Кристин Фихан. Темная сила. Темная серия – 4. Аннотация. Кристин Фихан. Темная сила

Кристин Фихан

Темная сила

Темная серия – 4

OCR Аваричка; SpellCheck Angelli

«Темная сила»: Гелеос; Москва; 2008

ISBN 978‑ 5‑ 8189‑ 1160‑ 1

Аннотация

Они были хозяевами вечной тьмы, но вместе порождали волшебство…

Юная Саванна Дубрински – знаменитая во всем мире иллюзионистка – могла заворожить собой и своим искусством миллионы зрителей. Увидев однажды, мужчины не забывали ее никогда. Но прикоснуться к ней дано было лишь одному…

Грегори, непобедимый охотник, легендарный целитель, самый могущественный из мужчин карпатской расы, уберег Саванну от гибели и внушил, что она рождена спасти его бессмертную душу.

Настал его час заявить на нее свои права…

Кристин Фихан

Темная сила

Глава 1

Посвящаю эту книгу своей любимой сестре, Рене Мартинес. Ты делила со мной все радости и горести. Я знаю, что ты всегда рядом. Если кто‑ то в этой жизни и заслуживает настоящего спутника жизни, то это ты…

Ночь пульсировала стуком сердец. Он шел среди смертных, оставаясь невидимым, двигаясь со скользкой грацией аллигатора. Стойкий запах стоял в ноздрях. Духи. Пот. Шампунь. Мыло. Алкоголь. Наркотики. СПИД. Сладкий и манящий запах крови. Скот. Корм. Добыча. Ее так много в этом городе. Идеальное место для охоты.

Но сегодня он уже сыт и не соблазнится призрачным обещанием силы и власти, которое давала кровь. Страстное желание отступит перед опытом многовекового пребывания на Земле. Вместе с немыслимым могуществом к нему пришло понимание иллюзорности этих волнительных ощущений.

Стадион в современном городе вмещал тысячи людей. В полной уверенности, что останется незамеченным, он прошел мимо охраны.

Магическое шоу подходило к концу. На том месте, где только что стояла фокусница, вдруг возникла колонна роз. Зрители замерли в предвкушении чуда.

Он слился с тенями. Его бледные, с оттенком серебра глаза, не отрываясь смотрели на сцену. Дымка рассеялась, и появилась она – воплощение мечты каждого мужчины, мечты о жарких, струящихся ночах, об атласе и шелке кожи. Мистическая, загадочная, сочетавшая в себе невинность и соблазнительность, девушка двигалась с обольстительной грацией. Густые иссиня‑ черные волосы волнами струились до стройных бедер. Белый кружевной плащ подчеркивал высокую полную грудь и изящную талию, слегка обнажал красивые стройные ноги. Дорогие темные очки скрывали глаза, но акцентировали внимание на сочных губах, ровных зубах и классических скулах.

Саванна Дубрински – одна из величайших фокусниц мира.

Он пережил почти тысячу лет черной пустоты. Ни веселья, ни гнева, ни желаний. Никаких эмоций. Ничего, кроме неукротимого голода. Ничего, кроме тьмы, поглощающей душу. Взгляд бледных глаз заскользил по хрупкой и соблазнительной фигуре девушки, и жажда, тяжелая, болезненная, пробудилась в нем. Тело напряглось, каждый мускул был натянут. Пальцы медленно впились в сиденье, оставляя на металле вмятины. Пот выступил на лбу. Он позволил боли перелиться через край, наслаждался ей.

Чувствовал.

Его тело не просто хотело ее. Оно безумствовало, горело. Чудовище клеймило жертву взглядом. Голод рос неистово и опасно.

На сцене два ассистента заковывали фокусницу в цепи, их пальцы прикасались к ее нежной коже, тела терлись о ее тело. Низкий стон вырвался из его горла, глаза налились кровью. В этот момент тысяча лет самообладания пошла прахом, выпустив на волю опаснейшего хищника. Теперь каждый был в опасности.

Саванна огляделась, будто чувствуя опасность. Она была похожа на олененка, пойманного в силки.

Он почувствовал, как его внутренности скрутило. Ощутил темное, примитивное желание обладать. Неукротимую похоть. Наблюдатель закрыл глаза и глубоко вздохнул. Страх девушки был ему приятен. Интенсивность чувств, граничащих с жестокостью, вытеснила ощущение потерянности для вечности. Он наслаждался способностью чувствовать, пренебрегая опасностью. Для него не имело значения отсутствие права на нее, нарушение принятых законов. Ничто не имело значения, кроме того, что она принадлежала ему. Еще до ее рождения он знал, что они созданы друг для друга.

Сознание девушки металось. Но он был древнейшим, сильнейшим и опытнейшим из всех, живущих на Земле. Он был тем, о ком даже сородичи в страхе и благоговении говорили только шепотом. Он был Темным. И, несмотря на то что жертва предчувствовала опасность, она не сможет вычислить ее источник, пока он не позволит сделать это.

Хищник оскалился, когда светловолосый ассистент Саванны провел рукой по ее лицу и нежно поцеловал в лоб перед тем, как заковать в цепи внутри стального гроба. Клыки выросли во рту, и Темный посмотрел на мужчину холодным, немигающим взглядом убийцы. Он сфокусировал взгляд на горле светловолосого, на миг заставив его ощутить удушливую агонию. Мужчина схватился за горло, спотыкаясь, хватая ртом воздух, нервно оглянулся, тщетно пытаясь разглядеть что‑ то в зрительном зале. Все еще тяжело дыша, он повернулся, чтобы опустить гроб в наполненную водой камеру.

Оставаясь невидимым, аллигатор издал предупреждающий, приводящий в ужас рык, который мог слышать только блондин. Мужчина на сцене заметно побледнел и пробормотал что‑ то другому ассистенту, который, нахмурившись, покачал головой.

Возвращение способности чувствовать доставляло неописуемое удовольствие древнейшему, но потеря контроля над собой была опасна. Темный повернулся спиной к сцене и покинул стадион, хотя каждый шаг, отдалявший его от Саванны, отзывался болью в теле. Но он смирился с ней, упиваясь возможностью чувствовать.

Первое столетие его жизни было дикой оргией чувств, эмоций, желаний, даже доброты. Но постепенно стала подбираться темнота, опустошавшая душу выходца из Карпат, живущего в одиночестве. Эмоции таяли, цвета тускнели до тех пор, пока он не стал просто существовать. Он экспериментировал, обрел знания и силу, которые достались ему дорогой ценой. Он питался, охотился и убивал, когда считал необходимым. И тьма сгущалась, угрожая навсегда поглотить душу, превратить его в одного из проклятых, из мертвых.

Она же была невинна. В ней был смех, сострадание, доброта. Она была его светом во тьме. Улыбка, искривившая его чувственные губы, выдавала жестокость. Мускулистое тело напряглось. Он откинул назад густые черные волосы. Выражение лица, жесткое и беспощадное, полностью совпадало с его сущностью. Глаза, которые так завораживали и гипнотизировали смертных, приобрели оттенок холодной стали.

Даже на расстоянии он ощутил, как сотрясает землю взрыв аплодисментов, ознаменовавший спасение Саванны из стального плена. Он растворился в ночи зловещей тенью, которую не способны были увидеть ни его соплеменники, ни, тем более, простые смертные. Его терпение было терпением самой земли, спокойствие – спокойствием гор. Хищник неподвижно стоял, наблюдая за безумием толпы, струящейся из стадиона. Каждую секунду он знал, где находится девушка. Еще когда она была ребенком, он убедился в существовании связи между ними. Но Саванна разделила их океаном, сбежав в Америку, на родину своей матери, и наивно полагая, что находится в безопасности.

Течение времени очень мало для него значило. Звуки машин и людей растаяли вдали. Фонари плясали вокруг. Ночь была в полном его распоряжении. Древнейший глубоко вздохнул, пьянея от ее запаха, и потянулся, словно вышедший на охоту леопард.

До него доносился смех Саванны, мягкий, звонкий, незабываемый. Она разговаривала со светловолосым ассистентом, наблюдая за тем, как укладывают подпорки. Хотя эти двое находились от него на достаточно большом расстоянии, он мог, не прикладывая усилий, слышать их диалог.

– Я рада, что гастроли наконец подошли к концу. – Савана устало опустилась на ступеньки после того, как последние доски были упакованы, и стала наблюдать за тем, как грузят стальной гроб в кузов огромного грузовика. – Мы заработали столько, сколько планировали? – спросила она, дразня своего ассистента. Им обоим было известно, что финансовые вопросы ее не интересуют. Без Питера Сандерса, следящего за финансовой стороной шоу, фокусница давно бы обанкротилась.

– Мы заработали гораздо больше. Я думаю, это и есть успех. – Питер улыбнулся девушке. – Сан‑ Франциско – сказочный город. Почему бы нам не провести здесь выходные? Мы могли бы заниматься всем тем, чем занимаются туристы, – канатные дороги, Золотые Ворота, Алькатрас. Мы не можем вот так просто покинуть это место. Возможно, мы больше никогда сюда не вернемся.

– Меня это не касается, – заявила Саванна, отстраняясь, когда Питер поднялся к ней поближе.

– Саванна… – Питер тяжело вздохнул. – Я приглашаю тебя на свидание.

Она выпрямилась, сняла темные очки и пристально посмотрела на ассистента. Ее глаза глубокого голубого цвета, оттененные густыми длинными ресницами, казались фиолетовыми и излучали, как звезды, странный серебристый свет. Всегда, когда она так пристально на него смотрела, он будто падал, тонул, терялся в сиянии этих звезд в ее глазах.

– Питер… – Ее голос, мягкий, завораживающий, был одной из причин головокружительного успеха. Саванна могла, не прилагая усилий, удерживать внимание аудитории одним только голосом. – Наш флирт на протяжении шоу – лишь игра. Мы друзья и партнеры, и это очень многое для меня значит. Пока я росла, моим самым близким другом был волк. – Она не упомянула о том, что до сих пор каждый день вспоминает об этом волке. – Я не собираюсь рисковать отношениями, которыми дорожу, из‑ за попыток превратить их во что‑ то другое.

Питер потряс головой, чтобы избавиться от наваждения. Все, что она говорила, всегда звучало логично. Она умела убеждать. Когда она смотрела в его глаза, невозможно было не согласиться с тем, что она говорит. Она умела красть его волю так же легко, как и его дыхание.

– Волк? Настоящий волк?

Она кивнула.

– Когда я была маленькой, мы жили в отдаленной части Карпат. Я была там единственным ребенком. Однажды к нашему дому пришел волчонок. Он стал играть со мной каждый раз, когда я оставалась одна. – В ее голосе прозвучал гнетущий отзвук боли. – Казалось, он чувствует, когда нужен мне, когда мне грустно или одиноко. Он всегда был нежен, даже когда кусался. – Девушка потерла руку, будто снова поглаживая волка. – Пока я росла, он постоянно находился рядом. Мы были неразлучны. Мне никогда не было страшно в лесу, даже ночью. Зверь был всегда готов прийти на помощь. Он был черным, внушительных размеров, с умными понимающими глазами. Иногда он выглядел таким печальным, словно нес на себе всю тяжесть мира. Когда я решила уехать в Америку, мне было очень грустно оставлять родителей, но разлука с волком просто разбила мне сердце. Перед тем как уехать, я проплакала три ночи, обвив его шею руками. Он даже не шелохнулся, будто все понимал и горевал вместе со мной. Если бы это было возможно, я взяла бы его с собой. Но ему нужна свобода.

– Ты серьезно? Настоящий волк? – недоверчиво переспросил Питер. Он мог поверить в способность Саванны приручить любого человека или чудовище, и все же поведение животного удивляло его. – Я думал, что волки сторонятся людей. Не могу сказать, что часто с ними сталкивался, но…

Она усмехнулась.

– Он был огромным и очень опасным, но со мной всегда робким. Волк не подпускал к себе никого, кроме меня, даже моих родителей. Скрывался в лесу, когда кто‑ то приближался. Но всегда присматривал за мной издалека, чтобы быть уверенным, что я в безопасности. Я видела сверкание его глаз в лесу, и это меня успокаивало.

Осознав вдруг, что ей опять удалось отвлечь его внимание, Питер отвернулся.

– Саванна, это ненормально. Ты избегаешь близких отношений.

– Мы близки, – сказала она мягко. – Питер, ты мне очень нравишься, как брат. Мне всегда хотелось иметь брата.

– Прекрати, Саванна, ты не даешь мне ни малейшего шанса. У тебя нет никого, кроме меня. Я сопровождаю тебя на вечеринки и интервью, слежу за финансовыми и организационными вопросами, но мы почему‑ то не спим вместе.

Мурашки пробежали по спине Питера, когда он услышал низкий рык. Саванна подняла руку и внимательно осмотрелась, вглядываясь в каждую тень.

– Я не говорил тебе, но во время шоу происходили странные вещи. – Он говорил шепотом, будто у ночи были уши. – После того как я помог тебе забраться в гроб, я ощутил внезапный приступ удушья. Как будто кто‑ то очень сильный душил меня.

Я ощутил, что на меня направлен чей‑ то гнев. – Он нервно провел рукой по волосам. – Игра воображения, я в этом уверен. Но только что я услышал точно такой же рык. Как будто кто‑ то пытается сказать мне, чтобы я держался от тебя подальше.

– Почему ты ничего мне не сказал? – воскликнула она с ужасом в глазах. Внезапно свет погас, оставив их в кромешной тьме. Пальцы Саванны сжали руку Питера, и он почувствовал, что за ними наблюдают, точнее, на них охотятся. Его машина была далеко. Место парковки было также погружено во тьму. Где охранники?

– Питер, нам нужно выбираться отсюда. Если я скажу тебе «беги», просто делай это, не оглядываясь, что бы не происходило. – Ее голос был низким и властным, и он был готов делать все, что она скажет. Но хрупкое тело девушки дрожало, и рыцарство победило разум.

– Спрячься за мной, дорогая. У меня плохое предчувствие.

Как и все знаменитости, Саванна страдала от различных угроз и фанатов. Фокусница стоила миллионы, не говоря уже о той сексуальности, которая была частью ее имиджа. Саванна влияла на мужчин странным гипнотическим образом. Воспоминания о ней никогда их не покидали.

Она вскрикнула, пытаясь предупредить Питера, за миг до того, как что‑ то с нечеловеческой силой ударило его в грудь, выбив воздух из легких, вырвав его руку из ее руки, ломая его кости, как соломинки. Мужчина захрипел, его грудь горела, будто на него обрушилась тонна кирпичей. Он видел ужас в глазах Саванны. Что‑ то невероятно сильное схватило его и швырнуло в сторону. Питер закричал, ощутив горячее дыхание на своей шее.

Саванна прошептала его имя, одним прыжком сократив расстояние, разделявшее их. Но получила такой чудовищный удар по лицу, что, как тряпичная кукла, отлетела на асфальт парковки. И хотя она, как кошка, приземлилась на ноги, в голове стоял звон, а в глазах плясали белые звездочки. Не успела Саванна прийти в себя, как чудовище уже вонзило клыки в горло Питера и стало глотать кровь, хлеставшую из разорванной артерии. Мужчина повернул голову, ожидая увидеть волка или огромного пса. Но на него зловеще уставились пустые красные глазницы. Питер умер в ужасе и с чувством вины за то, что не смог защитить Саванну.

С ядовитым шипением чудовище небрежно откинуло тело Питера. Оно упало в нескольких шагах от Саванны. Кровь растекалась по асфальту. Убийца поднял голову и повернулся к девушке, триумфально скаля гнилые зубы.

Саванна отступила назад, ее сердце билось в страхе. Горе было столь острым, что она не могла дышать. Питер. Первый друг среди людей за двадцать три года. Убит. Из‑ за нее.

Она смотрела на незнакомца. Он слизывал с зубов кровь Питера. Его глаза горели, дразня иллюзионистку.

– Я знал, что найду тебя первым.

– Зачем ты убил его? – В ее голосе слышался ужас.

Он рассмеялся.

– Нужно делать это время от времени. Страх насыщает кровь адреналином. Ничто не может с этим сравниться. Мне нравится смотреть на них, когда они знают, что вот‑ вот умрут.

– Чего ты хочешь? – Девушка не отрывала от него взгляда.

– Я стану твоим мужем, твоим спутником жизни. – В его голосе слышалась угроза. – Твой отец, великий Михаил Дубрински, лишь должен будет снять с меня проклятие.

Она склонила голову.

– А если я скажу «нет»?

– Тогда мне придется применить силу. Это будет забавно: хоть какое‑ то разнообразие после всех этих простушек, марионеток, мечтающих угодить мне.

– Они не мечтают тебе угодить. Ты отнимаешь у них волю. Только так ты можешь заполучить женщину. – Голос Саванны звенел от отвращения, ненависти и презрения.

Воздух вырвался из его груди с шипением.

– Ты заплатишь за свое неуважение. – Он двинулся к ней.

Из тьмы возникла тень, мускулы выглядели стальными под элегантной шелковой рубашкой. Тень выросла перед Саванной, закрыв ее собой. Одной рукой незнакомец погладил лицо девушки. Прикосновение было легким, нежным, едва заметным. Взгляд бледных, отливавших серебром глаз остановился на скелете.

– Добрый вечер, Роберто. Я вижу, ты хорошо пообедал. – Голос был приятным, успокаивающим, гипнотическим.

Саванна едва сдерживала рыдания. От мужчины исходило оберегающее тепло.

– Грегори, – прорычал Роберто, в его глазах горела жажда крови. – Я слышал об опасном Грегори, темном призраке Карпат. Но я не боюсь тебя. – Это была бравада. Сознание скелета металось, ища пути к спасению.

Грегори усмехнулся:

– Ты определенно не знаком с хорошими манерами, Роберто. Неужели ты ничему не научился за все эти годы?

Роберто зашипел. Его голова стала медленно раскачиваться из стороны в сторону. Ногти удлинились и напоминали острые лезвия бритвы.

– Саванна, когда он начнет атаковать, ты покинешь это место, – прозвучал в сознании девушки властный приказ.

– Мой друг убит, и я тому причина. – Саванна не хотела, чтобы кто‑ то пострадал из‑ за нее. Она вновь удивилась тому, как легко было мысленно разговаривать с легендарным Грегори.

– Ты будешь делать то, что я скажу, моя малышка, – вновь прозвучал спокойный приказ, которому невозможно было перечить. Роберто смел думать, что обладает достаточной силой для того, чтобы спорить с могущественным Грегори. Саванна же не была столь самонадеянна.

– Ты не имеешь права вмешиваться, Грегори. – Роберто заскрипел зубами. Его голос был похож на голос избалованного, обиженного мальчишки. – Она пока ничья.

Бледные глаза Грегори блеснули серебром.

– Она моя, Роберто. Я заклеймил ее много лет назад. Она моя спутница жизни.

Роберто осторожно сделал шаг влево.

– Ваш союз не признан официально. Я убью тебя, и она станет моей.

– То, что ты здесь сделал, – преступление по отношению к человечеству. То, что ты собираешься сделать с моей женщиной, – преступление против нашей расы и против меня лично. Справедливость настигла тебя в Сан‑ Франциско, и приговор, который вынес тебе принц Михаил, будет приведен в исполнение. Ты ударил мою женщину, и это будет стоить тебе жизни. – Грегори говорил спокойно, с легкой улыбкой. – Иди, Саванна.

– Я не позволю ему причинить тебе вред, ведь ему нужна я.

Мягкий смех Грегори эхом отозвался в ее сознании.

– У него нет ни малейшего шанса, та petite. Делай так, как я говорю, иди. – Саванна и так его боялась. Он не хотел, чтобы она стала свидетельницей уничтожения отвратительного существа, позволившего себе ударить женщину. Его женщину.

– Я убью тебя, – выкрикнул Роберто, отчаянно пытаясь набраться храбрости.

– В таком случае могу дать тебе возможность попробовать, – вежливо ответил Грегори. Его голос снизился на октаву, став гипнотическим. – Ты так медлителен, Роберто, медлителен и неповоротлив, и слишком некомпетентен для того, чтобы победить кого‑ то моего уровня. – Его улыбка стала жестокой и немного насмешливой, а к тембру голоса невозможно было не прислушаться. Он проникал прямо в мозг и затуманивал сознание.

Воодушевленный только что совершенным убийством, Роберто кинулся на Грегори. Тот оттолкнул Саванну как можно дальше и молниеносно рассек лицо Роберто, оставив на нем четыре глубокие борозды.

По спине Саванны пробежал холодок. Девушка слышала шум борьбы, всхлипы Роберто. Потеря крови ослабила низшее существо. По сравнению с Грегори он выглядел неуклюжим и медлительным.

Саванна отступила на несколько шагов, но не могла заставить себя отвести глаз от маски насмешливой жестокости на лице Грегори. Его глаза были глазами самой смерти. Каждым порезом он унижал Роберто, у которого не было никаких шансов – Грегори в любой момент мог нанести смертельный удар.

Саванна посмотрела на тело Питера, лежащее на асфальте. Она любила его, как брата, а сейчас он мертв. В ужасе фокусница бросилась бежать, надеясь найти убежище среди деревьев. Она не могла сдержать рыданий, боль утраты и чувство вины отнимали силы. Девушка опустилась на землю. Раньше она верила, что ненавистный жестокий мир вампиров и карпатцев остался далеко в горах. Внезапно молния бело‑ голубым хлыстом рассекла небо. К оранжевому зареву добавилась россыпь огней. Фокусница закрыла лицо руками, поняв, что это Грегори уничтожает тело Роберто. Его сердце и зловонная кровь должны обратиться в пепел, чтобы вампир не смог возродиться.

Ни одного из них нельзя было подвергать медицинскому обследованию. Материальное доказательство их существования представляло опасность для всей расы. Саванна зажмурилась, стараясь не вдыхать запах паленой плоти.

Воздух позади нее едва заметно шелохнулся. Грегори сжал запястье девушки и помог ей подняться. Вблизи он выглядел еще более могущественным, абсолютно непобедимым.

– Прости, что я не успел спасти твоего друга. К тому времени, как я почувствовал присутствие вампира, он уже напал. – Грегори прижал Саванну к могучей груди. Он не был готов разбирать причины своего первого за тысячу лет промаха. Саванна проникла в сознание мужчины и ощутила неподдельное сочувствие ее горю.

– Как ты нашел меня?

– Я всегда знаю, где ты, каждую минуту. Пять лет назад ты сказала, что тебе нужно время, и я дал его тебе, но никогда не оставлял тебя, и не оставлю. – Его голос был полон решимости.

Сердце Саванны забилось быстрее.

– Не делай этого, Грегори. Ты же знаешь, что я чувствую. У меня теперь новая жизнь.

– Ты не можешь изменить свою суть. Ты – моя спутница жизни, и пора признать это. – Его голос обволакивал девушку мягкостью бархата. Чем чаще он произносил слова «спутница жизни», тем больше Саванна верила в это.

В смятении она закусила нижнюю губу.

– Ты не можешь насильно подчинить меня. Это противоречит нашим законам.

Грегори склонил голову, его теплое дыхание заставляло ее тело гореть от желания.

– Саванна, ты пойдешь со мной. Сейчас.

Она подняла руку; ее иссиня‑ черные волосы развевались по ветру.

– Нет, я самый близкий человек для семьи Питера. Сначала я должна организовать похороны, а потом мы поговорим о нас. – Девушка сжала руки.

Грегори накрыл ее руку своей.

– Подумай хорошо, ma petite. Ты не должна появляться на людях. Будет тяжело объяснить, что здесь произошло. Мне нужно устроить все так, чтобы подозрение не пало на тебя или кого‑ то из наших.

Саванна глубоко вздохнула. Хоть ей и ненавистна эта мысль, но Грегори прав. Представители их расы не должны привлекать внимание.

– Я не пойду с тобой.

Он оскалился в хищной улыбке.

Девушка вновь проникла в его мысли: непреклонная решимость, внутреннее спокойствие. Грегори ничто не трогало.

– Я позову охрану, – пригрозила она в отчаянии. Безупречные зубы блеснули снова. Глаза засверкали серебром.

– Вывести их из состояния гипноза перед тем, как ты это сделаешь?

Саванна закрыла глаза, дрожа от шока и ужаса.

– Нет, нет, не делай этого, – произнесла она страдальческим шепотом.

В сердце Грегори стало зарождаться что‑ то ему неведомое.

– Через пару часов рассветет. Нам нужно покинуть это место.

– Я не пойду с тобой, – упрямо твердила фокусница.

– Если твоя гордость подсказывает тебе, что ты должна сопротивляться, попробуй. – Его низкий голос был полон нежности.

Цвет ее глаз стал почти багровым.

– Перестань делать мне одолжения! Я дочь Михаила и Равен, моя родина, как и твоя, Карпаты, у меня есть собственная сила и право выбора!

– Пусть будет так, если тебе приятно так думать. – Мужчина обвил пальцами ее запястье. Хватка была нежной, но невообразимо сильной. Саванна попыталась вырвать руку, но Грегори сделал вид, что не замечает попыток.

– Отпустить тебя? Не нужно бояться. – Его голос завораживал, заставлял подчиниться.

– Нет! – Обида отзывалась болью в сердце девушки. – Не контролируй мои мысли. Не называй меня малышкой. – Саванну пугало то, что у него есть на это право.

Грегори взял девушку за подбородок и приподнял ее лицо так, чтобы их взгляды встретились.

– Ты в безопасности. Я не вампир. Я карпатец, и ты – моя половина. Я буду защищать тебя ценой собственной жизни. Я всегда буду бороться за то, чтобы ты была счастлива.

Саванна глубоко вздохнула, пытаясь взять себя в руки.

– Мы – не спутники жизни. Я не выбирала, – выдохнула она последний аргумент.

– Мы можем обсудить это в более подходящее время.

– Тогда встретимся завтра, – кивнула девушка.

Беззвучный смех Грегори заполнил сознание.

– Сейчас ты пойдешь со мной. – Снизившийся на октаву медово‑ теплый голос гипнотизировал, отнимал волю.

Саванна уперлась подбородком в его грудь. В горле стоял комок.

– Я боюсь тебя, Грегори, – признала она нехотя. – Жизнь карпатки не для меня. Я слишком независима, как и моя мать. Я буду жить своей жизнью.

– Я знаю о твоих страхах, ma petite. Знаю каждую твою мысль. Связь между нами столь сильна, что даже океаны ей не помеха. Мы справимся с твоими страхами вместе.

– Я не смогу этого сделать. Не смогу! – Саванна нырнула под его рукой и побежала.

Но как быстро она ни петляла, Грегори постоянно был рядом. Наконец, выбившись из сил, рыдающая беглянка остановилась на другом конце стадиона. Грегори же стоял рядом, непоколебимый, сильный, спокойный, будто знал о каждом движении прежде, чем она его сделает. Он прижал Саванну к себе.

– Позволяя тебе быть свободной, я подвергаю тебя опасности.

На мгновение карпатец опустил голову и зарылся лицом в густые шелковистые волосы девушки. Потом, без предупреждения, взмыл вверх огромной хищной птицей, крепко прижав к себе хрупкое тело Саванны.

Она закрыла глаза и, обвив руками стальные мускулы Грегори, отдалась скорби по Питеру. Ветер уносил рыдания к звездам. Слезы Саванны блестели в ночи, будто драгоценные камни.

Грегори ощущал ее боль как собственную. Мысленно соприкоснувшись с хаосом в голове Саванны, чувствовал всепоглощающее горе и чудовищный страх.

Девушка открыла глаза, когда они оказались на ступенях огромного дома в горах. Карпатец бережно опустил свою ношу, открыл двери и галантно отступил, пропуская Саванну вперед. Она растерялась, зная, что, если переступит порог дома, жизнь ее будет всецело в руках Грегори. Глаза непокорной карпатки светились бело‑ голубым огнем, будто в них навеки заточили случайные звезды. Гордо приподняв голову, она пятилась, пока не уперлась в перила крыльца.

– Я отказываюсь входить в твой дом.

Он рассмеялся.

– Мы созданы друг для друга. У тебя не может быть другого мужчины, Саванна. Я знаю, что тебе неприятны прикосновения других. – Его низкий голос словно ласкал ее, заставлял таять. – Когда к тебе прикасаюсь я, все иначе. Мы оба это знаем. Не отрицай, иначе мне придется доказать правдивость своих слов.

– Мне только двадцать три. Я совсем не видела жизни, – заявила она в отчаянии. – А ты, ты живешь многие века!

– Мой опыт только пойдет тебе на пользу. – Мужчина пожал могучими плечами.

– Грегори, пожалуйста, попытайся понять. Ты не любишь меня. Ты не знаешь меня. Я не такая, как остальные карпатки. Я не хочу становиться племенной кобылицей для размножения расы. Я не могу быть твоей пленницей.

Он тихо рассмеялся.

– Ты совсем маленькая, ma petite. Веришь ли ты сама в то, что говоришь? – Нежность его голоса отзывалась в ее сердце, несмотря на страх. – Ты считаешь свою мать пленницей?

– Мои родители – это другое. Мой отец любит мою мать. Но, даже невзирая на это, он иногда забывает о ее правах. Золотая клетка – все же клетка, Грегори.

В его взгляде сквозило изумление. Саванна вдруг вспыхнула. Ей захотелось отвесить ему пощечину. Его улыбка лишь стала шире. Он бросал ей вызов. Грегори указал на открытую дверь.

Девушка выдавила улыбку.

– Мы можем остаться здесь до рассвета, Грегори. Я так и сделаю, а ты?

Он лениво прислонился к стене.

– Рискнешь?

– Ты не можешь заставить меня, не нарушая законы.

– Ты думаешь, что за все то время, пока я живу, я не нарушал законы? За те вещи, которые я совершил, обычному человеку грозит пожизненное тюремное заключение.

– И все же, убив Роберто, ты помог торжеству справедливости, несмотря на‑ то что Сан‑ Франциско – охотничьи угодья Айдана, – заявила Саванна, упомянув еще одного могущественного карпатца, который выслеживал и уничтожал тех, кто становился вампиром. – Ты сделал это ради меня?

– Ты – единственное, что стоит между мной и уничтожением как бессмертных, так и смертных. Ты моя спутница жизни. – Мужчина произнес это тоном, не терпящим возражений. – Он ударил тебя, Саванна. Этого было достаточно. Больше никто тебя не тронет, никто не посмеет встать между нами.

Девушка вновь вторглась в сознание Грегори. Гнева не было, лишь решительность. Он говорил то, что думал, не блефовал и не пытался ее запугать – он хотел, чтобы между ними не было лжи. Саванна знала, что этот момент придет.

– Прости, Грегори, – прошептала она. – Я не могу быть такой, какой ты хочешь меня видеть. Я встречу рассвет.

Карпатец невероятно нежно прикоснулся к ее лицу.

– Ты не имеешь представления о том, чего я от тебя хочу. – Его пальцы касались шелковой кожи на шее там, где неистово бился пульс. – Мы можем поговорить о твоих страхах, ma petite. Войди в дом вместе со мной. – Грегори мягко вторгся в ее сознание. Глаза, обычно бледные и холодные, горели жаром раскаленной лавы и, казалось, угрожали навсегда отнять ее волю. Это была мука, но сладкая мука.

Пальцы Саванны впились в перила.

– Прекрати это, Грегори! – закричала она и бросилась к двери, где стоял карпатец, только чтобы поскорее избавиться от темного влияния.

Мужчина перехватил девушку, прижал к своему возбужденному телу, коснулся губами ее уха.

– Произнеси это, Саванна. Произнеси эти слова, – выдохнул он бархатным шепотом. Губы, чувственные, горячие и влажные, стали спускаться ниже. Прикосновения искушали больше, чем слова. Зубами Грегори слегка касался ее кожи. Саванна почувствовала, как в нем просыпается монстр, голодный, жадный.

Слова застряли в горле. Карпатка сказала их так тихо, что трудно было разобрать: подумала или произнесла вслух.

– Я пришла к тебе по доброй воле.

Грегори тотчас же отпустил ее, позволив самостоятельно, спотыкаясь, переступить порог, и вошел вслед за ней. Серебристые глаза излучали жар, силу. Ногой захлопнув за собой дверь, он шагнул к Саванне.

Девушка вскрикнула и попыталась ускользнуть от него, но карпатец с легкостью поймал ее и прижал к груди.

– Успокойся, ma petite, или все закончится тем, что ты поранишься. Бороться со мной бессмысленно.

– Я тебя ненавижу.

– Нет, Саванна. Ты меня боишься, но еще больше ты боишься себя, – спокойно ответил Грегори, подхватил девушку на руки и понес в нижнюю часть дома, которая находилась глубоко под землей.

Тело Саванны изнывало от желания. Голод усиливался, и в ней вдруг стало просыпаться что‑ то дикое.

Глава 2

Как только Грегори опустил Саванну на землю, она тут же метнулась прочь, в ней ожил страх. Одним скачком карпатец преодолел расстояние между ними. Кровь желанной женщины звала его. Он позволил аромату проникнуть в легкие, и его собственная кровь хлынула по венам горячим потоком. Мужчина стал следить за дыханием и биением обоих сердец, борясь с пробудившимся демоном за спокойствие, которое было необходимо, чтобы не причинить ей боль.

Саванна – юная, дикая, красивая – смотрела на него огромными от страха глазами. Она вжалась в угол, мысли и чувства метались в хаотичном смятении. Грегори с трудом мог разобрать, что на самом деле творилось в ее голове. Горе и чувство вины за погибшего друга. Отвращение и унижение оттого, что тело может предать, оттого, что недостаточно силы, чтобы дать отпор карпатцу. Ужас оттого, что он будет контролировать ее, что может причинить боль. Саванна твердо решила сражаться не на жизнь, а на смерть.

Ни один мускул не дрогнул на лице мужчины. Он искал выход из ситуации. Рискнув ради этой женщины рассудком, душой, Грегори не мог лишиться всего из‑ за своей неловкости – он никогда не позволит ей погибнуть.

– Я соболезную тебе, – тихо произнес карпатец низким музыкальным шепотом.

У Саванны от неожиданности задрожали ресницы.

– Мне следовало появиться там раньше, чтобы спасти его, – добавил он мягко.

Она облизнула губы и вздохнула. Грегори выглядел непобедимым, безжалостным. Темная энергия сочилась сквозь каждую пору его тела, сексуальность покоряла. Абсолютное спокойствие противоречило чувственности и огню в бледных глазах.

– Я не настолько бесчувственен, чтобы давить на тебя, пока ты переживаешь горе. Расслабься, mа petite. Я жесток по отношению ко многим, но тебе никогда не причиню вреда. Ты в безопасности. Я хочу лишь успокоить тебя. – Карпатец почувствовал попытку девушки проникнуть в его мысли. Она хотела понять, правдивы ли его слова. Грегори редко позволял кому‑ то погружаться в сознание. Мысленное единение с Саванной было непривычным и болезненным, но доставляло огромное удовольствие.

Карпатка смогла прочесть в мыслях мужчины лишь потребность успокоить ее, сознание Грегори казалось зеркальной гладью озера. Девушка расслабилась. Почему она так на него реагирует? Грегори прав: прикосновения любого другого мужчины вызывали у нее отвращение. Ему же достаточно лишь находиться рядом, чтобы ее тело взывало к нему.

Мужчина подошел к светильнику, стоящему рядом с кроватью. Бледная, испуганная Саванна следила за ним, не отрываясь. Он бросил травы в хрустальный бокал. Умиротворяющий аромат заполнил комнату.

– Подойди ко мне, ma cherie[1], – его голос был низким и властным. – Почти рассвело.

Девушка впервые огляделась. Мерцающие свечи освещали просторную комнату, обставленную антикварной мебелью. На огромной дубовой кровати лежали свежесрезанные розы. Комната в готическом стиле была прекрасной и пугающей одновременно. Карпатка закашлялась и в сомнении потерла лоб.

– Я бы предпочла спать в собственной спальне.

– Ты не покинешь моей спальни, – властно ответил Грегори, не сводя с нее глаз.

– Нет? – У Саванны вдруг закружилась и заболела голова, ноги подкосились, и она неожиданно опустилась на пол. Грегори подхватил ее на руки, словно ребенка. Девушка спрятала лицо на его могучей груди, не в силах больше сопротивляться. Рядом с ним она чувствовала себя в полной безопасности.

Грегори наслаждался ощущением ее тела в своих руках. Внезапно боль пронзила его. Голод усиливался. Карпатец опустил свою ношу на кровать. Животная природа – охотника, хищника – призывала немедленно сделать ее своей, привязать навеки. Без Саванны он был бессердечным демоном, обреченным на бесконечное одиночество, бродил по земле веками, могущественный целитель, мертвый внутри. Но теперь появилась эта девушка, и он уничтожит любого, кто попытается отнять ее или причинить ей зло.

Завораживающий голос Грегори снимал боль в висках, успокаивал душу. Карпатец лег позади Саванны. Ее тело казалось крохотным на фоне его огромной фигуры. Тело Грегори мгновенно отреагировало на ее близость. Желание загорелось в крови, мускулах, каждой клетке. Он сжал ее в объятиях и изумился совершенству и хрупкости фигуры, но девушка дрожала так, что стучали зубы.

– Саванна, я – монстр, какого не знало человечество. Но всегда был честен, и могу дать два обещания: я всегда буду говорить тебе правду и защищать тебя ценой собственной жизни. Я уже сказал, что не буду ничего требовать этой ночью. Сначала ты должна успокоиться.

Девушка уткнулась лицом в его шелковую рубашку, чтобы слышать стук сердца, чувствовать жар кожи. Тело Грегори изнывало от сильнейшего желания, он и не пытался его скрыть. Саванна была слишком измотана событиями вечера, чтобы продолжать сопротивляться. Обессиленная, она лежала в объятиях мужчины.

– Ты думаешь, что я такая же, как остальные карпатки, Грегори, но это не так, – мягко сказала девушка, не понимая, оправдывается она перед ним или пытается найти объяснение для самой себя.

– Ты знаешь, что происходит с мужчинами нашей расы, Саванна? Твой отец наверняка рассказывал тебе об этом. Ты не можешь быть предоставлена сама себе. Есть и другие, подобные Роберто, – дикие, опасные, доведенные до безумия отсутствием спутника жизни.

– Роберто был вдвое младше тебя. Почему он стал ренегатом, а ты нет? – Она повернула голову, их взгляды встретились. Дрожь пронизала тело Саванны, увидевшей жестокость, горящую в ледяной глубине серебристых глаз.

– Ты задумывалась над тем, почему карпатцев так мало?

– Конечно задумывалась. Если я не собираюсь создавать пару, это не значит, что меня не волнуют проблемы наших людей. И не стоит принимать это на свой счет, Грегори.

Он улыбнулся.

– Я знаю, ты боишься меня, ma petite.

Не желая быть втянутой в спор, который заведомо проиграет, девушка попыталась сменить тему разговора.

– Карпатцев так мало потому, что осталось мало женщин, девочки не рождаются больше, да и мальчики редко выживают. – Саванна невольно придвинулась к Грегори, который в самую кошмарную ночь в ее жизни дарил ощущение тепла и комфорта.

– А что с мужчинами? Ты задумывалась, почему лишь немногим удается не стать вампирами? – Он гладил ее по голове. – Ты когда‑ нибудь чувствовала себя одинокой? По‑ настоящему одинокой?

Когда Саванна была ребенком, семья жила уединенно, но любящие родители позаботились о том чтобы дочь не чувствовала себя одинокой. Необычный друг, волк, также заполнял пустоту в жизни девочки. Саванна не знала одиночества до тех пор пока родители, волк и исцеляющая земля родины не остались по другую стороны океана. Девушка будто оставила в Карпатах часть души, и в ней зияла огромная дыра, которую не могли заполнить любовь Питера и отношения с остальными членами команды. Со временем пустота стала расти, угрожая поглотить душу. Не желая делиться своими секретами с Гpeгори, Саванна промолчала.

– Мы, мужчины, не можем победить тьму без своей половины, ma petite. Наша природа – агрессивная, хищная, захватническая – и жаждет крови. Нам нужен баланс. Карпатцы начинают угасать спустя несколько столетий, когда перестают испытывать искренние чувства, различать цвета и начинают полагаться лишь на силу воли. Некоторые выбирают самоубийство, встречая рассвет, пока не становится слишком поздно. Добрая половина других выбирает объятия тьмы, продает душу. Они насилуют детей и женщин, охотятся и убивают ради удовлетворения мимолетного желания, ради получения силы. Это недопустимо.

– Мой отец и ты – древнейшие. Как вам удалось выжить?

– Когда мы переживали самые голодные годы, по всей Европе шли войны. Наша энергия была направлена на спасение других от разрушительных армий. Нам приходилось спасаться и от охотников на вампиров. Между собой мы заключили договор о том, что встретим рассвет прежде, чем обратимся в вампиров. На твоем отце лежала ответственность за наших людей, которая помогла ему оставаться в своем уме, а потом он встретил твою мать, женщину с экстраординарными способностями и такой смелостью, что она нашла в себе силы принять наш образ жизни.

– А ты?

– Лучшее, что я могу о себе сказать, – это то, что я никогда не причинял вреда женщинам и детям и что столетиями изучал искусство врачевания. Но я хищник по природе, как и все мужчины нашей расы. Монстр силен во мне, ведь мне много лет. – Он тихо вздохнул. – Пять лет свободы, которые я подарил тебе, стали адом для меня и всех, кого я встречал. Я очень близок к тому, чтобы стать вампиром. Поздно встречать рассвет, Саванна. Ты мое спасение. – Его пальцы запутались в шелке ее волос, скручивая их в пряди. – Я не могу больше ждать.

Это признание вырвалось из глубины души. Грегори не мог подарить ей единственную вещь, о которой она просила, – свободу. И хотя он был Темным, самым могущественным среди карпатцев, ему не хватало силы воли для того, чтобы оставить ее в покое. И несмотря на то, что Саванна была очень молода, она станет его спутницей жизни.

– Ты когда‑ нибудь думал о том, чего это стоит женщине нашей расы, Грегори? Осознание того, что в восемнадцать лет мы должны уйти от отца к какому‑ то незнакомцу? – воскликнула Саванна, вспомнив события пятилетней давности.

Как всякую девушку, ее опьяняло осознание красоты и власти над мужчинами. Было приятно, когда отец собрал всех карпатцев для знакомства с ней. Проигнорировав предупреждение матери, Саванна невинно порхала среди гостей, не осознавая того какие чувства в них провоцировала. Чувство опасности появилось, когда она явственно ощутила запах их желания и разглядела голод в глазах. Девушку душило осознание того, что никто из приглашенных не интересуется ее мыслями и чувствами. Никто не пробудил в ней чувств, которые должна испытывать карпатка к спутнику жизни.

Саванне стало страшно, она закрылась в спальне и попыталась смыть прохладной водой усталость и липкое ощущение грязи. Умыв лицо, юная карпатка обернулась и увидела Грегори.

От Темного веяло невероятной силой. Он был опаснее, могущественнее остальных, казавшихся в сравнении с ним просто неоперившимися цыплятами. Кожа девушки начинала пылать там, где задерживал взгляд Грегори. Она затаила дыхание и наслаждалась прежде неведомыми ощущениями.

Страх вернулся вместе с осознанием того, что он может легко украсть волю, что она будет готова на все только ради того, чтобы быть рядом с ним.

– Ты принадлежишь только мне и никому другому. – Услышав эти слова в своем сознании, Саванна вдруг осознала, что ментальная связь между ними до боли знакома и очень сильна. Мысленную связь способны были поддерживать только очень близкие люди. Сердце девушки забилось в ожидании. Ей стало трудно дышать. Карпатец провел пальцем по ее обнаженной руке и окольцевал, словно браслетом, запястье. Каждая клеточка ее тела расслабилась. Грегори крепко прижал ее к себе, нежно приподнял подбородок и коснулся губами губ.

В этот момент все в жизни юной карпатки изменилось. Земля разверзлась, воздух вспыхнул. Тело ей больше не принадлежало. Их мысли слились воедино. Больше не было Грегори без Саванны и Саванны без Грегори.

Когда Темный отпустил ее, девушка ощутила такую пустоту, словно он украл ее душу, оставив лишь тень. Эта мысль ее ужаснула. Незнакомец, который не любил ее, был способен отнять жизнь. Это пугало гораздо больше, чем мысль отдаться другому мужчине. Другой не будет ее любить, но зато не сможет и контролировать, не сможет проникнуть в сознание. Задумавшись над этим, Саванна попросила у Грегори свободы и позволения жить собственной жизнью. Его глаза потемнели от горя, но он согласился отпустить девушку на время, хотя карпатка рассчитывала навсегда избавиться от власти Темного.

Хуже всего было то, что после переезда в США у Саванны появилось ощущение, что Грегори одним только поцелуем отнял часть нее. Он всегда был в мыслях девушки, часто звал ее в снах. Иногда, когда карпатке удавалось сконцентрироваться, она даже ощущала его дикий запах. Но Саванна понимала, что Темный – огромная угроза ее душе.

– Мы справимся с твоими страхами, ma petite. Они вполне преодолимы. – Грегори успокаивающе гладил девушку по волосам.

Сердце карпатки замерло: ничто не могло пробудить в нем милосердия, даже то, что она поделилась с ним одной из самых сокровенных историй.

– Я не хочу этого, – прошептала она, ком стоял у нее в горле. Саванну безмерно оскорбляло то что он игнорирует ее слова.

– Сейчас тебе нужен отдых, bеbe[2]. Мы поговорим об этом позже.

Карпатка молчала; она, казалось, смирилась. Но У Саванны было еще несколько трюков в рукаве ведь в конце концов, она считалась одной из лучших фокусниц мира. Возможно, Грегори и предлагает отсрочку, но, когда проснется, его аппетит будет неукротимым. Даже огромное самообладание не спасет ее. Необходимо пойти на крайние меры и избавиться от него раз и навсегда.

– Саванна? – Карпатец крепко прижал ее к себе. – Не пытайся сбежать. Я все контролирую.

– Итак, ради тебя я должна пожертвовать жизнью? – Слезы упали ей на руку.

– Ты не сможешь жить без меня, ma petite. Тьма поглотит тебя – это лишь вопрос времени. – Он поднес ее руку к губам и слизнул с нее слезы, пробуя их на вкус. Его голос стал ниже на октаву. – Не отрицай этого. Я чувствую, как к тебе подбирается мучительное одиночество.

Сердце Саванны замерло, когда шероховатый бархат языка коснулся ее пальцев, но она твердо решила, что не даст себя соблазнить.

– Сколько пройдет времени до этого момента, Грегори? Столетие или два? Пять? Больше? Ты ведь не знаешь, так? Ни одной карпатке не позволили распоряжаться собственной судьбой. Я не должна отвечать за твою жизнь.

– Мы карпатцы, ma petite. Мы не люди. Несмотря на то, в чем убедила тебя мать, на мне лежит ответственность за твою жизнь, а на тебе – за мою. Это путь нашей расы, и единственное, что может защитить от нас смертных.

Наши женщины желанны, защищены, к ним относятся с уважением, их охраняют, как сокровище. – Он терся подбородком о ее затылок, и это странным образом успокаивало. – Мать забила твою голову всяким вздором вместо того, чтобы подготовить к реальной жизни.

– Почему ты считаешь это вздором? Потому что она хотела, чтобы я могла самостоятельно управлять своей судьбой? Быть свободной? Я не хочу кому‑ то принадлежать!

– У нас нет другого выбора, ma petite. – Его объятия стали крепче, теплое дыхание медленно подбиралось к ее уху. – Спутники жизни созданы друг для друга. Свобода – слово, у которого много значений. – Его голос был нежен, в противовес сухим, основанным на фактах, словам.

Саванна закрыла глаза, ощутив его губы на мочке уха, затем на шее. Она наслаждалась прикосновениями и ненавидела себя за это.

– Спи, Грегори, мне нужно подумать.

Он слегка укусил ее в шею, туда, где бился пульс. Ударил по нему языком, провоцируя острые ощущения.

– Хватит думать, ma petite. Делай как я говорю, иначе мне придется самому тебя убаюкать.

Она побледнела.

– Нет! – Саванна знала, какой уязвимой становится, когда солнце встает и ее тело погружается в сон. Если Грегори прикажет ей что‑ либо в это время, она не сможет ему перечить. – Я буду спать. – И она действительно замедлила свое дыхание и биение сердца.

Грегори сконцентрировался на входе в логово, защищая его древнейшими заклинаниями. Затем он сфокусировался на входах в волчьи вольеры. Открыв их, выпустил на волю огромных волков, чтобы те могли свободно бродить по дому и охранять его. Саванна все еще надеялась на спасение, но и не подозревала, сколь могущественен Грегори. Он пообещал всегда говорить ей правду и потому не мог сказать пустых слов во избавление от страхов. Знания позволили ему сохранить разум и тело сильными в бесконечные годы опустошающей тьмы. Он ждал Саванну, свою спутницу жизни, с момента ее рождения. Когда Равен Дубрински пострадала от рук охотников на вампиров, Грегори исцелил ее своей могущественной кровью. В тот момент он почувствовал, что дитя, которое носит Равен, принадлежит ему, что эта девочка станет ему спутницей. Тогда он наладил ментальную связь с младенцем и сделал все, чтобы ребенок выжил, несмотря на тяжелейшие раны. Приложив столько усилий, чтобы привязать к себе Саванну еще до рождения, он не мог позволить ей покинуть его сейчас.

Темный крепко прижал девушку к себе. Роберто путешествовал в компании других вампиров, убивающих, насилующих, зомбирующих. Они пришли в Сан‑ Франциско за Саванной, и этот город стал местом охоты. Грегори должен был позаботиться о безопасности своей женщины, он не мог помочь горожанам, но знал, что это сделает Айдан Свирепый – могущественный карпатец, охотившийся на проклятых в Сан‑ Франциско. Он был искусным охотником, которого опасались вампиры.

Грегори с нежностью погладил волосы Саванны. Он хотел бы дать ей желанную свободу, но это было невозможно. Она всегда будет рядом с ним. Мужчина вздохнул, замедлил ритм сердца и подготовил легкие ко сну. Ему часто приходилось уничтожать проклятых. Древнейший очень сильно сомневался в том, что отец Саванны справится, если тьма одержит верх и Михаилу придется уничтожить его, сильнейшего из карпатцев, чье перевоплощение в вампира может стать настоящей катастрофой. Только Саванна могла спасти Грегори от сгущающейся тьмы. Он не мог отпустить ее, не мог пойти на такой риск. Темный сделал последний вздох, вдыхая запах любимой женщины, удерживая его в себе, пока сердце не перестало биться.

Солнце поднялось над горными вершинами, лучи света пробивались сквозь окна огромного одиноко стоящего дома. Стены из полированного дуба блестели. Мраморная плитка на полу искрилась. Слышалась лишь легкая поступь волков, патрулирующих дом. Снаружи волки также без устали бродили вдоль высокого забора. Он был предназначен больше для того, чтобы предостеречь случайно забредших людей, чем для того, чтобы удерживать внутри волков. Их ментальная связь с Грегори была столь сильна, что они никогда бы не оставили хозяина.

Солнце затеяло битву с тяжелым слоем облаков, вальяжно разливая золотые полуденные лучи; и фая с листьями, начал подниматься ветер. В просторной спальне царила полная тишина. Затем вдруг стало слышно биение сердца и дыхание. Саванна осмотрелась. Грегори лежал рядом с ней, словно мертвый, властно обнимая ее.

Саванна вздохнула с облегчением. У нее был секрет, о котором не знал никто, кроме ее волка. Большинство детей карпатцев умирали в первый год жизни. В этот критический период, когда тело Саванны отторгало молоко и кровь матери, та кормила дочь разбавленной кровью животных. И хотя девочка была слабее остальных детей, она выжила.

Уверенная в том, что стоит вести настолько нормальный образ жизни, насколько это возможно, карпатка придерживалась своей необычной диеты и в последующие годы, надеясь, что это поможет ей отличаться от остальных, поможет управлять своим будущим.

В шестнадцать лет Саванна начала эксперименты с солнцем. Равен рассказывала ей множество историй о дневной жизни за океаном. Это были красивые истории о свободе и путешествиях. Саванна, в свою очередь, делилась ими с единственным другом, волком.

Со временем она стала просыпаться все раньше и раньше, постепенно увеличивая время пребывания на солнце в надежде выработать иммунитет, отсутствие которого заставляло карпатцев прятаться от солнца под землей и оживать лишь ночью. Она решительно и настойчиво добивалась перемирия с солнцем. Иногда боль была столь сильной, что девочке приходилось на несколько дней прекращать эксперименты.

Постепенно ее кожа привыкла к солнечным лучам. И хотя Саванна должна была носить темные очки днем и при свете ярких прожекторов на сцене, ей все же удалось избежать ужасной летаргии, присущей выходцам Карпат. Она пожертвовала ради этого силой, которую давала человеческая кровь, но получила возможность жить при дневном свете, так, как это описывала мать.

Девушка закрыла глаза, вспоминая времена, когда выскальзывала из дома, пока родители спали глубоким дневным сном в подземной спальне.

Однажды она стала взбираться по скале, тренируя физическую силу, но у самой вершины оступилась и потеряла равновесие. В отчаянии карпатка попыталась вцепиться в скалу, но все же не смогла удержаться и сорвалась. Падая, перекувырнулась в воздухе с ловкостью кошки в надежде приземлиться на ноги, но не заметила торчащий из скалы обломок древесного корня. Он пронзил ее бедро, намертво пригвоздив к скале. Саванна кричала от боли, кровь хлестала из раны. Темные очки сорвались с лица. Она провисела так до тех пор, пока корень не сломался под весом тела. Упав на землю, девушка не могла дышать, воздух со стуком выходил из легких. Зажмурившись и стиснув зубы, карпатка прижала руки к ране и в отчаянии призвала на помощь своего волка. Позже она удивлялась тому, что сделала это не раздумывая. Зверь тут же услышал ее, она почувствовала это. Он находился очень далеко, но вскоре подоспел на помощь.

В ожидании Саванна приложила к ране землю, смочив ее слюной. Боль разорванной плоти была несравнима с болью от солнечных лучей, пронзающих незащищенные очками веки.

– Поторопись! – умоляла она, слабея от потери крови.

Волк выскочил из леса, его глаза слезились. Он покрыл разделяющее их расстояние в два прыжка, мгновенно оценил ситуацию и бросился к очкам подруги. Бережно взяв их зубами, он вложил очки в ладонь Саванны, а потом стал зализывать рану. Девушка обвила рукой шею зверя и зарылась лицом в густую лоснящуюся шкуру, ища в ней силы.

Первый и единственный раз в жизни она просила крови, зная, что без нее не выживет. Благодаря сильной связи, существовавшей между ними, волк понял ее без слов. Он без колебаний подставил шею, Как можно нежнее и осторожнее она вонзила зубы в шею животного. Одновременно Саванна мысленно пыталась его успокоить. Но это было лишним. Это волк ее успокаивал, отдавая себя без остатка. Девушку шокировало то, что тело не отторгает кровь, полученную напрямую от животного. Обычно карпатка пила кровь из чашки.

А после она лежала, обвив шею волка руками, а он продолжал нежно зализывать рану. Саванна могла поклясться, что волчья кровь и слюна каким‑ то непостижимым образом исцелили страшную рану. Она ощущала растекающееся по телу исцеляющее тепло и энергию и не чувствовала страха, окруженная заботой волка.

Рана на ноге молниеносно затянулась, и девушка никогда не упоминала о ней при родителях, зная, что они придут в ярость, узнав о том, что дочь экспериментирует с солнцем. Родители были бы потрясены этим. Но Саванна никогда не жалела о решении отказаться от человеческой крови или о том, что кожа привыкла к солнечным лучам. Это подарило ей свободу, теперь дающую шанс на спасение.

– Прости меня, Грегори, – мягко прошептала она. – Я не могу посвятить свою жизнь тебе. Ты слишком могущественен для того, чтобы жить с кем‑ то вроде меня. Пожалуйста, найди кого‑ нибудь другого и будь счастлив. – Карпатка знала, что сама никогда не будет счастлива, но выбора не было – она не хотела быть чьей‑ то вещью. Девушка закусила нижнюю губу. Несмотря на всю решимость, ей жутко не хотелось покидать Грегори, хотя она и знала, что придется сделать это, иначе он ее погубит.

Темный был прав: она знала, что такое пустота, знала, что значит чувствовать себя одинокой, даже находясь в толпе. Когда‑ то Саванна поделилась со своим волком тайной: она знала, что никто, кроме Грегори, не вызовет в ней настоящих чувств. Ее душа принадлежала ему. Девушка хотела, чтобы он понял это, хотела объясниться. Но этот карпатец никогда никого не слушал.

Грегори был древнейшим, могущественным, опаснейшим убийцей, хищником по природе. Столетия не смягчили его и не изменили принципов. Он безоговорочно верил в свои права на нее, верил, что она принадлежит ему. Он будет защищать ее ценой жизни, следить за тем, чтобы ей было комфортно. Но всегда будет и доминировать.

– Прости, – прошептала карпатка, пытаясь подняться с постели, но тяжесть в груди не позволила ей этого сделать. Ритм сердца изменился. Саванна уставилась на Грегори, испугавшись, что потревожила его сон. Но он спокойно спал, не подавая никаких признаков жизни. Девушка глубоко вздохнула и постаралась успокоиться. Затем она снова осторожно попыталась выскользнуть из‑ под его руки, но ощутила, что вокруг лодыжки что‑ то сжалось. Саванна посмотрела на свои ноги. Их ничего не сдерживало, и все же она не могла пошевелиться, словно была прикована к постели.

Сначала она подумала, что какой‑ то карпатец или вампир пробрался в логово, но потом поняла, что ни один из них не позволил бы себе потревожить Грегори. Значит, каким‑ то непостижимым образом Грегори контролировал ее во сне. Легко. Безо всяких усилий. Он был настолько уверен в своих силах, что мог даже не просыпаться, чтобы остановить ее. Саванна сфокусировалась на своих лодыжках, пытаясь освободиться от невидимых кандалов.

– Ты будешь спать. – Этот приказ прозвучал в ее мыслях.

Сознание девушки затуманилось, ритм сердца замедлился. Саванна сопротивлялась, боролась, искала силы, чтобы противостоять воздействию Грегори. Ее унижало, что он мог контролировать ситуацию даже во сне. Если он так вел себя во сне, то какой будет ее жизнь, когда он проснется?

Низкий дразнящий смех заполнил ее сознание.

– Засыпай, та petite. He провоцируй меня. Это опасно.

Карпатка повернула голову. Грегори лежал как мертвый. Как ему удавалось быть столь могущественным? Даже ее отец, Михаил, Принц Тьмы, не обладал такой силой.

Саванна закрыла глаза, утомленная сопротивлением. Она была вне себя от отчаяния.

– Хорошо, Грегори, на этот раз ты победил.

– Так будет всегда, та petite. – Он не хвастался, лишь успокаивал ее.

Спокойствие Темного убедило девушку в том, что Грегори был опаснее, чем она представляла. Он не угрожал ей, не кричал на нее, не гневался, был невозмутим, и, что еще хуже, все происходящее, кажется, развлекало его. Знакомый запах наполнил легкие. Волк, ее волк, пришел к ней, чтобы успокоить. Саванна ощутила под рукой мягкую шкуру. Она не открывала глаз, боясь спугнуть иллюзию.

– Я скучала по тебе, – мысленно обратилась она к волку. – Я бы хотела, чтобы ты сейчас был рядом.

– Я всегда рядом.

Сознание волка приняло ее, окутало теплотой, и это ощущение было таким знакомым, словно она бродила по нему тысячи раз.

– Мне бы хотелось, чтобы это было правдой, чтобы ты был реальным.

Его дикий запах стоял в ее ноздрях. На мгновение карпатка задержала дыхание, не решаясь сделать вдох. Она медленно открыла глаза. Рядом с ней лежал, вытянувшись, волк. Его лоснящаяся черная шкура касалась ее кожи. Волк повернул голову, и она увидела серые, необычайно умные глаза. Сердце Саванны забилось быстрей. С ее губ сорвался стон недоверия. Это была не иллюзия. Грегори владел искусством перевоплощения. Он был ее волком. А она наивно полагала, что единственная среди карпатцев, кому не страшны солнечные лучи. Саванна связывала это с тем, что питалась кровью животных, а нелюдей. Ей следовало бы посоветоваться с родителями. И почему она поделилась своим секретом лишь с волком?

Теперь ее тайна казалась смешной и наивной. Она должна была узнать эти отливающие серебром глаза, этот проницательный взгляд. Она рассказывала волку обо всех своих страхах, желаниях, рассказывала каждый свой сон. Он знал все ее секреты, все самые сокровенные мысли. Хуже всего было то, что они обменивались кровью: она через кормление, он – когда зализывал ее рану. Возможно, обмен был не таким, каким он бывает в карпатских супружеских ритуалах, но благодаря ему ментальная связь между ними была нерушимой.

А она была так наивна! Обычный волк не мог быть таким умным, таким понимающим, способным защитить и успокоить ее. Грегори наладил связь между ними тогда, когда она была еще совсем ребенком.

– Тебе было одиноко.

– Ты не оставил мне выбора, ведь так?

– Все началось гораздо раньше. – Никакого раскаяния, лишь спокойствие, лишь непреклонная решимость.

В ярости она закрыла ему доступ в свои мысли. Он обманывал ее все эти годы, пользуясь своим превосходством. Она вспомнила, как волк пришел ей на помощь. Ничто не защищало его глаза от палящего солнца. Возможно, Грегори и был очень могущественным, но все же карпатцем, и на солнце должен был испытывать сильнейшую боль.

Девушка чувствовала дискомфорт, вспоминая о принесенной жертве. Ей не нужна была забота, ей хотелось разозлиться на него, ей не нравилось, что пульс ускоряется, а волшебное тепло разливается по всему телу, когда он прикасается к ней. Карпатка не хотела верить в то, что между ними существует связь, что он – ее счастье и безопасность. Объяснение было таким простым и понятным. Тебе было одиноко. Так просто. Естественный ответ для карпатца.

– Прости за то, что ты пострадал из‑ за меня. – Она тщательно подбирала мысли, не желая, чтобы он уловил хаос, царящий в ее голове. Грегори провел рукой по ее волосам.

– У нас впереди вся ночь. Тебе нужен сон. – Это была не просьба, с которой девушка могла бы не согласиться. Это был приказ. Саванна покорилась ему и наконец погрузилась в глубокий сон, необходимый для восстановления сил.

Нужно было на корню пресечь эти попытки обрести независимость. Нельзя было позволять ей идти наперекор самой себе, но что‑ то внутри Грегори таяло, когда их мысли сливались, когда Саванна была рядом.

Глава 3

Солнце опускалось все ниже и ниже, пока трагически не утонуло в море, разлив кровавое зарево по голубому небу. Глубоко под землей вдруг стало слышно биение сердца: пробудившись ото сна, Грегори по привычке проверил, не нарушен ли покой его логова. Волки были голодны, но не встревожены. Рядом с ним спокойно спала Саванна. Он крепко обнимал ее, исключая всякую возможность побега.

Голод Темного усиливался, становился таким острым и всепоглощающим, что походил на похоть. Грегори поднялся с постели, чтобы хоть как‑ то отделаться от искушения.

Саванна наконец была в его доме. Она, конечно, сопротивлялась каждую секунду, но он знал, что на самом деле творилось в ее душе. Больше всего ее пугала собственная непреодолимая тяга к Грегори. Желание, вызываемое в карпатцах истинными спутниками жизни, было всепоглощающим, слепящим. Невозможно было спастись от страсти такой силы. Сознания, тела, души влюбленных сливались навеки.

Волки радостно обступили хозяина, и он поприветствовал каждого зверя, никого не выделяя. На самом деле, пока Саванна не появилась в его жизни, Древнейший не чувствовал в сердце ничего, кроме пустоты.

Ему вдруг вспомнился тот мрачный день, когда девушка сообщила волку, что летит в Америку, на родину своей матери, чтобы спастись от Грегори и своих чувств к нему. Тогда, чтобы отпустить любимую, карпатцу потребовалось все самообладание.

После ее отлета он много времени провел отшельником на самой высокой и отдаленной горной вершине, обошел в обличье волка все леса Европы, подолгу оставался под землей, поднимаясь на поверхность лишь для того, чтобы утолить голод. Тьма внутри него сгустилась до того, что Древнейший перестал себе доверять. Дважды, кормясь, он чуть не убил своих жертв. Грегори понял, что не может больше ждать, что он должен найти Саванну и воссоединиться с ней. Отправившись в Америку, он дождался ее появления в Сан‑ Франциско.

Девушка не осознавала, что если, они не воссоединятся, тьма одолеет Грегори и ему придется покончить с собой или стать вампиром, проклятым, и это обречет ее на блеклое существование в полнейшей пустоте и одиночестве. Мать Саванны не открыла всей правды о тонкостях взаимоотношений между мужчинами и женщинами их расы. Она хотела, чтобы дочь была независимой, не понимая того, что карпатцы не могут жить без своей половины. Равен Дубрински лишь усложнила жизнь дочери, взрастив в ней стремление к независимости.

Впервые в жизни Грегори вел себя нерешительно. До тех пор пока он не заявит во всеуслышание, что Саванна принадлежит ему, все выходцы из Карпат, включая вампиров, будут думать, что у них есть шанс сделать ее спутницей жизни. Чтобы защитить свою женщину, ему необходимо было завершить ритуал, который воссоединит их навеки. Он ждал слишком долго, и это становилось опасным, но все же мысль о том, что придется сломить волю девушки, была ненавистна Грегори. Темный метался по дому, как тигр в клетке, а голод с каждой минутой становился острее.

Карпатец ступил босиком на балкон и поднял голову, вдыхая запах ночи. Кролик, олень, лиса и, где‑ то в отдалении, люди. Бросив клич, Грегори с легкостью мастера призвал добычу. Ему всегда казалось странным, что людей – существ с интеллектом и волей – так легко подчинить.

Темный спрыгнул со второго этажа, мягко приземлившись на ноги. Он двигался по лесу легко, неспешно, а игра его мускулов красноречиво говорила о невероятной силе. Ни одна веточка не сломалась под его ногами, ни один листок не издал шороха. Он ощущал, как вода бежит, словно кровь, по венам земли. Сок растений звал его, летучие мыши склоняли в приветствии головы.

Темный остановился у высокого кованого забора. Легко перепрыгнув через него, пригнулся к земле. Элегантный, хорошо воспитанный мужчина превратился в хищника. Вместо Грегори голову поднял опасный монстр. Бледные глаза свирепо сверкали. Голод сжал и скрутил его внутренности. Почувствовав запах добычи, он повернул голову в ее направлении. На зов откликнулась молодая пара. Древнейший слушал, как бьются их сердца, как кровь бежит по артериям. Его тело горело в ожидании разрядки.

Женщина. Это будет так легко. Чудовище вытеснило из его сердца милосердие. В таком состоянии он с легкостью мог убивать.

Девушка была молода, лет двадцати на вид. Парень – немного старше. Они с нетерпением и радостью ждали Грегори. Когда он подошел ближе, девушка, весело улыбаясь, протянула к нему руки. Голод горел красным пламенем. Грегори грубо схватил девушку, не в силах больше противостоять беснующемуся внутри монстру.

Грубо прижав ее к себе, он услышал тихий ритмичный звук. Зарычав, Грегори оттолкнул девушку в сторону: она носила в себе ребенка. Положив руку на живот жертвы, он понял, что младенец – крохотная, нуждающаяся в защите девочка. Тогда монстр повернулся и схватил парня. Некоторое время он прислушивался к приливам и отливам крови в молодом теле, к течению жизни в нем, а потом склонил голову и начал жадно пить.

Темный наслаждался, упивался вкусом силы. Пил торопливо, отчаянно пытаясь заполнить внутреннюю пустоту. Внезапно у парня подкосились ноги, и это вернуло Грегори к реальности. Еще какое‑ то время ему пришлось бороться с монстром, избалованным властью над жизнью и смертью, получающим невообразимое удовольствие от насыщения. В тот момент, когда карпатец был близок к тому, чтобы убить парня, он вдруг ощутил свежий, чистый аромат. Саванна. Ему казалось, ее прекрасные глаза с состраданием смотрят в его темную душу.

Выругавшись, Древнейший закрыл рану на горле парня и отпустил его, прислонив к стволу дерева.

Грегори не хотелось возвращаться к своей женщине с еще одним убийством на совести: он собирался дать ей время привыкнуть к их отношениям, но ожидание становилось слишком опасным. Он нуждался в их единении, в том, чтобы она свергла его с вершины сумасшествия.

Кожа парня была цвета пепла, дыхание затруднено, но вскоре он оправится. Грегори покинул молодую пару, навязав жертвам подходящее объяснение внезапно охватившей их слабости. Он быстро побежал по лесу, легко перепрыгивая через бревна и ручейки, остановившись лишь однажды для того, чтобы вывести пару из состояния гипноза, и улыбнулся, услышав их встревоженные крики.

Но, взлетев на балкон, карпатец вдруг ощутил укол тревоги. Место расположения его дома было местом силы. Оно привлекло бы внимание любого карптаца или проклятого. Вампиры чувствовали его кошмарное внутреннее смятение. Понимали, что один из охотников близок к перевоплощению, к тому, чтобы навсегда стать одним из них. А он был так поглощен едой, что забыл о необходимости скрывать свое присутствие. Как же близок он был к тому, чтобы потерять свою душу навеки!

Внутри дома волки ходили по кругу. Вампиры воздействовали на них, но Грегори проник в сознание своих зверей и закрыл его так, чтобы проклятые могли уловить лишь животные инстинкты. Белые зубы карпатца блеснули. Если бы Древнейший был начеку, никто и никогда не обнаружил бы его присутствия до тех пор, пока он сам не позволит.

Саванна. Возможно, проклятые искали ее, уверенные в том, что Роберто спрятал ее от них. У мерзавца не было ни времени, ни силы, чтобы предупредить сородичей. Они будут продолжать поиски.

Грегори покачал головой, удивляясь их глупости. Саванна – дочь Михаила, Принца их расы, Древнейшего, кровь которого наделена немыслимой силой. Возможно, своим отказом от человеческой крови девушка и лишала себя могущества, но когда она все же начнет ее пить, то станет необычайно опасной.

Мужчина грустно покачал головой, взглянув на небо. Преследователи в обличье летучих мышей направлялись на юг, к кишащему людьми городу. Сколько людей погибнет до того, как Айдан Свирепый сумеет их уничтожить?

Бесконечное время текло для Грегори в блеклом одиночестве. Эмоции умерли, сделав его хладнокровным, способным на безмерную жестокость. Но после долгих лет существования, схожего с существованием вампиров, Древнейший вдруг снова стал различать цвета и запахи, чувствовать разницу между добром и злом.

Сможет ли он пережить наплыв эмоций, или это сведет его с ума?

Грегори выжил потому, что так же, как и Михаил, всегда тщательно подходил к реализации запланированного. То, что он не подумал о возможном присутствии вампиров на стадионе, во время магического шоу, стало первой ошибкой за тысячу лет. Мгновение назад карпатец чуть было вновь не допустил оплошность, а все потому, что был поглощен своими чувствами к Саванне.

Грегори спустился по лестнице, зажег в спальне свечи и, наполнив огромную мраморную ванну горячей водой, приказал Саванне проснуться. Чужая кровь помогла ему снять напряжение, но, несмотря на это, сексуальное желание причиняло дискомфорт. Он с нежностью наблюдал за тем, как просыпается любимая, и мог с точностью до секунды сказать, в какой момент она пришла в себя и когда ощутила угрозу. Угрозу, исходящую от него.

Саванна медленно поднялась с постели, взглянула на Грегори прекрасными голубыми глазами и провела языком по губам.

Тело Грегори напряглось бы еще больше, если бы это было возможно.

Выражение его лица было агрессивно‑ чувственным, мужественным, а во взгляде читалось непреодолимое желание прикоснуться к ней – отметила, дрожа, Саванна. И, несмотря на страхи, девушка чувствовала, что ее тело отзывается на призыв карпатца. Она чувствовала запах Грегори, запах мужчины, запах таинств дикого леса. Внезапно в фиолетовой глубине ее глаз вспыхнули звезды.

– Как посмел ты прийти ко мне с запахом духов другой женщины на своей одежде?

Едва заметная улыбка тронула губы Грегори, смягчая выражение лица.

– Я был на охоте, ma petite.

Возможно, Саванна и боялась его, но уж точно не испытывала неуверенности, делая ему выговор.

Девушка пристально смотрела на мужчину, ее длинные волосы были растрепаны.

– Грегори, ты можешь называть это как хочешь, но держись от меня подальше, пока на тебе этот запах. – Саванна была вне себя от ревности: он утверждал, что она его половина, убеждал остаться с ним навсегда, но принес на себе запах другой женщины? – Выйди вон, оставь меня в покое. – По какой‑ то необъяснимой причине, девушка чувствовала, что вот‑ вот расплачется от одной только мысли, что Грегори мог ее предать.

На его губах заиграла улыбка.

– Ты голодна, Саванна. Я чувствую это.

– Не смей проникать в мои мысли. А еще тебе неплохо бы вымыть с мылом свои! Твои грязные фантазии никогда не станут реальностью.

Карпатец громко рассмеялся. Смех вырвался так неожиданно и был таким естественным, что стало ясно – ее слова действительно его рассмешили. Одним прыжком преодолев расстояние между ними, мужчина прижал любимую к себе.

Саванна вырвалась и ударила его подушкой.

– Продолжай смеяться, самонадеянный выскочка. – Ее безумно раздражало то, что Грегори невозможно было манипулировать.

Его бровь взметнулась вверх. Еще одно открытие. Как его только не называли, но выскочкой никогда.

Тревога за возлюбленную затмила задетое самолюбие, она одержала верх даже над беснующимся внутри него демоном.

– Почему ты так слаба, ma petite? Это неприемлемо.

– А шататься с другими женщинами – это приемлемо? – Саванну не волновало его беспокойство. Ее раздражала собственная ревность. – Я в состоянии позаботиться о себе сама, не нуждаюсь в твоей помощи, не нуждаюсь в тебе и не хочу тебя. И если я все же должна мириться с твоим присутствием, то ты вынужден будешь мириться с моими правилами.

Тело мужчины напряглось до боли. Голод усиливался, резко и стремительно, монстр внутри ревел, призывая облегчить страдания. Пять лет. Он вынужден был дать ей эти пять лет.

– Ванна готова. Ты можешь рассказать мне о своих правилах, пока мы будем наслаждаться ее теплотой.

Ее глаза округлились.

– Мы? Я так не думаю. Возможно, ты привык принимать ванну с женщинами, но могу сказать точно: я не делаю того же с мужчинами.

– Это очистит мое сознание, – ответил он сухо. Он сходил с ума от желания. – Я никогда не принимал ванну с женщиной, Саванна. Новые впечатления пойдут на пользу нам обоим.

– Только в твоих безумных мечтах.

– Нет нужды стесняться. Мы оба – дети земли.

– Перестань нести бред, Грегори. Я не собираюсь принимать с тобой ванну – и это мое окончательное решение.

Его брови взметнулись вверх. Внезапно он стал хищником, тем, кем являлся на самом деле. Ни ленивой жажды развлечений, ни снисхождения.

От ужаса у Саванны перехватило дыхание. Хуже всего было то, что он это знал. Почему она так его боялась? Все карпатцы обладали огромной силой, но не демонстрировали ее, выставляя напоказ мускулы, подобно Грегори. Девушка начала с бравады, уверенная в том, что мужчине не удастся ее запугать, но Грегори был воплощением ужаса.

– Я читаю твои мысли, – заметил он мягко.

Она ненавидела свое тело, предававшее ее, таявшее при виде Грегори и звуках его бархатистого голоса.

– Я же просила тебя не читать мои мысли.

– Это привычка, ma petite.

Она снова ударила его подушкой.

– Как ты посмел обманывать меня? Использовать обличье волка? Я уверена, что закон запрещает подобные вещи. Ты хам, Грегори, и даже не пытаешься это скрыть.

– Раздевайся, Саванна.

Девушка упорно избегала взгляда карпатца, но он все же заставил ее смотреть в глаза. Она отступила назад, споткнулась и чуть было не упала, но мужчина подхватил ее и прижал к себе.

– Почему ты так слаба?

Саванна прижалась к его груди, тщетно пытаясь препятствовать вторжению в свое сознание – Грегори с легкостью читал ее мысли.

– Ты же знаешь, я никогда не пила человеческую кровь. Это казалось малозначительным, пока я была ребенком, но стало серьезно сказываться на моем здоровье последние два года.

Карпатец молчал, но его пристальный взгляд вынудил Саванну продолжить рассказ.

– Я чувствую слабость почти все время. Поэтому мои магические шоу стали такими редкими. Мне нелегко дается трюк с испарением в воздухе, – выдохнула Саванна. Она не упомянула того, что больше не способна обеспечить надлежащую защиту во время сна, но поняла по внезапному стальному отблеску в его глазах, что он уловил эхо этой мысли.

Грегори еще крепче сжал любимую в объятиях.

– Почему ты не пыталась исправить ситуацию? – Его голос заставил девушку вздрогнуть.

– Я попробовала однажды с Питером, когда мне действительно было плохо: он был очень податливым, но я так и не смогла заставить себя сделать это.

– Я положу конец этой глупости. – Карпатец слегка встряхнул ее. – Ma petite, я применю силу, если это будет необходимо.

Саванна знала, что он не хвастался и не старался ее унизить. Он просто констатировал факт и угрожал ей не физическим насилием, а воздействием на сознание.

– Грегори, – она старалась оставаться спокойной и руководствоваться разумом, – было бы неправильно использовать силу против меня.

Он поставил ее на ноги, нежно обнимая одной рукой, пока другая расстегивала пуговицы на ее одежде.

У девушки перехватило дыхание. Она попыталась остановить его.

– Что ты делаешь?

– Раздеваю тебя, – спокойно ответил мужчина, не обращая внимания на попытки сопротивления. Грудь Саванны мягко вздымалась под прозрачным корсетом.

Монстр внутри карпатца затаился в ожидании момента, когда он набросится на жертву, разорвет, заклеймит ее. Грегори понял, что больше не может контролировать ситуацию, и впервые осознал, сколь долгим было ожидание. Теперь Саванна может оказаться в смертельной опасности, если он переступит порог безумства.

Желание усиливалось, становилось неукротимым, болезненным. Мужчина глубоко вздохнул, и ему на некоторое время удалось вновь взять себя в руки. Но когда он отодвинул кружево, скрывавшее прекрасную грудь Саванны, и пальцы коснулись ее шелковой кожи, самообладание окончательно покинуло Древнейшего. Ее соски отвердели, и он склонился, чтобы попробовать их на вкус.

При первых же прикосновениях языка Грегори Саванна поняла, что не будет сопротивляться. Ее тело обмякло, поцелуи разгорячили обоих.

Девушка запустила пальцы в густые черные волосы мужчины, пытаясь отстраниться. Но его огонь уже коснулся ее кожи и прокрался внутрь тела. Лишь один раз попробовать, лишь один раз. Карпатка действительно этого хотела, но не была уверена в том, что желание – ее собственное.

Рука Грегори скользнула по животу возлюбленной. Вокруг нее плясали сумасшедшие огни, земля уходила из‑ под ног. Стон сладострастия вырвался из груди. Темный пробудил в ней дикость. Запах мускулистого тела и крови вызывал острый голод.

– Нет! Я не сделаю этого! – Саванна неожиданно отстранилась. Она хотела его больше всего на свете. Желание было столь велико, что она сама этого испугалась.

Грегори повалил девушку на пол. Ее голова оказалась прижатой к его могучей груди. Саванна все сильнее ощущала запах его крови, слышала биение сердца, которое готово было выпрыгнуть из груди. Сильные руки стянули кружевные трусики. На губах девушки был соленый привкус его тела. Она нашла его пульс и стала ласкать языком. Грегори вздрогнул от наслаждения, крепко обнимая возлюбленную.

– Mon amour[3], ты еще помнишь мой вкус? – горячо зашептал он ей на ухо.

Это было настоящим искушением.

– Помнишь? – Этот вопрос звучал в ее сознании снова и снова.

Саванна закрыла глаза. Запах крови был всепоглощающим, зовущим, соблазнительным. Стоит ей попробовать, и она станет сильной – девушка задрожала от этой мысли, тело умоляло уступить желанию.

Руки Грегори скользили по ее бедрам, заставляя сердце биться чаще. Саванна слегка коснулась зубами его шеи, а он едва сдерживал желание рвануть на себя ее бедра и овладеть ею. Она была растеряна, а голод все усиливался, подбрасывая дрова в огонь ее страсти. Пальцы мужчины все глубже погружались в лоно девушки, чувствуя, как ее бедра движутся навстречу. Его тело, горячее и напряженное, нуждалось в ней до боли. Их сознания слились.

– Голод. Помни о нем. Этот вкус. Попробуй.

Ощущая его по‑ мужски агрессивное тело, слыша ритм его сердцебиения, Саванна не могла больше мыслить трезво. Грегори хрипло вскрикнул, когда она вонзила зубы в его шею. Эротично двигая губами, любимая с каждым глотком набиралась сил.

Желание затуманило сознание Грегори, и он с ужасающей силой рванул на себя бедра Саванны, крепко удерживая, чтобы она не смогла вырваться. Ее тело было бархатным внутри. Грегори, объятый страстью, желал лишь одного – чтобы этот миг длился вечно. Саванна вскрикнула от шока и боли, но ее крик заглушила стена его груди. Грегори был поглощен своими ощущениями. Чувства. Настоящие чувства. Раньше он и не представить не мог, что существует что‑ то, кроме тьмы и одиночества. Сладкий запах крови звал и искушал его. Смешанный с запахом их тел, он пробуждал в Темном звериные инстинкты, лишал контроля над собой.

Саванна закрыла языком ранку на его шее. Грегори грубо врывался в нее, причиняя сильную боль. Его зубы и руки были повсюду. Низкое рычание вырывалось из горла, когда она пыталась сопротивляться. Глаза горели безумием.

Девушка вскрикнула от боли, когда он вонзил острые клыки в ее грудь. Карпатец подавлял все попытки к сопротивлению, пригвоздив ее к ковру тяжестью своего тела. Все отступило перед удовлетворением похоти и голода. Движения мужчины ускорились, когда он почувствовал вкус ее крови. Никогда в жизни Грегори не пробовал ничего вкуснее. Он страстно желал, чтобы тот экстаз, который она ему дарила, длился вечно. Сила вливалась в него, доводя до исступления. Дикое тело требовало больше и больше. Он стал заложником животной страсти, требующей, чтобы это никогда не прекращалось.

Грегори больше не существовало, он превратился в беснующегося монстра, иссушающего Саванну, лишающего ее крови, не проявляющего ни тени заботы о своей нежной спутнице жизни. Она смирилась с неизбежностью смерти, ее беспокоило лишь одно – отцу теперь придется сразиться с Грегори, опытнейшим и сильнейшим из карпатцев.

Карпатка вдруг почувствовала, что он мысленно пытается ей что‑ то сказать. Это были даже не слова, а образы. Грегори сражался с демоном внутри себя, пытаясь снова стать самим собой. Он думал сейчас только о ней, сожалел о том, что ему пришлось ждать так долго, о том, что он подвергал Саванну опасности.

– Убей меня, cherie. Когда ты сделаешь это, ты испытаешь слабость и апатию. Преодолей это. Я помогу тебе.

Чувство вины нахлынуло на нее. Грегори приговорил себя к пяти годам ада, подарив ей свободу, о которой она так мечтала. За это время он чуть было не сошел с ума – лишь мысли о ней его спасали. Она обрекла его на страдания, а теперь он решил умереть ради нее. Саванна закрыла глаза и расслабилась, стараясь сделать так, чтобы ее тело стало мягким и податливым.

Грегори. Он думал, что его душа потеряна, что он стал проклятым, тем, для кого не существовует грани между добром и злом. Он так долго противостоял тьме, что теперь ощущал лишь растерянность. Страсть и насилие, сила и удовольствие сражались в нем. Это она была виновата в том, что его величие теперь граничило с жестокостью, и именно она должна была положить конец злому року.

Саванна прикоснулась к шее Грегори. Она пыталась забыть о боли, которую он ей причинил, о грубом насилии, которому он подверг ее. Грегори. Темный. Дикий. Не признающий законов. Всегда одинокий. Непобедимый. Внушающий благоговение и страх. Ни один выходец Карпат не чувствовал себя комфортно в его присутствии, несмотря на то что он исцелил очень многих, избавил свою расу от огромного числа преследователей, вершил справедливость над отступниками, с которыми больше никто не совладал бы, заботился о безопасности своего народа.

Но заботился ли кто‑ нибудь о нем? Был ли благодарен за его жертвы? Пытался ли сблизиться с этим человеком? Саванна чувствовала себя виноватой. Не такой должна была быть судьба великого карпатца. Никогда в жизни Саванна не была еще так решительно настроена. Без всякого сожаления она была готова пожертвовать жизнью ради Грегори. Девушка не могла позволить ему стать вампиром, не могла отдать его бездушному миру. Делай то, что считаешь нужным. Я твоя. Возьми мою жизнь.

– Саванна! – Ей показалось, что силы возвращаются к нему, что он вновь становится человеком. – Ты должна выжить. Убей меня! – Его голос мольбой звучал в ее сознании.

Она ответила ему.

– Почувствуй меня. Почувствуй мое тело… Я принадлежу тебе, а ты мне. Мы – одно целое. Прикоснись ко мне. Я не отпущу тебя. Где бы ты ни был, я буду с тобой. Куда бы ты ни пошел, я пойду за тобой! Я отдаю за тебя свою жизнь. Нам суждено быть вместе. Признай это.

Грегори продолжал двигаться, но теперь его движения стали нежнее, будто он постепенно приходил в себя. Карпатка гладила его широкую мускулистую спину, двигаясь ему навстречу, уловив ритм его тела, сердца, дыхания.

– Саванна. – Имя прозвучало как мольба. – Спасай свою жизнь!

– Есть только наша жизнь. Без тебя нет меня. – Ослабевая, она начинала проваливаться в странный летаргический сон. – Только мы. – Ее голос становился все тише. – Яне покину тебя и не позволю тьме победить.

Саванна лежала под ним в полудреме. Внезапно, будто почувствовав, что она ускользает, чудовище подняло голову. Его глаза то наливались кровью, то вдруг снова становились серебристыми. Теплая кровь струилась из раны на груди девушки, пристально смотревшей в глаза Грегори в попытке ослабить власть демона. Его тело тряслось, когда он вновь и вновь входил в нее. Он закрыл ранку на ее груди, проведя по ней языком.

– Я нарекаю тебя своей спутницей жизни. – Эти слова пронеслись в сознании Саванны. – Я принадлежу тебе. Я готов отдать за тебя свою жизнь, – хрипел он древние карпатские обеты, которые должны были объединить их навеки. С каждой секундой голос становился все громче, все больше напоминая красивый бархатный голос Грегори. – С этого момента мое сердце, моя душа, мое тело принадлежит тебе. Я всегда буду верен тебе.

Схватив женщину за голову, он прижал ее ртом к ране на своей шее. Карпатка была так слаба, что с трудом могла пить.

– Пей, топ amour, ради нас обоих. – Она погибнет без его крови, а если это случится, ее жертва окажется напрасной – ведь без любимой жизнь теряла для него всякий смысл.

Он гладил свою спутницу жизни по голове, продолжая двигаться в ней. Необходимо было завершить ритуал, чтобы предотвратить повторение этого кошмара. Ему оставалось лишь наполнить свою душу светом, исходящим от нее. Саванна была сильной, она должна была справиться. Ей удастся вытащить его из тьмы.

– С этого дня я буду заботиться о твоем счастье и благополучии. Ты – моя спутница жизни. Я всегда буду оберегать тебя.

Тело Грегори ликовало. Саванна запрокинула голову назад. Девушка была так бледна, что ее кожа казалась прозрачной. Прижав руку любимой к своим губам, мужчина с нежностью смотрел на осунувшееся лицо.

Когда все закончилось, Грегори ужаснулся, взглянув на хрупкое тело Саванны: все оно было покрыто синяками, ссадинами и укусами. Кровь на внутренней стороне ее бедра напомнила ему о том, что он лишил ее невинности.

Из груди мужчины вырвался стон. Как мог он так жестоко с ней обойтись? Ее самоотверженность помогла ему вернуться к жизни, одолеть живущего в нем демона. Она помогла ему выбраться из тьмы, и это было настоящим чудом. Жаль, что ей пришлось заплатить за это такую цену.

Грегори отнес измученную девушку в ванну. Теплая вода помогла ей расслабиться, и он погрузил ее в глубокий сон, чтобы восполнить силы. Если бы они находились на родине, плодородная почва тотчас же исцелила бы ее, заживила раны. Но здесь, в чужой стране, никто, кроме Грегори, не мог ей помочь. Конечно, он мог заставить ее спать до тех пор, пока не заживут все раны; мог стереть из ее памяти происшедшее, заменив воспоминания о пережитом кошмаре волшебной сказкой. Но он поклялся, что между ним и Саванной никогда не будет секретов и лжи, и не мог допустить того, чтобы между ними поселилось недоверие. Истина заключалась в том, что, солгав ей, он солгал бы самому себе.

Саванна выглядела бледной и беспомощной. Грегори отбросил с ее лба прядь волос. Сердце мужчины болело так, словно его разрывала в клочья чья‑ то невидимая рука.

Глава 4

Саванна медленно пришла в себя. Сознание вернулось к ней, как только она попыталась пошевелиться. Повышенная чувствительность, способность тонко различать запахи, оттенки вкуса и цвета, страстность натуры, которая позволяла карпатцам так любить, сейчас обернулись против нее, все тело болело. Ни одно обезболивающее не могло заглушить страшной боли. Из груди Саванны вырвался стон. На лоб ей легла рука.

– Тебе нельзя двигаться, ma petite.

– Я должна безоговорочно тебе подчиняться? – спросила она, глядя на Грегори из‑ под полуопущенных длинных ресниц.

Мужчина ожидал увидеть в ее глазах осуждение, ярость, отвращение, но не увидел ничего, кроме боли и страха, который она пыталась скрыть. Саванна едва сдерживала слезы. Грегори тенью присутствовал в ее сознании, бесполезно было пытаться что‑ либо скрыть. Она думала о нем, о той борьбе, которую ему пришлось вести на протяжении многих столетий, о шрамах на его душе. Девушку мучило чувство вины и горечи за то, что ему пришлось стать таким из‑ за нее. Мужчина не осознавал того, что хмурится, пока она, улыбаясь, ни прикоснулась пальцем к его губам. Ее прикосновение встряхнуло его. Взгляд любимой женщины будоражил его, заставлял израненное сердце таять.

– Ты рисковала, Саванна. Я мог убить тебя. В следующий раз слушайся меня.

Она попыталась усмехнуться, но боль в опухших губах не позволила ей этого сделать. Запах крови пробудил воспоминания, которые она отчаянно пыталась заглушить.

– Меня никогда нельзя было назвать послушной. Мне кажется, тебе придется к этому привыкнуть. – Саванна попыталась сесть, но Грегори не позволил.

Ее попытка говорить с сарказмом, возможно, осталась бы незамеченной, если бы они не читали мыслей друг друга. Грегори чувствовал, что Саванна нервничает, уловил отзвуки страха. Через тонкую простыню она чувствовала прикосновение его руки к своей груди и изо всех сил пыталась не обращать внимания на нараставшее напряжение.

Грегори нежно поцеловал ее в лоб.

– Я благодарен тебе. Ты спасла мне жизнь и, что куда важнее, мою душу. – Ты спасла жизнь нам обоим. – Не пытайся утаить от меня свои страхи, та petite. В этом нет нужды.

Саванна вздохнула.

– Иногда ты раздражаешь меня, Грегори. Я стараюсь перебороть в себе это, но мне нужна твоя помощь. Честно говоря, я до смерти напугана. – Саванна закусила губу и поморщилась. Она попыталась отодвинуться в надежде, что Грегори уберет свою руку. Женщина боялась его прикосновений, боялась, что он снова причинит ей боль.

Ни один мускул не дрогнул на неподвижном, как гранит, лице Грегори.

– Ты вытащила меня из тьмы, из ада. Согласно всем законам, по которым живут люди, ты должна убить меня за то, что я с тобой сделал. – Его голос был тих и печален. – Честно говоря, я даже представить не мог, что кто‑ то может пожертвовать собой ради меня.

Саванне не хотелось, чтобы что‑ то подобное повторилось. Но как бы напугана она ни была, какую бы боль ни испытывала, девушка чувствовала, что Грегори испытывал гораздо более сильные муки.

– Права ли я, считая, что, несмотря на безмерную благодарность, ты не позволишь мне пожить отдельно? – спросила она с надеждой в голосе, на мгновение закрыв глаза, чтобы отогнать воспоминание о битве за его душу.

На секунду что‑ то вспыхнуло в глубине его глаз, пронеслось в мыслях и исчезло. Боль. Неужели она сделала ему больно? Но Саванна не была уверена, хочет ли знать об этом.

– Ритуал был завершен, ma petite. Теперь уже слишком поздно. Мы не переживем расставания.

Он запустил пальцы в густую копну ее шелковистых волос, словно это позволяло ему лучше чувствовать любимую.

Саванна знала, что спутники жизни не могут жить друг без друга. А это значило, что ей предстоит как можно скорее разрешить свои внутренние конфликты и преодолеть страх. Но разве это возможно?

– Что это значит? – рискнула спросить она.

– Ты будешь испытывать потребность в слиянии наших тел, сознаний, тебе необходима будет моя кровь, как и мне твоя; ни один из нас не сможет выжить без другого. – Его низкий голос успокаивал ее.

Саванна побледнела. Сердце вырывалось из ее груди, в глазах читался ужас. Никогда! Никогда больше, ни при каких обстоятельствах она не смогла бы снова пройти через это. Секс был ночным кошмаром, обмен кровью – слишком болезненным. Карпатка отвернулась, пытаясь скрыть от Грегори свой страх, лихорадочно ища решение. Она сама навлекла это на себя. Если бы только… Но если бы она поступила по‑ другому, Грегори мог умереть – или, что еще хуже, стать вампиром. Эта мысль была невыносима даже после всего того, что ей пришлось пережить.

Саванна провела языком по распухшим губам.

– Но теперь‑ то ты точно не превратишься в вампира?

Сердце Грегори забилось быстрее от нежных ноток в голосе дорогого ему существа.

– Тьме ни за что не заполучить мою душу, пока ты со мной, ma petite. He буду лукавить: сначала нам придется нелегко, я понятия не имел, сколь глубокие чувства ты способна во мне пробудить. Требуется время, чтобы к этому привыкнуть. Если тебя интересует, не причиню ли я тебе боль снова, – мой ответ «нет».

– Ты уверен в этом? – спросила девушка дрожащим голосом, приглаживая растрепанные волосы. Даже это осторожное движение было для нее болезненным, и Грегори почувствовал это. Боль ударила его, словно ножом.

– Саванна, ты – часть меня. Ты – свет, который выводит меня из тьмы. – Он хотел спрятать ее в своих объятиях, укрыть, прижав к сердцу. Но правду ли он говорил? В глубине души он знал, что тьма давным‑ давно захватила его душу. Сможет ли он удержаться от насилия?

– Мне нужно время. – Саванну раздражали умоляющие нотки в собственном голосе. Но ее жизнь изменилась за одну ночь. И Питер… Видит Бог, она никогда не простит себе смерть Питера.

– Роберто был не один.

– Что ты имеешь в виду? – Саванна попыталась пошевелиться, но, казалось, каждый мускул противился этому.

Грегори погладил любимую по плечу, и это вызвало у нее внезапный приступ страха. Саванна была прикрыта одной простыней и боялась вновь вызвать в мужчине желание. Девушка чувствовала себя незащищенной. Их взгляды встретились.

Грегори тихо вздохнул и опустился на кровать.

– Я не причиню тебе боли, топ amour. Я просто не могу – ведь ритуал завершен.

– Тогда почему ты сказал, что нам будет нелегко вместе? – Саванна с такой силой сжала простыню, что суставы пальцев побелели.

Грегори коснулся подушечками пальцев ее напряженных суставов. Каждое прикосновение отзывалось электрическим разрядом в ее теле.

– Я не могу потерять тебя после столетий ожидания. Я знаю, тебе будет непросто жить со мной. Нам обоим придется измениться.

– Нуда, тебе, скажем, неплохо бы перестать играть роль «мачо», – невнятно пробормотала она и, заставив себя забыть о боли, сказала: – Я хочу сесть, Грегори. – Саванна испытывала неловкость, лежа обнаженной под простыней. – Мне бы хотелось обсудить с тобой наше будущее.

Он обвел ее бледное, израненное лицо пристальным взглядом серебристых глаз, явно решая, позволить ли ей подняться. Но, заметив надвигающуюся бурю протеста в ее глазах, подвинулся, освобождая для нее место.

– Осторожнее, Bebe, – мягко сказал он. Помогая любимой подняться, он слегка обнял ее, и она ощутила его дыхание на своей шее. Прикосновение грубой кожи его ладони к спине вызвало дрожь и ощущение тепла внизу живота. Саванна прильнула к мужчине, пытаясь не замечать непреодолимого желания. Это было для нее невыносимо. Девушка ясно осознавала, что все это происходит как следствие ритуала, но все же не могла смириться. Как могло ее тело желать этих грубых прикосновений? Она же не была мазохисткой!

Дрожь, зародившаяся где‑ то глубоко внутри, постепенно охватила все тело. Саванна прижала к себе простыню и села, опираясь на локоть Грегори.

– Мне кажется, будет гораздо лучше, если ты сядешь вон там. – Она указала на стул в противоположном углу комнаты.

Ладони Грегори легли на ее виски, большим пальцем он поглаживал нежную линию ее подбородка.

– Посмотри на меня, Саванна. – Его голос обволакивал, но в то же время был очень отстраненным.

Карпатка бросила на него взгляд, но торопливо отвела глаза и, словно защищаясь, опустила веки. Под подушечками его пальцев чувствовалось биение пульса.

– Ты собираешься все время бороться со мной? Я всего лишь прошу тебя взглянуть на меня – своего спутника жизни.

– Всего лишь? Я слышала, что ты можешь управлять людьми одним лишь только взглядом, – сказала Саванна и кожей ощутила его смех.

– Я могу делать это одним лишь только голосом. Ma cherie, смотри мне в глаза.

Девушка заставила себя взглянуть ему в глаза. И почему она раньше считала их холодными? Его глаза были озерами магмы, они согревали и успокаивали, рассеивая страхи, отчего напряжение в теле ослабевало.

– Я больше никогда не причиню тебе боль. В тот момент у меня действительно не было выбора, и теперь я всегда буду чувствовать вину и стыд из‑ за того, что потерял контроль над собой, – говорил Грегори, целуя ее шелковистые волосы. – Я знаю, ты боишься меня, Саванна, и я действительно дал тебе повод для опасений, но ты легко можешь прочесть мои мысли и убедиться в том, что я говорю правду.

Древнейший рисковал всем. Часть его прошлого была покрыта мраком. В своем нежном возрасте Саванна была не способна понять, что он пережил к этому моменту, понять, почему он причинил ей боль. Заглянув в его сознание, она узнает обо всех его жутких и жестоких поступках. Кроме того, она поймет, на что он пошел, чтобы сделать ее своей спутницей жизни. Другого способа заставить ее поверить в свою искренность карпатец не видел. Конечно, узнав о его прошлом, она никогда не сможет его полюбить, но он и не ждал этого.

Саванна пристально смотрела ему в глаза.

– Достаточно того, что ты согласился на это, Грегори. Я не перестану бояться, даже зная, что ты не способен причинить мне боль. Страх не уходит так просто. – Ей не хотелось унижать его, заставлять признаваться в ужасных деяниях. Его жизнь была тяжелой, но он сделал все, что было в его силах, она не имела права осуждать его. – Давай просто попытаемся лучше узнать друг друга.

Грегори медленно выдохнул, вдруг осознав, что задерживал дыхание.

– Ты серьезно?

Саванна кивнула.

– Что ты имел в виду, когда сказал, что Роберто был не один? – Она намеренно сменила тему разговора, стараясь ослабить напряжение между ними.

– Он путешествовал вместе с другими. Они превратили Европу в бойню. Твоему отцу с большим трудом удалось скрыть улики, чтобы на наших людей не пало подозрение. Не так давно эти убийцы побывали и на нашей родине.

– Сколько их всего?

– Еще четверо.

Саванна коснулась рукой его шеи. Молодость и беззащитность девушки вызывали желание укрыть ее в объятиях. Древнейший не до конца понимал, что с ним происходило, но готов был сделать что угодно, чтобы Саванна всецело принадлежала ему.

– Они пришли сюда за мной? Роберто сказал, что он нашел меня первым. Я думала, он имел в виду тебя. Это я привела их сюда?

Карпатец хотел солгать, но и так уже причинил ей слишком много боли, и потому промолчал. Иллюзионистка печально покачала головой.

– Я поняла. – От потери крови голова у нее шла кругом. – Где моя одежда?

– Куда ты собираешься?

– Нужно организовать похороны Питера. Меня, наверное, уже все ищут. Вся команда, должно быть, потрясена его смертью и беспокоится обо мне. Когда я все улажу, то вернусь к тебе, чтобы вместе охотиться на этих выродков.

– Ты думаешь, что я позволю тебе подвергать себя такой опасности?

Глаза Саванны гневно сверкнули.

– Грегори, ты не будешь мне приказывать, давай договоримся об этом прямо сейчас.

Мужчина поднялся с кровати, потягиваясь, словно ленивый ягуар в джунглях. Взгляд девушки был прикован к нему. Он двигался беззвучно. Под элегантной шелковой рубашкой перекатывались мускулы. Положив в несколько маленьких горшочков с водой душистые травы, он зажег под каждым из них свечу. Комнату наполнил успокаивающий, Дурманящий аромат, который, казалось, проникал прямо в тело Саванны, в ее кровь. Взяв с ночного столика расческу, Грегори снова подошел к кровати.

– Я всегда буду приказывать тебе, Саванна, но тебе не стоит переживать по этому поводу. Уверяю тебя, у меня это очень хорошо получается.

Она была потрясена. Неужели все это время Грегори лишь дразнил ее? Осторожно, чтобы не касаться ее ран и ушибов, он присел позади и стал расчесывать ее спутавшиеся волосы. Движение расчески по волосам, нежное поглаживание создавали ощущение волшебства.

– Забавно. Я родилась не в четырнадцатом веке, или в какое там еще отсталое время ты родился? Я современная женщина, нравится тебе это или нет. Так что приказы неприемлемы.

Грегори гладил шею Саванны, наполняя ее кровь жаром.

– Я старомоден, Bebe. – Она чувствовала теплоту его дыхания. – Безопасность моей женщины – главное для меня.

– Забудь об этом, – сказала она ласково, – так нам будет проще.

– Нам будет гораздо проще, ma petite, если ты не будешь противиться моей воле. – Низкий голос искушал ее. Воздух в комнате стал тяжелым от аромата трав, который вторгался в ее чувства, вторя гипнотическому голосу Грегори. Обернувшись, девушка посмотрела на него полными тлеющего огня глазами, но в его глазах увидела лишь веселые искорки.

– Грегори, ты сошел с ума. Ты действительно думаешь, что мне не понадобится одежда? – Саванна старалась сделать так, чтобы голос звучал настойчиво: она не должна была позволить ему усыпить ее бдительность, но голова шла кругом от запаха трав и прикосновений его рук к волосам, ее охватывала сонливость.

– С этим не будет никаких проблем, – сказал карпатец, проведя языком по огромному синяку на ее спине. Его заживляющая слюна сделала бы свое дело гораздо быстрее, если смешать ее с карпатской землей, но, к сожалению, такой возможности у них не было.

Саванна вздрогнула, ощутив возбуждающее прикосновение шершавого языка к пояснице. Грегори отбросил в сторону ее волосы, открывая взору безупречную спину любимой. Склонив голову, мужчина провел волосами по ее чувствительной коже. Девушка протестующее застонала и попыталась отодвинуться, но тут же оказалась лежащей на животе.

– Лежи спокойно, ma petite. Я должен это сделать.

В сердце Саванны вновь закрался страх. Грегори заставлял ее чувствовать себя уязвимой, абсолютно беспомощной. Сейчас все повторится снова, он снова станет жестоким и грубым чудовищем. Ком застрял у нее в горле.

Карпатец знал, что не причинит ей зла – как раз наоборот, он исцелит ее, но, несмотря на это, ее страх выворачивал душу наизнанку. Он, полагающий, что утратил все человеческое, касался любимой женщины с невероятной нежностью.

– Саванна, если я стану волком, ты примешь мою заботу? – мягко спросил он.

Блестящий черный мех появился на его руках, кости стали трещать и гнуться, приспосабливаясь к изменяющемуся телу.

Кожа девушки была так чувствительна, что даже мягкое прикосновение меха было для нее болезненным. Внезапно она уловила в его мыслях опасение, что она предпочтет животное мужчине.

– Нет, Грегори, пожалуйста, не надо. Позволь мне поправиться самой, – взмолилась она, не в силах его обидеть. Саванна закрыла глаза, увидев, как мышцы карпатца вновь покрываются человеческой кожей.

Он стал искать на ее округлых ягодицах темные следы от своих пальцев и проводить по каждому из них языком. Грегори был доволен ее выбором.

– Ты больше не смертна, ma petite. To, что я делаю, естественно для нашей расы.

Руки Грегори скользили по ее телу, отыскивая каждую царапину, каждый ушиб. Его теплый и влажный рот, лаская, двигался по ее груди, талии, бедрам, ягодицам. У Саванны перехватило дыхание, когда он просунул руку между ее ног, чтобы дотянуться до длинной, ужасной царапины, которая тянулась через все бедро. Саванна почувствовала интимное, эротическое прикосновение языка, мягко, но настойчиво двигающегося вдоль воспаленной раны.

Она едва могла дышать. Прикосновения Грегори были наркотиком, согревающим кровь и облегчающим боль. Он с такой легкостью контролировал ее разум и тело, будто был его частью. Девушка нуждалась в его прикосновениях так же сильно, как и ненавидела их. Даже воздух в комнате помогал ему: колдовские травы успокаивали и усыпляли ее.

Древнейший мягко перевернул возлюбленную на спину, и у него перехватило дыхание. Никогда еще он не осознавал, сколь красивым может быть тело женщины. Его женщины. В серых глазах светилась гордость. Он обладал ею. Пристальный взгляд остановился на обнаженном теле, а потом переместился на нежное лицо. На длинных ресницах, словно жемчужины, блестели слезы.

Грегори что‑ то пробормотал, собирая в ладонь ее слезинки. Сжал кулак и подул на него. Когда он разжал кулак, Саванна увидела на ладони три безупречных алмаза. И хотя она сама была фокусницей, девушка округлила от удивления глаза и схватила мужчину за руку. Сердце Грегори забилось от ее прикосновения, от детского трепета перед волшебством, смешанного с абсолютным страхом перед тем, что он мог сделать с ее телом. Любой карпатец мог с легкостью выполнить трюк – превратить слезы в алмазы, но драгоценные камни Грегори были настоящими. Он использовал невероятную силу и мощь своего сознания, чтобы сделать для нее невозможное – превратить иллюзию в реальность.

Пристально глядя в глаза, Грегори взял ее руку, и алмазы упали на ладонь Саванны сверкающей россыпью. Он осторожно сомкнул ее пальцы вокруг подарка. Все еще удерживая взгляд женщины, он провел языком по ее израненной ладони. Потом еще и еще раз.

По ее венам пробежало пламя, тело, горячее, несмотря на прохладу ночного воздуха, вздрогнуло. Он не смог сдержать стон, когда обнаружил потемневшую ссадину в уголке ее рта. Сердце молодой карпатки забилось чаще. Ей хотелось сбежать, но она ослабела от аромата трав. Мужчина что‑ то мысленно шептал на древнем языке. Огонь и лед. Боль и наслаждение.

Мужественная красота Грегори и нежность, застывшая в чувственных чертах лица, причиняли Саванне почти физическую боль. Она не могла спокойно смотреть на него и закрыла глаза. Его язык прикоснулся к ее губам и скользнул внутрь рта, дотянувшись до пореза в глубине.

Затем он поцеловал любимую в шею, исцеляя израненную плоть. А потом, медленно, заменяя боль мучительным жаром, провел по следам укусов на ее плече. Тело Грегори реагировало на нежность ее атласной кожи, ее вкус и запах, но в тот момент он думал лишь об ее исцелении, о том, чтобы стереть каждое страшное воспоминание наслаждением.

Перестань, Грегори, хватит. Саванна чувствовала, что его тело пробудилось, а дыхание стало глубоким. Она испытывала нечто среднее между наслаждением и ужасом.

– Каждый синяк, топ petit amour, каким бы маленьким он ни был. – Грегори намеренно шептал эти слова, лаская теплым дыханием округлость ее груди. Он не спешил, наслаждаясь своим занятием, нежно скользя языком по соскам, стирая уродливые следы жестокости с совершенной кожи. Каждое движение ласкало, дразнило, исцеляло. Он никогда не сможет до конца насладиться ею, никогда не перестанет удивляться совершенству тела, никогда не забудет, что она отказалась осудить его, что простила все причиненное зло. Саванна последовала за ним в самые глубины ада и вытянула его оттуда.

Мужчина застонал при мысли об этом. Его душа болела оттого, что он совершил ужасное преступление против своей женщины – единственной, кто был способен озарить светом его темную душу.

Пальцы Саванны запутались в густой гриве Грегори.

– Прекрати себя мучить. Ты знал, что риск велик, и все же подарил мне несколько лет свободы. Я ценю это и безмерно благодарна тебе.

Грегори закрыл глаза. Своей красотой она заставляла его холодность и уныние таять. В ней было все, чего он был лишен: доброта, всепрощение, свет. Чувство, растущее внутри Древнейшего, было поразительно сильным.

– Ты боишься меня сейчас?

Девушка немного отодвинулась, позволяя мужчине свободно ласкать ее грудь. Он чувствовал дрожь в ответ на нежные ласки, жар, проходящий по ее телу.

– Я всегда боялась тебя, Грегори, боялась твоей власти, боялась того, чем ты был, боялась потерять свободу. Я боялась твоего могущества и чувств, которые ты во мне вызываешь. Даже если бы всего этого не случилось, я все равно испытывала бы перед тобой страх.

Его губы спустились ниже, от груди к ее плоскому животу. Он задержался над четырьмя длинными царапинами, тянувшимися поперек живота. Его тело изнывало от желания.

– Теперь ты боишься слиться со мной.

У Саванны перехватило дыхание, она замерла, но его голос продолжал успокаивать, и тяжелый аромат трав вкупе с нежными прикосновениями поборол напряжение. Девушка расслабилась, лежа под ним.

– Не хочу оскорблять твое «Я» – мужчины такие нежные создания, – но секс для женщин не так ужважен. Мы можем обойтись и без него.

Грегори развеселили эти слова. Он знал, что в крови любимой горит огонь страсти, чувствовал запах ее желания, но никак не мог поймать ее в свою западню. А когда он медленно спустился к маленькому шелковистому треугольнику волос внизу ее живота, Саванна схватила его за волосы.

– Нет, Грегори, я действительно не хочу.

Голос девушки был хриплым, руки дрожали.

– Есть только один способ вылечить тебя. – И Грегори с бесконечной нежностью дотронулся языком до места, в котором рождался ее жар.

Саванна вскрикнула, пытаясь не поддаться пламени, которое он в ней порождал. Ее мышцы сжались. Напряжение росло.

– Грегори! – Беспомощная мольба – мольба желания, страха, смятения.

Ментальная связь между ними была столь сильна, что он мог с легкостью уловить все противоречивые чувства, которые она испытывала. Мужчина старался контролировать свое тело и дикие, необузданные мысли. Ради ее же блага Древнейший проник в сознание женщины, избавляя от страхов, усиливая наслаждение.

– Расслабься, та petite. Положись на меня. – Голос околдовывал, заставлял подчиниться, предоставить себя его заботе.

Слабые всхлипывания, вырывающиеся из ее груди, разрывали душу Грегори на части. Страсть сотрясала тело девушки.

Карпатец крепко сжимал ее бьющееся в наслаждении тело. Он притянул Саванну к себе, стремясь быть к ней как можно ближе. Его мышцы покрылись потом. Жар соития поглотил их.

Она чувствовала силу его желания, разрывающего сердце.

– Прости, Грегори, – мягко сказала Саванна, спрятав лицо на его груди.

Мужчина поднес к лицу прядь ее волос цвета черного дерева, вдохнул их аромат.

– Тебе не за что извиняться, ma petite.

Девушка положила ему на грудь руку, в которой все еще сжимала алмазы.

– Ты думаешь, я не понимаю, о чем говорит твое тело? Не чувствую, что тебе тяжело? Что ты пытаешься оградить меня от своих темных мыслей? Я не могу измениться, даже ради тебя. Я знаю, что подвожу тебя.

На губах Древнейшего расцвела улыбка.

– Я никогда не просил тебя меняться. Мне не хотелось бы этого. Ты забываешь о том, что я знаю тебя лучше, чем кто‑ либо другой на этом свете. Я знаю, как обращаться с тобой.

Девушка повернулась к нему, и он увидел предостережение, вспыхнувшее в синих глазах.

– Ты такой высокомерный, Грегори, что мне хочется чем‑ нибудь в тебя швырнуть. Ты слышишь, что говоришь? Обращаться со мной? Ха! Я говорю, что мне жаль тебя подводить, а ты ведешь себя, как рабовладелец! Тебя совсем не оправдывает тот факт, что ты родился тысячелетие назад, когда к женщинам относились как к вещам.

– К карпатским женщинам никогда не относились как к вещам, – мягко поправил он. – Наш народ вымирает. Дети редко выживают, и женщин, с которыми можно связать жизнь, осталось так мало, что большинство мужчин, проведя столетия в одиночестве, погибают от внутренней пустоты. Наши женщины – самое драгоценное сокровище, их охраняют, холят и лелеют.

– Грегори, – Саванна сжимала в кулаке алмазы своих слез, как будто они были символом чего‑ то очень важного, – давай постараемся лучше понять друг друга, чтобы мы могли, по крайней мере, мирно сосуществовать вместе. – Ее тело все еще дрожало, лишь взгляд Грегори согревал ее. Девушке вдруг захотелось прикоснуться к его темным бровям.

Древнейший вновь вдохнул аромат шелковистых волос, лаская рукой спину строптивой возлюбленной. Ему особенно нравилось место, где ее тонкая талия переходила в бедра.

– Понять друг друга? – пробормотал он рассеянно, его мысли явно были сосредоточены на чем‑ то другом, гораздо более волнующем.

Нотка веселья в его голосе вызвала раздражение у Саванны. Она толкнула Грегори в грудь, но он не сдвинулся с места, удерживая ее рукой. Она еще раз толкнула его.

– Забудь об этом.

Он склонился к ее шее, чтобы ощутить, как кровь толчками бьется в венах.

– Я внимаю каждому твоему слову, ma petite, – пробормотал мужчина, теряя голову от ее податливости, от ее запаха. Он хотел ее всеми фибрами души, каждой клеткой тела. – Если хочешь, я могу слово в слово повторить все, что ты сказала.

Когда в крови разгорится пожар, у них не останется выбора. Зов крови будет таким сильным, что она не сможет его игнорировать. Темный будет легко проникать в мысли молодой карпатки – ментальная связь между ними будет крепка вне зависимости от разделяющего их пространства. Они всегда будут необходимы друг другу.

Грегори вдохнул в себя ее соблазнительный аромат. Саванна пробудила в нем, привыкшем к эмоциональной пустоте, потрясающе глубокие чувства. Эта женщина могла изменить жизнь Темного.

Карпатец знал, что испытывает любимая женщина. Саванна тянулась к нему, готова была при необходимости защищать Грегори от него самого, но желания заниматься с ним любовью у нее не было. Темный заставил свою женщину бояться естественного акта любви – эта мысль убивала его.

– Ты не слушаешь, – извивалась Саванна, пытаясь ускользнуть. – Ты пытаешься соблазнить меня, – негодовала она.

Карпатец поднял руку, с вожделением глядя на прекрасные черты.

– Да, пытаюсь. И как, у меня получается? – Его дразнящий голос обезоруживал девушку. Пальцами Грегори нежно ласкал шею возлюбленной. Ей казалось, что кожу обжигают языки пламени.

Саванна не сдержала улыбки.

– Нет, не получается, – солгала она. Один его вид заставлял гореть от желания.

Мужчина коснулся губами ее губ и почувствовал, что ее сердце в ответ готово выпрыгнуть из груди.

– Ты уверена? Я многому научился за эти столетия. Заниматься любовью – тоже искусство.

Теперь Грегори пользовался своими чарами в открытую, пустив в ход все возможные приемы. В легких прикосновениях губ было что‑ то магическое. Саванна взглянула на карпатца огромными синими глазами, в которых плясали искорки смеха.

– Искусство? Ты так это называешь? Мне кажется, я знаю более подходящее слово.

Он поднял голову, его глаза светились серебром.

– Ты многого не знаешь. Наш первый раз был пародией, воспоминания о нем и во мне вызывают отвращение. Это был не я, Саванна; это был вселившийся в меня монстр. – Голос был полон раскаяния.

Девушка вздернула подбородок, не желая, чтобы Грегори чувствовал себя виноватым.

– Ты многого обо мне не знаешь. Один мужчина был от меня без ума. – Она старалась выглядеть искушенной. – Совершенно без ума.

Грегори рассмеялся, Саванна кожей ощутила тепло его дыхания.

– Не о том ли пижоне с оранжевыми волосами ты говоришь? Дракон… как его там? – Его губы коснулись ее пульса и скользнули к уху.

У карпатки перехватило дыхание, она с удивлением взглянула в глаза Грегори.

– Откуда ты знаешь? Я встречалась с ним в прошлом году.

Рука заскользила по плечу девушки, чтобы наконец завладеть грудью.

– Он носил высокие ботинки и разъезжал на «харлее».

Дыхание мужчины участилось, когда он ощутил в ладони тяжесть женской груди и стал поглаживать большим пальцем сосок, пока тот не отвердел. Саванну обдало жаром, но раны на теле все же напоминали, к чему могут привести ласки Грегори.

– Как ты узнал о Драконе? – спросила она, скорее чтобы отвлечься самой, нежели отвлечь его: по поводу последнего Саванна больше не питала иллюзий. И как только ему удавалось вызывать желание в женщине, которая так сильно боялась заняться сексом?

– Заняться любовью, – хрипло поправил Грегори, в очередной раз выдавая легкость, с которой мог читать ее мысли. – Я отвечу на твой вопрос: я живу в тебе. Я знаю их всех. Каждого. Тот рыжий был единственным, кого тебе хотелось поцеловать.

Губы Грегори коснулись ее губ, уговаривая, дразня. Девушка не могла дышать, думать, только чувствовала, что поднимается над землей… Широкие плечи, сильные руки, упругое тело и безупречный рот сводили с ума.

Когда Грегори поднял голову, она чуть было не притянула его к себе, а он с вожделением смотрел в подернутые дымкой желания глаза, на прекрасные губы, от которых оторвался лишь секунду назад…

– Ты не представляешь, как ты красива, топ petit amour, как прекрасна твоя душа.

– Похоже, ты пытаешься меня околдовать. О чем мы говорили? – спросила Саванна, прикасаясь к волевому подбородку карпатца.

Грегори улыбнулся.

– О поцелуях. А точнее, о твоем желании поцеловать того имбицила с оранжевой бородой.

– Я хотела целоваться с каждым из них, – солгала она с возмущенным видом.

– Нет, не хотела, просто надеялась, что этот глупый щеголь навсегда сотрет мой вкус с твоих губ. – Он погладил волосы, осыпал поцелуями тонкую линию ее подбородка. – Насколько я помню, у него возникали проблемы при попытке сблизиться с тобой.

В глубине синих глаз промелькнула угроза.

– Ты имеешь к этому какое‑ то отношение?

Молодой карпатке действительно был нужен кто‑ то, кто мог бы стереть вкус Грегори с ее губ, вычеркнуть его из мыслей.

– «О Саванна, я должен прикоснуться к твоим губам», – передразнил Грегори, изображая приступ аллергии. – «Ты не можешь считать, что ездила на мотоцикле, пока не оседлала «харлея», детка», – Грегори чихал и кашлял, изображая бедного парня.

Саванна ударила его кулаком по руке, забыв на секунду об израненной ладони, и вскрикнула от боли, бросив сердитый взгляд на Грегори.

– Все это проделывал с ним ты! Бедняга… Ты ранил его самолюбие. Каждый раз, когда он приближался ко мне, у него начинался приступ аллергии.

На лице карпатца не было и тени раскаяния.

Саванна снова опустила голову на подушку. Грегори ласкал губами ее шею, а потом стал опускаться ниже, к манящей груди, но девушка решительно оттолкнула его, не дожидаясь, когда тело окончательно ее предаст.

– А тот случай с ротвейлером?

Он попытался изобразить на лице недоумение, но смех, отозвавшийся эхом в ее голове, выдал Древнейшего.

– О чем это ты?

– Ты прекрасно знаешь, о чем я, – настойчиво повторила Саванна. – Это случилось, когда Дракон провожал меня домой. Небольшой такой ротвейлер, весом килограммов в семьдесят, с пеной у рта, напал на него!

– Да, он тогда удирал, как кролик. – Грегори был очень доволен собой. Он получил большое удовольствие, наблюдая за тем, как удирает этот осел. И как он только посмел прикоснуться к Саванне!

– Неудивительно, что я не могла проникнуть в сознание этой собаки и успокоить ее. Ты мерзавец!

– После того как Дракон убежал, я преследовал его еще два квартала, загнал на дерево и продержал там нескольких часов. Он был похож на петуха со своей оранжевой шевелюрой.

Саванна не могла больше сдерживать смех.

– Он больше не решался подойти ко мне.

– Конечно нет, – мягко ответил Грегори. Его губы скользили по ее соску. Саванна закрыла глаза. Как может она желать того, что так сильно ранит?

– Никаких ран, та petite, только наслаждение. Клянусь жизнью.

Огонь, танцующий на коже, проникал в глубь тела, расплавляя его изнутри, пока все естество Саванны не превратилось в пламя, в котором билось желание принадлежать только ему.

Глава 5

Нежные губы и ласковые руки Грегори гнали прочь страхи Саванны. Он небрежно откинул простыню, открывая жадному взору ее обнаженную грудь. Ее пальцы запутались в гриве угольно‑ черных волос Грегори. Его рубашка была расстегнута, упругие мышцы давили на ее мягкую грудь.

Волна страсти вызвала бурю в их телах. Саванны сама стала стягивать рубашку с широких плеч Грегори. Взгляд серых глаз, наполненный непреодолимым желанием обладать, завораживал ее.

Боясь собственной смелости, Саванна растворилась в неудержимом желании. Как могла она отвергать его страсть? Несмотря на необузданные инстинкты, Грегори стремился доставить ей удовольствие. Всеми помыслами он был устремлен к Саванне. Он преклонялся перед красотой ее тела.

– Я знаю, ты боишься, mon amour, – прошептал Древнейший, лаская ее. – Но ты изгнала демона. Теперь существует лишь мужчина, который умирает от желания заняться любовью со своей женщиной. Позволь мне показать тебе, как это прекрасно. – Голос карпатца гипнотизировал, искушал.

Саванна застонала, ее глаза наполнились слезами. Разве способен мужчина быть столь чувственным и нежным? Он покорил ее разум с той же легкостью, что и тело.

Грегори ласкал живот и бедра любимой, а потом опустился ниже, к самому сердцу ее естества лону, горячему и влажному, томящемуся в ожидании. Саванна выгнулась навстречу мужской ладони, требуя разрядки: она не могла больше выносить напряжения.

– Я сгорю, – выкрикнула карпатка, поражаясь силе желания. Она действительно его хотела.

Пальцы Грегори продвинулись глубже – он убеждался в готовности любимой, наслаждался ее реакцией. Древнейшего трогало безотчетное доверие женщины, с которой он был так жесток. Своим прощением молодая карпатка усмирила монстра внутри него. Конечно, Саванна никогда не полюбит его, но у нее хватит решимости, понимания и сострадания на то, чтобы не усложнять их и без того горькую жизнь.

Карпатец без раздумий избавился от одежды, сковывающей тело. Саванна застонала, когда разгоряченная и твердая, как камень, плоть прижалась к ее бедру. Пока Грегори был одет, девушка думала, что сможет сдержать желание, но теперь ее тело все решило.

Внезапно Саванна застыла, так сдавив руками лицо Грегори, что ему пришлось встретиться с ней взглядом. Карпатка глубоко вдохнула.

– Что, если я не смогу этого сделать, Грегори? – ее голос дрожал. – Что, если я никогда не смогу этого сделать?

– Никто тебя не заставляет, ma petite. He думай ни о чем, получай удовольствие.

– Но, Грегори, – попыталась возразить девушка.

– Если я не смогу переубедить тебя, mon amour, значит, я не гожусь тебе в спутники жизни, верно? – Голос Темного дрожал от возбуждения.

– Ты не понимаешь, Грегори. – Саванна закрыла глаза. – Это я не гожусь тебе в спутницы жизни. Я не знаю, как доставить тебе удовольствие, мне страшно.

– Расслабься, Bebe. Ты и понятия не имеешь, какое удовольствие мне доставляешь. – Он слегка укусил любимую за бедро.

Саванна вскрикнула от избытка всепоглощающих чувств. Она больше не контролировала себя, полностью отдавшись наслаждению, ощущая на себе тяжесть упругого, горячего, невероятно сильного тела. Грегори обхватил рукой голову возлюбленной, мягко раздвигая ее ноги коленом. Теперь девушка была полностью во власти Древнейшего.

Воспользовавшись этим, Грегори проник в нее. Внутри Саванна была влажной от желания, горячей и мягкой. Мужчина почувствовал, что у нее перехватило дыхание, и остановился, помогая ее телу привыкнуть к новым ощущениям. Девушка задержала дыхание в ожидании разрывающей на части боли, вцепилась ногтями в спину партнера и протестующе застонала, но ощутила лишь жаркие толчки и бурю наслаждения, накрывающую с головой.

– Расслабься, Саванна. Расслабься ради меня. Ты моя судьба, ты моя, а я твой. – Мужчина осыпал поцелуями ее лицо, медленно двигая бедрами.

Он прилагал чудовищные усилия, чтобы сдержаться. Каждое прикосновение, каждое движение карпатца было чутким, нежным. Большим пальцем он потер синяк на губе девушки, и это место сразу же стало покалывать, боль в нем утихла, словно от мистического бальзама. Сердце Саванны готово было выпрыгнуть из груди.

Несмотря на страхи и воспоминания о нападении, молодая женщина постепенно расслаблялась, принимая тело Грегори, а он проникал все глубже – долгими, уверенными движениями, от которых перехватывало дух. Саванна царапала спину Темного, а он что‑ то тихо шептал на смеси французского и древнего языков. Карпатка не давала себе отчета в том, что его слова избавляли ее от страхов. Она лишь чувствовала, что мужчина нуждается в ней.

– Как могла ты в этом сомневаться, cherie? – прошептал Грегори, прочтя мысли возлюбленной.

Их сердца бились в одном ритме, в унисон неспешному движению бедер. Ласки Древнейшего, подбадривающий шепот помогали единению. Благодаря терпению Грегори, чуткости и осторожности, их близость стала волшебной.

Саванне хотелось плакать, ей с трудом верилось – он овладевал ею так, словно она была самой драгоценной, желанной и красивой женщиной на свете. Девушка крепко обнимала своего спутника жизни: ничего, кроме него, не существовало для нее в этот момент. Древнейший позволил себе до конца погрузиться в нее, слиться воедино с ее телом. В экстазе Саванна падала в пропасть, но чувствовала близость любимого и понимала, что она в безопасности.

Лежа в его объятиях, девушка отказывалась верить в то, что происходило, отказывалась признаться в тех чувствах, которые испытывала к Грегори.

Древнейший знал, что никогда не сможет насытиться ею. Он рассеянно перебирал пальцами пряди ее волос.

Внезапно в их мир что‑ то вторглось. Почувствовав тревогу, Грегори поднял голову. В тот же миг он уловил предупреждение волков. Звери были чем‑ то встревожены, они звали хозяина. Темный поцеловал Саванну. Она выглядела довольной и немного сонной.

Вдруг Саванна услышала голос, приглушенный, но настойчивый.

– Дорогая, я близко. Где ты?

Это ее мать? Обрадовавшись, карпатка попыталась сесть. С матерью она не виделась уже пять лет. И именно теперь, когда она больше всего в ней нуждалась, мама нашла ее.

– Ты не ответишь. – Грегори сказал это без тени шутки, тоном, не терпящим возражений.

Мыслями Саванна уже устремлялась к матери. Но прежде чем она успела ответить, ее тело будто налилось свинцом, а мысли одеревенели. Девушку охватил ужас. Увидев, что лицо Древнейшего застыло в пугающе беспощадной маске, карпатка поняла, что это он вмешался.

– Саванна, это не твоя мать. За тобой охотятся, – мягко сказал Грегори. – Ты будешь разговаривать только со мной. Я хочу, чтобы ты пообещала слушаться меня.

Молодая женщина ощутила приступ ярости. Нет, скорее боли. Она доверилась ему, а он ее предал.

– У тебя нет никакого права так поступать со мной. Сейчас же отпусти меня, Грегори! Как могу я не узнать голос собственной матери?

Мужчина встал и потянулся с такой грациозностью, что у нее возникло желание выцарапать ему глаза.

– Это не твоя мать. Ты моя спутница жизни, Саванна, и моя обязанность – защищать тебя любым способом. Я думаю, что ты нужна дружкам Роберто. – Грегори быстро оделся. – Я не привык объяснять, почему принимаю то или иное решение. Я делал это в качестве исключения. Теперь выбор за тобой.

– Я отказываюсь признавать твою власть, – запротестовала иллюзионистка. – Я расскажу карпатцам о своем отказе и буду умолять их о милосердии, которого ты, видимо, лишен. Я отказываюсь от связи с тобой!

Древнейший склонился над ней черной тенью. Его серебристые глаза блестели.

– Послушай меня, Саванна. Я знаю, ты не веришь мне. Прошу тебя поверить лишь в то, что ты моя навеки. Никто не отнимет тебя у меня. Никто. – Его низкий, красивый голос был мертвенно спокойным.

Женщина смотрела ему в глаза и верила произнесенным словам. Даже отец, принц их народа, не смог бы его уничтожить. Уничтожить Грегори? Она этого не хотела.

– Позволь мне подняться, Грегори, – потребовала Саванна. Этот паралич начинал сводить ее с ума.

– Скажи, что будешь повиноваться мне. Карпатка хотела закричать, но не смогла издать ни единого звука. Она больше не управляла собственным телом и сознанием.

– Прекрати бороться со мной, – мягким рычанием отозвался в сознании голос Темного.

– Отпусти меня. – Сердце девушки билось так отчаянно, что, казалось, вот‑ вот не выдержит. Этого не может быть. Всего минуту назад Грегори нежно обнимал ее, занимался с ней любовью. Или это только ей казалось? Что она знала о сексе? Древнейший мог внушить любому что угодно. Но как можно быть таким нежным, а потом вдруг обратиться в бесчувственного монстра и управлять женщиной, как марионеткой?

– Саванна, сейчас же прекрати сопротивляться. Мы в опасности. Я перестану тебя контролировать, если ты будешь меня слушать.

– Я знаю свою мать. Ты не хочешь, чтобы рядом со мной был кто‑ то еще; и потому не позволяешь мне с ней связаться, – бросила обвинение карпатка.

– Хорошо, пусть будет так. Это твой выбор, – сказал Грегори ровным голосом. Казалось, его не тревожили ни враждебность, ни смятение, ни разочарование любимой женщины.

Внезапно Саванна помимо собственной воли села в постели, потом поднялась на ноги и стала ходить вокруг кровати. Обнаженная девушка отчаянно пыталась вернуть контроль на телом, но от попыток лишь кружилась голова. Тогда она решила, что будет бороться за власть над своим сознанием не на жизнь, а на смерть.

В голове тут же раздался смех Темного.

– Борись со мной, сколько хочешь, Bebe. Ты только навредишь себе. Ты будешь повиноваться, Саванна.

Молодая карпатка ощутила отчаяние – она была беспомощна перед Древнейшим. Все попытки остаться собой, сохранить гордость и достоинство сводились к нулю под воздействием силы его мысли.

Казалось, голову иллюзионистки пронзают осколки стекла. Чем больше она оказывала сопротивления тем сильнее становилась боль.

Девушка вдруг поняла, что уже одета в хлопковую рубашку, джинсы и мягкие кожаные мокасины. Грегори быстро и умело заплел ее волосы в косу. Фокусницу раздражала легкость, с которой он все это делал.

– Последний раз спрашиваю. Саванна, ты будешь меня слушаться? – Древнейший склонился над ней с непроницаемой маской безразличия на лице. Бледные глаза обдавали ледяным холодом. Было очевидно, что от ее выбора ничто не зависит. В его взгляде не было ни следа былой нежности.

Женщина содрогнулась при мысли о том, что навечно привязана к беспощадному чудовищу. Но ведь должен же быть способ отменить действие ритуала? Лучше смерть, чем бессмысленное рабство. Но свинцовая тяжесть, обрушившаяся на тело и разум, заставила девушку уступить.

– Я буду слушаться, – сказала она, даже не взглянув на своего мучителя.

Он медленно ослабил контроль, пристально наблюдая за ней, читая мысли. Саванна дрожала от гнева, унижения и осознания того, что ее мечты пошли прахом. Подняв сжатый кулак на высоту груди Грегори, она раскрыла ладонь, и три слезинки‑ алмаза упали на пол.

– Ты владеешь искусством перевоплощения? – Его низкий голос был ровным и спокойным. За это Саванна ненавидела Грегори еще сильнее.

– Ты же знаешь, что нет.

– Тебе нужна кровь. Если почувствуешь, что тебя призывают к ответу, мысленно позови меня. Я заберу тебя отсюда в более защищенное место. Ты совершишь ошибку, если будешь сопротивляться мне, Саванна. Учитывая, что на кону твоя жизнь, я не потерплю возражений.

Это был приказ, Грегори не ждал ответа. Схватив женщину за запястье, он притянул ее к своему твердому и неподвижному телу. Даже в сознании Темного не осталось ни следа мягкости и нежности. Неужели вся нежность была лишь иллюзией, как и фокус с алмазами? Саванна сглотнула подкативший к горлу комок, чтобы не показывать слабость – не доставлять мучителю удовольствие.

Грегори вместе с девушкой, казавшейся легче перышка, поднялся в воздух. Он отпустил волков, чтобы звери могли охотиться. Спасение жизни любимой – единственное, что волновало Древнейшего в тот момент. Как только возлюбленная будет в безопасности, он попросит Айдана Свирепого позаботиться о животных. Враги были сильнее и организованнее, чем предполагал Грегори, и их целью была его женщина. Темный сделает все, чтобы защитить ее. Все, что потребуется.

Саванна спокойно лежала в объятиях Грегори, стараясь не пускать его в свое сознание. Но это было бесполезно. Грегори мог свободно читать мысли дочери Михаила и Равен с момента ее рождения. Древнейший уже тогда знал, что Саванна никогда не полюбит его по‑ настоящему, никогда не смирится с его властью над собой, но прежде он и не предполагал, что это будет сводить его с ума.

Приближался рассвет. Оставалось около двух часов до восхода солнца. Вампирам понадобится убежище, но тех, кто самоуверенно полагал, что сможет укрыться в доме Грегори, ждал весьма неприятный сюрприз. Тихо рыча, карпатец уносил ввысь свою спутницу. Он старался не думать о чувствах бушующих в ее сердце. У них была целая вечность впереди, со временем любимая поймет его. Возможно, Саванна не ошибалась, считая, что приговорена к вечной жизни с демоном, но сейчас важнее было не переубеждать ее, а восстановить ее силы – она была слишком слаба из‑ за длительного отказа от человеческой крови.

Грегори бросил клич – на него тут же откликнулись двое мужчин и женщина. Они двинулись в рощу, под укрытие сосен и дубов. Древнейший опустился на землю, но все еще нес Саванну на руках.

– Сейчас ты поешь, – вкрадчиво заметил он, ожидая возражений.

– Я тоже для тебя марионетка, Грегори? – мягко спросила девушка. – Такой будет наша совместная жизнь? Зачем тебе нужна спутница жизни, если ты можешь заставить любую женщину делать все, что угодно?

Презрение в голосе любимой женщины обожгло Темного.

– У меня нет ни времени, ни желания пререкаться с тобой, Саванна. Поешь. – Грегори поставил возлюбленную на ноги.

– Ты думаешь, меня нужно заставлять? – Карпатка с вызовом вздернула подбородок. – Я не нуждаюсь в твоей помощи. – И, не глядя на своего спутника, повернулась к одному из мужчин.

Древнейший отступил, его серебристые глаза блеснули. Эта женщина играла с огнем.

Саванна, сладострастно улыбаясь, шагнула вперед, пристально глядя на свою жертву. Ее огромные глаза соблазнительно блестели. Мужчина улыбнулся в ответ – хищница полностью завладела его вниманием. Обольстительно двигаясь, иллюзионистка протянула руки к своей добыче.

Грегори инстинктивно метнулся к своей спутнице жизни. Этот человек не коснется Саванны даже для того, чтобы стать ее пищей.

Взгляды карпатцев встретились, в глазах девушки светилась откровенная насмешка.

– Разве ты не этого от меня хотел? Ты ведь сам хотел, чтобы я своим телом привлекла жертву, не так ли?

– Не затевай того, что обречено на поражение, Саванна, – предупредил Темный и, схватив мужчину, вонзил клыки в его шею. Карпатка ни на миг не отвела глаз, пока он пил. Подняв голову, Древнейший оттолкнул жертву, мужчина упал на землю.

– Подойди ко мне, – мягко приказал Грегори. Сердце девушки забилось сильней, под ложечкой засосало. Не следовало провоцировать его. Для чего она вела себя так глупо? Зачем заставила ревновать? Карпатка протянула руку в знак примирения.

– Грегори.

– Подойди ко мне. – Его голос смягчился, но противиться по‑ прежнему было невозможно. Девушка обошла лежащего на земле человека и встала рядом с Темным. Он взял ее за руку и притянул к себе.

– Ты будешь получать кровь через меня, – прошептал Древнейший.

Саванна попыталась вырваться из объятий, но Грегори только крепче сжал ее руку. Девушка ощущала давление напрягшейся плоти. Палец мужчины лежал там, где бился ее пульс. Тело карпатки стало податливым, как теплый воск. Ее раздражали чувства, которые вызывал в ней этот мужчина.

Грегори склонил голову так, чтобы Саванна коснулась лицом его шеи, от которой исходил пряный запах леса. Губами девушка почувствовала биение пульса под горячей кожей. Она застонала, дыхание стало прерывистым.

– Почему ты заставляешь меня это делать, Грегори?

– Это то, в чем ты нуждаешься. – Мужчина поглаживал затылок девушки, прижимая ее к себе. Она ничего не могла поделать, не могла удержаться от желания провести языком по тому месту, где бился его пульс, потом еще и еще раз, лаская. Тело Грегори защищало и укрывало и в то же время нападало и требовало. Это сочетание возбуждало ее, искушало, круша последний барьер сопротивления. Саванна вздохнула, закрыла глаза и вонзила зубы в шею Темного, чувствуя, как он вздрогнул от наслаждения и боли. Их тела отделяла друг от друга лишь одежда. Тепло охватило карпатку с головы до ног, жизнь переливалась в нее, наполняла силой.

Стиснув зубы, Грегори сжимал девушку в объятиях, мягкие губы возбуждали так сильно, что он едва контролировал себя. Ему безумно хотелось повалить любимую на землю и овладеть ею прямо здесь. Все его тело горело от желания. Это был одновременно рай и ад, непреодолимое наслаждение и невыносимая боль. И, черт возьми, Саванна больше никогда в жизни не прикоснется к другому мужчине. Никогда.

Древнейший нагнул голову и прикоснулся губами к гладким волосам женщины. Она была изящной и хрупкой, изгибы ее тела – мягкими. Закрыв глаза, карпатец представил, что дочь Михаила и Равен сможет полюбить. Его. Монстра. Грегори Темного.

Саванна услышала эхо его мыслей. Дети карпатцев пугали друг друга именем Грегори, боясь, что он придет и обратит их в камень. Темный умел и исцелять, и убивать. Девушка чувствовала, что в душе Древнейший смирился со справедливыми обвинениями и уже не ощущал горечи.

Осторожно закрыв ранку на его шее, Саванна опустила голову на грудь мужчины и стала слушать биение сильного сердца. Надежный. Таинственный. Сексуальный. Пугающий. Все это – Грегори.

На мгновение карпатец сильнее прижал к себе любимую, потом резко отстранился и, притянув к себе второго мужчину, принялся с жадностью пить его кровь. Закончив, опустил добычу в высокую траву. Вскоре та же участь постигла и женщину.

Саванна неуверенно шагнула назад. Темный присел на корточки и стал заглядывать в глаза каждой жертвы.

– С ними все будет в порядке, – хрипло произнес он, поднялся, медленно повернул голову и сверкнул глазами. – Ты больше никогда не прикоснешься к другому мужчине. – Карпатец произнес эти слова зловещим голосом.

– Тебе не кажется, что ты слишком болезненно на это реагируешь? – рискнула заметить Саванна.

Древнейший подошел ближе, и девушка вновь ощутила жар его тела.

– Я не смогу сдержать себя и причиню им вред.

– Я думала, что с моим появлением в твоей жизни эта опасность исчезла.

– Похоже, твое появление повлекло за собой новые опасности. Пока я не оценю их и не пойму, как с ними справляться, будет лучше, если ты перестанешь меня провоцировать.

Карпатка впилась в мужчину взглядом, ее синие глаза потемнели.

– Я не должна тебя провоцировать? Ты постоянно указываешь, что я должна делать, думать, чувствовать. Смысл жизни теперь заключается для меня в том, чтобы служить тебе. – Она изящно присела в реверансе.

Грегори с низким рычанием прижал любимую к себе.

– Жаль, что это не так. Мне кажется, ты живешь лишь для того, чтобы сводить меня с ума.

– Это легко устроить, – проворковала Саванна. – Но есть одна вещь, о которой мне нужно позаботиться. Это очень важно для меня.

– О чем ты? – Взгляд бледных глаз обжигал лицо девушки.

– Питер. Я должна позаботиться о Питере. Он погиб по моей вине, пытаясь меня защитить. – Она подавила желание расплакаться, закричать, закопать Грегори в землю.

Некоторое время Темный молчал.

– Полиция захочет с тобой поговорить. Газетчики, скорее всего, уже муссируют эту историю. Ты уверена, что готова снова пережить все это?

Саванна склонила голову.

– Я любила Питера, как брата, и многим ему обязана. Я должна это сделать. Должна. Пожалуйста, помоги мне. Я знаю, что с тобой бесполезно бороться.

В сердцах Грегори выругался на четырех языках. В самом деле, Саванну нужно было укрыть, увезти из штата, а лучше из страны. Дело Питера Сандерса обсуждалось в прессе. Полиция наверняка уже разыскивала ее по всему городу. Черт бы побрал все это!

Грегори обнял девушку за талию и увлек за собой в небо. Темный поднимался все выше, но внутренне все глубже погружался в зыбучие пески хаоса, нерешительности, неведомых чувств. Прежде Древнейший всегда держал себя в руках. У него не было другого выхода. Но эта женщина просто выворачивала его душу наизнанку. Нет, он не мог этого допустить и не допустит. Пусть она плачет, пусть грустно смотрит на него своими огромными прекрасными глазами, кривит в печальной улыбке безупречной формы губы. Саванне не удастся заставить его свернуть с избранного пути – правильного пути. Главное, чтобы его спутница жизни была в безопасности.

Карпатец нес возлюбленную по ночному небу, сбивчивые мысли роились в голове, пока ему не стало казаться, что он сходит с ума. И что с ним только происходило? Было слишком опасно, слишком опрометчиво позволять Саванне осуществить задуманное. Если охота на Саванну все еще продолжается, то вампир, возглавляющий травлю, обязательно воспользуется возвращением иллюзионистки, чтобы поймать ее в свою ловушку.

Саванна отрешенно смотрела на верхушки деревьев, проплывающие под ними. Не замечая ни одного признака жизни, девушка ощущала пустоту и холод внутри. Грегори оправдал все, что она о нем слышала прежде. Бесчувственный. Холодный. Лишенный эмоций. Ее жизнь, судя по всему, будет бесконечным адом. Невозможно было представить, что этот мужчина когда‑ нибудь по‑ настоящему ее полюбит. На самом деле он даже не хотел ее. Ему просто нужно было кем‑ то управлять. Использовать кого‑ то в качестве сексуального объекта. И этим «кем‑ то» стала она.

Каждый раз, когда Грегори дотрагивался до нее или смотрел на нее завораживающе своими серебристыми глазами, ее тело неистовствовало.

О, Питер. Она не сумела его защитить, привела вампира прямо к нему, а теперь даже не сможет устроить ему приличное погребение, если не получит согласия Грегори. Саванне хотелось злиться на Темного, но внутри была одна только пустота. Молодая карпатка знала, что пропала в тот момент, когда много лет назад обнаружила Древнейшего в своей спальне.

Глава 6

Саванна так и не увидела, как выглядит логово снаружи. Еще мгновение назад они стремительно неслись по небу, а потом вдруг стали резко снижаться. Она закрыла глаза, почувствовав тошноту, а когда подняла веки, они были уже у входа в вырубленное в скале убежище. Высоко над головой прохладные и гладкие, будто отполированные, стены пещеры заканчивались сводом. Древнейший сам вырубил это архитектурное чудо в скале. Были видны три комнаты, но девушка была уверена, что под землей была еще одна – на случай опасности.

Как только ноги карпатки коснулись пола, она отскочила от Темного. Опустив голову, чтобы не встречаться с ним взглядом, девушка медленно прошла по необычному жилищу.

– Значит, это и есть моя тюрьма? – спросила она печально.

Грегори не ответил. На его лице застыла маска безразличия, правда, мелкие морщинки вокруг глаз и губ казались глубже, чем обычно. В серебристых, потухших глазах отражались окружающие предметы, но не мысли. Темный потянулся рукой к шее, устало помассировал мышцы. Сердце Саванны замерло, когда она увидела это. Несмотря на решение не смотреть на мужчину, девушка искоса наблюдала за ним сквозь полуопущенные ресницы. Бесшумно, как пантера, он передвигался по земле легкой походкой, играя мощными мускулами.

Грегори присел на край кровати, уверенный в том, что Саванна не обращает на него внимания. Но и на расстоянии действия Древнейшего отражались в мыслях девушки. Он не мог винить любимую в том, что она злится на него. Мужчина закрыл лицо руками. Когда‑ то Саванна назвала его монстром. Он и являлся монстром. Возлюбленная никогда не смирится со своей судьбой, она всегда будет жалеть о том, что произошло. Возможно, все действительно могло бы быть по‑ другому. Как знать? В конце концов, он вмешался в естественный ход событий и присвоил себе то, что ему не принадлежало. Но Саванна стала для него светом в кромешной тьме.

Краем взгляда карпатка видела Грегори, сидящего на краешке кровати. И это человек, который совсем недавно казался воплощением уверенности в себе, бесчувственным роботом, которому было плевать на то, что он присвоил себе ее жизнь. Девушке казалось, что Темному безразличны ее мысли и чувства. Она назвала его монстром, бессердечным, жестоким дикарем. Пока они летели к этой пещере, иллюзионистка намеренно перебирала в голове все нелестные эпитеты, которые только могла придумать, скрывая то, как сильно жаждет его прикосновений.

Но теперь было невыносимо смотреть на то, как Грегори сидит на кровати в полном одиночестве. Древнейший всегда был один. Задумчиво наблюдая за ним, девушка стала медленно отступать назад, пока не наткнулась спиной на холодную каменную стену. Саванна прикусила губу и вздрогнула от боли и воспоминаний, связанных с появлением синяка в уголке рта. Она вспомнила, как Грегори проникал в ее мысли. Сначала Темный явился в обличье волка, а потом утешал в минуты невыносимого одиночества. Странно, но ей никогда не приходило в голову, она даже не задумывалась о том, почему чувствовала облегчение, когда вела с ним мысленные беседы.

Грегори позволял ей беспрепятственно проникать в свои мысли, хотя при желании легко мог скрыть их. Саванна сомневалась в том, что карпатцы позволяли своим половинкам проникать в сознание, но Грегори делал это без лишних раздумий. У Саванны, в чьих венах родительская кровь смешалась с кровью Древнейшего, была собственная сила. Михаил и Равен воспитали в дочери веру в эту силу. До сих пор она, как ребенок, старалась убежать от подчинения сильному мужчине. Но раз их судьбы переплелись, лучше было быстрее повзрослеть и понять, чему она пытается противостоять. Карпатка глубоко вдохнула и легкой тенью вошла в сознание Темного, молча впитывая его мысли, как губка.

Грегори считал себя демоном, полагая, что его черную душу невозможно спасти. Он был абсолютно уверен, что Саванна остается рядом лишь благодаря его усилиям, что судьба не имеет к этому никакого отношения. Будучи близок к перевоплощению в вампира, Древнейший рисковал душой и позволял себе вмешиваться в дела провидения. Он сохранил жизнь дочери Равен, когда та была еще в утробе матери, он делился с ней кровью. Именно Грегори предотвратил ее гибель.

Девушка ясно видела всю жизнь Темного: его родителей с осиновыми кольями в груди, отрубленные головы, множество женщин и детей, обреченных на такую смерть в ужасные годы охоты на ведьм и истребления вампиров. Многие друзья Грегори обратились в вампиров, и он выслеживал их. Столетие за столетием. Сколько крови пролилось, сколько людей умерло у него на руках? Каждая смерть уносила и часть Древнейшего; он стал сторониться соплеменников, перестал помогать им. Саванне стало нестерпимо горько от ощущения холода и пустоты – мира вечного одиночества. Разве возможно жить в пустоте год за годом и сохранить душу нетронутой?

Грегори всегда был мятежником. Лояльность по отношению к Михаилу – единственное, что сдерживало его. Кроме того, у великого карпатца был собственный кодекс чести. Но способ, с помощью которого он заполучил спутницу жизни, противоречил этому кодексу. Темный открыл возлюбленной свои мысли, чтобы та поняла, что бояться больше нечего. Саванна отказалась, она сделала это из уважения – но Грегори считал, что ею руководило презрение. Он думал, что любимая женщина никогда не простит его, и считал это заслуженной карой. Древнейший и сам не мог себя простить.

Девушка видела каждый поступок Темного, каждое убийство, знала каждый закон, который он нарушил. Но видела также и доброту, самоотверженность. Древнейший не раз делился своей кровью ради спасения чужих жизней, подвергал себя опасности ради спокойствия других. Со временем карпатцы стал бояться силы, на которую опирались. Грегори смирился с одиночеством и признал справедливость опасений народа. Великий карпатец нес на своих широких плечах груз непомерной ответственности.

Несколько столетий от обращения в вампира Темного удерживала лишь железная воля, решимость и вера в то, что их раса не должна исчезнуть. Он спасал детей, находил спутниц жизни мужчинам. Встреча Равен и Михаила подарила Древнейшему надежду, утешение. Но с момента зачатия Саванны жизнь Грегори превратилась в ад. Минута казалась часом, час – днем, пока он не обезумел от ожидания.

Впоследствии Темный согласился подарить нареченной спутнице жизни лишние пять лет. Она имела право на этот глоток свободы, ведь после этого вся ее жизнь должна была безраздельно принадлежать ему. Но каждое мгновение ожидания Грегори боролся с тьмой, поглощающей душу.

О своем одиночестве он забывал лишь тогда, когда в волчьем обличье проводил время с Саванной. Она не боялась волка, любя его всем сердцем, а Темный нуждался в этой любви, смирившись с тем, что девушка всегда будет страшиться его в обличье человека. Грегори считал, что не заслуживает любви, и мучился от осознания того, что прибег к обману ради того, чтобы сделать Саванну своей спутницей жизни. Он не был готов к урагану чувств, который вызвала в нем эта женщина.

Грегори нужна была вовсе не марионетка, как Саванна думала раньше. Ему нужна была она, с ее чувством юмора, гордостью и умением сострадать, даже с ее невыносимым характером. Ни одна другая женщина не представляла для Темного ни малейшего интереса.

Душа великого карпатца источала неизбывную тоску обреченности и одиночества.

Саванна выскользнула из мыслей Грегори, пока он еще не успел заметить ее присутствия. Древнейший был ужасно одинок, так одинок, что ей хотелось плакать. И он не имел ни малейшего представления о любви, о том, как делить с кем‑ то радость, знал лишь, что должен обеспечить безопасность своей женщины, чего бы это ему ни стоило, и соглашался с тем, что любимая справедливо считает его монстром.

Девушка вздохнула и еще раз оглядела своды пещеры. Этот карпатец нарушал законы без малейшего намека на раскаяние, убивал бессчетное количество раз. В его мизинце было больше силы, чем у всех его вместе взятых соплеменников. Но он не был монстром. Только не монстром.

Грегори действительно в ней нуждался. Это открытие все меняло, оно вернуло ей ощущение контроля над собственной жизнью. Девушка распрямила плечи. Она больше не была ребенком, забившимся от страха под кровать. Саванна Дубрински стала избранной – спутницей жизни сильного, мужественного человека, которому была нужна больше, чем кому‑ либо другому на этом свете.

Молодая карпатка сделала глубокий вдох.

– Грегори? – Она старалась говорить спокойно.

Мужчина медленно поднял голову.

– Здесь очень красиво. – Карпатка уловила движение позади себя, но не обернулась. – Ты настоящий художник.

Возбуждающий запах Грегори смешался с пряным ароматом леса. Молодая женщина дотронулась до каменной стены и улыбнулась про себя, подумав, что скала на ощупь напоминает упругое тело Темного.

– На это ушло несколько месяцев, cherie, месяцев, которые я провел здесь один, ожидая тебя.

– Здесь действительно красиво, Грегори. Мы можем проводить здесь лето.

Карпатец, не удержавшись, прикоснулся к волосам возлюбленной и удивился, что Саванна не отпрянула в страхе. Ему понравилось, что девушка заговорила о будущем. Но Темный ничего не ответил, боясь нарушить хрупкое перемирие.

Она робко прикоснулась к его руке.

– Ты не хочешь объяснить мне, как мог вампир говорить голосом моей матери? Ведь, как я полагаю, это был вампир. А я уже собиралась ответить. Все это странно, ведь меня не так легко загипнотизировать.

– Этот вампир – мастер иллюзий, во многом как и ты сама. Он веками учился подражать голосам других. В его тоне были нотки принуждения. Кроме того, твоя мать наверняка воспользовалась бы вашим личным каналом для того, чтобы связаться с тобой, но никак не общим.

Девушка покраснела. И как она сама не догадалась? Глупая, очень глупая ошибка. Ошибка вроде этой могла стоить ей, а может, и им обоим жизни. Она повернулась и посмотрела на Грегори. Карпатец старался сохранять невозмутимый вид. В его глазах она видела лишь свое отражение.

– Мне кажется, я должна перед тобой извиниться. Я вела себя как ребенок, прости.

Темный моргнул – Саванна удивила его. Она почувствовала тепло в душе.

– Я хочу, чтобы ты для меня кое‑ что сделал. Понимаю, что у меня не очень много опыта в том, что касается вампиров, но вместо того, чтобы требовать моего беспрекословного повиновения, лучше объясни мне, что происходит. Я полностью полагаюсь на твое мнение, Грегори. Я не буду сопротивляться, хоть это и нелегко. Ты же знаешь, у меня всегда были проблемы с послушанием, даже в детстве. – Девушка намеренно заговорила о детстве, времени, счастливом для них обоих.

Карпатец сдержал улыбку, но что‑ то теплое промелькнуло в его потускневших глазах.

– Я помню. Ты изо всех сил старалась делать все, что тебе говорили, с точностью до наоборот.

Улыбка любимой завораживала. Грегори не мог отвести взгляд от ее губ.

– Ты думал, что все это осталось в прошлом, но это не так. Помоги мне с этим справиться. – В огромных глазах Саванны читалась мольба. Древнейшему казалось, что он утонет в их глубине.

– Пожалуйста.

– Я постараюсь, Bebe, если это не будет угрожать твоей безопасности.

Фокусница рассмеялась.

– Грегори, я знаю, что ты никогда не допустишь, чтобы со мной что‑ то случилось. Я в этом не сомневаюсь.

– Это главное для меня, – ответил он строго.

– А тебе не приходило в голову, что за все пять лет, пока я была одна, со мной ничего не случилось?

Теперь пришел черед Грегори улыбаться.

– Ты никогда не оставалась одна, cherie, ни на минуту. Когда у меня не было возможности находиться радом, за тобой всегда присматривал кто‑ то другой.

Вспыльчивость тут же взяла верх над смирением – синие глаза девушки сверкнули.

– Все это время за мной кто‑ то следил?

То, как розовели ее щеки, как вспыхивали глаза, вызывало в нем желание разозлить ее еще больше.

– Я был не один, ma petite. Твой отец никогда не позволил бы тебе остаться без защиты.

– Мой собственный отец? – И как она не догадалась! Это было так похоже на Михаила! Как, впрочем, и на Грегори. Молодая карпатка думала, что добилась независимости и служит примером другим женщинам их племени, но все это время за ней присматривали. – Я же наняла целое охранное агентство! – воскликнула девушка, желая, чтобы Темный одобрил ее заботу о собственной безопасности.

– Люди, – протянул Грегори, тоном своего голоса давая понять, что об этом думает. – Тебе был нужен один из нас.

– Кто? Кому ты по‑ настоящему доверял, Грегори? – спросила она с любопытством. Доверие было чуждо его характеру. Кому же он доверил безопасность своей половинки?

Грегори провел рукой по гриве черных как смоль волос и рассеянно помассировал ноющую шею.

– В некоторых ситуациях приходится прибегать к крайним мерам. Я выбрал самого сильного человека из всех, кого знал, – того, кто не нарушит кодекс чести. Его зовут Джулиан. Джулиан Свирепый.

– Близнец Айдана Свирепого. Он здесь? В городе?

Саванна никогда не встречала Айдана Свирепого, но много слышала о нем от отца. Михаил очень уважал этого охотника на вампиров, что само по себе много о нем говорило. Недавно Айдан нашел свою вторую половину, иллюзионистка собиралась навестить их, когда была в городе. Вероятно, они так же, как и она, мечтали встретить кого‑ нибудь из своих.

– Айдан знал, что его брат защищал меня?

– Я уверен, что Айдан чувствовал его присутствие в этом районе. Не мог не почувствовать. Они же близнецы. Я не знаю, захочет ли Джулиан увидеть его. Он борется с тьмой.

Саванна отвела взгляд от его холодных глаз. Безгранично холодных. Безмерно одиноких. Растерянных. Грегори. Грегори Темный. Ее Грегори. Он старался не показать боль, которую испытывал. Боль не отражалась на его будто вырезанном из гранита лице. Не было ее и в полных арктического холода глазах. И все же карпатка ощущала страдание. Его сердце – ее сердце. Его душа – ее душа. Они – две половины одного целого. А Грегори думал, что украл Саванну у настоящего спутника жизни. Но девушка знала, что Темный – ее спутник жизни, еще когда проводила время с волком. Возможно, не разумом, но сердцем и душой она чувствовала это. Знала это, когда бросилась во тьму и вытащила его оттуда, когда подарила ему невинность. Молодая карпатка боялась Древнейшего, но знала, что он предназначен ей судьбой.

– Скоро рассветет, cherie, – мягко сказал Грегори. – Нам нужно поспать.

Сон был необходим Саванне, а мужчине – лишь ощущение ее близости. Ему хотелось обнять любимую и прижать к сердцу. Хоть ненадолго избавиться от ощущения одиночества. Еще на день укрыться от тьмы.

Ее рука скользнула к его руке. Одно легкое прикосновение, и Грегори охватил огонь желания: оно разлилось по телу раскаленной лавой. Наивная девочка, она не понимала, что творит. Их пальцы сплелись.

– А как же Питер? Что, по‑ твоему, мы должны сделать, чтобы свести риск к минимуму? Ты прав, мне действительно нелегко будет справиться с журналистами. Они повсюду будут следовать за мной. – Саванна пристально смотрела в глаза Древнейшего.

Великий карпатец не мог заставить себя отвести глаза, не мог отпустить руку любимой – он не смог бы пошевелиться, даже если бы от этого зависела его жизнь. Грегори утонул в фиалковых глазах, в их мистической, сексуальной глубине. Что будет, если он решится уступить ей? Он ведь не собирался позволять Саванне даже приближаться к месту похорон Питера. И куда только подевалась его решимость? У него были веские доводы, была уверенность в том, что этого не следует делать. Но сейчас, когда Темный смотрел в эти глаза, ощущал прикосновения рук, разглядывал ямочки на щеках возлюбленной, он не допускал и мысли о том, чтобы отказать ей. В конце концов, карпатка не пыталась ему перечить. Она строила планы так, словно они были союзниками, командой, одним целым. Что плохого случится, если он пойдет на уступку?

Грегори внезапно осознал, что, не отрываясь, смотрит на приоткрытые губы девушки. И она, будто нарочно, провела по ним языком. Стон вырвался из его груди. Она звала его. Манила. Искушала. Мучила. Изводила.

Саванна прикоснулась к пухлым губам указательным пальцем. Его сердце в ответ готово было выпрыгнуть из груди.

– Ma petite, – прошептал он.

О, господи, он желал ее каждой клеткой своего тела.

Рука девушки задрожала в ответ – легкое движение, больше похожее на трепет крыльев бабочки. Грегори чувствовал, как эта дрожь постепенно охватывает ее целиком.

– Все в порядке, mon amour? – произнес он мягко. – Я ни на чем не настаиваю.

– Я знаю. Знаю, что нам потребуется время, чтобы привыкнуть друг к другу, но я не собираюсь скрывать своих чувств. Когда ты рядом, температура моего тела повышается до тысячи градусов. – Саванна не сводила с него взгляда.

Грегори понимал, чего ей стоило это решение. Саванна нервничала, но ждала встречного шага.

Осознание этого едва не заставило Древнейшего опуститься перед ней на колени.

– Саванна, быть может, ты ведьма? Ты приворожила меня. – Он погладил ее по щеке.

Карпатка придвинулась ближе и опустила голову ему на грудь. Грегори крепко сжал в объятиях ее дрожащее тело, и тепло стало медленно наполнять его. Он провел рукой по густым и шелковистым волосам Саванны. Раньше Темный ни за что бы не поверил, что такая простая вещь, как объятия женщины, может творить с мужчиной чудеса. Незнакомые эмоции проникали в него и вносили хаос в привычный ритм жизни.

– Не переживай по поводу Питера, ma petite, – прошептал он, уткнувшись лицом в тее волосы. – Завтра все разрешится.

– Спасибо, любимый, – с благодарностью сказала Саванна. В объятиях Грегори она ощущала себя хрупким экзотическим цветком. – Это очень важно для меня.

Мужчина с легкостью поднял девушку на руки.

– Пойдем спать, cherie.

– А что, если вампир придет? – Обвивая руками шею Древнейшего, карпатка провела губами по мочке уха, а затем стала ласкать языком заветную впадину на шее. – Что ты планируешь делать?

Внезапно Саванна укусила Грегори. В голове у Темного не было ни одной мысли – лишь настойчивое и острое желание обладать. Безрассудное, жгучее, бескомпромиссное желание. Ладонь скользнула под его рубашку. Пальцы перебирали темные волосы на груди, поглаживая мускулы. Карпатец зарычал, дрожа всем телом.

Он подошел к кровати и поставил Саванну на каменный пол. На губах девушки играла легкая загадочная улыбка. Невинная малышка соблазняла его. Карпатец склонил голову и запечатлел жадный поцелуй на чувственно‑ теплых, сладких губах.

В сознании Грегори сверкали молнии. Не отрывая губ от рта Саванны, он разорвал на ней одежду, сгорая от желания скорее ощутить тепло ее кожи.

У карпатки перехватило дыхание. Настойчивые губы мужчины требовали подчинения.

Древнейший стянул с возлюбленной белые кружевные трусики. Из груди вырвался стон. Его взгляд скользил по ее лицу, губам и линии шеи – там, где он задерживался, танцевали языки пламени. Безупречное тело Саванны было открыто его жадному взгляду – гладкая нежная кожа, упругая грудь. Грегори за талию притянул женщину к себе и стал покрывать ее грудь поцелуями.

Обхватив голову Темного руками, Саванна прижала ее к себе. Нетерпеливые губы карпатца порождали волны наслаждения. Когда Древнейший поднял голову, опалив Саванну сверкающим взглядом, она лизнула его грудь, поймав языком капельку пота. Девушка склонилась к его животу, чувствуя, как мужчина дрожит от нетерпения. Она притянула Грегори ближе, обхватив руками его упругие ягодицы. Волосы иллюзионистки касались дрожащего тела. Из груди Темного вырвался стон. Он схватил искусительницу за волосы.

– Ты играешь с огнем, ma petite.

Саванна бросила на него взгляд из‑ под длинных ресниц. Дразнящий. Сексуальный.

– А я думала, что играю с тобой, – возразила она. Все внимание девушки было приковано к его напрягшемуся члену.

Карпатец закрыл глаза и откинул голову, запустив руку глубже в густую гриву волос Саванны.

– Я думаю, справедливо будет признать, что это одно и то же, – процедил он сквозь зубы.

Девушка обхватила рукой его тяжелый член.

– Ты сам начал.

Он был горячим и твердым на ощупь и вскоре оказался во власти ее влажного рта.

– Mon Dieu[4], Саванна, – вскрикнул он. – Я не переживу этого.

Ее язык вращался, еще чуть‑ чуть – и его терпение лопнет. Темный уже не контролировал собственные движения, весь мир будто проваливался в пустоту. На несколько драгоценных мгновений он смог поверить, что кому‑ то небезразличен, что кто‑ то любит его так сильно, что сможет вырвать из цепких когтей тьмы.

Грегори подхватил Саванну на руки и перенес на постель. Девушка казалась столь хрупкой, что он боялся причинить ей боль, но карпатка лишь подалась ему навстречу. Ее желание было столь же сильным, как и его собственное. Древнейший взял любимую за бедра и прижал к кровати. Теперь она была полностью в его власти.

Эта женщина была для него всем, а ее тело – единственным утешением. Грегори знал, что Саванна боялась его силы, а не действий. Она напряглась, когда Темный стал покусывать внутреннюю сторону ее бедра.

– Ты доверяешь мне, ma petite. Я это знаю. – Он обдал ее лоно теплотой дыхания. – Ты – часть меня. Я не могу причинить тебе боль. Войди в мои мысли. Я хочу тебя сильнее всего на свете. – Его язык ласкал, дразнил, а руки властвовали над телом.

Девушка вздрогнула под ним и резко выдохнула. Для нее не существовало больше ни стен, ни потолка, ни пола. Движения губ и языка заставляли терять голову, доводя до исступления. Казалось, этому не будет конца.

Саванна взяла Грегори за волосы и притянула к себе, желая лишь одного – чтобы его тело заполнило ее внутри. Карпатец подчинился, и их тела слились воедино. Уткнувшись лицом в шею любимой, он вдохнул ее запах и, лаская языком место, где отчаянно бился под нежной кожей пульс, вонзил зубы в горло.

Накал страстей был невероятным. Любимый снова и снова входил в нее долгими, глубокими толчками, приводя в состояние экстаза. Не желая, чтобы это заканчивалось, не желая отпускать его, девушка впилась ногтями в его плечи. Грегори проникал в ее сознание и тело, разделяя наслаждение и обостряя его.

Огонь страсти бушевал в них. Саванна не могла сказать, где заканчивалась она и начинался он. Древнейший двигался все быстрее и быстрее, пока тело девушки не забилось в экстазе. Этого было недостаточно; им никогда не будет этого достаточно. Они оба были ненасытны.

Грегори провел языком по шее любимой, закрывая следы от укусов, но намеренно оставив небольшой след.

– Попробуй меня на вкус, ma petite. – Его завораживающий голос стал хриплым от желания.

Карпатку не нужно было просить. Она жаждала его. Жажда была единственным словом, подходившим для того, чтобы выразить всю силу желания. Она должна была попробовать его на вкус, ощутить внутри себя, не просто в своем теле, сердце или мыслях, а в крови. Желание ощутить вкус его крови перерастало в наркотический голод.

– Ты хочешь меня? – спросил мужчина, замедляя движение бедер до долгих, ритмичных толчков.

Саванна улыбнулась, глядя на его обнаженную кожу.

– Ты же знаешь, что хочу. Ты чувствуешь то же самое, что и я. – Девушка слегка укусила возлюбленного за шею, ударяя языком по пульсу. – Как я могу тебя не хотеть?

Все тело Древнейшего сжалось в предвкушении. Замерло в ожидании. Дыхание остановилось. Сердце перестало биться. Соблазнительница намеренно продлевала этот миг, мягко лаская точку пульса, наслаждаясь реакцией его плоти. Когда женщина вонзила зубы в шею Темного, он потерял контроль над собой. Ее тело напряглось, охватив его, сжимаясь и дрожа. Они забились в конвульсиях оргазма, объявшего их одновременно, с разрушительной, разрывающей на части силой.

Грегори закрыл глаза, чтобы Саванна не увидела в них слез. В это время карпатка пила его кровь, все еще ощущая вспышки оргазма. Мужчина крепко сжимал ее в объятиях, твердо решив никогда больше не отпускать. Он решил сделать так, чтобы его спутнице самой захотелось остаться с ним, даже если его темная сущность проявит себя.

Карпатка закрыла ранку и притихла. Темный опустился на любимую своим тяжелым телом, вдавливая в одеяло. Его неподвижность, твердость напряженных рук заставляли ее лежать спокойно. Древнейший вновь боролся с демоном внутри себя.

– Грегори? – Девушка поцеловала его в плечо. – Я твоя спутница жизни. Для меня больше никого не существует. Тебе нечего бояться.

Руки карпатца напряглись еще сильнее, сдавливая податливое тело.

– Я опасен, Саванна, опаснее, чем ты можешь себе представить. Я не доверяю своим чувствам. Они плохо знакомы мне и слишком сильны. Я так часто убивал, что часть моей души давным‑ давно умерла.

Женщина, надеясь успокоить его, стала гладить Темного по волосам.

– Моя душа – твоя душа. Ты обрел целостность. Ты боишься потому, что после многих столетий небытия и пустоты к тебе вдруг вернулась способность чувствовать. Ты переполнен эмоциями.

Он пошевелился на ней, но не отпустил. Не мог. Ему нужно было касаться ее, оставаться в ней, быть прикованным к ее телу.

– Жаль, но это не так, mon amour. Мне действительно жаль, что это не так.

– Уже рассвело, Грегори, – мягко напомнила Саванна.

– Тебе холодно?

– Нет. – Как ей могло быть холодно?

Грегори взмахнул рукой, чтобы запереть вход.

– Скоро мы заснем, cherie, я обещаю. Но не сейчас. Подожди немного.

Древнейший прошептал эти слова на ухо возлюбленной, крепче прижимая ее к себе. Ему хотелось навсегда остаться в святилище ее тела.

Глава 7

Детектив Дэвид Джонсон проводил чету карпатцев к своему кабинету. Окружающие не сводили с них глаз, но их не за что было винить. За долгие годы работы полицейским Джонсон никогда не встречал женщины такой неземной красоты, как Саванна Дубрински. Только так можно было описать ее красоту: неземная. И все равно Джонсон смущался, глядя на то, как полицейские – взрослые люди – вели себя, словно щенки.

Иллюзионистка была знаменита, и толпы неугомонных газетчиков уже разбили лагерь за оградой полицейского участка, ожидая ее, но Джонсон знал, что за этим скрывается нечто большее. Госпожа Дубрински была женщиной, которую мужчина, увидев однажды, не забудет никогда. Она воплощала собой мечту о знойных ночах, безудержном сексе на шелковых простынях.

Джонсон с опаской бросил взгляд на спутника фокусницы. Опасный тип. Темный. Агрессивный. Он двигался бесшумно – не слышно было даже шелеста одежды. Густые длинные волосы собраны на затылке кожаным шнурком. Мужчина выглядел изысканно, как выходец из Старого Света, пират или граф. Угловатые черты лица и бледные газа приковывали к себе внимание. С таким человеком нельзя было не считаться. Детектив и прежде встречал людей, облеченных властью, каждый день решающих вопросы жизни и смерти. Но этот был на уровень выше. Власть для него была естественна. Он сам был воплощением власти. Полицейский чувствовал, что ритм его сердца ускоряется всякий раз, когда на него, не мигая, смотрят эти странные кошачьи глаза. Осанка супруга Саванны Дубрински говорила сама за себя. До этого момента Джонсона беспокоил случай с психом из Сан‑ Франциско, который пытался добраться до известной фокусницы, пока та была в городе, но теперь, увидев мужа иллюзионистки, детектив счел бы самоубийцей любого, кто попробует к ней приблизиться.

Джонсон открыл перед женщиной дверь своего кабинета и совсем не удивился, когда ее спутник каким‑ то непостижимым образом сумел втиснуться между ними. Плотно прикрыв дверь, полицейский чуть было не поддался импульсу опустить жалюзи. Все сидящие в соседней комнате пристально рассматривали Саванну сквозь затемненное стекло.

Служитель закона никогда раньше не замечал, как неопрятно было в его офисе, слои пыли, хлам, пустые коробки из‑ под китайской еды и пиццы. Неземная красота этой женщины заставила его осознать всю мрачность рабочей обстановки. Ему захотелось смести эти завалы со стола в мусорную корзину, подальше от глаз красавицы. К своему ужасу, Дэвид почувствовал, как его шея медленно заливается краской. Он славился на весь участок тем, что единственной его женщиной была работа, но сейчас гормоны вдруг дали о себе знать, и полицейский рисковал поставить себя в очень неудобное положение. Джонсон закашлялся.

– Мы ценим вашу помощь. Спасибо за то, что согласились опознать тело. Представляю, как вам было тяжело. – Детектив сделал паузу, но, видя, что супруги молчат, добавил: – Нам хотелось бы прояснить кое‑ что относительно той ночи. У нас уже есть показания охранников и водителей, занимавшихся погрузкой. Похоже, у вас обоих железное алиби. Охранники видели, как вы уезжаете, видели Питера в погрузочном доке. Он так и не выехал за пределы здания. Когда вы в последний раз видели Питера Сандерса живым?

Саванна знала, что Грегори внушил все это охранникам, когда они покидали стадион в ту ужасную ночь.

– Детектив Джонсон, – начала свой рассказ иллюзионистка.

– Называйте меня Дэвидом, – детектив сам изумился тому, что сказал.

Грегори напрягся. Пронзительный взгляд его серебристых глаз остановился на лице Джонсона, обдав холодом, рисуя в его воображении картину пустой могилы, вызывая смертельную дрожь.

Детектив нервно сглотнул. Он был почти уверен в том, что этот человек способен на убийство. Что же такая женщина, как Саванна Дубрински, могла иметь общего с этим монстром?

– Я забрал Саванну через час после представления, – мягко проинформировал карпатец. Женщина сидела рядом, склонив голову. Страдания, терзавшие ее, заставляли сердце Грегори обливаться кровью. – Большинство рабочих к тому времени уже уехали, – добавил он, понизив голос на октаву: карпатец с легкостью читал мысли детектива и не имел ни малейшего желания скрывать того, что он опасен.

Джонсон поймал себя на мысли, что внимательно вслушивается в каждое слово незнакомца. Интонации его голоса напоминали бегущий ручей. Определенно, этот Грегори был честным, цельным человеком. Полицейский развернулся к карпатцу и подался вперед, чтобы лучше слышать, – он просто не мог ничего с собой поделать.

– На тот момент Питер был жив и здоров, – мягко продолжил Грегори. – Мы собирались уехать все вместе, но Питер вспомнил, что забыл ключи от машины, и вернулся.

Саванну бросило в дрожь. Она побледнела, но держала себя в руках. Ее поразила абсолютная правдоподобность придуманной им истории. Никто не смог бы к ней придраться. Да и вряд ли кто‑ то решился бы на это, ведь Грегори контролировал всех в пределах слышимости своего голоса.

– Это был последний раз, когда вы видели его живым? – спросил Джонсон.

Саванна кивнула. Грегори взял ее за руку.

– Питер был нашим близким другом и деловым партнером. Он занимался организационными вопросами. Без Сандерса магического шоу просто не существовало бы. Я очень занятой человек. Всеми вопросами, связанными с шоу, занимался он. Сами понимаете, как тяжело переживает моя супруга эту потерю. Нам следовало подождать, пока он сядет в машину, но, честно говоря, безумно хотелось поскорее остаться вдвоем… Охрана была неподалеку, и мы были уверены, что Питер в безопасности.

– Но вы не поехали в гостиницу. – Детектив не спрашивал, он утверждал.

– Да, мы поехали в наш дом за городом и обо всем узнали только сегодня вечером, – ответил Грегори.

– Почему вы не выехали из гостиницы, Саванна? – прямо спросил Джонсон, не в силах отвести глаз от чарующей красоты.

– Мы рассчитывали встретиться там с Питером через пару дней, когда вернемся в город, потому и оставили номер за собой. – Фокусница говорила так тихо, что едва можно было разобрать слова, которые звучали так печально, что у детектива защемило сердце: он искренне проникся горем женщины.

– Дыши глубже, топ amour. Мы не можем себе позволить, чтобы у полицейского в нашем присутствии случился сердечный приступ. – Темный погладил любимую по голове.

– Вся эта ложь невыносима. – В душе карпатка рыдала и цеплялась за мысли Грегори, как за якорь, что позволяло ему чувствовать неразрывность и реальность существующей между ними связи. – Питер заслуживал лучшего.

– Это так, Bebe, но мы не можем сказать этому человеку правду. Нас обоих примут за сумасшедших и посадят в психушку. – Древнейший подался вперед и заглянул в глаза стражу порядка. – Будете привлекать внимание к своему слабенькому сердечку после того, как мы покинем это место. F сейчас вы перестанете допрашивать Саванну и будете задавать свои вопросы мне.

Джонсон заморгал. Он что, заснул? Он чувствовал себя неважно. Может, стоило пройти обследование? Нельзя все время его откладывать. Между тем иллюзионистка выглядела такой подавленной, что дальнейшие расспросы показались ему бестактностью. Лучше побеседовать с ее спутником. Что‑ то в голосе этого мужчины словно завораживало. Он мог слушать его вечно.

– Такое впечатление, что о вашем браке никто не знает. Мы нигде не нашли записей о нем, – робко заметил детектив.

Грегори кивнул.

– Карьера Саванны требовала того, чтобы она казалась – как бы это сказать – доступной. Одинокая женщина привлекает к себе гораздо больше внимания, чем замужняя. Мы поженились почти пять лет назад. Это было на нашей родине. Мать моей супруги из Соединенных Штатов, но ее отец родом из Карпат. Там мы и поженились.

Джонсон удержался от замечания о том, что Саванна выглядит слишком молодой и невинной для такого мужчины, как Грегори. Его возраст практически невозможно было определить.

– Господин Сандерс не возражал против брака?

– Конечно не возражал. – Серебристые глаза карпатца гневно сверкнули. Он видел, что этот вопрос еще больше расстроил Саванну, и снова мысленно обратился к детективу. – Прекратите расспрашивать нас об этом.

Дэвид покачал головой.

– Ладно, мы отклоняемся от темы. Кто, по вашему мнению, был заинтересован в смерти господина Сандерса?

Грегори ответил не сразу – он казался задумчивым.

– К сожалению, нам нечего сказать по этому поводу, детектив: Питера все любили. Впрочем, за исключением репортеров: он никогда не рассказывал им о личной жизни Саванны, тем самым создавая вокруг нее ореол таинственности. Думаю, вы не найдете ни одного человека, который бы плохо отозвался о Питере.

– Он улаживал финансовые вопросы, связанные с шоу, не так ли? – поинтересовался детектив.

– Да, это так, – без раздумий ответил карпатец. – Питер и Саванна были партнерами. Он зарабатывал на шоу.

– У вас не было проблем с бухгалтерией? – спросил Джонсон нарочито небрежно, наблюдая за их реакцией.

Но девушка была так бледна, что детектив почувствовал себя садистом, а выражение лица Грегори оставалось невозмутимым, и Джонсон был уверен, что оно не изменится.

– Богатство делает меня независимым, детектив: у меня больше денег, чем я могу потратить за всю свою жизнь. Моя жена участвовала в шоу не ради денег. Питер неплохо зарабатывал на представлениях, и ему не нужно было заниматься чем‑ то незаконным, скрывать доходы. Вы легко можете проверить банковские счета и бухгалтерские отчеты. Мы с радостью поможем вам в этом. Питер Сандерс не был вором.

Саванна подняла подбородок.

– Питер бы ни за что ничего не украл. Если бы ему вдруг понадобились деньги, он просто сказал бы мне об этом. Мы бы с радостью ему помогли, и он об этом прекрасно знал.

– Мы должны рассмотреть все возможные варианты. – Джонсон провел рукой по волосам. Ему не хотелось расстраивать эту женщину. – Сандерс отвечал за вашу безопасность?

– Для этого мы специально нанимали человека, – сказал Грегори. – Питер давал ему указания и держал в курсе наших передвижений.

– Госпожу Дубрински не преследовали фанаты?

Иллюзионистка всхлипнула.

– Время от времени Саванна получала от поклонников весьма странные письма, но если бы письма с угрозами приходили во время этого тура, Питер непременно сообщил бы мне.

У Джонсона не было никаких сомнений в том, что Грегори – один из тех мужчин, которые знают все о жизни своих жен.

– Той ночью вы не заметили ничего странного?

Карпатка тут же вспомнила отвратительный смех вампира. Древнейший немедленно вмешался.

– Моя жена безумно расстроена, детектив, к тому же, у нас еще много забот, связанных с организацией похорон Питера. Кроме того, нас ждет ее команда.

– И репортеры тоже.

В серебристых глазах Темного вспыхнул гнев.

– Саванна не будет говорить с репортерами. Разговора с вами было вполне достаточно.

Полицейский кивнул.

– Мы постараемся вывести вас через заднюю дверь. Эти ребята караулят на лестнице с тех пор, как вы опознали тело.

– Пираньи, – заметил Грегори.

– Они как вампиры, – согласился Джонсон, не заметив, как вздрогнула от этих слов Саванна. – Они не успокоятся, пока не выпьют всю кровь. Особенно один, не местный, долго сводил нас всех с ума. Мы застали его за чтением наших документов. Он еще пробовал подкупить кого‑ то в отделе по расследованию убийств, чтобы получить информацию. – Детектив знал, что ему не следует выдавать эти сведения, но, казалось, не мог заставить себя замолчать. Слова текли из него, как вода из крана.

Грегори поднял голову, прядь волос упала на лицо. Внезапно он стал похож на хищника, темного и опасного, притаившегося в ожидании добычи. В резких чертах его лица была какая‑ то нечеловеческая красота. Сердце Джонсона заметалось: он мог поклясться, что видел, как серебристые глаза мужчины на мгновение вспыхнули красным пламенем. Дэвид задрожал, потом заморгал, но, когда он рискнул вновь встретиться взглядом с мужем фокусницы, увидел в его глазах лишь собственное отражение. Выражение лица Грегори вновь стало бесстрастным. Джонсон тряхнул головой, чтобы отогнать преследующий его образ волка.

– Что это был за репортер, детектив?

– Я не могу предоставить вам эту информацию, – осторожно сказал полицейский. Он не собирался нести ответственность за жизнь какого‑ то репортера. Страж порядка не сомневался в том, что случится с тем, кто перейдет дорогу этому человеку.

Грегори улыбнулся, сверкнув ослепительно белыми зубами. Его взгляд вдруг стал кипящим. Детектив чувствовал головокружение, но не мог отвести глаз. Преодолев хрупкий барьер, Темный вошел в мысли мужчины и стал считывать его воспоминания. Найдя то, что было нужно, стер из памяти Джонсона разговор о репортере, оставив лишь уверенность в том, что они с супругой согласились на полное сотрудничество и не имели никакого отношения к смерти Питера Сандерса.

Джонсон моргнул и обнаружил, что пожимает руку Грегори, при этом сочувственно улыбаясь Саванне.

– Жаль, что мы не встретились при других обстоятельствах, детектив, – попрощалась девушка.

– Дэвид, – мягко поправил он, изо всех сил стараясь скрыть восхищение.

Грегори подтолкнул спутницу к выходу.

– Спасибо, что проявили уважение к чувствам моей супруги.

Джонсон провел их сквозь лабиринт комнат к лестнице черного входа.

– Мои люди могли бы какое‑ то время присматривать за госпожой Дубрински.

– Спасибо, детектив, в этом нет необходимости, – мягко отклонил предложение Грегори, обнимая любимую за талию. В его голосе слышался явный намек на угрозу. – Я и сам в состоянии защитить то, что принадлежит мне.

Лестница была узкой и пыльной, лежащий на ней ковер – протертым до дыр. Пара, спускающаяся по ней, двигалась абсолютно синхронно. Древнейший остановил подругу прежде, чем та успела открыть дверь.

– Там кто‑ то стоит.

– Мы не знаем, кто это, – мягко предупредила девушка.

– Этот репортер опасен, ma petite. Это не простой газетчик, – хищно ухмыльнулся Грегори.

– Ты прочитал воспоминания детектива, я права? – Карпатка обвила пальцами его широкое запястье.

– Конечно.

– Грегори, у тебя тот самый взгляд.

Брови карпатца взмыли вверх:

– Какой взгляд?

– Словно ты проголодался и видишь перед собой завтрак.

Темный улыбнулся, но глаза остались холодными.

– Будь очень осторожна с этим репортером: так просто мы от него не отделаемся.

– Так давай дадим ему то, чего он хочет, возможно, тогда он оставит нас в покое, – пожала плечами Саванна. Она опасалась того, что Грегори готов пойти на крайние меры: если репортером нельзя было манипулировать, если он представлял собой опасность для их расы, для великого карпатца существовал лишь один выход – уничтожить его. Девушке была ненавистна мысль об очередном бессмысленном кровопролитии; она хотела мирного сосуществования с людьми.

– Попробуем сделать по‑ твоему, – уступил Древнейший. И почему только он ей уступал? Предложение Саванны было полнейшим вздором.

Карпатка прикоснулась к напрягшимся губам любимого, провела по ним подушечкой пальца, пока губы не расслабились. Она была так молода, что и понятия не имела, как ужасна была жизнь Темного до их встречи. Девушке еще непонятно было его стремление защищать ее от всех ужасов этого мира.

Иллюзионистка загадочно улыбнулась. Грегори познал тайны земли и ветра, круговорота воды, огня и воздуха, свойства пространства. Всем этим великий карпатец мог управлять, но Саванна ускользала от него.

Внезапно молодая карпатка задрожала и прижалась к его груди.

– Дорогой, я думаю, ты должен быть объявлен в розыск. Ты сводишь женщин с ума.

– Лишь одну женщину, – поправил он, глядя на нее с нежностью. Взяв Саванну за руку, он поднес к губам ее пальцы и покрыл их поцелуями. – Давай на этом остановимся, ma petite, пока я не передумал и не превратил этого репортера в камень.

Она не могла дышать.

– Ты ведь этого не сделаешь, правда? – Девушка смотрела на своего спутника с благоговейным страхом, и в ее взгляде читался намек на гордость.

Грегори задумчиво взглянул на возлюбленную.

– Я могу все что угодно. Я считал, что это известно всем.

Саванна вглядывалась в его лицо, стараясь определить, дразнит он ее или нет. Так и не сумев до конца понять это, молодая женщина повернулась и толкнула дверь.

В тот же миг прямо перед ней возник какой‑ то мужчина, и карпатку ослепила вспышка. От яркого света глаза пронзила острая боль, и Саванна инстинктивно закрыла лицо рукой. Древнейший развернул ее к себе.

– Ты сама на этом настояла. Не говори, что я тебя не предупреждал! – Его смех ослабил резь в глазах, но когда Грегори повернулся к репортеру и фотографу, выглядел он угрожающе.

– Пропустите нас, – мягко предупредил он. Репортер осторожно отступил на шаг назад. Дыхание с шумом вырывалось из его легких.

– Уэйд Картер, независимый репортер. В течение долгого времени я наблюдаю за госпожой Дубрински. Мне бы хотелось взять у вас интервью.

– Сначала вы должны договориться с ее пресс‑ секретарем, – сказал Темный, держа руку на плече Саванны.

Репортеру пришлось пропустить пару: он не осмелился бросить вызов этому мужчине. Грегори напоминал хищника. Мрачную машину для убийства. Он без колебаний демонстрировал свою истинную сущность. Картер выругался про себя.

– Судя по слухам, вы ее муж. Это правда?

– Не вижу причины отрицать это, – бросил на ходу Древнейший; он закрывал лицо Саванны от любопытного взгляда репортера. Мельком успел взглянуть и на фотографа, который искал удобный ракурс для нового снимка. – Одного снимка вполне достаточно. Если сфотографируете еще раз, я заберу у вас камеру. Силой. И вы ее больше не получите, ясно?

Побледнев, мужчина опустил камеру. В голосе спутника иллюзионистки слышалась явная угроза, и папарацци предпочел с достоинством ретироваться.

– Да, сэр, – пробормотал он, стараясь не смотреть на Картера.

– Итак, вы не отрицаете того, что женаты. Правда ли, что оба вы родом из Карпат? – в голосе интервьюера звучало нетерпение.

– Это обширная территория, – неопределенно сказал Грегори и сделал водителю знак открыть дверь лимузина.

Картер выдвинулся вперед.

– Питер Сандерс знал все секреты ваших фокусов, госпожа Дубрински? Больше никто из членов вашей группы их не знал: вот почему смерть Сандерса вам на руку.

Саванна подняла голову и взглянула репортеру в лицо. Ее синие глаза гневно сверкали.

– Как вы смеете? Питер Сандерс был моим другом.

Картер подошел еще ближе.

– Саванна, у вас много тайн, которые не имеют никакого отношения к вашему магическому шоу, я прав?

– К чему вы ведете?

Серебристые глаза Грегори вспыхнули.

– Его сознание каким‑ то образом защищено. Я могу преодолеть барьер, но это сложно, к тому же он – кем бы он ни был – все поймет. Он очень опасен для тебя, топ amour. Heвступай с ним в перепалку. Оставим это место. Я нанесу Уэйду Картеру визит немного позже.

– Я его не боюсь.

– А должна. Это один из мясников, членов общества, он давно за тобой следит. А все этот проклятый туман, в котором ты растворяешься. Джулиану никогда это не нравилось.

– Вы прекрасно понимаете, о чем я говорю. Питер Сандерс узнал секрет ваших фокусов, и вы его убили.

Саванна покачала головой.

– Мне жаль вас, господин Картер. Должно быть, ужасно зарабатывать на жизнь, обвиняя людей в преступлениях ради сенсаций. У вас, наверное, немного друзей, – ответила девушка, поднимая темное стекло лимузина.

– Я не прощаюсь, – глухо сказал репортер.

Древнейший подошел ближе, всем своим видом демонстрируя силу и мощь. Он улыбнулся репортеру, сверкнув белоснежными зубами. В серебристых глазах Картер в мельчайших деталях увидел собственное отражение, но он видел себя мертвым, видел, как его окровавленное тело, словно тряпичная кукла, падает на землю. Грегори не позволял ему отвести глаз.

– Я тоже не прощаюсь, господин Картер, – мягко сказал Темный.

На Картера обрушился внезапный приступ слабости. Он перекрестился, нащупав правой рукой висящий на шее серебряный крестик. В его сознании раздался ядовитый смех. Этот смех не переставал звучать, даже когда Грегори – высокий, элегантный – изящно скользнул в машину к Саванне. Репортер несколько раз тряхнул головой, тщетно пытаясь избавиться от эхом звучавших раскатов смеха.

Проводив взглядом удаляющийся лимузин, он закрыл обеими руками уши. У него не было никаких доказательств того, что Саванна Дубрински – вампир, но он чувствовал это. На сцене она выделывала невероятное. Ни один другой фокусник не смог бы выполнить подобные трюки. Картер повсюду следовал за этой иллюзионисткой во время тура, безуспешно пытаясь подкупить ее сотрудников. Секрет ее фокусов был неизвестен никому.

Каждый раз, когда он пытался подобраться к реквизиту, что‑ нибудь обязательно шло не так, как должно было. Уэйд не верил в совпадения. Конечно, раз или два его могла постигнуть неудача, но ведь это случалось всегда, даже когда все было тщательно спланировано. Уэйд Картер и его люди были профессионалами, с которыми не могла тягаться ни одна служба безопасности. Во всем этом было что‑ то подозрительное, и он собирался любой ценой докопаться до сути. Возможно, полиция и поверила в услышанную историю, но в смерти Питера Сандерса точно был кто‑ то замешан. Все водители и грузчики рассказывали одну и ту же историю, но показания свидетелей расходились в деталях. И это не было сговором: многие из опрошенных даже не знали друг друга. Складывалось впечатление, что этих людей загипнотизировали.

Выяснилось к тому же, что у Саванны есть супруг, о котором никто не знал, – и далеко не обычный среднестатистический мужчина. Муж Саванны был опасен. Уэйд Картер не сомневался в том, что этот человек – убийца, а может быть, и вампир. Мужчина присел на ступеньки, его сердце бешено колотилось. Без сомнения, он нашел ответ на свои вопросы, и этот ответ пугал его до смерти. Нужно было связаться с остальными. Он их раскусил. Или они его. Если честно, Картер не был уверен в том, что Саванна Дубрински – вампир, но не исключал такую возможность. Он станет известным. Очень, очень известным. И богатым.

– Он знает о нас, – мягко сказал Грегори. – Никакой он не репортер. Он один из них.

– Кто они? – Саванна вдруг почувствовала себя подавленной, она едва сдерживала слезы. Питер. Это она во всем виновата. Не следовало допускать рокового сближения. Она была так наивна. Мир всегда казался ей миром безграничной любви. Родители любили и защищали ее. От своего волка – нет, от своего спутника жизни – девушка также получала лишь любовь. Она никогда не сталкивалась с жестокостью.

Карпатка быстро взглянула в невозмутимое лицо спутника. В его холодных глазах читалось отчуждение. За долгую жизнь Темный видел слишком многое и наверняка знал, что может произойти. Он не раз уже с этим сталкивался.

– Кто они такие, Грегори? – снова спросила девушка.

– Существует группа людей, которые верят в существование вампиров и ведут на них охоту. В течение столетий они организовывали множество тайных обществ, выслеживающих вампиров. Эти люди никогда не видели, не признавали, не знали различий между карпатцами и вампирами. Они считают, что все мы подлежим истреблению. Возможно, просто не осознают, что имеют дело с двумя разными расами.

– Что движет этими людьми? У них есть доказательства того, что вампиры существуют? – Поверить в это было почти невозможно, карпатские охотники за отступниками тщательно скрывали все улики и доказательства.

– Ничего конкретного. Но старые легенды, истории и мифы не дают им покоя. Некоторые, более умные вампиры какое‑ то время жили среди людей до того, как мы сумели их выследить.

– Это правда, – вздохнула Саванна. Она знала историю. В средние века было время, когда бессмертные открыто жили среди людей, на которых охотились. Потребовалось немало усилий, чтобы уничтожить этих чудовищ, чтобы люди и карпатцы смогли мирно сосуществовать. После исчезновения самых известных охотников на вампиров, таких как Габриэль и Люсьен, на перевоплотившихся в вампиров стали охотиться Михаил, Грегори и Айдан. Они стали защищать карпаток и следить за тем, чтобы карпатцы и вампиры казались людям лишь плодом фантазии, чтобы они оставались только героями легенд, романов и фильмов. Их кампания, направленная на то, чтобы стереть любые знания о расе, была весьма успешной, но, очевидно, случались и промахи.

– За несколько лет до твоего рождения люди организовали тайное сообщество, для того чтобы выслеживать и истреблять вампиров, которых описывают в бульварных романах. Мы считали, что эти люди не представляют для нас реальной угрозы. Никто не ожидал, что охота на вампиров, которая пронеслась по Европе столетия назад, может повториться.

В голосе Темного не слышались нотки грусти. Грегори не подавал вида, что этот разговор навеял ему воспоминания о смерти матери, но Саванна знала, что он вспомнил об этом. Девушка была уверена в этом так, как если бы Древнейший сам в этом признался.

– В первый раз эти люди проявили себя, когда убили твою тетю Ноэль. Твоей матери удалось спасти от них другую карпатку. Следующими жертвами это тайное сообщество наметило тогда твоих родителей – Равен и Михаила. Но нам показалось, что этот пожар удалось заглушить. А несколько лет спустя они вновь убили нескольких карпатцев, в том числе и сына Ноэль, а твой дядя Жак чуть не сошел с ума от пыток. Равен тогда вновь подверглась нападению; она вынашивала тебя, и ты чуть не погибла.

Саванне захотелось взять любимого за руку, но она старалась не показывать сочувствия, чтобы Грегори не понял, что часть его воспоминаний теперь жила и в ее сердце.

Древнейший взял ее за руку, удивляясь тому, какое наслаждение доставляет ему ее хрупкость. Поразительно, но одно лишь прикосновение к этой руке заставляло таять, дарило ощущение комфорта, безопасности. Темный рассеянно провел пальцем по ладони спутницы, едва осознавая, что делает это.

Саванна нервно закусила нижнюю губу.

– Ты начал говорить о репортере. Что он может знать наверняка? – мягко напомнила девушка. Ей не хотелось, чтобы мужчина отпустил руку или перестал успокаивающе поглаживать ее ладонь. Она хотела, чтобы ужасные воспоминания отпустили Темного, чтобы он вернулся к ней. Саванна улыбнулась; взгляд ее огромных синих глаз был полон решимости.

– Картер ничего не знает наверняка. – В глазах карпатца вспыхнули злые искорки. – По крайней мере, он не уверен насчет тебя.

– Что ты с ним сделал? – мягко спросила фокусница. – Грегори, ты не должен защищать меня, отвлекая внимание на себя. Мы ведь одна команда, не так ли? Все, что касается тебя, касается и меня.

Древнейший бросил взгляд в окно. Его пальцы властно сжали руку женщины.

– Не обязательно.

– Что ты говоришь такое, Грегори? Мы – одно целое. Нам не выжить друг без друга.

– Обычно так и происходит, ma petite. Обычно охотник, который находит спутницу жизни, прекращает охотиться. Но Айдан Свирепый, например, должен продолжить охоту, ведь на этой земле слишком мало охотников. Охотники сталкиваются с опасностью гораздо чаще, чем большинство карпатцев, поэтому часто доверяют заботу о своих спутницах жизни другим карпатцам. Айдан Свирепый не может позволить себе такую роскошь.

– А ты? Ты тоже намереваешься оставить охоту? – мягко спросила Саванна, уже зная ответ.

– Я не могу, – с нежностью произнес карпатец.

– Я твоя вторая половина, Грегори. – Голос девушки задрожал. – Тебе придется продолжить охоту, потому что ты лучший. Но что бы с тобой ни происходило, я всегда буду рядом.

Темный поглаживал пальцем внутреннюю сторону ее запястья, там, где под кожей неистово бился пульс.

– Было бы нечестно с моей стороны позволять тебе думать, что я делаю это из лучших побуждений. Я охочусь много веков и попросту не представляю, как можно жить иначе. – Его лицо было невозмутимым.

– Любимый, я не стану тебя разубеждать. Твоей уверенности в себе хватит на несколько человек; ее не нужно подпитывать моими комплиментами. Но я, возможно, могла бы внести изменения в твою жизнь. А пока… расскажи мне о вампирах, раз мы будем вместе на них охотиться. Не забывай и того, что ты лучший целитель. С этим никто не сможет поспорить.

– Я лучший из убийц, и с этим тоже не поспоришь. – Грегори снова попытался напомнить Саванне об истинном положении вещей.

Карпатка прикоснулась к его напряженным губам.

– Я буду вместе с тобой.

Сердце Древнейшего забилось быстрее. Таинственная улыбка Саванны была невыразимо прекрасна.

– Что скрывается за твоей улыбкой, Bebe? – Ладонь Грегори легла на горло подруги, большим пальцем он нежно ласкал ее губы. – Тебе известно что‑ то, чего не знаю я? – Он скользнул в мысли спутницы, единение их сознаний напоминало по интимности слияние тел.

Карпатец позволял женщине самой определять границы вторжения и никогда не преодолевал установленные барьеры, хотя с легкостью мог это сделать. Они оба нуждались в единении сознаний. За мнимым заслоном девушка скрывала лишь то, что сама узнала о возлюбленном. Саванна посмотрела на Грегори невинным взглядом.

Он прижал большой палец к ее нижней губе, очарованный ее совершенством.

– Ты никогда не будешь охотиться на вампиров, ma cherie, никогда. И если я когда‑ нибудь увижу, что ты пытаешься это сделать, ты за это заплатишь.

Непохоже было, чтобы она испугалась. Его слова скорей развеселили ее.

– Я не боюсь тебя, Темный. – Она мягко рассмеялась, и звук ее смеха отозвался дрожью в его позвоночнике и каким‑ то непостижимым образом унес с собой острую боль всех прошедших столетий.

Древнейший резко поднял брови. Малышка егодразнила. Издевалась над темной сущностью. Нагло бросала вызов. Саванну вовсе не пугала перспектива быть навеки привязанной к монстру. Ее переполняла жизнь, веселье, радость. Темный хотел, чтобы это отразилось и на нем, чтобы изменило его, сделало более подходящим для нее спутником жизни.

– Тебе тоже следовало бы опасаться злого волка, mon amour, – нарочито серьезно пригрозил он.

Девушка, нежно улыбаясь, заглянула в глаза мужчины.

– Грегори, ты шутишь. Мы делаем успехи. Мы практически стали друзьями.

– Практически? – тихо переспросил он.

– Мы на пути к этому, – твердо сказала Саванна, вздернув подбородок.

– Разве можно дружить с монстром? – небрежно бросил карпатец, будто размышляя вслух, но в серебристых глазах промелькнула мрачная тень.

– Я просто ребячилась, Грегори, обвиняя тебя в этом, – мягко сказала иллюзионистка, глядя в глаза Темному. – Я хотела свободы и вела себя слишком безрассудно. К тому же я боялась. Но сейчас я прошу у тебя за это прощения…

– Нет! – отрезал он. – Mon Dieu, cherie, никогда не извиняйся передо мной за свои страхи. Я этого не заслуживаю, и мы оба это знаем. – Он прижал палец к ее губам. – И не пытайся казаться храброй. Я – часть тебя. Ты не сможешь скрыть от меня такое сильное чувство, как страх.

– Трепет, – поправила Саванна, прикусив его палец.

– Есть разница? – В глазах Древнейшего вспыхнуло пламя.

– Ты прекрасно знаешь, что есть. – Она рассмеялась. Этот смех разлился по его телу, задержавшись внизу живота знакомой тяжестью. – Возможно, небольшая, но очень весомая.

– Я постараюсь сделать тебя счастливой, mа petite, – серьезно пообещал Грегори.

Молодая женщина провела рукой по его густой шевелюре.

– Грегори, ты – моя вторая половина. У меня нет никаких сомнений в том, что я буду счастлива с тобой.

Древнейший отвел глаза. За долгие годы он стал самим воплощением тьмы; все доброе, что было в нем, ушло в землю вместе с кровью людей, чьи жизни он отнял. Мысль о том, что это невинное существо видит все темное, что есть в его душе, была невыносима. Великий карпатец не только убивал и нарушал закон – он совершил самое тяжкое из всех преступлений и заслужил самое страшное наказание. Темный сознательно вмешался в чужую судьбу.

Зная, что обладает достаточной силой, что его возможности переходят границы, установленные законом Карпат, он лишил Саванну свободы выбора, манипулировал ею так, чтобы она сочла, что он – тот, с кем ей суждено остаться. И вот наконец она с ним. И ее невинность противопоставлена многовековому опыту. Возможно, это и есть наказание, думал Грегори, вечное осознание того, что любимая женщина никогда не сможет по‑ настоящему полюбить его, никогда не сможет принять черную душу, всегда будет рядом и в то же время бесконечно далеко.

Если эта девушка когда‑ нибудь узнает, на что он пошел ради того, чтобы сделать ее своей, она будет презирать его. И все же он никогда не позволит ей уйти. Карпатец сжал зубы и, посмотрев в окно, вырвался из мыслей Саванны, не желая делиться воспоминаниями о своем преступлении. Древнейший мог пережить тысячелетнюю изоляцию и одиночество, вынести тяжесть собственных грехов, но ненависть этой девочки была для него невыносима. Бессознательно он ухватил ее ладонь с такой силой, что Саванна задержала дыхание, но, взглянув на Грегори, не стала отнимать руку.

Темный не верил в то, что карпатка предназначена ему судьбой. Он верил лишь в то, что поступил нечестно, манипулируя их судьбами, и что где‑ то Саванну, возможно, ждет другой карпатец, которому суждено быть с ней. Грегори и не предполагал, что эта неопытная девушка могла с легкостью читать самые его потаенные мысли. Но Саванна могла, и древний ритуал лишь усилил связь между ними.

Глава 8

Прах Питера Сандерса был погребен на территории особняка, который Грегори построил, ожидая прибытия Саванны в Сан‑ Франциско. Команда иллюзионистки и детектив Дэвид Джонсон, прибывшие на панихиду, с трудом сумели разыскать этот дом. Его расположение держалось в тайне от прессы, и из репортерской братии появился только Уэйд Картер, но и его не пустили за ограду. Фотограф, работавший в паре с Картером, отказался приехать; что‑ то в супруге знаменитой фокусницы до смерти его напугало. Репортеру пришлось остаться один на один с неуправляемой камерой на шее и чувством страха в душе. Особняк был окружен высокой оградой, за которой резвились волки.

Грегори держал руку на плече Саванны, пока она объявляла своим людям, что шоу закрыто. Каждый из членов команды получил от карпатки в качестве утешения конверт с внушительной премией. Детектив, убедившись в том, что новой информации ему здесь не получить, покинул особняк.

Саванна задержалась у могилы, глядя на красивое мраморное надгробие, которое Грегори заказал для Питера. По ее щекам текли слезы, вызванные не только потерей друга, но и трогательной заботой.

Грегори, который облегчил для нее этот день настолько, насколько было возможно при сложившихся обстоятельствах.

Девушка уже направлялась к дому, когда волки вдруг подняли головы к небу и взвыли. Грегори взял ее за руку и притянул к себе.

– Думаю, это Айдан Свирепый, – мягко сказал он. – Встретим его в доме, чтобы Картер не увидел.

– Я считала это место безопасным.

– Если бы кто‑ то из членов команды или полицейских проявил излишнее любопытство и забрел, куда не положено, то непременно пострадал бы. – Темный провел ладонью по волосам любимой. – Я знаю, ты устала. Тебе нужно пару часов поспать. Мы очень рано встали сегодня.

Карпатка оперлась на руку мужчины и прочла в его мыслях сожаление о том, что случилось с Питером.

– Тебе не за что себя винить.

– Я знаю. – Внимание Грегори привлекли внезапные порывы ветра, предвещавшие появление карпатца. – Но если бы той ночью я не был охвачен страстью и вожделением, то догадался бы, что тебя преследует вампир. Я должен был о тебе позаботиться.

– Не суди себя так строго, – ответила Саванна со вздохом. – Ты не можешь отвечать за поступки других карпатцев, так же как и людей. Если кто и виноват в смерти Питера, так это я. В своем стремлении к свободе я вела себя слишком беспечно, не задумывалась о возможных последствиях для тебя и других мужчин нашей расы. И уж тем более мне и в голову не приходило, что я подвергаю опасности Питера. Хотя, конечно, я должна была это предусмотреть. Мне следовало знать, что на меня будут охотиться.

Темный крепко сжал возлюбленную в объятиях.

– Ты все сделала правильно, cherie, – с жаром сказал он. Они пошли к дому, где наконец смогли бы чувствовать себя в полной безопасности.

Внезапно среди деревьев возникла, переливаясь, радуга. Карпатец покачал головой, наблюдая за тем, как свет принимает осязаемую форму. Саванна знала, что Грегори привязан к этому человеку.

– Ты всегда отличался позерством, Айдан, – поприветствовал гостя Древнейший. – Пойдем в дом.

Молодая карпатка была наслышана об Айдане Свирепом, охотнике за вампирами. Еще до ее рождения он оставил родину и поселился в Соединенных Штатах. Телосложением он был похож на Грегори – такой же высокий и мускулистый, но в отличие от остальных карпатцев, которые в большинстве своем были темноволосыми, волосы Айдана были светло‑ русыми; его янтарного цвета глаза отливали золотом.

Последние пять лет за иллюзионисткой присматривал брат‑ близнец этого мужчины, но Саванна ни разу за это время его не видела и даже не ощущала его присутствия. Каким‑ то непостижимым образом Джулиану удавалось держаться в тени, хотя его при всем желании нельзя было назвать неприметным. Так же как и его брата Айдана, который за столетия охоты приобрел необычайную уверенность в себе, силу и власть.

Грегори положил руку на плечо спутницы, демонстрируя, что эта женщина принадлежит ему.

Карпатка рассмеялась про себя: все‑ таки мужчины в своих инстинктах недалеко ушли от животных.

– Я все слышу, топ amour. – Мягкий голос Грегори проник в ее мысли, и внизу живота пробежала теплая волна возбуждения. Слова Саванны задели его, но он не убрал руки с ее плеча.

– Айдан, мы не ждали тебя так рано. Солнце еще высоко, – громко сказал Темный, как только они оказались в доме.

– Я должен извиниться за отсутствие на панихиде, – мягко ответил Айдан. – Не мог рисковать, но хотел, чтобы вы знали, что не одиноки в этой стране, – добавил он, обращаясь к спутнице Древнейшего.

– Саванна, это Айдан Свирепый. Мой близкий друг. Он предан твоему отцу. Айдан, это моя спутница жизни, Саванна, – познакомил их Грегори.

– Вы очень похожи на свою мать, – заметил Айдан.

– Спасибо. Для меня это комплимент, – сказала девушка, вновь пожалев, что матери нет рядом. Она очень скучала по родителям. – Вы оказали мне честь тем, что пришли сюда, чтобы разделить мое горе.

– Твоим близким грозит опасность, Айдан, – предупредил Грегори. – Здесь действуют мясники, которые состоят в том же тайном обществе, что процветало в этих местах тридцать лет назад.

Лицо гостя помрачнело. Его семья действительно нуждалась в защите. Его янтарные глаза приобрели насыщенный золотой оттенок.

– Репортер, – тихо прорычал Айдан.

Грегори кивнул.

– Сегодня вечером я постараюсь вытянуть информацию из господина Картера. А потом переключу на себя внимание этих людей, и мы с Саванной покинем город. – Они были укрыты от любопытных глаз, но даже несмотря на это Грегори ощущал присутствие репортера на своей территории. – А я ведь предупреждал тебя, Айдан. – В голосе карпатца послышалось недовольство.

– Это мой город, Грегори, и моя семья. Я сам могу позаботиться о том, что мне принадлежит.

Саванна закатила глаза.

– Знаете, вы могли бы с таким же успехом бить себя кулаком в грудь, как Кинг‑ Конг.

– Ты проявишь уважение, – приказал Грегори. Саванна рассмеялась, нежно прикоснулась к его напрягшемуся подбородку.

– Не теряй надежды, любимый, возможно, когда‑ нибудь тебе и будут повиноваться.

Айдан усмехнулся, удивленно окинув Грегори взглядом.

– Она унаследовала от матери не только хорошенькое личико, я прав?

– Она невыносима, – тяжело выдохнул Древнейший.

– Думаю, они все такие, – рассмеялся Айдан, не обращая внимания на угрозу во взгляде карпатца.

Саванна выскользнула из‑ под руки любимого, подошла к креслу и села, поджав под себя ноги.

– Конечно, мы невыносимы. Это единственный способ оставаться в своем уме.

– Я взял бы с собой Александру, чтобы познакомить вас, но счел более благоразумным оставить ее дома. – В голосе Айдана звучало самодовольство.

Он демонстрировал, что его спутница жизни беспрекословно ему повинуется.

Саванна лишь усмехнулась в ответ.

– И как вы поступили? Смылись, пока она спала? Готова поспорить, у нее найдется для вас пара ласковых по возвращении.

– Твоя спутница – не из податливых, Целитель. Я тебе не завидую, – обратился Айдан к Грегори.

– Он без ума от меня. Не позволяйте ему вас одурачить, – расхохоталась, ничуть не раскаиваясь в своих словах, несносная карпатка.

– Я тебе верю, – согласился Айдан.

– Эй, не потакай ей! – Древнейший старался быть серьезным, но рядом с Саванной это казалось невозможным. Он любил ее больше жизни, несмотря на столь капризный характер девушки. Саванна заставляла волю Темного таять. Конечно, он прилагал немыслимые усилия, чтобы казаться безразличным. Избранница прекрасно знала, что может управлять им одним мизинцем, и в этом не было ничего хорошего. Айдану совсем не обязательно было об этом знать.

– Грегори, нет никакой необходимости в том, чтобы ты уводил этих мясников из моего города. Вместе мы с ними справимся, – сказал гость. – К тому же где‑ то поблизости Джулиан. Я это чувствую, хотя он и не отвечает на мой зов.

– Джулиан близок к перевоплощению в вампира. Мы не должны привлекать его к этому делу. Чем больше он убивает, тем быстрее погружается во тьму. И если он все же станет вампиром, ты знаешь, что делать. Не стоит испытывать судьбу из‑ за того, что он твой брат. Один из братьев Михаила стал вампиром, а когда почувствовал, что его настигает правосудие, готов был уничтожить все вокруг. Он бы не оставил в живых даже Михаила. – Грегори не упомянул того, что правосудие над братом тестя вершил именно он. После этого Темный решил больше никогда ни с кем не сближаться. Карпатец взглянул в огромные синие глаза Саванны, и болезненные воспоминания тут же покинули его. – Джулиан всегда был опасен, он обладает огромным опытом, – закончил свою мысль Грегори.

– Как и ты, Целитель. – Айдан не смог удержаться от сарказма. Разговоры о перевоплощении брата были ему неприятны.

Ни один мускул не дрогнул на лице Древнейшего.

– Так и есть. В этом‑ то все дело. Если понадобится, обращайся ко мне за помощью. – Он пристально посмотрел в янтарные глаза.

Айдан первым отвел взгляд.

– Хорошо, Грегори. Я согласен, хотя мне не хочется верить, что Джулиан может стать вампиром.

– Никто из нас не застрахован от этого. Всякий, у кого нет спутницы жизни, может им стать. – Грегори пересек комнату: он не мог находиться далеко от любимой женщины. Ее глаза вновь потемнели от воспоминаний о панихиде, наполнились печалью и чувством вины. Он встал позади кресла, положил руки на плечи возлюбленной и стал нежно массировать их. Он нуждался в контакте с ней так же сильно, как она – в контакте с ним.

Айдану с трудом удалось скрыть потрясение. Он знал Грегори много столетий, учился у него искусству врачевания, искусству выслеживать и убивать вампиров. Ничто и никогда не трогало Грегори. Ничто и никто. Но когда его холодные серебристые глаза смотрели на Саванну, они наполнялись теплом. Он явно гордился тем, что эта женщина принадлежит ему.

– Ты в порядке, cherie? Может, тебе стоит немного поспать?

Девушка едва заметно улыбнулась. Она выглядела бледнее обычного. Несмотря на то что было довольно рано, Грегори в этот день уже охотился и выпил достаточно крови, чтобы насытить их обоих. Но карпатка отказалась принять пишу, словно пытаясь голодом искупить вину перед Питером.

Айдан с любопытством наблюдал за ними, и, казалось, укорял Грегори в том, что тот ведет себя со своей спутницей не так, как следовало бы.

– Неглупи, Грегори, – отозвался ласковый голос любимой в мыслях Темного. – Ты беспокоишься за меня. Какая разница, что об этом подумают?

– Итак, Целитель, – сказал гость, – ты решил, куда отправишься?

Саванна повернулась к любимому, ее глаза горели энтузиазмом.

– Ты уже выбрал место?

– А куда хотелось бы тебе? – поинтересовался мужчина, чувствуя, что тонет в бездонном омуте ее глаз.

– В Новый Орлеан. На этой неделе там проходит французский джазовый фестиваль. Я давно хотела на нем побывать. Ты любишь джаз? Я его просто обожаю. – Девушка широко улыбнулась. – Я планировала съездить туда до того, как все это произошло. Вообще‑ то, я в числе приглашенных.

Саванне действительно этого хотелось. Ее взгляд кричал об этом. Древнейший не мог отказать этой женщине, но не мог и взять в Новый Орлеан, столицу вампиров, город греха. Скорее всего, у мясников там был штаб. Грегори едва сдержал стон.

– У тебя есть где остановиться в Новом Орлеане?

– Не будь таким мрачным. Ты же хотел куда‑ нибудь уехать, увести тайное общество подальше от семейства Свирепых, так что же может быть лучше, чем отправиться туда, куда я и так планировала поехать? Наша поездка ни у кого не вызовет подозрений.

Посмотрев на Айдана, Грегори покачал головой.

– Ты видишь в этом логику? Она никогда не была во Французском квартале Нового Орлеана, но никому не покажется странным, если она внезапно там появится.

– Все логично, – согласился Свирепый. – Я смотрю, вам есть чем заняться, а я должен вернуться к Александре. Хотя сначала мне бы хотелось вместе с тобой нанести визит этому репортеру. Я отлично помню, сколько неприятностей доставило нам это сообщество.

– Эта не твоя битва, – ответил Грегори. – Я не стану подвергать опасности тебя и твою семью.

– Он бродит там, снаружи. Я чувствую это. – Гость склонил голову. Он сгорал от нетерпения, жаждал крови.

Саванна была хорошо знакома с этой дикой, хищной натурой карпатцев.

– Ступай, Айдан, – твердо сказал Грегори.

– Рада была познакомиться с вами, Айдан, – добавила Саванна. – Надеюсь, скоро я познакомлюсь и с Александрой и мы еще не раз встретимся, когда мы с Грегори устраним угрозу.

– Когда Грегори устранит угрозу, – поправил Темный не терпящим возражений голосом, в котором читалось: «Даже не думай мне перечить».

Айдан кивнул, прощаясь. Его тело стало таять, терять форму, и он, превратившись в мерцающую калейдоскопом цветов радугу, исчез в открытом окне.

Девушка повернулась и взяла любимого за руку.

– Так как насчет Нового Орлеана?

– Там опасно, – отрезал карпатец после короткой паузы.

– Это правда, но ведь нас везде поджидает опасность, не так ли? Тогда какая разница, куда именно мы отправимся? А там мы сможем развлечься.

– Я предпочитаю горы, – невозмутимо заявил карпатец.

Шалунья одарила его озорной улыбкой, перед которой он не мог устоять.

– Когда старый пень берет в жены молодую девицу, ему приходится ей соответствовать. Вечеринки. Ночная жизнь…. – дразнила она спутника.

Грегори собрал ее волосы в хвост и намотал себе на руку.

– Ты должна уважительно ко мне относиться, Bebe, или мне придется тебя отшлепать.

– Согласна. – Карпатка сексуально повела плечом.

Темный наклонился и поцеловал ее – не мог устоять. Как только их губы встретились, Грегори почувствовал, что окончательно теряет способность трезво мыслить. Карпатец вырвался из объятий любимой, шепча проклятия на древнем языке.

Мечтательные глаза Саванны подернулись дымкой, мягкие, влажные, слегка приоткрытые губы изогнулись в чувственной улыбке.

– У меня есть замечательная идея, – задумчиво сказала она. – Давай полетим на самолете.

– Что? – Он не мог отвести глаз от этих губ. Прекрасных. Совершенных. Сексуальных. Моn Dieu, он хотел попробовать их на вкус.

– Разве это не звучит заманчиво? Мы могли бы полететь ночным рейсом, раствориться среди людей. Это собьет репортера с толку.

– У Картера такая цепкая хватка, что его не так просто обвести вокруг пальца. Мы не полетим на самолете. Это не подлежит обсуждению. Если мы и отправимся в Новый Орлеан, а я еще не сказал, что согласен, то точно не самолетом.

– Грегори, я пошутила. Естественно, мы будем поступать так, как скажешь ты, – скромно добавила хитрая девчонка.

Древнейший покачал головой, злясь на себя. Конечно, она просто дразнила его. Он не привык к такому обращению.

Эта женщина невыносима.

– Я должен выйти поговорить с Уэйдом Картером.

Карпатка резко встала, в синих глазах светилось раздражение.

– Скажи, что я должна делать. Твоя кровь прибавила мне сил. Вероятно, мне удастся нагнать туман. Я могла бы прикрыть тебя.

Он рассмеялся:

– Mon Dieu, ты смотришь слишком много фильмов про полицейских. Ты не будешь меня прикрывать. И не будешь говорить с Картером. Ты останешься здесь, чтобы я знал, что ты в безопасности. Я надеюсь, тебе это ясно, Bebe? Ты не должна покидать дом.

– Но, Грегори, – мягко возразила девушка, – мы партнеры. Мы должны помогать друг другу. Если ты собираешься заняться Картером, я тебе помогу. Я – твоя вторая половина.

– Выбрось это из головы. Конечно, ты можешь попробовать ослушаться меня, но, уверяю тебя, это пустая трата времени, – говорил Темный, открыто демонстрируя свое превосходство. – Я – твой спутник жизни, cherie, и я буду приказывать тебе всякий раз, когда сочту это нужным.

Саванна ударила его кулаком в грудь.

– Как ты меня злишь, Грегори! Я изо всех сил стараюсь подстроиться под тебя и не замечать высокомерных приказов, а у тебя даже выражение лица не меняется, словно мы не ссоримся, а обсуждаем погоду.

– Это не ссора, ma petite. Ссора – это когда люди злятся друг на друга, а я не злюсь, я всего‑ навсего хочу тебя защитить. Я несу ответственность за твое здоровье и безопасность и готов защищать тебя даже от твоего собственного безрассудства, если это будет необходимо.

Спорщица снова занесла руку для удара. Шокированный таким поведением, мужчина перехватил ее кулак и мягко разжал пальцы. Осторожно он прикоснулся губами к ладони любимой женщины.

– Саванна? Ты собиралась ударить меня?

– Не собиралась, а ударила, дважды, мерзавец. В первый раз ты даже не заметил, – раздраженно выпалила карпатка.

Грегори улыбнулся.

– Прошу прощения, mon amour. В следующий раз я обещаю обращать внимание на твои удары. Я готов даже сделать вид, что мне больно, если ты того хочешь.

Синие глаза вспыхнули.

– Ха‑ ха‑ ха, ты такой забавный, Грегори. Перестань быть таким самодовольным.

– Cherie, я лишь забочусь о тебе, а ты усложняешь мне эту задачу. Я ловлю себя на мысли, что совершаю необдуманные поступки только ради того, чтобы увидеть твою улыбку, – неохотно признался карпатец.

Саванна положила голову ему на грудь.

– Мне жаль, что я доставляю тебе столько проблем. – Девушка не знала наверняка, правду ли говорит. Ей нравилось его провоцировать. – Я всего‑ навсего хочу, чтобы мы были партнерами. Именно так я всегда представляла себе отношения со своим спутником жизни. Я не хочу быть нежным тепличным цветком, я хочу быть тебе лучшим другом, хочу, чтобы ты во всем мне доверял. Что в этом плохого? – Ей хотелось, чтобы он понял ее. – Они смертны. Мы без труда с ними справимся.

В действительности Саванна отдавала себе отчет в том, что, если в это дело вмешался Грегори, значит, оно действительно было серьезным. И все же она твердо решила идти с ним до конца, разделить его участь. Молодая карпатка знала, что охота всегда будет играть важную роль в жизни ее спутника.

Грегори обнял подругу, притянул к себе и погладил по голове.

– Люди веками истребляли нас. Мы очень сильны, это действительно так, но мы не столь неуязвимы, как ты думаешь. Я не хочу, чтобы эти люди даже близко к тебе подходили. Я должен узнать, что у Картера и его компании на уме, какие доказательства у них есть и кому угрожает опасность. После этого мы решим, куда отправимся и какое участие будешь принимать во всем этом ты.

Иллюзионистка вся сжалась, и Темный пожалел о своих словах. Карпатец крепко обнял ее и поцеловал в макушку.

– Саванна, ты останешься в этом доме, что бы ни случилось.

Она схватила его руку.

– С тобой все должно быть в порядке, Грегори. Я серьезно. Иначе я на тебя рассержусь.

Древнейший улыбнулся, но глаза его оставались грустными.

– Ты будешь знать о том, что со мной происходит, cherie. He волнуйся, все будет в порядке. – В глубине серебристых глаз промелькнула тень, одна из тех, которые он даже не пытался от нее скрыть.

Девушка вздернула подбородок.

– Я не ребенок, Грегори, хотя иногда и веду себя по‑ детски. Я знаю, ты готов пойти на все ради безопасности нашей расы, и это правильно.

– Надеюсь, ты действительно понимаешь это, ma petite. Защищать нашу расу – мое призвание, но то, как я это делаю, не всегда выглядит достойно, – грубо ответил он. Он рывком отпрянул от нее, оставив на руке следы от пальцев. – Ты останешься здесь, ma petite. Я обеспечу твою безопасность. Не пытайся сопротивляться.

– Я сделаю, как ты просишь, – сказала девушка и, как кошка, потерлась щекой о его руку.

Он нежно поцеловал ее в ответ, и между ними проскочил электрический разряд. Затем карпатец просто растворился в воздухе.

В это время Уэйд Картер пытался перебраться через западную стену. Три волка поджидали его под стеной, их клыки блестели в сгущающихся сумерках. Зацепившись брюками за острый выступ каменной стены, Картер повис на ней. Внезапно репортер ощутил резкий порыв ветра и увидел перед собой карпатца.

– Боже мой, вы действительно вампир! Я знал это! Я знал, что я прав! – с шумом выдохнул Картер.

Грегори ощущал запах страха, волнение репортера. Он с ленивым изяществом присел на стену.

– Я ведь обещал, что мы скоро встретимся. Я всегда держу обещания.

Голос Грегори, казалось, проникал прямо в мозг репортера. Картер потер пульсирующие виски. Он никогда еще не испытывал такого страха, никогда не чувствовал такого смятения. Настоящий вампир сидел рядом с ним. Картер нащупал в кармане пистолет.

– Почему ты решил себя выдать? – Человек старался говорить так, чтобы не выдать дрожь в голосе.

Грегори улыбнулся, но эта белоснежная улыбка не предвещала ничего хорошего. Немигающий взгляд карпатца лишал репортера сил.

– Вы потревожили мою жену, – мягко ответил Темный, гипнотизируя смертного.

– Ты действительно думаешь, что столь силен, что убийство сойдет тебе с рук? – Картер потряс головой, пытаясь избавиться от сковавшей сознание вялости.

– А ты действительно считаешь, что нет? – Мускулы карпатца напряглись.

– Я никогда не пришел бы сюда один, – выпалил репортер, пытаясь вытащить из кармана пистолет.

– Здесь больше никого нет, мистер Картер, – спокойно ответил Грегори. – Только мы с вами. Я тут подумал, а не взглянуть ли мне, что у вас в голове. – Он на октаву понизил голос, и ему невозможно стало перечить.

На лбу у репортера выступил пот.

– Я вам не позволю, – попытался возразить он, но вдруг понял, что сам подался вперед, чтобы взглянуть Грегори в глаза, а ведь он полагал, что его сознание защищено от вторжения! Все члены тайного общества были надежно защищены. Вампиры не могли воздействовать на них голосом; не могли ввести в транс взглядом. Никто не мог прочесть их мысли или забраться к ним в память. Каждый член общества прошел курс гипноза, повышающий способность к сопротивлению такому вторжению. Великие ученые работали над этим больше тридцати лет.

Барьер, который Грегори пришлось сломать, чтобы проникнуть в сознание Картера, оказался достаточно прочным. Ему удалось узнать, что исследования тайного общества близятся к завершению, что теперь им нужен новый экземпляр. У них были образцы крови нескольких жертв, которых замучили и искалечили около тридцати лет назад. Темный вдохнул. Они изобрели препарат, который, по их мнению, способен парализовать вампира, чтобы была возможность использовать его для опытов. Численность общества превышала все его ожидания.

Грегори вышел из сознания репортера, намеренно давая понять, что извлек всю интересующую информацию. Картер выругался и поднял пистолет. Игла проткнула кожу карпатца чуть выше сердца. Он почувствовал, как яд мгновенно попадает в кровь.

– Грегори! – услышал он взволнованный голос Саванны. – Позволь мне помочь тебе. – Она билась о невидимую стену, которую возвел вокруг нее карпатец.

– Не волнуйся, та petite. Я намеренно позволил этому имбицилу поразить меня ядом. Я врачеватель нашей расы, и, если у них есть что‑ то, что может повредить нам, я должен найти противоядие.

Карпатка чувствовала, как горячие слезы текут по его щекам, и ужас от ощущения собственной беспомощности переполнил ее. Яд, проникая в организм Грегори, причинял ему сильнейшую боль, лишал способности двигаться. Судороги, пот, онемевшие мышцы. Она переживала все это вместе с ним и изнывала от того, что не может помочь.

Целитель сохранял спокойствие и безразличие, изучая химический состав яда с почти научным интересом, не обращая внимания на ликующего репортера.

Картер чуть не прыгал от радости, несмотря на то что пока не придумал, как дотащить вампира до машины, чтобы доставить в лабораторию. Ему придется вызвать подмогу. Но в остальном все оказалось проще, чем он думал. Ученые оказались правы. Яд действовал! Годы исследований не прошли даром. И вся слава достанется ему!

Он ткнул карпатца ножом в грудь, на рубашке выступило пятно крови.

– Теперь ты не кажешься таким крутым, вампир, – злорадствовал репортер. – Приболел немного? Я слышал, что, чем старше вампир, тем чувствительнее он к боли. – Картер снова воткнул в могучее тело Грегори нож и провернул его в ране, из которой хлынула кровь. – Знаешь, на что я надеюсь? Я надеюсь, что наши ученые не убьют тебя сразу, чтобы у тебя было время поразмыслить над тем, что будет происходить с Саванной. У меня есть планы на эту маленькую шлюху. – Репортер нагнулся, чтобы посмотреть в закатившиеся глаза Грегори. – Ничего личного, сам понимаешь. Все во имя науки.

Насмешки репортера и боль, которую он причинял ее спутнику жизни, вызвали в Саванне вспышку гнева. Карпатка изо всех сил пыталась выбраться из невидимой тюрьмы, но преграда не поддавалась. Стена, которую создал Грегори, чтобы удержать ее, оказалась гораздо прочнее, чем предполагала девушка. Обливаясь слезами, она колотила кулаками о преграду, пока пальцы не начали кровоточить. Молодая женщина чувствовала каждый порез, каждую клеточку тела любимого, которой репортер причинял боль. Она слышала его насмешки и угрозы, умоляла своего спутника жизни позволить прийти на помощь, но в ответ не получала ничего – одно лишь молчание.

Все это, казалось, не трогало Грегори. Не обращая внимания на боль, он исследовал себя, наблюдая за распространением яда в организме. Карпатец стал раскладывать отраву на составляющие, анализируя их, чтобы позже подобрать противоядие. Большинство карпатцев не умели того, что он сейчас делал, но Темный был врачевателем и хорошо разбирался в травах и химических веществах, искусственных и натуральных ядах. Этот яд был быстродействующей и опасной смесью. В качестве основы использовалась кровь вампиров. За несколько минут тупая боль превращалась в агонию, побороть которую могли только древнейшие и самые искусные целители. Как только Грегори определил состав яда, он передал его Айдану, который перенял от Темного искусство врачевания и мог использовать полученную информацию.

Наконец Древнейший начал бороться с ядом, расщепляя его до простых составляющих и выводя из организма. И, лишь дождавшись завершения этого процесса, вернулся к окружающей действительности. Все это время репортер продолжал наносить ему удары ножом, чтобы карпатец ослаб от кровопотери. Покрытые изодранной одеждой раны причиняли острую боль.

Потухший взгляд Грегори остановился на лице репортера.

– Вы закончили, Картер, или хотите попробовать еще что‑ то, прежде чем я верну вас в вашу лабораторию? – вежливо поинтересовался он.

Мучитель задохнулся от страха, осознав, что яд больше не действует на вампира. Прицелившись в сердце, он занес нож для удара, но оружие резко остановилось, словно кто‑ то перехватил его. Острие медленно повернулось к горлу Картера.

– Нет, Боже, нет! Не делайте этого. Я многое могу Вам рассказать. Не делайте этого! Превратите меня в одного из вас. Я буду служить вам, – умолял Уэйд Картер, видя, как нож приближается к его горлу.

Внезапно оружие упало им под ноги, глухо ударившись о землю. В тот же миг Картер снова вцепился в пистолет, который вдруг превратился во что‑ то, покрытое отвратительной чешуей, и стал змеей обвивать его руку. В ответ на вопль репортера в темноте раздался волчий вой.

Грегори смотрел на смертного серебристыми глазами, полными безразличия. Глазами самой смерти.

– Это мой мир, Картер, мои владения. Вы пришли сюда и сознательно бросили мне вызов. Вы пытались причинить вред тому, что принадлежит мне. – Он смотрел не мигая в глаза беспомощного репортера. – Сами понимаете, Картер, это очень личное.

Темный бросил мужчину на землю, не заботясь о том, что падение с такой высоты может быть опасным. Змея кольцами сковывала тело человека. Древнейший схватил обездвиженного Картера за рубашку и поволок по грязи к автомобилю.

– Я думаю, мы должны нанести визит в эту лабораторию. Вам так не кажется, господин Картер? Похоже, мое присутствие там имеет для вас принципиальное значение.

– Нет, Грегори, – взмолилась Саванна. – Давай покинем это место. Оставь его.

– Перестань обо мне беспокоится, Bebe, – приказал карпатец и оборвал связь с сознанием девушки.

Саванна чувствовала, что любимый не изменит своего решения. Великий карпатец решил уничтожить лабораторию, запасы яда и все данные о его составе. Он также намеревался уничтожить на своем пути любого, кто имел отношение к обществу. Карпатка не чувствовала в нем того гнева, который испытывала сама. Никакой жажды мести. Он был хладнокровным и безжалостным. Грегори отбросил все эмоции и стал безликим роботом, запрограммированным на убийство. Темный был непоколебим. Ничто не могло его остановить.

Молодая женщина опустилась на пол и прижала колени к груди. Такой была жизнь Грегори. Таким он был, таким стал за долгие столетия – ангел смерти для всех, кто объявил войну его расе. Грегори, Грегори Темный. Он считал себя монстром, которому нет равных. Она закрыла лицо руками. Его не остановить. Ничем. И даже Михаил, ее отец, правитель, единственный, кому подчинялся Грегори, не мог заставить Древейшего не делать того, что он считал необходимым.

Саванна закусила нижнюю губу. Его сила была невероятной. Никто, кроме него, не смог бы обезвредить этот яд. Никто другой не стал бы проводить эксперименты на собственном теле. Она знала, какую цену заплатил за это ее спутник жизни.

Темный действительно мог отстраняться от чувств и делать то, что было необходимо для защиты народа. Грегори жертвовал своей душой ради спасения их расы – и считал себя отвратительным монстром.

Глава 9

Ночь была темной и безлунной. Облака скрыли звезды, и небо казалось загадочным и опасным. На берегу залива, напротив здания склада, остановилась машина. На пристани никого не было. Мутную воду покрывала масляная пленка. Грегори вышел из автомобиля и прислушался к шуму волн, бьющихся о пирс.

В здании тихо разговаривали трое. Карпатец махнул рукой, и Уэйд Картер вышел из машины. От порыва ветра закачались ветки, зашуршали листья. А потом все снова стихло. Грегори проник в здание сквозь щель в желтой оконной раме и пробрался в комнату, где хранились контейнеры с химикатами. В дальнем углу стояли три стола, оборудованные кандалами. На этих столах проводились чудовищные эксперименты. На одном из них были следы крови, изучив которые Древнейший вздохнул с облегчением: к счастью, кровь принадлежала не карпатцам. В другом углу стояли компьютеры и оборудование. Три письменных стола отгораживали эту часть помещения.

Трое мужчин играли в покер. Они определенно кого‑ то ждали. Карпатец дунул в их сторону, и карты разлетелись. Оглядываясь по сторонам в недоумении, люди бросились собирать их, Грегори мысленно приказал Уэйду Картеру войти в комнату; тот открыл дверь и тяжелой поступью вошел в помещение. Голова репортера была опущена, ноги не сгибались в коленях. Уэйд был марионеткой в руках Грегори. Он остановился прямо напротив карточного стола.

– Ну и где же он, Уэйд? – спросил один из мужчин, одетый в белый плащ. – У тебя, должно быть, важные новости, раз ты решил вызвать Моррисона с вечеринки. Он собирал там пожертвования для дальнейших исследований.

Остальные рассмеялись.

– О, да‑ да!

– Черт, я думал, ты приведешь с собой ту женщину. Я бы с удовольствием развлекся с этой вампиршей! Она, говорят, горячая штучка! – добавил брюнет.

– Так где же вампир? – прошипел человек в белом плаще.

– Прямо за твоей спиной, – спокойно ответил Грегори.

Смертные обернулись. Тело Грегори засверкало, его кости стали скручиваться и ломаться, сухожилия разрываться, тело покрылось шерстью, а лицо превратилось в морду. Огромный волк обнажил клыки и бросился на мужчину в белом плаще. Тот закричал и отскочил к двери, но у него не было никаких шансов на спасение. Фонтан крови ударил из его горла. Двое других мужчин стояли, похолодев от ужаса, не в силах сдвинуться с места. Они не могли оторвать взгляда от зияющей раны на горле товарища.

В конце концов придя в себя, люди развернулись и бросились бежать. Заметив это, волк одним прыжком преодолел разделявшее их расстояние и набросился на следующую жертву. Клыки вонзились в живот, выворачивая наружу внутренности. Как лава из вулкана, хлынула кровь. Мужчина издавал нечеловеческие вопли, оставшись один на один со смертью.

Последнего человека волк настиг у двери. Одно быстрое движение челюсти – и шея сломана. Убедившись в том, что все мертвы, волк принял человеческий облик и направился к стоящим в углу компьютерам.

Голод всегда жил в Грегори своей собственной жизнью, был живым существом, заставлял убивать. Но на этот раз, несмотря на стойкий запах крови, карпатцу удалось одержать верх над голодом. Прежде всего необходимо было уничтожить все компьютеры. Все диски. Все файлы.

Грегори сконцентрировался и направил электрический разряд в оборудование; компьютеры вспыхнули и стали плавиться. Разлетелись вдребезги контейнеры с химикатами. Языки пламени принялись жадно лизать сухое дерево. Карпатец взмахнул рукой, и ящики стола открылись. Документы оказались во власти огня, языки которого танцевали теперь по всей комнате.

Уэйд Картер неподвижно стоял рядом с карточным столом. Он не заметил ни жестокого убийства компаньонов, ни огня, пожирающего остатки документов. Прежде чем обратить на него внимание, Грегори убедился, что уничтожил все, что планировал.

Подойдя к репортеру, Древнейший ощутил просыпающийся голод.

– Ты – враг моей расы. Ты намеревался привести мою супругу в это ужасное место. За эти и остальные преступления, совершенные тобой против моего народа, я приговариваю тебя к смерти. – Грегори произнес все соответствующие ритуалу слова и впился зубами в артерию на шее Картера.

Горячая кровь наполнила тело карпатца. Потерянная энергия стала быстро возвращаться к нему.

– Грегори, остановись! – вмешалась Саванна. – Ты не можешь лишить его жизни таким способом. Прекрати это, пожалуйста, ради меня.

Темный зарычал. Серебристые глаза налились кровью. Оторвавшись от Картера, он стал наблюдать за ручейком вытекающей крови. Мужчина опустился на пол.

– Иди ко мне. Уходи из этого ужасного места.

Грегори услышал вой приближающихся сирен и крики собирающейся у здания толпы. Несмотря на это, он решил проверить, все ли работники лаборатории мертвы. Теперь Древнейший знал имя того, с кого следует начать охоту. Моррисон. Некто, кто распоряжался деньгами тайного сообщества.

– Грегори, сейчас же возвращайся домой! – настаивала Саванна. В ее голосе слышался страх. С детства ей внушали, что только вампиры убивают во время еды. Саванна боялась, что ее спутник жизни нарушил священное правило. Боялась, что он не раз нарушал его.

– Твое чудовище возвращается домой.

Грегори растворился в дыму и стал вместе с ним подниматься в ночное небо. С высоты он наблюдал, как люди борются с огнем, пытаясь спасти здание. Целитель заметил длинный лимузин, остановившийся неподалеку от склада. Он был уверен, что именно в нем находился Моррисон.

Поднявшись выше, карпатец медленно поплыл, облаком по ветру, к дому, где его ждала Саванна. После стольких убийств, совершенных за сотни лет охоты, разве способен он был испытывать эмоции? Угрызения совести? Жалость? Сострадание? Он ничего не чувствовал, и никогда не почувствует. Это была работа, которую он хорошо выполнял, не ощущая при этом ни гордости, ни страха.

Темный не хотел пугать подругу, но ведь не мог же он притворяться вечно. Ей пришлось узнать, кто на самом деле ее спутник жизни. Он – чудовище. Ее чудовище. Саванна и представить не могла, как опасен он может быть. Вздохнув, Грегори продолжил свой путь в горы. Он чувствовал тяжелое бремя возраста и всех совершенных им убийств. Саванна поймет теперь, какая жестокая участь уготована ей судьбой.

Войдя в дом, Древнейший освободил девушку из невидимой клетки и принял свой облик. Карпатка сидела на полу, прижав колени к груди. Она медленно поднялась на ноги, не сводя с него глаз, и первой бросилась ему на шею. Прижавшись к могучей груди, молодая женщина с упоением слушала, как бьется его сердце.

– Я так за тебя переживала, Грегори. – В ее голосе слышались слезы. – Больше никогда не оставляй меня! Я пойду с тобой, даже если мне будет грозить опасность. – Забравшись под рубашку, она ощупывала тело любимого, чтобы убедиться, что он цел и невредим. – Я чувствовала, как больно тебе было!

Саванна не могла удержаться и стала судорожно осматривать тело любимого, ища отметины, которые оставил на нем нож Картера. У карпатки перехватило дыхание при виде этих ран. Она провела языком по каждой, в надежде, что слюна поможет заживлению.

Грегори взял ее за руки.

– Взгляни на меня, ma cherie! Просто взгляни на меня! Осознай, кто я на самом деле! – Он слегка встряхнул ее. – Взгляни на меня, Саванна!

Девушка пристально посмотрела в серебристые глаза.

– И что, ты думаешь, я вижу? Я не считаю тебя чудовищем. Ты зря так думаешь. Ты – великий карпатец, врачеватель. Ты – моя вторая половина. – Ее глаза вспыхнули. – Только не думай, что у тебя есть право поступать со мной в дальнейшем так, как ты поступил со мной сегодня! Больше никогда не оставляй меня одну, слышишь? Больше никогда! Начиная с этого дня я всегда буду рядом с тобой!

Грегори погладил Саванну по голове.

– Я никогда не подвергну тебя опасности! – Он наклонился и отыскал губами ее губы. Было слышно, как отчаянно бьется его сердце. Ему хотелось ощутить, что эта женщина в самом деле принадлежит ему.

Молодая карпатка смотрела на любимого: в ее огромных глазах не было и тени страха, лишь беспокойство за него. Она не только не уклонялась от его поцелуев, но и отвечала на них. Грегори подхватил любимую на руки и прижал к себе.

– Никогда! Никогда больше я не подвергну тебя опасности!

– Как ты думаешь, что я испытываю? Загляни в мою душу и посмотри, что мне пришлось пережить, пока в твоем теле был яд, пока Картер наносил тебе удары один за другим. – Она нежно дотронулась до его шрама.

– Если бы тебе сделали такой укол, он мог бы стать для тебя смертельным. Я сообщил состав яда Айдану. Он сделает так, чтобы карпатцы узнали о нем. Мы создадим противоядие, наши знания помогут в этом. – Карпатец гладил возлюбленную по спине, а потом его руки стали спускаться ниже, к упругим ягодицам.

– Грегори, яд мог оказаться смертельным и для тебя. Ты же не знал, что входит в его состав, – сказала девушка, расстегивая на нем рубашку. Ее язык исследовал каждый шрам.

– Саванна, ты же знаешь, что я врачеватель и могу нейтрализовать любой яд. – Тело карпатца все сильнее охватывал огонь желания.

Рука женщины опустилась на его брюки. На этот раз Грегори не удалось сдержать монстра, который так стремился вырваться наружу. Он повалил женщину на пол и, разорвав на ней одежду, грубо раздвинул коленом ее ноги.

– Ты принадлежишь мне, ma petite. Только мне, – нежно сказал он и ворвался в нее, наполняя собой ее естество. Снова и снова он погружался в тело Саванны. Настойчиво, но медленно и нежно. Темный не хотел торопиться, желая, чтобы эти мгновения длились вечно. Тело женщины было создано словно специально для него. Горячее. Упругое. Нежное.

Грегори всем сердцем желал, чтобы Саванна помогла ему забыть о бесконечных годах одиночества, чтобы заполнила пустоту души. И она делала это. Легко и непринужденно, отдавала всю себя без остатка, безоговорочно принимая его власть. Темный не позволял девушке смотреть на себя, опасаясь, что она заметит непрошеные слезы в его глазах.

Грегори чувствовал, как Саванна вновь и вновь вздрагивает от наслаждения. Тепло окутывало обоих до тех пор, пока они не забыли о том, что находятся на земле. В экстазе женщина впилась ногтями в спину любимого.

Грегори крепко сжал возлюбленную в объятиях. Он до сих пор не верил, что Саванна была рядом, что приняла его. Эта девочка была так добра. Так молода. Так красива и жизнерадостна. Он зарылся лицом в ее волосы.

– Ты должна поесть, Bebe, – напомнил он ей.

Желудок карпатки скрутило. Девушка видела, как Грегори пил кровь репортера. Она понимала, что пища необходима, понимала и то, что Уэйд Картер должен был умереть во имя спасения расы, но ей не хотелось пить его кровь. Карпатка медленно провела языком по губам. Сердце девушки бешено колотилось. Пошевелившись, она тут же ощутила под собой холодный мраморный пол. Ее тело ныло.

– Это не самое удобное место, Грегори, – заметила она.

Одним движением встав на ноги, карпатец помог любимой подняться.

– Прости, ma petite. Мне следовало это предусмотреть.

Она коснулась пальцем его губ.

– Обещай, что никогда больше меня не оставишь, что в следующий раз возьмешь с собой. – Карпатка с мольбой посмотрела на Темного, и он, не выдержав этого взгляда, отвернулся.

– Cherie, это невозможно. Я готов достать для тебя луну с неба, если захочешь, но никогда не подвергну твою жизнь опасности, что бы ни случилось.

Саванна обвила руками его шею и еще крепче прижалась к нему.

– Я не переживу, если мне придется пройти через это снова, – мягко сказала она, уткнувшись в его шею. – Я с ума сходила от беспокойства.

– Я чувствую твой голод. Ты должна поесть.

– Я не могу, – тихо сказала девушка, опасаясь реакции Грегори. – Тот человек…

Молча, он отнес ее на руках в одну из спален.

– Ты будешь есть потому, что я этого хочу. – Древнейший опустил драгоценную ношу на кровать, не отводя глаз.

– Грегори… – В ее голосе слышалась мольба.

– Ты сделаешь то, о чем я прошу, Саванна. – Он был неумолим. Лицо Темного в эту минуту казалось каменным. Карпатка попыталась отвернуться, но Грегори удерживал ее за подбородок. – Поешь. Ты не ела с утра, а впереди целая ночь. Ты будешь есть.

– Я не могу, Грегори. Он мертв. Я не могу. – Девушка сглотнула.

– Ты хочешь сказать, что я убил его, – мягко сказал Целитель.

– Нет, я знаю, что он угрожал безопасности нашей расы. Я знаю, что он пытался убить тебя, знаю, что у тебя не было выбора. Но я не могу. – Ей вдруг захотелось вырваться из объятий, уйти, одеться.

– Ты будешь есть, – сказал Темный, гипнотизируя ее, и Саванна непроизвольно к нему прильнула. Она чувствовала тепло его тела, тепло дыхания. – Надо поесть. Иди ко мне. – Древнейший прижал любимую к груди. – Я твой спутник жизни. Я должен о тебе заботиться.

Саванна ощущала голод спутника или свой – сейчас уже трудно было определить. В мыслях раздавался шепот и эхом отдавался во всем теле. Хватку Грегори невозможно было ослабить, он плотно прижимал ее к себе, его нельзя было ослушаться, да карпатка больше и не хотела этого: ее губы покорно двигались по коже любимого.

Когда зубы Саванны впились в его тело, Грегори непроизвольно закрыл глаза. Обнаженное тело женщины манило его, но он подавил в себе желание. Темный прижимал к себе возлюбленную до тех пор, пока ее бледная кожа ни приобрела здоровый вид, пока на щеках не заиграл румянец. Потом он медленно, неохотно отпустил девушку. Саванна с благодарностью взглянула на своего мужчину сияющими глазами, но затем вдруг резко оттолкнула его и принялась искать одежду.

– Ты мерзавец, Грегори. Ты не должен был заставлять меня.

Увидев лохмотья, которые еще недавно были одеждой, она вновь устало опустилась на кровать.

– Кажется, мне нечего надеть.

– Не волнуйся, ma petite, – мягко сказал Грегори. Сотворить одежду из воздуха было для него проще простого.

Молодая карпатка была такой печальной, что ему захотелось обнять ее, успокоить. Она была расстроена тем, что спутник жизни сознательно принял яд и вновь нарушил закон, убив во время кормления, но больше всего девушку беспокоило то, что любимый не позволял ей действовать, пока сам находился в смертельной опасности.

Грегори вручил Саванне джинсы и хлопковую футболку.

– Я такой, каким стал за все эти годы, – тихо сказал он.

Карпатка устало провела рукой по волосам. Все произошло так быстро. Ее мир в один миг перевернулся с ног на голову. Питер. Вампир. Тайное общество. Яд. Пребывание в заточении. От волнения она закусила нижнюю губу, прикрыв грудь одеждой.

– Ты можешь измениться, Грегори. Каждый может.

Она едва сдерживала слезы.

– В любом случае я не подвергну твою жизнь опасности, mon amour. И это не подлежит обсуждению.

– Но ведь я должна буду жить с осознанием того, что ты каждую минуту рискуешь, – возразила Саванна, глядя на возлюбленного огромными глазами.

Он лишь улыбнулся в ответ.

– Я всегда в безопасности. Уэйд Картер полагал, что был защищен, но на самом деле даже дети карпатцев защищены лучше.

– Ты позволил ему использовать против тебя незнакомое оружие. Кроме того, я не могла прийти к тебе на помощь.

Он забрал футболку из рук карпатки и надел ей ее на голову.

– Я всегда в безопасности, mon amour, – сказал он спокойным, терпеливым тоном.

Она опустила голову, и волосы скрыли выражение лица. Но это не имело значения: Грегори чувствовал, что девушка расстроена, что на душе у нее тяжкий камень.

Темный натянул джинсы на ее стройные ноги, а затем усадил себе на колени.

– Прости, что напугал тебя, ma petite. Но ты должна понять, что связана с человеком большой силы. Множество вещей, способных причинить вред любому другому карпатцу, для меня безвредны. Я отдаю себе отчет в своих возможностях. – Говоря это, Древнейший нежно гладил любимую по волосам.

Карпатка повернулась к нему, горячие слезы текли по ее щекам.

– Но я не знаю ничего о твоих возможностях. – Ее голос звучал глухо: слезы мешали говорить.

– Ты должна верить в меня. Тем более что после того, как я обрел тебя, я уже не могу так беспечно относиться к своей безопасности. Верь в меня, Саванна, верь в мою силу, в мои способности.

Она отчаянно прильнула к нему, желая слиться воедино. Грегори еще сильнее сжал ее в объятиях.

– Я отдаю себе полный отчет в том, на что я способен. Я никогда не рискую. – Обнимая свою спутницу жизни, он вдыхал ее запах, уже практически не отделимый от его собственного, и чувствовал себя счастливым оттого, что она понемногу успокаивалась. – Еще раз прошу прощения за то, что напугал тебя, – повторил Целитель, касаясь губами шелковистых волос.

– Не делай так больше, – попросила Саванна, прижимаясь к нему.

Грегори чувствовал, какую боль причиняют возлюбленной раны на бедрах и спине, которые были следствием его небрежности. Он накрыл ладонью одну из них. Карпатка тотчас же ощутила успокаивающую прохладу. Грегори мысленно нашептывал древнейшие целебные заклинания.

Саванна спокойно лежала в его руках, вглядываясь в чувственные черты лица. В этой мужественной красоте чувствовалась сила и мощь. Грегори улыбнулся, его взгляд потеплел.

– Чтоты видишь?

Кончиком пальца она коснулась волевого подбородка.

– Я вижу перед собой своего спутника жизни, Грегори. Я не хочу, чтобы с тобой что‑ нибудь случилось. – Карпатка одарила мужчину долгим нежным поцелуем. – Не делай так больше никогда. Не оставляй меня одну.

В сердце великого карпатца что‑ то перевернулось. Саванна сводила его с ума. Она не осуждала его, а лишь искренне за него переживала. Он склонил голову и стал покрывать шею девушки поцелуями, время от времени касаясь кожи зубами.

– Так, значит, ты любишь джаз?

Саванна подняла голову и посмотрела в его глаза.

– Да, я люблю джаз, – сказала она мягко. Грегори ощутил, как сердце милой забилось быстрее в предвкушении его слов.

– Тогда мы не должны пропускать знаменитый джазовый фестиваль в Новом Орлеане. – Темный старался отвлечь любимую от мрачных мыслей.

– Что ты имеешь в виду? Мы действительно сможем туда поехать? – робко спросила Саванна, после недолгого молчания.

– Ты же знаешь, как я люблю большие скопления смертных, – сказал Грегори с тем же невозмутимым выражением лица.

Саванна рассмеялась.

– Они не кусаются.

– Зато кусаюсь я, – нежно ответил он. Одной своей улыбкой молодая женщина воспламеняла его тело. Всего несколько минут назад они занимались любовью, но, несмотря на это, Древнейший снова страстно желал ее.

У карпатки перехватило дыхание от вида его восставшей плоти: ее удивляла власть, которую она над ним имела. Девушка дотронулась до него, и Древнейшего тут же бросило в дрожь. Саванна продолжала гладить тело любимого, а когда полностью обхватила рукой его член, стон наслаждения вырвался из груди мужчины. Он, сгорая от нетерпения, притянул девушку к себе.

– Скоро я возненавижу Новый Орлеан, – прошептал карпатец, уткнувшись в ее волосы. Горячие и влажные губы Саванны стали опускаться ниже, заставляя Грегори изнемогать от желания.

– Мы найдем для тебя более интересное занятие…

Темный заставил подругу лечь на кровать. Кремовую кожу Саванны оттеняли великолепные иссиня‑ черные шелковистые волосы. Она была загадочной и сексуальной до безумия. Привстав, карпатка сняла с себя футболку, открывая жадному взору любимого шикарную грудь.

– Ты уверена, что сможешь сделать так, чтобы я благосклоннее отнесся к этому городу? – спросил он, с любовью глядя на нее.

– Я уверена, что смогу сделать так, что ты и думать забудешь о смертных. Сними с меня джинсы!

– Джинсы, – эхом повторил Целитель.

– Ты сам их на меня надел, а теперь они мешают. Сними их.

Древнейший одним движением сорвал с любимой джинсы. Карпатка отбросила их в сторону и поцеловала Грегори в подтянутый живот. Ее шелковистые волосы коснулись его разгоряченной плоти.

– Иногда так приятно выполнять твои приказы, ma cherie, – пробормотал он, чувствуя, что губы Саванны опускаются ниже.

Мужчина взял грудь возлюбленной в свои ладони, и ее соски отвердели. Он бессознательно подался вперед. В такие моменты Грегори казалось, что его собственное тело существует отдельно. Он не мог себя контролировать. Положив руки на голову девушки, он стал глубже и глубже проникать в ее рот. Саванна выгнулась так, чтобы Грегори мог без труда ласкать ее грудь.

Тело и сознание Грегори горели от страсти. Его накрыла волна наслаждения, и он взревел. За окном стал подниматься ветер, набрасываясь на толстые стены и постепенно превращаясь в ураган. Но влюбленным было все равно. Их больше волновал шторм, бушующий внутри дома. Грегори стал покрывать страстными поцелуями тело любимой женщины, разжигая в нем огонь. Затем лег на нее и всем телом ощутил мягкую кожу Саванны. Эта девушка заставила его забыть о демонах, о многочисленных потерях и смертях. Она избавила его от одиночества, привнеся в его жизнь неземное блаженство.

Саванна вскрикнула, когда Грегори неожиданно ворвался в нее, но этот вскрик заглушил поцелуй любимого. Карпатец что‑ то повторял на древнем языке, и, хотя девушка не понимала его, Древнейший вкладывал в каждое слово всю свою душу. Он не произносил этих слов никогда раньше, никогда не переживал таких эмоций. Возможно, любимой никогда не удастся понять его, но она навсегда останется его спутницей жизни. Грегори боготворил ее. И надеялся, что его тело, сила, знания и опыт помогут доказать ей это.

Их тела слились воедино. Молния рассекла небо. Мужчина проникал в тело женщины снова и снова, усиливая и продлевая минуты наслаждения. Карпатец не хотел останавливаться, в страхе, что все это может оказаться лишь сном. Больше не существовало Грегори без Саванны и Саванны без Грегори. Они стали единым целым.

Наконец Темный выпустил любимую из объятий. Эта женщина сводила его с ума. Неукротимая страсть могла погубить обоих. Теперь он играл с ее волосами, накручивая шелковистые пряди на пальцы.

Грегори изменил всю ее жизнь, разжег в ней огонь любви, а теперь она почему‑ то ощущала волны гнева, исходящие от него.

– Что я сделала не так? – тихо спросила она.

Грегори повернул ее лицом к себе.

– Ты воскресила меня, Саванна.

– Правда? – Она перевернулась на живот.

– Ты делаешь со мной все, что пожелаешь. Я теряю голову. – Грегори потянулся к ней, пытаясь коснуться губами ее груди.

– Я никогда не замечала, что у тебя есть голова на плечах, – улыбнулась карпатка.

Он сверкнул белоснежными зубами, одарив ее улыбкой хищника, и вонзил зубы глубоко в грудь. Саванна застонала, но придвинулась ближе. Язык Грегори проникал все глубже в ее плоть.

– Я всегда был очень разумен, – серьезно сказал Древнейший.

– Ты так всегда говоришь, но на самом деле это не так. Ты позволил этому идиоту отравить тебя. Ты добровольно отправился в лабораторию – место сборища твоих врагов. Продолжать? – В синих глазах читалась насмешка.

Темный замахнулся и шлепнул ладонью по округлым бедрам Саванны, наказывая за слова. Девушка подскочила от неожиданности, но он продолжил ласки прежде, чем она успела прийти в себя.

– Если сравнивать нас двоих, ma cherie, я гораздо больше отдаю себе отчет в своих действиях.

– На этот раз я соглашусь с тобой, – рассмеялась девушка.

– Примем душ? – Грегори снова сгорал от страсти.

Она кивнула. Вскочив с кровати, карпатец подхватил любимую на руки и прижал к груди. Саванна взглянула на него с опаской. Уже через мгновение они оказались у двери балкона, которая распахнулась от одной его мысли, и Грегори вынес обнаженную Саванну под ледяной ливень.

Смеясь, она попыталась вырваться из его объятий.

– Поверить не могу, что ты это сделал, подлец!

– А все потому, что ты выразила сомнения в целесообразности моей охоты, – усмехнулся он.

– Беру свои слова обратно, – застонала девушка, пряча лицо от дождя, уткнувшись в плечо Грегори. Холодная вода стекала по ее груди.

– Бежим вместе, – шепнул карпатец ей на ухо. Это прозвучало так соблазнительно. Саванна не могла устоять. Ее всегда возбуждала манера Грегори разговаривать с ней.

Молодая карпатка взглянула в серебристые глаза и утонула в них. Дождь не прекращался, но ей было уже все равно. Темный медленно повел любимую к ковру из еловых веток под их балконом, а она все никак не могла отвести глаз от его голодного взгляда. Этой ночью она была готова на все.

Древнейший мысленно создал в сознании возлюбленной образ, она сфокусировалась на нем, и внезапно тело стало менять форму. Карпатка испытывала смешанные чувства, покрываясь блестящей иссиня‑ черной шкурой. Вскоре под дождем стояла миниатюрная волчица с синими глазами. Громадный черный волк подтолкнул ее в бок и провел шершавым языком по ее загривку.

Саванна внезапно повернулась и побежала по лесу, ощущая необыкновенную свободу в своем новом теле. Грегори сопровождал ее. Песне ветра вторил шелест листьев на деревьях. Саванна все слышала, все чувствовала. Ей казалось, сама ночь зовет ее. Она прыгала и резвилась. В ней не осталось ничего человеческого – лишь дикость. Карпатка была свободной, как ветер.

Волчица легко бежала по лесу. Черный волк держался рядом, несколько раз указывая правильное направление поворотом головы или легким толчком в бок. Карпатка поймала зайца и весело играла с ним, пока ее внимание не привлекла тонкая лента лесной тропинки.

Волчица учуяла запах других волков. Ее спутник взвыл, обнажил клыки и повел ее прочь от этого запаха. Она сопротивлялась и хотела сбежать, следуя дикому инстинкту, но он сумел остановить ее, преградив дорогу своим огромным телом. Он требовал, чтобы она вернулась домой и приняла человеческий облик.

Саванна многозначительно посмотрела на него – она не желала, чтобы Темный мешал ее веселью. Но он продолжал настаивать, все упрямее толкая ее по направлению к дому. После такой ночи любимая будет чувствовать себя измотанной.

Когда карпатка в очередной раз отказалась, Грегори слегка прихватил ее зубами за загривок, напоминая, кто главный. Она оскалилась, но повиновалась. Они вдвоем выбежали из леса и направились в сторону дома.

Приняв человеческий облик, Грегори взял девушку за руку и втолкнул в дом. Вода ручьем стекала с ее волос и обнаженного тела. Саванна пристально посмотрела на него.

– Ты всегда настаиваешь на своем? Вне зависимости от ситуации?

Грегори завернул ее в полотенце и растирал до тех пор, пока тело женщины не порозовело.

– Я серьезно отношусь к твоему здоровью и безопасности, mon amour, – сказал Древнейший, ни капли не раскаиваясь в содеянном.

Саванна продолжала дрожать. Она завернулась в полотенце, неожиданно почувствовав усталость. Ей было только двадцать три, меньше четверти века. Последние пять лет она провела в мире смертных, но ее истинная дикая природа всегда взывала к ней. Грегори открыл ей доступ к тому, что всегда считалось запретным плодом.

Девушка взглянула в мужественное, сексуальное, властное лицо Древнейшего. Грегори. Темный. Одного лишь взгляда на него было достаточно, чтобы голова начинала кружиться от желания. Один его взгляд мог заставить ее сгорать от страсти. Она принадлежала ему.

Грегори дотронулся до лица любимой.

– То, о чем ты думаешь, лишь усиливает твой страх передо мной. Прекрати это.

– Ты пытаешься сделать из меня кого‑ то, кем я на самом деле не являюсь, – прошептала Саванна.

– Ты – карпатка, Саванна Дубрински. Этого я не могу у тебя отнять. Мне не нужна марионетка, не нужна другая женщина. Мне нужна только ты, такая, какая ты есть. – Темный отнес любимую на кровать и закутал в одеяло.

Шторм за окном не стихал. Грегори принял все меры предосторожности, прежде чем лечь спать. Саванна была измотана. Ее глаза непроизвольно закрывались. Он лег рядом и крепко обнял ее.

– Я ничего не собираюсь в тебе менять, ma petite, даже твой скверный характер.

Саванна устроилась поудобнее, поцеловала Грегори и сделала последний за этот день вздох.

Древнейший долго не мог уснуть, наблюдая за тем, как ночь уступает права рассвету. Он взмахнул рукой, и тяжелые ставни захлопнулись.

Великий карпатец прекрасно знал, какую опасность представляет как для обычных людей, так и для бессмертных, но в глубине его души теплилась наивная надежда на то, что, обретя спутницу жизни, он станет мягче. Грегори нежно теребил волосы Саванны. Все произошло совсем не так, как он ожидал. Она делала его еще более диким. Более опасным. Пока эта женщина не появилась в его жизни, он не испытывал эмоций. Он убивал, когда это было необходимо, ничего не боялся, потому что ничего и никого не любил, потому что ему нечего было терять. А теперь у него было все. И от этого он становился лишь опаснее. Никто и ничто не будет угрожать Саванне и ее жизни.

Глава 10

Грегори с ужасом смотрел на маленький двухэтажный домик, архитектурный стиль которого был характерен для густонаселенного Французского квартала в Новом Орлеане. Дом был огорожен кованым решетчатым забором и зажат с двух сторон маленькими домишками. Темный вставил ключ в замочную скважину и оглянулся на супругу. Она сгорала от нетерпения, ее глаза светились.

– Я совсем потерял рассудок, – пробормотал Древнейший и распахнул дверь.

Внутри было темно и пыльно, мебель была накрыта старыми простынями, со стен свешивались обрывки обоев.

– Разве здесь не здорово? – Саванна закружилась на месте. – Все просто превосходно! – воскликнула девушка, бросившись на шею любимому.

Не удержавшись, он поцеловал ее.

– Этот дом превосходно подходит лишь для того, чтобы его сжечь. Саванна, чем ты руководствовалась, когда его покупала?

– Не будь таким пессимистом. Разве ты не видишь, во что его можно превратить? – Карпатка рассмеялась и взъерошила густую гриву волос своего спутника.

– Все это отлично будет гореть, – ворчал Грегори, рассматривая тяжелую драпировку и узкую деревянную лестницу, ведущую наверх.

– Пойдем со мной! – Саванна уже бросилась к лестнице. – У меня для тебя сюрприз. Я не просто так купила этот дом. Я купила его потому, что это великолепный дом с чудесным садом.

– Садом? – эхом повторил он, покорно шагая вслед за женой. А что ему оставалось делать? Она светилась от счастья. Грегори поймал себя на мысли, что следит за каждым движением, за каждым поворотом ее головы, за выражением ее глаз. Она была так красива. И если ей вдруг захотелось иметь дом, в котором не смог бы протянуть минуты ни один больной клаустрофобией, что ж, он не мог ей в этом отказать.

Ступеньки, узкие и крутые, спиралью спускались в подвал. Новый Орлеан был построен на полузатопленной земле ниже уровня моря. Даже мертвых приходилось хоронить над землей. Этот город раздражал Грегори. Он мог создать проблемы, о которых Грегори сейчас совсем не хотелось думать. Здесь невозможно было зарыться в землю в случае опасности.

Древнейший всматривался в цементные стены и твердый пол. Он измерил шагами длину комнаты, обошел ее по периметру, встал в центр и глубоко вдохнул. В этой комнате были тени всех тех, кто приходил сюда до них. Джулиан. Джулиан Свирепый жил в этом доме до них. Почему? Разве он мог чувствовать себя здесь в безопасности? Возможно, это он направил Саванну в этот дом, узнав о ее желаний приехать в Новый Орлеан. Грегори обнял любимую за плечи.

– Ты чувствуешь это? – спросила девушка и взяла любимого за руку, обвив пальцами запястье, отчего сердце Грегори вмиг растаяло.

– Что тебе известно о бывшем владельце?

– Только то, что он подолгу здесь не бывал. Агент по недвижимости сказал мне, что дом принадлежал его семье около двухсот лет. Это один из самых старых домов в квартале.

– Ты никогда с ним не встречалась? – нетерпеливо спросил Грегори.

– Нет, – ответила Саванна.

– Последним владельцем дома был Джулиан Свирепый, хотя трудно представить, что он здесь жил. Этот карпатец – одиночка, свободный, как ветер. – Грегори снова прошелся по комнате. – Если Джулиан оставил то, что принадлежало ему больше двух столетий, это может означать лишь одно. Что он выбрал рассвет. – Грегори произнес все это совершенно невозмутимым тоном, но какое‑ то любопытное чувство разрывало в тот момент его грудь. Грусть. Слишком многие карпатцы уходили в небытие. Джулиан был сильнее многих, опытнее многих. Грегори была ненавистна мысль об этой потере.

Саванна ударила его по руке.

– Мы не знаем этого наверняка, Грегори. Может, он просто хотел сделать нам свадебный подарок. Не думай о худшем.

Целитель попытался отогнать от себя меланхолию, но чувствовал, что с трудом может дышать в этом густонаселенном городе.

– Другие дома стоят впритирку к нашему, – сказал он. – Мне кажется, стоит их жильцам сделать шаг, и они окажутся в нашей гостиной.

– Дорогой, ты еще не видел двор. Он просторный и красивый. – Карпатка указала на лестницу, не обращая внимания на ворчание Грегори.

– Даже думать не хочу, что он может оказаться плохим, – пробормотал он, следуя за Саванной.

– Интересно, почему все такое грязное, – удивлялась она. – Я думала, что агенты по недвижимости приедут сюда и приведут все в порядок к нашему приезду.

– Ничего не трогай! – прошептал Грегори. Он закрыл ее собой.

– Что там? – Саванна инстинктивно понизила голос и огляделась, пытаясь понять, что происходит.

– Если бы сюда приходили люди, они бы вытерли пыль к нашему приезду.

– Возможно, они ужасно некомпетентны, – с надеждой предположила Саванна.

Темный взглянул на спутницу и невольно улыбнулся. Она умудрялась сделать смешной даже самую серьезную ситуацию.

– Я уверен, что любая компания сделала бы все от нее зависящее, чтобы осчастливить тебя, та petite.

Девушка покраснела, уловив намек.

– Так почему здесь столько пыли? – Саванна попыталась отвлечь Грегори от дерзких мыслей.

– Мне кажется, что Джулиан оставил нам сообщение. Ты так долго жила среди людей, что и сейчас продолжаешь смотреть на мир их глазами.

– Зато ты так долго жил в горах, что забыл, что значит развлекаться! – съязвила в ответ Саванна.

Бледные глаза Древнейшего скользнули по телу любимой, бросая ее в жар.

– У меня свои представления о развлечениях, chere. Я с удовольствием продемонстрирую, что имею в виду.

Карпатка гордо вздернула подбородок.

– Если думаешь, что напугал меня своим волчьим обличьем, то ошибаешься.

Он слышал стук ее сердца. Аромат тела манил его.

– Я подумаю над тем, чем еще тебя можно напугать, – предупредил Темный и вновь обратил свое внимание на комнату. Стены, камин и пол были покрыты толстым слоем пыли. Грегори опустился на колени и стал смотреть на него под разными углами.

Саванна отступала назад, пока не уткнулась в стену. Она наблюдала за движениями его тела, за тем, как перекатываются мышцы под тонкой шелковой рубашкой. Как он запрокидывал голову, как небрежно поправлял свои волосы. Элегантный. Опасный. Грешный. Он принадлежал другому миру Но когда Грегори смотрел на свою спутницу жизни, холодная сталь его глаз превращалась в расплавленную лаву.

Саванна попыталась вновь сосредоточиться на комнате. Грегори грациозно взмахнул рукой, будто дирижируя оркестром, и на стенах и на полу вдруг стали появляться древние символы. Как только карпатец понял, в чем секрет, иероглифы стали вставать на свои места, складываясь в строки.

– Как красиво! Это древний язык? – восторженно воскликнула Саванна. Она старалась не шевелиться, боясь помешать. – Как тебе удалось сотворить это чудо?

– Пыль оседала в определенной последовательности. Такой, чтобы мы смогли все понять, когда увидим ее. Этим искусством владеет не каждый. Я и не предполагал, что Джулиан умеет это. – Темный выглядел довольным. – Твой отец прекрасно в этом разбирается, но я и не подозревал, что кто‑ то еще на это способен.

– Мой отец во всем хорошо разбирается? Грегори уловил странную нотку в тоне Саванны.

– Он наш предводитель. Древнейший. Да, он хорош во всем.

«В отличие от меня», – подумала Саванна.

– И ты знал его всю жизнь? Грегори взглянул ей в глаза.

– Я и твой отец прожили тысячу лет, Bebe. Почему же ты считаешь, что должна владеть знаниями предков7 Ты красивая, умная и быстро все схватываешь.

– Возможно, я никогда не стану такой, какой ты хочешь меня видеть. Возможно, я родилась слишком поздно. – В ее голосе слышалась боль – отголосок неуверенности в собственных силах. Глаза из небесно‑ синих превратились в фиолетовые.

Целитель подошел к любимой и, нежно взяв за подбородок, заглянул в глаза.

– Я всему научу тебя. А у нас с твоим отцом на это ушла целая жизнь. Когда нам было столько лет, сколько сейчас тебе, на нас не лежало никаких обязанностей. Мы были свободны. У нас не было спутника жизни, которому мы должны были бы подчиняться, который бы доминировал. Macherie, не допускай даже мысли, что не сможешь оправдать моих надежд.

– Ты устанешь от такой ученицы.

Рука Грегори легла на горло девушки. Он чувствовал под ладонью ее пульс.

– Никогда. Никогда этого не произойдет. Ты тоже многому меня учишь. Ты многое привнесла в мою жизнь. До тебя в моей жизни не было смеха, не было чувств и эмоций. – Он склонился, чтобы поцеловать любимую. – Разве ты не видишь, что я говорю правду?

Саванна закрыла глаза, когда Грегори, целуя, мягко проник в ее сознание. Что‑ то очень интимное было в том, чтобы делиться мыслями и чувствами. Он не сомневался в том, что они всегда будут вместе, и не представлял для себя другой жизни. Если Саванна погибнет, он, не раздумывая, последует за ней, покончив с собой.

Наконец Древнейший неохотно отпустил ее. Саванна спокойно стояла, глядя ему в лицо.

– Ничего не бойся и не пытайся убежать от судьбы. Оставайся со мной и борись, – подбодрил он.

Улыбка тронула уголки ее губ.

– Судьба. Интересное слово. Ты произнес его так, будто я обречена на что‑ то ужасное. – Карпат‑ ка глубоко вдохнула и расслабилась. – Ты, конечно, плохо себя ведешь, но не то чтобы очень.

– Я очень плохо себя веду, ma petite. He забывай об этом, если хочешь оставаться целой и невредимой.

Девушка повела плечами, ее сердце забилось быстрей.

– Безопасность не входит в систему моих жизненных принципов, – ответила она, гордо приподняв подбородок.

– Для меня это палка о двух концах.

– Конечно. Я не собираюсь облегчать тебе жизнь, – рассмеялась Саванна, взмахнув рукой над переливающейся надписью.

Грегори перехватил ее руку.

– Разгадать надпись совсем не сложно. Движения рук возвращают молекулы пыли на их прежнее место.

– Кто научил тебя этому?

– Многие знания давно утрачены. Буддистские монахи в Тибете использовали этот способ для общения друг с другом, когда хотели сохранить что‑ либо в тайне. Мы неотделимы от земли, воздуха и пространства. Поэтому управлять этим не так уж и сложно.

Саванна была поражена красотой и грациозностью движений его рук.

– Ты знакома с древним языком? Читаешь на нем? Пишешь? Говоришь? – расспрашивал он ее.

– Я знаю лишь несколько слов. У меня не было возможности его выучить.

– Значит, у нас будет возможность насладиться учебным процессом, cherie. – Серебристые глаза были красноречивее слов.

– Я знаю исцеляющие заклинания. Отец постоянно твердил их матери.

Грегори осторожно перемещался по комнате.

– Эти заклинания стары, как мир, как наша раса, и очень эффективны. Они накладывают на нас свой отпечаток еще до рождения и спасают немало жизней. Твоей матери пришлось выучить их за очень короткий срок. – Карпатец говорил шепотом, словно даже дыхание могло помешать расшифровать надпись.

– Что там написано?

– Это сообщение от Джулиана, – сказал Темный. – Он уничтожил двух вампиров, обитавших в этом городе, так что ты теперь в полной безопасности.

– Видишь? Нет ничего страшного в том, что мы приехали в этот город. Мы сможем спокойно насладиться фестивалем. – Саванна вся светилась от счастья.

– Это еще не все. – Грегори, как всегда, был невозмутим.

Улыбка испарилась с лица девушки. За окном Джулиан, похоже, нарисовал для них карту.

– В городе несколько мест, в которых мы можем чувствовать себя в полной безопасности. А в подвале дома есть секретное укрытие, которым мы в случае необходимости сможем воспользоваться. Там нас ждет подарок.

Она следила за выражением его лица:

– И?

– Здесь есть имена членов тайного общества. Среди них и имя Моррисона. Должно быть, Джулиан узнал о существовании этого общества. Новый Орлеан издавна считался местом обитания вампиров, поэтому тайное общество обосновалось здесь.

У Саванны перехватило дыхание.

– Да, как я вижу, у нас будет чем заняться. Мы собирались привести их за собой, но вместо этого оказались в самом логове. Я, как магнит, притягиваю неприятности.

– Похоже, так и есть, – серьезно сказал Грегори. – Это может быть как преимуществом, так и недостатком. Твоя мать обладала даром телепатии, возможно, она передала его тебе по наследству.

Молодая женщина стояла посреди дома, длинные ресницы скрывали выражение глаз. Грегори снова подошел к ней. Она выглядела крошечной на фоне его огромной фигуры. Темный убрал с лица любимой прядь шелковистых волос.

– Mapetite, – выдохнул он. – Не грусти. Нашей целью было встретиться с ними. Это не конец света. Раз уж мы здесь, то обязательно насладимся джазовым фестивалем.

Саванна покачала головой.

– Что будет, то будет, дорогой. Это, конечно, звучит заманчиво, но я, честно говоря, не в восторге от этой идеи.

Древнейший не сводил глаз с побледневшего лица спутницы. Новое любопытное чувство зародилось в области сердца.

– Саванна, ты пытаешься оградить меня от опасности. – Он покачал головой. На лице карпат‑ ца не было и намека на улыбку, но в душе он улыбался. Ни у кого и мысли не возникало защищать его. Никто и никогда не думал о его безопасности. А теперь эта маленькая хрупкая женщина с огромными глазами, которая сама нуждалась в защите, беспокоилась о нем. – Мне не нужна защита от этих людей. Я с легкостью с ними справлюсь. Если для этого необходимо находиться на их территории, что ж – так тому и быть. Джулиан снабдил меня всей необходимой информацией.

– Грегори, мы уже под подозрением. Уэйд Картер сообщил наши приметы людям Моррисона. Они уже ищут нас. Вернее, тебя.

– Тогда нам не о чем беспокоиться. Я буду работать над противоядием. Я не хочу, чтобы в их арсенале был яд, от которого я не смогу тебя защитить.

– Наш подвал – отличное место для лаборатории Бориса Карлова, – улыбнулась девушка. У Грегори от этой улыбки перехватило дыхание.

Карпатец взмахнул рукой, и по всему дому промчался бриз. Когда он стих, от послания Джулиана не осталось и следа, а в доме воцарилась идеальная чистота, даже обрывки обоев больше не свешивались со стен.

– Пойдем посмотрим, что за подарок преподнес нам Джулиан. – Грегори протянул Саванне руку.

Взявшись за руки, они стали спускаться по лестнице. Саванне не хотелось задумываться над тем, почему Джулиан оставил дом, который принадлежал ему больше двух столетий. Ей не хотелось верить в то, что близнец Айдана покончил жизнь самоубийством. Что, если даже брат не смог отговорить его от этого? Она нервно сглотнула, вспомнив, как близка была к тому, чтобы навсегда потерять Грегори. Где сейчас спутница жизни Джулиана? Существует ли она? Ведь карпатцев было гораздо больше, чем карпаток.

– Я хочу, чтобы ты оставалась у лестницы, пока я буду осматривать комнату. – Это было сказано, как всегда, мягким тоном, но девушке было абсолютно ясно, что это приказ.

– Если Джулиан сказал, что нас ждет подарок, почему ты считаешь, что это ловушка? – раздраженно спросила она.

Древнейший поднял голову. Взгляд серебристых глаз хлестнул Саванну.

– Ты слишком доверчива, Bebe. Давно пора научиться полагаться только на себя. Никогда не доверяй другим. Только это помогло нашей расе выжить.

– Мы должны доверять друг другу, Грегори, – возмутилась молодая женщина.

– Нам часто приходится охотиться на своих собратьев. Поэтому многие из нас предпочитают не делиться кровью, даже ради спасения жизни. Связь, которая устанавливается при обмене кровью, облегчает поиск карпатца, когда тот становится вампиром. Я хочу, чтобы ты запомнила раз и навсегда, что вампиры – самые искусные обманщики в мире. Нет, cherie, мы не можем доверять ни одному карпатцу‑ одиночке.

– Какой жуткий образ жизни тебе приходилось вести!

– Не жизни, а существования, – поправил ее Грегори. – Изоляцию от всех остальных членов расы, которые отчаянно нуждаются в твоей помощи, нельзя назвать жизнью. Я делился своей кровью, когда это было необходимо, но не многие решались принять ее от меня.

Этот мужчина привык никому и никогда не доверять. Карпатка закусила губу. Стала ли она исключением из этого правила? Значило ли это, что ее спутник жизни всегда будет что‑ то скрывать от нее? Она была молода и неопытна и жалела о том, что не обладает древними знаниями и не может стать достойной Грегори.

Не касаясь ногами пола, Грегори по воздуху заскользил к подвалу. Осмотрев стены, он обнаружил два входа. Один из них вел в секретную комнату, другой представлял собой туннель, сделанный из труб и цемента.

– Вероятнее всего, этот туннель ведет наружу.

– Это выход, – сказала Саванна. – Он ведет во двор?

Грегори покачал головой.

– Я сомневаюсь, Саванна. Джулиану хотелось укрыться от людских глаз. – Грегори казалось невероятным то, что брат Айдана долгое время жил в городе. Как и Темный, этот карпатец был отшельником. Он предпочитал возвышенности, горы. Уединение.

– Что там? Капкан? – съязвила Саванна.

– Я предпочел бы, чтобы это так и было, – сказал Грегори, отчаянно пытаясь сохранить серьезное выражение лица.

Девушка вопросительно приподняла брови.

– Да нет здесь никакой ловушки, – не выдержал мужчина.

Грегори провел рукой по гладкой стене, и в ней бесшумно открылась потайная дверь. Они увидели комнатенку, в которой с трудом могли уместиться двое. На стенах были выгравированы надписи на древнем языке. У Джулиана Свирепого определенно был талант художника. Гравировка радовала глаз. Саванна практически не знала языка, но даже ей было ясно, что это были своего рода оберегающие молитвы. От этого место казалось священным, а атмосфера – умиротворяющей.

Грегори с интересом рассматривал гравировку. Выражение лица Древнейшего оставалось невозмутимым, но глаза излучали тепло. Настоящий сюрприз ждал за белой простыней. Карпатец взмахнул рукой, и простыня аккуратно свернулась.

У Саванны перехватило дыхание – она с благоговением взирала на сокровище. Земля. Богатая. Темная. Земля их родины. Комната была наполнена ей. Грегори погрузил в нее пальцы. Ее прохлада звала его. Саванна тоже с радостью ее коснулась. Земля дарила им ощущение комфорта и умиротворенности.

– Как же ему это удалось? – Карпатка улыбнулась, приятно удивленная сюрпризами, которые преподнесло им новое жилище.

Грегори обнял любимую за плечи.

– Благодаря терпению. – Едва заметная улыбка коснулась его губ. – Помнишь слухи о том, что в гробах, присланных из Европы в Новый Орлеан во времена чумы, находились вампиры? В действительности, они были наполнены карпатской землей. Хорошо, что Джулиан сумел организовать это.

– Интересно, как часто он здесь останавливался? – тихо спросила девушка, пропуская землю сквозь пальцы. На самом деле ее интересовало, имел ли близнец Айдана отношение к событиям, происходившим в Новом Орлеане. Долгое время люди верили, что гнездо вампиров находится именно в Новом Орлеане. Возможно, чрезмерная активность карпатца на протяжении двух последних столетий послужила почвой для этих слухов. – Как ты думаешь, знают ли члены тайного общества об убежище Джулиана? – спросила Саванна.

– Это тайное общество становится камнем на шее. Мне придется сообщить Михаилу, что мы ошиблись, считая, что нам удалось их полностью уничтожить. Кажется, они сейчас сильнее, чем когда‑ либо. Почти каждые тридцать лет они доставляют нам неприятности.

– Должно быть, Джулиан совсем недавно узнал о них, иначе он сообщил бы тебе об этом, когда докладывал обо мне. – В голосе Саванны проскользнула нотка раздражения. Она все еще злилась на Грегори за то, что тот организовал за ней слежку. Но больше всего ее раздражало то, что она об этой слежке не догадывалась.

– Джулиан никогда мне ни о чем не докладывал, – сухо ответил Грегори. – Он не из тех, кто будет отчитываться. Это не в его правилах. Джулиан абсолютно свободен, как ветер, как волки. Он идет своей дорогой.

– Интересно, – пробормотала карпатка. Грегори вдруг почувствовал, что его мышцы твердеют. Черная, безотчетная ярость закипела в душе. В нем всегда будет жить страх перед тем, что Саванна встретится со своим настоящим спутником жизни, у которого Грегори украл ее. Он боялся того, что другой карпатец сможет подобрать ключ к сердцу этой женщины; опасался, что, украв ее у другого карпатца, он обрек его на смерть, или, что еще хуже, на судьбу проклятого. Грегори искусственно установил связь между собой и Саванной, и было очевидно, что где‑ то существует карпатец, который идеально ей подходит. Серебристые глаза приобрели стальной оттенок.

– Нет нужды считать Свирепого интересным. Я никогда не брошу тебя, Саванна.

– Не будь идиотом, – не выдержала женщина. – Я почти приручила тебя, зачем мне другой одичавший зверь? – Она протянула ему руку. – Пойдем, мы еще не видели двор.

Ее рука исчезла в огромной ладони Темного. Казалось, что она всегда знает, что нужно сказать, чтобы гора свалилась с его плеч. Древнейшему захотелось встряхнуть ее, поцеловать. Он хотел, чтобы любимая всегда оставалась такой, какой была сейчас. Эта женщина перевернула его жизнь.

Грегори последовал за Саванной наверх – у него не было выбора. Прочные двойные двери выходили во двор. Девушка оказалась права – зрелище было впечатляющее. Сад был больше, чем весь дом. Растения были повсюду – дикий коллаж из зеленой листвы и ярких цветов. Тропинки были выложены красивой испанской плиткой. В тени деревьев стояли скамейки и стулья. Длинные шезлонги расположились под открытым небом, под луной и звездами.

Летучие мыши стремительно носились в воздухе, охотясь на насекомых. Аромат цветов перебивал запах выхлопных газов, но ничто не могло спасти от шума. Со всех сторон доносилась музыка, топот лошадиных копыт, рев автомобилей и громкий смех.

Грегори вслушивался в обрывки разговоров, стараясь понять, что происходит по соседству. Ему требовалось несколько дней, чтобы почувствовать себя комфортно в этом городе. Древнейший предпочел бы изучить этот город заранее, чтобы убедиться в том, что Саванне не грозит опасность.

– Нам нужно прогуляться, – внезапно сказал он. – Я хочу изучить территорию, разузнать все о соседях.

Карпатка открыла кованую калитку, они вышли на улицу и тут же привлекли внимание молодой пары, стоявшей на соседнем крыльце. Саванна улыбнулась им и помахала рукой. Женщина помахала ей в ответ.

– Не будь такой дружелюбной, Саванна. Ты – знаменитость. К нам и так приковано слишком много внимания.

– Они наши соседи. Постарайся не напугать их до полусмерти, хорошо? – Саванна взяла мужчину за руку. – Ты выглядишь как мафиози. Неудивительно, что они так на нас смотрят. Людям свойственно любопытство. Разве ты не обратил бы внимания на того, кто поселился по соседству?

– Терпеть не могу соседей. Каждый раз, когда кто‑ нибудь собирается построить дом по соседству с моим, в округе появляются волки. Это всегда срабатывает. – В голосе Грегори слышалась угроза.

– Ты у меня совсем маленький. Испугался людей, – рассмеялась Саванна.

– Ты до смерти пугаешь меня, женщина. Из‑ за тебя я совершаю безумные поступки. Остановиться в густонаселенном городе, кишащем охотниками на вампиров, в доме, расположенном ниже уровня моря!

– Думаешь, я поверю, что это пугает тебя? – сказала девушка, зная, что Темный беспокоится лишь о ее безопасности. Они свернули за угол и направились к знаменитой улице Бурбон.

– Постарайся не привлекать к себе внимание, – проинструктировал ее он.

Вдруг к ним, залаяв, бросилась собака. Обернувшись, Грегори наградил пса рычанием и оскалом белоснежных зубов. Собака тут же притихла, поджала хвост и, скуля, скрылась из виду.

– Что ты делаешь? – Саванна была вне себя от ярости.

– Изучаю обстановку, – невозмутимо ответил Грегори. Он был занят считыванием мыслей окружающих их людей. – Ma petite, здесь все сумасшедшие. Тебе легко будет вписаться в эту компанию, – сказал он, эффектным жестом поправляя волосы.

Вдруг карпатка остановилась, с ее лица исчезла улыбка, рука выскользнула из ладони спутника. Грегори инстинктивно осмотрелся.

– Что это?

Мысленно Саванна была далеко. Она повернула за угол и медленно пошла вверх по улице.

– Саванна, ты ответишь мне. Что ты чувствуешь такого, чего не чувствую я? – Мужчина поймал девушку за руку, останавливая. Его пальцы сжали ее запястье. – Отвечай, или я заставлю тебя вернуться в дом.

– Тише, я пытаюсь сосредоточиться. Я еще никогда не делала этого. – Определенности не было даже в ее мыслях.

Грегори слился с ней, теперь он мог читать ее мысли, чувствовать то, что чувствовала она. Что это было? Сила? Зло? Он попытался сконцентрироваться. То, что она ощущала, определенно было злом.

Карпатец снова взял Саванну за руку, останавливая любимую.

Улица состояла из нескольких жилых домов, за которыми начинался ряд магазинов. Одним из них был магазин магии. Сфокусировавшись на нем, Грегори прислушался к разговору продавца и покупателя. Они говорили о колдовской силе, магии, но на зло и намека не было.

– Двумя домами ниже. – Голос Саванны ворвался в его мысли.

– Этого дома нет в списке Джулиана, – ответил карпатец, но чувствовал, что она права. Похоже, дочь Равен Дубрински унаследовала от матери способность к телепатии.

Взявшись за руки, они продолжили путь. Со стороны казалось, что эта пара просто прогуливается, как и все остальные. Саванна и Грегори шли по узкой улочке. Проезжающие мимо туристы смеялись и с удовольствием слушали экскурсоводов, рассказывающих легенды и мифы о здешних местах.

Двое молодых людей на другой стороне улицы не сводили глаз с Саванны. Ее походка и развевающиеся на ветру волосы, огромные синие глаза, одновременно невинные и сексуальные, производили неизгладимое впечатление на мужчин. Они не могли не узнать ее. Она олицетворяла собой волшебство и иллюзию.

Карпатец тяжело вздохнул, внутри у него все кипело. Эта женщина в конце концов сведет его с ума, и он убьет какого‑ нибудь ни в чем не повинного парня. Молодые люди поднялись на ноги, возбужденно перешептываясь, пытаясь набраться храбрости, чтобы подойти к иллюзионистке. Грегори слышал, как они подбадривают друг друга. Темный остановил на них взгляд, сосредоточился и внушил им мысль, что нужно как можно быстрей покинуть это место.

– Сделай мне одолжение, cherie. Постарайся выглядеть непривлекательной.

Саванна рассмеялась в ответ, несмотря на все нарастающее чувство тревоги.

– Забудь об этом, – посоветовала она.

– Ты не могла бы повежливей со мной разговаривать? Никто еще не позволял себе таких вольностей.

Девушка потерлась щекой о плечо любимого. У Грегори перехватило дыхание.

– Поэтому я так и поступаю. Должен же кто‑ то доставлять тебе маленькие неприятности, – дразнила его шалунья. Связывающие их нити с каждой секундой становились все крепче.

– Я не возражаю против маленьких. Но ты – одна большая неприятность.

Они остановились напротив здания, от которого исходили эманации зла, потревожившие Саванну. Дом был закрыт. В окнах не было света. Грегори почувствовал движение внутри, присутствие нескольких человек.

Саванна обратилась к нему. В ее глазах стояли слезы.

– Там происходит что‑ то ужасное, Грегори. Там…. – Она замолчала, когда он, словно тисками, сжал ее плечи.

– Крепись, ma petite. Да, там происходит ужасное, но она не одна из нас.

– Я знаю это. Я не настолько некомпетентна. – В голосе карпатки слышался гнев, ее душили слезы. – Она человек, а они думают, что вампир. Грегори, она ведь совсем еще ребенок. Ты не можешь позволить им причинить ей вред. Я чувствую, как ей больно.

– Она старше тебя, Bebe. Она разгуливала в черном плаще, и носила искусственные клыки и попала в руки этих безумцев по своей глупости. – Грегори противно было говорить об этом.

– Она не заслуживает таких страданий лишь потому, что играла в вампиров. Давай вытащим ее оттуда. – Глаза карпатки метали молнии. – Мы оба знаем, что ты собираешься ее спасти, так что прекрати ворчать, и давай начнем действовать.

– Я не допущу этого, Саванна. – В голосе Древнейшего чувствовался холод стали. – Не испытывай мое терпение, ma petite. Уверяю тебя, у тебя нет шансов выиграть этот спор.

– Заткнись! – грубо крикнула Саванна приказным тоном. – Я знаю, ты не оставишь бедняжку в беде. Я чувствую ее страх, Грегори. Мне не по себе от этого.

– Я знал, что ты доставишь мне немало неприятностей, – тихо сказал Темный. – Я не буду рисковать твоей безопасностью из‑ за женщины, которая притворялась вампиром. Я бы помог ей, но не собираюсь оставлять тебя одну на улице.

Саванна вздохнула с облегчением.

– Я сильная, дорогой. Я могу стать невидимой, чтобы не привлекать к себе внимания. Я не собираюсь все время сидеть дома только потому, что ты боишься за меня. Я – дочь Принца и кое‑ что умею.

Он обнял ее.

– Ma petite, ради тебя я готов на все. – Он вдруг понял, что оправдывается перед ней, уговаривает, хотя мог просто силой, как любой самец, заставить свою волчицу повиноваться. – Ты хочешь, чтобы я спас эту женщину. Я сделаю это, но ты не должна видеть того, как это произойдет. Возвращайся домой и жди меня там.

Карпатка кивнула.

– Когда же ты наконец поверишь в то, что я твоя спутница жизни? Я, Саванна Дубрински, дочь Принца. Еще до моего рождения было все предрешено. Ты не можешь скрыть от меня свое истинное лицо.

– Делай, как я говорю. Я всегда в первую очередь думаю о твоей безопасности. Меня огорчает твое непослушание.

– Ты самый упрямый из всех карпатцев, – раздраженно сказала девушка, но обняла и поцеловала любимого. – Береги себя, мой спутник жизни. Это мой приказ тебе. Даже не думай меня ослушаться.

Карпатка повернулась и пошла по той же самой дороге, по которой они только что пришли. Ее бедра эротично покачивались, ветер играл волосами. Грегори не отрываясь смотрел вслед своей женщине.

Глава 11

Наконец карпатец развернулся и зашагал к аллее, ведущей к зданию. Бурая трава, иссушенная зноем, бесшумно рассыпалась в труху под его ботинками – ни один звук не выдавал его присутствия, ни одно колебание воздуха. Спрятавшись, он внимательно изучил окрестности, определяя точное местонахождение людей в помещении.

Став невидимым, Грегори осмотрел здание – все двери и окна были надежно заперты. Женщина внутри кричала; в ее голосе слышался смертельный ужас и мука. Этот крик звенел в ушах карпатца, но он старался сосредоточиться на поиске лазеек, через которые мог попасть внутрь.

Его силуэт стал мерцать в темноте, сжимаясь, становясь все меньше и меньше до тех пор, пока совсем не исчез. На том месте, где только что стоял великий карпатец, сидела крохотная мышка. Присев на задние лапки, она зашевелила усами, принюхиваясь. А потом побежала по грязной бурой траве и нырнула в узкую щель между прогнившими досками. Изоляция здания давно обветшала, местами ее вообще не было, так что мышь беспрепятственно бежала вдоль стены, пока не нашла маленькое отверстие от выпавшего сучка, ведущее в темную комнату. Запах крови и страха, витающий здесь, заставил сердце мыши биться чаще, но даже в этом крохотном тельце хищник поднял голову и зарычал, обнажая клыки, помня о своей смертоносной цели. Мышь помедлила, перед тем как пересечь желтоватый линолеум. Ее усы топорщились, чуя опасность.

В первой комнате, оказавшейся кладовкой, никого не было. Там пахло пылью и плесенью. Грегори вернул себе прежний облик, а потом вновь стал невидимым. Он отчетливо слышал разговор, доносящийся из соседней комнаты. Трое мужчин ожесточенно спорили, у одного из них происходящее явно не вызывало ничего, кроме отвращения.

– Родни, эта девушка такой же вампир, как ты или я! – кричал он. – Тебе просто нравится мучить людей! Она – всего‑ навсего ребенок, которому нравиться притворяться вампиром.

– Мы ничего не знаем наверняка, – возразил Родни. – А раз уж нам все равно придется ее убить, неплохо было бы поразвлечься с ней для начала.

– Даже не думай об этом. – В голосе первого мужчины слышалось неприкрытое отвращение. – Я не позволю тебе убить эту девушку. Я думал, мы ученые. Даже если она на самом деле вампир, мы не должны так с ней обращаться. Я сейчас же отвезу ее в больницу.

– Моррисон убьет тебя, – злорадно сообщил Родни. – Никуда ты ее не повезешь. Нас всех посадят. И тебя тоже, не забывай об этом, Гарри. Ты соучастник.

– Нет. И уж если нам придется выбирать из этих двух зол: убить невинную девушку или сесть в тюрьму, – я предпочту тюрьму.

Грегори чувствовал опасность, но она исходила не от Родни, а от третьего мужчины, который пока не проронил ни слова. Он подкрадывался к Гарри со спины, пока Родни отвлекал его внимание. Девушка отчаянно пыталась предупредить защитника, ведь он был ее единственной надеждой на спасение.

Грегори ощущал присутствие Силы в этой комнате. Манипуляция. Насилие. Что‑ то гораздо более опасное, чем горстка палачей. Он незаметно скользнул в комнату; лишь легкое колебание воздуха выдавало его присутствие. Мужчина подошел к Гарри со спины, прижимая к внутренней стороне запястья окровавленный нож. Оставаясь невидимым, карпатец встал между ними. Когда убийца поднял руку, собираясь вонзить нож в спину Гарри, Грегори перехватил его запястье и сильно сжал, дробя кости.

Убийца вскрикнул, нож выпал из руки. Обернувшись, Гарри увидел, что Родни пытается подобрать с пола нож. Жертва билась в истерике. Грегори слышал, как отчаянно колотится ее сердце. Он быстро погрузил ее в глубокий сон, оберегая от паники. Широко открытые глаза девочки остекленели.

Родни поднял нож и выпрямился.

– Похоже, нам придется убить и тебя, Гарри, смекаешь?

Карпатец вздохнул. И зачем люди говорят очевидные вещи?

Гарри пятился назад, стараясь держать в поле зрения третьего мужчину, с белым как полотно лицом, который, стоя на коленях, сжимал свою покалеченную руку. Он продолжал пронзительно кричать.

Гарри скинул свой белый халат и обмотал им руку.

– Я не позволю тебе причинить ей боль, Родни. Я думал, исследование не будет выходить за рамки закона. А препарировать живьем кого бы то ни было – вампира или человека – лишь пытка, ничего более. Я не собираюсь принимать участие в пытках.

– Зачем тогда ты изобрел свой яд? – огрызнулся Родни, размахивая ножом.

– Я не изобретал никакого яда. Я изобрел сильнодействующий транквилизатор, способный усмирить любого. А Моррисон заставил вас изменить исходную формулу. Я пришел сюда, чтобы поговорить с ним об этом. Это убийство, Родни. Как ни крути – убийство!

Грегори бесшумно встал за спиной у Родни. Разум этого мужчины нес на себе явные отпечатки воздействия вампира. Очевидно было, что вампир проник в ряды членов общества и стал сеять в нем пороки безнравственность. Вампиры занимались этим ради развлечения на протяжении многих веков. Скрывая свою истинную сущность, они втирались в доверие к людям и постепенно развращали их душу. Зачастую, подчинив себе разум мужчин, они развлекались с их женами и любовницами, а потом убивали. Иногда натравливали людей друг на друга. В этом конкретном случае чувствовалась работа настоящего мастера, одного из тех, кому удавалось скрываться от охотников веками.

Грегори прикоснулся к сознанию Гарри. Прямота. Искренность. Он никогда не вступал в контакт с вампирами и был готов умереть ради спасения девушки, привязанной к столу из нержавеющей стали. Он застал двух остальных мужчин за работой и был шокирован их действиями. Но карпатец знал, что, при всем желании, Гарри не сможет противостоять человеку, которым манипулировал вампир. В этом бою верх одержал бы Родни. Грегори на мгновение задумался. Если он вмешается, спасет жизнь Гарри, ему придется уничтожить Родни. Если же он останется в стороне, то Родни приведет его прямиком в логово вампира.

– Я надеюсь, ты это не всерьез?! – Возмущенный шепот Саванны мягко вкрался в его сознание.

Карпатец тяжело вздохнул.

– Оставь меня в покое, женщина. В первую очередь я должен заботиться о наших людях. – Но он знал, что не сделает этого. Знал, что не может позволить Гарри погибнуть. Ему нравились мужество и прямота этого человека… но Саванна не должна знать о его слабостях, черт подери! Их не было, пока она не появилась в его жизни.

Смех Саванны коснулся его, словно руки любимой.

Грегори встал между двумя мужчинами. Его силуэт секунду мерцал в воздухе, а потом стал видимым. В комнате воцарилось молчание. Все трое, даже раненый, замерли на месте. Карпатец мило улыбнулся, продемонстрировав ослепительно белые клыки.

– Добрый вечер, джентльмены. Я слышал, вы искали кого‑ то вроде меня. На твоем месте, Родни, я бы опустил нож. – Последняя фраза была произнесена подчеркнуто небрежно.

Гарри пятился от незнакомца, инстинктивно стараясь держаться ближе к столу из нержавеющей стали. Он поднял руки, будто сдаваясь.

– Эй, я не знаю, кто вы, но эта девушка тут ни при чем. Не трогайте ее. Поступайте с нами, как знаете, только отвезите ее в больницу.

Тяжелый взгляд серебристых глаз остановился на Родни. Этот человек был одержим жаждой крови. Карпатец ясно видел это, а теперь это увидел и Гарри.

– Осторожнее! – предостерег он Грегори, осознав, что этот вампир, каким бы опасным он ни был, заслонил его собой от Родни. Гарри взглянул на окровавленную руку Тодда Дейвиса, и его осенило: вампир и от него его спас! Собрав в кулак всю свою решимость, Гарри шагнул вперед, чтобы бороться с Грегори рука об руку.

– Не делай этого, – прошептал Грегори. Он взмахнул рукой, и Гарри почувствовал, что не может пошевелиться. – Отвернись.

Комнату озарило свечение, ослепительно яркое, как вспышка ядерного взрыва. Две стены дома треснули; от чудовищного грохота у Гарри заложило уши. Ему показалось на мгновение, что он ослеп и оглох. Здание затряслось, окна задребезжали. Когда дым рассеялся, Гарри увидел, что Родни и Дейвис лежат на полу мертвые.

Гарри в ужасе уставился на два обугленных тела, а потом вытянул руку, чтобы коснуться невидимой преграды, защитившей его. К его изумлению, она исчезла. Подбежав к девушке, он понял, что она дышит. Мужчина попытался открыть замки на кандалах, удерживающих ее на столе, но у него ничего не вышло.

– Вы оставляете отпечатки пальцев, – мягко заметил Грегори. Он пристально посмотрел на широкие стальные кандалы, и они упали с запястий и лодыжек девушки. – А сейчас идите, вам нужно покинуть это место. Встретимся в конце квартала, – Древнейший не отрываясь смотрел на смертного. – Оставайтесь там я сам вас найду, когда посчитаю нужным.

– Ей нужна помощь, – упрямо настаивал человек.

– Снаружи собирается толпа, пока вы напрасно тратите время. Если вы выйдете прямо сейчас, я помогу вам остаться незамеченным. Потом будет слишком поздно. С девушкой все будет в порядке. Делайте, как я говорю. – Грегори занялся поиском отпечатков пальцев Гарри и стер воспоминания о нем из памяти девушки, одновременно следя, чтобы никто из людей, толпящихся возле дома, не обратил внимания на невысокого худого мужчину в сером костюме, покинувшего здание через заднюю дверь.

Гарри Янсен медленно пробирался сквозь толпу сбегающихся к дому зевак. Никто из них не удостоил его и взглядом – сталкиваясь с ним, люди, казалось, его не замечали. Где‑ то в отдалении взвыли сирены. Пожарные. Полиция. Машины «скорой помощи». Гарри был шокирован. Существо, вступившееся за него и спасшее ему жизнь, по‑ видимому, обладало большей силой, чем он мог представить. Человек пытался воспроизвести в памяти каждое движение, каждое слово незнакомца. Ему не верилось в то, что ему позволили уйти. Это существо даже не стало пить его кровь. Если уж на то пошло, то Гарри даже не знал, пьет ли оно кровь. Мужчина добрел до конца квартала, и на него волной накатила слабость. Ноги стали ватными, колени подкосились, и он мешком осел на тротуар. Чья‑ то рука обхватила его за шею.

– Дышите глубже. – Это был приказ, произнесенный все тем же гипнотическим голосом, который он слышал на складе.

Гарри жадно хватал ртом воздух, борясь с головокружением.

– Извините, но я не каждый день встречаю кого‑ то вроде вас, – попытался пошутить он. Когда рука медленно отпустила шею, человек выпрямился, чтобы лучше разглядеть внушительную фигуру этого могущественного существа. Он никогда не видел никого более опасного на вид. – Вы собираетесь убить меня? – Эти слова сами сорвались с губ смертного, несмотря на то что Гарри пытался побороть свой страх.

– Хватит смотреть на него, как злой и страшный серый волк, – вмешалась Саванна. – А то доведешь беднягу до сердечного приступа.

– Если бы я собирался убить вас, вы бы давно уже были мертвы. Да и вообще, зачем мне ваша смерть? – раздраженно вздохнул Грегори.

– Надеюсь, она вам ни к чему, – пожал плечами Гарри. Вблизи этот вампир казался ему еще более опасным. Он был похож на голодного тигра.

– Я уже ел сегодня, – сухо отозвался Грегори.

– Вы читаете мои мысли? – Гарри пытался скрыть волнение. Он всегда мечтал встретить настоящего вампира. Всегда. С тех пор, как впервые увидел фильм про вампиров. Мужчина, несмотря на страх, был безумно рад уникальной возможности познакомиться с вампиром. – Но ведь я вас видел. Теперь вы должны убить меня, так? Вы отпустили девушку только потому, что она не запомнила вас. Грегори кивнул в сторону улицы, и они двинулись вдоль по ней, с каждой минутой все больше отдаляясь от места происшествия.

– Никто не поверит вам, если вы расскажете об этом. В любом случае, мне не составит труда стереть из вашей памяти воспоминания о нашей встрече. Да и девушка вас не вспомнит.

– Поверить не могу! Знаете, а ведь вы правы. Даже мои собственные родители, если я расскажу им о вас, упрячут меня в психушку. Это невероятно, просто невероятно. – Он с восторженным видом наматывал круги вокруг карпатца. – Это невероятно!

– Приведи его домой, Грегори, – предложила Саванна.

– Ни за что, та petite. Он такой же ненормальный, как и ты. Вдвоем вы меня сума сведете. Почему каждый, чей мозг чуть больше ореха, так мечтает встретить кого‑ нибудь из нас?

– Я стал членом общества, только чтобы узнать, существуют ли на самом деле вампиры. – Гарри сделал паузу. – Вы ведь вампир, правда?

– Можешь думать и так, – уклончиво ответил Грегори.

– Они сказали, что у них есть кровь вампира. Сначала я этому не верил, но потом понял, что кровь на самом деле необычна. Никогда раньше я не видел ничего подобного. Я биохимик и не мог упустить такой уникальной возможности. Эта кровь рассеяла остатки моих сомнений, – запинаясь, рассказывал смертный. – Все думали, что я свихнулся, даже члены общества, но я решил, что было бы здорово установить контакт с настоящим вампиром. К сожалению, они мечтают лишь ловить и потрошить их.

Грегори покачал головой, изумляясь людской наивности.

– Тебе не приходило в голову, что вампиры могут быть опасны? Что желание встретить вампира может стоить тебе жизни? А возможно, и твоей семье. Всем, кто тебе дорог.

– Но почему? Почему вампир непременно должен так поступать? – удивился ученый. Он действительно был одним из тех, кто видит в людях только лучшее.

– Теперь ты понимаешь, почему я стараюсь держаться подальше от людей, та cherie? Они глупы и несносны.

– Он тебе нравится. Ты боишься себе в этом признаться, ноя‑ то вижу. Пригласи его домой.

– Ни за какие сокровища мира!

– Я хочу познакомиться с ним.

– Саванна! – Она что‑ то задумала, Темный был уверен в этом. – По‑ хорошему я должен бы был напугать его до чертиков, чтобы он раз и навсегда выкинул из головы эту чепуху.

– А как же вы? – спросил Гарри.

– Что я? – Вопрос застал Грегори врасплох. Зачем он вообще заговорил с этим идиотом? Это все Саванна. Это она заставляла его делать глупости.

– Не обвиняй меня, – невинно заметила карпатка.

– Вы – хладнокровный убийца? Вы собираетесь убить мою семью и друзей? – выпытывал Гарри.

– На первый вопрос ответ – «да», – честно признался Грегори. – Но, кроме того, настоящий вампир – это искусный обманщик. Ты ведь наверняка знаком с легендами о том, как искусно использует вампир свою силу против людей? Настоящий вампир убьет тебя и всех, кого ты любишь, не раздумывая. Он получает от этого неописуемое удовольствие. Встречи с вампиром и врагу не пожелаешь. А что касается второго вопроса‑ я, не задумываясь, убил бы тебя и твою семью, если бы ты угрожал моей.

Гарри на мгновение остановился и уставился на человека, который бесшумно, с грацией хищника, шел с ним рядом. Взгляд серебристых немигающих глаз завораживал, как и его бархатистый голос. Все говорило о том, что этот человек очень опасен, но, невзирая на это, смертного непреодолимо тянуло к нему. Он мог бы вечно слушать этот голос.

– Вы ведь не разыгрываете меня, правда? Так, значит, вы не вампир?

– Я охотник на проклятых. Но среди членов общества, в котором ты состоишь, есть настоящий вампир. Рано или поздно он уничтожит всех, – тихо сказал карпатец.

Гарри нервно провел рукой по волосам.

– Вы рассказываете мне об этом только потому, что решили стереть воспоминания о вас из моей памяти?

Грегори с сожалением взглянул на Гарри.

– У меня нет выбора. Ты не должен был меня видеть, но ты был так храбр… Единственное, что я мог для тебя сделать, – это исполнить твое желание и устроить встречу с тем, кого ты давно хотел увидеть.

– Ты такой милый, дорогой, – промурлыкала Саванна, ни на секунду не покидая его сознания.

– Никакой я не милый, – яростно возразил он.

– Не знаю, чем я заслужил это, – задумчиво произнес Гарри, – но я вам очень благодарен.

– Ты пытался спасти ту девушку и меня. Я даже не думал, что один из членов общества способен прийти на помощь кому‑ то из нас. – Грегори говорил правду, чувствуя, что этот человек достоин его искренности.

– Вы можете доверять мне. Я ни с кем не собираюсь делиться вашей тайной. А кто‑ нибудь еще из людей знает правду?

– Их жизнь постоянно находится под угрозой. Я бы не хотел, чтобы с тобой что‑ нибудь случилось.

– Ты ужасно милый. – Нежный голос любимой ласкал Грегори, отдавался эхом в сознании.

Грегори нахмурился. Отдавался эхом? Саванна была где‑ то рядом. Он резко повернулся, изрытая на французском такие ругательства, что Гарри съежился от страха. Саванна же просто взяла его под руку и улыбнулась – звезды танцевали в фиалковых глазах. Всегда она так – сначала отвлечет внимание, а потом обезоружит улыбкой. Могла бы хоть для приличия сделать вид, что ей стыдно!

– Не сердись, Грегори. Мне было так одиноко сидеть дома. Ты очень на меня сердишься? Или все‑ таки не очень? – Голос возлюбленной был нежен и вкрадчив, как шепот сирены. Взмахи ее длинных густых ресниц гипнотизировали Древнейшего.

– Как тебе может быть одиноко, когда ты постоянно крутишься в моей голове?!

– Вы – Саванна Дубрински! – благоговейно выдохнул Гарри. – Боже мой, я должен был догадаться!

Грегори мгновенно преобразился – вся его фигура выражала теперь угрозу. Лицо было словно высечено из камня. У Гарри волосы на затылке встали дыбом. Он с трудом сглотнул и инстинктивно отпрянул от женщины. Не то чтобы он не доверял своему спасителю, но эта реакция была скорее рефлексом дикого животного, чем поступком цивилизованного человека. Гарри сделал это просто так, на всякий случай.

Девушка тихо рассмеялась. Она склонилась к напуганному мужчине, несмотря на то что Грегори пытался ее удержать.

– Не забудьте, он читает ваши мысли, – мягко напомнила она Гарри. Ее дыхание коснулось шеи смертного дразнящим теплом.

Ученый отскочил от женщины как ошпаренный, залившись весь с ног до головы краской, и виновато посмотрел на Грегори.

Выражение лица карпатца смягчились. Края губ тронула улыбка.

– Не обращайте внимания, Гарри, она неисправима. Даже я не могу с ней справиться. – Грегори обнял Саванну за тонкую талию и прижал к себе.

– Ты действительно сердишься на меня? – Улыбка исчезла с ее губ.

Она оступилась, и Грегори обнял ее крепче.

– Мы обсудим это дома, cherie. Ты все равно уже здесь. Можешь заодно лишний раз поразить воображение этого юнца. Только не переусердствуй!

Саванна тут же прильнула к нему. Словно была его второй половиной. Он действительно начинал в это верить.

Ее улыбка пронзила тело Гарри, словно разряд, тока.

– Может, пойдем в кафе? – предложила девушка. _ Оно еще открыто. Мы сможем там поговорить.

Гарри перевел взгляд на невозмутимое лицо Грегори. Кто мог отказать Саванне? Она, казалось, была существом из другого мира. Грегори же выглядел жестоким и беспощадным, его мрачное лицо было словно вытесано из гранита; а в серебристых глазах читалась угроза. Но он так покровительственно склонялся к ней, а его рука так нежно обнимала ее за талию… Человек отвернулся, чтобы скрыть улыбку. Похоже, даже вампиры не в силах противостоять женским чарам.

– Не хотите ли пойти с нами? – спокойно обратился к нему карпатец. Они свернули на улицу св. Анны, двигаясь по направлению к Декатуру и площади Джексона.

Когда компания проходила мимо знаменитого собора Св. Луи, Гарри решился, собрав всю свою волю в кулак, задать вопрос.

– Мне всегда хотелось знать, правда ли, что вампир не может войти в церковь? Защищает ли от вампиров крест, или это все выдумки?

– Ни один вампир не может войти в церковь. Его душа потеряна навеки. Но это его выбор: он ведь сам принимает решение стать вампиром, – тихо ответил Грегори. – Не испытывайте чувство жалости к вампирам. Вы можете жестоко поплатиться за это, ведь вампир – это абсолютное зло.

– Вы камня на камне не оставляете от моих теорий, – разочарованно отозвался Гарри.

– Расскажите нам о своих теориях, – сказала Саванна, не сводя с Грегори синих глаз. Под ее взглядом Темный чувствовал себя так, будто был единственным мужчиной на свете; будто каждое его слово было для нее необычайно важным.

Карпатец беспокойно дернулся. Его беспощадный взгляд скользнул по лицу Гарри, заставляя того ощутить неприятный привкус во рту. Человек хотел сказать вампиру, что ничего не сможет с собой поделать, что Саванна слишком обворожительна. Но что‑ то подсказало, что подобное признание не вызовет у Грегори восторга. Вместо этого Гарри решил стараться меньше обращать внимание на броскую внешность девушки, а больше концентрироваться на переполнявших его эмоциях. Еще бы! Не каждый же день встречаешь мистических созданий! Мечта всей его жизни наконец исполнилась.

– Вы, кажется, хотели рассказать нам о своих теориях, – вернул его к реальности Грегори.

Они пересекли улицу, затерявшись в толпе осматривающих достопримечательности туристов. Карпатца раздражало то, что окружающие не сводят глаз с Саванны. Все люди как по команде обернулись, когда она появилась в кафе.

Один из официантов указал им рукой на свободный столик, но, узнав знаменитую иллюзио‑ нистку, вытаращил глаза и стремглав побежал принимать их заказ.

Грегори сел в тени, прислонившись спиной к колонне; взглядом Темный следил за выражением лиц людей, все чувства были обострены до предела. Он ни на секунду не мог позволить себе расслабиться. В городе находился опасный вампир с целым легионом послушных людей‑ марионеток.

Саванна дала несколько автографов, перекинувшись несколькими словами с каждым из поклонников, подошедших к их столику. Грегори нежно гладил ее по голове. Он вдруг понял, что гордится своей женщиной. Но к тому моменту, когда им принесли кофе и сэндвичи, даже Гарри успел устать от осаждавших ее фанатов.

Грегори подозвал официанта и обратился к нему своим не терпящим возражений голосом.

– Саванна получает огромное удовольствие, раздавая автографы вашим клиентам, но сейчас она хочет отдохнуть и насладиться превосходным кофе в тишине и спокойствии. – Это был недвусмысленный приказ; тяжелый взгляд серебристых глаз буравил официанта – бедняга не мог не согласиться.

Фокусница благодарно улыбнулась супругу, пока официанты незаметно старались оградить ее от назойливых туристов.

– Это происходит везде, где вы появляетесь? – сочувственно спросил девушку Гарри.

– Чаще всего да. – Саванна спокойно пожала плечами. – Я уже привыкла. Питер всегда… – Она неожиданно смолкла и поднесла дымящуюся чашку к губам.

Грегори ощущал огромное горе, тяжким грузом лежащее на сердце любимой. Он взял ее за руку, стараясь передать ощущение тепла и уюта, навеять ей ощущение рук, нежно прижимающих к себе ее тело…

– Питер Сандерс был менеджером Саванны. Он всегда решал все организационные вопросы и ограждал мою супругу от излишнего внимания. Его убили после последнего шоу в Сан‑ Франциско, – тихо сообщил Древнейший.

– Мне так жаль. – Гарри действительно было жаль ее. В огромных синих глазах Саванны сквозила печаль.

Грегори поднес ладонь любимой к губам, жаркое дыхание коснулось ее запястья там, где тонкой ниточкой бился пульс.

– Чудесная ночь, топ petitamour. Твой герой спасает девочку, разгуливает среди людей и поддерживает беседу с идиотом. Одно это должно вызвать улыбку на твоем очаровательном личике. Не стоит плакать о том, чего мы не можем изменить. Мы проследим за тем, чтобы этому смертному, сидящему сейчас рядом с нами, ничто не угрожало.

– Так, значит, ты мой герой? – Внутренний голос девушки дрожал от переполнявшей ее сознание горечи. Древнейший читал ее мысли, как сквозь радужную призму. Саванна нуждалась в нем, в его тепле и поддержке, особенно теперь, когда чувство вины сдавливало сердце.

– Навеки, – ответил Темный, не раздумывая. Нежно взяв любимую за подбородок, он заставил ее заглянуть ему в глаза. – Навеки, топ amour. – Грегори продолжал пристально смотреть в синие глаза. – Твое сердце освобождается. Тяжкий груз твоих страданий переносится с твоих на мои плечи. – Он удерживал незримую связь между ними еще несколько секунд, чтобы убедиться, что теперь его женщина свободна от грусти.

Саванна заморгала и попыталась вспомнить, что ее так расстроило. О чем они вообще говорили?

– Гарри. – Карпатец произнес имя подчеркнуто медленно, откинувшись на спинку стула. Он был похож на тигра, лежащего в расслабленной позе, но все же дикого и опасного. – Расскажите нам о себе.

– Я много работаю. Не женат. Не очень общителен, скорее даже, ботаник.

Грегори сменил позу; легкое движение мышц говорило об огромной силе, таящейся в нем.

– Мне незнаком этот термин.

– Он и не может быть вам знаком, – с улыбкой ответил ученый. – Он означает, что у меня много мозгов и мало мускулов. Я не занимаюсь спортом. Я люблю компьютеры, шахматы и хитроумные задачки. Женщины считают меня слишком тощим, скучным и безвольным. Думаю, к вам они относятся по‑ другому. – В голосе смертного не было горечи, он просто констатировал факт.

Грегори улыбнулся своей неотразимой улыбкой.

– Гарри, меня интересует лишь одна женщина, но и та считает, что со мной нелегко найти общий язык. Ума не приложу почему.

– Может быть потому, что вы ревнивы, властны и постоянно вмешиваетесь в ее жизнь? – Гарри понял вопрос Темного буквально и тут же стал обосновывать свою точку зрения. – Скорее всего, вы деспот. Это заметно. И с этим бывает трудно мириться.

Саванна рассмеялась. Ее смех был настолько мелодичен, что вполне мог конкурировать с игрой уличных музыкантов. Люди, услышав, как она смеется, оборачивались.

– Очень проницательно, Гарри. На редкость проницательно. Готова поспорить, у вас высокий уровень интеллекта.

Грегори повернул голову в сторону Гарри.

– Вы думаете, вы умны? Не очень‑ то умно дразнить дикого зверя.

На этот раз Гарри и Саванна рассмеялись вместе.

– Вы действительно читаете мои мысли! Я так и знал. Я знал, что вы меня не разыгрываете. Это потрясающе! Как вы это делаете? А люди могут овладеть этим талантом, как вы полагаете? – Поначалу он казался испуганным, но смеющиеся глаза кар‑ патки его успокоили.

Саванна и Грегори обменялись улыбками.

– Я уверен, что существуют люди, которым это под силу, – ответил ему Грегори.

– Жаль, что я не один из них. А что еще вы умеете?

– Я думал, мы говорим о вас, – мягко прервал его Древнейший, не желая соглашаться с той нелестной оценкой, которую дал себе человек. – Сегодня вы продемонстрировали завидное мужество и проницательность. Не будьте так строги к себе. Возможно, вы с головой уходите в работу лишь для того, чтобы заглушить боль несчастной любви.

Карпатка закрыла глаза, стараясь скрыть свои эмоции. Мужчина, который считал себя бессердечным монстром, говорил такие трогательные вещи!

Смертный сделал глоток знаменитого кофе и отрезал кусочек вкуснейшего сэндвича, которыми славилось кафе. Сидящая напротив пара делала вид, что ест, но на самом деле он был не уверен, что это так. Кем были его спутники? Почему он так комфортно себя с ними чувствовал? Ему нравилась их компания, несмотря на то что Грегори напоминал ему опасного хищника. Наблюдение за чудовищной силой этого мужчины доставляло Гарри огромное удовольствие.

Что, если то, что говорил этот человек, на самом деле правда? Что, если вампиры на самом деле были искуснейшими обманщиками? Что, если сидящий напротив, вольготно откинувшийся на спинку стула мужчина, обманывает его? Гарри вгляделся в бесстрастное лицо Грегори. Невозможно было определить его возраст. Черты лица были резкими, грубыми, суровыми, даже жестокими в какой‑ то мере, но все же он был невероятно привлекателен. 1арри задумчиво потер лоб. Как же ему узнать?

– В этом‑ то и заключается проблема, – подвел итог Темный. – Человеку не дано видеть разницу между охотниками и вампирами.

– Наш мир очень опасен, – мягко добавила Саванна. Она хотела накрыть руку Гарри своей рукой, чтобы самым привычным и естественным для себя образом выразить симпатию, но низкое рычание карпатца остановило девушку, ей пришлось положить руки на колени.

Грегори коснулся ее руки, раскаиваясь в том, что не сумел сдержать эмоций, и тяжело вздохнул.

– Возможно, так и есть, но я уже себя скомпрометировал. Я не должен был появляться сегодня на этом заброшенном складе. Что‑ то в созданной формуле настораживало меня, и я решил ее перепроверить. Оказалось, что остальные ученые изменили ее, превратив из транквилизатора в сильнейший яд. Жутко разозлившись, я отправился по одному из немногих адресов тайного общества, которые были мне известны. Обнаружив эту несчастную девушку, я пришел в ярость и решил позвонить их боссу – Моррисону. Так и не дозвонившись до него, я оставил на автоответчике сообщение, что разоблачу деятельность общества, доложив о нем газетам и полиции. Родни собирался убить меня. Меня преследовало ощущение, что кто‑ то приказал ему это сделать.

– Он находился под влиянием вампира. Ничто не смогло бы остановить его, – подтвердил карпатец теорию смертного.

– Значит, теперь на меня открыта охота? – торжествующе воскликнул Гарри.

Древнейший обреченно вздохнул.

– Чему вы радуетесь? Мы не сможем защищать вас вечно. Кроме того, вы подвергаете опасности Саванну. За одно это я мог бы вырвать сердце из твоей груди. – Эти слова словно материализовались в воздухе. Они не были сказаны, но были услышаны.

Гарри выглядел испуганным.

– Простите. Я не подумал об этом. – Ученый действительно был расстроен. – Это ужасно. Я должен был подумать об этом раньше.

– Говорите тише, – мягко напомнил ему Грегори. – Нам нужно знать, кто еще состоит в обществе. У вас есть список его членов?

– Да. Тех из них, кто занимается лабораторными исследованиями. Законными исследованиями, я имею в виду. Не имеющими ничего общего с тем, что вы видели сегодня. – Гарри от волнения запустил пальцы в волосы. – Мне нужно позвонить в больницу, убедиться, что с той девушкой все в порядке. Знаете, до сих пор не могу поверить, что они собирались провести вскрытие живого человека.

– Говорю вам, – терпеливо повторил Грегори, – страдания окружающих доставляют вампиру неописуемое удовольствие. Он медленно уничтожает всех, кто, как ему кажется, менее всего подвластен его чарам. Для него это игра. Вы хороший человек, Гарри, но вампир вам явно не по зубам. При желании он может заставить вас убить родную мать. Чудовище заставит вас сделать именно то, что вы считаете абсолютно недопустимым.

– Я не хочу, чтобы вы стирали мои воспоминания, – умолял Гарри. – Я ждал этого момента всю свою жизнь. Знаю, вы скажете, что я не могу отличить вампира от охотника, но вы ошибаетесь. Взять, к примеру, вас. Вьгдо смерти меня пугаете. Вы олицетворяете собой опасность и даже не считаете нужным это скрывать. Вы страшный человек, но я чувствую, что вы мой друг. Я бы доверил вам свою жизнь. Готов поспорить, что с вампиром все было бы наоборот – несмотря на внешнюю доброжелательность, от него бы просто разило злом.

Грегори пристально посмотрел на ученого. Серебристые глаза вдруг потеплели.

– Вы уже доверяете мне свою жизнь. Саванна склонилась к Грегори.

– Я так горжусь тобой. Ты шутишь все чаще и чаще. – Она перевела взгляд на Гарри. Веселье сквозило в огромных синих глазах. – У него были серьезные проблемы с чувством юмора. Гарри весело рассмеялся вместе с ней.

– Могу себе представить.

– Следи за словами, мальчишка! Веди себя уважительно. Не думай, что тебе это сойдет с рук, ты – не она. – Грегори слегка дернул Саванну за ее длинные волосы. Водопад волос доходил до талии иллюзионистки. Он манил мужчин, вызывал желание прикоснуться к ним.

– Так что вы собираетесь со мной делать? – с опаской спросил Гарри.

Саванна поборола желание дотронуться до него, чтобы утешить. Подбодрить того, кто в этом нуждался, всегда казалось для нее естественным, а теперь ее спутник жизни препятствовал этому.

– Я не могу изменить себя, та petite, – прозвучал в ее мыслях бархатный шепот Грегори. – Ямогу лишь пообещать, что буду о тебе заботиться и попытаюсь сделать тебя счастливой, чтобы хоть как‑ то компенсировать свои недостатки.

– Разве я сказала, что у тебя есть недостатки? – мягко ответила карпатка. Грегори захлестнуло желание, порочное, низменное. Его кожа горела огнем. Взгляд серебристых глаз властно бродил по телу любимой женщины, лаская языками пламени. Внутри него взорвался вулкан желания. Разум помутился. Древнейший вдруг пожелал, чтобы смертный исчез. И кафе И весь мир. Он не был уверен, что сможет дождаться того момента, когда останется наедине с возлюбленной. Берег реки вдруг стал казаться ему необычайно привлекательным.

Глава 12

Гарри потер щеку рукой. В его глазах читалось сожаление. Придется вернуться к обычной жизни. Нельзя сказать, что она ему не нравилась, но очень уж он привязался к этим людям. Всю свою жизнь он чувствовал себя одиноким, вечно не в своей тарелке. Ему трудно было находить общий язык с людьми.

– Что ж! Я готов! Только пообещайте мне, что у меня будет возможность навещать вас время от времени!

Рука Грегори, скользящая по шее любимой, вдруг остановилась. Он глубоко вздохнул.

– Саванна?

– Я тоже это чувствую.

Грегори пристально посмотрел в глаза Гарри.

– Ты будешь делать то, что скажет Саванна, без лишних вопросов, не раздумывая. Я хочу от тебя полного повиновения. Гарри, я хочу, чтобы ты сейчас пошел с Саванной. За нами охотятся. Она укроет тебя от посторонних глаз, а я поведу этих хищников в другом направлении. Ma petite, сможешь ли ты без моей помощи сделать невидимыми вас обоих? Я создам иллюзию того, что вы идете рядом со мной, и спровоцирую грозу. Она поможет как вам, так и мне.

– Нет проблем, – тут же ответила карпатка. На ее лице не было и тени сомнения. Грегори знал, что делает, и она полностью на него полагалась.

Грегори положил деньги на стол и улыбнулся официанту.

– Ты поможешь нам незаметно выйти отсюда. – Несколько мгновений Темный удерживал взгляд официанта. Очнувшись, тот позвал своих коллег, и те образовали полукруг, загораживая столик от остальных посетителей.

Грегори оставил щедрые чаевые и кивнул своим спутникам. Пора было идти. Саванна грациозно зашагала по темной улице прямо к площади. Она чувствовала, что Грегори рядом, что он защищает ее. На мгновение ей показалось, что рука любимого касается плеча, но, обернувшись, девушка увидела, что Грегори стоит от нее в нескольких метрах.

– Иди, та petite, отведи Гарри в дом. Не позволяй соседям видеть вас. Прими все меры предосторожности.

– А как же ты?

– На свете не существует того, с чем бы я не справился. Иди. – На этот раз ошибки быть не могло. Грегори был далеко от нее, он даже не смотрел ей вслед, но карпатка чувствовала, как горячие губы овладели ее губами, как он провел по ним кончиком своего языка. Саванне не верилось, что любимый заставлял ее испытывать сексуальное желание, заставлял сгорать от страсти, исчезая в темноте, чтобы сразиться с врагами.

– Ночь – мое время суток, топ petitamour. He переживай за меня. – Карпатец неспешно удалялся по площади. Рядом с ним двигались созданные им проекции Саванны и Гарри. Они выглядели как обычные туристы.

На небе вдруг стали сгущаться тучи. Они надвигались с молниеносной быстротой, принеся с собой густой туман. Начался ливень. Саванна сосредоточилась на своем задании. Ей нетрудно было стать невидимой, но она еще никогда не прятала от посторонних глаз другого. Заставив себя выбросить из головы беспокойство за жизнь Грегори, она взяла Гарри за плечо и повела по направлению к магазинам на площади.

– Придерживайся внутренней стороны и продолжай идти, даже если тебе будет казаться, что кто‑ то вот‑ вот на тебя наткнется.

Гарри не задавал вопросов, но карпатка чувствовала, что сердце вот‑ вот выпрыгнет из его груди. Со стороны реки стеной надвигался туман. Улицы быстро тонули во мгле. Люди громко смеялись, пытаясь скрыть тревогу, внезапно возникшую в сердцах. Туман принес с собой запах опасности. Зловещие тени бродили во мгле.

Грегори продолжал поддерживать иллюзию того, что Саванна и Гарри шли рядом с ним вдоль берега реки. Казалось, они неспешно прогуливаются, разговаривая друг с другом. Карпатец решил уйти как можно дальше от невинных людей, он чувствовал, что преследователи видят лишь созданную им иллюзию. Это были вурдалаки – марионетки, послушные слуги вампира. Темный почувствовал, что демон внутри него готов вырваться на свободу.

Тело вытянулось, мышцы напряглись, знакомое ощущение силы наполнило его. Грегори рассмеялся, его мягкий смех прозвучал как вызов.

Древнейший мысленно обратился к Саванне, чтобы убедиться в том, что она почти дома. Малышка блестяще справилась с задачей укрыть себя и Гарри от посторонних глаз, несмотря на то что была еще совсем ребенком, птенцом, который только учился летать. Сколько всего ей предстояло узнать! Грегори гордился любимой. Это было действительно сложное задание – то там, то здесь они натыкались на группы туристов, – но она выполнила его профессионально.

Древнейший растворился в тумане над водой. Теперь по воде шел он один. Вурдалакам был дан приказ убить. Грегори кровожадно улыбнулся. Вампир, искавший Саванну, не мог и предположить, что ему придется столкнуться в Новом Орлеане с самим Грегори Темным.

Джулиан Свирепый был великолепным охотником, возможно, вторым после Грегори. Если он оставил резиденцию и не уничтожил сильнейшего из вампиров, это означало лишь одно – вампир покидал город каждый раз, когда в нем находился близнец Айдана. Естественно, он жертвовал при этом своими сородичами. Вампиры обычно держатся вместе, чтобы противостоять охотнику, но они не хранят преданность друг другу.

Карпатец остановился в роще на берегу реки. Он слышал монотонное рычание следовавших за ним упырей. Мотор лодки громко ревел, но монстры и не пытались скрыть своего присутствия, слепо выполняя приказы хозяина. В этом заключался смысл их жизни. Вампиры чаще всего убивали своих жертв во время кормления, но иногда, когда им нужны были слуги, они поили их отравленной кровью, навсегда лишая воли и разума. Когда‑ то эти упыри, послушные марионетки в руках вампира, были людьми, а теперь они прятались в сточных трубах и могилах от смертоносного солнца. Упыри были опасны и сильны. Обычному выходцу из Карпат сложно было с ними справиться, а человеку – и вовсе невозможно. Грегори вздрогнул, представив, что эти существа могли напасть на Саванну. Она еще слишком неопытна, чтобы противостоять им. Возможно, ему следовало уничтожить их на расстоянии – Древнейший давно освоил все способы убийства, существующие в мире, – но он хотел быть уверенным, что невинные люди не пострадают при этом. Кроме того, он хотел, чтобы пославший их вампир понял, что бросил вызов самому Грегори Темному.

Лодка зацепилась за торчащие под мутной водой корни деревьев. Карпатец даже не пытался спрятаться от зомби. Он ждал. Его тело было расслаблено, дымка тумана окутывала ноги.

Упыри неуклюже выбрались из лодки, разбрызгивая воду. Темный вдохнул, почувствовав колебания воздуха, – вампир, видимо, решил, что его жертва в ловушке. Все карпатцы ощущали присутствие друг друга. Вампир, должно быть, почувствовал, что Саванна находится в его владениях, но тот факт, что рядом с ней мог находиться Грегори, должен был стать для него полнейшей неожиданностью. Скрывать свое присутствие от кого бы то ни было вошло в привычку Древнейшего. Вампир, сбежавший от Джулиана, был уверен, что имеет дело со слабым карпатцем, новичком.

Два огромных упыря неуклюже шли по воде, направляясь к берегу. Один из них, рыжеволосый, дважды ушел под воду, не сумев удержаться на поверхности. Зомби разделились, чтобы напасть на жертву с разных сторон.

– Я принимаю твой вызов, воплощение зла. – Грегори мысленно послал это сообщение, и воздух в ответ заколебался. Вампир понял, что непроглядный туман и гроза – не просто явления природы. Он засомневался в своих силах и повернул назад, прекрасно понимая, что создание подобного произведения искусства из явлений природы под силу далеко не многим. – Ты бросил мне вызов, и я его принял. Подойди ко мне. – Голос Грегори был тихим, завораживающим.

Вампир пытался сопротивляться воздействию гипноза, но это ему не удалось. Тело проклятого материализовалось в воздухе, его лицо было перекошенной злобной маской, в глазах горели красные огни, от зубов остались лишь обломки, а ногти были острыми, как лезвие бритвы. Чудовище злобно шипело, напуганное тем, что не в силах сопротивляться приказам карпатца, тем, что от этого тихого голоса невозможно скрыться. Столетиями он был надменным пауком, плетущим сеть зла.

– Грегори, поверить не могу, что такой, как ты, выбрал меня в соперники, – сказал он таким тоном, словно они давно были друзьями.

– Так, значит, теперь ты называешь себя Мор‑ рисоном? – Пристальный взгляд Грегори заставлял вампира подойти ближе. – Когда мы были моложе, тебя звали Рафаэлем. Ты исчез четыреста лет назад.

Вампир попытался изобразить гротескное подобие улыбки – его зубы были темными от человеческой крови, выпитой им за долгие столетия пребывания на земле.

– Я пролежал в земле около ста лет. Когда вышел на поверхность, все изменилось. Ты тогда был охотником во владениях Принца, питался такими, как я. Из‑ за твоей неуемной жажды крови мне пришлось покинуть родину. Теперь это мои владения, моя вотчина, мой дом. Мне не нужно большего. Почему же ты явился сюда без приглашения, словно чума?

Грегори сфокусировался, собирая энергию, чтобы превратить ее в огромный огненный шар. Он спрятал его от взгляда вампира в котле облаков.

– Этот город не принадлежит тебе, Рафаэль. Ты не можешь указывать мне, куда мне можно, а куда нельзя ходить. Ты натравил своих слуг на след Саванны. Ты знал, что она моя спутница жизни, но не прекращал своих поисков. Единственный вывод, который я могу из этого сделать, – ты мечтаешь, чтобы я положил конец твоему мучительному греховному существованию, чтобы привел в исполнение смертный приговор, вынесенный тебе Принцем.

Внезапно один из упырей с ревом ринулся на Грегори, но карпатец просто испарился. В следующую секунду острый коготь скользнул по шее упыря и вскрыл на ней вену. Зомби взвыл, его кровь в темноте казалась черной. Шум не стихал. Пронзительный вой упыря эхом отражался от поверхности воды, встревожив диких животных и птиц. Змеи попадали с веток деревьев в воду, крокодилы также стали искать убежища в мутных глубинах реки. Крики не стихали, пока упырь вертелся на месте в поисках своей жертвы. Он не видел Грегори, который бесстрастно наблюдал за ним, стоя в стороне.

– Рафаэль, покончи с ним. Ты его породил, ты и отними его жизнь.

Вампир с жадностью посмотрел на фонтан крови, бьющий из раны на шее упыря. Слюна стекала по его подбородку. Подойдя к слуге, он набрал крови в ладонь и с жадностью лизнул. Несчастное существо на коленях ползало перед Рафаэлем, умоляя спасти ему жизнь, но вампир пнул его ногой. Упырь упал в воду и стал тонуть.

Грегори поднял руку и метнул огненный шар в тело упыря. Он решил сжечь его, чтобы тот не смог возродиться снова. Вампир отпрянул при виде огненного шара, который молниеносно испепелил его творение.

Грегори окинул проклятого взглядом.

– Я ошибся. Ты не главный. Ты всего‑ навсего один из его рабов, один из тех, кто кланяется ему в ноги и исполняет любой каприз. Ты не можешь быть Моррисоном.

В глазах вампира горели красные огни, он враждебно зарычал.

– Ты смеешься надо мной? Действительно думаешь, что тот, кто называет себя Моррисоном, сильнее меня? Я его сотворил. Это он – мой слуга.

Грегори мягко рассмеялся.

– Не пытайся обвести меня вокруг пальца, Рафаэль. Я отлично помню, что ты не уделял должного внимания приемам самосохранения, даже когда был студентом. – Он склонил голову набок. – Это была твоя идея, ведь так? Это ты бросил мне вызов, отправив этого вампира, Роберто, на поиски Саванны. Это ты натравил на нее Уэйда Картера. Тот, кого называют Моррисоном, слишком умен для этого. Он не стал бы со мною связываться.

Глаза вампира горели от ярости. Он злобно шипел и покачивал головой, пытаясь загипнотизировать Грегори.

– Моррисон – глупец. Он не главный. – Сквозь шипение сложно было разобрать слова. Смешанная с кровью слюна брызгала из его рта, стекала по подбородку на лохмотья, когда‑ то бывшие элегантной рубашкой.

Грегори покачал головой.

– Ты использовал Саванну, чтобы натравить меня на Моррисона.

В это время за спиной карпатца появился второй упырь. Он держал в руках бревно, намереваясь ударить Древнейшего по голове, но, обернувшись, карпатец сжал бревно в руке так, что оно разлетелось в щепки. Потом он, словно в танце, покрутил упыря перед собой, прежде чем вонзить клыки глубоко ему в шею, чуть было не обезглавив жертву, не рассчитав силы.

Яростный рев вампира громом прозвучал в непроглядном тумане. Тьма сгущалась, туман стал обволакивать ноги проклятого, а потом стал подниматься все выше и выше. Казалось, он был дышавшим, живым существом, отнимающим у вампира силу.

Грегори улыбнулся, глядя на него.

– Рафаэль, ты похож на павлина, распустившего свой хвост. Ты, должно быть, взращивал свою ненависть к Моррисону веками. – Красивый голос Темного проникал в тело вампира, отнимая силу убитых людей и передавая ее воде. – Моррисон спас тебе жизнь, позволив покинуть город, чтобы избежать встречи с охотниками. Он ведь сам так поступал – бежал каждый раз, когда в окрестностях появлялся охотник.

– Бегство, – пробормотал Рафаэль. – Он бежит даже тогда, когда мы сильны. Этот город должен принадлежать нам. Объединив наши силы, мы могли бы противостоять и убить любого охотника, переступившего его границы. Но он всегда бежит, как заяц. Я презираю его слабость.

Древнейший заметил поднимающегося с земли упыря. В сердце упыря тут же ударила молния, и через мгновение на его месте лежала лишь горстка пепла.

– Ты думаешь, ты такой сильный? – прошипел Рафаэль. – Я убил стольких, что тебе и не снилось. Ты полное ничтожество по сравнению со мной.

В холодных глазах Грегори сверкнули красные огни. Казалось, его мощь росла с каждым мгновением.

– Я – ветер, несущий смерть. Я – инструмент правосудия, посланный нашим Принцем, чтобы привести в исполнение приговор, вынесенный тебе нашим народом за совершенные преступления. – Красивый чистый голос Грегори, словно спицами, пронзал мозг вампира, заставляя его подойти ближе.

Как только Рафаэль невольно сделал шаг вперед, он почувствовал, что путы тумана сильнее сдавливают грудь, все тело. Опустив голову, вампир ужаснулся: кольца тумана сжимали его тело, словно огромный питон.

– Сражайся со мной! – закричал Рафаэль, сплевывая в грязь слюну и кровь. – Ты боишься сразиться со мной!

– Я – справедливость, – спокойно ответил Древнейший. – Поэтому у любой нашей битвы один исход: победа будет на моей стороне. Вот и все!

Налетел ветер. Вампиру не суждено было увидеть Темного в движении. Его скорость была молниеносной. Рафаэль ощутил невероятной силы толчок. Он стоял не шевелясь, заключенный в объятия тумана, а когда взглянул вниз, то увидел на вытянутой руке охотника свое пульсирующее сердце. Проклятый запрокинул голову и взвыл от ярости и ужаса. В его теле зияла огромная черная дыра. Его давно потерянная душа с отвратительным зловонием покинула тело и растворилась в воздухе, как дым.

Великий карпатец выполнил свою работу. Его мысли были чисты. Это была его жизнь. Грегори воплощал собой справедливость. Он служил своим людям, помогал им выживать, сохранять в тайне свое существование.

– Грегори, я всегда с тобой. Ты больше не одинок. Отыщи меня в своем сердце, в своих мыслях, в своей душе.

– Взгляни сейчас на своего героя. Посмотри, кто я есть на самом деле. Я убиваю не раздумывая. Не прилагая усилий. Не испытывая сострадания и не раскаиваясь. Однажды ты назвала меня чудовищем, и это действительно так. Мне нет равных. Когда‑ нибудь мне придется заплатить за это.

Он кожей ощутил тихий смех Саванны.

– Нет никого сильнее моего спутника жизни. Никто не сможет тебя убить.

– Думаешь, смерть – самое страшное? Нет, Саванна. Когда‑ нибудь ты узнаешь мое истинное лицо и посмотришь на меня другими глазами, полными ужаса и отвращения. Когда этот день придет, мне незачем будет жить дальше. – Грегори заметил, что тело вампира стало медленно опускаться на землю. Нужно было сделать так, чтобы nosferatu[5] не смог возродиться. На тело вампира с неба стали сыпаться огненные шары размером с мяч для гольфа. Отойдя на некоторое расстояние, Грегори испепелил и сердце вампира.

– Дело сделано, дорогой. Возвращайся домой. – Ее голос звучал мягко и соблазнительно, несмотря на то что Грегори был убийцей и навсегда им останется. – Это всего лишь мир, в котором ты живешь. Ты никогда больше не будешь одинок. Никогда. Разве ты не чувствуешь, как тянет меня к тебе? Почувствуй, Грегори! Почувствуй, как ты мне нужен!

Древнейший чувствовал это душой и телом. Слова любимой женщины задели его за живое. В Саванне заключался смысл его жизни. Он не мог заставить себя ее бросить.

– Ты нужен мне, Грегори, – снова послышался ее шепот. На этот раз в нем прозвучали новые нотки. Карпатка заставила его ощутить силу ее желания, жар тела и страх оттого, что он снова оставил ее одну. – Грегори? Ответь мне. Не оставляй меня. Я этого не вынесу.

– Маленькая моя, этого никогда не случится. Я возвращаюсь домой. – Единственным домом, который он когда‑ либо знал, единственным его убежищем была Саванна. Грегори поднялся в небо, растворяясь в созданной им самим туманной дымке.

Древнейшего угнетало единственное обстоятельство – то, что он подчинил себе Саванну, вмешавшись в законы природы. Темный знал, что так больше не может продолжаться. Он должен сказать ей правду. О чем он только думал? На что надеялся? Что сможет столетиями скрывать это от Саванны и остальных карпатцев? С каждым днем ее желание слиться с ним будет все сильнее, и он должен будет открыть ей свои мысли.

До этого момента Грегори был уверен, что сможет оставить часть своей души закрытой для Саванны, чтобы использовать в личных целях. Но теперь самым главным для него было ее счастье. Она должна узнать правду о своем спутнике жизни, а он – разделаться с мясниками и встретить рассвет. У него не было выбора. Саванна заслуживала того, чтобы быть со своим настоящим спутником жизни.

Грегори мысленно проник в свой дом и увидел, что Гарри спит в одной из спален наверху. Саванна погрузила его в состояние гипноза и приказала спать. Чтобы у смертного не возникло желания проснуться раньше времени, карпатец подкрепил приказ Саванны своим собственным. Заклинания, которыми он пользовался для защиты своей спальни, были смертельно опасными. Гарри погиб бы, решив осмотреть дом. Грегори проник сквозь сон в сознание ученого.

– Ты останешься в этом состоянии до тех пор, пока я сам не разбужу тебя. Если что‑ то случится и ты проснешься раньше, даже не пытайся найти нас. Ты умрешь. Яне смогу тебя спасти.

На самом деле это было не так: Грегори сумел бы защитить его, но решил воспользоваться бессознательным состоянием Гарри с тем, чтобы поубавить его любопытство. Он был уверен, что ученый не отказался бы заглянуть в спальню вампиров.

Маленький домик утонул в тяжелом белом тумане. Карпатец приостановился, чтобы снять защитные заклинания Саванны, и только после этого смог спокойно войти в дом. Он открыл дверь, и туман устремился внутрь. В доме царили тепло и уют. С мебели были сняты простыни, а в камине догорали дрова, отбрасывая на стены танцующие тени.

Грегори направился прямо к лестнице. Он чувствовал Саванну и с точностью до миллиметра мог определить, где его ждет любимая женщина. Ему не нужно было прилагать усилий для того, чтобы найти ее, – она была словно частью его собственного тела. Древнейший медленно спустился вниз, умирая от желания увидеть возлюбленную.

Нижний этаж было не узнать. Повсюду горели свечи. Воздух благоухал ароматами трав и цветов. Огромная мраморная ванна, наполненная водой, стояла в центре комнаты.

Саванна подошла к нему. Ее лицо светилось чувством, которому он не решался дать имя. На ней не было ничего, кроме его шелковой рубашки. Пуговицы были расстегнуты, обнажая полную высокую грудь. Еще шаг, и взору Грегори предстали тонкая талия и плоский живот. Даже треугольник темных волос промелькнул, интригуя, когда полы рубашки на миг распахнулись. Длинные волосы Саванны шелком струились по плечам. Темный следил за каждым шагом любимой, не в силах оторвать взгляд от бархатной кожи.

Внезапно Древнейшего бросило в жар, мышцы напряглись. Казалось, все благородные намерения пошли прахом. Саванна улыбнулась Грегори, нежные руки обвили его шею.

– Я так рада, что ты дома, – прошептала девушка, нащупав губами его пульс. Мужчина ощутил жар ее тела, когда она коснулась его грудью.

Грегори закрыл глаза, собирая силу воли в кулак. Схватив женщину за плечи, Темный оттолкнул ее от себя.

– Нет, Саванна. Я не могу больше держать тебя в неведении. Не могу.

Карпатка опустила ресницы, прикрыв прекрасные васильковые глаза, пытаясь скрыть таящиеся в них секреты.

– Грегори, ты не можешь обмануть меня. Это невозможно.

Темный посмотрел на нежную кожу ее запястий, испугавшись, что от отчаяния был слишком груб. Не обращая на него внимания, Саванна стала расстегивать на нем рубашку.

– Если ты хочешь что‑ то обсудить со мной, я не против, но позже. Сейчас я бы предпочла принять ванну. – Музыка ее голоса была так же убедительна, как и пальцы, касающиеся его обнаженной груди. Она освободила от рубашки широкие плечи мужчины и бросила ее на пол.

– Ma petite, – произнес он с мольбой в голосе. – На этот раз тебе придется меня выслушать. Я никогда больше не найду в себе сил, чтобы сделать признание.

– Хм… – Саванна была увлечена расстегиванием пуговиц на его брюках. – Конечно, я тебя слушаю, но мне хочется поскорее затащить тебя в ванну. Позволь мне сделать это, Грегори. Я заслужила это после всего того, что мне пришлось пережить.

Карпатец снова закрыл глаза – все его тело охватил огонь. Оно больше не подчинялось ему. Его плоть пришла в неистовство. Саванна стащила с него брюки и стала гладить бедра, время от времени касаясь их ноготками, но он вновь попытался отстраниться от нее.

Улыбнувшись любимому одной из своих коронных улыбок, карпатка повела его к ванне. Он погрузился в теплую воду. Саванна стояла позади него, массируя ему шею. Легкие, поглаживающие прикосновения рук отзывались теплой волной в теле Темного.

Растерев в ладонях шампунь, Саванна стала нежно намыливать волосы любимого, одновременно массируя кожу головы. Пока ее пальцы были заняты волосами, девушка наклонилась к мужчине так, чтобы соски касались его спины.

– Так какой же страшный секрет мучает моего спутника жизни?

Теперь, когда Древнейший не видел ее глаз, когда тело было расслаблено, ему было даже легче произнести эти слова.

– Я не твой суженый. Я все подстроил, воспользовавшись своими знаниями.

– Мне известно о том, что ты поверил в это, Грегори, – тихо сказала карпатка. – Но мне известно и то, что ты ошибаешься. – Она говорила искренне.

У Грегори вдруг пересохло во рту.

– Ma petite, но ты не видишь, кто я на самом деле. Я никогда не смог бы скрывать это от своей спутницы жизни. Я стараюсь показать тебе, но ты не видишь. Ты представляешь меня иным, не таким, какой я на самом деле. Но созданный тобой образ – лишь иллюзия.

Ее пальцы продолжали массировать кожу его головы.

– И ты еще считаешься самым опытным карпатцем на свете. Любимый, иллюзия – образ, созданный тобой. Да, я молода, я ребенок по сравнению с тобой, но в первую очередь я карпатка и твоя спутница жизни. – Она убрала руки, и он с головой ушел под воду. Теплая вода смыла шампунь.

– Саванна, – пробормотал Грегори, закрывая лицо руками. – Я искусственно установил ментальную связь между нами.

– Еще до моего рождения ты поделился со мной кровью, чтобы спасти мне жизнь. Когда я только научилась ползать, ты пришел ко мне в обличье волка. Мы постоянно обменивались мыслями.

– Ты приняла меня только потому, что я делал все эти вещи.

– Это иллюзия, Грегори. Я была в твоем сознании. Я видела, какой ты на самом деле. Я давно поняла, что ты мой спутник жизни, просто боялась, что потеряю себя рядом с такой сильной личностью, как ты. – Девушка принялась намыливать спину мужчины. Лениво и медленно она водила по ней губкой. – Я поняла это не сразу. Я не задумывалась раньше, почему нам так легко мысленно разговаривать друг с другом, почему мне никогда не нужен был никто другой. Это продолжалось до тех пор, пока я не осознала, как сильно к тебе привязана. Никто из нас не задумывался об этом. Даже ты этого не замечал. Не замечал того, что, даже когда я была совсем ребенком, ты чувствовал себя рядом со мной спокойно и умиротворенно. Но я заметила это. Прочитала это в твоем сознании. Ты и сам можешь в этом убедиться, если обратишься к своей памяти. Потому тебе было так тяжело, когда я бежала из Карпат. Грегори, ты стал различать цвета. А ведь ты был лишен этой способности на протяжении многих столетий. Только твоя суженая смогла бы привнести их в твою жизнь. Это же очевидно. Глупое чувство вины ослепило тебя.

Теплая вода струилась по спине Темного. Карпатка обошла ванну и повернулась лицом к Грегори. Шелковистые волосы обрамляли совершенные черты лица. Рубашка распахнулась, и Грегори увидел прекрасное тело, от которого трудно было оторвать взгляд. Ее розовые соски искушали. Ему все труднее было контролировать себя. Она намылила ему грудь.

– Я с тобой на охоте. Я с тобой, когда ты убиваешь. Мое присутствие в твоих мыслях так естественно для тебя, что ты его даже не ощущаешь. – Саванна с любовью смотрела на сосредоточенное лицо Грегори. – Ты безупречен, когда охотишься. Я говорю так не потому, что ты сказал мне об этом, а потому, что я вижу это. А какие еще чувства ты хотел бы испытывать во время охоты? Печаль? Угрызения совести? Ты охотишься тысячу лет. Тебе приходилось убивать друзей и родных. Долгое время ты провел в изоляции от остальных, у тебя не было спутницы жизни. Такое существование лишает способности чувствовать. Только твой собственный кодекс чести и лояльность к моему отцу помогли тебе выдержать это.

Нащупав в воде отвердевший член Грегори, она медленно стала его массировать. Пальцы Саванны творили чудеса, дарили ему неземное наслаждение, улыбка девушки была манящей и сексуальной.

– Ты не должен отвлекаться на чувства во время охоты. Это будет мешать тебе. Ты действительно думаешь, что сможешь изменить то, к чему шел тысячу лет?

Тело карпатца негодовало. Демон внутри него изнывал от желания. Он смотрел на Саванну широко открытыми глазами. Горящими. Голодными. Дикими. Неукротимыми. Любимая улыбнулась в ответ и позволила рубашке соскользнуть с плеч на пол.

– Я всегда в твоих мыслях. Ты можешь даже не догадываться об этом, потому что я – твоя вторая половина. Кто, кроме спутницы жизни, сумел бы освободить твою душу от закравшейся в нее тьмы?

В тишине комнаты было слышно лишь дыхание Грегори. Саванна подалась назад. Иссиня‑ черные волосы оттеняли кремовую кожу. Карпатец встал, не обращая внимания на стекающую с него воду. Глаза женщины были полузакрыты, но в ее мыслях читалось желание. Изящным жестом Саванна отбросила шелковистые волосы назад, и Грегори увидел твердые соски.

– Иди сюда, – прошептал он, опасаясь того, что тело не выдержит напряжения.

Саванна покачала головой, проведя языком по губам.

– Я хочу тебя. – Ее рука стала медленно скользить по телу. Он, не отрываясь, следил за каждым движением.

Внезапно Грегори рванулся к Саванне и прижал ее к стене. Губы Темного впились в нее, жадные руки властно ласкали податливое тело.

– Никто и никогда не посмеет к тебе прикоснуться, – прорычал Древнейший. Его горевшие огнем губы спустились от шеи к груди женщины, заставляя ее кожу пылать. Он вонзил в нее зубы и стал жадно пить кровь. – Никто и никогда, слышишь?

– Но почему, Грегори? Почему никто не должен ласкать мое тело так, как это делаешь ты? – прошептала Саванна, лаская языком его шею там, где бился пульс. – Скажи, почему мое тело принадлежит тебе, а твое – мне?

– Ты сама знаешь почему! – Карпатец грубо схватил ее за бедра.

– Скажи это, Грегори. Скажи, если ты действительно в это веришь. Между нами не может быть лжи. Ты должен чувствовать это так, как это чувствую я. Ты должен быть уверен в том, что я – твоя спутница жизни.

Грегори приподнял любимую и усадил на край их ложа. Затем медленно раздвинул ее ноги.

– Я знаю, что могу отдать за тебя жизнь. Даже во сне, когда карпатцы не видят снов, я вижу тебя. – Он склонился, чтобы ощутить вкус ее тела, его мокрые волосы скользнули по ее телу. Как только губы Темного коснулись ее, Саванна вскрикнула от наслаждения. Она запустила пальцы в волосы Грегори и притянула его голову к себе.

– Скажи это, Грегори. Мне нужно это слышать.

– Я произношу эти слова, любимая моя. Разве ты меня не слышишь? – Вкус тела возлюбленной напоминал ему вкус дикого меда и пряностей. Саванна так страстно реагировала на ласки, так стонала и извивалась, что мужчина готов был взорваться изнутри. Жизнь пульсировала в ней огнем, когда он возносил ее все выше и выше к вершинам блаженства, пока женщина не стала молить его о пощаде. Тогда только Темный подался вверх, и любимая обхватила ногами его талию. Грегори ощущал ее – влажную, горячую и зовущую, – но все оттягивал момент вторжения.

– Я хочу, чтобы ты пила мою кровь в тот момент, когда я войду в тебя.

– Скорее! – умоляла женщина и, слепо повинуясь Древнейшему, нащупала языком место, где бился пульс. Отбросив в сторону его мокрые волосы, она вонзила зубы глубоко в шею Грегори, и он резко ворвался в нее. В Саванну стали вливаться его кровь и мысли. Карпатец хрипло вскрикнул от наслаждения. Больше между ними не существовало преград. Ее сознание было наполнено дикими фантазиями, его воображение дополняло их новыми красками. Ему больше не нужно было заботиться о том, чтобы часть его сознания оставалась закрытой. Он мог наконец расслабиться и получить истинное удовольствие. Языки пламени пожирали их тела, электрические разряды вспыхивали вокруг при каждом движении.

Между ними воцарилось полное доверие. Саванна провела язычком по шее любимого, нежно закрывая ранки от своих зубов.

– Теперь твоя очередь, Грегори. Пей.

Карпатка казалась крошечной в огромных руках Грегори, но ее тело с легкостью принимало его, когда он проникал в нее, все глубже и глубже. Сначала Темный поцеловал девушку, попробовав на вкус собственную кровь, а потом его губы спустились ниже – к ложбинке на ее груди.

Теперь Саванна оказалась сверху. Их тела стали двигаться в унисон в бешеном ритме.

– Ты мне нужен.

Грегори не мог больше ждать. Его клыки удлинились, стали острыми, как ножницы, и вонзились в плоть любимой женщины.

Из груди карпатки вырвался стон наслаждения. Ногти Саванны впились в плечи Грегори, пока его бедра продолжали неистовые движения. Они взорвались в экстазе одновременно, испытав неземное блаженство.

Саванна всем телом прижалась к любимому, прислонив голову к его плечу. Он прислушался к биению ее сердца, чтобы убедиться, что все еще находится на земле. Подняв голову, Грегори увидел тонкую струйку крови, стекающую по груди женщины к животу. Он склонил голову и закрыл ранки языком.

– Я люблю тебя, Грегори, – тихо прошептала Саванна. – Я действительно тебя люблю. Тебя, такого, какой ты есть. Понимаешь?

Махнув рукой, он задул свечи, и комната погрузилась в кромешную тьму. Обнимая друг друга, они окунулись в гостеприимные объятия карпатской земли. В тот же миг их сердца наполнило спокойствие.

– Саванна, ты моя навсегда! До тех пор, пока мы не устанем от этого мира и не решим отправиться в другой. – Высвободившись из объятий любимой, Грегори слизнул с ее тела тонкую дорожку крови.

Обвив руками шею Древнейшего, Саванна засыпала. Грегори перекинул ногу через ее бедро так, чтобы мог, когда заблагорассудится, коснуться ее тела, чтобы быть уверенным в том, что она лежит тут, в земле, рядом с ним.

Дверь комнаты бесшумно закрылась, отгородив их от внешнего мира. Произнеся заклятия, которые были смертельно опасны для любого, кто рискнул бы нарушить их покой, карпатец погладил Саванну по голове. Темный был абсолютно счастлив.

– Ты слишком маленькая, ma petite, чтобы доставлять мужчине столько удовольствия. Мы будем заниматься любовью каждый раз, когда ты окажешься в моих руках, mon petit amour. Мы созданы друг для друга.

Саванна вздрогнула от прикосновения его языка к своей груди, очнувшись от полудремы. Она нежно погладила мужчину по голове.

– Я не из тех, кто сомневается в этом, любимый. Его язык продолжал лениво ласкать ее атласную кожу.

– Тому, кто несколько столетий провел в кромешной тьме, нужно время, чтобы привыкнуть к свету. Спи, дорогая. Ты в полной безопасности рядом со мной. Пусть эта земля придаст нам сил и подарит мир нашей душе, как того хотел Джулиан.

Губы Грегори не давали покоя девушке, лаская ее грудь.

– Я засну, если ты будешь хорошо себя вести. – Она готова была выполнить любое его желание.

Желая, чтобы Саванна уснула, карпатец незаметно проник в ее сознание и внушил ей усталость, но сам никак не мог заставить себя оторваться от ее тела. Еще несколько минут Грегори нежно ласкал грудь любимой. В объятиях супруга Саванна видела эротический сон.

Глава 13

Гарри старался не обращать внимания на бледность Саванны, пока та готовила ему кофе. Ее шелковая кожа была почти прозрачной. Смертный ощущал сонливость после схожего с трансом сна. Он никак не мог проснуться, даже после того, как принял душ. Чистая смена одежды его размера лежала на спинке стула, когда он проснулся.

Иллюзионистка была неотразима, она передвигалась по дому, как ручей, как музыка ветра. На ней были потертые джинсы и бирюзовая рубашка, подчеркивающая прелестную грудь и тонкую талию. Длинные иссиня‑ черные волосы были собраны в хвост. Гарри старался не смотреть на девушку. Этим вечером он еще не видел Грегори, но у него было смутное предчувствие, что он тут же появится, как только другой мужчина начнет засматриваться на его женщину.

– Когда вернется Грегори, мы сможем пойти поужинать, – сказала Саванна, наблюдая, как Гарри потягивает горячий кофе.

На улице стемнело. Ученый не имел ни малейшего представления о том, что происходило после того, как его накануне привели в этот дом.

– Что было ночью? – спросил он, нервно закашлявшись. – Я помню только, как мы вошли в этот дом. Я проснулся час назад и, если не ошибаюсь, проспал целые сутки.

Саванна чувствовала, что Гарри подбирает слова и мысли: осознание того, что кто‑ то контролирует сознание, заставляло человека делать это.

– Мы не будили тебя, пока не появилась уверенность в том, что это безопасно. Прошлой ночью у Грегори была схватка с двумя упырями и вампиром. И он, конечно, их уничтожил. Для тебя безопаснее всего было оставаться здесь. Мы не держим тебя в заложниках, просто стараемся тебя защитить. – Саванна неожиданно повеселела. – Мне кажется, Грегори не знает, что делать с тобой дальше.

Сердце Гарри екнуло.

– Я надеюсь, что ты не имеешь в виду ничего плохого.

– Неужели ты действительно думаешь, что он может навредить тебе? Грегори способен читать твои мысли. Если бы ты был врагом, он убил бы тебя еще на том складе, – рассмеялась карпатка. – Конечно, Грегори ужасно непредсказуем, поэтому никогда нельзя сказать точно, что он сделает или где находится… – Саванна вдруг расхохоталась: кто‑ то невидимый схватил ее за руку и утащил из комнаты. Она продолжала смеяться, но в синих глазах читалось недоумение.

Взяв ее за талию, Грегори привел Саванну во двор, изобилующий благоухающими растениями. Цветы склоняли бутоны, приветствуя его, когда он проходил мимо.

– Ты до смерти пугаешь этого молодого человеку – отметил Темный.

Саванна посмотрела в лицо Грегори, в ее глазах отражались звезды.

– А если и так? Никто не должен в тебе сомневаться. – Девушка ласково погладила мужчину по щеке и обвела пальчиком контур его губ.

– Саванна, перестань думать о том, что ты должна меня защищать. Мне достаточно того, что ты у меня есть – больше мне ничего не нужно. – Древнейший нежно поцеловал подругу. На восходе он дважды занимался с ней любовью, но так и не насытился. Тело Грегори наполнялось силой при одной только мысли о том, что эта женщина находится в его власти.

Карпатец поцеловал свою спутницу, и она ощутила, как земля уходит из‑ под ног.

– Утоли свой голод, ma petite. Ради меня. Губы девушки послушно коснулись его шеи.

Язычок ударил по его пульсу. Чувственно, соблазнительно. Тело Древнейшего напряглось от желания. От ласк его пульс стал биться еще быстрей. Грегори привлек возлюбленную к себе и крепко обнял.

Саванна растягивала удовольствие, дразнила, мучила его. Желание Грегори усиливалось с каждой секундой. Целитель хрипло вскрикнул, когда карпатка вонзила зубы ему в шею, – тело будто пронзила молния, доставляя одновременно боль и невообразимое наслаждение. В тот момент было сложно различить эти ощущения.

Грегори вдруг почувствовал легкое движение в ночном воздухе и понял, что они не одни. Заботливо прикрывая Саванну своим телом, он, сверкнув глазами, пристально посмотрел на человека, прогуливающегося по саду. Гарри еще не успел их заметить – его внимание привлекла необыкновенная красота цветов. Карпатец нырнул в тень, создав вокруг себя и Саванны купол, который сделал их невидимыми. Он крепко обнял любимую и прижал ее рот к своей шее.

Пока женщина пила его кровь, у Грегори возникли новые желания. Он не мог и думать о том, что Саванна может точно так же пить кровь другого мужчины. Карпатка медленно провела язычком по ранкам от своих зубов и подняла голову. Ее глаза застилал туман, как будто они только что занимались любовью, губы горели. В уголке губ осталась капелька крови, и Грегори коснулся ее кончиком языка, чтобы ощутить вкус, а потом накрыл рот любимой женщины своим и одарил самым нежным поцелуем на свете.

– Мы здесь не одни, mon amour, – прошептал он ей на ухо.

Саванна мягко рассмеялась.

– Разве не ты пригласил его к нам?

– Мне почему‑ то кажется, что это сделала ты, – процедил Грегори сквозь зубы. Его лихорадило. Он сходил по ней с ума.

Ночной воздух обдавал тело Темного прохладой. Над ними проносились летучие мыши. Их тела окутывало благоухание цветов. Саванна смеялась, ее радостный смех отзывался в его сердце.

– Будь осторожен, Грегори, мне бы не хотелось, чтобы ты утратил имидж злого волка. – Она обвила его шею руками.

– Ах ты, маленькая подстрекательница! – обвинил спутницу Грегори.

Саванна дотронулась до мочки уха мужчины и стала ласкать ее кончиком языка, дразня его. Гарри тихо прошел с чашкой по краю клумбы, задев ветви деревьев, за которыми скрывалась пара. По саду разлился аромат кофе.

Карпатка обвила шею Темного руками и привлекла его к себе. Когда она стала страстно его целовать, Древнейший понял, что ему едва удается сдерживать стон и сохранять самообладание.

– Ты играешь с огнем, та petite.

– М‑ м… Это так восхитительно. – Девушка тонула в наслаждении, которое дарили властные поцелуи любимого.

От счастливой четы Гарри отделяла лишь стена из жимолости и вьюнков, но Грегори контролировал ситуацию. Он не сумел сдержать тихий стон, в его глазах сверкало недовольство.

Гарри был уверен, что он в саду один. Ученый осторожно огляделся, держа в руках чашку с кофе. Внезапно смертный услышал смех Саванны. Сексуальный. Соблазнительный. Гарри встряхнул головой. Эта женщина была опасной. Он бы возненавидел ее, если бы она принадлежала ему. Только очень сильный мужчина, у которого не было друзей, мог обладать такой женщиной. Саванна была даже не бедой, она была ядерной бомбой, готовой взорваться в любую минуту.

– Ты читаешь мысли людей, та petite? – услышала Саванна довольный голос Грегори в своем сознании. – Даже он понимает, что ты дика, как ветер.

С большой неохотой Древнейший отпустил возлюбленную.

– Иди в дом.

Ее глаза округлились от удивления.

– Думаешь, он может решить, что мы сейчас занимаемся любовью? Мы бы, конечно, так и сделали, если бы он нам не помешал.

– Не испытывай мое терпение, cherie, иначе я сделаю что‑ то, что может тебе не понравиться.

Саванна громко рассмеялась, ни капельки не испугавшись. Проходя легкой походкой мимо Гарри, она склонилась к его уху и обдала его горячим дыханием.

– Саванна! – В голосе Грегори слышалась угроза.

– Иду! Иду! – ответила девушка, ни капельки не раскаиваясь.

Карпатец подождал, пока Саванна не окажется в доме, и только после этого вышел из тени. В ушах Грегори стоял стук сердца Гарри. Его лицо озаряла улыбка хищника.

– Мне кажется, мы провели много времени вместе – и до сих пор незнакомы. Я – Грегори, спутник жизни Саванны.

– Гарри. Гарри Янсен. Ваша… э… Саванна разрешила мне прогуляться по саду.

– Саванна – моя жена, – убедительно произнес Грегори, и в его голосе слышалась угроза.

– Так, – произнес Гарри, потея от волнения.

– Пойдем в дом и вместе решим, что будем делать дальше. – Карпатец бесшумно прошел мимо него.

Гарри покорно последовал за ним. Саванна сидела у камина. Теперь ее кожа выглядела здоровой. Что‑ то необыкновенное загорелось в глубине прекрасных фиалковых глаз, когда она увидела Грегори. Гарри отметил, что серебристые глаза Грегори также не были столь холодны, когда он смотрел на Саванну. Они приобретали теплый оттенок расплавленной ртути. В такие моменты его было невозможно бояться.

– У меня есть несколько вариантов решения нашей проблемы, Гарри, – тихо произнес Грегори. – Я расскажу тебе о них, а ты сам решишь, какой выбрать.

– Думаю, это правильно.

– За тобой будут охотиться вампиры и люди, состоящие в тайном обществе, – сообщил с невозмутимым видом карпатец. – Тебе необходимо избегать тех мест, в которых ты часто появлялся раньше. Это касается твоего дома и работы. Именно там они будут подстерегать тебя.

– Но я вынужден работать. У меня нет больших сбережений.

– Ты можешь работать на меня. У меня много предприятий, мне нужен человек, которому я мог бы доверять. Ты сможешь переехать в любой город Америки, где у меня есть филиал. Или, что еще безопаснее, в Европу. Это предложение не зависит от того, решишь ли ты сохранить воспоминания о нас или попросишь стереть их из твоей памяти.

Саванна прислонилась к стене, шокированная предложением Грегори. Легко, как перышко, она проникла в сознание Гарри. В тот же миг карпатец переключил на нее свое внимание.

– Молчи, Саванна. – Это был приказ.

Девушка стала молча наблюдать за ними.

– Я не хочу, чтобы вы стирали воспоминания и моей памяти, – ответил смертный. – Я уже говори, об этом. Кроме того, я считаю своим долгом помочь вам справиться со всей этой неразберихой, вместо тол чтобы, как ребенок, прятаться под кроватью.

– Ты не представляешь, какая опасность тебе угрожает. Но, возможно, это к лучшему. Если ты настаиваешь на том, чтобы мы не стирали воспоминания из твоей памяти, мне нужна будет твоя кровь, чтобы в случае необходимости я мог контролировать твое поведение. Это необходимо для безопасности Саванны и моей расы.

Гари побледнел. Он медленно, дрожащими руками, поставил чашку на стол.

– Я не понимаю.

– Для того чтобы я мог читать твои мысли, мне нужно находиться поблизости. Но если я возьму твою кровь, то всегда смогу определить, где ты и о чем ты думаешь, в какой бы точке мира ты не находился. Если ты задумаешь предать нас, я первый узнаю об этом. – Грегори подался вперед, гипнотизируя человека взглядом. – Пойми, Гарри. Если будет необходимо, я найду тебя и убью.

Гарри не мог отвести глаз от взгляда Темного, ему казалось, тот видит его насквозь.

– Тебе нужно хорошо подумать, – мягко продолжил Грегори. – Только ты можешь принять это решение. В любом случае мы примем твой выбор исделаем все от нас зависящее, чтобы защитить тебя. Даю тебе слово.

– Однажды ты сказал мне, что все вампиры – искусные лжецы. Как я могу быть уверенным, что ты говоришь правду?

– Только твои чувства могут подсказать тебе правильное решение. Именно поэтому я и прошу тебя хорошо подумать. Это решение отразится на всей твоей дальнейшей жизни.

– А это больно? – спросил Гарри из любопытства. Мышление ученого дало о себе знать.

Саванна вдруг осознала, что Грегори в душе улыбается и даже восхищается этим щуплым человеком, нервно расхаживающим из угла в угол комнаты.

– Ты ничего не почувствуешь, – спокойно ответил Грегори. Он не пытался повлиять на решение Гарри.

– С моей стороны было бы слишком дерзко просить вас о том, чтобы меня укусила Саванна… – Гарри пытался шутить. Он почесал шею, перебирая в своей памяти фильмы о Дракуле.

Грегори зарычал в ответ. Иллюзионистка рассмеялась. Она чувствовала нарастающее волнение Гарри. Мужчина почесал затылок.

– Мне прямо сейчас нужно дать ответ?

– До того, как мы выйдем из дома, – мягко ответил карпатец.

– Да, этого времени вполне достаточно, – ворчал Гарри. – Если вы сотрете мои воспоминания о вас, я вернусь к обычной жизни, даже не подозревая о том, какая опасность мне угрожает. Это очень удобный способ отделаться от меня, не так ли? – рассуждал он с сарказмом в голосе.

Серебристые глаза карпатца вспыхнули, мышцы напряглись, во рту выросли клыки. Саванна накрыла руку Грегори своей, успокаивая его. Большим пальцем она гладила его ладонь. Напряжение в комнате тут же ослабло, но Древнейший по‑ прежнему не сводил немигающих глаз с лица Гарри.

– Янсен, поверь, если бы я хотел тебя убить, ты давным‑ давно был бы мертв. Убивать – легко, особенно тому, кто не раз это делал.

– Грегори, я не хотел тебя обидеть, – сказал Гарри. – Мне нелегко. Со мной никогда не происходило ничего подобного. По крайней мере, мне так кажется. Мы ведь не встречались раньше?

– Нет, – серьезно ответила Саванна. – Мы бы сказали тебе об этом. Мы стараемся быть с тобой откровенными. Это замечательное предложение» Гарри, ты не представляешь, какую честь оказывает тебе Грегори…

– Саванна, молчи. Он сам должен принять решение. Мы не должны оказывать на него давления, – напомнил ей спутник жизни.

– Он не представляет, какую честь ты оказываешь ему своим предложением, – мысленно спорила она с ним. – Если бы знал, согласился бы, не раздумывая.

– Не вмешивайся. Дай ему самому решить.

Гарри поднял руку.

– Хватит. Перестаньте. Я знаю, что вы разговариваете друг с другом. Я и так нервничаю. Ладно. Ладно. Я согласен. Сделайте это. Укусите меня. Но должен вас предупредить: меня никогда не кусали раньше. Последствия могут быть самыми непредсказуемыми. – Он снова попытался шутить.

– Ты уверен? Сомнений не должно быть. Ты должен быть уверен, что полностью мне доверяешь. Бывают времена, когда мне приходится отбирать человеческие жизни. Ты не сможешь потом передумать, – предупредил его Грегори. Ученый нервно облизал губы.

– Можно мне задать несколько вопросов?

– Попробуй, – уклончиво ответил Грегори.

– Есть ли среди живых людей те, кто знает о вашем существовании?

– Да. Есть одна семья, в которой один из нас живет уже несколько веков. Один из близких друзей отца Саванны был священником. Они дружили около пятидесяти лет. Кроме того, одна из карпатских пар воспитывает обычного мальчика.

– То есть я не единственный, кто о вас знает. Ведь это очень большая ответственность – знать о вас. Если вы не вампиры, то кто же вы?

– Мы – карпатцы, раса древняя, как мир. Мы наделены способностями, о которых тебе уже кое‑ что известно. Чтобы жить, нам нужна кровь. Но мы не убиваем и не превращаем в рабов тех, чью кровь пьем. Мы бодрствуем ночью и избегаем солнечных лучей. – Голос Грегори не выражал никаких эмоций.

– В чем разница между вампирами и карпатцами? – спросил Гарри. Он был возбужден, заинтересован. Его настроение заметно улучшилось.

– Когда‑ то все вампиры были карпатцами, как мы. В дальнейшем вампирами стали те, то предпочел безумие ложной силы соблюдению законов. Карпатец, долгое время существующий без своей спутницы жизни, перестает испытывать эмоции, различать цвета. Его душа темнеет, он начинает убивать людей и даже близких ради удовольствия. Выбирая между дорогой зла и самоуничтожением, он делает выбор в пользу первого. Поэтому среди нас есть охотники. Охотники избавляют мир от вампиров и делают все, чтобы держать в секрете существование нашей расы от тех, кто не поймет нас, тех, кто примет нас за вампиров и всеми силами будет стараться нас истребить.

Рука Саванны соскользнула с запястья Грегори. Девушка взяла чашку из рук Гарри и налила в нее кофе.

Ученый поймал себя на мысли, что улыбается ей. В ее заразительной и озорной улыбке было что‑ то, что заставляло окружающих чувствовать себя счастливыми.

– А что случится, если я поделюсь с вами кровью, а вы окажетесь вампиром?

– Это невозможно, – мягко ответил Грегори. Его голос звучал искренне. – Благодаря Саванне. Она мое спасение.

Гарри молча постоял несколько минут, сделал глоток кофе и снова повернулся к Грегори.

– Я согласен. – Похоже, Гарри действительно верил в то, что Саванна может стать спасением.

Карпатец проник в сознание Гарри. Смертный действительно был настроен решительно. Он собирался сделать все, что в его силах.

– Подойди ко мне. Не бойся, тебе не будет больно. Гарри в трансе шагнул к Грегори, тот нащупал артерию на его шее и начал пить. Он был осторожен и выпил немного, чтобы это никак не отразилось на здоровье Гарри. Карпатец отошел в сторону перед тем, как освободить смертного от воздействия гипноза.

Придя в себя, мужчина тряхнул головой. Чтобы не упасть, ему пришлось опереться на стол. К своему удивлению, он увидел, что Грегори стоит позади него. Он бережно усадил Гарри в кресло.

– К сожалению, у нас не было времени наполнить холодильник, а тебе бы следовало сейчас плотно поесть. – Темный взглянул на Саванну. – Cherie, дай ему стакан воды, чтобы восполнить потерю жидкости.

Девушка передала стакан Грегори, обеспокоенная состоянием Гарри. Тот осторожно прикоснулся к своей шее: то место, где пульсировала его вена, горело, а самого Гарри слегка знобило.

– Ты уже сделал это, ведь так?

– Да, не вижу смысла этого скрывать. – Грегори поднес стакан к его губам. Выпей до дна.

– Добро пожаловать в мой мир, Гарри. – Саванна одарила его приветливой улыбкой. – Грегори теперь считает тебя членом семьи, поэтому он так важничает.

Гарри вздохнул.

– Черт, я не думал, что так будет. Ты права. Но это у него в крови, он не может вести себя иначе.

– Вы, двое, не начинайте. У меня есть смутные опасения, что вы сведете меня с ума. – Грегори выглядел раздраженным, но Гарри уже начинал понимать его. Выражение его лица всегда оставалось невозмутимым, но Гарри чувствовал, что внутри карпатец улыбается.

– Неправда, что у тебя нет чувства юмора, – сказал человек.

– Я тут ни при чем, это все Саванна. Она привнесла его в мою жизнь, – ответил Древнейший. – Давай прогуляемся, тебе нужно поесть.

– Теперь я должен буду пить кровь и есть только сырое мясо, да? – поинтересовался с серьезным видом Гарри.

– Вообще‑ то… – начала Саванна.

– Я не болею бешенством. – Грегори взглядом заставил ее замолчать. – Я не заразный.

– Но во всех книгах говорится, что если ты выпил моей крови, а я твоей, то я становлюсь таким же, как ты, – разочарованно протянул Гарри.

– Некоторые люди даже становятся летучими мышами. Именно так появился Бэтмен, – заявила Саванна, закусывая нижнюю губу. – Это как эпидемия. Аллергическая реакция на кровь. Не волнуйся, если у тебя вдруг возникнут подобные проблемы, мы сразу это заметим.

– Она всегда такая несносная? – спросил Гарри у Грегори.

– С каждым днем становится все хуже, – признал карпатец.

Знаменитый городской ресторан был переполнен. Очередь была даже на улице, но для Грегори это не было помехой. Он шепнул несколько слов на ушко хозяйке, и для них тут же отыскали столик. Гарри с благодарностью расположился в кресле и тут же осушил три стакана воды. Он никогда еще не испытывал такой жажды.

– Итак, с чего мы начнем? – поинтересовался он.

– Как ты оказался в тайном обществе? Кто привел тебя туда? – задал вопрос карпатец.

Отовсюду до них доносились обрывки разговоров, мягких и доверительных, громких и скандальных, многие смеялись, приятно проводя время. Грегори и Саванна слышали все. Грегори позаботился о том, чтобы их столик был в тени и никто не узнал знаменитую фокусницу.

– На работе знали, что я интересуюсь всем, что касается вампиров. В лаборатории всегда над этим подшучивали. Несколько лет назад ко мне подошел человек по имени Деннис Крокет. Он был другом одного из лаборантов и пригласил меня на встречу. Я был уверен в том, что эти люди – мошенники, но надеялся, что, по крайней мере, познакомлюсь с людьми, разделяющими мой интерес к вампирам. – Смертный огляделся в поисках официанта – его продолжала мучить жажда. Официанты упорно не обращали на него внимания, и Гарри тяжело вздохнул. – По крайней мере, я думал, что получу новые сведения. Одним словом, я решил отправиться на встречу.

Грегори пристально посмотрел на мальчика, который собирался полить цветы, тот тут же подошел к их столику и наполнил водой все три стакана.

– Где проводилось это собрание?

– В Лос‑ Анджелесе. Там, где я работал.

– Как выглядели остальные люди на этом собрании? Были они фанатиками или извращенцами, как те, на складе? – тихо спросил Грегори. Гарри пришлось наклонить к нему голову, чтобы расслышать слова.

– Нет, не все. Многие пришли ради праздного любопытства. Им было интересно общаться с людьми, владеющими информацией о вампирах. Сначала всех завлекали захватывающими рассказами о способностях вампиров, о том, можно ли им доверять. А потом на собраниях стали появляться люди из других филиалов общества.

Саванна, опираясь подбородком на руку, не отрываясь смотрела на Гарри, не забывая при этом поддерживать защиту от посторонних глаз. Она не была невидимой, лишь делала так, чтобы взгляды на ней не останавливались.

– Где был расположен этот филиал? Янсен наморщил лоб.

– Существуют несколько филиалов в Европе, в основном в Трансильвании и Румынии. Те люди были южанами, из Флориды. Их подход к изучению вампиров отличался научностью. Они попросили нас сообщать обо всех, кто мог оказаться вампиром. Под подозрение попадали люди, чья кожа была бледной, те, кто выходил из дома только по ночам, те, кто казался чрезмерно образованным, обладал способностями к гипнозу, чья личная жизнь держалась в тайне.

– Назывались ли имена? – спросил Грегори.

– Да, некоторое время мы пытались шутить: называли имена друзей и знакомых, но вскоре стало понятно, что этим людям не до шуток.

Подошел официант, и супружеская чета стала делать заказ. Гарри, жадно вчитываясь в меню, вдруг осознал, что жутко голоден. Заказав все, на что упал взгляд, ученый вдруг подумал, что Грегори и Саванна не прочь будут поделиться с ним своей едой. Взглянув на карпатку, смертный увидел, что она улыбается той самой улыбкой, которая заставляла его чувствовать, что они – одна семья. Человек больше не был им чужим.

Девушка протянула мужчине руку, но вдруг, засомневавшись, опустила ее.

Гарри чувствовал, что они оба его приняли. Любопытным было то, что он мог с точностью сказать, что именно оба. Взяв руку Саванны, Грегори поцеловал ее в самую середину ладошки.

– Jeregrette, топ amour, но я ничего не могу с собой поделать.

– Не нужно извиняться, дорогой. Мы учимся понимать друг друга. Для того чтобы чувствовать себя счастливой, мне необязательно прикасаться к другим.

Карпатец еще раз с благодарностью прикоснулся губами к ладони любимой женщины, его глаза были полны нежности.

Гарри закашлялся.

– Прекратите это.

– Что еще сообщили вам эти люди? – улыбнулся Грегори.

– Я думал, ты можешь читать мои мысли, – смело заявил Гарри.

– Да, могу. Но не делаю этого из уважения к тебе. Я могу прочитать лишь все твои воспоминания одновременно, а у каждого в жизни были неприятные или болезненные моменты, которые мы предпочитаем скрывать.

– Даже между вами? – Гарри все больше нравился этот карпатец. Он начинал понимать, сколь уникальны отношения этой пары.

– Со спутниками жизни все происходит иначе, – ответила ему Саванна. – Мы две половинки одного целого и чувствуем друг друга. Между нами не может быть секретов.

– Мы говорили о парнях из Флориды, – вернул их Древнейший к интересующей его теме. Саванну окутывала дымка, скрывающая от посторонних глаз. Это отнимало силы, но всякий раз, когда Грегори пытался взять на себя эту задачу, она сопротивлялась. Кар‑ патка гордилась своими способностями и, по какой‑ то необъяснимой причине, пыталась доказать мужу, что ей это совсем не трудно. Темному придется на какое‑ то время смириться с этим. Таким образом девушка проявляла заботу о нем.

Дождавшись, пока официант отойдет от столика, Гарри продолжил.

– Эти двое попросили нас обращать внимание на тех, чьи династии уходят своими корнями далеко в прошлое. Они привели нам пару примеров. Одна певица удивляла всех своим потрясающим голосом и появлялась на публике только по ночам – • она даже не подписала по этой причине контракт со звукозаписывающей компанией. Услышав однажды ее голос, невозможно было забыть. Они очень ей интересовались.

– Возможно, этой женщине угрожает опасность. Кто она?

Грегори покачал головой, услышав вопрос Саванны. Все карпатки находились под защитой. Эта женщина могла быть только смертной.

– Эта женщина называет себя Дезари, или Дара. Дара – это псевдоним, обозначающий «вышедшая из тьмы», что‑ то в этом роде. Ее настоящее имя – Сьюзан.

– Что они собирались против нее предпринять? – не унималась иллюзионистка, обеспокоенная судьбой незнакомки.

Грегори тут же мысленно успокоил подругу.

– Мы сообщим карпатцам, что она в опасности. Они присмотрят за ней.

– Нас так мало в этой стране. Большую часть времени она будет беззащитна. – Саванна коснулась рукой лба, внезапно почувствовав усталость. Она оказалась вовлеченной в противостояние вампиров и карпатцев совсем недавно, но это уже успело ее утомить.

– Возможно, Джулиан сможет в этом помочь. Я попрошу его сопровождать эту женщину, пока ей угрожает опасность. Не переживай за эту смертную. Пока она будет находиться под его защитой, никто не сможет навредить ей. – Грегори обратил внимание на усталость Саванны. – Теперь я сам буду скрывать тебя от посторонних глаз, та petite, и не спорь со спутником жизни. – Карпатец подавил ее попытки к сопротивлению, твердо навязав свою волю. Девушка, действительно, очень устала.

В ответ на это она улыбнулась своему мужчине. Рассеянно наблюдая за поведением карпатцев, Гарри продолжил рассказ.

– Они хотели, чтобы мы следили за ней, получили о ней как можно больше информации. Но не только она одна их интересовала. Был еще один мужчина, итальянец. Его звали, кажется, Джулиан Сельваджио.

– «Сельваджио» – «Свирепый» по‑ итальянски. Это значит также «необщительный человек», – мысленно шептал Саванне Грегори.

Карпатка чувствовала, как больно бьется сердце о ребра. Конечно, это был Джулиан Свирепый. Она с опаской взглянула на Грегори. Общество напало на след близнеца Айдана. Они не были знакомы лично, но Джулиан стал вдруг казаться до боли родным.

– Мы замолвим за него словечко, та petite. Кто сможет лучше защитить женщину, как не мужчина, чьей смерти хотят те же люди? Джулиан – опасный охотник. Один из лучших. Возможно, он самый могущественный среди карпатцев.

– Полагаю, после тебя, – честно сказала Саванна. Грегори вновь переключил внимание на смертного спутника.

– Итак, эти двое из Флориды в корне отличались от вас. Они называли имена, советовали, где можно почерпнуть информацию. Я ничего не упустил?

Гарри кивнул.

– В моем гостиничном номере был список тех, чье поведение казалось им подозрительным.

Грегори улыбнулся.

– Мне кажется, на повестке дня – посещение твоего номера.

Саванна позволила себе перевести дух и оглядеться по сторонам. Отовсюду доносился смех и обрывки разговоров на разных языках. Ресторан был полон туристов. В нескольких столиках от них сидела группа местных. Они на французском языке рассказывали друг другу фантастические истории.

Карпатка невольно прислушалась.

– Рассказы о старом аллигаторе ходили еще до рождения моего дедушки. Это легенда, сказка. Ей пугают детей, чтобы те не приближались к болоту. Моя мама тоже ее рассказывала.

Между мужчинами разгорелся спор. Самый пожилой из них красноречиво доказывал свою точку зрения на местном диалекте. Слушая его, Саванна представила себе аллигатора: он был просто огромен, как крокодилы Нила, и в клочья разодрал немало охотничьих псов, подстерегая их у тропы. Он питался детьми живущих на берегу реки рыбаков. Однажды даже лодка с пьяными подростками не вернулась из его владений. Истории становились все более ужасающими.

Сначала Саванна улыбалась, ей нравилась старая легенда, но потом вдруг стало страшно. Девушка посмотрела на Грегори, который в это время увлеченно расспрашивал Гарри. Саванна знала, что Темный контролирует ситуацию вокруг них, но на разговор об аллигаторе он по какой‑ то необъяснимой причине не обратил внимания.

Карпатка потерла виски и стала массировать шею. Ее лоб покрыла испарина. Она пыталась сосредоточиться на увлекательной легенде об аллигаторе‑ убийце, но с каждой секундой какое‑ то темное предчувствие, словно тяжелая болезнь, все больше охватывало ее.

Грегори повернул голову и взглянул Саванне в глаза.

– Что с тобой, та petite?

– Здесь происходит что‑ то неладное. – Ее затошнило.

Грегори внимательно изучил помещение: возможно, здесь под видом смертного находился вампир. Всегда существовала вероятность того, что кто‑ то из них научится скрывать свое присутствие. Было бы глупо полагать, что он один способен на это. Древнейший вампир сумел выжить благодаря своей хитрости и умению избегать охотников. Но Грегори сомневался в том, что вампир, как бы силен он ни был, отважился бы находиться с ним, Темным, в одном ресторане.

Гарри с тревогой переводил взгляд с Саванны на Грегори.

– Что случилось?

– Не волнуйся. Саванна очень чувствительна к злу и сейчас помогает мне понять, от кого оно исходит.

– Мы в опасности? – Эта мысль скорей приводила Гарри в состояние восторга, чем пугала. Он жаждал активных действий. Мечтал ощутить себя Рембо.

Супруги переглянулись.

– Гарри! – не выдержала Саванна. – Ты смотришь слишком много фильмов.

– Согласен, но вы не представляете, что это для меня значит, как это важно для меня. Надо мной всегда подшучивали все мои друзья и знакомые. А все потому, что я был примерным мальчиком, делал уроки и получал одни пятерки.

– Я тоже, – солгала Саванна. Ей хотелось, чтобы все они: она, Гарри и Грегори – были в безопасности, но на самом деле им предстояло столкнуться с чем‑ то чудовищным, с самим воплощением зла. Эта мысль заставляла женщину чувствовать себя обессиленной. – Грегори, я хочу покинуть это место.

– Все будет в порядке, топ amour. Мы немедленно уйдем отсюда. По всему видимому, ты действительно унаследовала от своей матери дар предвидения. – Он еще раз внимательно осмотрел ресторан, но не заметил ничего подозрительного. Подозвав официанта, Грегори оплатил счет и, взяв подругу за руку, направился к выходу.

Глава 14

Свежий ночной воздух взбодрил Саванну. Что бы ни было в ресторане, оно не последовало за ними. Прошло несколько минут, и карпатка окончательно пришла в себя. Грегори обнимал ее за плечи, их сознания полностью слились, Целитель наблюдал за тем, как тьма медленно отступает.

Не говоря ни слова, Древнейший вел их по направлению к отелю, где остановился Гарри. Он хотел увидеть список имен членов общества, хотел узнать, как далеко распространилась эта зараза. Гарри верил, что большинство членов общества были такими же, как он, и полагали, что вампиры, скорее всего, являются лишь героями фильмов и книжных романов.

Но Грегори знал, на что способен извращенный человеческий разум. Он не раз сталкивался с жестокостью членов общества: они без угрызений совести расчленяли и убивали женщин и невинных детей.

Карпец обнял любимую женщину и ощутил покой и умиротворение, а ветер уносил их страшные воспоминания в темноту ночи.

Саванна крепко держалась за руку мужа.

– Как ты думаешь, что это было?

– He могу сказать точно, cherie, но это не было галлюцинацией. Я был в твоем сознании, когда это происходило. – Они продолжили свой путь в полной тишине.

За квартал до отеля Гарри рискнул высказаться.

– Я думаю, возвращение в комнату может оказаться опасным.

– Жизнь сама по себе опасна, – мягко возразил Грегори. – Ты – Рембо, помнишь?

Саванна рассмеялась, заглушив хохотом игравший неподалеку джазовый квартет. Зрители тотчас обернулись и, увидев ее, не в силах больше были отвести глаз. А карпатка спокойно шла, не обращая на это внимания. Она принадлежала к этому миру, ей было комфортно в нем, чего нельзя было сказать о Грегори, который едва мог поверить, что сейчас преспокойно идет по людной улице, сопровождаемый взглядами сотен прохожих.

– Я не знала, что ты имеешь понятие о том, кто такой Рембо, – съязвила Саванна, стараясь не хихикать. Она и представить не могла любимого мужчину в кинотеатре.

– И ты видел его знаменитый удар? – скептически поинтересовался Гарри.

Грегори издал звук, выражающий нечто среднее между презрением и насмешкой.

– Я смотрел твои воспоминания об этом. Что я могу сказать? Интересно… Глупо, но интересно. – Он уставился на Гарри. – Tы его фанат?

– Был когда‑ то. Но потом я встретил тебя. – Гарри расплылся в озорной улыбке.

Карпатец издал угрожающий рык, но Гарри и Саванна лишь рассмеялись в ответ.

– Держу пари, он также тайный фанат Рембо! – шепнула украдкой карпатка.

– И каждый вечер ходит в кино, – кивнул Гарри.

Саванна от души рассмеялась, ее мягкий смех был на удивление заразительным.

Грегори покачал головой, притворившись, что не слышит, но внутри он от души смеялся над их шутками. Древнейший пристально вглядывался в здание отеля, зная, что скоро им придется столкнуться со злом, с зомбированными членами тайного общества. Внезапно Темный остановился.

– В твоей комнате кто‑ то есть, Гарри.

– Ты ведь даже не знаешь, где моя комната, – запротестовал ученый. – В этом отеле полно туристов, не торопись с выводами.

– Я никогда не ошибаюсь, – мягко сказал Грегори. – Поднимешься к себе один?

– В этом нет необходимости, любимый, – заметила Саванна. – Тебе нравится этот смертный, ты переживаешь за него.

– Скорее, меня беспокоит твое излишне‑ трепетное к нему отношение.

– Тебе бы хотелось, чтобы я так думала, но я читаю твои мысли и вижу, что ты все больше к нему привязываешься.

Грегори не хотел признавать правоту любимой. Михаил также дружил с человеком, был безгранично привязан к нему. Грегори никогда раньше не понимал привязанности. Саванна прежде испытывала искренние чувства к Питеру, и Грегори сложно было это понять, но теперь то же самое начинало происходить и с ним. Он в самом деле восхищался этим смертным и искренне не хотел, чтобы с ним что‑ нибудь случилось.

– Скажите, что я должен делать? – воскликнул Янсен, раздраженный тем, что люди вокруг постоянно его толкали.

– Ты просто пойдешь к себе и постараешься раздобыть как можно больше информации, пока тебя не попытаются убить, – ответил карпатец.

– Попытаются. Звучит многообещающе, – нервно заявил смертный. – Попытаются меня убить.

– За себя не беспокойся, – продолжал уверенно наставлять его Грегори. – Лучше побеспокойся о том, чтобы полиция ничего не заподозрила и не объявила тебя в розыск. Если не понял, разъясняю: это значит никаких трупов в твоем номере.

– Ясно. За нами уже охотятся вампиры и психи из тайного общества. Этого вполне достаточно. Не хватало еще, чтобы за нами охотилась и полиция. – Гарри весь вспотел от волнения и попытался вытереть влажные ладони о джинсы.

– Не волнуйся ты так, – улыбнулся Грегори. – Я буду рядом с тобой. Так что у тебя есть шанс поразвлечься и почувствовать себя настоящим Рембо.

– У него хотя бы пушка была, – ворчал Гарри. – А я иду туда с голыми руками. Честно говоря, я ни разу не одерживал победу в драках. Вечно оказывался либо в мусорном бачке, либо лицом в грязи. Так что сразу предупреждаю, дерусь я из рук вон плохо.

– Зато я хорошо, – мягко сказал Грегори, неожиданно для себя самого положив руку на плечо Гарри. Это был первый случай, когда карпатец прикоснулся к нему в знак дружбы. – Ma cherie, в прошлый раз он намеревался сразиться с человеком с ножом в руках, используя лишь собственный лабораторный халат в качестве кольчуги. Гарри густо покраснел.

– Ты же знаешь, что привело меня в лабораторию в тот день, – напомнил он Темному, испытывая чувство вины. – Я готовил транквилизатор, а они сделали его ядом. Вся информация о разработках в этой области хранится в моем ноутбуке.

– Это все больше и больше напоминает дешевый боевик, – задумчиво произнес Грегори. – Ну да ладно! Идемте! Снаружи он оставался спокойным и невозмутимым, но внутри у него все бурлило от смеха. – Не волнуйся за свою формулу. Я позволил одному из членов общества ввести ее мне в кровь, поэтому мы уже знаем ее компоненты и работаем над противоядием.

– Так она не действует? – Гарри был шокирован. Он потратил уйму времени, работая над формулой. И даже зная, что Моррисон и его команда приложили к ней свою руку, он все равно расстроился, что она не дала результата.

– Ты не можешь воевать на двух фронтах, Гарри. – Грегори с раздражением подтолкнул смертного приятеля ко входу в отель. – Тебе следовало бы радоваться, что эта чертова формула не работает.

– Да, но на кону моя репутация!

– И моя тоже. Я нейтрализую яды. – Грегори снова подтолкнул его. – Иди.

Гарри сосредоточился на том, чтобы вспомнить код двери, которая автоматически блокировалась, когда портье не было на месте. Успешно справившись с этим, он обернулся, чтобы расплыться в победоносной улыбке, но обнаружил, что карпатцы испарились. На мгновение мужчина замер, прислушиваясь к бешеному ритму сердца и моля, чтобы они его не оставили. Рембо. Он снова и снова повторял это имя – он стало его талисманом, а потом решительно вошел в холл и вставил ключ в замочную скважину своего номера.

Открывая дверь, человек ощутил дуновение прохлады, чего‑ то, что успокоило его. Должно быть, это Грегори прошел в комнату, чтобы защитить его в случае опасности. По крайней мере, Гарри хотелось верить в то, что это было именно так.

В комнате среди полного беспорядка находились двое мужчин. Вся одежда была разбросана, а книги порваны в клочья. Гарри замер в дверном проеме. Один из мужчин вытащил пистолет.

– Входи и закрой за собой дверь, – приказал он. После знакомства с Грегори Гарри никого уже не боялся, вернее, он чувствовал, что боится не так, как следовало бы. Аккуратно прикрыв дверь, он оказался лицом к лицу с незнакомцами. Они обменялись взглядами, недоумевая от того, что этот тщедушный человечек отнюдь не выглядел испуганным, а ведь они надеялись, что им не составит особого труда с ним справиться.

– Ты Гарри Янсен? – спросил человек с пистолетом.

– Это моя комната. Могу я поинтересоваться, кто вы такие? – Гарри обвел взглядом царивший в комнате беспорядок. – Вы воры или искали что‑ то конкретное?

– Здесь задаем вопросы мы. Ты позвонил Мор‑ рисону и сказал, что что‑ то неладное творится на вкладе. Когда мы подъехали к нему, все было охва‑ 1ено пламенем и двое наших людей были мертвы. Вампирша убежала, по‑ моему, она находится в больнице.

– Она не была вампиршей. Она просто любила облачаться в темные одежды и разгуливать по ночам. Это игра. Вам следовало бы знать, чем отличаются дети от вампиров.

– А ты‑ то знаешь, чем они отличаются? – спросил человек с ружьем, явно что‑ то заподозрив.

Гарри посмотрел по сторонам и понизил голос:

– Скажите сначала, кто вы такие?

– Я Эванс, Дерек Эванс. Я знаю, ты слышал обо мне. Я работаю на Моррисона. А это Ден Мартин. Ты с ним разговаривал по телефону в тот день.

– Послушай меня, – обратился ученый к Мартину. Он провел рукой по волосам и опустился на стул. – Та девочка не была вампиром, а те два идиота были сумасшедшими. Для них не имело значения, вампир она или нет. Они даже не представляли, как выглядят настоящие вампиры.

– Но ты‑ то представляешь, не так ли? – сказал Мартин. – Ты видел одну. – В его голосе послышался благоговейный трепет.

– Я пытался рассказать вам, но вы не хотели меня слушать, – сказал Гарри, покачав головой. – Я просил вас передать Моррисону, чтобы он пришел на склад. Почему он так и не пришел?

– Он прислал нас за тобой, Гарри. Он думал, ты предал нас, – Эванс опустил пистолет. – Что произошло на складе?

– Прежде чем я расскажу вам об этом, я хочу знать, одобрил ли Моррисон убийство той девочки?

Мартин бросил взгляд на Эванса.

– Конечно нет, Гарри. Моррисон всегда был против невинных жертв.

– И что насчет моей формулы? Я разработал транквилизатор, помогающий обезвредить вампира, парализовать его для дальнейшего изучения, но мою формулу сделали ядом. По приказу Моррисона.

– Моррисон – эксперт. Он знал, что транквилизатор не подействует должным образом на вампира, – быстро ответил Мартин.

– Моррисон постарался сделать так, чтобы мой транквилизатор не только убивал, но и причинял нестерпимую боль. Он хотел убивать вампиров, а не изучать их, поэтому и использовал этот быстродействующий смертельный яд.

– Он хочет поговорить с тобой. Пойдем с нами, Гарри. Он сам тебе все объяснит, – добавил Мартин. – Он обеспокоен тем, что случилось на складе, и прислал нас, чтобы мы позаботились о твоей безопасности.

– Поэтому вы перевернули вверх дном всю мою комнату? – поинтересовался Янсен.

– Ты не вернулся домой прошлой ночью. Мы прождали целый день, прежде чем предпринять какие‑ либо действия, которые помогли бы нам разыскать тебя, – объяснил Эванс.

– А пистолет? – не унимался Гарри.

– Тут уж мы беспокоились о собственной безопасности. Моррисон полагал, что на складе действовал настоящий вампир. Он опасался, что он мог подчинить тебя себе. Мы не могли рисковать.

– Вы когда‑ нибудь видели Моррисона своими глазами? – внезапно спросил Гарри.

Повисло напряженное молчание.

– Конечно, – сказал, заикаясь, Эванс, нахму‑ швшись и явно силясь что‑ то припомнить. Казалось, в его череп вонзаются осколки стекла. Он потер пульсирующие виски.

– Ты ведь видел его, не так ли, Мартин? Мартин растерялся, его лицо исказила злоба.

– Да, конечно. Да и ты видел, Эванс. Ты что, забыл?

– Он лжет, – мягко заметил Грегори, обращаясь к Саванне. – Он слуга вампира и намеревается отвести Гарри на болото.

– Ты можешь помешать ему, но так, чтобы у Гарри потом не возникло проблем с полицией?

– Моррисон ставит под угрозу существование нашей расы, натравливая на нас людей с помощью тайного общества. Мы должны остановить его. – Грегори мягко положил руку на плечо Гарри, и тот, к его удивлению, не отпрянул. – Иди с ними. Позволь им отвести нас к тому, кто ими правит. – Человеку непривычно было слышать голос Грегори в своем сознании, но он медленно кивнул.

– Я не думаю, что Моррисон имел какое‑ то отношение к тому, что происходило на складе, поэтому я и позвонил ему. Мне кажется, он вполне способен держать ситуацию под контролем. Согласен, давайте заглянем к нему. У меня есть что рассказать, хотя, как мне кажется, никто не поверит тому, что я видел, – будничным голосом произнес Гарри и, подойдя к разбросанным на полу бумагам, вытащил из‑ под них свой портативный компьютер, а потом в сопровождении двоих мужчин покинул комнату, спустился в холл и растворился в ночи.

– Что ты собираешься делать? – Саванна серьезно беспокоилась за нового друга. Он жил в человеческом обществе, а это значило, что он окажется под подозрением, если двоих мужчин, в компании с которыми видели Гарри, вдруг найдут мертвыми.

– Никто не видел Гарри с этими марионетками, – успокоил любимую Грегори. – Поверь мне, я знаю, что говорю. Возможно, нам сегодня и не удастся заманить в ловушку нашу добычу, но попытаться стоит.

– Они собираются убить Гарри. – Саванна, так же как и Грегори, читала мысли окружающих и чувствовала, сколько злобы и ненависти исходило от тех двоих, особенно от того, которого звали Мартин. Долгое время он находился во власти вампира, и теперь на нем стояла печать зла.

– Сначала они попытаются вытащить из Гарри как можно больше информации. Моррисон сам пожелает допросить Гарри: он никому не доверяет. – Внезапно непрошеная мысль словно током ударила его. – Иди домой, Саванна.

– Прошу тебя, не отправляй меня домой! Тебе может понадобиться моя помощь. Обещаю не падать в обморок при первой же опасности.

Двое мужчин вели Гарри к реке, где их уже ждала лодка. Сильный ветер недружелюбно раскачивал суденышко, но отважный мужчина забрался в нее без всяких колебаний. Карпатец последовал за Гарри, чтобы защитить его в случае опасности.

Их путешествие, казалось, длилось вечность. Гарри выглядел мертвенно‑ бледным: он всегда страдал морской болезнью. Его слегка пошатывало, даже когда они вышли на берег. Грегори поддерживал подопечного за плечи, безмолвным присутствием придавая уверенности в том, что все будет хорошо, но Гарри это больше не казалось очевидным: ученый заметил, что с сопровождающими творится что‑ то неладное. Мужчина глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться. В конце концов, он деверял Грегори.

Эванс и Мартин вели Гарри вдоль болотистого берега. У самой воды росли кипарисы. Их мощные переплетающиеся корни выглядели в темноте зловеще. С поверхности воды поднимался туман, окутывая белым полотном болото.

Отовсюду исходило отвратительное зловоние, напоминающее запах гнилого мяса, а в воздухе тучами роились назойливые насекомые. Гарри то и дело пытался отогнать их. Идти ему становилось все труднее и труднее: ноги все глубже проваливались в болотную жижу. Смертный заволновался: он слышал немало историй о том, как люди гибли на болотах, не сумев выбраться из трясины. Янсен содрогнулся, представив себе, как тонет в ней, и тотчас же ощутил легкий бриз, аромат цветов и леса. Ему показалось, он слышит шум водопада. Саванна. Он знал, что это она коснулась его, чтобы облегчить путь.

Воздух неожиданно снова стал тяжелым, дышать было практически невозможно. Ветер неожиданно стих, и воцарилась мертвая тишина. Смолкло даже гудение насекомых. Двое мужчин, сопровождающих Гарри, остановились и, повернувшись лицом к болоту, замерли в ожидании. В темноте что‑ то зашевелилось. Что‑ то ужасающее. Над ними вдруг нависла тень. А потом снова все успокоилось, словно хищник замер перед прыжком. И тут рев ярости взорвал вакуум молчания.

Этот страшный звук переполошил всех обитателей болота: змеи в панике попадали с деревьев в воду. Туда же, в темные воды, поспешили аллигаторы, стремясь как можно быстрее укрыться в безопасной глубине. Мартин внезапно толкнул Гарри, и тот, от неожиданности, растянулся в болотной жиже. Его колени тут же потонули в грязи, но смертный взял себя в руки и, несмотря на страх, поднялся и смело взглянул в лицо убийцам.

– Что это было? Я думал, что должен встретиться с Моррисоном, – сказал он спокойно.

– Моррисон не будет с тобой говорить, – ответил Мартин.

– Моррисон чувствует твое присутствие, – сказал Грегори Саванне. – Он близко. Я чувствую его, но не могу точно определить местоположение. Он очень опытен.

– Он отдал приказ убить Гарри, – сказала кар‑ патка, беспокоясь за смертного и собираясь заслонить его собой. – Я буду защищать его, а ты займись вампиром.

Грегори оттолкнул женщину в сторону, используя при этом скорее психологическое давление на ее сознание, чем физическую силу. Он не мог рисковать ее жизнью.

– Нет, Саванна, – процедил Темный сквозь зубы.

Мартином овладела ярость, зло поглотило его, и он прицелился в Гарри.

– Спускайся к реке. Держу пари, аллигаторы голодны.

Ученый в ответ лишь печально покачал головой.

– Мне жаль тебя, Мартин. Ты пешка, которой, не раздумывая, пожертвуют, когда придет время. Ты полагал, что охотишься на вампиров, хотя на самом деле был послушной марионеткой в руках одного из них.

– Я буду убивать тебя медленно, Янсен. Ты мне никогда не нравился, – сквозь зубы процедил Мартин.

– Неужели ты не чувствуешь, что он манипулирует тобой? Ты превратился в одного из тех, кого презирал. Мог бы ты полгода назад предположить, что способен убить человека? Вот что сделал с тобой Моррисон – Гарри настойчиво пытался спасти Мартину жизнь, но тот с искаженным от злобы лицом все же пытался нажать на курок. Внезапно выражение его лица изменилось. Злоба исчезла, ей на смену пришел страх. Мартин в ужасе смотрел на свою руку, которая стала вдруг разворачивать револьвер в его сторону. Он отчаянно пытался бросить оружие, но револьвер будто прирос к ладони.

– Эванс! Помоги мне! – выкрикнул Мартин. Его голос эхом отразился от поверхности воды.

Гарри отступил назад, пытаясь оторвать взгляд от человека, который только что пытался убить его, а рука Мартина тем временем приставила дуло револьвера к собственному виску.

– Эванс! – в панике закричал Мартин.

Эванс бросился на Гарри и повалил его в болотную жижу. Он окунул голову мужчины в грязь, чтобы тот захлебнулся. Раздался выстрел, но Эванс, не оглянувшись, продолжал топить Гарри, страстно желая убить его и отдать на съедение аллигаторам.

Янсен отважно сражался, но Эванс мертвой хваткой вцепился в его беззащитную шею. Вдруг позади него раздалось низкое рычание. Обернувшись, Эванс увидел перед собой огромного волка, не сводившего с него разъяренных красных глаз. Блестящая черная шерсть, мускулистое тело. Огромные белые клыки. Эванс закричал и бросился к реке в надежде найти в ней спасение от ужасного монстра.

Глаза и рот Гарри были забиты грязью. Он слышал ужасный вой и нечеловеческие крики, но ничего не видел. Он ощутил, как что‑ то огромное и мощное пронеслось мимо него. Всплеск воды. Страшный вопль. И разом все стихло.

Гарри ощутил на своем плече руку Саванны: она помогла ему подняться на ноги и стала вытирать мягкой тканью грязь с лица, пока сам он пытался пальцем извлечь мерзкую жижу изо рта.

– Прости меня, – прошептала она. – Грегори не позволил мне тебе помочь.

– Я не удивлен. – Он произнес эти слова неразборчиво, но карпатка поняла его.

Оглядевшись, Саванна ужаснулась: вокруг царствовали смерть и насилие. Мир Грегори был блеклым и уродливым. Девушка знала, что желание любимого оградить ее от этого мира было не только вопросом безопасности. Конечно, сам он твердил об обратном, но в глубине души карпатец просто не желал, чтобы эта грязь, мерзость и насилие касались ее, не хотел, чтобы она впускала их в свое сердце.

Гарри с трудом сумел открыть глаза и увидел перед собой обеспокоенное лицо Саванны. Взглянув на то место, где только что стоял Мартин, он увидел лежащий в болотной жиже и луже крови труп, все еще сжимавший в руке револьвер. Его уже облепили насекомые. Гарри затошнило, и он отвернулся. Да, этот парень явно не подходил на роль Рембо.

– Где Грегори? – спросил он, сжав зубы.

– Позволь ему побыть одному, – мягко посоветовала Саванна, вытирая остатки грязи с его лица.

– Где Эванс? – заволновался Гарри, испугавшись, что не сможет защитить девушку.

– Он мертв, – отрезала она. – Грегори убил его, чтобы спасти твою жизнь. – Карпатка поднялась на ноги и безуспешно попыталась оттереть грязь с коленей. – Ненавижу это место. Надеюсь, что мы здесь в первый и последний раз.

– Саванна. – Гарри подошел к ней ближе. В ее голосе было что‑ то такое, чего он никогда не слышал раньше: растерянность и какая‑ то вселенская печаль. – Ты в порядке? Грегори прав, тебе не следовало приходить сюда.

Молодая женщина покачала головой, стараясь подавить внезапно вспыхнувший гнев.

– Да пойми же ты, я всегда рядом с Грегори, вне зависимости оттого, где находится мое тело. Я всегда чувствую то, что чувствует он. Даже если ты укутаешь меня в одеяло и уложишь в постель, это все равно меня не спасет. – Она отвернулась и зашагала к реке.

Грегори материализовался из воздуха позади своей женщины. Он властно положил ей на плечо руку, и Гарри увидел, что карпатка тут же ее скинула.

– Не сердись, топ amour. Я лишь оберегаю тебя. Ты могла пострадать. Я не мог допустить этого, – мягко сказал Древнейший, чувствуя переживания любимой. С того самого дня, когда он нарек Саванну своей спутницей жизни, она видела лишь жестокость и смерть.

– Из‑ за того, что ты сковал меня своими заклинаниями, Гарри чуть было не погиб прямо на моих глазах. – Карпатка сжала кулаки. Ей хотелось кого‑ нибудь ударить, и Грегори идеально подходил на роль жертвы.

– Я никогда не буду рисковать твоей жизнью, ma petite, – подчеркнул он, обвив ее руками за талию. Когда она попыталась вырваться, Темный лишь сильнее сжал ее в объятиях. – Этого больше никогда не повторится, Саванна. Тебе не следовало сюда приходить.

– Из‑ за меня ты упустил шанс одолеть вампира, не так ли? – прямо спросила девушка со слезами на глазах. – Он не чувствовал твоего присутствия, но знал, что я здесь, несмотря на то что я оставалась невидимой?

Это было правдой, хотя Грегори и не хотелось этого признавать: его любимая и так выглядела подавленной. Карпатцу невыносимо было видеть ее несчастной, но он не мог лгать этой женщине. Древнейший молчал, позволяя спутнице самой прочитать ответ в его сознании.

Саванна покачала головой и уткнулась в его грудь.

– Грегори, я чувствую себя такой беспомощной. Мне кажется, я подвергаю тебя опасности. Мы спутники жизни. Я пригласила тебя в свой мир, и ты пошел мне навстречу. Ты делал для меня все, о чем я просила. А что я сделала для тебя? Чем я это заслужила?

– Ты для меня все, ma petite. Ты наполняешь мою жизнь смыслом. Ты мое солнце, воздух, которым я дышу. Я не позволю тебе рисковать собой. Никогда.

Девушка повернулась к любимому, цвет ее глаз снова стал фиалковым.

– Знай, Грегори, всякий раз, когда ты будешь рисковать своей жизнью, я буду находиться рядом. Я всегда там, где ты. Я твоя спутница жизни. И давай закроем эту тему. Я буду счастлива лишь тогда, когда научусь скрывать свое присутствие от вампиров. – Саванна гордо зашагала прочь, оставив карпатца в одиночестве стоять у кромки воды.

– Идемте! Пора выбираться отсюда!

– Что будет, когда обнаружат тела? Копы начнут искать человека, с которым их видели последними. – Гарри с неохотой снова залез в лодку. Он был весь в грязи»

– Никто не видел тебя с ними, – тихо ответил Грегори. – Они видели лишь двоих мужчин, покидающих отель, двоих, идущих по улице, и их же, садившихся в лодку. Вот потому‑ то мы и оставим лодку здесь.

Гарри в недоумении заморгал.

– И как мы тогда вернемся? По воздуху? – с сарказмом поинтересовался он.

– Именно, – благодушно отозвался карпатец.

– Это уже слишком, – покачал головой Гарри.

– Хочешь, я потом сотру воспоминания о полете из твоей памяти? – вежливо спросил Грегори.

– Нет, – решительно отказался ученый, забирая из лодки свой ноутбук. – Почему бы вам не доставить меня в отель? Вам с Саванной необходимо побыть наедине. И если честно, мне тоже есть над чем поразмыслить.

Грегори все больше нравился этот смертный. Он даже не представлял, что человек может быть таким тактичным к чувствам других. Равен, мать Саванны, была такой же, но она обладала телепатическим даром. Опыт общения Грегори с людьми ограничивался теми, кто охотился на него и его близких. Темный всегда предпочитал держаться от людей подальше. Поэтому, наверное, он и не был готов к встрече с Гарри Янсеном.

Саванна обратилась в дымку и, слившись с туманом, взмыла в небо. Увидев это, карпатец схватил Гарри и устремился вслед за супругой. Смертный пронзительно, как поросенок, визжал, в панике он мертвой хваткой вцепился в рубашку Грегори. Ветер шумел в его ушах, и человек закрыл глаза, чтобы не смотреть вниз.

– Саванна, подожди! – бархатным голосом попросил любимую Грегори.

Но она, не оборачиваясь, продолжала двигаться по направлению к городу.

– Саванна! – Теперь это был приказ. – Ты сделаешь так, как я скажу!

– И не подумаю! – Карпатка бросала ему вызов, но в голосе была печаль. Он чувствовал, что она с трудом сдерживает слезы, что скорей бежит от себя, чем от него.

Грегори беззвучно выругался на нескольких языках.

– Не заставляй меня применять силу. Это опасно.

– А я и не хочу быть в безопасности! – заявила она и лишь ускорила движение. – Я ненавижу все это, Грегори! Ненавижу!

– Mon amour, не беги от нашего союза. Я понимаю, что наша жизнь не сахар, что мир, в котором мы живем, опасен и безобразен, но мы преодолеем это вместе.

– Нет, – расплакалась девушка, – из‑ за меня ты постоянно в опасности.

Грегори попытался мысленно ее успокоить, но чувствовал, что этого недостаточно. Вцепившийся в его рубашку смертный вдруг подал признаки жизни.

– Эй, Грегори! – Ветер заглушил его слова. Ответ Грегори больше походил на рычание. Он догнал Саванну и теперь держался над ней, прикрывая собой, словно одеялом.

– Чего ты хотел?

– Мне кажется, Саванна расстроена.

Ответа не последовало – карпатец продолжал следовать за свой спутницей.

– Если тебя интересует мое мнение, иногда женщинам просто нужно выплакаться, – отважился высказаться Гарри.

Карпатка стремительно неслась к дому. Убедившись в том, что она в безопасности, Грегори доставил Гарри к его жилищу.

– Не выходи, пока мы не зайдем за тобой, – посоветовал Древнейший, одновременно сливаясь с сознанием Саванны. Он увидел, как она вбегает по винтовой лестнице к тайной комнате с сокровищем, которое оставил им Джулиан.

Чуть не сорвав дверь с петель, Саванна калачиком свернулась на целительной земле и разрыдалась. Так много смертей. Питер. Что, если бы сегодня она потеряла Гарри? Он погиб бы прямо на ее глазах, а она даже не могла помочь: Грегори не позволил бы ей этого сделать.

Попрощавшись со смертным, карпатец вернулся к Саванне. Трепетно и нежно он снял с нее грязную одежду, раскрошил хранящие аромат их родины травы и лег рядом с ней. Он гладил любимую по волосам и что‑ то нежно шептал на французском языке.

Саванна опустила голову на плечо мужчины, ее глаза были закрыты. Она пыталась заглушить рыдания, но Грегори чувствовал их всем телом. Он знал, как уничтожить самых опасных и хитрых созданий на земле, умел вызывать грозы и ураганы, но и понятия не имел, как успокоить любимую женщину, как сделать так, чтобы она перестала плакать. Он крепко сжимал ее в своих объятиях, а потом, почувствовав, что Саванна обессилела от слез, погрузил, их обоих в глубокий сон.

Глава 15

Буря надвигалась на Новый Орлеан с моря. Необузданная стихия бесновалась. Дождь хлестал по улицам с такой силой, что массивные городские помпы вскоре бессильны были сдерживать потоки воды. Вспышки молний, танцуя, рассекали ночное небо, усиливая ошеломляющую красоту природы. Раскаты грома сотрясали воздух, угрожая разрушить дом до самого основания, отчего неукротимое буйство стихии становилось еще более ужасающим.

Грегори босым обошел дом в поисках Саванны и обнаружил ее во дворе: одинокую, молчаливую, задумчивую. Дважды после пробуждения он входил в ее сознание и оба раза видел в нем печаль, растерянность и хаос. Целитель знал, что никогда не сможет дать ей того, чего она хотела, – возможности сражаться с ним бок о бок в битвах. Он приходил в неистовство от одной только мысли о том, что Саванне может грозить опасность. Великий карпатец пребывал в полной растерянности. Несмотря на все свои знания и опыт, он не знал, как утешить возлюбленную.

Карпатка задумчиво наблюдала за тем, как сгущаются, кружатся, словно в водовороте, темные тучи, предвещая сильную бурю. Внезапно небеса разверзлись, и потоки воды хлынули на землю, но Саванна лишь свернулась калачиком в кресле и продолжала полным скорби взглядом наблюдать за бушующей стихией.

Грегори остановился в дверном проеме, его глаза были полны заботы. Его любимая, не отрываясь, смотрела на танцующие вспышки молний, не обращая внимания на то, что с ее волос стекала вода, а тонкая шелковая рубашка насквозь промокла и прилипла к телу, словно вторая кожа, четко очерчивая контур великолепной груди и придавая Саванне сходство с языческой богиней. Она была так прекрасна, что у Грегори перехватило дыхание. Вокруг бесновалась стихия, разрушительная и неукротимая, а в центре сидела она, словно была частью всего этого.

Мыслями девушка была далеко отсюда. Грегори нуждался в единении с ней, но Саванна была слишком отстранена. Несмотря на внешнее спокойствие, в душе молодой женщины бушевал ураган.

Карпатка не осуждала Грегори, не винила за промахи, за то, что царило сейчас в ее душе. Она лишь отчаянно желала понять и принять то, что уже не могла изменить. Саванна чувствовала, что еще слишком молода и ей не хватает опыта. Девушку терзала мысль о том, что она, пусть и непреднамеренно, подвергала Грегори опасности, не сумев скрыть свое присутствие от врагов. Темному с трудом удалось сдержать стон: он был недостоин ее, и никогда не будет.

Карпатка медленно повернулась к нему, в глубине ее синих глаз буйствовал шторм.

И тогда он почувствовал жар и голод. Она поднималась, заставляя кипеть кровь, взывая к его первобытным инстинктам. Чудовище в нем ревело, голод неистовствовал. В глубине глаз Древнейшего вспыхнуло алое пламя – они больше не были человеческими.

Этот миг навсегда отпечатался в памяти Грегори. Он запомнил его на века. Эта ночь принадлежала только им. Что бы между ними ни происходило, их всегда будет неудержимо тянуть друг к другу. Они были единым целым.

Деревья гнулись под порывами ветра, растения склонялись до земли под натиском стихии. Воздух был влажным, его то и дело пронзали электрические разряды. Одна из белоснежных молний вонзилась в соседнее здание, опалив стены; другая взорвала стеклянную телефонную будку, превратив ее в груду осколков.

Карпатка стояла во дворе – молнии танцевали над ее головой, а ветер развевал длинные черные волосы. Внезапно девушка раскинула руки, словно желая обнять буйствующую вокруг стихию. Ее кремовая кожа была безупречно гладкой и влажной, твердые соски манили сквозь мокрую ткань рубашки. Темный треугольник волос у основания стройных ног искушал Грегори, соблазнял его.

Словно загипнотизированный, карпатец шагнул к ней навстречу – у него не было выбора. Ничто не могло помешать ему быть сейчас рядом с этой женщиной. Он осторожно обнял ее и притянул к себе, нашел губами ее губы и впился в них. Темный не мог найти нужных слов и только так был способен донести до возлюбленной, что она значит для него. Чем она одарила его.

Грегори хотел ее – здесь и сейчас. Мокрую и дикую, под ночным небом, разрисованным вспышками молний. Он жадно целовал любимую, словно клеймя, словно провозглашая, что она принадлежит только ему.

Карпатец коснулся губами шеи женщины перед тем, как глубоко вонзить в нее зубы. Боль и наслаждение охватили Саванну, заставляя тело биться в экстазе. Древнейший пил ее кровь, сладкую и горячую, словно саму ее сущность, а когда насытился, то распахнул на Саванне рубашку, открывая жадному взору полную грудь и нежную кожу. Темный знал, чего она хотела, – карпаткой владел дикий голод, желание слиться с окружающим их буйством природы.

Грегори чувствовал то же самое. Его язык, прикрыв ранки на шее девушки, заскользил вниз, обжигая ее страстью. Он приник губами к груди своей женщины и стал неистово ласкать; его руки, с силой сжав ее обнаженные ягодицы, прижимали подругу к его требующему разрядки телу. Желание вновь одержало верх над рассудком, и он вонзил клыки в ее нежную грудь.

Одной рукой Саванна обнимала любимого за шею, а другой скользила по его телу, доводя мужчину до исступления. Буря неистовствовала вокруг и внутри них. Руки властно опускались все ниже по ее телу, к самому сердцу естества. Его пальцы нежно касались ее, ласкали, искушали, дразнили. Это сводило девушку с ума, заставляло все тело содрогаться. Страстные стоны Саванны заглушались раскатами грома.

Грегори следил голодным взглядом за тонкой струйкой крови, стекающей по груди Саванны. Он нежно проследил ее путь языком, спускаясь к животу, потом ниже… Ее горячее лоно уже томилось в ожидании. Карпатка закричала, когда ее накрыла волна наслаждения.

Молнии обжигающими ударами хлыста полосовали небо. Казалось, они яростно бичуют мужчину и женщину, танцуют вокруг них, подпитывая бурю их страстью. Пэегори прижал Саванну грудью к железному кружеву ограды. Никогда еще он так никого не желал.

Карпатка вскрикнула, когда Темный резко вошел в ее узкое лоно. С его губ сорвался стон наслаждения, исторгнутый из самых глубин существа, и ветер унес его в бушующую мглу. Придерживая Саванну, он входил в нее все глубже и глубже, быстрее и яростней, движения Древнейшего напоминали порывы штормового ветра.

Женщина была хрупкой, но в то же время отчаянной и дикой. Они оба находились во власти всепоглощающей страсти, но нежно любили и тонко чувствовали друг друга.

Карпатец с вожделением смотрел на безупречную спину любимой, на соблазнительный изгиб ее тела и нагнулся, чтобы слизнуть с него капельки воды. Внезапно он ощутил слабость в ее теле, почувствовал, что у Саванны кружится голова, и тут же понял, в чем дело, несмотря на ее попытки скрыть это. Он выпил слишком много ее крови. Молча, не задавая вопросов, Грегори поднял девушку на руки. Карпатка не смогла сдержать тихого стона разочарования, который польстил его мужскому самолюбию, но он все же понес ее к шезлонгу в углу дворика. Грегори лег на мокрые подушки и усадил Саванну на себя.

Карпатка вскрикнула, опустившись на твердый фаллос. Грегори стал двигаться в ней резкими, приятными толчками, а потом прижал голову любимой к своей груди.

– Ешь.

Саванна же, словно одержимая, неистово двигалась на нем, обращая в пыль железное самообладание Грегори. Он обхватил руками ее талию и позволил себе роскошь полного расслабления. Удовольствие пламенем охватило тело. Рука Древнейшего двигалась вдоль совершенной линии женской спины, и он за волосы привлек возлюбленную к себе.

– Мне нужно, чтобы ты это сделала. – Грегори стиснул зубы, наслаждение сводило его с ума.

Приказ прозвучал как мольба, Саванна, склонившись, стала слизывать капельки дождя с груди мужчины. Один раз, другой… Когда она вонзила в него клыки, боль и наслаждение слились для кар‑ патца в одном сладостном порыве. Грегори замер. Боже, как же любил он чувствовать, что они – одно целое! Ужасное одиночество и черная пустота отступали перед красотой души и тела Саванны.

Стиснув зубы, он шептал древнейшие слова любви. Их оргазм был похож на взрыв, на яркие вспышки молний, яростные раскаты грома и дикие порывы ветра.

Они прижались друг к другу, обессиленные, довольные, трепещущие от силы их любви и красоты природы. Грегори нежно обнял Саванну, а она, лежа на его груди, слушала биение сердца. В тот же миг ветра стали стихать, стихия успокаивалась вместе с ними. Карпатец поцеловал любимую в висок, потом в щеку и коснулся губами уголка ее рта.

– Ты – вся моя жизнь, Саванна. Я хочу, чтобы ты знала об этом.

Она обняла его, изумленная силой их притяжения.

– Если то, что мы испытываем друг к другу, будет усиливаться, боюсь, мы этого не переживем.

Грегори мягко рассмеялся.

– Возможно, ты права, cherie. Ты очень опасна. Он соскользнул с шезлонга и на руках понес девушку к дому. После ледяного дождя душ показался обжигающим, но они все же провели под ним некоторое время, не в силах пошевелиться. Саванна едва держалась на ногах и была благодарна Грегори за поддерживающие объятия.

Карпатец обтер стройное тело любимой полотенцем и после этого вытерся сам. Саванна бродила по дому, надев на голое тело одну из его рубашек. Он увидел на ее теле свежие отметины – следы своей грубости и направился к ней, укоряя себя. Саванна нежно улыбнулась.

– У меня ничего не болит, дорогой. Мне безумно понравилось, ты же знаешь.

– Я мог бы сделать так, чтобы тебе понравилось, при этом не оставляя синяков на твоем теле, – отметил Грегори.

Она взяла с журнального столика стопку конвертов и стала лениво просматривать их.

– Обещаю тебе, Грегори, что, если ты когда‑ нибудь причинишь мне боль, я обязательно скажу тебе.

Карпатец вдруг почувствовал, что Саванне не сидится на месте.

– Что с тобой?

– Давай займемся чем‑ нибудь! Чем‑ нибудь, что не имеет отношения к охоте, отправимся на экскурсию по городу, к примеру.

– На улицах полно народу, – мрачно напомнил он.

Девушка пожала плечами.

– Я знаю. Я просто просматривала брошюры с достопримечательностями города, – с равнодушным видом ответила карпатка.

– Тебя что‑ нибудь заинтересовало? – поинтересовался Грегори, тут же уловив, что это равнодушие наигранное.

Она снова небрежно повела плечом.

– Самые интересные экскурсии длятся целый день. К примеру, прогулки по заливу в сопровождении проводника. – Она пожала плечами. – Мне нравится изучать местные предания и обычаи.

– Где эта брошюра? – спросил он.

– Неважно, – вздохнув, ответила женщина. Небрежно бросив пачку на стол, она взяла в руку гребень.

Забрав его у нее из рук, Грегори медленно провел им по волосам подруги. Непослушные, они, казалось, жили своей собственной жизнью. Наслаждаясь необыкновенной мягкостью, карпатец через плечо любимой изучал брошюру, которую та отложила в сторону.

– Если ты действительно этого хочешь, мы можем поехать.

– Я получаю огромное удовольствие от путешествий, – согласилась Саванна, улыбаясь.

– Не все время же нам преследовать вампиров, – дипломатично высказался он, продолжая расчесывать блестящие волосы супруги.

– Они сами появляются везде, куда бы мы ни направились, – согласилась она.

– Но мы и прибыли в Новый Орлеан в надежде на то, что члены тайного общества последуют за нами и оставят в покое Айдана и его близких. Разве ты не этого желала?

– Не совсем, – возразила Саванна, и в ее глазах Грегори увидел огонек озорства. – Мне хотелось приятно провести с тобой время, провести здесь наш медовый месяц. Молодая женушка учит старого брюзгу веселиться. Что‑ то вроде этого.

– Старого брюзгу?! – эхом повторил изумленный Грегори. В качестве наказания он дернул карпатку за волосы.

– Ай! – Она обернулась и одарила его негодующим взглядом. – А по‑ моему, все это вполне соответствует действительности.

Грегори зарылся лицом в ее волосы, чтобы скрыть неожиданно нахлынувшие эмоции. Его окружал свежий цветочный аромат. Вот чего он искал на протяжении долгих веков. Веселья. Ощущения того, что ты живешь ради кого‑ то. Кого‑ то, с кем всегда хорошо, с кем не страшны беды и невзгоды. Эта женщина стала частью Древнейшего, он больше не представлял без нее жизни.

– Ты считаешь меня слишком старым, Саванна?

– Ты вовсе не стар, Грегори, – мягко поправила его возлюбленная. – Скорее старомоден. Ты до сих пор считаешь, что женщины должны безоговорочно подчиняться мужчинам.

– Но ты никогда этого не делаешь, – рассмеялся карпатец.

– Я надеялась на твое понимание. Я не могу оставаться в стороне, когда кому‑ то угрожает опасность.

– Мне не стоило брать тебя с собой. Ты оказалась в неприятной ситуации, и я готов просить за это прощения, ma cherie, – вздохнув, ответил Древнейший.

– Не уходи от темы, – настаивала на своем Саванна.

Он обнажил ее плечо и коснулся нежной кожи губами.

– Прекрати. По‑ моему, мы давным‑ давно все обсудили. Я не пойду на это, даже ради тебя. Ты должна понять меня. Ты знаешь, что я чувствую. Я должен защищать тебя. Это важнее всего.

– И почему ты так непоколебим, Грегори? – пожаловалась Саванна.

– Буря затихла. Хочешь, отправимся сегодня на прогулку по заливу? – Он отклонился от темы, искусно заплетая ее шикарные волосы в толстую косу.

Саванне нравились прикосновения его пальцев к волосам; нравилось то, как он слегка оттягивает пряди, заплетая косу. Она дотронулась до плеча там, где его поцеловал Грегори.

– С тобой – куда угодно! Мужчина тепло улыбнулся в ответ.

– Побудем на дикой природе для разнообразия. И никаких вампиров.

– И никаких маньяков, – добавила девушка.

– И никаких смертных, которым нужно срочно спасать жизнь, – с явным удовольствием подвел итог Грегори. – Одевайся.

– Ты всегда сначала срываешь с меня одежду, а потом требуешь, чтобы я оделась, – улыбаясь, дразнила его спутница. Эта сексуальная кошка сведет его сума.

Целитель развернул подругу лицом к себе и запахнул полы ее рубашки, прикрывая соблазнительное тело.

– Ты предпочитаешь, чтобы я тебя одел? – поинтересовался карпатец, целуя ее. Девушка почувствовала, как ее сердце забилось чаще в ответ. Или это его сердце? Теперь уже трудно было сказать.

Карпатке потребовались считанные минуты, чтобы собраться. Держась за руки, они вышли во двор. Дождь прекратился, но на земле до сих пор оставались глубокие лужи. Грегори поднес руку Саванны к губам.

– Теперь я смотрю на наш двор другими глазами, ma petite, – тихо сказал он. Его шепот бархатом коснулся ее кожи и проник в мысли. Саванна почувствовала, что заливается жарким румянцем. Никто не мог устоять перед ним, а она – тем более.

Грегори хрипло рассмеялся и стал менять форму. Саванна с гордостью наблюдала за тем, как его тело уменьшается и покрывается радужными перьями. Он был прекрасен: пронзительный взгляд, острые как бритва клюв и когти, сильное тело.

У самой Саванны не было опыта превращения в птиц, но, поддерживая в голове образ, который мысленно внушил ей Грегори, она ощутила изменения в своем теле: зрение стало острее, она стала отчетливо видеть даже самые отдаленные предметы. Кости и мышцы стали уменьшаться, а за спиной появились крылья: они были гораздо больше, чем она ожидала. Саванна в восторге захлопала ими, подняв волны на поверхности луж.

– Веселишься? – Грегори с трудом сдерживал смех.

– Это потрясающе, дорогой! – отозвалась она. Взмахнув крыльями, карпатка поднялась в воздух. Легкая дымка рассеялась. Теплый воздух был влажным и тяжелым, но Саванна поднималась все выше, наслаждаясь вновь обретенной способностью летать.

Грегори заслонил ее сверху своим могучим телом. С высоты птичьего полета мельчайшие детали предметов были видны отчетливо и ясно. Даже цвета казались не такими, как прежде. Инфракрасное видение, повышенная чувствительность к теплу – Саванна не знала, как все это действует, но понимала, что ее восприятие мира уникально и совершенно отличается от всего того, что она испытывала прежде.

Она поднырнула под Грегори и стала дразнить его, то улетая прочь, то вновь приближаясь. В ответ на это карпатец выругался, как всегда изысканно. Саванна со смехом позволила потоку воздуха подхватить себя и отнести к реке. Орел тут же спикировал и преградил ей путь могучими крыльями.

– Нечестно! – возмутилась карпатка, нежным шепотом коснувшись его мыслей, приглашая принять участие в веселье.

– Ты ищешь неприятностей, топ amour. – На самом деле Саванне ничто не угрожало, пока она находилась рядом с ним, но почему она всегда вела себя, как маленький бесенок?!

– Мой спутник жизни должен быть авантюристом, тебе не кажется? – Ее нежный смех музыкой коснулся кожи Темного, словно легкий бриз родины.

Несмотря на то что Грегори пребывал в обличье птицы, внутри него стали пробуждаться желание и голод. Чувство было всепоглощающим. Это было нечто большее, чем голод. Большее, чем желание. Эти потребности слились воедино с нежностью. Даже когда Саванна была непокорной и дерзкой, его сердце таяло от любви к ней.

– Мне кажется, тебе следовало бы меня слушаться. Пребывать в чужом обличье – непросто.

– Да это любому под силу! – беспечно возразила Саванна, вновь упорхнув от него.

В тот же миг самец стремительно и резко, словно стрела, спикировал. Сердце Саванны замерло, и она пронзительно вскрикнула от страха и неожиданности. Вместо крика из ее горла вырвалось лишь странное карканье, и это так напугало девушку, что она чуть было не перестала поддерживать образ птицы в своем сознании.

– Саванна! – Голос Грегори был мягок, но настойчив; он гипнотизировал, требовал подчинения. Он мысленно удержал образ птицы в ее сознании, а потом взмыл в небо, прикрывая собой и указывая правильное направление.

– Ты сам виноват, ты напугал меня! – заявила карпатка.

Под ними проплывали растущие из воды кипарисы. То тут, то там из болота поднимались островки камышей. Жизнь в заливе била ключом, отовсюду раздавался стрекот насекомых, кваканье лягушек и трели птиц. В гниющих стволах упавших деревьев жили черепахи и молодые аллигаторы, змеи лениво скользили по ветвям деревьев. Пара птиц еще некоторое время парила над землей, любуясь пейзажем. А потом Грегори бросил клич, призывая тех, кто смог бы показать им окрестности. Саванна желала, чтобы это был кто‑ то из местных, кто с легкостью смог бы ответить на все ее вопросы. В тот миг они увидели лодку.

– Приземляйся на этот камень, Саванна, и сразу же меняй обличье. Я помогу тебе.

На мгновение Саванна засомневалась. Валун казался недостаточно большим, а болото и вовсе не внушало доверия.

– Положись на меня, та petite. Я никогда не допущу, чтобы с тобой что‑ нибудь случилось, – мягко заверил Грегори. Несмотря на то что оба они оставались птицами, она чувствовала себя так же спокойно, как если бы была в его объятиях.

Сила Грегори всегда изумляла. Он был легендой. Карпатцы упоминали о нем исключительно шепотом. Разумеется, Саванна знала о том, что Грегори обладает немыслимым могуществом, гордилась им, и в то же время ей было непонятно, почему он выбрал именно ее, совершенно неопытную и неискушенную.

– Я научу тебя всему, cherie. Мне это будет только в радость.

Птичьи коготки еще искали точку опоры на валуне, а стройная фигурка Саванны, мерцая, уже стала приобретать привычные очертания. Едва ее превращение закончилось, орел тоже нашел неподалеку небольшой участок земли, и вот уже Грегори аккуратно приземлился на обе ноги. Услышав гул лодочного мотора, карпатка спрыгнула со своего ненадежного насеста прямо в объятия Грегори.

Мужчина поймал и прижал к груди любимую. Восторг охватил его. Грегори до сих пор не верилось, что это не сон. Он стал шептать ей слова любви на древнем языке, ведь ни один другой язык не смог бы передать его чувств.

– Ты переживаешь попусту, – сказал он на секунду уткнувшись в ее шею, вдыхая аромат.

– Правда? – спросила девушка вслух, озорные искорки танцевали в ее глазах. – По‑ моему, это ты все время беспокоишься, и вообще считаешь меня сумасшедшей.

– Так и есть, – отозвался Темный. – Я никогда не знаю, что ты сделаешь в следующий миг. Хорошо еще, что я могу читать твои мысли, ma petite, иначе я давно бы оказался в сумасшедшем доме.

Карпатка мягко коснулась губами его подбородка, уголка губ.

– Думаю, тебя стоит запереть. Ты представляешь опасность для рассудка женщин.

– Не для всех, только для тебя.

Карпатка снова звонко рассмеялась, ее проворные пальчики скользнули по пуговицам на его рубашке.

– Мы не одни, дорогой. Полагаю, это ты пригласил его составить нам компанию.

– Все благодаря тебе, – ворчал карпатец, легко шагая к лодке по вязкой поверхности болота.

Капитан даже не заметил, что ноги Грегори не касались болота. Он не отрываясь смотрел на Саванну – в его взгляде читалось неподдельное восхищение.

– Вы – волшебница, Саванна Дубрински! Я был на трех ваших шоу. В прошлом году я летал ради вас в Нью‑ Йорк, несколько месяцев назад видел вас в Денвере и совсем недавно в Сан‑ Франциско. Не могу поверить, что это действительно вы!

– Спасибо за комплимент! – Иллюзионистка одарила его ослепительной улыбкой, в ее глазах читалось любопытство. – Вы проделали такой долгий путь ради того, чтобы меня увидеть? Я польщена.

– Как вы это делаете? Я имею в виду исчезновение в тумане. Я был у самой сцены, но так и не понял, в чем секрет этого трюка, – продолжал он, поддавая Саванне руку. – Меня зовут Боу ЛаРу. Я родился и вырос здесь, в заливе. Познакомиться с вами, мадам Дубрински, большая честь для меня.

Грегори собственноручно помог Саванне оказаться на борту судна и тут же снова заключил ее в объятия, исключая всякую возможность ответить на рукопожатие капитана.

– Меня зовут Грегори, – произнес он своим мягким чарующим голосом. – Я муж Саванны.

За всю свою жизнь Боу ЛаРу встречал лишь одинокого человека, который с виду был бы столь же опасен. По стечению обстоятельств та встреча тоже состоялась ночью в заливе. Было ясно, что Грегори обладал немыслимой силой и могуществом. Его необыкновенные светлые глаза гипнотизировали, голос завораживал. Боу улыбнулся. Он провел в этих водах большую часть жизни и видел многое – от аллигаторов до контрабандистов. В заливе всегда кипела жизнь.

– Вы выбрали необычную ночь для экскурсии, – счастливо сказал он. Шторм утих, но водная гладь была неспокойна. Аллигаторы, обычно лениво лежащие на солнце, теперь скользили в воде в поисках добычи.

Грегори усмехнулся в ответ. Он был частью этой ночи, все живые существа считали его своим, повиновались ему, эта дикая земля как нельзя лучше соответствовала его духу.

Боу наблюдал за ним и видел непоколебимое спокойствие хищника, от беспощадного взгляда которого ничто не могло ускользнуть. Сильное, мускулистое тело казалось расслабленным, но на самом деле было натянуто, как струна. Реакция этого человека, должно быть, была молниеносной. Лицо Грегори, мужественно красивое, чувственное и жестокое, несло на себе отпечаток невзгод и опыта, риска и опасности.

Боу перевел взгляд на Саванну. Она была такой же, какой он привык видеть ее на сцене. Мечта любого мужчины. Неземная, таинственная, сексуальная. Ее звонкий смех был заразительным, прекрасное лицо светилось от восторга, а глаза были ясными, как сапфиры. Девушка казалась хрупкой и невинной по сравнению со стоящим рядом хищником. Саванна то и дело дергала его за рукав, указывая на то, что привлекало ее внимание на берегу; и каждый раз, когда это происходило, выражение лица Грегори смягчалось, он ласкал ее голодным, но нежным взглядом.

Боу с удовольствием отвечал на вопросы Саванны о своей юности, о том, как охотился его отец, как он и его брат собирали мох с деревьев, чтобы мать и сестры могли высушить его и набить им матрасы. Он делился с пассажиркой даже теми воспоминаниями из детства, о которых, как ему казалось, он давио забыл. Молодая женщина ловила каждое его слово, заставляя его чувствовать себя значимым, почти что единственным мужчиной на земле, но это продолжалось лишь до тех пор, пока Грегори не начал ненавязчиво демонстрировать свою силу, что сразу же вернуло Боу к реальности.

Он показывал им самые красивые и экзотические места, а Грегори в это время расспрашивал его о целебных травах. Боу поймал себя на мысли, что внимательно вслушивается в его слова.

– В ресторане я случайно услышала одну из легенд залива, – неожиданно сказала Саванна. Она перегнулась через борт лодки, и перед капитаном открылся чудесный вид на тесно обтянутые джинсами точеные ягодицы. Одно легкое движение, и могучее тело Грегори заслонило соблазнительное зрелище. Карпатец склонился к любимой и заключил в объятия.

– Опять ты за свое. – Его слова мягко коснулись ее сознания, а теплое дыхание щекотало завитки волос на ее шее.

Саванна прильнула к нему, тесно прижавшись ягодицами к бедрам мужчины. Карпатка радовалась, что над ними не висит тягостный груз охоты, смерти и насилия. Здесь не было ни души, кроме них двоих.

– Троих, – напомнил ей Грегори, слегка касаясь зубами артерии на ее шее. Он чувствовал, как по ней течет кровь.

– Моя мама считает, что отец ведет себя, как пещерный человек. Я начинаю думать, что ты дашь ему сто очков форы.

– Маленькая грубиянка.

– О какой легенде идет речь? Их очень много, – уточнил Боу.

– О легенде о старом аллигаторе, который поджидает в болоте охотничьих собак и детей, – ответила Саванна.

Грегори слегка потянул подругу за длинную косу, ей пришлось откинуть голову назад, и он коснулся губами ее горла.

– Я тоже могу быть голодным аллигатором, – мягко предложил он.

– А‑ а‑ а, старик аллигатор, – улыбнулся Боу. – Все просто обожают эту историю. Этой легенде больше ста лет, и с каждым рассказом размеры аллигатора становятся все более внушительными. – На минуту он замолчал, искусно лавируя между корягами. Кипарисы низко склонялись над водой и в темноте казались жуткими монстрами, то и дело в воду с ветвей деревьев срывались змеи.

– Говорят, старик аллигатор всегда здесь жил. С каждым годом он жирел и становился еще более хитрым и коварным. Остальные аллигаторы избегали его заводи. Говорят, он убивает всех, кто попадет в его владения, старых и молодых, самцов и самок. Периодически здесь исчезают охотники, и их убийства также приписывают ему.

Боу остановил лодку, и она стала тихо покачиваться на волнах.

– Забавно, что вас заинтересовала именно эта история. Тот человек, что дал мне билеты на ваш концерт, тоже расспрашивал меня об этом аллигаторе. Мы приезжали сюда ночью, чтобы собрать травы и увидеть этого монстра, но нам так и не суждено было его встретить.

– Кто дал вам билеты на шоу Саванны? – тихо спросил Грегори, догадываясь, каким будет ответ.

– Мужчина по имени Свирепый, Джулиан Свирепый. Его предки жили в Новом Орлеане со времен основания города. Я давно знаю его. Мы хорошие друзья. – Боу широко улыбнулся. – Даже несмотря на то, что он итальянец.

Грегори повел бровью. Джулиан родился и вырос в Карпатах. Он был таким же итальянцем, как Грегори французом. И хотя близнец Айдана провел много лет в Италии, а Грегори – во Франции, они оба были карпатцами.

– Я знаком с Джулианом, – сообщил Грегори, его белые зубы блеснули в темноте. Волны ласкали борта лодки, убаюкивая сидящих в ней людей.

Боу выглядел удовлетворенным.

– Я так и думал. Вы оба знаете Саванну, задаете одни и те же вопросы о целебных травах и выглядите довольно устрашающе.

– Я добрее, – произнес Грегори с каменным лицом.

Саванна опустила голову ему на грудь. Ее смех разнесся сладостной музыкой по поверхности воды.

– Итак, вы не нашли аллигатора. Правда, что он пожирает крупных собак?

– Дело в том, что местом обитания аллигатора считается заводь, в которой чаще всего пропадают собаки. Охотники рассказывали, что видели, как он в засаде поджидает собак, но так и не смогли поймать его. Никто не может. Этот зверь жил здесь так долго, что знает все лазейки в заливе. Намек на опасность – и он покидает заводь. – Капитан потер лоб, у него вдруг заболела голова.

– Вы говорите так, словно верите, что он действительно существует, – мягко заметил Грегори. – Но ведь вы так и не нашли его. Джулиану нет равных среди охотников. Если бы аллигатор действительно водился в здешних водах, он бы непременно выследил его. – Грегори читал мысли капитана и просто дразнил его. Саванна собиралась возразить ему, но он резко поднял руку, заставив женщину промолчать.

– Джулиан чувствовал присутствие аллигатора.

– А вы‑ то сами его видели? – расспрашивал Грегори, внезапно заинтересовавшись сумевшим выжить чудовищем.

Боу взглянул на канал, вдруг почувствовав себя неуютно. Он был суеверен и не любил говорить о необъяснимых вещах, происходивших с ним ночью.

– Возможно. Возможно, я и видел старика аллигатора, – признался он, понизив голос.

– Расскажите нам об этом, – потребовал Грегори.

Глава 16

Ветер на секунду смолк, и над заливом воцарилась тишина – не было слышно даже стрекота насекомых. Черная тень вдруг пронеслась над головами путешественников. Грегори взглянул на Саванну. Боу вытащил из сумки‑ холодильника банку пива и предложил им выпить, а когда карпатцы отказались, он одним глотком опрокинул в себя полбанки.

– Мой отец был охотником, – начал рассказ Боу – Я провел здесь с ним немало времени, расставляя силки. Как‑ то раз, когда я был еще подростком, мы решили заночевать в старой хижине. На пути нам повстречались дети из города. Лодка, на которой они катались, была просто великолепной, не то что та развалюха, на которой передвигались мы с отцом. Все девочки, как на подбор, красавицы, все парни – модно одеты. Сами понимаете, мне было жутко завидно. Увидев нас, они стали смеяться. У меня тогда уши горели от стыда.

С губ Саванны сорвался легкий сочувственный вздох. Это было ее естественной реакцией – ей хотелось утешить капитана. Грегори взял любимую за руку и прижал к себе. Малышка была полна сострадания, и эта черта делала ее еще более очаровательной.

Боу отпил еще глоток и вытер рот тыльной стороной ладони.

– Мы видели, как они доплыли до заводи. Их лодка была слишком большой, чтобы пробраться между корягами, но каким‑ то непостижимым образом они сумели зайти в заводь. Словно их кто‑ то вел. Дорогой смерти.

По спине Саванны пробежал холодок, страх ледяной рукой сжал ее сердце.

– Что же приводит людей в такие места? – дрожа, спросила она.

Грегори обнял ее за плечи и привлек к себе.

– Не бойся, ma petite. Я с тобой. Тебе нечего бояться, когда я рядом.

Боу вдруг обратил внимание на отсутствие вокруг них мошек и москитов. Тогда, с Джулианом Свирепым, происходило то же самое. Все это было очень странно, но Боу не раз в своей жизни сталкивался с необъяснимыми вещами.

Капитан понизил голос, словно опасался, что кто‑ то может его услышать.

– Многие хотят проверить, правдива ли легенда. Охотники и браконьеры приезжают за добычей, их интересует лишь мясо и деньги. Местные же думают, что здесь не обошлось без колдовства Вуду. Они не понимают, что здешние места пропитаны своей собственной магией, поэтому стараются истребить все, чего не понимают. Но Джулиан относился к природе по‑ иному: он уважал наши обычаи и здешние места. Поэтому я все и рассказал ему и согласился отправиться с ним на охоту.

– Но почему все хотят убить его? – Теперь сочувствие Саванны переключилось на бедного аллигатора. – Он же просто хочет жить!

Боу скорбно покачал головой и завел мотор. Лодка вновь стала медленно двигаться по заливу.

– Боюсь, что он не стоит вашего сочувствия. Он не обычный хищник. Он – само воплощение зла. Чудовище поджидает в засаде и, вне зависимости от того, голоден или сыт, убивает любого, кто посягнет на его территорию. Будь то человек или зверь – ему все равно. Он тащит свою жертву в воду и пожирает.

– Я полагала, вам нравятся аллигаторы, – возразила Саванна. – Они часть природы, часть этого залива. Это их жилище, и они никого не просят приходить сюда и охотиться. Возможно, он просто хочет, чтобы его оставили в покое, но никто этого не делает.

– Расскажите нам, что произошло с теми детьми, – мягко предложил Грегори.

– Они все не возвращались. Отец не мог себе места найти, он был очень обеспокоен. Он знал о репутации этого хищника, и его встревожило то, что чужаки забрались так далеко в болото. Старик аллигатор убивал ради удовольствия. Нам было известно, что он беспощаден и коварен: потому отец настоял на том, чтобы мы отправились на поиски этих детей. Он приказал мне вести себя тихо и достал керосиновую лампу, спички, ружье и крюк: все, что мы держали в хижине для защиты от диких зверей.

Воздух был неподвижен, словно нагнетая напряжение. Саванна теснее прижалась к Грегори – так она чувствовала себя спокойнее. Неожиданно девушка засомневалась в том, что хочет услышать, чем закончилась эта история.

– Все будет хорошо, cherie.

– Над болотом поднималось отвратительное зловоние. Воздух был таким вязким, что мы едва могли дышать. Помню, пот лил с нас ручьем, и мы оба знали, что если зайдем дальше, то достанемся старику на обед. Мы замедлили ход лодки. И на нас налетели насекомые. Они облепили отца так, что он был весь покрыт черной шевелящейся массой. Мошки жалили и кусались, лезли в глаза и нос.

Рассказывая об этом, Боу разволновался, и Грегори мысленно попытался успокоить его. Постепенно учащенное дыхание и сердцебиение капитана выровнялось. Грегори прошептал исцеляющее карпатское заклятие и взмахнул рукой, вызвав свежий ветерок, уносящий прочь нездоровый жар и испарину, выступившую на теле Боу. Капитану сразу же стало легче, что‑ то словно перестало давить на его грудь.

Боу слегка улыбнулся.

– До вас я рассказывал эту историю лишь одному человеку. Я поклялся, что об этом никто никогда не узнает, но что‑ то побудило меня рассказать об этом Джулиану, а теперь вот – вам. Простите меня. Воспоминания об этом свежи во мне и по сей день.

– Иногда, после того как выговоришься, на душе становится легче, – мягко произнесла Саванна, ее темные глаза сияли в ночи. Они напоминали кошачьи – были такими же необычными и прекрасными.

Капитан покачал головой.

– Мне почти удалось убедить себя в том, что этого не было на самом деле. Мой отец ни с кем не обсуждал это, даже со мной. Я думаю, мы оба хотели, чтобы это оказалось лишь дурным сном.

– Подростки были пьяны, ведь так? – Грегори прочел это в памяти капитана.

Боу кивнул.

– Да, у берега мы увидели пустые бутылки. А потом услышали их крики. Это были не просто крики, это были душераздирающие вопли, воспоминания о которых не дают мне покоя по сей день. Я до сих пор просыпаюсь по ночам в холодном поту. Отец был в запое, пытаясь забыть эти вопли. Но я знаю, что и это не сработало. – Он снова вытер лоб. – Мне это тоже не помогает.

– Яне могу больше слышать этого, Грегори. Воспоминания об этом причиняют ему сильную боль, – запротестовала Саванна, крепко держась за рубашку Грегори.

Грегори погладил ее по голове.

– Чуть позже я облегчу его боль. Хм, забавно – я чувствую присутствие Джулиана в мыслях Боу. Похоже, он тоже успокаивал нашего капитана. Почему же аллигатор‑ убийца так расстроил его отца? И почему воспоминания о том вечере остались свежи в их памяти даже после стольких лет? Ведь в здешних местах погибли многие, и каждая смерть была страшна по‑ своему. Мне кажется, мы должны дослушать эту историю до конца.

– Насекомые облепили нас с ног до головы. Мы не могли дышать. – Боу дотронулся до горла, словно вспоминая чувство удушья. – Но мы не могли бросить детей в беде и продолжали продираться сквозь камыши и коряги. Продвигаться вперед было очень сложно, хотя наша лодка была гораздо меньше и маневренней. Вода возле берега была мутной и глубокой, там было что‑ то вроде заводи со стоячей водой. Вонь стояла невыносимая, словно на скотобойне, где протухло мясо. Отец пытался заставить меня остаться у входа в заводь, но я уверен, что если бы я отпустил его, то его сейчас не было бы в живых.

– О, Боу, – сочувственно выдохнула Саванна: она волновалась не меньше капитана. Грегори мысленно успокоил любимую. Саванна была чересчур восприимчива и впитывала негативные эмоции, как губка.

– Мы оба понимали, что нам не выйти оттуда живыми, – продолжал Боу. – Но все равно отправились туда. Там было темно. Совсем не так, как ночью, нет – царил сплошной мрак. Отец зажег лампу, и тогда мы увидели их. Их лодка была разбита вдребезги, словно что‑ то огромное атаковало ее. Она тонула, ее корпус уже наполовину скрылся под водой. Один парень еще цеплялся за обломки, но из него так и хлестала кровь. Мы не смогли добраться до него. Внезапно в воде появилось чудовище, древнее, как сама вселенная. Его глаза светились злобой, а пасть была широко открыта. Это не был обычный аллигатор, и он явно получал огромное удовольствие, играя, словно кошка с мышкой, с умирающими детьми.

Боу, переживая, провел рукой по волосам, глядя на знакомые воды. Грегори слегка пошевелился, переключая внимание капитана на себя. Его серебристые глаза приковывали к себе взгляд Боу. Неожиданно капитан почувствовал себя спокойно и уверенно. Жуткая история, которую он только что рассказывал, теперь казалась ему далекой, позабытой, словно она происходила не с ним.

Грегори ощутил в мыслях Боу странную завесу. Он сконцентрировался и без труда проследил ее путь. Он увидел отпечаток целительного присутствия Джулиана, барьеры, которые тот поставил, чтобы оградить смертного от мрачных теней прошлого. Боу ЛаРу контактировал с вампиром, и его душа изрядно пострадала от этого.

Легкий вздох Саванны выдал ее присутствие в мыслях Грегори. Он улыбнулся тому, что она может так незаметно для него проникать в сознание, что связь между ними была столь сильна, что невозможно было сказать, где кончается ее сознание и начинается его. У нее был доступ ко всем его мыслям, ко всем знаниям, которые он накапливал веками.

– Я бываю тут чаще, чем ты думаешь. – Саваннаказалась весьма довольной собой.

Боу немного расслабился, и, хотя он уже не был тем веселым рулевым, которого они встретили в начале пути, напряжение явно ослабло.

– Мы ничем не смогли им помочь. Мы были на его территории, и ему, судя по всему, хотелось развлечься. Чудовище не пыталось утопить или немедленно растерзать. Напротив, оно подкидывало их в воздух и разрывало тела на части. В воде плавали окровавленные конечности. Голова одной из девушек держалась на воде, как поплавок. Эта картина навсегда отпечаталась в моей памяти.

Грегори коснулся его плеча.

– Довольно. Вам не стоит вспоминать деталей этой жестокой бойни.

Боу покачал головой, яркая картина в его сознании вдруг стала неясной, расплывчатой.

– Мы и сами тогда чуть было не распрощались с жизнью. Он направился к нам, огромный, как крокодилы Нила. Он не был голоден и не оберегал свою территорию, ему просто нравилось убивать. Мы помешали ему насладиться весельем, и он был очень зол. Отец бросил в воду зажженную керосиновую лампу. Мы ни разу не обернулись, уплывая оттуда.

– Вам очень повезло, – тихо произнес Грегори. Его голос ласкал Боу свежим прохладным ветерком. Он проникал в мысли ЛаРу, в каждую клетку его тела, избавляя его от ужасных душевных мук, которые тот испытывал.

– Ты мог бы исцелить его, – предложила Саванна.

– Он смертен.

– Но ты же можешь сделать это! – настаивала карпатка. – Джулиан избавил Боу от ночных кошмаров, но ты можешь исцелить его полностью.

Жесткая линия рта Грегори смягчилась, на его губах заиграла улыбка. Опять она за свое. Невозможно было убедить упрямицу в том, что он не может выполнить ее просьбу. Она была абсолютно уверена в том, что он всесилен. Грегори поднес руку возлюбленной к губам, и поцеловал ладонь.

– Jet'aime, Саванна.

Саванна прижалась к нему.

– Я тоже люблю тебя, мой спутник жизни.

Грегори стал стирать жуткие воспоминания о встрече с проклятым из памяти смертного. Он не мог стереть их полностью – они оставили неизгладимый отпечаток в душе капитана, и Боу жил с ними долгие годы, но Грегори приглушил их, стер ядовитые отпечатки воздействия вампира на душу смертного – изощренное наказание за вторжение на его территорию. Теперь чувство страха ослабеет, и тот ужас, с которым жил Боу, навсегда покинет его жизнь.

Грегори тихо вздохнул и потер затылок, который слегка побаливал. Снимать со смертного порчу, наложенную вампиром, было нелегко – это требовало огромных затрат энергии. Но он готов был делать это снова и снова ради сияющих глаз Саванны. Она смотрела на него таким восторженным взглядом, что ему казалось, что он – единственный в целой Вселенной.

– Ты для меня – единственный во всем мире, – тихо прошептала она, и усталость Темного тут же испарилась. Исцеляющее заклятие успокаивало, а голос любимой, прекрасный и чистый, заставлял его забыть о вампире. Чтобы избавить Боу от неприятных воспоминаний, Грегори пришлось рассмотреть их в мельчайших деталях, принимая тем самым порчу, наложенную вампиром, на себя. Покончив с этим, он обнаружил, что крепко держит Саванну за руку, и ощутил некоторую робость.

– Значит, вы привозили сюда Джулиана? – спросил Грегори у капитана.

Боу кивнул.

– В течение многих лет, но мы так и не встретили старика‑ аллигатора.

– А что вы чувствовали, оказываясь здесь? На его территории? Вы ощущали присутствие зла?

Боу нерешительно кивнул, поморщив лоб.

– Но я знал, что его здесь нет. Присутствие зла уже не ощущалось так остро. Хотя, конечно, с Джулианом я всегда чувствовал себя в безопасности. Это трудно объяснить, но, я думаю, вы меня поймете. Он очень похож на него. – Капитан указал на Грегори. – Он непобедим. Будь то человек или зверь, смертный или нечто сверхъестественное – ничто не может причинить вреда Джулиану.

Саванна обменялась с Боу легкой понимающей улыбкой. Она отлично понимала, что тот имеет в виду.

– Неужели вы полагаете, что аллигатор все еще жив? Он давным‑ давно должен был умереть от старости.

– Я думаю, что он жив‑ здоров, – мрачно отозвался капитан. – Просто теперь он не проводит все свое время в этой заводи. Наверняка у него появилось новое убежище. Джулиан действительно хотел найти его. Мы обыскали весь залив, но так и не смогли найти второе логово.

– Не попадался ли он людям на глаза в последнее время? – спросил Грегори. – Не было ли слухов о нем, сплетен пьянчужек в баре? Не исчезали ли люди?

Боу пожал плечами, не отрывая взгляда от причала, к которому они приближались.

– В болотах всегда кто‑ то исчезает, возникают странные запахи и происходят необъяснимые вещи. Никого это не удивляет. Никто больше не верит в то, что старик‑ аллигатор – не миф. Он уже давно стал легендой, и им, словно страшилкой, пугают доверчивых туристов. Вот так.

– Но вам‑ то лучше знать, – мягко произнес Грегори.

– Да, вы правы. Я знаю, он где‑ то здесь, скрывается в болотах, и он очень голоден. Вечно голоден. Он живет ради того, чтобы убивать.

Лодка медленно причалила к берегу. Грегори поблагодарил ЛаРу и попытался заплатить ему, но тот наотрез отказался. Грегори пришлось отвлечь его внимание и тайно вложить внушительную сумму в его кошелек. Стирая воспоминания Боу, он увидел и то, что у него большие проблемы с деньгами, а его жена тяжело больна.

Саванна сунула руку в задний карман брюк Грегори, и они медленно зашагали по улице, возвращаясь назад к цивилизации. ЛаРу внезапно окликнул их:

– Где ваша машина? После наступления темноты здесь небезопасно.

Грегори обернулся. В его светлых глазах отражалась кровавая луна. В тот момент его взгляд напоминал волчий.

– Не беспокойтесь. С нами все будет в порядке. Боу ЛаРу весело рассмеялся.

– Я не за вас беспокоюсь! Я опасаюсь, что те, кто посмеет на вас напасть, могут оказаться моими друзьями. Вы уж пощадите их, хорошо? Просто преподайте урок хороших манер.

– Так и сделаю, – пообещал Грегори, обнимая Саванну за талию. – Интересная история с этим аллигатором.

– Он охраняет вампира? – предположила Саванна.

– Возможно, – задумчиво произнес Грегори. Он втянул носом воздух, как хищник, почуявший добычу. Его терзал голод – неудивительно, ведь он потратил огромное количество энергии!

Недалеко от дороги, в тени большого дерева стояла группа мужчин. Они пили пиво и едва держались на ногах. Грегори видел, как они с ног до головы рассматривают Саванну, чувствовал запах их желания.

Карпатка сделала шаг назад, спрятавшись за широкой спиной своего спутника в надежде укрыться от бесстыдных взглядов.

– Почему вампир решил использовать для этой цели аллигатора?

– Если аллигатор прожил так долго, этому может быть только одно объяснение. Аллигатор – и есть вампир. Он прячется на болотах и жиреет, наводя ужас на местное население. Он ждет, пока охотник покинет город.

– Но если Джулиан прожил здесь много лет, – запротестовала Саванна.

Грегори покачал головой.

– Для Бессмертного время ничего не значит. К тому же болота простираются далеко, а значит, по ним можно добраться и до других городов, держа в страхе жителей. Он просто перемещается от одного города к другому, выжидая.

Вниманием Грегори все же завладела группа мужчин, стоящих возле дерева. Несмотря на темноту, он отлично видел их. Он слышал их шепот, плеск пива в жестяных банках, пульсацию крови в венах. Грегори хищно оскалился и провел языком по острым, как лезвие бритвы, зубам. Жажда крови переполняла его.

Саванна вцепилась в его карман, пытаясь удержать.

– Не надо, Грегори. Давай уйдем отсюда.

– Оставайся здесь, – резко бросил карпатец, глядя поверх ее головы на свою добычу.

– Они хотят избить тебя, – протестовала Саванна. – Лучше просто оставь их в покое.

Грегори взял любимую за плечи и встретился с ней взглядом.

– Принимай меня таким, какой я есть, Саванна. Они хотят напасть на нас. Если мы уйдем, на нашем месте может оказаться другая парочка, и мы уже бессильны будем им помочь. Они хотят запугать нас, ограбить. Они еще колеблются, но эта мысль уже проникла в их сознание. Я голоден, да и ты, как я вижу, тоже. Я займусь ими.

– Давай, вперед! – резко выкрикнула она, отталкивая его. – Но у меня от них мороз по коже. И я не выпью ни глотка их крови.

Он притянул ее к себе и коснулся губами горла; его зубы слегка царапали, дразня, ее кремовую кожу.

– У тебя такое доброе сердце, ma petite. Хорошо, что у тебя есть я.

– Думаешь? – огрызнулась Саванна, тая от удовольствия в объятиях этого мужчины.

Грегори отпустил возлюбленную и повернулся к подвыпившей компании. Мужчины уже вовсю перешептывались, разрабатывая план действий. Он непринужденно подошел к ним. Компания расступилась, рассчитывая, в случае чего, разом на него наброситься.

– Кто‑ нибудь из вас знаком с Боу ЛаРу? – негромко поинтересовался он. Что‑ то в спокойной интонации голоса незнакомца напутало мужчин.

– Я знаю его. А тебе‑ то что? – сказал один из них, прокашлявшись. Он хотел, чтобы это прозвучало вызывающе, но Грегори он казался лишь до смерти напуганным юнцом.

– Вы его друг? – Голос карпатца был низким, обволакивающим. Он завораживал, вынуждал ответить.

Мужчина шагнул вперед, покинув спасительный полукруг своих друзей.

– Да, а что, у тебя с этим какие‑ то проблемы? – огрызнулся он.

Грегори улыбнулся, продемонстрировав длинные блестящие зубы. Его глаза горели во мраке ночи. Иди сюда и дай мне утолить жажду. Подчинив мужчин своей воле, он заставил их двинуться к нему. Грегори насытился кровью всех четверых, не обращая внимания на то, что причиняет им боль. Осушив очередную жертву, Темный оставлял ее беспомощно лежать на земле. Древнейший позаботился лишь о том, чтобы, когда они проснутся, им казалось, что это была всего навсего драка, что противников было слишком много. Обычное дело.

Друга ЛаРу Грегори оставил напоследок – для Саванны. С ним он вел себя аккуратнее, чтобы впоследствии у мужчины был повод поблагодарить Боу ЛаРу. Ведь на его теле не будет страшных ран и синяков, таких, как на телах других.

Карпатка даже не успела начать протестовать, увидев, что Грегори собирается накормить ее. Он подчинил себе волю женщины, и она не понимала, что с ней делает Древнейший. Но, придя в себя, тут же его оттолкнула, вне себя от негодования.

– Болван! – Девушка произнесла это слово так, словно оно должно было обратить Древнейшего в прах, но тот не смог сдержать смех.

Каждая клеточка его тела искрилась неудержимым весельем. Вокруг него кипела жизнь. Ночь принадлежала только им. Он подхватил Саванну на руки и, нежно прижимая ее к себе, взмыл в небо.

Гарри чуть не потерял сознание от неожиданности, когда увидел, как эта парочка вдруг материализовалась на его балконе. Он открыл балконную дверь и уставился на них.

– Вы что, совсем спятили? Вас же могли заметить! У всех соседей окна выходят во двор!

Грегори вошел в комнату вслед за ним и бесцеремонно бросил Саванну на кровать. Она сделала вид, что хочет ударить его, но развернулась и просто на него уставилась. Карпатец присел рядом с Гарри.

– Никто не увидит нас, пока мы сами этого не захотим, – терпеливо объяснил он, безуспешно пытаясь отвести взгляд от точеной фигурки Саванны.

– Тебе удалось найти список тех, кто находится под подозрением тайного общества?

– Портье любезно предоставил мне возможность воспользоваться его принтером, – сообщил Гарри, протягивая Грегори распечатанный список.

– Кстати, Гарри, – неожиданно сказала Саван* на, – ты не хотел бы принять участие в охоте на вам‑ 1 пиров?

Грегори резко развернулся, испепеляя ее взглядом серебристых глаз.

–Даже не думай. – Он использовал красоту своего голоса как магическое оружие, подчиняя себе волю и гипнотизируя.

Саванна с невинным видом захлопала ресницами, мило улыбнувшись ему.

– В самом деле, одна из туристических фирм предлагает отправиться на охоту на вампиров. По‑ моему, это отличная возможность встретить кого‑ нибудь из членов общества. Они наверняка отправятся на подобную экскурсию.

– Охота на вампиров? – недоверчиво переспросил Янсен. – Ты серьезно?

– Брошюра лежит у меня дома. – Она старательно избегала яростного взгляда Грегори, улыбаясь той самой загадочной улыбкой, которая всегда сводила карпатца с ума, заставляла сердце таять от нежности. Она явно что‑ то задумала. Темный даже не сомневался в этом.

– Мне кажется, ты заслуживаешь хорошей порки. Улыбка карпатки стала еще шире.

– Я совсем не против, дорогой… Но, может, нам лучше подождать с этим до дома, как ты думаешь?

– Она меня разыгрывает, – поинтересовался ученый у Грегори, – или такая экскурсия действительно существует?

– Поверь мне, смертный, если Саванна говорит, что существует, значит, это действительно так, – мрачно отозвался Темный. – Боюсь, она вовлечет нас во что‑ то, о чем мы впоследствии будем жалеть.

– Не будете, – ответила карпатка, устраиваясь поудобнее на кровати. В фиалковых глазах горели сребристые звездочки. – Мы можем отправиться туда завтра вечером. Готова поспорить, там будет весело. Экскурсия начинается в восемь у магазина черной магии Лафита. Каждому дадут кол и чеснок. Давай поедем, любимый! – Она опустила длинные ресницы, чтобы скрыть свое волнение, а на губах заиграла легкая улыбка, заставившая Грегори переключить свое внимание на чувственные губы девушки. – Возможно, это очень нам поможет. В конце концов, организаторы этого действа – настоящие профессионалы.

Суровое выражение лица Грегори смягчилось.

– Ты действительно думаешь, что это может нам помочь?

Иллюзионистка невозмутимо кивнула.

– В брошюре прямо так и написано – «все участники должны быть трезвыми». Следовательно, они знают, что делают, не так ли?

– Что там еще написано? – с любопытством спросил Гарри.

Молодая женщина одарила приятеля озорной улыбкой.

– На самом деле там написано, что это просто экскурсия, во время которой гид будет рассказывать легенды и мифы, связанные с Новым Орлеаном. – Мы можем узнать что‑ то важное, дорогой. – В ее голосе Древнейший слышал мольбу.

Грегори подошел к любимой и нежно коснулся ее щеки ладонью.

– Чего ты боишься, Саванна? Похоже, ты думаешь, что я сочту твое предложение глупым?

Карпатка рассмеялась – тихо, сексуально – и накрыла своей рукой его руку.

– Любимый, я читаю твои мысли, – мягко ответила она. – И знаю, что ты считаешь глупым девяносто процентов того, что я делаю.

– Главная глупость – то, что я позволяю тебе все это делать.

Шалунья поморщилась.

– Поменьше этого позволяю, пожалуйста. И потом, ты все еще должен мне вечер, на протяжении которого у нас бы не возникло никаких проблем.

– А что – у вас сегодня были какие‑ то проблемы? – поинтересовался Гарри.

– Никаких. – Грегори казался безмерно удивленным.

– Ты всегда ввязываешься в драки. Где бы мы ни оказались, ты никак не можешь удержаться от этого, – возмущенно заявила Саванна. – Вот и сегодня.

– Ты ввязался в драку? – Гарри был поражен.

– Вовсе нет, – спокойно ответил карпатец. – Просто нас собирались ограбить, и мне пришлось преподать этим людям урок хороших манер. Никакой драки не было. Если бы я на самом деле избил их, они бы сейчас были в больнице. – Темный выглядел довольным. – А так они только решат, что было бы неплохо обратиться к врачу. С ними все в порядке. Я был весьма вежлив – и все ради Саванны. Хотя, похоже, она этого не оценила.

– Я бы оценила, если бы вел себя нормально.

– Для меня подобное поведение нормально, cherie, – мягко напомнил любимой Древнейший.

– Значит, завтра вечером мы отправимся на охоту на вампиров! – объявил со смехом Гарри.

Грегори еще раз просмотрел список, запоминая его наизусть, а потом вернул Янсену, на мгновение задержав на нем холодный взгляд.

Гарри поежился и задумался: была ли теплота и забота, которую иногда проявлял о нем карпатец, лишь иллюзией? Был ли он бездушен на самом деле?

Саванна спрыгнула с кровати и, улыбнувшись смертному, взяла Грегори под руку.

– Встречаемся завтра в восемь возле магазина.

– Но я должен вернуться к работе, – возразил человек. – Иначе меня уволят.

– Ты не можешь вернуться, – мягко сказал Грегори. – Пообещав, что позвонишь в полицию, отказавшись внести изменения в формулу, ты подписал себе смертный приговор. Моррисон – древнейший вампир, и ты перешел ему дорогу.

– Но я не стою его внимания.

– Мысль о том, что тебе удалось уйти, сводит его с ума, – мягко добавила Саванна. – Он пойдет на все, чтобы убить тебя. Кроме того, он знает, что я была с тобой на болотах. А теперь ему известно, что Грегори тоже там был. Он не может причинить вреда нам, но понимает, что, добравшись до тебя, доставит нам неприятности.

Грегори кивнул, изумленный тем, как точно Саванна обрисовала сложившуюся ситуацию. Гарри был в гораздо большей опасности, чем мог себе представить.

– Ты звонил кому‑ нибудь отсюда? Давал кому‑ нибудь свой адрес? Родственникам, к примеру?

Гарри покачал головой.

– Нет, я только собирался позвонить в аэропорт, чтобы поинтересоваться, можно ли поменять билет.

Грегори, мне нужно будет позвонить боссу. Иначе меня уволят, а я не хочу, чтобы это произошло. Несмотря на то что я работаю на тебя, у меня есть определенная репутация, и она мне дорога. – Он ковырял носком ботинка протертое место на ковре. – Мне нравится заниматься исследованиями. И я не хочу прозябать на работе, которую терпеть не могу. Не говоря ни слова, Грегори взял ноутбук из рук Гарри и открыл окошко текстового редактора. Саванна с удивлением наблюдала, как его пальцы порхают над клавиатурой. Напечатав длинный список фирм и должностей, он снова передал ноутбук Гарри.

– Выбирай. Я считаю, мне очень повезло, что я встретил тебя.

– Но ты даже не видел моего резюме! – запротестовал Гарри. – Я не прошу милостыни.

– Я на собственном теле испытал эффект от проделанной тобой работы, а это лучшее доказательство твоей гениальности. Тайное общество долгое время работало над кровью вампиров, но только тебе удалось создать что‑ то поистине действенное. – Карпатец улыбнулся.

– Отлично! Теперь, если ты вдруг решишь познакомить меня с кем‑ то из своих, ты можешь сказать так: «Кстати, это тот самый парень, что изобрел сильнодействующий яд! ».

Грегори рассмеялся от души.

– Я никогда не задумывался об этом. Забавно было бы посмотреть на их реакцию.

Неожиданно на душе у Гарри стало легко – тучи, которые стали было сгущаться над ним, вдруг рассеялись, и он скромно улыбнулся.

– Да, этакая вечеринка Линча, где я был бы почетным гостем.

– Мы скоро разработаем противоядие для наших людей, – напомнил ему Грегори. – Тебе не о чем волноваться.

– Если бы у меня было необходимое оборудование, я бы мог получить его прямо сейчас, – с энтузиазмом воскликнул Гарри. – Я всегда знаю, как нейтрализовать химическую реакцию, которую собираюсь вызвать. Думаю, было бы нетрудно узнать, какие изменения они внесли в формулу. Кстати, у тебя в крови еще могли сохраниться частицы яда!

Он выглядел таким воодушевленным, что Саванна не выдержала и расхохоталась.

– Этот сумасшедший ученый еще будет гоняться за тобой со шприцом, Грегори! Вот увидишь! – дразнила она его.

Грегори повел бровью; он по‑ прежнему был невозмутим, но во взгляде читалась угроза. Улыбнувшись, Темный вдруг обнажил сверкающие клыки.

– А может быть, и нет, – быстро нашелся Гарри. – Так и быть, согласен, это была не лучшая идея.

Девушка подошла к любимому и с неповторимой грацией положила голову ему на плечо. Она казалась крохотной и хрупкой рядом с могучим кар‑ патцем, и это впечатление создавалось не только из‑ за его высокого роста, но и благодаря его мышцам, широкой грудной клетке и излучаемой им силе. Она смотрела на мужчину, улыбаясь.

Грегори обнял спутницу жизни и прижал к себе.

– Она все еще думает, что я повезу ее на эту нелепую охоту на вампиров.

– И она права, не так ли? – ухмыльнулся Гарри.

– К сожалению, да, – вздохнул Грегори. – Тебе хватит продуктов до завтрашнего вечера? К тому времени мы разработаем план действий. – Он положил несколько крупных купюр на журнальный столик, так чтобы смертный не видел.

– План действий? Что мы можем сделать? Не будем же мы сражаться против тайного общества?

– Мы можем, к примеру, использовать тебя как приманку и заманить их в ловушку, – продолжил Темный с непроницаемым выражением лица.

Глаза Гарри округлились от ужаса.

– Мне немного не по себе от этого плана. Вам не кажется, что это немного рискованно? – Он обернулся к Саванне, ища поддержки.

Карпатец, как ни в чем не бывало, пожал широкими плечами.

– Не вижу никакого риска.

Саванна в отместку ударила Древнейшего кулаком в живот. Грегори взглянул на нее с удивлением.

– Я, наверное, должен сказать «аи»? Саванна и Гарри дружно расхохотались.

– И зачем только я пожелала, чтобы у него появилось чувство юмора?! – воскликнула она. Смертный покачал головой.

– Не спрашивай меня. Ты своими руками создала этого монстра!

– Я не выдержу давки и толкотни, – неожиданно заявил Грегори. – Но мы могли бы послушать музыку снаружи. Ты сможешь выбраться отсюда на пару часов, а туристы, надеюсь, останутся внутри из‑ за шторма.

Гарри немедленно ухватился за шанс оказаться на свежем воздухе.

– Да, да, пойдемте.

Саванна удержала Грегори, схватив его за руку.

– А это безопасно для него?

– Enlante, неужели ты считаешь, что я не смогу защитить тебя и этого смертного?

– Смертного? У него есть имя. В отличие от нас, его легко убить.

Взгляд серебристых глаз скользнул по лицу девушки, Темный нежно коснулся ее щеки.

– Я буду следить за безопасностью Гарри. Не может же он прятаться всю свою жизнь.

– Я должна была защитить Питера. Если бы не я, он сейчас был бы жив. – Голос Саванны был хриплым от подступающих к горлу слез.

– В смерти Питера виноват лишь я, та petite. Это я должен быть обнаружить присутствие вампира. По на протяжении многих веков я не испытывал чувств, а оказавшись на твоем шоу и увидев тебя, я был ослеплен. Чувства захлестнули меня. Я пытался справиться с ними, взять себя в руки. За всю мою долгую жизнь это был единственный раз, когда я не почувствовал присутствие Бессмертного. Поэтому гибель Питера на моей совести. – Он знал, что Саванна не согласна с ним, что собирается выступить в его защиту, и это невольно согревало душу.

Они вышли из гостиницы и побрели по мокрым улицам, встречая на своем пути редких прохожих, и Грегори думал о том, как удивительно было то, что он способен испытывать такие сильные чувства. Саванна заставляла его терять голову от счастья.

Великий карпатец с нежностью посмотрел па темную макушку своей женщины и позволил чувствам полностью поглотить его. На его душе было тепло оттого, что он рядом с любимой. Древнейший наслаждался музыкой, и даже толпы хохочущих туристов не могли испортить ему настроения. Он знал, что Саванна испытывает то же самое, что она беззаботна и весела.

Когда они добрались до дома, предварительно проводив Гарри до отеля, Грегори крепко обнял Саванну.

– Ты – моя жизнь, – нежно шепнул ей он, ничуть не преувеличивая.

Она прижалась лбом к его плечу, вдыхая аромат его тела.

– Спасибо за сегодняшний вечер, дорогой. Я знаю, тебе сложно находиться среди людей, но я жила среди них последние пять лет.

– Да, мне нелегко, – признал он, – но я готов на все ради тебя, ma petite, хотя мне до сих пор непонятно, почему тебя так тянет к смертным.

– Ты привык к одиночеству, Грегори, – мягко сказала она. – А я была окружена людьми с тех самых пор, как покинула дом.

Его губы коснулись ее виска, скользнули по векам и спустились к губам. Он поднял ее на руки, и, продолжая целовать, отнес наверх, в одну из спален. Они занялись любовью, и Грегори на этот раз был необычайно нежен, пытаясь телом выразить то, чего не сказать словами.

Глава 17

В магазине Лафита Блэксмита царила темнота и таинственность – идеальное место для начала невероятного приключения. Саванна рассмеялась, увидев, как местные удивленно глазеют на сумасшедших туристов, столпившихся в таверне в ожидании начала охоты на вампиров. Она чувствовала внутреннее напряжение Грегори, который больше всего на свете желал сейчас раствориться в воздухе и стать невидимым, но, собрав всю свою волю в кулак, стойко держался. Он царственно взирал по сторонам, необычайная сила чувствовалась в каждом его движении, а выражение лица было бесстрастным и беспощадным.

В полумраке бара его способность видеть в темноте давала несомненное преимущество. Гарри тоже был здесь: он стоял неподалеку, удивленный количеством туристов, которые решили принять участие в охоте. Саванна бросила на него свирепый взгляд.

– Мы пришли сюда, чтобы развлечься, Гарри. Не будь таким же, как Грегори. Мне хватает и его одного.

Янсен склонился к ней.

– Если бы ты не читала все наши мысли подряд, любопытная Варвара, все было бы в порядке.

– Я и не думала читать твои мысли, – обиженно надула пухлые губки карпатка. – У тебя все на лице написано.

Грегори сейчас было нелегко. Карпатцы очень редко позволяли другим мужчинам приближаться к своим женщинам. Поэтому он терпеть не мог большие скопления народа. На Саванну мужчины слетались, как пчелы на мед. Буквально пожирали глазами, но, впрочем, тут нечему было удивляться. От этой женщины исходил какой‑ то удивительный магнетизм. Даже в переполненной комнате Саванна, сама того не желая, заставляла мужчин забывать обо всем на свете и видеть лишь ее одну. Она словно была частью той загадки, которая витала в этой тускло освещенной неровным светом свечи комнате.

Конечно, иллюзионистку обязательно должны были узнать – это происходило всегда и было неизбежно. Грегори вообще был удивлен тем, что вездесущие репортеры не пронюхали, что Саванна здесь, в городе. Он вздохнул, когда первая группа фанатов внезапно окружила их. Каждый из них стремился оказаться как можно ближе к великой фокуснице. Грегори инстинктивно загородил ее от напора толпы.

– Ты вот‑ вот станешь причиной бунта.

Саванна все же раздала несколько автографов, что было с ее стороны равносильно подвигу, если учитывать то обстоятельство, что толпа фанатов разрывала ее на части. Гарри, несмотря на промелькнувшую во взгляде Грегори угрозу, все же решился прикрыть Саванну с другой стороны. Но сама она, не обращая никакого внимания на своих опекунов, была полностью поглощена общением с поклонниками.

Все стихло, когда пришел гид. С густой копной длинных волос и прогулочной тростью, он выглядел немного театрально. Грегори с сомнением взглянул на Саванну, но та с интересом разглядывала гида. Тот зажег свечу и, выдержав многозначительную паузу, рассказал об опасностях, которые могут поджидать их на охоте. Также он дал понять, что лучше обойтись без спиртного.

– А он неплох, этот парень, – прошептала Саванна Грегори. – Ему отлично удается удерживать внимание аудитории. Талантливый шоумен.

– Плут.

– Но это не значит, что все будет по‑ настоящему, Грегори, – продолжила она. – Это всего‑ навсего забава. Если ты предпочитаешь не принимать в этом участия, я пойду одна, и мы встретимся позже. Поверь мне, это абсолютно безопасно.

– Черта с два я уйду. Стоит мне хоть на секунду тебя оставить – и все эти мужчины тут же на тебя набросятся.

Внезапно Грегори ощутил, что в магазин вошли два члена тайного общества. Он сразу почувствовал исходящий от них запах зла и понял, что они ищут очередную жертву. ЭтЈ означало лишь одно: вампир был жив и здоров и его темная армия уже приступила к исполнению плана. Грегори вздохнул: похоже, им с Саванной снова не суждено было спокойно, без всяких инцидентов, провести вечер.

Карпатец вслед за группой проследовал к выходу, придерживая любимую за талию. Три подростка нахально флиртовали с ней, а на ее звонкий смех обернулись все остальные, включая членов тайного общества.

Грегори увидел, как они пытаются сквозь толпу пробраться поближе к иллюзионистке. Сосредоточившись, он проник в их сознание, заставил забыть о Саванне и спокойно продолжить свой путь. Сама она в это время заговорщически улыбалась гиду, держа в руках осиновый кол.

Быстрым шагом процессия мнимых охотников на вампиров двигалась по улице. Через некоторое время экскурсовод остановился у какого‑ то дома и, забравшись на изгородь, стал проникновенно рассказывать драматическую историю о несчастной любви с трагическим концом. Делал он это мастерски, умело сплетая выдумку с правдой. Глаза Саванны сияли от счастья. Когда толпа снова двинулась в путь, она остановилась, чтобы поправить ремешок на ботинке, и улыбнулась Грегори одной из своих самых пленительных и загадочных улыбок. Ее волосы струились по плечам блестящим шелковым каскадом. От одного ее вида у карпатца перехватило дыхание.

Не успели они с Грегори сделать и нескольких шагов, как с ними поравнялись мужчины из тайного общества. Карпатка смотрела на них, улыбаясь, но эта улыбка явно не предвещала ничего хорошего.

– Откуда вы? – голос девушки был удивительно чистым и красивым. – Я – Саванна Дубрински. Забавно, правда?

Мужчины тотчас отозвались на ее призыв, попав в искусно расставленные сети. Она, не отрываясь, смотрела на них, и эти двое тонули в синей глубине ее глаз. Грегори услышал, как их сердца забились быстрее.

– Рендалл Смит, – с явным энтузиазмом представился тот, что был ниже ростом. – Я переехал сюда из Флориды несколько месяцев назад. А это Джон Перкинс. Он тоже родом из Флориды.

– Вы приехали сюда на джазовый фестиваль или просто ради забавы? – спросила Саванна.

– Какого черта ты делаешь? Моп Dieu, mafemme, ты сводишь меня с ума. Я запрещаю тебе это.

Саванна шагала между двумя мужчинами, всем своим видом проявляя к ним неподдельный интерес. Грегори почувствовал, как в нем просыпается демон. Ярость и голод охватили Древнейшего.

– Мы пришли сюда, чтобы помочь друзьям, – признался Рендалл. У него вдруг неожиданно разболелась голова, и он потер пульсирующие виски.

Саванна встретилась с ним взглядом, заставляя забыть обо всем. Процессия к этому времени снова остановилась для того, чтобы выслушать захватывающую историю о привидениях и страшных тайнах этого города. Голос гида словно загипнотизировал группу туристов.

Рендалл чувствовал, что Саванна навсегда приковала его к себе взглядом, что он готов на все ради этой женщины. Его разум еще сопротивлялся, но отчаянно бьющееся сердце и трепещущая душа находились полностью в ее власти.

– Мы состоим в тайном обществе, – прошептал он так тихо, что его могли расслышать лишь Саванна и Грегори. Он не хотел, чтобы его напарник узнал, что он предает общество. В его голове возникло странное жужжание, словно от роя пчел.

Саванна дуновением легкого прохладного ветерка коснулась его руки, и головная боль тут же исчезла. Улыбка иллюзионистки вызвала дрожь во всем теле человека, он желал ее так сильно, что был готов броситься в ноги фокуснице.

– Как интересно! Это опасно? – девушка слегка склонила голову – невинно и в то же время соблазнительно.

Рендалла сводила с ума тонкая талия Саванны, ее полная грудь, грациозная походка. Он никогда ничего так страстно не желал в жизни. Мужчина нервно сглотнул.

– Это очень опасно. Мы охотимся на вампиров. По‑ настоящему, не так, как сейчас.

Саванна приоткрыла рот, изображая восхищение. Ее губы были изумительны: два лепестка розы, влажные, полные, они были созданы для поцелуев.

– Саванна, прекрати сейчас же. Он опасен, что бы ты там ни думала. Вампир полностью подчинил его себе.

– Я должна узнать, где скрывается Моррисон.

– Я сказал нет. – Грегори догнал спутницу жизни и, схватив за запястье, притянул к себе. – Я не могу использовать тебя в качестве приманки. Он легко может уловить твой след. У меня нет другого выхода, я должен буду уничтожить его.

Лицо Саванны побледнело, длинные ресницы скрывали от Грегори выражение глаз.

– Почему бы тебе не исцелить его так, как ты исцелил капитана?

– Яне могу исцелить того, кто до самого мозга костей пропитан злом. – Большим пальцем Грегори нащупал пульс на шее любимой. – Он слуга вампира, и ты знаешь это. Ты знала это с того самого момента, когда проникла в его разум. Вампир куда опытней тебя. Я не могу позволить тебе так рисковать.

Рендалл подбирался к ним ближе, следуя приказу, отданному вампиром. Грегори казался ему воплощением зла – он отнимал у него Саванну.

Темный взглянул на другого мужчину. Воздействовать гипнозом на него было бы гораздо сложнее, чем на Рендалла. Джон Перкинс контактировал с вампиром слишком долго, тот полностью подчинил его себе. Он внимательно наблюдал за Саванной. Перкинсом овладела черная зависть: он ревновал девушку к Рендаллу, ненавидел его за то, что Саванна обратила внимание именно на него. Вампир отлично поработал над его душой.

Моррисон умел выбирать себе слуг. Ими становились порочные натуры с изуродованной душой, озлобленные и жестокие, те, у кого не было друзей и родственников. Монстр подсылал их к таким, как Гарри, людям с острым умом и тягой ко всему сверхъестественному, они заманивали их лживыми обещаниями и использовали для проведения исследований, тяжелой и нудной работы.

Грегори вздохнул. Он не мог изменить свою сущность. Чувство вины было чуждо ему. Темный нес ответственность за безопасность своей расы и спутницы жизни, только и всего.

Древнейший проник в разум Джона Перкинса и, вырвав контроль над его сознанием из цепких лап вампира, приказал убить Рендалла. После чего, крепко сжав руку Саванны, он ускорил шаг, чтобы увести ее как можно дальше.

В это время гид остановился, чтобы поведать очередную кровавую историю. Туристы слушали его, затаив дыхание. Грегори завел Саванну в самую гущу толпы, а в отдалении Джон Перкинс с лютой ненавистью смотрел на Рендалла Смита.

– Ты всегда все портишь, Смит. Всегда хочешь быть первым, но знай, я лучший, а тебе приходится лезть из кожи вон, чтобы доказать, что ты хоть чего‑ то стоишь.

– Не понимаю, о чем ты, – сказал Рендалл, ища Саванну глазами в толпе.

Грегори создал легкую дымовую завесу, скрывающую карпатку от посторонних глаз, но Рендалл все пытался разглядеть ее, а напарник старательно мешал в этом, загораживая обзор. В конце концов Смит, не выдержав, просто оттолкнул его в сторону. Его сердце бешено колотилось, все мысли были только об иллюзионистке.

– Что ты делаешь, Грегори? – спросила девушка. Гарри медленно пробирался к карпатцам сквозь толпу туристов, с интересом слушая рассказ экскурсовода о страстной любви, измене и жестоком убийстве.

– Эти люди угрожают твоей безопасности, та petite. Я должен уничтожить их – у меня нет другого выбора.

Возмущенный поведением напарника, Перкинс толкнул Рендалла, и тот растянулся на асфальте. Выругавшись, он привлек к себе внимание экскурсовода, который, прервав на самом интересном месте повествование, вздохнул и отправился разнимать дерущихся.

Янсен увидел патрулирующих улицу полицейских и решил, если будет необходимо, привлечь их внимание.

Внезапно Перкинс достал из кармана пистолет. Толпа туристов замерла в ужасе.

– Ты собирался нас всех предать! – закричал он с искаженным от злобы лицом.

Мужчинами овладела жгучая жажда крови. Рен‑ далл в свою очередь вытащил пистолет и прицелился в Перкинса. Толпа в панике бросилась врассыпную. Люди прятались за припаркованные машины, искали укрытия за заборами. Отовсюду доносились крики, в воздухе витал запах страха. Грегори приказал Саванне и Гарри спрятаться за кирпичной стеной, а сам, спокойно стоя на тротуаре, наблюдал за разворачивающейся драмой.

Гид никак не мог решить, бежать ли ему, спасая собственную шкуру, или броситься на защиту туристов. Грегори махнул рукой, создавая невидимый барьер, чтобы спасти экскурсовода от шальной пули. Двое мужчин после короткой перепалки открыли огонь.

Внезапно все стихло, а по ночному небо, закрывая собой звезды, стала расползаться мгла, предвещая что‑ то недоброе.

Перкинс и Рендалл медленно, как тряпичные куклы, опустились на землю, на рубашках обоих были пятна крови. Рядом валялись пистолеты, которые теперь казались безобидными игрушками. Все замерли, не решаясь пошевелиться, словно чувствуя, что надвигающаяся мгла была куда смертоносней, чем лежащее на земле оружие.

Мгла вдруг стала превращаться в плотную тяжелую тучу. Она медленно двигалась по небу, рассматривая испуганных людей злобным красным глазом. В самом ее сердце то и дело вспыхивали молнии.

Кто‑ то потерял сознание, кто‑ то в ужасе начал читать молитвы. Через какое‑ то время молиться стали все. Туча постепенно увеличивалась в размерах, погружая людей в кромешную тьму. Молнии все чаще рассекали душный воздух.

Грегори догадался, что это вампир ищет их. Благодаря своим слугам проклятый знал, что его враги где‑ то рядом, но не мог определить их местонахождение. Саванна уже научилась скрывать свое присутствие практически так же искусно, как и сам Грегори.

– Это не имеет значения, дорогой, – отозвалась она на его мысли. – Он уничтожит здесь все, пытаясь добраться до нас.

Грегори гордился тем, что его спутница жизни так быстро научилась правильно оценивать врага. Отделившись от группы перепуганных туристов, он с высоко поднятой головой зашагал по улице. Длинные волосы развевались от быстрой ходьбы. Он был совершенно спокоен и расслаблен.

– Древнейший, ты воплощение зла. – Голос Грегори звучал мягко и уверенно, наполняя тишину красотой и чистотой совершенного звучания. – Я принимаю твой вызов.

– Грегори. Темный, – зашипел в ответ дьявольский голос, напоминающий скрежет ногтей по школьной доске. Он угнетающе подействовал на всех, и кто‑ то даже непроизвольно закрыл руками уши.

– Как посмел ты ворваться в мой город и вмешиваться в то, что тебя не касается?

– Я вершу справедливость. Я пришел, чтобы освободить твою душу от оков зла. – Голос Темного звучал так спокойно и уверенно, что многие люди покинули свои укрытия, почувствовав себя в безопасности.

Туча вдруг стала похожа на зелье, кипящее в котле ведьмы. Ослепительная молния устремилась в самое сердце толпы. Грегори поднял руку и с легкостью отвел луч энергии от Саванны и туристов. Жестокая усмешка заиграла на его губах.

– Древнейший, ты ведь не думаешь, что меня впечатлят подобные трюки? Не стоит играть с огнем. Я не охотился на тебя. Ты первым перешел мне дорогу, стал угрожать моей спутнице жизни и тем, кого я считаю своими друзьями. У меня нет другого выбора – я должен уничтожить тебя. – Голос Грегори звучал так убедительно, что любой согласился бы с его словами.

Внезапно гид вскрикнул от недоверия и страха. Грегори взмахом руки заставил его замолчать.

Шепот молитв потонул в криках и стонах, но Грегори даже не шелохнулся. Он с легкостью отразил удар и отправил его в самое сердце тьмы над головой. В ответ на это, вслед за омерзительным визгом, с неба обрушился кровавый град. Ужас и страх сковал сердца людей при виде этого чудовищного льда, падающего с небес. Но прекратился он так же внезапно, как и начался, не успев коснуться и волосинки на головах людей.

Грегори с невозмутимым видом отражал все атаки, спасая туристов от неминуемой гибели, но вампир не собирался признавать поражение: от кладбища, расположенного неподалеку, стало надвигаться полчище мертвецов. С другой стороны к карпатскому охотнику с диким воем приближалась стая волков с горящими в темноте глазами.

– Саванна. – Темный мягко коснулся сознания любимой.

– Я знаю, что нужно делать, – немедленно отозвалась карпатка. Люди вокруг не должны были видеть того, что происходило, но Грегори отражал атаки вампира и не мог позволить себе тратить энергию на создание иллюзии в сознании смертных. Сконцентрировавшись, фокусница замаскировала приближающуюся стаю волков под собак, а армию зомби под группу людей, а когда мертвецы и волки подошли вплотную к Грегори, она отдала ему всю свою энергию, чтобы помочь отразить нападение.

Ветер безжалостно хлестал карпатца по лицу, но он оставался бесстрастным и не сводил серебристтых глаз с врага, который в это время готовил новую атаку: прямо в Грегори, рассекая воздух, устремились миллиарды острых щепок.

Темный стал выписывать руками в воздухе замысловатые узоры. Его стремительные движения были прекрасны. Тут же зомби с жуткими воплями стали отлетать от него, а волки безжизненно попадали на землю у самых его ног. На лице великого карпатца не было и намека на гнев или страх. Он действовал так, как требовали обстоятельства. Направив на зомби огненный столп, Темный обратил их в пепел, который тотчас же был развеян свирепыми порывами ветра.

Саванна чувствовала внутреннюю дрожь Грегори, боль, которая пронзила его еще до того, как он запретил себе чувствовать. Из его плеча торчала острая щепка, но прежде, чем Саванна успела что‑ либо предпринять, Грегори резко выдернул ее. Из раны хлынула кровь, и карпатец тут же остановил ее.

Штормовой ветер пронесся смерчем и, подхватив обломки, стал кружиться над головами людей. Смертоносная воронка увеличивалась в размерах, угрожая поглотить всех и все. Из самого сердца торнадо на испуганных смертных с ненавистью взирало кроваво‑ красное око. Туристы кричали от ужаса, а гид мертвой хваткой вцепился в фонарный столб. Ураган отчаянно атаковал одиноко стоящего Грегори, но в тот момент, когда смерч грозил поглотить его, карпатец хлопнул в ладоши и направил всю мощь вихря на эпицентр урагана. В воздухе раздался яростный рев вампира.

Черный смерч с жутким свистом засасывал сам себя. Все, затаив дыхание, наблюдали жуткую картину. Внезапно ураган ринулся прочь от охотника по направлению к болотам. Грегори тут же взлетел, на ходу превращаясь в птицу и одновременно искусно увертываясь от летящих в него острых щепок.

На земле воцарилось молчание, а потом раздался всеобщий вздох облегчения. Кто‑ то нервно захихикал.

– Какое шоу, однако!

Услышав это, Саванна стала подпитывать эту идею в головах людей, чтобы смягчить шок от увиденного.

– Потрясающие спецэффекты! – пробормотал подросток.

Его отец натянуто улыбнулся.

– Как, черт возьми, им это удалось? Этот парень растворился в воздухе! – Он взглянул на лежащие в стороне тела двоих мужчин и тяжело вздохнул. – Но эти трупы настоящие!

– Это невероятно! – мужчина присел на корточки рядом с трупами.

– Они мертвы, – заявил гид, попытавшись прощупать пульс. – Проклятие, что здесь произошло?!

Карпатка снова принялась мысленно отвечать на вопросы, возникающие в сознании людей. Она внушила им, что во время представления, организованного гидом, между двумя туристами произошла драка, а свора собак сбежалась на выстрелы.

Времени было мало, и это было лучшее, что ил‑ люзионистка могла сделать на тот момент. Раздался вой полицейских сирен, и Саванна постаралась стереть из памяти людей воспоминания о Грегори. Все это время она мысленно сопровождала его в полете над городом и заливом. Карпатец стремительно приближался к логову вампира.

Гарри находился рядом с Саванной, его беспокоила неестественная бледность лица девушки. Он чувствовал, что ей тяжело находиться в двух местах одновременно. Поддержание иллюзии в сознании стольких людей отняло у смелой женщины немыслимое количество энергии. Капельки пота выступили на ее лбу, но, несмотря на усталость, она была прекрасна и величественна, как всегда. Когда офицер полиции подошел к ней, Саванна совершенно спокойно стала давать показания.

Гарри не сомневался в том, что окружающие люди безоговорочно поверили тому, что внушила им карпатка. Один только проводник, нахмурившись, смотрел в небо. Несколько раз он в замешательстве взглянул на фокусницу, но был слишком умен, что‑ бы признать, что видел что‑ то, чего не видели окружающие. Он решил, что будет лучше оставить при себе соображения и опасения.

Даже разговаривая с полицией, карпатка не покидала сознания любимого, он чувствовал ее беспокойство и, приближаясь к болоту, попытался успокоить подругу, убедить в том, что все в порядке. Благодаря ЛаРу он прекрасно ориентировался на местности. Насекомые тучей налетели на Темного, охраняя владения своего повелителя, и Грегори пришлось оградить себя защитным барьером. Все здесь было пропитано запахом гнили, разлагающейся плоти и смерти.

Не было даже легкого ветерка, который мог бы развеять зловоние. Болото нетерпеливо булькало, ожидая того, кто сделает неверный шаг. Клочки ядовито‑ изумрудной травы на тропинке служили ловушкой для случайного путника: любой, кто доверился бы их яркому цвету, тотчас поплатился бы за это, погрязнув в мерзкой зловонной жиже.

Грегори парил над трясиной. Обломки скал нависли над поверхностью воды, словно жуткое чудовище, поджидающее жертву.

Карпатец внимательно осмотрелся, но не заметил ничего подозрительного. Он прекрасно понимал, что вампир коварен и вполне мог устроить ловушку. Ведь это был его дом, его убежище – нелегко будет одолеть монстра здесь. Темный чувствовал его присутствие, знал, что проклятый где‑ то рядом. Выбрав место, которое казалось ему наиболее безопасным, подальше от вязкой жижи, карпатец остановился и начал говорить.

– Я принял твой вызов. Ты слишком долго ждал нашей встречи. Ты должен со мной сразиться. – Голос Грегори по чистоте был подобен хрусталю. Он обладал магической силой, гипнотизировал, завораживал и был отчетливо слышен даже в самых отдаленных уголках болота. Темный выглядел мускулистым и непоколебимым, несмотря на рану в плече, несмотря на то, что его рубашка была пропитана кровью.

Он тихо повторил приказ на древнем языке. Ветра не было, но боковым зрением Грегори уловил рябь на воде, легкое движение слева и справа от него. Его окружали – невидимый враг подкрадывался со всех сторон. Но великий охотник ждал.

Беспощадный. Непреклонный. Грегори. Темный.

Атака началась с неба. Воздух наполнился гулом от взмахов крыльев великого множества птиц, устремившихся к карпатцу, но прежде, чем они успели впиться в лицо и тело Темного острыми, как лезвие бритвы, когтями, он растаял в воздухе.

Через некоторое время ему все же пришлось материализоваться, чтобы остановить кровь из внезапно открывшейся раны. Тут же Грегори услышал радостное шипение. Зыбкая почва стала, жадно хлюпая, засасывать его ноги, а пока он осматривался в поисках безопасного места, в его ногу, лязгая зубами, впился аллигатор. От неожиданности карпатец отпрянул и тут же по колено провалился в трясину. Не теряя времени, он поставил магический барьер, отгораживая себя от крокодила, но на него с другой стороны набросились еще два. Звери жадно впились зубами в его плоть, разрывая ее, а мерзкие насекомые облепили с головы до ног.

Внезапно все стихло. Насекомые исчезли, а аллигаторы поспешно заскользили прочь.

Грегори опустился на землю, грязь ручьями стекала с его окровавленной одежды. Вдруг он уловил звук: что‑ то огромное приближалось к нему со стороны болота. Чудовище двигалось проворно, чувствуя себя в мерзкой болотной жиже как рыба в воде. Огромная туша была покрыта панцирем, облепленным водорослями и грязью, а мощный хвост сметал беззащитный камыш. Холодные злые глаза налились кровью, а от зловонного дыхания веяло смертью.

Луч раскаленной энергии ударил с небес в монстра, пронзив его панцирь и внутренности. Запахло паленым мясом. Не обращая внимания на адскую боль, чудовище яростно бросилось на Грегори, ведомое лишь одним желанием – желанием убивать.

Но карпатец просто растворился в воздухе. Смертельно раненный монстр взревел и стал осматриваться в поисках врага. В конце концов вампир, покинув дымящийся панцирь, рыча от ненависти, поднялся в воздух в надежде спастись бегством, но и тут его ждало разочарование – на пути к отступлению возникла невидимая преграда. От резкого удара об нее проклятый рухнул на землю.

Какое‑ то время вампир не мог пошевелиться, оглушенный силой удара. Затем неуклюже поднялся на ноги. Грегори. Темный. Он всегда был больше чем легендой, больше чем просто выдумкой. Теперь вампир знал, что все ходившие о нем слухи были правдой. От него невозможно было спастись. Карпатец использовал себя в качестве приманки. Кто еще был способен на такое? Кто был столь уверен в своих силах, чтобы запросто рисковать своей жизнью, чтобы позволить врагу нанести себе опаснейшие раны? Вампира бросило в дрожь, и он решил сменить тактику.

– Я не буду с тобой сражаться, Грегори, не буду продолжать эту битву. Я признаю, что ты великий охотник. Позволь мне покинуть это место и укрыться во Флориде. Я буду оставаться в земле век или два, сколько пожелаешь, – молил проклятый.

Грегори материализовался в нескольких шагах от него. Кровь хлестала из его ран, но выражение лица по‑ прежнему оставалось бесстрастным. Бледные глаза отливали сталью.

– Наш правитель приговорил тебя к смерти. Я – охотник, и должен привести приговор в исполнение.

Вампир покачал головой. На его лице появилось что‑ то, отдаленно напоминающее улыбку.

– Правитель не знает о моем существовании. Ты вправе не выполнять приказов, которые он не отдавал, – настаивал проклятый.

Грегори тихо вздохнул.

– Это не обсуждается. Я обязан соблюдать законы. – Охотник не сводил с него глаз. Ветер развевал темные волосы, делая Грегори похожим на древнего воина.

Проклятый взглянул на него со злобой.

– Тогда держись.

Молния зигзагом пронзила небо, отражаясь в серебре глаз Темного. Поднялся ураган.

Карпатец медленно склонил голову. Кровь все еще хлестала из его ран, и вампир, почуяв ее запах, словно загипнотизированный, жадно смотрел на живительную влагу, забыв о смертельной опасности. Охотник действовал так стремительно, что проклятый понял, что произошло, только когда ощутил сильнейший удар в грудь.

А Грегори уже стоял в стороне. Он медленно вытянул руку вперед и разжал пальцы.

Дикий нечеловеческий крик разнесся над болотом, взрывая тишину. Проклятый в ужасе перевел взгляд с пульсирующего предмета, лежащего на ладони карпатца, к зияющей дыре в своей груди. Непроизвольно он шагнул вперед и рухнул в грязь.

Выпустив из рук ядовитое сердце вампира, Грегори собрал остатки сил, чтобы уничтожить все, что осталось от одного из древнейших. Сформировав огненный шар, он запустил им в тело проклятого, сжигая дотла. Сделав то же самое с сердцем, охотник побледнел и, обессиленный, опустился на землю. Лежа на спине, он смотрел на небо, наблюдая за тем, как из‑ за горизонта поднимается солнце. Карпатец медленно погружался в тяжелый летаргический сон.

Внезапно карпатец уловил свежее дуновение ветерка. Саванна. Он везде бы ее узнал. Грегори попытался подняться, чтобы предупредить любимую о рассвете, но не смог этого сделать.

Саванна вздохнула.

– О Грегори. – Нежно коснувшись раны на его груди и осознав, что у великого карпатца не хватает сил даже на то, чтобы исцелить себя, девушка мысленно обратилась к Гарри.

– Послушай меня, Гарри. Мы попали в беду. Найди ЛаРу. БоуЛаРу. Он капитан экскурсионного судна. Попроси его отвезти тебя в логово старика‑ аллигатора. Вы должны до восхода укрыть нас с Грегори в темном месте, даже если мы будем казаться вам мертвыми. Мы рассчитываем на тебя, Гарри. Ты наша единственная надежда.

Отыскав глазами сухой клочок земли, Саванна с помощью левитации перенесла на него Грегори. Склонившись над ним, она поняла, что любимый не спит. Ее сердце сжалось. Исцелив раны на его теле, она сняла с себя жакет и укрыла их головы в надежде хоть как‑ то защититься от губительных солнечных лучей, а потом надрезала себе запястье и поднесла окровавленную руку ко рту Темного, чтобы живительная влага подпитала обессиленное тело.

Глава 18

Лодка так медленно двигалась по каналу, что Гарри хотелось криком заставить ее двигаться быстрей. В сотый раз он бросал взгляд на часы. Солнце неуклонно поднималось все выше и выше. Никогда еще энергия солнца не казалась Гарри такой губительной. Потребовалась масса времени, чтобы разыскать ЛаРу и убедить его в том, что Саванна и Грегори находятся в смертельной опасности. С каждой секундой оставалось все меньше надежды на то, что они успеют помочь карпатцам.

– Эта развалюха может двигаться быстрее? – негодуя, спрашивал Янсен в сотый раз.

Боу покачал головой.

– Это опасно. Здесь полно коряг и подводных камней, а уж если мы наткнемся на старика‑ аллигатора, нам несдобровать.

– Грегори убил его, – спокойно ответил Гарри, абсолютно уверенный в силе карпатца, в том, что ничто на свете не помешало бы ему выполнить свой долг.

– Будем надеяться, что ты прав, – мягко ответил капитан.

Лодка вошла в заводь болота. Гарри едва не потерял сознание, увидев горстки пепла и тлеющих обломков. Неужели он опоздал? Неужели он подвел их?

– Скорее, скорее, – поторапливал Гарри, готовясь выпрыгнуть из лодки.

– Даже если старик и мертв, – предостерег его ЛаРу, – в этой заводи полно других аллигаторов.

– Но ведь ты говорил, что опасен один лишь он, – возразил Гарри.

– Думаю, ты прав. Старик мертв, – заявил, осмотревшись, ЛаРу. – Зловоние постепенно исчезает, болото возвращается к привычному ритму жизни.

Как только лодка прибилась к берегу, Гарри тотчас же, схватив два толстых одеяла, выпрыгнул из нее и по колено увяз в трясине.

– Будь осторожен. Один неверный шаг – и ты труп, – покачал головой ЛаРу.

Ученый заметил два неподвижно лежащих в зарослях тела. Забыв о собственной безопасности, он ринулся к ним. Лица были прикрыты жакетом, оба казались мертвыми. Пульс не прощупывался. Одежда Грегори были изодрана в клочья и пропитана кровью. До того, как ЛаРу успел их увидеть, Гарри обернул каждого из них одеялом.

– Нужно срочно перенести их в лодку. Есть поблизости темное место, где мы могли бы укрыть их? Пещера или комната? – спросил Гарри, поднимая Саванну на руки.

ЛаРу смотрел, как он несет ее к лодке.

– Больница сгодилась бы, – мягко предложил он, опасаясь того, что его спутник не в своем уме.

Убедившись в том, что каждый сантиметр тела Саванны надежно укрыт одеялом, Гарри вернулся за Грегори.

– Мне понадобится твоя помощь. Смотри, чтобы одеяло не соскользнуло. У него сильнейшая аллергия на солнце.

– Он жив? – с сомнением в голосе спросил ЛаРу, рассматривая глубокие раны на теле карпатца.

Гарри схватил его за запястье.

– Грегори сказал, тебе можно доверять. Помоги мне отнести его в лодку и найти темное место для них. Я доктор и знаю, что им сейчас нужно. – Он приподнял Темного за плечи и стал ждать, когда ЛаРу наконец примет решение.

Боу колебался, но все же взял Грегори за ноги и помог Гарри отнести его в лодку. В лодке Гарри, словно заботливая мать, укутал карпатцев в одеяла.

– Поскорей вези нас в темное безопасное место, – скомандовал ученый.

Боу пожал плечами и завел лодку. Ему безумно хотелось осмотреть пепел, чтобы понять, что здесь произошло. Он был уверен в одном – Гарри прав: старик‑ аллигатор мертв.

Янсен же стоял на коленях между Саванной и Грегори, его сердце готово было выпрыгнуть из груди. Эх, господи, только бы не опоздать, только бы не подвести друзей. Грегори потерял так много крови. Гарри закрыл лицо руками и стал молиться.

– Они твои близкие друзья? – сочувствуя, спросил Боу.

– Да. Они мне как семья. Грегори не раз спасал мне жизнь, – осторожно подбирая слова, ответил Гарри, стараясь не сболтнуть лишнего.

– У меня тоже есть такой друг. Он похож на них. У него есть одно местечко, недалеко отсюда, в котором он часто останавливался во время охоты на старика‑ аллигатора. Он тоже не любит солнца. Я отвезу вас туда. Грегори и Саванна знают его. Не думаю, что Джулиан будет против.

Они покинули заводь, и лодка стала быстро набирать скорость.

– Спасибо, – благодарно отозвался Гарри. Боу ЛаРу знал это болото как свои пять пальцев и уверенно вел свою лодку. Вскоре они приблизились к островку с выкопанной на нем землянкой, окруженной стеной кипарисов.

– Это очень надежное место, хоть и не выглядит таким. Через болото к островку выложена тропинка из камней. Это секретное место Джулиана – он владелец этой земли, здесь вас никто не потревожит.

Подняв Грегори, они потащили его к хижине. Первым шел Боу, указывая Гарри дорогу. Он чувствовал, что Грегори мертв, но не стал говорить об этом Гарри. Конечно, он считал безумием тащить смертельно раненных людей в Богом забытую дыру, но в то же время он не раз видел, как Джулиан спасался в ней от солнца.

Они уложили Грегори на грязный пол землянки и поспешили вернуться за Саванной. Янсен взял девушку на руки и развернулся к капитану.

– Спасибо за помощь, дальше я сам справлюсь. Оставь мои сумки здесь. Я отнесу Саванну и вернусь за ними.

– Я мог бы остаться, – сказал Боу, разрываясь между любопытством и привычкой не вмешиваться в чужие дела.

Гарри лишь покачал головой и направился к пещере.

– Если потребуется моя помощь, дай мне знать, – сказал Боу, заводя мотор.

– Спасибо, – на ходу ответил Гарри, спеша укрыть Саванну от губительного солнца.

Тяжело дыша, мужчина опустился рядом с двумя телами. Мысль о том, что они, возможно, уже мертвы, не давала ему покоя. Он не осмеливался омыть страшные раны на теле Грегори, опасаясь того, что это нанесет ему еще больший вред. Чтобы как‑ то скоротать время до захода солнца, он стал раскладывать пасьянс, время от времени прикладываясь к своей фляге.

Наконец небо окутала вечерняя мгла. Гарри стоял у входа в пещеру, с нетерпением ожидая наступления ночи. Обернувшись, он увидел, что Грегори дышит.

Сначала Грегори испытал острый голод, затем боль. Блокировав оба чувства, Темный внимательно осмотрел свои раны. Он потерял слишком много крови и вернулся к жизни только благодаря Саванне, тому, что она восполнила его кровопотерю. Но, даже несмотря на это, он был очень голоден. Приподнявшись на локтях, карпатец услышал где‑ то рядом биение сердца.

Бессознательно Грегори попытался коснуться мыслей Саванны. Она спасла ему жизнь, принеся себя в жертву. Да, ей не откажешь в отваге и смелости. Застонав, карпатец сдернул с нее одеяло и стал бережно, сантиметр за сантиметром, осматривать тело любимой.

Неистовый стук сердца отвлек карпатца. Он медленно повернул голову и увидел стоящего у входа в пещеру Гарри. Грегори знал, что они с Саванной спаслись только благодаря этому смертному.

– Я обязан тебе по гроб жизни, – поприветствовал он его. Голод все сильней терзал его. Его спутнице жизни нужна была пища. – Побудь с ней, пока я охочусь.

Гарри медленно выдохнул.

– Ты можешь взять мою кровь. Знаю, ты голоден.

Выражение лица карпатца смягчилось.

– Я не просто голоден, друг мой. Я безумно голоден. В таком состоянии я очень опасен. Я не буду рисковать твоей жизнью.

– Я доверяю тебе, Грегори, – искренне сказал Гарри, удивляясь самому себе.

Грегори подошел к нему.

– Я горжусь тем, что знаком с тобой, Гарри Янсен, тем, что могу считать тебя своим другом. Пожалуйста, позаботься о моей спутнице жизни, пока я на охоте.

И он направился к выходу. В тот момент Грегори больше походил на опасного хищника. Только после того, как карпатец, превратившись в орла, взмыл в небо, Гарри осознал, что страшные раны на теле Грегори затянулись. Изумленный смертный провожал птицу взглядом до тех пор, пока она не превратилась в едва заметную на ночном небе точку.

Вернувшись в пещеру, Гарри присел рядом с Саванной. Ему не пришлось долго ждать. На глазах смертного орел вновь стал здоровым, полным сил мужчиной. Даже одежда Грегори выглядела теперь безупречно. Туго стянутые кожаным ремнем на затылке волосы блестели, а глаза цвета серебра были ясными. Грегори олицетворял собой чувственную красоту.

– Гарри, пожалуйста, оставь нас ненадолго наедине.

– С ней все будет в порядке? – спросил смертный, прежде чем выйти. Оставшись с Саванной наедине, он несколько раз проверил ее пульс.

– В этом не может быть никаких сомнений, – мягко ответил Грегори.

Его голос звучал убедительно, но, несмотря на это, Янсену стало понятно, что, если с Саванной что‑ нибудь случится, всему миру несдобровать. Он не задумывался об этом раньше, и даже не знал, откуда сейчас взялась эта мысль, но был абсолютно в этом уверен. Он не стал далеко отходить от пещеры – болото немного пугало его.

Грегори нежно прижал к себе Саванну.

– Иди ко мне, топ amour. Проснись и будь со мной. – Почувствовав, что ее сердце бьется, он прижал ее рот к своему горлу. – Ешь, чтобы восполнить то, что так самоотверженно отдала мне.

Саванна повернула голову – первым, что она ощутила, проснувшись, была теплота его кожи. Она прижалась к любимому, дрожа, ослабев от потери крови. Ее язык скользнул по его пульсу. Тело карпатца напряглось, когда она вонзила зубы в его горло. По мере насыщения кожа девушки теплела, на щеках заиграл румянец. Она обвила руками шею мужчины и крепче прижалась к нему, объятая одним‑ единственным желанием – утолить дикий голод.

Насытившись, Саванна закрыла языком следы от зубов и коснулась губами уголка его рта. Удерживая рукой голову своей женщины, Грегори страстно поцеловал ее, соблазняя.

– Я думала, что навсегда тебя потеряла, – шептала она его сердцу. – Я так боялась потерять тебя.

– Ты всегда будешь рядом, когда мне понадобится твоя помощь? – спросил он, чувствуя подступающий к горлу комок.

Саванна нежно улыбнулась. Темный прочитал ответ в ее мыслях.

– Je t'aime, – Он крепко обнял подругу, прижимая к сердцу. Она была его вселенной, и он знал, так будет всегда. Саванна была его радостью, его светом. Она показала ему дорогу в мир людей – и заставила поверить в них.

Прочитав эти мысли, девушка счастливо улыбнулась.

– Нас спас Гарри?

– Да, ma petite. Да и Боу ЛаРу тоже очень помог. Кстати, мы должны позвать его, нельзя заставлять бедного малого долго ждать нас ночью на болоте. Он решит, что мы заняты чем‑ то более увлекательным, чем разговоры.

Услышав это, карпатка теснее прижалась к своему мужчине и стала страстно ласкать тело любимого, провоцируя, соблазняя.

– Зачем его разочаровывать? – спросила она с обворожительной улыбкой.

– Саванна, у нас очень много дел, – серьезно сказал Грегори. – Мы должны обо всем рассказать нашим людям, распространить среди них списки тех, кто входит в общество. Предупредить тех, кто в опасности.

Не слушая Грегори, карпатка сорвала с него рубашку, чтобы тщательно осмотреть места, на которых еще совсем недавно зияли страшные раны, и, убедившись, что от них не осталось и следа, вздохнула с облегчением.

– Мне кажется, нам сейчас нужно позаботиться лишь о том, чтобы Гарри не застал нас врасплох. Резким движением она избавилась от футболки, представ перед любимым во всей красе.

Грегори издал звук, нечто среднее между вздохом и стоном. Он прижал любимую к себе, наслаждаясь нежностью кожи. Большими пальцами Темный касался розовых сосков до тех пор, пока они не стали твердыми. Мужчина не мог устоять перед желанием слиться с женщиной, после всего того, что произошло, после того, как они чуть было не потеряли друг друга, после того, как она спасла ему жизнь. Древнейший чувствовал волны влажного жара, накатывающие на ее тело от каждого его прикосновения, чувствовал, как оно отзывается на ласки, чувствовал приближение чего‑ то невообразимо прекрасного.

– Гарри, – прошептала Саванна. – Не забудь о Гарри.

Выругавшись, Грегори приподнял ее ягодицы, чтобы сорвать оставшуюся одежду. Он отвлекся лишь на мгновение: мысленно обратившись к Гарри, заставил человека отойти от пещеры подальше.

– Я же говорю: ты всегда срываешь с меня одежду, – продолжала дразнить его Саванна.

– Так перестань ее носить, – грубо ответил карпатец, целуя ее плоский живот. – Когда‑ нибудь здесь будет мой ребенок. Чудесная девочка с твоими глазами и моим характером.

Саванна рассмеялась, нежно теребя руками его волосы.

– А чем тебя не устраивает мой характер? – поинтересовалась женщина, извиваясь под натиском его рук и губ.

– Ты слабая, хрупкая женщина, – прошептал он. – Я убью всякого, кто посмеет обращаться с моей дочерью так, как я обращаюсь с тобой.

Саванна застонала от наслаждения.

– Не поверишь, но мне нравится то, как ты со мной обращаешься, – ответила она и вскрикнула, когда их тела, души и сердца слились воедино.

Возможно, их будущее и было туманным: члены тайного общества продолжали охоту на них, но вместе они с легкостью могли противостоять любому врагу.

[1] Моя дорогая (фр. ).

[2] Детка (фр),

[3] Моя любовь (фр. ).

[4] Боже мой (фр. ).

[5] Вампир {лат. ).