Titanic Voyage 2018. William Coffin. Судная ночь

Titanic Voyage 2018

William Coffin

Судная ночь

Повсюду на небе стали зажигаться многочисленные яркие звёзды. Солнце окончательно село, и вместе с тем на океан опустился жуткий холод, вынудивший Уильяма Коффина и всех остальных джентльменов, стоявших на переднем променаде, уйти внутрь, в общественные помещения. Зайдя, как обычно, в курительный салон, Уильям уселся у камина, его руки сильно замёрзли. В этот вечер он решил долго не спать, так как во все предыдущие дни он ложился спать рано, и теперь хотел продолжить общение с другими джентльменами. Коффину очень нравилось это, он всегда находил некоторый уют в такой обстановке. Ранее он очень часто любил спать допоздна в зимние холодные дни, когда снаружи был мороз, а в доме исходило приятное тепло от камина, и теперь всё происходило точно также.

Просидев полчаса в курительном салоне, Уильям решил ещё немного прогуляться. Спустившись в приёмную, он заметил, что бал всё продолжался, никто не спешил расходиться. После он совершил вылазку на шлюпочную палубу. Казалось бы, стояла безветренная погода, однако ветер в этот раз создавался исключительно движением «Титаника», обдувая морозом до самых костей каждого, кто находился снаружи. Не простояв и половины минуты, Уильям вновь поспешил внутрь. В этот момент все стали собираться в гостиной: оставались считанные минута до показа так называемой «синемы», которая была многим в новинку, в том числе и для самого Коффина. На показ «синемы» также пришёл и Лорд Кавендиш. Всё началось в двадцать один час вечера. Свет в гостиной стал тусклее, на стенке возле камина буквально из ничего появилась чёрно-белая картинка. Теперь все уставились только на неё.

В гостиной царила тишина, лишь некоторые продолжали перешёптываться между собой. Кино было немым, и каждый интерпретировал события на экране по-своему. Уильям же никак их не интерпретировал, он просто смотрел и удивлялся. Господину Кавендишу, в свою очередь, показалось, что это кино о выздоровлении человека, больного туберкулёзом, что очень было жизненно для него самого. Как оказалось, у Лорда была эта страшная болезнь, и теперь всё плавание испытывал её симптомы, которые, как отмечал Коффин, не были такими уж заметными на первый взгляд. Вдруг картинка исчезла со стены, свет в гостиной снова стал ярким, и большинство стало аплодировать, в том числе и сам Уильям. Теперь он не сомневался, что впереди у синематографа было великое будущее!

Вернувшись в курительный салон, все стали делиться своими впечатлениями от показа кино. Уильям же ненадолго отлучился в каюту с целью отдохнуть: на борту «Титаника» он ещё не ложился так поздно, как в этот раз. Вернувшись в курительный салон, он вспомнил о том, что господин Сергей Родионов назначил чаепитие в зале для чтения и письма, которое должно было уже состояться через несколько минут. Однако покидать салон из-за этого не пришлось – мистер Родионов сам зашёл и тихо уселся за столиком у витражей. Было уже почти двадцать два часа, и господин Кавендиш позвал джентльменов прогуляться по прогулочным палубам. Коффин, до этого сидевший у камина, нехотя встал и последовал за джентльменами.

Казалось, стало ещё холоднее. Все двинулись к переднему променаду. К этому времени уже всё небо было усыпано сотнями мерцающих звёзд. Небо было абсолютно чистым, чего не было в предыдущие ночи на борту «Титаника». Вода была абсолютно спокойной, не было ни одной ряби на его поверхности, чего Коффин прежде никогда не видел посреди океана. Простояв на прогулочной палубе несколько минут, замёрзшие джентльмены направились в кафе Паризьен. Там, к удивлению Коффина, мистер Бендер оказал ему небольшую услугу, заказав ему лягушачьи лапки. Помимо прочего, Уильяма постигло ещё одно открытие. Оказалось, что вместе с самим Лордом Кавендишем на борту «Титаника» также путешествовал и его брат Роберт, который, впрочем, редко покидал свою каюту.

Просидев недолго в кафе, все джентльмены вернулись в курительный салон, продолжая вести тёплые беседы друг с другом. Когда мистеру Коффину всё же слегка надоели посиделки у камина, он решил ещё прогуляться, только теперь уже по внутренним помещениям «Титаника». К этому времени бал в приёмной уже подошёл к концу, оркестр также оканчивал играть музыку в гостиной, и многие пассажиры стали уходить в свои каюты. Уильям всё же вернулся в курительный салон вновь, и к этому времени на борту наступила полная тишина. Было уже одиннадцать часов вечера, и оркестр, наконец, окончил свои музыкальные концерты. Стало настолько тихо, что Коффин даже мог слышать небольшое дуновение ветра, слабо дувшего по палубам.

Уильям к этому времени большую часть времени молчал. Он уже хотел спать, но в то же время он ещё хотел остаться в курительном салоне и послушать беседы других пассажиров. Выйдя вновь ненадолго на прогулочную палубу, он взглянул на совершенно спокойный океан, в котором он, как и некоторые другие джентльмены, последовавшие за ним, увидел небольшие куски льда. Было выдвинуто предположение, что «Титаник», как многие и ожидали, дошёл до ледовой зоны, которую теперь лайнер должен был, скорее всего, обогнуть. Несмотря на это, судно всё также шло на полной скорости, слегка задевая бортами мелкие крупицы льда в воде. Помимо того, что на палубах царил сильный мороз, сами палубы покрылись тонкой коркой льда, и теперь на них было достаточно скользко, так что теперь все были вновь вынуждены удалиться внутрь.

Молчаливо просидев в курительном салоне несколько минут, сонливый Уильям, всё же, удалился в свою каюту, но, опять же, ненадолго о, лишь для того, чтобы приготовить постель, ведь он теперь намеревался лечь спать сразу же после наступления полуночи. Полежав в кровати ещё пару минут, Коффин вновь поднялся, чтобы, помимо того, чтобы посидеть в курительном салоне немного подольше, ещё и совершить перед сном небольшую прогулку по палубе.

Вот уже было половина двенадцатого ночи, и теперь Уильям, пожелав всем приятной ночи, покинул курительный салон, теперь, как он полагал, до следующего утра.

Как он и намеревался, Уильям прямо перед сном вышел на прогулочную палубу снова. Услышав голоса, он направился к переднему променаду. Оказалось, что многие пассажиры тоже, по всей видимости, решили прогуляться перед сном, и теперь все стояли и наблюдали за звёздным небом. Коффин, однако, был в недоумении от того, что так много людей опять вышло на холод, и попытался уговорить их зайти внутрь, что, впрочем, никак на них не подействовало. Пожелав приятной ночи и им, он ушёл к кормовой парадной лестнице: теперь он уже замерзал.

И всё же, даже несмотря на это Коффин решил опять вернуться на передний променад, чтобы всё-таки понять, по какому случаю многие пассажиры собрались там, слишком уж было ему интересно. В ходе очередной прогулки он вновь обратил внимание на обилие мелких кусочков льда на поверхности океана. Продвинувшись быстрым шагом туда и поспрашивав некоторых пассажиров об этом, его внимание привлекла большая чёрная масса, которая ясно вырисовалась среди звёзд прямо перед носом «Титаника». Уильям пытался разглядеть её и понять, что это может быть, и вдруг она совершенно неожиданно вынырнула из тьмы, очень быстро проскользнула вдоль правого борта океанского лайнера, оставив на носовой палубе многочисленные куски льда, и также быстро ушла к корме, создавая слабую дрожь по судну…

Уильям далеко не сразу понял, что это было. Разглядев носовую палубу, он увидел на ней обилие кусков льда, которые посыпались на неё в тот самый момент, когда этот объект чиркнул борт судна. Спустившись туда, он поднял один из них, выглянул за борт, не увидев ничего, кроме темноты. Также его внимание привлекла пенная полоса вдоль борта, которая практически исчезла. Оказалось, что «Титаник» застопорил двигатели, и, по всей видимости, как раз из-за этого инцидента. Вновь поднявшись на палубу А, он ушёл к корме, за которой он тоже ничего не увидел, кроме ночной тьмы. В тот же самый момент Коффин почувствовал, что слабый крен на левый борт сменился ещё более заметным креном на правый борт, что обеспокоило Уильяма, и теперь он полагал, что это могло случиться только если бы внутрь судна попала вода, которая могла сместить центр тяжести «Титаника» таким образом. Вернувшись в курительный салон, он стал делиться с другими этой удивительной новостью. Однако, многие уже были осведомлены об этом другими пассажирами, которые также видели, как «Титаник» задел бортом айсберг.

Тем временем, Уильям услышал, как палубами ниже двигатели вновь заработали – «Титаник» возобновил ход, только в этот раз он двигался медленнее. Коффин, как и многие другие, был уверен, что судно в полном порядке, ведь оно являлось абсолютно непотопляемым, а даже если всё-таки вода и попала внутрь судна, то водонепроницаемые переборки должны были выдержать её напор. Несмотря на это, в салоне были и паникёры, которые были настолько ошеломлены этим инцидентом, что без устали твердили, что «Титанику» грозит опасность. Однако же, их было немного, а некоторые из джентльменов в салоне даже начали шутить по поводу данной ситуации.

В салон вскоре явился юрист Сергей Родионов, который, видимо, перевозил какой-то важный груз в трюме. Оказалось, что в грузовом отсеке всё же есть вода, и теперь догадки Уильяма подтвердились. Коффин вновь покинул салон и направился на прогулочную палубу, чтобы узнать больше подробностей о случившемся инциденте. Не успел он это сделать, как двигатели «Титаника» вновь затихли. Выйдя на шлюпочную палубу и выглянув за борт, он обратил внимание на то, что пенный след вдоль борта исчез вновь. «Титаник» теперь полностью остановился посреди океана, некоторые поговаривали, что это мера предосторожности из-за ледового поля, которое оказалось прямо по курсу.

Всё больше слухов ходило о воде в трюме, а правобортный крен был по-прежнему очень заметным. Коффин всё-таки решил спуститься на нижние палубы, чтобы разузнать больше информации об этом. Спустившись на палубу Е, он прошёл к спуску, ведущему к корту для сквоша. Однако в самом низу этого спуска, который, помимо прочего, вёл и в почтовое отделение, пенилась вода, вытекавшая из-под двери. Спустившись туда, он увидел мешки с почтой, плавающие в воде, которая всё поднималась. Он также ещё прошёл к корту для сквоша, который по-прежнему был сухим, и предупредил людей, которые так же, как и Уильям, оказались там из любопытства, о том, что вода уже находится на этой же палубе, палубе G.

Теперь Уильям вновь вернулся в курительный салон делиться своими открытиями. Однако он продолжал уверять остальных джентльменов, что нет причин для излишнего беспокойства, ведь «Титаник» был спроектирован для таких случаев. И всё же, несмотря на внешнее спокойствие, Коффин был также взволнован происходящей ситуацией. Уже была полночь 15 апреля, и теперь Коффин направился к своей каюте, посоветовав и другим сделать также. Однако он не стал заходить туда, вместо этого Уильям просто закрыл её и отправился на верхние палубы.

Пройдя к парадной лестнице, Уильям услышал сильный гул, шедший со стороны шлюпочной палубы. Также ему довелось увидеть господина Алексея Родионова, который зачем-то надел спасательный жилет. Он рассказал Коффину, что сделать это вынудил его один из стюардов. Тем временем на главной лестнице собралось уже много обеспокоенных пассажиров, и Уильям направился к шлюпочной палубе. Там также было много пассажиров, которые также не знали, что будет дальше. Гул стал ещё сильнее. Коффин взглянул на дымовые трубы, из которых теперь вместо дыма с неистовым рёвом валил пар. На той же палубе Уильям также увидел господина Карло Броски, с которым он много раз виделся в турецких банях и на прогулочных палубах в течение всего плавания. Говорить было совершенно невозможно из-за оглушительного рёва стравливаемого пара, и Коффин вместе с мистером Броски вновь прошли внутрь.

Теперь он чувствовал, что, помимо крена на правый борт «Титаник» дал слабый дифферент на нос, что делало его ещё более обеспокоенным. Вновь спустившись на нижние палубы, он увидел, что корт для сквоша теперь полностью затоплен водой, каскадом стекавшей по лестнице, ведущей от прохода на палубе F к нему. Теперь он вновь вернулся в курительный салон, в котором он начал расспрашивать джентльменов о спасательных жилетах, которые были уже одеты на многих из них. Спустя сорок минут после столкновения с айсбергом Коффин, наконец, вновь встретился с господином Кавендишем, который, сказав, что всем приказано надеть спасательные жилеты, покинул салон вместе с сэром Джоном Ричардсом, который спал до этого в своей каюте. Уильям опять вернулся в свою каюту, и в этот раз он пришёл туда, чтобы надеть на себя спасательный жилет, предварительно сняв пальто. После этого он вернулся на главную лестницу, где также увидел Лорда Кавендиша, который, впрочем, растворился в толпе других пассажиров. Пытаясь проследовать за ним, Уильям поднялся на шлюпочную палубу.

Снаружи было всё также громко из-за рёва стравливаемого пара, и потому разговаривать было очень тяжело. Уильям, наконец, нашёл мистера Кавендиша со стороны правого борта, который, как сначала показалось Коффину, был не сильно обеспокоен ситуацией, происходящей теперь на борту «Титаника». Однако всего через пару секунд лицо Лорда сильно изменилось, и теперь на нём Коффин разглядел страх. Впрочем, Кавендиш сам призывал остальных не паниковать, хотя казалось, что он сам был готов прибегнуть к панике. Тем временем, офицеры стали снимать брезент со спасательных лодок и вываливать их за борт, что не осталось незамеченным Уильямом, который поспешил внутрь из-за сильного холода, который сковал его вновь. Однако, вернувшись к главной лестнице, он услышал мелодию, исходившую со стороны гостиной…

Оказалось, что оркестр снова стал играть музыку! Уильям сразу разглядел в этом что-то необычное, а именно сам факт того, что оркестр играет посреди ночи! Волнение продолжало всё сильнее овладевать Коффином, и теперь он попросил стюарда налить ему чай, чтобы успокоиться. В салоне к тому моменту собралось уже много людей. Выпив чашку чая, Уильям решил снова спуститься на нижние палубы, чтобы узнать, насколько высоко поднялся уровень воды в отсеке, в котором располагался корт для сквоша, проход к которому теперь был заполнен ледяной водой доверху.

Вернувшись обратно в гостиную, он встретил господина Сергея Родионова, который мирно сидел на диване в ожидании чего-то. Оказалось, что он ждал эвакуации, которая скоро должна была быть проведена, что сильно удивило мистера Коффина, всё также уверенного в том, что судно в порядке. Его внимание тут же привлёк конструктор Томас Эндрюс, стоявший поодаль от него. Спросить у него о том, насколько надёжен «Титаник», Уильяму не удалось, он исчез в толпе людей также быстро, как и появился.

Теперь Уильям ненадолго ушёл в курительный салон, подальше от шумной толпы. Там он увидел мистера Бендера без жилета, что немного удивило Коффина, ведь уже практически каждый встреченный им пассажир имел его при себе. Затем он поднялся на шлюпочную палубу, где уже шла посадка в спасательную лодку номер семь со стороны правого борта. Посадкой руководил первый офицер Мэрдок.

Посадка в шлюпку шла медленно, первоначально никто не торопился занять в ней место. Затем был оглашён приказ, что первыми садятся в лодки женщины и дети. Уильям, поняв, что ситуация всё же очень серьёзна, теперь усомнился в надёжности «Титаника». Он и мистер Кавендиш, который всё также продолжал стоять у лодок, начали призывать женщин сесть в шлюпки, помогая им перешагивать через щель, которая образовалась между бортом судна и седьмой лодкой. Через пару минут шлюпка, которая была заполнена не полностью, начала медленно опускаться…

Сразу после этого Уильям решил вновь спуститься на нижнюю палубу. К этому времени вода уже была на палубе Е, и Коффин прошёл к переднему коридору первого класса, где в это время был мистер Куликов, пассажир первого класса, с которым он был также знаком, как и с многими другими джентльменами. Поянв, что ситуация становится очень опасной, они вместе поднялись на палубу выше, чтобы уйти подальше от ледяной океанской воды, которая продолжала медленно ползти по коридору, заполняя его…

Поднимаясь по парадной лестнице, Коффин услышал приглушённый хлопок, причину которого, поначалу, он понять не смог. Вновь оказавшись на шлюпочной палубе, он рассказал Лорду Кавендишу о том, что вода теперь уже была на палубе Е, после чего они вместе продолжили помогать дамам пройти к местам посадки в спасательные лодки. Вдруг снова раздался приглушённый хлопок, после которого вся палуба осветилась белым светом. Оказалось, что экипаж стал запускать ракеты в небо, и Коффин предположил, что теперь требуется помощь со стороны других судов. Тем временем Офицер Мэрдок звал пассажиров пройти к левому борту, к шлюпке номер четыре, однако никто так и не поторопился этого сделать – все по-прежнему ждали посадки в лодки по правому борту.

К этому моменту Коффин уже растерял свою уверенность в непотопляемости «Титаника», как и большинство других пассажиров, ведь вода была уже на палубе Е, а экипаж стал спускать шлюпки с людьми и запускать в небо сигнальные ракеты. Покинув шлюпочную палубу, на которой ему более не хотелось бессмысленно толкаться, он прошёл в курительный салон, где по-прежнему сидело несколько джентльменов, продолжавшие обсуждать ситуацию вокруг. В салоне всё также сидел господин Остап Бендер, который теперь не сомневался в том, что «Титаник» пойдёт ко дну. Уильям, понимая, что он, возможно, проводит последние часы своей жизни ввиду того, что, как он полагал, шлюпок может не хватить на всех пассажиров, решил в единственный раз в своей жизни напиться как следует. Тем более он догадывался, что алкоголь мог согреть его, если вдруг придётся оказаться в ледяной воде…

Вскоре в салон явился сэр Хрюшкин, призывавший всех пройти к спасательным лодкам. Однако же никто даже и не пошевелился, ведь там пока шла эвакуация женщин и детей. Уже был практически один час ночи. Коффин, выпивший несколько рюмок виски и почувствовав после этого некоторое успокоение, спустился на палубу Е. Как оказалось, вода уже дошла до лифтов первого класса. Уильям спустился к Турецким баням, а затем к плавательному бассейну, проход к которому уже стремительно заполнялся водой. Спокойно пройдя к бассейну, он увидел, что воды там уже было по колено, и тут же поспешил подняться на верхние палубы с промокшими брюками. От ледяной воды его ноги сковала судорога, однако, будучи не очень трезвым в тот момент, он не обратил внимания на это.

Коффин вновь поднялся на шлюпочную палубу, только теперь к левому борту. Оркестр к этому времени уже давно играл возле парадной лестницы, и теперь музыку было хорошо слышно практически по всей верхней палубе. Тем временем, с левого борта началась посадка в лодки, которой руководил второй офицер Лайтоллер. В отличие от Мэрдока, он старался не пропустить в шлюпки ни одного мужчину, однако даже несмотря на это некоторые всё же умудрялись проникнуть в некоторые из шлюпок на левом борту. Уильям продолжил помогать женщинам пройти к лодкам и безопасно сесть в них, ведь между бортом «Титаника» и ними всё также была небольшая щель, попав в которую, можно было легко упасть за борт.

Вот уже начали спускать шлюпку номер восемь, и в небо взмыла очередная ракета. Обнаружив Кавендиша, Уильям спросил у него о брате Роберте, о пропаже которого он узнавал ещё ранее. Теперь Лорд был на грани срыва, ведь, помимо того, что судно погружалось в океан, он теперь ещё и потерял своего родного брата в недрах «Титаника».

Так и не сумев поговорить с Кавендишем, который теперь опять исчез в огромной толпе, Коффин вновь удалился внутрь судна. В любом случае он так и не смог бы пройти к шлюпкам, да и к тому же, он желал, чтобы сначала эвакуировалось как можно больше женщин и детей, прежде чем самому сесть в одну из лодок.

Вернувшись к парадной лестнице, его шокировала вода, которая теперь плескалась у её основания на палубе E. Также проход к уже затапливаемым турецким баням был заблокирован каскадом воды, стекавшей по лестнице на палубу F. Вспомнив про то, что он забыл своё пальто в каюте, Коффин поторопился вернуться за ним, и в итоге одел его на жилет.

Вернувшись в курительный салон вновь, он выпил ещё три рюмки виски, расспрашивая с интересом других присутствующих там джентльменов о том, что они смогут предпринять, чтобы выжить. Однако все сидели в своих собственных мыслях и раздумьях, не обращая совершенно никакого внимания на уже пьяного Уильяма, который теперь ушёл на полубак. Положение судна было очевидно не самым лучшим – уровень океанской воды всё ближе подходил к леерам на полубаке. Тем временем в небо взмыла очередная сигнальная ракета. Пройдя вновь к левому борту шлюпочной палубы, он увидел, как спускали шлюпку номер шесть, в которую всё также пускали только женщин и детей, и сесть в неё всё также не было шансов. Как только Уильям оказался там, мимо него прошли господин Ричардс и Лорд Кавендиш вместе с прочими джентльменами, которые теперь сильно торопились пройти к корме. Поспрашивав мистера Лайтоллера о возможности посадки мужчин в шлюпки и не получив ответа, Коффин проследовал за ними.

Передвигаться было уже сложнее, особенно пьяному Коффину – дифферент на нос стал заметно сильнее, однако крен на правый борт практически исчез, и «Титаник» теперь стоял на воде относительно ровно, что немного обнадёживало Уильяма тем, что «Титанику», возможно, всё же удастся достаточно долго продержаться на поверхности океана.

Вместе с Коффином на корму хлынула и большая толпа других людей. Оказавшись на прогулочной палубе второго класса возле кормовых шлюпок, которые теперь начинали загружать пассажирами, эта самая толпа окружила его со всех сторон. Ориентируясь по дымовым трубам, Уильям подошёл к бортовым перилам, возле которых он, наконец, нашёл Лорда Кавендиша и сэра Ричардса, пытавшихся подойти к шлюпкам как можно ближе. В их компании ещё был и пассажир первого класса Сэмюель Балто. Коффин был в некотором недоумении, ведь по левому борту мужчин вообще не сажают в лодки. Коффин пытался расспросить Кавендиша о том, нашёлся ли его брат, так и не получив ответа, поскольку они теперь вновь исчезли из виду. Поняв, что Лорд Кавендиш так и не нашёл своего брата Роберта, Уильям спустился на палубы ниже и начал его поиски, предварительно зайдя опять в курительный салон, где он выпил рюмку бренди. Теперь он был очень пьян, и в то же время очень спокоен. В тот же самый момент некоторые джентльмены, которые по-прежнему оставались в салоне, сё же решили покинуть его. Им оказался и господин Остап Бендер, который теперь решил помочь офицерам спускать шлюпки. В курительном салоне всё также оставались ждать своей участи мистер Алексей Родионов и швед Герр Стьярнассон.

В этот самый момент Коффина посетила мысль о том, что надо сооружать плоты, чтобы, в случае полного ухода «Титаника» под воду, продержаться на них до прихода спасательных судов. Сильно пошатываясь, Уильям, стараясь не упасть, ушёл на кормовую часть шлюпочной палубы, где он, обнаружив большое количество шезлонгов, начал выкидывать их один за другим в воду. Выбросив всего пять шезлонгов, Коффин направился в приёмную, чтобы взять оттуда несколько стульев для сооружения плота. Тем временем вода уже была на палубе D, всё ближе подбираясь к залу для приёмов. Уильям, взяв всего два стула, потащил их на верхнюю палубу. Теперь он хотел связать их вместе. Однако, не найдя никакой верёвки под рукой, он просто выкинул их за борт, на этом завершив строительство плотов.

Вновь спустившись к полубаку, он увидел, что теперь вода начала поглощать передний якорь вместе с якорным краном, медленно подползая к грузовому люку. Помимо этого, вода уже начинала ручьями литься через сливные отверстия в бортах прямо на переднюю колодезную палубу, что вынудило Коффина поскорее покинуть нос. Прийдя к выводу, что «Титаник» теперь неизбежно затонет, он стал блуждать по палубе B, вспомнив про то, что он намеревался найти брата Лорда Кавендиша. Заглянув в кафе Паризьен и в ресторан А ля Карт и так и не сумев найти его, он бросил эту затею и поторопился вернуться к местам посадки в спасательные лодки.

Вновь пройдя к левому борту в кормовой части шлюпочной палубы, Уильям снова увидел огромную толпу, пытавшуюся теперь прорваться к шлюпкам. Паника начинала набирать обороты. Коффину удалось среди толпы увидеть Лорда Кавендиша, который теперь, как и сэр Ричардс, находившийся рядом, также пытался сесть в шлюпку, а мужчин всё также не пускали с левого борта. Увидев, что Кавендиш начал паниковать, Коффин посоветовал всем пройти к правому борту, где мужчинам разрешали сесть в шлюпки. А тем временем одна за другой спасательные лодки покидали обречённый «Титаник», который теперь стал опять медленно крениться в сторону левого борта. Уильям прошёл к правому борту, где людей было значительно меньше. Там он увидел, что к спуску готовилась шлюпка номер девять, и в неё, помимо женщин и детей, пускали и мужчин. Однако даже несмотря на это Коффин всё также не пытался сесть в неё, продолжая выжидать того момента, когда большинство женщин и детей покинет судно. Простояв возле шлюпки несколько секунд, Уильям вновь направился блуждать по палубам накренившегося «Титаника»….

Уильям, спустившись к носовому променаду, теперь наблюдал за страшной картиной: почти весь полубак был теперь поглощён водой, а передняя колодезная палуба едва просвечивалась сквозь толщу океанской воды. Придя к выводу, что «Титаник», всё же, долго не продержится на плаву, он прошёл к парадной лестнице. Оказавшись у уже давно не работавших элеваторов, Коффина настигла паника. Неожиданно все электрические лампочки замигали и почти потухли. На палубу опустилась почти кромешная тьма, и теперь Уильям, стараясь не поддаваться приступу паники, прислонился к стене. Через пару секунд палуба вновь осветилась светом многочисленных электрических лампочек.

Была уже половина второго часа ночи. По всем палубам «Титаника» стали слышны приглушённые скрежеты металла и палубных настилов. Спустившись в приёмную, Коффин увидел, что парадная лестница на палубе E полностью скрылась под толщей воды, и что теперь вода текла по ковру со стороны лацпортов в направлении элеваторов. Уильям вновь прошёл к курительному салону, где по-прежнему сидели отрешённые от остального мира джентльмены…

Мистер Коффин, немного протрезвев, уселся возле камина. Ох, как теперь он жалел о том, что выпил так много, ведь прежде до плавания ему не приходилось не только напиваться, но и вообще выпивать сколько-нибудь алкоголя! Теперь его сопровождали головная боль и тошнота, с которыми ему пришлось мириться достаточно продолжительное время! Немного отдохнув в салоне, Уильям снова направился к шлюпочной палубе, чтобы узнать, сколько ещё оставалось спасательных шлюпок на борту.

Большинство шлюпок со стороны левого борта уже покинуло тонущее судно, и теперь огромная толпа людей ринулась к правому борту, где ещё усиленно шла посадка в шлюпки, к которым теперь было совершенно невозможно протиснуться. Оказавшись у талей уже спущенной девятой шлюпки, Коффин снова обнаружил Лорда Кавендиша и сэра Ричардса, которые теперь метались от одной спасательной лодки к другой, пытаясь сесть в какую-нибудь из них. Заметив, что они пошли к шлюпке номер пятнадцать, Уильям сквозь толпу проследовал за ними. В это самое время уже начался спуск шлюпка номер одиннадцать, и теперь офицеры быстро заполняли тринадцатую и пятнадцатую лодки. По-прежнему не видя никаких шансов в том, чтобы сесть в одну из них, а к этому времени толпа полностью закрыла проход к ним, Коффин вновь принялся помогать женщинам протиснуться к лодкам, расталкивая остальных людей в стороны. В этот самый момент мимо него прошёл сэр Ричардс, который, видимо, потерял Лорда Кавендиша из виду. Уильям посоветовал Джону оставить эту затею, ведь к оставшимся лодкам было попросту невозможно пройти. Однако паниковавший сэр Ричардс продолжил искать проходы к лодкам, исчезнув в толпе. Коффин теперь пытался взглядом найти Кавендиша среди остальных людей, однако его нигде не было видно возле пятнадцатой шлюпки, где он прежде стоял в ожидании объявления посадки в неё. Поняв, что более не было совершенно никакого смысла стоять посреди этой толпы, Коффин опять спустился в курительный салон…

Там Уильям обнаружил сэра Алексея Родионова, который по-прежнему сидел за своим столиком, поглощая одну рюмку водки за другой. Неожиданно, как показалось самому Коффину, «Титаник» качнулся в сторону левого борта, и теперь лайнер стал достаточно сильно крениться в эту сторону. Уильям, стараясь удержать равновесие, вцепился за столик. Со столов начала скатываться посуда. Бросив взгляд на часы над камином, на которых был один час сорок одна минута, Коффин встал и направился к корме. Теперь он намеревался продержаться на судне как можно дольше, если ему так и не удастся сесть в лодку. Пройдя к прогулочной палубе третьего класса на корме и оценив свои шансы на спасение там, он направился обратно в курительный салон, по пути обратив внимание на спускавшуюся шлюпку номер пятнадцать со стороны правого борта.

Вернувшись в салон, он обнаружил девушку, сидевшую за одним из столиков. Как оказалось, она отказалась от посадки в шлюпку и теперь хотела остаться с джентльменами на борту, что показалось Уильяму достаточно странным. Пытаясь уговорить её вместе с господином Родионовым всё же пройти к местам посадки в шлюпки, Коффин опять обратил внимание на электрическое освещение. Лампочки снова стали усиленно мигать, а затем вновь засветили ярко. Это заставило Уильяма подняться со стула и ещё раз попытаться найти свободные места в шлюпках.

Пройдясь по прогулочной палубе вперёд, Коффин увидел, что полным ходом шла посадка в шлюпку номер четыре по левому борту, в которую, как и в другие спасательные лодки на той стороне, пускали только женщин и детей. Затем, оказавшись на переднем променаде, он увидел, что носовая часть «Титаника» полностью скрылась под водой. Теперь лампы, находившиеся там, тускло и неестественно светили зеленоватым свечением из-под толщи океанской воды. Уильям вновь вернулся к четвёртой шлюпке, которая теперь уже начала спускаться на воду. Направившись к парадной лестнице, он увидел воду на уровне палубы C. Спустившись туда, он увидел офис казначея, быстро заполнявшийся водой. Время, отведённое «Титанику», быстро утекало…

Из любопытства Коффин, рискуя собой, прошёл к лестнице, ведущей к камбузу на палубе D, и увидел обеденный салон, который теперь больше походил на озеро, заполненное плавающей мебелью и посудой. Поспешив подняться наверх, он ненадолго вернулся к своей каюте, в которую, впрочем, заходить не стал. Открыв дверь, он увидел, что вся мебель съехала в сторону левого борта. Проводив каюту своим взглядом, Коффин направился к главной лестнице. Теперь уровень воды в холле на палубе C поднялся ещё выше…

В очередной раз вернувшись в курительный салон, перед Коффином предстала удручающая картина. Господин Родионов, взяв откуда-то листок бумаги и ручку, начал что-то усердно писать. Оказалось, что он писал завещание, так как более не верил в то, что ему удастся выжить. Уильям, понимая, что его собственные шансы на выживание также низки, достал из кармана листок бумаги, который он нашёл у себя в каюте, взял карандаш, валявшийся на краю одного из столиков, и тоже начал писать завещание родным, чтобы, в случае чего, оно было найдено у него в кармане. Его руки начали сильно дрожать, и, написав всего пару слов, бросил карандаш и уже смятый листок на пол. Он вдруг понял, что совершенно не хотел погибать таким образом: у него было ещё столько планов на будущую жизнь! Собравшись с силами и духом, Уильям решительно встал и направился к шлюпочной палубе, на которой, как он сильно надеялся, оставалась хотя бы какая-нибудь шлюпка…

Коффин, пройдя через гостиную и поднявшись по главной лестнице, оказался на верхней палубе, на которой, к его собственному удивлению, как раз была складная шлюпка, в которую офицер Мэрдок сажал находившихся поблизости людей. Однако, как только он подбежал к ней, эта самая лодка уже опускалась на воду. Прыгать в неё он не стал, так как она уже опустилась достаточно низко, а правый борт «Титаника» высоко вылез из воды. Было уже два часа ночи…

Не надеясь больше оказаться в спасательной шлюпке, Уильям вдруг услышал офицера Муди, которому как раз нужна была помощь. Нужно было снять брезент с одной из складных шлюпок на крыше офицерских кают. Поднявшись туда, Коффин начал сдёргивать с неё брезент. Теперь в нём вновь появилась надежда, ведь он полагал, что он мог сесть в эту лодку, которая скоро должна была быть закреплена на талях и спущена на воду. Неожиданно его оттолкнул от лодки офицер Мэрдок, который не догадывался о том, что Уильям всего лишь помогал офицеру Муди. Коффин скатился обратно на шлюпочную палубу, ничего не ушибив, к счастью. Ещё стоя на крыше офицерских кают, он увидел другую складную шлюпку по левому борту, и посему направился туда.

Оказавшись на левом борту, он увидел, что Лайтоллер загружал складную шлюпку исключительно женщинами и детьми. Именно тогда Уильям увидел сэра Ричардса в последний раз, который, пробежав мимо Лайтоллера, сел в лодку.

Вернувшись на правый борт, Коффин увидел, что со стороны кормы к складным шлюпкам ринулась большая толпа людей, которая теперь преграждала Уильяму путь. Пытаясь пробраться обратно к ещё не приготовленной складной лодке на крыше офицерских кают, Уильяма снова оттолкнул Мэрдок, который теперь сдерживал паникующую толпу. И всё же, ему удалось подняться наверх и в дальнейшем помочь офицеру Муди, поскольку Мэрдок всё-таки пропустил его, сказав ему напоследок, чтобы тот даже не пытался в неё сесть. Теперь нужно было закрепить складную шлюпку на талях и спустить её вниз на шлюпочную палубу. Снизу члены экипажа уже установили вёсла, по которым можно было спустить лодку. Как только её закрепили на талях, было приказано столкнуль складную шлюпку вниз, что было далеко не лёгкой задачей, ведь «Титаник» сильно кренился на левый борт, а саму лодку нужно было толкать «в гору», то есть в сторону правого борта. Коффин на счёт три изо всех сил вместе с другими людьми принялся толкать шлюпку, как вдруг он услышал шум прибывающей воды….

Теперь уже мостик уходил под воду! Уильям, полагая, что им так и не удастся приготовить остававшиеся складные шлюпки, которые вот-вот могли уйти на дно вместе с судном, спустился вниз на шлюпочную палубу и начал продвигаться к корме, подальше от воды. Оркестр, до этого без устали игравший различные музыкальные композиции, вдруг перестал играть, а затем музыканты начали исполнять мелодию, которая разительно отличалась от предыдущих. Это была хорала “Nearer My God to Thee”…. Тем временем свет на борту вновь стал сильно мигать, после чего всё освещение на борту окрасилось в красноватый цвет. Конец был близок…

Вода тем временем поглотила мостик. Уильям забежал на парадную лестницу, которая теперь стремительно затапливалась бурлящей океанской водой. Выбежав наружу, Уильям почувствовал, что судно резко содрогнулось, испуская громкий скрежет металла. Неожиданно для всех «Титаник», до этого погружавшийся в бездну Атлантического океана достаточно медленно, двинулся вперёд и вниз. Резко возрос дифферент на нос, носовая часть «Титаника» стало буквально падать на дно, в то время как корма стала быстро подниматься в воздух. По носовой части тонущего лайнера прокатилась большая волна, которая смыла в воду остававшиеся складные шлюпки и людей возле них. За всем этим Коффин наблюдал со стороны входа в гимнастический зал, возле которого он стоял несколько секунд как вкопанный, уставившись на переднюю часть шлюпочной палубы, которая за считанные секунды ушла под воду. Те самые шлюпки, которые, как считал Уильям, могли уйти на дно вместе с судном, к его удивлению всплыли и остались на поверхности воды. Теперь было уже поздно возвращаться. «Титаник» навсегда погружался в океанскую бездну…

Вот уже упала первая дымовая труба, которую сорвало с места инерцией уходящего под воду «Титаника» и волной, нахлынувшей на шлюпочную палубу. За считанные секунды вода дошла до ног Коффина, который теперь побежал к корме, намереваясь продержаться на лайнере как можно дольше. Оказавшись в средней части шлюпочной палубы, он увидел Томаса Эндрюса, который молчаливо стоял у компасной площадки в ожидании своей участи. Тогда Уильям видел его в последний раз…

Понимая, что легче всего попасть было к корме только спустившись на палубу A, он направился туда. Дифферент на нос всё возрастал, и Уильям едва не начал скользить по палубе. Пройдя через курительный салон, он увидел, что некоторые джентльмены всё также сидели на своих местах, и теперь прощались друг с другом. Коффин пытался уговорить их двигаться к корме, рассказывая о волне, хлынувшей на носовую часть. Не добившись успеха, он направился дальше к корме, пройдя через пальмовый дворик и вновь выйдя на прогулочную палубу, которая теперь уже оканчивалась. Не видя другого выхода, он спрыгнул на палубу B, на променад второго класса….

Вновь встав на ноги, Уильям спустился на кормовую колодезную палубу, а затем поднялся на полуют, на котором собралась огромная толпа людей. «Титаник» уже очень сильно наклонился, и теперь Коффин передвигался, держась за перила. На той же палубе Коффин нашёл господина Алексея Родионова и Герра Стьярнассона. Уильям призвал всех вцепиться в перила, подбадривая всех тем, что они все имеют шансы на выживание. Многие на палубе стали молиться. Коффин выглянул за борт и увидел шлюпки, которые теперь были очень далеко. Посмотрев вниз, он увидел блестящие бронзовые винты, которые теперь были очень высоко над водой.

Вот уже прошло два часа тридцать пять минут после рокового столкновения с глыбой льда… «Титаник» погружался всё стремительнее, корма всё выше и быстрее поднималась в небо, усыпанное сотнями мерцающих звёзд. Остались считанные минуты до финала трагедии…. Уильям изо всех сил вцепился в перила, многие на корме начали скатываться вниз, не в силах более держаться под таким большим наклоном. Корпус «Титаника» продолжал громко стонать, как и полторы тысячи человек, которые оставались на обречённом лайнере…. Вот уже лайнер погрузился под воду до самой третьей дымовой трубы…

Огни гигантского лайнера продолжали светить…. Коффин пытался перелезть через перила, чтобы оказаться на их внешней стороне, однако каждый раз его руки соскальзывали. Наклон уже составлял тридцать градусов. Неожиданно свет опять начал сильно мигать. Вдруг стало очень темно, после чего палубы «Титаника» вновь осветились ярким светом, после чего огни лайнера погасли навсегда, и лишь некоторые из них продолжали светить очень тусклым красноватым свечением….

Раздался оглушительный грохот, которого не ожидал никто. Корпус «Титаника» начал разваливаться на части, судно переломилось прямо перед третьей трубой, после чего корма упала обратно в воду…

«Титаник» разломился на части…. Отделённая корма выровнялась с поверхностью океана, остававшиеся дымовые трубы упали в воду. Уильяма, пытавшегося перелезть через перила, едва не выкинуло за борт по инерции. Вдруг корма качнулась в сторону левого борта, начав быстро погружаться. Коффин снова стал перелезать через перила. Неожиданно корма снова стала резко подниматься. Уильям, наконец, сумел перелезть через перила, после чего он стал лишь наблюдать за происходящим хаосом…. Вскоре корма встала вертикально, указывая в звёздное небо словно перст. Перед Уильямом предстала ужасающая картина: многие из тех, кто ещё находился на палубе, теперь один за другим начали срываться вниз… Герру Стьярнассону, как и Коффину, также удалось перелезть через перила. Агония «Титаника» завершалась…

Прошло несколько секунд, прежде чем корма начала с адским ускорением погружаться в океан. Вот уже вода поглотила кормовую мачту, люки, грузовые краны, и теперь была уже на полуюте…. Вода вокруг корпуса лайнера шипела и фонтанировала, воздух с невероятной силой вырывался из недр «Титаника», разрывая палубные настилы на части. Коффин готовился нырять, как неожиданно что-то толкнуло его сзади, и он упал в воду. Вот уже под водой скрылся доковый мостик и винты…. Прошло ещё несколько мгновений, прежде чем океанские воды сомкнулись над кормовым флагштоком. Одно из самых величайших чудес техники, которые когда-либо строило человечество, теперь, развалившись на части, летело на дно на большой скорости. «Титаник» затонул….

Воздух всё продолжал выходить из обломков великого лайнера… Коффин, наконец, вынырнул из ледяной воды, из-за которой всё его тело свело судорогами…. На поверхности воды теперь оказались сотни и сотни людей, которые теперь боролись за право жить с беспощадными водами Атлантического океана. … Неподалёку Уильям нашёл стул, за который он вцепился изо всех сил. Теперь он более ни о чём не мог думать, кроме как о невыносимом холоде, сковавшем его всего…. Как только он вцепился в стул, он стал плыть в направлении шлюпок, до которых было очень далеко. В первую очередь ему нужно было отплыть от большого скопления людей….

Он начал грести ногами изо всех сил. А тем временем мучительные стоны и крики полторы тысячи человек, оказавшихся в воде, стали стихать…. Теперь Коффин, отплывший достаточно далеко, был наедине с водами Атлантики…. Он продолжил плыть, его силы иссякали…. Когда он уже было, потерял всякую надежду, ему послышались очень слабые голоса людей. На фоне звёздного неба вырисовывались десятки айсбергов, которые теперь окружали район гибели «Титаника». Среди них Коффину удалось разглядеть шлюпку, которая, как ему казалось, развернулась и поплыла обратно с целью подобрать выживших. Уильям из последних сил продолжал грести, но ноги уже переставали его слушать. Он всё плыл и плыл, и, казалось, что эта лодка была всё ближе. … В конечном итоге, силы окончательно покинули Уильяма. Теперь он просто намертво вцепился в стул, относимый небольшими волнами на поверхности океана в сторону обломков. Он медленно закрыл свои обмороженные глаза и продолжил дрейфовать....

Прошло тридцать минут после того, как над корпусом «Титаника» сомкнулись воды Атлантики. На место крушения вернулась лишь одна шлюпка, подобравшая из воды совсем немного людей, которые остались в живых…. Проплывая по полю обломков, один из матросов, сидевших в этой лодке, обратил внимание на бездыханное тело, намертво вцепившееся в стул….

Шлюпки продолжали дрейфовать, и, казалось, к тем, кто выжил, так никто и не придёт на помощь. Но ближе к утру на горизонте появились огни, которые стали приближаться. На полном ходу к месту крушения подошло судно «Карпатия», которое в четыре часа утра начала спасательную операцию. Наступил рассвет 15 апреля, и над океаном, наконец, взошло солнце, которое было суждено увидеть далеко не всем…. Спасательная операция длилась несколько часов, и как только была подобрана последняя шлюпка, «Карпатия» вместе с выжившими пассажирами на борту двинулась в направлении Нью-Йорка. Миру ещё только предстояло узнать об одной из величайших трагедий двадцатого столетия….