Существо с крыльями 4 страница

***

Они снова находились рядом, но только теперь на улице. Инис, наконец-то, рискнула выпустить своего питомца, показать ему солнце и мир. Белый свет резал глаза пришельца, и поэтому он был в очках. А ещё они вышли вечером, чтобы свет был наиболее слабым.

Крылатый разглядывал траву, подходил и прижимался к деревьям. В новинку был ему такой мир, а ей приносило радость видеть его улыбку.

- Ночь уже скоро! Идём! – женщина устало махнула рукой, тем самым призывая своего друга вернуться. И он подошел, пряча что-то за спиной, не выдержал и вручил ей находку.

- Это же просто жук. На что он?

- Напоминает наших камникусов… - Вит вздохнул, должно быть, вспоминая никогда не видимых им существ. – А впрочем, не знаю. Ваши, они другие.

Насекомое с миниатюрными рогами оленя боязливо бегало по зелёной руке.

- Отпусти его.

Вит опустил руку, и жук оказался в траве. Они надумали уходить, как услышали вдали глухой хлопок и крик. Люди начали сбегаться к соседнему дому. Они с ужасом смотрели друг на друга. Шептали что-то про смерть.

- Что там?..

- Нам пора уходить! Не хватало, чтобы тебя увидели!

- А что там произошло?

- Я думаю… - мысли, ещё несказанные Инис, подтвердились фразой прошедшего мимо мужчины.

С крыши соседнего дома сорвался вниз человек.

- …Самоубийство.

- Зачем?

- Я не знаю.

Глаза Вита вновь стали большими, он точно старался разглядеть что-то во тьме, понять. И вновь прозвучала фраза: «Наши такого не делают! »Ещё одна причина нелюбви к человеку и этой красивой планете, случайно ставшей для него неродной.

***

Это был один из самых волнительных дней в жизни юного инопланетянина. В тому моменту некоторые члены лаборатории, уже изрядно привыкшие к его персоне, перестали смеяться и обижать его. Да и он перестал на них реагировать.

- Переоденься и спрячь крылья! – с не меньшим волнением произнесла Инис, указывая на стопку с одеждой. На белый халат и шапочку.

- Разве это так важно?

- Да. Тем более, что я хочу написать, как люди нашли контакт с иными мирами. Ленби сделает несколько фото. Это не страшно.

- Я знаю. – грусть снова проступила в его высоком голосе.

- Это всего лишь общее фото.

- Знаю.

- Тогда не боись!

- Ты… - запнулся он. – Ты обещала!

- Что же? – не слушая, пробормотала она, стоя уже в дверях.

- Не рассказывай о нас людям.

Эта фразу услышал только сам Вит. Инис к ней не прислушалась.

Уже через каких-то пару минут все сотрудники лаборатории стояли, прислонившись друг к дружке. Среди них и Инис, и Вит. Они держались за спиной за руки, так, чтобы никто не видел. На рыжей поверхности фотографии виднелись улыбающиеся лица, одно из которых ни при каких условиях не могло принадлежать человеку. И надпись внизу – год и день.

- Чтобы не забыть, что были такие мы, - после пояснила биолог.

…Вечер этого дня так же оказался «волшебным». Ленби-старший рассвирепел, узнав, что надумала его сотрудница и был готов выгнать Инис, но после короткого мысленного монолога пришел к выводу: «Всё это будет никчемно. Избавиться надо от него. Тетка ничем не опасна. »

Он взял нож и со словами: «Никто никогда не узнает, что есть такие, как ты! » отправился тихо по коридору. Холодный пол неприветливо касался ботинок, старые ноги шли медленно, Ленби чуть не упал. От недостатка света, а свет он погасил специально; чуть не растянулся на сколькой плитке, но вовремя удержал себя и двинулся дальше.

Зажатый холодный нож стал потным, лезвие погорячело. Ленби шёл и уже видел, как он вонзил этот кинжал в горло инопланетному гостю, а после вынесет его труп, спрячет и скажет: «Сбежал! » Мол понравилась ему природа, решил вернуться туда. Инис вовремя ослабила «цепь», показав тому парк и округу.

Минуты оставались до решающего движения. Уже скрипнула дверь, и старик вошёл внутрь темноты. Уже встал над спящим крыланом и, не вздрогнув, сжал крепче рукоять своего смертельного оружия. Уже приподнял руку, чтобы опустить её вниз, но тут…

- Что ты сейчас хочешь делать?! – оглушил его внезапный голос. Вит вскочил и пригвоздил старика взглядом полуоткрытых глаз. В этой черноте ему вспомнилась бездна. А бездна напоминала о космосе. Он вообще не любил темноту и сейчас мысленно боролся со страхом. Перспектива скорейшей смерти немного притупляла другие чувства.

Не найдя быстрый ответ, профессор замер на месте, он не успел даже отступить назад. Нож вонзился в своего хозяина. И всё произошло быстро.

- Я не дам такому, как ты, убить меня из-за того, что кто-то убил твою Лору. Я не причем! Несправедливо твое правосудие! – последние слова, который услышал Ленби и последние слова, сказанные Витом здесь. Спустя пару минут, поняв, что натворил, крылатый пришелец пришел к единственному возможному выводу: «Не за чем больше ждать! За смертью последует ещё одна смерть. Меня уничтожат, посчитав опасным для человечества. Значит, надо бежать. »

Он отыскал взглядом окно и впервые взмыл высоко в воздух…

Глава 13. Фото на память

Перед тем, как исчезнуть окончательно, Вит оставил на память перо – самое длинное, зелёное с различными пятнышками. Чтобы помнила Инис, что был он такой, не привиделся. Единственное, что мог оставить после себя, кроме печальных воспоминаний.

«Да кто прилетит?! К вам?! Кому нужны вы, такие? » – помнится, говорил про себя он. В тот самый, как выяснилось, в последний вечер. Эти слова запомнила бы она до смерти и вспоминала бы часто, с грустью и со слезами понимала бы, на что обрекла его, подарив, казалось бы, жизнь. Вспоминала, если бы он сказал. Но он даже не написал о своих чувствах, бросил окровавленного старика и перо и исчез. Оно с другой стороны всё понятно, другая планета – всё новое. Но сперва было всё хорошо…

Женщина вспоминала огромные бездонные глаза, каждый раз напоминающие о космической бездне. Каждый раз в самом прямом смысле слова, она видела его даже в случайных прохожих, в мальчиках, высоких и худощавых, а ещё в птицах, пролетавших мимо окна…

«Почему же он поступил именно так? Вылетел через окно, причем разбив его, а не открыв? Он даже оставил несколько капель крови – синие кляксы теперь красуются на полу… Тоже на память? Наверно. И снова, наверное, мне. » - она вздыхала и думала ещё о чём-то, а синее небо было спокойным и тихим. Ничто в нём не указывало и не могло заставить помыслить, что буквально пару часов назад в его просторы взмыло инопланетное существо…

Была придумала раса, из капли крови взяты ДНК, да только что с того? Эти данные малы и ничтожны. И некому подтвердить, и фото почти нет никаких. И только записи Инис, та самая её диссертация. И старик Ленби, замеченный утром сотрудниками и отвезенный в больницу, он не намеревался говорить, что было, и даже выдумал глупую историю, как он оступился, упал. Нож оказался рядом. «Столь прекрасное и разумное существо, - как после шептал сыновьям. – Нет, не могло оно поступить настолько жестоко. » А после, должно быть, простил его, и тех неизвестных, и Вита, и умер со спокойной душой.

…А Вит вынужден был так поступить. Потому что по-другому – никак. Потому что люди и эта планета показались ему ужасными. Точнее с виду и в сути своей они, может, даже прекрасны, но сотни надуманных понятий портили всю красоту. И это что-то изменило людей. И их мир. Жить по законам людей – не участь инопланетного существа.

«Если это возможно… Если я смогу изменить, я должен! » - именно так, с мыслями о сказочном будущем, он разбивал окно, злился и принялся ломать стекло своими когтями, и проливал кровь. Лишь под ними оно, наконец, треснуло. Лишь так показалась свобода.

Почему в этот день, а не вчера или завтра? Можно подумать, что-то бы могло измениться. Ничего. Никогда и ничего. Всё осталось бы так. Но могла прибавиться смерть.

- Ужасно… И грустно так. Я правду не должен рождаться. Лучше бы меня не бело, не было! Лучше бы меня убил до рождения он! – имел ввиду стрика.

Теперь Вит был вынужден лететь, испытывая свои слабые крылья. Понимать, что только так, он сможет вырваться, и что его будут, конечно, искать, но не найдут, если сейчас он улетит на достаточное расстояние.

Морской воздух сливался с горячим антициклоном. Поднявшийся под самые облака Вит понимал, как легко ему будет упасть, но лишь на такой высоте он будет непонятной точкой для тех, кто станет наблюдать из окна. И с земли. Не учёл он про самолёты, не знал и даже предположить не мог, что корабли, которые летали к его родной планете, а точнее очень похожие, могут бороздить просторы внутри планеты. Но теперь он увидел всё – в темноте оказалось легко различить силуэт непонятной штуковины. Она имела крылья и двигалась с оглушительным грохотом.

Штуковина пролетела на достаточном расстоянии от Вита, покачнула воздушные массы, и он представил, как кто-то вполне мог увидеть его. Если бы сидел у окна или если бы смотрел на него в упор, пытаясь понять, что он, или если бы выискивал взглядом непознанное. Но тут пришелец вспомнил ещё одно, что он видит куда лучше людей. Ночное зрение, как назвала этоИнис, позволяло всё видеть в подробностях. И люди так не умели, а он очень даже умел.

«Для Земли – ночное, а у нас иногда в светлое время так. » - думал крылатый и ловил себя на мысли, что думал и говорил словами людей. Собственно, он не знал, как делали это другие крылатые. «Возможно, и точно так же, как люди. » Корявые фразы порою смешили Инис и особенно братьев, но теперь выслушивать его мог только ветер. Если он, конечно же, мог понять и услышать. Скорее всего не мог. «Эта субстанция не является живой в нашем смысле. Она – лишь дом для других. Для нас. »

Полёт не принёс больше никаких неожиданностейи окончился довольно скоро. Небо начинало светать. Розовые оттенки уже разбавляли синеву, и это не предвещало ничего хорошего. Вынужденный снизиться и спрятаться до следующего заката, Вит увидел под собой лес. Там и остался.

Новое место, должно быть, пришлось ему по душе. Здесь было жарко и одновременно много тени. Зелень свисала со всех сторон. Огромные листья и деревья, едва достигающие небес, торчали на толстых ножках и были на каждом шагу. Лианы украшали их ветви. И напоминали ему о каких-то диковинных, никогда не виденных ранее существах.

Рыхлая почва оказалась мягкой и тёплой. Листья устилали её ковром, а ещё от неё исходил запах. Какой-то непонятный и новый ему аромат, не резкий, пришедшийся как раз по вкусу.

Вит долго бродил по лесу, с изумлением разглядывал окрестность, прислонялся к огромным стволам, заворожено смотрел на них, на листву, на то, как изредка, она срывалась и медленно кружила вниз. Даже подставлял руки и ловил некоторые листы, но, разумеется, не мог вернуть их обратно.

Эти самые листья, выстелившие на земле мягкую подстилку, стали его новой постелью. Уставший и ужасно голодный, пришелец какое-то время ещё пытался сопротивляться чувствам, напрягал глаза и специально ходил по кругу, взяв какое-то дерево за временную ось вращения. Но после присел и, упёршись твёрдой спиной о дерево, склонил голову и задремал. Он даже не понял, когда наступил рассвет. Ещё один день придётся провести в лесу, не попасться на глаза учёным.

По сути он боялся именно их, остальные люди представлялись чем-то абстрактным. Он не был с ними знаком, не знал их и какие они, и уж тем более он не думал, что может однажды их встретить.

Ему пришлось пересилить себя и попробовать людскую еду. Хотя на людскую она походила мало. Какие-то длинные жёлтые стручки, невероятно сладкие и липкие, которые липли к когтям и росли на высоких деревьях, если и были людскими, то представлялись в первую очередь дикими. Виделись как дары от природы. И оказались вкусными. Бананы ему понравились.

Мелкие острые зубки разрывали желтую мякоть, оставляя на ней глубокие следы от зубов. Точнее даже клыков. Их у пришельца было довольно много – по три с каждой стороны сверху, и чуть поменьше – рядочком внизу.

Пока Вит рвал на кусочки банан, маленькая обезьянка, обезумев от этого зрелища, наблюдала за ним, как за призраком. Должно быть, животное изо всех сил пыталось понять, что это за существо, будет ли оно опасно. Не поняла. А может, думала, что это – опять человек. Много их развелось в последнее время, ходили по лесам, убивали любую живность, рубили лес, а тут ещё разоделся, как чёрт…

Чёрные глаза развернулись, и их взгляды встретились. Животное поняло, если так можно сказать, что перед ним – опасность, и поспешило убежать на соседнее дерево. Крылатый молча следил за ней, не отрываясь, без конца поворачивая голову на своей достаточно длинной шее, которую он мог с лёгкостью втягивать в плечи, особенно во время сна.

Первая встреча с животными прошла не лучше, чем с кошкой. Что тогда, что сейчас они боялись, чувствовали, перед ними – чужак, и пусть тот не обижал, правильнее сказать вообще не реагировал ни на кого, ожидать от него могли всякого. Непонятная внешность, отдалённо схожая с человеческой, не внушала доверия и не давала ни малейших предположений. То ли птица была перед тобой, готовая в любой момент взмыть в небо, то ли человек, разодетый в странную маскировку, то ли правда диковинный зверь? Чёрные бездонные и огромные глаза ломали любые предположения, а в ночное время пугали, потому что научились отражать свет.

Его обходили десятой дорогой хищники, насекомые обползали вокруг, и только листья и дождинки беспомощно кружились вниз, падая на пернатую голову. Это было так грустно, особенно когда он, расправив свои зелёные пятнистые крылья, стоял неподвижно и смотрел ввысь, выставив вперёд, как ребёнок, руки, ловя пролетающую листву, облизывая тонкие губы и пытаясь напиться дождём.

Он перестал разговаривать по-людски и не встречал тех в течение целого месяца. Не сразу уши невиданного существа уловили тонкие голоса. И он весь навострился и вытянулся, для безопасности спрятался среди высоких ветвей. Внизу показалась дорожка – она стала видна почему-то только с высоты. Раньше Виту приходилось бродить внизу, может, даже по ней, но скорее проходить в нескольких шагах и не видеть.

По заросшей обильной растительностью тропинке двигалось несколько человек. На них не было белых халатов, и в лицах чужаков не угадывались черты ему знакомых людей, здесь не было ни Инис, ни Ленби, ни его безумных и глуповатых сыновей-братьев. Эти люди почему-то были совсем другими. Их кожа намного темнее, почти коричневая, и одеты легко. Туристы?

Маленькая девочка, мальчик чуть старше неё, мама, папа и проводник. Кажется, так. Может быть, так только кажется. А ещё, возможно, показалось то, что девочка, устремив свои ясныеполупрозрачные глаза вверх, на миг споткнулась, заморгала, начала щуриться. Заметила ли его? Возможно. Остальные не подали виду. Вит ещё сильнее нахохли перья, чтобы те больше напоминали листву. Зелёно-жёлтый рисунок идеально сливался с округой, напоминая воинский камуфляж, и он спрятал его, сделавшись зелёным шаром.

Вит боялся людей, даже маленьких. Он знал, что те – не такие, и хорошего в них почти нет. Сперва прикинутся друзьями, а после в открытую пойдут на тебя с –как знать? – с ножом. И он сделал свой выбор и остался здесь, и поклялся себе никогда не выходить из тени.

Прижимая горячие ладони к груди, он грустил, вспоминал что-то и так, наверное, успокаивался. К слову, частенько сидел в этой непонятной «романтической» позе, расправив за спиной крылья и точно скрываясь за ними. Зелёные пластинчатые перья накрывали его с головой, и со стороны сидящий Вит напоминал только груду листвы или даже засыпанную листвой палатку. А руки его тем временем становились теплее, дыхание успокаивалось. Странная, как показалось бы поначалу поза, прекрасно прятала его от людей.

Он вспоминал их, и этого было достаточно. Особенно вспоминал Инис, ведь, пожалуй, она – единственный, кто понимал его с полуслова, верил и хотел находиться рядом. Виту просто казалось, что такого не может быть, и в итоге он сам разрушил их крепкую дружбу. Теперь он не знает, сможет ли жить как-то дальше. Сможет ли Инис простить его, а он – людей?

Рядом с крылатым, на зелёной подстилке из мха, не редко лежали всякие фрукты. Некоторые Вит находил сам, другие отдавали ему животные. Земные существа боялись незваной сущности и потому «разыгрывали» перед нейтакое действие, и приносили дары. Вит в ответ только радовался.

Один раз прилетел попугай, он разбудил пришельца тем, что не понял, кто это, начал кусать за перья, а Вит почувствовал боль. Высунулся, вперил чёрные глаза на «землянина», тот так же был зелёным и имел крылья. Попугай что-то чирикнул, сделал несколько непонятных движений, а после побежал по крылу и прыгнул на плечо незнакомца. Подставленная когтистая рука так же напоминала лапки маленькой непонятной птицы, и Вит понял, что нашел своего сородича.

Какое-то время попугай вглядывался в его глаза, после вильнул хвостом и улетел на высокую ветку. Вит хотел взлететь за ним, показать, что он тоже летает, но потом передумал, не решил выпускать тепло, опустил под крыло голову и снова на какое-то время заснул. Не так крепко, как ночью, солнечный свет без конца будил его, жаркие лучи припекали спину. Не выдержав, он вскочил и начал бродить по лесу.

Недавно белая нежная кожа постепенно грубела и превращалась в надкожный панцирь. Крылья росли и крепли. Ему было проще летать. Выносливость помогала обходиться днями без пищи, идти или лететь много часов подряд. Только изредка ветки царапали лицо и руки, синие капельки крови капали на землю, листву.

Единственное, что не радовало его в лесу – это влажность. Вит ловил себя на мысли, что с каждым днём чувствовал тяжесть и очень громко дышал. Но как знать, можно из-за других причин? Может быть, он поддался, и так действует на него болезнь? Или очень устал? Или не подходит пища? Мысли о смерти всё чаще начинали звучать в голове, но они тотчас улетали.

«Не знаю, как, но ты должен выжить! » – вспоминались, звучали слова Инис. Они подталкивали его к жизни, направляли и заставляли бороться, а он и его поступок – лить бесчисленное количество слёз.

…Много лет прошло с того дня, как он попытался убить человека и покинул свою подругу. И ещё столько же лет понадобилось чтобы осознать, что он был неправ, почувствовать тяжесть одиночества и понять, что так – не дело.

На краю леса жил человек и его дети. Двое маленьких девочек часто рассказывали отцу сказки, особенно вечером, после того, как уставший человек приходил с плантации и должен был отдохнуть. Вит подлетал к ним как можно ближе, сидел на крыше, прячась в тени листы, расправлял на всю длину свои крылья, после складывал над головой – скрывался. Ему были слышны голоса, но непонятны слова. А иногда девочки выходили на деревянный балкон и смотрели, как пролетают звёзды…

- Загадай желание, ты, быстрее!

- Ну вот, ещё одна. Не успела…

И вместе с темнокожей сестрой загадывал желания он. Вит всё ещё верил, что может однажды вернутся. На землю ли, к подруге Инис, или на свою далекую, никогда не видимую в жизни планету? Кажется, и туда, и туда, оба места стали навек потерянными.

Он жил вдали от этих новых людей, но вовсе не от того, что боялся их. девочки почему-то вызывали у Вита совершенно противоположные чувства. Ему нравилось следить за ними, слушать, изредка даже помогать. Оставаясь для них незамеченным, он прятал и возвращал вещи, оставлял на балконе большие связки бананов, а они радовали, как дети, искренне благодаря то нечто, что помогло им и сделало эти дары.

И однажды дети поняли, что не одни.

- Я думаю, с нами живёт ещё кто-то.

- Этот дух помогает нам, - вторила сестра, такая же темненькая и черноволосая, как и первая девочка.

- Но что это может быть, Амали?

- Не знаю, что думать.

- И я…

Вит выучил их язык и начал понимать фразы. Эти африканские дети были добры к нему и как-то даже оставили небольшой подарок. Вместе взобрались на дерево и сорвали красивый цветок. Вит с лёгкостью мог бы достать красную орхидею сам, и на следующий день принёс им целый букет подобных.

- Выйди!

- Кто ты? Мы хотим видеть тебя!

Одинаковые на лицо девочки, которых зачастую не различал Вит, были как всегда веселы и звали его очень сильно. Отец семейства ничего не знал. И не должен узнать. Он не поймет. Ладно уж эти дети. Они всё ещё верят в сказки и примут его за духа. А вот отцу нельзя. Ни за что. Ни при каких условиях.

- Обещайте, что это останется в тайне! – громкий режущий голос обрушился на обоих сверху. Они стали шептаться и показывать на потолок.

- Откуда ты говоришь?

- Где ты?

- Я покажусь, но попрошу вас оставить всё в тайне.

- Мы согласны. Отец всё равно не поверит!

- Ни друзьям, ни другим людям… Никому.

- Да, мы поняли.

Не сразу решился Вит, до самого последнего момента был переполнен эмоциями. После бесшумно соскользнул с крыши и плавно приземлился вниз, когтистые ноги коснулись деревянного пола. Девочки завизжали, а после закрыли друг дружке рот. Одна из них, самая смелая, подошла к пришельцу и протянула руку. Длинные когти и перья коснулись коричневой кожи.

- Кто ты?

- Я прибыл из космоса. – зелёная голова кивком указала на небо.

И они поняли. Они правда приняли его за сущность, близкую к людским богам. Каждый день выходили встречать, приносили цветы и фрукты.

- Это подарок от Авы, - сказала сестра Амали, склонила голову и, вся дрожащая от напряжения, коснулась ещё раз руки.

Он позволял им это, а после даже коснуться крыльев, и даже взмыть немного над домом.

- Пока ваш отец не видит – после я не могу.

- Вечером он уснёт, мы выйдем…

- Нет!

- Почему же?

- Ни один звук не должен сорваться с языка. И потом… - Вит, принявший на себя роль таинственного божества, кажется, решил с нею сжиться. - И потом, - повторил он, на мгновение сверкнув глазами. Дети взвизгнули. – А ночью что?

- Ты такой… страшный.

- Достаточно.

Пришелец знал, что внешностью он не красавец, во всяком случае для людей. Чужая красота кажется многим уродством.

На какое-то время он оставил своих маленьких друзей и снова засел в лесу. Может быть, по-прежнему испытывал к ним непонимание? Люди удивляли пришельца, казались до боли несовершенными. И он не хотел иметь с ними ничего общего. Никаких отношений. Но люди, смотря какие? Дети оказались иными. И он мучился от того, что эти не похожи на прежних, а значит, и его рассуждения, возможно, верны не ко всем.

Не так давно он клялся, что будет сидеть один, что никогда не выйдет, не покажет своё лицо. И все опасности будут зря, зря открытия, сделанные случайно Витом. Он будет жить для себя, никому ничего не показывая, не говоря о собственных чувствах и новых мыслях о людях.

Но так он говорил, а сейчас начал думать иначе. Это противоречие сводило с ума, ему надо было перенастроиться. Таинственный ритуал, вспомнившийся от космических предков, казался необходимым. И Вит принялся его исполнять. Нашёл укромное место – небольшую пещеру, спустился в неё, в самое отделённое место, закрыл глаза и тотчас погрузился в забвение. Длительный сон поглотил его сознание, и он больше не был здесь, не видел Землю, не думал о ней и о людях. Воспоминания захлестнули его, Вит точно побывал дома, прожил ещё одну жизнь, точно целиком эфемерную и искусственную.

Очнувшись, Вит понял не сразу, что прошло уже много лет… Пожелтевшие листья засыпали собой верхнюю залу пещеры. Они давно почернели и сгнили. На их месте стала расти трава. Пробираясь сквозь эти заросли, пернатый горбился и пытался не задеть крылья, а когда вышел, увидел мир совершенно иным. Леса почти не осталось. Его сплошняком вырубили люди, засадили другими растениями, какими-то невысокими листьями, похожими на китайский чай. Нет больше домика, нет Амали и Авы. Они, должно быть, уже давно выросли, а может, даже погибли… Люди недолговечны. Они живут очень мало.

«Они не такие, как мы! Люди… Инис…» - он тут же вспомнил подругу и понял, что надо лететь. Испуганный, под лучами палящего солнца, щурясь, но не дожидаясь прохлады, он взмыл высоко в небо и скрылся за сенью туч.

Он мчался к тому месту, откуда однажды прибил, где родился и прожил свои ранние годы. Возле моря, на берегу какого-то небольшой скалы. Но вот кончился океан, и вдали показался остров. Нет тех домов, что были. Всё засажено огромными многометровыми многоэтажками. Лаборатории тоже не видно.

- Это точно оно… это место!.. – едва не рыдал Вит, но ни двери, ни входа, ничего не мог узнать. Всё иное.

Он решил зайти с другой стороны, взлетел над морем, остановился у берега, стоя по пояс в воде.

…Ничего не изменилось с тех пор, люди по-прежнему жили размеренной жизнью. Они влюблялись и падали с крыш, врали и признавались в секретах, ходили на нелюбимую работу, а изредка получали радость. Такие же, как и тогда, наверное, такие навечно.

Но время прошло, и стерлось все то, что было! И только фото! Единственное, что есть. Вот, что от него и Инисосталось! На память. Как будто знали в тот день, что больше никогда не соберутся, не встрется. Пришелец нагнулся, чтобы внимательнее вглядеться в кусочек пожелтевшей бумаги.

- Она… она самая… как давно…

Возле берега какое-то разрушенное здание.

- Должно быть, ничего больше нет!

Истлели деревянные окна, разрушился каменный фундамент. Остатки личных вещей смыло в море, они плавали там в прозрачных целлофановых упаковках. И вот волны вынесли одну на поверхность.

Старое пожелтевшее фото. Люди в белых халатах и непонятное во многом напоминающее человека существо, существо с зелёными крыльями. Это всё, больше ничего не осталось. Нет ни Инис, ни Ленби. Должно быть, прошло много лет. А он, улетая, не знал, что, покидая всех, никогда уж сюда не вернется, в ту жизнь, что была у него, к тем людям, прекрасным людям; не думал, что покинет их навсегда, он не мог тогда знать и не верил. Он по-прежнему не мог согласиться, что снова остался один.

В холодной синий блестящей солёной воде, мокрый, опечаленный и несчастный, он мог бы покончить с жизнью, но скорее всего не смог. Протяжный нечеловеческий крик раздался над поверхностью моря. Душераздирающий вопль, напоминающий русалочью песнь, протяжный, тяжёлый и неимоверно грустный, как будто рассказ о чьей-то печально судьбе, заставил остановиться, прислушаться и невольно испустить слёзы, он всколыхнул волны и на время оглушил тех, кто был рядом. Люди начали сбегаться к месту бывшей лаборатории, но всё что увидели – вспышку, зелёную точку и луч, принятый за нло и умчавшуюся куда-то в небо.

…Где он? Когда спустится к нам опять и придет ли? Где прячется? Или уже не у нас? Возможно, он и сейчас живет в недрах лесов и пещер. Я давненько его не видела…

Севастополь, июнь-август2018, 285

⇐ Предыдущая 1 2 34