Сон в руку

Сон в руку

Автор: Naja Haje
Рейтинг: R
Пейринг: СС/ГГ
Жанр: Romance
Дисклаймер: от всего, что принадлежит Дж. Роулинг, Стивену Кингу, а также любым другим знаменитым и менее известным авторам и вообще от всего, что уже где-то встречалось - отказываюсь. Если что-то еще осталось, оно мое. Никаких коммерческих целей. Просто развлекаюсь.
Саммари: Сон в руку? Почему Гермионе Грейнджер снятся странные сны?
Комментарии: AU без учета шестой книги. Почти ужастик, но местами с некой малозаметной претензией на юмор.
«…единственное различие между явью и сном заключается в том, что первую видят многие, а второй - только один человек. Но то, что видят многие, может не содержать ни грана правды, а то, что дано увидеть только одному, порой исходит из самого средоточия истины». (Клайв Стейплз Льюис)
Размер: Миди
Статус: Закончен
ПРИМЕЧАНИЕ: Все герои, задействованные в сценах сексуального содержания, вымышленны и достигли возраста 18 лет.

Глава 1

- Мои дражайшие соратники, мне стало доподлинно известно, что в наши сплоченные ряды проник предатель. Человек, которому вы верили, тот, кому доверял, ДОВЕРЯЛ Я, оказался вероломной продажной тварью! Ничтожный червь, недостойный даже грязи, в которой ползет! Шлюха, продавшая тело и душу!.. – начав свою речь тихим свистящим шепотом, Темный Лорд с каждым сказанным словом распалялся все сильнее, и вот уже ледяной голос его, подобно арктическому ветру завыл и загудел над головами коленопреклоненных людей, прошил стылый воздух и души ничтожных рабов мерзлыми иглами страха.

Облаченные в черное, с лицами, скрытыми за глухими безликими масками, люди эти, полукругом расположившиеся пред своим господином, застывшие в неудобных напряженных позах, напоминали сухие скрюченные остовы мертвых деревьев, которые одни только и могли встретиться здесь, на дикой каменистой пустоши, где проходило очередное собрание пожирателей смерти. Глаза из-за серебряных масок с благоговейным ужасом взирали на властелина тьмы, грозного беспощадного хозяина, которого разве что безумец решился бы ослушаться!

Мутная кровавая луна всплыла над пустынной равниной. Багровый лик ее казался исполненным жестокого хищного любопытства. Холодный мертвенный свет заполнил пространство, рождая странные зыбкие блики и колючие угловатые тени, заскользил, зашарил жадной лапой по раболепно склоненным головам, низко опущенным капюшонам черных плащей, будто нетерпеливо возжаждал проникнуть под плотную ткань, и, не дожидаясь приговора, сорвать маски, как больные нарывы вскрыть лица, выявить и покарать предателя.

Предатель! Кто на сей раз станет жертвой Лорда Волдеморта и несчастной игрушкой в руках его верных псов, рвущихся угодить своему господину?

- С-северус! – глумливо скривился безгубый змеиный рот, – Поднимись и выйди вперед! Долой маску! Пусть верные слуги мои, посмотрят в лицо предателю!

Тот, на кого указывал бледный перст Темного Лорда, замешкался лишь на миг. На один лишь миг обреченно замер, будто мечтая обернуться камнем и затеряться среди таких же холодных валунов в пыльной сухой траве – все, что угодно, лишь бы избежать жестокой участи, что сулила ему ныне мстительная воля хозяина. Но спасения нет. И свистят проклятия, и палачи сладострастно шевелят губами, изобретая новые и новые пытки, смакуя боль жертвы и ее отчаянный страх. И пальцы, в беспомощной муке скребущие землю, стерты уже до кости. И нет сил даже для стона, когда, наконец, ядовито-зеленый луч бичом вспарывает холодный воздух:

- Avada Kedavra!!!

***

Староста Гриффиндора, лучшая студентка седьмого курса школы чародейства и волшебства Хогвартс, мисс Гермиона Грейнджер проснулась в собственной постели, в собственной отдельной спальне в башне Гриффиндора, захлебываясь отчаянными слезами и криком. Сердце панически барахталось в груди, голова раскалывалась от боли, лоб покрыла испарина, тело дрожало, точно в ознобе. Перед глазами плыли радужные круги, мелькали, не желая рассеиваться, мрачные тени, жуткие лики и кровавые образы минувшего кошмара.

Не меньше пяти минут понадобилось мисс Грейнджер, чтобы вспомнить, что безжалостный властитель тьмы, монстр, именуемый Лордом Волдемортом, уже полгода, как сгинул в небытие. Что благодаря находчивости и мужеству ее верного друга, спасителя магического мира Гарри Поттера, силам Света удалось избежать масштабного сражения и лишних потерь. Все живы. Все. И Гарри, и Рон, и Дамблдор, и... Снейп.

Девушка утомленно вздохнула, откинулась на подушку и закрыла глаза. Эка невидаль – кошмарный сон. Участникам недавней войны кошмары будут сниться еще очень, очень долго. Может быть, до самой смерти...

«Ох, если бы еще хоть немножко поспать…»

Вчера Гермиона за полночь засиделась над сочинением по трансфигурации, потом долго боролась с бессонницей, а когда смогла, наконец, уснуть, на нее обрушился этот сон. Теперь девушка чувствовала себя совершенно измученной и разбитой.

Но будильник безжалостно скомкал все ее планы. В этого подлого возмутителя спокойствия Гермиона запустила подушкой. Но лишь только смолкло противное дребезжание, как на постель к хозяйке вспрыгнул Косолапус. Рыжий лоботряс был не менее жесток, чем будильник. Собственный завтрак избалованное животное, безусловно, ставило далеко впереди стремления потакать каким-то глупым человечьим капризам.

***

- Ты плохо выглядишь.

Исходи это заявление не от Гарри Поттера, а от кого другого, мисс Грейнджер, пожалуй, и обиделась бы. Но во взгляде друга не было ничего кроме беспокойства, и Гермиона в ответ лишь тускло улыбнулась:

- Не выспалась. Засиделась за уроками, а спать легла - кошмар приснился...

- Ясно.

Кто-кто, а уж Гарри отлично мог ее понять. Его ночи тоже редко обходились без кошмаров.

***

Дождь. Пасмурное утро не сулило бодрого настроения. Студенты вяло тянулись на завтрак. Неразборчиво здоровались. Хмурились. Сонно жевали.

Гермиона бросила взгляд на учительский стол. Слизеринский декан восседал на своем обычном месте. Лицо профессора выражало сильнейшее отвращение, адресованное не то чашке кофе, одиноко стоявшей перед ним, не то свинцовому небу над головой, не то сонным студентам, постепенно заполняющим Большой зал.

Мисс Грейнджер невольно перевела дух. Странный сон не имел к реальности никакого отношения. Со Снейпом все в порядке. Во всяком случае, не хуже, чем обычно. «Чем обычно», потому что с окончанием войны характер профессора ничуть не улучшился. Снейп, каким был, таким и остался. Желчным, злым. Несправедливым. Волосы, как прежде, сальными прядями свисали по бокам худого носатого лица. Кожа отливала желтизной. Под глазами залегли тени.

Гермиона пожала плечами и отвернулась. Она, как и прочие гриффиндорцы, не слишком жаловала зельедела, хотя уважала, конечно, и уж, само собой, никогда не желала ему мучительной гибели от рук Волдеморта. Но, слава Мерлину, о Темном Лорде теперь можно забыть, а Снейпа если где и подстерегает опасность, то точно никак ни на собрании пожирателей смерти из ее кошмарного сна.

***

- Мисс Грейнджер, оставьте, наконец, Лонгботтома в покое! Позвольте ему самому сварить хоть что-нибудь! И десять баллов с Гриффиндора за разговоры на уроке!

Гермиона прикусила губу. Нет, ничто не меняется. Хотя, пройдет всего-то пара месяцев, и Снейп, наконец, останется в прошлом, как и Хогвартс, как и беспокойные школьные годы…

Зелье в ее котле нетерпеливо забулькало, становясь прозрачным. Теперь добавить лишь каплю крови дракона, довести до кипения, перемешать трижды по часовой стрелке и… Сегодня она первая справилась с заданием. Даже Малфой остался далеко позади. То-то белобрысый хорек так злобно косится на ее котел.

Снейп неспешно прохаживался вдоль рядов, нависая то над одним несчастным, то над другим. Настроение у профессора было скверное, студенты явно виделись ему лишь бездарными тупыми идиотами, несмотря на то, что к седьмому курсу многие, заботясь о собственном будущем, значительно подтянули успеваемость.

- Мисс Грейнджер, вы заснули? – от бархатного баритона, что прозвучал над самым ухом, по спине разбежались «мурашки».

Гермиона вскинула голову, но с губ ее не успело слететь ни звука, потому что в этот миг Драко Малфой быстро нагнулся и из-под парты что-то ловко запустил в котел гриффиндорки. В следующее мгновение прозрачное зелье вспенилось, стало багровым, прогремел оглушительный взрыв, и практически все содержимое гермиониного котла выплеснулось в лицо Снейпу. Полыхнуло пламя. Огненные струи, как жадные щупальца, гибкие и ловкие, вырвались из развороченной взрывом горелки, взвились в воздух и, точно почуяв желанную добычу, выстрелили в сторону человека. Волосы и одежда профессора вспыхнули, подобно промасленной бумаге. Малфой взвизгнул, дико захохотал и…

И мисс Грейнджер проснулась от собственного крика в своей кровати, в собственной спальне в башне Гриффиндора.

***

Малфой в который раз уже как-то подозрительно поглядывал на ее котел.

Зелье стало прозрачным. Осталось добавить лишь кровь дракона, но тогда смесь станет взрывоопасной, а Снейп, как нарочно, уже вышагивает в ее сторону…

- Мисс Грейнджер, оставьте, наконец, Лонгботтома в покое!

Ей показалось, или рука Малфоя, правда, только что нырнула за чем-то в сумку? «Хорек белобрысый! Ну, нет, сволочь, в этот раз твой номер не пройдет! »

- Мисс Грейнджер, вы заснули? Вы не видите, что в рецепте сказано добавить кровь дракона сразу же после закипания! Сразу же! Ни через пять минут, ни через час, СРАЗУ! Вылейте это! Ноль за урок и минус десять баллов с Гриффиндора!

Гермиона тоскливо вздохнула, глядя, как чернеет и сворачивается на дне ее котла зелье, минуту назад бывшее идеальным…

***

- Гермиона, как ты можешь! Это же наш последний матч в Хогвартсе! Ну и что, что экзамен через неделю? Даже я к нему уже готов! – Рон раскраснелся, размахивал руками и орал на всю гостиную. Его подружка – Лаванда Браун – согласно кивала и бросала на старосту укоризненные взгляды.

Гермиона обиженно насупилась. Она не обязана любить квиддич! Ведь не упрекает же она Рона или Лаванду за то, что они не любят, к примеру… зелья!

- Герми, ну, в самом деле! – к Рону присоединился Гарри, - Что тебе стоит? Правда. Когда ты на трибуне, мы даже играем гораздо лучше! – и, не обращая внимания на скептическое фырканье Лаванды, Гарри добавил с искренней подкупающей улыбкой, - Честно!

Что еще оставалось мисс Грейнджер, как ни улыбнуться в ответ и ни проворчать слегка сварливо:
- Ладно, ладно. Уговорили.

***

Трибуны взорвались визгом и воплями болельщиков, когда квофл в очередной раз оказался в руках гриффиндорцев, а спустя еще секунду, счастливо миновал вратаря и мчался к кольцам Слизерина.

Игра с каждой минутой становилась все напряженней. Гриффиндорцы только что сравняли счет, слизеринцы спускать им этого не собирались. Соперники стоили друг друга, силы были равны, и уступать никто не желал.

Болельщики неистовствовали. Казалось просто удивительным, как это трибуны все еще стоят на месте – не расшатались, не проломились, не опрокинулись. В пылу борьбы никто и не вспоминал об осторожности. Метлы игроков подобно ракетам вспарывали пространство прямо над головами зрителей.

На поле появился снитч. Ловцы обеих команд сорвались с места практически синхронно, но маленький мячик лишь поддразнил их - описал кривую восьмерку в центре поля, на огромной скорости взмыл вверх и исчез из виду. Исчез, чтобы возникнуть снова, на этот раз прямо над трибуной Слизерина. Гарри Поттер первым заметил золотой блик на фоне зеленых мантий. Скорость, с которой гриффиндорец устремился к цели, была по силам лишь его сверхбыстрой «Молнии». Гарри уже находился к снитчу вдвое ближе, чем Драко Малфой. У Слизерина практически не осталось шансов на победу. Но не так-то просто смириться с поражением! Удар битой, и вот уже сумасшедший бланжер со свистом рассекает воздух за спиной гриффиндорца. Гарри запросто увернулся от тяжелого мяча, нырнул в сторону, вниз и опять взмыл вверх. В руке его бил золотыми крылышками заветный снитч, но это уже мало кого волновало…

Бланжер, миновавший Поттера, на полном ходу врезался в зрительскую трибуну. На пути мяча оказалась маленькая первокурсница, которая растерялась и замерла, вместо того, чтобы уклониться в сторону. Девочку спас декан. Профессор Снейп оттолкнул ее, но сам уже не смог увернуться от бланжера. Страшный удар размозжил его голову. Череп человека лопнул, как перезревшая тыква под колесом автомобиля, и мерзкий чавкающий звук далеко разнесся над полем и трибунами, где на миг повисла звенящая тишина. Снейп повалился на скамью, кровь заливала его лицо, черной рекой стекая на парадную зеленую мантию… Среди воплей ужаса, что ахнули, как взрыв, разом до краев заполнив школьный стадион, Гермиона с трудом различала собственный голос…

Мисс Грейнджер распахнула глаза и долго лежала, бездумно глядя во тьму, пытаясь успокоить дыхание и унять бешено колотящееся сердце. Ужас скрутил внутренности в тугой комок. Наваждение не отпускало, и еще с минуту Гермиона, как наяву, видела залитую кровью мантию слизеринского декана. Наконец, гриффиндорка справилась с собой и перевела дух. «Это сон, сон, сон… - повторяла она, как мантру, - Этот глупый сон ничего не значит… Все будет хорошо…»

Но все-таки, если она завтра не пойдет на этот дурацкий квиддичный матч, может, что-нибудь изменится?

***

- Господин директор, а… профессор Снейп разве не придет?

Дамблдор удивился вопросу гриффиндорки, но любезно улыбнулся и объяснил:

- Профессору Снейпу пришлось отправиться в Лондон. Для практических работ по зельеделию нужно срочно заказать несколько редких ингредиентов. К сожалению, он вряд ли успеет вернуться даже к окончанию матча.

***

Гермионе очень не хотелось на ночь глядя куда-то идти. Она еще раз с сожалением оглянулась на книгу, сиротливо брошенную в уютном кресле, и в десятый раз выругала себя за то, что вообще согласилась. Но Гарри был сегодня беспримерно настойчив…

Она давно уже заметила, как изменилось отношение к ней Гарри Поттера. Парень стал вдруг внимательным, тактичным, заботливым. Частенько ласково поддразнивал ее, говорил комплименты. Да, они и раньше прекрасно ладили, легко понимали друг друга, запросто болтали о чем угодно, но теперь к этому добавилось еще что-то новое, едва уловимое. Все чаще Гермиона ловила на себе взгляд «Золотого» мальчика и изумлялась выражению зеленых глаз. Гарри смотрел на нее так, будто… что? Любовался?

По началу Гермиона испугалась (Гарри ей всегда был только другом), но потом решила: «а почему бы и нет? » Ее личная жизнь разнообразием не блистала, и мисс Грейнджер покривила бы душой, если бы стала отрицать, что подобное внимание ей льстит.

Сегодня Гарри назначил Гермионе свидание. Впервые.

Под мантией-невидимкой молодые люди собирались пробраться в Астрономическую башню. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, зачем. И теперь девушка, с одной стороны, волновалась, ощущая нечто вроде радостного предвкушения, с другой, испытывала настоящую досаду – совсем скоро экзамены, время для свиданий не слишком подходящее, а тут еще книжка, которая нынче попалась ей под руку, оказалась неожиданно интересной. Но обещание, данное Гарри, мисс Грейнджер нарушать не хотела.

Прошло еще минут пять. Гермиона уже застегивала на себе теплую мантию, когда дверь бесшумно приоткрылась, и по движению воздуха рядом девушка поняла, что в комнате она больше не одна.

- Ну, как? Идем? – Гарри стянул с головы капюшон мантии-невидимки и радостно улыбнулся своей подруге…

***

В пустых темных коридорах гулял ветер. В стенных нишах прятались темные тени. За спиной им то и дело чудились чьи-то шаги и странный шепот. … Впрочем, студентам ли седьмого курса Хогвартса, героям магической войны, бояться ночных шорохов? Тесно обнявшись под узковатой для двоих мантией-невидимкой, молодые люди быстро приближались к намеченной цели.

На вершине Астрономической башни оказалось не так холодно, как опасалась Гермиона. В ясном небе сияли звезды. Почти полная луна неспешно плыла сквозь ночь, и пространство будто растворялось в призрачном свете, наполняясь тончайшей серебряной пылью.

Мантия-невидимка соскользнула на пол. Гарри притянул девушку ближе, заворожено глядя в ее огромные сияющие глаза и…

- Поттер, Грейнджер, пятьдесят баллов с каждого за прогулки после отбоя!

Еще минуту назад никакого Снейпа здесь не было и в помине! Но факт оставался фактом – Гриффиндор по их вине только что лишился целой сотни баллов.

- Скажите, профессор, вам обязательно нужно быть таким ублюдком?!

- Гарри! – ахнула Гермиона, пытаясь ухватить друга за руку, чтобы увести прочь, подальше от слизеринского декана, пока количество снятых баллов не выросло, по меньшей мере, вдвое.

- Вы забываетесь, Поттер!!! – рявкнул Снейп.

- А вам не надоело еще преследовать меня?! – не сдавался Гарри.

- Никому не позволено разгуливать после отбоя!

- Даже слизеринцам?

Было очевидно, что Гарри не намерен отступать, и собирается нынче высказать профессору многое из того, что он о нем действительно думает. И так же очевидно было, что Снейп в долгу не останется. Чем это могло закончиться, Гермиона даже думать боялась! И боялась не зря…

Снейп шагнул к Гарри, черные глаза его в лунном свете яростно сверкнули, в руке появилась палочка. Гарри сжал зубы и злобно оскалился, за палочкой он не полез, но решительно двинулся навстречу и несильно (пока несильно) ткнул профессора кулаком в плечо. Мужчины часто так поступают, если собираются драться. Гермиона придвинулась ближе, чтобы, если что, успеть вклиниться между ними, но…

Профессор вдруг поскользнулся на мокрых от недавнего дождя каменных плитах. Занятые выяснением отношений ни он, ни Гарри не заметили, как оказались в опасной близости от края астрономической площадки, обнесенной лишь низенькими перилами. Снейп сдавленно вскрикнул, судорожно взмахнул руками. Гарри рванулся к нему, чтобы удержать и не успел…

Книга выпала из рук Гермионы, с шумом шлепнулась на пол. Девушка ахнула и… проснулась.

***

- Ну, как? Идем? – Гарри стянул с головы капюшон мантии-невидимки и радостно улыбался…

- Гарри, извини меня пожалуйста, но может, перенесем наше приключение на завтра? Я просто с ног валюсь от усталости… - Гермиона виновато прикусила губу.

- Нет проблем, - было заметно, насколько молодой человек огорчен, и мисс Грейнджер была ему безмерно благодарна за то, что он все-таки не стал настаивать…

Глава 2

Наверное, впервые в жизни мисс Грейнджер отказывалась разгадывать загадку, решать проблему, преодолевать… Словом, зовите, как хотите – проблема от этого не исчезнет.

Практически каждую ночь, уже второй месяц к ряду, старосте Гриффиндора неизменно снился профессор Снейп. И каждый сон такой неизменно оборачивался кошмаром, потому что Снейп на ее глазах погибал. Причины и обстоятельства его гибели были невероятно разнообразными и достойными самой буйной фантазии. Иногда они казались почти реальными, а иногда выглядели просто верхом нелепости.

Но еще более смехотворной была причина, по которой Гермиона не собиралась ничего с этим делать.

Обычно, храбрая гриффиндорка не обращала внимания на то, что говорят и думают о ней окружающие. Но только не в этот раз. Дело в том, что Гермионе было стыдно. В тайне она считала, будто странные сны посланы ей в наказание за ее отвратительное отношение к профессору Трелони.

Проблема не стояла бы так остро, если бы мисс Грейнджер могла, как раньше, запросто отмахнуться от глупых видений. Да вот беда - многие из них, когда не были абсолютно нелепыми, подозрительно походили на правду! Обстоятельства во сне и наяву странно совпадали, только наяву Гермиона, слава Мерлину, могла вмешаться и предотвратить катастрофу.

Все это давало мисс Грейнджер повод думать, что у нее на седьмом году обучения открылся-таки пресловутый третий глаз, и это ее совсем не радовало. Конечно! Кого, скажите, порадует такое явное доказательство собственной неправоты?

Да и то, что героем ее сновидений стал именно противный слизеринский декан, тоже не вселяло большого оптимизма. Потому как, приходилось признать - она о Снейпе действительно тревожилась! Более того, Гермиона начинала в серьез нервничать всякий раз, когда профессор оказывался вне поля ее зрения. И поскольку видеть слизеринца девушка могла лишь на уроках зельеделия или за трапезой в Большом зале, дошло до того, что она, с трудом дождавшись конца занятий, впереди Рона мчалась на обед или ужин. Мчалась с одной единственной целью - убедиться, что Снейп и жив, и здоров (и все так же неприятен).

Утешало Гермиону только то, что до окончания учебного года, вручения дипломов и выпускного вечера оставались считанные дни, а вслед за тем Хогвартс-экспресс далеко унесет ее и от Снейпа, и от Трелони, и от всех проблем, с ними связанных. Мисс Грейнджер надеялась, что просто уехать будет достаточно для того, чтобы навсегда забыть об этих своих снейпообразных кошмарах.

***

Последняя неделя семестра, их самая последняя неделя в школе, тянулась так долго, точно вознамерилась даже самых терпеливых свести с ума своей медлительностью. Но вот позади экзамены и бестолковый веселый выпускной, под крышками старых школьных сундуков заперты новенькие дипломы, и Хогвартс-экспересс раздувает пары. На щеках еще не высохли дорожки от сентиментальных прощальных слезинок, но каждый уже ощутил впереди дыхание новой жизни, манящий тревожный ветер перемен и широкие крылья за собственной спиной…

***

Родители, как всегда, встречали ее на вокзале. Гермиону позабавило и тронуло торжественное выражение их лиц. Мама и папа гордились ею! Девушка почувствовала, как сердце ее наполняется признательностью и нежностью.

Распрощавшись с Лавандой, Роном и прочими Уизли, дав обещание Гарри позвонить сегодня же вечером, Гермиона в обнимку с Косолапусом расположилась на заднем сидении отцовского автомобиля.

Машина мчалась по летнему Лондону, похожему на громадный муравейник. Мимо проносились знакомые и незнакомые здания, витрины магазинов, светофоры, пестрые толпы людей на перекрестках. Летнее небо солнечно улыбалось. Легкий теплый ветер шелестел по улицам, гладил и перебирал зеленые шевелюры деревьев в городских скверах. Гермионе казалось, что из-под тяжелых каменных сводов Хогвартса она вырвалась, наконец, на свободу, что отныне и навсегда ей принадлежит весь этот бескрайний мир, и любая дорога открыта теперь ее пытливому взору!

Визг тормозов вернул ее к действительности. Дорожная авария создала перед следующим перекрестком внушительную пробку. Поток автомобилей медленно обтекал место происшествия – несколько сильно помятых машин и, самое страшное, рядом закрытое белой простыней человеческое тело. Отец лишь вздохнул и печально покачал головой…

Радостное настроение было испорчено. Больше не хотелось смотреть по сторонам. Разговоры тоже угасли как-то сами собой. До лондонского пригорода, где находился дом ее родителей, путь предстоял неблизкий. Девушка сама не заметила, как задремала.

***

Сонно моргая, мисс Грейнджер выбралась из автомобиля. Что-то непохоже, что они уже добрались до места. Очередная пробка?

Впереди на дороге собралась толпа. Сразу бросилась в глаза карета скорой помощи. Сама не зная зачем, Гермиона принялась проталкиваться вперед, однако зеваки стояли странно сплоченными рядами, будто вознамерились любой ценой преградить ей дорогу. Наступая на чьи-то ноги, натыкаясь на острые локти и широкие спины, девушка продиралась к цели мучительно медленно. Ей уже казалось, что она тонет в море чужих жарких тел, захлебываясь остро-кислой вонью чьих-то духов и пота. Вырваться наружу стало жизненно важным. Кроме того, хотя она и не горела желанием разглядывать подробности автокатастрофы, откуда-то знала, что там, на дороге, увидит нечто важное.

Снова помятые автомобили. Полицейские. Медики. Девушка то вставала на цыпочки и тянула шею, то сгибалась в три погибели, стремясь отыскать хоть щелочку, чтобы выглянуть наружу. Чего-то там не хватало… Точно. Белой простыни… Вместо этого ветер лениво колыхал в дорожной пыли по заляпанному кровью бетону край знакомой черной мантии…

Гермиона закрыла руками лицо, отчаянно закричала и… проснулась.

***

Можно продолжать делать вид, что ничего не происходит. Потому что… ведь и правда ничего не происходит! Она просто уже привыкла бояться за Снейпа, а вид сбитого машиной человека произвел на нее неприятное впечатление. В результате, когда она задремала, ей приснился кошмар... Опять…

«Чушь. Снейп не бывает в маггловском Лондоне. Маги вообще не попадают под колеса маггловских автомобилей! » - этим сомнительным заявлением Гермиона оборвала размышления на неприятную тему.

***

- Зная тебя, могу спорить на что хочешь - ты давным-давно готова к любым экзаменам!

Закадычная подружка из маггловского детства – симпатичная живая брюнетка по имени Эмма – была счастлива приездом Гермионы. Они провели вместе уже несколько часов, не уставая обсуждать последние новости и строя планы на будущее, когда в хорошенькую головку Эммы пришла гениальная идея: «А не поехать ли нам вместе отдыхать? »

- Ненадолго. Недели на две, не больше, - уговаривала подруга Гермиону, - Мне лично просто необходимо прийти в себя и развеяться после выпускных экзаменов!

- Поедем во Францию? – Гермиона, наконец, поддалась на уговоры.

Перед мысленным взором ее заманчиво замаячил нарядный летний Париж. Ей уже приходилось бывать там с родителями, но путешествие в компании лучшей подруги – совсем другое дело! После этого девушки приятно провели еще час, обсуждая будущую поездку, которую, в конце концов, запланировали на начало июля.

***

Лыжи весело скользили с горы. За спиной завивал легкий снежный вихрь. Яркое солнце заливало сияющие белизной склоны. Спуск закончился. Гермиона остановилась, запрокинула голову, глядя в бездонную синеву ясного неба, полной грудью вдохнула искрящийся чистотой горный воздух, широко раскинула руки, будто ждала, что они превратятся в крылья и понесут ее ввысь, над сверкающими под солнцем вершинами...

«Стоп-стоп-стоп! Да, все это было уже, тогда, во Франции, но зимой, а сейчас - лето на дворе! Жарко, будто в духовке, какие могут быть лыжи? В горах, должно быть, и снега-то не осталось! »

Она решительно приказала себе проснуться.

Не так давно, измученная постоянными кошмарами, девушка решила научиться управлять своими сновидениями и уже достигла на этом поприще некоторого успеха. Главное осознать, что тебе снится сон, и если этот сон чем-то неприятен, просто открыть глаза. Чем может быть неприятен сон-воспоминание о катании с горы на лыжах, Гермиона пока не знала, но уже чувствовала - пора просыпаться. Летящий навстречу ветер, казалось, вдруг наполнился муторным запахом беды.

Однако именно это сновидение ее воле почему-то не поддавалось, и лыжи, как ни в чем не бывало, резво несли ее вниз по заснеженному склону. Мисс Грейнджер никогда не была ни заядлой спортсменкой, ни опытной лыжницей. Девушка выбрала для себя пологий, легкий спуск, и даже во сне ухитрялась получать от снежного развлечения немалое удовольствие. Она не могла понять безумных любителей острых ощущений, которые выискивали для себя крутые склоны и сложные опасные трассы, где в изобилии легко ломались лыжи, а то и шеи.

Вот! Вот еще одно доказательство того, что она права! Гермиона рассмотрела, как в отдалении в сторону одной из таких трасс спешили спасатели. И немедленно – ведь это был сон – девушка оказалась рядом.

Что случилось с несчастным лыжником, откуда он сорвался и почему не удержался на ногах, мисс Грейнджер не поняла, потому что именно в этот момент к распростертому на окровавленном снегу телу склонился спасатель, стянул с головы погибшего спортивную шапочку, снял защитные очки и…

«Снейп не умеет кататься на горных лыжах!!! » - возмутилась Гермиона и, на этот раз, все-таки проснулась.

Ну и ну! И к чему, скажите, ей привиделась подобная ерунда? Значит ли это, что она не должна ехать во Францию? Ох, ну при чем тут Франция! Главное, сны, кошмарные сны с участием Снейпа, которые начали мучить ее еще в Хогвартсе, по приезде домой, никуда не делись! И то, что Снейп погибал теперь «маггловскими» способами Гермиону ничуть не утешало.

***

Лето было в самом разгаре. Мисс Грейнджер побывала-таки с подругой в Париже. Съездила в гости в Нору. Навестила Гарри в его доме на площади Гримо 12. Отправила в Кембридж, где собиралась поступать в университет, сову со своими документами и теперь готовилась к вступительным экзаменам…

За это время профессор Снейп в ее снах еще трижды попал под машину и один раз под поезд в метро. Три раза сгорел заживо во время пожаров в незнакомых магазинах. Один раз был убит грабителем в темном замусоренном переулке на окраине Лондона и один раз во время пьяной драки в неизвестном пабе. Дважды выпал из окна, а однажды даже утонул в Темзе. И это только то, что память Гермионы сохранила более-менее отчетливо, многого девушка просто не запомнила. И ведь, кроме того, было еще великое множество сновидений мутных, лишенных всякого смысла, но, тем не менее, кошмарных. Неизменным оставалось лишь присутствие в них одного мрачного сальноволосого профессора.

Мисс Грейнджер понимала, что игнорировать проблему дальше становится просто неразумным, однако изо дня в день продолжала откладывать… откладывать... что? Что, собственно, она вообще могла с этим сделать?

Кстати, в последнее время, она перестала так уж безоговорочно доверять своим видениям. По возможности тщательно вспомнив и обдумав каждую деталь, Гермиона пришла к выводу, что после возвращения в Лондон, после того, как контакты ее с магическим миром стали нечастыми и короткими, во сне магический мир точно так же остался где-то за поворотом.

Снейп из ее снов вел себя теперь, подобно простому магглу, то есть попадал в смертельно опасные передряги исключительно по-маггловски. И то, что это было совершенно не свойственно Снейпу-реальному, странно успокаивало и лишало остатков бдительности. Гермиона даже стала понемногу привыкать к своим снам. Укладываясь спать, она ощущала уже не страх, а робкое легкое любопытство, гадая, что же еще способна уготовить профессору «судьба».

Но вот в очередной раз все повернулось с ног на голову.

***

- Сволочь, мерзкая двуликая тварь, ничтожный слизняк, если ты сделаешь еще хотя бы шаг, ты умрешь!

Снейп замер. Напряглись жилистые плечи под вытертой черной мантией. Руки незаметно скрылись в рукавах. Что там? Только лишь палочка? Или, может быть, маленький флакончик с мгновенным смертельным ядом? Защитный амулет? Портключ?

Бывший шпион вряд ли позабыл об опасности, которая всегда будет дышать ему в спину, пока на свободе остается еще хоть один из прежних слуг Темного Лорда. Но как бы ни был Снейп быстр и ловок, враг его сегодня все-таки преуспел больше. Палочка Люциуса Малфоя (та самая палочка черного дерева, что была когда-то сломана на глазах Гарри Поттера и его друзей) вновь была цела и упиралась в спину профессору зелий. Причем, насколько Гермиона могла судить, дело происходило ни где-нибудь, а в хогвартских подземельях.

Казалось бы, самое время усомниться в возможности такого развития событий, скептически пожать плечами и проснуться (потому что это был, конечно же, очередной сон), однако что-то, какая-то деталь происходящего внушала странную тревогу.

Люциус Малфой мало походил на себя прежнего. Оборванный, растрепанный, невероятно худой, с лицом не просто бледным – землисто серым, и черными кругами вокруг глубоко ввалившихся, лихорадочно горящих глаз он мало походил на самого себя, однако на узника, сбежавшего из Азкабана, был похож, несомненно.

***

Гермиона открыла глаза и теперь задумчиво изучала потолок над своей кроватью.

Мог ли Люциус вдруг оказаться на свободе? Приходилось признать – да, мог.

Драко Малфою, во владение которого перешла большая часть семейного состояния, в свое время, стараниями Дамблдора и Снейпа, не было предъявлено никаких обвинений. Теперь он жил себе, как ни в чем ни бывало, в фамильном замке. Жил вместе с матерью, потому что Нарцисса, тоже умудрилась счастливо избежать Азкабана. И они, конечно же, могли способствовать побегу Люциуса. У Драко было для этого все: деньги, связи - старые отцовские и свои собственные, новые... Да мало ли что еще мог скрывать хитрый слизеринец. Гермиона никогда не понимала, как это аврорат так просто оставил его без должного присмотра.

Захочет ли Малфой-старший, оказавшись на свободе, немедленно свести счеты с бывшим соратником? Трудно сказать.

Скорей всего, Малфой Снейпа все же не убьет, но будет тому угрожать, требуя что-либо, что поможет ему, беглому преступнику, долгое время скрываться, не используя волшебную палочку. Например, какие-нибудь зелья: может быть, оборотное, или, говорят, недавно где-то в закрытых лабораториях Министерства было опробовано зелье анимагическое...

И целый день, чем бы ни занималась Гермиона, мысли ее снова и снова возвращались к прошлой ночи и последнему сну, который, помимо всего прочего, сильно выбивался из ряда прочих нелепых сновидений тем, что события там снова происходили в мире магическом и выглядели очень-очень реально.

***
Серая почтовая сова описала плавную дугу перед раскрытым окном, бросила в ее руки свежий номер «Пророка», и отправилась восвояси.

Мисс Грейнжер развернула газету и испуганно вскрикнула. С первой полосы, с большой фотографии, смотрел на нее никто иной, как Люциус Малфой. «Министерство замалчивает новый побег из Азкабана!!! » - вопил заголовок. У Гермионы подкосились колени. Ей захотелось отшвырнуть газету прочь, как ядовитую гадину. Но она заставила себя неторопливо и внимательно прочесть передовицу от начала до конца.

Если бы дело происходило вчера, она с уверенностью сказала бы, что перед ней новая газетная утка. «Пророк», который еще во время войны оказался в опале у правительства и лишился финансовой поддержки Министерства, любой ценой стремился повысить тиражи. Было совершенно ясно, что автор скандальной статьи не слышал даже слухов о чьем-то побеге из Азкабана. Газетная колонка пестрела громкими пустыми фразами, но не содержала даже намека на какие-либо доказательства.

«Доказательством», которое было у Гермионы, являлся ее сон. Всего лишь какой-то кошмарный сон, но ей почему-то казалось, что этого вполне достаточно. В голове панически билась одна единственная мысль: «Предупредить Снейпа! Предупредить!!! » И все-таки девушка по-прежнему не могла отважиться, на какой-нибудь решительный шаг.

***

Настала новая ночь. Пришел новый сон.

- За пособничество, оказанное опаснейшему государственному преступнику, ближайшему сподвижнику Того-кого-нельзя-называть, Люциусу Малфою в побеге из Азкабана, за укрывательство этого опасного преступника от властей в течение длительного времени, за занятия черной магией и приготовление запрещенных зелий Северус Снейп объявляется продолжателем дела Тьмы и, именем Уизенгамота, приговаривается к поцелую дементора. Приговор обжалованию не подлежит и должен быть приведен в исполнение немедленно...

Что? Нет! НЕТ!!! Она просто отказывалась верить своим ушам. Почему приговор столь жесток? Как могут известного человека, героя войны приговорить к смерти практически без суда и следствия? Почему не вмешается Дамблдор? Где Гарри, в конце концов? Гермиона в ужасе заметалась по залу суда, не зная к кому обратиться, кому рассказать, что она видела, как все было на самом деле. Снейп не виноват! Его заставили! Ему угрожали!..

Группа стражей Азкабана окружила закованного в цепи человека. Взгляд девушки в последний раз выхватил из тени его лицо. Лицо, в черты которого, казалось, намертво впечаталось безразличие к собственной судьбе. Такое лицо могло бы быть у какого-нибудь изгоя, затравленного до такой степени, что он устал уже бороться за свою жизнь и, может быть, даже не понимает, зачем это нужно. Дверь из зала суда разверзлась во мрак, как прожорливая хищная пасть, бездонный черный зияющий провал в бескрайнюю холодную ночь. Чернота за дверью казалась живой, осязаемой и плотной, лоснящейся и жирной, как шкура неведомого чудовища. Створки распахнулись, и захлопнулись с хрустом и грохотом за спиной осужденного. Гермиона задрожала и сжалась в комок, потому что за миг до того явственно расслышала где-то там, в непроглядной тьме, угрожающий рык, скрежет и клацанье невидимых клыков...

Мисс Грейнджер резко села в постели, хватая ртом воздух, как выброшенная из воды рыба. Вместе с судорожными выдохами из горла вырывались всхлипы. Такого ужаса она не испытывала уже давно. Уже очень давно ее кошмарные сны не были столь страшными и столь правдоподобными.

Все еще плохо соображая, что делает, Гермиона нашарила на прикроватной тумбочке палочку, зажгла в комнате свет и призвала из кладовой свой старый школьный сундук. Она не помнила, когда приняла такое решение, но твердо знала, что должна оказаться в Хогвартсе немедленно. Причину для своего визита, а так же повод для того, чтобы остаться, она придумает по дороге...

Гермиона еще раз взмахнула палочкой, и по комнате вихрем закружились вещи. Книги, пергамент, одежда выскакивали из ящиков и шкафов и исчезали в сундуке.

Глава 3

Хогвартс встретил ее гулкой пустотой и тишиной. Лишенный своей привычной веселой разноголосицы, топота множества детских ног по ступенькам бесчисленных лестниц, скрипа перьев и шелеста страниц за тяжелыми дверями классных комнат он, казалось, спал, подобно человеку, утомленному долгим многотрудным днем. Хотелось ходить на цыпочках и говорить вполголоса, дабы не мешать ему набраться сил перед новыми нелегкими буднями.

***

Лишь переступив порог замка, Гермиона сообразила, что понятия не имеет, как слизеринский декан обычно проводит летние каникулы. Точно так же, как и не имеет понятия о том, что станет делать, если не застанет зельедела в школе, потому что по дороге в Хогвартс мисс Грейнджер уже успела связать со Снейпом далеко идущие планы. Она изобрела идеальный повод не только для того, чтобы задержаться здесь, но и для того чтобы не спускать с профессора глаз, по крайней мере, до тех пор, пока не разберется с собственными проблемами.

Гермиона надумала всего-навсего пойти в ученики к Северусу Снейпу. О-о! Она прекрасно понимала, что, скорей всего, тот будет категорически против, и горячо надеялась на поддержку Дамблдора. Ученичество у зельедела, простым, разумеется, не будет, но зато она сможет, спокойно спать, зная, что с ним все в порядке. Да и где, скажите, лучше всего искать решение проблемы, связанной со Снейпом, как ни возле самого Снейпа?

***

Девушка нарочно подгадала свое появление в школе ко времени обеда. Так она сразу же по приезде могла встретиться с профессором и обсудить с ним свою «идею» в присутствии Дамблдора. Директор точно заставит Снейпа, по крайней мере, выслушать ее и, хотелось верить, не позволит отказать. Что ж, дело за малым - нужно, чтобы Снейп был здесь.

Она прошла мимо входа в непривычно безлюдный и тихий Большой зал к другой двери, поменьше, что вела, как знала Гермиона, в небольшую круглую комнату, которая в отсутствие студентов служила столовой преподавательскому составу. И, слава Мерлину, первым же, кого увидела мисс Грейнджер, шагнув внутрь, был профессор Снейп собственной персоной. Слизеринец вперил в нее недоуменный сердитый взгляд, на который Гермиона ответила сияющей улыбкой.

***

- Меня не устраивает университетский курс, - мисс Грейнджер виновато пожала плечами.

Дамблдор и Мак-Гонагалл внимательно слушали свою бывшую студентку, соглашались, сочувственно кивали. По другую сторону стола Снейп презрительно кривился, но выражение его лица девушку не заботило. Для нее главным было убедиться, что с профессором ничего не случилось. Так что теперь, когда удалось сбросить с души ЭТУ тяжесть, Гермиона вдохновенно врала, на ходу изобретая причину своего здесь появления.

- Я хотела бы попросить разрешения заниматься иногда в школьной библиотеке, - гриффиндорка скромно потупилась.

- А вы не думали, моя дорогая, над другими возможностями продолжить образование? - в тоне Мак-Гонагалл не было ничего кроме заботы о благополучии мисс Грейнджер, и пристальный многозначительный взгляд, которым декан Гриффиндора одарила своего слизеринского коллегу, Гермионе, скорей всего, лишь почудился. - Ученичество у сильного опытного мага, - с нажимом продолжала преподавательница, - не менее престижно, чем обучение в университете.

- О… Думаю, это было бы замечательно, - девушка подняла смущенный взор на своего бывшего декана, про себя радуясь, что беседа так быстро приняла нужное направление.

В этот момент профессор Снейп громко фыркнул и поднялся из-за стола, с грохотом отодвинув стул. Мак-Гонагалл едва заметно досадливо поморщилась, но тут же ласково улыбнулась молодой ведьме и торопливо сказала:
- Буду необычайно рада такому ассистенту, как вы, мисс Грейнджер.

Онемевшей от неожиданности Гермионе оставалось только любезно улыбнуться и кивнуть в ответ.

***

- Когда ты успела сменить планы? – Гарри смотрел на нее из пламени камина изумленно и немного обиженно, - Почему никого не предупредила?

- Я не хотела никому рассказывать, пока не буду знать наверняка, - она беззаботно пожала плечами, но Гарри это не обмануло.

- Ты чего-то недоговариваешь?

- Да нет, же!

- Ты уехала, потому что не хочешь меня видеть?

Такого поворота Гермиона не ожидала. Неприкрытая ревность в голосе друга неприятно ее удивила. Мисс Грейнджер знала, что нравится Гарри Поттеру, но не давала, и не собиралась в ближайшее время давать тому никаких обещаний. Она улыбнулась и мягко сказала:
- Хогвартс – не край света. Я всегда рада видеть тебя, Гарри, и Рона тоже.

- И мы… по-прежнему… друзья?

- Конечно!

- Понятно… - процедил гриффиндорец сквозь зубы, и огонь в камине разом погас.

Гермиона ощутила, как из глубины души поднимается обида. Какое Гарри имел право так себя с ней вести?!! Однако она не дала волю возмущению, сердито тряхнула головой и приказала себе успокоиться. Потом строго спросила себя, а чего, собственно, она сама ждет от отношений с Гарри Поттером? Если он успел стать для нее кем-то бОльшим, нежели просто другом, почему ее так раздражают его собственнические замашки и ревность? Ответа, по крайней мере, однозначного и ясного Гермиона не находила. Она хотела быть с Гарри. Помимо всего прочего, это неимоверно льстило ее самолюбию. Она скучала по Гарри, как скучают по близкому человеку… Брату? Она не знала.

В конце концов, девушка решила, что объяснится с друзьями потом, когда все закончится.

***

- Мадам, Помфри, - мисс Грейнджер остановилась в дверях лазарета, потирая висок, - Мадам, Помфри, у вас не найдется зелья от головной боли?

- Конечно, моя дорогая. Присядь. Я сейчас принесу, - медиковедьма с участием посмотрела на Гермиону и направилась в кладовую.

Через минуту она вернулась и протянула девушке маленький пузырек.
- Вы слишком много работаете, мисс Гейнджер. Вам нужно чаще бывать на свежем воздухе.

- Я очень плохо сплю в последнее время, - пожаловалась Гермиона.

«Плохо» - это еще слабо сказано! Не за горами новый учебный год. Уже скоро месяц, как она здесь, но так и не смогла до сих пор разобраться со своими кошмарами. И если Гермиона надеялась, что близкое присутствие профессора зельеделия как-то ей поможет, то была жестоко разочарована. Конечно, днем она могла видеть Снейпа целым и невредимым, зато ночью хогвартские стены, насквозь пропитанные магией, навевали сны один ужаснее другого. Что же ей делать? Опять уехать? Неизвестно, станет ли теперь ей лучше вдали отсюда…

Гермиона в поисках решения без всякой пользы перерыла общую и запретную секции школьной библиотеки, размышляла над своей бедой часами, но додумалась лишь до того, что, видимо, задача ей не по зубам, и пора бы уже ввести в курс дела кого-нибудь более могущественного – Дамблдора или хотя бы Мак-Гонагалл. О том, чтобы обратиться к Снейпу девушка даже не помышляла. Признаться профессору в том, что она за него боится, да так, что глаз сомкнуть ночью не может – от одной мысли об этом Гермиона заливалась краской до корней волос.

- Вот как… Плохой сон… Кошмары? - мадам Помфри задумчиво посмотрела на девушку, потом еле заметно кивнула, будто согласилась в чем-то сама собой, - Знаете что, милочка, спуститесь-ка к профессору Снейпу. Он не так давно разработал новый вариант зелья сна без сновидений, ослабленный и не столь вредный. Но зелье плохо хранится, каждый раз составные части приходится смешивать заново, и я не держу его в больничном крыле.

- Спасибо, - слабо улыбнулась Гермиона, которая не видела Снейпа сегодня за завтраком, и, как ни твердила себе, что ее очередной кошмар ничего не значит, все равно продолжала беспокоиться. Так что теперь она даже рада была внеурочной встрече с профессором.

***

Дверь бесшумно распахнулась на ее стук. Снейп не ответил на приветствие, только хмуро уставился на докучливую посетительницу. Взгляд его требовал либо как можно короче говорить по делу, либо как можно скорее выметаться вон.

Выслушав просьбу, профессор так же безмолвно направился к полке с лабораторной посудой и достал небольшой котел. Гермиона опустилась на стул возле двери и приготовилась ждать.

Очевидно, Снейп был занят чем-то еще, кроме приготовления лекарств для лазарета в преддверии нового учебного года. На столе в строгом порядке были разложены инструменты, и кроме песочных часов и привычных медных весов, стояло несколько совершенно незнакомых Гермионе приборов. На безопасном расстоянии от стола грелись на медленном огне и кипели еще не менее четырех котлов.

Мисс Грейнджер вздыхала и нетерпеливо ерзала на своем стуле, снедаемая любопытством. Подумать только, если бы Мак-Гонагалл тогда так неудачно не вмешалась, Гермиона была бы сейчас ученицей Снейпа, и знала бы все о его таинственных экспериментах. Она, конечно, ничего не имела против своего бывшего декана, и с удовольствием занималась углубленным изучением трансфигурации, но, по правде говоря, зелья (в отличие от зельедела) всегда привлекали ее больше.

Снейп оставил лекарство кипеть на медленном огне и отошел к своим котлам. Подрегулировав пламя под одним из них, он взял черпак и принялся энергично размешивать содержимое посудины против часовой стрелки. В воздух поднялись клубы зеленоватого пара. Спустя несколько минут, которые прошли для девушки почему-то в напряженном ожидании неизвестно чего, профессор скомандовал:
- Потушите огонь под маленьким котлом. Процедите зелье и перелейте в колбу. После этого я вас больше не задерживаю.

Мисс Грейнджер ощутила острое сожаление. Она с большим удовольствием провела бы в лаборатории Снейпа еще часа полтора. Тем более что профессор, занятый экспериментом просто молчал - не насмешничал, как обычно, не сыпал неприятными язвительными комментариями.

Но делать нечего. Гермиона потушила горелку и оглянулась, в поисках подходящей колбы. Взгляд ее, однако, как магнитом тянуло к высокой черной фигуре профессора зельеделия. В окружении булькающих котлов, в тумане, среди разноцветных облаков испарений Снейп напоминал таинственного героя какого-нибудь маггловского мистического триллера. Коварного интригана, что вынашивает изощренные планы страшной мести несчастному человечеству, которое никак не желает принять его злобный гений. Девушка не выдержала и хихикнула.

Неизвестно, мог ли профессор «видеть» затылком, или углядел отражение лица Гермионы в начищенной до зеркального блеска стенке какого-нибудь котла. Так или иначе, среагировал он моментально:
- Я сказал или сделал что-то забавное, мисс Грейнджер? Объяснитесь, в противном случае, мне придется отнести причину вашего смеха к недостатку ума…

Выговаривая Гермионе, Снейп лишь на секунду отвлекся, однако оставленное без внимания зелье тут же возмущенно хлюпнуло, на гладкой маслянистой поверхности вздулся и лопнул большой пузырь. Горячие брызги разлетелись в разные стороны, и несколько обжигающих капель неудачно приземлились на руку зельевара. Профессор вздрогнул и сквозь сжатые зубы зашипел от боли.

Позже мисс Грейнджер так и не смогла решить, что же в тот миг произошло у нее в душе. Наверное, все долго хранимые страхи ее разом… ну… почти… выплеснулись наружу. Гермиона кинулась к изумленному мужчине. Перед глазами у нее смешались кошмарные картины из бесчисленных снов. Она схватила Снейпа за руку. Маленький ожог на тыльной стороне его ладони с перепугу представился ей чем-то чудовищным и опасным.

- О, Мерлин… - лепетала девушка, - Я… нет… стойте, не двигайтесь… я сейчас перевяжу…

Через несколько секунд и она, и профессор с почти одинаковым удивлением взирали на кривоватую повязку из беленького отделанного кружевами носового платочка, что украсила его руку. В этот момент зелье вновь напомнило о себе злобным шипением. Снейп выругался, выдернул свою ладонь из рук Гермионы, развернулся к котлу и быстро загасил огонь. Потом, неприятно скривив губы, вытащил палочку. В мгновение ока платок испарился, и прозвучало обычное заживляющее заклинание. После чего, не оборачиваясь, профессор процедил тихо и угрожающе:
- Я вас не задерживаю, мисс Грейнджер.

Гермиона сама не помнила, как оказалась в коридоре. Только поднимаясь к себе в комнату, она спохватилась, что так и не забрала зелье, за которым приходила.

Но в тот же вечер, когда мисс Грейнджер, не поднимая глаз, ужинала за общим столом, Снейп, который уже закончил трапезу, молча подошел, со стуком поставил возле ее тарелки небольшую колбу и так же молча удалился прочь. Девушка испуганно вскинула взор, но успела увидеть лишь спину зельевара да таинственную улыбку, что скользнула по губам Мак-Гонагалл.

***

- Э-э... Так... – Хагрид смущенно вздохнул, пытаясь сосредоточиться, взъерошил свою и без того косматую шевелюру, зачем-то подергал себя за волосы, - Ага… значит… эта… профессор... Так, значит… Направо от широкой тропы, - толстый палец гиганта с силой прочертил воображаемую линию на мятой столовой салфетке, - Шагов через пятьдесят… Да, вот тут… - на салфетке возникла жирная грязноватая точка. Хагрид придирчиво осмотрел ее и утвердительно кивнул, - Точно. Тут. И будет поляна. И они там, значит, растут. Много их. Нынче, значит, ночью распустятся. Да. Нынче ночью, как пить дать… Вот.

- Я был там сегодня днем, Рубеус, - Снейп говорил спокойно, без обычного презрения и сарказма (вообще, очень занятно было наблюдать, как профессор вот так терпеливо и вежливо с кем-то общается), – Я был там, но ни вправо, ни влево на пятьдесят шагов от дороги нет никакой поляны…

- Так ить, эт моих шагов-то… Ваших-то оно поболе, пожалуй, будет…

Снейп лишь на секунду прикрыл глаза, больше ничем не выдавая своего раздражения.

Гермиона еле сдержала рвущийся наружу смешок. Она уже давно исподтишка и с большим интересом наблюдала за беседой профессора Снейпа и Хагрида. Речь шла о каких-то редких цветах (Гермиона решила, что расспросит Хагрида позднее), цветах, что цвели всего одну ночь в году и являлись необычайно ценным ингредиентом. Судя по всему, Хагрид уже не в первый раз пытался растолковать зельеделу, где же именно в Запретном лесу он эти цветы видел.

- Значит, направо от того места, где возле тропы лежит поваленное дерево…

- Ага. Да. Коряга такая. На акромантула похожа… эта… корни ее, то есть…

«Акромантул??? » - Гермиону точно окатили ведром холодной воды – ледяные мурашки так и посыпались за воротник, - «Акромантул… о, Мерлин…»

- Около ста шагов вправо… - еще раз уточнил Снейп.

- Да, вы не ошибетесь, профессор! – горячо заверил Хагрид, - Ночью-то они светятся! Мимо-то никак не пройти. Я их ночью-то и нашел.

- Нет!!! – неожиданно для самой себя громко встряла в разговор Гермиона.

- Что?.. – Снейп удивленно округлил глаза в ее сторону.

- Вы что-то хотели сказать, моя дорогая, - улыбнулась Мак-Гонагалл.

- Я… Э-э… То есть, м-м-м… Это может быть очень опасно… Идти туда ночью… - промямлили девушка.

- Это растение, к вашему сведению, собирают лишь ночью! – прошипел Снейп, - Просто удивительно, что вы до сих пор не знаете таких элементарных вещей!.. - долготерпение его, разумеется, на мисс Грейнджер не распространялось, и возмущение профессора теперь, казалось, можно потрогать руками.

Гермиона уже хотела, было, в оправдание себе ответить, что вообще не знает, о каком растении идет речь, но тут в беседу вмешался Дамблдор:
- В самом деле, Северус. Нужно быть осторожнее. Думаю, никакой беды не будет, если Хагрид тебя проводит.

Снейп покосился на лесничего как-то так, что мисс Грейнджер сразу вспомнила, каково это ходить по Запретному лесу вслед за Хагридом. За Хагридом, который одним шагом покрывал расстояние, равное трем шагам обычного человека, и при этом не замечал ни кочек, ни буераков, ни бурелома, что так и норовил подвернуться под не столь большие ноги, ни колючих кустов, ни паутины… На миг ей даже жаль стало Снейпа, но зато с Хагридом он точно будет в безопасности!

Хм… Акромантул… И ведь неделю назад, подумать только, Гермионе приснился именно акромантул, который… Ох… Бр-р! И она-то! Она чуть, было, не убедила себя в том, что это явная чушь!

***

Удивительно! Зелье, изобретенное Снейпом, не действовало! Уже третью ночь Гермиона пыталась с его помощью обрести спокойный сон – бесполезно. Такого не могло быть в принципе, но было именно так. И квиддичный матч нового сезона девушка во сне видела столь отчетливо, будто, в самом деле, сидела на зрительской трибуне.

Ясное, еще по-летнему теплое, солнце, пронзительно голубое осеннее небо, яркие мантии болельщиков создавали радостное праздничное настроение, которое не оставляло никакого места для дурного предчувствия. Однако Гермиона точно знала - беды не миновать. Потому что ей снилось, что матч этот судит не мадам Хутч, а, как когда-то, еще во времена их первого года в Хогвартсе, ее заменяет профессор Снейп. Так что можно было не сомневаться - сон непременно закончится эффектной кровавой сценой. Снейп или упадет с метлы, или в него опять врежется бланжер, или… Что еще может быть «или» гадать не хотелось. Гермиона решительно приказала себе проснуться.

Проснуться. Выбраться из такой уютной теплой постели. Заварить крепкий-крепкий кофе. Взять книжку позанимательней… Завтра она поговорит с мадам Помфри. Видимо ослабленный вариант зелья сна без сновидений не может справиться с ее кошмарами.

Еще мисс Грейнджер решила, что не пойдет на завтрашний матч. Она не сомневалась, что игру будет судить мадам Хутч. На поле должны будут встретиться Райвенкло и Гриффиндор, а значит, Снейп навряд ли вообще захочет покидать свои подземелья. «Ну, и пусть себе сидит в четырех стенах! » - с неожиданной злостью подумала Гермиона. Не будет она о нем беспокоиться! Не будет, и точка!

***

Мисс Грейнджер устало ссутулилась за своим письменным столом и, в состоянии полусна, вяло перелистывала страницы учебника по высшей трансфигурации. Разноголосый гул с квиддичного поля едва достигал окон ее комнаты. Впрочем, она не прислушивалась. Не прислушивалась… Не прислушивалась… До тех самых пор, пока не поняла вдруг, что шум на улице мало напоминает азартное гиканье болельщиков.

Девушка вскочила и бросилась к окну. Сонная голова соображала медленно. И с минуту Гермиона просто удивленно рассматривала пеструю толпу зрителей, которые валом валили со стадиона обратно в замок. Потом она вспомнила, что матч начался всего лишь десять минут назад…

Может быть, один из ловцов сумел повторить подвиг Гарри, который, будучи еще на первом курсе, однажды поймал снитч в самом начале игры? Да, нет. Не похоже, чтобы кто-то уже праздновал победу. Значит, матч отменили. Значит, что-то случилось.

Чувствуя, как в глубине души зашевелился страх, Гермиона вышла в коридор и медленно пошла навстречу толпе школьников. Она просто найдет Джинни и обо всем ее расспросит.

***

- Ты же пропустила самое интересное! – всплеснула руками рыжеволосая гриффиндорка в алой с золотом квиддичной форме.

- Матч отменили? – Гермиона усилием воли заставила себя говорить спокойно.

- Да, - засмеялась младшая Уизли, - Судить некому, представляешь!

- А… Мадам Хутч?..

- Нет, ну ты совсем, от жизни отстала! – Джинни с жалостью посмотрела на подругу, - Мадам Хутч подвернула ногу. Еще вчера, на вечерней тренировке. Снейп должен был сегодня судить! – девушка поморщилась, - Но только мы взлетели, Денис перебросил квофл, а Бутч перехватил не по правилам, и Снейп… Вообщем, Денис врезался…

- Во что? – слабым голосом спросила Гермиона, уже заранее зная ответ.

- Ни во что, а в кого! В Снейпа! Нет, ты представь! Он только развернулся, а этот как подлетит, а он… Ой… Миона, ты куда?..

***

Гермиона влетела в лазарет, с маху проскочила несколько шагов и изумленно замерла.

Трудно сказать, что она ожидала увидеть, но рискнем предположить, что самые худшие опасения ее счастливо не оправдались.

Хотя Снейп, разумеется, был тут. Растрепанный и злой слизеринский декан с видом оскорбленного величества восседал на табурете. Выпачканная в земле зеленая мантия его небрежным комом валялась прямо на полу, белая рубашка была сброшена на ближайшую кровать. Мадам Помфри, что-то бурча себе под нос, бинтовала профессору правую руку повыше локтя. Оба они с одинаковой смесью крайнего изумления и досады на лицах обернулись в сторону мисс Грейнджер.

Гермиона же, казалось, примерзла к полу. Оглушенная собственным ужасом, смущенная непривычным видом полураздетого профессора, она была в состоянии лишь краснеть, бледнеть, да безмолвно, как рыба, открывать-закрывать рот. И кто спорит - сказать что-нибудь осмысленное в таких обстоятельствах очень мало кому было бы под силу!

Первой пришла в себя мадам Помфри, но почему-то, вместо того, чтобы выговорить мисс Грейнджер и выставить ее за дверь, неожиданно разулыбалась.

- Ну, что вы, что вы, дорогуша, - заговорила целительница, обращаясь к Гермионе тем тоном, каким обычно говорят с испуганным ребенком. - Ничего ужасного. Сильный ушиб, ссадина, но все кости целы, через час и следа не останется.

Гермиона, точно завороженная, кивала в такт ее словам и медленно пятилась к двери. Снейп переводил ошарашенный взгляд с мадам Помфри на мисс Грейнджер и обратно. Кажется, в этой ситуации даже профессора отказывался слушаться язык.

***

Гермиона выскочила за дверь. Губы ее дрожали, колени от пережитого ужаса все еще казались ватными. Она спряталась в оконную нишу и обессилено привалилась к стене.

«О, Мерлин! Когда же это кончится!!! »

Девушка чувствовала, как ее с головой захлестывает отчаяние. Заметим, что раньше гриффиндорка всегда отличалась отменной выдержкой и никогда не была склонна излишне драматизировать какую-нибудь необычную ситуацию. Но сейчас, возможно, сказалась целая череда почти бессонных ночей, постоянное нервное напряжение, и вот уже слезы, одна за одной, покатились по бледным щекам. Минуту спустя Гермиона безмолвно рыдала, отвернувшись к окну и закрыв лицо ладонями. Худенькие плечи ее судорожно вздрагивали. Случайный солнечный луч, будто желая утешить, заскользил по шелковистым каштановым волосам, и среди пышных локонов засветились золотые искорки.

Глава 4

Девушке безразлична была солнечная ласка, но картина, что открылась взору профессора Снейпа в десятке шагов от дверей лазарета, была очаровательной и трогательной. Он резко вздохнул и замер, потому что в груди его что-то вдруг странно кольнуло.

Северус знал, что на свете не так уж много людей, которые когда-либо искренне за него переживали, но чтобы вот так вот, отчаянно, до слез, такого Снейп вообще припомнить не мог. И он все стоял там, ощущая противную растерянность, и не в силах сделать еще хотя бы шаг, потому что совесть его требовала немедленно что-нибудь предпринять.

- Мисс Грейнджер! - окликнул профессор строго.

Окликнул, и тут же выругал себя, потому что увидел, как вздрогнула и напряглась спина Гермионы. Он совсем не умел разговаривать с плачущими девушками. Он знал, что должен как-то утешить ее. И, кажется, дорого дал бы за то, чтобы узнать КАК!

Тут нужно непременно отметить, что Северус Снейп, с окончанием войны перестав быть шпионом, отнюдь не растерял присущей шпиону наблюдательности. На самом деле ему вовсе не требовались все эти прозрачные намеки Мак-Гонагалл, Дамблдора и Помфри. Северус сам видел, что девочка к нему неравнодушна.

Смешно. Если подумать, вспомнить... Он никогда не обращал на мисс Грейнджер внимания больше, чем того требовали их совместные с Поттером проделки. Он и воспринимал-то ее как один из многочисленных поттеровских недостатков. И вдруг...

Неравнодушна? Как может быть кто-то всерьез к нему неравнодушен? Такое странное, такое новое ощущение. Неведомое прежде, нежданное, но Мерлин всемогущий, какое же сладкое! Дурманящее, как наркотик, предательское тепло, что рождается в груди под этим тревожным, пристальным золотистым взглядом, разрастается вширь и просачивается вглубь, внутрь, туда, где уже трепещет в радостном предвкушении глупое слепое сердце. Слепое, потому что девчонка ведь даже не нравится ему. Худенькая вечно растрепанная зануда, что прячется от мира за баррикадами книг. Вот только, наверное, впервые в жизни он не ищет в чьих-то действиях подлости и подвоха. Северус давным-давно досконально изучил своих студентов и прекрасно знает – именно эта юная гриффиндорка не способна на подлость и подвох. Он же так устал душить в себе малейшие ростки симпатии к кому-либо, устал от вечного бесповоротного одиночества. Жестокая война осушила и выжала его до предела, казалось, навсегда изгнала из мрачной измученной души последние крохи тепла. Что ж, как видно, только казалось. И вот он стоит здесь, а сердце сбивается с ритма, пропуская удары. Внутри волной поднимается непривычное желание жить, чувствовать, а в голове уже роятся какие-то безумные мечты. Да, вот только подойти и начать разговор, обычный разговор – ни нотацию, ни насмешку – легче от этого не становится.

- Мисс Грейнджер, - да, так, уже лучше, мягче... Но что дальше? – Перестаньте... Я... – ну, скажи, скажи, ведь это так просто «я прошу вас», - Со мной все в порядке. Нет необходимости... – о, черт!..

- Я очень рада, что все в порядке, профессор, - всхлипнула Гермиона, не оборачиваясь - Правда... Простите... Я не собиралась... так расклеиваться... Просто все эти сны...

- Сны? – перебил он резко, - Вы принимали зелье?

- Да... Оно не помогает... – она, по-прежнему не поворачиваясь, затрясла головой, - Я... Это очень хорошее зелье... Просто... наверное, слишком слабое для меня...

- Не помогает? – он был и встревожен, и изумлен. Мысленно тут же пробежал рецепт, перебирая ингредиенты. Мало вероятно, но все-таки что-то, могло оказаться несвежим, не качественным...

- Простите... – Гермиона оттолкнулась от подоконника и поспешно проскользнула мимо Снейпа, низко склонив голову, чтобы он не успел заглянуть в ее заплаканное лицо.

Он же еще долго стоял на месте, обуреваемый непонятными чувствами, и все смотрел ей вслед, даже тогда, когда она давно уже скрылась за поворотом.

***

В воскресенье Гермиона не видела Снейпа весь день.

С утра она зашла к мадам Помфри, чтобы взять обычное зелье сна без сновидений. Ей совершенно необходимо было как следует отдохнуть. Целительница выдала девушке снадобье, однако не советовала использовать слишком часто, все еще надеясь на лекарство, изобретенное Снейпом.

- Профессор Снейп, - сказала мадам Помфри, - сомневается в качестве ингредиентов, которые использовал для приготовления последней порции зелья. Возможно, цветки боярышника оказались прошлогодними и уже утратили часть своей силы. Северус поехал в Лондон. В Косом переулке аптеки лучше снабжаются, чем в Хогсмиде. Сегодня вечером он приготовит для вас лекарство еще раз.

Гермиону удивила такая забота со стороны зельедела, но она сочла за лучшее промолчать.

И вот прошел завтрак, обед, потом ужин. Место Снейпа за учительским столом продолжало пустовать. К концу дня девушка совсем извелась. Слово «Лондон» будило в ее сознании мрачные ассоциации: автокатастрофы, пожары, нападения террористов и бандитов и прочие опасности, которые могли грозить там ее профессору. Она даже не заметила, что назвала Снейпа «своим». Не до того было.

***

После ужина Гермиона провела целый час, оживленно болтая с Джинни о чем попало. Однако разговоры о всякой чепухе не могли заглушить в ней растущей тревоги. Она сказалась усталой, пожелала подруге спокойной ночи, но вместо того чтобы отправиться спать, покинув гриффиндорскую гостиную, почти бегом бросилась в подземелья.

Снейпа не оказалось ни в классе, ни в кабинете, ни в лаборатории. С некоторой опаской мисс Грейнджер постучала в двери его личных апартаментов, но и в этот раз профессор не открыл, а за дверью не было слышно ни звука. Гермиона понимала, что нужно возвращаться, но не могла заставить себя уйти.

Она боролась с подступающими слезами, подпирая стену в коридоре, когда, наконец, рядом раздались знакомые шаги. От великой радости и огромного облегчения девушка чуть не закричала. Она и без того в последние месяцы почти забыла о своей неприязни к Снейпу, а тут и вовсе готова была кинуться ему на шею и расцеловать.

- Где вас носит, мисс Грейнджер, - осведомился зельедел сварливо, - Я уже два часа по всей школе вас ищу!

- Я... Я здесь была, - прошептала Гермиона обиженно: «Вас, самого-то, где носит, профессор».

- Ваше зелье, - фыркнул Снейп, протягивая ей колбу со знакомым снадобьем (вид у этого новосваренного зелья ничем не отличался от вчерашнего).

Девушка точно в трансе подняла руку, тонкие пальцы ее сомкнулись вокруг горлышка колбы, но глаза продолжали неотрывно смотреть на профессора. «Жив... Цел и невредим... » Она в этот миг не задавалась вопросом, отчего это в мрачном холодном подземелье стало вдруг как-то светлее.

Потом, когда Снейп уже скрылся за дверями своей комнаты, до Гермионы с опозданием дошло, что профессор пропустил ужин, занимаясь ее лекарством, и даже зелье хотел ей сам занести... Ага, а до того потратил выходной на поездку в Лондон, а еще раньше, когда она плакала под дверями лазарета, пусть неуклюже, но все-таки пытался утешить... На сердце разом потеплело. Она решительно шагнула вперед, и смело постучала в тяжелую дубовую дверь. Подействует зелье или нет, в любом случае профессор заслужил от нее хотя бы «спасибо».

Дверь сразу распахнулась. Снейп смотрел на Гермиону сердито и устало. Девушка заторопилась сказать:
- Я хотела поблагодарить, сэр. Спасибо. Спасибо за все!..

Профессор прервал ее раздраженным взмахом руки. Потом, помедлил секунду, раздумывая, и вдруг пригласил:
- Заходите, - и отступил в сторону, открывая Гермионе дорогу в свои владения.

- Я... Нет. Я не хотела мешать... Просто я подумала... Вы столько делаете для меня... – она поспешно попятилась прочь.

- Я не съем вас, мисс Грейнджер, - угрюмо усмехнулся Снейп, - Просто зайдите и расскажите, зачем на самом деле приходили.

Гермиона онемела. Он предлагает ей поделиться с ним проблемами. Фактически предлагает свою помощь. Она будет настоящей свиньей, если сейчас развернется и уйдет. Она набрала полную грудь воздуха, как перед прыжком в воду, и несмело просеменила мимо профессора в комнату.

- Присаживайтесь, - он неопределенно махнул рукой куда-то в сторону, - Я вас слушаю.

Гермиона, не решаясь оглядеться, медленно опустилась на краешек первого попавшегося стула. Она понятия не имела, о чем говорить. Снейп секунду смотрел на нее, потом отвернулся и отошел в угол комнаты, к столу, на котором обнаружился самый обыкновенный керамический чайник. Легко взмахнул палочкой - вскипятил заклинанием воду. Неспешно и аккуратно заварил чай. Гермиона, как завороженная, следила за его действиями. Но когда в белые фарфоровые чашки полился обжигающе-горячий янтарный напиток, она встрепенулась и тихо, почти умоляюще, проговорила:
- Позвольте, я сама...

- Уверяю вас, - Снейп сердито поджал губы, - Я в состоянии заварить чай и при этом не обвариться и не устроить пожар, - он передал ей чашку и повторил, - Я слушаю вас.

Гермиона открыла, было, рот. Но все слова, как испуганная стайка шустрых воробьев, разом вылетели из головы. И девушка лишь молча вздохнула.

- Просто расскажите, - настаивал Снейп, - Я за свою жизнь, мисс Грейнджер, видел во сне и наяву столько кошмаров, что вам вряд ли удастся меня удивить.

«Вряд ли? Вот как? Ладно, профессор, вы сами напросились! »

- Каждую ночь мне снятся кошмарные сны, - начала она.

- Я уже знаю об этом... – нетерпеливо встрял профессор.

- Мне снитесь ВЫ! – повысив голос, перебила Гермиона.

Черные брови насмешливо взлетели вверх:
- Так это я, оказывается, ваш кошмар?

- Да! – выкрикнула девушка, моментально позабыв о том, что минуту назад была ему искренне благодарна, в конце концов, ни он ли и был причиной всех ее бед, - Да, потому что с вами там все время что-нибудь происходит!..

- Однажды меня заколотят в гроб и похоронят, после этого со мной уже ничего не будет происходить, но пока я к всеобщей досаде жив...

- Но мне снится, что вы... вы… – она запнулась, потому что просто не могла выговорить это, - Мне снятся несчастья... Будто с вами происходят несчастья...

Он непонимающе нахмурился.

- Например, перед возвращением в Хогвартс мне приснилось, что из Азкабана сбежал Люциус Малфой, - пояснила Гермиона уже спокойнее, - Снилось, что он заявился сюда и угрожает вам.

- Помнится, тогда как раз вышла в «Пророке» одна глупая статья. Должно быть, она произвела на вас такое впечатление, что...

- Статья вышла позже! Именно это меня и напугало.

- Не думаю, что Малфой смог бы представлять для меня серьезную угрозу, - усмехнулся Снейп почти самодовольно.

- Да, я знаю, - зачем-то поспешила заверить Гермиона, - Но потом мне приснилось, будто вас судят за то, что вы ему помогли! Это было ужасно... Ужасно! Я ничего не могла для вас сделать!

- Похоже, ваша жажда справедливости сыграла с вами злую шутку, - хмыкнул профессор, но девушка не обратила внимания.

- Я подумала, что если буду в Хогвартсе, то смогу как-то предупредить, предотвратить... Если это вдруг окажется правдой...

- Если окажется правдой что?

- Вы не понимаете! – обиделась Гермиона, - Вы думаете, мне хотелось ехать сюда?!! Поверьте, у меня были совсем другие планы!

По лицу его скользнула тень.
- То, что снилось вам раньше, хоть раз сбылось? – спросил он едко.

- О, знаете, вообще-то, если бы хоть один из этих снов сбылся, вы бы здесь сейчас не сидели!

- Рад, что вас так волнует мое благополучие.

- Эти ужасы... – пробормотала Гермиона, - Никто не заслуживает такого!.. Не все, конечно, выглядело реальным. Один раз мне приснилось, как вы разбились, катаясь на горных лыжах...

Он насмешливо поднял идеально очерченную бровь.
- Я умею кататься на лыжах.

- А... Никогда бы не подумала... Я считала, что уж это-то точно ерунда... Но видите, значит, опасность все-таки была!

- Каждый раз, когда вы выходите на улицу, есть опасность, что вам на голову свалится кирпич!

- Представьте, я понимаю, - буркнула Гермиона, - Но кошмары от этого не проходят.

Снейп задумчиво уставился на огонь в камине, устало потер лоб и сказал точно про себя:
- Странно. Странно и глупо.

- Что? – не поняла Гермиона.

- Я имел в виду, что если кто-то в шутку наложил на вас какие-то приворотные или тревожные чары, он выбрал для ваших тревог совсем не тот объект, - профессор опять усмехнулся, или точнее, просто скривился, но Гермионе почему-то в выражении его лица почудилась горечь. Когда же он добавил, - Не думаю, знаете ли, что нужен вам... – мисс Грейнджер вдруг ощутила в душе горячий протест.

- Но я никогда не желала вам зла, - возразила она осторожно.

- И на том спасибо...

- И тревожные чары совершенно ни при чем. Я проверила это в первую очередь - никто не накладывал на меня никаких чар.

Снейп взглянул на нее как-то... странно.
- Хорошо, - сказал он просто, - Завтра, если Мак-Гонагалл вас отпустит, можно будет поискать что-нибудь в библиотеке. Теперь я должен подумать, а вам советую перестать нервничать по пустякам.

«Пустякам? – ахнула про себя Гермиона, - Это свою жизнь он считает пустяком? »

- Идите, - бросил Снейп раздраженно, - Выпейте сегодня обычное зелье сна без сновидений, вам нужно выспаться! Идите же!

***

Она неспешно шла по коридорам Хогвартса. Путь из подземелий до ее комнаты в башне Гриффиндора предстоял неблизкий, и времени для того, чтобы обдумать неожиданный разговор со Снейпом было более чем достаточно.

Почему он все-таки взялся ей помогать? И ведь даже не велел обратиться к Дамблдору или посоветоваться с Мак-Гонагалл!

«Скорей всего, - ехидно фыркнул внутренний голос, - Ему не слишком нравится быть объектом пристального внимания своей студентки, пусть и бывшей. Он боится глупо выглядеть в глазах других учителей».

Но, должно быть, ее поведение и правда со стороны кажется глупым. Она таскается за ним везде, как влюбленная дурочка. Да, что там, только дурочка, наверно, и способна влюбиться в Снейпа! Хотя... Последнее время он вел себя с ней почти... мило. И если б ни эти его вечно сальные патлы и тени под глазами, выглядел бы тоже не так уж плохо... На этом месте она вдруг запнулась, потому что представила, что вот прямо сейчас, вместо того чтобы лечь спать, Снейп, наверное, просматривает книги в поисках решения ее проблемы.

Гермионе стало стыдно. Свалила свои заботы на другого, а теперь рассуждает, что он, мол, что-то выглядит как-то устало! Мисс Грейнджер повернула обратно, исполняясь решимости сказать профессору, что не нуждается в подобных жертвах, к тому же, завтра понедельник, ему совершенно необходимо как следует отдохнуть... Она почти дошла до спуска в подземелья и снова остановилась. Может быть, Снейп и так уже отдыхает, это только она все бродит туда-сюда. С чего она решила, что он настолько за нее беспокоится?

***

Назавтра выяснилось, что профессор и впрямь провел полночи, просматривая книги из своей личной коллекции. И теперь, когда он присоединился к Гермионе в школьной библиотеке, девушка с раскаянием и тревогой наблюдала, как Снейп, склоняясь над очередным фолиантом, время от времени устало трет покрасневшие глаза и сжимает руками виски. «Голова болит, а ведь он и уроки еще сегодня вел, и домашних работ, наверное, целую кучу проверить надо... »

- Прекратите на меня пялиться! – прошипел профессор, не поднимая головы.

Гермиона потупилась.
«Вот и попробуй ему сочувствовать! Снейп, он Снейп и есть, Снейпом и останется... Снейп... О! Идея! »
Она решительно встала и проследовала в дальний конец читального зала, к стеллажам с книгами, посвященными истории магического мира, а также, она надеялась, истории отдельных магических семейств.

***

- И что вы надеетесь из этого почерпнуть? – профессор удивленно глядел на пыльный том в ее руках.

- Мне снитесь именно вы, сэр. Вы и никто другой. Я думаю, что если это, и правда, какое-то заклятье, то связано оно с вами, а, значит, разгадка вполне может таиться где-нибудь в истории ваших предков...

Снейп презрительно скривился:
- Если собираетесь изучать историю моих предков, начиная с обезьян, видеть кошмары будете еще очень долго.

«О, разумеется! Да, как бы, при том и новых не нажить! » Вслух же она воскликнула восторженно:
- Я и не знала, что ваш род настолько древний, сэр!

Губы профессора дрогнули. Гермиона могла бы поклясться, что он сдерживает улыбку. Тогда она тепло, почти ласково, улыбнулась в ответ. Снейп поспешно отвел взгляд.

***

- Что это?!! – Гермиона оторопело уставилась на страницу.

- Где? – обреченно вздохнул профессор, он, кажется, и раздражаться уже устал.

- Вот. Вот это, - девушка плюхнула перед ним на стол тяжелую книгу.

- Герб семьи моей матери. Вы что читать разучились?

- Но где я могла видеть его раньше?

- Понятия не имею. Прекратите уже заниматься ерундой!

- Да, нет же! Я должна вспомнить! Я точно уже видела его, причем недавно!

Профессор демонстративно пожал плечами и отвернулся.

Гермиона пару минут напряженно размышляла, потом ахнула:
- Боже! Ну, конечно!!! – и бросив на ходу, - Я сейчас вернусь, - кинулась прочь из библиотеки.

***

Она вернулась через четверть часа.

- Вот, смотрите!

Северусу пришлось отодвинуться, чтобы иметь возможность разглядеть причудливой формы кулон, что на тонкой цепочке повис прямо у него перед носом.

Разглядев же, он резко вздохнул и на миг прикрыл глаза прежде, чем спросить:
- Откуда это у вас?

- Нашла. У входа в гостиную Гриффиндора, - голос ее звучал почти ехидно, и профессор подумал, что девчонка, оказывается, совершенно его не боится. – Согласитесь, естественно было предположить, что его обронил кто-нибудь из учащихся нашего факультета.

Он почему-то даже не рассердился на ее тон, только устало пожал плечами:
- Как преподаватель и декан я имею право находиться в любой из четырех факультетских гостиных, и уж тем более, возле.

- Но мне и в голову не пришло, что это ваш. Я расспрашивала ребят, повесила объявления у входа в нашу башню и на доске объявлений в Большом зале. Никто не откликнулся...

- Я хватился его совсем недавно, - ответил Северус подчеркнуто равнодушно, вспоминая, насколько, в самом деле, был расстроен, потеряв эту глупую вещицу - давний подарок матери, единственный, что удалось сберечь. Безделушка была изящной, но в ней не было ни грана благородного металла, а в остальном, она давно утратила свое предназначение. Северус и сам не знал, почему не может расстаться с бесполезным дешевым украшением.

Вот и теперь тоже, он был абсурдно рад, что кулон нашелся, и еще почему-то очень радовало то, что нашла его именно мисс Грейнджер. Тем не менее, стоило поставить нахальную девчонку на место:
– Думаю, бесполезно пытаться донести до вашего сознания, насколько опасно подбирать подобные предметы. Разумная осторожность не совместима с гриффиндорской безалаберностью.

Гермиона обиженно поджала губы и сказала холодно:
- Возьмите.

Кулон опустился в его подставленную ладонь, и Северус с трудом подавил желание погладить блестящую серебристую поверхность.

– Почему вы не наложите на него охранные чары?

О, ну конечно, любопытство у этой всезнайки в крови, и никакие обиды тому не помеха.

- Он был зачарован от потери и кражи. Еще на нем были мощные защитные чары, настроенные на меня, - объяснил он, удивляясь, чего ради все это ей рассказывает.

- Но почему тогда?..

- Не всем... была по нраву защита, которую эта вещь могла мне дать, - ответил Северус неохотно.

Брови мисс Грейнджер поднялись домиком.
- Волдеморт? – спросила она одними губами.

Он в ответ лишь кивнул.

- А нельзя зачаровать его снова? – не отставала девушка.

- Заклинания не были сняты, они были взломаны. Его вообще больше нельзя зачаровать, - Северус спрятал цепочку во внутренний карман мантии.

- Постойте! – Гермиона подалась вперед, - Но ведь остаточная магия на нем все равно есть.

- Никому неизвестно как эти чары теперь работают, впрочем, они столь слабы, что...

- Что серьезного вреда причинить не могут, но стать причиной кошмарных снов – запросто! – торжествующе закончила она.

- Не лишено смысла, - скрепя сердце признал Северус. – Но только если кулон все это время был при вас.

- Я хранила его в шкатулке с украшениями, - объяснила девушка, - Эта шкатулка всегда стоит в моей спальне, а если я куда-нибудь еду, то беру ее с собой, значит, она опять рядом, среди моих вещей.

- Понятно... – он не знал, что еще сказать. Рад, что с ее проблемой удалось разобраться так быстро? Рад, что ей не будут больше снится кошмары? Что она перестанет бояться за него, беспокоиться? Ха-ха... Неужто, ты, правда, надеялся, Северус, что можешь так просто кому-то нравиться? – Что ж, желаю приятных сновидений.

Девушка медленно кивнула.
- Спасибо...

Он не даже не обернулся больше в ее сторону. Пусть просто уйдет и оставит его в покое.

И она ушла.

Глава 5

- Котел взорвался, начался пожар. Уму не постижимо, как Северусу удалось так быстро выпроводить детей в коридор. Лишь один дыму наглотался... - доклад мадам Помфри предназначался Дамблдору, а Гермиона случилась рядом, потому что вместе с Мак-Гонагалл была вызвана в кабинет директора для оформления документов о своем ученичестве.

- Как он? – встревожено спросил Дамблдор.

- Студент? В порядке, - махнула рукой Помфри.

- А Северус?

- Сильно ожегся...

***

Следующие пятнадцать минут выпали из памяти Гермионы напрочь. Она помнила себя в кабинете директора, а потом как-то сразу уже в лазарете, у постели Снейпа. Снейп спал. Где-то рядом кому-то что-то едва слышно говорила Мак-Гонагалл. Мадам Помфри суетилась отчего-то вокруг Гермионы и все пыталась втолкнуть ей в руку кубок с каким-то напитком. Наконец, целительнице это удалось, девушка машинально сделала глоток и так же машинально отметила, что пьет успокаивающее зелье.

Потом она и вовсе потеряла счет времени. Просто сидела и сидела на жестком табурете, не выпуская из рук пустой бесполезный кубок. Сознание точно отключилось. Ей не казались странными ни свое присутствие здесь, ни колючая тревога, что сжатой пружиной притаилась где-то под сердцем. И мужчина, который спал на узкой больничной кровати, почему-то больше не выглядел безобразным, а напротив, всматриваясь в черты бледного с запавшими щеками лица, Гермиона ощущала... что? Волнение? Сострадание? Или, может быть... нежность?

Высокий чистый лоб, как знак выдающегося ума, орлиный нос с благородной горбинкой – гордость, а складка горько поджатых губ говорит о полном одиночестве...

Он вел себя сегодня, как герой. Спас детей от пожара. И, о да, гордость за него Гермиона ощущала тоже!

***

- Что вы здесь забыли, мисс Грейнджер?

- Знаете, я подумала, если тот кулон нельзя больше зачаровать, можно ведь наложить защиту на что-нибудь другое!

- И вы пришли сюда лишь за тем, чтобы сообщить мне эту чушь?

- Но вы чуть не погибли сегодня!!! Вам обязательно нужен новый защитный амулет!

- Мисс Грейнджер, та защита не действует уже много лет, но я, как видите, до сих пор жив!

- Но ведь лишней она не будет, - проговорила Гермиона примирительно и сама поразилась неожиданной мягкости своего тона.

- Я не могу изготовить амулет сам для себя, - возразил Снейп уже без прежней резкости, устало откинулся на подушку и поморщился то ли от своего обыкновенного раздражения, то ли от боли в обожженных руках.

- Это не проблема! – мисс Грейнджер немедленно преисполнилась энтузиазмом, - Я могла бы...

- Не будучи мне близкой родственницей, - перебил профессор ровным равнодушным тоном, каким, наверное, на уроках диктовал первокурсникам скучные рецепты самых простейших зелий, - Единственное, на что вы можете наложить подобные чары, это кольцо...

- Не важно, пусть кольцо...

- Обручальное, мисс Грейнджер, - уголок рта его дернулся, будто он пытался спрятать усмешку, но черные глаза смотрели без всякого выражения.

- О... – она осеклась и, заалев как маков цвет, поспешно опустила взгляд, - Простите, сэр. Я… не имела в виду, что...

- Разумеется, нет. А теперь или, будьте любезны, объясните, что вы имели в виду, или просто уйдите и оставьте меня в покое!

Гермиона собралась, было, обидеться, но тут заметила, как на долю секунды исказилось его лицо.

- Больно? – ахнула девушка, невольно подаваясь вперед так, будто хотела обнять и приласкать несчастного больного.

Снейп возмущенно отшатнулся:
- Да, больно!

- Я позову…

- Нет!!! Просто уйдите.

***

Гермиона невидящим взором смотрела в витрину. Мысли ее были далеко. Точнее, никаких мыслей, по крайней мере, действительно разумных, в голове не было вообще.

Уже второй час она бродила по Хогсмиду, заглядывая то в один магазинчик, то в другой, но ничего не покупала. По привычке задержалась в книжной лавке, машинально перелистала предложенный хозяином каталог новинок, но даже книги сегодня не могли целиком завладеть ее вниманием.

Перед глазами стояло лицо Снейпа – сердитое и несчастное, но сказать, что Гермиона размышляла именно о нем, тоже было бы неправильно. Ей казалось, что она забыла нечто важное или, может быть, потеряла и ищет какую-то мысль или вещь, таинственную неизвестную переменную, что стала бы ключиком к разрешению всех ее нелегких жизненных уравнений.

Прошла неделя с тех пор, как ей перестали сниться кошмары с участием слизеринского декана. Ощущение было странным. С одной стороны, это, конечно же, не могло не радовать, но с другой, где-то в глубине души прочно засело щемящее чувство потери – не нужно было больше ни о ком беспокоиться, незачем лишний раз кого-то видеть, радоваться встречам, бояться расставаний. На смену мучительной тревоге последних месяцев пришла глухая равнодушная пустота… Тут Гермиона изо всех сил постаралась не думать, по какой причине провела сегодня несколько часов в лазарете. Не было для этого причины! «Просто уйдите…»

- Что?

- Я могу вам чем-нибудь помочь? – молоденькая продавщица любезно улыбалась ей из-за сияющего кристальной чистотой прилавка, - Ищете подарок?

Мисс Грейнджер озадаченно огляделась, соображая, куда же это ее занесло. «Ух, ты! Ювелирная лавка! »

- Н-нет, - она рассеяно качнула головой, - Хотя…

***

Кольцо было простым и строгим. Белый серебряный ободок и узкий глазок обсидиана, инкрустированный прямо в металл и зашлифованный вместе с ним без всякой дополнительной оправы.

Простовато для обручального… Ой! Что это с ней? Она не собирается дарить Снейпу обручальное кольцо! Нет. Точно не собирается! КОНЕЧНО, НЕТ!!! Она… терпеть не может Снейпа… или… Нет. Уже нет. Что тогда? Ну??? Определенно, голова сегодня совершенно отказывалась работать…

- Извините, - буркнула Гермиона, не глядя на любезную продавщицу, - Я должна подумать, - и заторопилась к выходу.

Подумать? Она думала. Думала, как он там. Наверное, уже вырвался из-под опеки мадам Помфри. Снейп не из тех, кто позволяет себе лишний день отдыха, пусть даже и в лазарете. Спешит продолжить свои таинственные исследования, а завтра, как ни в чем не бывало, станет вести уроки… а потом какой-нибудь болван снова взорвет котел!!! Гермиона остановилась и оглянулась на дверь ювелирной лавки.

«Надо будет порыться в библиотеке. Может быть, можно все-таки как-то обойтись и без обручального кольца? »

***

Она пропустила ужин, штудируя бесчисленные справочники, трактаты, статьи, чихая над пыльными свитками. Времени потратила много, но нашла лишь описание чар, упомянутых Снейпом, и больше ничего стоящего.

«Нет, так дело не пойдет. Если подумать логически?.. Вот захотелось ей создать защитный амулет, к примеру, для Гарри. Хотя, нет, Гарри-то она как раз могла бы подарить обручальное кольцо… Что? - неожиданно эта мысль вызвала в душе целую бурю протеста. - Хм… Ладно, она еще над этим поразмыслит, а пока предположим, нужно изготовить защитный амулет для Рона. Ведь нет же ничего странного в том, что кто-то хочет защитить своего близкого друга, так? И что нужно предпринять? »

Еще час бессмысленных поисков, и опять ничего, кроме совершенно очевидного вывода о том, что с близким другом можно побрататься – обряд смешивания крови довольно прост – и дальше изготавливать амулет уже для родственника.

Побрататься со Снейпом? Курам на смех!!! Почему? Да кто его знает. Не захочет профессор ни с кем брататься.

Гермиона устало вздохнула и, подперев кулачком щеку, уставилась в окно. За окном сгущалась синь, на землю спускались холодные осенние сумерки, и из темного стекла на нее сердито смотрело ее собственное отражение.
- Почему у меня такое чувство, будто я все время упускаю из виду что-то важное? Важное и, в то же время, удивительно простое!
Ей показалось, или отражение, правда, в ответ пожало плечами? И взгляд его, определенно, стал укоризненным.

Когда этой ночью мисс Грейнджер после долгих смятенных раздумий, наконец, заснула, ей приснилось простое строгое серебряное кольцо с черным глазком обсидиана.

***

И следующим утром, за завтраком в Большом зале, Гермиона сделала потрясающее открытие.

Вот он – Снейп. Понятное дело, вырвался уже из лазарета. Бледный, больше обычного (хотя куда там больше), злой, как всегда, а на нее и вовсе смотрит так, будто одним взглядом хочет в порошок стереть. И все же... Все же она очень, очень, просто невероятно рада его видеть! Да, что там, она, оказывается, даже соскучиться успела!

О-хо-хо... Хотела бы она, как мадам Помфри, иметь в его глазах право расспросить, как он спал, как себя чувствует, посетовать, что опять, мол, ничего не ест...

***

Все-таки напрасно мадам Помфри так быстро его отпустила.

Гермиона и сама не знала, как получилось так, что сразу после завтрака она следом за Снейпом отправилась прямиком в слизеринские подземелья (почему-то Мак-Гонагалл ее даже не окликнула).

Басовито звонил замковый колокол, возвещая начало занятий. Двери профессорского кабинета были распахнуты настежь, и Гермиона, испугавшись, кинулась туда. О, она уже привыкла бояться, а привычкам, как известно, очень легко потакать! Глупо. Вот, пожалуйста, чего ради она так нервничает – тут он, Снейп, ничего с ним не случилось!

Профессор торопливо собирался на урок. Левой рукой он подхватил тяжелую по виду коробку, в которой возмущенно бряцали пробирки и колбы, правой сжимал палочку и как-то очень неловко пытался левитировать перед собой целый ворох свитков, то тут, то там исчерканных красными чернилами: «Домашние работы, - догадалась Гермиона, - Ох, и не повезло же кому-то вчера попасть под раздраженную руку профессора».

Она почти улыбнулась, но тут вспомнила: «Мерлин... Его руки! »

И в этот момент Снейп обернулся и увидел ее в дверях. В другой раз, профессор, наверное, ничем не выдал бы своего изумления, но сегодня и без того напряженная рука его дрогнула, только что с таким трудом собранные свитки небрежной кучей ахнули на пол и резво раскатились в стороны, будто приглашая людей поиграть с ними в догонялки.

- Какого черта!.. – от ярости на бледных скулах Снейпа проступили красные пятна.

Мисс Грейнджер подумала, что когда он злится, кто-нибудь вполне может заподозрить его в знании парселанга – среди такого шипения очень трудно разобрать человеческие слова.

Заканчивала она эту мысль, уже торопливо ползая на коленях и собирая вместе злосчастные пергаменты. Снейп смотрел на нее сверху вниз и молчал. Молчал! Видно лишь потому девушке хватило смелости, поднявшись, не ждать его распоряжений, а сразу, со всей кипой домашних работ, отправиться вон из профессорского кабинета в класс зельеделия. Как будто, так и надо, как будто она каждый день помогает профессору доставлять в класс учебные пособия, книги и пергаменты…

Снейп вышел следом, запер заклинанием дверь. Должно быть, он и в самом деле нынче крайне нуждался в помощнике, потому что так и не сказал больше Гермионе ни единого слова, что с его стороны можно было счесть уже немалым проявлением вежливости.

Это было похоже на игру, правила которой они сами только что установили: он ни о чем не просил, а она не спрашивала. По окончании уроков Гермиона уже терпеливо дожидалась у двери классной комнаты. Когда помещение покинул последний студент, она деловито прошла внутрь, и, опять-таки, не говоря ни слова, помогла Снейпу собрать свитки с новыми домашними работами, подхватила по пути ящик с образцами учебных зелий. Профессор не возражал, напротив даже придержал дверь, пропуская девушку в коридор. Неторопливо запер класс, прошел вслед за Гермионой через подземелья, распахнул перед своей добровольной помощницей двери в кабинет и нарушил, наконец, затянувшееся молчание:
- Поставьте там, - приказал он отрывисто, указывая на ящик с зельями.

И лишь, когда Гермиона, аккуратно опустив на стол свою ношу, отправилась, было, восвояси, окликнул:
- Мисс Грейнджер, извольте объяснить, что все это значит?

Хм… Она специально проигнорировала вопрос. В нее как будто вселился веселый храбрый чертик, который заставил ее беззаботно пожать плечами, нарочито медленно осмотреться и смело взглянуть Снейпу в глаза:
- Я могу еще чем-нибудь помочь?

Он поднял бровь:
- Вам продолжают сниться кошмары?

- Нет.

- Что же тогда заставляет вас искать моего общества?

- Ничто не заставляет. Извините…

Вот теперь она была смущена. Одно дело отмахиваться от намеков мадам Помфри, которая с чего-то решила, будто Гермионе нравится Снейп, и совсем другое, когда он сам прямо об этом говорит. Зря она все это затеяла. И объяснений внятных у нее, естественно, нет. Ясно ведь, что движет ею не более чем досадная привычка – если бы ни тот злосчастный амулет, она и лишнего взгляда на Снейпа не бросила бы. Провела бы лето с Гарри, поступила в университет... Теперь же вся жизнь пошла наперекосяк. Да, ну его вообще, этого Снейпа!

- Извините, - повторила Гермиона.

- Мисс Грейнджер, - перебил профессор, - Если хотите, и правда, быть полезной, зайдите сегодня в шесть. Нужно срочно приготовить один состав, я же, благодаря стараниям нового поколения юных Лонгботтомов сейчас не в должной форме.

- Конечно, сэр! – вся прежняя досада мгновенно испарилась. Казалось, на всем свете нет для Гермионы более заманчивой перспективы, чем провести вечер в компании мрачного зельевара.

Она не видела, как после ее ухода профессор задумчиво направился к книжным полкам, чтобы отыскать для пытливой всезнайки какой-нибудь по-настоящему интересный рецепт.

Глава 6

Как же ждала Гермиона этих Рождественских каникул! Наконец-то, она сможет все рассказать Гарри и Рону! Она, правда, могла написать друзьям и раньше, но личный разговор - совсем не то, что письмо, которое упрямый адресат может вообще не прочесть, а теперь уж точно, конец всяким недоразумениям! Ох, и соскучилась же она по ним, своим дорогим мальчишкам!

Потом они прекрасно проведут Рождество в Норе или на площади Гримо. Лучше на площади Гримо – им с Гарри давно пора привести в порядок свои отношения.

Подарки в этот раз Гермиона выбирала с особой тщательностью. С настоящим охотничьим азартом рыскала по магазинам, выискивая для близких людей нечто особенное, что могло бы выразить всю степень ее привязанности и любви. Еще нужно непременно приобрести что-нибудь для Мак-Гонагалл, Дамблдора и мадам Помфри… С этими мыслями девушка толкнула смутно знакомую дверь в следующий магазин.

***

Кольцо. То самое. Как она сразу не узнала эту ювелирную лавку? В горле встал вдруг тугой ком.

И почему ей даже в голову не пришло купить рождественский подарок Снейпу? Ведь между ними в последнее время завязались не такие уж плохие отношения. По крайней мере, он уже не так много язвил, разговаривая с ней, позволял брать книги из своей личной библиотеки и ассистировать иногда при варке интересных зелий.

Несчастий с профессором, слава Мерлину, больше не приключалось, и ей удалось почти избавиться от своей нелепой привычки по поводу и без повода за него переживать. Но знакомое кольцо снова всколыхнуло старые тревожные воспоминания…

Гермиона позволила себе удовольствие постоять немного над витриной. Не то чтобы она мечтала увидеть это кольцо на пальце своего избранника. Нет, напротив, оно в ее восприятии было прочно связано именно со Снейпом. Жаль, она не может Снейпу его подарить.

В антикварной книжной лавке мисс Грейнджер купила для профессора редкое старинное алхимическое издание. Она была уверена, что зельевар такой подарок оценит, но все равно не могла отделаться от смутного ощущения некой фальши, неуютной неправильности происходящего.

***

Рождество прошло прекрасно. Осененную годами борьбы и приключений дружбу Золотой троицы больше ничто не омрачало. Гермиона, посмеиваясь, поведала друзьям историю своих напастей, но все же одернула Рона, который хотел, было, завести старую песню на тему «ну, и гад же этот Снейп». Гарри тоже, казалось, перестал лелеять свои обиды и ревность, но каких-то особых знаков внимания Гермионе больше не оказывал, однако девушка, как ни странно, испытывала от этого лишь облегчение.

Порой, правда, в голову ее непрошено лезли настырные беспокойные мысли. Ей ведь уже восемнадцать. Практически все знакомые Гермионе девушки – ее сверстницы - влюблялись точно по два-три раза в год, а то и чаще, имели по нескольку поклонников и с азартом постигали тонкости чувств и страстей. Ее одну не привлекали шумные молодежные вечеринки и пикники, она одна не крутила безумных романов, не ревновала и не сплетничала. Да, что там, даже роман с ГАРРИ ПОТТЕРОМ, доблестным героем магического мира, благородным красавцем и мечтой любой нормальной девушки, ее не волновал! Когда Рон намекнул вчера, что Гарри, мол, нравится какая-то девушка в школе Авроров, Гермиона вполне искренне за него порадовалась.

Хотелось верить, что и ее не минуют когда-нибудь великие светлые чувства, ну, а пока приходилось довольствоваться старой дружбой. Да еще нет-нет, а волноваться по привычке за «своего» мрачного профессора. Как он там? Гермионе становилось слегка не по себе, когда она представляла его встречающим Рождество в тоскливом одиночестве. «Да, ладно! – тут же отмахивалась девушка, - В Хогвартсе остались Дамблдор и почти все профессора. Уж кто-кто, а директор под Рождество точно никому тосковать не даст! »

***

Это случилось за день до Нового года.

К Рону, Гермионе и Гарри присоединились в тот вечер Лаванда, Фред и Джордж Уизли, Джинни и Вероника, девушка Джорджа, хорошенькая ведьма, которая работала продавщицей в магазине волшебных шуток, открытом близнецами в Косом переулке два года назад.

Вся компания расположилась на ковре, перед жарко пылающим камином в разукрашенной к Рождеству громадной гостиной дома Гарри на площади Гримо, среди батарей бутылок сливочного пива и целых гор разнокалиберных сладостей. Играли в карты. В очень веселую новомодную игру с малопонятными правилами, которой Фред и Джордж научились на вечеринке у кого-то из своих многочисленных друзей.

- Ты мухлюешь! – Гарри расхохотался и пихнул Джорджа в бок, стараясь одновременно заглянуть в его карты.

- Да я невинен, как младенец! – округлил глаза Джордж Уизли, - Скажи ему, брат! – воззвал он к Фреду, но на губах того в ответ лишь расползлась хитрющая улыбка, Джордж попробовал изобразить праведное негодование, - Нет, я вообще хоть раз в жизни мухлевал???

Рон фыркнул, а Гарри собрался уже потихоньку обойти близнецов с тыла, но был немедленно разоблачен. Джордж схватил его за ногу, и все, хохоча, повалились на ковер.

- Нет? Нет??? А это что? – не сдавался Поттер.

- Где?

- Вон, вон там! Карта! Гермиона! – попытался он вовлечь подругу в общее веселье, - Герми, смотри! Нет, ты видела?!!

- Что?.. – мисс Грейнджер, которая почему-то веселиться нынче упорно отказывалась, с трудом оторвалась от рассеянного созерцания огня в камине.

Весь день на душе ее было муторно и тоскливо. И сумрачный зимний вечер, что пролился уже на промерзшие городские улицы, упал на плечи Гермионы тяжким неловким грузом. Метель швыряла в жалобно дребезжащие стекла пригоршни снега. Ветер, воющий в каминных трубах старого особняка, казалось, пел по ком-то похоронную песню. Холодный сквозняк стелился по полу, забираясь под теплый свитер, и яркий огонь, жадно пожирающий в камине смолистые дрова, не дарил желанного тепла. Всюду в темных углах среди паутины и пыли ей мерещились мрачные недобрые призраки, которые, не спуская глаз, следили за каждым ее шагом...

Она просто устала. Устала от этого неуютного дома, от этого бесконечного глупого праздника. Она считала часы до возвращения в Хогвартс. Она физически ощущала, как утекает, утекает, утекает драгоценное время, и с каждой секундой все меньше и меньше остается шансов... шансов... Шансов на что???

- Гермиона, да что с тобой такое? – Рон попробовал ухватить ее за руку и притянуть в свои дружеские объятия.

Она увернулась. «Это невыносимо! Все они невыносимы! » Девушка резко встала, отошла к окну и в этот миг...

- Мисс Грейнджер! – в камине неожиданно возникло хмурое, если не сказать скорбное, лицо Мак-Гонагалл. Все побросали карты и испуганно заозирались, переводя взгляды со старой преподавательницы на Гермиону и обратно. – Гермиона, девочка, подойди сюда. Сядь.

Гермиона на негнущихся ногах шагнула обратно к огню и рухнула на ковер. Мак-Гонагалл вздохнула, будто не решаясь начать, на секунду прикрыла рукой лицо, потерла переносицу. Девушка почувствовала, как неясная тоска этого дня оборачивается в груди удушающе огромным ледяным комом, как неизбежно надвигается на нее что-то страшное, окончательное и непоправимое.

- Мисс Грейнджер, Гермиона... Северус... Профессор Снейп проводил сегодня у себя в лаборатории серьезный и опасный эксперимент... Девочка, мне так жаль...

Комната закачалась и поплыла перед глазами Гермионы. Из немыслимой дали долетали слова Мак-Гонагалл: «Трагедия... Несчастный случай... Нелепое стечение обстоятельств... »

Северус, Северус, Северус... Что же ты наделал. Как ты мог! Нет, нет, пожалуйста, не оставляй меня, я ведь так и не сказала тебе, что... нет, нетнетнетнетнет...

***

- Герми! Гермиона! Проснись!!! – Джинни довольно бесцеремонно трясла ее за плечи, в зеленых глазах мисс Уизли застыло нечто среднее между изумлением и страхом, - Гермиона!!!

- Что?.. Нет… О, Боже, нет… - Гермиона почувствовала, как по щекам потоком льются слезы, ночная рубашка на груди ее совершенно промокла.

- Это сон, просто сон, - ласково приговаривала Джинни, - Тебе приснился кошмар. Это сон.

- Сон? – постепенно рухнувший, было, мир возвращался на место. – Сон...

Стрелки на циферблате скособоченного будильника, тикающего на старенькой покрытой кружевной салфеткой деревянной тумбочке, подбирались к восьми часам. Наполовину замерзшее окно выходило в неухоженный укутанный снегом сад, пока не видимый в плотном предрассветном сумраке.

Это не площадь Гримо. Это Нора. Они еще вчера договорились встречать Новый год в Норе. И не было того холодного вечера. И Мак-Гонагалл уехала на все праздники к своей сестре в Лондон, а Снейп не мог ставить в каникулы серьезных экспериментов, потому что, как только студенты разъехались, занялся уборкой в кладовой и инвентаризацией ингредиентов и вряд ли мог управиться так быстро – когда Дамблдор настроен праздновать Рождество, много не наработаешь… Гермиона перевела дух. Вытерла уголком простыни мокрые щеки.

- Что тебе снилось? – осторожно поинтересовалась мисс Уизли.

- Не помню, - соврала она.

- Да? Ты плакала, ты звала… «Северус, Северус». Ты...

- Я люблю его, - перебила Гермиона, которая, наконец, поняла, что же не давало ей покоя все последние месяцы, - Люблю, и мне плевать, если ты думаешь, что я сумасшедшая.

- Я так не думаю, - заверила Джинни, - Мне всегда казалось, что Снейп, когда не злится и не орет, очень даже ничего. И вы подходите друг другу – вся эта наука, книги… Ну, ты понимаешь, о чем я. Только, если… Почему ты тогда здесь? Вы… О, вы поссорились, да?

- Что-то вроде, - неопределенно отмахнулась мисс Грейнджер. Ох, если бы, и правда, поссорились. Поссориться можно, когда есть какие-то отношения, а она… а у них… Она это исправит. Исправит немедленно! – Слушай, мне надо уехать, - Гермиона просительно посмотрела на подругу, - Придумай что-нибудь, наври мальчишкам, скажи, что я от Мак-Гонагалл срочную сову получила, или что-нибудь еще. Я не могу больше так. Мне надо назад.

Джинни молча смотрела, как она поспешно одевается, снует по комнате, в беспорядке спихивая в дорожную сумку разбросанные вещи.

- Извини, ладно? Спасибо, - Гермиона торопливо чмокнула мисс Уизли в подставленную щеку, - Счастливо. Скоро увидимся, - неслышно прикрыла дверь в их общую спальню, бегом спустилась по узкой лестнице и прямо с низенького скользкого крыльца аппартировала в Хогсмид.

Магазины еще не работали, но за окнами «Трех метел» приветливо горел золотистый свет. Мадам Розметта, позевывая, протирала полотенцем без того чистые стойку и столики. Гермиона заказала себе кофе, завтрак, купила свежий номер «Пророка» и просидела в таверне, наслаждаясь теплом и покоем, часов до десяти. Потом распрощалась с Розметтой и, забросив на плечо сумку, зашагала по заснеженной улице к знакомой ювелирной лавке.

***

- О, только не говорите мисс Грейнджер, что вы на целую неделю раньше срока собрались лишить меня заслуженного покоя! – Снейп раздраженно взирал на нее сверху вниз, из-под самого потолка кладовой ингредиентов.

- И вам добрый день, профессор, - улыбнулась Гермиона, но потом невольно зацепилась взглядом за хлипкую шаткую лесенку, на которой он стоял. Лицо девушки немедленно отразило нешуточную тревогу, и Снейп, наблюдавший за ней, закатил глаза.

- Я считал, что вы разобрались с этой чепухой раз и навсегда, - сказал он, спускаясь, тем не менее, вниз.

- Нет, - ответила Гермиона, - Нет. Я снова видела сегодня сон.

- Вот как?.. – он замер на полдороги.

- Я думаю, есть только один способ с этим разобраться. Возьмите, - она протянула Снейпу маленькую черную коробочку. Тот автоматически взял ее, открыл и озадаченно уставился на кольцо. - Вам совсем не обязательно как-то на это отвечать, - поспешно продолжила Гермиона, - Я прочитала об этих чарах все, что можно. Пока мои чувства сильны, и я не отдала сердце никому другому, амулет будет действовать...

- Сердце?.. – пробормотал профессор, - Сердце? - и тут он, осознав, наконец, что к чему, изумленно воззрился на Гермиону, - Вы что, с ума сошли?!!

- Но, сэр... – она подняла ладонь в успокаивающем примирительном жесте, - Я же сказала, что...

- Убирайтесь, - процедил Снейп сквозь зубы, угрожающе надвинулся на девушку и впихнул несчастную коробочку обратно ей в руки, - Убирайтесь, и чтобы я избавлен был от вас до конца каникул!!! А лучше до конца семестра, а еще лучше, был избавлен вообще!!!

- Профессор Снейп...

- У меня нет времени на сумасшедших истеричных барышень, мисс Грейнджер! Обратитесь со своими проблемами к мадам Помфри, или прямиком в Св. Мунго!!!

Гермиона отступила на шаг, медленно, точно не в силах осмыслить его слова, потом вдруг всхлипнула и опрометью выскочила за дверь.

***

Он обессилено опустился на ступеньку лесенки и прижал ладони к вискам.

Что это было? «Пока чувства сильны... » Какие чувства???

Она сказала: «Пока мои чувства сильны... » Северус затряс головой, силясь вытряхнуть оттуда острые осколки безумных мыслей. В ушах шумело, будто в голове металась и била крыльями испуганная птица. Сердце? Чувства? Она ведь не имела в виду, что?.. Глупости. Как она могла ТАКОЕ иметь в виду? Но кольцо... Кольцо могло значить, только...

Только то, что «благородная» гриффиндорка решила совершить очередной подвиг и во имя собственных принципов принести себя в жертву злобному слизеринскому монстру! Вот что это значит!!!

Он вскочил и заметался по тесной комнатке не в силах успокоиться. Его собственное сердце ныло так, что трудно было дышать.

Будь прокляты ее унизительная жалость и глупые сантименты! Будь она проклята!

***

Чего, спрашивается, она ждала? Что Снейп разрыдается от умиления и счастливо падет к ее ногам? Размечталась!

Гермиона мерила шагами ковер в собственной спальне, не находя места. Косолапус предусмотрительно убрался с ее дороги и восседал теперь на каминной полке, разглядывая свою «невменяемую» хозяйку с безопасного расстояния. По опыту он знал, что та, скорей всего, сейчас еще и вещи бросать начнет. Ну вот, пожалуйста!

Девушка с силой, приумноженной досадой, швырнула на постель маленькую черную коробочку. Крышка отскочила в сторону, серебристое колечко покатилось по покрывалу, с тихим стуком спрыгнуло на пол, завертелось и замерло у ножки кровати. Гермиона на него не смотрела.

«Как тут душно! » Машинально схватив теплый шарф, она вышла прочь, даже не заперев дверь. Хотелось бежать, бежать отсюда, не разбирая дороги, куда угодно, подальше. Она вышла из замка, спустилась с крыльца, спотыкаясь и оскальзываясь, побрела по узенькой тропке вкруг озера.

***

Постепенно морозный воздух забрался под свитер, и Гермиона зябко поежилась. Ого, она, оказывается, нацепила лишь шарф и совсем забыла про зимний плащ и шапку! И если четверть часа назад это казалось совершенно неважным, то теперь начинало приобретать первостепенное значение. Хуже того – палочка ее тоже осталась в спальне, в кармане плаща. Что ж. Пожалуй, пора возвращаться. Даже Снейп не стоит того, чтобы замерзнуть из-за него до смерти. Да и по трезвом размышлении на свежем воздухе девушка уже успела прийти к выводу, что профессор мог просто-напросто неправильно ее понять, счесть ее жест проявлением жалости и «тупого гриффиндорского благородства». Она ведь даже не сказала, что любит…

В просвете между деревьями открылась искрящаяся льдом гладь озера. Солнце, уже клонилось к закату, и высокие облака в зимнем небе светились бледным золотом, длинными лентами прозрачного кружева спускаясь за горизонт, туда же, куда неспешно утекало снежное безмолвие земли.

Очарованная видом бескрайнего сияющего простора, девушка сошла с тропинки, увязая по колено в снегу, спустилась к самому берегу и замерла над обрывом. Вспомнилось почти забытое: подобно крыльям широко раскинуть руки и лететь, лететь все выше и выше, прямо в это золотистое вечернее небо. Откуда? Когда было такое с нею? Где? Во сне?

***

От снов своих Гермиона давно уже не ждала ничего хорошего. Вот и в этот раз, не во сне, а наяву, она действительно полетела, только кубарем вниз, увлекая за собой небольшую снежную лавину. Мелькнула мысль о том, что, верно, она слишком близко подошла к краю обрывистого берега и ненароком ступила на непрочный пласт снега... Потом пронзительная боль в лодыжке прогнала из головы любые мысли.

Она упала лицом в снег и в первый момент просто барахталась, пытаясь выбраться наружу и плача от боли в ноге, и лишь гораздо позже осознала всю опасность своего положения. Наверх без посторонней помощи ей не выбраться. И как, кстати, оказывается, легко забыть, что значит быть магглом и обходиться без магии. Теперь, когда палочка ее была вне досягаемости, Гермиона чувствовала себя, как без рук. Вместо того чтобы искать реальные пути к спасению, она прокручивала в голове всевозможные, но без палочки одинаково недоступные, заклинания и все больше впадала в панику.

Кроме Снейпа никто в Хогвартсе не знает о ее приезде, а значит, вероятность того, что ее хватятся, практически равна нулю. Снейп же, даже если соберется прийти на ужин и заметит ее отсутствие, скорей всего, не придаст ему никакого значения. Профессор подумает, что отвергнутая гриффиндорка просто-напросто дуется, а может, и вообще уже вернулась к друзьям в Лондон.

В довершении всего, на землю стремительно спускался вечер, и становилось заметно холоднее.

***

После того, как Северус умудрился дважды разлить перечное зелье, приготовленное для лазарета, а потом рассыпал толченые крылья летучей мыши (довольно ценный и достаточно дефицитный ингредиент), он сдался и согласился с тем, что нынешний день испорчен окончательно. Мисс Грейнджер, лишив зельедела душевного равновесия, тем самым сделала невозможным для него заниматься чем-нибудь, требующим терпения, аккуратности и предельной сосредоточенности. И потому профессор, хлопнув дверью, в крайнем раздражении покинул кладовую. От нечего делать он отправился бродить по коридорам и галереям Хогвартса, хотя в каникулы было мало вероятным, что по пути ему встретится кто-нибудь, на ком можно будет выместить свое плохое настроение.

Ноги сами принесли его в гриффиндорскую башню. Что объяснялось, скорей всего, многолетней привычкой – раньше даже в каникулы ему часто приходилось контролировать «золотого» мальчика, спасая того от новых приключений, а себя от лишнего беспокойства и преждевременной седины в волосах.

Сегодня же профессор никого не предполагал здесь встретить (все гриффиндорцы, слава Мерлину, в это Рождество разъехались по домам), а потому он вздрогнул от неожиданности, когда за поворотом коридора ему послышалась какая-то весьма активная возня. Пивз? Северус стремительно обогнул тумбу с рыцарскими доспехами, что мешали видеть происходящее, и остановился.

Здоровенный рыжий кот со скоростью, плохо сочетавшейся с собственной комплекцией, гонял по гладким каменным плитам пола какой-то мелкий предмет. Кота профессор знал. Этот рыжий монстр принадлежал мисс Грейнджер. Кот прянул из-под ног Снейпа, фыркнул и нырнул налево, в приоткрытую дверь.

Северус наклонился и поднял с пола уже знакомое кольцо. Серебряный ободок казался теплым, как будто колечко долго пролежало на солнце или возле камина. Оно притягивало взгляд изящной простотой линий, но было в нем что-то еще, что не позволяло равнодушно сунуть его в карман мантии и забыть, что-то, что будило тихую нежную грусть и неясные сожаления о несбывшемся. По правде говоря, Северусу очень захотелось тут же надеть его, надеть и никогда не снимать.

Сжав кольцо в кулаке, и не задумываясь, зачем он это делает, профессор шагнул следом за котом в комнату.

Дорожная сумка у входа, зимний плащ, небрежно сброшенный на спинку стула. Разумеется, это апартаменты Грейнджер. Похоже, глупая гриффиндорка просто вышла на минутку, например, спустилась за чашкой чая на кухню, или, что более вероятно, помчалась за какой-нибудь книгой в библиотеку. И, наивно полагая, будто в пустом замке опасаться некого, не потрудилась даже запереть дверь. Будет неприятно, если, вернувшись, она застанет его в своей комнате, особенно теперь, когда еще и часа не прошло с тех пор, как он сам же ее и выгнал. Северус передернул плечами. Черт возьми! Девчонка наверняка вообразит, что он пришел извиняться!

Он отступил, было, обратно в коридор, когда взгляд вдруг зацепился за маленькую черную коробочку, которая валялась на кровати, темным пятном выделяясь на светло-бежевом покрывале. Та самая коробочка из-под кольца. Открытая. Крышка отскочила далеко в сторону и почти упала на пол, а кольцо, видно, так и оказалось на полу.

Похоже, мисс Грейнджер со всего маху швырнула несчастную коробочку, хорошо еще не об пол. Выходит, отказ Северуса задел ее гораздо сильнее, чем казалось, а это значит, что, находясь в подобном смятении, она вряд ли отправилась в библиотеку или на кухню.

Северус отчего-то взялся гадать, куда она могла уйти. Как будто ему не все равно, как будто эта болезненная тревога уже давно поселилась в его душе и только ждала подходящего момента, чтобы дать о себе знать.

Может быть, она у Мак-Гонагалл? Но Минерва вернется лишь через неделю, к началу занятий. У Хагрида? Или просто вышла прогуляться, пройтись вдоль берега озера? Он сам часто так поступал – когда смятение, печаль, боль становились невыносимыми и, казалось, не давали дышать, он спускался к озеру. Зеркальная водная гладь летом и сияющий безупречной белизной бескрайний простор зимой, безмятежный покой и, в то же время, свобода, неукротимая мощь и величие природы, что ощущались здесь особенно сильно, помогали ему отвлечься от собственных мелких проблем и вернуть утраченное душевное равновесие.

Северус с сомнением взглянул на зимний плащ – не могла же мисс Грейнджер уйти гулять без плаща. Или могла? Если она была так сильно расстроена, что... «Ох, ну, не смешно ли! Уж, не ты ли, Северус, так ее расстроил? »

***

Он ругал себя самыми последними словами, будучи уверенным в глупости и беспочвенности своих выводов. Однако пронзительная щемящая тревога не давала оставаться на месте и бездействовать. Зябко кутаясь в теплую мантию, профессор медленно брел вдоль берега озера, по пути внимательно осматривая каждый куст, каждую прогалину и не переставая сердито вопрошать самого себя, куда он идет, как и, главное, зачем собирается искать девчонку.

Уже совершенно стемнело, однако и в неверном свете луны, он сумел разглядеть на снегу одинокую цепочку следов, ведущих к обрыву.

- Мисс Грейнджер! – на всякий случай окликнул Северус и почти сразу же откуда-то снизу ему ответил слабый срывающийся голос.

Он, должно быть, совсем уже потерял голову, потому что вместо того чтобы использовать Mobilicorpus или что-нибудь в этом роде, рискуя свернуть себе шею, со всей возможной скоростью принялся спускаться с обрыва. Девушка плакала в темноте и тянулась к Северусу, но встать она, похоже, не могла, а окоченевшие руки совершенно ее не слушались. Он подхватил мисс Грейнджер в охапку, мимолетно изумившись, какая же она легонькая, и сделал со своей драгоценной ношей несколько мучительных шагов вверх по склону, задыхаясь и чуть не по пояс проваливаясь в снег, пока вспомнил, наконец, что он, все-таки, маг и может аппартировать.

Спустя четверть часа Северус с девушкой на руках уже входил под своды Хогвартса. Она не спрашивала, куда он ее несет, а он не задумывался, вышагивая в слизеринские подземелья. Гермиона казалась такой неподвижной и холодной, что если бы не судорожная дрожь, временами пробегавшая по ее телу, он мог бы вообразить, что прижимает к груди кусок мрамора, а не живого человека. От подобных мыслей где-то в животе возникал тяжелый ледяной ком, и страх стальными пальцами сжимал мечущееся в груди сердце.

В своих комнатах Северус опустил Гермиону в кресло перед камином, пробормотал на ходу согревающее заклинание и кинулся в спальню в поисках одеяла или пледа.

Он принес толстое шерстяное одеяло и попытался укрыть девушку, но тонкие негнущиеся от холода пальцы неловко удержали его руки. Ее губы дрожали и не повиновались, однако она попыталась улыбнуться.

- Ты спас...

- Еще нет, - буркнул он, раздраженный даже секундным промедлением, обрадованный, однако тем, что Гермиона, кажется, начала оживать.

Не слушая больше ее лепета, Северус завернул девушку в одеяло, как младенца. Она сдавленно охнула от его случайного неловкого движения, и в ответ на хмурый и настороженный взгляд черных глаз пояснила:
- Нога... Подвернула ногу... Не могла сама выбраться...

Глава 7

Северус рассеянно разглядывал свои мелко дрожащие руки. Час... или больше... Сколько времени прошло с тех пор, как он нашел Гермиону в снегу под обрывистым берегом озера?.. Он сделал для нее все, что мог. Наверное, сделал правильно и хорошо, потому что девушка теперь мирно спала в кресле, дыхание ее было ровным, а на нежные щеки медленно возвращался румянец. Поврежденная нога тоже, скорей всего, уже завтра не будет ее беспокоить...

Северус же вымотался душевно и физически настолько, что, казалось, неделю теперь вообще не сможет пошевелиться. Пожалуй, в последний раз он так уставал, еще будучи шпионом в стане Темного Лорда. И дело тут, ни в какой-то тяжелой физической работе. Ужас, зародившийся в душе его в тот миг, когда он стоял на пороге комнаты мисс Грейнджер, сжимая в руке злосчастное кольцо и разглядывая забытую ею зимнюю мантию, ужас от осознания того, что с ней может случиться что-то непоправимое, беда, которая уже навсегда, бесповоротно, разлучит их, тот самый ужас, что погнал его на ночь глядя в зимний лес, ужас этот лишь сейчас понемногу начал отпускать его сердце. И Северус вынужден был признаться, хотя бы самому себе, что вовсе не хотел на самом деле быть избавленным от внимания мисс Грейнджер. И бросая ей в лицо обидные слова, прогоняя прочь, мечтал, чтобы девушка отмахнулась от его обычной грубости, стала спорить, попыталась доказать, что он, старый бессердечный сухарь, ей все-таки нужен, и ни при чем тут всякие чары, сны и амулеты...

Он нащупал в кармане мантии кольцо. Вытащил, осторожно надел на палец. Усмехнулся – все, теперь он, Северус Снейп, скользкий злобный гад, слизеринский монстр, ублюдок без совести и сердца, обручен. Только теперь? Или это случилось раньше, еще тогда, когда он бросился спасать мисс Грейнджер от кошмаров, или когда увидел ее плачущей у дверей лазарета, или, может быть, тогда, когда поймал однажды на себе обеспокоенный взгляд золотистых глаз и впервые за долгие годы ощутил в душе радость, тепло и надежду?

Надежду? Северус даже думать боялся, о каких чувствах девушка ему сегодня говорила, потому что однажды он уже ошибся относительно ее чувств. То, что тогда показалось ему симпатией или даже влюбленностью, было всего лишь беспокойством от наведенных кошмарных снов и к самому Снейпу имело весьма отдаленное отношение. Он пережил эту боль, не первую и, знают боги, не последнюю в своей жизни, но не хотел бы так ошибаться впредь. Да, смешно, но теперь он боялся счесть ответом на свои тайные чаяния цитату из учебника чар, и снова углядеть в словах мисс Грейнджер глубокий скрытый смысл, которого там на самом деле не было...

***

Северус вздрогнул и проснулся от легкого прикосновения, странного ощущения, будто легкий летний ветерок нежно скользнул вдоль щеки.

Проснулся и обнаружил, что сидит на полу возле камина, в довольно неудобной позе, приткнувшись к подлокотнику кресла, в котором спала мисс Грейнджер. Точнее, уже не спала. Она встревожено смотрела на него и что-то говорила.

- Постойте, - прервал он девушку хриплым со сна голосом, - Повторите. Я не расслышал.

Гермиона вдруг залилась румянцем, она смотрела на руку Северуса, и он вспомнил, что так и не снял кольцо.
- Я говорила, что чары должны быть закреплены до полуночи, иначе их придется накладывать заново. Уже почти полночь, - девушка отвела взгляд, и голос ее упал до шепота, - Если вы собираетесь носить кольцо, то мы должны поторопиться.

- Закреплены? Постойте... Вы хотите сказать...

Она лишь энергично кивнула и смущенно отвернулась. Конечно же!.. О, боги... Он почти ничего не помнил об этих чарах, но вполне логично было предположить нечто подобное. Ведь кольцо считается обручальным, значит, до полуночи они должны... Северус почувствовал, что задыхается.

- Вам не кажется, что вы переходите уже всякие границы?.. – начал он, было, но сам слышал, что в голосе его больше смятения, чем гнева.

- Это ни к чему вас не обяжет, - прервала Гермиона. Она нервно теребила край одеяла, и слова ее звучали почти умоляюще, - Я ни на что не претендую. Просто когда вы станете носить это кольцо, я, наконец, смогу больше не бояться...

- Бояться?

- Если с вами правда что-нибудь случится, я этого не вынесу. Я... – она заглянула ему в лицо и запнулась, замолчала, как будто боялась выдать какую-то тайну, но глаз больше не отвела, и через миг лица Северуса вновь нерешительно коснулась теплая ласковая ладошка.

Голова закружилась. Он сидел, не в силах пошевелиться, не решаясь даже вздохнуть. Должно быть, Гермиона приняла его промедление и молчание за одобрение, порывисто вздохнула, точно всхлипнула, и прижалась губами к его губам, даря неумелый неловкий поцелуй.

- Что вы себе позволяете... – он протестовал больше по привычке, ощущая, как трезвое сознание уплывает куда-то в неизвестном направлении, как стремительно затягивает его в водоворот чувственных желаний. Нет! Нет, он не может... не должен... Но почему не должен? Ведь это было ее решением, она сама об этом ПОПРОСИЛА!

Руки точно обрели собственную волю и скользили нетерпеливо по ее юному гибкому телу, стремясь ощутить нежность горячей кожи, торопливо стягивали с девушки одежду.

***

О, Гермиона еще никогда не была так уверена в собственных чувствах! Нежность, восторг, благодарность за то, что Северус спас ее, за то, что он рядом. Она не понимала, как прежде могла жить без него. Она хотела забыть то время, когда не любила его.

Но теперь откуда-то из глубин души поднималось что-то еще, странное темное неистовое ощущение сродни голоду. И голод этот заставлял ее снова и снова в слепом отчаянном порыве тянуться к Северусу, обнимать, искать губами его губы. Неопытность ее с лихвой возмещалась бьющей через край нежностью, желанием дарить, дарить себя любимому без остатка.

Одежда куда-то исчезла, и холод коснулся разгоряченного тела, но в следующий миг Северус подхватил ее на руки, комната закачалась перед глазами, и Гермиона зажмурилась, спрятав лицо у него на груди, с наслаждением вдыхая аромат его кожи. Она не помнила, как долго он нес ее. Каждая секунда казалась растянутой до размеров вечности и была одновременно короче вспышки молнии. Потом она оказалась на постели рядом с жестким, требовательным обнаженным мужским телом. Теперь уже губы Северуса почти грубо завладели ее губами, язык раздвинул зубы и скользнул в ее рот в безжалостном, голодном поцелуе, заставляя Гермиону затрепетать от палящего жадного пламени, охватившего все ее тело.

Мужские руки скользили по ее груди ненасытно, но осторожно и нежно лаская и теребя нежные бутоны сосков до тех пор, пока Гермиона не почувствовала, как груди наливаются сладостной болью. Тогда пальцы его двинулись ниже, она охнула и сжалась от незнакомых острых ощущений, на миг замерла, пересиливая испуг, но уже в следующую секунду обмякла и открылась для него. Пальцы Северуса неустанно ласкали самое чувствительное местечко, скрытое складками плоти, мучили, гладили и проникали все глубже, заставляя ее стонать и всхлипывать, выгибаясь под его руками. Губы его осыпали жгучими поцелуями ее лицо и шею, потом снова вернулись к ее рту, настойчиво раскрывая его. В то время, пока языки их сплетались в жарком чувственном древнем, как мир, танце, дарованном самой природой, мужское колено вклинилось между ее ногами, раздвигая бедра. Он прижал Гермиону к постели и рывком вошел в несопротивляющееся тело.

Сначала она почувствовала только острую боль и стиснула зубы, чтобы не дать сорваться невольному вскрику. Но боль прошла и забылась, как только Северус начал двигаться внутри - сперва мучительно медленно, потом быстрее, до тех пор, пока золотой шар в теле Гермионы не взорвался в ослепительном экстазе. Северус крепко прижался к девушке, содрогнулся и застонал, разделяя с ней миг этого невероятного блаженства.

***

- Зачем?.. – это было первым, что Северус смог хрипло выдавить, когда действительность вернулась на место. Меньше всего ему хотелось сейчас отпускать Гермиону, но он заставил себя разомкнуть объятия и отодвинулся на противоположную сторону кровати.

- Чары, я же говорила... – слабо прошептала она, и часы в гостиной, словно в подтверждение ее слов, стали медленно отбивать полночь.

- Я не о чарах! – Северус приподнялся на локте и раздраженным взглядом впился в лицо девушки, - Почему ты не сказала, что?..

Она вспыхнула.
- Я думала ты не заметишь...

- Не замечу? Как я мог не заметить?

- Я... – Гермиона закрыла лицо ладонями, - Прости... Я не знала... Я думала, это не имеет значения... Я...

- Я мог бы быть осторожнее, - перебил он, не скрывая досады. Как же ему хотелось сейчас притянуть ее к себе, обнять, утешить, но он остался на месте.

- И ты бы не передумал?

- А у меня был шанс передумать? – Северус горько рассмеялся, - Я всего лишь живой человек, знаешь ли. Моей выдержке тоже есть пределы. Но зачем?..

- Я устала бояться, - она судорожно стискивала край простыни, и смотрела куда-то в потолок, - Я подумала... Это всего лишь раз, и ты...

- Всего лишь раз... – Северус отвернулся и резко сел в кровати, - Что ж. Я не задерживаю, вас...

- Я знаю, что ничего не умею! – перебила Гермиона с таким отчаянием в голосе, что он вздрогнул и снова посмотрел на нее, - Я знаю, что не нравлюсь вам! Но не могло же это быть настолько плохо, что...

- Плохо?.. – охнул он, - Плохо??? О чем ты говоришь?!!

Гермиона вдруг всхлипнула, зажмурилась, но в уголках глаз все равно показались предательские слезы.
- Я... Мне не безразлично, если с тобой... случаются неприятности! – заговорила она горячо, но Северус видел только слезу ползущую по ее виску, - Я просто хочу защитить тебя! Я... Я люблю тебя!

- Тогда твоя способность влипать в неприятности превосходит мою многократно... Что?.. – осознав смысл ее слов, он замер, и, кажется, даже перестал дышать.

Она открыла глаза, посмотрела на него и произнесла снова тихо и отчетливо:
- Я люблю тебя.

***

Солнце заглядывало в узкое окошко под самым потолком комнаты. Солнечный зайчик бесцеремонно расположился на щеке Гермионы, она смешно поморщилась и уткнулась носом в подушку. Роскошные темно-русые локоны скользнули по худеньким загорелым плечам и засверкали в солнечном свете подобно расплавленной меди.

Северус смотрел на нее и не мог оторваться. Пальцы так и тянулись вновь зарыться в шелковое золото великолепных волос. Он мог бы разбудить ее поцелуем, но тогда... О, боги! Тогда они, скорее всего, пропустят не только завтрак...

Он ограничился тем, что накрыл лежащую по верх одеяла ладонь девушки, своею, осторожно сжал и, склонившись ближе, произнес с ласковой насмешкой:
- Ваш кофе готов, мадам.

Гермиона повернулась, не открывая глаз, заулыбалась, потом руки ее настойчиво скользнули Северусу на плечи, и вожделенный поцелуй все-таки состоялся.

- Доброе утро, - прошептала она.

- Добрый день, - поправил Северус ворчливо, с сожалением отстранился и повторил, - Кофе?

***

Гермиона уютно устроилась среди подушек, наслаждаясь ароматным напитком и немного озадаченно наблюдая, как Северус сосредоточенно открывает-закрывает одну за другой дверцы огромного шкафа, занимающего в его спальне целую стену.

- Ты что-то потерял? – она невольно наклонилась вперед, чтобы увидеть из-за его плеча содержимое очередной полки. Чашка неловко наклонилась в руке, и горячий кофе плеснулся девушке на колени. Гермиона ахнула, досадливо зашипела и попыталась стряхнуть с простыни темные капли.

- Ну, и кого из нас двоих сильнее преследуют неприятности? – Северус повернулся и насмешливо следил за ее действиями. В руках он сжимал маленькую резную шкатулку, на крышке которой тускло поблескивал знакомый герб.

Из шкатулки на свет в свою очередь появилось тяжелое серебряное кольцо с изумрудами. И в ответ на вопросительный взгляд Гермионы Северус пояснил:
- Обручальное кольцо моей матери, - но когда она потянулась, чтобы получше рассмотреть украшение, отвел руку, - Не одолжишь мне твой учебник по чарам?

Конец