От авторов 17 страница

Рокко подошел туда с огнетушителем, остановился рядом и посмотрел на них наверх.

— Я думаю, это сердце, сэр.

Глинн поджал губы.

— Понятно. Погасите его, мистер Рокко, и продолжайте.

Остров Десоласьон

21 июля, 0 часов 5 минут

Макферлейн устало шел через рабочую площадку к домикам. Ветер с такой силой толкал его в спину, будто пытался поставить на колени. Шедшая рядом Рейчел споткнулась, но удержалась.

— Кончится когда-нибудь эта буря? — воскликнула она.

Макферлейн, поглощенный сумятицей мыслей, не ответил.

Через минуту они были в медицинской лаборатории. Макферлейн снял костюм. В помещении сильно пахло жареным мясом. Он увидел Гарсу, говорившего по рации.

— Давно восстановилась связь? — спросил он Глинна.

— Полчаса или около того. Все еще прерывистая, но улучшается.

— Это странно. Мы только что пытались связаться с вами из тоннеля, но ничего, кроме шумов, — начал говорить Макферлейн, но замолчал, стараясь сосредоточиться и превозмочь усталость.

Гарса опустил рацию.

— Это Томсон с пляжа. Он говорит, что капитан Бриттон отказывается отправлять кого-нибудь с оборудованием, пока не прекратится шторм. Это слишком опасно.

— Так не пойдет. Дай мне рацию, — потребовал Глинн и начал быстро давать указания: — Томсон! Объясните капитану, что мы потеряли связь, компьютерную сеть и энергосистему. Нам необходимы генератор и оборудование, они нужны немедленно. Мы рискуем жизнью людей. Если появятся новые затруднения, дайте мне знать. Я займусь этим персонально. Возьмите с собой сюда Брамбелла тоже. Я хочу, чтобы он обследовал останки Хилла.

Макферлейн холодно наблюдал, как Рокко в толстых резиновых перчатках выше локтя доставал из брезентового кулька части тела и укладывал в морозильник.

— Есть еще кое-что, сэр, — сказал Гарса, снова слушая рацию. — Палмер Ллойд на связи с «Ролваагом». Он требует, чтобы ему обеспечили связь с Сэмом Макферлейном.

Макферлейн почувствовал себя снова в потоке событий.

— Не самое лучшее время для этого, не так ли? — сказал он, засмеявшись, и недоверчиво взглянул на Глинна.

Но выражение лица Глинна его удивило.

— Ты мог бы собрать громкоговоритель? — спросил Глинн у Гарсы.

— Я возьму его из центра связи.

Макферлейн обратился к Глинну:

— Не собираетесь же вы говорить с Ллойдом прямо сейчас?

Глинн встретился с ним взглядом.

— Лучше это, чем альтернатива, — откликнулся он.

Только гораздо позже Макферлейн понял, что Глинн имел в виду.

* * *

В считанные минуты передатчик, имевшийся в домике, был соединен с внешним громкоговорителем. Когда Гарса присоединил свою рацию, комнату наполнил шум атмосферных помех. Затем все стихло, снова стало громче, опять стихло. Макферлейн посмотрел вокруг: на Рейчел, прижавшуюся к печке, чтобы согреться, на Глинна, вышагивающего перед радиопередатчиком, на Рокко, усердно сортировавшего части тела в глубине комнаты. У Макферлейна появилась теория, вернее ее начатки. Но она еще была совсем сырой, слишком много в ней было прорех, чтобы ее можно было обнародовать. Но он знал, что у него нет выбора.

Раздался пронзительный свист обратной связи, затем из громкоговорителя пришел прерывающийся звук.

— Привет!

Искаженный голос Ллойда было трудно узнать.

Глинн наклонился вперед.

— Это Эли Глинн, мистер Ллойд. Вы меня слышите?

— Да! Да, я вас слышу. Но вы чертовски тихо говорите, Эли.

— У нас сильные радиопомехи. Нам нужно быть краткими. У нас много работы, а ресурс батарей ограничен.

— Почему? Что у вас происходит? Какого дьявола Сэм не звонит для ежедневного сообщения? Я не смог добиться толкового ответа от вашего чертового капитана.

— У нас произошел несчастный случай. Один человек погиб.

— Два человека, вы хотели сказать. Макферлейн говорил мне об этом случае с метеоритом. Ужасный случай с Рочфортом.

— Нет, еще одна смерть. Сотрудник по фамилии Хилл.

Из громкоговорителя раздался оглушительный свист, затем вернулся голос Ллойда, еще более невнятный.

— …случилось с ним?

— Мы не знаем, — ответил Глинн. — Макферлейн и Амира только что вернулись после обследования метеорита.

Он подозвал Макферлейна к рации. Тот с огромным нежеланием прошел вперед, нервно сглотнув.

— Мистер Ллойд, то, что я намерен вам сказать, это теоретическое заключение, основанное на том, что я видел. Но я думаю, что мы были не правы относительно того, как умер Нестор Масангкей.

— Не правы? — удивился Ллойд. — Что вы имеете в виду? И какое это имеет отношение к смерти этого Хилла?

— Если я не ошибаюсь, то самое непосредственное. Я думаю, оба они умерли потому, что прикоснулись к метеориту.

На миг в помещении стало тихо, слышалось только потрескивание радио.

— Сэм, это абсурд, — сказал Ллойд. — Я же сам трогал метеорит.

— Потерпите. Мы думали, что Нестора убила молния. Действительно, метеорит обладает мощным притяжением. Но Гарса может вам подтвердить, что взрыв в тоннеле был порядка миллиона вольт. Не бывает ударов молнии такой силы. Мы осмотрели платформу и метеорит. Характер повреждений свидетельствует, что сам метеорит послал мощный электрический разряд.

— Но я прикладывался к нему щекой и пока еще жив.

— Это я знаю. У меня нет ответа на вопрос, почему вас это миновало. Но ничто другое не подходит. Тоннель был пуст. Метеорит изолирован от всех прочих воздействий. Выглядит так, что молния вышла из камня, прошла сквозь люльку и трейлер, разбрызгивая расплавленный металл вокруг. А рядом с ним я нашел перчатку. Это единственная деталь одежды Хилла, которая не сгорела. Я думаю, он снял перчатку, чтобы потрогать метеорит.

— Зачем ему было это делать? — спросил Ллойд нетерпеливо.

Рейчел вмешалась в разговор.

— А вам зачем? — спросила она. — Это огромный, удивительного вида камень. Никто не может предсказать, как поступит человек, увидев такое в первый раз.

— Господи, невозможно в это поверить, — сказал Ллойд после паузы. — Но вы можете продолжать, так?

Макферлейн бросил взгляд на Глинна.

— Платформа и люлька повреждены, — сказал Глинн. — Но мистер Гарса говорит, что их можно восстановить в течение двадцати четырех часов. Однако вопрос вызывает сам метеорит.

— Почему? — спросил Ллойд. — Он был поврежден?

— Нет, — продолжал Глинн. — На нем ни царапинки. Я издал строжайший приказ обращаться с ним как с опасной вещью. Теперь, если доктор Макферлейн прав, мы знаем, что он реально опасен. Нам необходимы дополнительные меры предосторожности при погрузке его на судно. Но приходится торопиться. Здесь оставаться дольше, чем совершенно необходимо, тоже опасно.

— Не нравится мне это. Вы должны были предусмотреть всякие предосторожности еще до выхода из Нью-Йорка.

Макферлейну показалось, что глаза Глинна сузились до щелочек.

— Мистер Ллойд, этот метеорит опроверг все наши предсказания. Мы сейчас вне параметров первоначальных исследований ЭИР. Такого никогда прежде не случалось. Вы знаете, что это обычно означает? Мы сворачиваем проект.

— Это не выход, черт возьми! — закричал вдруг Ллойд, но прием был таким слабым, что Макферлейн должен был прислушиваться, чтобы услышать. — Я не хочу даже говорить об этом. Вы меня слышите? Глинн, вы затащите камень на судно и привезете его домой.

Радио резко выключилось.

— Он прервал передачу, — сказал Гарса.

В домике стало тихо. Все взоры обратились к Глинну.

У него за спиной Макферлейн видел Рокко, по-прежнему занятого своей жуткой работой. Рукой в перчатке он держал кусок черепа с висящим из него глазным яблоком, державшимся только на ниточке нерва.

Рейчел вздохнула, покачала головой, медленно поднялась со стула.

— Итак, что нам делать?

— Пока помочь нам снова запустить электростанцию. Когда у нас будет источник энергии, вы двое вплотную займетесь вашей проблемой.

Глинн повернулся к Макферлейну.

— Где перчатка Хилла?

— Вот здесь.

Макферлейн устало дотянулся до рюкзака, вытащил запечатанный мешочек и показал его.

— Это кожаная перчатка, — сказал Гарса. — Строительная бригада пользуется перчатками из гортекса.

Наступило молчание.

— Мистер Глинн!

Голос Рокко был таким резким, удивление в нем таким явным, что все посмотрели на него.

Он держал в руке обезображенный череп прямо перед своим лицом, производя жуткое впечатление.

— Да, мистер Рокко.

— У Фрэнка Хилла были карие глаза.

Взгляд Глинна метнулся от Рокко к черепу, потом обратно. На лице читался немой вопрос.

Подняв вторую руку, Рокко манжетой рубашки дочиста вытер висящий глаз.

— Это не Хилл, — сказал он. — Этот глаз голубой.

Остров Десоласьон

0 часов 40 минут

Глинн замер, завороженный видом глаза, болтавшегося на нитке нерва.

— Мистер Гарса, — сказал он необычайно спокойным голосом.

— Сэр?

— Соберите людей. Найдите Хилла. Используйте щупы, тепловые датчики.

— Слушаюсь, сэр.

— Будьте настороже. Опасайтесь ям-ловушек, снайперов. Не исключайте ничего.

Гарса исчез в ночи. Глинн взял у Рокко вырванный глаз и повертел в руках, пристально разглядывая. Макферлейну подумалось, что Глинн изучает его, как редчайшую вещь из тонкого фарфора. Тем временем Глинн подошел к столу, где лежали части тела, еще не уложенные в морозильный ящик, и пробормотал:

— Посмотрим, что у нас здесь.

Макферлейн наблюдал, как он стал в них копаться: вынимал кусок, внимательно рассматривал и клал обратно, брал другой, словно покупатель, выбирающий кусок мяса в супермаркете.

— Блондин, — сказал он, поднеся к свету волосок.

Потом стал собирать останки головы.

— Высокие скулы… короткая стрижка… нордические черты.

Затем принялся тщательно обследовать остальное.

— Татуировка «мертвая голова» на правой руке… Молодой, по-видимому, лет двадцать пять.

Его осмотр длился минут пятнадцать, и за это время никто не произнес ни слова. Наконец он выпрямился и подошел к раковине вымыть руки. Воды не было. Он стряхнул с рук то, что к ним прилипло, и вытер руки полотенцем. После этого Глинн стал ходить по домику взад-вперед.

Неожиданно он остановился. Было похоже, что Глинн принял решение. Взял со стола рацию.

— Томсон?

— Да, сэр.

— Что там с генератором?

— Бриттон доставляет его сама. Она не хочет рисковать своей командой. Она сказала, что Брамбелл прибудет, как только это будет безопасно. Шторм к утру должен стихнуть.

Рация просигналила вызов, и Глинн переключил частоту.

— Нашли Хилла, — кратко сообщил Гарса.

— Да?

— Он был закопан в сугроб. Перерезано горло. Очень профессиональная работа.

— Спасибо, мистер Гарса.

При аварийном освещении профиль Глинна казался нечетким, но была видна блестевшая на лбу капля пота.

— Еще найдена пара снегоступов, спрятанная в сарае у входа. Как и перчатки, они не наши.

— Понятно. Принесите тело Хилла в медпункт. Не нужно, чтобы оно было замерзшим, когда прибудет доктор Брамбелл. Это будет мешать.

— Так кто же тот, другой человек? — спросил Макферлейн.

Вместо ответа Глинн отвернулся и пробормотал по-испански так, что расслышал только Макферлейн:

— Вы не умный человек, мой команданте. Совсем не умный.

Остров Десоласьон

23 июля, 12 часов 5 минут

Буря стихла. Сорок восемь часов прошли без неприятных происшествий. Система безопасности была значительно усилена. Утроено число охранников, установлены дополнительные камеры наблюдения, а по периметру рабочей площадки в снегу были расставлены детекторы движения.

Тем временем на заглубленной дороге стремительными темпами велись работы. Как только была готова новая секция, туда перемещалась платформа с метеоритом, а пройденный участок засыпали. Средства защиты вокруг метеорита усилили.

Наконец экскаваторы добрались до снежника. Здесь, скрытый двухсотфутовой толщей сплошного льда, метеорит ждал, пока бригады рабочих пробивали тоннель с разных сторон снежника навстречу друг другу.

Эли Глинн стоял в горловине ледового тоннеля, наблюдая за скоростью проходки грандиозных машин. Все шло по плану. Из холодной пещеры тянулось полдесятка толстых шлангов, отводивших выхлопные газы мощных дизельных моторов — работала временная система принудительной вентиляции, пока тяжелые машины врубались в лед. «В определенном смысле это прекрасно, — думал Глинн. — Еще одно инженерное свершение в длинном списке уже имеющихся с начала проекта». Миллион трещин и расселин разбегались по стенам тоннеля во все стороны подобно белой паутине на фоне льда потрясающе глубокого синего цвета. Ровным было только покрытое дробленым гравием дно, по которому будет перемещаться платформа.

Тоннель освещался лампами дневного света. Глядя вглубь, Глинн видел метеорит на платформе — красную каплю внутри сверхъестественно синей трубы, которую наполнял грохот и скрежет невидимых машин. Вдалеке показался огонек, какое-то транспортное средство обогнуло метеорит и двинулось в сторону Глинна. Оказалось, это состав из вагонеток, заполненных сверкающими ледяными глыбами.

Открытие, что метеорит может убить от прикосновения, испугало Глинна сильней, чем он готов был признать. Хотя он с самого начала издал приказ никогда не прикасаться к метеориту, сам он всегда рассматривал это только как юридическую предосторожность. Он чувствовал, что Макферлейн прав, что взрыв действительно был инициирован прикосновением. Казалось, другого объяснения не может быть. Возникала необходимость оперативных перерасчетов. Это влекло за собой пересмотр соотношения «провал—удача», требующий для своего выполнения всей компьютерной мощности ЭИР в Нью-Йорке.

Глинн снова посмотрел на красный монолит, сидящий подобно драгоценному камню в оправе из проклеенного дуба. Этот камень убил человека Валленара, убил Рочфорта и Эванса, убил Масангкея. Странно, что он не убил Ллойда. Доказано, что он смертельно опасен, однако предел расчетной смертности еще не превышен. Проект вулкана стоил пятнадцати жизней, включая одного любознательного государственного министра, который настоял на своем присутствии там, где ему не следовало находиться. Глинн убеждал себя, что, несмотря на необычайность камня и проблемы, связанные с чилийским эсминцем, это, в сущности, всего лишь работа по перемещению тяжелого объекта.

Он посмотрел на часы. Макферлейн и Амира будут вовремя. Они всегда точны. Он увидел, как они слезли со снегохода в начале ледяного тоннеля. Макферлейн вытащил вещевой мешок с инструментами, и спустя пять минут они были рядом с Глинном. Он предупредил:

— У вас сорок минут, пока не будет закончен тоннель и снова передвинут метеорит. Используйте это время наилучшим образом.

— Так и сделаем, — сказала Амира.

Он наблюдал, как она достает аппаратуру из мешка и устанавливает измерительные приборы, пока Макферлейн снимал камень на цифровую камеру. Амира действовала очень умело.

Как Глинн и рассчитывал, Макферлейн узнал о ее рапортах. Это дало желаемый эффект: теперь он знает, что его поведение отслеживается. Одновременно Амира озабочена этической дилеммой, что помогает отвлечь ее от склонности задавать более трудные нравственные вопросы, которым не место в сухих инженерных проектах. Макферлейн принял это лучше, чем ожидалось с учетом его биографии. Сложный человек показал себя необычайно полезным.

Глинн заметил, что прибыл еще один снегоход с пассажиром. С него сошла Салли Бриттон, полы ее длинного шерстяного пальто темно-синего цвета развевались за ней на ходу. Против обыкновения она была без офицерской фуражки, и ее волосы пшеничного цвета блестели под лампами, освещавшими тоннель. Глинн улыбнулся. Он и этого тоже ждал с тех пор, как взрывом был убит чилийский шпион. И не просто ожидал, а сгорал от нетерпения.

Когда Бриттон подошла ближе, Глинн обратился к ней с искренней приветливой улыбкой, взяв ее руку:

— Рад вас видеть, капитан. Что вас привело сюда?

Бриттон посмотрела вокруг. Ее умные зеленые глаза заметили все и изумленно округлились, увидев метеорит.

— Боже праведный, — выдохнула она.

Глинн улыбнулся.

— Это всегда потрясение с первого взгляда.

Она молча кивнула.

— Ничто великое не достигается в этом мире без трудностей, капитан. — Глинн говорил тихо, но очень убедительно. — Это научное открытие века.

Глинна не особенно волновала научная значимость, его интерес лежал исключительно в инженерных аспектах. Но он сознательно подпустил драматичности, поскольку это служило его целям.

Бриттон продолжала смотреть на камень.

— Мне говорили, что он красный, но я и представить не могла…

Она смотрела минуту, другую. Ледовый тоннель полнился ревом тяжелых машин. Наконец она с видимым усилием отвела взгляд от метеорита, повернулась лицом к Глинну и вздохнула:

— Убиты еще два человека. Но эта новость пришла от вас с задержкой и возбудила тревожные слухи. Команда нервничает. Мои офицеры тоже. Мне нужно знать точно, что произошло и почему.

Глинн молча ждал.

— Метеорит не будет загружен на борт, пока я не буду убеждена, что это безопасно.

Она высказала это все одним духом. Ее стройная маленькая фигурка твердо стояла на гравии.

Глинн улыбнулся. Это была стопроцентная Салли Бриттон. Он с каждым днем все более восхищался ею.

— Я чувствую совершенно так же, — сказал Глинн.

Она посмотрела на него растерянно, очевидно настроившись на сопротивление.

— Мистер Глинн, нам предстоит объяснять властям, как погиб чилийский офицер. Где-то здесь военный корабль, которому нравится держать нас под прицелом. Трое ваших людей погибли. Мы имеем камень весом двадцать пять тысяч тонн, который то давит людей, то рвет их в клочья, а вы хотите поместить его внутрь моего судна.

Она немного помолчала, потом продолжила более тихим голосом:

— Даже самые лучшие команды впадают в подозрительность. А здесь происходит масса таинственных и необъяснимых событий.

— Вы правильно беспокоитесь. Я расскажу, что произошло. Прошу прощения, что сам не пришел на судно, но вы же знаете — мы работаем круглосуточно. Две ночи назад у нас был лазутчик с чилийского корабля. Он был убит электрическим разрядом от метеорита. К сожалению, не до того, как он убил одного из наших людей.

Бриттон пронзила его взглядом.

— Так это правда? Молнию породил метеорит? Я не поверила этому. Это совершенно выше моего понимания.

— На самом деле все просто. Он из металла, обладающего электрической сверхпроводимостью. Тело человека имеет электрический потенциал. Вы прикасаетесь к метеориту, и он высвобождает электричество, циркулирующее внутри него. Как удар молнии, только сильней. Это, по нашим предположениям, и убило чилийца, так же как и Нестора Масангкея, человека, который первым открыл метеорит.

— Почему он так делает?

— Макферлейн и Амира сейчас работают над этим вопросом. Но главное дело сейчас — транспортировка камня, и у них нет времени для дальнейших анализов.

— А что может предотвратить подобное происшествие на моем корабле?

— Еще один хороший вопрос. — Глинн улыбнулся. — Мы над этим тоже работаем. Мы принимаем величайшие предосторожности, чтобы исключить возможность прикасаться к метеориту. Конечно, мы приняли это правило даже раньше, чем поняли, что прикосновение может вызвать взрыв.

— Ясно. Откуда берется это электричество?

— Это один из вопросов, которые сейчас изучает доктор Макферлейн.

Бриттон ничего не сказала.

Совершенно неожиданно Глинн взял ее за руку и почувствовал краткое, но ощутимое сопротивление. Потом она расслабилась.

— Мне понятна ваша озабоченность, капитан, — сказал он ласково. — Поэтому мы и принимаем все возможные меры безопасности. Но вы должны верить, что мы не потерпим неудачи. Вы должны верить в меня, как я верю в то, что вы сможете поддерживать на борту дисциплину, несмотря на нервозность и суеверие команды.

Она смотрела на Глинна, но он видел, как ее взгляд непреодолимо тянулся к огромному красному камню.

— Побудьте здесь, — сказал Глинн мягко, улыбаясь. — Посмотрите, как мы доставим на ваш корабль самый тяжелый объект, когда-либо перемещенный человеком.

Она перевела взгляд с камня на Глинна, потом обратно, колеблясь. У нее на поясе зачирикала рация. Она высвободила руку и отошла.

— Капитан Бриттон слушает, — сказала она.

Наблюдая за изменением ее лица, Глинн точно знал, что именно она слышит. Она убрала рацию.

— Эсминец. Он вернулся.

Глинн кивнул. Улыбка не покидала его лица.

— Неудивительно, — сказал он. — «Алмиранте Рамирес» потерял одного из своих. Он пришел его забрать.

«Ролвааг»

24 июля, 15 часов 45 минут

На остров Десоласьон опускалась ночь. С кофейной чашкой в руке Макферлейн наблюдал в одиночестве с верхней палубы, как густеют сумерки. Был прекрасный вечер: ясный, холодный, безветренный. Вдалеке еще виднелись остатки облаков — конские хвосты розового и персикового цвета. На этом оригинальном фоне необычайно ясно видимый и четко обрисованный остров представлялся выгравированным. За ним глянцевые воды пролива Франклина отражали последние лучи заходящего солнца. А еще дальше был виден эсминец Валленара, серый и недружелюбный. Имя «Алмиранте Рамирес» едва просматривалось на испещренных ржавчиной бортах. Днем он подошел ближе, вдвинулся носом в пролив, их единственный путь отхода. Теперь он выглядел так, словно надолго здесь обосновался.

Макферлейн сделал глоток кофе, потом импульсивно выплеснул остатки за борт. Кофеин ему сейчас был нужен меньше всего. Он и так жутко взвинчен. Интересно, как Глинн планирует договариваться с эсминцем, кроме всего прочего. Но Глинн именно сегодня выглядел спокойным на удивление. Не нервный ли срыв у мужика?

Метеорит был перевезен. Мучительно, сантиметр за сантиметром, через снежник и дальше по утрамбованной дороге его дотащили до самого края острова Десоласьон. Метеорит наконец достиг отвесного берега пролива Франклина. Чтобы его спрятать, сверху опять поставили хибару из гофрированного металла. Макферлейн присмотрелся с палубы к сараю. Как всегда, это было мастерской подделкой: строение из ржавого, бывшего в употреблении металла, опасно скособочившееся. Вокруг разбросаны лысые шины. Интересно, как они собираются опустить метеорит в трюм? Глинн особенно скрытничал на этот счет. Макферлейн знал только, что все будет сделано за одну сегодняшнюю ночь.

Открылась дверь, Макферлейн повернулся на звук и был удивлен, увидев Глинна, который не появлялся на борту, насколько ему было известно, почти неделю. Хотя его лицо посерело от изнурительной работы, в движениях ощущалась легкость. Глинн производил впечатление человека, который просто вышел прогуляться.

— Добрый вечер, — приветствовал он Макферлейна.

— Вы выглядите совершенно спокойным.

Вместо ответа Глинн, к величайшему удивлению Макферлейна, вытащил пачку сигарет, положил в рот сигарету, прикурил от спички, ярко вспыхнувшей около его землистого лица, и глубоко затянулся.

— Не знал, что вы курите не только для маскарада.

Глинн улыбнулся.

— Я позволяю себе двенадцать сигарет в год. Это единственное мое безрассудство.

— Когда вы спали в последний раз? — спросил Макферлейн.

Глинн посмотрел на спокойную воду.

— Не могу сказать точно. Сон как пища: после нескольких дней перестаешь о них скучать.

Несколько минут он молча курил.

— Есть какие-нибудь свежие новости по результатам ваших замеров в ледовом тоннеле? — спросил он наконец.

— Дразнящие клочки и обрывки. Например, он имеет атомное число выше четырехсот.

Глинн кивнул в знак того, что понял.

— Звук проходит через камень со скоростью, равной десяти процентам скорости света. У него очень простая внутренняя структура: наружный слой, внутренний слой и небольшое ядро в центре. Большинство метеоритов являются осколками более крупных тел. Наш — прямая противоположность: он кажется возникшим посредством сращивания, возможно, в струе плазмы от гиперновой звезды. Вроде жемчужины вокруг песчинки. Вот почему он почти симметричный.

— Потрясающе. А электрический разряд?

— Пока загадка. Мы не знаем, почему его вызывает человеческое прикосновение, если не вызывает ничто другое. Мы не знаем, почему Ллойд избежал участи разлететься в клочья. У нас больше данных, чем мы можем обработать, и все они противоречивы.

— А относительно нарушения радиосвязи после взрыва. Есть этому объяснение?

— Да. По-видимому, после разряда метеорит был в возбужденном состоянии и излучал радиоволны. Длинноволновое электромагнитное излучение. Это и вызвало нарушение радиосвязи. С течением времени оно замирает, но в непосредственной близости, скажем внутри тоннеля, метеорит излучал достаточно шумов, чтобы затруднять радиосвязь по крайней мере в течение нескольких часов.

— А сейчас?

— Успокоился. Вероятно, до следующего выброса.

Глинн молча курил, наслаждаясь сигаретой. Макферлейн за ним наблюдал. Потом Глинн указал на берег, на покосившийся сарай, скрывавший метеорит.

— Через несколько часов эта штука окажется в трюме. Если у вас есть еще сомнения, я должен знать о них сейчас. От этого зависит наша выживаемость в море.

Макферлейн ответил не сразу. Он почти ощущал груз этого вопроса у себя на плечах.

— Я просто не могу предсказать, что может случиться, — ответил он в конце концов.

Глинн курил.

— Мне нужны не предсказания, а прогнозы специалиста.

— Мы наблюдали за метеоритом при различных условиях в течение двух недель. За исключением электрического разряда, инициированного, по всей вероятности, человеческим прикосновением, он представляется совершенно инертным. Он не реагирует на прикосновение металла и даже мощного электронного щупа. Пока наши меры безопасности точно соблюдаются, я не могу придумать причины, почему он может вести себя иначе в трюме «Ролваага».

Макферлейн заколебался, спрашивая себя, не страдает ли его объективность из-за очарования метеоритом. Идея оставить его была просто непредставима. Он сменил тему.

— Ллойд каждый час звонит по спутниковому телефону. Хочет все знать.

Глинн блаженно выдохнул с полузакрытыми, словно у Будды, глазами.

— Через тридцать минут, когда совсем стемнеет, мы поставим судно прямо у обрыва и начнем сгружать метеорит на опору, построенную для него в танке. Он будет там в три часа утра, а к восходу мы уже окажемся в международных водах. Можете обнадежить мистера Ллойда. Все под контролем. Работы будут проводить Гарса и Стоунсайфер. Мое участие потребуется только на последнем этапе.

— А как же это? — Макферлейн кивнул в направлении эсминца. — Во время погрузки метеорит будет открыт для общего обозрения. «Ролвааг» под ним осядет.

— Мы будем работать под покровом темноты. К тому же ожидается туман. Тем не менее в самый критический период я нанесу визит команданте Валленару.

Макферлейн не был уверен, что правильно расслышал.

— Что вы сделаете?

— Это его отвлечет, — сказал Глинн и добавил тише: — А также послужит другим целям.

— Это сумасшествие. Он может вас арестовать и даже убить.

— В это я не верю. По всему видно, что команданте Валленар жестокий человек, но не сумасшедший.

— На случай, если вы не заметили: он заблокировал нам единственный выход.

Пала ночь, укрыв темной мантией остров. Глинн посмотрел на свои золотые часы и достал из кармана рацию.

— Мануэль? Можете начинать.

Почти немедленно на обрыве зажглось множество ярких ламп, наполнивших суровый ландшафт холодным светом. Словно из ниоткуда возникла толпа рабочих. Зарычали тяжелые машины.

— Боже, почему вам просто не поставить рекламный щит: смотрите, вот он? — спросил Макферлейн.

— Этот обрыв не виден с корабля Валленара, — объяснил Глинн. — Его прикрывает вон тот мыс. Если Валленар захочет видеть, что за новые работы здесь ведутся, а он захочет, ему придется передвинуть эсминец обратно к северному концу пролива. Иногда лучшей маскировкой является отсутствие маскировки. Понимаете, Валленар не будет ожидать нашего ухода.

— Почему?

— Потому что мы в течение всей ночи будем вести фиктивные разработки на острове. Все тяжелое оборудование и два десятка людей останутся там и продолжат лихорадочно работать. Прозвучит несколько взрывов. Будут активные переговоры по радио. Перед самым рассветом что-то найдут. Во всяком случае, такое впечатление сложится на «Алмиранте Рамиресе». Наши продемонстрируют большое волнение. Рабочие сделают перерыв, чтобы обсудить находку.

Он выбросил окурок, пронаблюдал за его полетом в темноте.

— Служебный катер «Ролваага» спрятан на другой стороне острова. Как только мы уйдем, катер заберет людей и встретит нас позади острова Горн. Все остальное останется здесь.

— Все?

Макферлейн мысленно прикинул: ангары, полные оборудования, бульдозеры, лаборатории в контейнерах, громадные желтые тягачи.

— Да, генераторы будут работать, все освещение останется включенным. В прямой видимости на острове оставим оборудование многомиллионной стоимости. Когда Валленар увидит, что мы уходим, он решит, что мы вернемся.

— И не будет нас преследовать?

Глинн помедлил с ответом.

— Вполне может.

⇐ Предыдущая 13 14 15 16 171819 20 21 22 Следующая ⇒