ЧАСТЬ ШЕСТАЯ 1 страница

⇐ ПредыдущаяСтр 5 из 14Следующая ⇒

ЧАСТЬ ШЕСТАЯ

Октябрь 26, 1974

Жить на великом Пути ни легко,

ни трудно, но те, чьи взгляды ограничены —

боязливы и нерешительны,

и чем сильнее они спешат, тем медленнее идут,

а цеплянию не может быть предела;

даже быть привязанным к идее просветления —

значит уходить в сторону.

Просто дайте вещам существовать

их собственным способом,

и не будет ни прихода, ни ухода.

Следуйте природе вещей,

вашей собственной природе

и вы будете идти свободно и беспечно.

Когда мысль пребывает в оковах,

Истина скрыта, все темно и неясно.

И обременительная практика суждения

проносит раздражение и утомление.

Какая польза может быть получена

от различений и разделений?

Если вы желаете идти единым Путем,

не отвращайтесь даже от мира чувств и идей.

В действительности принять их полностью —

равноценно чистому просветлению.

Мудрый человек не стремится ни к каким целям,

а глупый человек сковывает себя.

Есть одна дхарма, Истина, закон,

а не множество; различения возникают

от привязчивых нужд невежественного.

Искать разума различающим умом —

это величайшая из всех ошибок.

НЕ СТРЕМИТЕСЬ НИ К КАКИМ ЦЕЛЯМ

В этой сутре много прекрасных вещей, а для искателя не только прекрасных, но и фундаментальных и существенных, ибо Сосан не поэт — он провидец. Что бы он ни говорил, это несет поэзию бесконечного в себе, но это не относится к делу. Когда бы ни говорил просветленный человек, что бы он ни говорил — это поэтично и прекрасно. Просто то, как он существует, все, что исходит от него, что созвучно ему, несет его в себе — аромат. Но не в этом смысл — не потеряйтесь в поэзии, ибо поэзия принадлежит форме, а Истина бесформенна.

Способ, которым Сосан говорит — прекрасен и поэтичен, но помните: не потеряйтесь в поэзии. И не потеряйтесь в поэзии «Упанишад», «Гиты», высказываний Иисуса. Сама по себе форма прекрасна, но не в этом смысл. Обратитесь к содержимому — не к содержащему.

Для искателя существенно содержимое, а понять содержимое — значит стать им, потому что нет Истины вне понимания. Фактически, понимание само по себе есть Истина. Говорить, что через понимание вы достигнете Истины, неверно, ибо нет Истины отдельно от понимания.

Понимание — это сама Истина: если вы понимаете, вы стали Истиной. Истина не находится где-то, ожидая вас, чтобы произойти; именно через ваше понимание Истина будет открыта — открыта внутри вас.

Эти указания Сосана предназначены для искателя, и каждое слово очень, очень многозначительно.

Жить на великом Пути ни легко, ни трудно.

Всегда, когда есть цель, она будет легка или трудна. Это зависит от того, где вы; от того, какова дистанция между вами и целью; есть ли там магистраль или у вас есть просто горная тропинка для путешествия по ней; отмечена ли дорога на карте или вам надо искать свой путь.

Если есть цель, она может быть легкой или трудной. Это зависит также от того, шли вы по этому пути раньше или нет. Если путь известен, это будет легко; если путь неведом, это будет трудно. Хороший ли вы путешественник? Ваше физическое состояние, ваше ментальное состояние сделает это легким или трудным. Но Истина вообще не есть цель, поэтому как она может быть легкой или трудной?

Есть люди, которые говорят, что Истина очень трудна. Они говорят нечто абсолютно невежественное. Есть противоположная школа, где говорят, что Истина легка: нет проблем, просто поймите, это легко. Они тоже говорят нечто неверное. И обе вещи могут быть поняты умом. Если это трудно, ум может найти технику, пути и средства, и это может быть облегчено.

Три тысячи лет назад путешествие было трудным. Теперь это так же легко, как и все остальное: вы просто входите в аэроплан и ничего не делаете, только отдыхаете. И за то время, как вы попили чай, вы прибыли. Если цель трудна, ее можно сделать легкой. Это то, чему Махариши Махеш Йоги продолжает учить на Западе: что он нашел реактивно-скоростную технику. Если цель трудна, тогда, конечно, если вы путешествуете на повозке, это будет трудно, а если вы путешествуете на реактивном самолете, это будет легко.

Но существует ли цель? В этом есть затруднение. Если эта цель, где-то далеко, тогда есть возможность приготовления легких путей, способов, средств. Но является ли это целью?

Сосан говорит, что это не цель, тогда как же это может быть легким или трудным? И если это не цель, как могут существовать методы и техники ее достижения? Невозможно! Он говорит, что это ни легко, ни трудно, ибо это вообще не цель.

Жить на великом Пути ни легко, ни трудно.

Тогда что такое этот великий Путь? Этот великий Путь — ваша природа: вы уже есть это, вот почему это не цель. Это не будет чем-то в будущем; что бы ни произошло, не надо никакого времени — вы всегда были в этом, это уже произошло. Вы у цели, вы существуете в цели. Вы не можете существовать вне ее, нет возможности из нее выйти. Как бы долго вы ни странствовали, вы не можете из нее выйти. Куда бы вы ни пошли, вы будете нести в себе ваше Дао — это присущая вам природа. Она неотделима, вы не можете отложить ее в сторону и забыть о ней. Вы уже там, ибо это «там» — здесь. Вам не надо смотреть в будущее — просто будьте здесь и вы найдете ее.

Ищите и вы упустите; не ищите, просто будьте — и она есть. И вы будете смеяться, ибо она всегда была здесь, но именно из-за ваших поисков вы упускали ее, именно потому, что вы пребывали в такой спешке, вы не могли видеть внутри себя.

Жить на великом Пути ни легко,

ни трудно,

но те, чьи взгляды ограничены —

боязливы и нерешительны,

и чем сильнее они спешат, тем медленнее идут,

а цеплянию не может быть предела;

даже быть привязанным к идее просветления —

значит уходить в сторону.

Просто дайте вещам существовать

их собственным способом,

и не будет ни прихода, ни ухода.

Вы есть Путь и вы есть цель, и нет дистанции между вами и целью. Вы искатель и вы — искомое: нет дистанции между искателем и искомым. Вы поклоняющийся и вы то, чему поклоняетесь. Вы ученик и вы Мастер. Вы средства и вы конец. Это великий Путь.

Он всегда был вам доступен, и в этот самый момент вы в нем. Проснитесь — и вы в нем; идите спать — и вы в нем, но из-за того, что вы спите, вы не можете видеть его и тогда вы начинаете искать.

Вы, как пьяница, разыскиваете ваш собственный дом, спрашиваете о том, что прямо перед вашими глазами. Но глаза не чисты: они наполнены мнениями, различениями, они заполнены словами и теориями. Вот почему ваше зрение замутнено, иначе вы бы видели, что все, что вы ищете, прямо перед вами.

У индуистов есть метод глядеть на кончик носа: просто сядьте спокойно и смотрите на кончик носа и ничего не делайте. Люди смеются, ибо это кажется такой глупостью! Что от этого произойдет? Но смысл упущен. Индуисты говорят, что это прямо перед вами, словно кончик носа. Будьте молчаливы и смотрите на кончик носа, не впутывайтесь ни в какое думание, и неожиданно это есть — точно кончик носа, всегда перед вами.

И в этом красота кончика носа: куда бы вы ни пошли, он всегда перед вами. Вы идете правильно, он есть; идете неверно — он есть. Будьте грешником — он перед вами; будьте святым — он перед вами. Что бы вы ни делали — станьте в перевернутую позу, сиршасану — он прямо перед вами. Засните — он есть; проснитесь — он есть.

В этом смысл смотрения на кончик носа, ибо что бы вы ни делали, вы не можете расположить его нигде, кроме как перед собой: в тот момент, когда вы двигаетесь, он уже двинулся. Просто глядя на кончик носа, вы поймете, что Истина перед вами. Куда бы вы ни пошли, она идет с вами. Вы не можете упустить ее, поэтому нет вопроса о том, чтобы ее находить. Просто глядя на кончик носа, вы поймете, что вы не упустили Истину. Но обычно вы никогда не смотрите на кончик носа, ибо вы смотрите на другие веши. Вы интересуетесь другими вещами, вы никогда не смотрите на кончик носа.

У индуистов есть другая прекрасная теория. Они говорят, что когда человек начинает смотреть на кончик носа, близка его смерть: он умрет через шесть месяцев. Когда человек начинает видеть его, не пытаясь его видеть; когда он продолжает смотреть на кончик носа, что бы он ни делал — тогда через шесть месяцев он умрет.

В этой теории что-то есть, ибо вы осознаете кончик носа только тогда, когда все ваши желания, все объекты желаний стали тщетны: у вас нет энергии предаваться желаниям — смерть подходит близко. Вы так обессилены, вся жизненность иссякла. Вы не можете двигать глазами, вы не можете гоняться за желаниями и целями — жизнь иссякла. В последний момент не остается ничего, кроме как смотреть на кончик носа. В этом одно значение.

Другое значение, более важное, в том, что когда человек может смотреть на кончик своего носа, он умрет для этого мира и будет иметь новое рождение — ибо он смотрит прямо перед собой с чистотой. Этот мир исчезает, эта жизнь исчезает. Он мертв, если рассматривать его старое бытие. Он является новым существом — это перерождение. Теперь нет ни прихода, ни ухода.

Он достиг просто глядением на кончик носа? Да, ибо весь вопрос в том, как смотреть перед собой, а не по сторонам — ибо Истина перед вами. Это не может быть иначе.

Это ни легко, ни трудно. Это не вопрос усилия, как же это может быть легко или трудно? Это вопрос бодрствования — не вопрос усилия. Это не вопрос делания чего-либо. Делая, вы потеряете это, ибо вы будете поглощены деланием. Если вы что-то делаете, это будет легко или трудно.

Это вопрос не-деяния. Как не-деяние может быть легким или трудным? Не-деяние — полностью за пределами мира деяния: это просто бытие. Как бытие может быть легким или трудным? Бытие просто есть. Это великий Путь. Все усилие в том, чтобы прийти к пониманию и видеть кончик носа: просто глядеть чистыми глазами прямо перед собой.

Но те, чьи взгляды ограничены —

боязливы и нерешительны,

и чем сильнее они спешат, тем медленнее идут.

Это выглядит противоречиво, но это происходит с каждым. Это то, что произошло с вами: чем вы быстрее идете, тем медленнее продвигаетесь. Почему? Потому что вы идете, не глядя перед собой, а цель — там. Чем быстрее вы двигаетесь, тем скорее уходите в сторону.

Если кто-то смотрит на вашу скорость, вы быстры, но если кто-то смотрит на то, что вы упускаете — вы медленны; чем быстрее вы идете, тем медленнее движетесь. Не ходите никуда! Будьте просто здесь — и вы немедленно достигнете. Никакое пространство не надо проходить, никакое время не надо преодолевать — просто будьте здесь. Сделайте «здесь и сейчас» вашей единственной мантрой, — и вам не надо ничего другого. Будьте здесь и сейчас, не ходите никуда, ни быстро, ни медленно.

Так случилось, что маленький мальчик пришел в школу очень-очень поздно. Он всегда приходил поздно. Учительница очень рассердилась и сказала: «Опять? Опять ты опоздал и даже пришел позднее, чем вчера. А я много раз делала тебе замечание. Ты не слушаешь».

Мальчик ответил: «Но было очень трудно. Видите, на улице дождь, и дорога такая скользкая от грязи, что когда я продвигался на один фут к школе, я поскальзывался на два назад. Там так скользко, что чем быстрее я старался идти, тем медленнее шел. Фактически, я шел в обратном направлении: один фут вперед и два назад».

Учительница сказал: «Ты очень умен, но тогда как ты пришел? »

Мальчик ответил: «Я просто начал идти домой, вот как».

Вы тоже на скользкой дороге, где чем быстрее идешь, тем медленнее скорость — ибо вы уходите прочь. Если кто-то смотрит на цель, тогда вы уходите в сторону. Ваша скорость опасна. Она против цели, ибо никакая скорость не нужна — вам надо просто остановиться и смотреть.

Люди приходят ко мне и говорят: «Когда мы станем просветленными? Когда? » Если я говорю «сейчас», они не могут мне поверить. А я говорю вам — сейчас. Вы пропускаете это «сейчас», затем другие «сейчас», но всегда — сейчас. Нет никакого другого времени.

Когда бы это ни произошло, это произойдет в «сейчас»; и где бы это ни произошло, это произойдет в здесь. Здесь и сейчас — это не два слова; это — как время и пространство — это не два слова. Эйнштейн использовал новый термин: «пространство-время». Он сделал одно слово из двух: «пространство-время», потому что научно обосновал, что время — это не что иное, как четвертое измерение пространства, поэтому нет необходимости использовать два слова.

«Здесь и сейчас» тоже не два слова. За тысячи лет до Эйнштейна такие мистики, как Сосан, осознавали это. Это «сейчас-здесь». Эти два слова Должны быть объединены — они едины, ибо «сейчас» — это не что иное, как измерение «здесь», — четвертое измерение. «Сейчас-здесь» — это одно слово.

И когда бы это ни происходило, это произойдет в «сейчас-здесь». Это может произойти прямо сейчас — не надо ждать, но вы боязливы и нерешительны. Это создает проблему.

Что значит быть боязливым? Какова ситуация внутри, когда вы боитесь? Вы хотите этого и вы также не хотите этого. В этом ситуация боязливого ума: он хочет идти и он не хочет идти, потому что боится. Он хотел бы, но он не уверен, он нерешителен.

Иисус всегда использовал слово «страх» в противоположность вере — много раз. Он никогда не использовал «недоверие» или «неверие» в противоположность вере — он всегда использовал слово «страх» в противоположность вере. Он говорил, что те, кто не боятся, становятся верующими, ибо вера — это решение, вера — это решительность, полная решимость — вы полностью входите в нее. Это вера без ничего позади, безусловность — это не может быть взято назад. Если вы полностью вошли, кто возьмет это назад?

Вера абсолютна. Если вы входите в нее — вы входите в нее. Вы не можете выйти из нее — кто выйдет из нее? Нет никого, стоящего позади, чтобы вытащить вас обратно. Это прыжок в пропасть, и Иисус полностью прав в том, что он сделал страх антонимом веры. Никто никогда этого не делал, но он абсолютно прав, ибо он не интересовался внешним языком — он занимался языком внутреннего бытия.

Именно страх не позволяет вам войти в веру, это не недоверие. Помните: это не недоверие. Помните: это не недоверие удерживает вас от движения в веру — это страх.

Конечно, вы рационализируете ваш страх. Вы прячете его в слова и говорите: «Я скептичен, я сомневаюсь. Как я могу двигаться, если я не убежден полностью? » Но посмотрите глубже внутрь себя и вы обнаружите страх.

Страх означает то, что половина вас хочет идти, а половина не хочет идти. Половина подстегивается неизвестным, она услышала зов, призыв, а половина, боясь неизвестного, цепляется за известное, ибо известное — это известное: в нем нет страха.

Вы делаете что-то, и это что-то стало известным. Если вы хотите теперь приступить к новой работе, к новой модели жизни, новым привычкам, новому стилю, тогда половина вас цепляется за известное. Она говорит: «Не двигайся! Кто знает, это, возможно, хуже, чем было. И если ты пошел, ты не сможешь вернуться». Поэтому половина говорит: «Цепляйся».

Эта половина принадлежит прошлому, потому что прошлое известно, это память. А другая половина всегда волнуется, она чувствует зов двигаться по неизвестному пути через непройденное — ибо нечто новое может стать экстатичным.

Вот это страх — вы разделены. Страх разделяет вас, и если вы разделены, то присутствует нерешительность. Вы делаете один шаг к неизвестному, другой шаг остается в прошлом, в могиле прошлого. Затем вы останавливаетесь, ибо никто не может двигаться одной ногой, никто не может двигаться одной ступней. Вы должны внести в это оба ваших крыла, обе ваши части — только тогда вы можете двигаться.

Нерешительность — и вы встали; каждый застывает — в этом проблема, в этом беспокойство. Вы застыли и не можете двигаться. Жизнь продолжает течь, а вы стали скалоподобны, тверды, стали пленником прошлого.

Но те, чьи взгляды ограничены —

боязливы и нерешительны,

и чем сильнее они спешат, тем медленнее идут.

Вся их жизнь противоречива. Они делают что-то одной рукой и тут же ломают это другой — они нерешительны. С одной стороны, вы любите человека, с другой — ненавидите. С одной стороны, вы. создаете любовь, с другой — сеете зерна ненависти. И вы никогда не видите, что творите.

Только вчера вечером я беседовал с одним человеком о тайном монастыре в Бухаре. Гурджиев жил в этом монастыре не менее шести лет. Он обучился многим техникам от этой суфийской школы. Одна из этих техник все еще используется в этом монастыре.

Техника эта очень красива: когда человек поступает в монастырь и становится учеником, ему дают плакатик, знак. На одной стороне написано: «Я отрицателен, пожалуйста, не принимайте меня всерьез; если я говорю что-то не то, я на самом деле говорю это не вам; из-за того, что я отрицателен, я наполнен ненавистью, гневом, депрессией, и если я что-то делаю, то из-за моей отрицательности, а не потому, что вы неправы».

На другой стороне плаката написано: «Я положителен, я в состоянии любви и аффекта; пожалуйста, не принимайте меня всерьез; если я говорю, что вы красивы, я не говорю нечто о вас — я чувствую себя возвышенно».

Когда человек чувствует, что настроение меняется, он меняет свой плакатик: согласно тому, каков человек в данный момент, он поворачивает свой плакатик нужной стороной наружу. И многое происходит от этого, ибо никто не принимает его всерьез. Люди смеются из-за того, что он отрицателен.

Если кого-то тошнит и рвет — отлично. Его не стошнит на вас, он ничего в вас не бросает. Он выбрасывает нечто, что мешает ему. И только когда это деление прекращается, ученик приходит к Мастеру и говорит: «Я ни то, ни это. Теперь я ни отрицателен, ни положителен — все утихло и оба моих крыла стали одним, теперь я един», — только тогда плакатик снимается.

Момент, когда плакат снимается — это момент просветления: тогда вы есть Целое. Иначе вы всегда противоречите себе и поэтому чувствуете несчастье и тревогу и думаете: «Что со мной происходит? » Ничего с вами не происходит. С одной стороны, вы делаете что-то хорошее, с другой вы немедленно делаете что-то плохое — немедленно, чтобы разрушить другую сторону, которая ушла вперед. Из-за того, что вы нерешительны, вы разделены.

Одна часть вас цепляется за старые привычки, другая часть хочет двигаться в неизвестное. Одна часть хочет цепляться за мир, другая часть хочет стать птицей и лететь в непознанное небо божественного — или в саму божественность существования. Тогда вы застываете.

Постарайтесь это увидеть. Это трудно, ибо вы никогда не пытались это увидеть, а иначе это вообще не трудно — ни трудно, ни легко. Просто увидьте, что вы делаете с собой и с другими.

Все, что вы делаете половинчато, принесет вам несчастье. Застыв, вы упадете — и упадете в ад. Ад — это место, где люди застыли, а рай — это место, где каждый движется: они не замерзли. Ад — это место, где нет свободы; рай — это свобода.

Индуисты называют конечное состояние мокша, абсолютная свобода. Никто нигде не застыл, каждый плывет, как река, как птица в воздухе: бесконечное небо повсюду вокруг, безразличное ко всему.

Но те, чьи взгляды ограничены —

боязливы и нерешительны,

и чем сильнее они спешат, тем медленнее идут, —

а цеплянию нет предела.

И помните: когда вы цепляетесь, это именно цепляние, как таковое, является проблемой: вопрос не в том, за что вы цепляетесь. Поэтому Сосан говорит, что цепляние неограниченно — неограниченно в этом мире, в этих чувствах тела и радостях. Вы можете прицепиться к просветлению, можете прицепиться к Богу, можете прицепиться к любви, можете прицепиться к медитации и молитве, и, цепляясь, вы снова застываете.

Не цепляйтесь ни за что, оставайтесь свободными и движущимися. Чем более вы движущиеся, тем ближе вы к себе. Когда вы полностью движетесь и нигде не застываете в вашей энергии, Истина стучится в дверь. Она всегда стучалась, но вы были застылым и не могли этого услышать. Она прямо перед вами на самом кончике носа.

Даже быть привязанным к идее просветления — значит уходить в сторону.

Затем это становится проблемой. Если вы стали слишком привязанными к той идее, что вы должны достичь просветления, тогда это станет вашей проблемой. Просветление никогда не достигается — оно происходит. Оно — не достижение, и достигающий ум никогда не достигает его.

Вы можете пытаться достичь власти в этом мире, затем вы начинаете пытаться достичь власти в том мире. Сначала вы хотите достичь благосостояния в этом мире, затем вы пытаетесь достичь благосостояния в том мире. Но вы остаетесь такими же, и ваш ум, и ваше функционирование, и вся схема остаются такими же: добиться, достичь — это путешествие эго. Достигающий ум — это эго.

Тот, кто достигает — это тот, кто не пытается достичь, кто просто счастлив, где бы он ни был, кто просто блаженствует, где бы он ни был. У него нет цели, он никуда не идет. Он движется, но его движение не для достижения цели. Он движется из своей энергии, не для цели — его движение не мотивировано.

Конечно, он достигает цели, но это другое, вне нашего рассмотрения. Река движется с Гималаев: она не движется к морю, она не знает, где морс, она не заботится о море. Сама песнь движения в Гималаях так прекрасна — она должна миновать высокогорье, затем спуститься на равнины и к людям — само движение прекрасно. И в каждый момент движение прекрасно, ибо это жизнь.

Река даже не знает, есть ли цель, есть ли море. Это не имеет значения. И если река станет слишком тревожной, тогда она будет такой же кашей, как и вы. Тогда она будет везде останавливаться и спрашивать, куда идти, где правильный путь, на севере ли он, или на юге, или на западе, или на востоке. Куда идти?

И запомните: океан везде; двигаетесь вы на север или на восток, или на запад — не имеет значения — океан везде. Океан везде вокруг. Он всегда перед вами, и куда вы идете — безразлично.

Не спрашивайте о пути, спросите о том, как быть более движущимся. Не спрашивайте о цели — она не зафиксирована где-либо. Куда бы вы ни шли, идите танцуя. Вы достигнете океана — это случится. Это случается с маленькими реками, это случается с большими реками — все они достигают. Вы не можете себе представить, как маленький ручей достигнет океана, но он достигает.

Нет проблемы малого или большого. Существование бесконечно милостиво ко всему, маленькое или большое — безразлично. Маленькие деревья цветут, большие деревья цветут; цветение — это прекрасная вещь. И когда цветет маленькое дерево, оно не менее счастливо, чем большое, когда оно цветет — счастье точно такое же. Счастье — это не вопрос размера, это не вопрос количества — это качество вашего существа. Маленькая река тоже танцует и достигает, большая река тоже танцует и достигает.

Вы все, как реки — вы все достигнете океана. Но не ставьте это целью, иначе, чем быстрее вы идете, тем медленнее будете двигаться; и чем больше вы хотите достичь, тем более вы застынете, ибо тем более вы станете опасаться. Страх упустить цель захватит вас, страх недостижения искалечит вас, страх неправильного пути парализует вас. Если нет цели — нет и страха.

Помните: страх ориентирован на цель. Если вы никуда не идете, откуда страх? Вы не можете упустить, вы не можете проиграть, так в чем же страх? Страх означает возможность проигрыша. Откуда приходит эта возможность — быть проигравшим? Она приходит от ориентации на цель — вы всегда ищете цель.

Люди приходят ко мне и говорят: «Мы медитировали три месяца и ничего не произошло». Ничего и не произойдет, ибо вы ждете этого. Вы не можете ожидать происшествия, ибо даже ожидание становится внутренним усилием. Вы смотрите.

Просто расслабьтесь, и когда вас больше нет — это происходит. Это никогда не произойдет с вами — это произойдет только тогда, когда лодка пуста, дом пуст. Когда вы танцуете, но нет танцора, когда вы наблюдаете, но нет наблюдателя, когда вы гуляете, но нет гуляющего внутри — это происходит. Когда вы любите и нет любящего — это происходит.

Не ждите, не делайте никаких усилий, не ставьте цель, ибо даже просветление станет рабством. Это случилось со многими людьми на Востоке. Миллионы людей принимают саньясу — они становятся буддийскими бхикшу, индуистскими саньясинами, идут в монастыри — и они там застревают.

Они приходят ко мне и они точно такие же, как любой человек в мире: кто-то застрял в миру — они застряли в монастыре, в этом единственная разница. Кто-то проиграл в миру — они проиграли в монастыре. Но они никогда не смотрят на то, почему они проиграли. Вы сами создаете ваш проигрыш: если вы просите цели, вы проиграете.

Ум, ориентированный на цель в окончательном — это препятствие, величайшее препятствие. Просто будьте — окончательное придет. Пусть это будет решением или проблемой окончательного, а не вашей. Оставьте это ему, оно знает больше. Пусть это будет проблемой Бога — дайте ему позаботиться об этом. Не беспокойтесь — просто наслаждайтесь жизнью, как она идет, пока она длится. Танцуйте и пойте и будьте экстатичны — и пусть Бог беспокоится. Почему вы беспокоитесь?

Просто будьте беспечными и не будьте достигающими, потому что быть достигающим значит создавать величайшее напряжение, какое только может произойти с человеческим умом. Тогда вы не можете смотреть в здесь-сейчас, тогда вы смотрите очень далеко в отдаленное будущее: там есть цель, утопия, золотой город, Шамбала. И вы должны достичь его, поэтому вы бежите. Куда вы идете? Для чего вы бежите? Шамбала — здесь и сейчас; утопия уже произошла.

Иисус говорил своим ученикам: «Кого вы ждете? Я здесь». Даже его ученики спрашивали, когда придет мессия — когда? Потому что иудеи столетиями ждали прихода мессии, и когда он пришел, они не были готовы принять его. Они все еще ждут; Иисус пришел, а они все еще ждут. И даже если бы Иисуса не было, то были многие другие Иисусы, и они всегда приходили.

Бог всегда изливается. Иногда это Магомет, иногда это Иисус, иногда это Будда, иногда это Сосан, Чжуан-цзы. Он изливается, он постоянно ниспадает, он ничего для этого не делает, он не скупой.

Но христиане говорят, что у него был только один сын. Он что, импотент? Он что, стал импотентом после рождения Иисуса? Это кажется абсурдным — «единственный возлюбленный сын». Это невозможно, иначе ваш Бог — не Бог, он не заслуживает этого.

Магометане говорят, что есть только один пророк, что Магомет — последний, самый последний пророк. Почему последний? Что, ваш Бог умер? Он не может уже послать никакого лучшего посланника? Он не может улучшить? Он уже больше не создатель? Ведь творчество всегда означает самопревосхождение, всегда превосхождение.

Художник пишет и всегда превосходит себя. Кто-то спросил Ван Гога: «Какая из ваших картин лучшая? » Тот ответил: «Эта, которую я сейчас пишу». Несколькими днями позже этот человек опять спросил; Ван Гог ответил: «Я уже сказал вам — эта! » А он писал уже другую картину: «Эта, которую я пишу сейчас, самая лучшая».

Бог — это излияние, бесконечное излияние. Когда приходит Магомет, Магомет — лучший; когда приходит Будда, Будда — лучший. Действительно, он никогда не создает ничего второсортного, он всегда творит лучшее, несравненное.

Но люди продолжают ждать; они пропускают посланника в дверях, ибо их глаза отсутствуют, их глаза направлены в какую-то утопию, куда-то еще. Их нет — их нет дома. Бог приходит к вам много раз и возвращается, ибо вас нет. Вас никогда нигде нет: он стучит туда, но вас там нет.

Пусть это будет его заботой, вы не волнуйтесь — просто оставайтесь беспечными. И тут две ситуации: либо вы заботитесь, либо вы экстатичны — обе не могут существовать вместе. Если вы экстатичны, вы бешено экстатичны. Если вы волнуетесь, вы бешено волнуетесь. Есть два типа

сумасшедших: сумасшествие, исходящее из беспокойство и сумасшествие, исходящее из бытия — изливающегося бытия.

Выбор ваш. Либо вы будете беспокоящимся сумасшедшим на койке психиатра, либо вы можете стать сумасшедшим от Бога, как Святой Франциск или Сосан. Тогда вся ваша жизнь станет танцем, бесконечным экстазом, благословением, которое продолжается и продолжается, увеличивается и продолжает увеличиваться. Этому нет конца. Это начинается, но это никогда не кончается.

Просто дайте вещам существовать

их собственным способом

и не будет ни прихода, ни ухода.

Бесконечная милость существует — не приходя, не уходя. Бесконечное спокойствие — ни прихода, ни ухода. Но только дайте вещам существовать их собственным способом, не вставайте на пути, не пытайтесь ничего менять.

Это очень трудно понять умом, ибо ум радуется переменам. Если вы грешник — как стать святым; если вы уродливы — как стать красивым; если вы плохи — как стать хорошим.

Ум продолжает пытаться менять, и ум призывает — ведь он говорит: «Да, ты можешь быть лучше, так старайся измениться». И затем вы не можете стать лучше. Тогда вы застываете, но ведь вы уже лучше. Единственное в том, как прекратить беспокойство и как начать жить. Будьте живущими, просто дайте вещам существовать их собственным способом.

⇐ Предыдущая 1 2 3 456 7 8 9 10 Следующая ⇒