Курылева Мария, 1-ПОК-1, ИФЧ. 1000 знаков, «медитация»

Курылева Мария, 1-ПОК-1, ИФЧ

1000 знаков, «медитация»

Правила везде одни.

В один из ничем непримечательных будней, вместо привычного маршрута до дома, ты решаешь прогуляться по набережной петропавловской крепости подальше от стремящихся все и вся запечатлеть на камеру туристов и шумных компаний.

Что ж, перед тобой берег и набегающие на него темные волны, по ту сторону Невы – ряд однообразных, но довольно симпатичных фасадов зданий. Достаточно красиво, к тому же ты взял с собой кофе, а значит, не так уж и плохо проводишь время. Но как бы ты ни старался выкинуть из головы все мысли и расслабиться, позволяя себе хоть немного отдохнуть от городской суеты, планов, встреч, фальшивых приветливых улыбок и работы в постоянном режиме многозадачности, думаешь только о своих проблемах и делах, не в состоянии замедлить бег и, оглянувшись по сторонам, насладиться мгновением. Потому что оглядываться по сторонам не вписывается в твой устоявшийся распорядок, и ты пренебрегаешь возможностью обратить внимание на что-то кроме событий, происходящих в твоей драгоценной жизни.

Казалось бы, что может быть проще, чем немного передохнуть от быстрого темпа жизни большого города? Но на деле, задвинув на задний план мысли о всех составляющих твоей повседневности, вместо созерцания живописного пейзажа ты получаешь бонусом к красивым видам гнетущую тоску, комом сжимающуюся где-то в районе живота. И вместо чувства единения с природой или эстетического наслаждения проводишь время за безуспешными попытками вновь заполнить пространство вокруг себя людьми, а свои мысли – бессмысленной ерундой. Да чем угодно, лишь бы не пребывать один на один с проносящимся в сознании бегущей строкой вопросом: «куда катится моя жизнь? ». А ведь ты уже и не помнишь, когда последний раз оставался с собой наедине.

И, по-хорошему, давно пора домой, где по тебе истосковались четыре стены и уборка, все время откладываемая на завтра. Но ты продолжаешь сидеть неподвижно, бесцельно уставившись на темную воду измученным взглядом воспаленных от хронической бессонницы глаз, и ничто не могло бы привести тебя в движение, расшевелить, пробудить что-то хоть отдаленно напоминающее интерес. Будто после долгих месяцев и лет беспрерывной игры в имитацию бурной деятельности, после миллионов вымученных улыбок и слоя фальшивый качеств, ставших тебе новой кожей, после долгого периода «игры на публику» и попыток слиться с толпой, следуя давно проторенным тропам, ведущим к стереотипному представлению о человеческом счастье, ты, наконец, останавливаешься. Оттягивать момент возвращения домой дальше бессмысленно, но ты не хочешь уходить с этой замечательной набережной, ты будто глотнул свежего воздуха впервые за долгое время и боишься снова захлебнуться в нескончаемой череде притворства, каких-то обязательств, дел и планов.

Но когда приходит время, ты покорно встаешь и бредешь домой. Зачем врать себе и говорить, что нет выбора, когда выбор есть всегда, и ты выбираешь продолжать жить своей стандартной размеренной жизнью, в которой все расписано по часам. Это ведь совершенно нормально – предпочитать неизведанному свой уютной кокон из вбитых в голову с самого детства убеждений о том, как нужно жить и что нужно делать. И поэтому ты просто пойдешь домой, словно в трясине застряв в извечном кольце повседневности: учеба-дом-учеба с попойками в конце недели для разнообразия.

«Это твоя унылая ракушка беспомощности и бессилия — просто потому, что ты так привык. Ты никогда не найдёшь в себе силы что-то изменить: прекратить бессмысленный разговор, уволиться с ненавистной работы, уйти от надоевшего человека, попробовать сделать то, что по-настоящему нравится. Нет, ты не сможешь — ты боишься, ты устал, ты привык. Но самое жуткое — ты никогда не поймёшь, что это неправильно, убеждая себя в том, что так делают все»

На набережной петропавловской крепости продолжат биться о берег волны и резвиться дети, а ты с тяжелым сердцем вернешься домой, потому что свою роль тебе придется играть до самого конца и, как было сказало в одном чудном фильме – правила везде одни.