Майя Анатольевна Зинченко 9 страница

– Нет. И бессмысленно меня отговаривать. Я все просчитал, предусмотрел и так далее… Риск минимальный. – Дарий нервно скомкал салфетку. – Завтра утром попробуем.

Некромант нахмурился:

– Ни в коем случае не смей начинать без меня!

– На этот счет можешь не волноваться, я же не сумасшедший.

Рихтер с укором посмотрел на Дария. Кроме того, в его взгляде явственно читалось, что он совсем не уверен в справедливости последнего утверждения. От гнома это не укрылось, и он возмущенно фыркнул:

– Да ладно тебе! Можно подумать, что ты в своей жизни только и делал, что внимал голосу разума.

– Очень невежливо с твоей стороны, Дарий, лишний раз напоминать мне о прошлых ошибках.

– Рихтер, – гном кашлянул, – прости, но у меня не было намерения тебя обидеть.

– Знаю, поэтому я и не обиделся. Но ты все равно делаешь глупость. Это мое последнее слово.

Рихтер был раздражен. Он считал затею друга глупой и опасной. Некромант решительно собрал разбросанные по столу хрустящие конфетные обертки в одну кучу. Горка образовалась довольно приличная, так как сладкое любили оба. Дарий понял, что это знак завершать чаепитие и готовиться ко сну. Гном пристально посмотрел на друга.

Вопреки обыкновению в последние несколько дней Рихтер выглядел лучше обычного, и Дарий не мог этого не отметить. Исчезли чрезмерная бледность, головная боль, да и полуночная лихорадка мучила некроманта меньше обычного. Теперь Рихтера не изводили кошмары, тогда как всего лишь неделю назад Дарий несколько раз кряду просыпался от его криков. Что Рихтеру снилось?

Когда Дарий задал этот вопрос другу, тот лишь покачал головой и сказал, что не помнит. Соврал, конечно. Беспамятство, этот бесценный дар богов, на Рихтера не распространяется. Он просто не способен что‑ либо забыть, и его сны не являются исключением. Гном неизменно приходил на помощь, пробуждая Рихтера и тем самым, прекращая страшные видения мага. И всякий раз, всматриваясь в расширенные от ужаса зрачки Рихтера, Дарий благодарил провидение, что он не видит подобных снов. Но кошмары вдруг прекратились. Радоваться этому или огорчаться? Когда дело касается такого странного человека, каким является Рихтер, никогда ничего нельзя знать наверняка.

Гном уже убедился, что спрашивать напрямую о причинах столь разительных перемен бесполезно. Поделившись с Дарием своей историей, некромант вдруг решил, что рассказал слишком много, и замкнулся в себе. Как только разговор заходил о его чувствах или о событиях из прошлой жизни, Рихтер напрягался так, что походил на натянутую струну. И вместе с тем он очень хорошо относился к Дарию, и они прекрасно ладили. К тому же свои обязанности Хранителя Рихтер исполнял безупречно. Впрочем, как всегда…

Дарий от всей души надеялся, что на маге так благотворно сказалось именно его влияние. В том, что у Рихтера появилось, наконец, нормальное человеческое жилье с царящей в нем дружеской атмосферой, была только его заслуга. Обрести свой дом – что может быть лучше? Для отчаявшейся души, так долго погруженной в бездну страдания, Дарий не знал иного лекарства.

Рихтер придирчиво изучил лежащую на письменном столе книгу. Эта была та самая «Синева», с помощью которой он совсем недавно пытался свести счеты с жизнью. Не получилось… Небольшая, ничем не примененная книга в серой обложке. Но какая в ней заключена сила! О книгах, как и о людях, никогда нельзя судить по их внешнему виду. Слишком уж часто их суть разительно отличается от наружности.

Дарий стоял рядом, в нетерпении переминаясь с ноги на ногу. Гном сильно нервничал и ничуть не скрывал этого. На руках у обоих друзей были плотные кожаные перчатки. Черные, изящные, из дорогой кожи – у Рихтера и обычные коричневые для повседневного использования – у Дария.

Гном затаил дыхание и прислушался. Окружающую его тишину нарушало только размеренное тиканье часов. Не в силах больше выносить это тревожное ожидание Дарий крепко сжал кулаки и вопросительно посмотрел на мага. Тот согласно кивнул – он всецело контролировал ситуацию. Дарий аккуратно снял перчатки и положил их на край стола. Несмотря на то, что в кабинете было довольно прохладно, на его лбу выступила испарина. Гном решительно стер рукавом липкий пот, грозивший разъесть кожу, и потянулся к книге. Сосредоточившись на своих руках, он не заметил, как Рихтер побледнел. Некромант точно знал, что сейчас произойдет. Как только Дарий коснется книги, она завладеет телом гнома, лишит его воли, а затем примется за душу. Но нет… он этого не допустит! Он здесь как раз для того, чтобы с Дарием ничего подобного не случилось. Иначе, какой во всем этом смысл?

Застыв подобно каменному изваянию, некромант внимательно следил за тем, как его единственный друг отважно берет своими ничем не защищенными руками эту смертоносную вещь, уничтожившую стольких людей. Кто знает, сколько душ на ее совести?

– Ну? – хриплым от напряжения голосом нарушил тишину Рихтер.

– Не знаю. Ничего не происходит. – Гном медленным сосредоточенным движением погладил обложку.

– Может быть, ты чувствуешь тепло, спокойствие. Радость от обретенного счастья? Ты хочешь открыть ее.

Гном недоуменно взглянул на Рихтера. Его глаза были полны искреннего непонимания.

– Нет, ничего подобного. Все нормально. Я чувствую себя как обычно. Как будто бы это простая книга.

Маг недоверчиво покачал головой.

– Правда, Рихтер: Все в полном порядке, и я полностью контролирую ситуацию. Смотри! – И Дарий с легкостью положил книгу на стол.

– Значит, чудеса все‑ таки бывают…

– Я открою ее.

– Нет! Сначала я должен кое‑ что проверить.

– Уж не собираешься ли ты сам…

– Именно. Если что не так, то ты знаешь, что делать. Может быть, эта книга немного… неисправна? Да, я знаю, что говорю глупости и это, конечно же, невозможно. Ну а вдруг…

Нет, с проклятой книгой все оказалось в полном порядке. Только увесистая затрещина, щедро отпущенная Дарием, помешала Рихтеру открыть ее. Гном с усилием вырвал злополучный фолиант из рук некроманта. Как вцепился! И не оторвешь!

Рихтер устало опустился в кресло. В голове у него гудело и звенело одновременно.

– Она в отличном состоянии, – подвел он итог. – Что‑ то не так именно с тобой, Дарий. Только мне неизвестно, что конкретно не так.

– Не волнуйся, вот как раз это мы сейчас и узнаем. Ты готов?

Некромант только тяжело вздохнул и согласно кивнул. Чтобы быть к гному поближе, он встал с кресла.

Бывают такие моменты в жизни, когда ты можешь поступить только так и не можешь по‑ иному – просто не остается альтернативы, и ты делаешь то, что должен. Ты хорошо знаешь, что выбора нет, ведь выбор – это всегда иллюзия. Иногда плохая, иногда хорошая, но только иллюзия, и ничего больше. Утренняя дымка самообмана, исчезающая в предрассветных лучах реальности. И хорошо, что эти столь важные моменты бывают совсем нечасто, ведь из них берут начало новые линии судьбы, новые жизни.

У Дария наступил как раз такой момент.

Гном открыл проклятую книгу и не торопясь, принялся листать ее пустые страницы. На его лице была написана глубокая задумчивость.

– Ничего не понимаю, – едва слышно сказал он.

– Пламени нет, а оно должно быть в любом случае. Выходит, что я тоже ничего не понимаю. – Рихтер чуть расслабился, но, несмотря на это, он был готов в любой момент отобрать у друга книгу, если тот вдруг начнет вести себя странно.

– Если Главный Хранитель библиотеки не в состоянии решить эту задачу, тогда ее не решить никому. Главный Хранитель с помощником, разумеется, – добавил гном, продолжая листать страницу за страницей.

Рихтеру показалось, что шуршат они очень зловеще, но он убедил себя в том, что это лишь игра его воображения.

– Почему она не хочет сожрать мою душу? Хотя на твою книга реагирует однозначно – твоя душа ее весьма интересует. А моя, значит, невкусная… Чепуха какая‑ то!

– Может, у тебя ее нет?

– Что?! Рихтер, да ты в своем уме?! По‑ твоему, я похож на умертвие? Вот уж никак не ожидал услышать такое от некроманта!

– Прости, я сказал не подумав. Это, несомненно, была глупость.

– Я – обыкновенный гном, с которым никогда не случалось ничего необычного. Таких, как я, тысячи. У меня нет магических способностей.

– Не в них дело… – Рихтер потер подбородок. – Ты же знаешь, что души волшебников это демоническое творение кушает так же охотно, как и всех остальных. Дарий, прошу тебя, опиши как можно точнее, что ты сейчас чувствуешь.

– Пока я не касался книги, я знал, что она – зло. Был в этом точно уверен. Это срабатывало чутье Хранителя. Но как только я коснулся ее, то перестал что‑ либо чувствовать. – Дарий положил книгу на стол. – Ну вот опять. Словно выходишь из пустоты.

– Вроде перехода из темноты к свету?

– Не совсем… Это больше похоже на выход из маленькой замкнутой комнаты под открытое небо. Такой вот разительный контраст. Словно все мои чувства остались снаружи, а сам я оказался заключенным в книгу.

– Определенно мне это не нравится… Давай‑ ка оставим все как есть, и больше не будем проводить никаких экспериментов. Дарий, пускай наука обойдется без тебя.

– Но ведь ничего страшного не происходит?

– Как знать… Меня волнуют возможные последствия твоего контакта с книгой. Это может проявиться потом, как заклинание замедленного действия.

– Да, но не могу я все бросить на полпути. Я обязан знать, что здесь происходит, иначе какой из меня Главный Хранитель?

– Ты совсем не обязан подвергать свою жизнь опасности. Твоя должность не имеет к этому никакого отношения.

– По‑ моему, уже поздно что‑ либо менять. Поздно. – Дарий снова взял книгу в руки. – Рихтер, я тебя совсем не узнаю. Ты вдруг стал таким осторожным.

Снова зашелестели страницы.

– Положи ее, ради всех богов, и давай подумаем. В тишине и спокойствии.

– Хорошо. – Дарий оставил книгу в покое.

Рихтер удовлетворенно кивнул и придвинул к гному кресло.

– Садись.

– Ну сел. Что дальше?

– Будем думать. – Некромант устроился поудобнее, закинул ногу на ногу и подпер рукой щеку. – Это непростая задача, но она должна быть разрешима. Есть ты, тебя есть душа, есть проклятая книга… Где же здесь ошибка?

– Рихтер, мне пришла в голову интересная мысль. Послушай, а может, спросить у нее, что ее в моей душе не устраивает?

– Ты думаешь, это возможно?

– Почему бы и нет? Конечно, вряд ли у нас получится продолжительная беседа, но на один вопрос она вполне может ответить.

– Я слышал о подобном от одного старого мага. Когда‑ то он был хорошим волшебником, и если бы не полная утрата магических способностей… Да, странная все‑ таки штука – жизнь… Старик болтал что‑ то о заклинателях выходцах из Берега Тумана. Якобы они способны разговаривать с вещами, сделанными руками человека, и особенно с книгами. Но в тот вечер он был сильно пьян, так что я не могу поручиться за точность и правдивость его слов.

– Не знаю, о каких заклинателях идет речь… Никогда о них не слышал.

– Да, чего только спьяну не померещится.

– Но это действительно можно сделать. Если книга обладает собственным разумом, то она, безусловно, ответит. Нужно только правильно сформулировать вопрос.

– О, у проклятых книг разум есть, это точно. Извращенный, темный, демонический, но есть.

– Тогда за дело. – В глазах гнома блеснула решимость. – Надеюсь, что обычная форма призыва нам подойдет.

«Синева» снова оказалась в руках у Дария. Ее листы были белыми, словно покрытое снегом поле.

– Порождение Гумберта Харатхи под именем «Синева», – громко сказал Главный Хранитель, четко проговаривая каждую букву, – я взываю к тебе из пустоты, коей ты являешься и в кою должна вернуться!

Страницы книги на миг вспыхнули едва заметным сиянием.

– Она тебя услышала, – прокомментировал Рихтер, напряженно следивший за происходящим.

– Во имя изначального хаоса приказываю: ответь мне.

На листе тотчас проступили неровные огненные буквы, сложившиеся в слово «спрашивай».

Все произошло так быстро, словно книга давно ожидала, когда же ее об этом попросят. Дарий переглянулся с Рихтером и, набрав в легкие воздуха, спросил:

– Почему ты отвергаешь мою душу?

На этот раз им пришлось подождать. Листы принялись ярко и всякий раз неожиданно вспыхивать, ослепляя, Дарий недовольно хмурился, но книгу из рук не выпускал. С каждой новой секундой ожидания беспокойство друзей росло. И когда Рихтер, в который раз решил, что их затея – сплошная глупость, «Синева» наконец соизволила откликнуться. На бумаге снова проступили огненные буквы. На этот раз это была целая фраза. Дарий первым разобрал, что там написано, и пораженно поднял брови.

«Я не властна над тем, что старше меня», – таков был ответ. Листы запылали в последний раз и погасли.

– Что это значит? – испуганно спросил Дарий, обращаясь к Рихтеру.

– Вот тебе и обычный гном… У меня нет слов. – Вид у некроманта был крайне удивленный.

Это случилось. Это было начало. Это было неизбежно.

Механизм судеб когда‑ то был пущен в ход, и не нам решать, зачем и какая роль кому отведена. Если же вырваться из сферы Судьбы, то будешь ею раздавлен. Или станешь на один миг хозяином пути. И тогда, куда он повернет, будешь решать ты один. Какое бы решение ты не вынес, оно будет принято, но цена ему – твоя жизнь. Слишком малая цена, которую нужно заплатить.

Стать богом хоть на мгновение – за это можно отдать все жизни смертных. Но, чтобы случилось неизбежное, ты должен, ты обязан вспомнить, кто ты и где вторая половина твоей бессмертной души, без которой для тебя весь этот мир – бессмысленное пустое место.

Девять богов стояли возле бездонной темно‑ зеленой чаши, до краев наполненной водой. Вода в ней прозрачна и холодна и никогда не кончается – сколько ни черпай. Да вот только никому и не под силу взять оттуда хоть каплю. Это просто невозможно.

Боги стояли на пороге вечности… Они знали о предстоящих переменах в мире и теперь должны были принять решение. Боги вовсе не всесильны, всесилие означает бездействие, а именно этого они не могли себе позволить. Речь шла об их будущем, которое в данный момент было не так безоблачно и ясно, как раньше. Никому не хочется умирать по прихоти того, кто даже не заметит твоей смерти. Быть игрушкой в чужих руках – унизительно для любого существа, но еще хуже это для тех, кто сам некогда властвовал над целым миром.

– У нас нет выбора? – спросил один из них, самый молодой, обладатель роскошной кудрявой шевелюры.

– Ты хочешь погибнуть? – вопросом на вопрос ответил очень высокий изможденный старик, зябко кутавшийся в ветхий синий плащ.

– Нет, конечно. Это противоречит моей природе.

– Тогда у нас нет выбора. Здесь никто не хочет гибнуть.

– Это было бы глупо, – согласно кивнула женщина в венке из дубовых листьев.

– Неужели у нас совсем не осталось времени? Даже пары веков нет?

– Мы уже начали терять свою силу. – Мужчина, на предплечье которого был вытатуирован черный дракон, медленно покачал головой. – Ты должен чувствовать это.

– Я чувствую, – с горечью прошептал юноша, – но ведь не можем же мы его убить? Или можем?

– Он еще ничего не знает, но, судя по тому, как стремительно развиваются события, он не долго будет оставаться в неведении. Он скоро узнает, на что способен, и тогда нам придет конец.

– Только ли нам? Всему миру придет конец. Во всяком случае, в своей гибели мы не будем одиноки.

– Жалкое утешение. Утешение для рабов и нищих, – проворчал старик, неодобрительно смотря куда‑ то поверх голов.

– Не забывайте, что в этой ситуации у нас развязаны руки. Это будет честное противостояние: мы – против него.

– Честное? Нас девять, мы – боги… – возразил мужчина, опирающийся на резной посох.

– Он – Избранник, и на его стороне само провидение… – в тон ему ответил бог с татуировкой. – Можно подумать, что ты здесь для представления его интересов!

– Я просто не понимаю, как могут подобные тебе говорить о честности и справедливости.

Мужчина с драконом на предплечье угрожающе нахмурился и сжал кулаки.

– Если вы сейчас же не прекратите, я обрушу на вас все молнии этого никчемного мира, – спокойно сказал старик. – Для вашей шкуры это, конечно, совершенно неопасно, но все равно достаточно неприятно.

– Отлично, нашли время выяснять отношения! – Молодая женщина с длинными, пепельного цвета волосами скривилась. – Если молнии не помогут, то я тоже кое‑ что добавлю…

– Если его убить, это даст нам отсрочку…

– Разве несколько земных лет имеют какое‑ то значение? Тем более что тогда мы его снова потеряем из поля зрения, а нам стольких трудов стоило его отыскать! Он может появиться в любой ипостаси, и наше видение против него бессильно. Что же нам делать?

– Его нужно задержать, помешать развиться окончательно…

– Не допустить, чтобы сбылось предначертанное…

– У нас была возможность от него избавиться, но вы ее упустили. – Пожилой, в сером рубище мужчина с хмурым лицом гневно сжал губы в тонкую полоску. – Никогда вам этого не прощу…

– Калем, сколько можно? С тех пор минуло две тысячи лет… Мы получили хорошую отсрочку.

– Которая была совершенно не нужна. Промедление нам всем только навредило. Время играет на руку и Избраннику. Если бы вы тогда дали ему встретиться со своей второй половиной, ничего бы этого не было. Мы были бы вне опасности. Но вас перехитрили!!! Богов перехитрила какая‑ то предсказательница!

– Ничего себе какая‑ то… – проворчала женщина. – Вторая половина Избранника…

– Она была обычной женщиной!

– Хватит! Калем, если не можешь предложить ничего стоящего, лучше молчи. Разве ты не понимаешь, что у нас проблемы? Самые большие проблемы, какие только можно себе представить.

– Ну почему же, понимаю. И готов помочь советом. Давайте его задержим, а тем временем продолжим поиски его половины и насильно заставим их посмотреть в глаза друг другу.

– Мы понятия не имеем, где ее искать… Да и родилась ли она?

– Подождем, пока будут длиться поиски. Я позабочусь о том, чтобы он прожил долго, очень долго… – Голос бога прозвучал зловеще.

– Он враг, но иногда мне его становится жалко. – Мужчина с посохом печально покачал головой. – Сложись все чуть иначе, он мог бы пополнить наши ряды.

– Да, не будь он Первым и настолько могущественным… Избранник ни в чем не повинен, но это ничего не меняет. Он несет в себе начало нового мира, в нем смешаны добро и радость, зло и боль, а раз так, то его страдания неизбежны. Я бы даже сказал, что они необходимы.

– Все это пустые разговоры… Философия. Мы от него можем ожидать только зло, и ни о каком добре не может идти и речи. Что вы решили? В башню его?

– А если он все вспомнит до того, как мы найдем его половину?

– Маловероятно, но я могу погрузить его в сон.

– На сколько лет? На сто? На двести? Или на пятьсот? Пожалуй, прожить дольше он все‑ таки не сможет, несмотря на все твои старания.

– Это, между прочим, не только моя проблема! Ищите быстрее.

– Калем, это нереально. С таким же успехом мы можем вообще ничего не предпринимать.

– Нет, эта идея не лишена здравого смысла. – Старик задумчиво погладил подбородок. – Надо найти его вторую половину – бесспорно нужно. Если они взглянут друг на друга, тогда мы спасены. Избранник исчезнет, а мы останемся править вечно, ведь тогда у нас больше не будет соперника. Не думаю, что Первый хоть что‑ то вспомнит или войдет в полную силу. Не так быстро.

А разве он не сможет нам помешать?

– Он? – Старик усмехнулся. – Чем? Вот только одно предостережение… Давайте не будем забывать, что нам придется противостоять самой Судьбе.

– Судьба!.. – Бог с посохом словно выплюнул это слово. – Все неизменно сводится к ней. А свобода выбора? А собственная воля самого Избранника?

– Ты говоришь глупости. Какая может быть у НЕГО свобода выбора? Ее никогда не было.

Дарий совершил маленький подвиг – сумел выведать у Рихтера, что ему нравятся закаты. Главный Хранитель поразмыслил и распорядился поставить скамейку на открытой площадке наверху одной из западных башен библиотеки. Теперь почти каждый вечер, если, конечно, позволяла погода, после ужина они приходили сюда. Гном и некромант наблюдали, как вечернее солнце скрывается за изломанной горной грядой, окрашивая ее в цвет крови. Им обоим было по душе это тревожное, но на редкость захватывающее зрелище.

– Знаешь, Дарий, один мудрец однажды сказал: всякая история, если ее хорошенько рассказать до конца, заканчивается смертью.

– Чем? Ах смертью… – Гном кивнул. – Я где‑ то слышал подобное. Мрачноватый прогноз.

– Как ты думаешь, эти слова – правда?

– Ну да, – без колебаний ответил Дарий. – Я думаю правда. Они звучат достаточно невесело, чтобы не быть правдой.

– Это хорошо, что ты так думаешь. – Рихтер вздохнул и слабо улыбнулся. – Ты ведь редко ошибаешься. Смотри! Метеор полетел… Красиво.

Гном не ответил, погруженный в свои мысли. Прошлой ночью Дарию приснился необычный сон, и теперь воспоминание о нем не давало гному покою. Он без конца думал об этом сне, пытался вспомнить подробности…

Ему снилось, что он стоит в пустоте в широком потоке света, и к нему из темноты выходит мужчина. Незнакомец был худощав, его коротко стриженые волосы были белыми как снег.

– Кто ты? – спросил его Дарий.

– Я – Матайяс, – просто ответил тот.

Это имя ничего не говорило Дарию. Ни во сне, ни наяву.

– Так случилось, что твой сон – для меня возможность быть тем, кем я хочу. Это очень помогает, – пояснил человек.

– Что я здесь делаю? – Гном огляделся, но вокруг не было ничего, кроме мрака.

– Не имею ни малейшего понятия. Ведь это твой сон.

– В таком случае, кто ты такой?

– Как тебе сказать… А впрочем, стоит ли?.. Ты и так все узнаешь.

– Я не понимаю, о чем ты.

В пустоте вокруг них стали загораться звезды. Каждый раз с появлением новой звезды слышался тихий звон, и Дарию почудилось, что все вместе они наигрывают необыкновенную мелодию. Матайяс спокойно смотрел на Дария. Гном удивленно отметил, что у незнакомца красивые темно‑ карие глаза.

– Твой сон – это моя жизнь. Твоя жизнь – сон для других. Проснешься ты – проснусь я. И исчезну, – сказал мужчина.

– Почему? – искренне удивился гном. – Это несправедливо! Так не должно быть.

– Все правильно, Дарий. Ведь сейчас это твое имя, верно? Да, правильно… Но достаточно грустно. И изменить это почти никому не под силу.

– Разве ты не жалеешь об этом?

– Что я могу поделать? – Матайяс обреченно покачал головой. – Хоть это и печально, но в том мире, где сейчас не спят, я – всего лишь мышь.

Его последние слова повторило невесть откуда взявшееся эхо. Облик человека стал нечетким и растворился в пустоте. Музыка звезд ушла вместе с ним, и Дарий проснулся. Несколько минут он лежал не двигаясь, не понимая, где он и что с ним происходит. Он попробовал вспомнить собственное имя, но и это оказалось нелегко. Память возвращалась очень медленно. Встав с кровати, гном подошел к окну. Было раннее утро.

Пожалуй, Дарий не придал бы значения этому видению – мало ли какая ерунда приснится, – если бы не «Книга Имен». Заглянув в нее как обычно, Дарий прочел такие слова: «Ибо во сне мир более истинен, и, даже ли простая мышь попросит тебя о помощи, – помоги ей. Кто знает, кем она обернется для тебя в мире реальном? » Эти строчки нельзя было проигнорировать, да и в совпадения Дарий не верил. Ведь случайностей не бывает.

– О чем ты задумался? – спросил Рихтер.

Дарий рассказал.

– Ты обращался к толкователю?

– Нет. Я заранее знаю, что он мне скажет: «Вас гложет чувство вины, причиненное близкому человеку. Покайтесь, очистите свои мысли, внесите пожертвования на развитие ордена толкователей, и все обернется благом»… – Гном с негодованием фыркнул. – Что бы ни снилось, у них все сводится к одному: внесите пожертвования, – добавил он.

– Мне всегда казалось, что твоя «Книга Имен» не так проста, как кажется. Даже если это всего лишь список.

– Я никогда не считал ее «простой». – Дарий едва слышно вздохнул. – Я не знаю, что мне делать.

– Похоже, тебе нужна помощь. Сначала странное поведение книги, теперь этот сон… Иногда мне в голову приходят туманные мысли, что ты не тот, за кого себя выдаешь.

– Кто бы говорил… «Я не властна над тем, что старше меня»… Ну не знаю я, не имею ни малейшего понятия, что это значит! – Последние слова гном выкрикнул, прекрасно понимая, на что намекает Рихтер.

– Успокойся, пожалуйста. – Некромант тронул друга за плечо. – Я ни в чем тебя не обвиняю. Но необходимо разобраться.

– И как?

– Есть только одно место, где ты можешь получить ответ. Конечно, если правильно задашь вопрос.

– Неужели ты предлагаешь обратиться к Затворнику.

Рихтер кивнул:

– Угадал.

– Не думаю, что он захочет меня принять. У меня ранг не тот. Я не король, не император, а всего лишь Главный Хранитель… Кто станет меня слушать?

– Затворник тем и знаменит, что ему наплевать на деньги и статус. Он ни от кого не зависит и может себе позволить выбирать, кого принимать, а кого нет.

– Да, я слышал об этом, но вот что‑ то с трудом верится, – с сомнением пробормотал Дарий. – И потом, для того чтобы с ним встретиться, надо ехать в центральные земли, а это далеко.

– Да, далековато, – согласился Рихтер. – До Вернстока много дней пути. Только не говори мне, что у тебя слишком много работы и поэтому ты не можешь поехать.

– Извини, но у меня слишком много работы.

– Разве тебе самому не интересно? – удивился некромант. – Ты бы мог спросить и про книгу, и про этого Матайяса.

– А ты про… – Дарий не договорил. Было и так понятно, какой вопрос больше всего интересует Рихтера.

– Мне он не ответит. Я ведь вне закона. Совет магов постарался на славу, чтобы до всех донести эту светлую мысль. – Некромант покачал головой. – На мне все еще кровь этого проклятого герцога. До простых людей, которых я убил, никому не было дела, но вот герцог!.. Лицемеры! Конечно, ради него собрали Совет! – с внезапной злостью сказал Рихтер. И так же быстро успокоился. – Но речь не об этом… Ты, чист перед обществом, и поэтому у Затворника нет никаких причин… Всего несколько минут, проведенных в его обществе, и тебе больше не придется ломать голову над этими вопросами, – сказал Рихтер, видя, что Дарий колеблется.

– Звучит заманчиво. Я подумаю. – Гном решительно встал со скамейки.

– Куда ты?

– Да так… Вспомнил, что у меня осталось одно незаконченное дело.

– Тебе помочь?

– Нет‑ нет. Я сам, – ответил Дарий. – Вернусь, наверное, часа через два.

На самом деле никакого дела у гнома не было. Ему просто хотелось походить по ночной библиотеке. Длинные запутанные коридоры, гулкий звук собственных шагов, и шепот, бесконечный шепот миллионов книг. Дарий не хотел, чтобы Рихтер пошел с ним, справедливо полагая, что тот может повлиять на принятие решения, а он сам хотел понять: ехать ему или нет?

Вернсток лежал на пересечении дорог, в самом центре материка. Это был очень древний город. Пожалуй, самый древний в тех краях. Правители приходили и уходили империи рушились и создавались вновь, а город нерушимо стоял на своем месте и, казалось, был совершенно неподвластен ходу времени.

Вернсток стал местом паломничества для многих людей. Город контрастов – величественные дворцы и замки в окружении трущоб, и город чудес, давший приют сотня странствующих волшебников. Лакомый кусочек для многих правителей, неоднократно бывший и официальной резиденцией королей, и оплотом инакомыслия. Город, страдающий от ежегодных пожаров, но неизменно возрождающийся из пепла.

Именно в нем жил Затворник – отшельник и оракул, не покидающий своего храмового комплекса и всегда появляющийся в тот момент, когда его меньше всего ждут. Он никогда не показывал своего лица – из‑ за чего его и без того загадочная личность порождала массу слухов и догадок. Но Дарий никогда не был в Вернстоке. Так уж получилось, что гном практически не покидал родного города.

Главный Хранитель остановился, прекратив свое бесцельное хождение по коридору. Его окружала кромешная тьма, но ему не было страшно. Ведь это была его библиотека. В голове неотступно крутились разные мысли по поводу недавнего сна, и Дарий понял, что ему все‑ таки придется совершить поездку в Вернсток. И как только он принял это решение, ему сразу же стало легче, как будто на грудь и плечи перестала давить непонятная тяжесть. Гном с облегчением вздохнул и прислонился спиной к прохладному камню. А как же Рихтер? Его определенно нельзя оставлять одного, но это означает, что библиотека надолго лишится своих Хранителей. До Вернстока и обратно – сколько дней займет их путешествие?

Внезапно Дарий почувствовал раздражение: какая разница, как долго они будут отсутствовать? Он поставит администрацию перед фактом, и пусть она сама решает эту проблему. Да, именно так он и сделает… К тому же им движут не только личные мотивы. Сведения о проклятых книгах важны для всех, и если он способен помочь, то это важнее, чем его нынешняя работа.

– Дарий…

Гном вздрогнул. Оказывается, к нему только что подошел Рихтер, а он даже не заметил этого.

– Что ты здесь делаешь? – спросил гном.

– Ничего особенного. Всего лишь искал тебя.

⇐ Предыдущая 4 5 6 7 8910 11 12 13 Следующая ⇒