Stalker-Book.com 33 страница

…Николай чуть не подавился картофелиной и уставился на ведущего свой рассказ биолога…

– Это либо мутанты, либо искусственно созданный биологический вид. – продолжал тот, – Там в горах, вроде какой-то сверхсекретный комплекс был. Да, наверное, и есть. Целый город подземный. Еще, говорят, при Сталине строить начинали. И даже говорят, что первый в СССР ядерный реактор, Курчатов запустил там. Во всяком случае, у этого горного комплекса своя атомная станция. Там были автоматизированные цеха по сборке боеприпасов и исследовательские центры. Бункеры и убежища. Биолаборатория, сами понимаете для чего. Химическая лаборатория. Лаборатория ядерной физики, само собой. В биолабораторию входил комплекс генной инженерии. Клонирование там изучалось. Короче там совсем другой мир…

– А откуда ты все это знаешь? – поинтересовался Людоед.

– Я тут главный мозг, – усмехнулся Ветер, – Вся наука и исследования в Вавилоне на мне держаться. Собираю информацию. Хожу в рейды. Лет двенадцать назад я лечил одного пораженного лучевухой. Вылечить не смог. Сильную дозу он схватил. Но перед смертью рассказал мне про этот город что знал. Называется вроде как «Объект Аркаим-13». Он вроде в тамошней охране состоял.

– Ну, так, а молохи эти?

– Ну я же говорю, мутанты или выведенный там вид. Сейчас все это подземное царство им принадлежит. Сами они черные. Можно спутать с прямоходящим медведем или со снежным человеком. Бывают и альбиносы. Шерсть серая или коричнево-белая. Вот такие покидают свою обитель, в отличие от черных. Видимо не приживаются среди своих. Уходят.

– Котельнич… – шепнул Сквернослов Варягу, напомнив о том существе, что нанесло Алексееву раны.

Яхонтов слегка кивнул.

– Очень живучие, – продолжал биолог, – Но они в основном далеко от Аркаима не уходят. Видимо там пока есть все для их жизнедеятельности. А рейдеры, я так полагаю, хотят захватить этот город. Поэтому и сказал, что они только с молохитами воюют. А молохи вроде звери, но бывали случаи, что они пользовались холодным оружием и дубинками. Кто-то рассказывал, что в последнее время молохиты научились и стрелковым оружием пользоваться, но подтверждения тому я не нашел. Посему в это не верю. В общем, пока нам ни рейдеры ни молохиты особо не угрожали. Опасаться приходилось только молохов-альбиносов. Они как медведь шатун… А главной угрозой для нас пока являются вандалы.

– А это кто?

– Это люди. Но самые отмороженные из всех отмороженных. Их идеология основана на том, что все, что напоминает о минувшей эпохе, должно быть уничтожено. Остатки городов, памятников, предметы искусства, фасон одежды, имена, религии. Все. Должен возникнуть их новый мир. У них даже язык свой, таралбанский.

– Это как? – усмехнулся Варяг.

– Ну, в стародавние времена был такой язык – тарабарский. Это еще в петровские времена. Им иногда купцы коробейщики пользовались. Еще офеня какая-то была и тарабарский вот этот. Обычные слова задом на перед проговаривались, чтобы сразу не догадались о чем речь. И был язык… Как его… В Интернете еще… Падонкский что ли, – он потер лоб, – Его еще в шутку албанским называли. Исковерканный русский язык короче. Так вот у вандалов помесь этих двух языков. Вандалы мечтают обратить всех в свою идеологию. Кто не согласен, тот должен умереть. Оружием они, однако, той эпохи, пользуются с удовольствием. На сам Вавилон они не нападают, а вот на людей наших постоянно устраивают засады. Человечиной не брезгуют.

– Про вандерлогов этих вонючих рассказываешь? – весело воскликнул вошедший в бар довольно молодой человек. На вид ему было лет двадцать пять. За ним вошли еще четверо. У всех на рукавах были красные повязки с серпом и молотом.

– О, а вот и наши доморощенные красные, – улыбнулся Кабан, – Куда ходили на этот раз, что так скоро вернулись?

– Да искали этих рейдеров, про которых Шнифер наплел…

– Ничего я наплел! – воскликнул тот.

– Пасть закрой, – огрызнулся один из красных бойцов. – Разделились. Группа Санька пошла в сторону Иерихона. А мы хотели до адских ворот дойти, но тут вьюга. Плюнули. Следов все равно никаких уже не видно. А на обратном пути заплутали малость и к поселению вандалов вышли. И представляешь, удача, какая! Там в поселении только десять охранников было да старики ихние, бабы да весь их выводок! Короче основная масса ихняя куда-то в поход двинулась и поселок практически пустой. Да охрана еще у них только пьяная, толи под наркотой. Ну, мы, недолго думая устроили там резню и сожгли все их жилища к чертовой бабушке. Два мешка патронов и десяток стволов оттуда приволокли. Теперь вандалам оставшимся жить негде будет, – боец усмехнулся, – Передохнут все или уйдут подальше от нас.

– Или прямо к вам, – покачал головой Людоед.

– Чего? – красный вопросительно уставился на него.

– Ты не подумал, что они придут прямо сюда, в поисках нового жилища, взамен утерянного и в поисках мести?

– Эй, приятель, да брось ты. Они уже лет шесть не нападают на Вавилон. Это неприступная крепость! – боец засмеялся, и его товарищи стали ему поддакивать. – Это самоубийство для них будет! Ладно, Кабан, ты нам банкетик в честь победы над этими ублюдками сваргань пока, ладно? А мы сейчас пойдем, помоемся и к тебе. В деталях все расскажем.

– Договорились, – кивнул бармен.

Красные ушли.

– Салаги… Стратеги, мать их, – зло процедил Людоед.

– Ты чего? – Сквернослов вопросительно на него посмотрел.

– Ох, ребята, чую, накликали эти сопляки беду на этот Вавилон и на нас с вами. Придут эти вандалы сюда.

– Да брось, – махнул рукой Варяг, – Сколько народу надо, чтобы штурмовать такую цитадель?

– Если это фанатики, гонимые к тому же безвыходностью своего положения, то много меньше чем ты думаешь. Уж поверь тому, что я видел в Москве за все годы. Как морлоки оккупировали все метро, выдавливая вооруженных до зубов выживших, как ветер выдувает сажу… А сейчас наверное пол города будет сидеть на арене и смотреть этот бой грузина с китайцем. Самое время для нападения.

– Да откуда они узнают? – усмехнулся Вячеслав.

– Помнишь того лоха, которому они клеймо на лоб поставили и выгнали?

– Ну…

– Я бы на его месте пошел к злейшим врагам своих обидчиков. А это вандалы и есть. И все им слил, что внутри происходит.

– Крест, что-то ты так не напрягался, когда на дом советов напали. – Сказал Варяг.

– Там я знал потенциал войск конфедерации. Знал наши возможности. А тут? Бравада одна. Ты этих патрульных вспомни. Кичатся тельняшками, а как я боевую стойку принял даже не заметили…

34. У ТЕБЯ, ЕГО ГЛАЗА

Они продолжили трапезу молча. Варяг ясно дал понять, что обсуждать все услышанное от биолога по имени Ветер надо без свидетелей, ибо очень много странного они услышали и от него и от Шнифера и от компании в углу. Путники сразу вспомнили охотничью артель людоедов, которую взорвал Крест. Так называемая кантина Олигарха. И отчего описания рейдерской машины так четко совпадало с луноходом, было не понятно. Но ясно одно, малейшего намека на то, что и кантину взорвали и на холме стояли одни и те же люди, а именно они, во что бы то ни стало надо избежать. Иначе последствия могут быть весьма плачевными.

– Варяг, они про искателей говорили. Ты же сам рассказывал, что почти до Урала дошел. – Прошептал Сквернослов. – Ты разве раньше про Вавилон ничего не слыхал?

– Нет. Не слыхал. А почти, это трехсот или четырехсот километров не дошел. И то много южнее было. А искатели не только в Надеждинске есть. В Рязанской области среди выживших тоже есть искатели…

В бар вошла группа из четырех женщин. Одеты они были по-военному. На портупейных ремнях ножны с армейскими ножами. Видимо женщины были из местных, если им было разрешено ношение оружия. У каждой на рукаве белой краской была выведена лисица. На вид им было около сорока. Но явно они за собой ухаживали. Аккуратные прически, хорошо скроенная и ухоженная одежда. Им недоставало лишь макияжа для выразительности лиц. Но, последние двадцать лет как-то было видимо не до этой самой выразительности…

– Ух ты, – хмыкнул Сквернослов. Давно отвыкнув от женщин разрисованных дорогой косметикой, которые теперь лишь изредка позволяли себе проколоть иглой палец, чтобы навести кровью румянец на щеках, мужчины постепенно научились ценить естественною красоту женщин, если конечно они ею обладали. Ну, или, в крайнем случае, стараться эту красоту найти.

– Шнифер, Гнус, на выход. Вас комендант срочно вызывает, – строго сказала рыжеволосая, с треугольным лицом, которое делало ее действительно похожей на лисицу.

– Опять?! – возмутился Шнифер.

– Не опять, а снова. Топайте, давайте шибче.

– Нам что, делать больше нечего?! – воскликнул Гнус, обернувшись, – Мы же только от него!

– Значит надо, – нахмурилась рыжая, – И ребятки, давайте без вони. Вы тут на птичьих правах. Так что или топайте, или клеймо на лоб схлопочите за неподчинение.

– Чертовы рейдеры, нахрен мы вообще про это кому-то рассказали, – пробормотал Гнус вставая. Они ушли с недовольным видом. Их столик заняли воинственные женщины.

– Ну, здрасьте вам, амазоночки знойные, – широко улыбнулся Кабан, – Чего нового, девчонки, расскажите?

– Да ничего, заяц, нового. По дрова пока ходили. Покормишь изголодавшихся стервочек? – улыбнулась в ответ светловолосая, с тугой косой собранной на затылке. – Ветер, привет красавчик!

Ветер слегка улыбнулся и кивнул, приподняв свою кружку с чаем.

– Амазонкам, как всегда, – подмигнул бармен, – за счет заведения…

– Насколько скудоумна человеческая фантазия. И тут амазонки, – пробормотал Людоед.

– А кто тут у нас? – рыжеволосая демонстративно откинулась на спинку своего стула и, причмокнув, взглянула на Варяга. – Какие-то новые интересные личности. Эй, богатырь, как звать тебя?

Яхонтов обернулся.

– Варяг.

– Ух ты! – рыжая облокотилась подбородком на ладонь, и стала медленно теребить пальцами спадающий до шеи локон. – А я ведь что-то такое предполагала. К такому парню другое имя и не пристанет. Разве что Геркулес, – она подмигнула.

– Лизка, стерва, – хихикнула светловолосая, – Опять своей киске компанию нашла.

Остальные амазонки озорно засмеялись.

Сквернослов тихо присвистнул и подмигнул Николаю.

Васнецов никак на это не отреагировал. Ему эта компания совсем не нравилась. Он сидел и хмурился. Причем хмурился так, как даже Людоед, наверное, не хмурился никогда. Николаю все это показалось настолько противным, что даже запах пареной картошки вызвал тошноту теперь.

– Ну а тебя, огненная нимфа, как звать? – спросил, улыбаясь, Варяг.

– Лиза, – томно проговорила рыжая, – но вообще меня называют Лиса.

– Такая же хитрая? – подмигнул Яхонтов.

– А-ха, – медленно и интригующе кивнула она, – и проворная кстати.

– А как звать черноусого мачо? – подала голос брюнетка с короткой стрижкой ровных волос аккуратно обрамляющих круглое большеглазое лицо.

– Лю… – начал говорить Сквернослов, который видимо, хотел обратить на себя внимание.

– Сердцеед, – громко представился Крест, наступив под столом на ногу Вячеслава и заставив его тем самым заткнуться.

– Сердцеед, – Брюнетка словно смаковала это слово. – А тебе идет, зайка.

Людоед чуть скривился, но быстро вернул своему лицу дружелюбное выражение. Да, он же не любил когда его называют зайка.

Сквернослов громко и наигранно кашлянул. Теперь, наконец, обратили внимание и на него.

– А ты, блондинчик, как прикажешь тебя величать? – Светловолосая, с закрученной косой обратилась к нему.

– Славик! Славный значит! – гордо произнес он, широко улыбаясь.

– Ну, это мы посмотрим, какой ты славный, – подмигнула ему светловолосая и, женщины снова засмеялись.

– Ну что, девушки, может, сдвинем столы? – продолжал улыбаться Варяг.

– Начнем со столов, – подмигнула ему рыжая.

– Сначала сдвинем столы. А потом полы, – хихикнула светловолосая и, ее подруги снова разразились веселым, даже сверх меры, смехом.

– Твою мать, попали кролики в силки, – совсем тихо проговорил Николай. Его никто не услышал, ибо говорил он это самому себе. Он резко поднялся и направился к выходу.

– Эй, малыш, а ты куда? – воскликнула четвертая. Кудрявая шатенка с татуировкой на шее в виде разбитого сердца.

– Да иди ты ко всем чертям, – зло проговорил Васнецов, но так чтобы ни она, ни ее подруги не услышали сказанное.

– Эй, блаженный, ты куда? – нахмурился Людоед и вытянул в его сторону руку.

– В сортир, – резко ответил Николай, продолжая движение.

– Туалет слева от входа, – сказал ему вдогонку бармен.

– Знаю. Видел.

– А почему блаженный? – спросила одна из женщин.

– Он у нас святой, – послышался ответ Людоеда.

– Жаль, – продолжал женский голос, – С нами грешницами ему…

Дальше что она сказала, Васнецов не услышал, так как выскочил из бара. Постояв секунду, и сжимая кулаки, он решительным шагом направился без всякой цели к перекрестку.

– Идите вы все нахрен, – зло, с ожесточением в голосе шептал он самому себе, – Пропадите вы пропадом. Ненавижу вас всех. И ты Людоед, козел вонючий, с этим прозвищем… Блаженный… Хрен с тобой. Я блаженный. А ты… Ты говенный. Варяг, ты просто паскудник и вообще тупой амбал. А ты Славик просто… просто баран. Баран он и есть баран. Ишь, ты мясо бабское увидели… Вы еще, придурки, языки высуньте и лезгинку вокруг этих шлюх спляшите, бараны… Те шлюхи им не понравились, а от этих ум за разум зашел. Вот же уроды… Интересно, чем это те шлюхи хуже этих, а эти лучше тех? Те хоть честные. Сразу сказали, что им надо и цену назовут. А эти сидят и цену себе набивают. А назови их шлюхами, так за ножики свои схватятся сразу. И Варяг оплеуху отвесит, и Крест что-нибудь эдакое выкинет, и Славик… Все-таки ты Славик просто баран… Как же я вас ненавижу… Да идите вы со своими бабами к чертям свинячьим… И вы и ваши лисички, амазонки, грешницы, красотки, стервочки, чтоб вас всех… фурсетки недожаренные… Быдло вонючее…

Он остановился на перекрестке и облокотился на столб с указателями. Закрыв глаза и растирая лицо ладонями, он вдруг испугался своего состояния. Вместо сновавших по первому ярусу Вавилона людей, он видел лишь размытые тени и вместо звуков их шагов, и шума суеты, он слышал лишь свое, пропитанное бесконечной ненавистью и злобой, бормотание, пробивающееся сквозь далекий скрип несуществующих качелей. Он сам вводил себя в какой-то невероятный транс, дикой, первобытной ярости. Попадись ему сейчас тот плюшевый медведь, он изодрал бы его в клочья. Встреться ему Рана, он изрешетил бы ее пулями с головы до пят. Попадись та молоденькая людоедка, он с остервенением и ощущением экстаза стал бы бить ее кулаками и ногами, превращая в кровавое месиво. А попадись ему пресловутая красная кнопка!!! Он вдруг четко осознал пробившимся сквозь эту бурю абсолютной ненависти и тяги к разрушению разумом, что он превратился во что-то страшное. В нечто подобное тому, кто крадет по ночам людей и тащит их в метро, чтобы заживо сожрать. Кто кидается на пси-волков не зная страха а лишь желание уничтожить живое… Наверное именно так себя ощущали те самые морлоки, каждый день, каждый час и даже каждая секунда жизни которых была пропитана лишь всепоглощающей ненавистью и злобой. Именно так себя ощущали существа, в которых превратились люди. Просто когда-то люди не смогли вовремя остановиться, введя себя в такой транс и, нажали эту чертову кнопку…

– Ох, я и псих, – вздохнул он и, сделав глубокий вдох, осмотрелся. Люди снова стали людьми. Предвестник чего-то нехорошего, коим являлся скрип качелей, исчез. Агрессия прошла. Николай посмотрел в сторону бара.

– И все-таки вы свиньи. Из-за этих баб забыли, что надо Юру помянуть. – Покачав головой, Васнецов пошел на рынок.

* * *Девушка с короткой стрижкой и в разноцветном свитере крутила рукоятку лебедки и ее торговый лоток с кассетами и старыми магнитофонами медленно, словно нехотя, и со скрипом опускался в пол. Когда он, наконец, опустился полностью, она закрыла железную крышку и защелкнула на проушинах амбарный замок. Девушка выпрямилась и слегка опешив, сделала полшага назад. Перед ней стоял молодой темноволосый человек с колючей щетиной на лице, в теплом свитере, одетом под камуфлированной курткой.

– Привет, – улыбнулся Николай.

– Привет, – настороженно ответила она, с любопытством глядя на незваного гостя.

Васнецов почувствовал, как его тело наполняется приятным теплом от вида ее больших, немного грустных и умных голубых глаз. И он с восхищением и некоторым стеснением отметил про себя, что у нее удивительно красивые губы. Да и все ее лицо было для него живым воплощением идеала из самых смелых и фантастических грез.

– Ты купить что-то хотел? А я закрылась уже. Сейчас вон, все закрываются. Торговцы оружием только до конца сидят. Народ в основном уже весь на арене собрался. Скоро начнется бой. Ты арену не любишь?

– Нет, – он мотнул головой ответив совершенно машинально. Он ведь понятия не имел о том, что такое местная арена.

– Я тоже. Вот… Домой собралась… Книжку почитаю. Спать пораньше лягу, – она наклонила голову, словно задумалась, что еще сказать.

– Интересная книжка? – спросил Васнецов, а сам думал как он, наверное, глупо сейчас выглядит. Ему казалось, что он говорит без всякого смысла, но он отчаянно хотел с ней говорить.

– Ну да. Я, правда… Мне кстати в ту сторону идти, – она указала рукой в направлении виднеющейся недалеко крутой железной лестницы уходящей высоко вверх.

– Мне тоже, – Николай кивнул как завороженный.

– Ну, пойдем? Проводишь, раз пришел, – девушка улыбнулась.

– Конечно…

Они неторопливо зашагали в указанном направлении.

– Ну, так вот. О чем я… А, о книге. Ты умеешь читать?

– Конечно…

– А у нас из молодежи мало кто, грамоте обучен. Сейчас главное с оружием обращаться уметь. И уметь от холода спасаться. А ты сам книги любишь?

– Да, конечно…

– Ну вот. Я, правда, названия той книги не знаю. У нее обложка рваная и нескольких страниц не хватает. Ее мне дружинники подарили. Нашли где-то в рейде, а я книги очень люблю. Весь Вавилон знает об этом, – она тихо засмеялась. – Но книга мне интересна тем, что она про мир как наш. После ядерной войны. Я вот читаю эту книгу и, немного настроение улучшается оттого, что в нашем, настоящем мире все не так плохо как в том, написанном. Там люди погибли всюду и только в одном городе, под землей, они выжили. Да и то, там их какие-то жуткие мутанты осаждают. А у нас все еще не так плохо, – девушка снова улыбнулась, взглянув на Васнецова, – Можно сказать процветаем.

«Ты просто про ХАРП еще не знаешь, наивная» – подумал Николай.

– А я вот, давно уже ничего не читал, – добавил он вслух, стараясь поддерживать разговор.

Металл крутой лестницы ведущей на верхний уровень бряцал под ногами, когда они стали подниматься вверх. Васнецов, дабы не разводить неловкого молчания, хотел было предостеречь ее, мол, аккуратнее на ступеньках, не ушибись, но она довольно ловко оказалась наверху. А вот Николаю казалось, что он взбирается по ней неуклюже. Все-таки для него это было непривычно. Взобравшись на второй уровень города, он даже почувствовал легкое головокружение. Прожив всю жизнь в подвале, Васнецов только сейчас понял, что боится высоты, хоть он и бродил в детстве по этажам заброшенных зданий Надеждинска. Но там глухие стены и типовые окна не позволяли ощутить то, что он ощущал сейчас, когда под ним раскинулся первый этаж Вавилона.

– Ты у нас впервые? – спросила девушка.

– Да. Никогда тут не был раньше, – он, конечно, лукавил и понимал это. Он вообще нигде никогда не был, и только это путешествие позволило ему увидеть то, что осталось от Москвы, Котельнича, и еще многих мест по дороге. И все это, как и сам Вавилон, он видел, конечно, впервые.

– Ну и как. Нравится у нас?

– Да. Интересно. Необычно. Город под куполом… Ни на что не похоже…

– Да, отстроились капитально. Живем, можно сказать не тужим. Ты, наверное, много мест повидал. Завидую. А я вот всю жизнь тут, – вздохнула она.

Они прошли по деревянному мостику и по крыше какого-то ангара. Затем снова лестница. На сей раз не такая высокая и менее экстремальная.

– Не завидуй. Нечего кругом видеть. Кругом смерть, снег и запустение.

– Да, конечно, я понимаю, – она снова вздохнула. – Слушай, – она слегка хлопнула себя по лбу. А как звать тебя? Совсем из головы вылетело спросить. – Девушка остановилась и виновато улыбаясь, посмотрела на него.

– Николай.

– Николай? – выражение ее лица стало немного удивленным, как тогда, когда она слушала музыку и бросила на него мимолетный взгляд. – Коля значит? Как интересно. А я Лера.

– Очень приятно, Лера. А почему тебе мое имя таким интересным показалось?

– Да так. – Она пожала плечами и вошла в узкий и тускло освещенный редкими лампами коридор. Справа от них шла стена из рифленого железа, в которой через равные промежутки находились закрытые деревянные двери с номерами и пара дверей с надписью «туалет». В левой стене дверей не было, но метров через двадцать была ниша, где на табуретке сидел пожилой мужчина в тулупе и дремал. За ним находилась массивная дверь с небольшим стеклянным окошком. Дверь выходила на улицу. Васнецов обратил внимание, что там какая-то открытая площадка, огороженная мешками, видимо наполненными песком. Они опоясывали что-то массивное, стоящее на треноге и накрытое большим и добротным чехлом из звериных шкур.

– Дядя Петя, опять спишь на посту? – звонко смеясь, сказала Лера, проходя мимо.

Тот зашевелился, закряхтел и потер глаза.

– Эх, егоза. Ну, постой сама. Чего я там не видел на улице? Метель началась.

– Да ладно, Дядь Петь, не сердись. Я шучу. А то заходи чай налью.

– У меня свой в термосочке. Да и ты, вон, не одна. Ишь ты…

– Ну, что ты болтаешь? – девушка обернулась и укоризненно посмотрела на старика. И на ее бледных и худых щеках проступил румянец.

– Ладно-ладно, ступай, – махнул он рукой, тихо смеясь.

Идти оставалось недолго. Возле очередной двери девушка остановилась.

– Ну, вот и мое жилище, – Она облокотилась локтями о стену, заведя назад руки, – Спасибо что проводил.

– Послушай, Лера, я ведь спросить хотел кое о чем.

Она открыла дверь и вошла в нее.

– Ну, заходи тогда. Поболтаем. – Кивнула она.

Жилищем был железный контейнер с проделанным отверстием для вентиляции и одиноко свисающей лампочкой под низким потолком. Одна широкая кровать и небольшой столик. Деревянный ящик видимо с домашней утварью. Все свободное пространство было заставлено стопками книг и различной разобранной или разбитой аудиоаппаратурой. Коробки с дисками и кассетами. Небольшая тумбочка с электросамоваром на ней и один стул возле койки.

– Где ты все это берешь? – спросил Васнецов, искренне удивляясь такому обилию кассет, магнитофонов и книг.

– Иногда в поход с амазонками нашими хожу. Ну, если не далеко. В ближайшие поселки. Кое-что из техники починить приносят. Я умею.

– Так ты живешь этим? Ну, торговлей и ремонтом?

– Да нет. Не совсем. Это дополнительный заработок. А так… Я ведь грамоте обучена. Мама, спасибо ей, научила. Ну, я вот иногда всякие статейки для нашей газетки «Вавилонский абзац» стряпаю. Ну и комиксы туда рисую, для неграмотных. Картинки всякие на заказ. Короче не голодаю. И право на электричество имею. А это не каждому дано. Ну и гостиница. Она ведь мамина была. Родителей точнее. Но отца я совсем не помню. Он давно погиб в какой-то стычке. Ну, я дела по гостинице Матвею передала, а сама стабильную долю за это имею. Я тут типа из зажиточных, – она лукаво улыбнулась.

– Понятно, – Николай кивнул.

– Чай хочешь? Из сушеных ягод шиповника. Редкая вещ.

– Нет, спасибо, – он мотнул головой и продолжил осматривать обилие книг. – И ты все это перечитала?

– Нет, – она засмеялась. – Это все я мечтаю прочитать. Так ты о чем меня спросить хотел?

– Ах… Да… Слушай, – он почесал затылок, – Вот ты когда в первый раз меня увидела, ты как-то посмотрела странно…

– Ну да, – она кивнула и снова улыбнулась. На сей раз грустно. – Ну, это так. Всколыхнуло что-то в тебе мои детские воспоминания.

– Детские воспоминания? О чем я тебе мог напомнить? – удивился Васнецов.

– Ты понимаешь, я ведь росла без отца. Мать сильно маялась. Да и болела она. Однажды в Вавилон пришел человек один. Да на постой остановился в гостинице нашей. Это было, лет шесть назад. Или больше. Он не похожий был на других. Не было в нем никакой напыщенности и хвастовства. И хамом он не был. Ну, это вроде как не мужской характер. Такие мужики и не запоминаются и не привлекают ничем. Но тут другое. Он был огромный просто. Великан. Сильный. Суровый. И добрый одновременно. Умный и грустный немного. Вот такой человек, с такими качествами, запоминается надолго. Да на всю жизнь, чего уж там… Я ведь… Пацанка мелкая, влюбилась в него просто. Ну, как в такого не влюбиться? Ну а мама моя вообще голову потеряла. Так и увивалась вокруг него. Я даже ревновала немного, – Лера хихикнула. – Он-то сразу понял, чего от него хотят. Чтоб под крыло свое могучее взял нас. Чтобы остался. Но он сразу сказал, что не останется. И что никаких отношений… В общем… Но меня, покуда жил у нас, рукопашному бою поучил чуток. Научил этому, паяльному делу, – она кивнула на магнитофоны. – Он где-то месяц у нас жил или чуть больше.

Николай недоумевал. Отчего он напомнил ей этого человека? Конечно, лестно такое сравнение, но он ощущал себя не могучим великаном, влюбляющим в себя своей безграничной силой настоящего мужчины. Он ощущал себя неприметным и непутевым блаженным… Как метко заметил Людоед… Даже в баре эти женщины не обратили на него никакого внимания, пока он не стал демонстративно уходить. Так кого он мог ей напомнить? Что вообще может быть общего между ним и ей, молодыми людьми, всю жизнь прожившими в узких рамках своих обителей, между которыми бездна накрытых снегом руин цивилизации?

– А тут вижу, ты идешь, – продолжала она, – И ловлю твой взгляд. Я чуть в обморок не рухнула. У тебя, его глаза. Ну, в точности. Такой же пронзительный черный взгляд. Вроде как звериное что-то в нем. Но такая глубина в нем, если присмотреться. Глубина, ум и печаль какая-то. Надо же, думаю, как похож…

Левая рука задрожала и нащупала спинку кровати. Васнецов медленно на нее сел. Он вдруг представил себе огромного сильного великана. Умный и добрый… И такие же, как у него, Николая, глаза. Он очень хорошо себе представил этого человека. Прошло семь лет, но он его помнил. Ведь он всегда бережно хранил его фотографию. Это был его отец.

– Как его звали? – совсем тихо спросил Васнецов.

– Так в том то и дело! – Воскликнула Лера, – В том то все и дело! Я чего так удивилась, когда ты сказал, что тебя Николаем зовут! Его ведь тоже так звали. Дядька Колька я его называла!

– Фамилия… – прохрипел он. Он вдруг вспомнил последнее утро в Надеждинске. Тогда Варяг обругал их сильно за скандал, который устроил на посту Славик. Они так и не успели собрать личные вещи. Взяли только оружие. И все это время, не покидала Николая мысль, что он забыл что-то важное. Но в суматохе их путешествия это как-то померкло и почти вылетело из головы. Но теперь он понял, что он забыл. Фотографию отца. Возьми он ее с собой тогда, то стоило лишь показать ее Лере. И ответ был очевиден. Она обязательно сказала бы – «да, это он».

– Я не знаю, какая у него была фамилия. – Девушка пожала плечами и уставилась на гостя. – Чего это с тобой? На тебе лица нет. Тебе плохо?

– А откуда он?

– Да издалека… Что-то… Надежда… Что-то такое. Да не помню я…

– Надеждинск! – Васнецов вдруг вскочил. – Надеждинск! Ну, вспомни! И он бывший десантник! Майор!

– Ты чего это, кричишь? – она опешила, – И чего ты… Откуда ты знаешь? Он, в самом деле, майор ВДВ в прошлом…

– Это мой отец! – Николай схватил ее за руки, – Лера! Это мой отец! Он пропал семь лет назад! Ушел в поход и не вернулся больше!

– Правда? – она с недоверием посмотрела в его глаза.

– Где он сейчас?!

– Я не знаю. Он же ушел тогда и все. Больше никто ничего о нем не слышал.

– Куда ушел?!

– В горы. Он сказал, что он должен найти Аркаим этот. Тут все его отговаривали. Говорили, что если этот город и существует на самом деле, то он оккупирован молохитами. Что идти туда, это смерть. А он и сказал, что любая жизнь – это смерть, только отложенная на черный день… Коля, отпусти, ты мне больно делаешь…

– В чем дело!!! – этот разгневанный возглас за спиной заставил Николая резко развернуться. На пороге стоял молодой человек, лет двадцати шести или около того. В теплом военном комбинезоне, на котором еще не растаял снег, налипший от метели. Он свирепо смотрел на Васнецова и то и дело переводил взгляд на Леру.

– Иван? – удивленно проговорила девушка, – Вы же в Иерихон ушли…

– Да, ушли, – буквально прорычал тот. – Но метель настигла. Вернулись. Как видно не зря метель нам все планы спутала. Значит пока я в деле, ты тут шашни с этим уродом крутишь?

– Перестань, Ваня, это не то, что ты думаешь, – ответила Лера.

– Не то что я думаю? – зло усмехнулся Иван, – А что тут вообще думать? Зайди я на десять минут позже, то имел бы счастье видеть, как он уже тебе вставляет, ага?

– Да как ты вообще можешь такое говорить своей девушке? – пробормотал Николай. Он был подавлен. У нее, оказывается, есть парень. Конечно, есть парень. Она ведь такая красивая, что просто не может быть одна. Не то что изуродованная Рана… А у красивой Леры есть парень. Да еще с таким скотским выражением лица. Ну конечно, Людоед ведь говорил, что женщины любят сволочей. Обидно-то как…

⇐ Предыдущая 28 29 30 31 323334 35 36 37 Следующая ⇒