Крапчатый

Крапчатый

Быль

Эта история началась в прериях Колорадо вьюжной зимой 1865 года. Из глухого оврага выбежала вспугнутая волчья стая и, холодно мерцая зеленоватыми огоньками глаз, исчезла в лунной ночи. Чуть погодя следом появилась колонна всадников. Поднявшись на возвышенность, они, словно птица, расправляющая крылья, рассредоточились по бокам от центра. В низине перед ними темнело скопище палаток. В некоторых из них теплились желтоватые пятна света, по тонким шестам, торчавшим из отверстий сверху, струился дым.

Скинув с плеч шинель с заиндевевшим по краям капюшоном, лейтенантБрет Коллинз взмахнул сверкнувшей звездным клинкомсаблей. Несколько горнов бодроразнесли в утреннем воздухе сигнал к атаке. Всадники дали шпоры лошадям и карьером устремились к расстилавшемуся перед ними селению. Они оказались уже в середине лагеря, когда из палаток навстречу им стали выбегать смуглые люди. Со всех сторон солдаты разряжали в них свои семизарядные карабины, рубили саблями, расстреливали из револьверов. Вожесточении боя они походили на сумасшедших, неся беспощадную смерть всему живому.

Не прошло и часа, как остатки племеничейенов бросились в дымящуюся на морозе реку. Разгоряченные солдаты, поднимая радужные искры брызг, гналисьпо пятам, добивая тех, кто пытался скрыться. Ослабевшие от ран и леденящей стужи, несколько мужчин и женщин с упрямством обречённых из последних сил брели по грудь в реке, пока один за другим не исчезли в ее серебристых струях.

Всё стихло. Лишьбелые, будто стеклянные, кусты ивы печально склонялись над опустевшей гладью, да кромка льда багровела, обрамляя траурную чернь вод.

…Брет Коллинз медленно ехал между растерзанных палаток. Мимо него пробегали солдаты с трещавшими в руках факелами - они поджигали сваленное в кучи имущество дикарей. Другие запрокидывали головы и резали глотки их лошадям. Внимание лейтенанта привлек крапчатый конь - он стоял, склонив голову над телом какого-то индейца, а тот, подняв липкую от крови руку, поглаживал шею животного, что-то шепча в чутко подрагивающее ухо.

Лейтенант заметил скаута из банноков - он приближался к раненому с видом гиены в предвкушении добычи. Брет Коллинз был солдатом и в нем шевельнулось сочувствие к беспомощному воину - он решил добить его, пока того не оскальпировали живьем или не сотворили чего похуже -банноки славились своим пристрастием к подобным штучкам. Брет Коллинз тронул с места своего тяжелого кентуккийского коня. Услышав мерный шаг копыт, раненный посмотрел в его сторону - спокойно, без ненависти даже, вроде как они только что побеседовали о погоде и вот на минутку замолчали. Выстрел вздыбил пороховым ветром черные волосы на его затылке, вбил раздробленный череп в подтаявший снег.

Скаут замер с поднятым ножом в руке, его свирепая физиономия вытянулась от досады - скальп оказался безнадежно испорчен пулей. Разочарованный, он отправился в поисках другой поживы.

Тем временем крапчатый вскинул морду, так что в воздух взметнулась грива, глянул, будто запоминая, на лейтенанта большими темными глазами. Ноздри животного трепетали, по шелковистой шее, там, где оставался кровавый отпечаток руки его хозяина, быстро пробегали волны дрожи.

Щёлкнул взведённый курок, ствол револьвера нацелился ему в ухо. Брет Коллинз позднее мог поклясться, что конь сообразил, чем это может ему грозить. Тонко взвизгнув, он рванулся с места, однако зажатый в кулаке мертвеца повод помешал ему бежать. Протащив тело несколько шагов, конь остановился, снова склонившись над хозяином. Не мог тот хотеть его смерти! И тем неменее не отпускал – быть может, это была его последняя, таинственнаяволя?

Странным образом эта сцена тронула лейтенанта. Он медлил с выстрелом, вытянутая рука начала слегка дрожать. Глубоко вздохнув, он стиснул ее крепче. . .

- Оставьте его мне, сэр, - тронул лейтенанта за плечо сержант Джонс. - Этоаппалуз - настоящий индейский конь, а лучшего коня, поверьте, в прериях просто не бывает!

Брет Коллинз пожал плечами, с облегченьем опуская руку. Лейтенант выглядел устало - напряжение ночного марша, треволнения атаки сказывались все сильней. Повернувшись, он поехал прочь, безучастный ко всему на свете. Но еще долго ему казалось, что в спину его смотрит конь убитого им индейца.

***

Постепенно Крапчатый, так теперь звалиаппалуза, привык к своей новой жизни. С кочевьями было покончено – по весне отряд лейтенанта Коллинза получил назначение прибыть в форт Норт Бридж. Теперь, куда бы он не выезжал с сержантом, обратно они всегда возвращались в форт, где его ждала кормушка с душистым сеном и овёс. Несколько раз он принимал участие в охоте на бизонов, что бродили необозримыми стадами вдоль реки НортПлатт. Там он нёсся, ловко лавируя среди их горбатых бурых спин и с такой удивительной точностью угадывая желание охотника, что Джонс попросту опускал удила, целиком полагаясь на сообразительного коня. Ему оставалось лишь прицелиться и выстрелить. Семизарядный карабин сержанта осаживал полные буйной силы туши бизонов на всем скаку. Огромные их головы глухо таранили землю. Взмахивая коротким хвостом, они падали грудой мяса и мышц и прерия под ними содрогалась, окутывая всё вокруг облаками пыли. Сержант издавал яростные, полные азарта крики, а конь, задрав победно хвост, вторил ему сиплым, по звериному раскатистым ржаньем. Ветер, вольно нёсшийся из дали, обдувал их потные, разгорячённые погоней груди, рождал восторг и осознание того, что нет ничего прекрасней такой, будоражащей жилы винной кровью, жизни!

Но как-то, спустя полгода, в разгар лета, двигаясь вдоль реки, Крапчатый почуял знакомый запах. Осторожно осмотрев землю, сержант Джонс присвистнул – то был широкий след от множества недавно промявших траву некованых копыт. Человек Запада отлично знал, что это может значить! Влетев в гостеприимно распахнутые ворота форта, сержант бросился сразу к коменданту. Крапчатый же не торопился возвращаться обратно в стойло. Побродив по двору, он по приятельски потыкался носом в бок стоявшего на карауле солдата и, получив кусок сухаря, благодарно фыркнул. Чуть поодаль, в тени казармы, прислонившись к перилам, виднелась подтянутая гибкая фигура. Заметив её, Крапчатый напрягся, сверкнул глазом. Мышцы нервно канатами заходили под его шкурой, копыто, ударившись о камень, выбило искру. Любуясь красивым конем, Брет Коллинз удивлённо подумал: «Как-то странно он на меня поглядывает…Неужели до сих пор помнит то утро в селении чейенов? »

От дальнейших размышлений его отвлекло появление негодующей фигуры сержанта Джонса.

- Видишь, какое дело, не поверил нам старый Билл, - рассержено теребя свой сивый ус, пожаловался тот коню. – Я ему толкую, что где-то рядомошивается чёртова куча диких, а он мне – ты, брат, спятил! Но ты то, друг, понимаешь, что я прав?

Крапчатый в ответ согласно тряхнул мордой. Чуть повеселев, Джонс ласково потрепал его по холке.

- Ах ты моя умница! Давай-ка дуй в свою казарму, да хорошенько отъедайся. Нутром чую – скоро здесь начнётся свистопляска!

Полковник Уильям Пламб или старый Билл, как его называли между собой солдаты, действительно не придал значения сообщению сержанта. Монотонная служба за частоколом из потемневших брёвен не предвещал каких-либо потрясений. Вокруг тянулись желто-зеленые холмы, звенели полчища цикад, беззаботно щебетали птичьи стаи. Иногда по равнине неспешно плыли тени облаков или брели бурые пыльные стада бизонов. Всё на протяжении многих лет было просто и неизменно.

В сообщеньях патрульных отрядов, проезжавших вдоль реки НортПлатт всегда повторялось одно и то же: происшествий нет, разве что рядовой такой-то подстрелил оленя и уже отволок его на кухню. Немногочисленные группы чейенов или арапахо, ставившие свои типи недалеко от форта, вели себя по началу замкнуто, как одичавшие собаки, принюхивающиеся к дразнящему дымом жилью. Притаскивая туши добытых на охоте животных или птиц, они робко взирали на кажущуюся с первого взгляда загадочной суетливую жизнь форта. Бряцанье оружие у караула, отрывистые команды напрягали их волчьей недоверчивостью ко всему, что относилось к незнакомому им миру. Но вот к индейцу подходил и хлопал по плечу какой-нибудь солдат – на порыжелых за лето волосах его торчало сдвинутое набок кепи, в нательной майке, штопаных штанах и осыпанными опилками сапогах, он был не так уж страшен. Передав кисет с табаком в смуглые руки, он затягивался трубкой и, прищурив глаз, заводил неспешный разговор на тарабарской смеси английского с индейским. И вот уже в другой раз въезжающему в форт индейцу несётся отовсюду солёное солдатское словцо: «Привет, Жёлтая Птица, как там твоя скво – не нарожала ещё парочку чейенов? » Задорно улыбаясь, индеец сыпал им в ответ горсть шуток.

Правда, этой зимой колонны генерала Шеридана нагнали страху на индейцев. Поговаривали, что было убито много мирных краснокожих, но кто их разберёт в студёной зимней вьюге? Нераспаханные равнины прерий и золотоносные ручьи в Чёрных горах с каждым годом всё более притягивали к себе жадное внимание белых. И армия призвана была их защищать, нравилось это или нет индейцам. Тем более, что разрозненные племена не представляли для регулярных войск сколько-нибудь серьёзной угрозы.

Поэтому то полковник Пламб снисходительно относился к донесениям сторожевых постов и даже к рапорту сержанта Джонса. А между тем, все свидетельствовало в пользу его правоты – в поведении индейцев что-то резко изменилось. Найденные в прерии следы указывали на появление невиданно крупных доселе отрядов краснокожих. На разбросанных вокруг холмах сторожевые стали замечать всадников. По одному или по двое, они часто возникали, подолгу разглядывая форт белых. Их силуэты чётко вырисовывались на фоне голубого неба – молчаливые и загадочные, они напоминали прилетавших из бескрайней прерии орлов.

И вот однажды вечером в форте появился скаут – форменная рубашка его была изорвана, левая рука наспех перевязана. Поднявшись к полковнику, он молча бросил ему на стол пучок стрел. УильямПламб непонимающе глянул на их наконечники, измазанные бурой грязью. Раздражённо дёрнул медово вспыхивающую от свечей золотую пуговицу на мундире.

- Какого чёрта…

- На них кровь. Кровь твоих солдат, – со спартанской лаконичностью ответил скаут.

Потрясённый известием полковник немедленно собрал у себя всех офицеров. Среди них находилсяи лейтенант Брет Коллинз. Отдав с небрежной безукоризненностью честь, он снял кепи и, придерживая левой рукой саблю, занял место среди товарищей.

То и дело вытирая скомканным платком лицо, полковник нервно расхаживался по кабинету. Оказываясь у висящей на стене карты, он невольно скользил по ней взглядом, чувствуя, как внутри у него всё холодеет. Их форт, образно выражаясь, был одним из пальцев руки, протянутой из-за Миссури далеко на Запад. Палец, который, случись действительно серьёзное дело, легко можно было бы отрубить…

- К сожалению, за зимнюю компанию нам не удалось отбить у краснокожих жажду воевать, - перешел сразу к сути дела Пламб. – Прошедшей ночью, как я только что узнал, сожжена станция Дир Крик…

В кабинете повисла гробовая тишина. Голос полковника звучал непривычно сдавленно и глухо.

- Судя по всему, индейцы, покинув свои охотничьи угодья, объединились, чтобы перерезать Орегонскую тропу и не допустить дальнейшего продвижения на свои земли.

- Чего мы ждем? Неужели позволим им и дальше убивать и грабить белых?! - воскликнул горячо один из офицеров.

Полковник Пламб хмуро посмотрел на говорившего, сжал в кулак руку.

- Именно так, - жестко, предупреждая любые возражения, сказал он. - В Дир Крик стоялнаш гарнизон. Знаю, что 25наших солдат сражались там как черти, но…их больше нет. Нас слишком мало, да и боеприпасов хватит ненадолго. Поэтому до прибытия подкрепления призываю вас соблюдать предельную осторожность. Без всякого сомнения, индейцы постараются выманить нас из форта и уничтожить!

…Притихшие офицеры в задумчивости покидали совещание.

«Ну и нагнал на нас страху старый Билл, неужели все действительно так серьезно? » - невесело шутили они, пытаясь скрыть тревогу. Обнесенное частоколом укрепление перестало внушать им уверенность в своих силах.

В отличии от остальных, Брет Коллинз не выглядел черезчур уж удрученным. С завидным спокойствием раскурив сигару, он отправился доигрывать прерванную игру в карты. Не то, чтобы он был такой уж бесстрашный, нет. Но за прошедший год ему довелось порядком побродить по прериям в поисках индейцев. Ни в одной из этих стычек они не показали себя серьезными противниками, по крайней мере для регулярной армии. Впрочем, лейтенант не брал в расчет того, что до сих пор ему приходилось иметь дело лишь с мирными селениями. Лейтенант не был бы так спокоен, если бы знал, что сейчас, распаленных жаждой мести, наНортПлатт пришли отряды отборных воинов сразу двух племён – сиу и чейенов!

* * *

Несколько дней спустя недалеко от моста, соединяющего Норт Бридж с северным берегом, появилась группа сиу в боевой раскраске. Они с вызывающим видом разъезжали у всех на виду, разглядывая в бинокль форт. Солдаты кипели от возмущения, горя желанием кинуться на них в атаку и громко проклинали робость своих командиров. Брет Коллинз попросил у полковника разрешения проучить диких.

- Не беспокойтесь, я наперед знаю все их хитрости и уловки, - с усмешкой поигрывая витым шнурком на эфесе сабли, заверил он.

Скрепя сердцем, полковник Пламб пошел на компромисс с собственными стратегическими соображениями.

Покинув форт с небольшим отрядом, лейтенанти не подумал преследовать врага, о чём тот, разумеется, мечтал втайне. Вместо этого он, не переправляясь, спустился вниз по реке и, поравнявшись с беззаботно чувствующими себя дикарями, просто выпалил в них пару раз из гаубицы. Испуганные краснокожие бросились врассыпную.

Солдаты со стен укрепления восторженными криками приветствовали умелые действия лейтенанта. Маленький отряд с триумфом отправился в обратный путь и уже почти достиг ворот, когда был неожиданно атакован. Скрытно переправившись, индейцы дерзко проскочили прямо сквозь ряды " синих мундиров". Признаться, такой прыти от них никто не ожидал.

Взревев от ярости, сержант Джонс закрутился на Крапчатом, размахивая вокруг саблей, да так лихо, что от него шарахались и свои и чужие. Пробравшись, сквозь беспорядочную свалку, воин в орлином уборе на полном скаку врезался в серого коня лейтенанта. Не дрогнувшей рукой Брет Коллинз всадил ему меж рёбер пулю. Этот выстрел решил исход боя. Потеряв вождя, сиу поспешно ретировались на свой берег.

Довольные улыбки блистали на лицах солдат, когда они возвращались. Красочные рассказы о всех перепитиях схватки не смолкали до поздна. Однако, Брет Коллинз не обмолвился о ней ни словом. Погружённый в себя, он стоял у края стены форта, вглядываясь в даль.

Вечернее гранатовой небо затягивалось смолью туч – в воздухе чувствовалось что-то необъяснимо тревожное, гнетущее. Несколько часов назад Брет Коллинз был на краю смерти – она бросилась на него в образе человека. И он его уничтожил. Как всегда и всюду! Сознание этой победы наполняло его гордостью и сознанием совей несокрушимой силы. С холодной отстранённой усмешкой, он подумал, что пройдёт немного времени и этотзаброшенный форт забудется и станет далёким прошлым. В глазах лейтенанта отражался закатный пурпур, но видел он совсем иное – пред ним вставали коллонады роскошных зданий, толпы людей в сверкающих позолотой залах, он слышал звон своих шпор по мраморным ступеням и солнце, ослепительное солнце, заливало светом пред ним весь мир!

Да, лейтенант Брет Коллинз был честолюбив. Он многого хотел добиться и … рано или поздно добивался.

Позади раздались шаги.

- Здорово мы их сегодня! – воскликнул его товарищ офицер.

Брет Коллинз как то странно на него посмотрел, потом, спохватившись,, встрепенулся.

- Ах да, конечно…Проклятые индейцы…

… В конюшне сержант Джонс с небрежно перекинутым через плечо ремнем, успокаивал Крапчатого – тот вёл себя беспокойно, словно огненный поток зажёгся в его жилах..

- Да что с тобой, уймись. Ишь, разошёлся, бестия. Но молодец – лягался и кусался, как дикая пантера!

Слушая заслуженные похвалы, конь довольно фыркал, тёрся о плечо сержанта и,

вытягивая шею, вдыхал доносившийся из-за ворот воздух. Воздух, который будил далёкие воспоминания.

* * *

На следующее утро вдалеке послышалась частая стрельба: должно быть, то приближался караван с боеприпасами и подкреплением. Эта стрельба перемежалась несшимся от горизонта громыханьем – по всему, близилась гроза. Сухое, без одной дождинки, небо нависало сажевыми, с чёрным подбрюшьем облаками. Молнии заливали холмы неестественно бледным светом. Катившиеся за ними раскаты ощутимо встряхивали землю. Все замерло - лес на противоположном берегу стоял без единого движенья, река стекляной полосой отражала стены форта.

Приободрившийся полковник без лишних колебаний поручил Коллинзу встретить караван.

- В такую-то погоду и с дьяволом встретится недолго, - ворчал сержант, поднимая своих солдат.

Подтягивая краги на руках, Брет Коллинз в дурном расположении духа остановился у конюшни. После вчерашней стычки его серый сильно захромали он никак не мог решить кем его заменить, ведь вылазка сулила быть опасной. Из темноты стойла на него кто-то горячо блеснул взглядом. Некоторое время лейтенант в сомнениях прохаживался взад-вперед, не замечая, как его ровно магнитом притягивает к стойлу. Наконец он с какой-то порывистой решимостью вывел крапчатого коня, любимца Джонса, оседлал, воткнул сапог в стремя. Крапчатый недовольно захрапел, попятился. Повелительных окрик утихомирил его норов.

…Пара скаутов, вырвавшись из форта и погоняя, что было мочи лошадей, бешено помчалась прочь. Заметив их, дозорные индейцы устремились следом. Уловка блестяще удалась. Тотчас из ворот выехал отряд лейтенанта. Никем не замеченные пятьдесят всадников переправились через мост и вскоре растворилисьпод кронами серых вязов. Выстроившись в колонну по четыре, отряд скакал ровным галопом, стараясь скорей достигнуть желанной цели.

Аппалуз шел под лейтенантом ровно и легко, так что приходилось порой сдерживать его, чтобы не оторваться от звонко бряцающих позади оружием солдат. Это действительно был превосходный скакун и Брет Коллинз подумал, что непременно оставит его у себя. Сержант Джонс -добрая душа! - разумеется, не будет сильно против.

Meжду тем, никто из тех, кто покинул форт, и не предполагал, с кем им предстояло иметь дело. Все эти дни огромный отряд сиу и чейенов скрывался за холмами, ожидая своего часа. В первый раз им не удалось выманить солдат, чтобы увлечь их подальше от пушек форта. Обнаружив караван, они налетели на него, вынудив поставить фургоны в круг. Теперь, чтобы не поднять пыльи не выдать преждевременно себя, несколько сотен индейцев медленно двигались навстречу ничего не подозревающим белым.

Через пару миль лейтенант предусмотрительно приказал отряду остановится накраю небольшой рощи. Привстав на стременах, он настороженно озирался. Натянув поводья, солдаты завертелись, как речные струи, ударившееся о стену каньона, на странно взбудораженных коняхТо, что они затем увидели, наполнило их души растерянностью и страхом. Перед ними на гребне отлогого холма внезапно закипело облако пыли. Над травой, покачиваясь в такт неспешной рыси, поднималась длинная цепь воинов. Ветер тревожно трещал в пушистых перьях, унизывавших сплошь магические посохи и копья, развевал подобно конским гривам длинные пряди вороных волос.

- Дьявол, их что-то слишком много! - теребя ус, заерзал в седле сержант Джонс. - Надо немедленно возвращаться, пока им не пришло на ум отрезать от нас по куску шкуры!

Скулы Брета Коллинза окаменели - никогда еще не отступал он перед индейцами, не приняв боя. Тем не менее он взмахнул рукой в перчатке, подавая сигнал к отходу. Миг - и позади него все опустело.

Однако лейтенант по-прежнему как вкопанный стоял на месте. Хищно прищурившись, он разглядывал одного из вождей, выглядевшего особенно эффектно. С раскрашенным в неестественно белый цвет лицом, которое пересекали голубые стрелы, тот смахивал на выскочившего из тьмы посланца преисподней.

Крапчатый, раздувая ноздри, жадно ловил доносящимся с холма ветер. Будто очнувшись от долгого сна, конь повернул морду, внимательно сверкнул темным глазом на человека. Нервная дрожь пробежала по изогнутой шее - там, где ее касалась когда-то другая рука.

Карабин привычно вышел из закреплённого у седла чехла. Тщательно прицелившись, Брет Коллинз выстрелил. Белолицый вождь, кувыркнувшись через круп, исчез в гудящем мельканье ног. Тут же белый был обнаружен. Множество глоток издало вибрирующий на низкой частоте крик. Словно огромный барабан загудела земля под обрушившимися на нее слитными ударами бесчисленных копыт. Одновременно небо также содрогнулось зловещим перекатом грома.

Пестрый вихрь индейцев перешел в ураганный бешеный галоп. Тому, кто не видел кавалерийской атаки трудно понять, каким ужасом схватывает она самые храбрые сердца, как заставляет цепенеть в бессилье мускулы и саму душу!

Но лейтенанту не в первый раз приходилось воевать. Он тронул повод, намереваясь пустится вдогонку за своим отрядом. Брет Коллинз не сомневался, что аппалуз с легкостью уйдет от любой погони.

К его удивлению, Крапчатый и не подумал выполнять команду. Вместо этого конь вдруг прыгнул вперед с такою яростною силой, что лейтенант, едва не вылетев из седла, должен был схватится за его гриву. Шпоры жестоко вспарывали бока, удила выламывали челюсть, но аппалузупрямо рвал вперед - крапчатая молния, несущая на себе цепенеющего от ужаса человека!

Расстояние между индейцами и офицером неумолимо сокращалось. В то мгновение, когда он очутился в самой гуще удушливых клубов пыли, сердце его похолодев, остановилось. Навстречу ему летели длинные хвосты уборов из орлиных перьев, щиты и лошади, окрашенные в яркие жёлтые, красные и синие цвета. Смуглые воины едва касались лейтенанта своими луками и ружьями, после чего мгновенно исчезали. Эта невероятная скачка ему, оглохшему от грохота и криков, казалась бесконечной.

…Полковник Пламб с досадой опустил бинокль - терзаемый кишевшими повсюду краснокожими, отряд разрозненными струйками вливался в ворота форта. Коллинза с ними не было. Лихорадочно рассовывая по карманам дополнительные коробки с патронами, солдаты занимали места в бойницах.

Заметив что-то, полковник снова поднес к глазам бинокль. Он увидел всадника в синем мундире, бесстрашно мчавшегося прямо перед индейским строем. Торжествующе задрав хвост, крапчатый конь под ним несся, оставляя вьющийся шлейф пыли. Этим всадником был лейтенант Брет Коллинз. Крепко уперев в ноги в стремена, он мертвой хваткой держал туго натянутые поводья. Вгруди у офицера торчала оперенная стрела.

…Футов через тридцать он рухнул. Выпущенная им из револьвера однажды морозным утромсмерть нашла к нему обратную дорогу!