ГЛОССАРИЙ 1 страница

XXXVI

Орбитальная станция, Ан-Тинг, Военный округ Галедон, Синдикат Драконов,

2 января 3028 г.

– Шаттл «Волчья Стая» пришвартовался к двадцать седьмому пирсу, – повторил голос диктора для тех, кто не понял первое объявление, прозвучавшее по-японски. Слова звучали невнятно, словно диктору надоело их повторять раз за разом.

– Видишь! Я же говорила тебе, что подходит корабль полковника. Облик Сьюзен Лин «Худая (англ. ). – Примеч. пер»

соответствовал, кроме того, она казалась слишком юной, чтобы носить капитанскую звезду. Она откровенно радовалась небольшой победе, которую ее проницательность разведчика позволила одержать над тремя коллегами-капитанами. Особенно ей было приятно, что она заметила нечто, ускользнувшее от внимания Антона Шадда. Она считала, что головорезы из Седьмой команды слишком задаются.

– Но когда мы сюда прибыли, они сказали, что причал будет двадцать второй, – пожаловался Декхан Фрезер.

– Не важно, соврали они или просто ошиблись, малыш, – проворчал Шадд, крепко сбитый мускулистый блондин. В огромных лапах, обильно усеянных шрамами, он крутил неприкуренную сигарету. Шадд был в форме, которая казалась слишком новой для того, кто столько лет прослужил в рядах Драгун; Шадд то и дело ежился и поводил плечами, поскольку чувствовал себя неуютно в плотно облегающем мундире. Сообщение о прибытии Вульфа вывело его из мрачной задумчивости, которая не покидала Шадда с момента их прибытия с «Гефеста». – Главное, что мы тут же, на выходе, встретим полковника.

С этими словами коммандос отбросил сигарету и направился по коридору. Четвертый член группы сперва отстал на шаг, но длинные ноги дали возможность Вильяму Камерону вырваться вперед и занять место во главе процессии, когда Драгуны заворачивали за угол. Пассажиры, ожидающие прибытия транспорта, и обслуживающий персонал в серо-охристой форме опасливо уступали дорогу целенаправленному движению этого квартета. Они миновали несколько телекамер, чьи подвешенные объективы сразу же выделили их из толпы, но никто не осмелился спросить, куда это они так спешат.

Завернув за угол, Камерон оказался в зале ожидания двадцать седьмого причала. Он резко, как вкопанный, остановился. Декхан и Лин налетели на него, едва не сбив с ног. Увидев затоптавшихся на месте Драгун, Шадд сделал шаг в сторону и потянулся за висящим на боку личным оружием, но замер, когда заметил, что поразило Камерона.

Небрежно развалившись в кресле, в зале ожидания сидел чу-са Джерри Акума. В своей служебной форме «Райкена» он был, как всегда, безупречен. На груди его холодно поблескивали аксельбанты, говорившие, что возглавляет миссию связи при профессиональных солдатах. Сняв со стола, куда он водрузил их, свои глянцевые сапоги, Акума встал и равнодушно повернулся в их сторону. Казалось, его совершенно не удивило неожиданное появление Драгун.

Шадд оценил легкую усмешку Акумы и выражение его глаз как ироническую радость по поводу того, что все идет, как и задумано. Но поскольку его мелочное торжество не могло коснуться Драгун, коммандос расслабился. Акума не представлял собой той угрозы, которую надо было ликвидировать с помощью лазерного пистолета. По крайней мере пока. Шадд не стал скрывать на лице презрительного выражения, с которым он воспринял дешевые уловки Акумы.

" Довольно странная личность, – подумал Акума. – На нем нет нашивок пилота-робота. Тем не менее он держит себя наравне со всеми. Это явно не новобранец из вспомогательного состава и не заштатный клерк из штаба. Реакция у него Мгновенная, такой не обладают даже пилоты. Он быстр почти так же, как Квинн, который тихонечко стоит себе в углу. Этому Драгуну несвойственно этакое надменное выражение неуязвимости, которым, к сожалению, грешат воины-водители. Он из тех, кто полагается только на себя и на то, что у него в руках.

Интересное открытие в среде Драгун. Представляет ли он собой какое-то исключение, – задумался Акума, – или у Драгун есть люди, которых они не внесли в список личного состава? "

Когда Акума увидел, что Шадд расслабился и сменил боевую стойку, даже не заметив Квинна, он решил, что этот человек, скорее всего, не представляет опасности. Даже целый батальон Драгун, составленный из таких вот капитанов, не в силах воспрепятствовать неизбежности. Те, которые не замечают потенциальной угрозы, не несут в себе угрозы.

– Заходите, офицеры, – пригласил их Акума. – Как я догадываюсь, вы прибыли, чтобы встретить полковника Вульфа. Швартовка заканчивается, так что долго ждать вам не придется.

Обогнув мягкие кресла, Драгуны настороженно вошли в зал ожидания. Акума заметил легкое, почти неуловимое движение головы, когда Шадд увидел высокого светловолосого человека в углу зала. Акума знал, что Квинн, облаченный в черный мундир, внимательно следит за его окружением, хотя на лице его не дрогнул ни один мускул при появлении Драгун. Шадд, по всей видимости, решил, что этот куританин не имеет к нему отношения, что развеселило Акуму.

Звуки, раздававшиеся из-за крышки люка переходной камеры, предотвратили дальнейшее развитие событий. Поршни пневматики с лязгом высвободили запоры герметического щита, которые наглухо отделяли зад ожидания от перехода к пришвартовавшемуся шаттлу. Тяжелая металлическая дверь ушла в стену. По переходу в зал направлялись семь человек. Свет бил им в спину, и поэтому узнать их было невозможно, пока они не показались на свету, заливавшем зал ожидания. Силуэты превратились в Вульфа и пять его офицеров, которые прибыли на орбитальную станцию Ан-Тинга. Седьмым был куританский офицер, который, вежливо поклонившись Акуме, отдал поклон Вульфу и, не проронив ни слова, покинул зал ожидания.

Вульф был мрачен, и не надо было быть знатоком «ки», чтобы увидеть, насколько он озабочен. Акума знал, что причиной был отказ космического командования Дома Куриты перебросить путешественников на «прыгуне» к станции «Гефест», пока в состав сопровождающих не будет включен специальный офицер. Его присутствие было хорошо рассчитанным раздражителем.

Вульф увидел и Акуму, и его человека в углу, но выразил свое пренебрежительное отношение к ним, повернувшись спиной.

– Что тут происходит? – обратился он к своим офицерам.

Камерон откашлялся, чтобы привлечь к себе внимание Вульфа, и бросил взгляд на Акуму.

– М-м-м... полковник, – начал он.

Вульф поднял руку, остановив его. Нахмурившись, он повернулся к Акуме, не опуская руки. Тот остался невозмутим, даже когда Вульф движением головы показал в сторону коридора.

Акума решил принять жест Вульфа за приглашение к разговору.

– Я не могу понять, почему ваши офицеры отказались общаться со мной. Когда они появились, было видно, как они взволнованны, торопясь скорее увидеть вас. – Он сделал вид, будто внезапно что-то вспомнил. – Ах да, может быть, они хотели сказать какие-то пакости о Синдикате. У них есть полное право на откровенность. Ведь кроме всего прочего, я ваш офицер связи с профессиональными солдатами. И если у вас имеются какие-то претензии, вы можете огласить их в моем присутствии. И не исключено, я чем-то смогу помочь.

– Да в общем-то не важно, полковник, будет он тут торчать или нет. Я думаю, на станции нет такого уголка, где нас не стали бы подслушивать, – сказал майор Стенфорд Блейк, делая шаг вперед. Презрительный тон его слов не оставлял сомнений, какую он испытывает неприязнь к Акуме.

Вульф кивнул.

– Хорошо, Стенфорд. Излагайте. Вильям начал без большой охоты:

– В общем, полковник, дело такое. С тех пор как вы уехали, у нас вечно трения с Драконами. Куританская пресса безостановочно поливает нас грязью, создавая нам плохую репутацию среди населения. Со стороны гарнизонов мы сталкиваемся с грубым отношением. В результате – демонстрации против нас, протесты, оскорбления и даже нападения, но пока мы справляемся. Пока. В войсках идет брожение, полковник. И я думаю, что назревают неприятности.

– Назревают? – взорвался Декхан Фрезер. Пока говорил Блейк, его обуревало нетерпение. – Кипят – и более того!

– Спокойно, капитан Фрезер, – остановил его Блейк.

– О чем ты говоришь, сынок? – спокойно спросил Вульф, но глаза говорили, насколько полковник обеспокоен.

– Прошлым вечером состоялась драка. Драконы сами напросились и пострадали.

– Серьезно?

Декхан смотрел в пол.

– У них есть смертные случаи.

Вульф говорил спокойным тоном, но спокойствие это было ледяным.

– Так что произошло на самом деле? Декхан замялся, и слово взял Шадд:

– Пять человек Фрезера, трое из роты Лин и двое моих... м-м-м... друзей решили провести свободное от дежурства время в баре «Мьюннен». Нормальная дыра. С тех пор как наши ребята стали частенько посещать ее, публика там состоит только из Драгун или наших друзей. Это известно всем местным. Прошлым вечером бар был переполнен, думаю, из-за какого-то праздника. Была куча иногородних, люди из «Райкена», несколько бывших пехотинцев, но главным образом – чужаки. Было там довольно шумно, и кое-кто из чужих позволил себе пройтись по адресу Драгун. Нашим это, конечно, не понравилось, и ответили они кулаками. Когда дым рассеялся, выяснилось, что пятеро наших вышли из строя и один находится в критическом состоянии. А трех Драков пришлось утащить в мешках. Все были в штатском.

– И вот что беспокоит больше всего, полковник Вульф, – возмущенно сказал Акума. – Я просто поражен, насколько вашим Драгунам недостает сдержанности.

– Эти забияки получили то, на что напрашивались, – продолжал стоять на своем Декхан.

Шадд положил ему руку на плечо и без труда отодвинул в сторону. Тяжесть этой длани убедила Декхана куда основательнее, чем любые слова Шадда.

– Спокойнее, малыш. – Затем Шадд обратился к Вульфу: – Драка велась по-честному. Они играли с огнем и сгорели.

– Но этим еще не кончится, – уточнил Блейк. – Не сомневаюсь, мы услышим об очевидцах, которые будут убеждать, что Драгуны сами спровоцировали столкновение.

Акума сделал вид, что не замечает пристального взгляда офицера разведки. Он не сводил глаз с лица Вульфа, пытаясь понять, как командир наемников оценивает ситуацию. Но тот был бесстрастен – ни слова, ни намека.

– Может, – язвительно сказал Акума, – в этом-то все и дело. Может, ваши люди решили, что могут воспользоваться празднованием Нового года, который и скроет их преступные деяния. Может, они спровоцировали мирных граждан на насильственные действия, дабы удовлетворить свои дикарские инстинкты. Сознательную провокацию со стороны подготовленных солдат против мирных граждан можно расценить как убийство.

– Убийство? Эти гнусные Змеи не были мирными жителями, да и подготовлены они были отменно. Пять отличных солдат по их милости оказались в госпитале. Мы попали в ловушку!

– Фрезер! – рявкнул Вульф. – Заткнись!

– Этот инцидент, – зловеще сказал Акума, – может повлечь за собой весьма печальные последствия. Вульф возмущенно посмотрел на него.

– Как, например, высадку военных сил Синдиката Драконов?

– Военное вмешательство допустимо лишь в самом крайнем случае, полковник. Я бы лично не рекомендовал его. Ваши же офицеры сообщили, что участники инцидента были свободны от несения службы. По условиям контракта, в такой ситуации они подпадают под юрисдикцию гражданского законодательства, если, будучи свободными от дежурства, они оставляют анклав, отведенный для размещения войск. Таким образом, данное дело носит гражданский характер: обвинение выдвигает Корпус гражданской стражи, и оно поступает в ведение Министерства юстиции. И если расследование установит состав вины, вашим солдатам, вне всякого сомнения, придется расплатиться за свое преступление. Я выражаю надежду, что до того времени все военнослужащие, в отношении которых ведется следствие, остальные, имеющие отношение к этой истории, так же как очевидцы или случайные свидетели, не покинут данную планету.

Кое-кто из Драгун встретил эти слова неприязненным ворчанием, что обрадовало Акуму, хотя он скрыл свои эмоции. Лицо его оставалось невозмутимым, а голос звучал ровно и спокойно.

– Заверяю вас, полковник Вульф, что данное гражданское дело обойдется без всякого вмешательства военных инстанций.

– И насколько я понимаю, вы не собираетесь спускать его на тормозах, не так ли?

– Что вы имеете в виду, полковник? – Акума изобразил удивление, которого на самом деле совершенно не испытывал.

– Хорошо. В данный момент попробуем играть по вашим правилам.

Вульф повернулся к Камерону.

– Вильям, подготовьте ваш челнок и забросьте Корменскую и ее команду обратно на «Гефест».

– А как относительно нас, полковник? – Шадд имел в виду стоящих рядом капитанов.

– Я хочу, чтобы вы все четверо отправились со мной и Блейком к планете на «Волчьей Стае». Двинулись. – Когда Драгуны выразили готовность подчиниться приказу, Вульф повернулся к Акуме, как будто его поразила внезапная мысль: – Поскольку вы наш... связной, не возьметесь ли вы ответить на несколько вопросов относительно нашего взаимодействия с Синдикатом Драконов?

– Конечно, полковник. Это моя работа.

– Почему на пути от Люсьена я не слышал ни слова об этих проблемах?

Акума развел руки бессильным жестом.

– Не имею представления, почему до вас не дошла эта информация. Мой офис регулярно пересылал ее во все системы по пути вашего следования. Она должна была ждать вас. Неужели вы ничего не получали?

Хмурое молчание Вульфа было единственным ответом.

– Я простой солдат, полковник Вульф, и не вхожу в число служителей Ком-Стара. Может, вам имеет смысл поговорить с ними, ибо именно они осуществляют межзвездную связь. Не исключено, что имеет смысл опросить и ваших офицеров. Если они не доставляли вам сообщения, то, может быть, потому, что боялись признаться в собственных прегрешениях и в некомпетентности.

При этом последнем обвинении Вульф вскинул голову.

Акума знал, что оно не имеет ничего общего с действительностью, но ему еще раз удалось вывести Драгуна из себя. Вульф ему не поверит, но брошенный намек, что он не может доверять даже своим близким, вечно не будет давать ему покоя. Червь сомнения будет точить веру наемника в своих подчиненных; брошенное зерно в свое время даст всходы.

– Почему линии связи Драгун в пределах системы были забиты помехами? – спросил Вульф, не обращая внимания на укол, который нанес ему Акума.

– Не впадайте в паранойю, полковник. Постановка системы помех является частью оговоренных и утвержденных занятий, которые проводит мой полк «Райкен»-ичи; занимают они несколько часов. В это время страдаете не только вы. Скоро вы сможете вести любые разговоры, какие пожелаете. – И чтобы окончательно вывести Вульфа из себя, Акума покровительственно добавил: – Я постараюсь лично проверить, как вы с этим справились.

Акума двинулся по переходу, который вел к шаттлу; Квинн следовал за ним. Вульф остался стоять.

– Так мы спускаемся? – окликнул его Акума. Вульф ответил ему холодным взглядом, поиграл желваками на скулах и двинулся вслед за ним.

XXXVII

Усадьба Хошон, Серант, Ан-Тинг, Военный округ Галедон, Синдикат Драконов,

2 января 3028 г.

Закончив упаковывать свою керамику, Миноби обошел дом. Осталось сложить только все оборудование для занятий «кийдо». И если не обращать внимания на развал, всегда сопутствующий переезду, все было нормально. Тем не менее его точило смутное беспокойство. Что-то было не так. Не на месте.

Усадьба Хошон была его домом в течение почти пяти лет, и это были годы, насыщенные событиями. Старший сын Ито подал заявление в Академию «Сан-Занг» и был принят; его отец испытал гордость и тайное облегчение. Его дочь Томой из неуклюжего подростка превратилась в стройную обаятельную молодую леди. Малыш Киомаси, который более не заслуживал этого имени, стал крепким юношей, и можно было предположить, что через несколько лет он станет выше своего двухметрового отца. Мальчишке будет тесновато в рубке любого робота.

То были хорошие годы, и в этих стенах царили мир, тепло и покой. Порой их существование омрачалось и тенями, ибо дела слишком часто вторгались в дом. Самая грустная память сохранилась о тех днях, когда Томико чуждалась его после аварии на Барлоу. На первых порах она была просто не в состоянии смотреть на него, пока он не оденется. И даже тогда взгляд ее избегал вида черной пластиковой руки, что торчала из рукава. Но в конце концов и это прошло, как и все во вселенной.

Во время последнего отпуска Миноби, когда, оставив свой полк, он прибыл с Мизери, Томико преодолела свое отвращение к искусственной руке и ноге и вернулась к нему в постель. Она избегала притрагиваться к протезам, но тут ее можно было понять.

Когда она, заливаясь слезами, все рассказала ему, Миноби понял, какую роль сыграла Мариша Дэндридж в возвращении Томико. Мудрая советчица, подруга Вульфа, помогла его жене уяснить, что Миноби не изменился, что он по-прежнему ее муж, в каком бы виде он ни предстал перед ней. И Томико наконец поняла, что суть этого человека, которого она любила, осталась неизменной.

Несмотря на облегчение, которое он испытал после возвращения жены, Миноби чувствовал иронию ситуации. Она вернулась, ибо решила, что он остался тем же самым. Но он-то слишком хорошо знал, что это не так.

Конечно, он продолжал любить Томико. Без размышлений он простил ей дурацкое отношение к его искусственным конечностям. Такая реакция была естественна для женщины, особенно для Томико, которая придавала такое значение внешнему виду. Он все так же безоглядно любил Томико, но сам уже не был тем человеком, за которого она вышла замуж шестнадцать лет назад. Последние пять лет разительно изменили его.

Истоки этих изменений крылись на Дромини VI, где он совершил поступок, в результате которого его освободили от командования. Миноби никогда не понимал, почему с ним так поступили, но никогда и не спрашивал. Долг самурая – повиноваться, а не задавать вопросы. И действительно, лишь глубокое чувство долга удержало его от отчаяния и разочарования. Но все последующие события – его отстранили от командования, а вслед за тем повысили в звании – были полны противоречий. А затем последовало другое назначение, когда он не мог отделаться от мысли, что оно унижает его. И, оказавшись рядом с Драгунами, Миноби был предельно растерян.

Теперь-то он понимал, что это назначение оказалось поворотным пунктом его жизни. Смущение его стало рассеиваться по мере того, как он начал понимать, что многие из убеждений, которых он придерживался долгие годы, оказались ложными. Но под их обманчивым покровом он сохранил свое чувство чести, которое и поддерживало его все это время. Ведь что ни говори, а честь – это то, на чем зиждется существование самурая.

Чувствуя под собой эту крепкую опору, он встретил Джеймса Вульфа, человека с именем хищного животного, но с сердцем подлинного воина. Еще одно противоречие, но у Миноби хватило заинтересованности заглянуть за внешнюю оболочку. За обликом неукротимого полковника наемников Миноби нашел человека, который придерживался понятий чести, и, что бы ни происходило вокруг него, был верен своим убеждениям. Миноби не мог понять, когда он изменился, но превращения, которые так сказались на его жизни, происходили и сейчас.

О нет, он далеко не тот человек, за которого Томико выходила замуж.

И тем не менее он продолжал оставаться Миноби Тетсухарой, преданным самураем Дома Куриты – это чувство было в нем даже сильнее, чем когда он встретил Джеймса Вульфа и его Драгун. После того как по велению Лорда Куриты он расстался со Вторым полком Мечей Света, Миноби потерял ощущение внутреннего покоя и вместе с ним свое «ки». Но его годы службы офицером связи и уверенность, которая пришла с дружеским расположением Вульфа, помогли восстановить равновесие и внутреннюю силу. И после катастрофы на Барлоу, сделавшей его инвалидом, он смог призвать себе на помощь свое «ки», которое и укрепило его силы во время выздоровления. И на этот раз «муга» не покинула его. Его мир подпитывало «ки», что дало ему гораздо больше, чем искусственные конечности, о чем врачи даже не подозревали. Они не верили в существование «ки» и лишь ухмылялись, слушая его объяснения. Но истина оставалась неизменной.

И вот сегодня «ки» говорило ему – в доме что-то не то. Он чувствовал всего лишь какое-то неудобство... ощущал присутствие обмана... и тот был рядом. Нет, то не было предупреждением об опасности, готовой обрушиться на него, не было поводом для конкретного беспокойства. Он вышел в сад по коридору, где возился слуга, готовясь перетаскивать упакованные вещи. Он был настолько занят, что отвесил хозяину лишь небрежный поклон. Переезд, подумал Миноби, губителен для устоявшегося образа жизни.

Он решил, что именно в этом и кроется единственное объяснение беспокойства, которое владело им. Ведь, кроме всего прочего, им предстоит не просто перемещение из одного места в другое. Томико с детьми не может присоединиться к нему на Мизери, а направится в семейное поместье на Авано, где все они будут в полной безопасности. Учитывая состояние отношений между Драгунами и Домом Куриты, он не мог позволить им оставаться с ним на Мизери. Чтобы оберечь своих близких, Миноби решил утаить этот секрет даже от Томико.

И хотя обман был продиктован благими намерениями, его дисгармония, нарушавшая порядок вселенной, была еще одним поводом для беспокойства.

Миноби прошел дальше по коридору, что вел к спальне. С порога он увидел Томико и Маришу, которые старательно перебирали стопки аккуратно сложенной одежды. Обсуждая, как лучше собрать гардероб, они перекладывали предметы одежды из одного ящика в другой. Из их слов Мивоби понял: Томико не сомневается, что, как подобает верной жене, она последует за ним на Мизери. Он постоял на пороге несколько секунд, прежде чем она увидела, что он наблюдает за ними. Томико улыбнулась ему, но улыбка тут же исчезла с ее лица, когда она заметила его встревоженность.

– Мы укладываемся медленно, муж мой, но я надеюсь, что успеем ко времени, – сказала она, пытаясь понять, не в этом ли причина его обеспокоенности. – Когда мы отправляемся на Мизери?

– Я возвращаюсь в полк завтра.

– Завтра! Тогда нам лучше поторо... – Томико остановилась на полуслове, поняв смысл сказанного. – Ты? В таком случае, почему ты заставил меня и детей складывать вещи?

– Потому что вы покидаете Ан-Тинг.

Томико бросила взгляд на Маришу. Они не обменялись ни словом, но Мариша поняла безмолвную просьбу. Извинившись, она сказала, что пойдет посмотрит, как идут дела у Томой. Когда Дэндридж покинула их, Томико строго посмотрела на Миноби.

– Ты можешь объяснить, что происходит, муж мой?

– Только то, что я направляюсь на Мизери. А это не мир для женщин и детей. – Он остановил возражения Томико, поднеся ей палец к губам. – Я понимаю, как ты мне предана, жена. Но я не хочу ничего слышать. Ты с детьми отправляешься на Авано.

– На Авано? – Повернувшись к нему спиной, Томико грустно понурила голову. – Потому что бытовые условия там лучше, чем на Мизери?

– Да, только поэтому.

Но едва только Миноби положил ей руки на плечи, она тут же высвободилась из его объятий. По тону голоса она поняла, что Миноби врет. Он опустил руки и беспомощно уставился через окно на двор. В дальнем конце его он увидел недавнего слугу, который исчез в тени башни. Миноби испытал желание столь же легко и просто скрыться от всех из виду.

Повернувшись к мужу, Томико приподнялась на цыпочки и провела пальцами по его лицу, избегая бледных шрамов, оставшихся после пластических операций. Легким прикосновением она заставила мужа повернуться к ней.

– Можешь ли ты посмотреть мне в глаза и сказать, что дело только в условиях жизни на Мизери?

Взгляд Миноби нашел ее глаза. Он знал, что не может сказать ей обо всем, что вызывает у него опасения. Ей хватало и своих страхов. Он молчал, погрузившись в размышления, и его молчание стало тем ответом, которого она и ждала.

– Ты отстраняешь меня. Потому что я так мало уделяла тебе внимания.

– Это не так, – сказал он, вытирая ее мокрые от слез щеки.

– Не поступай так, муж мой. Я изменилась. Честное слово, я стала другой. Теперь я все могу принять, – сказала она, коснувшись его искусственной руки. В голосе ее была мольба. Она мешалась с отвращением, которое она пыталась скрыть. – Мы вернем то, что у нас было, – тихо произнесла она.

– Ты в самом деле изменилась. Теперь ты больше не понимаешь меня. Я не хочу никакого разрыва между нами, Мико-чан, но ты не можешь быть на Мизери.

– Тогда, по крайней мере, разреши мне сейчас побыть с тобой, – всхлипнула она, обвивая его руками.

В ответ он тоже обнял ее, сначала здоровой рукой, а потом осторожно пустил в ход искусственную. Томико даже не вздрогнула. В ответ она прильнула к нему с такой силой отчаяния, которую раньше он и не подозревал в ней. Они поцеловались, чувствуя, как ими овладевает желание. Охваченные страстью, они оказались около футона, оставив за собой сброшенную одежду.

Когда потом они тихо лежали в объятиях друг друга, Миноби почувствовал, как возвращается гнетущее беспокойство дня. То был зов сирены, послание, которое он не мог ни понять, ни отбросить. Оно побуждало его к действиям, но не говорило, каковы они должны быть или какую цель преследуют. Он знал лишь, что не может больше ничего не делать.

Томико задремала, лежа справа от него, так, чтобы протезы его искалеченной левой половины тела не касались ее. Миноби не хотелось беспокоить ее, но он был обязан встать. Медленно и осторожно он извлек руку из-под ее головы. В полудреме она почти не заметила его движения. Когда она легла на другой бок, Миноби смог встать и накинуть кимоно. Завязывая пояс, Миноби увидел, что жена смотрит на него широко открытыми глазами, полными беспокойства.

– В чем дело, муж?

Он затянул пояс на талии.

– Что-то не то, – сказал он.

– Со мной?

Миноби отрицательно покачал головой.

– Ни в коем случае. Я не знаю, в чем дело, но это не касается наших с тобой проблем. Отдыхай.

– В таком случае и ты должен отдохнуть. Возвращайся под одеяло, – сказала она, протягивая к нему руки. Сквозь панели седзи проникал мягкий рассеянный свет, и ее кожа светилась белизной алебастра.

Миноби испытал искушение послушаться ее. Очень сильное искушение.

– Думаю, что под этим одеялом мне вряд ли удастся отдохнуть.

Улыбка Томико подтвердила его подозрения.

– Нет, Мико-чан, я не могу. Как бы ни хотел, но не могу. – Это было правдой. Беспокойство его росло, и он уже не мог справляться с ним. Он не мог позволить себе снова забыть обо всем в ее объятиях.

– Шигата го най. Делай то, что ты должен. Я пойму.

– Знаю.

Миноби направился на галерею. Он вышел словно в другой мир, забыв о Томико у себя за спиной. То, что беспокоило его, крылось не в этом доме. Когда порыв прохладного ветерка забрался к нему под кимоно, это чувство усилилось еще больше.

Смущение и беспокойство слились в прямое предупреждение об опасности – такое чувство Миноби ранее испытывал только на поле боя. Он вскинул голову, не отводя взгляда от угловой башни. Там, на балконе третьего уровня, была видна чья-то согбенная фигура. Ее силуэт был скрыт тенью; человек манипулировал с длинным предметом, который холодно блеснул в лучах полуденного солнца. Ружье.

Доверившись своему «ки», Миноби стал действовать без промедления.

Резко отведя плечи и развернувшись, он освободил левую часть тела от оков одежды. Черная кожа и темный пластик протезов на солнце слились в единое целое. Миноби сорвал крышку колчана, в котором покоился лук, и выхватил его. Все мышцы тела вздулись и напряглись, когда он согнул его, накладывая тетиву. Держа в руке стрелу, он снова повернулся к башне.

Теперь фигура приникла к ограждению, и снайперская винтовка недвижимо застыла на перилах, пока стрелок искал какую-то цель в городе. Чувство опасности, не покидавшее Миноби, обострилось до предела.

Он наложил стрелу на тетиву, и ее оперение коснулось пластика протеза. Плавным непрерывным движением он вскинул лук над головой, одновременно натягивая тетиву и опуская оружие, спустил стрелу. Она устремилась точно к цели, поразив ее в то мгновение, когда стрелок нажал спусковой крючок.

Оружие блеснуло на солнце, падая с башни.

Темная фигура рухнула на пол.

Но было уже поздно.

XXXVIII

Центральная площадь, Серант, Ан-Тинг, Военный округ Галедон, Синдикат Драконов,

2 января 3028 г.

Оказавшись на улицах Серанта, штабной лимузин Акумы постепенно замедлял ход. На краю Центральной площади водителю пришлось остановить машину. Несмотря на ее внушительный вид и на вымпелы с гербами Синдиката Драконов, трепетавшие на бампере, она так и не могла сдвинуться с места. Площадь и примыкающие к ней улицы были запружены людьми. Они. был и полны гневного возмущения.

– Похоже на торжественную встречу, полковник-Вульф, – прокомментировал эту картину Акума, показывая на толчею тел за затененными окнами машины. Вульф и Блейк посмотрели на толпу, но ничего не сказали. Квинн, ни на кого не обращая внимания, наблюдал за тем, что происходит вокруг.

Вульф бросил взгляд в заднее окно, дабы убедиться, что вторая машина по-прежнему держится за ними. Она стояла почти вплотную к заднему бамперу машины Акумы.

– Проверяете, готовы ли ваши головорезы устроить дебош, полковник?

⇐ Предыдущая 18 19 20 21 222324 25 26 27 Следующая ⇒