Майя Анатольевна Зинченко 21 страница

– Васм очень плох, бедняга. Он никак не может прийти в себя, его колотит, словно в лихорадке, он стонет, и повторят только одно: «Ужас, ужас, ужас».

– Кто еще знает о его видении?

– Я и второй дежурный, Цивим. Он сейчас присматривает за Васмом.

– Я его навещу чуть позже. А пока никто не должен знать о его предсказании.

– Но почему, госпожа? – удивленно спросил Фрел. – А, вы, наверное, хотите избежать паники? Мы не будем говорить об этом людям в Вернстоке, но ведь остальные монахи должны знать правду. Словам Васма можно верить, он очень критично подходит к посещающим его видениям. К тому же он признался, что не в первый раз видит его, но еще никогда так ярко. Или он ошибается?

Предсказательница молча встала из‑ за стола и подошла к Фрелу вплотную. Монах был на целую голову выше ее.

– Нет, он не ошибается. Я видела то же самое. И даже больше, – сказала она, глядя ему в глаза. – Но никто – ни монахи, ни местные жители – не должны знать о том, что видел Васм. Все должно идти своим чередом.

– Но все эти люди… – ошеломленно сказал Фрел, – они же погибнут. А если предупредить их, у них будет шанс спастись. Да и наш храм… Я не хочу… Что такого мы сделали Повелителю, что он будет так жесток с нами?

– Васм видел твою смерть?

– Да. – Монах побледнел и сжал кулаки. – Меня сожгут солдаты Повелителя. Для собственного увеселения. Когда я пришел к тебе в храм, я дал себе слово быть сильным и не бояться трудностей, но я не хочу так умирать.

– Никто не хочет умирать, Фрел. Даже я. И Повелитель Ужаса тут ни при чем. Не он отдаст приказ.

– Не он?..

– К тому времени он тоже будет мертв. Наша земля – один большой могильник, в ней найдется место и для великого императора.

– Но я не хочу, чтобы было разрушено все, что мы создали. – Монах был в смятении. – Солдаты осквернят это чистое место.

Предсказательница рассмеялась:

– Не говори ерунды. Место нельзя осквернить. Ни это, ни какое‑ либо другое. Пройдет время, и сюда снова будут приходить в поисках просветления.

– Но нас же уже не будет. – Фрел опустил глаза.

– Если я скажу, что наша смерть – это необходимая жертва, тебе станет легче?

– Необходимая жертва для чего? – недоверчиво спросил монах.

– Ты будешь молчать?

– Клянусь вам в этом, госпожа.

– Да я и так знаю, что будешь. Ты хороший человек Фрел. Не стань ты монахом, из тебя мог бы получиться замечательный муж и отец. Но ты выбрал другой путь.

– Да, госпожа.

– Тогда слушай: наши потерянные жизни не будут напрасны. Они откроют дорогу новому миру. И ты, и я, и остальные, которых убьют с первым лучом восходящего солнца, – все мы послужим для него началом. Но только в том случае, если ничего не будем предпринимать. Если не покажем, что мы знаем об этом. Затеяна очень большая игра, в которой даже боги – это пешки. – Она внимательно посмотрела ему в глаза. – Малейшая ошибка, и игра будет проиграна. И последствия проигрыша, можешь мне поверить, окажутся губительными для всего живого. Ничего не бойся, Фрел, – ласково сказала Предсказательница. – Ты же знаешь, что бренно только тело, душа бессмертна.

Монах устало кивнул:

– Да, госпожа. И хотя я не понял, о каком новом мире вы говорите, но я всегда доверял вам и поэтому буду молчать. Однако как быть, если остальные монахи увидят то, что увидел Васм?

– Это знание не должно выйти за пределы храма. Ни в коем случае, – сказала Предсказательница решительно. – Иначе вся система рухнет.

– Никто из наших не склонен трепать языком, – пробормотал монах, – но предупредить людей захотят многие.

– Как раз этого нельзя допустить, как бы жестоко ни звучали мои слова. – Предсказательница бессильно опустила руки. – Это может в корне повлиять на будущий ход событий. Фрел, я хочу, чтобы ты рассказал о моем решении Цивиму. Передавать содержание разговора не нужно, просто скажи, что я запрещаю обсуждать эту тему.

– Да, госпожа. Я сделаю так, как вы хотите.

– Спасибо. – Предсказательница благодарно кивнула. – А теперь иди. Мне нужно побыть одной.

Фрел поклонился и вышел. Предсказательница тяжело вздохнула и села за стол, опершись локтями о его крышку. Тяжело принимать подобные решения. Чувствуя колоссальную ответственность, она боялась ошибиться, а ведь на весах лежало столько чужих жизней…

Нет, она не могла ошибиться. Будущее ясно подсказывает ей единственно верный путь, по которому она должна пройти до конца, даже если это будет стоить ей жизни и, что еще страшнее, добровольного отказа от единения со своей второй половиной. Ничего более жестокого и придумать нельзя, но ради конечной цели она все равно пойдет на это.

Рядом, в этом времени, есть душа, так похожая на ее, она знает, кто это, но сама отказывается от встречи. Лучше бы ничего не знать… Предвидение – это страшный, подавляющий тебя дар. Видения приходят независимо от твоего желания и почему‑ то все больше тягостные – о пролитой крови и смертях, чем радостные – о жизни и праздниках. И во сне, и наяву твой дар всегда остается с тобой.

Предсказательница снова вздохнула.

«Повелитель Ужаса, прости меня, мою самонадеянность, но для нас еще не пришло время. Мы еще встретимся, но не в этой жизни. Прости, что и себя, и тебя обрекаю на страдания».

Перед глазами Предсказательницы всплыло недавнее видение – зрелый мужчина в дорогих доспехах держит в руках ее портрет. На его лице написаны тревога, смятение, боль. Он больше не может жить без нее. Он обязан с ней встретиться, чтобы быть рядом, видеть, ощущать. Повелитель не понимает, что с ним происходит, – это пугает и радует его одновременно.

Откуда ему знать, что его переживания – это зов седьмого чувства, возникающего у человека только раз в жизни, чтобы указать ему, кто его вторая душа, без которой он всего лишь ничтожная, не знающая покоя половинка. Это именно седьмое чувство лишает людей сна, заставляя их искать в других самих себя. Искать и не находить, потому что встречи эти редки. Вечное счастье покой и единство – слишком ценный подарок, чтобы преподносить его всем желающим. Нет, это не любовь это намного больше. Первые пять чувств помогают жить твоему телу, шестое открывает тебе дверь в непознанный мир духов, а седьмое чувство подскажет, чьи глаза являются для тебя ключом к счастью. Но как же это тяжело… все понимать и отказаться от встречи.

Она тряхнула головой, отгоняя видение. Повелитель ничего не ведает о происходящем, но она‑ то знает многое. Она сделает так, что они не достанутся богам. Душа Повелителя еще не готова, он еще не завершил свое становление. Поэтому они оба должны умереть, не успев взглянуть друг другу в глаза. Ради высокой цели можно пойти наперекор своим интересам. Тем более что это только отсрочка – всего лишь.

Предсказательница растерянно покачала головой. Как много поставлено на карту! Если она все рассчитала верно, то план удастся. Она перехитрит богов, и в следующее рождение Повелитель Ужаса, завершивший цикл, станет намного сильнее.

Не надо раньше времени волноваться и паниковать. Да, боги уже вступили в игру и сделали первый ход. Пока что все идет по их плану: Марл передал картину Повелителю, и он взглянул на нее. Невозможное свершилось. Но пусть они не празднуют победу, пусть остерегутся. Боги все‑ таки бывшие смертные, и перехитрить их вполне возможно.

Предсказательница развернула стул к окну. На подоконнике стояло небольшое вечнозеленое растение с широкими листьями. Растение, подарок одного благодарного паломника, уже шесть лет жило у нее на подоконнике, внешне практически не меняясь. Оно не цвело, не росло, не сбрасывало листья, оставаясь таким же, как и раньше. А вчера вдруг выпустило ярко‑ зеленную стрелу с бутоном на конце, который сегодня утром раскрылся. Это был прелестный желтый с синими прожилками цветок с очень нежным запахом. Предсказательница с удовольствием смотрела на это маленькое чудо. Ей хотелось верить, что это добрый знак, который знаменует о том, что она на верном пути.

Повелитель всю ночь не мог сомкнуть глаз. Сон не шел. Изнуренный собственными мыслями, он вообще плохо спал в последнее время. Его воображение будоражила завтрашняя встреча.

Три года он потратил, чтобы дойти до храма Четырех Сторон света. Три долгих года, на протяжении которых он шел во главе своей непобедимой армии, присоединяя к империи все новые земли. Впрочем, он присоединял земли скорее по привычке, чем исходя из действительной необходимости. Его слава летела далеко впереди него, и многие города спешили признать власть нового императора, не оказывая никакого сопротивления. Мудрое решение, если учесть, что добровольно перешедшим на его сторону полагались особые льготы.

Повелитель, устав ворочаться с боку на бок, откинул одеяло и встал с кровати. Если сну неугодно навестить его, то он не будет упорствовать и искать с ним встречи. Выйдя на свежий воздух, он огляделся. В соседней палатке все еще горел свет, а это означало, что Матайяс не спит.

Матайяс, старый, испытанный товарищ, его правая рука и советник во многих военных вопросах, был невысоким грузным мужчиной, любящим выпить пива и весело провести время в компании близких друзей. У него был громкий голос и неистощимый запас шуток и смешных рассказов, которыми он весело делился со всеми. Несмотря на преклонный возраст, это был крепкий старик. Вся его жизнь прошла в военных походах. Мирное время было для него не чем иным, как подготовкой к следующей, неизбежной и необходимой, как он полагал войне. Так нигде и не осевший, не женившийся и не заведший детей, только в ней он видел смысл своей жизни. В каком‑ то смысле Повелитель Ужаса заменил ему семью, заменил сына, по крайней мере, старик иногда позволял в беседе с ним проскользнуть отеческим ноткам. Повелитель откинул полог палатки. Охранник, сидевший у входа, инстинктивно схватился за оружие. Он не слышал шагов и не мог знать о скором появлении своего императора. Повелитель, как никто другой, умел совершенно бесшумно и незаметно подкрадываться.

– Спокойно, – сказал Повелитель.

Охранник узнал его и расслабился. Он всем своим видом показывал, что сна у него нет ни в одном глазу, и он исправно несет службу на посту. За занавеской послышался кашель, приглушенный вскрик и неразборчивые ругательства. Запрыгали тени.

Повелитель улыбнулся. Скорее всего, Матайяс пролил на руку горячий воск – он всегда отличался некоторой неуклюжестью – и теперь кипит праведным гневом. Его подозрения подтвердились. Он застал старика оттирающим с кисти свечной воск и грозящим кулаком светильнику.

– С кем воюешь? – спросил Повелитель, привлекая к себе внимание.

– А… Да вот, – Матайяс кивнул на стол, – проверял отчеты и задел локтем лампу. А вы почему не спите. Что‑ то случилось? – Он встревоженно прислушался.

Его огромные белые усы, кончики которых он специальными щипцами подкручивал вверх каждое утро, встопорщились. Но в лагере все было спокойно.

– Нет, ничего не случилось. У меня бессонница, и я решил, что раз у тебя горит свет, то можно зайти и поговорить.

– Даже если бы он и не горел, я всегда готов служить вам. До последнего вздоха.

– Моя бессонница еще не повод лишать сна остальных, – Повелитель опустился на кровать, – но у меня уже нет сил ждать. Если бы солдаты не были так измотаны последним двухдневным переходом, я бы двигался без остановки до самого храма.

– Но это опасно. Эти земли не принадлежат нам, и ваше появление на чужой территории в одиночестве, без армии, еще один шанс для врагов, мечтающих убрать вас с дороги. Им нельзя дать этого шанса.

– Именно поэтому я теряю здесь драгоценные минуты, а ведь мог бы сесть на коня и скакать во весь опор, – проворчал Повелитель. – Я всегда был слишком благоразумен и никогда не пускался в авантюры, если, конечно, не считать весь этот поход одной большой безумной авантюрой. Ты тоже считаешь, что у меня навязчивая идея?

– Вы очень изменились за последнее время, – тихо сказал старик. – И внутренне, и внешне.

– Изменился? – с горькой усмешкой переспросил Повелитель. – Я и сам это чувствую. Я нынешний всего лишь слабая тень прежнего меня.

– Быть может, когда вы, наконец, увидите Предсказательницу, вам станет легче, – предположил Матайяс. – И вы станете таким, как прежде.

– Интересно, она мне что‑ нибудь предскажет или нет? Если это что‑ то плохое, я не хочу знать. Такие вещи лучше не знать, иначе будешь вдвойне мучиться. Но больше всего я боюсь разочароваться. Матайяс, – Повелитель доверительно наклонился к старику, – мало кто знает об истинной цели этого похода. Ты – один из немногих, кому я доверяю. Воины думают, что мы просто завоевываем новые земли. Придворные решили, что мне не сидится на месте, хочется в силу своей варварской натуры пограбить и поубивать, но ты‑ то знаешь правду. Всему виной написанный Марлом портрет той прекрасной женщины.

– Эта женщина – колдунья, – уверенно сказал Матайяс. – Она вас приворожила.

– Скорее колдун сам художник Марл. Видел бы ты остальные его картины… – Повелитель покачал головой. – Предсказательница тут ни при чем.

– Я буду вас охранять и оберегать и от колдуний, и от сумасшедших художников, и от случайной стрелы, да отсохнет рука врага! – серьезно сказал Матайяс. – Потому что вы больше чем просто успешный военачальник. Вы символ непобедимости, могущества и справедливости в одном лице. И в довершение всего хороший человек. – Он слегка покраснел, сам удивившись своей откровенности, и закашлялся, чтобы скрыть неловкость.

Матайяс был, как никто предан Повелителю. Он был для Матайяса совершенством, которым ему самому никогда уже не стать. Ну и ладно… В мире должен быть только один Повелитель Ужаса.

– Не будь у меня способности насылать на людей смертельный ужас, я был бы никем. Или был бы пастухом, а это почти одно и то же, – сказал Повелитель. – Не надо ничего говорить, я и так знаю, что ты хочешь сказать, – он предупреждающе вскинул руку, – не надо. Наверное, это прозвучит глупо, но я многое потерял, став императором. – Он задумался. – Я потерял свободу, потому что больше себе не принадлежу. Куда бы я ни отправился, за мной следуют настороженные взгляды. Даже когда я неузнанным бродил по ночному городу, мне все равно казалось, что за мной наблюдают.

Старик выпучил глаза.

– Повелитель, бродить ночью одному очень опасно.

– Не было никакого риска, – усмехнулся Повелитель. – Однажды в одном паршивом заведении на меня пытались напасть.

– И что? – шепотом спросил Матайяс.

– С их стороны это было глупо… Сердце так легко останавливается от страха. Раз, – он щелкнул пальцами, – и нет человека.

– Думаю, я уже не найду это заведение?

– Оно сгорело дотла в ту же ночь, – с невинным видом ответил Повелитель. – Больше в нем не будут устраивать засады. Справедливость восторжествовала. Но не будем больше об этом… Что за отчеты ты читал?

– О снабжении армии продовольствием. На бумаге все выглядит просто замечательно, но мне кажется, что здесь дело нечисто и кто‑ то крадет припасы, продавая их налево.

– Может, тебе действительно показалось?

– Нет‑ нет, – Матайяс взял бумаги и поднес их к свету, – я заметил определенную закономерность. Если потратить несколько часов, то можно вычислить этого воришку. Надеюсь, он не будет моим знакомым.

– Отлично, это именно то, что надо! – оживился Повелитель. – Я хочу помочь тебе и заодно убить оставшееся до рассвета время. – Он подсел к Матайясу поближе и отобрал у него часть отчетов.

За работой время действительно пролетело незаметно. Через три часа они удостоверились в существовании расхитителя и, сверившись со списками дежурств, узнали его имя. Матайяс был доволен.

– Вот ты и попался, голубчик, – сказал старик, потирая сухие руки. – Как с ним быть?

– Ты знаешь закон. – Повелитель резко провел большим пальцем по шее.

Матайяс согласно кивнул:

– Это послужит хорошим уроком остальным.

– Если у него есть жена, малые дети или престарелые родители, распорядись, чтобы им начислили небольшое пособие. Не оставлять же их без средств к существованию. – Повелитель Ужаса прислушался. – Трубят подъем. Значит, уже почти рассвело. – Он стремительно поднялся и похлопал Матайяса по плечу. – Не засиживайся за бумагами. Через час выступаем.

Солдаты, разбуженные звуком трубы, выскакивали из палаток. Не делая лишних движений и не тратя время попусту, они принялись сворачивать лагерь. После их ждал сухой завтрак и пятичасовой марш‑ бросок на запад Храм Четырех Сторон света уже высился на горизонте. Его золоченый купол ярко блестел, призывая солдат сделать последнее усилие.

Когда все было готово к выступлению, Повелитель Ужаса сел на коня и двинулся впереди войска. Его окружали многочисленные подчиненные, готовые выполнить любой его приказ. Но ему было не до приказов. Повелитель не отрывая глаз, смотрел на блестящий купол храма. Три года он потратил' на то, чтобы добраться сюда. Конечно, он отдавал себе отчет, что его прихоть изменила судьбы многих людей. Но Повелитель привык к тому, что его желание становится законом. Все равно кто‑ то должен принимать решения, и для тебя же только лучше, если это станешь делать именно ты.

Пять часов, необходимых чтобы дойти до подножия храма, казались Повелителю вечностью. Он стискивал в руках поводья и не скрывал своего волнения. Совсем скоро он ее увидит, совсем скоро…

Этим утром Предсказательница делала то, чего она не делала раньше никогда. Она молилась, встав перед алтарем на колени и склонив голову. Светлые волосы, достающие ей до пояса, рассыпались по плечам, но она не стала убирать их.

Ее силы, и физические и духовные, были истощены до предела. Голова горела, раскалываясь на тысячу кусков. Она слишком часто заглядывала в недалекое будущее, и это подорвало ее здоровье. Но она должна была все узнать, все предусмотреть, у нее нет права на ошибку, ведь второго шанса не будет.

Предсказательница погладила холодную каменную плиту. Ее ложе, ее последнее пристанище… Сколько раз в детстве она видела этот сон? Она лежит на твердом камне, а над ней заносят жертвенный нож, острие которого направлено ей в грудь. Предсказательница улыбнулась. В детстве это сон пугал ее, но не теперь. Почему, будучи маленькой девочкой, она не обращала внимания на то, что, лежа на алтаре, она не была связана? Ведь она спокойно ждала удара.

– Госпожа… – прошелестел скорбный голос, оторвавший ее от размышлений. – Госпожа, они почти пришли.

– Хорошо. У вас все готово? – Предсказательница поднялась с колен и выпрямилась. В ее взгляде была решимость.

– Да. – Голос, обладателем которого был невысокий монах, стал еще грустнее.

– Ты все запомнил из того, что я тебе сказала? Как только он войдет в храм и увидит меня лежащей на алтаре. Не раньше, не позже. Это очень важно.

– Да, госпожа. – Монах тяжело вздохнул, подошел ближе и осторожно взял ее за руку. – Но почему именно я? Я не могу, я не хочу, в конце концов! – выкрикнул он. – Я не могу!

– Это не так, Флавий, – мягко сказала Предсказательница. – Ты сильнее, чем ты думаешь. Мы уже не раз с тобой говорили об этом. Ты сможешь. Подумай, ты сделаешь это для спасения целого мира.

– Я не хочу! – Он закрыл лицо руками. – Мне плевать на мир! Я готов отдать ради вас свою жизнь, свою кровь, Умереть под пытками, но только не делать этого. Это слишком жестоко!!! – закричал монах и с рыданием упал к ее ногам. – Я всегда любил вас, – прошептал он сквозь слезы, – я люблю вас и сейчас… Зачем вы делаете это со Мной, зачем? Я никогда ничего не просил, я был счастлив тем, что знал, что у вас все хорошо, а вы приказываете мне… – Он застонал.

– Флавий, успокойся. Не время лить слезы. – Она наклонилась и обняла монаха за плечи. – Флавий, ты же зрелый мужчина, провидец, прекрати сейчас же плакать мне и так нелегко.

– Я всегда любил вас, – снова прошептал монах, пытаясь справиться с нахлынувшими эмоциями.

– Я знала об этом…

– Правда знали? – Он улыбнулся сквозь слезы. – Наверное, из меня очень плохой актер. Истинные чувства не скроешь.

– Знала только я – больше никто не догадывался, – успокоила его Предсказательница.

– А что вы чувствовали ко мне? – затаив дыхание, спросил Флавий. – Раз времени осталось так мало, я хочу это знать. Говорите честно, мне нужна только правда.

– Флавий, ты замечательный человек, – она нежно поцеловала его в лоб, – я рада, что нам довелось встретиться.

– Да, намного ужаснее было бы пройти мимо и никогда не знать вас, – согласился с ней монах.

– Я верю, что твоя рука не дрогнет. Я не хочу мучиться и поэтому могу доверить нож только тебе. Я знаю, что в ответственный момент ты не подведешь меня, ты почти не причинишь боли. Я уйду мгновенно.

– Да, госпожа. Теперь я все понял. – Флавий поднялся с колен. – Простите мне мою минутную слабость. – Он тоскливо посмотрел на нее.

– Все будет хорошо, – ободряюще сказала Предсказательница. – После того как он поймет, что я… – Она кашлянула. – В общем, вы должны не мешкая выполнить любые его требования. Даже самые невероятные.

– Да, госпожа, любые требования. – Флавий окончательно успокоился. – Да вот только и так ясно, чем все это закончится… Побоищем.

– Сейчас – да, – согласилась она. – Зато в будущем. Ведь в этом месте, – она развела руки в стороны, – только и разговоров, что о будущем. Пора нам, наконец, сделать для него хоть что‑ то стоящее. Флавий, я рада, что ты взял себя в руки. На тебе лежит большая ответственность, и ты должен служить примером. А теперь зови остальных. Предсказательница вздохнула и расправила плечи. Главное – ничего не бояться.

Повелитель Ужаса, задрав голову, смотрел на внушительное серое строение. Четыре лестницы вели к храму, и он стоял у подножия одной из них. Вокруг не было ни души. Паломники и местные жители благоразумно убрались с их дороги. Отдав поводья слуге, Повелитель, не в силах больше ждать ни секунды, бросился бежать вверх по ступеням.

– Великий, умоляю, постойте! – крикнул Верик, один из его генералов.

Он поспешно спрыгнул с лошади и бросился вслед за императором. Многочисленная свита изумленно ахнула и последовала за Вериком. Особенно старалась личная охрана императора, которой было предписано не отходить от него ни на шаг. Но за Повелителем им было не угнаться, он был уже далеко.

Перескакивая через несколько ступеней, он несся вперед. Мешавший бегу плащ был расстегнут и отброшен в сторону. За ним последовал металлический панцирь, который Повелитель одним яростным движением сорвал с груди. Панцирь с громким стуком покатился по ступеням прямо под ноги Верику.

Повелителя гнало вперед чувство тревоги, которое с каждым мгновением нарастало. Он не бежал, а летел по ступеням. Он ничего не видел и не слышал вокруг себя. Впереди были только храмовые ворота, к которым он стремился. Быстрее, еще быстрее… Тяжелые сапоги, подошвы которых подкованы металлическими пластинами, высекали из ступеней снопы искр.

Створки ворот распахнулись с одного удара. Повелитель Ужаса быстрым взглядом окинул помещение и похолодел. На каменном алтаре лежала светловолосая женщина, окруженная монахами. Один из них, смертельно бледный, с мокрыми дорожками на лице от пота и слез занес над ней нож.

– Нет!!! – закричал Повелитель, бросившись к алтарю.

Но было уже поздно. Монах четким движением вонзил клинок в сердце женщины. Она дернулась, легко вздохнула, и ее глаза навечно закрылись. Повелитель Ужаса отшвырнул стоявших вокруг алтаря провидцев и, чувствуя сильную головную боль, склонился над женщиной.

Ошибки быть не могло. Это была Предсказательница. Как она красива! Вся в белом, словно невеста. Живая невеста, которая ненадолго прилегла, чтобы набраться сил перед брачной церемонией, и которую сморил легкий сон. В это можно было бы без труда поверить, если бы не зловеще торчавший из груди нож.

Нет, не смотри туда, не смотри! Лучше взгляни на ее безмятежное, спокойное лицо, которое не исказила гримаса страха или боли, на ее золотистые волосы… Все именно так, как на картине Марла. Ему ли не знать, ведь он миллион раз смотрел на нее, и она приветливо улыбалась ему. Улыбалась не так, как улыбаются другу, а как улыбаются единственному человеку, ради которого стоит жить. Но он этого больше не увидит. Он опоздал всего на какое‑ то мгновение.

– Вы убили ее!!! – взвыл он, сжимая женщину в объятиях. – Убили!!!

– Такова воля нашей госпожи, – устало сказал один из монахов. Его взгляд был погасшим, а лицо приобрело пепельный оттенок.

– Воля?! – Повелитель с безумным видом опустил еще теплое тело на алтарь. – Она добровольно?.. – Он не договорил, его рот болезненно скривился. – Как?.. Но почему?..

– Каждый человек в меру своего понимания окружающего мира делает то, что должен, и не его вина, что его видение далеко не всегда совпадает с действительностью и мнением других людей. Мы скорбим о нашей госпоже, но никто не имел права ослушаться ее приказа. Она знала больше каждого из нас.

– Она знала… – простонал Повелитель. – Значит, не хотела меня знать, видеть. Иначе для чего ей было умирать? Но ведь я не хотел ничего дурного, – он обратился к женщине, – я хотел только знать, что ты существуешь. Боги!!! Разве я много просил? Верните ее, я все отдам ради этого! – Он бережно поцеловал Предсказательницу в лоб и принял решение. – Я прошел ради тебя такой длинный путь по земле, а ты предпочла ускользнуть от меня другой дорогой. Призрачная дорога… Я тоже пройду по ней. Пойду за тобой тем же путем. Я все равно буду искать тебя, буду искать всегда и везде, даже там, в мире теней. А раз так, то мне больше нечего здесь делать. – Он бережно вытащил нож из ее груди и отдал рядом стоящему монаху. – Убейте меня так же, как вы убили ее! – В его голосе послышался металл. – Я приказываю!

Монах испуганно отшатнулся. К нему подошел другой и, схватив его за плечо, что‑ то быстро прошептал. Повелитель Ужаса уловил только слова «указание» и «исполнить волю».

– Давайте! Без нее мне больше незачем жить. – Он опустился на колени перед провидцем. – Бей!!!

– Держите его, – велел монах остальным, и они схватили Повелителя сзади за плечи. – Покойся с миром, завоеватель, – сказал монах и с силой нанес удар в его ничем не защищенную грудь.

Брызнула тонкая струйка крови. Нож вошел в сердце Повелителя Ужаса, его лицо стало смертельно бледным. В этот самый момент в храм, задыхаясь от быстрого и изнурительного подъема, вбежал Верик. И окаменел от открывшейся ему картины. Повелитель поднял на него мутный взгляд и замертво рухнул на землю. Верик, не желающий поверить в увиденное, смотрел на своего поверженного господина, на алтарь, на монахов, которые недвижимо стояли, понурив головы.

– Как… Нет, нет! – Верик отрицательно замотал головой, на негнущихся ногах подошел к Повелителю. – Этого не может быть…

За его спиной раздался шум – это в храм вбежали телохранители Повелителя. Им хватило одного мгновения, чтобы оценить ситуацию и сделать выводы. С криком: «Смерть душегубам!!! » – охранники принялись убивать монахов. Те, не оказывая никакого сопротивления, падали словно подкошенные. Началась резня. Верик очнулся от толчка, чуть было не сбившего его с ног, и принялся останавливать разъяренную охрану:

– Нет, прекратите! Я приказываю вам прекратить! Мне нужны свидетели! Я хочу знать, что здесь случилось! – От волнения он сорвал голос, и последние слова натужно прохрипел.

Из двенадцати провидцев, находившихся в зале, в живых остались только двое. Оба были тяжело ранены. Верик загородил их собой.

– Я запрещаю их трогать. Они нужны мне живыми.

Но его надеждам не суждено было сбыться. Монахи умерли на следующий день, так и не придя в сознание. Верик ничего от них не узнал.

Храм стали заполнять люди. Весть о гибели всемогущего Повелителя Ужаса разошлась со скоростью пожара. Ближайшее окружение императора, опасаясь непредсказуемой реакции со стороны армии, намеревалось хоть ненадолго скрыть этот факт, но это оказалось невозможно.

Многие отказывались поверить, да что многие – никто не верил в его смерть, не ставя под сомнение могущество этого великого человека. Только вечером, когда тело Повелителя положили в гроб и выставили по древнему обычаю перед всеми для прощания, солдаты осознали, что это не чья‑ то жестокая шутка, а истинная правда.

Повелитель Ужаса мертв, он не был богом, не был всесильным, он был всего лишь обычным человеком с необычными способностями. Осунувшийся, пожелтевший, он лежал во внушительном, наскоро сколоченном гробу, затянутом золотой тканью, и казался меньше, чем был при жизни. Теперь он никому не мог внушить страха.

Над лагерем, разбитым вокруг храма, застыло тоскливое молчание. Никто из солдат не разговаривал. Бледные, они бесцельно бродили, потрясенные новостью. Одни не таясь, рыдали от горя, другие, уставившись в одну точку, страдали молча. Сколько новых земель повидали они с ним, их армия не знала поражений, они были одной большой семьей. Богатство, почет и уважение – и все благодаря ему, Повелителю Ужаса… А теперь его нет, и больше не будет никогда.

Он умер, а его место заняла легенда.

В полночь один из воинов поджег помост, на котором стоял гроб, превращая его в гигантский погребальный костер. Солдаты бросали в него свои личные вещи, украшения, золото, рабочий инвентарь, палатки, оружие. В огонь летели все новые и новые предметы, и он разгорался все сильнее и сильнее. Зарево ревущего костра было последним прощальным приветом, который солдаты передали от себя императору.

⇐ Предыдущая 15 16 17 18 19 202122 23 24 Следующая ⇒