С А Т А Н А

Khalil Gibran

Люди видели в отце Самаане наставника в духовных и теологических вопросах, ибо он был полон глубоких познаний о простительных и смертных грехах и знал тайны Рая, Ада и Чистилища.

Миссия отца Самаaнa в Северном Ливане заключалась в странствиях от деревни к деревне, которые он совершал, проповедуя и исцеляя людей от духовной болезни греха и спасая их от страшной хватки Сатаны. Преподобный отец вел с Сатаной постоянную войну. Феллахи чтили и уважали этого священника и всегда стремились купить его совет или молитву, заплатив золотыми или серебряными монетами, а в урожайную пору его всегда оделяли наилучшими плодами своих полей.

Однажды осенью, когда отец Самаан шел своим путем в сторону уединенной деревни через холмы и долины, он услышал полный муки крик, исходивший из придорожной канавы; остановившись, он обернулся на голос и увидел лежавшего на земле раздетого человека. Струи крови истекали из глубоких ран на груди и голове несчастного. Стеная, он жалостно молил о помощи:

– Спаси меня, помоги мне. Смилуйся надо мной, я умираю.

Отец Самаан, поглядев со смущением на страдальца, подумал про себя: «Должно быть, это – грабитель... наверно, он попытался ограбить путников и потерпел неудачу. Его кто-то ранил, и если человек этот умрет, как бы меня не обвинили в том, что это я забрал его жизнь».

Представив себе эту ситуацию, отец Самаан двинулся дальше, но несчастный вновь остановил его криком:

– Не оставляй меня! Я умираю!

Тут священник побледнел, осознав, что отказывает в помощи. Губы его дрогнули, однако он сказал себе: «Безусловно, это один из скитающихся в диких местах безумцев. Вид его ран устрашает мое сердце; что же мне делать? Врач духовный не способен исцелять телесные раны». Отец Самаан сделал еще несколько шагов вперед, но умирающий остановил его жалостным стоном, способным растопить самое сердце скалы.

– Приблизься ко мне! – выдохнул он. – Приблизься, ибо мы долго были друзьями... Ты – отец Самаан, Божий Пастырь, а я – не вор и не безумец... Подойди поближе, не дай мне умереть в этом безлюдном месте. Подойди, и я скажу тебе, кто я такой.

Подойдя к лежавшему, отец Самаан опустился на колено и поглядел на него, однако увидел странное, полное противоречий лицо: интеллект в нем мешался с лукавством, уродство – с красотой, злобность – добротой. Торопливо поднявшись на ноги, он воскликнул:

– Кто вы?

– Не опасайтесь меня, отец, мы с вами давние и неразлучные друзья, – слабым голосом промолвил умирающий. – Помогите мне встать, отведите меня к ближайшему ручейку, утрите мои раны своим платком.

– Скажите, наконец, кто вы, – осведомился священник, – ибо я не знаю вас и не припомню, чтобы когда-нибудь видел.

– Вы знаете меня! – ответил страждущий исполненным муки голосом. – Вы видели меня тысячу раз и каждый день вспоминаете обо мне... Я вам дороже собственной жизни.

– Вы – лжец и обманщик! – с укоризной отвечал священник. Умирающему положено говорить правду... Я ни разу в жизни не видел ваше полное злобы лицо. Назовитесь, или я оставлю вас умирать, захлебываясь уходящей жизнью.

Тогда раненый неторопливо шевельнулся, посмотрел прямо в глаза священнику, и на губах его появилась таинственная улыбка; спокойным, низким и ровным голосом он проговорил:

– Я – Сатана.

Услышав страшное имя, отец Самаан испустил жуткий вопль, потрясший долину до самых дальних уголков; приглядевшись, он понял, что причудливо изломанное тело умирающего было подобием Сатаны, нарисованного на картине, висевшей на стене деревенской церкви. Содрогнувшись, священник вскричал:

– Господь показал мне твое адское обличье и пробудил справедливую ненависть к тебе; будь ты проклят вовеки! Паршивую овцу следует уничтожать раньше, чем она заразит все стадо!

Сатана ответил:

– Не торопись, святой отец, и не трать быстро-текущее время на праздные разговоры... скорее перевяжи мои раны, пока Жизнь не оставила мое тело.

– Руки, которые ежедневно приносят жертву Господу, не прикоснутся к телу, составленному из выделений Ада... – возмутился священник. – Ты должен умереть, ибо тебя проклинают языки Веков и уста Человечества, ибо ты – враг людям и принес клятву уничтожить всяческую добродетель.

Сатана в раздражении шевельнулся, приподнялся на локте и возразил:

– Ты не понимаешь, что говоришь, не понимаешь преступления, которое совершаешь против себя самого. Послушай, я расскажу тебе мою повесть. Сегодня я шел этой уединенной долиной. Когда я добрался до этого места, спустившиеся с неба ангелы напали на меня и нанесли мне жестокие удары; если бы у одного из них не было сверкающего обоюдоострого меча, я отразил бы нападение, однако против такого меча у меня силы нет. – Сатана умолк на мгновение, прижав трясущуюся руку к глубокой ране в боку. Потом продолжил: – Вооруженный ангел – наверно, это был Михаил – оказался опытным гладиатором. Если бы я не упал на дружественную мне землю, если бы не прикинулся мертвым, он обрек бы меня на жестокую смерть.

Победоносным тоном, воздев очи к небу, отец Самаан провозгласил:

– Да будет благословенно имя Михаила, избавившего человечество от злобного врага.

Сатана возразил:

– Мое презрение к Человечеству не больше твоей ненависти к себе самому... возразил Сатана. Ты благословляешь Михаила, который никогда не приходил тебе на помощь... Ты проклинаешь меня в час моего поражения, несмотря на то, что я был и являюсь источником твоего покоя и счастья... Ты не хочешь благословить меня и проявить ко мне доброту, хотя живешь и процветаешь в моей тени... Ты принял мое существование и прибегаешь к моему имени для оправдания собственных дел. Разве мое прошлое не заставило тебя нуждаться в моем настоящем и будущем? Неужели ты достиг своей цели и скопил достаточно богатств? Неужели ты не хочешь выжать еще больше золота и серебра из своих последователей, грозя им моим царством? Разве ты не понимаешь, что умрешь от голода, если мне суждено будет умереть? Что будешь ты делать завтра, если сегодня отдашь меня смерти? Какой стезей последуешь, если имя мое исчезнет? Не первое десятилетие ты бродишь между этими деревнями, предостерегая людей, чтобы они не попали в мои руки. Они покупали твои советы за скудные динары и за плоды своей земли. Что купят они у тебя завтра, когда обнаружат, что злой их враг более не существует? Твое дело умрет вместе со мной, ибо люди освободятся от греха. Как священник ты должен понимать, что только бытию Сатаны обязан своим существованием его враг – церковь. И древняя наша вражда и есть та невидимая глазу рука, которая переносит золото и серебро из кармана верующего, опуская деньги в мошну миссионера и проповедника. Неужели ты можешь позволить мне умереть, понимая, что потеряешь вследствие этого свое влияние, свою церковь, свой дом и средства к существованию?

Сатана на мгновение смолк, смирение его преобразилось в уверенность, и независимым тоном он продолжил:

– Отец, ты – человек гордый, но невежественный. И я открою тебе историю веры, в которой ты обретешь ту истину, что соединяет нас с тобой, неразрывно связывая твое бытие с моим.

В первый час от начала времен человек стал перед ликом солнца и, простирая вперед руки, воскликнул впервые: «За этим небом обитает любящий и благодетельный Бог». После этого человек обратился спиной к пламенному диску, заметил свою тень на земле и провозгласил: «А в глубинах земли обитает темный дьявол, любитель зла».

И человек направился к своей пещере, бормоча на ходу: «Я оказался между двумя неодолимыми силами и должен искать утешение в одной из них и бороться против другой». А потом потянулись века, когда человек существовал между двумя силами, одну из которых он благословлял, потому что она возвышала его, а другую проклинал, потому что она его пугала. Но сам он никогда не понимал сущность благословения или проклятья; он жил между них, словно дерево между Летом, когда цветет оно, и Зимой, когда оно теряет листву.

Потом пришла заря цивилизации, настал рассвет человеческого ума, возникла семья. Появились племена, разделявшие труд согласно способностям и наклонностям; один род возделывал землю, другой строил укрытия от непогоды, иные ткали одежду или охотой добывали пропитание. Явилось на землю и прорицание, ставшее первым человеческим делом, не рожденным прямой потребностью или необходимостью...

Сатана на мгновение умолк. А потом рассмеялся так, что сотряслась безлюдная долина, однако приступ веселья напомнил ему о ранах, и, скривившись, он прижал ладонь к боку. Успокоившись, он продолжил:

– Ворожба появилась и окрепла на земле странным образом. Был в первом племени человек, которого звали Ла Висс. Мне неизвестно, откуда взялось его имя. Он был умен, но чрезвычайно ленив и презирал труды земледельца, зиждителя укрытий, пастуха, словом, любое занятие, требовавшее движений и утомлявшее тело. А поскольку в ту пору еду можно было добыть только упорным трудом, Ла Висс часто засыпал вечерами с пустым желудком.

Однажды летней ночью, когда члены его рода собрались возле хижины вождя, беседуя о дневных трудах и дожидаясь времени отойти ко сну, один из мужчин вдруг вскочил на ноги, указал на луну и воскликнул: «Посмотрите на Бога Ночи! Лик его потемнел и красота исчезла, он превратился в черный камень, повисший под куполом неба» Собрание обратило взоры к луне и, сотрясаясь от страха, заголосило, как если бы руки тьмы уже стиснули сердца людей, ибо они увидели, как Бог Ночи медленно превращается в темный шар, преобразуя светлые очертанья земли, затмевая холмы и долины вокруг черной завесой.

И тут Ла Висс, уже видевший затмение и разгадавший его простую причину, шагнул вперед, чтобы воспользоваться людским невежеством. Став посреди толпы, он воздел ладони к небу и громким голосом обратился к соплеменникам: «Преклоните колени и молитесь, ибо Злой и Темный Бог вступил в борьбу со Светлым Ночным Богом, и если Злой Бог победит, все мы погибнем, но если победа достанется Доброму Богу, мы останемся жить... Молитесь и преклоняйтесь... Посыпьте землей свои головы... закройте глаза и не поднимайте лиц к небу, ибо тот, кто будет лицезреть борьбу двух богов, утратит зрение и разум и останется слепым и безумным до конца дней своих! Склоните ниже свои головы и всем сердцем поддерживайте Светлого Бога Ночи против его врага, который является и нашим смертным врагом! »

Ла Висс не умолкал, используя множество полных тайны слов собственного изобретения, которых его родичи никогда не слыхали. Произведя сей ловкий обман, когда луна вернула себе изначальный свет, Ла Висс еще более возвысил голос и утешительным тоном произнёс: «Восстаньте ныне и посмотрите на Бога Ночи, который победил своего злого врага. Он вновь шествует среди звезд. Пусть знают все, что своими молитвами вы помогли ему одолеть Демона Тьмы. Бог Ночи доволен, теперь он светит еще ярче, чем прежде».

Все поднялись и принялись разглядывать луну, сиявшую теперь прежним светом. Страх улегся, превратившись в покой, и смятение сменилось счастьем. И люди принялись петь и плясать, ударяя толстыми палками в железные листы, наполняя долины звоном и криками.

В ту ночь вождь племени призвал к себе Ла Висса и сказал ему такие слова: «Ты сделал нечто такое, чего никто не делал до тебя... Ты показал, что знаешь тайну, скрытую ото всех нас. И по воле наших людей станешь в племени выше всех остальных, кроме меня. Я здесь самый сильный, но ты самый мудрый и самый ученый... Ты будешь посредником между людьми и богами, чьи желания и поступки будешь толковать, и научишь нас тому, что необходимо, чтобы заслужить их благословение и любовь».

И Ла Висс лукаво ответил: «Все, что откроет мне Бог Людей в пророческом сне, станет известно тебе наяву, и ты можешь не сомневаться в том, что я буду прямым посредником между Богом и тобой». Получив такое уверение, вождь успокоился и подарил Ла Виссу двух коней, семь телят, семьдесят овец и семьдесят ягнят и, заговорив с ним, сказал: «Люди племени построят для тебя крепкий дом, и, собрав урожай, мы будем отдавать тебе часть даров земли, чтобы ты мог жить как достойный и уважаемый Господин».

Ла Висс поднялся, чтобы уйти, но вождьостановил его следующими словами: «Но кто этот Бог, которого ты назвал Богом Людей? Кто этот бесстрашный Бог, дерзающий вступать в схватку со светоносным Богом Ночи Нам это неведомо». Ла Висс потер лоб и ответил ему так: «Мой благородный господин, в древние времена, когда человек еще не был создан, все боги мирно жили в верхнем мире, что находится за просторным куполом звездного неба. Бог Богов был их отцом; он знал то, чего не знали они, и совершал то, что было им не по силам. И он не открыл им божественные тайны, скрытые за законами вечности. И в седьмую эпоху двенадцатого времени дух Бахтаара, ненавидевшего великого Бога, возмутился и стал перед отцом со словами: «Почему ты сохраняешь за собой высшую власть надо всеми существами и скрываешь от нас тайны и законы Вселенной? Разве мы не твои дети, верящие в тебя и разделяющие с тобой высший разум и вечное бытие? »

Тогда Бог Богов прогневался и молвил: «Я сохраню за собой высшую силу, власть и высшие тайны, потому что аз есмь начало и конец».

И Бахтаар ответил ему: «Пока ты не разделишь со мной силу и власть, я и дети мои, и дети моих детей будут воевать с тобой! » Тут Бог Богов поднялся со своего престола, что находится в сердце небес, извлек меч и взял вместо щита Солнца; и гласом, сотрясшим всю вечность до последнего уголка, вскричал: «Низвергнись, злой мятежник, в нижний мир, место тьмы и горя! И оставайся там в изгнании, доколе Солнце не превратится в пепел и не рассыплются угольками звезды! » И в тот же миг Бахтаар спустился из верхнего мира в нижний, где место всем злым духам. Оказавшись там, он поклялся тайной жизни в том, что будет сражаться со своим отцом и братьями, стараясь уловить каждую душу, которая любит их.

Пока вождь слушал, на челе его пролегли морщины, а лицо побледнело. Он спросил: «Так, значит, Злого Бога зовут Бахтааром? » И Ла Висс ответил: «Бахтаар было имя ему, пока он обитал в высшем мире, однако, ниспав в нижний, он последовательно принимал прозвания Баалзабул, Сатанаил, Замиэль, Ариман, Мара, Абдон, Дьявол и, наконец, Сатана, Ставшее самым известным».

Вождь много раз повторил слово «Сатана» полным трепета голосом, похожим на шорох сухих ветвей под дуновением ветра, а потом спросил: «Но почему Сатана ненавидит людей так же, как и богов?

И Ла Висс без промедления ответил: «Он ненавидит человека, потому что тот является потомком братьев и сестер Сатаны». Вождь воскликнул: «Так, значит, Сатана родственник людям! » И голосом, полным смятения и досады, Ла Висс возразил: «Да, господин, но он и их злейший враг, наполняющий жизнь людей горестями, а ночи их страшными сновидениями. Он та сила, что направляет бурю на их лачуги, приносит неурожай на поля и посылает болезни людям и их животным. Он злой и могущественный бог; ибо он зол и радуется, когда мы горюем; он печалится, когда мы радуемся. И мы должны, прибегнув к моим познаниям, тщательно изучить его, чтобы избежать зла; нам необходимо понять его нрав, чтобы не попасть в расставленную им ловушку».

Тут вождь склонил голову на свой могучий посох и прошептал: «Теперь я понял сущность той странной силы, которая гонит бурю на наши дома и насылает болезнь на нас и наш скот. Люди должны узнать все, что открылось мне, и имя Ла Висса будут благословлять, чтить и славить за то, что он открыл тайну могущественного врага и направил стопы рода людского в сторону от стези зла».

Тогда Ла Висс оставил вождя племени и отправился к месту своего отдыха, радуясь собственной изобретательности, опьяненный вином удовлетворения и фантазий. И впервые вождь и все племя, кроме Ла Висса, провели ночь в постелях, окруженных жуткими призраками, страшными духами и тревожными снами...

Сатана умолк на мгновение, а отец Самаан взирал на него в потрясении, и на устах священника змеилась болезненная усмешка Смерти. Сатана меж тем продолжал:

– Вот так предсказание пришло на землю, и существование мое было причиной его появления. Ла Висс первым усмотрел в моей злобе своё призвание. После смерти Ла Висса его дело унаследовалидети, и оно процветало, пока не сделалось совершенной и божественной профессией, к которой обращались люди, зрелые умом, благородные духом, чистые сердцем и обладавшие беспредельным воображением.

В Вавилоне люди семикратно кланялись, почитая жреца, который боролся со мной своими песнопениями... В Ниневии они видели в человеке, утверждавшем, что ему известны мои сокровенные тайны, золотое звено, соединявшее человека с Богом... В Тибете того, кто боролся со мной, называли Сыном Солнца и Луны... В Библе, Эфeсe и Антиохии в жертву моим противникам приносили детей... В Иерусалиме и Риме люди отдавали свои жизни в руки тех, кто утверждал, что они ненавидят меня и все силы отдают борьбе со мной.

В каждом городе, что есть под солнцем, имя мое являлось средоточием образования, религии, искусства и философии. Если бы не я, не построили бы ни одного храма, не воздвигли бы ни единой башни, ни одного дворца. Я источник отваги, что созиждет решимость в человеческом сердце... От меня исходит оригинальность мышления... Я рука, движущая руками людей... Я – Сатана вечный. Я – Сатана, с которым люди сражаются, чтобы сохранить в себе жизнь. Если они прекратят бороться со мной, лень омертвит их умы, сердца и души, каковое наказание обусловлено сим колоссальным мифом.

Я – разъяренная и немая буря, которая возмущает ум мужчины и сердце женщины. В страхе передо мной люди отправляются ко святым местам, чтобы осудить меня, или в места порока, чтобы порадовать меня покорностью моей воле. Монах, молящийся в ночном безмолвии, дабы отвратить меня от своей постели, подобен проститутке, приглашающей меня на свое ложе. Я – Сатана бесконечный и вечный.

Это я возвожу монастыри и обители на фундаменте страха. Я строю винные лавки и веселые дома, полагая в основу их человеческую похоть и стремление к удовольствиям. Если прекратится мое существование, страх и радость исчезнут из этого мира, а вместе с ними желания и надежды погаснут в человеческом сердце. Жизнь сделается пустой и холодной, подобной арфе с лопнувшими струнами. Я — Сатана вечный.

Я – вдохновитель Лжи, Клеветы, Измены, Предательства и Насмешки, но если их удалить из этого мира, человеческое общество сделается подобием пустынного поля, на котором останутся расти лишь тернии добродетели. Я – Сатана вечный.

Я – отец и матерь Греха, но если исчезнет грех, с ним исчезнут и борцы с грехом – со всеми своими семьями и сообществами.

Я – сердце всякого зла. Неужели ты хочешь, чтобы движение человека прекратилось с последним ударом моего сердца? Примешь ли ты результат, уничтожив причину? Я есмь причина! Так позволишь ли ты мне умереть в этой дикой пустыне? Хочешь ли перерубить ту связь, что существует между мной и тобой? Отвечай мне, священник!

Вытянув руки, Сатана нагнул голову вперед и глубоко вздохнул; лицо его посерело, сделавшись подобием одного из египетских изваяний, что пали жертвой веков на берегу Нила. И обратив сверкающие глаза к отцу Самаану, Сатана молвил нетвердым голосом:

– Я утомился и ослаб. Я поступил неправильно, употребив свои иссякающие силы на разговор об и так известных тебе вещах. А теперь поступай, как Хочешь... Ты можешь отнести меня к себе домой и перевязать мои раны или же оставить умирать на этом самом месте...

Отец Самаан поежился, нервно потер руку об руку и извиняющимся тоном произнес:

– Теперь я знаю то, чего не знал еще час назад. Прости мое невежество. Мне известно, что твое существование в этом мире рождает искушение, а искушение это инструмент, с помощью которого Господь определяет цену душе человека. Это весы, на которых Всемогущий взвешивает души. И я уверен в том, что, если ты умрешь, исчезнет и искушение, а с уходом его смерть разрушит ту идеальную силу, которая возвышает и будит человека... Ты должен жить, ибо, если ты умрешь и люди узнают об этом, испарится их страх перед адом и они перестанут поклоняться Богу, потому что не станет греха. Ты должен жить, ибо в жизни твоей спасение человечества от греха и порока. Что же касается меня самого, я положу свою

ненависть к тебе на алтарь любви к человеку.

Смех Сатаны сотряс землю.

– Сколь умен ты, отец! – воскликнул Сатана. – И как тонко разбираешься в теологии. Силой собственных познаний ты определил цель моего существования, о которой я никогда не догадывался, и теперь мы оба понимаем, насколько нуждаемся друг в друге! Приблизься же ко мне, о, брат мой; тьма окутывает долину, половина моей крови вытекла на песок, и скоро ничего не останется от меня, кроме изломанного тела, которое достанется Смерти, если ты откажешь мне в помощи.

Закатав рукава своей рясы, отец Самаан приблизился к лежащему Сатане, взвалил его на плечи и направился к своему дому.

Так, посреди долин, окутанных тишиной и занавешенных пологом тьмы, шагал отец Самаан к своему дому, сгибаясь под тяжестью ноши. Черное облачение его и длинную бороду орошала капавшая сверху кровь, но он шел вперед, лихорадочно твердя губами молитву за умирающего Сатану.