Халцедоновое море

https: //ficbook. net/readfic/4159514

Направленность: Слэш
Автор: Mr. Leto (https: //ficbook. net/authors/244952)
Фэндом: EXO - K/M
Пейринг или персонажи: Сехун, Тао, Хуан Цзытао | О Сехун
Рейтинг: PG-13
Жанры: Ангст, Драма, AU

Размер: Драббл, 6 страницы
Кол-во частей: 1
Статус: закончен

Описание:
Се мечтает однажды увидеть море цвета халцедона, но всё что у него есть: безмолвие черничного острова, железная дорога, поросшая травой и парень с бирюзовыми волосами.

Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика

Примечания автора:
[Chanlcedony sea - Халцедоновое море]

В моем случае Таохуны и море неразделимы.
Утопите автора, и он не захлебнётся!
___________________________________________________________
Обложка: http: //images. vfl. ru/ii/1457450625/a9d47e74/11782022.jpg

Сехун заснул на ржавых рельсах забытой железной дороги, поросшей душистой травой и окаймленной убегающим вперед изумрудным лесом после долгой прогулки к старому тоннелю. В этом месте ветер с запахом мёда оседает на губах сладким, в волосах - липким, небо цвета пряной мяты днём кажется выше обычного, а ночью с него в ладони осыпаются звёзды, по утрам пурпурный туман эфемерностью выходит из берегов подобно морю оттенка заката, и безмолвие заглушает пение редких птиц. Здесь каждой клеточкой тела чувствуется гармония: глазами она видится в красках теплой мяты, прикосновением ощущается в шелке природы, вдохом – запахом черники, на вкус она как липкость мёда, а слухом…звуками? Но в этом мире нет звуков. Кусочек черничного острова погружен для Сехуна в безмолвие.

Дом у него маленький, из белого кирпича с голубыми занавесками, из не скрипучего пола и запаха корицы. Дорога к нему, поросшему плетями растений из желтых цветов, лежала по железной дороге, равной длине половине чуть больше четверти дня в одну сторону, по которой Се каждый день совершал маршруты в n-ное количество шагов, чтобы увидеть моря цвета халцедона по ту сторону туннеля.

Когда неглубокий сон отступил, брюнет встрепыхнулся при виде нависшего над ним незнакомца, чужака с ярко-бирюзовой шевелюрой. От такой неожиданности он больно ударился затылком о железку рельсов, но скомканные губы не выдали и единого стона боли. Ухватившись за голову, брюнет испуганно попятился назад по мелким камням с распахнутыми в испуге глазами. Ботинки Се отталкивались от старых деревянных шпал, и он подтягивал своё худое тело руками в отступлении назад, пока незнакомец старался подойти неуверенными мелкими шагами. В этом месте он не был так близок к людям, да и вообще здесь он их никогда не видел. В этом месте не было людей.

- Постой, не уходи, - парень остановил шаг и наклонился, вытягивая как можно дальше распахнутую руку с широкой ладонью к сидящему на шпалах тяжело дышащему брюнету. – Я не обижу тебя. Не причиню вреда, слышишь?

Се видел лишь очертание движений чужих губ в словах, уловив только часть, обрывки.

- Эй, послушай. - глаза Се, переполненные недоверием, с неприязнью смотрели на незнакомца, и брюнет с крайней опаской и подозрением вытянул руку вперед, когда парень решился на новый шаг. – Хорошо, хорошо. Я не подойду к тебе. Вот, я стою. Но я не хочу причинять тебе вреда, - заметив на бледном лице парня непонимание, бирюзовый добавил медленным вкрадчивым шёпотом: - Ты меня слышишь? Я не причиню вреда. Я просто потерялся… потерялся. Я не знаю, где я.

Сехун дышал как забитый неручной зверёк, комкая пальцами мягкие угольные волосы на ушибленном месте, но после увиденного слова «потерялся» и туманного блеска в глазах незнакомца, брюнет стянул пальцы в кулак и опустил отяжелевшую руку вместе с рваным выдохом из груди.

- Так-то лучше, - улыбнулся китаец, - меня зовут Хуан Цзытао, а тебя? – Парень коснулся пальцами руки черноволосого мальчишки, но тот с затравленным взглядом со всей силы шлёпнул по кисти руки, отодвигаясь назад. – Ты хочешь, чтобы я держался в стороне? Хорошо, хорошо. Но ты скажешь, как тебя зовут?

Сехун зажато взглянул на парня и не сразу дотронулся кончиками пальцев своих ушей, постучав по ним, не то передавая себе какие-то сигналы, не то какой-то знак ему. Китаец прищурился, вглядываясь в медленно раскрывшиеся губы брюнета, который в этот момент был похож на рыбу, глотающую воздух на суше. Сехун «сказал»: «Я не слышу тебя».

Весь этот мир черничного острова для О Сехуна погружен в вечное безмолвие. Он не слышал шелеста здешних мест, не различал оттенков звука и понимал, что никогда не услышит шума моря цвета халцедона с перекатывающимися массивными волнами по ту сторону его страха.

«Меня зовут О Сехун».

Тао прочитал его имя, выведенное в воздухе, а Се имя китайца прочёл по губам. Акт знакомства мог бы довершиться легким соприкосновением кончиков пальцев, но Сехун не знал, что делают обычно в таких случаях, да и с людьми быть рядом он совсем не привык, поэтому сохранял дистанцию вытянутой руки.

- Что это за место? – вслух спросил китаец, но брюнет, подтянув обнятые колени к груди, засмотрелся на мятное небо, будто призывая сделать то же самое.

Глаза Се цвета сердолика долго переливались на солнце, которого здесь никогда не бывало, и, последовав за этим спокойным взглядом, Тао вскинул голову и увидел мятную пустошь над их головами. Медовый ветер путался в волосах, и Хуан слышал его шорох в своих бирюзовых локонах, но не ощущал ничего из того, что чувствовал Сехун в этом месте.

«Ты научишься», - губы медленно раскрылись в словах, - «чувствовать».
- Как ты попал сюда? – голос Тао шипящий, громкий и вовсе непригодный для этих беззвучных мест – лишний.
«Море», - Се изобразил его медленно перетекающей по воздуху ладонью в виде частых изгибов.
- Ты приплыл?
О мотнул головой и раскрыл вновь губы в этом слове.
- Я не понимаю тебя!
Нахмурив острые брови, брюнет поднялся на ноги и махнул рукой китайцу. Они пробрались в чащу леса без единой тропинки, где Сехун выцарапал острием камня слова. Тао приблизился и коснулся кончиками пальцев глубинки слов на коре старого дерева. «Я здесь из-за моря».

«Я здесь из-за моря», - жестом сказал Се, - «а ты? ».
Но Тао не знал, зачем он здесь находится.
«Мы найдем тебя».

Они не научились общаться пальцем по ладошке из-за недоверчивости Сехуна к людям, но научились читать друг друга по губам, и этого хватало, чтобы каждый день понемногу рассказывать свою историю ни о чем. Каждый день в тишине они гуляли по заросшей железной дороге, не доходя до туннеля, а после возвращались обратно, делая обязательные в маршруте перерывы с отдыхом на рельсах, где Тао учился чувствовать, а Сехун привыкать к людям.

- Ты ведь помнишь, что с тобой раньше было? – вкрадчиво спросил китаец, вновь кинувшего взгляд на небо немого жителя черничного острова с глазами цвета сердолика.

Когда-то Се жил среди зеркальных небоскребов, рвущих стальное небо. В мире, где звуки слишком громкие, небо давило на грудь, ломая кости, где доводящие до тошноты и истерик люди-копии и загубленные дымом лёгкие, и стервятники выклевывали между рёбер сердце. Из этого мира остались грубые рубцы на коже, он срывал горло изнутри в кровь, но в шуме мира терялись любые звуки. Колени саднило от стершейся кожи, и алые разводы по молочному телу как коррозии. Было больно, холодно и громко. И он совсем ребёнок.

«Я громко кричал», - Се указал на горло, объясняя жестами и немыми словами, - «но меня никто не слышал. И когда я попал сюда, то сам лишился слуха».
- А почему именно море?
«Я никогда его ~~не слышал~~ не видел. Мечта детства».
- Где оно находится?
«По ту сторону туннеля»
- И почему ты не можешь увидеть его?
«Море видно только с крыши поезда».

Тао задумался, оглядывая под собой поросшие в траве рельсы. Море, которое можно разглядеть только с крыши поезда, неизвестное место и странный немой парнишка. Он ничего не смог ответить, только спрятал пальцы в душистой траве и закрыл глаза, ощущая, как впервые начала приятно кружиться голова от запаха трав и мёда, как рядом шумело море, перекатывая свои массивные волны и прибивая их к берегу, и неподалеку слышался звук мчащегося поезда.
Китаец взглянул на черноволосого мальчишку и подумал, а слышит ли это Сехун?

Вскоре Се научился прикасаться к людям. Касание кончиков пальцев с чужими вызвали поначалу в нем странные ощущения, но вскоре это стало некой новой потребностью – касаться. Когда китаец засыпал на его ногах в очередном перерыве маршрута, Се часто гладил его волосы, пропускал через пальцы, отмечая их жесткость от краски. Сехун изучал его: любил утыкаться острием холодного носа за ухо Тао и вдыхать аромат топленого молока, изучать ореховые глаза и следить, как ветер колыхает бирюзовые локоны, так напоминающие невиданное халцедоновое море.

- Что особенного в этом халцедоновом море? – тихо спросил Тао, ощущая в копне своих волос бледные костлявые пальцы.

Сехун вывел холодным кончиком пальца на теплой ладони парня: «Слышать» и отвёл взгляд в сторону убегающей вдаль железной дороги. Море видно лишь с крыши поезда, но поезда не ходят по забытым, спрятавшимся в траве рельсам. Значит ли это, что моря вовсе не существует?

Медовый ветер приятно шелестел над их головами, но звуки для Тао стали гораздо тише, и он замечал за собой, как реже стал говорить вслух. Кончиками пальцев, на которых оседал запах свежей травы, Хуан пересчитывал ломкие детские рёбра Се, целуя робко его губы, пока тот даже не целовал, а просто неловко тыкался губами, попадая то в скулу или подбородок, то в место между носом и верхней губой китайца. В такие моменты они становились чем-то целым, единым с этим местом, были наполнением беззвучия и гармонией природы, когда зарывались в объятия душистых трав под мятным небом, словно медовое целомудрие с запахом халцедонового моря.

- Я покажу тебе море, - одними губами прошептал Тао, зарываясь в угольные волосы хозяина острова. - Я найду поезд, и ты увидишь море.
Ты услышишь море.

Сехун припал щекой к широкому плечу китайца, стянул бледными пальцами ткань его вымазанной в траве белой майки и прикрыл глаза. Хуан не знал, откуда взяться поезду и слуху, но он был одержим желанием показать Се его давнюю детскую мечту в виде перекатов волн на небесно-голубой зеркальной глади. Он желал, чтобы О хоть раз услышал шум прибоя…

Когда-то у Хуан Цзытао была мечта, и его просто подтолкнули к ней.
Грубо, резко, безжалостно.

Это случилось, когда Тао потерял Сехуна прохладной ночью в доме из белого кирпича с сорванными с окон голубыми занавесками. В доме был шторм без хлеставших волн, только солёный запах моря и качавшийся пол. Тогда с трудом поднявшись на дрожащих ногах, Тао сорвался в бег вдоль по постепенно уходящей под траву железной дороге. Он бежал до самого конца, до конца, которого прежде никогда не видел. И когда впереди завиднелась бетонная арка, спрятанная за стеной длинных изумрудных плетей растения, у которой обрывалась железная дорога, Хуан резко остановился на месте ушедших под землю рельс. Он тяжело дышал, сжимая пальцами трясущиеся колени, и смотрел на сгорбившегося Сехуна, который сидел на корточках к нему спиной, лицом - к туннелю. Парнишка вздрагивал в беззвучном рыдании, комкая костлявыми пальцами свои красные уши.

- Сехун, - вдруг позвал его Тао, но скорее сам для себя – тот ничего не слышал.

Се смаковал губами солёные слёзы моря из своих сердоликовых глаз, царапая короткими ногтями кожу за ухом. Его боль, обожжённая мечтой, вырывалась из сломанной штормом груди немыми словами. Рыбий рот постоянно открывался, глотая воздух, а пальцы сжимали горячие уши, заставляя их услышать, услышать этот морской стон из глубины халцедонового моря.

И Хуан слышал этот звук – утробный морской стон из глубины тоннеля, оседающий на коже солью. Жуткий, страшный, холодный звук, леденящий душу. Кроны деревьев качались под шумным черствым ветром, призрачными ветвями качая в разные стороны. Запах моря сочился из темной глубины тоннеля, а Сехун всё дрожал, сидя перед ним на корточках. Тогда Тао понял, чего боялся О – упасть в эту бездну страха, пересечь границу и дойти до конца.

Китаец решительно подошёл сзади и поднял Се на ноги, обхватив руками за пояс. Спустя пару шагов черноволосый начал истерично выбиваться из рук Тао, ногами в знак протеста упираясь в землю, но Хуан крепко держал парня, заставляя того шагать на ватных ногах в утробно стонущий морем тоннель.

-Прости, Сехун, - громко крикнул Тао, заключая парнишку в крепкие отчаянные объятия за секунду до первой холодной волны, хлынувшей из тоннеля и ударившейся об их тела.

Они захлебывались в мокром, глотали соль, барахтались на дне, не расцепляя крепко переплетенных пальцев.

Очнувшись по ту сторону тоннеля, на другой стороне черничного острова, Сехун заметили, что тоннель с другой стороны был таким, как и прежде – старым, поросшим травой, но теперь нисколько не нагоняющим страх, только высокая каменная стена была тупиком из-за которой ничего не было видно. Рельсы обрывались у стены, поэтому поезда никогда не ходили этим маршрутом.
Тао огляделся и улыбнулся при виде Се, цеплявшегося пальцами за выступающие тёмные грязные камни и длинные плети растений, растущих между этих камней. Тогда китаец подсадил парня и ещё долго в мыслях возмущался, когда Сехун мялся ногами по его плечам, пока не встал ровно, перекинув руки через стену.

И тогда Сехун впервые увидел море.

Оно сверкало рыбьей чешуей под солнцем, массивные волны прибивались к берегу шумящей пеной, и морской ветер пачкал губы солью, путаясь в угольных волосах. Голубой халцедон разливался за пределами стены, убегая вдаль до яркой линии под горизонт. От этого вида захватывало дух.
Улыбка наполнилась детским восторгом, и Се, ухватившись покрепче пальцами за камни, распахнул широко сердоликовые глаза, когда осознал, что… впервые услышал море.
О даже не вздрогнул от звука. Он не был резким, скорее плавным, глубоким, тягучим… И Сехун слышал, слышал шелест халцедоновых волн и не переставал улыбаться как ребёнок. Он прикрыл глаза и протянул руку, хватая пальцами соленый ветер, вдыхая свежий воздух и наслаждаться шумом моря. Сехун запоминал мечту ощущениями.

Он долго не хотел отрываться от вида голубых вод, но пожалел истоптанные плечи терпеливо молчащего Тао. Когда Сехун спустился на землю, он слышал свои собственные шаги и звук бегущего камня по каменной стене, на которой высек крупными буквами: «Я услышал море».

В знак благодарности Се крепко обнял китайца за шею и зарылся лицом в его ярко-бирюзовые волосы пропитанные солью. Их теплые объятия длились до тех пор, пока брюнет не обхватил худыми пальцами шею Тао и громко не произнес вслух дрожащим голосом:

-Я м…могу слышать! Я могу снова го…говорить. Я хочу услышать… тебя, Тао.

Но всё, что сделал Хуан, это коснулся кончиками пальцев своих ушей с ореховой легкой грустью в глазах, постучав по ним, и очертил губами немые слова: «Я не слышу тебя, Сехун».

Весь этот мир черничного острова для Хуан Цзытао погружен в вечное безмолвие. Он понимает, что никогда не услышит шума моря, медового ветра, звука мчащегося поезда и слегка шепелявого голоса Сехуна.

Исполняя чью-то мечту, мы жертвуем… И Тао жертвует слухом.

Не забудьте оставить свой отзыв: https: //ficbook. net/readfic/4159514