Будь тише

Будь тише

https: //ficbook. net/readfic/6593505

Направленность: Слэш
Автор: Polar Yeol (https: //ficbook. net/authors/1444204)
Беты (редакторы): Endormi (https: //ficbook. net/authors/681731)
Фэндом: EXO - K/M
Пейринг или персонажи: Бён Бэкхён/Чанёль, Бэкхён, Чанёль, Сехун, Сухо
Рейтинг: PG-13
Жанры: Романтика, Флафф, Повседневность, AU, Соулмейты
Предупреждения: OOC
Размер: Мини, 12 страницы
Кол-во частей: 2
Статус: закончен

Описание:
У всех соулмейты как соулмейты, а у Чанёля какое-то стихийное бедствие в виде певца, который поёт днями и ночами, мешая Ёлю нормально жить.

Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика

Примечания автора:
работа написана на “CHANBAEK SOULMATE AU FEST” для ᴍ ᴇ ɴ ᴛ ᴏ ʀ // sᴜ ɴ ʀ ɪ sᴇ (https: //vk. com/mentorsunrise) & × y o u t h × (https: //vk. com/authorcrystalised22)

Soulmate au, в которой один из соулмейтов внезапно начинает петь, если поет второй.

Au cr: the-vashta-nerada

Часть 1

Чанёль открывает глаза, заранее извиняясь в своих мыслях перед соседями, и начинает исполнять что-то из популярных песен сейчас. Стрелки часов едва зашли за полночь, и Чанёль надеется, что его соул споёт всего одну песню, и Чанёль, наконец, сможет уснуть. Но Чанёлю остаётся только недовольно хмуриться, когда горло уже немного дерёт из-за осенней прохлады из приоткрытого окна и пятой песни подряд.
Пак Чанёль — ученик архитектурного факультета, а с недавних пор ещё и «полуночный певун», как прозвал его друг — Ким Чунмён. Чунмёну-то повезло, отыскал своего соулмейта ещё в средней школе и живёт без опаски запеть какую-нибудь непотребщину посреди улицы, а Чанёль находится в постоянном страхе опозориться на глазах у множества людей. Он сменил уже достаточно подработок из-за одной и той же проблемы, чтобы стыдиться всю свою жизнь.
Чанёль достаёт телефон из-под подушки и печатает сообщение другу, пытаясь не отвлекаться на собственный голос, который постоянно сбивает с мысли. Наконец, сдавшись, он набирает простое «это опять случилось» и тут же получает голосовое сообщение со смехом двух молодых людей.
Пак откладывает телефон, помечая в своём списке дел на завтра хорошенько стукнуть Ким Чунмёна за «поддержку», и замолкает.

— Угомонился, придурок, — констатирует Ёль, удобнее устраиваясь на подушке.

***

Чанёль считает, что это большое везение в жизни — иметь комнату на той стороне, где солнце появляется только после полудня, а не бьёт прямо в окно, начиная с восьми утра. Пак звучно зевает, прикрывая рот ладонью и, наконец, открывает глаза, чтобы тут же безнадёжно выдохнуть и спрятаться под одеялом.

— Да брось тебе, неужели так плохо выгляжу? — Чунмён отталкивается от стола, на который облокотился пару минут назад, и проводит ладонью по выкрашенным недавно в вишнёвый волосам.

— Что тебе нужно? — время десять утра, Чанёль глаз не успел открыть, а Ким Чунмён уже был в его комнате и явно ждал его пробуждения, значит, ему что-то нужно и очень сильно.

— Лишь одна услуга. Я знаю, что не откажешь, а даже если попытаешься, то у меня есть парочка аргументов! — Чунмён улыбнулся так, будто заранее знает, что уже победит. Так оно собственно и будет.

Чанёль нехотя вылезает из-под одеяла и закрывает форточку, которая была открыта всю ночь. Пол холодный, и Чунмён, стоявший в носках, этого наверно не чувствовал, но босые ступни Чанёля неприятно покалывало, заставляя забавно переступать с одной ноги на другую.

— Сначала завтрак за твой счёт, потом поговорим, — бросает Чанёль, снимая с крючка на двери полотенце, и направляется в ванную, чтобы привести себя в порядок.

***
У Чунмёна в машине пахнет хвоей и играют песни из старых диснеевских мультиков про принцесс, сам Чунмён поёт не хуже этих принцесс, а выглядит в разы лучше нарисованных принцев. Воскресное утро на удивление тихое, народу на улицах почти нет, и не поймёшь, сказывается это осеннее время года или просто самый ленивый день в неделе. Чанёль довольно прикрывает глаза, не видя смысла в наблюдении за городскими пейзажами, которые он знает наизусть, и погружается в тягучий и мягкий, словно мёд, голос Чунмёна.

Колокольчик над дверью приветственно звякает, и Чунмён отправляет Чанёля за свободный столик у окна, сам делая заказ для младшего и беседуя со знакомой бариста.
Чанёль с интересом оглядывает помещение, в последний раз он был тут в прошлом году, и дизайн ощутимо изменился в лучшую сторону.

— Тебе как обычно? — говорит Чунмён громко — не стесняясь пары человек, — на всё заведение, и кивает, когда Пак говорит «да».

Ким не утруждает свою приятельницу разноской заказов и относит светло-коричневый поднос сам, ставя перед Чанёлем порцию вафель с фруктами и сладкий смузи. Чанёль охотно начинает поглощать завтрак, потому что вчера совершенно ничего не ел с обеда, завалив себя долгами по предметам, и сейчас обычные вафли казались верхом кулинарного искусства, и пищи сытнее и вкуснее на свете просто не существовало.

— Сэхун заболел… — Чунмён подвигает свою порцию Чанёлю и наблюдает за загоревшимися глазами младшего.

— Это карма! Нечего было ржать надо мной вчера! — говорит Чанёль с набитым ртом, прикрывая его, чтобы точно ничего оттуда не выпало. Чунмён закатывает глаза, скрещивая руки на груди и продолжает.

— Так вот, через два дня радио-эфир, и так как они не записывают шоу заранее, тебе придётся выйти вместо Сэхуна.

— А почему мне? — недоумевает Чанёль. На станции, где Сэхун работает ди-джеем, есть много хороших ребят, которые смогут его подменить. Например, Суён или Минсок, с которыми Чанёль знаком мало, но и этого было достаточно, чтобы узнать, что ребята не откажут в просьбе приятеля.

— Потому что тебе это нравится, Чанёль. Брось, ты думаешь, я верю, что ты сам выбрал архитектурное, когда твой отец и сестрица его закончили? Меня не так просто провести, мой мальчик…

— Кончай говорить, как будто тебе семьдесят, — Чанёль складывает тарелки на поднос и раскладывает вилки, чтобы чем-нибудь себя занять, вникая в суть разговора.

— У тебя неплохо подвешен язык, и с людьми ты общаться любишь, так почему нет? Ты думаешь, тебе ещё представится такая возможность? Я за тебя поручился, но если опозоришься, то это скажется и на Сэхуне, и на его зарплате.

— Ты забыл мою проблему?

— Ну сейчас же ты молчишь. Разве твой соул не по ночам скулит? — победно улыбается Чунмён, хотя дело действительно рисковое. — Давай, заканчивая мучить вилки, они не виноваты, что у тебя руки без дела не могут, поехали обратно домой, сценарий у меня в машине.

Чанёль обречённо вздыхает, он на самом деле всё ещё не согласен, но просто человек он такой, который не может не помочь своему другу, тем более тому, который его накормил за свой счёт.

***

Соулмейт Чанёля активизировался к важному для Чанёля дню — дню радио-эфира. До этого два дня Чанёль лишь изредка что-то бормотал, не разбирая, соул ли его снова поёт или он сам, увлекаясь выполнением домашней работы, что-то начинает напевать.
Пять часов утра не располагали ни к хорошему настроению, ни к песням о безответной любви очередного исполнителя, но эту песню Чанёль слышал впервые, тем более, на родном корейском. Из-за хриплого ото сна голоса Пака, да и из-за тональности самой песни, из уст Чанёля она звучала невозможно грубо и неприятно, хотя слова были тёплыми, и мелодия, которая выстраивалась сама под слова, ласкала слух. Делать нечего, уснуть Чанёль вряд ли сможет, тем более, эфир в девять утра, так что парень протёр глаза ладонью и встал с кровати, тщательно заправляя ту от скуки. До ванной Ёлю пришлось добираться с зажатым ладонью ртом, потому что губы всё ещё неосознанно шевелились, хоть и не так активно, как раньше. Соседи Чанёля по съёмной квартире понимали парня, но всё же вежливо просили не шуметь рано утром и поздно вечером, хотя Чанёль знал, что каждый из них свято ненавидит Ёля за полуночные концерты.
Умывшись и соорудив пробор, Чанёль разметал чёлку по сторонам и, наконец, успокоился. Кажется, его соулмейт просто заснул, поэтому Чанёль так плавно сбавлял темп песни, вовсе замолчав через пятнадцать минут. Чанёль на секунду думает, почему он вообще думает о том, чем занимается его соулмейт, но стук в дверь ванной выдёргивает его из мыслей.

— Эй, Пак, девушка тут не ты, а я! Хорош торчать в ванной! — Чанёль узнаёт голос своей соседки — ранней пташки — Сынван, и, улыбаясь, открывает дверь, пропуская девушку и выходя под пожелание доброго утра.

Студия находилась в центре города, и Чанёлю, который жил на окраине города, добираться пришлось на автобусе, а чтобы приехать в срок, выбираться из квартиры нужно было уже сейчас. Надев свободную худи на простую чёрную футболку, Чанёль подтягивает вечно сваливающиеся с бёдер светлые джинсы и накидывает своё самое приличное пальто, захватывая сумку с вещами.

На улице необыкновенно солнечно и совсем не зябко, так что Чанёль не утруждает себя в застёгивании пальто, а только обматывает шарф вокруг шеи и прячет нос в мягкую вязку.
Парень чудом успевает запрыгнуть в отъезжающий автобус, чуть не сбивая с ног кого-то, укутанного с макушки до пят пуховиком и шарфом молочного цвета. Глаза незнакомца на секунду открываются, и Чанёль тихо извиняется, принимая вновь закрытые веки за прощение, и пожимает плечами, периодически нагибаясь, заглядывая в окно, чтобы не проехать свою остановку.
Чанёль задумчиво жуёт губу, одной рукой держась за поручень, а другой проверяя, не забыл ли засунуть в сумку, болтающуюся на плече, сценарий, и ловит на себе внимательный взгляд того самого чуда, что был похож на недовольную замёрзшую птичку в этом огромном пуховике. Чанёль удивлённо приподнимает брови, будто спрашивая, всё ли нормально, но «птичка» тут же прячет взгляд под закрытыми веками и не открывает их до тех пор, пока Чанёль не вылетает из автобуса на своей остановке.

Чанёль взволнованно одёргивает пальто, набирая в лёгкие морозного воздуха, и шагает в такую манящую неизвестность. Честно, Чанёль никогда не стремился быть архитектором, но влияние семьи и неопределённость в подростковом возрасте сыграли свою роль, и Чанёль уже заканчивает последний курс архитектурного, поняв, что душа лежит немного в другом направлении, когда Чунмён, наконец, знакомит его с Сэхуном. Сэхун интересный, с забавным смехом и совершенно искренней детской улыбкой, сразу видно, человек с мечтой и определённой целью стать лучшим в своей сфере. Чанёль ненавязчиво интересуется, что, собственно, за сфера, и О с воодушевлением начинает говорить о радио, забывая, что любит он вообще-то Чунмёна, и уделяет разговору с Чанёлем весь вечер их совместного ужина. Чанёль после этого каждый раз интересуется у Сэхуна, как дела на работе, потому что ему жутко интересно, и если Сэхун видит в этом чистое дружелюбие и с радостью делится прожитым днём, то Чунмён мягко и снисходительно улыбается, видя живой интерес в глазах Чанёля. Чанёль, конечно, не признаётся, но и не утаивает, когда Чунмён напрямую спрашивает о его заинтересованности радио. Чанёль хочет быть ди-джеем, просыпаться совсем рано утром, чтобы проводить утренние эфиры, пробуждая людей своим живым и счастливым голосом человека, который делает со своей жизнью именно то, что хочет.

Чанёля у лифта встречает улыбчивая Йерим, которую он видел всего единожды в компании Сэхуна, и тут же кланяется в приветствии. Ким Йерим — сценаристка, и именно её сценарий пытался прочувствовать Чанёль все эти два дня. Она говорит о волнении и что это всего лишь утреннее шоу, где люди слышат исключительно твой голос и настрой. Чанёль кивает, уверяя самого себя, что в этом нет ничего страшного, но пробовать впервые всегда страшно, так что он решает просто отдаться ситуации и наслаждаться своей первой попыткой.
Они выходят на восьмом этаже и заворачивают в студию, отделанную в оливковых и бежевых тонах. В кресле, которое явно были притащено из соседней студии, рядом со звуковиком расположился Сэхун, а на соседнем стуле сидел Чунмён, обеспокоенно сжимающий бедро своего соулмейта каждый раз, когда тот надрывно закашливался. Чанёль приветственно хлопает Чунмёна по плечу, и Йерим затаскивает Пака в звукозаписывающую комнату, где усаживает Чанёля на мягкий стул и ещё раз на пальцах объясняет, что и зачем. Чанёль снимает сумку, доставая сценарий с собственными небольшими пометками, и передаёт его Йерим, который она с одобрительной улыбкой возвращает обратно и оставляет Чанёля одного в комнате. Эфир через 7 минут.

***

— На этом мы закончим наш радио-эфир и послушаем последнюю песню… — Чанёль уверенно и чётко произносит слова, пока не чувствует, что язык начинает заплетаться, и губы совершенно не слушаются. Чанёль пытается произнести имя исполнителя, но начинает петь ту самую песню, которую пел с утра, более уверенно, громко и мягко, так, будто песня его.

Звуковик не успевает среагировать, и режиссёр сидит в ужасе, потому что включать музыку уже поздно, и, закрыв лицо руками, он просто молится, чтобы рейтинги не свалились, и просто оставляет как есть, давая Чанёлю пропеться. У Чанёля паника в глазах наполовину с сожалением, когда он смотрит на всё ещё нездорового Сэхуна, который слушает выговор от режиссёра и понимающе кивает Чанёлю, мол, всё в порядке друг, ничего страшного. Чанёль заканчивает с песней, и звуковик заканчивает эфир, пока Йерим листает на планшете рейтинги и удивлённо поднимает брови, когда те к концу эфира возросли. Она хлопает Чанёля по плечу, и тот рассыпается в извинениях, пока снова не зажимает себе рот в очередном «приступе». Чунмён кивает, что они тут сами разберутся, и Чанёль может идти. Пак ещё пару раз с зажатым ртом кланяется и выбегает из студии как ошпаренный.

Пожалуй, сегодня тот самый день, когда Чанёль готов провалиться под землю и никогда не выбираться из этой ямы позора. Слепая ненависть к своему соулмейту растёт в геометрической прогрессии, и Чанёль всё сильнее зажимает себе рот в туалете на этом же этаже, пока его не находит Сэхун.

— Чанёль? — Сэхун вытягивает старшего из кабинки и отнимает руки ото рта, который уже полностью во власти Чанёля.

— Боже, я всё испортил, прости, Сэхун, пожалуйста, прости! Я больше тут не появлюсь, только ещё раз извинюсь перед твоим режиссёром и тут же уйду, — Чанёль порывается идти к режиссёру, но рука Сэхуна, которая всё ещё держала Чанёля, препятствовала этому.

— Успокойся, всё хорошо. Никому не досталось, и режиссёр даже похвалил тебя за хорошую дикцию и настроение. Этот косяк забудется через пару дней, всё хорошо, слышишь? — Сэхун берёт лицо Чанёля в свои ладони и говорит более чем убедительно, так что что-то внутри Чанёля перестаёт отчаянно выть. — Мы будем рады видеть тебя здесь ещё, хён.

Естественно, это забудется, и даже друзья, скорее всего, не вспомнят через определённый отрезок времени, но этот случай определённо оставит отпечаток на жизни Чанёля, выстраивая ещё один барьер к работе его мечты. По крайней мере, пока он не отыщет причину всех своих неудач — своего соулмейта.

Часть 2

Чанёль трёт глаза, пытаясь не уткнуться носом в дополнительный материал с чертежами к очередному зачёту. Его соулмейт вчера пел без преувеличения целый день, и Чанёль не только пропустил пары, но и не смог подготовиться к работе, проверяющей его знания по предмету. После того случая на радио Чанёль почти неделю не виделся с Чунмёном и Сэхуном, а всю следующую избегал встреч, переписываясь лишь в социальных сетях. Но Чунмён выкурил Ёля из квартиры, подговорив его соседку попросить Чанёля вынести мусор. Да, невероятно простой трюк, но и Чанёль не был слишком сложным человеком. Поэтому Пак по доброте душевной согласился выполнить чужую просьбу и был пойман как есть, в тёплой куртке, домашних штанах, подвязанных шнурком из старых кед, футболке с Железным Человеком и знавших лучшие времена тапочках. Вид не слишком подобающий для ужина в каких-либо заведениях, а вот затащить Чанёля к себе домой, срывая более интересный вечер с Сэхуном, казалось идеальной идеей. Сэхун, конечно, подулся, но достал из холодильника пиво и притащил из шкафчика чипсы, которые вообще-то вредные, по словам Чунмёна, но Сэхун-то знает, что именно Ким покупает их и съедает чуть ли не по две пачки за раз, когда у Сэхуна вечером эфир, и его нет дома.
Чанёль сначала сконфуженно сидит, рассматривая свои носки, а потом всё же хватается за жестяную банку алкоголя и у него развязывается язык. Чанёль говорит много и совершенно на разные темы, делая события ярче жестами рук и интонацией, пока грустно не вздыхает и не начинает петь ту самую песню, которую горланил на радио и в ночь перед эфиром и вообще последние 2 недели. Становится ужасно обидно, потому что Чанёль ещё много чем хотел поделиться, но теперь разговоры придётся отложить на неопределённый срок. Чунмён понимающе кивает, говоря, что постелет ему в зале и, захватывая горсть чипсов, когда «никто не видит», уходит в комнату, притаскивая комплект постельного белья.

Чанёль всю ночь не может уснуть и почему-то плачет от обиды, потому что невероятно устал от нервотрёпки в виде страха петь вне дома, потому что людям это может доставлять неудобства, а может быть, потому что песня какая-то грустная, и у Чанёля что-то на душе скребёт так, что слёзы просто не могут остановиться.
Только утром Ёлю удаётся погрузиться в лёгкую дремоту, но его будит Сэхун, говоря что-то о важном звонке с радио и что Чанёлю нужно заехать домой и переодеться, потому что Пак тоже должен быть там. Как в тумане Чанёль помнит машину, в которой чудом не уснул только потому, что Сэхун с ним разговаривал о чём-то. Помнит свою съёмную комнату и то, как одевался, а потом он как будто пропал, потому что сутки без сна сказываются не очень хорошо, и окончательно приходит с себя он только тогда, когда кто-то трясёт его за плечо.
Вокруг знакомый интерьер здания, где находились радиостудии, и совершенно непонятная ситуация: на радио, где Сэхун работает ди-джеем, подали в суд.
— В чём собственно дело? — Чанёль промаргивается и натыкается на обеспокоенный взгляд Сэхуна, который тоже находился в холле около кабинета директора станции и знал обо всём лишь поверхностно.
— Помнишь тот радио-эфир, когда ты запел?
— Такое забудешь, — Чанёль фыркнул и почесал нос, испытывая неловкость.
— Пару дней назад некий артист выпустил песню, ту самую, которую ты пел. Его новоиспечённые фанаты подняли кипиш, что где-то они уже слышали эту самую песню, выискали эфир, разослали на новостные сайты. В итоге: тысячи комментариев и недовольное агентство этого певца. На нас подали в суд за нарушение авторских прав, это его дебютная песня, которую люди услышали до релиза. Боже, у нас проблемы, что делать, что делать? — Сэхун нервно покусывает костяшки пальцев и тут же дёргается к двери кабинета, когда та открывается, и из неё выходит молодой мужчина, а за ним -
стушевавшийся директор станции, который кивает, что Сэхун и Чанёль могут заходить в кабинет.
Чанёль усаживается с одной стороны от кресла директора, а Сэхун с другой и они периодически переглядываются друг с другом, когда директор присаживается и сдержанно выдыхает.
— Это был представитель артиста, с ним нам придётся обсуждать судебное дело, потому что отзывать они его отказываются, — мужчина трёт переносицу.
— Чанёль, может ты поговоришь с этим артистом? — выдаёт Сэхун и в качестве поддержки смотрит на директора, который кивает и устремляет свой взгляд на Чанёля.
— Почему снова я? — Чанёль обеспокоенно хватается за кресло и ёрзает по сидению, что тут же отзывается скрипом.
— Под дурочка косишь? Разве не очевидно, что этот парень твой соулмейт.
До Чанёля частями доходит информация, и он неожиданно вздрагивает от осознания. Откуда он мог знать ту песню, если её релиз произошёл буквально на днях? Конечно, это очевидно, но почему-то Чанёлю всё совсем не ясно.
— Уснул что ли? — Сэхун щёлкает пальцами перед носом Чанёля, и тот медленно фокусирует взгляд сначала на пальцах, а потом и на самом Сэхуне.
— Да, хорошо, я с ним поговорю, — только вот Чанёль понятия не имеет, как будет разговаривать с совершенно незнакомым человеком.

— Тогда, директор Ким, можете сказать представителю артиста, чтобы следующая встреча происходила непосредственно в присутствии артиста. На завтра будет нормально, я думаю, чем быстрее мы с этим разберёмся, тем лучше, — заключает Сэхун, стряхивая с брюк невидимые пылинки, и встаёт. — До встречи, директор Ким. Чанёль, пойдём, — О делает поклон и ждёт, когда Чанёль, находящийся всё ещё в прострации, встанет с кресла и последует за ним.
***
— Я напишу тебе вечером, — Сэхун выруливает во дворы и останавливается у подъезда Чанёля, делая радио тише.
— А до офиса подбросишь? — Чанёль выскакивает из салона и заглядывает в салон уже со стороны улицы.
— Обойдёшься, — смеётся Сэхун и тянется для того, чтобы закрыть дверь со стороны пассажира, но Чанёль его опережает, махая ладошкой и забегая в подъезд.

И вот сейчас, умаявшийся за день зазубриванием материала, Чанёль всё же засыпает лицом в потрёпанную книжку, совсем забыв о мобильном телефоне, на котором уже целый час висело непрочитанное сообщение от Сэхуна.

***

Чанёль сначала открывает один глаз, чувствуя, как ноют мышцы спины, а затем и второй, со стоном потягиваясь. Он шарит по столу ладонью в поисках телефона, но роняет лишь пару тетрадей на пол и плетётся в коридор, где, скорее всего, и оставил мобильник.
Гаджет обнаруживается в кармане собственной куртки, и на дисплее друг за другом высвечиваются пять сообщений и семь пропущенных вызовов. Чанёль несмело открывает сначала сообщения, которые все были от Сэхуна, и смотрит на самое первое, переводя взгляд на время в уголке экрана. Он опаздывает.
Пак в панике залетает в ванную, захлопывая дверь перед самым носом соседа, и начинает умываться, параллельно набирая Сэхуна и выслушивая в свой адрес не самые лестные слова.

— Я вот уже почти, — Чанёль пытается пропихнуть ногу в штанину брюк и одновременно удержать телефон между плечом и ухом. — Вызови такси, будь другом, а! — последнее, что говорит в трубку Чанёль, прежде чем телефон выскальзывает и падает на пол.

Парень взвывает, натягивая водолазку и свитер сверху, подбирает — хвала богам — целый мобильник и спешит на выход, попутно спотыкаясь обо всё, что встречается на пути.

Чанёль отрывает от сердца пару купюр в такси, опустошая и без того пустой кошелёк, и широкими шагами бежит к зданию радиостанции. У лифта собралось бесконечно много народу, и Чанёль не находит варианта лучше, как бежать на восьмой этаж по лестнице.

— Вам не кажется, что это какой-то цирк? У нас и без вас полно хлопот, — на этих словах Чанёль влетает в кабинет, вытирая ладонью взмокший лоб и пытаясь восстановить сердцебиение.
— Простите… Опоздал, — Чанёль опирается на косяк, всё ещё не в состоянии ясно соображать, и тут же тушуется, когда на него устремляются четыре пары глаз.

— Это он? — подаёт голос молодой человек, сидящий в кепке, скрывающей глаза, и встаёт со своего кресла.

— Да, — коротко отвечает Сэхун и провожает взглядом выходящего за дверь айдола.

— Идём, — говорит парень Чанёлю и вовсе скрывается от глаз всех присутствующих.

Чанёль покорно следует за незнакомцем, предварительно скинув на вешалку в офисе директора пальто, и пытается унять сердцебиение, которое уже было вызвано совсем не бегом.
Что, всё так просто?
Чанёль наблюдает, как парень запрыгивает на подоконник и кидает взгляд в окно, кривя губы в улыбке.

— Пак Чанёль, значит, — он снимает кепку, давая чёлке небрежно рассыпаться на лбу, и поправляет её аккуратными пальцами.

— Да, а вы? — Чанёль тянет последнюю букву, не решаясь подходить ближе к усевшемуся на подоконнике парню. Ему и так прекрасно видно аккуратные черты лица и внимательный взгляд из-под чёлки, который он, кажется, уже где-то видел.

— Бён Бэкхён, — Бэкхён легонько кивает головой и звучно складывает ладони на коленях. — Тот ди-джей сказал, что мы соулмейты. Не то чтобы я не верю, но убедиться тоже не мешает. Споёшь? Просто, думаю, меня ты уже наслушался, — Бэкхён обнажает зубы в улыбке, совсем лёгкой и ни к чему не обязывающей. Так обычно улыбаются маленьким детям, чтобы ненароком их не напугать.

— Хорошо, — Чанёль мотает головой и судорожно вспоминает хотя бы одну песню, слова которой он бы хорошо знал.

Пак такую всё же вспоминает, сначала бубня её от жуткой неловкости, а потом всё же запел громче, слыша, как с его голосом сливается второй, более высокий и мягкий. Бэкхён удивлённо поднимает брови, а Чанёль резко прекращает петь на весь коридор, потому что осознает, что за дверьми кабинета всё прекрасно слышно, и от этого неудобно ещё больше.

— Потрясающе, не думал, что когда-нибудь встречу тебя! — Бэкхён хватает ртом воздух от восторга, а Чанёлю почему-то безумно страшно от этого всего.

Найти своего соулмейта не так просто, потому что мир большой, и людей в нём достаточно, а тут на тебе - айдол-красавчик, у которого уже достаточно фанаток, чтобы выбрать себе кого получше Чанёля, человека с пустыми надеждами на работу мечты. Для Чанёля это всё ново и волнительно, и сердце продолжает стучать как бешеное.

— Тебе надоело всё это, да? В смысле песни. Я много практикуюсь для того, чтобы быть лучшим, а тебе, судя по твоему лицу, принесло это немало хлопот. Мы отзовём иск, но лишь при одном условии, — Бэкхён загадочно улыбается, наблюдая за реакцией Чанёля из-под чёлки.

— Каком? — у Чанёля бровки домиком складываются, а губы поджимаются в нетерпении узнать, что это за условие, и он ловит ещё одну улыбку Бэкхёна взглядом, из-за которой становится всё ещё более неясно.

— Мы сходим на свидание. Раз уж так сложилось, что мы соулмейты, то почему бы не попробовать? — Бэкхён спрыгивает с подоконника, одёргивая задравшийся свитер, и подходит к двери кабинета, видимо, в ответе он не нуждался. — Я отправлю тебе адрес и время, надеюсь, всё не выйдет как сегодня, — Бэкхён открывает дверь и заходит вовнутрь, оставляя Чанёля в холле покрываться красными пятнами от смущения.

Сэхун тут же как пуля вылетает из кабинета, беря Чанёля под руку, и ведёт к лифту, расспрашивая, что тут только что произошло и на каких условиях Бэкхён просто так взял и сказал, что агентство отзовёт иск.
***

— Вы идёте на свидание?!

Днём позже Сэхун и Чунмён заваливаются к Чанёлю, что-то тараторя о том, что они давно не собирались вместе, хотя в последний раз они устраивали посиделки пару дней назад.

— Да тихо ты, — шикает на Чунмёна Пак и кидает в него подушкой. — Если сейчас сюда заявится Сынван, из-за шума мне влетит, а ты знаешь, что её лучше не беспокоить, — Чанёль припоминает Киму тот случай, когда разъярённая девушка пришла на кухню из-за громкого смеха, и тому, кто смеялся — Чунмёну, — прилетело ложкой в лоб.

Ким вздрогнул от болезненных воспоминаний и, так и быть, снизил тон.

— Ну так что?

— Встреча в девять вечера у какой-то кафешки недалеко от радиостанции, — Чанёль припоминает адрес и пытается сориентироваться у себя в голове, куда ему шагать от остановки.

— Как же это всё-таки здорово, что ты, наконец, избавишься от этих внезапных песен, — заключает Сэхун. — Вы собираетесь признать друг друга, так? — Чанёль, который всё это время глядел на Сэхуна, вдруг опустил глаза на свои ладони, которые в данный момент казались самым интересным объектом для изучения.

Он и забыл о признании. Одной встречи с соулмейтом недостаточно, чтобы перестать горланить песни тогда, когда это делает соул, должен произойти более близкий контакт, рот в рот, как говорится. Чанёля почему-то от встречи с Бэкхёном и до сих пор не посещала мысль о том, что придётся с ним целоваться.
Чунмён хихикает в кулак, замечая реакцию Чанёля, и пихает того в плечо, чтобы Чанёль смутился ещё больше от осознания того, что друзья заметили горящие уши и бегающий взгляд.

— Всё будет хорошо, не переживай, — Ким гладит спину Чанёля, но по ощущениям пересчитывает ему позвонки и говорит с явной издёвкой.

Друзьям-то хорошо, уже почти десять лет живут вместе, и для них это всё донельзя обыденно, а у Чанёля так в первый раз, и сердце стучит в груди как заведённое, и ком в горле от переживаний, и ладошки потеют со страшной силой. Чанёль чувствует себя рдеющей от комплиментов школьницей, а не молодым человеком, которому почти половина от пятидесяти, но чувство это почему-то по-своему приятное, хотя и ноет в груди так, что хочется от него скорее избавиться.

***

Чанёль целый день сам не свой. Переворошил все вещи на столе, раз десять проверил небольшой шкаф, где каждый раз оставалась висеть вешалка с белой водолазкой и сложенными вдвое брюками для сегодняшней встречи с Бэкхёном, и отправил сотню смс Чунмёну, который только продолжал смеяться в голосовых сообщениях, иногда подключая к этому Сэхуна.

К вечеру паника внутри Чанёля достигла своего апогея, и он уже был на назначенном месте за сорок минут до назначенного времени. Не в силах ждать, он заскочил в подъезжающий к его остановке автобус и направился к тому кафе, даже не посмотрев на время, а сейчас перетаптывается с ноги на ногу, осматривая покрытые слоем пыли белые кеды и разного цвета шнурки в них.

— О, ты сегодня рано? — Чанёль узнаёт голос у себя за спиной и поспешно оборачивается, рассматривая Бэкхёна. Тот был в неизменно чёрной кепке, из-под которой торчали выкрашенные в русый цвет волосы, маске, скрывающей пол-лица, и клетчатом пальто, что выглядело куда теплее джинсовки Чанёля. — Идём?

И Чанёль идёт, только не в кафе, как он предполагал, а куда-то дальше, через дворы и жилые районы, идёт, доверившись Бэкхёну, хотя совершенно его не знает.
Бён снимает маску и прячет её в карман пальто только тогда, когда они выходят на пустынный, но безумно атмосферный кусочек набережной. Фонари освещали выложенную кирпичами дорогу, на которой виднелись небольшие трещины и детские рисунки разноцветными мелками, а за ограждением тихо шумела ещё не замёрзшая река. Время было уже поздним, так что солнце, спрятавшись за высотками, уступало место серебряному месяцу, что как на крючке висел над головами прохожих. Мерцающие звёзды складывались в созвездия, а болтающий на разные темы Бэкхён выглядел волшебно, когда смеялся. Чанёль сначала не решался перебивать старшего, но когда тот толкнул его в плечо, заметив, что Чанёль витает в облаках, всё будто стало на свои места. Чанёль поддерживал разговор, иногда лез спорить на какие-то темы и уже совсем без смущения пихал Бэкхёна в бок, когда тот становился слишком серьёзным в своих рассуждениях. Паку хотелось, чтобы эта пустынная набережная не кончалась никогда, но кирпичная кладка превращается в асфальт, а месяц скрывается за многоэтажками, из-за чего становится немного тоскливо, но Бэкхёна это, кажется, совсем не смущает, и он продолжает шагать дальше, размахивая руками, чтобы добавить рассказу красок, и Чанёль следует за ним.

— О боже, знаешь эту песню? — разговор повернул в сторону музыки, которой Бэкхён увлекался с юношества и по сей день, а их путь лежит через освещённый разноцветной подсветкой парк.

Бэкхён начинает напевать композицию, а потом, изобразив на лице сожаление, по-доброму смеётся, потому что Чанёль подпевает, и совсем не по своей воле. Старший много извиняется и обещает сегодня больше так не делать, Чанёль верит и улыбается в знак прощения, а сердце, кажется, сейчас выпрыгнет из груди.
Бэкхён среди разноцветных огней, светящихся неоновым светом кустов и деревьев выглядит волшебно, каждый раз приобретая новый яркий оттенок на своей коже и раскрываясь для Чанёля каждую минуту с новой стороны. В какой-то момент Чанёля слишком далеко уносят мысли, и он спотыкается о неровную кладку разноцветного кирпича, но от падения спасает цепкая и сильная рука Бэкхёна, которая тянет на себя, не давая носу встретиться с шершавой поверхностью пешеходной дорожки. Они оказываются лицом к лицу, и единственный выход из этой ситуации Чанёль находит в губах Бэкхёна.

— Боже мой, какой позор! — взвывает Чанёль, присаживаясь на корточки, пряча лицо в ладонях.

Ёль не успел дотянуться до чужих губ, как стукнулся лбом о козырёк кепки Бэкхёна, который сейчас, собственно, сгибался от смеха и вытирал выступившие слёзы в уголках глаз. Чанёль зажмурился, надеясь, что это всё страшный сон, и сейчас он проснётся в своей кровати, полностью одетый и опаздывающий на свидание, но Чанёль не просыпался, а смех Бэкхёна был слишком звучным и реальным, так что Чанёль лишь обречённо вздохнул и открыл покрасневшее лицо, встречаясь глазами с Бэкхёном, который замолк пару секунд назад и присел рядом с Чанёлем. Старший смотрит недолго, просто поворачивает кепку козырьком назад, берёт лицо младшего в собственные тёплые ладони и целует.
Где-то недалеко громыхает салют, и Чанёль думает, что это забавно, прямо как в диснеевских мультиках, где все жили долго и счастливо. Но Бэкхён хоть и кажется сейчас сказочным с опущенными подрагивающими ресницами и прижатой ко лбу чёлкой, но его губы на губах Чанёля вполне реальные.

***

Чанёль давно не поёт один по ночам, он поёт вместе с Бэкхёном, когда тот просит. Он не ненавидит своего соулмейта за ночные репетиции, а безумно любит убаюкивающие мелодии, которые напевает старший. Он больше не боится попасть в неловкую ситуацию, поэтому просит Сэхуна разузнать о местечке ди-джея на радио, закидывая свой диплом архитектора пылиться в шкаф. Жизнь после того поцелуя не сильно меняется, только ко всем воспоминаниям добавляется ещё один человек с ясной, как солнце, улыбкой и ангельским голосом.

— Не замёрзнешь, солнце? — Чанёль стоит, облокотившись на стол, и смотрит, как прибежавший с репетиции в гримёрку Бэкхён одевается в приготовленную одежду.

— Не-а, — тянет старший, натягивая джинсовую ткань на широкие плечи, и пытается справиться с торчащими в разные стороны волосами.

— Надеюсь, скоро придёт гримёр, и это исправят, — Чанёль ловит в свои объятия Бэкхёна и приглаживает торчащие на затылке непослушные волосы.

Бэкхён, как довольный кот, прикрывает глаза, чувствуя тепло от тела Чанёля, который всё это время был в гримёрке, пока Бэкхён скакал по сцене, где будет проходить фестиваль в декабрьский мороз. Бэкхён стоит так долго, слыша чужое сердцебиение и ожидая, когда тишину разорвёт открывающаяся дверь и шумная нуна-визажист, но её всё нет, и Бэкхён, открыв один глаз, спрашивает.

— Чанёль, а когда ты в меня влюбился? — Чанёль приподнимает брови в удивлении и поспешно пытается вспомнить.

— Прямо на первом свидании, — честно отвечает Пак и задаёт ответный вопрос. — А ты?

— В автобусе, — Чанёль сводит брови к переносице, припоминая, что с Бэкхёном на автобусе просто так не проедешься, и что вместе они точно ни разу не ездили.

— Что? — Чанёль так и не поняв, о чём речь, хмурится ещё сильнее, из-за чего выглядит безумно милым.

— Что? Ты чуть не снёс меня с ног! Влетел в автобус, как ураган, в расстёгнутом пальто в конце сентября, когда уже было безбожно холодно.

Чанёль вспоминает укутанного с ног до головы паренька, похожего на замёрзшую птичку, в чьи глаза он тогда заглянул, извиняясь за то, что так неожиданно налетел.

— Так это был ты? Ты поэтому на меня так пялился? — Чанёль задыхается от возмущения, потому что они с Бэкхёном уже два месяца вместе, и он впервые слышит эту историю.

Бэкхён, звонко смеясь, приветствует запоздавшую нуну и садится в кресло, иногда поглядывая на всё ещё возмущённого Чанёля, который всё ещё выглядел безумно мило.

Не забудьте оставить свой отзыв: https: //ficbook. net/readfic/6593505