Глава 25. В поисках улик

Глава 25

В поисках улик

В полдень двумя днями позже Флинт бродил по Квалиносту, пав духом в своих поисках доказательств и гадая, как, во имя мира, он должен собирать улики, касающиеся смерти Эльд Айлии, когда он понятия не имеет, за что ее убили. Он разговаривал со всеми, кто мог хоть что-то знать, от соседей Айлии до женщин, которым она недавно помогала в родах. Он побывал в Башне, чтобы отдать медальон Портиоса и побеседовал с некоторыми из эльфов, чье мнение он еще не знал.

«В записке Айлия сказала, что разобралась в смерти Зеноса», — пробормотал он, сделав паузу, чтобы посидеть у границы Большого Рынка.

Рынок, всегда являвшийся смешением красок и звуков, сегодня был еще более пышным. Он никогда не видел эльфов такими ярко одетыми, какими они нарядились на церемонию Портиоса. Обычно они носили спокойные природные тона; этим же днем мимо его глаз кружил розовый, зеленовато-голубой и фиолетовый водоворот, и далеко не на одном эльфе была маска животного или птицы. К развлечение празднующих, один эльф даже танцевал, наряженный деревом — весь облаченный в темно-коричневую кожу, на голову был надет коричневый мешок из ткани с двумя прорезями для глаз, его вытянутые руки держали ветки осины. Другая эльфийка прикрепила к голове и рукам белые перья и надела белую маску, изображавшую сову. Третья эльфийка металась по мозаике Кит-Канана, наряженная в темно-зеленый костюм дракона — вызывая буйное веселье у своих товарищей, так как драконов тысячелетия не видели на Кринне, если, конечно, они вообще существовали.

Переход Портиоса от юношества к взрослой жизни, казалось, дал квалинестийцам повод вести себя как дети, что они по большей части и делали.

В кои-то веки квалинестийцы отбросили свою характерную сдержанность, и хотя им было не сравниться с пылом гномьего Дня Полной Бороды, они приближались к нему.

Как бы Айлия радовалась этому празднику, с грустью думал Флинт. Затем он вернул свои мысли к насущной проблеме. «Кому могла Айлия рассказать о своем открытии? »— пробормотал он, размышляя над своими утренними поисками. — «Ее соседка сказала, что она все утро была дома, и женщина не видела, чтобы кто-то входил, кроме меня с Танисом».

«Тем не менее, Айлия должна была с кем-то беседовать», — добавил он.

Его ноздри уловили запах колбасок и подрумяненного квит-па, и он стал в очередь с четырьмя эльфами у прилавка торговца обедами. Гном продолжал бормотать, что, учитывая атмосферу карнавала, похоже, не беспокоило эльфов.

Может, она узнала что-то о Тайрезиане — что-то, что также было известно Зеносу? Пожилой эльфийский лорд находился при дворе сотни лет; несомненно, он был посвящен в огромный объем информации, часть которой могла быть секретной. «У Тайрезиана могла быть та же причина убить Айлию, что и для убийства лорда Зеноса», — пробормотал он. Он хотел бы поговорить с Танисом, но полуэльф был заперт в своих покоях во дворце.

До него дошла очередь, и он расплатился с торговцем, затем пошел прочь, вытирая рот, набитый сочной сосиской и хлебом. Но обед у него во рту потерял свой вкус, когда он понял, что ему придется сделать то, чего он меньше всего хотел: вернуться в дом Эльд Айлии и поискать улики.

Несколько минут спустя, он стоял перед жилищем акушерки, не обращая внимания на круживших вокруг него и поющих эльфов в костюмах. К входной двери прислонился дворцовый стражник в черной форме, выглядевший погруженным в атмосферу карнавала, несмотря на серьезной своей задачи. Он пристально посмотрел на Флинта, когда гном сошел с тропинки и направился к краю клумбы с белыми петуньями, которые акушерка выращивала перед закрытым ставнями окном. Ни одно из растений не было повреждено и, отодвинув в сторону белые соцветия в форме трубы, Флинт не увидел отпечатков на жирной почве. Другое окно вело на второй этаж. Чтобы добраться до него, эльфу бы пришлось взобраться на плечи кого-то еще.

Флинта внезапно поразила бессмысленность его поисков. «Будто кто-то средь бела дня полез бы в окно, когда на расстоянии вытянутой руки есть незапертая дверь», — очень тихо произнес он. — «Флинт, дверная ты ручка! »

Он встал и отряхнул с коленей травинки. Стражник, юноша с острыми чертами лица, чуть старше Гилтанаса, продолжал наблюдать. Флинту пришло в голову, что светловолосый охранник не окликнул его. «Кто-нибудь побывал в доме с момента смерти? »— спросил гном.

Стражник покачал головой. «Беседующий сказал, что никому не дозволяется входить внутрь или находиться поблизости, кроме вас, мастер Огненный Горн».

Флинт ощутил теплоту к эльфийскому лорду. «Есть еще охранники? »— спросил он, стоя у петуний.

«Еще один у задней двери. Внутри никого».

Гном двинулся вокруг дома и заглянул за угол. Стражник сидел на заднем крыльце и ел помидор — несомненно, из сада Айлии. Увидев Флинта, он вскочил на ноги. Однако, гном ничего не сказал; он видел, что юноша может сидя так же хорошо следить за дверью, как и стоя, а Айлия с удовольствием пригласила бы любого отведать продукцию своего сада, раз она сама не могла ей пользоваться.

Флинт отступил на несколько шагов. Жилище в ширину имело только одну комнату. Внизу были только прихожая, и позади нее кухня, без окон и с маленькой дверкой в огород на заднем дворе. Между ними размещался камин, одновременно обслуживавший кухню и прихожую. Флинт полагал, что личные покои Айлии были наверху, хотя он никогда не бывал там.

Охранник не остановил Флинта, когда гном обошел изогнутую стену дома и подошел к задней двери. Зная Айлию, та тоже не должна была быть заперта. Гном сделал глубокий вдох и прошел через дверь на кухню.

Присутствие Айлии все еще сильно ощущалось на кухне. На полке вдоль одной из стен низкой комнаты рядами стояли горшочки с консервированными овощами и сушеными фруктами. Флинт вспомнил, как Танису приходилось нагибаться, когда тот входил на кухню, двигаясь осторожно, чтобы избегать свисавших с низких балок пучков лука, шалфея и базилика. Этот запах неизбежно напомнил гному об Айлии, и его охватил гнев.

Стиснув зубы, он прошел через кухню, все еще хранившую память о веселых обедах вместе с Танисом и акушеркой, и решительно шагнул в прихожую.

После того, как унесли тело акушерки, комнату не убирали. От двери к камину тянулся кровавый след. Портреты детей лежали разбросанные. Однако квадратный столик был поставлен на место, и на нем лежал рисунок, который держала Эльд Айлия, когда ее нашел Танис.

Флинт перешагнул коричневое пятно и взял портрет. Сделанный умелой рукой Айлии, он изображал двоих детей, младенца и ребенка постарше, оба светловолосые с зелеными глазами. Глаза старшего были глубоко посаженными и серьезными, а у младенца — открытыми и бесхитростными.

«Интересно, кто они», — прошептал Флинт. Айлия никогда не помечала свои портреты; она по памяти знала, чей был каждый, хотя в тесной комнате их были сотни. Он положил рисунок обратно на стол.

Флинт боялся, что не сможет узнать улику, даже если та выскочит на него с длинным мечом. Его взгляд скользил с портрета на портрет, вспоминая, как выглядел дом, когда в нем жила Айлия и ища любой предмет, не соответствовавший обстановке. Наконец, устало покачав головой, он тяжело потащился по каменным ступеням на второй этаж.

Как и у большинства, спальня Айлии больше говорила о ее личности, чем комнаты, в которых могли бывать посетители. Верхняя комната пахла лавандой; пучки благоухающей травы, перевязанные серыми ленточками, лежали на туалетном столике акушерки, рядом с ее щеткой из панциря черепахи и инкрустированными серебром гребнями, позволявшими ей мастерить любые прически. На черненых железных крючках, подарок Флинта, висели собранные юбки, которые она сшила в изобилии: фиолетовые, красные, зеленые и ярко-желтые. На соседнем столике была новая бежевая рубашка, сестра зеленой и синей, сделанных ею для Флинта ранее. Моток коричневой швейной нити и иголка ожидали нового одеяния.

В центре комнаты стояла большая кровать с периной, застеленная зелено-фиолетовым покрывалом, в то время как меньшая койка была установлена в алькове рядом с камином. Перед очагом располагалось старинное деревянное кресло-качалка, потертое и потрескавшееся, но отполированное до блеска. Гном шагнул в альков и увидел лампы у изголовья и в ногах койки, котел в очаге и толстые стопки простыней, полотенец и пеленок на соседнем ночном столике. На длинном железном крюке, глубоко вбитом в потолок, висела люлька. Флинт понял, что это был тот альков, в который приходили так много эльфиек, чтобы дать жизнь.

Несколько часов спустя, когда тени начали удлиняться к вечеру, Флинт закончил копаться в личных записях Айлии, ища улики, но чувствуя себя вором. Большинство листков пергамента говорили о рождениях или о лекарственных травах, эффективных в лечении определенных недомоганий. Исследование комода с восемью ящиками рядом с кроватью также не принесло плодов, которые можно было бы увязать с преступлением.

Затем Флинт увидел стоявший на комоде рисунок в изящной серебряно-золотой рамочке. Боковины рамки были затерты до блеска, словно владелец часто стоял здесь, рассматривая портрет. Он коснулся толстым пальцем рисунка; тот был старым и выцветшим — старше, он знал, его самого. На нем была изображена стройная юная эльфийка с круглыми зеленовато-карими глазами и кошачьим лицом, стоявшая рядом с пожилым человеком с квадратной челюстью и в одежде, выдававшей в нем фермера. На заднем плане находился опрятный маленький домик с белыми петуньями вдоль ведущей к нему дорожки. Две фигуры держались за руки, и выражение их лиц ухитрялось одновременно передавать огромное удовольствие и одолевавшую грусть.

Внезапно почувствовав себя так, словно подсматривает через окно за личной сценой, Флинт вернул рисунок на комод, быстро обошел вокруг кровати и ступил на лестницу. Здесь ничто не содержало ни малейшей улики, имевшей отношение к лорду Зеносу.

Внизу, в то время как на улице за окном сгущались сумерки, Флинт еще раз взял портрет, который в момент смерти держала Айлия. Это не был портрет Таниса; гном нашел тот на столе наверху, рядом с кроватью с периной. Держа обрамленное в рамку изображение двоих эльфийских детей, и размышляя, что он все еще был немного слаб — хотя и самую чуточку — после покушения на его жизнь, Флинт опустился в мягкое кресло, стоявшее у камина. Поставив ноги на скамеечку и поочередно глядя то на портрет, то на игрушечного дрозда, которого он дал Айлии, гном отпустил свои мысли странствовать.

Он появился дома две ночи спустя, чтобы обнаружить, что его комод с игрушками лишился содержимого, за исключением солдатиков. Однако в центре стола Фиония оставила ему кусочек пористого розового кварца, испачканного во что-то, подозрительно пахшее виноградным вареньем.

Что сказал ребенок? «Айлия была взволнованной. Она продолжала повторять: ‘Теперь все понятно. Шрам. “Че”. Последний. Теперь я понимаю’».

«Шрам. “Че”. Последний». Флинт поглубже уселся в кресло и вгляделся в рисунок. «Шрам. “Че”. Последний», — пробормотал он. — «Последний».

Внезапно, с воплем «Реоркс! », от которого в переднюю и заднюю дверь вломились стражники, Флинт вскочил на ноги. Перед глазами охранников предстало зрелище гнома, обнимающего портрет и напевающего: «Последний, последний, последний! »

* * * * *

Но стражник перед комнатой Таниса во дворце был непреклонен. Никому не дозволялось навещать полуэльфа. Даже охранник видел Таниса только тогда, когда впускал эльфа с кухни поставить за дверь поднос с едой и забрать старый — и даже тогда полуэльф чаще всего был в задней части комнаты вне поля зрения.

«Как я могу собирать доказательства, если не могу поговорить об этом с Танисом? »— вопрошал гном, размахивая перед лицом стражника портретом. «Ну? »

Охранник, практически одного с Портиосом возраста, был непоколебим. «Беседующий отдал приказ — никаких посетителей», — повторил он.

«Он не собирался отгородить его от меня, дверная ты ручка! »

На лице стражника отразилось еще большее упрямство. «Тогда, иди и поговори с Беседующим».

«Пойду! »— пообещал Флинт. — «И я еще вернусь! »

Но у дверей приемной Беседующего в Башне гному повезло не больше.

«Он в уединении», — пояснил один из стражников, — «размышляя и молясь, это часть Кентоммена. Абсолютно никаких посетителей, если только не наступит государственный кризис. Нарушить сейчас его покой может означать сорвать Кентоммен ».

Гном в ярости едва не швырнул на пол портрет. «Это и есть государственный кризис! Во имя Реоркса, я в кризисе! Открывай дверь». Он угрожающе двинулся на охранников…

И внезапно обнаружил перед собой два коротких меча в руках пары мрачных дворцовых стражников. «Извините, мастер Огненный Горн», — произнес один.

Флинт в отчаянии вскинул руки. «И что теперь? » Он двинулся по коридору прочь. «Вы, эльфы, со своими традициями! »— крикнул гном, обернувшись.

Он вернулся во дворец. Отыскал местечко на ступеньках и присел, чтобы самому немного поразмыслить. Солостаран, находившийся в уединении, был единственным, кто мог приказать дворцовой страже пустить его в комнату Таниса. Но Беседующий находился в уединении — если только, полагал Флинт, Квалинести не будет атакована минотаврами или не случится что-нибудь в этом роде.

Портиос, который в любом случае, скорее всего не помог бы гному, был под охраной в Роще, и его нельзя было беспокоить по любой причине, меньшей, чем новый Катаклизм. Гилтанас поклялся никак не помогать Танису, а Лорана уже больше месяца не говорила полуэльфу доброжелательного слова.

Флинт вздохнул. Какой превосходный выбор помощников. Не в первый раз он задумался, не пришло ли время перебраться в новое место на Ансалоне, куда-нибудь, где эль не имеет вкуса дождевой воды, а вино не заставляет гнома пахнуть цветами.

Может быть, куда-нибудь типа Утехи.

Однако гном отбросил эту мысль и еще раз перебрал кандидатов. Если Гилтанас даже побеспокоится выслушать идею гнома, новичок стражник практически наверняка поднимет тревогу, которая спугнет убийцу до следующего раза — скорее всего, когда Танис уже будет изгнан. Что совсем не поможет полуэльфу…

Тогда остается…

* * * * *

«Лорана, мне нужно поговорить с тобой», — произнес через закрытую дверь Флинт.

«Уходите, мастер Огненный Горн», — послышался раздражительный ответ.

«Это касается Таниса».

Пауза. Затем тот же голос, уже немного менее сварливо, произнес: «Я не желаю слышать о Танисе».

«Замечательно», — проворчал Флинт. — «Я просто дам ему умереть, не поговорив с тобой в последний раз. Я сообщу тебе, когда похороны. На случай, если тебе захочется прийти». Он затопал по мраморному полу, сперва громко, а затем постепенно все тише и тише.

Дверь распахнулась. «Флинт, подожди! »— позвала Лорана, выскочив в коридор мимо гнома.

«Я полагал, что это сработает», — самодовольно произнес стоявший рядом с дверью Флинт. Он вошел в комнату Лораны.

Эльфийка обернулась и посмотрела на гнома, затем вернулась в маленькую гостиную, характерную для личных покоев дворца; в ней находился камин, маленький стол и два стула с прямыми спинками у огня, на одном из которых уже удобно устроился Флинт. Войдя, она хлопнула дверью.

Ее рассерженный взгляд постепенно сменялся замешательством, по мере того, как Флинт в общих чертах излагал свои умозаключения. «Тогда я понял смысл фразы ‘наследник’! »

Но принцесса все еще выглядела сбитой с толку. «Последний? »

«Наследник», — поправил ее Флинт. — «Вот что говорила Айлия. На портрете, который она держала, были Гилтанас и Портиос. Убийца, тот, я верю, кто убил лорда Зеноса и Эльд Айлию, собирается убить наследника Беседующего, Портиоса».

Если он рассчитывал на больший эффект, Флинт был разочарован. Лорана просто сидела, теребя края бледно-желтого плаща, который она набросила поверх платья.

«Но мы все его наследники», — возразила она. — «Я, Гилтанас и Портиос. Кто из нас? »

Флинт расслабился. Он все время думал о Портиосе. А почему и не Гилтанас с Лораной? Кому-то, пробирающемуся к власти, чтобы стать Беседующим, придется устранить и их тоже. Кусочки головоломки отсутствовали, но у Флинта еще был день, чтобы разоблачить убийцу, прежде чем Беседующий повторит свою клятву изгнать Таниса.

В его голове дали ростки семена другой идеи. «Какое время может быть более подходящим, чтобы убить Портиоса, чем его собственный Кентоммен? »— спросил гном.

«Какое время может быть более подходящим, чтобы убить нас всех? »— здраво заметила Лорана. — «Мы все одновременно будем вместе в Башне. Но зачем, Флинт? И в любом случае, подозреваемый не может быть эльфом. Мы так не поступаем». Она отвернулась от него и уставилась на огонь.

Флинт несколько минут сидел, глядя на силуэт принцессы. «Эх, девчушка, ты так мало повидала на своем веку».

Она все еще возражала, встав и в тревоге шагая взад-вперед по коврику у камина. «Ты хочешь, чтобы я провела тебя мимо стражи, чтобы встретиться с моим отцом. Но у тебя недостаточно доказательств, чтобы оправдать мое вторжение к Беседующему и прерывание Кентоммена », — гневно сказала она. — «Твоим единственным доказательством служит предположение, о чем перед смертью думала Эльд Айлия».

«Но разве ты не видишь? »— прогрохотал он. — «’Наследник’! И она держала портрет наследников! »

«Если я прикажу стражникам позволить тебе войти, и выяснится, что это всего лишь фантазии пожилой акушерки, мой отец…»— Ее голос сорвался, и она побледнела. — «Но если я этого не сделаю, и в самом деле случится что-то плохое…» Лорана рухнула в кресло. «Я слишком молода, чтобы принимать такие решения! »— пожаловалась она.

Флинт наблюдал за ней, поняв, что видит начало превращения балованной маленькой девочки в эльфийку большой силы — если только она позволит себе проявить ее. Лорана вскочила на ноги и продолжила шагать взад-вперед.

«Зачем, Флинт? »— спросила она. «Зачем кому-то хотеть убивать наследников Беседуюшего? Не то, чтобы я на минуту поверила тебе», — поспешно добавила принцесса.

«Жадность», — предположил Флинт. — «Месть. Умопомешательство. Безответная любовь. Знаешь, это не тот план, что рождается за ночь. Полагаю, убийца годами разрабатывал его».

«Ну, тогда…»— Лорана снова запнулась. — «Тогда это вероятно кто-то, кого мы знаем».

«Ну, несомненно», — прокомментировал Флинт. — «О чем ты подумала? »

Они долгое время разглядывали друг друга, затем Лорана отвернулась и тихо сказала: «Знаешь, если мы будем спорить, это не поможет Танису».

Флинт хрюкнул. Затем он спросил еще тише: «Как близок к трону Тайрезиан? »

«К месту Беседующего? »— Лорана выглядела удивленной. — «Он из Третьего Дома. А мы из Первого».

«А есть еще члены Второго Дома? »

Лорана рассеянно кивнула. Флинт продолжал давить. «Насколько близок Тайрезиан к трону, если не женится на тебе? »

«Ну, где-то двенадцатый или тринадцатый в очереди», — ответила она, затем сузила глаза. — «Ты ведь в самом деле не думаешь, что это Тайрезиан… Зачем, он из знати! »

Решив, что Лоране еще многое предстоит узнать о жизни, Флинт сменил взятый курс.

«Насколько в безопасности Портиос? »— спросил он.

Лорана снова повернулась к нему лицом. «Вокруг Рощи более дюжины охранников. Они не могут видеть Портиоса, но они смогут услышать, если он позовет. Я не думаю, что пока они там, кто-то сможет прокрасться».

Флинт встал и прошелся по прихожей. На каминной полке Лорана держала коллекцию причудливых статуэток драконов. Он взял фигурку золотого и принялся изучать ее. «А Гилтанас всю ночь будет со своим полком? По крайней мере, там он будет в безопасности».

«О нет, Флинт», — возразила Лорана. — «Гилтанас будет всю ночь нести вахту на Кентомменаи-кате ».

Это слово прозвучало знакомо, но Флинт за последние несколько дней услышал множество новых эльфийских терминов. «Кентомменаи-кат? »

«Это место с видом на Реку Надежды, к западу от Квалиноста», — пояснила она.

Флинт вспомнил; это было там, где они с Танисом устроили пикник, и он едва не погиб. «Конечно же, с Гилтанасом будет охрана», — произнес он, изгибая одну из лап статуэтки. Мягкость металла свидетельствовала о том, что это было чистое золото. Лорана осторожно отобрала у него маленького дракона, выпрямила лапу и вернула фигурку на полку.

«У Гилтанаса будет эскорт на пути от Квалиноста до Кентомменаи-ката », — пояснила она, снова усаживаясь. — «Стражники покинут его, и он останется там один до восхода солнца. Затем он в одиночку вернется в Квалиност, чтобы прибыть на финальную часть Кентоммена ».

Флинт почувствовал, как по спине поползла ледяная змея. «Он будет один? »

Уже мертвенно-бледное лицо Лораны стало еще белее. Ее ответ, когда он, наконец, прозвучал, не был вопросом. «Он будет в опасности, не так ли».

Гном махнул ей помолчать и протянул обе руки к камину, уставившись на языки пламени. Наконец, он обернулся и наклонился к креслу, в котором сидела эльфийка.

«Лорана», — произнес Флинт, — «ты доверяешь мне? »

После некоторой паузы, она кивнула. Ее волосы блестели в свете камина.

«Тогда слушай», — сказал он. — «У меня есть план».

⇐ Предыдущая 14 15 16 17 181920 21 22 23 Следующая ⇒