СЦЕНА 1. КОНЕЦ ПЕРВОГО ДНЯ

СЦЕНА 1

На сцену, напевая, выходит Самолюбкин. Он держит большое сердце, закрытое тканью. Самолюбкин ходит по сцене, осматриваясь.

Самолюбкин (морщась и чихая): - Сколько грязи… А пыли-то… Меня не было всего три месяца – а планета в таком ужасном состоянии. Бр-р-р… (передергивается). Гм. Стоп. Но-но-но… но я же оставлял своего заместителя на время моего отъезда. Где она? (принюхивается) Я тебя за километр учую, Лентяйкина!

Самолюбкин кладет сердце с тканью на пол, потом подходит к какой-то девочке из «Сказки» и берет ее за ухо.

Самолюбкин: - Лентяйкина! Я кому говорил убирать планету, пока меня нет? Что ты молчишь? А ну пошли со мной! Что это? ЧТО ЭТО? (ходят по сцене) Грязь, пыль (чихает), это же катастрофа! А у меня аллергия на пыль! Так дело не пойдет. Увы, Лентяйкина, я вынужден тебя уволить (отводит девочку на место). Что за жизнь. Одни лентяиразвелись. Надо все самому делать.

Самолюбкинуходит за кулисы, выходит с метлой, подметает, чихая.

Самолюбкин (удовлетворенно): - Ну вот. Чистота и порядок. И никакой аллергии (относит метлу, берет сердце в руки). Так, сердце мое, чистое и красивое сердце, возвращаем тебя на прежнее место (кладет на стул). Прекрасно (сдувает пыль с ткани, потом снимает ее с сердца). Вот и все. Я дома.

Самолюбкин(осматривает сердце, потом видит черное пятно на нем): - Что это? Неужели заляпал? Он поднимает ткань и протирает ей сердце. – Не вытирается. Гм. Бежит за кулисы, выносит метлу и ей «протирает» пятно: - Не получается… Он бежит в зал и хватает тусамуюдевочку: - А ну, Лентяйкина, протри-ка рукой. Может, у тебя получится? (Девочка протирает рукой пятно). Нет! Пятно! На моем сердце! Позор! Теперь никто не придет ко мне в гости… Никто не захочет дружить с человеком, у которого грязное сердце. Я буду всю жизнь одиноким и никому не нужным (он садится и «плачет», вытирая «сопли и слезы» футболкой девочки). Оставь меня, Лентяйкина (он ложится на пол и стучит головой по полу). Я обречен…

Лежит молча 5-7 секунд головой к полу. Потом неожиданно поднимает голову: - Впрочем, подождите-ка. Чего это я? Он встает: - Я же эти три месяца путешествовал по разным планетам и видел столько мастеров. Почему бы мне не посетить их снова? Уверен, кто-то из них сможет убрать это пятно и сделать мое сердце снова чистым и красивым.

Самолюбкинвесело напевает мелодию, снимает сердце и оборачивается к детям: - Ну, я пошел!

Уходит за кулисы.

СЦЕНА 2

На сцене сидит врач Болталкин-Мешалкин в очках, перед ним – чемоданчик, в котором куча разных бутылочек, палочек и бумажек. Он переливает из одной бутылочки в другую и оценивает, нюхает, пробует получившиеся смеси: - Интересно… хотя нет… этот вариант интереснее будет… Специфический привкус… может, еще туда аромат ушной серы добавить… или тухлого яйца… А что? Вдохнул – и жизнь запахла по-новому. Прекрасно. Я обязательно выпишу этот рецепт пациенту Тухлику, он как раз жаловался на депрессию. А вот эту бутылочку… (нюхает, мешает палочкой, пробует, потом передергивается)… бр-р… ее я дам пациентке Козявкиной. Кажется, именно она жаловалась на проблемы с носом. Хо-хо-хо. Она оценит. Ну а вот эту бутылочку… (ехидно хихикает, потирает ладоши).

На сцену выходит Самолюбкин с сердцем. Врач, видя его, поспешно встает, отряхивается и принимает серьезный вид.

Болталкин-Мешалкин (покашливая): - Кгхм. Добро пожаловать на планету врачей. Я – Ипполит Афанасьевич Болталкин-Мешалкин, ведущий специалист по болезням… ну и чуть-чуть художник. В душе.

Самолюбкин (удивленно рассматривая валяющиеся бутылочки, палочки и бумажки): - О-о… я вижу, у вас тут разгар рабочего дня.

Болталкин-Мешалкин: - Да, я как раз только-только отыскал новый рецепт для трудноизлечимого пациента Пузикова. У него…кгхм… расстройство желудка никак не прекратится.

Самолюбкин: - Что ж, значит, я не зря к вам пришел. Вы знаток своего дела. У меня возникла проблема, которую я не способен сам решить… (ставит перед собой сердце). Вот…

Болталкин-Мешалкин (оглядывая сердце): - Какой ужас. Какой ужас… Бедный вы мой…

Самолюбкин (грустно): - Я не знаю, откуда это взялось. Я пытался стереть, почистить – а оно никуда не девается…

Болталкин-Мешалкин (недоумевающе): - Зачем чистить? Достаточно… (наклоняется и достает из чемоданчика пластырь) заклеить!

Самолюбкин (непонимающе): - Заклеить? Что заклеить?

Болталкин-Мешалкин: - Да как же что заклеить, молодой человек? Да вы, очевидно, не видите, что у вас вот тут дырочка (показывает на невидимую дырку между сердцем).

Самолюбкин (осматривает сердце, возмущенно): - Дырка? Где вы тут дырку увидели?? Это же цельное сердце, тут дырок и в помине не должно быть!

Болталкин-Мешалкин (поправляет очки): - Откуда вам знать? Кто здесь врач – я или вы? У меня множество дипломов и наград, я перечитал такое количество литературы, что вам и не снилось! Не просто так меня называют ведущим специалистом.

Самолюбкин: - Да какой же вы ведущий специалист?? Вы плохо видите, что ли?

Болталкин-Мешалкин: - Нет, отчего же. У меня прекрасное зрение. Очки – это так…для строгости.

Самолюбкин: - Ну так почему же вы видите какую-то дырку, а черное пятно не видите?!

Болталкин-Мешалкин: - Как пятно? Где пятно? Он смотрит на сердце внимательнее, и замечает пятно: О-о… О-о… Пятно. У вас пятно на сердце.

Самолюбкин (с досадой): - Я в курсе. Однако мне пора.

Болталкин-Мешалкин: - Куда же вы? Давайте решим вашу проблему!

Самолюбкин: - О нет, спасибо. Я поищу помощь где-нибудь в другом месте. Он в раздражении берет сердце и уходит за кулисы.

Болталкин-Мешалкин (собирает свои бумажки, бутылки и палочки): - Однако странный пациент мне попался. Видит грязь на поверхности, а дырочку внутри увидеть не захотел. А ведь если бы я заклеил ту дырочку, то и пятно имело бы шансыисчезнуть. Но увы… Гордость – она такая. Человек хочет убрать лишь то, что очерняет его снаружи. Не удивлюсь, если его пятно на сердце начнет расти.

СЦЕНА 3

На сцену в заляпанном комбинезоне выходит малярша Мазюкало с рулонами обоев в одной руке и ведром с валиком в другой.

Мазюкало (напевая): - Новый день, новый день, чудесная погодка! Там поклеим, тут покрасим – и конец работке! Эх-х (она садится и разворачивает рулоны, потом смотрит на них). Однако… Семья Печалькинс захотела радужные обои. Я удивляюсь до сих пор. Они обычно любители мрачных цветов… А эти? Семья Муркиных очень любит котов, но клеить специально для кота обои с собаками… (передергивается). Бр-р… ему кошмары сниться будут. Даже мне бы от таких обоев кошмары снились…

На сцену выходит раздраженныйСамолюбкин с сердцем в руках.

Самолюбкин (оглядываясь): - Что это за планета?

Мазюкало (оборачивается, встает, вытирает заляпанные краской руки): - Привет (протягивает Самолюбкину руку, но тот брезгливо кривится. Мазюкало в смятении убирает руку). Ты на планете маляров. Меня зовут ФёклаШвабрична Мазюкало, но для всех я просто Мазюкало. Не люблю эти все «по имени-отчеству». Нужна помощь, что ль?

Самолюбкин: - Вот. Ты посмотри на это… (показывает ей сердце, не видя, что оно потемнело еще больше)… Это пятно. Позор на моей чести. Я не знаю, как его убрать.

Мазюкало (рассматривает сердце): - Пятно? Но оно же тут не одно…

Самолюбкин: - В смысле? У меня было одно пят… (замечает еще два пятна, испуганно). А-а-а! Что это?! Откуда они взялись?! Было же одно! (лихорадочно пытается стереть пятна, но не выходит). Нет-нет-нет. Какой стыд!

Мазюкало (недоуменно чеша затылок): - Зачем ты их трешь?

Самолюбкин: - Так а что делать?! Ты видишь лучший выход?! Я пытаюсь как-то очистить сердце!

Мазюкало (пожимая плечами): - Так ты напрасно тратишь свои силы. Эти пятна не стираются и не смываются.

Самолюбкин: - Почему??

Мазюкало (чешет затылок): - Откуда я знаю? Я ж не профессор. Я обычная малярша. Просто где-то полгода назад ко мне на планету приходила девушка, вся в слезах. Она принесла сердце –абсолютно черное от грязи. И умоляла меня помочь ей, чтобы ее не посадили в лечебницу. Я по доброте душевной и говорю ей «Давай закрасим эти пятна». Ну а что я могла ей предложить, если я малярша? Ну и взялабелую краску и закрасила все пятна.

Самолюбкин: - И что? Сердце стало прежним, красивым?? (рассуждает) Ну да, пятен же уже не видно, значит, должно было… А ведь это же хорошая идея!

Мазюкало: - Понимаешь, какая штука…

Самолюбкин: - Какая штука?

Мазюкало: - Да не какая штука, а просто штука…

Самолюбкин: - О какой штуке речь?

Мазюкало: - Да это я образно! Типа «суть в том…»

Самолюбкин (злится): - Так бы и сказала сразу!

Мазюкало (разводит руками): - Это общепринятый язык между малярами – говорить «такая штука».

Самолюбкин (качает головой): - Ну так что? Давай и мое покрасим сердце?

Мазюкало: - Так вот я же к чему и вела…

Самолюбкин: - К чему ты вела?

Мазюкало: - Ну так к тому, что пятна-то я ей закрасила, но девушка почему-то еще больше слезами залилась…

Самолюбкин: - Так прямо и залилась?

Мазюкало: - Ага… Говорит, да, сердце стало красивым внешне. Но, по сути…

Самолюбкин: - Какая штука…

Мазюкало: - Точно… по сути, пятна ведь никуда не делись.

Самолюбкин: - То есть ты ведешь к тому…

Мазюкало: - … что сердце чистым не стало. Красивое внешне, все равно грязное внутри.

Самолюбкин: - И поэтому хотя ее сердце стало красивым, она продолжала плакать, ощущая эту грязь?

Мазюкало: - Ага.

Самолюбкин (с досадой): - Так что, выхода вообще нет?

Мазюкало: - Почему нет?

Самолюбкин: - А что, есть?

Мазюкало: - А почему бы и нет?

Самолюбкин (злится): - Та хватит уже меня за нос водить!

Мазюкало (улыбается): - А я ничего такого не делаю. Просто даю тебе намек.

Самолюбкин: - Какой намек?

Мазюкало: - Что выход всегда есть. Нужно лишь найти его.

Самолюбкин: - Что-то ты зафилософствовала. Мне твоя философия не нужна. Мне нужно вернуть мое сердце в прежний красивый и чистый вид!

Мазюкало (пожимает плечами): - Гм. Ну ладно. Твое сердце. Тебе решать.

Самолюбкин (поднимает сердце, с досадой): - Вижу, и здесь мне не найти решения своей проблемы. Пойду искатьдальше.

Уходит за кулисы.

Мазюкало (сворачивает рулоны, поднимает ведро с валиком): - И ведь даже не спросил, что стало с той девушкой и ее грязным сердцем. А это могло бы помочь ему. Сразу видно, что его заботит только он сам (к зрителям, поднимая палец). Чего удивляться пятнам на его сердце?.. Уходит за кулисы.

СЦЕНА 4

На сцену выходит Самолюбкин. Он держит в руке еще больше потемневшее сердце. Он садится посреди сцены и разглядывает сердце.

Самолюбкин (пытается снова почистить сердце): - Да как же так? Да где же это видано? Да почему это происходит со мной? Вселенская несправедливость, что сердце стало грязным именно у меня! Я что, крайний какой-то?

Раздается звук, будто что-то взорвалось. Самолюбкин в испуге обнимает сердце и отбегает к углу стены, вжимая плечи.

На сцену, отряхиваясь, спиной выходит сантехник Криворучко с крышкой от унитаза на шее и вантузом в руке. Его костюм обляпан коричневым (ну понятно, чем: ).. мы возьмем шоколад или горчицу), а волосы торчат дыбом.

Криворучко (радостно): - Фуууух! Да вы что! Да я гигантиссимус! Да я супермен! Как я его! Хук правой, хук левой – и он сдался!

Самолюбкин в шоке рассматривает Криворучко и морщится от запаха. Тот замечает Самолюбкина.

Криворучко: - О, друг, а чего ты там?

Самолюбкин (шокированный): - Где… там?

Криворучко: - Ну… в углу.

Самолюбкин: - Я услышал жуткий звук и испугался…

Криворучко: - Жуткий звук?

Самолюбкин: - Как будто взорвалось что-то…

Криворучко (смеется): - Друг, да у тебя унитаз, что ли, не прорывало ни разу?

Самолюбкин: - Н-нет…

Криворучко (хмыкает): - Оно и видно. Иди сюда. Что ты там застрял?

Самолюбкин (с сердцем медленно подходит к Криворучко): - А… где я?

Криворучко: - Ясен же пень. На планете сантехников.

Самолюбкин: - А… вы кто?

Криворучко: - Акакий Акакиевич Криворучко. Сантехник.

Самолюбкин: - Ну это я понял…

Криворучко: - С чем пожаловал? Трубу прорвало? Унитаз… шалит? (подмигивает)

Самолюбкин: - Н-нет… У меня проблемы с сердцем…

Криворучко: - С сердцем?? Тю, нашел к кому явиться. Чем тебе сантехник помочь может?

Самолюбкин: - Но… может, вы подскажете что-то…

Криворучко: - Я чинил трубы, умывальники, раковины, бачки. Но чтоб сердца чинить – не было такого…

Самолюбкин с досадой поднимает сердце и хочет уйти.

Криворучко: - Постой, куда это ты? Дай хоть посмотрю на сердце.

Самолюбкин (раздраженно): - Так вы же сказали…

Криворучко (осматривая сердце): - Мало ли что я говорю. Знаешь, грязь на унитазе – это не страшно, она быстро отмывается. Страшно иметь грязь на сердце. А ведь она не появляется просто так… И не исчезнет просто так. Друг, твоя проблема в том…

Криворучкостучит Самолюбкина по плечу грязной рукой, тот брезгливо достает из кармана платок и протирает грязное место на рубашке.

Самолюбкин (перебивая): - Не могли бы вы… не прикасаться ко мне?

Криворучко: - А что?

Самолюбкин: - Я чистоплотный. Не люблю грязь в любом ее виде. Особенно – такую грязь.

Криворучко: - Какую?

Самолюбкин (замялся): - Ну такую… эм… туалетную.

Криворучко (хмыкает и принюхивается): - Странно. Но ведь от тебя же пахнет туалетной водой.

Самолюбкин (надменно): - Не путайте туалетную воду с туалетной грязью.

Криворучко (чешет затылок): - Что-то я разницы не вижу. И то, и другое – из туалета. Ладно (отдает сердце Самолюбкину).

Самолюбкин: - И? Вы можете помочь?

Криворучко (разводит руками): - Увы…

Самолюбкин (зло): - Так чего я тут с вами время зря трачу! Вы что, сразу сказать не могли!

Криворучко: - Так ведь я и сказал, что сердца никогда не чинил.

Самолюбкин (возмущенно): - Но вы же остановили меня!

Криворучко: - Правда. Хотел взглянуть поближе, что с твоим сердцем не так.

Самолюбкин (заносчиво): - Любите поковыряться в чужих проблемах? Лучше ковыряйтесь в своих унитазах! (берет сердце и уходит за кулисы)

Криворучко (чешет затылок): - Однако… Такой гордыни я в жизни не видел. Чего удивляться, что сердце в пятнах (уходит за кулисы). А он, видать, и не понимает…

СЦЕНА 5

Со стороны входа в зал уже сидит Знайка. На сцене стоит стол, стул. На столе – куча разбросанных листков, ручка, судейский молоток и табличка «Судья Б. У. Ляпало-Тяпало».

Надо кого-то из зала попросить крикнуть: - Встать, суд идет! И затем желательно, чтобы все встали.

На сцену выходит судья в мантии и очках, садится за стол, молча и медленносмотрит на всех стоящих, потом говорит: - Прошу садиться. Все садятся. Он углубляется в листочки, пролистывая их: - Мисс Жабкинав пятый раз ужеподает иск на салон красоты… ох (бьет себя по лбу), опять они там делов натворили с ее бородавками. А мистер Перышкин опять жалуется на своего соседа Пуховкина: тот так любит тополя, что засадил ими весь сад, а у мистера Перышкина аллергия. М-да. Зачем ради этого подавать иск в суд… Люди иногда меня просто поражают своими жалобами.

Ляпало-Тяпало (встает и подходит ближе к детям): - Господа присяжные. Ну конечно, и дамы (кивает девушкам). Рассудите. Вот вы, вы… (к ребенку какому-то), как ваше имя? Вы бы подали заявление в суд, если бы вот этот мистер (указывает на взрослого) не уступил вам место в транспорте? А вы, дамочка (к девочке), подали бы заявление в суд, потому что вот у этой дамочки (на другую девочку) одежда от кутюр, а у вас – от малоизвестного дизайнера Базаркиной? А между тем, такие заявления поступают ко мне со всех планет! Ужас! Люди не хотят решать свои проблемы сами, они хотят унизить тех, кто чем-то им не нравится. Ох… причем же тут я? Я же не психолог (возвращается на свое место за столоми снова пролистывает, вздыхая, листочки).

На сцену выходит разозленныйСамолюбкин. Его сердце стало абсолютно черным. Он проходит мимо Ляпала-Тяпала, тот замечает Самолюбкина и его сердце.

Ляпало-Тяпало (самому себе): - О-о… А вот это уже интересно… (к Самолюбкину) Постойте, гражданин. Куда это вы?

Самолюбкин (зло): - А вам какое дело? Куда хочу, туда и иду.

Ляпало-Тяпало: - Мне как раз очень большое дело, юноша. Я – судья.

Самолюбкин: - И что?

Ляпало-Тяпало (поднимаясь): - На какой планете вы живете?

Самолюбкин (надменно): - На планете самовлюбленности. Чего вы спрашиваете?

Ляпало-Тяпало: - Вы бывали еще на каких-то планетах?

Самолюбкин (надменно): - Да, бывал.

Ляпало-Тяпало: - И, конечно же, общались с их жителями?

Самолюбкин: - Да, общался. К чему этот допрос?

Ляпало-Тяпало: - К тому, что я знаю Закон.

Самолюбкин (надменно): - И что с того?

Ляпало-Тяпало (доставая Закон и открывая его): - А то, что в Законе, статья № 20345 – «О человеческом сердце» – сказано: «Гражданам с грязными сердцами запрещается иметь собственный дом. В целях безопасности и предотвращения загрязнения других сердец таким гражданам запрещено перемещаться на другие планеты и общаться с их жителями. Мера пресечения: закрытое лечебное заведение для пациентов с неизлечимыми проблемами. Срок: пожизненно».

Самолюбкин (шокировано): - Пожизненно?? Что это за дикие законы?

Ляпало-Тяпало (игнорируя вопросы): - Раззява, подойдите сюда!

На сцену выходит полицейский Раззява.

Раззява: - Да, сэр, вы звали?

Ляпало-Тяпало (Самолюбкину): - ГоспожаРаззява – наш судебный полицейский. Она проводит вас в лечебное заведение.

Самолюбкин (хватая сердце и пятясь к выходу из зала): - Никуда я не пойду!

Ляпало-Тяпало (грозно): - Закону нужно подчиняться. Он один для всех. У вас нет выхода.

Самолюбкин (отходя дальше к выходу): - А вот и нет! Малярша Мазюкало сказала, что выход всегда есть, только его нужно найти!

Раззява (иронично, идя за ним): - С каких это пор жители планеты самовлюбленности прислушиваются к тому, что говорят маляры? Вы же любите только свое отражение в зеркале да чтобы вами восхищались. Такая деревенщина, как вы говорите о нас, вас не интересует. Разве я не права? (достает наручники). Куда же вы? От меня не убежишь.

Самолюбкин испуганно оглядывается, продолжая пятиться.

Знайка, сидящий сзади, вдруг вскакивает и кричит Раззяве и Ляпалу-Тяпалу, показывая вверх: - В зале ворона!

Раззява и Ляпало-Тяпало оглядываются туда-сюда с криками «Где ворона? Как она сюда попала? Выгнать ворону! ». В это время Знайка хватает Самолюбкина за руку.

Знайка: - Идем скорее!

Самолюбкин: - Кто ты такой?

Знайка: - Я друг! Я помогу! Верь мне.

Самолюбкин, кивая, убегает со Знайкойчерез двери. В это время Раззява и Ляпало-Тяпало продолжают искать ворону.

Ляпало-Тяпало: - Ты видишь ее? Где она?

Раззява: - Не вижу, сэр.

Ляпало-Тяпало (к детям): - Господа присяжные, вы видите ворону?

Дети, по идее, должны ответить, что никакой вороны в зале нет, над судьей пошутили. Если никто не скажет, попросим из взрослых кого-то.

Ляпало-Тяпало (грозно): - Что?? Не было вороны?! Пошутили?!

Раззява (чешет затылок): - Сэр, похоже, один из присяжных сыграл с нами злую шутку.

Ляпало-Тяпало (злится): - Да где это видано?! В зале суда – и пошутить! Немыслимо! (оглядывается) А где тот человек с грязным сердцем?

Раззява (разводя руками): - Так ведь… ворона же.

Ляпало-Тяпало (грозно): - Что ворона??

Раззява: - Так ведь мы же с вами ворону ловили…

Ляпало-Тяпало: - Вы что, из-за вороны упустили этого парня?!

Раззява: - Д-да…сэр…

Ляпало-Тяпало (крича): - А-а-а-а-а! ГоспожаРаззява, вы настоящая раззява! Как вы могли упустить его?!

Раззява (негодуя): - Но сэр! Ворона же!

Ляпало-Тяпало (крича): - Немедленно в погоню! Отыщите мне этого парня, иначе я повешу ваш портрет при входе на планету. И все! Все будут знать, что вы, госпожаРаззява, раззява!

Ляпало-Тяпало в гневе собирает бумаги и уходит за кулисы.

Раззява (обиженно, вслед судье): - Однако! Кто из нас тут еще раззява!

Полицейский Раззява вздыхает и со словами «Ладно, пошла я… на поиски» уходит через детей.

КОНЕЦ ПЕРВОГО ДНЯ

12 Следующая ⇒