Born sick

https: //ficbook. net/readfic/3446281

Автор: Reiters (https: //ficbook. net/authors/116306)
Беты (редакторы): orange_littleman (https: //ficbook. net/authors/72971)
Фэндом: EXO - K/M
Основные персонажи: Ву Ифань (Крис), Хуан Цзытао (Тао)
Пейринг или персонажи: Ифань, Тао
Рейтинг: NC-17
Жанры: Психология, AU, Songfic
Предупреждения: OOC, Насилие, Изнасилование
Размер: Мини, 9 страниц
Кол-во частей: 1
Статус: закончен

Описание:
Когда находишь своего Бога, как обещает церковь, жизнь становится лучше и понятнее. Следуй правилам, верь, молись.
А если твой Бог - ученик твоего же колледжа? Кому следует молиться, чтобы твоя душа не попала в Ад? И что делать, если она катится туда со скоростью света?

Написано для TAORIS LOVESONG SUMMER FEST
vk. com/taoris_fanfiction_only

В продолжение данного фика рекомендую начать читать фик Темной ночью, он - своеобразное продолжение истории.
https: //ficbook. net/readfic/1171885

Публикация на других ресурсах:
Только с разрешения автора

Примечания автора:
#np Hozier - Take me to church

Но, кажется, я немного мимо. )

Every Sunday's getting more bleak,
A fresh poison each week.

Тао медленно разгибается и старается незаметно повернуть голову, чтобы рассмотреть того, чей взгляд просто прожигает его спину. Он почувствовал это впервые несколько дней назад, но увидеть обладателя пламенного взгляда так и не получилось: таинственный наблюдатель ни разу не попался. Вот и сейчас: стоит Тао начать незаметно оглядываться, ощущение жжения между лопатками тут же пропадает.

Тао недовольно встряхивает влажными волосами, оглядывая собравшихся в зале парней. Некоторые из них определенно выглядят подозрительно, но в закрытом католическом колледже для юношей Шаминад, куда просто невозможно протащить подружку или, наоборот, выбраться к ней на выходные, так сразу и не угадаешь. Возможно, кто-то просто дошел до ручки и ищет парня послабее, чтобы сильно не брыкался, когда его будут долбить в сортире. Но проблема в том, что Тао таким не являлся. Несмотря на смазливую внешность, которая могла бы привлечь многих, покушаться на филейную часть председателя клуба восточных единоборств еще никто ни разу не решался. К нему частенько подкатывали с предложениями, но стоило лишь выразительно посмотреть, как сексуальное желание в рискнувших парнях сразу превращалось в желание оказаться как можно дальше от Тао.

После тщательного осмотра спортивного зала Тао приходит к выводу, что скорее сможет назвать тех, кто на него точно не смотрит, чем тех, кто может пялиться. Вон, например, Сехун точно не стал бы пускать слюни на зад Тао, он давно и прочно подсел на совершенно другой китайский крепкий зад. Тао с усмешкой прослеживает направление пристального взгляда друга и без удивления утыкается в Лу Ханя. Тот попросту разогревает и растягивает мышцы бедер и ягодиц во избежание травмы во время футбольной игры, хотя в глазах Сехуна это наверняка превращается в эротическое шоу. Тао понимающе хмыкает и уже по привычке начинает снова сканировать взглядом зал. Вне подозрения оказываются еще несколько знакомых ребят, о чьих пристрастиях Тао известно наверняка, и, конечно, Ифань. Председатель школьного совета, без месяца выпускник, который по совместительству помогает Католическому обществу колледжа, слишком правильный, чтобы лезть к кому-то в брюки. Ифань, помимо религии, увлечен баскетболом и на зависть остальным ребятам к нему даже приходили с предложениями спортивной стипендии рекрутеры университетов Канады. Но Ифань постоянно отказывался, да и не мудрено: для лучшего в классах по экономике, правовым наукам и развитию лидерских качеств не особо важна спортивная стипендия, знаний хватает, чтобы получить ее другими путями.

Если честно, Тао тоже немного завидовал Ифаню. Тот не казался в Канаде чужим, ему легко давалась учеба, он не страдал от неудержимых подростковых гормонов. Сам Тао таким похвастаться не мог. В учебе он был середнячок, хоть и усердный от природы, но больше всего Тао страдал от внимания к себе и своей реакцией на это самое внимание. Он проучился в Шаминаде полтора года, и за это время парни извели его шуточками по поводу сексуальных предпочтений. Почему-то все в Канаде считали, что если ты — азиат, значит ты точно гей. И не то чтобы они были не правы, по крайней мере, в отношении Тао. Так уж вышло, что он действительно был геем и, как любой парень в подростковом возрасте, легко заводился. Возбуждение заставало его на тренировках, когда он зацеплял взглядом чужой особо эмоциональный спарринг, в бассейне, в общей душевой после спортивных занятий. Все это было… неловко. И наверняка у Ифаня таких проблем не было.

Тао сердито мотает головой в сторону, понимая, что мысли ушли совершенно не туда, и немного вздрагивает, встречаясь взглядом с Ифанем. Это длится всего секунду, но взгляд Ифаня темный и тяжелый, и Тао чувствует себя неуютно еще некоторое время после урока. Такое впечатление, что ему заглянули в душу и достали до самого дна.

“We were born sick”, you heard them say it,
My church offers no absolution,
She tells me, “Worship in the bedroom”.

Несмотря на безупречный имидж и отличные оценки, у Ифаня проблемы все же были. Он был в какой-то степени болен, но не верой, как все думали, и не учебой, а другим человеком. Это было странно и сводило Ифаня с ума. Они даже не были знакомы, но Ифаню хватило одного взгляда на вступительной церемонии полтора года назад, чтобы понять, что он пропал. Неизвестные до того дня чувства затопили его разум алой волной, которая не имела ничего общего с бабочками в животе, как описывали это в женских любовных романах, которые любила мать Ифаня. Первое время он боролся с собой, отрицал все, даже ходил в школьную часовню и просил, молил, звал хоть кого-нибудь, кто подскажет, что делать с тем, что поднимается в груди при взгляде в чужие черные раскосые глаза. Но, конечно, ему никто не ответил. Святое Писание было против мужеложства, хотя на деле в закрытой школе были все возможности и, более того, предпосылки для совершения именно этого греха. И Ифань сдался, просто пустил все на самотек. День за днем в течение года он узнавал о своей «болезни» все больше. Сейчас Ифань, пожалуй, знал об этом человеке все: откуда он, кто его родители, с кем он дружит, номер его социальной карты, и все те мелочи, которые люди узнают друг о друге, общаясь годами.

А еще он знал, что внутри него как будто просыпается вся тьма мира, стоит Ифаню увидеть, как кто-то пытается сблизиться с Тао. Тао. Тао. Тао. Тао. Даже произнесенное мысленно имя ранило что-то внутри, протыкало словно гвоздем, выпуская на волю немыслимые фантазии. Ифань отдал бы все, чтобы хоть одна из них сбылась. И вдвое больше, чтобы этих фантазий, и мыслей, и желаний, и чертового Тао никогда не появлялось в его голове. Но, философски рассуждая после каждого сеанса самобичевания, Ифань понимал, что раз не удается избавиться от этого уже полтора года, значит пора что-то с этим делать.
Не то чтобы Ифань хотел Тао к чему-то принуждать, но он действительно сходил понемногу с ума. Иногда среди дня его накрывали фантазии настолько яркие и реальные, что хотелось кого-нибудь убить за возможность сделать что-то наяву. И он уже почти был готов перейти тонкую грань безумия.

The only heaven I'll be sent to
Is when I'm alone with you,
I was born sick, but I love it,
Command me to be well.

- Эй, Тао, - Сехун окликает Тао возле выхода из корпуса, – мы с Лу сегодня хотим посмотреть фильм, можно взять твой ноут?

- А что твой? – Тао недоуменно приподнимает бровь. На новый год родители прислали другу совершенно новенький MacBook.

- Ну, - Сехун раздраженно закатывает глаза, - там есть то, что Ханю лучше не видеть. И, ради бога, не спрашивай, что там.

- Не стоит так часто упоминать Господа, О Сехун. Уверен, что суть вашего разговора далека от духовных сфер, - Ифань, чуть замедляя шаг возле парней, делает свое коронное замечание и кончиками пальцев дотрагивается до плеча Сехуна. Его улыбка вполне благодушная, но, если честно, Сехуну скорее хочется провалиться под землю, чем еще раз увидеть ее на лице Ифаня.

- Извините, - неуверенно произносит Сехун, но Ифань лишь отмахивается от извинений и, на секунду задерживая взгляд на Тао, шагает к спортивному корпусу. Когда он отходит достаточно далеко, Сехун раздраженно проводит по волосам, пытаясь прийти в себя. – Он чертовски странный, да? Я имею в виду, нельзя же быть настолько католиком, если ты китаец.

- Это просто часть его имиджа, Сехун. Реально, не парься. И можешь взять мой ноут. Я вернусь с тренировки в 22. 00, так что выпроводи Ханя до этого времени.

Тао любит тренироваться вечером, когда в пустынном зале с татами уже нет других людей. Это помогает сконцентрироваться и не думать о посторонних вещах, отбросить все и отрешиться от внешнего мира. Четверг - не его день, но групповые занятия уже закончились, а значит зал полностью в его распоряжении. Тао кидает сумку у входа, все равно нет никого, чтобы упрекнуть его за это, и скидывает кроссовки. Татами чуть пружинят под ногами при каждом шаге. Сперва разминка: за долгие годы изучения ушу программа тренировки крепко впечаталась в разум Тао. Он разогревает мышцы, затем аккуратно растягивает, чтобы к телу пришла нужная гибкость. Теперь к делу. Ушу - это не способ победить в драке, ушу - это искусство управлять своим телом. Так всегда говорили ему, и Тао полностью согласен. Он коротко разбегается и отправляет тело в полет - полтора оборота вокруг своей оси параллельно полу - и Тао чувствует, как упруго ноги впечатываются в татами, когда он приземляется.

- Низковато, - сам себе говорит Тао. Он отходит на пару шагов, чтобы повторить прыжок, но из подсобки с инвентарем раздается шум, и парень вздрагивает от неожиданности, сбиваясь с шага.

- Эй, кто там? - ответом Тао служит тишина. Он медленно подходит к подсобке, дверь которой почему-то приоткрыта. Тао не помнит, была ли она открыта, когда он заходил в зал. - Чувак, кто бы ты ни был, это не смешно.

В ответ на это из подсобки выкатывается оранжевый баскетбольный мяч, которому в крыле восточных единоборств совсем не место. Он медленно катится мимо ног Тао, и тот невольно следит за ним взглядом, отворачиваясь от подсобки, поэтому пропускает момент нападения. Его пинают под коленку, сваливая на пол, и Тао даже не успевает опомниться, когда нападающий уже сидит на его пояснице, удерживая руки и голову Тао. Если быть откровенным с собой, Тао в панике. Он испуган настолько, насколько возможно быть испуганным, когда на тебя нападают в том месте, которое ты считал самым для себя безопасным. Он даже не понимает, что можно начать сопротивляться, ведь очевидно, что обе руки незнакомца заняты и оружия у него нет. Вместо этого Тао лишь замирает под чужим телом и еле слышно спрашивает:

- Что тебе нужно? - он пытается посмотреть на нападающего, но когда твою голову прижимают щекой к полу, угол обзора не очень хороший. Ответа нет. Вместо этого нападающий склоняется к шее Тао и легко проводит кончиком носа по открытой коже, шумно вдыхая. Тао весь сжимается, понимая контекст такого поступка. Он полтора года отваживал парней суровыми взглядами и накаченными руками, но, видимо, нашелся кто-то непугливый.

- Не надо, - шепчет Тао, стараясь быть убедительным хотя бы для себя самого. - Отпусти меня и забудем. Тебе ведь не нужны потом проблемы.

Парень хмыкает ему прямо в ухо, обдавая кожу теплом, и Тао ощутимо дергается, стараясь уйти от любого контакта. Захват оказывается не таким сильным, как думал Тао, либо страх придает ему сил, но он освобождает одну руку. Нападающий пытается снова его обездвижить, но в Тао внезапно просыпаются силы, он почти спихивает парня со своей спины, когда наталкивается взглядом на зеркальную стену у выхода. Он снова испытывает это чувство неловкости, когда смотрит в темные глаза Ифаня. Даже несмотря на то, что они смотрят друг на друга через отражение, взгляд Ифаня все равно пугает его до чертиков. Тао медленно поднимается на ноги и смотрит на Ифаня, пока не подходит к своей сумке у двери. Как только зрительный контакт прерывается, Тао хватает сумку и, совершенно забыв про кроссовки, убегает прочь.

Ифань еще некоторое время сидит на полу, потом раздраженно проводит рукой по волосам, убирая светлые пряди с глаз, и идет к выходу. Эта спонтанная выходка может привести к большим проблемам, но Ифань ни о чем не жалеет. Он спустился из баскетбольного зала, чтобы проверить, почему горит свет в зале восточных единоборств, ведь обычно к этому времени тренировки заканчивались. В залах никого не было, и Ифань решил проверить другие помещения, начиная с приоткрытой по какой-то причине подсобки. Стоило ему зайти в нее, от входа раздался негромкий звук шагов, а затем негромкий стук. Ифань уже хотел выйти, но прежде, чем он раскрыл себя, Тао уже вошел в его поле зрения. Смотреть на чужую тренировку через нешироко приоткрытую дверь - словно дрочить в общественном туалете. Ифаню холодило внутренности от мысли о том, что Тао застукает его за подглядыванием, но, с другой стороны, это только подстегивало те другие чувства, которые поднимались с низа живота. Тао был слишком гибким, слишком пластичным, сильным, но чертовски уязвимым. Это заводило, это буквально сводило с ума. И, кажется, Ифань окончательно свихнулся, когда толкнул мяч в приоткрытую дверь.

Сейчас он идет в баскетбольный зал за своими вещами и не может не думать, что будет завтра. Как поведет себя Тао? Расскажет ли он кому-то? И если да, то как ему, Ифаню, себя вести в этих обстоятельствах. Определенно, стоит поговорить с Тао. Но как объяснить ему, что Ифань лучше трахнет его насильно и вылетит из школы прямо в колонию, чем получит отказ?
Ифань хмыкает на эти мысли и решает подумать об этом завтра. Прямо как Скарлетт О'Хара.

Take me to church,
I'll worship like a dog at the shrine of your lies.
I'll tell you my sins so you can sharpen your knife.
Offer me my deathless death.
Good God, let me give you my life.

Тао кажется, что он сходит с ума. Он сидит на кровати в своей комнате и не может заставить себя пойти на занятия, потому что боится. Вчера он долго бродил вокруг кампуса, пытаясь понять, что произошло в тренировочном зале. Ифань напал на него. Ифань. Правильный, честный Ифань. Пример для подражания всем студентам. Напал на Тао с целью, возможно, сексуального характера. Тао не мог в это поверить, мысли казались ему такими абсурдными, что в какой-то момент ему начало казаться, а не обознался ли он? Вдруг это был кто-то другой, просто похожий на Ифаня? Но нет, эти глаза сложно перепутать с чьими-то другими.

И теперь Тао совершенно не представляет, что ему делать. Пожаловаться администрации колледжа? Ну да, отличная идея. Те позвонят родителем, полиции и черт знает кому еще, и прощай спокойная жизнь. Поговорить с Ифанем? Страшно. Чертовски страшно. С физической стороны Тао может справиться с Ифанем. Но с психологической он дрожит даже от мысли, чтобы подойти к Ифаню и заговорить с ним. Остаться с ним наедине. Рассказать Сехуну и попросить о помощи? Нет, нет, нет. Это слишком стыдно. Остается только собраться с силами и поговорить с Ифанем. Тао вздыхает и спускает ноги с кровати.

Тао нужно немного дополнительного времени, чтобы обдумать ситуацию, и он решает пройтись до учебного корпуса круговой дорогой через небольшой парк позади общежития 9-10 классов. Единственное, о чем Тао забывает, - общежитие старшеклассников находится в том же самом парке. Погруженный в мысли, Тао не сразу замечает, что позади него кто-то идет. Когда из-за спины раздается деликатное покашливание, Тао шарахается в сторону так резко, что чуть не заваливается набок.

- Не бойся. Сегодня я не буду на тебя кидаться. По крайней мере, здесь, - Ифань слегка улыбается, показывая, что это шутка, но у Тао от этих слов все внутри застывает в лед. - Я хочу поговорить.

- Не подходи, - Тао стыдно за себя и свой испуганный голос, но присутствие Ифаня делает его безобиднее кролика перед удавом. - Стой, где стоишь.

- Ты как будто специально провоцируешь, - чуть качая головой, задумчиво произносит Ифань. Улыбка уходит из глаз, и они ощутимо темнеют, зрачок словно расширяется, заполняя всю радужку. Тао делает небольшой шаг назад, подсознание вопит, что нужно уйти отсюда, но кроме этого шага, тело больше ни на что не способно. - Я правда хотел лишь поговорить. Но ты так потрясающе виктимен прямо сейчас, словно маленький испуганный зверек. Таких всегда хочется съесть.

Некоторое время они молчат. Тао пытается совладать с приступом паники, а Ифань с желанием наброситься на парня прямо сейчас, послав все к черту. Первым справляется Ифань.

- Постарайся придти в себя и перестать быть таким соблазнительным. Тогда мы сможем поговорить спокойно, - Ифань старается не смотреть на Тао, разглядывая парковую растительность. - Я буду краток. Так уж вышло, что я совершенно свихнулся на тебе. Серьезно. Я знаю адрес твоей бабушки в Циндао. Имя лучшего друга в младшей школе. Какой ты любишь одеколон. И размер твоей обуви. Каждый день я схожу с ума все больше. Полтора года назад я просто смотрел на тебя издалека. Эти твои напуганные глаза в первый день здесь. Ты чуть не плакал от чуждости этого места, ведь так?

Тао совершенно ошеломлен. Полтора года? Что, черт возьми, это может значить? От удивления он даже перестает бояться и делает небольшой шаг к Ифаню.

- Я не понимаю, - произносит Тао, - ты что, типа, следил за мной?

- Пытался узнать получше, - с легким кивком отвечает Ифань.

- Когда пытаются узнать получше - начинают общаться, - неуверенно отвечает Тао, скрещивая руки на груди. Ему совершенно не нравится этот разговор и то, к чему он может привести.

- Хотел, чтобы я трахнул тебя раньше? - улыбка Ифаня злая и жесткая. За все 17 лет Тао никогда не боялся другого человека больше, чем сейчас.

- Н-нет, Ифань, не надо, - запинаясь, произносит Тао. Ифань дергается от звука своего имени и делает непроизвольный шаг вперед. Тао замирает на секунду, но ему, черт возьми, страшно до чертиков. И он не находит ничего лучше, чем развернуться и бежать так быстро, как он только может. Когда вдалеке виднеется учебный корпус, Тао поворачивается и замедляет бег. Ифань, конечно же, не бежит следом. Но Тао уверен, что его это все равно не спасет.

На удивление Тао, последующие дни проходят без происшествий. В этом, конечно, есть и его заслуга, потому что он всюду таскает с собой Сехуна под недовольное шипение последнего. Но поведение Ифаня тоже меняется. Он больше не пытается приближаться к Тао, разговаривать с ним, даже чувство пронзительного взгляда в спину пропадает. Понемногу Тао расслабляется. Дни идут за днями, складываясь в недели, и наравне с облегчением Тао все больше чувствует небольшое разочарование. Не то чтобы он хотел, чтобы Ифань продолжал его преследовать, ведь последствия у этого могли быть крайне для Тао неприятными. Но он был немного разочарован, что Ифань сдался так просто. Тао утешал себя тем, что, возможно, здравомыслие победило, и Ифань понял, что был не прав, преследуя человека против его воли. Возможно даже, что ему сейчас стыдно, поэтому он тоже избегает Тао.

С последнего случая проходит три недели, и Тао готовится уехать домой на летние каникулы ровно через неделю, сразу после церемонии выпуска 12 класса, к которому относится Ифань. Ему остается сдать еще пару экзаменов, и тогда Тао сможет справедливо считать себя учеником уже 11 класса и забыть все, что происходило с ним в 10. Английская литература - не самый любимый предмет Тао, и после долгой зубрежки писателей и названий их произведений, он чувствует, что ему просто необходимо размяться. 9 часов вечера - вполне приемлемое время для прогулки до зала. Сехун сегодня зависает с Ханем, но Тао почти уверен, что Ифань отступился, так что спокойно доходит до зала и закрывает дверь изнутри на ключ. Проходя мимо раздевалки, Тао бросает задумчивый взгляд в ее темный провал, опускает сумку рядом со входом и приступает к тренировке. Размеренные медитативные движения, успокаивающие разум, постепенно сменяются быстрыми резкими ударами и прыжками. Увлекшийся Тао тренируется больше часа, пока не замечает, что за окном начинает смеркаться. Укол беспокойства быстро проходит, когда парень оборачивается на дверь, но та по-прежнему закрыта. Это успокаивает Тао, и он проходит к раздевалке, на ходу стаскивая мокрую насквозь футболку и кидая ее на лавку возле своего шкафчика, следом ложатся спортивные штаны и белье.

Упругие струи воды приятно холодят кожу, пуская непроизвольные мурашки по разгоряченному телу. Тао чуть не мурчит от удовольствия просто стоя под душем, чувствуя, как очищается не только тело, но и мысли. А секундой позже чуть не кричит от ужаса, потому что его резко выдергивают из-под душа и толкают к шкафчикам, прижимая к ним грудью и щекой. Адреналин и страх в равной степени разливаются по крови, и Тао чувствует абсурдную радость от того, что Ифань не сдался так легко, в каком-то смысле это льстит честолюбию Тао. С другой стороны, головой парень понимает, что быть изнасилованным в школьной раздевалке - не самый лучший опыт.

- Ифань, - Тао говорит максимально спокойно, насколько позволяют ему обстоятельства. Он чувствует, как вздрагивают держащие его руки, а потом слышит резкий выдох. - Не делай ошибок, давай поговорим.

- Поздно, - хрипло произносит Ифань. Он прижимается к Тао со спины сильнее, удерживая его руки надо головой, и Тао действительно понимает, что поздно, Ифань вряд ли остановится самостоятельно.

- Я могу вырваться, Ифань, - тихо отвечает Тао, но не пытается сделать то, что говорит. Некоторое время они стоят в тишине и неподвижности, прерываемой лишь тяжелым дыханием Ифаня. Тао все еще страшно, потому что парень совершенно непредсказуем, но сама ситуация начинает его заводить: мужской организм, все же, довольно примитивная штука. Становится только хуже, когда Ифань отпускает его руки из захвата и медленно скользит вниз от запястий до плеч Тао.

- Нет, Ифань, прошу тебя, - дыхание Тао сбивается, когда руки Ифаня добираются до талии. Он хочет сбежать, правда хочет, но он в какой-то степени понимает действия Ифаня. Возможно, Тао сам виноват, что все так обернулось. Он не был внимателен, он не заметил, что кто-то страдает из-за него. В этот момент сознание парня как будто расщепляется, одна сторона красной сиреной орет о том, что сейчас хороший момент, чтобы вырубить Ифаня и сбежать. В следующем году его тут уже не будет и жизнь Тао вернется на круги своя. А другая - хочет остаться, чтобы понять, что на самом деле руководит Ифанем, что заставляет его делать все эти неадекватные поступки. Насколько сильно его влечение к Тао? Что будет дальше? Это сторона чувствует электрические разряды расходящиеся по коже от рук Ифаня.

Магическое оцепенение проходит, когда руки Ифаня добираются до ягодиц. Тао вздрагивает всем телом и резко разворачивается к Ифаню лицом, пытаясь оттолкнуть его от себя. Тот спотыкается о порожек душа и чуть не падает, волосы и спина намокают от все еще текущей воды. Тао отталкивается от шкафчика и пытается убежать, но голые мокрые ноги скользят на кафеле, замедляя движения. Ифань догоняет его у выхода из раздевалки и резким толчком в спину отправляет на пол. Тао падает уже на татами и сдирает ладони, пытаясь не завалиться на живот, но это все бесполезно, потому что Ифань хватает его за загривок, словно котенка, и коротко ударяет лбом об пол. Достаточно сильно, чтобы оглушить, но недостаточно, чтобы лишить сознания.

- Я хотел по-хорошему, - искаженным, странным голосом произносит Ифань, и рывком поднимает Тао за бедра, ставя того на колени, - но раз ты не хочешь, будь по-твоему.

Тао пытается что-то сказать, но буквы не складываются в слова, он чувствует головокружение и тошнотворную слабость. Звуки кажутся слишком громкими, любой шорох превращается в оглушительный звук. Тао слышит, как что-то щелкает, а затем холодные влажные пальцы Ифаня дотрагиваются до его ануса и секундой спустя проникают внутрь. Кажется, Тао вскрикивает. Он пытается брыкаться, но тело вялое, и его все еще ведет от удара головой. Ифань властно опускает руку ему на шею и придавливает к полу, пока Тао не перестает сопротивляться. Ифань двигает пальцами внутри, разводит их в стороны, и Тао хочется плакать от унижения и боли. Он не знает, сколько это продолжается, ему трудно дышать из-за руки Ифаня на шее. Но когда раздается металлический лязг замка на ширинке, Тао находит в себе внезапные силы, чтобы попытаться вырваться. Это только злит Ифаня. Он приподнимает голову Тао за волосы и отрывисто шепчет в его ухо:

- Я пытаюсь контролировать себя. Не делай себе хуже.

Тао испуганно вздыхает, когда его снова толкают на пол. Ощущение полной безысходности встает комом в горле, порождая лишь сухие всхлипы. Почему-то вспоминаются слова мамы о том, что когда больно - нужно не бояться плакать. И Тао плачет. Потому что Ифань раздвигает его ягодицы и медленно, почти аккуратно входит. Это так больно, как будто в кишечник вставляют раскаленный прут, но Тао только с силой закусывает ладонь, чтобы лишними звуками не провоцировать Ифаня на жестокость. Каждая минута длится для Тао словно вечность, боль из резкой становится тупой и ноющей при каждом движении. Колени разъезжаются от толчков, кожа на них горит огнем, почти так же, как внутренности. В какой-то момент этой нереальной бесконечности движения Ифаня замедляются, он пару раз резко с оттяжкой толкается внутрь и тихо выдыхает имя Тао. Внутренности обжигает тугими струями чужой спермы. Ифань склоняет голову к спине Тао, упираясь лбом в его лопатки, и они стоят в странной ломанной позе пару минут.

- Я помогу тебе помыться, - тихо произносит Ифань, медленно-медленно выходя из Тао.

Тот морщится, а потом слова доходят до его сознания, и он начинает хихикать, а затем и вовсе смеяться в голос. Ифань подхватывает его поперек живота и словно безвольную куклу тащит ко все еще работающему душу. Тао продолжает смеяться все время, пока Ифань аккуратными движениями стирает кровь и свою сперму с чужих бедер. Он продолжает смеяться, когда Ифань встряхивает его, прося прийти в себя, и приподнимает голову за подбородок, заставляя посмотреть себе в глаза.

- Тао, - тихо зовет Ифань, в его глазах дикая смесь эмоций. Он держит подбородок Тао в своих пальцах, а потом неуверенно наклоняется и дотрагивается своими губами до губ Тао.

- Нет! - Тао с неожиданной силой отталкивает Ифаня от себя и закрывает рот руками.

- Тао, - почти умоляюще произносит Ифань, но Тао мотает головой. Если бы мог, он еще закрыл бы и уши и глаза, чтобы забыть, что Ифань находится перед ним, чтобы не слышать, как он тихо произносит имя Тао.

- Уходи, - всхлипывая, просит Тао, - убирайся.

Ифань хочет что-то сказать, но затем на пару мгновений закрывает лицо руками, и, резко развернувшись, уходит быстрым шагом. Тао остается один. Он стоит под душем, пока его не перестает тошнить. А затем садится на горящие огнем колени и плачет так, как не плакал никогда в жизни.

На следующий день Ифаня в колледже уже нет.

___________________________________________

Так уж сложилось, что этот фик был в какой-то степени развит из идеи, которую я долгое, действительно долгое время хранила для совершенно другого фика. И те люди, которые читают меня давно, наверное, помнят фик Темной ночью (https: //ficbook. net/readfic/1171885), который прервался буквально на самом интересном месте.
Так вот, я планирую его завершить, и, более того, он будет смысловым продолжением данного фика. Надеюсь, что более позитивным. )

Не забудьте оставить свой отзыв: https: //ficbook. net/readfic/3446281