Полные тексты сообщений

Полные тексты сообщений

Republic. ru, Москва, 21 сентября 2018

ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ ПУТИНА. СЕГОДНЯ - 25 ЛЕТ УКАЗУ НОМЕР 1400

Автор: Кашин Олег

К людям, не поддерживающим нынешнюю автократию, но лояльным автократии, с которой все началось, больше всего вопросов по итогам прошедших лет

Ровно 25 лет назад, 21 сентября 1993 года в 20 часов президент Российской Федерации Борис Ельцин выступил по телевидению с обращением к нации. Он говорил о кризисе государственности, об угрозе анархии в ядерной стране, о разложении парламента как политического института, о снижении авторитета государственной власти и о том, что действующая Конституция России не позволяет преодолеть паралич власти.

Ссылаясь на прошедший весной референдум, на котором большинство россиян выразили свою поддержку политике, проводимой президентом, и на то, что действующее законодательство не предусматривает процедуры принятия новой Конституции, Ельцин объявил, что 12 декабря пройдут выборы в новый орган власти - двухпалатное Федеральное собрание, полномочия которого будут определены новой Конституцией, о дате и процедуре ее принятия будет объявлено дополнительно. Текст указа (номер 1400 - пожалуй, единственный за все постсоветские годы президентский указ, номер которого стал узнаваемым именем собственным), фиксирующего старт радикальной политической реформы, дикторы телевидения прочитали сразу после обращения Ельцина. " Права граждан, бывших народными депутатами Российской Федерации, в том числе трудовые, гарантируются", - самая, наверное, эффектная фраза, отсылающая к " гражданину Романову" или к чему-то такому; в общем, еще одна революция, пусть и сверху.

Настоящий День ⁠ России

По-хорошему, День ⁠ России как ⁠ день рождения нынешней российской ⁠ государственности ⁠ или, чего уж там, день рождения Путина (потому что Путин это Россия) нужно праздновать именно сейчас, осенью. Эпоха, к которой относилось принятие никому теперь не нужной " декларации о государственном суверенитете", закончилась именно тогда, ровно двадцать пять лет назад, и хотя сейчас, вероятно, еще не стало общим местом считать, что и путинская система уходит корнями в суровую осень 1993 года, такую точку зрения, по крайней мере, уже не получается считать экзотической.

Суперпрезидентское государство, ничего не решающий парламент и решающая все администрация президента, сам президент, стоящий над всеми ветвями власти и по факту контролирующий их - все было запрограммировано именно тогда, 25 лет назад, когда новая политическая система выстраивалась без публичного обсуждения, явочным порядком (при очень впечатляющей, - танки! - силовой поддержке) и в интересах единственного политического игрока, собственно президента. Еще пять лет назад это звучало как пощечина общественному вкусу, потом - как интересная дискуссионная тема, сейчас - как нечто такое, что уже много раз было сказано и, по крайней мере, отвоевало себе место в ряду равноправных взглядов на недавнее прошлое. Парадоксальное спасибо за это стоит сказать " Ельцин-центру", Наине Ельциной со " святыми девяностыми" и общей моде на поиск альтернативы Путину и его времени в ельцинском прошлом. Чем больше сейчас об этом вспоминают, чем больше подробностей - полузабытых или просто неинтересных тогда, но очень понятных сейчас, - тем очевиднее несостоятельность прежнего канона, в котором " наши танки расстреляли большевистскую сволочь".

От цветущей сложности - к " красно-коричневым"

Сейчас, когда случился скандал с выборами в Приморье, коммунист Ищенко в каком-то интервью сказал, что в Советском Союзе выборы были честнее - звучит смешно, но именно так и есть. Самые честные выборы со времен, может быть, Учредительного собрания - это весна 1990 года, когда выбирали парламенты союзных республик и региональные советы. Именно тогда в Прибалтике, Грузии, Армении и Молдове к власти пришли сторонники независимости этих республик, в Москве - Гавриил Попов, в Ленинграде - Анатолий Собчак, а в более умеренных союзных республиках и регионах - те люди, которым полтора года спустя предстояло создавать новые независимые государства и отстраиваться от советского прошлого.

Советский парламентаризм, конечно, был тоже революцией сверху. Первые относительно свободные выборы - это весна 1989 года, когда выбирали народных депутатов СССР. Но это были именно выборы с оговорками - значительную часть депутатов избирали " по спискам", и это значило совсем не то, что теперь. Перестроечное законодательство фактически позволяло назначать депутатов - каждая общественная организация имела гарантированные места в парламенте, которые распределялись силами общего собрания или даже руководящих структур этой организации. Понятно, что таких организаций было немного - творческие союзы, Академия наук, советы ветеранов и прочее в том же роде, а крупнейшей общественной организацией была КПСС, чью особую роль в государственном устройстве фиксировала 6 статья Конституции СССР. Депутатов от КПСС называли " красной сотней", и сам Михаил Горбачев, не решившийся на прямые выборы по избирательному округу, стал депутатом от " красной сотни". Но и, скажем, главный оппозиционный герой первых двух съездов Андрей Сахаров тоже избирался " по спискам" - от Академии наук СССР.

Российский съезд выбирали уже не так. Не было никаких списков и никаких сотен, все депутаты проходили только по округам, а шестую статью отменили незадолго до выборов, и КПСС уже не имела особого статуса. Кандидат в народные депутаты РСФСР - весной 1990 года это была такая массовая социальная группа, всенародное реалити-шоу, по итогам которого в парламенте оказалась непредставимая ни до, ни после цветущая сложность - старые диссиденты, молодые неформалы, какие-то инженеры, впервые в жизни надевшие пиджак с галстуком, священники, журналисты, в том числе бригада ведущих популярной телепередачи " Взгляд" чуть ли не в полном составе - региональные номенклатурщики, которые там тоже, конечно, были (например, Минтимер Шаймиев), не составляли большинства среди депутатов и терялись на фоне новых лиц, из которых получался такой же коллективный портрет новой власти, какой в те же годы складывался в освободившихся странах Восточной Европы. Страна вдруг узнала, что в ней есть и кадеты, и эсеры, и христианские демократы, и черт знает кто еще - к 1993 году пропаганда редуцирует эту цветущую сложность до унылого красно-коричневого и запишет всех кадетов и христианских демократов в одну большую угрозу коммунистического реванша, остановить который по силам только бывшему первому секретарю Свердловского обкома КПСС.

Тест-1993

Понятно, что сегодня это не имеет никакого значения или, по крайней мере, прикладного политического смысла. Грязь и кровь 1993 года высушены, упакованы в гранит и мрамор (сгоревший Белый дом отремонтировали и отдали правительству уже к началу 1994 года), и вряд ли когда-нибудь будут расчищены и разобраны - все в прошлом, проблема-1400 уже как бы и не проблема, и по правилам Ельцина, которые тот придумал для себя, царствует теперь Путин, а после Путина столько же процарствует новый Путин, и так до бесконечности - либералы 2018 года скучают по Ельцину, либералы 2058 года будут скучать по Путину и устраивать церемонии в Путин-центре.

Память о 1993 годе сегодня - это уже не политика, а мораль, ну и такой самый простой тест, который может пройти каждый, кто помнит себя в 1993 году, а таких в России пока, наверное, большинство.

Кто был тогда за Ельцина, а сейчас за Путина - к тем меньше всего вопросов. Люди, которые всегда за действующую власть - самая понятная категория, обывателю свойственна тяга к порядку, или даже тяга к сильному - это объяснимо. Их можно упрекать в конформизме, зато нельзя - в непоследовательности.

Кто был тогда против Ельцина, и сейчас против Путина - тоже понятные люди. " Я всегда буду против", если совсем грубо. Спектр, наверное, от диссидентов до умеренных оппозиционеров, но люди в любом случае тоже последовательные и честные - 25 лет назад против узурпации, и сейчас против узурпации, 25 лет назад против автократии, и сейчас тоже. Кто бросит в них камень?

Кто был тогда против Ельцина, а сейчас за Путина - ну, условно, такие как Зюганов, но как раз не лично Зюганов (к нему и по 1993 году слишком много вопросов - не будучи депутатом, он находился на периферии конфликта и, вероятно, поэтому и смог на выборах 1993 года стать единственным допущенным к ним " красно-коричневым" с перспективой монополизцации этого спектра). Непоследовательность - да, но понятная и почти честная, то есть, конечно, такие люди в массе - главная социологическая удача Путина, сумевшего продать свою автократию как альтернативу автократии ельцинской, но эта удача основана на трагическом парадоксе девяностых, когда именно государственники составляли самую непримиримую и радикальную, почти антигосударственную, оппозицию власти. Воспринимая Ельцина как разрушителя государства, они не принимали и власть, и все, что она принесла с собой - и бело-сине-красный флаг, и новые праздники, и пиночетовские армейские фуражки времен Грачева. Таким людям в девяностые было дискомфортнее всего и, вероятно, вообще любой сменщик Ельцина стал бы для них приемлемым - кто бы ни оказался на месте Путина, оппозиционеры-государственники девяностых приняли бы его и полюбили, потому что эту неизрасходованную любовь они носили в себе десять лет и обрушили на первого же, кто пришел после Ельцина - просто потому, что он не ломал Советский Союз в 1991 году. Мотивы и логика таких людей, по крайней мере, объяснимы и понятны.

И последняя во всех смыслах категория - те, кто был за Ельцина тогда, и кто сейчас против Путина. Лоялисты девяностых, не нашедшие себя в лоялизме нулевых и десятых. Их можно сравнить с теми, кто поставил олимпийский рекорд, а потом побрезговал бежать стометровку - понятно, что быть лоялистом 25 лет назад несопоставимо сложнее, чем теперь. Верить топорной пропаганде девяностых (Макашов-Баркашов! Купи еды в последний раз! Не дай Бог! ) и не верить нынешней более технологичной и тонкой (Большая игра! Госдеп! Бандеровцы! ) - это или невероятный личностный рост, но в его случае логично было бы сожалеть об ошибках молодости, или какое-то жуткое лицемерие, когда страх признания прошлых ошибок или грехов заставляет настаивать на своей правоте и десятилетия спустя.

Быть сейчас за Путина в самом общем виде - радоваться сочинской Олимпиаде и Крымскому мосту, ненавидеть бандеровцев и Запад, игнорировать новости, которые поставляет " Медиазона" - ничего сложного. Быть за Ельцина при Ельцине - ненавидеть собственных сограждан, не вписавшихся в рынок или вписавшихся, но ностальгирующих по советскому прошлому. Находить оправдание самым непопулярным реформам, верить, что демократия - это власть демократов, соглашаться с постоянным сокращением свобод. В путинской системе, конечно, хватает того, чего не было в ельцинской - как в десятом айфоне процессор и камера гораздо лучше, чем в третьем, - но основа та же, двадцатипятилетней выдержки. Сейчас Золотов, тогда Коржаков - вот уж принципиальная разница, правда же?

К людям, не поддерживающим нынешнюю автократию, но лояльным автократии, с которой все началось, больше всего вопросов по итогам прошедших двадцати пяти лет. Вопросов моральных, конечно - от политики за эти годы, в общем, и не осталось ничего.

Олег Кашин

Журналист

Президент РФ Владимир Путин и первый Президент РФ Борис Ельцин стоят на Красном крыльце в день инаугурации В. Путина.

https: //republic. ru/posts/92133