Глава 15. Поздние визиты

Глава 15

Поздние визиты

Танис, выглядевший хмурым, как самая глубокая ночь, не успел прибыть к мастерской Флинта, как гном вытолкал его за дверь и захлопнул ее за ним.

«Куда…»— запротестовал Танис, быстро шагая по булыжной дорожке, соединявшей мастерскую с улицей. Его меч, без которого он отказывался где-либо появляться с тех пор, как Флинт подарил ему его, болтался в ножнах сбоку.

«Неважно», — резко ответил гном, громыхая впереди него. — «Пойдем».

Весенняя ночь была холодной, и немногие эльфы находились вне дома, но те двое или трое, что повстречались им на улицах, в изумлении смотрели на гнома, тянувшего за собой полуэльфа по дорожке перед мастерской Флинта, затем через мозаику Зала Неба в аллею из деревьев позади него. Весенние запахи — земли, растительности и цветения — наполнили ноздри Таниса, но он практически не обращал внимания ни на что, кроме головы гнома, подпрыгивавшей перед ним.

Наконец, Танис уперся ногой в мокасине, схватился свободной рукой за ветку и отказался двинуться с места, пока Флинт не скажет ему, куда они идут.

«Мы направляемся навестить леди», — раздраженно ответил гном.

Танис состроил гримасу. «Флинт, леди устроила мне эти неприятности. Ты уверен, что это такая уж хорошая идея? »

Гном скрестил руки перед грудью и упрямо посмотрел на своего друга. «Эта леди знала твою мать. Я хочу, чтобы ты встретился с ней».

Танис, разинув рот, в замешательстве смотрел на гнома. «Многие люди во дворце знали мою мать. Что такого особенного в этой леди? »— потребовал ответа он, начиная злиться. — «Она колдунья? Она может вернуть мою мать из мертвых? В чем дело, Флинт? »

«Ой, прекрати», — раздраженно ответил гном. — «Ты бы предпочел сидеть в своих покоях и хандрить? Или в моей мастерской и хандрить? » Флинт дернул его за руку. «Просто идем, сынок».

«Нет».

В голосе Таниса послышалось ослиное упрямство, и гном знал, что силой его не сдвинуть с места. «Ладно», — произнес Флинт. — «Эта леди была с твоей матерью, когда та умерла».

Танис почувствовал, как по телу пробежала дрожь. «Она тебе это сказала? »

«Нет», — ответил Флинт. — «Я сложил дважды два. Теперь идем».

Танис неохотно позволил гному снова вести его, хотя и медленным шагом и не за руку, как было в начале их путешествия. «Кто она? »

«Акушерка. Во всяком случае, в отставке».

«Где она живет? »

«Не знаю».

Танис снова уперся ногами. «Тогда как мы узнаем, когда доберемся до места? »

«Доверься мне», — резко ответил гном. Флинт продолжил путь, и Танису тоже пришлось идти, чтобы не отстать.

Несколько минут спустя они вышли из-за деревьев в западную часть Квалиноста, обозревая площадь Большого Рынка. В это время ночи, конечно же, это открытое место было практически пусто. Но на другой стороне парка возвышались еще дома из розового кварца, светясь пурпурным оттенком в голубом вечернем свете.

Флинт обратился к эльфу средних лет. «Не подскажите, где мне найти акушерку Айлию? »— спросил он, задыхаясь от затраченных усилий.

«Эльд Айлию? »— переспросил явно сбитый с толку эльф, переводя взгляд с Флинта на Таниса. «По этой дороге». Он указал. «Не теряйте время. Поспешите! »

«Пойдем, Танис! »— сказал Флинт, поблагодарив прохожего и пустившись рысью в указанном направлении. — «Этот эльф выглядел озадаченным».

Танис улыбнулся и спокойно затрусил, чтобы держаться рядом с коротконогим гномом. «Думаю, он никак не мог решить, кто из нас будущий отец».

Флинт сбавил шаг. «Ну, это интересная мысль», — сказал гном, озорно улыбаясь. — «Я был бы не против качать на коленях твоих с Лораной малышей. Я велел бы им звать меня ‘Дядюшка Флинт’…» Он перестал дразнить Таниса, поймав сердитый взгляд полуэльфа.

Вскоре они подошли к перекрестку. «Теперь куда? »— задумался Флинт. Он спросил направление у эльфийки, шедшей по улице с корзиной пряжи. Она молча указала корзиной на высокий узкий дом из кварца, с порогом из серого гранита и такими же оконными рамами. Нижний этаж был темным, но сквозь ставни окна второго этажа лился теплый свет.

Танис повернул обратно. «Флинт, я не думаю…»

«Не сомневайся», — произнес гном и постучал в дверь жилища. Он вытолкал Таниса перед собой, а сам шагнул в тень.

Они ждали в темноте, дрожа от прохладного воздуха, затем увидели, как в доме вспыхнула лампа, и услышали шаги, спускавшиеся по лестнице и приближавшиеся к двери. «Иду, иду, иду», — альтом пропел голос.

Вскоре дверь распахнулась, и Эльд Айлия высунула наружу свое кошачье лицо, пристально разглядывая Таниса.

«Через какое время идут схватки? »— потребовала она ответа.

«Что? »— спросил Танис.

В ее голосе послышались нетерпеливые нотки. «Как давно начались роды? »

Танис изумленно открыл рот. «У кого? »

«У твоей жены».

«Я не женат», — сказал он. — «Видите ли, в этом часть проблемы. Лорана хочет…»

Но Эльд Айлия заметила Флинта. Она перевела взгляд с гнома на Таниса, и на ее лице появилось понимание. Она шире распахнула дверь. «Ты — Танталас», — прошептала она.

«Да».

«Заходи, парень. Входи, Флинт».

Несколько минут спустя, полуэльф с гномом стояли в одном из самых переполненных домов, в которых доводилось бывать Флинту. Крошечные картины в деревянных, каменных и серебряных рамах громоздились на всех горизонтальных поверхностях, свисали с каждого сантиметра стен. Акушерка даже прикрепила миниатюры к обратной стороне уличной двери. Конечно же, почти на всех рисунках были изображены дети — новорожденные, младенцы и юные малыши. На некоторых, для разнообразия, с детьми были изображены мамы.

Эльд Айлия подтолкнула гостей к креслам перед камином, полуэльф снял ножны с мечом Флинта и прислонил оружие к каменной стене, в которую был вмурован камин. Затем пожилая эльфийка, отмахнувшись от их предложения помочь, развела огонь и поспешила на кухню, чтобы собрать на стол к позднему чаю.

Флинт взял одну миниатюру с низкого квадратного стола; на ней был изображен новорожденный эльф, заостренные ушки поникли, миндалевидные глазки закрыты во сне, крошечные ручки сложены под подбородком, как у белочки. В нижнем левом углу были нацарапаны инициалы «А».

Айлия вернулась с тарелкой темно-коричневого печенья, глазированного смородиной в сахаре. Флинт закрыл глаза и сделал вдох; он почувствовал запах гвоздики и имбиря. К этим лакомствам не хватает эля, решил гном. Он вернул картину на стол и заметил поблизости несколько разбросанных деревянных игрушек, которые давал Эльд Айлии.

«А, вы нашли Клайрику», — воскликнула акушерка. «Дочь одного друга, родилась только в прошлом месяце. А вот…»— она указала на другие миниатюры на столе, — «Тирью, Рината и Марстев. Все родились в прошлом году».

«Я думал, вы в отставке», — прокомментировал Флинт.

Она пожала плечами, и из серебряного пучка волос у нее на затылке выбился локон. «Малыши всегда рождаются. И когда я кому-то нужна, я не скажу 'Извините. Я в отставке'».

Наконец, после того, как гости проглотили по одному из ее воздушных печений и осушили по чашке черного чая, Эльд Айлия собралась поставить чайные принадлежности на маленький столик, но тот был завален портретами и игрушками. Она произнесла несколько резких слов на непонятном языке, и — Флинт сморгнул — внезапно среди миниатюр обнаружилось открытое пространство как раз нужного размера. Она поставила чайник и тарелку с печеньями на это место, чтобы гостям было удобно доставать их, и присела на низкую скамеечку. Флинт с Танисом вскочили, чтобы уступить ей свои мягкие кресла, но акушерка отказалась.

«Это лучше всего подходит для спины старой леди», — подмигнув, сказала она.

Эльд Айлия пристально рассматривала Таниса, как будто долгие годы ждала этого момента, впиваясь глазами в черты его лица, к явному смущению полуэльфа. Она пробормотала: «Глаза его матери. Тот же огонек. Тебе говорили, сынок, что у тебя глаза Элансы? »

Танис отвел взгляд. «У меня карие глаза. Мне говорили, что у меня глаза человека».

«Как и у меня, Танталас», — тихо прокомментировала Эльд Айлия. На ее треугольном лице играли отблески пламени, и ее глаза лучились добрым юмором. «Еще я такая же коротышка, как мой человеческий предок. В лесу эльфов, вырастающих высокими как осины, я… куст. Но, полагаю, миру требуются и кусты тоже».

Она радостно рассмеялась, но полуэльф не выглядел убежденным. Она продолжила.

«Я частично человек, Танталас, но я также и частично эльф. Может я и коротышка, но я стройная — а это характерная особенность эльфов. Мои глаза круглые и карие, но мое лицо заостренное и эльфийское. Посмотри на мои уши, Танталас — эльфийские, а волосы я ношу как человек, к ужасу, должна добавить, некоторых из моих эльфийских пациентов».

Она засмеялась, и ее теплые глаза были ясными в свете камина. «Как люди, я открыта к переменам. Однако, как у эльфов, у меня есть некоторые привычки, которым я никогда не изменю — даже если у кого-то хватит вопиющей наглости предложить пусть даже и лучший способ».

Во взгляде Таниса читалось удивление, и, подумал Флинт, одиночество. Но когда полуэльф заговорил, в его голосе звучала горечь. «Но я ручаюсь, ваши человеческие черты не принадлежат насильнику».

Эльд Айлия вздрогнула, и у Таниса хватило вежливости выглядеть смущенным. Акушерка извинилась, что ей нужно наполнить тарелку с печеньем, а когда вернулась, ее глаза были красными.

«Прошу прощения, Эльд Айлия», — сказал Танис.

«Я любила Элансу», — просто ответила она. — «Даже полвека спустя, мне по-прежнему больно думать о том, что с ней случилось».

Она передала ему тарелку, которую он протянул гному, даже не взглянув. Затем она снова села и обняла руками колени. Внезапно Флинт увидел, как она должна была выглядеть молодой эльфийкой в Каерготе — гибкой, живой и прекрасной. Он надеялся, что, оглядываясь назад, она видела счастливую жизнь.

«Танталас», — сказала она, — «Я надеялась, что когда-нибудь снова встречу тебя — чтобы сравнить мужчину с малышом. Должна сказать, что ты стал намного, намного тише», — и она тихо про себя рассмеялась, — «но ты еще и менее доверчив, что, полагаю, можно ожидать от любого взрослого. И я могу видеть, что твоя жизнь во дворце не была легкой. Я надеялась узнать что-нибудь о тебе, беседуя с твоим другом. Я рада, что он сейчас привел тебя ко мне».

«Почему вы не связались со мной раньше? »— спросил Танис. Его глаза были темными.

Эльд Айлия вздохнула, потянулась за пряным печеньем, и дала работу маленьким белым зубам. Она прожевала и вытерла рот салфеткой, прежде чем ответить. «Я давным-давно решила, что мне не следует искать тебя, пока ты был еще ребенком, потому что Беседующий с Солнцем собирался растить тебя как эльфа, а мой вид только все время напоминал бы о твоей 'другой' половинке».

«Но теперь я понимаю, что мое отсутствие было ошибкой. И я приношу извинения».

Танис, не отводя взгляда от ее изнуренного лица, нащупал свою кружку с чаем и сделал маленький глоток. Эльд Айлия подогрела напиток, долив горячей воды, и Танис сделал еще один глоток.

«Знаешь, я дала тебе имя», — сказала Айлия. — «Оно означает 'сильнейший'. Я поступила так, потому что знала, что тебе понадобится большая сила, чтобы жить в мире эльфов. Ты можешь убедиться, как когда-то я, что тебе нужно пожить какое-то время вне Квалинести, прежде чем ты сможешь понять обе свои половинки».

Голос Таниса сочился презрением. «Понять ту часть меня, что подобна животному? »

Она улыбнулась. «Мне нравится думать, что я обладаю лучшими чертами обеих рас. Помни, Танталас. У тебя есть отец, который, да, несомненно, был жестоким ужасным человеческим существом. Но через него ты связан со многими другими людьми, которые, скорее всего, были намного лучше него».

Танис моргнул. Флинт заметил, что старая акушерка пролила новый свет на его точку зрения.

«Я…»— он запнулся, затем одним глотком осушил свою кружку с чаем. «Мне нужно обдумать это».

Эльд Айлия кивнула, и разговор перешел на другие темы, особенно на новости, о которых этим днем было объявлено во дворце. Айлия уже слышала, чем все закончилось.

«Лорд Тайрезиан…»— задумчиво произнесла она. — «Я слышала, что он очень… традиционен».

Флинт осведомился: «Ты его тоже принимала? »

Айлия покачала головой. «О, нет. Ну, не совсем, юный гном».

Юный? Флинт покачал головой, затем подумал, что по сравнению с ней, наверное, так оно и было.

«Почему 'не совсем'? »— надавил Танис.

Айлия медлила. Танис продолжал наседать. «Это ведь из-за вашей человеческой крови, не так ли? »

Айлия еще помедлила, а затем кивнула. «Я бы выразилась иначе, но суть в этом, да. Я была с матерью Тайрезиана в начале родов; казалось, все шло хорошо, и у меня были большие основания полагать, что она родит здорового младенца».

Она замолчала. «И? »— спросил Танис.

Айлия, глядя в огонь, продолжала безжизненным тоном. «В комнату вошел отец Тайрезиана и увидел, кто принимает роды у его жены. Он приказал мне уйти, но я оставалась снаружи, возле дома, на случай, если я все-таки понадоблюсь. Он послал за настоящей эльфийкой, чтобы та была с Эстимией, но все были заняты».

«Узнав об этом, он приказал принять роды воспитательнице детей», — продолжала акушерка. — «Бедная девочка никогда не присутствовала при родах, не говоря уж о том, чтобы принимать младенца. Но отец Тайрезиана — я могла слышать его крик даже сквозь каменные стены особняка — сказал, что любая эльфийка будет лучше, чем получеловек».

Танис открыл, было, рот, чтобы что-то сказать, но Эльд Айлия продолжила. «Затем я услышала вопль матери Тайрезиана». Лицо Айлии исказилось, как будто она снова была там. «Я колотила в дверь. Я умоляла их позволить мне войти и помочь Эстимии, но наружу вышел сам отец Тайрезиана и прогнал меня. Он сказал, что арестует меня, если я не уберусь прочь».

«Интересно, учитывая, что в Квалиносте нет тюрьмы», — сухо заметил Флинт.

Эльд Айлия встала и выбрала на камине миниатюру красивой эльфийки. Она провела тонкими пальцами по шероховатому рисунку. «Тайрезиан выжил, а Эстимия умерла».

Она прошлась по комнате, Флинт с Танисом следили в свете огня, как она там касалась рамки, тут щеки. Подойдя к двери, она обернулась и просто сказала: «Отец Тайрезиана заявил, что в ее смерти была виновата я».

Танис открыл рот. «Как? »

Она опустила взгляд и, внезапно скинув маску официальности, пригладила свою свободную серую юбку. «Он сказал, что, наверное, я сделала что-то не так до того, как он приказал мне удалиться».

«Это абсурд», — резко вставил Флинт. Танис кивнул, на его лице было сердитое выражение.

Айлия кивнула. «Да, конечно», — спокойно сказала она. — «У меня есть слабые места, но некомпетентность не входит в их число». Она вернулась на кухню с кружками, чайником и тарелкой, а Флинт последовал за ней, чтобы помочь, оставив Таниса разглядывать портреты младенцев в холле.

«Когда ты была в моей мастерской», — сказал Флинт, надеясь продолжить разговор, хотя время уже близилось к полуночи, — «ты сказала мне, что принимала Беседующего».

«И его братьев», — добавила Айлия, протягивая Флинту тарелку, чтобы тот протер ее насухо полотенцем, по-видимому, раньше бывшему шерстяной тканью того же сорта, в которой она была в его мастерской. «А почему ты спрашиваешь? »

«Я хотел бы узнать о третьем брате».

«Ареласе? Почему? »

«Беседующий сказал, что Ареласа отослали от двора из-за его болезни, но он не сказал, чем болел его брат. Ты знаешь? »

Айлия ополоснула чайник в ведре с чистой водой, принесенной из колодца позади дома. «Я не уверена, что кто-либо знает. С ним было все в порядке, пока он был младенцем, но к тому времени, как он научился ходить, ну, он изменился».

Флинт взглянул из-под одной из бровей с проседью. «Изменился? Каким образом? »

Голос Эльд Айлии принял тон, которым няньки рассказывают истории своим подопечным. «Однажды», — сказала она, — «он, его брат Кетренан, его мать и я отправились на пикник в Рощу». Она назвала лесистую местность между Башней Солнца и Залом Неба. «Арелас убежал и пропал».

«Вы нашли его? »

«Не сразу. Мы прочесали весь район, но, казалось, что сама земля проглотила его. Не было никаких следов». — Она протянула гному чайник. — «Наверное, кто-то нашел его, но мы так и не узнали, кто. Спустя три дня бесплодных поисков — отец Солостарана, похоже, мобилизовал всех солдат Квалинести — маленький Арелас однажды утром был обнаружен спящим на мху внутреннего двора дворца. Должно быть, он забрел — или кто-то принес его туда мимо стражи — через проход в сады. Он был укрыт покрывалом, чтобы не замерз».

Флинт последний раз провел тряпкой по сверкающему медному чайнику и поставил тот на середину кухонного стола. «Он заболел? »

«Очень. Когда мы нашли его, у него была лихорадка. Он несколько дней парил на краю смерти. Я применила все средства, что имела. Я использовала всю магию, которой владела, но не могла излечить. Я могла только облегчить симптомы. Никто не мог помочь. В этот момент, наконец, Беседующий приказал отправить Ареласа к эльфийскому клирику за пределами Квалинести».

Флинт облокотился на столешницу, пока Эльд Айлия ополаскивала чистой водой керамическую емкость, в которой она мыла посуду. Похоже, этот разговор напомнил ей еще кое-что, так как она продолжила свой рассказ, после того как положила емкость, перевернув ее, рядом с локтем Флинта. «Солостаран и Кетренан появились на свет относительно легко — конечно же, если можно применить такой термин к рождению ребенка. Но Арелас… еще до своего рождения он был… не правильным. Он просто располагался в утробе матери неправильным образом. Его рождение длилось больше дня, и мне, наконец, пришлось воспользоваться щипцами, чтобы помочь ему, чего я старалась никогда не делать».

«Однако, в тот раз это отлично помогло», — радостно сказала она. — «Ничего, кроме небольшого пореза на его ручке, который быстро зажил, оставив только шрам. Всего лишь небольшая метка в форме звезды. Она напомнила мне метку, которую, как я слышала, некоторые из Народа Равнин ставят молодым мужчинам, достигшим зрелости».

«Теперь, мастер Огненный Горн, пойдем», — оживленно произнесла она, кладя сильные руки на плечи гнома и разворачивая его, — «посмотрим, чем там занят юный Танталас».

Они вернулись в главную комнату. Танис стоял рядом с открытым буфетом возле входной двери. «Вы нарисовали все эти портреты», — сказал он, рыжевато-коричневые волосы полуэльфа прошелестели по его кожаному камзолу, когда он обернулся.

«Да, по памяти», — сказала Айлия, расправляя косу, уложенную вокруг головы и заканчивавшуюся пучком на затылке.

«А мой здесь есть? »— хриплым голосом, как бы случайно интересуясь, спросил Танис. Флинт надеялся, что акушерка не разочарует его.

«Нет, здесь нет». Плечи Таниса поникли от такого ответа.

«Я храню твой портрет в своей комнате», — добавила она, и эффектно ступила на каменную лестницу, слева от двери на кухню, ведшую из прихожей наверх.

Флинт безмолвно обменялся взглядом с полуэльфом, услышав над собой шаги пожилой акушерки. Уже давно миновала полночь, а им нужно было рано вставать из-за охоты на тайлора, но Флинт скорее бы умер, чем поторопил бы сейчас Таниса уйти.

Внезапно Эльд Айлия появилась на нижней ступеньке, и Флинт задумался, входит ли телепортация в число ее магических умений. Она была необычайно быстроногой для того, кому несколько веков от роду.

«Вот», — сказала она, и протянула Танису портрет, заключенный в витиеватую рамку из серебряной и золотой филиграни, и стальной кулон на серебряной цепочке. «Этот кулон принадлежал Элансе. Она дала его мне перед смертью».

Танис почти благоговейно взял одной рукой рисунок, а другой — кулон, явно не зная, что рассматривать первым. Зеленовато-карие глаза полуэльфа повлажнели, но, может быть, это была игра света. «Итак, она видела это лицо», — прошептал полуэльф, и Флинт отвернулся, уставившись на огонь. Дым, несомненно, был причиной того, что его собственное зрение затуманилось.

Эльд Айлия заглянула ему через плечо. «Ты был крепким младенцем, Танталас — необыкновенно здоровым для того, чья мать была такой хрупкой ко времени его рождения».

Танис сглотнул, и Айлия продолжила, ее голос был едва слышен Флинту, стоявшему всего лишь в паре метров от них. Он подумал, не этим ли сладким голосом старая акушерка разговаривала с роженицами, успокаивала страдающих коликами младенцев. «Эланса нежно любила Кетренана, Танталас. Она решила, думаю, в начале беременности, что не хочет жить без своего мужа, но оставалась в живых, надеясь, что ребенок — его».

Лицо Таниса окаменело. «А затем, увидев меня», — сказал он, — «она узнала правду». Он попытался вернуть акушерке портрет, но та не взяла его.

«Нет, Танталас», — голос Эльд Айлии был мягким, но ее руки на его плечах были сильными. «Когда она увидела тебя, когда она увидела это лицо, на которое ты сейчас смотришь, думаю, она, по-видимому, изменила свое решение. У нее хватило сил покормить своего ребенка, но это было слишком много для нее. Просто она была слишком слаба из-за всего, через что ей пришлось пройти после смерти Кетренана». Голос акушерки запнулся. «Она держала тебя, пока не умерла».

В комнате темнотой повисла тишина, нарушаемая только чьим-то тяжелым дыханием — как понял гном, его собственным. Он прочистил горло и кашлянул.

После некоторой паузы, во время которой никто из них троих не встречался друг с другом глазами, Танис спросил: «А что насчет кулона? »

Эльд Айлия взяла его у полуэльфа. «Он стальной, очень ценный. Кетренан дал его ей, когда они поженились. Она всегда носила его. Полагаю, это благословение, что разбойники не забрали его у нее. Казалось, она черпает из него те немногие силы, что у нее были эти последние месяцы». Она подошла к Флинту и показала тому амулет. Плющ и осиновые листья окружали переплетенные инициалы «Э» и «К». Края круглого диска украшала гребенка.

Похоже, больше нечего было сказать. Флинт с Танисом от усталости склонили головы, и даже якобы неутомимая акушерка выглядела утомленной. Как бы по негласному соглашению, мужчины собрались у двери, чтобы уйти; Эльд Айлия направилась, чтобы принести меч Таниса оттуда, где он был оставлен у камина. Она подняла его вместе с ножнами, затем помедлила, со странным выражением на лице.

«Этот меч…»

Танис с гордостью произнес: «Его сделал Флинт».

«Да, я знаю», — сказала она, слегка заикаясь. — «Он прекрасен. Еще…»

Гном с полуэльфом ждали, пока акушерка соберется с мыслями. Она сделала вдох, и, казалось, внезапно решилась. «Флинт», — резким голосом произнесла Эльд Айлия. — «Подойди сюда».

Флинт подошел к ней, озабоченно вглядываясь в ее карие глаза. «Ты можешь прикрепить этот кулон к этому мечу? »— спросила она. — «Это не повредит мечу? »

«Ну, конечно, это можно сделать, и нет, это не повредит ему, но…»

«На постоянно? Можно так сделать? »

Он кивнул. Выражение ее лица задело его; это была тревожная смесь настойчивости и страха. Он указал на открытую воронку на эфесе оружия. «Я могу прикрепить его сюда».

Ее рука легла поверх его руки на эфес меча. «Тогда сделай это», — настояла она. — «Сегодня же».

«Уже слишком поздно…»— запротестовал Флинт.

Эльд Айлия сжала его руку. «Это нужно сделать сегодня же. Сделаешь? Обязательно? » Находясь так близко к акушерке, Флинт внезапно увидел изнеможение, все годы, что обычно были скрыты в тени ее энергичного характера. Он пообещал, и она ослабила хватку.

Флинт расстался с Танисом в Зале Неба. Полуэльф продолжил путь на север, к дворцу Беседующего, а Флинт отправился домой, неся меч своего друга.

Следующие пару часов гном потратил, выполняя просьбу акушерки.

* * * * *

Мирал практически не издал ни звука, пройдя мимо пары стражников в черных камзолах, стоявших на посту снаружи личных покоев Беседующего во дворце; стражники поприветствовали его и сделали ему знак продолжать движение. Двигаясь в темноте непринужденно, только редкие факелы причиняли боль его глазам, он быстро прошел по коридору к шахте лестницы. Но вместо того, чтобы спуститься во внутренний двор, он поднялся по ступенькам на второй уровень здания.

Он замер у покоев Зеноса, даже сквозь дверь слыша могучий храп советника, затем скользнул к двери Таниса, которая была слегка приоткрыта, демонстрируя темный и пустой интерьер. Мирал представил, как полуэльф бродит снаружи по мощеным улицам Квалиноста, переживая из-за событий этого дня.

Маг последовательно прошел мимо комнат Портиоса и Гилтанаса, пока не подошел к покоям Лораны. Из-под двери ее комнаты пробивался свет, и он слышал внутри шаги.

Он легонько постучал. Звук шагов стих, затем приблизился к двери. Голос Лораны тихо спросил: «Кто там? »

«Это Мирал, леди Лорана. Прошу прощения, что беспокою вас в столь неурочный час, но мне нужно поговорить с вами».

Она открыла дверь. У Мирала перехватило дыхание, как практически каждый раз, когда он видел молодую принцессу. Она была великолепна в муаровом халате. Цвет морской волны подчеркивал сверкание ее пепельного цвета волос и коралловую тональность ее изогнутых губ. Он на мгновение потерял дар речи; затем отругал себя за потерю самообладания.

«Лорана, могу я поговорить с вами наедине? Это насчет объявления вашей помолвки Беседующим».

Экзотические зеленые глаза Лораны расширились, и на щеках появился румянец. «Конечно… но не здесь».

«Нет, конечно, нет», — учтиво произнес Мирал. — «Тогда на внутреннем дворе? Я не хочу больше никого побеспокоить. Это не займет много времени».

Она подумала, склонив голову набок. «Дайте мне время одеться. Я встречусь с вами там, через десять минут». И она закрыла дверь.

* * * * *

Точно в назначенное время Лорана, теперь более подходяще одетая в плащ и платье из сизо-серого атласа, сидела на каменной скамейке внутреннего двора — той же скамейке, что была свидетелем лучного состязания между Портиосом и Танисом так много лет назад. Но теперь грушевые и персиковые деревья стояли, омытые серебряным светом Солинари, а запах цветения был чрезвычайно густым. Стальная дверь двухэтажного мраморного строения слабо светилась в лунном свете. Она плотнее закуталась в плащ.

Мирал вышагивал перед ней по мощеной дорожке, его красная мантия в ночи казалась практически черной. Он выглядел взволнованным. Его капюшон слегка сполз назад, открыв бледные черты лица и практически бесцветные эльфийские глаза.

«В чем дело, Мирал? »— мягко напомнила Лорана. — «Вы сказали, что это имеет какое-то отношение к объявлению моего отца».

«Я… я хочу выразить свое сочувствие». Маг опустил голову. «Я знаю, что вы предпочитаете Танталаса Тайрезиану — что, должен добавить, демонстрирует хороший вкус с вашей стороны». Он обворожительно улыбнулся, и она улыбнулась в ответ. «Танталас намного больше подходит такой, как вы, несмотря на свою… жестокую … наследственность. Я уверен, миледи, что вы сможете сдерживать его неконтролируемые наклонности. В конце концов, не все люди дикие, и я давно впечатлен Танталасом».

Он слегка опустил голову, и капюшон съехал вперед и снова скрыл его лицо.

Лорана встревожилась, не зная, как расценивать комбинацию мага из похвалы и осуждения Таниса. «Благодарю, но я не понимаю…»

«Есть кое-то, еще более подходящий вам».

Лорана почувствовала, как выражение изумления появилось на ее лице, прежде чем годы придворных тренировок взяли свое, и не вернулось обратно бесстрастное выражение. Когда она заговорила, ее тон был осмотрительно нейтральным. «И кто же это, Мирал? »

«Я».

Лорана оказалась на ногах, прежде чем в ночи смолкло эхо этого слова. «Вы! »— слабо произнесла она. — «О, я не…»

Мирал поспешно продолжил: «Лорана, пожалуйста, выслушайте меня. Если вы отвергнете меня, я никогда больше не упомяну об этом. Клянусь».

Мысли Лораны метались, пытаясь сообразить, как ее отец справился бы с такой деликатной ситуацией. Мирал долгие годы был верным членом двора, и он давным-давно завоевал благосклонность ее отца за свою службу ее дяде Ареласу. Солостаран, она знала, дал бы магу время высказаться».

«Лорана, пожалуйста, сядьте. Это не займет много времени».

Она села. Она думала, что Тайрезиан слишком стар для нее, а Тайрезиан был всего лишь одного возраста с ее братом Портиосом. С другой стороны, маг был еще на десятилетия старше. «Я слишком молода для замужества, Мирал».

«Но не для обручения. Разве не это у вас с Танисом? Обручение? Помолвка? »

Мирал незвано опустился на скамейку рядом с Лораной.

«Я впервые увидел вас много лет назад, когда пришел сюда по просьбе Ареласа. Вам известна моя история? » Лорана кивнула, не доверяя своему голосу. Ей внезапно стало страшно от того, каким тихим и пустынным был ночью внутренний двор. Она пыталась вспомнить, патрулирует ли стража внутренний двор так же, как и дворец.

«Вы были всего лишь крошечной девочкой — но какой девочкой! Я никогда не видел такого совершенства. Немного избалованная, это правда, и чуть больше девочка-сорванец, чем я нахожу привлекательным в благородной эльфийке, но возможно, подумал я, такая энергия является следствием происхождения от Кит-Канана».

Лорана отодвинулась от мага, но его рука метнулась и схватила ее руки. Он был сильнее, чем она могла представить. А его глаза… Странно, но она достаточно хорошо могла видеть их в темноте, даже в глубине мрака его капюшона. Холодок страха пробежал у нее по спине. Голос мага продолжал, прорезаясь сквозь тишину квалиностской ночи.

«Я любил наблюдать за вами, Лорана. Я добровольно вызвался обучать вас, хотя это и означало также взяться за вашего дурня брата, Гилтанаса. И Таниса. Знаете, я любил и доверял Танису. В конце концов, разве вас двоих не вырастили как брата и сестру? Разве могла быть угроза моему сватовству, когда наступит время? А вчера я узнал, как я ошибался в Танисе». Мирал усилил хватку, и Лорана вскрикнула, протестуя. Этот звук разрушил ее страх, и она встала, маг попытался притянуть ее обратно.

«Подожди! »— прошипел маг. «Лорана, выбери меня. Может, я и не всемогущ, но я гораздо более сильный волшебник, чем все думают. В конце концов, я могу предложить тебе больше власти и богатства, чем Тайрезиан и Танис, вместе взятые, если ты только будешь терпеливой».

Лорана, с колотящимся от страха сердцем, вырвалась и отступила на несколько шагов. Мирал медленно встал. «Какой твой ответ? »— страстно спросил он.

Все мысли о придворном этикете вылетели у Лораны из головы. Все, о чем она могла думать, это о спасении. Отчуждение мага теперь не имело значения. Было важно убежать. Беседующий ни за что не оставит Мирала при дворе после того, как услышит о ночных событиях.

«Оставьте меня в покое», — потребовала она, собирая в кулак все свои силы и придавая голосу всю власть, что только могла. «Оставьте этот двор. Если вы уедете утром, обещаю, я не расскажу отцу, что произошло. Вы избегните унижения быть изгнанным из двора».

Маг стоял, и она развернулась и направилась к двери, освещаемая лунным светом. Позади себя она услышала, как маг пробормотал несколько слов, и бросилась бежать. Однако, за несколько шагов до стальных дверей, в ее мозгу вспыхнуло заклинание, она споткнулась и упала без сознания.

Она очнулась в коридоре снаружи своей комнаты. Двое дворцовых стражников, один держал лампу, озабоченно смотрели на нее; ее голова и плечи покоились на коленях Мирала. Она озадаченно посмотрела наверх. «Мирал? » Лорана огляделась. «Как я сюда попала? »

«Я проходил по коридору, когда услышал, как открылась ваша дверь», — вкрадчиво произнес Мирал. — «Я знал, что для вас этот день был ужасным, и поспешил, чтобы убедиться, не больны ли вы и не нужна ли вам помощь. Когда я появился, вы были без сознания. Вы не помните? »

Лорана обессилено откинулась. «Я… ничего не помню. Я помню, как ходила по своей комнате, а затем внезапно очутилась здесь». Еще, подумала она, было такое ощущение, что она забыла что-то важное. Она покачала головой, не в состоянии думать.

Прозрачные глаза мага были бездонны. Одна рука нырнула в карман мантии и появилась с маленьким пакетиком сушеных листьев. «Высыпьте это в чашку с горячей водой, миледи. Это принесет облегчение вашему разуму и поможет уснуть. Я пришлю к вам слугу с водой».

Она подождала, все еще пытаясь собраться с мыслями, затем кивнула. Мирал и один из стражников помогли ей подняться. Затем маг скрылся по коридору. Она стояла в дверном проеме, а стражники с волнением следили за ней. Дальше по коридору внезапно открылась дверь лорда Зеноса, и советник — что довольно любопытно, полностью одетый — выглянул наружу. Лорана проигнорировала его, все еще злясь на его беспрестанное отстраненное обращение с Танисом и Флинтом.

Ее раздражение на советника исчезло, как только она попыталась прояснить свои мысли. Что-то, какое-то воспоминание, казалось, ускользало от нее. Что это было?

Ну, что бы то ни было, если оно было важным, она вспомнит позже. Она пожелала стражникам доброй ночи и снова закрылась в своей комнате.

⇐ Предыдущая 8 9 10 11 121314 15 16 17 Следующая ⇒