«Сладкое ничто». Джейми Макгвайр и Тереза Маммерт. Просвящение

«Сладкое ничто»

Джейми Макгвайр и Тереза Маммерт

книга вне серии

переводчик: Маша Иванеева

Оформление: Наталия Павлова

перевод подготовлен для http: //vk. com/beautiful_disaster_club

Аннотация:

Когда ты думаешь, что знаешь, что случится, то ты заблуждаешься.

Этого достаточно, чтоб сломать любого мужчину: смотреть, как твое будущее ускользает, прежде чем оно было в твоих руках. Возможность потерять того, кого любил, прежде чем она стала твоей, я никогда не мог такого представить. Я подходил к ней каждый день и ждал, ждал невозможного, знака, чтоб она просто на меня посмотрела… надеюсь, с грешниками тоже случаются чудеса.

Только один его взгляд был всем, что нужно. На каждом переулке, на каждой остановке, был мужчина, в которого я хотела бы влюбиться и выйти замуж. Люди говорят, что для любви нужно время – привыкнуть. У нас все было интенсивно и пылающим. Когда наши жизни переплелись, я знала, что такого больше не повторится. Он был человеком, которым я буду дорожить всю жизнь, он стал бы отцом моих детей. В один миг наша совместная жизнь начинается, в следующий она уже заканчивается. Опоздания ночью; отговорки; ложь. И в мгновенье ока, все что было, никогда не повторится.

Просвящение

Мишель Чу, спасибо за твою неизменную поддержку.

Мисти Хорн, спасибо за напоминание, что люди могут быть добрыми без расчета. ~ Джейми

Джошуа, мое счастливое пенни. Вместе мы сможем сделать центы; ) ~ Тереза

ПРОЛОГ

ДЖОШ

Когда я остановился на светофоре на пересечении Холли-Роуд и Джексон-Авеню, я мог думать только о горячем душе и потягивании пива со своим напарником Квином. Мы это заслужили, помогая спасти тринадцать пассажиров из перевернутого автобуса.

Мой телефон светится в моей руке, пока я пролистываю свои контакты, чтобы найти женщину, которая, возможно захочет к нам присоседиться. Мне нужна небольшая компания, чтоб отвлечься. Я останавливаюсь, и мой палец завис над номером Кары, крашеной — блондинки с прекрасным ртом, который оказался очень гибким. Я связывался с ней несколько раз в прошлом, но нужно удалить ее в ближайшее время, пока она не подумала, что наши встречи являются чем-то серьезным.

Открытка кодню рождения от Квина валяется на приборной панели, которую бросил туда неделю назад. Двадцать шесть лет у меня было на то, чтобы найти любовь, угомониться и расти. Я провожу много рабочего время в санитарной машине, и не просто наблюдаю за ужасными и трагическими событиями вокруг Филадельфии— много ночей, я глубоко поколоть в них. Я заслужил право немного выпустить пар, даже если это обозначает, что нужно использовать кого-то, чтобы забыть. Я игнорирую острую боль чувства вины о бессмысленном использовании людей, с тех пор как я приехал в Филадельфию.

Я посмотрел на до смешного уродливый Приус слева от меня, и глазами уловил обеспокоенную медсестру, которая устроила мне ад, который, казалось, длился вечность. Квин и я привезли четыре пациента в ее отделение скорой медицинской помощи за этот день и ее первые слова, сказанные мне это то, как мне делать свою работу.

— Твою мать, ты издеваешься надо мной? — ухмыльнулся я ей, хотя мое тело не хотело пытаться делать простейшие движения, после долгой смены в задней стороне скорой помощи.

—Джейкобс, правильно, с больницы святой Анны?

Ее лицо скривилось от отвращения.

— Не притворяйся, что ты не знаешь.

Схватившисьзаруль своей альпийско-белой Барракуды Фастбэк шестьдесят девятого года, я наступил на педаль газа, чтобы мотор замурлыкал.

Джейкобс скривила свои губы.

Я мог сказать, что эти сутки в приемной выдались тяжелыми. Тщательно собранный пучок, который я видел до этого, висит солнечной соломой, обрамляя ее уставшее лицо. На ее розовом костюме (одежда для медиков, халат и брюки из хлопчатобумажной ткани), по-прежнему на воротнике осталось коричневое пятно, когда она бежала с пудингом и после нашего столкновения ее пухлые губы взорвались ругательствами. Она кричала на меня, и у меня не было времени на секундный флирт, я не понравился ей, и мне это очень понравилось. Я уж было открыл рот, чтоб заговорить, но она завела своего чертова зеленого малыша Приуса, а тот в качестве извинения издал непонятный звук. Я недовольно открыл окно и показал ей сделать тоже самое. Ее окно плавно скользнуло внутрь двери и она высунула голову, чтобы услышать меня.

Я привлек ее внимание. Я нервничал, и меня это удивило. Джейкобс успешно игнорировала меня, когда я первый раз привез в ее приемную пациента. Теперь мы одни и я не думаю про обычное пятно, которое крутилось в моей голове. Вместо этого, я чувствовал неловкость. Благодаря перерывам в приемной, Джейкобс наверняка знает о моей любви к медсестрам и о половине моих свиданиях с ними.

— Ты хочешь мне что-то сказать? — спросила Джейкобс.

— Я не знаю, что это был за шум, но мне кажется твоямашиназагрязняет среду. — пошутил я.

Она сделала вид, что сердится.

—Я хочу, чтоб ты знал, что моя машина работает на газу и у нее минимальный углеродный след.

—Серьезно? Это была твоя лучшая попытка нести чушь. Я разочарован, медсестра Рэтчед.

Джейкобс показала мне средний палец, но не смогла сдержать смешка. Это было забавно, смотреть, как она выходит из своей скорлупы.

— О, хоть сейчас. Разреши мне купить тебе обед, прежде чем сделаешь выводы обо мне. — я посмотрел на красный цвет светофора, прежде чем опять на нее посмотреть.

Она открыла рот, и не могла подобрать колкость, чтоб ответить мне.

Довольный тем, что мне удалось уесть её настолько, насколько вообще можно уесть владельца Приуса, я улыбнулся.

— Я с несколькими друзьями идем в«О’Мелли». Почему бы тебе не присоединиться?

—Ты спрашиваешь меня?

Я вспомнил момент, когда впервые увидел Джейкобс в приемной, когда она пыталась не смотреть на доктора Розенберга. Все остальные, казалось, не замечали этого, но я не смог не обратить внимания, после долгого изучения, ее доктора, я увидел левый безымянный палец и тонкую серебряную полосу. Джейкобс не носила украшений.

Я не могу конкурировать с таким парнем, как Док Роз, даже если он вне досягаемости для нее. Джейкобс не с закрытого общества, но планка у нее очень высокая.
Она привыкла к белому халату и галстуку-стабильности, изысканному типу. Я былпарнем, который делал только то, что хотел, ни больше ни меньше. Если бы я был честным и послушал отца, у меня была бы сейчас и карьера и все остальное. Ноя был занят вечеринками и тратой наследства, которое мне оставил дед после смерти. Я был типичным и жалким. Когда был на первом курсе, редко приходил в общежитие по ночам, и не выгнали меня только из-за моей слабой отговорки, что я работаю до утра. У меня небыло связей, и я не делился своими чувствами — у меня не было для этого причин, но все изменилось, после окончания учебы. Меня толкнули в реальный мир, одного. Какой-то части меня понравился этот путь. Не воспринимай все близко к сердцу, тогда не будет больно, когда все закончится.

— Это не свидание, —сказал я, потирая ладонью сзади по моей больной шее.

Я из-за всех сил старался не выглядеть отчаянным придурком. Я не ходил на свидания, и она вне моей лиги, но было в этой девушке что-то, что мне хотелось бы узнать, и дело не только в ее трусиках.

— Я просто подумал… мы могли бы выпить.

— Можно, я не против.

Я посмотрел на ее рот, и моя нога снова случайно нажала на педаль газа. Джейкобс была как чертов единорог – про которого все только говорят, но никто никогда не видел. Она была сильная, зная ее дерьмо на работе и никогда не унижала парней, которые оказывали ей знаки внимания. Вместо этого она шла и знала, что она тот вид женщин, которые могут удержать хорошего парня. К ее сожалению, парень, которого она считала хорошим был женат надругой, а она не та, которая будет брать не свое.

Она захихикала сквозь громкий ревдвигателя.

—Да? Так что ты хочешь выпить пива? — спросил я.

Она заправила свою прядь волос за ухо. Даже растрепанная и со старым макияжем она была прекрасной.

— Слава Богу, дома меня ждет бутылка вина.

— Это приглашение? — спросил я.

— Не-а.

— По крайней мере, ты дашь мне свой номер. —умолял я, в то время, как сзади меня сигналилавтомобиль. Водитель подождал несколько секунд и свернул на обочину, уезжая так быстро, насколько он мог. Я посмотрел на зеленый цвет светофора, проклиная себе под нос, надеясь, что наше время не истекло. Мои молитвы были услышаны, и он стал желтого цвета, я снова обратил на нее внимание, мгновенно разочароваясь. Она была не впечатлена. Мне нужно стараться.

— Ты дашь мне свой номер, — забавно повторила она.

—Так что, я могу быть добавлена в твою маленькую черную книгу позора? — Она впилась зубами в свою пухлую нижнюю губу. — Ты действительно думаешь, что медсестры ничего не рассказывают?

Я нервно усмехнулся, наблюдая, как ее улыбка исчезает. Она становится более раздраженной со мной уже второй раз, но я не мог остановиться. Пока она еще разговаривает со мной, я в игре.

—Ты смеешься надо мной?

— Нет, Джейкобс. Я смеюсь над собой. Я должен был это знать. —Я нагнулся, подобрал пенни, которое валялось на полу, и бросил его в пепельницу. Запустил руку в свои короткие темные волосы, и заметил, что она все так же раздраженна. — Ты сильно напряжена.

— Я думаю, ты этого не узнаешь. —сказала она и ее машина тихо уехала с перекрестка.

Я протянул руку, чтобы остановить ее, так как светофор скоро будет красным, а она этого не увидела, но было слишком поздно. Он уже был красным.

Ее руки на руле напряглись, беспомощно наблюдая, как автопоезд приближается к ней со стороны водителя на скорости сорок миль в час. Ее лицо исказилось от ужаса, и звук скрежета металла и удара наполнил воздух.

Мои пальцы сжали очень крепко руль, внутри меня все перевернулось. Я наблюдал, как трескается стекло и рушиться ее Приус. Тормоза заскулили в знак протеста, и я выкрикнул имя Джейкобс, понимая, что я опоздал. Было очень поздно.

Я привык спасать людей после трагедии, но это было легко убирать их боль, когда ты не должен чувствовать шок и ужас событий. Последние слова Джейкобс сказанные мне повторялись вновь и вновь в моем подсознании, а обломки ее машины разлетались.
Я смирился со своей судьбой, мою машину отбросило назад, шея уперлась в подголовник.

Когда, наконец, полуприцеп остановился, мир, казалось, замер. Тишина была более пугающей, чем эта ужасная авария. Мне понадобилось несколько попыток, чтоб открыть дверь. Используя свое плече, я все таки вышел, бросаясь к Джейкобс и ее искореженномуПриусу. Звук гравия под моими ногами сменился звуком осколков стекла. Я собирался спасти ее. Я собирался спасти нас обоих.

Я сидел в зале ожидания чуть ниже ее комнаты, кусая свой ноготь на большом пальце, мое колено дергалось вверх-вниз. Медсестры, врачи и члены ее семьи не обращали внимания на то, что мой мир перевернулся со своей привычной оси. Все изменилось.

—Джош, — сказал Квин, появляясь надо мной. Он сел в кресло рядом со мной и похлопал меня по плечу. — Ты в порядке?

Я ничего ему не ответил, а только смотрел в пол.

— Все будет хорошо, ты, главное держись, приятель.

— Она была здесь. Она была, и теперь ее нет. —сказал я наконец.

Квин смотрел на меня, ожидая продолжения.

— Я пытался привлечь ее внимание, так как я привес ее первого пациента. Она наконец заговорила со мной и… Я не могу это объяснить.

—Это было ужасное зрелище. Это чудо, что с тобой все хорошо.

Я скривился.

—Даже на светофоре, когда мы разговаривали, я думал о том, что хочу ее в свою постель, — я покачал с отвращением своей головой. —Эйвери невероятная, ты знаешь? Она сидит, улыбается, наконец-то замечая меня, но я все равно думаю не о том, чертов придурок.

— Не будь к себе таким требовательным, Джош, —Квин пожал плечами. —Эйвери красивая женщина. Все парни в больнице говорят о ней. Она уверенна в себе, злая, и эти глаза…

Я сердито на него посмотрел.

Он прочистил горло.

— Прости. Все знают, что у тебя было до нее. Я просто говорю, это только потому, что все, о чем ты думал, могло и не получится.

Я не хочу иметь или обладать. В моей жизни не должно быть сожаления, но сейчас я смотрел, как оно принимает свою физическую форму прямо передо мной. Я легонько постучал пальцами по носу.

— Это моя ошибка.

Квин заерзал на стуле.

—Не ходи туда, Джош. Ты не можешь винить во всем себя.

— Я был там. Если бы я с ней не разговаривал… Я уже говорил тебе, что когда я сближаюсь с людьми..

Квин заерзал на стуле.

— Ты должен успокоиться, мужик. Вселенная сейчас против тебя.

Я покачал головой.

— Я не мог быстро добраться до нее. Ей было больно, я бежал так быстро, как мог, я мог добраться до нее, но все мое тело двигалось какбудто в замедленном режиме. И тогдапротив всех правил, я взял ее на руки и прижал к себе. Это было все, что я смог сделать. —я чувствовал, как пальцы Квина сжали мое плече. — Я только чувствовал беспомощность, первый раз в жизни. Я устал опаздывать.

— Все медработники чувствуют себя так, приятель. Вот почему мы делаем то, что должны делать.

—Нет, это было по-другому. Я не только делал свою работу. Мне нужно, чтоб она была в порядке, Квин. Мне нужно, чтоб у нее все было хорошо. Я должен с ней еще увидеться.

—С ней все будет впорядке, — Сказал Квин медленно, посмотрев на меня внимательно. — Ты как? Хорошо?

— Я в порядке. И я знаю, о чем ты думаешь.

— Что ты ударился головой сильнее, чем я думал? Чуть-чуть. —признался он.

—Я видел, как она ударилась бедром об пол. Я думал, что потерял ее. —сердце остановилось и потеряло смысл жизни. Те из нас, кто работал рука в руку со смертью, рано научились ценить те немногие драгоценные моменты, которых не замечали до этого. Я ужаснулся от выражения Квина.

—Не смотри на меня так.

—Я понимаю. Иногда, я думаю о тех, кого нам не удалось спасти, и это заставляет меня работать усерднее, чтоб помочь другим людям. — согласился Квин.

—Это не так. Я принимал решение в течении 10 минут. Я услышал звуки сирены.

— Какое решение?

Возможность потерять того, кого любил, прежде чем она стала твоей, я никогда не мог такого представить. Посмотрев, на то, что могло ускользнуть прежде, чем оно стало твоим, достаточно, чтобы сломать человека. Но мне дан шанс искупить вину, сделать себя достойным для нее, и мы будем вместе.

—Увидишь.