Великий союз 3 страница

- Бастер, это и называется команда «рядом», - проговорил человек.

Вскоре меня подпустили к щенкам. В основном, я проводил время с ними, играя. А люди нас учили выполнять их команды.

- Этот койот живет с тобой? – насмешливо произнес один из лигатуров.

- Он давно не койот, забыл уже, кто он, - лениво ответил Клык

- Крови не прикажешь, принесет он нам бед, - сказал другой.

Настал следующий день. Он проходил как обычно: Клык ушел рано утром, позже меня вывели к щенкам, сегодня мы изучали команду «сидеть». А вот вечер немного пошел не так. С загона, где мы все проводили время, нас забрали раньше. Меня и Клыка привязал хозяин возле нашего дома, а сам пошел к тому загону.

- Сейчас начнутся собачьи бои, - сказал Клык

- Что это? – с любопытством произнес я.

- Ну, два лигатура борются между собой, победитель получает еду, а проигравший три дня сидит в одиночестве и голоде. Но не стоит радоваться этой еде, всего лишь жалкая кость за весь изнурительный рабочий день, - с отвращением сказал Клык.

- Ты в этом тоже участвуешь?

- Нет, участие принимают лигатуры с года до пяти лет. Через это проходят все. Мне, к счастью, удалось избежать этого. На первом же бою в рану, которую не заметили и не обработали люди, попала грязь, из-за этого я чуть ли не потерял лапу. Другой человек в белом запретил участвовать в боях, - с этими словами Клык лег и задремал.

Прошло ещё пять месяцев. Вот мне исполнился год. Наконец Клык научит меня пасти овец и надомной перестанут смеяться другие лигатуры. Интересно, когда я давал им повод усомниться во мне. Сейчас теплые ночи, и хозяин оставляет меня с Клыком спать на улице.

- Луна – необыкновенная. Можно я повою? – спросил я.

- Нет, мы не воем, так делают те дикари, которые вредят людям, - сказал Клык. - Слышали бы тебя родители.

- Они все равно умерли, и я даже не помню их.

- Ладно, ты завтра в собачьих боях участвуешь, так что отдыхай.

Клык давно заснул, а я лежал и смотрел на луну. Она меня манила, звала. Тут подлетела сова.

- Пойдем.

Странно, что сове надо, да к тому же ночью? Я не спал. От чего же не пойти. Я зашел в кусты и увидел ещё и варана.

- Ты не помнишь нас, Айрон? – спросил он.

- Нет. Постойте, кто? – я удивился. - Вы спутали меня с кем-то. Я-Бастер, да и в нашем селении нет никого с таким именем.

- А твоя порода? – с осторожностью спросила сова.

- Лигатур, - гордо ответил я.

- Правда? – удивленно спросил варан.

- Вы какие-то странные, а ещё называетесь мудрецами леса, - с усмешкой произнес я и ушел спать.

- Что они с ним сделали? - со вздохом спросилаОви.

- Не знаю, Ови. Он был щенком, когда попал сюда, просто привык к этой хорошей жизни, - сказал Дуду. - А в пустыне идет война.

- Дуду, мне кажется я знаю семью этого койота. Нужно найти их, они потеряли ребенка. Хотя бы сказать, что он жив.

Настал долгожданный день. Мой первый бой между лигатурами. Я им докажу, что не слабак. Мой хозяин и Клык верят в меня. Они - вся моя семья. Я их не подведу. Мой первый противник мне ровесник. Мы выросли вместе.

Вот поставили нас в специальный загон и подали сигнал. Я с разбегу прыгнул на него. Сбил с ног. Стал кусать его. Он брыкался, бил задними лапами. Я прижал его к земле и вгрызся в глотку. Победа! Конечно, он не умер, нас обучали не убивать в таких стычках. После боя победителю полагалась награда, но я её не брал, а оставил Клыку. Какая-то неприязнь у меня к тому, чтобы брать от людей кость, даже несмотря на голод.

Странно, после боя меня никто не осмотрел, раны были неглубокие, так что я о них быстро забыл. Я шел домой, и по дороге ко мне подошел Клык.

- Поздравляю с победой! – радостно произнес он.

Я в ответ кивнул, слишком устал за весь день. Я вырос и должен работать. Если мы не пасем овец, то помогаем что-то носить людям, а это очень тяжело.

Через неделю все повторилось. Только теперь мой противник трехлетний лигатур. Ничего особенного. Бой закончился, не успевши начаться. Одним прыжком я сбил его с ног. Другим прижал к земле и взялся пастью за горло. Снова победа.

В таком духе прошло еще девять стычек. Завтра у мне будет настоящий противник: пятилетний лигатур, который работал в упряжке и частенько бывал на охоте. Он был из высшей лиги. Таких звали - ездовыми. Они выглядели одинаково: больших размеров из-за мышц, с острыми зубами и когтями, очень выносливые. Победить такого удавалось далеко не всем

Бой начался. Меня поставили с самым слабым из ездовых. Дали команду. Ездовой помчался на меня. Удар. Я отлетел к ограде. Я встал, и он, подлетев ко мне, начал бить лапами по моей морде. Я смог кое-как увернуться и отбежать. Он думает, что он очень сильный, но я тоже не слабак. У меня открылось второе дыхание. Я действовал по своей схеме: одним прыжком сбил его, вторым прижал к земле и вгрызся в глотку. Опять моя победа! Одна из великих побед. Таким образом, я выиграл у остальных пятерых ездовых. Они даже большого ущерба мне нанести не могли. Слабаки! Все бои заканчивалось так же.

Я лег у двери и увидел, как Клык разговаривал с лигатурами, своими друзьями. Почему никто не хочет со мной дружить кроме Клыка?

- Клык, вот и беда пришла. Бастер то сильнее всех нас, - проговорил один из лигатуров.

- Он койот, дикие сильнее, намного сильнее нас, - сказал Клык.

- Так не пойдет! Люди хотят сделать его ездовым, - крикнул самый старший из ездовых.

- Ничем помочь не могу, - с этими словами Клык ушел.

На ездового лигатура меня будут обучать через неделю, а пока я просто пасу овец. Однажды я гулял по двору. Было жарко, все тихо подремывали в тени. Ко мне опять подлетела сова.

- Ну, что на этот раз? – с усмешкой спросил я.

- Мы хотим тебе кое-что показать, - подходя ко мне, сказал варан.

- Ну, пойдем, - нехотя согласился я.

Мы ушли глубоко в лес. Интересно, почему сова едет верхом на варане.

- Жаркая погода. Почему ты не отдыхаешь, как остальные? – спросила сова.

- Не знаю, мне нравиться жара.

- Но остальным нет, - продолжала сова.

- Да что ты прицепилась, я очень люблю такую погоду, - раздраженно ответил я. Какое ей вообще дело до меня?

Остальной путь мы прошли молча. Вдруг мы остановились, и сова показала мне на скалу.

- Никого не узнаешь? – спросил варан.

- Врага, - прорычал я.

- Это - твой брат, - ласково сказала сова.

- У меня нет братьев, я - единственный щенок в семье! – прорычал я. Моя шерсть, почему-то, стала дыбом.

- Ты - не легатур, а койот. Мы нашли тебя израненным. Отвели к людям, - сказала сова.

- А если не веришь, то сам посуди, почему ты с такой легкостью выигрываешь бои. Ведь дикие, по природе, сильнее лигатуров.

- Хватит! – рявкнул я и убежал домой.

- Мы его не убедили, - грустно сказала сова.

-Ничего, Ови. Он сам вскоре все поймет.

Подороге домой я еле сдерживался, чтобы не зарычать на весь лес. Как же меня трясло от злобы! Как они посмели заявить, что это грязное животное мне родня! Что я - койот! Ближе к дому я начал успокаиваться и заметил, что шерсть улеглась. Странно, никогда не видел у других, чтобы шерсть, вообще, стояла дыбом. Меня встретил Клык. Он был оченьсерьезен.

- Бастер, тебя искали люди. Если пастухи узнают, что ты проводишь все время в лесу, то они будут очень недовольны.

- Почему? - удивился я.

- У нас, лигатуров, не принято бегать по лесам. Тебе могут поставить клеймо непригодности, а потом бросят в яму умирать.

Я понял Клыка. Да, я слышал про эту яму от других. Всех непригодных бросали в яму на мучительную смерть. Оттуда нельзя выбраться. Яма была очень глубокой, а стены ее отвесными. Длина ямы девять волчьих шагов, а ширина – три шага. Очень ужасное и страшное место. Я сморщился, приставив себя там. Ещё одна причина, по которой нельзя расстраивать людей.

Мы с Клыком пошли к людям. Увидев меня, мой хозяин тут же подошел и погладил меня заухом, тихо приговаривая:

- Бастер, сегодня тебя запрягут в упряжки. Надеюсь, у тебя все получиться, - его глаза были полны нежности. Мой хозяин – единственный, кто так смотрит на меня.

Меня повели к упряжке. Там уже запрягали пятерых ездовых. На нас надели шлейку и стальным «поводком» прикрепили к главному тросу. Я стоял вторым. В начале был самый главный из нас, а остальных ставили по силе. Мне льстило, что я второй. Вот человек все загрузил и сказал «вперед». Мы побежали.

Так как мы выехали из леса, то сразу же попали в пустыню. Где жар солнца ощущается намного сильнее. К моему удивлению, нам приказали остановиться. Был привал. Я удивлялся, глядя на них. Человек сел за камень, тяжело дыша. Он весь был мокрый, хотя на небе не было ни единого намека на тучку! Дальше мой взгляд упал на ездовых. Они так же, как и человек старались спрятаться от солнца. Все они лежали, с высунутыми языками, тяжело и быстро дыша. Я лег чуть дальше ездовых. К ним невозможно было подойти, как только я это делал, они шарахались от меня. Так что место мне досталось под солнцем, меня это ничуть не волновало. Мне даже было приятно греться на солнышке после прохлады в лесу, поэтому я особо не возражал. Но было очень обидно от такого отношения ко мне. Человек все это видел, но никак не отреагировал. Я видел, как ездовые шептались, а потом глядели на меня и улыбались. Мне стало ещё обиднее, так что я отвернулся и стал рассматривать пустынные пейзажи. В сердце кольнуло, когда я увидел перекати-поле. Я лежал, стараясь понять, почему, глядя на это бесхитростное растение, на душе у меня потеплело. Где в лесу могут быть эти растения? Наверное, мне напекло голову? Я встал и пошел к человеку, показывая свою готовность продолжить путь. Вообще, я даже ничуть не устал. Мною завладела гордость: «хваленые силачи» все ещё лежали, высунув языки, а я был бодр и весел.

- Неужели ты отдохнул? – удивленно спросил человек. Я попытался гавкнуть, но этот звук походил более на стон. Я постоянно удивлялся, почему я не могу гавкать? Клык на мой вопрос молча пожимал плечами.

- Вот, учитесь, какими нужно быть выносливыми, - сказал с улыбкой человек, взъерошив шерсть мне на холке.

- Но мы ещё отдохнем, - с этими словами человек, тяжело охнув, сел, поднес что-то к губам и поджег. Я увидал дым. Дыму ничего не мешало плавно подниматься вверх. Я взглянул на своих спутников и увидел, как они гневно глядят на меня и о чем-то говорят. Все! Это надо кончать. Я медленно стал к ним подходить.

- Выродок, что тебе надо? – прорычал старший из них.

Я от такого, честно говоря, опешил и застыл на секунду. Но быстро собравшись, ответил им:

- Поговорить.

- Иди к своей маме разговаривай. Ой! Я забыл, у тебя её нет! – с насмешкой сказал он.

Все остальные засмеялись. У меня из груди раздался дикий рев. Все они застыли на месте. Никогда не думал, что могу так громко рыкнуть. Я быстро взглянул на человека, он тоже выглядел испуганным. Потом перевел взгляд на ездовых, все уже отошли от удивления. Главный смотрел на меня, в его глазах горел огонь ненависти. Главный начал, рыча, наступать на меня. Другие тоже поднялись. Я чувствовал, что теряю контроль над собой. Шерсть стала дыбом, из гортани непроизвольно доносилось рычание. Я полностью отдался гневу. Двинулся было вперед, но сзади меня потянули за ошейник, и я услышал: – Бастер! Фу!

Когда гнев меня отпустил, я огляделся по сторонам и понял, что меня привязали к упряжке. Я осмотрел свою позицию и удивился. Я был первым! Я начал радостно вилять хвостом: меня выбрали, как самого сильного, вести остальных. Светлые мысли мигом улетучились, когда я взглянул на своих «друзей». Они были недовольны, но никто из них, по крайней мере, мне и слова не сказал. Человек быстро привязал всех остальных и дал команду «вперед».

Мы бежали по пустыне с приличной скоростью, не смотря на жару и неудобную почву для саней. Сзади я слышал постоянный скулеж: как им неудобно и лапам горячо. Я фыркнул: неженки. Я просто поражаюсь, ведь некоторые служат и ни один год. Привыкнуть давно должны. Мне, наоборот, удобно. Лапы так приятно опускаются в теплый песок, что хочешь подольше растянуть этот момент.

Вскоре я стал замечать, что ездовые устают, и человек приказал остановиться. К этому моменту мы прошли всего лишь маленькую часть пустыни. Вконце концов должна быть видна степь, местность хоть скакой-либо травой, после которой, как я услышал, мы пойдем через мост. Понятие не имею, что такое мост. Я улыбнулся: оказывается, я еще многого не знал.

Мы, как и в прошлый раз, отдыхали довольно долго. Человек опять что-то ел в тенёчке. Ездовые отдыхали в стороне вместе. Я ещё раз решил подойти к ним, но они все подняли морды и оскалились, смотря на меня. Японял, что лучше не подходить. Просто надеялся, что после того, как меня поставили ведущим в упряжку, меня станут уважать. Я ошибся. Но, рано или поздно, я заставлю их меня уважать.

9 глава

Я лежал, лениво поглядывая на овец. После того, как Бастер ускакал с упряжкой, стало даже скучно. Мне вспомнилось, как он был жалок, когда я первый раз увидел его. Его белоснежная шерсть свалялась и весела сосульками. Несчастный щенок был вымазан и кровью, и грязью. Хозяин отмыл его, перебинтовал лапу. Бастер тогда три дня постоянно задавал мне вопросы. Самыми трудными для меня были первые ночи с Бастером. Он ждал своего отца. Бастер верил, что его не оставят одного, и надеялся, что отец обязательно придет за ним и заберет его. Но нет. С каждым часом надежды Бастера разрушались. Он сидел и смотрел на дверь, в которую входили все, кроме отца. Восьмая ночь с малышом окончательно разбила мне сердце. Да, хоть я живу среди людей и за все годы своей жизни такого навидался, но это никогда не забуду.

- Бастер, что ты делаешь? – спросил я. Мой вопрос остался без ответа. Повязку с лапы ему сняли на четвертый день. Так что он мог во всю бегать и играть, но он сидел и смотрел на эту дверь. Что там интересного? Ладно, бывает. Дело шло к ночи. Хозяин насыпал корм мне и щенку в миску и пошел с хозяйкой к себе в комнату, громко захлопнув при этом дверь. Я поел, но Бастер даже не шелохнулся. Я не заметил ничего странного в этом, он ещё не привык к нашей еде и неохотно ел корм. По темноте за окном я понял, что уже заполночь. Я хотел заснуть, но мне стало жалко щенка, он не ел целый день. Я подошел и подтолкнул миску к нему. Ох, не стоило тогда смотреть ему в глаза. Они были наполнены слезами.

- Что случилось? – спросил я, чувствуя, как тревога и страх наполняет мое сердце.

- Папа.

Как? Как? Как я мог быть таким не внимательным? Он никогда не говорил об этом. Он знал. Нет, он верил, что за ним придут. Он всем своим поведением намекал на это. Для щенка было очевидным то, что за ним придут. Я не знал, что ему сказать. Где вы видели раннего койота в лесу при их войне? Я должен ему твердо и уверено сказать прямо в глаза, что он останется здесь. Но как это трудно!

- Бастер, твой отец не знает, где ты. Он не придет, - в последней фразе предательски дрогнул голос.

- Нет…я…я…знаю…он не бросит…, - он начал дико скулить, слезы так и текли из его глаз. Нужно что-то решить, я прижал его к полу всем весом, чтобы он замолчал. Я жестокий? Нет. Ведь если увидят хозяева, как Бастер скулит, то тут же убьют его. Мне давались нелегко эти минуты. Ох, как нелегко. Ему не хватало воздуха. Наконец-то он замолчал. К счастью щенка, хозяева не проснулись. Хотя, какое это счастье…

Из воспоминаний меня выдернул громкий крик совы. Я быстро перевел взгляд на овец - все на месте. Из кустов появился варан. Я встал и поклонился мудрецам леса. Со мной начал разговор варан.

- Мы заметили, что Бастер ходит везде только с тобой.

- Да.

- Как он? – с печалью спросил варан.

- Хорошо, его поставили в упряжку, поэтому его нет здесь, - ответил спокойно я.

- Тебя зовут Клык, верно?

Я кивнул.

– Ты знаешь, что Бастер койот?

Я опять кивнул.

– Мы дважды с ним разговаривали. Во второй раз сказали ему прямо, что он койот, и показали его брата. К слову, все семья его жива. Отец Бастера - вожак койотов. Но, когда мы ему это сказали, он рассвирепел и убежал. Клык, мы хотим, чтобы ты помог вернуть его…

- Что вернуть? Да, вы хоть представляете, через что он прошел? Я вам скажу. Он первый месяц отказывался есть, пить, а после недели житья в доме ночами скулил так, что мне приходилось силой заставлять его замолчать. ЗА ГОД ОН ВСЕ ЗАБЫЛ! ВЫ ХОТИТЕ СНОВА СДЕЛАТЬ ЕМУ БОЛЬНО! – последние слова я просто прокричал. Во мне била злость. Не они сидели успокаивали его все ночи напролет. Не они видели его мучительную тоску по дому. Уж тем более не они заставляли его молчать, чтобы он остался жив.

- Клык, думаешь мы не понимаем? Да, все что ты сказал ужасно, но пойми, его ждет мама. Брат с отцом были потрясены, а мать безудержно рыдала. У тебя, верно, не было детей? Ты не понимаешь, каково жить и знать, что с сыном все в порядке, но ты никогда больше не прикоснешься к нему, не увидишь его, не услышишь его голос. Легче, когда ты знаешь, что его нет в живых. С каждым годом боль потери уменьшается. А потом Бастер - дикий. Его сила набирает оборот. Он уже полностью созрел. Ему нужен отец, который научит…- дальше я перестал слушать. Отец, отец, отец.

- Он ненавидит его! – прокричал я. Дуду на меня удивленно посмотрел.

- Он ненавидит отца, – уже спокойнее сказал я.

Я успокоился. Я понимал их намерения. Мама терзается горем без сына, другие - тоже. Но я не хотел, чтобы снова ему было больно. Он один раз вспомнил про родителей, но уже моих, вымышленных. Может быть, я опять невнимателен? Может быть, я опять не замечаю очевидного? С этими думами я остался один. Дуду и Ови мне предоставили право решать.

10 Глава.

Мы три раза останавливались на привал. Вскоре я увидел большие дома. Это значило одно – мы приехали. В районе деревни мы замедлили бег. Подъехав к какому-то дому, человек сошел с саней и вошел внутрь. Через несколько минут из дома вышли люди с коробками и стали грузить на сани, позже нас отвязали и повели в загон на ночь. Настало время покончить с этими злобными взглядамии немыми оскорблениями. Загон был маленький, так что им придется, по неволе, терпеть мое присутствие. Когда стемнело, люди погасили свет во всех загонах, и стало намного тише. Нужно действовать, более подходящего момента может и не подвернуться. Я встал и взглянул на них. Они напряглись, главный нервно оскалился.

- Что тебе надо, выродок? – грубо спросил старший из ездовых, когда я сделал шаг к ним.

- Выродок? Я один из вас, - спокойно спросил я. Гнев в глубине души стал нарастать. Выродок? Да как они посмели такое сказать! Выяснять отношения будем позже, сейчас главное - быть спокойным.

- Нет! – прорычал главный и сделал резкий выпад в мою сторону. - Ты никогда не станешь одним из нас!

Он напряженно стоял в оборонительной позе, но затем расслабился и произнес:

- Что может быть лучше, чем занять место ведущего из жалости? Я тебе отвечу: не быть выродком, - сказал ездовой, и все его дружки залились смехом.

Все, меня заколотил гнев. Шерсть стала дыбом, по загону разнеслось дикое рычание. Я не позволю такого обращения с собой! Не позволю! Быстро взглянул на главного, он ухмылялся. Я бросился, сбивая его с ног. Остальные стояли в замешательстве. Явоспользовался этим моментом и впился зубами в бок главарю. Оглушающий визг поднялся в загоне. Остальныечетверо очнулись и напали на меня. Я стал защищаться, но в маленьком помещении было крайне неудобно. Первого я отбросил в стену ударом задних лап, других старался зацепить, но тщетно. Их было больше. Один набросился на меня и схватил зубами за лопатку. Я почувствовал дикую боль. Постарался скинуть его с себя, но другие держали меня за лапы итянули. Я плюхнулся на землю. Тот который отлетел в стену, подбежал и хотел впиться мне в шею, но впоследний момент я дернулся, и он попалмне в ключицу. От резкой боли я взвизгнул и понял, что теряю сознание. В голове пронеслась последняя мысль: победа за мной и главный уже никогда не встанет.

***

Бастер успел меня задеть лапой. Кровь показалась на моей шкуре. В это время я увидел, как Отоукусил неверного Бастера за ключицу. Раздалось оглушающее рычание. Странно, почему он рычит, когда должен скулить? И почему, когда он злится, шерсть у него поднимается дыбом? Рей был прав, что с выродком что-то не так. А где же сам Рей, что с ним? Я быстро подбежал к нему. Он странно дрожал, и всебыло в крови. Вокруг Реясобралась уже целая лужа крови. В это время в загон ворвались смотрители и стали сбрасывать с Бастера ездовых. Сам Бастер лежал молча, не двигаясь. Кажется, мы убили его. Смотрители привязали трех моих друзей к стене и быстро подняли Бастера, куда-то унося его. Остальные люди подбежали к нам и взяли Рея, унося его в неизвестном направлении. Меня же привязали к остальным. Через несколько минут подошли эти гадкие лекари и стали осматривать нас. Ото отвязали и тоже вывели из загона. Он как-то странно перебирал задними лапами. Ещё двоих осмотрели и настала моя очередь. Лекарь стал осматривать мою рану, было больно. Меня отвязали и повели. Я знал одно, что будет очень неприятно. Меня завели в комнату, в которой резко пахло их штучками и смертью. Сколько здесь умерло таких, как я? Два человека подняли меня на стол, и моему взору предстала страшная картина. Я увидел на одном таком же столе Рея, а на другом Бастера. Вокруг них быстро перемещались лекари. Мой поводок привязали к поручню на столе. Я мог наблюдать, как помогают им. И Рей, и Бастер были чем-то обмотаны. Люди остановились и склонились над ними, мне стало не видно, что они делают. Потом ко мне подошли, я почувствовал боль и начал отключаться.

***

Я очнулся от резкого запаха. Мне вдруг стало тяжело дышать и боль отозвалась по всему телу. Я понял, что все еще живой. Полежав еще чуть-чуть, я попытался открыть глаза. Это было не вероятно тяжело. Все же открыв глаза, я увидел, что нахожусь в коробке с решеткой. Попытавшись приподнять голову, я опять почувствовал резкую боль. Я не мог пошевелить задними лапами. Покая их не чувствовал. Мне очень хотелось пить. Интересно, сколько вот так я пролежал? Потом подошел человек, заглянув ко мне в коробку, ласково произнес:

- Кто это у нас проснулся? – он открыл решетку. – Помогите мне перенести его, - два человека подошли и приподняли меня. Резкая боль снова прошлась по моему телу.

- Кладите его сюда, - послышался голос человека. Меня положили. Эти двое куда-то ушли. Ко мне подошел тот приятный человек, неся вруках сверток. Он сел рядом и погладил меня.

- Сейчас перевяжем тебя, потом дадим воды и еды. Ты у нас настоящий боец, - он улыбнулся. – После таких ран остаться в живых. Мы тебя подлечили своими средствами. Твоему дружку повезло меньше, - сказал человек. Из всего сказанного им я понял только то, что меня покормят. Он что-то наложил на раны и ушел. Через несколько минут вернулся с двумя мисками и поставил их напол. Меня спустили на пол.

- Кушай, - сказал человек и опять вышел.

Я попытался сновавстать, и, на мое удивление, я смог, и тут же прильнул к воде и еде. Я ел, ничего не замечая. Когда миска опустела, я поднял морду и увидел человека, которыйбыл в санях, и руководил нашей упряжкой. Это был мой второй хозяин. Рядом с ним стоял тот, кто меня осматривал. Я попытался подойти к ним и заметил, что они улыбнулись, а мой второй хозяин встал на колено и погладил меня.

- Через неделю он окрепнет и можете уезжать. Сожалею о втором, его мы неуспели спасти. Состальными все хорошо, ранения несерьезные, - говорил моему хозяину человек. – Как так получилось?

- Ездовые давно на набрасывалисьна этого Бастера, - вздохнув, ответил хозяин.

Вскоре меня привели опять в загон. Я был потрясен, увидев страх в глазах четверых ездовых. Вот так намного лучше, но где главный? Я на самом деле убил его? Я решил позже узнать это. Меня больше интересовало, как они будут относиться ко мне. Будут ли они испытывать страхпередо мной или начнут проявлять хоть какое-то уважение ко мне. Любой вариант меня устраивает.

Я наблюдал все ту же картину, что и до ранения: за окном стемнело, люди стали уходить, свет в загонах потух. Я не мог заснуть, так как мои раны ещё болели. Было скучно, и я решил поговорить с ездовыми, но теперь не приближаясь к ним. Подходить близко никак не хотелось.

- Где ваш главарь?

- Рея - больше нет, - сказал один, поднимаясь на лапы. – Из-за тебя, - добавил он. – Если бы люди знали кто ты, то тут же бросили в яму.

Он явно начинал злиться. Я услышал, как кто-то из них тихо сказал: -Ото-

Наверное, это его имя. Этот Ото тут же успокоился и лег. Больше мне не хотелось разговаривать с ними. Я мучился в раздумьях. Никогда раньше не замечал, чтобы кто-тоиз них рычал, как я грудью, или у кого-нибудь вставала шерсть дыбом. А эти ужасные слова о моей внешности? Почему я единственный не помню своих родителей и детство? Клык не рассказывал мне о моем отце и матери ничего, сказал только, что они умерли. Я даже их имен не знаю. Мне все больше казалось, что я не легатур. Но тогда кто? Еще я вспомнил, что сова что-то говорила про диких. Но про каких именно диких? Эти слова совы я совершенно забыл.

Нет. Клык не стал бы мне врать о моем происхождении или не договаривать что-то. Я старался вспомнить свое детство. Как я познакомился с Клыком? Теперь я не уверен в том, что его слова были правдой. Я легко переношу жару и нагрузки, смертельные раны тоже мне непомеха. Я посмотрел на ездовых: я явно сильнее этих шавок.

- Кто я?

Ездовыеудивленно посмотрели в мою сторону.

***

Мы здесь находимся неделю. Это довольно-таки долго, но, к счастью, раны Бастера быстро заживают и ни сегодня, так завтра мы покинем это место. Мне нужно было сообщить своим причину нашей задержки. Ведь нам надо было заехать в ещё один город. Начальник заведения, где мы остановились, любезно предложил помочь мне связаться с пастухами. В нашем поселении был только один телефон. Этого нам хватало. Когда, наконец-то, я добрался до телефона, мне ответил приятный женский голос, который принадлежал старшей дочери старосты. Я попросил подойти к телефону моего друга –Чарли.

- Привет Генри, я искренне надеюсь, что с вами все хорошо, - из телефонной трубки раздался знакомый голос друга.

- Привет. Нет, есть кое-какие … проблемы, - с тяжестью сказал я.

- Бастер? – егоголос звучал волнительно.

- Да, ещё в пути Бастер и остальные ездовые чуть ли не подрались, а вот в загоне, когда мы остановились на привал, они и закончили начатое. Была большая драка. Рея лекари не смогли спасти, Бастер же сильно ранен, но идет на поправку.

Я так не хотел этого говорить, но выхода не было.

– Чарли, лигатуры не принимают его. Все эти стычки уже привели к смерти.

- Я так и думал. Что прикажешь с этим делать? Бросить Бастера в яму? Или задушить? – вего словахслышалась боль. Бастер и Клык заменили ему и его жене детей, которых она не могла иметь. Мне понятны его чувства, но Бастер дикий и опасный для всех нас.

- Он опасен для людей, а в поселении есть дети. Я держу путь через пустыню на восток. В большом городе находится приют. Служители приюта сделают мне исключение и примут лигатура.

- Я с Бастером даже попрощаться не смогу, - в конце фразы голос Чарли задрожал. – Я надеюсь, что там ему будет лучше, - с этими словами он отключил телефон.

***

Сегодня была хорошая погода. Я как обычно пас овец, и под конец моего рабочего дня пришел хозяин. Он завел стадо в загон, и мы пошли домой. Я очень хотел есть, так что мои мысли были только об этом. Хозяин уже взошел на крыльцо, когда его окликнули.

- Чарли, тебя к телефону.

Хозяин вздохнул и пошел за человеком, за ними последовал и я. Хозяиночень скучал по Бастеру. Бастера долго не было, но я знал их путь: сначала в один город, потом в другой. Так что причин для сильного волнения не было. Мы зашли в дом, и хозяин взял телефон. Я услышал что-то про Генри. Это его лучший друг, который поехал с ездовыми и Бастером в города. Я не слушал их разговор. Просто стоял и смотрел в окно, воображая, как вонзаю свои зубы в мясо. Я на секунду отвлекся от пейзажа за окном и взглянул на хозяина. По его щеке текла слеза, и он вытер её ладонью. Я тут же забыл о голоде. Я услышал только: «задушить». Мое сердце сжалось. Я чувствовал, что речь идет о Бастере. Хозяин стоял молча, смотря в пол. Ещё несколько слезиноквыкатились из его глаз. Он ответил, что не сможет попрощаться, и Бастеру будет там лучше. Моё сердце бешено заколотилось. Я больше не увижу Бастера, и он никогда не узнает о своей семье. Я не заметил, как мы зашли в свой дом. Хозяин дал мне мясо и скрылся в своей комнате. Я не притронулся к еде, мои мысли были только о Бастере. Скорее всего он попадет в приют, а там таких, как мы, не любят. В лучшем случае, он умрет быстро. Я ничего не могу изменить, но знаю, кто может помочь. Я выскочил через окно и сломя голову помчался в лес.

- Дуду, Ови!!! – надрываясь, кричал я.

Неожиданно перед мной показалась сова, а из кустов выполз варан. Он хотел что-то сказать, но я начал первым.

- Бастера отдадут в приют, они не будут заезжать сюда. Я ничем не могу помочь, только знаю, примерно, их путь во второй город, где все должно произойти.

Сова и варан внимательно выслушали меня.

- Ови, лети к койотам передай им все. Встречаемся на обрыве. Клык, я за тобой приду. Жди, - с этими словами они растворились во мраке леса.

Бастер, помощь идет!

11 Глава

Я неподвижно стоял, как камень, и вглядывался в лес. Я понимал, что случилось само ужасное. Мир внутри меня по-тихоньку рушился. Я все смотрел и смотрел в лес в надежде, что брат выйдет оттуда целым и невредимым. Я думал, что у меня не было особо теплых чувств к Айрону, но мое состояние говорило об обратном.

⇐ Предыдущая 1 234 5 Следующая ⇒