рис. 1: Эйнджела Ребекка Джардин.

Кладбище на свиноферме.

Канадский город Ванкувер, центр провинции Британская Колумбия, получил специфическую мрачную известность в 1981 г., когда здесь был разоблачён педофил и убийца Клиффорд Олсон. И надо же было такому случиться, что по прошествии двух десятилетий этот город снова оказался в центре внимания мировых средств массовой информации, причём в силу весьма схожих драматичных обстоятельств. Правда, на этот раз масштаб криминального явления, с которым столкнулись городские власти и службы защиты правопорядка, оказался несравнимо значительнее, а детали раскрытых преступлений - много ужаснее. Хотя, казалось бы, куда уж более?
Началось это дело, вернеё, его расследование, весьма своеобразно. Скандалы и столкновение ведомственных интересов с общественными демонстрировала уже сама прелюдия полицейского расследования. И дурное начало получило своё логическое развитие в последующем ведении розыска и следствия.
Собственно, даже само начало дела сейчас невозможно восстановить в точности. Разные лица совершенно различно трактуют завязку полицейского расследования. Для того, чтобы понять, как такое может быть в современном высокоразвитом государстве, необходимо сделать небольшое вступление и описать экономическую и криминогенную обстановку в районе Ванкувера в 90-х гг. прошлого столетия.
Динамично развивавшийся город к этому моменту уже являлся крупнейшим по грузообороту портом на тихоокеанском побережии Северной Америки. Численность населения, перевалив за 500 тыс. человек, устойчиво росла год от года, по уровню жизни горожан и комфорту проживания Ванкувер вошёл в пятёрку лучших городов планеты, цены на недвижимость в котором в разы превышают таковые в других городах Британской Колумбии. Не в последнюю очередь строительному буму способствовала весьма значительный приток иммигрантов. К середине 90-х гг. 20-го века болеё половины жителей Большого Ванкувера (таковым называют сам Ванкувер и 20 его пригородов) являлись выходцами из Юго-Восточной Азии, Ближнего Востока и Африки. Более 80% населения проживали в индивидуальных домах, на полмиллиона жителей приходилось болеё 1 млн. автомашин - что нагляднеё может характеризовать зажиточность горожан?
И на фоне безусловных успехов городского строительства эдаким отвратительным бельмом в глазу зиял исторический центр Ванкувера - Ист-сайд. В принципе, не такой уж и большой, всего 10 кварталов вдоль протянувшейся с севера на юг Грэнвилл-стрит (Granville str. ) - сплошь дешёвые гостиницы, рестораны, клубы - район этот на протяжении десятилетий являлся прибежищем всякого рода деклассированных элементов. Здесь традиционно процветала проституция, нелегальный игровой промысел, всевозможная запрещённая торговля - от детской порнографии, до оружия и наркотиков.

Никто точно не знал, сколько народу в Ист-сайде кормится тем, что в той или иной степени нарушает канадское законодательство. Ни в одном другом городе Канады нет подобной клоаки, сложившейся вроде бы стихийно, но при этом самоподдерживающейся на протяжении уже чуть ли не полувека.
Социологи, медики и психологи (как из Университета Британской Колумбии, так и из других научных центров Канады) пытались изучать Ист-сайд и его жителей как некий феномен городской субкультуры. Уже к началу 90-х гг. прошлого столетия считалось, что там трудится от 5 до 10 тыс. проституток; именно они вносили и вносят поныне самый, пожалуй, ощутимый вклад в теневую экономику этого сообщества. Статистика свидетельствует, что 90-95% ист-сайдских проституток регулярно употребляют наркотики, 30% или чуть болеё заражены СПИДом и гепатитом, примерно 10% - той и другой болезнью одновременно. К началу 21 столетия эта мрачная статистика сделалась ещё более угрожающей: доля инфицированных СПИДом проституток достигла в Ист-сайде 80% - это район наивысшей плотности лиц, страдающих синдромом иммунодефицита, на всём североамериканском континенте. Начиная с 1995 г. полицейская статистика регистрирует 180-200 смертей проституток в год от передозировки наркотиков (фактически, каждые 2 дня умирает 1 женщина). Это очень большие цифры для такого спокойного города, как Ванкувер, в котором число умышленных убийств не превышает двух десятков в год. Ежедневное потребление тяжёлых наркотиков в Ист-сайде составляет 8 тыс. и болеё доз - цифра эта известна довольно точно, поскольку городским бюджетом начиная с середины 90-х гг. финансируется программа бесплатного обмена одноразовых шприцев на использованные. Кстати, и по величине ежедневного потребления героина Ванкувер последние 15 лет тоже стоит на первом месте среди городов Северной Америки.
Истинная жизнь Ист-сайда всегда была скрыта от посторонних глаз. В 2000 г. организация РАСЕ (Prostitution alternatives counsellig and education), пытающаяся решать проблемы социальной адаптации проституток и наркоманов, провела анонимное анкетирование обитателей Ист-сайда. Собранная статистика выглядела удручающе: примерно 1/3 опрошенных признали, что за предыдущие 12 месяцев хотя бы раз оказывались в ситуациях, реально угрожающих жизни; при этом 4/5 из них заявили, что никогда бы не заявили об этом полиции или органам власти, ввиду недоверия последним. Эти цифры следует запомнить: в контексте затронутой нами темы они очень важны. Вопрос доверия полиции со стороны населения в настоящем очерке придётся затрагивать не раз.
Нельзя сказать, что администрация города не пыталась бороться с этой язвой. Ещё в первой половине 80-х гг. прошлого века, в рамках подготовки к всемирной выставке ЭКСПО-86, обсуждался проект строительства скоростных автомагистралей, предусматривавший уничтожение Ист-сайда и т. н. Чайна-тауна (китайских кварталов). Тогда скоростными магистралями решили не заниматься, ограничились строительством лёгкого метрополитена, но проекты переустройства центра Ванкувера возникали и после этого. До их практического воплощения, правда, руки у городских начальников за все эти годы так и не дошли: всякий раз находились дела поважнеё...
Тем не менее, нельзя не признать, что городские власти всё же пытались придать социальным язвам Ист-сайда приемлемые формы. На протяжении многих лет действовала программа анонимного и бесплатного обмена использованных шприцев на новые; проводились программы по бесплатной раздаче презервативов; всячески поддерживалась работа благотворительных организаций, ставивших перед собою задачи лечения наркозависимых лиц и их последующей социальной реабилитации. Именно работники этих организаций впервые заговорили вслух о том, что давно знали и обсуждали в своём кругу ист-сайдские проститутки и их сутенёры - в Ванкувере орудует серийный убийца, которого полиция не желает замечать. Мол, женщины исчезают, а полицейские даже заявлений об этом не принимают.
По прошествии времени разные люди станут приписывать себе лавры авторства данного открытия. Вполне возможно, что схожие наблюдения сделали независимо друг от друга одновременно (или почти одновременно) несколько человек. Но вполне определённо можно утверждать, что в их числе с самого начала был некий гомопроститутка Джейми Ли Хамильтон (Jamie Lee Hamilton), отец-основатель некоммерческого партнёрства с весьма оригинальным названием " Центр торгующих сексом работников" (" Center for sex-trade workers" ) (автор отдаёт себе отчёт в том, что эпитет " отец-основатель" применительно к транссексуалу, каковым являлся Хамильтон, выглядит не совсем уместным).
Другим человеком, обратившим внимание на подозрительные исчезновения проституток, был детектив Дэйв Диксон, начинавший свою работу патрульным в Ист-сайде и имевший там хороших осведомителей. В сентябре 1998 г. он составил первый приблизительный список пропавших женщин из 16 фамилий. Именно это время порой объявляют моментом начала полицейского расследования, но на самом деле это не так - Диксон действовал тогда сугубо в инициативном порядке, что называется на свой страх и риск.
Обнаруженная детективом тревожная статистика заставила его внимательнеё отнестись к поступавшей информации. В обоснованности возникших подозрений детектива укрепил следующий весьма примечательный случай. В конце ноября 1998 г. из Ист-сайда исчезла профессиональная проститутка Эйнджела Джардин (Angela Jardine). Дамочка была аутичной, имела задержку в развитии, школу не закончила, ещё в совсем юном возрасте была замечена в побегах из дому, к своим 28 годам имела 10-летний стаж профессионального занятия проституцией, чуть ли не с 13 лет демонстрировала наклонность к употреблению наркотиков - в общем, как принято говорить в таких случаях, фрукт был ещё тот. 6 декабря 1998 г. родители Эйнджелы - отец Айвен и мать Дебора - обратились в полицию с заявлением об исчезновении дочери. В полиции сообщение родителей интереса не вызвало, причём до такой степени, что никто из полицейских не предпринял элементарных действий по проверке поступившего сигнала. Хозяин гостиницы целый месяц хранил у себя вещи пропавшей женщины, рассчитывая, что из полиции кто-нибудь явится, чтобы их осмотреть: никто, однако, не явился и даже не позвонил, чтобы сделать распоряжение насчёт того, как поступить с вещами.

рис. 1: Эйнджела Ребекка Джардин.

Родители пропавшей женщины, возмущённые равнодушием и бездеятельностью полицейских, через месяц с момента своего первого обращения, подали жалобу. Именно благодаря ей детектив Дэйв Диксон узнал о происшедшем. Детектив не без оснований предположил, что история с Джардин для полиции Ванкувера вовсе не частный случай, а система; настоящеё число исчезнувших женщин может быть куда больше того, что регистрирует полицейская статистика. Диксон продолжил свою работу над списком пропавших, причём так успешно, что в феврале 1999 г. тот насчитывал уже 40 фамилий, причём самый ранний случай исчезновения женщины датировался 1971 г. На этом этапе " частного розыска" детектив почувствовал потребность поделиться с кем-либо достигнутыми результатами и выводами. Диксон обратился к инспектору уголовного розыска Киму Россмо, имевшему славу талантливого сыскаря. Его участие в этом деле, хотя и очень краткое, имело немалое значение для последующей цепи событий, а потому имеёт смысл подробнеё остановиться на личности этого незаурядного человека. Дабы продемонстрировать аналитические способности Кима Россмо, можно рассказать о его участии в знаменитом " деле Чандры Ливи".
Под таковым понимают историю исчезновения симпатичной 24-летней женщины, пропавшей без вести 1 мая 2001 г. в Вашингтоне, столице США. Сильно повреждённые останки Чандры были найдены почти через 13 месяцев - 22 мая 2002 г. в парке Рок-грик (Rock-creek), округ Колумбия; судебно-медицинское исследование показало, что смерть женщины была насильственной, хотя многие детали произошедшего ввиду давности срока смерти прояснить не удалось. Сенсационность этому делу придало то обстоятельство, что исчезнувшая женщина являлась любовницей конгрессмена Гэри Кондита, которого сразу же заподозрили в сведении счетов. Репутационный ущерб для конгрессмена оказался очень велик, хотя официальных обвинений в его адрес прокуратура так и не выдвинула. Убийство Чандры Ливи на протяжении ряда лет оставалось " висяком"; весной 2008 г. его вытащили из архивной пыли репортёры " Вашингтон пост" Сильвия Морено, Сэри Горвиц и Скотт Хайхэм. Они решили провести собственное журналистское расследование, ретроперспективный анализ всех накопленных к тому времени данных, и в помощь себе пригласили Кима Россмо. Последний к тому времени уже проживал в США и являлся профессором Университета Техаса, в начатом журналистами расследовании он выступил независимым экспертом.
Изучив материалы официального расследования, опросив большое количество свидетелей, Ким Россмо пришёл к однозначному выводу: убийство Чандры Ливи совершил человек, не связанный с нею длительными отношениями, нападение было спонтанным и протекало хаотично. Россмо предположил, что убийцу неоднократно видели в Рок-грик - это был высокий, худощавый молодой человек в шортах-трубах со светоотражающими полосами по бокам. Выяснилось, что человек со схожими приметами был арестован 1 июля 2001 г., т. е. спустя 2 месяца со дня исчезновения Ливи, за нападение на девушек, занимавшихся джоддингом (бегом трусцой). Звали его Ингмар Гуандайк (Ingmar Guandique). Последующая проверка Гуандайка, осуществлённая журналистами и Кимом Россмо, позволила вскрыть серьёзные огрехи в работе столичной полиции: выяснилось, например, что личные вещи арестованного из его квартиры не были изъяты для проведения криминалистического исследования (изучалась лишь одежда, в которую он был одет в момент задержания). В течение двух месяцев домохозяйка держала вещи арестованного Гуандайка у себя, рассчитывая, что они заинтересуют полицию, но в сентябре 2001 г. выбросила. Ингмара толком не проверили на возможную причастность к исчезновению Ливи, хотя в июле 2002 г. он признал факт общения с нею во время одной из прогулок в парке. Болеё того, один из детективов, побывавший на месте обнаружения трупа Чандры Ливи 22 мая 2002 г., заявил, что увиденное там весьма напоминает картину на месте нападения Гуандайка на Кристи Вэйганд, одну из двух официально признанных его жертв. Это сообщение работники окружной прокуратуры проигнорировали.
Дальше - больше. Ким Россмо разыскал бывшую любовницу Ингамара, с которой тот расстался в марте 2001 г. Женщина рассказала о садистских наклонностях своего бывшего бойфренда, его склонности заниматься сексом на природе и т. п. деталях, немаловажных в контексте возникших подозрений. Причём выяснилось, что полиция допросила бывшую любовницу и её мать всего однажды и случилось это лишь в августе 2002 г., когда Ингмар Гуандайк по приговору суда уже почти год " мотал" срок за два своих нападения на девушек, занимавшихся бегом. А в тюрьме он заявил сокамернику, что убил Ливи за 25 тыс. $, которые ему пообещал заплатить конгрессмен Гэри Кондит. Осведомитель сообщил эту информацию тюремной службе режима, но там слова Гуандайка интереса не вызали - их сочли обычной бравадой, призванной поднять авторитет заключённого во внутритюремной иерархии.

12 3 4 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒