…И медные трубы 3 страница

Гол придал силы армейцам. И хотя всего четырнадцать секунд спустя Фитчнер его отквитал, почин даром не пропал. Даже когда были удалены Петров, а затем Балдерис, армейцам удалось отстоять свои ворота. Второй период вновь был выигрышным для москвичей. На дальний точный бросок Томаса, которого своевременно не закрыл Фетисов (Третьяк тоже был не безупречен), Балдерис и Скворцов ответили тремя голами.

С волнением ожидал я третьего периода. Ведь в четырех предыдущих матчах армейцы проигрывали заключительные двадцатиминутки. Неужели печальная «традиция» повторится и в Квебек‑ сити?

На сей раз армейцы сыграли хорошо, продемонстрировали высокие бойцовские качества, которых некоторым из них так не хватало в ходе матчей в Монреале и Буффало.

Сначала, правда, используя удаление Касатонова, шайбу забросил Хислоп, а затем Фитчнер сделал счет равным. Канадцы атаковали на высоких скоростях, мощно бросали по воротам. В который раз пришлось убедиться, что хоккеисты НХЛ сражаются за победу до конца. Однако наши сумели переломить ход встречи. На сорок восьмой минуте шайбу – столь важную в этот момент – забросил Михайлов. А через семь минут его партнер – Харламов. В итоге – 6: 4 (1: 1, 3: 1, 2: 2).

У нас лучшим игроком встречи вновь назван Балдерис, у канадцев – Фитчнер.

– В этом боевом матче хоккеисты ЦСКА продемонстрировали мужество и высокий класс во всех трех периодах. И это принесло победу, – резюмировал В. Тихонов.

– Мы сделали все, что в наших силах, – заявил тренер хозяев Ж. Демерс, – но сегодня наш клуб не выдержал натиска мощно игравших соперников.

«Суперсерия‑ 80» завершилась победой ЦСКА – 3: 2. Динамовцы, хотя и имели не столь могучих соперников, играли много слабее: после проигрыша «Ванкуверу» с олимпийской сборной Канады закончили встречи так – 5: 9, 3: 3 и 1: 5, выиграли у «Виннипега» – 7: 0 (три гола были забиты в самом конце матча) и «Эдмонтона» – 4: 1 (долго счет сохранялся – 2: 1) и завершили турне ничьей – 5: 5 – с «Вашингтоном». Две победы, две ничьи и три поражения. Один из авторов «Хокки ньюс», помнится, объяснял разницу в успехах коротко и однозначно: «В ЦСКА имеется одиннадцать хоккеистов высокого роста и солидного веса, а в «Динамо» – ни одного».

И теперь пришла пора подвести итоги.

Каждый волен подводить их по‑ своему. Руководитель делегации армейских хоккеистов доложил о победе со счетом 3: 2.

Известный кинорежиссер, а в молодости неплохой боксер В. Наумов, вместе с А. Аловым поставивший ряд прекрасных фильмов, сказал мне, что «считает итог неудачным: главным противникам – второй и четвертой командам чемпионата НХЛ «Буффало» и «Монреалю» – проиграли, с первой – «Филадельфией» – не встречались. Могли уступить и десятой команде – «Квебеку», если бы она с очередной встречи турнира НХЛ возвратилась домой хотя бы накануне, а не в день матча. О результатах динамовцев говорить вообще не приходится…»

Из того, о чем мы беседовали на финише «Суперсерии‑ 80» с В. Тихоновым, я написал такое резюме:

– Турне было для нас весьма полезным и своевременным. В прошлом году наши ведущие хоккеисты одержали много славных побед: выиграли «Кубок вызова», вновь стали чемпионами мира и Европы, завоевали Кубок европейских чемпионов, вышли победителями на турнирах «Руде право» и «Известий». Кое‑ кто, очевидно, почувствовал себя непревзойденным мастером, позволил себе психологически разоружиться, а это ведь недопустимо в большом спорте вообще и в большом хоккее в частности, где у нас имеются такие могучие соперники, как профессионалы НХЛ, сборные ЧССР, Канады, Швеции, Финляндии, США.

За зазнайство, несобранность нам пришлось расплачиваться поражениями, огорчительными как для нас – тренеров и игроков, так и для наших многочисленных почитателей. Рассчитываю все‑ таки, что проигрыши армейцев и динамовцев пойдут на пользу в деле подготовки сборной СССР к ледовым баталиям совсем близкой ныне Олимпиады. Надеюсь, теперь никому из кандидатов в олимпийскую сборную не придется доказывать, что они обязаны постоянно совершенствовать свое мастерство, играть с полной самоотдачей в каждом матче.

Профессионалы в большинстве встреч выглядели мощно. Они тщательно изучали соперника. Я бы подчеркнул: в «Суперсерии‑ 80» нам противостояли не канадские профессионалы, а хорошо нас распознавшие соперники, взявшие на вооружение (не без помощи играющих в клубах НХЛ «звезд» шведского и финского хоккея) все лучшее из североамериканского и европейского хоккея. Хозяева выходили на лед предельно мобилизованными и сразу же начинали действовать на высоких скоростях, не щадили себя в жесткой силовой борьбе.

Соперники показали необычно высокую для них игровую дисциплину. Их тренеры тщательно разрабатывали тактику поединков. Провалы в обороне, как бывало не раз ранее у профессионалов, всей «пятеркой» мчавшихся вперед забивать, теперь были чрезвычайно редки.

Боумэн посадил своего ассистента Робертса в ложе прессы на самом верху стадиона и получал от него по ходу встречи по радиотелефону коррективы, которые легче было вносить при взгляде на игру с верхней точки. Кстати, Боумэн планирует в недалеком будущем оснастить радиотелефонами и хоккеистов, что правилами не запрещено…

У нас отметил бы высокий уровень игры форвардов звена Жлуктова. Жаль, что из‑ за травмы Бабинов смог принять участие в состязаниях лишь с четвертого матча. Травма, безусловно, помешала полнее раскрыть себя Скворцову. Нельзя не сказать, что из‑ за повреждений у ряда игроков мы почти все время были лишены возможности выступать боевым составом.

Свою отрицательную роль сыграла и вспышка антисоветской истерии, имевшая место в это время в Северной Америке.

В двух матчах слабо сыграл ряд хоккеистов ЦСКА, особенно ведущие.

В пяти встречах по очкам мы впереди – 6: 4. Разница шайб в пользу соперников – 18 – 17. Превзошли они нас и по броскам – 134: 124. Армейцы во вторых периодах забросили двенадцать шайб и пропустили одну. Но в первых и третьих двадцатиминутках голевой баланс в пользу профессионалов – 5: 1 и 12: 4. Звено Петрова выиграло лишь два матча из пяти и в целом проиграло 5: 7, в том, числе в Буффало – 0: 4. Результаты других троек: Жлуктова – 8: 2 (в том числе пять шайб на счету Балдериса), Ковина – 3: 5, Лобанова – 1: 4 (Варнаков свой первый гол забил, играя в звене Жлуктова). Защитники не забросили ни одной шайбы. К сожалению, приходится говорить, что в Буффало после счета 1: 3 многие армейцы сложили оружие, не попытались внести в игру перелом, оказываясь порой в роли сторонних наблюдателей.

На будущее нам необходимо более собранно подходить к матчам за океаном. Игры в Канаде и США с ведущими клубами НХЛ совершенно иного плана, нежели состязания с европейскими командами. И к жестким хоккейным баталиям на площадках меньшего размера надо тщательно готовиться в физическом, тактическом и психологическом планах. Необходимо иметь возможность хотя бы одну ледовую площадку в Москве переделывать на время с учетом габаритов североамериканских стадионов, чтобы на ней перед отъездом проводить тренировки.

– Хочу еще раз сказать, – подчеркнул В. Тихонов, – что из матчей «Суперсерии‑ 80» наши ведущие хоккеисты должны сделать надлежащие выводы, дабы исключить досадные поражения на главном турнире четырехлетия– олимпийском.

* * *

В Лейк‑ Плэсиде наши хоккеисты получили суровый урок: после пяти побед, причем четырех подряд, на Играх минувших лет довольствовались «серебром».

Прежде чем рассказать, как и почему это произошло, позволю себе небольшое вступление.

В конце матча сборных СССР и Канады на олимпийском турнире в 1964 году в Инсбруке Вениамин Александров – большой мастер кистевого, без подготовки, снайперского броска – забил в ворота родоначальников игры гол, ставший последним в этой решающей встрече и принесший нашей команде победу – 3: 2.

Эту шайбу назвали «золотой». Хотя, строго говоря, для завоевания высших наград Олимпиады и второго подряд титула чемпиона мира, чего хоккеисты из европейской страны добились впервые, советской сборной достаточно было в том поединке и ничьей. И с полным правом «золотым» мог именоваться и второй гол, забитый Вячеславом Старшиновым. Но так уж вошло в анналы хоккея – «золотая шайба» Александрова, и, думается, ничего изменять годы спустя не надо. Тем более что тот гол Вениамина вскоре вызвал (в определенной степени, конечно) к жизни самые, пожалуй, массовые в мире хоккейные соревнования – на призы ЦК ВЛКСМ и клуба «Золотая шайба».

Да, шайба бывает и проходной, например, еще гол при большом преимуществе одной из команд, но может превратиться и в золотую шайбу, если решает судьбу главных наград на олимпийском турнире. Так же, как литр воды бывает незамеченным, когда выливается из крана в нашей квартире, но та же тысяча граммов воды может спасти жизнь человеку в раскаленной пустыне. Одному и тому же совершенно иная цена в различных обстоятельствах.

Адрес высших наград Лейк‑ Плэсида тоже определила одна капля – «золотая» шайба, заброшенная хозяевами в конце матча со сборной СССР и принесшая им победу – 4: 3. Повезло: забили – «золотой» гол, фортуна отвернулась – пропустили всего одну лишнюю шайбу. Так, знаю, подводили итоги многие после окончания турнира. Признаюсь, вначале и я так думал. И только несколько позже, поостыв и проанализировав все обстоятельства (и не только спортивного характера), связанные с этим проигрышем, пришел к выводу, что «недобрали» мы в решающей встрече не одну, а минимум восемь шайб.

Почему восемь? Поясняю.

Девятого февраля в «Мэдисон сквер‑ гарден» в присутствии многих тысяч ньюйоркцев советские хоккеисты разгромили сборную США, много месяцев интенсивно готовившуюся блеснуть на Олимпиаде у себя на родине, – 10: 3! А две недели спустя наши олимпийцы в Лейк‑ Плэсиде уступили хозяевам игр – 3: 4. Вот откуда взялась цифра дефицита – восемь шайб. (Хотя в обеих встречах, как понятно, у соперников было много и, казалось бы, вернейших, неиспользованных возможностей. )

Как же так получилось, что в столь короткое время «растаяли» восемь шайб нашего преимущества и победа 10: 3 обернулась поражением 3: 4?

Рассказ, отнюдь не категорично бесспорный, об этом ниже. Думается, он не потерял актуальности, поскольку с аналогичными ситуациями на международной спортивной арене в наш беспокойный век советские команды – и не только хоккейные – могут встретиться еще не раз.

И месяца не прошло после возвращения наших ведущих хоккеистов с матчей «Суперсерии‑ 80», как 20 из них надо было снова отправляться за океан – на Олимпиаду в Лейк‑ Плэсид.

На тренировочный сбор В. Тихонов и В. Юрзинов пригласили 28 игроков. Большинство из них, за исключением Дорощенко, И. Гимаева, Вожакова, Ковина и Варнакова, выезжали в ФРГ, где дважды выиграли (довольно скромно – 7: 4 и 4: 2) у национальной команды хозяев.

Затем возникли непредвиденные проблемы: получил травму Капустин и уже в США выбыл из строя Бабинов. Их заменили Скворцов и юный Касатонов, которого предпочли опытному Лутченко. К 12 февраля – старту олимпийского хоккейного турнира – сборная СССР выглядела так: Третьяк и Мышкин, Касатонов – Фетисов, Васильев – Стариков, Билялетдинов – Первухин, Михайлов – Петров – Харламов, Скворцов – Жлуктов – Балдерис, Макаров – В. Голиков – А. Голиков, Мальцев – Лебедев – Крутов. Трое форвардов, названных в конце списка, – все правые крайние, хотя умеющие играть в центре и слева, отбирались в основном как игроки резерва для первых трех звеньев. Чтобы они не «засиделись», их выпускали четвертой тройкой. В ходе турнира они, однако, стали… лучшим нашим звеном.

Как видно, на кардинальные изменения (о чем не раз говорилось в ходе «Суперсерии‑ 80») не пошли.

Тринадцатые (ох уж это несчастливое и, особенно в Северной Америке, нелюбимое число! ) зимние Олимпийские игры, организовать которые вызвался крохотный, с населением всего около трех тысяч человек, курортный поселок из штата Нью‑ Йорк Лейк‑ Плэсид, проходили в весьма сложной обстановке: в первую очередь политической (говорят: спорт – вне политики, но политика использует спорт в своих целях все шире и чаще! ), во вторую – созданной мало поворотливыми организаторами.

«Афганский вопрос» был к февралю 1980 года поднят администрацией тогдашнего президента США Д. Картера, что называется, до небес. В качестве наказания среди всего прочего с американской стороны требовали полного бойкота Игр в Москве.

В ту пору автор этих строк написал комментарий, дающей, надеюсь, представление о накале страстей. Озаглавлен он был «А стоит ли ехать в Лейк‑ Плэсид? » – спрашивают в СССР».

Вот его текст: «Президент США Д. Картер призывает в случае невыполнения его ультиматума бойкотировать летние Олимпийские игры в Москве. Не исключено, что ему удастся отстранить от выступления в Москве атлетов США и некоторых других стран, обычно покорно плывущих в кильватере политики США. Безусловно, отсутствие американских спортсменов, и в первую очередь баскетболистов, боксеров, легкоатлетов, пловцов, и некоторых выдающихся атлетов из других стран снизило бы уровень Московской олимпиады, для успешного проведения которой советские люди так много сделали и которую ожидают как прекрасный спортивный праздник.

Впрочем, олимпиады – феерии спорта – с нетерпением и большими надеждами ждут любители спорта не только в СССР, но и во многих странах мира. Десятки тысяч из них собираются посетить летом столицу Олимпиады Москву.

Под Московскую олимпиаду Д. Картер и иже с ним хотят подвести мину. «Так стоит ли в таком случае спортсменам из СССР, ряда социалистических и неприсоединившихся стран ехать сейчас на зимние Игры в Лейк‑ Плэсид? » – все чаще и чаще спрашивают советские люди в нашей стране.

Тем более что в США сейчас развернута беспримерно разнузданная антисоветская истерия. Самолеты Аэрофлота вынуждены вместо Нью‑ Йорка приземляться в Монреале. Взрываются бомбы около советских учреждений. Правительство не гарантирует безопасности советским гражданам. Во время хоккейного матча в Буффало между «Буффало сейбрс» и ЦСКА зал был увешан антисоветскими лозунгами. С трибуны выкрикивали ругательства по адресу советских людей. А сейчас дошло до того, что выпущен значок, надпись на котором коротка и ужасно ясна: «Убей русского! »

Стоит ли ехать в Лейк‑ Плэсид? Небезопасно ли отправляться на зимнюю Олимпиаду в США? Такие вопросы задают тысячи советских людей в своих письмах в общественные организации и редакции газет.

Что можно ответить на них?

Да, небезопасно. Да, на советских спортсменов наверняка будет оказываться нажим не только со стороны их конкурентов на льду или лыжне…

Некоторые участники олимпийской сборной СССР уже отбыли в Лейк‑ Плэсид и заняли свои камеры в будущей федеральной тюрьме для несовершеннолетних преступников, пока что именуемой «олимпийской деревней». Однако авангард не так сложно и отозвать на Родину, а основные силы вообще не посылать. И тогда Игры в Лейк‑ Плэсиде останутся без Родниной и Зайцева, Третьяка и Харламова, Линичук и Карпоносова, Петрусевой и Зимятова, Тихонова и Алябьева, Моисеевой и Миненкова и других «звезд» мирового спорта. Не приедут на Олимпиаду и многие выдающиеся спортсмены из ряда других стран».

Вот о чем хотелось напомнить, отвечая на вопрос, а стоит ли ехать в Лейк‑ Плэсид.

В такой напряженной ситуации автор этих строк десятого февраля вылетел на Олимпиаду. По расписанию наш самолет должен был лететь в Нью‑ Йорк. (На нашем багаже были бирки с надписью «Нью‑ Йорк». ) Но… О том, что случилось с нами дальше, говорилось в переданной мною одиннадцатого февраля заметке «Олимпийское гостеприимство по… нью‑ йоркски».

Так получилось, что первый репортаж с XIII зимней Олимпиады я передал не из столицы Игр Лейк‑ Плзсида, а из Нью‑ Йорка. За целые сутки из Москвы удалось доехать лишь сюда. А ведь вначале ничто не предвещало осложнений. Примерно через десять часов полета авиадиспетчерская служба Бостона начала снижение нашего самолета, а нью‑ йоркская руководила его посадкой. Трансатлантический перелет завершился мягкой посадкой в нью‑ йоркском аэропорту имени Кеннеди. Казалось бы, нужно выходить, получать багаж и ехать дальше в Лейк‑ Плэсид.

Не тут‑ то было. Еще когда самолет совершал посадку, мы обратили внимание, что слева и справа от нас, параллельно с полосой приземления, по летному полю мчится более десятка полицейских автомобилей. Экипаж нашего самолета получил указание следовать за одной из машин аэродромного обслуживания, которая привела нас в… тупик на краю аэродрома.

Прошло некоторое время, но никто и не собирался подавать трапы для пассажиров и забирать багаж. Зато примчалось множество автомобилей с фотокорреспондентами, телеоператорами, репортерами. Самолет, появлявшихся в дверях членов экипажа и выглянувших вдохнуть свежего воздуха пассажиров снимали словно каких‑ то инопланетян.

Так встретил Нью‑ Йорк самолет, на борту которого находились направляющиеся в Лейк‑ Плэсид многократная, абсолютная чемпионка мира Мария Исакова, олимпийские чемпионы Вячеслав Веденин, Алевтина Колчина, Виктор Косичкин, Александр Горшков и многие другие прославленные советские спортсмены и тренеры, а также группа спортивных журналистов.

Два часа продержали советский самолет в аэродромном тупике. Согласитесь, после многочасового перелета это весьма утомительно и неприятно само по себе. В особенности для находившихся на борту нескольких пожилых людей.

«За время активных занятий спортом я посетил много различных стран, – сказал нам Вячеслав Веденин, – но никогда ничего похожего не происходило. Случай в аэропорту Нью‑ Йорка беспрецедентный и возмутительный! »

В феврале 1980 года эта сердитая заметка не увидела света – решили не омрачать" совсем близкую Олимпиаду, но сейчас стоит напомнить о том возмутительном факте, дабы ничего подобного не могло произойти в канун Игр в другом американском городе – Лос‑ Анджелесе.

Лишь после вмешательства представителя Аэрофлота в Нью‑ Йорке советскому самолету дали возможность взлететь. К счастью, запас горючего позволил долететь до Вашингтона, где нас быстро доставили с борта самолета в здание аэровокзала, разгрузили багаж.

Поздно ночью, проделав 400‑ километровое путешествие на автобусах, мы добрались до Нью‑ Йорка.

Может, не стоило писать об олимпийском гостеприимстве по нью‑ йоркски? В столице – Вашингтоне – исправили «нелюбезность» провинциалов. Но ведь Лейк‑ Плэсид расположен в штате Нью‑ Йорк…

После стольких треволнений, искренне завидуя коллегам, добиравшимся до Лейк‑ Плэсида через Монреаль (ближе, а главное – спокойнее), мы отправились на автобусе в столицу зимней Олимпиады. От Нью‑ Йорка путь отнюдь не близкий – более 500 километров.

По радио в автобусе мы слышим сводку погоды. Диктор говорит, что «зима нынче в США необычная: в Нью‑ Йорке в феврале снега нет, а в некоторых южных штатах он выпал». Не обнаружили мы хотя бы малейших признаков снега и на полпути между Нью‑ Йорком и Лейк‑ Плэсидом, в Олбани, где остановились перекусить (между прочим, именно небольшой Олбани – столица штата, а Нью‑ Йорк всего лишь «райцентр»).

Судя по прогнозам гидрометцентра США и даже местного «Фермерз алманак», снега в Лейк‑ Плэсиде в дни Олимпиады должно было быть вполне достаточно. В горах Адирондак, где примостился Лейк‑ Плэсид, еще четвертого июля 1979 года выпал снег, девятого октября прошел снегопад. Эти факты настраивали предсказателей погоды на оптимистический лад. Однако лишь одиннадцатого февраля, в день нашего автобусного путешествия из Нью‑ Йорка, а Лейк‑ Плэсиде пошел снег. Снегопад продолжался двое суток, и надобность в искусственном снеге, который на всякий случай был заготовлен, отпала.

Особенно радовались этому лыжники, биатлонисты, горнолыжники: искусственный снег – это, конечно, даже в наш век техники экзотично, но естественный все‑ таки привычнее, надежнее, и, если так можно сказать, теплее…

Лишь к вечеру добрались мы до Лейк‑ Плэсида.

«Куда же мы заехали? » – первое, что подумалось, когда наш автобус наконец заглушил мотор в крохотном поселке около дощатого сарайчика с едва различимой надписью, сделанной от руки на куске картона, «Аккредитация прессы».

«Добро пожаловать, мир, мы готовы! » – висел в Лейк‑ Плэсиде лозунг. Но на самом деле все обстояло совсем не так, как казалось организаторам, К Олимпиаде здесь были построены современные спортивные сооружения: Дворец спорта, трамплины, трассы для бобслея и саночников и т. п. Однако для решения еще многих важных проблем: устройства Олимпийской деревни, размещения прессы и гостей, организации транспорта и т. п. – не хватило ни денег, ни опыта.

Солидарен с оценкой финской газеты «Кансан Уутисет» в том, что «Олимпийские игры 1980 года в Лейк‑ Плэсиде ознаменовали собой победу духа олимпийского движения». В то же время нельзя не согласиться с чехословацкой газетой «Руде право», отмечавшей, что «спортсмены – участники Игр вели себя подлинно по‑ рыцарски и только благодаря их терпению и выдержке спортивная сторона Олимпиады, в общем, не пострадала».

Лейк‑ Плэсид (в переводе с английского «Спокойное озеро») расположен в невысоких Адирондакских горах, на берегу живописного озера, окружен обширными смешанными лесами. По широте это примерно наша Алма‑ Ата. Для США это почти самый север – до канадской границы всего несколько десятков километров. В разгар курортного сезона здесь собирается до двадцати тысяч человек.

В 1932 году в Лейк‑ Плэсиде проходила III зимняя Олимпиада. По сравнению с нынешними это были крохотные Игры: около 700 спортсменов и тренеров, около 100 журналистов, меньше десятка тысяч зрителей. В феврале 1980 года в Играх участвовало более 1500 спортсменов, с ними приехало примерно такое же число руководителей, тренеров, врачей, массажистов, операторов видеозаписи, переводчиков и прочих лиц. Отряд журналистов и представителей электронной прессы, включая многочисленный обслуживающий их персонал, фоторепортеров и кинооператоров превышал на Играх население городка, достигал трех с лишним тысяч человек.

Несколько сот тысяч любителей спорта хотели посетить соревнования Олимпиады, несмотря на фантастически вздутые цены на билеты, но удалось это осуществить далеко не всем. Даже тем, кто имел билеты или был аккредитован при пресс‑ центре Олимпиады, далеко не всегда удавалось попасть на соревнования. Из‑ за дороговизны номеров в нескольких небольших отелях Лейк‑ Плэсида большинство журналистов и зрителей жили непомерно далеко от спортивных арен. Я, например, квартировал в 110 км от Лейк‑ Плэсида в отеле «Станхелм» («Каменный шлем») и каждый день проезжал 220 км по извилистым, обледенелым, нередко засыпанным снегом, дорогам на автобусе. Не все любители спорта и даже журналисты, однако, оказались готовыми к таким испытаниям.

Американский болельщик, приехавший из штата Коннектикут и попавший на облюбованный им хоккейный матч лишь… к концу третьего периода, заявил: «Когда видишь, какое безобразие творится с транспортом на земле, поневоле задумываешься, а высаживались ли мои соотечественники на Луне? Не снято ли все это в Голливуде? »

Один английский журналист, отчаявшийся вовремя добраться из своего отеля до катка в день триумфа соотечественника фигуриста Р. Казенса, послал в Лондон телеграмму шефу с просьбой отставить его от освещения «этой сумасшедшей Олимпиады».

Многие, попав раз‑ другой в затор или оказавшись жертвами других организационных неполадок, досрочно покидали соревнования, предпочтя место на трибуне или в ложе прессы креслу около телевизора.

Что имеется в виду под словами «другие организационные неполадки»? Расскажем о них для начала словами корреспондента английского журнала «Hay»:

«Из‑ за неорганизованности и неразберихи чуть было не пришлось прекратить зимнюю Олимпиаду в Лейк‑ Плэсиде. Ее беда в том, что там встретились спортсмены‑ профессионалы и организаторы‑ любители, а не наоборот, » – заявил один высокопоставленный член Международного олимпийского комитета ледяным тоном в то время, когда гости Олимпиады чуть не умерли от холода. Это один из наиболее мягких комментариев по поводу полного провала организаторов Олимпийских игр, за которых краснела вся страна. То, что заранее гордо назвали Олимпиадой, на деле оказалось американским кошмаром.

Рвачи, мошенники, авантюристы – вот некоторые из эпитетов, которыми награждали организаторов Олимпиады зрители, заплатившие свыше 30 фунтов стерлингов за билеты на соревнования, куда они так и не смогли попасть из‑ за того, что местный транспорт совершенно не справлялся с перевозкой пассажиров. А из тех, кто добрался, многие поспели лишь к концу состязаний, и им пришлось мерзнуть на морозе, ожидая, пока их отвезут обратно домой.

Даже некоторым спортсменам приходилось возвращаться с соревнований на попутных автомашинах.

Организация Олимпиады в Лейк‑ Плэсиде – гигантская неразбериха. Одна возмущенная женщина позвонила на радио и предложила отослать членов местного Оргкомитета в Иран и обменять их на американских заложников. Подобно тысяче выведенных из себя гостей затерявшейся высоко в горах Адирондак деревни, она почувствовала, что ее крупно надули.

Дело не только в транспорте, или, вернее сказать, в его отсутствии. Кроме того, гостей разместили в убогих комнатушках за непомерно высокую плату; телефонная сеть не справлялась с возросшим числом абонентов (некоторым пришлось ждать ответа оператора по пять часов); половина мест на стадионах пустовала, потому что ошибочно было объявлено, что все билеты уже проданы.

В Лейк‑ Плэсиде пришлось наводить порядок губернатору штата Нью‑ Йорк Хью Кэри, который ввел чрезвычайное положение. Он же разбудил среди ночи своим телефонным звонком организаторов Олимпиады и пригрозил им, что он на время прекратит Олимпийские игры, если они не наведут порядок «в этой чертовой неразберихе».

Как в Монреале четыре года назад, в Лейк‑ Плэсиде также поступают тревожные сообщения о том, что мафия неплохо нажилась на проведении Олимпиады, в частности получила официальное право обслуживать туристов и продавать сувениры. Однако один житель Нью‑ Йорка заметил: «Эти сообщения – всего лишь шутка. Мафии было бы стыдно участвовать в таком безобразии. Если бы она приложила к этому руку, все бы прошло гораздо организованней».

Принимая решение о проведении Игр в таком маленьком населенном пункте, как Лейк‑ Плэсид (он был единственным претендентом на проведение зимней Олимпиады‑ 80), МОК, безусловно, совершил ошибку, которая не должна повториться.

Зло и остроумно отреагировал на неразбериху кто‑ то из местных бизнесменов, в середине Игр выбросивший в продажу безрукавки с надписью: «Я пережил Олимпиаду в Лейк‑ Плэсиде». Они шли нарасхват.

Влиятельная «Вашингтон пост» поместила корреспонденцию из Лейк‑ Плэсида, где, в частности, было написано:

«Самый сложный вопрос первой недели зимней Олимпиады состоял не в том, кто выиграет медаль и какую именно. Нужно было дать ответ на вопрос, являются ли эти игры привлекательным зимним карнавалом или же исключительно неумело подготовленным, никчемным мероприятием, какое только можно себе представить.

Билеты на церемонию открытия стоили 50 долларов. Все зрелище продолжалось всего лишь час и носило такой сухой и серьезный характер, что это побудило одного из присутствующих заметить: «50 долларов – это не стоимость билета. Такова цена разума тех, кто был настолько глуп, чтобы купить их».

Зрители, сидевшие в первых рядах у катка, на котором проводились соревнования по скоростному бегу на коньках, оказались в глупом положении. Их билеты стоили 67 долларов 50 центов. В десяти шагах от них сотни зрителей следили за соревнованиями через сетчатый забор, причем они имели перед собой почти такой же хороший обзор.

Помещения для жилья находятся на большом расстоянии от мест соревнований, они весьма убоги, и антрепренеры Лейк‑ Плэсида проявляют склонность менять условия контрактов, которые они уже заключили со своими жертвами после того, как они убедились в том, что те в безвыходном положении. На табло, действующем с помощью ЭВМ, которое показывает данные, результаты, графики соревнований, стали появляться странные сообщения. Например, когда шел список судей на соревнованиях по фигурному катанию, то он содержал девять имен, на первый взгляд ничем не примечательных: Бреннан, Блэк, Ренквист и т. п. На самом деле это были имена членов Верховного суда США».

Из‑ за неполадок в освещении матч хоккеистов ЧССР и Норвегии 12 февраля начался на четверть часа позже объявленного срока. Все‑ таки одна половина площадки оказалась освещенной лучше другой, и поэтому команды менялись сторонами через каждые десять минут.

Один из нью‑ йоркских коллег, намерзшись в ожидании автотранспорта, заметил мрачно: «Может быть, мы бойкотируем не ту Олимпиаду? …»

Неповоротливо работала служба, ведавшая стартовыми протоколами и сообщением результатов соревнований. Итальянские горнолыжники, отчаявшись узнать свои секунды, позвонили на телевидение в… Рим, и только там им все рассказали.

Чехословацким хоккеистам не только пришлось на четверть часа позже начинать стартовый матч, но и после его окончания 45 минут ждать автобус, чтобы добраться до Олимпийской деревни. «Распаренные после душа, с мокрыми волосами, мы вынуждены были прыгать и притоптывать на морозе, – жаловался Франтишек Каберле. – Уверен, на олимпиадах такого не должно быть».

⇐ Предыдущая 3 4 5 6 7 8910 11 12 Следующая ⇒