Л.Н. Толстой

Список произведений: роман-эпопея «Война и мир»

О том, что такое война, Л. Н. Толстой знал из собственного опыта:

впечатления о Крымской войне отразились в его «Севастопольских

рассказах» (1856), воспоминания о войне на Кавказе — в расска-

зах «Набег», «Рубка леса». На основе анализа ранних произведений

критик Н. Г. Чернышевский выявил в качестве ведущих свойств тол-

стовской прозы новый — по сравнению с предшественниками — уро-

вень постижения психологии человека и «чистоту нравственного чув-

ства». Присущий Толстому психологизм критик назвал «диалектикой

души»: это умение показать текучесть и подвижность человеческого

сознания, раскрыть способность человека одновременно переживать

самые противоречивые чувства, выявление нравственной сути челове-

ка через его поступки.

В романе-эпопее «Война и мир» (1863–1869) несколько важ-

нейших проблемных пластов: это и обсуждение закономерностей

исторического движения (философия истории), и раскрытие под-

линных и мнимых ценностей, к которым стремится в своей жизни че-

ловек, и выявление сути русского национального характера. Однако

главным проблемным стержнем книги является вопрос о том, «как

стать счастливым»: что помогает, а что мешает человеку в обретении

счастья, какое понимание счастья считать истинным, а какое — лож-

ным.

Временные рамки эпопеи охватывают события протяженностью в

14 лет (с 1805 по 1819 год), причем историческая кульминация «Вой-

ны и мира» — Бородинское сражение — находится в самом хроноло-

гическом центре книги, обеспечивая ей композиционную симметрию

и одновременно придавая высшую степень ясности выражаемой в ней

авторской концепции истории. За это время на огромной территории

в России и за ее пределами разворачиваются грандиозные события,

участниками которых становятся множество людей — от простых кре-

стьян и солдат до фельдмаршалов и императоров (всего в «Войне и

мире» более 500 персонажей — как вымышленных героев, так и ре-

альных исторических лиц).

Основу «романного» сюжета книги составляют судьбы трех дво-

рянских семей в трех поколениях: именно «семейный» принцип груп-

пировки персонажей положен в основу системы образов «Войны и

мира». Каждый поворот в жизни пяти главных героев романа — Ан-

дрея и Марьи Болконских, Пьера Безухова, Наташи и Николая Росто-

вых — обстоятельно выписан и осмыслен писателем. Но при этом все

пять перекрещивающихся индивидуальных «траекторий» судьбы под-

чиняются единым нравственным законам и одинаково прочно связаны

с жизнью всего русского народа, с жизнью «мира».

Образ «мира» представлен Толстым в разных значениях — и в зна-

чении «мирной жизни» (антонима к слову «война»), и применительно

к человеческим общностям (сословие, нация, все человечество), и

по отношению к Божьему творению (Вселенной). Этим взаимопро-

никновением частного и общечеловеческого, а также соотнесением

персональной жизни героя с историей целых государств обусловлен

жанровый статус произведения: «Война и мир» — исторический

роман-эпопея.

Использованный в заглавии произведения союз «и» не только

соединяет ключевые образы-понятия, но и разделяет их: речь идет

как о влиянии войны на жизнь человека и нации, так и о двух разных

системах нравственных представлений, о двух фундаментальных прин-

Литература. Полный курс подготовки к ЕГЭ 155

ципах бытия. Жизнь в соответствии с принципом «войны» предпо-

лагает соперничество с другими, преследование человеком внешних

«статусных» целей (карьера, выгодная женитьба, материальное бо-

гатство, личная слава и т. п. ). Бытие, основанное на категории «мира»,

знаменует иные духовные ориентиры: жизнь для других, стремление

к преодолению эгоизма, умение радоваться природе и всему тому —

большому и малому, — что Бог дал человеку (именно такие внешне

нехитрые «нравственные уроки» преподает Пьеру Безухову — само-

му близкому к автору персонажу — простой русский мужик Платон

Каратаев).

В этом смысле важнейшим композиционным приемом романа-

эпопеи является прием антитезы: каждому нравственному принци-

пу (и его воплощению в жизни персонажа или людских сообществ)

в «Войне и мире» обязательно находится его полярный противовес.

Противоположным оказывается отношение к войне у Наполеона и

Кутузова (шире — у французской и русской армий); разными жизнен-

ными целями руководствуются, например, Анатоль Курагин и Андрей

Болконский (или Элен и Наташа).

Отношениями антитезы связаны образы двух российских сто-

лиц — Москвы и Петербурга (или собирательного образа «штабных

трутней» и подлинных — внешне невзрачных, «маленьких» — героев

войны, таких как капитаны Тушин и Тимохин). Даже лейтмотивные

метафоры (метафора «швейной мастерской» в описании салона Ше-

рер или метафора людского «муравейника» в изображении Москвы

после пожара; образы «стада» применительно у французской армии

или «пчелиного роя» по отношению к воюющим русским) соотносятся

друг с другом, как черное и белое, — одним словом, они намеренно

резко, дидактически отчетливо противопоставлены друг другу.

Весомым элементом общей композиции романа-эпопеи стали объ-

емные авторские отступления-обобщения, представляющие собой

историко-философские комментарии Л. Н. Толстого к тем событиям, о

которых идет речь в сюжете, и по отношению к тем историческим лич-

ностям, которые в них участвуют. Л. Н. Толстой считал, что духовные

связи между людьми превыше всех других связей. Именно в духовном

единении русских людей (в «скрытой теплоте патриотизма») писатель

видел путь к преодолению противоречий современной ему жизни, к

лучшему будущему русского народа.

Для него абсолютно неприемлем ложный взгляд на историю как

на результат деяний «великих людей» — таких, как Наполеон, а по-

тому много места в авторских комментариях уделено развенчанию

ложного величия французского императора и полемике с историками,

которые считали, что ход войны 1812 года был обусловлен верными

или ошибочными решениями полководцев. Так, в одном из отступле-

ний третьего тома Л. Толстой писал: «Человек сознательно живет для

себя, но служит бессознательным орудием для достижения истори-

ческих, общечеловеческих целей. <... > Чем выше стоит человек на

общественной лестнице, чем с большими людьми он связан, <... > тем

очевиднее предопределенность и неизбежность каждого его поступка.

“Сердце царево в руце Божьей”. Царь есть раб истории» (курсив

составителей пособия). Концепция истории Л. Н. Толстого проникнута

идеями фатализма (неуклонной предопределенности) и надперсональ-

ности (важнейшая роль в исторических событиях принадлежит не лич-

ностям, но народным массам).

Наиболее органичная общность людей, согласно убеждениям

Толстого, — семья, в кругу которой происходит становление лич-

ности. Именно в семейной жизни, прежде всего в воспитании детей,

человек находит истинное счастье. «Мысль семейную» Толстой рас-

крывает главным образом на примере семейств Ростовых, Болкон-

ских и Курагиных. Нравственный идеал писателя отчетливо выражен

в финальных главах романа-эпопеи и в эпилоге, когда семья Кураги-

ных оказывается на грани вымирания, а вот Наташа и Пьер, а также

Николай и Марья обретают духовную гармонию в семейной жизни.

Вот как сообщает об этой жизни автор: «Как в каждой настоящей

семье, в лысогорском доме жило вместе несколько совершенно раз-

личных миров, которые, каждый удерживая свою особенность и де-

лая уступки один другому, сливались в одно гармоническое целое».

Образ «круглого» гармоничного целого выражает толстовский иде-

ал единения людей.

В рамках семейной темы раскрывается в одном из эпизодов

романа внутренняя фальшь и наигранность поведения Наполеона.

Накануне Бородинской битвы ему приходит подарок от импера-

трицы — аллегорический портрет сына. Зная, что все то, «что он

скажет и сделает теперь, — есть история», Наполеон «подошел к

портрету и сделал вид задумчивой нежности. <... > Глаза его отума-

нились, он подвинулся, оглянулся на стул... и сел на него против

портрета. Один жест его — и все на цыпочках вышли, предостав-

ляя самому себе и его чувству великого человека». Не случайно в

эпилоге Наполеон прямо назван актером: «Действие совершено.

Последняя роль сыграна. Актеру велено раздеться и смыть сурьму и

румяны: он больше не понадобится».

Однако главные достоинства толстовского романа-эпопеи — не в

совокупности высказанных автором историософских идей и нравствен-

ных обобщений, а в художественном мастерстве воссозданных картин:

и зарисовок жизни поместного дворянства (чего стоит, например, одна

только сцена охоты в имении Ростовых! ), и батальных эпизодов, и —

главное — «внутренних сюжетов» эволюции сознания, психологиче-

ских процессов в душах любимых Толстым героев.

В изображении исторических событий писатель, как правило,

пользуется точкой зрения вымышленного персонажа (иногда один и

тот же эпизод подается в восприятии нескольких героев). Так, напри-

мер, Шенграбенское сражение дано сквозь призму сознания Андрея

Болконского и Николая Ростова, Бородинская битва увидена глазами

того же Болконского и — в еще большей степени — Пьера Безухова,

эпизод военного совета в Филях передан с опорой на незамутненное

наивное восприятие крестьянской девочки Малаши.

Важный композиционный принцип Л. Н. Толстого — прием «со-

пряжения», соотнесения «великого» и «малого», универсальных

законов бытия и прихотливых движений человеческой души, устой-

чивой в своей изменчивости жизни природы и столь же диалектич-

ного внутреннего состояния отдельного героя. Вот почему панорам-

ные описания масштабных сражений включают в себя «ролики»

прокручивающихся в сознании отдельного персонажа мыслей и

переживаний, а в минуты судьбоносных для героя событий ему мо-

жет открыться картина дневного или ночного неба — или дважды

встретиться в дороге сначала старчески унылый, а потом молодо

зеленеющий дуб (так происходит по дороге в Отрадное и обратно с

Андреем Болконским).

Излюбленный прием писателя — передача чувств и мыслитель-

ных реакций через внутренний монолог персонажа. Такие монологи

могут быть развернутыми и занимать не меньше места, чем прямые

сообщения о происходящем, а потому существенно замедлять сюжет-

ное движение, либо на время вовсе останавливать его. Внутренний

монолог, как правило, строится на многократном повторении и варьи-

ровании наиболее «травматичного» для персонажа вопроса или вол-

нующей его частной подробности. Вот как передан, например, поток

размышлений Пьера после разрыва с Элен: «А я стрелял в Долохова

за то, что я счел себя оскорбленным, а Людовика XVI казнили за то,

что его считали преступником; а через год убили тех, кто его казнил,

тоже за что-то. Что дурно? Что хорошо? Что надо любить? Что не-

навидеть? Для чего жить и что такое я? Что такое жизнь, что смерть?

Какая сила управляет всем? »

Разнообразны и другие приемы психологического анализа:

несобственно-прямая речь, передача снов или символических видений

персонажей, проявления их эмоций через мимику и жесты и даже зву-

ковые ассоциации. Вот как передано, например, состояние смертельно

раненного Андрея: «И пити-пити-пити и ти-ти, и пити-пити — бум,

ударилась муха... И внимание его вдруг перенеслось в другой мир дей-

ствительности и бреда, в котором что-то происходило особенное».

Раскрытию внутреннего мира персонажа служат и лаконичные (но

многократно повторяющиеся) портретные детали (таковы, например,

«лучистые глаза» княжны Марьи, «плоское» лицо князя Василия или

«ныряющая» походка Кутузова).

Своеобразны лексика и синтаксис толстовского текста. В одной

фразе порой сочетаются слова высокого и сниженного стилей, а сама

фраза подчас стремится вобрать в себя все аспекты и нюансы обозна-

чаемой ситуации, а потому разрастается до абзаца за счет множества

уточняющих конструкций. В то же время «развесистый» повествова-

тельный период может быть оттенен лаконичной финальной фразой. __