Эффект ночи. История о том, как «больные» отношения могут реанимировать израненную душу . Камилла

Эффект ночи

Камилла Джонсон переживает дурацкие времена. Развод родителей, предательство отца и остывшие чувства к «идеальному» бойфренду, заставляют ее чувствовать себя ущербной снова и снова. Клубок событий окончательно запутывается, когда ее похищает парень по имени Брендан. Камилла еще не знает, что заключение на диком острове перевернет ее жизнь.

История о том, как «больные» отношения могут реанимировать израненную душу

Глава 1

Камилла

Длинный гудок, сзади стоящей машины, вырывает меня из состояния полудремы, переключаю передачи и трогаюсь вперед. Дождь внес в автомобильное движение настоящий хаос. Как будто, до этого передвигаться по Нью-Йорку было просто.

- Камилла, все нормально? Ты меня слышишь? – как видимо, звучание клаксона нетерпеливого мужчины, даже через телефонную трубку достигло маминых ушей.

- Да, просто ужасные пробки. Ты же знаешь, что творится в центре перед Рождеством

- О, милая, именно в эти моменты я ценю свое местоположение.

Уже второй год мама практически безвылазно ютилась в летнем домике в Хемптонс, единственной недвижимости, которую ее гордость позволила оставить себе, после развода. Она бы отдала и эту, но 30 лек брака, прирожденная южанка, Кэтрин Коллинз отдала исключительно служению браку и мужу, который, как оказалась, кроме верности супруге и судоходному бизнесу, был также предан своей секретарше Джил. Никаких накоплений, тайных счетов, припрятанных бриллиантов. Она так и ушла с тремя чемоданами одежды из прошлогодних коллекций и уже на следующий день, ее обширный гардероб перекочевал к горничным и консьержам, а в обновлённой комнате с размахом господствовали Биркин новой хозяйки.

За полгода бракоразводного процесса, мама потеряла 10 лет жизни, сотню друзей и веру в «долго и счастливо». Отгородившись от светской жизни Верхнего Ист-Сайда, она осталась на связи только благодаря старой доброй подруге Гвен, старшему редактору глянца, которая буквально силой заставила Кэтрин согласится вести колонку об одиноких женщинах за 50. Я виделась с мамой примерно раз в месяц, когда та приезжал на Манхеттен сдавать материал и делиться немногочисленными фактами своей обыденной жизни.

- Знаешь, милая, я сама виновата, что не побеспокоилась о Рождестве заранее. В конце концов, Гвен еще в октябре предупреждала о их намерении уединиться на островах. Так что, не меняйте свои планы из-за меня – голос мамы вселял уверенность, но меня трудно провести – она хотела, чтобы я осталась и провела выходные с ней. Купила тонну шампанского, открыла подарки, много слушала, пила, кивала и обняла в нужный момент. Кэтрин желала, чтобы вечер Рождества, я провела как дочь, мать которой переживала развод, и, черт возьми, имела на это право.

- Мам, не стоит тратить время на этот разговор – который меня изрядно утомлял – я уже решила, что останусь. Джек навестит родителей сам.

- Это, крайне неудобно, что они о нас подумают?

- Что есть вещи поважнее вязаных свитеров и просмотра старых видео записей – я поежилась от себя самой, звучала как сноб, тем более повод увильнуть от поездки был мне по душе.

- Камилла, так нельзя. Меня терзают муки совести – вот она, моя мама во всей красе, со своим утонченным классическим воспитанием, не позволяющим намеренно ущемлять чувства других людей. Эта ее черта сгубила многое в наших жизнях. Хорошо, что я с подросткового возраста не растеряла веру в эгоистичное начало. А ведь это во мне от отца. От мыслей о нем стало вдвойне не по себе, и я передернулась.

Дождь усиливался, дворники смахивали сбегающую потоком воду. Капли ударяли о крышу машины и этот звук усиливал мою головную боль. Я уже поняла, что опоздаю на работу и получу выговор от моего босса, опоздания его пунктик. Мои пальцы начали отбивать нервную барабанную дробь на руле.

- Давай вернемся к этому разговору завтра, вечером я поговорю с Джеком. Он все поймет, ты же его знаешь. Мне надо положить трубку, мам. Болтовня по телефону не безопасна

- Я люблю тебя, милая

- И я тебя.

Нажав на отбой, кинула телефон в сумку. Вероятность, что я задержусь на работе очень высока и нужно позвонить Джеку и решить все по телефону. Приборная панель показывала 7. 30 утра, он еще не ушел на работу. Только мне этого совершено не хотелось, и я забросила мысли о Рождестве в долгий ящик.

Боже, когда моя жизнь превратилась в одну большую сумятицу и мысли о Рождестве, в любом его проявлении, приносили столько головной боли?

Я вздохнула и продолжила лавировать в потоке.

Водить машину в городе, переполняемом такси, одно из немногих качеств, которое я перетащила из жизни богатой наследницы судоходного бизнеса, в жизнь старшего продавца бутика Дианы фон Фюрстенберг. Ах да, еще я не могла лишить себя удовольствия переехать куда-то дальше Манхеттена, тратить неимоверные деньги на тряпки и хорошее вино. Все вышеперечисленные факты раздражали моего парня Джека и были вечным предметом злорадства моего отца. Даже спустя годы он продолжал настаивать, что моя жизнь - никчёмное проявление провинциальных генов, приправленных пробелами в воспитании и образовании. И я ни минуты не сомневалась в его правоте – меня, как и моих предков по материнской линии, не страшила работа руками, я могла самостоятельно за собой убирать и неплохо готовила. Моя мать была слишком слабым воспитанником и имея по натуре более сильные стороны характера, перенятые от отца, я с легкость позволяла себе манипулировать ее добротой с самого рождения. Ну и вишенка на торте, образование – уже в 15 я прекрасно понимала, что моя тяга к моде и дизайну, куда сильнее экономических подсчетов и биржевых структур. Я отмахивалась от любого гнета касаемо обязательного поступления в Гарвард, и закончив школу, окончательно разочаровала отца, своим тайным зачислением в Нью-Йоркский арт колледж.

Два года я жила с постоянными упреками, рассуждениями о жалости к выбранной мной профессии и предсказаниями о гибели моих глупых мечт. Сама не знаю, как я существовала в это дикое время, когда мой психотерапевт начинала говорить замыленными фразами, мама опускала глаза и просила смирения, а друзья предлагали растворить проблемы в бокале крепкого спиртного. Может я и сейчас варилась в болоте собственной жалости, если бы не случайная встреча с Джеком.

Для меня, девушки, одурманенной депрессией, никогда не переступавшей порог родительского дома, встреча с парнем из маленького городка, самостоятельно делавшего карьеру в юридической фирме, стало как удар обухом по голове. Я будто выбралась из скорлупы и взглянула на другие возможности, открытые передо мной.

Не помню, чтобы я воспылала страстью к Джеку или ощутила острую влюбленность. Мне было хорошо, и первое время я просто наслаждалась его обществом, где есть забота, понимание, уважение. Конечно, меня тревожила мысль, что Джека интересуют мои деньги, связи. Что он таким способом пытается пробраться в мир больших возможностей. Поэтому я оттягивала знакомство с родителями, хотя поводов и без того было предостаточно. Когда эта встреча наконец состоялась и я, и мой молодой человек хлебнули чашу желчи, наполняемую моим отцом годами, с полна.

- Только задумайся, что скажут обо мне люди? – кричал отец, стоя в дверях моей комнаты, пока я судорожно скидывала в сумки вещи, попадавшиеся мне под руки – ты и так достаточно шуму наделала со своим поступлением. Ты хоть представляешь какого труда мне стоило зачисление в Гарвард, с твоими то итоговыми баллами?

Лицо отца становилось багрового цвета и мне показалось, еще чуть-чуть, и он ударит меня. От этого, я оборвала свои сборы на пол пути, и направилась к выходу.

- Куда ты идешь? На какую жизнь ты себя обрекаешь? Знаешь сколько таких юристов как он, проходят мимо меня каждый день? Я вижу их на сквозь, им не выжить среди воротил Нью-Йорка. Это букашки, которые навсегда останутся на уровне простого офисного служащего – это заявление заставило меня резко затормозить и обернуться.

- А что, что такого плохого быть простым офисным служащим? – я сама кипела от гнева. От гнева и обиды. За себя, за униженного и растоптанного Джека, мать, всхлипывающую в гостиной.

- Тем, что ты никогда не сможешь жить в этой обыденной простоте – голос отца стал тише, видимо, он думал, эти слова встряхнут мою уверенность в необходимость побега – она съест тебя, проглотит целиком. И когда это произойдёт, ты сделаешь несчастной и себя и своего Джека. Настанет время, и он не даст тебе то, что необходимо. Просто не сможет. Все это будет не в его зоне досягаемости и даже понимания.

- Что за чушь ты несешь? – я не верила ни единому его слову. Развернувшись, широким шагом прошла к лифту, ведущему в гараж, и начала жать на кнопку, явно больше чем требовалось – глупо с твоей стороны считать, что я буду требовать от Джека богатства, его отсутствием он меня и привлек – я даже не потрудилась посмотреть отцу в лицо.

Звонок оповестил о прибытие лифта, и я проскользнула внутрь.

- А кто сказал, что я говорю о деньгах? – двери закрылись и я не стала утруждаться мыслями, что конкретно он имел в виду. Тогда и сейчас это не имело смысла. На тот момент я приняла единственное верное решение – уйти от опеки тирана отца и переехать жить к Джеку. Последний принял меня с распростертыми объятьями.

Первые месяцы мы перебивались на скромные заработки начинающего юриста и мои гроши от подработки стажером отдела моды. Общение с отцом было сведено на минимум. Я и Джек посещали семейные мероприятия и даже готовили скромные подарки на праздники, но сразу сбегали домой, когда шутки о моем платье, одетом более трех раз, начинали звучать чаше сводок последних сплетен. Единственным звеном, связывающим нас, осталась мама. Я всегда отставляла в череде дел, время на свидание с ней. К счастью, она не устраивала мне допроса с пристрастием. Кэтрин постаралась понять меня, а я ее. Плавно, мы перекачивали от отношений «мать и дочь» к обычной женской дружбе. Когда моя учеба закончилась, я первый раз за долгое время позволила матери помочь мне, и она договорилась с Дианой, о моем приеме на работу. Я могла устроиться на должность и выше, но решила начинать с малого и теперь добиваться всего не именем отца, а своими силами. К счастью, меня оценили и путь от должности обычного продавца до старшего я прошла всего за пару месяцев.

Еще спустя полгода отец решил зарыть топор войны. Он явился в нашу съёмную квартиру с цветами и бутылкой вина. Сказал, что был не прав, и я, действительно, имею право на собственную жизнь, какой бы она не была. Попросив прощение и у Джека, он предложил скрепить сделку покупкой квартиры для нас. Больше недели я носила это решение в себе тяжким грузом. Я не верила в благие цели отца и искала скрытый смысл. Все мои доводы против, рассыпались прахом, когда я заметила Джека, рассматривающим за ноутбуком рынок жилья. Мы жили в квартире, чуть больше моей прежней комнаты. Ели на кровати, тратили огромные счета на подчитку сгнивших труб. Взявшись за руки, мы приняли предложение папы и через месяц въехали в небольшую, но уютную квартиру с современным ремонтом. Джек в благодарность отцу, даже посетил с ним пару игр в гольф и отклонил десяток предложений о продвижении на службе. А я, в свою очередь, каждый раз возвращаясь домой, устраивалась у окна и размышляла, отчего эта разительная перемена появилась в моем отце именно сейчас. Всматриваясь в панораму центрального парка, на нескончаемый поток машин, я понимала, как вертятся шестеренки в этом городе. Не бывает тут случайных подарков, не бывает искупления, есть лишь выверенная тактика, стратегическая игра. И мой отец не дал мне много времени на разгадку этой головоломки. Незадолго до 30 годовщины свадьбы, он преподнес маме и мне судьбоносный подарок в виде Джил.

Удивительно, но Джил работала в компании папы больше 15 лет. Начинала со стажера и, лихо закрутив карьеру, пересела за стол секретаря в считаные дни. Она была, без сомнения, неотъемлемой частью жизни моего отца. Знала его расписание по минутам, сопровождала и в деловых и семейных поездках. Смешно звучит, но свою первую косметику я таскала у Джил, она была сведущей в бьюти новинках. Мама любила ходить с ней на массаж и постоянно повторяла, что под ее болтовню отлично расслабляется.

Как давно отношения отца и его секретаря перешли на новый уровень, неизвестно. Но, когда папа решил сделать щедрый взнос в мою жизнь, в качестве квартиры, Джил уже ждала следующего наследника состояния. За один вечер папа перечеркнул годы брака и вывернул всю действительность на мою мать. Она не кричала и не плакала, упаковывая чемоданы, но переступив порог, ее уже было не остановить. Кэтрин рыдала и злорадствовала. Много пила и подарила мне и Гвен месяц бессонных ночей, пока до нас не дошло известие о выкидыше Джил. И тогда, моя набожная мать решила, что ее дурные мысли убили неповинное дитя. Тогда мы подумали, что ситуация может скатится от плачевой до ужасающей, но Кэтрин оправилась и стала пытаться жить. И когда моя мать взяла себя в руки, по осколкам рассыпалась я.

В то время, мне казалось, что я корабль, потерпевший крушение и бездна океана утягивает меня на дно, и только благодаря Джеку, мне удается держаться на плаву. Я плакала по ночам, а он гладил меня по голове. Записал к психотерапевту и следил, чтобы я не пропускала сеансы. Заставил взять отпуск и увез к семье в Кентукки, где окружил заботой. Да только я так и не призналась ему, что в окружении любящих друг друга родственников, чувствовала себя еще более ущербной. Засыпая, я сама себя убеждала, что будь я покладистей, возможно, отец повел бы себя иначе. Был ближе ко мне, и маме, не пришлось бы так страдать.

Вернувшись в город, я перестала посещать сеансы психотерапевта и вообще отказалась общаться с кем-либо о моем отце. Даже с мамой. На любые вопросы отмалчивалась и меняла тему. Джек сразу понял, что это мой личный способ пережить развод родителей и отступил.

Жизнь, потихоньку, входила обыденное русло и спустя месяц я выдворила, смущающие меня мысли, из своей головы. Сам отец, как будто, и не замечал произошедшего. Присылал мне подарки, приглашения и даже пару электронных писем. Все это, я старательно игнорировала и даже не распаковывая, отправляла в мусор. Мысли о нищем, находящем браслет Картье в мусорном баке, помогали мне уснуть по сей день.

***

Никакого шанса, припарковаться около бутика, погода мне не оставила. Пришлось пробежать целый квартал под дождем и ввалится в двери промокшей насквозь.

- Мало того, что опоздала, так еще и пол решила превратить в одну большую лужу – мой начальник Стив, смерил меня сердитым взглядом, сквозь очки – уже 15 минут как ты должна быть в зале – указательным пальцам он постучал по циферблату дорогих часов.

- Стив, на улице ливень, никому и в голову не придёт покупка платья в такую погоду – я постаралась отшутиться и помчалась в дальний конец зала, мне срочно нужно было переодеться. Стив проследовал за мной, пока я скидывала промокшую до нитки одежду, он, прислонившись к стене изучал бумаги.

- Диана обещала быть, но ты права, сегодня и ее сложно растормошить. Чего же ты опоздала? Желала Джеку доброго дня? – Стив хихикнул. Он был три в одном – начальник, друг, гей и как обычно бывает в комплексном наборе, давал сбои по некоторым направлениям. Как друг неумело шутил, как гей, неумело шутил о моем парне.

- Ты же в курсе, что наша сексуальная жизни как засуха в пустыне? – я пыталась стянуть с себя промокшие джинсы и прыгала на одной ноге.

- Да, но я надеялся вы нашли оазис. Все пары со временем находят – Стив говорил и листал бумаги. Как он это делает? Он хоть понимает, что читает? Хвататься сразу за несколько дел, было свойственно его натуре. Я же была более последовательной – пока не закончу первое дело, за второе не возьмусь.

- А что, если не находят? – я уже одела свое лучшее фирменное платье-халат и застегивала босоножки на щиколотке.

- Расстаются - Стив, наконец-то, оторвался от бумаг и многозначительно на меня посмотрел.

- Брось, Стив, это крайняя мера – я показала ему язык и вырвав бумаги прошагала в зал.

Я, действительно, оказалась правой и в первой половине дня, пока дождь продолжал лить, как из ведра, магазин был пуст. Толпа покупателей ринулась с обеда, когда тучи рассеялись и от утреннего ливня остались только лужи на асфальте.

К вечеру ноги ныли от долгого хождения на каблуках, а голова гудела от музыки и непрерываемой болтовни с клиентами. Когда зал опустел, я скинула туфли и еще пару часов помогала Стиву оформлять зал для завтрашнего дня. Уже в темноте, он проводил меня до машины.

- Камилла, ты живёшь в шести кварталах, надо чаще ходит пешком

- Я знаю, так и делаю, но сегодняшний дождь сбил с толку

- Нет, просто ты хотела острых ощущений – он кивнул в сторону моей спортивной ауди – спорим рев двигателя тебя возбуждает?

- Она никогда не выезжала за пределы Манхеттена и бездарно потратила свою жизнь стоя в пробках и передвигаясь со скоростью 20 километров в час, так что рев ее двигателя, я слышу не часто – я смахнула несколько капель с капота. Папа подарил мне ее на 21 день рождения, на ней же я убежала из родного дома к Джеку. По автомобильным меркам, она была отнюдь не новой, но не менее любимой. – Хочешь подкину до дома?

- Ну уж нет. Возвращайся домой к своему мачо и попытайся разбудить в нем зверя. Хотя бы травоядного – Стив поцеловал меня в щеку и пошагал в сторону метро, пока я гневно смотрела ему вслед. На ходу он обернулся – ты должна знать, Диана хочет повысить тебя. Она сказала мне, что и так долго тянула – босс послал мне воздушный поцелуй и прибавил шагу, чтобы я не посмела его догнать и хорошенько расспросить.

В этом был весь Стив, даже будучи геем, он умел завести женщину и оставить ее в томительном ожидании. Впервые за этот день, на моем лице появилась искренняя улыбка. Повышения я ждала уже давно, чувствовала себя способной на большее, да и прибавка к зарплате будет нам с Джеком не лишней.

***

Домой я приехала практически ночью, на подземной паковке мигал свет, и я мысленно сделала отметку, напомнить консьержу разобраться с этим.

В квартире царил полумрак, на барной стойке разбросаны коробки из-под китайской еды, бутылка вина открыта, штопор валялся в стороне. Значит Джек работает дома.

Последнее время, у нас обоих было слишком много работы и виделись мы не часто. Скорее вообще не виделись. Традиционный пятничный ужин переносился уже трижды, секс по четвергам отменялся дважды. Хотя и от предыдущего я получила мало удовольствия. Наши отношения стали пресными. Мы стали среднестатистической парой, которая переросла конфетно-букетный период, пережила семейную драму, но так и не перешла к следующему этапу.

Джек иногда упоминал о свадьбе, но предложения не делал. Я понимала, что он не рассматривает других развитий сюжета, кроме «жили долго и счастливо». Как будто формула «я и Джек навсегда» - это аксиома. Возможно и предложения руки и сердца из его уст не звучало, потому что он боялся моего ответа. Как будто я одним «нет», разрушу условное соглашение, принятое им самим.

Я прошла вдоль длинного коридора, ведущего в гостевую комнату. Она была пуста, и мы поочередно использовали ее как кабинет. Джек и я жили в центре Нью-Йорка, но денег на новую мебель не имели. Мой парень сидел на разбросанных по полу диванных подушках, на него падал мягкий свет от торшера, бокал вина стоял нетронутым рядом, он сам внимательно всматривался в монитор ноутбука. Джек даже не сменил деловой костюм – пиджак валялся в углу, ворот рубашки расстегнут, галстук расслаблен, коротко подстриженные волосы взъерошены.

- Важное дело? – я скинула туфли и прошла в комнату, чтобы поднять его пиджак.

- И тебе привет – он перевел взгляд на меня и мягко улыбнулся – я уже подумал, ты решила заночевать на работе

- Жутко опоздала утром и пришлось задержаться после смены – вранье, я осталась намеренно.

- Тебе надо прекратить водить и пользоваться такси. А машину можно продать и купить, хотя бы диван – Джек развел руки в стороны, указывая на пустое пространство вокруг.

- Чтобы ты окончателен сюда переехал? – я изогнула бровь. Не знаю, зачем его подначивала, ведь я сама играла не по правилам.

- Брось, Камилла, ты знаешь, как это бывает. Все временно. Через пару лет меня повысят, и мы начнем надоедать друг другу, настолько часто будем видеться – опять эта его улыбка миротворца. Ссорится не в правилах Джека.

Ничего не говоря в ответ, я подняла свои туфли и проследовала в нашу спальню. Панорамное окно открывало прекрасный вид на город, но сегодня он не послужит мне бальзамом. Я прямиком отправилась в душ, а после, завернувшись в короткий халат юркнула под одеяло. Сна не было и несколько минут я глупо пялилась на потолок, но потом, все-таки, развернулась в сторону окна.

Очертание моей собственной фигуры на фоне мерцания ночных огней Нью-Йорка. Напротив, огромный небоскреб и на секунду, можно представить, что кто-то наблюдает за тобой, за твоей жизнью. За твоей пресной жизнью, я поправила саму себя и вздохнула, закрыв рот рукой. Непроизвольный всхлип, вырвался из моей груди.

Что тяжелее всего признать? Что совершил ошибку или что твой злейший враг ее предвидел?

Я поняла, что хотел донести до меня отец, в ту нашу роковую ссору, спустя три года отношений с Джеком. Сейчас, я находилась в самом эпицентре «обыденность поглотила меня целиком». По природе своей, Джек был «своим в стельку» провинциальным парнем. На приемах по случаю работы, я отчетливо видела, что далеко в карьере Джек не зайдет. Он много распылялся, был дотошен в мелочах и слишком миролюбив. Ему не доставало хватки. И если неудачи в карьере, меня не сильно волновали, обыденность бытовая убивала без труда. Джек был приверженцем традиционных взглядов во всем – расстановки мебели, семейных ценностях, сексуальных поз. Мне иногда хотелось потрясти его и увидеть хоть капельку бунтарства. Однажды, я намекнула об этом и получила довольно строгий ответ о том, что эти желания к мятежам, я должна была растерять на пути к настоящему семейному счастью. Не трудно догадаться, словесная пощечина надолго поставила меня на место, и по сей день я не возвращалась к этому разговору вновь. Я считала Джека правым – неужели недостаточно, распада одной семьи? Мы через столько прошли вместе. Именно Джек показал мне, что такое настоящая опора за спиной и уверенность в завтрашнем дне. И все бы ничего, только каждый день, мое сердце отчаянно желало большего. Больше чувств, больше эмоций.

Я протянула руку и выключила свет. Натянув одеяло повыше, я закрыла глаза и попыталась уснуть одна, в огромной постели.

Спала я из рук вон плохо, всю ночь ворочалась и уснула только с рассветом. Джек в постель так и не пришел, а когда я встала, уже отбыл на работу. Пока варила кофе и убирала остатки вчерашнего ужина, совесть начала есть меня с двойной силой. Что если он прав - как можно строить отношения, когда столько сил отдаешь работе? Возможно, в будущем все изменится, мы станем ближе и то, о чем я тайно мечтаю окажется в моих руках в одно мгновение.

Сорвав с холодильника листок для записи и нарисовав на нем сердце, положила его в центр стола. Пора начинать вести себя как нормальная, понимающая девушка.

Сегодня моя смена начиналась позже, я позволила себе повозится с укладкой, и даже нанесла макияж. Летом я отстригла длинные волосы и за полгода они отросли чуть ниже плеч, эта прическа пришлась мне по душе, а Джек часто спрашивал, когда я вернусь к прежней длине. Я пожимала плечами, а втайне регулярно забегала в салон Алекса, парня Стива, и убирала отросшие концы. Я была светленькой, легко выгорала на солнце, и прямо сейчас, напоминала блондинку, только что покорившую волну. Смешно, но на островах я отдыхала лишь однажды, в глубоком детстве. Тогда же умудрилась практически утонуть и только вовремя подоспевшие отдыхающие вытащили меня на берег. Испытав жуткий страх и увидев маму, трясущуюся в рыданиях, совершенно сломалась и устроила такую истерику, что самолет отца, буквально через час, взлетел в небо. С тех пор я даже слышать не могу о лодках, серферах и шоколадном загаре. Мое лето проходило в Хемптонс, в пределах дома, пока одноклассники изучали Грецию, Гавайи или Мексику. Не помню, что бы меня это сильно задевало, тем более сейчас, когда, любую локацию за пределами штата мы с Джеком могли лицезреть только на открытках.

Я распахнула шкаф и достала любимые джинсы и обычную футболку. Сегодня опять шел дождь и наряжаться совсем не хотелось. Конечно, я даже и не думала ловить такси. Говоря о намерениях продать машину, врала напропалую. Я получала удовольствие от вождения и не хотела этого лишаться.

Спустившись на парковку, я вспомнила о мигающем свете, но времени на консьержа уже не осталось. Машин в гараже практически не было, перевалило за 9 утра, в это время все уже давно отправились на работу. Мои шаги эхом отдавались от стен.

Не знаю, что меня смутило, какое-то нехорошее предчувствие просквозило в воздухе и я ускорила шаг. Казалось, кто-то наблюдал за мой. Всего в пару шагах от машины я заметила человека, приближающегося ко мне, но не могла разглядеть его через мигающий свет. Я практически подбежала к двери и начала судорожно дергать ручку. Черт, ключи. Раскрыла сумку и начала искать, руки тряслись. Звуки шагов говорили, что мужчина всего в паре метров от меня. И когда я поняла, что близка к панике как никогда, он заговорил.

- Привет, все гадал, чья эта красотка – я обернулась через плечо и взглянула на моего преследователя и тут же поняла, какой дурой выглядела. На меня смотрел потрясающего вида молодой человек. Он облокотился на джип, стоящий вплотную к ауди и перебирал в руках ключи от машины. Из-за мигающего света, сложно было хорошо изучить его черты, но в нем было что-то мексиканское – оливкового цвета кожа, длинные черные волосы, собранные в высокий пучок. Кроме того, он был прилично одет в модные джинсы и кожаную куртку. По его улыбке я поняла, что он позабавился от произведённого на меня эффекта.

- Что простите? – честно говоря, я совершено не расслышала, о чем он спрашивал.

-Я про вашу ауди – он указал пальцем - пару дней паркуюсь рядом и все мечтал изучить ее внутренности

- Вы автомеханик? – от перенесённого шока, мой мозг соображал плохо и выдавал информацию без обработки. Парень хихикнул.

- Нет, но любой настоящий мужчина захочет увидеть, что находится под капотом отличной спортивной тачки – Джек не захочет, промелькнуло в голове, но слава богу, эта мысль осталась сидеть в моем сознании – я ваш новый сосед Брендан – парень вырвал меня из оцепенения и протянул руку для приветствия.

- Камилла – мой голос немного дрожал, но страх начал покидать меня, сменяясь заинтересованностью. Мы жили в окружении клерков и городских снобов, когда Брендан напоминал главного персонажа «Сынов Анархии».

- Приятно познакомится с кем-то из соседей. Из дружелюбных соседей – Брендан отпустил мою руку и подмигнул. Значит он заметил, что выделяется. Шутка расслабила меня окончательно, и я улыбнулась в ответ.

- Вы привыкнете, мне потребовалось не больше месяца

- Спорим, раньше тебе приходилось варится в этом аквариуме – меня нисколько не удивил такой скорый переход на «ты». Парень не любит формальностей. Пока он обходил машину и открывал багажное отделение, я его беззастенчиво разглядывала. Брендан был горяч. Настолько, что я боялась проговорить это вслух.

- Не подскажешь, здесь имеется спортзал? Сам не знаю, как упустил этот вопрос при переезде – он выглянул из-за угла машины, что-то перебирая в багажнике.

- На 23 этаже, бассейн там же

- Хочешь, позанимаемся как-нибудь вместе? Мне нужны соратники, а ты похожа на проводника среди акул – Брендан снова подмигнул мне, переходя на флирт и это было уже через чур, для первой встречи. Я достала ключи, повернулась и вставила их в замок.

- Прости, не люблю силовые нагрузки – краем уха я слышала, что он, наконец, закончил поиски и двинулся ко мне, но багажник так и не прикрыл.

- Жаль, думал смогу тебя развлечь, пока Джек занят своим ноутбуком – имя моего парня, заставило всю кровь уйти от лица, и я резко обернулась, но было поздно. Брендан в один резкий шаг сократил расстояние между нами и сжав в крепкие тиски, прижал к своей груди – будь паинькой, Камилла – и когда я начала прикидывать возможные варианты побега, он приложил что-то к моему носу и, через мгновение, все вокруг поблекло, я потеряла сознание.

12 3 Следующая ⇒