Глава 12. Заключенный

Глава 12

Заключенный

Париж, Франция. 1 декабря, 1723

Даниэль проклят.

Предвестник свалил его на влажную кровать из грязной соломы. Он скатился и сел, его спина облокотилась на замороженную каменную стену. Что‑ то холодное капало с потолка, но не было достаточного количества света, чтобы видеть, что это было.

Напротив него была открытая щель окна, которая грубо врезалась в камень и была едва достаточно широкой, чтобы в неё пролез кулак. Это впускало только лучик лунного света, но достаточно холодного ночного воздуха, чтобы понизить температуру.

Он не мог видеть бег крыс в клетке, но он мог чувствовать, что их слизистые тела корчились через заплесневелую солому ниже его ног. Он мог чувствовать, что их рваные зубы разгрызли кожу его обуви. Он мог едва дышать из‑ за зловония. Тогда он подобрал ноги выше и встал.

– Ты опаздал.

Голос рядом с Даниэлем заставил его подскочить. Он небрежно предположил, что был одним. Голос был выжженным и скрипучим шепотом, но так или иначе, все еще знакомый.

Тогда звук начал преображаться, очищаться, как металл, тянувший через камень. Даниэль напрягался, поскольку более черная часть тени отделилась от темноты и наклонилась вперед. Что‑ то двигалось в бледно‑ сером свете под окном, где наконец силуэт лица становился смутно видимым.

Его собственное лицо.

Он забыл эту клетку, в которой отбывают наказание. Таким образом, это было то, где он оказался.

Некоторое время Даниэль смотрел, какой он теперь: тот же самый нос и рот, то же самое расстояние между теми же самыми серыми глазами. Его волосы были более потрепанными и жесткими с жиром, но это было то же самое бледное золото, которым это было теперь. И все же, заключенный Даниэль выглядел настолько отличающимся. Его лицо было ужасно измождено и бледно, его лоб, смешанный с грязью. Его тело выглядело истощенным, и его кожа была украшена бисером из пота.

Это было тем, что ее отсутствие сделало ему. Да, он носил ядро на цепи заключенного – но здесь он был по своей собственной вине.

Он помнил все это. И он помнил посещение себя будущего, и срыв, горькие разговоры. Париж. Крепость. Где он был заперт охранниками Бурбона после того, как Люси исчезла из дворца. Были другие тюрьмы, плохие условия жизни, и худшая пища в жизни Даниэля, но беспощадность его собственного сожаления, в том году, в Крепости, была одним из самых трудных испытаний, которые он когда‑ либо преодолевал.

Некоторое, но не все, имело отношение к несправедливости того, чтобы быть обвиненным в ее убийстве.

Но…

Если Даниэль уже был здесь, заперт в Крепости, это означало, что Люс была уже мертва. Таким образом Люс пришла …и ушла.

Его прошлое я был прав. Он слишком сильно опаздал.

– Подожди, – сказал он заключенному в темноте, подойдя ближе, но не так близко, что они рисковали соприкоснуться. – Как ты знал то, для чего я возвратился?

Царапанье ядра по камню, означало, что его прошлое я прислонилось к стене. – Ты не единственный, кто проникает сюда в её поисках.

Крылья Даниэля горели, посылая высокую температуру, облизывающую его лопатки. – Кэм.

– Нет, не Кэм, – его прошлое ответило. – Два ребенка.

– Шелби? – Теперь Даниэль загнал свой кулак в каменный пол. – И еще один… Майлз. Ты не шутишь? Нефилимы? Они были здесь?

– Приблизительно месяц назад, я думаю. – Он указал на стену позади него, где некоторые изогнутые метки были гравированы в стену. – Я попытался отследить день, но ты знаешь, каково это. Время проходит забавными способами. Оно убегает от нас.

– Я помню. – Даниэль дрожал. – Но Нефилимы. Ты говорил с ними? – Он напряг свою память, и слабые изображения приходили на ум от его заключения, изображение девочки и мальчика. Он всегда принимал их за призраков горя, всего лишь еще два заблуждения, которое окружает его, когда она уходила, и он снова оставался один.

– Совсем немного. – Голос заключенного казался усталым и далеким. – Но они не единственные, кто заинтересовался мной.

– Хорошо.

– Как только они узнали, что она мертва, они поспешили идти дальше. – Его серые глаза устрашающе сверкнули. – Кое‑ что ты и я можем понять.

– Куда они пошли?

– Не знаю. – Заключенный изобразил улыбку, слишком большую для его тонкого лица. – Я не думаю, что они сделали, тоже. Ты должен был видеть, как долго они открывали Предвестника. Больше похоже было на несколько неуклюжих дураков.

Даниэль почувствовал, что почти начинал смеяться.

– Это не смешно, – сказало его прошлое. – Они заботятся о ней.

Но Даниэль не чувствовал нежности к Нефилимам. – Они – угроза для всех нас. Разрушения которые они могут вызвать… – он закрыл глаза. – Они понятия не имеют, что делают.

– Почему ты не можешь ее поймать, Даниэль? – Его прошлое я сухо засмеялся. – Мы виделись на протяжении тысячелетий – я помню, ты погнался за ней. И ни разу не застал ее.

– Я… я не знаю. – Слова сковывали горло Даниэля, длинное здание рычало позади них. Дрожа он сказал это. – Я не могу догнать ее. Так или иначе, я вечно прибываю слишком поздно, как если бы кто‑ то или что‑ то работает специально, чтобы держать ее подальше от меня.

– Твои Предвестники будут всегда сопровождать тебя туда, где ты должен быть.

– Я должен быть с ней.

– Может быть, они знают лучше тебя, что тебе нужно.

– Что?

– Возможно она не должна быть остановлена. – Заключенный вяло шевелил свою цепь. – Из‑ за того, что она в состоянии путешествовать во всех временах, кое‑ что фундаментальное было изменено. Возможно ты не можешь поймать ее, пока она не сделает всё, благодаря чему изменится оригинальное проклятие.

– Но… – Он не знал, что сказать. Рыдание рвалось из груди Даниэля, топя его сердце в потоке позора и печали. – Она нуждается во мне. Каждая секунда – потерянная вечность. И если она сделает оплошность, все может быть потеряно. Она может изменить прошлое, и … будущее прекратит существовать.

– Но это – природа риска, не так ли? Ты ставишь все на слабую надежду. – Его прошлое я порянулся, и почти прикоснулся к руке Даниэля. Они оба хотели чувствовать связь. В следующий момент Даниэль резко отдернулся.

Его прошлое я вздохнуло. – А что, если это ты, Даниэль? Что если ты тот, кто должен изменить прошлое? Что если ты не можешь её поймать, пока ты не переписал проклятие, чтобы включить в себя лазейку?

– Невозможно. – Даниель фыркнул. – Посмотри на меня. Посмотри на себя. Мы несчастны без нее. Мы ничто, пока мы не с Люсиндой. Нет причины, почему моя душа не хочет найти её как можно быстрее.

Даниэль хотел улететь отсюда. Но что‑ то ныло в нем.

– Почему ты не предложил сопровождать меня? – спросил он наконец. – Я бы тебе отказал, конечно, но некоторые другие, – когда я обнаружу себя в другой жизни, хотят присоединиться. Почему ты не хочешь?

Крыса ползала по ноге заключенного, останавливаясь, чтобы обнюхать кровавую цепь вокруг его лодыжки.

– Я бежал однажды, – сказал он медленно. – Ты помнишь?

– Да, – сказал Даниэль, – когда ты – когда мы – сбежали, вначале. Мы пошли обратно, прямо в Савойю. – Он посмотрел вверх, с ложной надеждой на свет за окном. – Почему мы пошли туда? Мы должны были знать, что шли прямо в ловушку.

Заключенный откинулся с грохотом своих цепей. – У нас не было другого выбора. Это было самое близкое место к ней. – Он сделал вдох. – Это так трудно, когда она между ними. Я никогда не чувствую, что могу идти дальше. Я был рад, когда герцог предвидел мой побега, понял, куда я пошел бы. Он ждал в Савойе, ждал у обеденного стола моего покровителя со своими людьми. Ждал, чтобы притащить меня сюда.

Даниэль вспомнил. – Наказание, которое я ощущал заработанным.

– Даниэль. – Обреченное лицо заключённого выглядело так, будто он получил электрический удар. Он выглядел живым, или, по крайней мере, его глаза. Они горели фиолетовым. – Я думаю, что я получил его. – Слова были брошены небрежно. – Учись у герцога.

Даниэль облизал губы. – Прости?

– Все эти жизни ты говорил, что ты тащился за ней. Делай так, как герцог сделал с нами. Предвидь ее. Не просто догони. Попади туда первым. Жди ее.

– Но я не знаю, куда ее Предвестник взял с собой.

– Конечно ты знаешь, – его прошлое я настоял на своем. – У тебя должны быть слабые воспоминания о том, где она будет в конце концов. Может быть, не каждый шаг на этом пути, но в конечном счете, все это должно закончиться там, где все началось.

Молчаливое понимание прошло между ними. Пробегая руками по стене возле окна, Даниэль вызвал тень. Она была невидимой для него в темноте, но он чувствовал, что она движется к нему, и он ловко придал ей форму. Этот Предвестник казался унылым, как он себя чувствовал. – Ты прав, – сказал он, открывая портал. – Есть одно место, куда она обязательно придет.

– Да.

– И ты. Ты должен принять свои собственные советы и покинуть это место, – сказал Даниэль мрачно. – Ты гниёшь здесь.

– По крайней мере, боль в теле отвлекает меня от боли в моей душе, – сказал его прошлое я. – Нет. Я желаю тебе удачи, но я не покину эти стены сейчас. Не до тех пор, пока она устроится в своем следующем воплощении.

Крылья Даниэля топорщились у его шеи. Он попытался разобраться во времени и в жизнях и воспоминаниях в его голове, но он продолжал кружить вокруг надоедливой мысли. – Она, она должна быть решена сейчас. В концепции. Разве ты не чувствуешь?

– О, – тихо сказало его заключенное прошлое я. Он закрыл глаза. – Я не знаю, что я не могу чувствовать ничего больше. – Заключенный тяжело вздохнул. – Жизнь – кошмар.

– Нет, это не так. Больше не так. Я найду ее. Я искуплю нас обоих, – кричал Даниэль, отчаянно пытаясь выбраться оттуда, отчаянно пытаясь сделать еще один прыжок веры во времени.

⇐ Предыдущая 7 8 9 10 111213 14 15 16 Следующая ⇒