Пастушка и трубочист

Пьеса для детского театра, написанная по мотивам сказки Ганса Христиана Андерсена.

Действующие лица:
ВЕДУЩИЙ (Взрослый исполнитель)
ПАСТУШКА
ТРУБОЧИСТ
ДЕТИ (Помощники по сцене и перемене обстановки, бутафории, костюмов и т. п., действующие на глазах у зрителей).

ВЕДУЩИЙ. Сейчас мы покажем вам, дети, спектакль «Пастушка и трубочист». Это сказка, сочинил ее датский писатель Ганс Христиан Андерсен. А о чем она - вы узнаете, если будете смотреть и слушать внимательно.
Видали ли вы когда-нибудь старинный-старинный шкаф? Вот такой шкаф - бабушкино наследство - стоял здесь, в комнате. (Открывается занавес. ) Он весь почернел от времени и был изукрашен резьбою, а на самом верху был вырезан человечек. У него были козлиные ноги, маленькие рожки на лбу и небольшая бородка. Дети звали его «обер-унтер-генерал-комиссар-сержант Козлоног». Трудно выговорить такое имя!
ДЕТИ (Выглядывая из-за кулис). Обер! Унтер! Генерал! Комиссар! Сержант! Козлоног! (Вновь прячутся. )
ВЕДУЩИЙ. Он вечно глядел на подзеркальный столик, где стояла прелестная фарфоровая пастушка. Рядом с ней стоял маленький трубочист. Он был тоже из фарфора, такой же чистенький и милый. Конечно, это было немножко неправильно, следовало ему быть почернее. Но он ведь только изображал трубочиста, и мастер мог сделать его таким. Трубочист премило держал в руках свою лестницу. Так их поставили, так они и стояли; стояли-стояли, да и обручились. Тут же находилась еще одна кукла, втрое больше их. Это был китаец, умевший качать головой. Он был тоже фарфоровый и называл себя дедушкой маленькой пастушки. Он утверждал, что она должна его слушаться. Поэтому он кивнул головой Козлоногу, когда тот сватался за пастушку. «Вот так муж у тебя будет, - сказал он пастушке, у него целый шкаф серебра, не говоря уже о том, что хранится в потайных ящиках».
ПАСТУШКА. Я не хочу в темный шкаф! Говорят, у него там одиннадцать фарфоровых жён.
ВЕДУЩИЙ. «Ну что ж, ответил ей китаец, так ты будешь двенадцатой. Ночью мы сыграем вашу свадьбу»- тут он кивнул головой и заснул, а пастушка горько заплакала.
ПАСТУШКА. Тут нам нельзя оставаться. Прошу тебя, бежим, куда глаза глядят!
ТРУБОЧИСТ. Пойдем же скорее! Я думаю, что смогу прокормить тебя своим ремеслом.
ВЕДУЩИЙ. И они спустились со столика. Лестница сослужила им немалую службу. Но тут Козлоног высоко подпрыгнул и закричал старому китайцу: «Бегут! Бегут! » Старый китаец проснулся и закачал головой.
ПАСТУШКА. Ай, старый китаец идет к нам! Бежим! Бежим!
ТРУБОЧИСТ. Моя дорога ведет через дымовую трубу. Мы заберемся так высоко, что нас не достанут.
ВЕДУЩИЙ. И он повел ее к печке. «Как тут черно! »- сказала она, но все-таки полезла за ним в трубу, где было темно, как ночью.
ТРУБОЧИСТ. Ну вот мы и в трубе! Садись сюда. Смотри, над нами сияет чудесная звездочка!
ВЕДУЩИЙ. Небо, усеянное звездами, было над ними. С этой высоты глазам их открывалось огромное пространство. Бедная пастушка никак не думала, чтобы свет был так велик. Она склонилась головкою к плечу трубочиста и заплакала.
ПАСТУШКА. Нет, это уже слишком! Свет слишком велик. Я не успокоюсь, пока не вернусь обратно. Я пошла за тобой куда глаза глядят, теперь же проводи меня назад, если любишь меня.
ВЕДУЩИМ. Трубочист стал ее уговаривать, напоминать о старом китайце и обер-унтер-генерал-комиссар-сержанте Козлоноге, но она только рыдала и крепко обнимала своего милого. Что ему оставалось делать? Пришлось уступить, хотя и не следовало.
И вот они с большим трудом спустились по трубе обратно вниз: нелегко это было! Очутившись в темной печке, они выглянули наружу. Но что творилось в комнате!
ДЕТИ (Выглядывая из-за кулис). Старый китаец свалился со стола! Он разбился, разбился!
ВЕДУЩИЙ. Действительно, старый китаец валялся на полу. Он упал со стола, собираясь пуститься за ними вдогонку, и разбился, а голова отлетела в сторону.
ПАСТУШКА. Старый дедушка разбился на куски! Ах, я этого не переживу!
ТРУБОЧИСТ. Его можно починить. Его отлично можно починить! Только не волнуйся!
ПАСТУШКА. Ты думаешь? Или это очень дорого обойдется?
ВЕДУЩИЙ. Но дедушку починили: забили ему в шею хорошую заклепку и прикрепили голову. Он стал как новый, только кивать головой больше не мог. «Что же, - спросил у него Козлоног, - отдадут ее за меня или нет? » Трубочист и пастушка с мольбой взглянули на старого китайца - они так боялись, что он кивнет, но он не мог, хотя и не хотел в этом признаться.
Так фарфоровая парочка и осталась стоять рядышком. Пастушка и трубочист благословляли дедушкину заклепку и любили друг друга, пока не разбились.

КОНЕЦ