Я куратор старшей группы, Ли ДжунГи, а вы у нас кто? Впрочем, ваше высочество, можете не представляться… лучше разбудите Исина. Вы ближе всего к нему.

В аудитории послышались тихие смешки, а некоторые, не скрываясь, засмеялись.

Ифань показал на себя пальцем, потому что сомневался, что не ослышался, но преподаватель уверенно махнул головой, да ещё и рукой вдобавок.

Фань сделал ещё пару шагов, а подойдя к тёмной фигуре, протянул руку и потрепал Исина за плечо.

— Эй, проснись уже…

Не успел Ифань договорить, как почувствовал, что руку хватают, его, совсем не маленького, бросают животом на парту, а сверху наваливается тело в балахоне.

— Какого хрена, человечек, что, жить надоело?

Исин разъярённой фурией зашипел Ифаню на ухо, а у принца от этого голоса и острых когтей возле шеи по спине побежали мурашки.

— Син, хватит.

Рядом оказался Чунмён и спокойно взял фэйри за руку.

— Браво, ваше высочество, вы только что показали всему потоку, как не нужно будить тёмного фэйри.

Дракон захлопал в ладоши, а потом, весело усмехнувшись, продолжил как ни в чём ни бывало:

— А теперь достаньте свои свитки и запишите тему лекции.

Ифань почувствовал, как острые ногти отпускают его горло, а тихий голос шепчет на ухо:

— А мне понравилось чувствовать тебя под собой, нужно будет это повторить.

Ифань закашлялся, а потом испуганно вздрогнул, когда Лэй на секунду прижался бёдрами сильней, а потом встал с распростертого Ифаня.

Под неодобрительным взглядом президента Ифань вернулся на место и достал свиток с пером. Он попытался вникнуть в то, что говорит учитель, но мысли почему-то отчаянно крутились вокруг фигуры в чёрном, на его запахе. В комнате этот аромат слышался не так отчётливо, но вот рядом… Он был как услада для его носа, чем-то таким, что хочется вдыхать постоянно.

Фань тряхнул головой, прогоняя лёгкое наваждение, и повернулся к Чонину, который дергал его за рукав и протягивал ему перо. Непонятливо взглянув, Ифань заметил, что Чонин лекцию не пишет, а просто внимательно слушает, а за него пишет самопишущее перо. Благодарно кивнув, Ифань взял предложенную вещь и положил возле своего свитка. Перо пару секунд полежало, а потом подлетело в воздух и застрочило по пергаменту, полностью копируя почерк Ифаня.

— Спасибо.

Чонин улыбнулся и кивнул. Дальше пара прошла без происшествий и конфликтов, что не могло не радовать принца.

После того как прозвенел колокол, Чонин сказал собрать вещи и подождать его, они перейдут в другую аудиторию. А сам направился к младшему кицуне.

Ифань старался не сильно глазеть по сторонам, но любопытство всё-таки взяло вверх. Чонин подошел и тихо сказал что-то Бэкхёну, который, бросив ревностный взгляд на Фаня, протянул руку и, впутав свои пальцы в волосы оборотня, потянулся за поцелуем. Ифань отвернулся и почувствовал, как краснеет. Нет, он, конечно, и раньше видел, как целуются, и сам не раз целовал придворных дам, но… Такой страстный и жаркий поцелуй он видел впервые. Через пару минут Чонин хлопнул его по плечу, и они под насмешливыми взглядами старшей группы вышли из аудитории.

— Ну вот, не всё так плохо. Сейчас ещё две пары, а потом пойдём, я тебе покажу нашу столовую. Кстати, кушать можно в ней, а если не хочешь, то можешь просить домовых, они будут доставлять тебе еду в комнату. Но, если честно, то я не советую. Трифоша съедает всё, что видит. А Син посадил его на диету, потому что церберы очень быстро растут, когда много едят. И боюсь, если он узнает, что ты подкармливаешь Трифона, то фэйри по голове тебя за это не погладит.

Ифань кивнул, а потом вспомнил и острые ногти, и тихий шепот и решил кое-что уточнить.

— Чонин, а почему его все боятся? Ну, вы же все такие разные и сильные… как бы…

Ифань запутался в словах, но Чонин понял и стал объяснять.

— Понимаешь, его сила и тёмная, и светлая. Лей может лёгко убить, а потом исцелить. К тому же, на вид он хрупкий, но, поверь, физически, он намного сильней, чем я. Это у него в крови, генах.

— Ясно. — Ифань печально улыбнулся, а Чонин, увидев это, ободряюще хлопнул его по плечу.

— Да, успокойся ты, не тронет тебя Исин. С ним брат поговорил и взял слово. Поверь мне, если кого и уважает в этой академии наш принц-фэйри, то только моего брата.

Услышав это, Ифань попытался улыбнуться, а потом всё же спросил:

— Ты так уверен в том, что этот чокнутый послушается твоего брата?

Чонин притормозил и серьёзно посмотрел на Ифаня, а потом стал объяснять.

— Мой брат удивительный. Он настоящий лидер, а в будущем станет правителем своего народа. Знаешь, моя мама — вилла, а отец — оборотень. Когда-то между нашими видами была очень страшная война. Так получилось, что народ виллов живёт на горе Самуран, а оборотни возле подножия этой горы. Из-за чего началась война, уже никто не помнит, но длилась она целое столетие, пока однажды старейшины двух народов не решили покончить с этим кровопролитием. На тот момент мой отец стал вожаком стаи. В одной из битв он потерял свою первую жену и маленького сына. А мама была правительницей виллов. Понимаешь, в роду мамы очень уважают женщин, они берегини и хранительницы. Мать была вдовой, её муж тоже ушёл в страну небесных жителей, а ещё регентшей своего малолетнего сына. Когда война была остановлена, чтобы больше такого не повторилось, правитель оборотней и правительница виллов поженились. И хотя поначалу они ненавидели друг друга, потом нашли общий язык и смогли создать крепкую семью. И родился я. Это очень спорный вопрос. В семье отца, многие не приняли меня и называют бастардом, и полукровкой. Но только не мой брат. Мама рассказывала, когда впервые показала меня старшему брату, он бережно взял меня на руки, поцеловал и поклялся оберегать и любить меня. — Голос Чонина потеплел, и Ифань услышал, с каким благоговейным восторгом рассказывает младший брат о старшем. — Знаешь, почему Чунмёна боятся, уважают и не хотят с ним связываться? Он чувствует эмоции и знает, правду говорят или нет. А ещё у него универсальная сила, он способен повелевать четырьмя стихиями. Но при этом Мён очень добрый, хоть и старается не показывать этого.

— А ещё он справедливый, мудрый, красивый и самый лучший президент студсовета.

Сехун подошел незаметно и, остановившись возле парней, застенчиво улыбнулся.

— Простите, я не хотел подслушивать, но, когда Нини рассказывает о своём брате, это слышат все.

Сукуб показал рукой, и Ифань увидел, что они уже зашли в другую аудиторию, а вокруг них собралась немаленькая толпа студентов.

— Ха, прости, я увлёкся… Хотя… красивый, говоришь? — Чонин смущённо усмехнулся, а потом привлёк к себе покрасневшего суккуба и потрепал его по разноцветным кудрям.

А Ифань, увидев это, вспомнил, как Сехун защищал его, и решился. Он сделал шаг к парню и, твёрдо глядя в глаза, проговорил:

— Прости меня, пожалуйста, за шампунь и дурацкую шутку. Я не подумал и сделал глупость.

— Всё в порядке. Я давно уже не сержусь. — Сехун сел за парту и с пониманием посмотрел на Фаня, — к тому же, скажу тебе по секрету, я давно уже мог поменять цвет волос. Но не хочу.

— Почему? — Ифань удивлённо посмотрел на разноцветную шевелюру, а Чонин хмыкнул.

— Потому что моя причёска нравится Чунмёну. — Просто ответил Сехун, а потом хитро улыбнулся, — он всегда так мило меня защищает, стоит кому-то что-то сказать о моих волосах.

Ифань несколько секунд осмысливал сказанное, а потом аудиторию потряс дружный хохот.

— Сехун, ты коварный. Уважаю тебя.

Так, обмениваясь шутками и безобидными фразочками, они дождались начала пары. Ифань чувствовал себя хорошо, напряжение, которое появилось утром, ушло, а взамен пришло спокойствие и небольшая уверенность в том, что всё будет хорошо.

После пар они втроём направились в столовую, но по дороге Чонина окликнули и сказали, что его ждёт брат. Оборотень извинился и, попросив не съедать всё, убежал. Ифань и Сехун, разговаривая, направились дальше, пока один из фей не подлетел к Сехуну и не передал просьбу Лухана: нужно было срочно прийти к третьей аудитории.

Сехун недоумённо пожал плечами и наморщил лоб.

— Что-то мне это не нравится. Ифань, никуда не ходи, стой на месте. Я быстро сбегаю и вернусь назад.

Суккуб, постоянно оглядываясь на Ифаня, ушел, а принц решил послушать своего одногруппника и дождаться парней. Народу в коридоре становилось всё меньше, но Фань не придавал этому значения. Мало ли, все ушли в столовку.

Внезапно он услышал тихое шебуршание и шипение. Звук шел из-за гобелена, который находился возле неприметных дверей и был наполовину прикрыт рыцарскими доспехами.

Шипение становилось всё сильней, превращаясь в слова, которые Ифань отчётливо слышал и понимал:

≪ С-с-мерть, приказ убить. С-с-мерть. Еда. Вкус-с-ная еда. ≫

И сам не зная зачем, Ифань снял у рыцаря меч, отодвинул гобелен и увидел нишу. Не долго думая, он шагнул в неё и удивлённо огляделся. Простая на вид ниша оказалась с огромным сюрпризом. Помещение, которое минуту назад было метр на метр, внезапно раздвинулось и оказалось коридором. Шипение приближалось и звучало всё грознее. Ифань осторожно прошел дальше, вышел в небольшую комнату, и то, что он увидел, повергло в ужас.

В пустой комнате на полу лежал сирен Тао, весь покрытый кровью и укусами, а над ним, распустив капюшон, возвышалась большая серебристая кобра, готовящаяся ещё раз напасть.

Не раздумывая, Ифань поднял меч и с громким, отчаянным криком кинулся на змею. Тварь, увидев ещё одного человека, угрожающе зашипела и сделала выпад к Фаню. Но принц увернулся и рубанул своим оружием. Лезвие прошло сквозь змею, которая распалась на сотни маленьких сверкающих чешуек. А через секунду они исчезли.

Отбросив меч, Ифань подбежал к Тао и осторожно приподнял его голову. Сирен ещё дышал, но из разорванного горла маленькими толчками вытекала кровь.

— Тао, Тао, что мне делать, слышишь?

Ифань разорвал свою рубашку и попытался остановить кровотечение.

Сирен с трудом открыл глаза и, увидев Ифаня, прошептал губами: ≪ Вода≫.

Вспомнив, кто перед ним, Ифань, замотав горло Тао, подхватил легкого сирена на руки и рванул на выход. Выбежав в коридор, он вспомнил, что утром они проходили возле большого бассейна с фонтаном. Не медля, Ифань кинулся туда, крича и распугивая студентов.

Ему почти удалось добежать до воды, когда он услышал рёв ярости и краем глаза увидел искаженное болью и страхом лицо Минсока, а потом летящий в него огромный огненный шар.

Когда сфера ударила ему в бок, Фань успел вытянуть руки, и Тао скатился в воду, а самого принца сила удара протащила по каменным плитам, и он со всей силы ударился головой об стену.

И уже не видел, как к разозлённому кицуне кинулся Чунмён, а Чонин и Сехун побежали к нему. Последней его мыслью перед потерей сознания было: успел или нет, спасен ли Тао?

4 часть

Пришел в себя Ифань от того, что кто-то очень нежно гладил его по лицу и голове. С трудом открыв глаза, Фань попытался сфокусировать взгляд на хозяине руки, но перед глазами всё плыло и делилось.

— Кто здесь?

Голос подводил, слова выходили с трудом и напоминали карканье ворона.

— Тсс, тебе нужно отдохнуть. Спи, мой хороший, ты всё забудешь. Я обещаю.

Тёплая рука нежно погладила щеку, а потом переместилась к вискам. Фигура в тёмном нагнулась, и прежде чем веки потяжелели, и Ифань снова заснул, он почувствовал чужие губы на своих губах и вкус граната.

Следующее пробуждение не было столь приятным. Сначала Ифань услышал голоса, которые на повышенных тонах спорили и пытались что-то друг-другу доказать. От этого крика в голове Ифаня забили колокола, отдаваясь болью в висках, ушах и даже зубах.

Фань скривился и застонал, а потом, не выдержав, прохрипел.

— А не вышли бы вы все вон. Сволочи, дайте хоть умереть спокойно.

Голоса замолчали, а потом к Ифаню подбежали и склонились Чонин и Сехун. Лица у них были взволнованные, а у Сехуна волосы торчали дыбом.

— Ты очнулся? Как себя чувствуешь?

От звука голова стала болеть ещё больше, но при этом от вида двух перепуганных мордашек на сердце потеплело. Они беспокоятся за него, переживают. Это было приятно, знать, что ты кому-то дорог, за тебя боялись.

— Всё хорошо, только голова очень болит. — Ифань попытался подняться и взглянуть на других своих посетителей, но потом вспомнил о самом главном и с тревогой спросил:

— Что с Тао? Он жив?

— Со мной всё хорошо.

Тао, смущённо поправляя синюю челку, появился из-за спины Сехуна и встал рядом. А потом, немного подумав, сел у Ифаня в ногах, чтобы тот его видел, и стал говорить.

— Я благодарен тебе, ты успел и спас меня. И хочу извиниться…

— Тао, я сам.

Сердитый голос перебил сирена, и когда Чонин отошел, принц увидел, что в помещении стоят Чунмён, Бэкхён, и последний держит за руку Минсока.

Старший кицуне, скинув руку брата, шагнул к Ифаню и сделал то, отчего у Фаня, волосы на голове поднялись дыбом.

Кицуне достал кинжал и, не думая, полоснул себя по пальцу. А потом с маниакальным выражением на лице и занесённым кинжалом шагнул к Ифаню.

Ву испуганно зажмурил глаза и решил, что пришла его смерть и что этот рыжий решил его всё-таки добить. Чтобы не мучился.

Прошла секунда, а потом Ифань почувствовал лёгкий укол в палец, и его руку обхватила сильная ладонь Минсока.

— Я, Ким Минсок, принц золотых кицуне, мешаю свою кровь, с кровью принца Ву Ифаня. Нарекаю его своим кровным братом и дарую свою любовь, защиту, кров и еду.

Ифань пораженно открыл глаза и уставился в миндалевидные очи Минсока. Кицуне был совершенно серьёзным и собранным. Все вокруг замерли и будто не дышали, пока к ним не подошел Бэкхён и не дотронулся прохладными пальцами до висков Ифаня. Головная боль мгновенно прошла. Увидев блаженное выражение лица Фаня, Бэкхён хитро улыбнулся, а потом несильно похлопал его по плечу и сказал:

— Добро пожаловать в семью, братишка.

Чунмён спокойно улыбнулся, а на Ифаня навалились с поздравлениями Сехун и Чонин, а через пару секунд и Тао несмело подсел ближе и аккуратно погладил по руке.

— Тао, а что это было? Ну та, гадость, что напала на тебя? И почему она рассыпалась, когда я ударил, а ещё Чунмён, — Ифань взволнованно кинул взгляд на вилла, — я её понимал. Понимаешь. Она шипела о приказе убить и смерти.

Увидев, как все переглянулись, Ифань уже не так уверенно добавил:

— Только не говорите, что это мне всё приснилось.

Вилл покачал головой и, подойдя ближе, стал рассказывать:

— Нет, не приснилось и не показалось. Тао сам не знает, как он там оказался.

— Да. Я шел по коридору, а потом вдруг увидел красные глаза, которые приказали мне шагнуть в ту нишу. А уже там на меня напала кобра. И, что самое страшное, я не мог пошевелить ни рукой, ни ногой, и магию применить не мог. Только, я не уверен, что это было живое существо. В ней не чувствовалось жидкости. Никакой. Даже крови.

Тао уверенно кивнул, и Ифань неосознанно ободряюще сжал руку сирена, глядя как к Тао с двух сторон прижимаются Чонин и Сехун. Ему всё больше и больше нравилась эта троица.

— Да. После того, как Минсок, не разобравшись, — Чунмён с упрёком посмотрел на старшего кицуне, — ударил тебя, Тао, которого ты бросил в воду, излечился и успел остановить своего жениха. Вода — это жизнь для сирена, и ты сообразил правильно. Тао рассказал нам, что произошло, и мы внимательно осмотрели ту нишу. Во-первых, никто не знал, что там пространственный карман, а, во-вторых, там был только меч, который ты кинул, и следы Тао и тебя. И ни одной чешуйки змеи. Понимаешь?

— Если бы Тао умер, то крайним стал бы я. — Ифань задумчиво постучал по подбородку, а потом задал вопрос. — Чунмён, а зачем ты вызывал к себе Чонина?

— А вот это ещё одна загадка. Я не вызывал Чонина, также как Лу не просил прийти Сехуна. Когда ко мне прибежал Нини и спросил, что я хотел, то это вызвало у меня подозрение. Я расспросил брата и кинулся искать тебя. В коридоре мы встретили Се, который сказал, что брат попросил прийти к третьей аудитории, но его там не было. Это всё показалось мне очень странным, и мы побежали туда, где мальчики тебя оставили. Но во дворе увидели тебя бегущего с окровавленным Тао на руках. — Мён поправил рубашку и взглянул на внимательно слушающего Ифаня. — Эта ситуация непростая. Совершенно непонятно, хотели ли тебя убить или же подставить, но то, что это всё было против тебя, и орку ясно.

— И что мне теперь делать? — Ифань взглянул на старших, но ответил не вилл, а Минсок.

— Теперь, как мой брат, ты под защитой моего дома, пусть только попробуют навредить тебе! — Кицуне воинственно вскинул кулак, а рыжие ушки угрожающе встали торчком.

— Ладно, давайте будем решать вопросы по мере их поступления, так же как и проблемы. Моему младшему братику, — Бэкхён хитро улыбнулся, — нужно отдохнуть. Всё-таки он нехило приложился головой об стенку. Так что все на выход, а ты выпей лекарство.

Бэк показал на тумбочку, где стояли пузырёк и ложка.

— Это что? — Ифань подозрительно осмотрел стеклянную бутылочку и попытался понюхать, когда Чонин налил мутную жидкость в ложку и поднёс к его рту.

— Не вредничай, это чтобы голова не болела. Пей.

Фань вздохнул, а потом героически открыл рот и выпил горькую жидкость. Лекарства он с детства терпеть не мог.

— Вот и умница, а теперь отдыхай. Целитель сказал, что в больничном крыле ты пробудешь максимум три дня, и тебя отпустят.

Оборотень приобнял Ифаня, а потом, взяв за руку Бэка, вышел. Сехун легко чмокнул принца в щеку и, взяв Чунмёна под руку, тоже вышел из палаты. Последними выходили Тао и Минсок. Они почти вышли, когда Ифань кое-что вспомнил и остановил сирена.

— Тао, я хотел сказать, что рад, что с тобой всё хорошо и это… прости меня, пожалуйста, за тот случай с заклинанием прилипания. Я был глупым. Прости.

Сирен улыбнулся и кивнул:

— Всё хорошо, я простил тебя. Ты спас мне жизнь и теперь являешься братом моего любимого жениха, скоро мы будем роднёй, а на родных не сердятся. К тому же, я смею надеяться, мы станем хорошими друзьями.

Сирен поклонился и вышел, а Минсок, подмигнув, закрыл двери.

Ифань лёг и закрыл глаза. По телу растеклась сонная нега, а веки потяжелели. Мозг ещё пытался думать, и одна мысль покоилась в голове, но не могла сформироваться. Ифаню казалось, что он что-то забыл и никак не мог вспомнить. Устав мучиться, Фань заснул и уже не видел, как на его груди появляются небольшие родовые знаки кицуне и сиренов и впитываются в кожу, образуя замысловатую татуировку, которая через секунду пропала, будто её и не было. Всего этого Ифань не видел, так же как и тёмной фигуры, которая легко открыла окно и села на подоконнике. Незнакомец пару минут смотрел на спящего Ву, а потом достал флейту и заиграл тихую, очень красивую мелодию, заставляя всё вокруг замереть от восторга…

5 часть

Как Чунмён и говорил, в больничном крыле Ифань провалялся три дня, и всё это время, когда выпадала свободная минута, к нему прибегала «святая троица». Так Фань прозвал Чонина, Тао и Сехуна.

Эти трое стали неразлучными друзьями и наводили страшный шорох по всей школе. От их проказ уже стонали старшие, а Чунмён, когда рассказывал об очередной шалости младших, с укором смотрел на смеющегося Ифаня.

Ещё Ву очень волновался, как на нём отразится статус кровного брата принцев кицуне. Но все опасения развеялись, когда он вышел из больничного крыла и шел с Чонином в свою комнату.

Все встречные кицуне приветливо кланялись и улыбались, а сирены и представители морского народа подходили к Ифаню, благодарили за спасение их принца и дарили украшения с жемчугом. Так что, когда Ифань всё-таки дошёл до своей комнаты, руки его были заняты всевозможными побрякушками, а спина немилосердно болела от ответных поклонов. Чонин во всю смеялся над смущённым Фанем, предлагая повесить все украшения на принца. А возле самых дверей всё-таки умудрился вытащить из кучи всевозможных украшений шпильку с искусно сделанным цветком из речного жемчуга и вставить ее в причёску Фаня. Возле дверей Чонин попрощался и вернулся на пары, а у Ифаня в запасе ещё был один свободный день.

В комнате его встретил очень радостный цербер, который прыгал на него и пытался полностью облизать лицо. Погладив Тришу по ушам, Фань снова огляделся, пытаясь понять, что поменялось… А когда до него дошло, Ву даже подпрыгнул от негодования.

Его кровать и кровать Исина были сдвинуты в центр комнаты и теперь живописненько изображали из себя двухспальное ложе.

— Что за нахрен?

Ифань решительно подошел к своей половине и дёрнул мебель. Но не тут-то было, кровать не сдвинулась ни на йоту. И сколько бы Ифань не бился, ни пытался отодвинуть, не бил злосчастную мебель, она не поддавалась. Адски устав, Фань плюнул и решил дождаться фэйри, выяснить у него, что это за напасть. А пока он, не раздеваясь, завалился на мягкое одеяло, позвал к себе довольного Тришу и, обняв огромного щенка, заснул.

Проснулся Ифань от ощущения чужого взгляда. Осторожно открыв глаза, он увидел лежащего рядом Лэя, который не мигая смотрел на Фаня.

— Я бы мог убить тебя одним движением руки, просто сдавив вот здесь. — Исин протянул руку и сомкнул её на шее Ифаня. — Ты очень слаб и беспомощен, как ребёнок.

Исин нажал сильней, и Ифань почувствовал, как ногти входят в мягкую плоть.

— Ты можешь меня убить, но не думаю, что это сойдёт тебе так легко с рук. Что, твоя змея не убила меня, решил сам всё сделать?

— Змея? Ты думаешь, это моя тварь?

Исин нагнулся, и Ифань почувствовал чужое дыхание на своих губах.

— Ты ошибаешься принцесска, эта зверюшка не моя. Вот если бы на тебя напал скелет этой твари, тогда это была бы моя работа. Но у меня нет намерения тебя убивать… — Исин навис над Ифанем, заключив его в своеобразный плен из своих рук. — Я хочу совершенно другого…

— Чего? — Фань выдохнул в чужие губы, не в силах оторвать взгляд от чёрноты, которая заполонила радужку глаз Исина.

— Тебя!

Исин прошептал, а потом поцеловал Ифаня.

Фэйри целовал медленно и жадно, отрываясь от его губ с влажными звуками и тихими словами на непонятном диалекте. Он дразнил кончиком языка мягкую кожу губ, посасывал и несильно прихватывал зубами.

Ифань шумно дышал через нос, тихо мыча от удовольствия.

Это был божественный поцелуй, который плавил и буквально разрывал мозг Фаня.

Лэй смял в кулак тонкую ткань шелковой рубашки, толкаясь в тело Ифаня, потираясь возбуждённым пахом об его бёдра.

Внезапная страсть зажигалась, зажатая между их телами. Впитывалась в кожу и горела на ней.

— Что ты делаешь? — Фань с трудом протолкнул хриплые слова, между сцепленных зубов, когда Исин развязал шнуровку на штанах и, скользнув ладонью, обхватил его член рукой.

— Тш, тебе не нравится? Мне прекратить? — Исин нежно прошёлся пальцами по шелковистой коже, чувствительно потирая выпирающие венки. — Ну же, скажи, мне прекратить?

Ифань ожесточённо замахал головой и только сильней вцепился в плечи парня.

Прекратить, он что с ума сошел? Как можно прекратить, когда Ифань чувствует то, что раньше никогда не чувствовал?

— Нет, не останавливайся. — Ифань испуганно прохрипел, чувствуя, как Исин отодвигается.

— Не буду. — Фэйри расстегнул свои штаны, и Ифань увидел возбуждённый орган Лэя.

Фэйри притянул его сильней к своему телу, обхватив вместе два члена, чувственно провёл по ним ладонью и сжал.

Кожа покрылась мурашками, дыхание сбилось, а страстный шепот на ухо заставил тихо застонать.

— Давай, мальчик, ты ведь этого хочешь? Я ведь прав?

Исин задвигал рукой, потирая, нажимая и лаская. Ифань, не сдерживаясь, толкался, в чужую ладонь и шумно дышал, а когда почувствовал, что уже на пределе, то впился в губы Лэя поцелуем, заглушая свой громкий стон.

Когда тело перестало дрожать, а мысли прояснились, Ифань взглянул на Исина, который молча вытер следы их сумасшествия и встал с кровати.

— Что это только что было?

Исин обернулся, и Фань снова увидел этот тяжелый взгляд и кривую усмешку на губах.

Принц фэйри насмешливо вскинул бровь и задал вопрос:

— А разве непонятно, мой хороший? Это были прелюдии к нашей с тобой будущей супружеской жизни.

Холод в глазах и голосе фэйри поразил Фаня, он ничего не понимал. Минуту назад с ним рядом был ласковый, нежный мужчина, а сейчас… Эта мгновенная метаморфоза поражала. Как будто в этом человеке было две личности.

— Ясно.

Ифань поднялся и гордо задрал подбородок. Он принц, а не прислуга безродная, и не позволит так с собой поступать.

— Поставь мою кровать на место.

Фань требовательно посмотрел на фэйри, невольно замечая, какой же Джан красивый. Бездонные глаза, чёткая линия скул, ровный нос, невероятно притягательная ямочка на щеке и губы…

Вспомнив вкус этих губ, и то, что они творили пять минут назад, Фань покраснел.

— С этого дня ты будешь спать со мной рядом.

Слова Исина прозвучали приказом, и это буквально взбесило Фаня. Что?

Да что этот нелюдь себе позволяет?

— А вот это ты видел? — Ифань зло сложил кукиш и ткнул его под самый нос фэйри. — Я не буду с тобой спать. Я тебе не муж, и не указывай мне, что делать.

Исин спокойно посмотрел на сложенную фигуру из трёх пальцев, а потом, молниеносно схватив Ифаня за руку, выкрутил её и повалил Ву на кровать.

— Ты будешь делать то, что я сказал. — Исин придавил своим телом и зло зашипел на ухо, больно оттягивая голову Ифаня за волосы. — Я сказал спать — ты спишь, я сказал раздвинуть ноги — ты раздвигаешь. Посмеешь уйти в комнату к своим друзьям или " братикам", приволоку назад за волосы. Не зли меня, Ифань. Иначе даже Чунмён не поможет.

От неожиданности и боли на глазах выступили злые слёзы, а ещё от того, что Фань совершенно не мог противостоять силе фэйри.

Он зло стиснул покрывало рукой и с ненавистью взглянул вслед Исину, когда он слез с него и отошел к шкафу.

Джан накинул на тело чёрную рубашку, а сверху надел темный плащ. При этом лицо его было непроницаемой маской, будто не он только что шипел похлеще той змеюки.

Фань лежал в том же положении. Боль потихоньку отступала, но ярость и обида всё ещё клокотали в груди. Ифань совершенно не понимал этого мужчину. Пять минут назад эти губы страстно целовали его, а сейчас…

Исин подошел к двери и, тихонько свистнув, подождал, когда из-под кровати вылезет Трифон, и, кинув на Фаня последний взгляд, вышел.

А Ифань громко застонал и заматерился.

Какого хрена, что это только что было? Фань лег на спину и уставился в потолок. Вся эта ситуация не укладывалась в голове. Странное поведение фэйри, та нежность, любовь во взгляде и грубые слова и поступки. Как это можно было объяснить? И только что последний взгляд Исина, он как будто сожалел о своих словах…

Ифань поднялся и нервно зашагал по комнате, обдумывая всё, что произошло между ними.

Этот мужчина его сведёт с ума! Мысли роились в голове и не хотели складываться в нормальную картинку. Получалась реальная ерунда.

Сначала Ифань узнаёт, что у него есть жених, который совсем не мечтает повести Фаня под венец. Кстати, почему Ифань о своей помолвке с принцем фэйри ничего не знал? Отец молчал и ничего не говорил. Этот вопрос нужно было прояснить.

Потом этот жених его игнорирует, при этом Фаня пытаются подставить или убить.

Исин признаётся, что хочет его, и они…

Вспомнив, что делал фэйри, Ифань остановился, и со всей силы саданул ногой по невинному скелету, который не выдержал такого обращения с собой и просто распался.

— Что этому фэйри от меня нужно?

Решив найти ответ на свой вопрос, Ифань решительно подошел к столу и достал лист и перо. Сперва он напишет письмо отцу и выяснит, почему ему не говорили про помолвку.

Отправив своё послание магической почтой, Фань принял душ и, взяв книгу, лёг. Сначала он пытался читать, но потом понял, что постоянно прислушивается к шуму. Это раздражало и, больше не выдержав, Ифань оделся и вышел.

Он решил немного прогуляться и подумать. Заодно он надеялся, что за это время Исин придёт, а потом уйдёт. После случившегося Фань решил держаться подальше от неуравновешенного некроманта.

Выйдя во внутренний двор, Ифань увидел конюшни и направился туда. Он любил лошадей и всегда находил с ними общий язык.
Зайдя в просторное помещение, Ву прошёлся мимо стойл, рассматривая лошадей, пока его внимание не привлёк великолепный конь миганской породы. Такие жеребцы были очень сильными, выносливыми и послушными. Боевых лошадей специально тренировали, и они не боялись выйти даже против хищника и небольшой нежити.

Залюбовавшись жеребцом, Ифань подошел ближе, когда услышал тревожный всхрап. Черный красавец в стойле взволнованно затанцевал на месте, а потом поднялся на задние ноги и, громко заржав, забил передними копытами.

Ифань от неожиданности присел, и это спасло ему жизнь…

Над головой пролетел хвост скорпиона со смертоносным жалом.

Сиганув в сторону, Ифань перекрутился и повернулся к опасности лицом. В нескольких метрах от него стояла, вздыбив шерсть, степная мантикора, которая готовилась снова напасть.

Быстро оглянувшись, Ифань увидел вилы в сене и кинулся к ним. Он схватил их, но тварь повалила его возле стойла и вцепилась зубами в держак, который Ифань успел выставить. Тварь грызла дерево, капая слюной на Ифаня, а сам Ву пытался скинуть с себя огромную уродливую кошку с хвостом скорпиона, при этом ещё и не попасть под смертельное жало.

Жеребец в стойле отчаянно ржал, а ему вторили другие лошади, которые волновались и били копытами в перегородки.

Конь неистово перебирал копытами, и к Ифаню пришла идея. Он поднатужился и, упершись ногами в нежить, перекинул её через свою голову, выпуская из рук уже почти перегрызенные вилы. Тварь, рыкнув, перелетела через Ифаня и приземлилась на лапы. Она грозно зарычала, но тут из стойла взвились задние копыта жеребца и со всей силы ударили мантикору в спину.

Тварь завизжала и, отлетев в сторону, рассыпалась пеплом, как и анаконда в том коридоре.

Ифань поднялся и, прихрамывая, подошел к коню.

— Хороший мальчик. Умничка. Ты спас мне жизнь. Спасибо тебе.

Погладив лошадиную морду и рассказав, какой конь молодец, Ифань нагнулся над болевшей ногой и увидел, что мантикора всё-таки зацепила его когтями.

Штаны были разорваны, а по ноге шли кровавые борозды.

— Что ты здесь делаешь? Отойди от моего коня.

Маг земли уверенно прошел в стойло и ласково провёл рукой по сильному крупу, настороженно посматривая на Ифаня.

— Прости. Я ничего не делал, просто случайно забрёл в конюшню.

Ифань слегка поклонился и, развернувшись, направился на выход.

— Стой!

Резкий окрик Дио остановил его, и Фань замер, а маг шагнул ближе и присел возле раненной ноги Ифаня.

— Кто это сделал?

Фань тихо вздохнул, а потом зашипел, когда пальцы Дио тронули рану.

— Айщ, больно.

— Ну, и кто тебя так пометил?

Ифань почувствовал, как от рук Дио идёт тепло, а боль проходит. Удивлённо посмотрев на свою ногу, Ифань увидел, как кровь исчезает, а раны затягиваются, оставляя еле заметные белесые шрамы.

— Не думаю, что ты мне поверишь.

Увидев приподнятую бровь поднявшегося с колен Дио, Ифань снова вздохнул и выпалил:

— Здесь была мантикора, это она меня ранила. Но твой конь спас мне жизнь. А тварь просто распалась…

Увидев неприкрытый скепсис в глазах мага, Ифань с горечью выпалил:

— Ну вот, я же говорил, что ты мне не поверишь!

Дио подошел к жеребцу и, обняв за морду, прислонил свой лоб к лбу коня. Он что-то шепнул и замер так на пару минут, а через время распахнул глаза и, посмотрев на Ифаня, серьёзно ответил:

— Я тебе верю. Шах мне всё показал. Думаю, что нужно рассказать Чунмёну и господину Ли.

— Конь рассказал? — Ифань неверяще показал пальцем на жеребца, а потом вспомнил, с кем имеет дело, и легко хлопнул себя по голове. — Ты же маг земли и, наверное, умеешь общаться с животными.

— Да. Этот дар мне достался от отца. А кровь матери даёт мне силу над всем зелёным и землёй.

Дио ещё раз погладил Шаха и вышел из стойла.

— Спасибо, что вылечил.

Ифань поклонился Дио, а потом снова поклонился коню.

— И тебе Шах. Ты великолепный и очень смелый.

Вместе с Дио они вышли из конюшни и зашагали в корпус, не замечая, как за угол шмыгнула маленькая крылатая тень.

Поговорив, парни решили рассказать всё Чунмёну, а тот уже доложит куратору и декану. Кстати, именно последнего Ифань ещё не видел и теперь внимательно слушал, что ему рассказывал Дио.

— Он из племени нагов и очень сильный маг. Только мы редко его видим. В основном мы общаемся с преподавателями, кураторами групп и Чунмёном. Кстати, — Дио остановился и серьёзно взглянул на Ифаня, — теперь мне понятны слухи про змею. На тебя действительно нападают странные существа, которые потом таинственным образом исчезают. И это наводит на нехорошие мысли. — Маг задумчиво постучал пальцем по губам и добавил, — ты насолил многим, и теперь кто-то хочет тебя убить. Только не думаю, что это кто-то из моих дру…

Договорить Дио не успел, потому что из-за угла появился всклокоченный Чондэ, который, увидев парочку, закричал и стал гневно наступать на парней.

— Ты, я так и знал, что что-то не чисто! Ты мне изменяешь с этим человеком? Ты постоянно его защищаещь, а теперь вас видели вдвоём выходящими из конюшни. Дио, я от тебя такого не ожидал. Как ты мог? За что?

Фэй истерично заламывал себе руки. Он перевёл полный ненависти взгляд на Ифаня, и принцу это совершенно не понравилось.

— Ты не получишь его. Умри, тварь!

Чондэ вскинул руки, а у Ифаня появилось чувство дежавю, когда на огромной скорости в него полетел большой цветочный шар.
Дио, вскрикнув, кинулся к Чондэ и повалил его на землю, при этом крича Ифаню:

— Ложись.

Фань запоздало сориентировался. Он только развернулся спиной, когда цветы ударили, мгновенно превращаясь в острые колючки, которые вошли в тело.

Адская боль затмила рассудок, а сознание снова весело помахало рукой. Последним Ифань подумал о том, что, похоже, в этой школе больничное крыло станет его родным домом…

6 часть

— Эй, спящая красавица, ау, открывай глазки… А ну быстро глаза открыл, семейное недоразумение.

Ифань неосознанно шарахнулся от громкого голоса, который кричал ему прямо в ухо. Открыв глаза, Фань огляделся и увидел, что лежит в закрытом помещении с множеством каменных постаментов. Семейная усыпальница! Быстро став ощупывать себя, Фань удивлённо замер и ещё раз оглянулся. Он ничего не понимал. Он жив, но при этом лежит в гробнице.

— И что глазками моргаем? Да живой ты, живой. Это я тебя сюда перенёс. Нужно поговорить и решить пару вопросов.

— Кто ты? — Ифань заозирался вокруг, но никого видно не было. Одни каменные статуи драконов-хранителей и могилы предков.

— Нет, ну на тебе явно природа сэкономила: ни ума, ни фантазии. Глаза разуй, дракон недоделанный, тут я.

Ифань подпрыгнул от громкого голоса, а потом обомлел, когда одна из каменных статуй небольшого дракона пошевелилась и, открыв глаза, взглянула на Фаня ехидным взглядом.

— Ты кто?

Фань испуганно попятился и, не удержавшись на ногах, уселся на каменную плиту.

— Мда. Ву ХинЧон по прозвищу Кровавый сейчас явно не в восторге от твоей задницы на его монументе. Вот наследнички пошли, никакого уважения к пращурам. — Дракон осуждающе покачал каменной башкой.

Ифань вскочил с надгробия и встал подальше.

— Ладно. Меня зовут ТьянШанг, но, так и быть, можешь называть меня Шангом. Я хранитель твоего рода и твой учитель.

— А-а?

Дракон подошел ближе, а потом у него в руке появилась бамбуковая палка, и он молниеносно ударил Фаня по спине.

— За, что? — От боли Ифань нагнулся, и ему сразу же вспомнился учитель по боевым искусствам, который в детстве так же бил его за провинности.

— Я сказал «учитель», значит нужно мне поклониться. И чему тебя только, неуч, учили?

Дракон обошел Ифаня и неодобрительно зацокал языком.

— Чему надо, тому и учили.

Фань отскочил от взметнувшейся палки и отодвинулся подальше от хранителя.

— Хреново учили. — Дракон нахохлился словно воробей и зыркнул на Фаня, а потом стал загибать пальцы и перечислять. — Слабый, глупый, несдержанный, нытик и хам, каких ещё поискать нужно.

Ифань от возмущения открыл рот, чтобы возразить, а потом закрыл и опустил голову.

— Подумать только, да пращуры в этих могилах переворачиваются от твоего поведения. А то что тебя-слабака уделал цветочный эльф, так это, вообще, уму не постижимо. — Дракон соскочил с постамента и забегал по усыпальнице. — Ты почему своё наследие не принимаешь? Или тебе нравится быть мальчиком для битья? Так с таким успехом, могу сказать тебе, ещё одного удара ты не выдержишь. Сдохнешь!

Дракон тыкнул в грудь Фаню пальцем, и тот снова не удержался и опять упал на могилу предка.

— Да я тут причём? Мне что ли хочется быть самым слабым? Но я человек, как я могу выстоять против этих нелюдей? — Не выдержав, Ифань сердито закричал и со злостью посмотрел на дракона.

— Вот, я и говорю. Слабый, да ещё и тупой. — Хранитель снова забегал по помещению и заголосил. — Да к какой такой драконьей бабушке ты человек? В каком таком месте? Ты не человек, ты семейное недоразумение, которое не верит в наследие рода и не принимает свою вторую сущность. Ну ничего, это я быстро исправлю. Держи, касатик…

Дракон отошел подальше, а потом удивлённый Фань стал смотреть, как каменный хранитель, который был не больше метра, вдруг стал расти, а на груди стали появляться красные блики.

— Что за демон? — Ифань запоздало попятился, а когда выросший дракон выдохнул огромную струю пламени, испуганно сжался и попрощался с жизнью.

Огромный огненный шар врезался в тело и окутал нереальным теплом. Фань удивлённо разогнулся и неверяще посмотрел на себя. Он горел, его тело пылало, но ему не было больно. Наоборот. Неведомая сила охватывала и дарила ощущение свободы и счастья. Ву прикрыл глаза и увидел видение. Он парит между облаков. Его сильные серебристые крылья уверенно разгоняют тучи, а зоркий взгляд охватывает весь простор. Внизу видны долины и леса, впереди Драконьи горы, и Фань знает, что ему нужно туда. Ведь там его ждут. Он видит плато и пещеру, а возле входа стоит фигура в развевающемся плаще. Онждёт его…

Ифань открыл глаза и мягко дотронулся до огня, который, словно пыль, осел на его коже и впитался в тело.

— Я — дракон!

— О, прогресс! Не прошло и полгода.

Хранитель, который был снова маленьким, насмешливо хмыкнул и подошёл ближе.

— Да, ты — дракон. Это особенность вашего рода, передаётся по мужской линии. Не каждый Ву может стать драконом, если я не ошибаюсь, то драконом был твой прапрадед. Короче, давно это было.

Шанг присел около ошарашенного Фаня, который ещё не мог отойти от чувства полёта и от ощущения счастья.

— Ты видел его?

— Да. Он ждал меня. — Ифань понятливо кивнул, а потом повернулся к хранителю и серьёзно спросил. — Там в видении я почувствовал его эмоции. Это были восторг, любовь, нежность. Он гордился мной. Что это было? Почему он так думает?

— А ты сам не понимаешь?

Дракончик снова нахохлился, и Фань, не удержавшись, осторожно погладил каменный бок. Шанг смешно фыркнул, но не отсел, а наоборот прижался к Фаню ближе. Он будто бы грелся возле Ифаня.

— Ты ведь понимаешь, что в академии тебе грозит опасность. Я не вижу того, кто всё это делает, но назову его, например, Иллюзионистом. Так вот этот, не к ночи его поминать, кукловод, очень хочет, чтобы на тебе прервался род, а ещё его не очень устраивает ваша помолвка с фэйри. Понимаешь, тут такое дело, папа твой когда-то спас короля фэйри из смертельной ловушки. Не спрашивай как, это очень грустная история, но факт есть факт. Правитель фэйри в благодарность предложил породниться. Кстати, очень несвойственный поступок для этой расы, но предполагаю, что старый интриган всё знал наперёд. Ты был совсем крохой, когда вас с Исином обручили. И вот тут начинается самое интересное. Королевство твоего отца находится возле восточных гор, которые называются Драконьими. По закону рода эти горы принадлежат вам, но… путь к этому месту может открыть только истинный наследник. То есть ты!

— А как же другие драконы, которые живут в тех горах? — Ифань вспомнил куратора господина Ли.

— Драконы семьями живут в долине, и, если честно, они ждут появления наследника, наверное, как манну божью.

— Кого? — Ифань непонимающе посмотрел, а хранитель махнул лапой и продолжил.

— Короче ждут они и во всю будут тебя поддерживать. Потому что ты ключ к их жизни. Там в горах есть источник, люди зовут его ≪ Драконье сердце≫. Этот источник очень важен для всех драконов. Но открыть его можешь только ты, твоё это наследие. Мда. — Дракончик задумался, а потом продолжил. — Вот и представь, что этот Иллюзионист не хочет, чтобы драконы получили доступ к источнику, а ещё он пока не уверен, что именно ты наследник. Прости, Фанюшка, но многие скидывают тебя со счетов, а думают, что твой будущий сын — настоящий будущий Король драконов.

— В смысле, сын? Я же помолвлен с фэйри?

— Мда. Набить бы твоему папаше задницу. Чему тебя только, остолопа, учили? Тёмные фэйри рождаются не так, как люди. В общем, я тебе всё рассказывать не буду, пестики и тыч… тьфу ты, — пестики, всё это тебе Исин покажет и расскажет. Но зачать фэйри могут как мужчины, так и женщины. Вот почему отец Лэя всё предусмотрел, а твой дал согласие на брак. Союз с фэйри укрепит его влияние, а ваш сын может стать драконом.

— Значит, он может родить? То есть… подожди, но для этого нам нужно… — Вспомнив всё, что делал фэйри, Ифань покраснел и смутился.

— Ну да, явно не в ладушки придётся играть. — Дракончик насмешливо хмыкнул, а потом будто к чему-то прислушался. — Ты, кстати, поосторожней там со своим бренным телом. Пока ты не примешь своё наследие, тебя очень легко убить. До сих пор ты выживал только благодаря своей бешеной удаче и поддержке случайных людей, но так может быть не всегда.

— А как же мне принять свой дар? Я уже готов и хочу. — Ифань с возмущением уставился на хранителя, показывая всем своим видом, что он уже приготовился.

— А варенье тебе на всю мордашку не намазать? Ты посмотри, возьми ему дар, вытащи из кармана и дай. А заработать? — Шанг от возмущения даже дым из ноздрей выпустил.

А Ифань испуганно отпрянул от сердитого хранителя. Мало ли что.

— Да я не это имел в виду. Просто хотел узнать, что мне нужно делать, чтобы стать драконом. — Фань примирительно поднял руки и заискивающе улыбнулся. А потом тише добавил. — Почувствовать снова это ощущение полёта.

— Эмоции, ты должен испытать очень сильные эмоции. Страх, гнев, радость, любовь, даже оргазм может повлиять на твой блок. Твой некромант об этом знает, вот и штормит его, как буйно больного. Это он тебя так спасает, по-своему. Хотя, что с него взять, некромант — он и в Масарии некромант. Хотя, должен признать, его стараниями заклятье, которое сдерживает твою силу, уже даёт трещину. — Увидев удивлённые глаза принца, хранитель кивнул. — Да. На твоей ауре стоит магический блок. Он и не даёт тебе почувствовать силу. Ставил очень сильный колдун и, скорее всего, в детстве, наверное, ты даже и не помнишь этого.

— Но зачем? И получается, если мне поставили блок, значит кто-то ещё знает, что я — дракон? — Фань с волнением взглянул на дракончика. Зачем кому-то ставить на него блок?

— Не думаю. Скорее всего, поставили на всякий случай. А ещё привязочку сделали, чтобы ты всяких нелюдей на дух не переносил.

— То есть моя злоба и непринятие других рас — это тоже проделки кукловода?

— Может, того, а может, их несколько. Это ещё бабка надвое сказала. — Дракончик расставил лапы и смешно покачал головой.

Ифань задумался над словами хранителя. Он никогда раньше не думал, почему так относится к другим, не таким, как он. Кажется, чувство ненависти к нелюдям у него было всегда. И если бы не учёба в академии, встряска и появление в его жизни новых друзей, он бы и дальше так жил. Ненавидел и презирал, считал уродами.

А сейчас он вспомнил свою святую троицу, Чунмёна, своих названных братьев, спокойного Кёнсу и его бешеного парня… Всё изменилось.

— Ладно, будут вам эмоции.

Ифань решительно встал и потопал из усыпальницы, но остановился и неуверенно взглянул на хранителя. С этими разговорами он совсем забыл, что сейчас должен быть в лазарете.

— А как я?

— Молча. — Шанг шагнул ближе, а потом приложил руку ко лбу Ифаня. — И помни, самые сильные эмоции дарит любовь. Запомни это, принц. Запомни…

Ифаня окутало тепло, а через секунду он услышал тихую мелодию флейты, которая играла совсем рядом.

Фань открыл глаза и увидел сидящего на подоконнике фэйри. Исин прижимал к губам флейту и играл грустную песню. Глаза юноши были прикрыты, и он не видел, что Ифань наблюдает за ним.

— Я решил сыграть эту песню на твоих похоронах, человечек. Нравится?

Исин распахнул глаза и взглянул на Фаня. Голос его снова был строгим, а в глазах плескалась стужа. Но этим Фаня уже было не обмануть. Он чувствовал эмоции Исина. Там был целый клубок из боли, страха, надежды, смущения, решительности и яркого чувства: теплого и родного. Чувства любви. Этот несносный фэйри его любил. Очень любил, и когда только успел?

— Ты переживал. Мне приятно. — Фань приподнялся и внимательно посмотрел на силуэт возле окна.

Он уже видел Исина, вот так же, с флейтой, здесь в мед-блоке. А ещё он помнит эту мелодию, её часто напевала ему мама. Это колыбельная, которую он очень любил. Когда мама умерла, Фаню было всего три года, он многое не помнит, но отчётливо вспоминает, что после похорон не мог ночью спать. Он плакал, ждал что мама придёт и споёт ему, а потом обнимет и поцелует. Фаню казалось, что в углах и за тяжелыми шторами спрятались монстры, и если он закроет глаза, они схватят его. А потом внезапно заиграла тихая мелодия, Фань прислушался и узнал мамину песню. Звук раздавался за окном, но Фань побоялся подойти и узнать, кто играет на флейте. А потом он уснул. И с того времени флейта звучала каждый день, пока он не перестал бояться.

— Исин, подойди, пожалуйста.

Ифань протянул руку и, когда некромант подошел, взял ладонь Джана и притянул к своему лицу.

— Ты спасал меня от монстров ещё в детстве. Беспокоился обо мне и поддерживал. — Увидев, что Исин хочет возразить, Фань порывисто привстал и прижался щекой к животу Исина. — Можешь ничего не говорить, я вспомнил, многое вспомнил. Хоть ты и старался, чтобы я это всё забыл. Ты спас меня и мою семью от заговора. Это ведь была твоя голубка с письмом моему отцу. Если бы не ты, меня давно бы уже убили. Именно ты — тот незнакомец, который спас меня от наёмников. Я теперь это понял. Стрелы, яды. Умирали другие, а меня смерть обходила стороной. Ты шептал надо мной защитную магию, каждую ночь, я знаю это, а ещё…

Ифань поднял взгляд и, прямо посмотрев в глаза Исину, прошептал:

— Поцелуй меня. Поцелуй так, как целовал всегда, думая что я сплю. Пожалуйста.

Фань потянулся к губам Исина и, когда некромант нагнулся и ответил, счастливо выдохнул в чужие губы.

Он хотел этот поцелуй, он душой чувствовал, что это верно. Правильно делить одно дыхание с этим мужчиной на двоих. Ощущать его руки в своих волосах и тесно прижиматься к сильному телу. Это всё было правильно, единым целым.

Ифань отвечал на уверенный поцелуй Джана и хотел большего. Он, тот, кто всю жизнь считал себя человеком, который ненавидел нелюдей, сейчас стонал в рот тёмному фэйри и просто плавился в чужих руках.

— Ифань, если ты не остановишься…

Джан, тяжело дыша, отстранился от Фаня и отодвинулся, а Ифань заскулил и, словив чужую руку, снова дёрнул некроманта на себя.

— Я не хочу останавливаться, не хочу. Ты сам сказал, что я твой, и поэтому хочу полностью принадлежать тебе. — Ифань откинул одеяло, а потом потянулся к завязкам на пижамных штанах.

— Ты уверен? — Голос Исина надломился и звучал глухо. Сам же фэйри не сводил жадного взгляда с обнажённой груди Ифаня.

— Да.

Ифань откинул штаны и нервно облизал губы.

— Как же долго я ждал этих слов.

Исин рванул завязки плаща и стащил рубашку через голову, за секунду улетели штаны, а сам некромант, словно хищник, закружил над обнажённым Фанем.

— Тогда не медли. — Ву потянулся за поцелуем, обнимая Исина за шею. — Только я прошу, будь нежным.

— Всегда…

7 часть

Открыв глаза, Ифань прислушался к тихому звуку, который исходил от окна. Взглянув на спящего Исина, Фань поправил одеяло на фэйри и, потянувшись за штанами, попытался встать. Но тут же с приглушённым шипением осторожно опустился обратно на кровать. Женишок вчера даром времени не терял и уже как дорвался, так дорвался. Вспомнив особенно пикантные моменты, Фань почувствовал, что, к своему позору, снова возбуждается, и поэтому, побыстрее схватив штаны, морщась от боли в деликатном месте, надел их и, постанывая, шагнул к окну. Стараясь не шуметь, Фань открыл одну створку и увидел сидящего на широком карнизе невозмутимого вилла.

— Ну наконец-то. Я уже думал войти и дать тебе пинка, чтобы проснулся.

Чунмён недовольно оглядел Ифаня, а потом тихо присвистнул, когда увидел многочисленные засосы на его теле.

— Рубашку накинь. Нам нужно поговорить и меньше всего я хочу видеть вот эту роспись, которой тебя украсил Исин.

— Завидуй молча. — Ифань взял рубашку и залез на подоконник. — Подвинься. — Фань легко скользнул на карниз и уселся рядом С удивлённым виллом.

— Значит, это правда, и ты — будущий правитель? — Чунмён усмехнулся, а потом наколдовал в руке водную сферу и словно зеркало протянул ее Ифаню. — Смотри.

Ифань осторожно взял сферу, потыкал в неё пальцем, хмыкнул, а потом посмотрел на зеркальную поверхность… и Чунмён неодобрительно покачал головой, когда изо рта Ву полились грязные ругательства.

— Мда, ваше высочество, в какой конюшне, ты всё это слышал?

Ифань закрыл рот, а потом сердито засопел и стал тыкать пальцем себе в лицо.

— Это что такое, и почему оно появилось?

Чунмён внимательно посмотрел на сердитого Фаня и небрежно двинул плечами. Ну, подумаешь, что в этом странного? Слегка поменялась форма зрачков, так не выпали же?

— Это твоё наследие начинает просыпаться. Скорее всего, ночь любви с женихом сделала своё дело. Это какие эмоции нужно было получить, чтобы началась трансформация?

— Нормальные эмоции, — подумав о всём том, что с ним вчера делал Исин, Ифань дёрнулся и запнулся. Он вспомнил, как в особый момент, когда член Исина особенно рьяно двигался в нём, а сам Ифань уже был на пределе, мир будто вспыхнул под веками всевозможными яркими брызгами, и Фань, открыв глаза, увидел золотистый с чёрными вкраплениями круг над головой фэйри. И это было так прекрасно, что волна эмоций буквально затопила Ифаня, и он, со всей силы вцепившись в Исина, содрогнулся от оргазма и выплеснул себе на живот перламутровое семя.

— Ну и что ты видишь? — Чунмён, внимательно наблюдавший за калейдоскопом эмоций на лице Ву, подался немного вперед и с интересом взглянул в глаза.

— Ну-у-у, вижу… — Фань прикрыл глаза и постарался почувствовать то, что ощущал вчера. Но ничего не получалось. — Ничего я не вижу.

— А так? — Чунмён внезапно выкинул руку вперед, и Ифань испуганно прижался к оконной раме, уворачиваясь от яркого пламени возникшего на ладони вилла. Мимолётное чувство страха сыграло роль катализатора, и мир Фаня снова заиграл яркими красками.

— Э-э, теперь вижу, ого, ничего себе.

Фань изумлённо посмотрел на Чунмёна, вокруг которого, ярко шли круги разного цвета. Вилл был опутан радугой, которая искрилась и сияла.

— А теперь попробуй перестроиться на нормальное зрение. Это не трудно, просто сконцентрируйся и возвращайся.

Ифань снова зажмурил глаза и попытался расслабиться. Сквозь закрытые веки он чувствовал первые лучи восходящего солнца, ощущал ветерок, который шаловливо играл под крышей, но к ним не подлетал, голоса ранних птиц.

— Всё, Фань, открывай глаза.

Снова распахнув ресницы, Ифань увидел сереющую ночь, тающие звёзды и проблески солнца. И всё это снова было обычным, но при этом невероятно красивым.

— Что это было? Почему я видел… а кстати, что я видел? — Ифань озадаченно взглянул на вилла, а тот хмыкнул и начал объяснять.

— Это аура. Она есть у каждого существа, и ее легко читать. Только видят её не все. Моя аура похожа на радугу, потому что я универсал, и мне даны все четыре стихии. У Исина твоего — золото и тьма. Целительство и некромантия. Потом ты научишься переходить на уровень и видеть ауры. Это очень хорошо, по слепку можно считать настроение, увидеть замыслы и даже прочитать мысли. Но сначала тебе нужно научиться контролировать этот процесс. А ещё…

— Почему ты мне помогаешь, тебя отец попросил? — Ифань невежливо перебил Чунмёна и тут же схлопотал тяжелый вздох и полный укора взгляд.

— Нет, твой отец меня не просил. Просто виллы и драконы всегда были союзниками. Мы не делили небо, и всегда помогали, если нужно. Я будущий правитель своего народа и прекрасно понимаю, что должен и дальше чтить традицию и дружить с Повелителем драконьего края. К тому же я, как уже говорил, люблю своего брата, а ты ему помог.

— Ясно. Значит, мы союзники. И ты знаешь того, кто в этой академии мне желает зла?

— Думаю, ты и сам уже его почувствовал. — Вилл невозмутимо поправил рубашку и скосил взгляд на Ву. — Ведь это так?

— Угу. — Фань кивнул, а потом тише добавил. — Только я не пойму, за что?

— Ну тут всё просто — власть! Ему нужно, чтобы тебя не было. — Чунмён осторожно расправил своё крыло и погладил перья. — И, кстати, что ты собираешься делать дальше? Будешь открываться?

— Думаю, да. Надоели эти его удары в спину. Буду выманивать на живца.

— Но ты понимаешь, что еще не вошел в полную силу? Конечно, мы все поможем тебе, кстати, пока ты валялся в отключке, мы провели небольшое расследование. Чен совершенно не помнит того духа, который рассказал ему, что видел, как Кёнсу и ты целовались возле конюшни. Он говорит, что на него тогда накатила бешеная ярость, и он помчался искать вас, ничего не соображая. Кёнсу даже пришлось оглушить его, после того как он напал на тебя. Я проверил его мысли, и в них действительно огромные дыры. Кто-то основательно почистил память нашего эльфа, и этот ≪ кто-то≫ мастерски владеет гипнозом и иллюзией.

— Значит, нужно заставить его показать своё настоящее лицо и выманить из укрытия, а ещё…

— Эй, заговорщики, может, потом будете строить свои грандиозные планы? — В открытое окно просунулась сонная мордашка Лэя, полностью закутанного в одеяло. — А я, вообще-то, там без тебя замёрз. — Фэйри состроил жалобное лицо, и в груди Фаня расцвели цветы.

— Прости. Увидимся позже.

Ифань соскочил с карниза в комнату и, махнув ухмыляющемуся виллу, закрыл створки, сразу попадая в крепкие объятья фэйри.

— Бессовестный, я там один, замёрз без твоего тепла, а он устроил совещание с виллом. — Фэйри обиженно взглянул на Ифаня.

— Прости, нужно было решить пару вопросов. — Фань погладил лицо Исина и, не удержавшись, пару раз чмокнул надутые губы. — Син, можно я задам тебе пару вопросов?

— Каких? — Тёмный увлёк Фаня обратно на кровать и притянул к себе. — Спрашивай, больше я скрывать ничего не буду.

— Что будет дальше, ну, между нами… — Фань замялся, а потом решительно добавил, — ты и дальше будешь вести себя, как полный придурок?

Лэй хихикнул, а потом отрицательно махнул головой.

— Нет. Прости, что тебе пришлось вытерпеть меня такого. Но у меня не было выхода, если бы я вёл себя с тобой нормально, попыток убить тебя было бы в два раза больше, я не мог этого допустить.

— Значит, то, что мы чувствуем, прятать не будем? — Ифань почувствовал, как щёки покраснели, и отвёл взгляд от внимательных глаз Исина.

— А что ты чувствуешь? — фэйри подался вперёд и проказливо улыбнулся, демонстрируя Фаню красивую ямочку на щеке.

— А то ты не знаешь, — Ву сердито фыркнул и отвернулся, а Исин, нежно захватив его подбородок, развернул к себе и поцеловал.

— Боюсь, малыш, от нас идут такие флюиды, что мы не скроем свои эмоции, да и не хочу я. — Фэйри оторвался от припухших губ Фаня и зашептал ему прямо в губы.

— Значит, будем действовать по моему любимому принципу? — Фань обнял возлюбленного и, положив свою голову, ему на плечо, добавил. — ≪ Лучшая защита — нападение≫.

— Хороший принцип. — Исин хмыкнул и, подумав, кивнул. — Я боюсь за тебя, знаю, на что способен наш противник, к тому же, сейчас его обложили со всех сторон. Твои бывшие недруги поменяли лагерь и стали на твою сторону. Чондэ очень сожалеет, он, хоть и зол на тебя, но наш фей не убийца, и, тем более, не дурак. Это ему Кёнсу подробно в голову вбил, а, учитывая, какие крики и стоны стояли в их крыле, то не только в голову вколачивал. — Исин хихикнул и продолжил. — А Лу на себя взяли Сехун и Чонин. Наш волчонок уговорил своего парня Бэкхёна поговорить с Чанёлем и узнать, правда или нет, что саламандр неровно дышит в сторону старшего суккуба. Чанёль ломался очень долго, но потом признался, что ему действительно нравится Лу. После этого эти трое возомнили себя купидонами и, подговорив настоящих эросов, устроили Чану и Лу романтическое свидание. Так что старшему брату Сехуна сейчас явно не до тебя, у него сердечки в глазах, и даже пони от его счастливого вида радугой блюют.

— О Боги, что они выдумали такое. — Представив синеволосого Тао с луком херувима в руках, а радостно скалящегося Нини с корзинкой розовых лепестков, Ифань не выдержал и захохотал.

— Зато теперь у старшего суккуба всё отлично, и у Сехуна есть все шансы лишиться девственности.

Фань удивлённо распахнул глаза и взглянул на смеющегося Исина. Как же хорошо было вот так лежать в объятьях фэйри и болтать о друзьях, но…

— Син, как ты думаешь, у нашего врага есть союзники, и когда он нападёт?

Некромант перестал смеяться и прижал к себе принца сильней, а потом тихо заговорил:

— Ты уже наверное понял, что я знаю, кто хочет твоей смерти. И в открытую я не могу напасть, меня держит родовое обещание. Этот ≪ человек≫, моя семья и я знаю его с пелёнок, власть и сила совсем затуманили ему голову, сделали рабом обстоятельств. А ещё, я уверен, что в его действиях замешана третья сторона, и я пока не знаю, кто это. А насчёт нападения, думаю, он будет действовать быстро. Вся академия гудит о том, что владыка драконов возродился, куратор Ли пытается сохранить эту информацию в тайне, но такая новость скоро расползётся по всем родам и семьям.

— Жесть. И не будет мне покоя.

Ифань схватился за голову и представил себе свою весёлую будущую жизнь.

— Мда. Зато твой отец будет счастлив. Только вот, боюсь, драконы утащат своего будущего правителя в свои драгоценные горы, и придется мне воровать тебя.

— Не утащат. Это они ещё не знают, с кем связались. — Ифань хмыкнул, а потом потянулся за поцелуем. — Нет, всё у нас будет хорошо, как в сказке. Жили они долго и счастливо. — Фань мечтательно взглянул на некроманта.

— Угу, и умерли в один день. — Исин фыркнул и погладил Фаня по спине. — Не знаю, что там в будущем, но сейчас… Я никому не дам тебя в обиду, ты мой, и это не обсуждается. Как там у вас у людей говорят. Кто к нам с мечом придёт?

— От лопаты умрёт. — Фань решительно добавил, а потом буквально растёкся по кровати, когда Исин ласково и умильно прошептал:

— Вот это мой мальчик.

Фэйри прав, решать неприятности они будут по мере поступления, а сейчас:

— Син, а ты зачем с меня штаны стягиваешь, Исин…?

***

Фань шел по коридору академии с гордо поднятой головой, в окружении друзей и крепко держал Исина за руку.

Утром, пока фэйри ходил кормить Трифона, в его палату ворвалась святая троица, которая немедля облапала всего Ифаня, проверяя его на наличие синяков и ссадин.

При этом парни были свято уверены, что подлый фэйри связал или, как минимум, обездвижил принца, чтобы добраться до его тела.

— Да, да. Так все в академии говорят.

Фань, слушая эту ересь, только глазами хлопал, а вернувшийся фэйри, услышав серьёзные слова Сехуна, не выдержал — громко и неприлично заржал.

— Мальчики, я вас прошу, не верьте в то, что говорят. Никто меня не заставлял, а уж, тем более, не связывал. — Фань возмущённо фыркнул, а успокоившийся Исин подошел и, поцеловав в щеку, громко прошептал.

— Хотя это идея, чёрная повязка на твоих глазах, связанные руки и ноги раскину…

Ифань поспешно закрыл рот Исину и покраснел, а потом с мучительным вздохом посмотрел на друзей и теперь сам с трудом сдержал смешок, готовый сорваться с губ.

Парни являли собою картину про того загадочного неизвестного пушного зверька, который прибегает внезапно. Ифаню даже показалось, что он услышал стук упавших челюстей.

— Парни, я вам всё потом сам расскажу. — Увидев тяжелый взгляд, который троица перевела на хихикающего Исина, Ифань решил успокоить мальчиков.

— Всё, всё? — Сехун заинтересованно проследил взглядом за рукой Сина, которая нежно гладила задницу Ифаня, — и глаза младшего суккуба загорелись от предвкушения.

— Про ≪ всё≫ тебе, если только захочешь, подробно расскажет Чунмён. И расскажет, и с радостью покажет. А то и так уже три года мне брата маринуешь. Подумать только, невинный суккуб, кому рассказать — не поверят. — Чонин хлопнул по спине покрасневшего Сехуна, а Тао засмеялся.

— Как будто я виноват, что твой брат с меня пылинки сдувает. Иногда мне кажется, он думает, что я трепетная лань, которую нужно оберегать, чтобы любоваться, причём с расстояния пары метров. — Се, печально вздохнул, а потом тише добавил: — И он так ни разу и не поцеловал меня.

Взяв себе эти слова на заметку, Ифань собрался, переодевшись в форму, и они дружной толпой отправились на урок.

Зайдя в аудиторию, Ифань встретился глазами с Чунмёном, а потом кивнул Мину.

— Брат, ты не рано вышел из больничного крыла, может, нужно было ещё полежать?

Минсок подошел ближе и внимательно осмотрел принца.

— А его любовь вылечила, — Бэкхён выпрыгнул из-за спины, как чёртик из табакерки. Он дружески похлопал Фаня по плечу, а потом заглянул в глаза и удивлённо присвистнул. — Ого, значит, слухи не врут, и наш брат действительно дракон.

— Он не просто дракон, он повелитель драконов.

Куратор Ли зашел в аудиторию и, окинув помещение взглядом, скомандовал:

— Все, кого я назову остаются, все остальные выходят на полигон.

Ученики переглянулись, а преподаватель стал называть имена. Ифань внимательно слушал и смотрел, а когда в аудитории осталось двенадцать учеников, облегчённо вздохнул. Господин Ли сам упрощает ему задачу.

— Как я уже и сказал, вы — принц, будущий повелитель драконов, наша надежда и сила.

Ли подошел ближе и, заложив руки за спину, стал напротив Фаня.

— Спасибо, Наместник, я обязательно оправдаю ваши надежды. Кстати, тут моя память подкинула одну деталь. Мне кажется, у вас находится моя вещь. Верните её.

Ифань протянул руку, а Ли скривился, но полез за ворот рубашки и достал серебряную цепочку с драгоценным кулоном.

— Да. Это ваше. Надеюсь, вы вспомните, как им пользоваться? — Дракон снял украшение и небрежно передал его Ифаню.

Как только рука коснулась металла, память услужливо подкинула видение, зачем нужен этот порт-ключ.

— Не волнуйтесь, я отлично понимаю, что у меня в руках. — Ифань твёрдо взглянул на дракона и сильней сжал кулак.

Назад пути больше нет, теперь или пан или пропал. Фань решительно, не мешкая ни минуты, надел кулон-ключ на шею, повернувшись к дракону, взмахнул рукой и бросил заранее приготовленный сонный порошок в лицо Ли.

Дракон упал, Чонин быстро закрыл двери, а Сехун кинул заклинание на окна.

— Порядок, он спит и нам никто не помешает.

Исин поднялся с пола, где проверял состояние куратора и подошел к Фаню.

— Что происходит? — Кёнсу перевел внимательный взгляд на спящего преподавателя, на закрытые двери и на таинственных младших. — Это как-то связано с теми попытками убить Ифаня?

— Да. Хотя, если разобраться, это связано со всеми нами.

Чунмён прошел за преподавательский стол и сел. Он устало потёр лоб, а когда прохладные руки Сехуна стали массировать его виски, благодарно кивнул.

— Если коротко, то давным-давно все существа жили дружно и радостно, бла-бла-бла… Таких академий, как наша, было очень много и в них учились не только нелюди, но и все, у кого был магический дар. Хранителями равновесия нашей планеты были солнечный дракон со своей женой лунной фэйри. Они оберегали мир и не допускали вражды между разными существами.

— Чунмён, ты решил нам пересказать историю, мы это всё знаем с детства. — Чондэ съязвил, тут же получая по шее от Кёнсу. — За что, любимый?

— Что-то я не слышал извинения, Ким Чондэ.

Земляной маг угрожающе сдвинул брови, и Чондэ поспешно поднялся и подошел к Ифаню.

— В общем, я тут, это, короче…

— Чондэ.

— Ябылнеправпростименя. — Чондэ выпалил эту фразу и чуть не плача посмотрел на Кёнсу, стараясь не смотреть в глаза Ифаня.

— Это я был не прав. Прости, что был мудаком.

Ифань протянул руку, и ошарашенный Чондэ пожал её.

— Я прошу прощения у всех, кого обидел. В своё оправдание могу только сказать, что делал это под чужим влиянием, неосознанно.

— Ого. То есть, то, что ты усыпил препода, и эти нападения, а также твоё скотское поведение — это всё связано. — Лухань вышел вперёд и встал возле молчаливого Чанёля. — Чунмён, при чём тут история про звёздную пару?

— Да, что же вы в пещеру бежите впереди тролля. Может, всё-таки выслушаете меня до конца?

Чунмён покрутил головой, а потом потёрся щекой об руку стоящего позади Се.

— Как я и говорил, правила звёздная пара замечательно, пока брат дракона, огромный змей, не позавидовал ему и не решил убить. Все помнят, чем это закончилось? Правильно, ночью коварный брат всадил отравленный нож в сердце дракона, надеясь убить правителя. Но он не знал, что верная спутница, лунная фэйри, давно подозревала свояка и попыталась обезопасить мужа. Брат убил тело, но душу — не смог. Благодаря чарам фэйри, душа правителя драконов каждый раз возвращается в его потомстве. А душу брата фэйри своими силами загнала и запечатала в янтарный камень, потратив на волшебство всю свою лунную магию. С тех пор правитель драконов возрождается в своих предках, а лунные фэйри стали тёмными.

— Ну, и что из этого? Мы при чём в этой истории? — Чанёль обвёл пальцем всех находящихся в аудитории.

— А при том, что кто-то нарочно настраивал нелюдей друг против друга и убивал или заколдовывал всех потомков дракона. Вон, на принца проклятье наложили, одарили особой нелюбовью ко всем волшебным существам. И это только цветочки. Этот ≪ кто-то≫ перессорил разные расы, не допуская союзов и мира. Посмотрите внимательно, наши народы воюют постоянно из-за ерунды и мелких сор. То, что мы встретились в этой академии и стали друзьями, а некоторые смогли полюбить — это чудо.

— А вилл дело говорит. Мы, саламандры, воюем с сиренами, но даже не помним из-за чего, и так почти все.

— Подожди, Чунмён, я правильно тебя понял? Ты хочешь сказать, что есть кто-то третий, кто стравливает целые народы между собой? Но зачем? — Лухань с волнением посмотрел на Сехуна и перевёл взгляд на братьев-кицуне.

— Этот третий — не один человек, это культура, поклонение, приспешники, называйте, как хотите. Власть. И этим всё сказано. Если открыть врата к источнику ≪ сердца драконов≫, то на его дне можно найти тот янтарь с запечатанной душой змея. Наш враг хочет выпустить змея, пока Ифань не вошел в полную силу. Врата не раз пытались взломать, но драконы, виллы и оборотни всегда стояли на их защите.
Теперь же, когда сила стала пробуждаться, наш противник решил убить Ифаня с помощью иллюзии и наших рук. По крайней мере, я так думаю. Или он хотел подтолкнуть силу Фаня, хрен его разберёшь, что у этого больного в голове. С убийством у него ничего не вышло, но правитель стал просыпаться, а к Ифаню стала возвращаться родовая память и сила.

— И что, теперь наш враг — это куратор Ли? — Кёнсу носком сапога потрогал ногу спящего преподавателя.

— Нет, просто куратор Ли под действием заклятья, и это он неосознанно создавал те смертельные иллюзии, но наш враг не он, а…

Чунмён не успел договорить, когда на улице набатом зазвонил колокол, и отовсюду послышались крики ужаса и паники:

— Орки, орки прорвались! Орки напали на академию!

Чунмён и Исин тревожно переглянулись, а Ифань решительно пошел к двери, на ходу доставая свой меч.

— Началось…

***

Звон колокола разносился по всему двору на сторожевых башнях стража била в сигнальные барабаны, а старшие ученики во всю сражались на стене с орками, которые ломились сквозь открытые порталы посреди двора и атаковали стены. Ифань догадывался, кто снял защитный купол и сделал раскол в пространстве, направляя на академию нечисть из Пустоши — самого гиблого места на их планете.

— Уничтожьте порталы, отсеките этих тварей от жилых корпусов и не давайте им разбежаться по всей территории. Старосты, соберите младших и отведите в пещеры. Старшие ученики, охраняйте стены и ворота, преподаватели уже закрывают прорыв.

Голос Чунмёна раздавался по всему периметру, а сам вилл и два молодых дракона летали по небу и сбивали, поливая огнём, химер.

— Лухань, Минсок, закрывайте порталы, Чанёль, бери Тао, Кёнсу, и на стены, эти грёбанные ушлёпки притащили с собой тролля. Осторожно, слышите пение? Это шаман. — Исин чётко отдавал команды сбрасывая со стены, лестницы и кошки. — Сехун, вы с Чонином остаётесь возле Ифаня и глаз с него не сводите. — Исин чмокнул Фаня в щёчку и ринулся в гущу битвы.

Бэкхён подбежал к Чонину и, поцеловав его, прошептал что-то на ухо, возвращаясь в гущу сражения. А с неба, рядом с ними, опустился Чунмён и, держась за кровоточащее плечо, решительно подошёл к Сехуну.

— Мён ты ранен? — Чонин испуганно бросился к брату, но Ким старший, отрицательно махнув, повернулся к Сехуну и, приподнявшись, поцеловал младшего.

— Пожалуйста, будь осторожен. Я не переживу, если с тобой что-то случится, я люблю тебя.

Сехун широко открытыми глазами смотрел на вилла, а когда крылатый сделал шаг назад, снова кинулся ему на шею и, вцепившись не хуже клеща, что-то быстро зашептал на ухо.

На лице Мёна появилась улыбка, и он, кивнув, ещё раз поцеловал любимого и, крикнув брату беречь себя, взмыл в небо, где крылатые существа нападали на двух драконов.

— Демон их забери, почему их так много?

Чонин увернулся от метко брошенного топора и посмотрел на Ифаня, у которого лезвие меча окрасилось в чёрный цвет от крови болотных гоблинов.

— Осторожно, опасность, — Сехун оттолкнул Фаня от огромного прозрачного шара и закричал, стараясь докричаться до Чондэ, который метко стрелял из арбалета.

— Чен, шаман под завесой невидимости, найди его.

Чондэ кивнул и, развернувшись, стал посылать стрелы в пустоту.

Он высматривал только что-то ему одному ведомое, а потом довольно оскалился и метнул стрелу. Послышался вскрик, и на землю упало тело, сразу ставшего видимым шамана.

— Тролль, тролль ломает мур.

Прибежавший Минсок встал возле Ифаня и прикрыл ему спину, отражая своей катаной удары орков и их дубинок.

— Где наши преподаватели, декан, чёрт подери?

Ифань закрутил головой, выискивая Исина, а когда увидел, сердце забилось сильней, а со дна души поднялась первобытная ярость.

Исин отбивался сразу от трёх нападающих, которые атаковали фэйри со всех сторон. Бэкхен пытался пробиться к другу, он, словно волчок, крутился в толпе наседавших врагов, но безуспешно. Студентов было мало, а нечисти в три раза больше.

А потом…

— Исин р-рр, — Ифань отчаянно закричал, когда увидел, как орочья дубина опускается на голову фэйри, и тот с трудом уворачивается, подставляя плечо.

Это всё произошло за секунды, которые Фаню показались вечностью.

В глазах помутнело, всё заволокло серой дымкой, а потом всё стало резким и чётким до боли в глазах. Ифань потряс головой, удивлённо смотря, как от него разбегаются враги и друзья. Фань недовольно ударил по земле хвостом и сердито выпустил струйку дыма…

Хвостом, дым?

Закрутившись на месте, Ифань попытался себя рассмотреть, переваливаясь с ноги на ногу.

Орки почему-то стали поспешно прыгать с мура, а гоблины и другая нечисть выбивать ворота замка в другую сторону, стремясь что есть силы покинуть территорию академии.

— Тише, Фань, тише, успокойся.

Перед глазами появился махающий крыльями Чунмён и, разведя руками, стал тихо говорить.

— Ифань, дыши медленно и старайся не прыгать, а не то ты завалишь хвостом восточную башню, а нам ведь это не нужно, там Тиша.

Вспомнив про любимого пса, Ифань замер и затаил дыхание.

— Нет, нет, спокойно выдыхай, медленно Фань, и не на меня…

Вилл, попав в чёрную струю дыма, отчаянно закашлял и, прикрыв рукой нос и рот, отлетел в сторонку. Всё его белое одеяние было в саже.

— Прости. — Ифань хотел сказать, но из пасти вырвался страшный рёв вперемешку с огнём.

Вилл снова замахал руками и закричал:

— Сейчас же закрой рот и не пытайся говорить. Исин, Исин, мать твою. — Чунмён закричал, крутя головой и выискивая фэйри в толпе жавшихся друг к другу студентов.

Ифань нагнул голову, вспомнив о Исине, а потом, увидев окровавленного, но живого возлюбленного радостно заревел.

— Орчью печёнь мне в глотку, твою ж мать, Чунмён, он чёрный!

Исин заорал, с благоговейным трепетом разглядывая антрацитового цвета шкуру Ифаня.

— Как такое может быть?

Исин подошел ближе, а Ифань сидел и не шевелился, помня про слова вилла.

Студенты прогоняли оставшихся нападающих, а вокруг Ифаня собралась немаленькая толпа, которая шумела и тыкала в Фаня пальцами. Во дворе приземлились два дракона и, превратившись в парней, кинулись к Фаню.

— Повелитель, нас зовут Рем и Прем, мы из горного клана ≪ Белой росы≫, мы поможем вам.

Один из близнецов сделал пару шагов к ним и поднял руки.

— Господин, прошу вас, нагнитесь ко мне, я должен дотронуться и передать вам информацию.

Ифань стремительно нагнул морду, а парень испуганно присел и прикрыл голову рукой, с дрожью выставив другую.

Фань толкнулся в чужую ладонь и увидел себя со стороны. Он был очень большим, нет не так, Фань был огромным драконом. Черным, как смола, с блестящими, антрацитового цвета крыльями и рогатой короной на голове. Единственное пятно было на лбу. Золотая пластина украшала часть лба и витиевато шла на уши, образуя чёткий рисунок короны.

Он был прекрасен.

Ифань увидел, как он расправляет крылья, как, поднимая голову, с громким рыком выпускает в небо огромную струю пламени, чувствуя от этого действия сладость и облегчение.

Он заревел, а потом взмахнул крыльями, ощущая лёгкость в теле и безграничное счастье от того, что взлетает.

Больше не видя двора академии, рассыпавшихся в разные стороны студентов, Фань почувствовал, как перед самым толчком от земли, на него словно белка взобрался Исин и, сев в шейную впадину, вцепился обоими руками в его шкуру.

А потом Ифань забыл о некроманте, ощущая полёт и ветер под крыльями. Его сердце пело и кричало, а невидимая нить вела, словно к маяку, в Драконьи горы.

Прилетев, Фань закружил над горным кряжем, зорко выискивая то самое, заветное место. А, увидев скалу, которая была похожа на огромные ворота, в ажурной рамке, победно заревел и стал спускаться на площадку.

Приземлившись, Ифань подождал, пока Исин спустится с него, а потом, закрыв глаза, попытался сделать так, как передал ему молодой дракон и, почувствовав, что снова ощущает руки и ноги и опасный холод страха.

Напротив него стоял высокий мужчина-наг, прижимая к себе Исина и держа кривой нож у его горла.

— Ну, здравствуй, Ифань, я так давно хотел с тобой познакомиться. Меня зовут Ре Двон, думаю, дальше представляться не нужно, ты ведь смышлёный мальчик, сам догадался, кто я есть.

Фань обнажил губы в оскале и сделал осторожный шаг, не сводя взгляда с помутившихся глаз возлюбленного и опасного лезвия возле его шеи.

— Э-й, нет, нет. Без глупостей, дракон. Иначе я не пожалею мальчишку и перережу ему глотку.

— И как тебе, будет нормально жить, ты растил его с детства, а теперь просто убьёшь? И в груди ничего не ёкнет?

Наг улыбнулся и махнул головой.

— Поверь мне, ничего не дрогнет. Слишком высока цена, я бы даже сыном родным пожертвовал, не то что пасынком. Хотя ты прав, Исина я люблю и хотел бы и дальше любить долго и страстно. — Наг задрал рубашку Сина и собственнически погладил плоский живот.

— Ну, ты и скотина, а он тебя боялся трогать, хотя и знал, что ты хочешь меня убить. Исин чтит закон рода, он считал тебя своим отцом. Грабли свои поганые от него убрал.

Ифань со злостью посмотрел на нага, который был деканом в их академии, а также отчимом Исина и тем, кто хотел разбудить своё божество. Великого Змея.

Эту информацию Ифаню подкинул ещё дух-хранитель, всё остальное Фань понял и додумал со слов Исина и Чунмёна.

Обладая способностями влиять на мозг других существ, Двон с самого детства следил за Фанем, как за наследником Повелителя. Он всячески влиял через подставных лиц на отца Ифаня и его окружение. Все няньки и слуги маленького принца были под влиянием нага, и это он был тем великим кукловодом, который пытался управлять судьбой Ифаня. Даже мысль, что принца нужно отправить в академию Магира, тоже пришла королю не по своей воле.

Двон хотел убрать Ифаня не своими руками, а с помощью ненависти и озлобленных студентов. И если бы не помощь Чунмёна и Чонина, а так же тайная защита Исина и невероятная удача, быть бы Ифаню уже давно мёртвым.

— Он полный дурак. Мог бы быть со мной и править миром. Но нет, ему нужен был ты, безмозглый, сопливый человеческий мальчишка.

— Эй, ты на себя давно в зеркало смотрел, ящерица-переросток. Чего захотел, моего Исина, а в попе не слипнется? У тебя всё-таки жена есть. Или не стена — подвинется?

— Когда я убью тебя и освобожу Повелителя, то у меня все подвинутся, — наг мерзко захохотал, опасно дёргая рукой с кинжалом.

Ифань следил за глазами Исина, а когда увидел, что взгляд яснеет, то облегчённо выдохнул. Син боролся с ядом и гипнозом.

— Ну, это ещё моя старая бабка на двое сказала, ты сначала попробуй убей меня, потом божка своего попробуй достань, а потом уже грозись завоевать мир. Все вы, злодеи, на голову ухнутые и посвистеть любите. — Фань небрежно махнул рукой, ощущая позади нага колебания силы. Перейдя на истинный взгляд, Ву увидел странный слепок ауры, который буквально переливался яростью и отвращением. Хозяин скрывался за завесой невидимости, и Фань не знал, это враг или друг. Но он решил тянуть время дальше, нужно было, чтобы Исин полностью пришел в себя.

— Мне вот интересно, если ты всё так контролировал, почему меня в детстве не убил? Ведь моих родственников твоё племя уничтожало?

— Какой любопытный, всё хочешь узнать перед смертью? Ну хорошо, я тебе скажу. Только человек с душой повелителя драконов может открыть вход. А твоя кровь снимет заклятье лунной фэйри. Ты думаешь, зачем я женился на этой тёмной карге, матери Исина? Я много лет искал в бумагах ответ и ключ к разгадке. Все, кто был до тебя, или умирали слишком рано, или входили в силу, и тогда их убить было возможно только вот этим ножичком. Оружием, которым мой повелитель смог убить своего брата. Моя женушка тщательно охраняла этот скарб, но я нашел его. А ты ещё в силу только входишь. Как дракон, ты уже можешь открыть долину, но ты уязвим, и я легко могу убить тебя, правда, я гений? — Двон оскалился в подобии улыбки, удерживая оружие и не видя, что фэйри полностью пришел в себя. — Исин не мог тебе сказать ничего, его удерживала клятва на крови, поверь мне, я очень постарался, чтобы этот мальчик стал моим и зависел от меня. Единственное, я не просчитал, что его отец перед своей смертью, соединит ваши судьбы. Будь неладен твой папаша, который не вовремя оказался там, где не нужно. Он пытался спасти короля фэйри, но разве после укуса чёрной змеи кто-то выживает? Только тёмный понял всё правильно и попросил на последнем издыхании человеческого короля о помолвке и свадьбе сыновей. Твой родитель с радостью дал согласие, конечно, это ведь такая возможность. Я поздно узнал об этом. Исин уже бегал к тебе и влюбился, идиот. Но ничего, после твоей смерти, он не долго будет горевать, как миленький станет моим мужем, даже если и под гипнозом. А потом привыкнет, войдёт во вкус, он же будет править со мной, ещё спасибо скажет.

— Плохо же ты его, дяденька, знаешь, да он тебе голову оторвёт. Ты, урод, убил его отца, я так понимаю, от матери тоже избавился, раз машешь тут этим ножом, и меня грозишь убить. Ты думаешь, что после этого он тебя, змею, полюбит. А вот этого ты не хочешь? — Ифань опять сложил фигу и ткнул её опешившему нагу, а потом ехидно добавил. — Ты тупой и болтливый, главное правило злодеев — делай всё сразу и не рассказывай герою про свои планы. А ещё, дяденька, ты кое о ком забыл. Не стоит злить женщин. Давай…

Исин резко выкрутился из захвата и, кувыркнувшись, отлетел в сторону, а на спину нагу, вцепившись ногтями в шевелюру, кинулась тёмная фэйри, громко крича и ругаясь.

— Мама? — Исин растерянно глядел на крутящегося волчком отчима и на сидящую на его шее красивую женщину.

— Ах ты выкормыш ящерицы и червяка, думал, что можешь меня убить тем ядом, что подсыпал в кубок? Хрен тебе на воротник, а не мировое господство и мой сын. Гр-р. Убью, тварь.

— Мама, мама, беги…

Исин закричал, когда декан стал увеличиваться в размерах, превращаясь в змею. А тёмная, соскочив с чужой увеличившейся спины, сделала сальто и отбежала к скалам.

— Син, уводи Ифаня, я попробую задержать его. — Мать Исина закричала и, достав меч из ножен, кинулась на своего мужа.

— Ага сейчас. — Ифань зло хмыкнул, ещё не хватало, чтобы его женщина защищала. Тем более, будущая тёща. — Простите, мама, но в мои планы не входит прятаться за вашу юбку.

Лэй засмеялся и тоже достал меч, крича Фаню:

— Только не вздумай обращаться, его яд убьёт тебя.

Тело наго раздулось, на краешке хвоста появилась огромная шипастая трещотка, лицо утратило человеческие формы, превращаясь в маску змеи, а всё туловище покрылось стальными пластинами. Сейчас наг был больше похож на огромного варана.

— Вот это красавец. — Ифань брезгливо скривился и кинулся на чудище, краем глаза замечая рядом Исина.

Монстр, заревев, крутанулся и, не обращая внимания на Исина и его мать, целенаправленно двинулся к Фаню.

Фань ударил по зубастой морде мечом, отскакивая от когтистой лапы и опасного хвоста. Удар выбил искры из-под стали, но при этом не причинил никакого вреда нагу.

— Вот же дрянь, он что из стали? — Фань закричал, прячась от удара за скалой и снова отскакивая от осколков и брызнувшего во все стороны камня.

— Боюсь, это что-то посильней, и моя магия на него не действует. Пытайся ударить в живот, это слабое место у змей. Берегись…

Ифань снова отскочил, с яростью смотря, как Исин с трудом уворачивается, а шип из хвоста входит в ногу матери-королеве.

— Син, уводи её, слышишь, немедленно забери её. Эй ты, тварь хладнокровная, я тут, иди к папочке, детка.

Фань замахал руками, а потом, словно заяц, стал петлять между скал, чувствуя, как позади него движется огромное чудище, пытаясь схватить.
,
Внезапно на земле блеснула сталь, и Фань рыбкой кинулся на кинжал, крепко хватая костяную рукоятку. Ногу обожгло болью, и Ву, крутанувшись, откатился от огромной лапы, которая ударила по земле.

— Ифань, осторожно…

Исин, уложив мать за скалой, бежал к Фаню, который, зажимая рану ладонью, пытался уйти от когтей.

— Фань… — Исин закричал, когда лапа поднялась снова и…

Наг победно заревел, тут же захлёбываясь криком, когда сверху на него налетел внезапно появившийся, сапфирового цвета дракон и, поливая монстра огнём, закружил над ним.

— Фань, ты как? — Исин упал возле принца и приподнял ему голову.

— Син, вот кинжал. Сделай это, любимый.

Фэйри кивнул, а потом, перехватив кинжал с ядом, кинулся к своему отчиму, который отбивался от нападающего дракона.

Исин подбежал к скале, а потом, прыгая и подтягиваясь, стал взбираться, словно паук, на вершину. Два огромных гиганта бились, совершенно не обращая внимания на фэйри, а Ифань с тревогой следил за возлюбленным, пытаясь прогнать туман перед глазами.

— Давай, Исин, давай родимый. Бей… — Фань из последних сил закричал, когда увидел, что дракон умудрился схватить нага и, сомкнув челюсти на загривке, развернул его животом к скале, на которой находился фэйри.

Это был шанс, и Исин его не упустил. Прыгнув на ревущее чудище, Исин вогнал кинжал в живот, скользя вниз и оставляя после себя кровавую борозду.

Наг захрипел и попытался скинуть фэйри, но сапфировый держал крепко, а Исин не отпускал отравленный клинок.

— Это за моего отца и мать.

Лэй отскочил и посмотрел на чудовище, которое крутило и выкручивало. Дракон отлетел, а за секунду рядом с Ифанем опустился на колени куратор Ли.

Наг жалобно заревел, тело стало покрываться каменной коркой, а потом вспыхнуло, и вместо чудища на плато осталась стоять каменная статуя.

— Исин, скорее, ему совсем плохо.

Син подбежал, и Ифань с трудом увидел его испуганные глаза и то, как Наместник разрывает его штанину.

Фэйри положил на рану руки, и во все стороны брызнул золотистый свет. Исин лечил его, используя свою магию, вливая в Фаня силы и выводя яд.

Туман стал проходить, а сознание проясняться. Фань увидел небо, синие глаза куратора Ли и золотой взгляд своего возлюбленного Сина. Всё кончилось, враг повержен, все живы и здоровы, теперь у них всё будет отлично и…

— Исин, а ты знаешь, что твоя прародительница была женой моего пращура, верной и любимой?

— И? — Исин с подозрением посмотрел на Фаня, и тот, ехидно улыбнувшись, продолжил:

— Она была его женой, а это значит, что в нашей паре, мой хороший, ты тоже будешь моей любимой женушкой…

— Что? Совсем сбрендил, тебе яд в мозг попал? — Фэйри возмущённо засопел, а Ли, пытаясь скрыть улыбку, отвернулся. — Не бывать этому. Я самец, альфа, тёмный фэйри никогда не будет снизу. Запомни это, ты, чудовище крылатое. Нет и нет…

Исин решительно тряхнул головой, с осуждением смотря на Ифаня. Нет, ну он точно ненормальный, они тут такой бой выдержали, еле выжили, а этот дракон недоделанный думает о сексе. Головой он что ли приложился о камешек?

— Тоже мне, муженёк нашёлся… — Исин показал Фаню язык и обиженно отвернулся, стараясь спрятать от чужого взгляда вмиг заалевшие щёки.

Ифань, запрокинув голову, громко засмеялся, чувствуя безграничное счастье и любовь ко всему миру и одному конкретному, любимому фэйри.

— Исин, я люблю тебя, и буду любить всегда, так же, как и наших детей, которых ты мне выносишь…

— Что? Каких детей? Кто выносит? Куратор Ли, срочно созывайте драконий совет, ваш будущий повелитель сошёл с ума… Никаких детей, Ву Ифань, я тебя предупреждаю, никаких, иначе я за себя не ручаюсь…

Исин подскочил на ноги и с криком забегал вокруг лежащего Фаня и куратора Ли, который помогал подняться королеве фэйри.
Та в свою очередь огромными, удивлёнными глазами смотрела на хохочущего будущего зятя и кричащего сына и ничего не понимала.

— А, что происходит? — Тёмная повернулась к дракону и снова взглянула на сына, который кинулся к возлюбленному то ли душить, то ли обнимать.

— О, ваше высочество, ничего страшного, просто наш повелитель объясняет вашему сыну физиологию фэйри и то, откуда берутся дети. — Дракон мельком взглянул на целующуюся пару и тихо добавил, — моя прекрасная леди, вы не будете против, если мы немного полетаем, а то, боюсь, что от теории наши возлюбленные перешли к практике, а свечку держать, даже повелителю, у меня как-то желания нет. Да и стар я уже для таких потрясений.

— Конечно, конечно, — фэйри поспешно отвернулась и с кокетством посмотрела на красивого дракона, — ну какой вы старый, вы ещё молодой, — а потом, как бы невзначай, поинтересовалась, — кстати, а вы женаты? Я вот только что стала вдовой…

P. S Ну вот и конец сказке о вредном человеке, который стал Повелителем драконов и о тёмном фэйри с огромным, любящим сердцем.
И жили они долго, счастливо, и было у них трое детей…
Кстати, Исин с радостью выносил всех карапузов, безгранично любя свою семью и своего обожаемого дракона. Надеюсь, вам понравилось, и не осуждайте сильно мою фантазию. Это ведь просто сказка, написанная для хорошего человека.

Не забудьте оставить свой отзыв: https: //ficbook. net/readfic/7839195