20. Эпилог 4 страница

- Может, все же расскажешь, какие приключения ты нашел на свою задницу?
- Даже не знаю с чего начать. Наверно еще с того как я поехал за город. Ай! - вздрогнул он, когда я стал капать перекись водорода на порез. Рана начала шипеть и покрываться белой пеной, которая вскоре становилась розоватого цвета из-за того, что смешалась с кровью. Аккуратно все вытерев салфеткой я снова начал капать лекарство.
Реакция все та же, только с каждым разом розоватого цвета становилось меньше, как и самый пены. Это хороший знак того, что инфекции в ране уже нет. Майки привык к этим действиям и сидел молча со стиснутыми зубами. А потом продолжил:

- Там среди всех знакомых мне людей был один, которого я не знал. Его зовут Кевин. Кевина кто-то пригласил. Он быстро влился в нашу компанию. Веселый парень. БЛЯТЬ, ПОАККУРАТНЕЕ, - заорал Майки, когда я начал покрывать рану йодом.
- Прости.

Он шумно и выдохнул, а затем продолжил.

- Когда мы приехали, то сразу пошли на озеро. Ты же знаешь, что я особо купаться не люблю. Я окунулся пару раз и вышел на берег. Этот Кевин сделал так же и сел рядом со мной. Мы разговорились и оказалось, что он с собой привез дурь, - тут я замер. Только не это. Только не наркотики.

- М-Майки...
- Нет, сам я ничего не принимал и не хотел. Но...
- Что значит " но"? - перебил я брата.
- Я отказывался, говорил, что не принимаю ничего такого. Но видимо мои слова его не убедили. Он в пиво кинул что-то, пока я был в туалете. Сначала, когда пил я ничего не почувствовал, но потом меня затошнило и перед глазами все начало плыть. Я ничего не смог понять, но остальные поняли. Оказывается, я единственный из всех, кто ни разу не шнырялся.
- Даже... - мои глаза округлились.
- Нет, Алисии в тот момент не было в комнате. Она осталась на озере с Линз, они решили позагорать.
- Понятно, - упоминание об этой персоне вызвало у меня отвращение.
- Вся эта херня продолжалась около получаса. Из меня вышло все, что я съел, а потом когда во мне ничего не осталось мне внезапно стало хорошо. Теперь я понимаю, почему ты всегда улыбался и смеялся когда принимал наркоту. - Я нахмурился от этих воспоминаний. Конечно ощущения крутые, но потом все намного хуже. - Я спустился к ребятам, у всех были широкие улыбки и все танцевали, ну и я тоже. Потом я пошел отлить и знаешь, что я увидел? - он улыбнулся.
- И что же?
- Единорога. Я, мать твою, видел единорога, - я рассмеялся, - он был кремового цвета с блестящим рогом, как на наклейках в том журнале. А вокруг него была разноцветная пыль. Я знаю, что это все из-за наркотика, но я так обрадовался, когда его увидел, - я стал смеяться еще громче.
- Твоя детская мечта исполнилась.
- Ага, - он начал тоже смеяться.
- А что потом?
- А потом все как в тумане и я ничего не помню. Только какие-то небольшие моменты.
- Например? - спросил я.
- Например, как я выпил за раз 10 рюмок текилы.

Это меня удивило больше, чем все остальное. Я бы ни за что в жизни не поверил в то, что Майки - тихоня и не любитель крепких напитков смог бы это сделать.

- А еще, как я чуть не купил киллограм травы.

Я снова засмеялся.

- Ты идиот. Даже я такое не вытворял. Ну, когда же начались твои неприятности?
- По рассказам Марка, я чуть не разгромил машину того парня с наркотой. А этот Кевин впечатлительный, ну и мы повздорили. Правда, я этого не помню. А пришел я в себя только ночью. Я лежал на диване, а рядом со мной на полу Алисия уснула. А вот уже там началось все самое приятное, - он улыбнулся от воспоминаний.
- Ну, я уже понял...
- А потом я увидел, что звонишь ты. А как насчет тебя в тот вечер?
- Бобо меня в клуб позвал, ну, мы там выпили и с девушками познакомились. На пару часов. А хочешь узнать кто был со мной? Ты ни за что в жизни не догадаешься!
- Ну и кто же?
- Линз!

Майки удивленно на меня посмотрел, и сложилось такое впечатление, что его глазные яблоки вот вот вылетят из орбит.

- Серьезно? Нет, ну я, конечно, знал, что у нее никогда не бывает серьезных отношений, но чтоб настолько. - Он прищурился. - Так вот почему ты себя так странно вел за тем ужином.
- Ага, так она меня узнала и потом, когда я ушел, попросила, чтобы я ее довез и начала приставать. Ну, я ее выпер из машины, ибо нехуй так делать.
- Ну и правильно.
- А сегодня что случилось с тобой? - переключил я тему.
- Тебя дома не было, и я проспал школу. Проснулся только ко второму уроку, ну и решил все же пойти. Я прошел метров двадцать от дома, а потом рядом остановился Хаммер** этого Кевина и меня туда запихали.
Этот мудак заявляет, что я не вернул ему деньги за траву. А как я их верну, если я ничего не покупал? - он возбужденно взмахнул руками, но вскоре на его лице появилась гримаса боли.

- Так, у тебя точно только рука повреждена? - спросил я недоверчиво.
- Да.
- Ну-ка снимай футболку, - я потянулся к нему.
- Не надо, Джи. Все нормально.
- Быстро снял! - я уже перешел на повышенный тон.

Майки все так же сидел и не шевелился, тогда я ткнул рукой ему в левый бок и он вскрикнул. Я посмотрел на него своим " убивающим" взглядом и Майки все же стянул с себя футболку. На его левом боку был огромный синяк, от которого по моей спине прошел холодок.

- Ляг на спину.

Майки послушался. Я стал аккуратно и внимательно ощупывать кожу багрового цвета. Сначала он морщился, но потом когда я слегка нажал на то место, в которое я тыкал ранее, Майки снова вскрикнул.

- У тебя сломано ребро, а может и два. Нужно в больницу. Одевайся, - без каких либо сомнений сказал я.
- Джи, может не стоит?
- Ты видел, что на твоем боку? У тебя явный перелом. Вставай, - я протянул ему руку, и мы направились к выходу точно так же как и направлялись к дивану час назад.

***

- Стой тут и никуда не уходи, а лучше на скамейке посиди. Я схожу за машиной.
- Ладно.

Как я и сказал, я пошел за машиной, а по дороге набрал номер того человека, которому я не безразличен. Я прождал девять гудков и уже собрался отклонить вызов, как на другом конце линии послышалось тихое крехтение.
- Фрэнк, я его нашел.
- Что?!
- Ну, точнее он сам пришел. Я захожу в квартиру, а он там сидит на полу в крови.
- В КРОВИ?! - ошарашено он переспросил.
- У него просто была рука порезана, и он весь запачкался.
- А сам он, где пропадал?
- Он... - открываю машину и слышу истошный вопль Майки и чьи-то бурные голоса. Телефон куда-то падает из рук, а ладонь сжимается в кулак. Достаю биту с заднего сидения (я ее брал, на случай если найду Майки с плохими людьми) бросаюсь с места и бегу к брату.

- Джи! Джера-а-ард!

Выбегаю из-за угла и вижу, как Майки валяется на земле, а его колотят ногами два парня.

- А НУ БЛЯТЬ ОТОШЛИ! - кричу я им.

Они замирают. Смотрят сначала на меня, потом на биту и снова продолжают начатое. Видимо они думают, что я не смогу им врезать, если я худой и бледный по сравнению с ними. Но вот тут вы ошибаетесь.

Подхожу к ним и одного со всей дури бью в правый бок по печени, от чего он загибается. Второму я бью по коленной чашечке. От удара слышится треск, видимо я сломал ему кость. Он кричит и моментально валится на пол.

- ЧТО ВАМ НУЖНО? - Все еще продолжаю я кричать. - Я не ясно говорю что-то?

Первый разгибается и хочет ударить меня в лицо, но я наклоняюсь и снова бью по печени.

- Я смотрю, никто говорить не собирается.
Второй все еще валяется на земле с прижатой ногой к груди, а первый сплевывает кровавую слюну и отвечает:

- Твой братик нам должен две штуки баксов.
- И с какой это, блять, радости он вам должен?
- Он триста грамм травы взял, а платить не собирается.
- Он ничего не брал. Это вы что-то попутали. Вам ясно?
- А ты в этом уверен?
- А вы в этом уверенны?

Они молчат и продолжают сгибаться от боли.

- Если вы сейчас же не съебете отсюда, то я вам все кости переломаю.

Они поспешно поднимаются с земли. Первый помогают второму и оба прихрамывая, уходят в сторону машины, на которой они, наверное, приехали. Провожаю их пристальным взглядом, а когда они уезжают, то сразу же бросаюсь к Майки. Черт, он без сознания. Черт!

Подъезжаю к брату на машине, привожу передние сиденье в лежащее положение и бережно укладываю на него Майки. Пристегиваю его ремнем безопасности, бросаю биту назад и сажусь в машину. Слышу, где-то снизу доносится звонок мобильного. Видимо я его уронил, когда доставал биту.
- Господи, Джерард, что случилось?
- Приезжай в городскую больницу.

На этом я прервал входящий вызов.

- Простите, но вам нельзя.
- Я его брат. Я должен узнать, что с ним и в каком он состоянии.
- Мистер Уэй, посидите в приемной, - своим писклявым голосом говорит мне медсестра.
- Я хочу увидеть своего брата!
- Я все понимаю, но имейте терпение. Доктор к вам сам подойдет.
На этом она уходит. Стерва, могла бы хоть что-нибудь сказать кроме " Подождите, посидите тут". Приложил бы я к ее голове биту.
Так, а куда подевался Фрэнк? Его уже полчаса нет. Такое ощущение, что он не за кофе пошел, а за эликсиром молодости. Наверное, даже его можно быстрее найти!
Стоило подумать о Фрэнке, как он тут же появился. Магия какая-то!
- Фрэнки, что так долго? - устало я произнес.
- Извини, просто тут кофе отстойный, а рядом нигде кофейных нет. Пришлось поискать.
Я взял из его рук стаканчик с еще горячим содержимым и прикоснулся к его теплым пальцам.
Оглядываюсь по сторонам, чтобы удостовериться в том, что рядом никого нет, и целую в губы Фрэнка. Для него этот поцелуй неожиданный, поэтому он не сразу соображает. Но потом отвечает мне. Я прислонясь своим лбом к его лбу.
- Спасибо тебе, - тихо шепчу я.
Он меня быстро целует и отстраняется. К нам приближается кто-то.

- Здравствуйте, я Доктор Кларксон, а вы Джерард? - он смотрит на меня.
- Да, я брат Майкла Уэя. Как он?
- Его состояние критическое. При поступлении были сломаны 5 ребер, сотрясение головного мозга, еще так же порвана селезенка. Мы провели операцию по удалению селезенки. Вы вовремя успели. Еще минут десять и открылось бы внутреннее кровотечение.
От сказанного к горлу подступил ком. Бедный Майки. Мне не стоило его одного оставлять. Какой я идиот. Я чертов идиот. Ведь он же мог умереть. Я бы этого не пережил.
Чувствую, как колени подкашиваются, в глазах темнеет, а стаканчик с горячим кофе вываливается из рук, пачкая содержимым пол и обувь.

- Джи, - последнее, что я слышу. Кажется, это Фрэнк.

Потом темнота.

***

- Не бойтесь, это обычный обморок. У него бывало такое раньше?
- Я... я не знаю.
- Если нет, то ваш друг очень сильно перенервничал. Ему нужен покой.
Постепенно прихожу в сознание. Голоса становится громче, а темнота уходит и через закрытые веки пробивается свет.
С трудом разлепляю глаза. Такое впечатление, что они опухли после долгих рыданий и их тяжело открыть. Легкая пелена застилает глаза, но после того, как я промаргиваюсь несколько раз зрение приходит в норму.
Перед собой вижу обеспокоенного Фрэнка и доктора.
- Джерард, как вы себя чувствуете? - спрашивает док.
- Нормально.
- Нужно смерить ваше давление.

Я закатываю рукав рубашки, и доктор надевает на мою руку манжет, затем вставляет в свои уши стетоскоп и накачивает воздух. Проходит около минуты, док снимает стетоскоп и что-то записывает в блокнот с хмурым видом.

- Думаю, что вам нужно отлежаться пару дней, и вы снова придете в норму, - на этих словах он уходит из палаты.
Стоп. Почему я в больничной палате?
- Почему я в палате? - повторяю я свой неозвученный вопрос.
- Ну, доктор сказал, что у тебя сильный стресс и до нервного срыва недалеко, поэтому следует отдохнуть пару дней, - говорит Фрэнк.
- Со мной все в порядке.
- Джерард, ты не спал почти двое суток и столько же не ел.
- И что с того?
- Ты понимаешь, что это ненормально? У тебя под глазами черные круги и ты бледный как лист. Я даже вижу каждую вену на твоем лице.
- Я всегда такой.

Он вымученно вздыхает и потирает закрытые веки.

- О Майки что-нибудь известно?
- Пока нет. Он лежит в палате под присмотром врачей. К нему никого не пускают.
- Ясно...
Я смотрю на Фрэнка. За эту ночь он вымотался не меньше меня. Под его глазами тоже есть небольшие круги. Вид у него уставший и помятый.
- Эй, - зову я его и отодвигаюсь на край кровати, - иди ко мне.
Не раздумывая, он стягивает с себя кеды и ложится рядом. Фрэнк убирает со лба мою челку и гладит щеку, а я же смотрю в его " океаны".

В мои " океаны".

Он наклоняется и целует меня. Я открываю свой рот, и наши языки
переплетаются. Затем я посасываю полюбившиеся мне металлическое колечко и отстраняюсь, чтобы взглянуть на Фрэнка.
- Тебе нужно выспаться, - шепчет он.
- Хорошо, только останься со мной.
- Останусь, - он улыбается.
Мы укрываемся легкой простыней и незаметно засыпаем в объятиях друг друга.

***

Я просыпаюсь раньше Фрэнка. Не знаю, который час, но думаю, что около трех или четырех часов дня.

Фрэнк лежит на спине. Его грудь медленно поднимается и опускается, дыхание ровное и его еле слышно. Веки слегка трепещут, видимо ему что-то снится. А мне на удивление ничего не приснилось. Одна темнота. Иногда бывает, моментально засыпаешь, не видишь снов, только эту темноту и отсутствие фантазий, а потом " бац" и уже утро. Ты даже ничего не можешь понять, спал ты вообще или нет. Шесть часов сна проходят, как одна минута. Казалось, вот только твоя голова коснулась подушки, и ты закрыл глаза, как уже наступило утро.

Если верить психологии, то в такие моменты твой мозг " отключается" и полностью отдыхает. Но еще утверждают, что сны нам все же снятся просто они длятся не больше десяти секунд (так называемые микро-сны) и мы их попросту не помним. У ученых столько теорий и убеждений, что уже не знаешь, во что верить, а во что нет. Но я уверен в одном - мне сегодня, точно ничего не снилось. Но, не смотря на это, я выспался.

Интересно, как там Майки? Хоть я уже спокоен физически, но на душе все равно скребут кошки. Я всю жизнь старался его оберегать, даже в детстве, но сегодня я его не сберег.

Когда он учился ходить я убирал все игрушки с его пути и ложил подушки, чтобы он падал на мягкое и не ударялся. Он начал ходить поздно примерно в полтора года, а мне тогда было чуть больше четырех... Или как я всегда дул ему горячую еду, чтобы он не обжегся. Хотя, наверное, так делают все для маленьких детей, но я и сам был мелким. Я очень рано повзрослел. Уже в одиннадцать лет я мог спокойно остаться дома и в одиночку приготовить ужин. В то время, как мои сверстники играли в догонялки. Бабушка работала, чтобы обеспечить нас и мне пришлось учиться самостоятельности. Нет, мы не были бедными, но и не были богачами.
Обычная среднестатистическая семья, хоть и неполная. Бабушка работала поваром в ресторане, и зарплата была у нее неплохая. Из-за своей должности она часто задерживалась на работе, так как бывало много праздничных мероприятий.

А я впервые работать начал в пятнадцать лет. Стал подрабатывать в том же ресторане, где работала бабушка, так было проще для нас обоих. Мы друг у друга на виду и так спокойней. А Майки либо оставался дома, либо был с нами. Помогал по мелочам или просто сидел где-нибудь. Мы всегда находили компромисс и выход из любой ситуации.

Майки. Он тоже вырос быстро. Мы с ним главные мужчины в доме и мы должны были учиться этой жизни. От простой готовки бутербродов, до починки крана. Мужской работе мы учились сами. Мы выросли без отца, деда или даже какого-нибудь дяди. У нас только бабушка. Мы были единой и дружной тройкой. Я, Майки и бабушка.

Из моих размышлений меня вырывает медсестра. Девушка лет двадцати, блондинка с множеством веснушек на лице. Она заходит в палату и набирает в легкие воздух, чтобы сказать мне фразу, но я ее останавливаю, прижимаю указательный палец к губам. Она стоит в недоумении, но потом начинает шепотом:

- Как вы себя чувствуете?
- Намного лучше.
- Вам нужно смерить давление и...
- А мы можем сделать это в другой палате или кабинете? Мне бы не хотелось его будить, - перебиваю я девушку.
- Думаю, что да. Я вас подожду за дверью.

Я аккуратно выскальзываю из-под простыни, надеваю обувь и останавливаю свой взгляд на Фрэнке. Он все еще лежит в том же положении, только правая рука скатилась с живота на кровать. Наклоняюсь и оставляю легкий поцелуй на его губах. Далее я поспешил к медсестре. Она стояла в коридоре и смотрела в экран своего смартфона. Подойдя к ней, я заметил на ее рубашке бейджик с именем " Мишель".
- Куда пойдем, Мишель?
От неожиданности она вздрагивает.
- Следуйте за мной.

" Следуйте". Я только сейчас заметил, что девушка со мной на " Вы". Да мы же с ней почти ровесники.

- Слушай, можешь ко мне обращаться на " Ты"?
- С пациентами не принято разговаривать в таком тоне.
- Да черт с этими правилами! Мне меньше тридцати, а ты со мной как с сорокалетним.

Она смущенно улыбнулась.

- Ладно.
- Вот и отлично.

Мы пошли прямо по коридору.

- О моем брате что-нибудь известно?
- Нет, - она закусила губу.
- Ну, пожалуйста, ты же знаешь.
- Ничего я не знаю. Спросишь у его врача.
- Мишель, прошу тебя, - я встал перед ней и положил руки на плечи девушки. От моих действий она вздрогнула и испугалась. Я сразу же убрал руки. Она тяжело вздохнула, потерла правый висок и зашагала прямо.
Мы заходим в нужный кабинет. Он выглядит небольшим. Повсюду полки с колбами, бинтами и прочей медицинской ерундой. Видимо, это сестринская.
- Садись и закатай правый рукав, - сказала девушка. Я сел возле стола светло-коричневого цвета, на котором лежат разные бланки для справок и заключений. Мишель надевает на руку манжет и проделывает уже знакомые действия. После мерки давления она записывает результаты в блокнот.

- Ты будешь мне что-нибудь рассказывать или...
- Майкл в коме, - резко прерывает меня медсестра.

От сказанного мои ноги немеют, дыхание замирает, а рот задерживается в открытом положении. Я чувствую, как мой подбородок начинает трястись, но я ничего не могу с этим поделать. Я чувствую, как меня бьет по щекам Мишель, но я не чувствую боль. Я продолжаю смотреть в одну точку, не могу перевести взгляд. Мишель что-то говорит, но речь медленная и ее еле слышно, словно я в каком-то пузыре, который не позволяет звукам проникать внутрь. Чувствую как мед. сестра вводит мне в кожу иглу, но я не чувствую боли. Это прикосновение кажется таким легким, словно укус комара.

Постепенно ощущаю небольшую боль на щеках и более отчетливей слышу голос Мишель.

- Господи, Джерард. Ты меня слышишь? - испуганно повторяет девушка.
Я несильно киваю головой и медленно моргаю глазами, которые кажутся сухими. Мед. сестра снова вводит иглу в мою руку, на этот раз я чувствую боль и очень сильно. Мышцы лица приходят в движения, и я морщусь.
- Попытайся что-нибудь сказать, - говорит Мишель.
Пытаюсь пошевелить языком и сказать " Что со мной? ", но только получается мычание. Мой язык меня не слушается. Твою ж мать! Мне страшно. Что происходит?
- Нужно ввести еще. Я ввела тебе барбамил - кофеиновый. Ты около шести минут не двигаешься. - Шесть минут? Ого, я думал, что прошло две или три. - У тебя ступор. Ты знаешь, что такое " ступор"? - спрашивает она меня.

Да, я знаю, что это. Мы проходили это на медицинских курсах. В старшей школе к нам на месяц приехала комиссия, которая ежедневно проверяла успеваемость учеников. Они каждый день посещали уроки и следили за порядком. В школе начался настоящий ад. Покурить спокойно нельзя, нужно приходить на уроки вовремя и их пропускать категорически запрещалось. Нет, конечно же, это основные правила любой школы, но у нас было все не так строго. А еще нам нужно было ходить дополнительно на какие-нибудь курсы или кружки. И из всех я выбрал медицинские курсы. Спорт я не любил, петь и рисовать умел, но не хотел это кому-либо показывать, танцы вообще считал бредом (и до сих пор считаю)... А знания в медицине я считал полезными и они мне даже пригодились.
Помимо оказания первой медицинской помощи нам еще рассказывали о разных болезнях и лекарственных препаратах. Мне действительно все это нравилось, но было одно " но". Когда нас повели в университет, нашему классу показали внутренние органы, и я чуть свой желудок не выблевал. Я думал, что моя психика устойчива к ТАКОМУ, так как я спокойно мог смотреть ужастики с подобными сценами и кадрами, но я ошибался. Я бы пошел на врача, но все равно бы не смог. Видеть в экране телевизора и видеть все это вживую - совершенно разные вещи.
И, конечно же, я знаю, что такое " ступор". Это психомоторное заторможение, которое может возникнуть у шизиков или людей после острой психической травмы. Это же не значит, что я... Неет. Не может быть. Я не псих.
- Да, - тихо я сказал.

Мишель облегченно вздохнула и еще раз ввела в меня препарат. Теперь боль резкая и жгучая.

- Я... я псих? - прямо спросил я.
- Нет, для психа ты слишком нормальный. Ты немного психически неустойчив.
Я издал смешок.
- Но это равносильно тому, что назвать меня " немного психом", - перебил я девушку.
- Джерард, это не так. Все не бывает спроста. Ты... у тебя когда-нибудь был тяжелый момент в жизни? Когда все очень плохо. Подавленное состояние. Ну, ты меня понял, - немного неловко произнесла она.

Теперь я уже полностью чувствую и могу контролировать свое тело. Я встал и начал разминать свои затекшие ноги. В голове всплыли моменты моего запоя и зависимости от наркотиков.

- Да, - честно ответил я.
Теперь все стало ясно. Но я даже ничего не подозревал, хоть и имел какие-то знания.
- Это на тебя сильно повлияло?
- Да.
- Ты подвергался депрессивному состоянию?
- Что за расспросы? - раздраженно спросил я.
- Мне интересна причина перемены твоего психического состояния.
- Скажи, что еще меня в дурку отправишь.
- Нет, я не собираюсь этого делать. Я просто хочу тебе помочь. Джерард, ты знаешь свое давление?
Я задумался.
- Эм, нет.
- Твое давление сто семнадцать на семьдесят три. Это ненормально. Я бы подумала, что ты гипертоник, но после твоего ступора мое мнение изменилось.
- А откуда ты все это знаешь? И почему ты без разрешения врача вколола мне эту хрень?
- Если бы я не вколола эту " хрень", то сейчас бы ты лежал в реанимации под капельницей. А вообще я что-то вроде вундеркинда. Я с детства люблю медицину, читаю разные книги, научные статьи и знаю намного больше, чем все врачи в этой больнице.
- Но почему ты медсестра?
- Я слишком юна для должности Доктора. Мне 18. Я очень рано закончила школу, и учусь в университете. Но на данный момент прохожу интернатуру.
Сказанное меня удивило.
- А я думал, что ты моя ровесница. А во сколько ты закончила школу?
- В 16. Мне потребовалось полтора года, чтобы сдать все экзамены по специальности врача-терапевта и доказать, что я могу без обучения работать в больнице. Большинство педагогов и докторов были удивлены и восхищены моими знаниями. Так как " за" было больше, мне назначили год в интернатуре. Полгода прошло, осталось столько же.
- Вау. - Сказать, что я потрясен, значит, ничего не сказать. - А что теперь будет со мной?
- Кроме нас о тебе больше никто не знает. Кларксон, когда мерил твое давление, подумал, что ты просто перенервничал, но я уделила этому большее внимание. Если я кому-нибудь расскажу об этом, то тебя отправят в психиатрическое отделение. Каждый день будут приходить психологи, и проводить с тобой беседы о " жизни и проблемах".
Я глядел на нее с ужасом в глазах. Я не хочу всего этого дерьма.
- Но я никому не скажу. Ты не страдаешь главными признаками этого заболевания, хотя большинство можно списать под " неудачливый период" в твоей жизни. Ты парень хороший, заботливый и умный, - она улыбнулась, - и я не хочу, чтобы над тобой экспериментировали. Просто не усложняй свою жизнь. Займись чем-нибудь спокойным и вдохновляющим. Старайся спать не больше 7 часов в день. Больше гуляй на свежем воздухе. У тебя не все запущено, просто нужно прекратить начатое и перешагнуть через самого себя. И еще, ты тоже не должен никому говорить о том, что я тебе вколола препарат. А теперь, ты можешь пойти к своему брату. Только, пожалуйста, держи себя в руках и не впадай в ступор или обморок.
- Постараюсь.

Захожу в палату к Майки. Он неподвижно лежит на кровати и к нему подключено множество техники, которая следит за его состоянием. Из школьных курсов о медицинских аппаратах я ничего не помню, поэтому не знаю, для чего именно они предназначены.
На его лице кислородная маска, которая помогает дышать. Его грудь еле заметно двигается. Если не приглядываться, то можно подумать, что он вообще не дышит. И это кажется жутким.
На лице и руках Майкла множество синяков и царапин. Не говоря уже о его ногах и туловище. Они прикрыты одеялом, но я знаю, что под ним скрывается. Под ним скрывается ужас, который покрывает худощавое тело моего брата. Боже, мне даже страшно подумать о том, что творится внутри его организма. В каком состоянии его кости и органы. Глаза предательски щиплет. Накрываю своей ладонью руку Майки.
- Прости меня. - Шепчу я. - Не знаю, слышишь ты меня или нет, но мне очень стыдно. Я не должен был тебя оставлять. Из-за меня теперь страдаешь ты.
Одинокая слеза покатилась по моей щеке, а следом вторая. Я замолчал в надежде на то, что Майки внезапно очнется и что-нибудь скажет мне в ответ. Но он молчит. Все по-прежнему молчит.
- Пожалуйста, не оставляй меня. Без тебя я ничто и никто в этой жизни. Ты мне нужен. Ты же у меня сильный. Ты же никогда не сдаешься и всегда добиваешься своего.

Отпускаю руку Майки и вытираю слезы с лица. Удобнее сажусь в кресло и подтягиваю под себя колени, устремляя взор на брата.
Спокойный и хрупкий. Его лицо по-прежнему не выражает никаких эмоций. Он всегда такой. Майки очень сложно заставить улыбнуться. С самого детства он серьезный. Даже когда его бабушка просила улыбнуться, он все равно оставался с неподвижным лицом. Дома где-то лежит видеокассета, где бабушка снимала нас на Хэллоуин. Я был одет в костюм скелета. Он был мешковатым с нарисованными костями и одевался как комбинезон. Ну, а Майки был Черепашкой-ниндзя. Зеленые штаны, водолазка и панцирь из поролона, который бабушка обшила темно зеленой тканью, а я красками сделал узор. Еще у него была фиолетовая маска на глаза. Он был Данателло.
Процесс шитья, примерки и наряжения бабушка снимала на камеру. И когда мы в гостиной готовили ведерки для сладостей бабушка подошла к Майки и спросила " Майки Уэй, почему ты не улыбаешься? ", на что он только посмотрел в камеру злобным взглядом, а мы с бабушкой засмеялись.

Но мне кажется, чем старше он становится, тем он больше на его лице эмоций. Сейчас он уже не такой зануда, как в детстве. Майки часто улыбается в присутствии своих лучших друзей и Алисии. Когда они вместе, с его лица не сходит улыбка. Эта девушка делает его счастливым. Видимо, она и есть та самая его " половинка".
Черт, ей же нужно позвонить. Она, наверное, волнуется.
Вытаскиваю мобильник и набираю номер Алисии. После второго гудка она поднимает трубку.
- Алло?
- Привет, Эл.
- Привет.
- Слушай...
- Майки нашелся? - перебивает меня Алисия.
- Да, но... Ты сможешь приехать в городскую больницу?
- Боже, что-то случилось? Что-то с ним, да? - ее голос срывается.
- Да, приезжай. Думаю, что ты нужна ему.
- Ладно, я скоро буду.
Разговор прерывается, и бросаю взгляд на брата.
- Скоро придет Алисия. Она переживает за тебя, по голосу это понятно. Знаешь, а вы хорошая пара. Вы действительно подходите друг другу. Никогда не бросай эту девушку. Она просто сокровище.

Еще полчаса я сижу с Майки, а потом приходит Алисия. Глаза у нее красные и вид нервный. Я ей рассказываю о случившемся и обнимаю, Эл дает волю новым слезам. Ей сейчас не помешает " жилетка" в которую можно поплакать. После я оставляю ее с Майки наедине и ухожу.

Знаете, у вас когда-нибудь было такое, что вы думаете о чем-то, а потом ищите причину, по которой вы начали думать об этом?
Я проходил мимо приемной и почему-то сразу же мне вспомнился поцелуй с Фрэнком и то, как он искал мне кофе, а потом, когда я начал терять сознание, он выскользнул из моих ослабевших рук. Этот напиток запачкал мои кеды и теперь на них темные пятна. Я сначала был озадачен вопросом о том, что смогу ли я их свести или мою обувь пора уже выбросить, а если выброшу, то какие куплю... Но я задумался о ходе своих мыслей и пришел к тому, что я просто вспомнил поцелуй, а теперь уже думаю о Фрэнке. Я не видел его целый час и соскучился. Пусть это звучит глупо и по-девчачьи, но я действительно соскучился. Я скорее хочу его увидеть.

Захожу в палату и вижу, как он сидит на подоконнике и курит. Ветерок, задувающий в комнату с улицы, теребит его волосы. В воздухе витает ощущаемый запах никотина. Я бы не сказал, что это приятно, но само курение приносит неописуемое удовольствие, и в процессе ты не обращаешь внимания на этот запах. Я знаю, что это вредно и можно заболеть раком легких, но мне плевать... Все мы смертные когда-нибудь умрем и покинем этот мир. Кто-то попадет в аварию, кто-то подавится едой, кто-то захлебнется водой и утонет, а кто-то лишит себя жизни сам. У каждого итог один. Однажды мы перестанем дышать и чувствовать. Просто заснем и больше никогда не проснемся. И не важно, что послужило причиной: рак или то, что еда попала в " не то горло".
Фрэнк замечает меня, но не встает с подоконника, а ждет, пока я подойду сам. Сажусь рядом с ним и кладу голову на его плечо. Фрэнк выбрасывает сигарету в окно и обнимает меня.
- Майки в коме, - тихо говорю я.
Фрэнк тяжело вздыхает и целует меня в макушку. Так мы сидим несколько минут, каждый думая о своем. Эта тишина устраивает нас. Она не напрягает, не давит на нас. Мне и Фрэнку комфортно.

⇐ Предыдущая 1 2 345 6 7 Следующая ⇒