Лиза Джейн Смит. Дневники вампира. Темное воссоединение

Лиза Джейн Смит

Дневники вампира. Темное воссоединение

Глава 1.

- Все должно быть так, как было раньше, - мягко сказала Керолайн, погладив Бонни по руке.
Но это было не так. Ничего уже не будет так, как было до смерти Елены. Ничего. И Бонни совсем не нравилась идея Керолайн с вечеринкой. Неопределенное чувство в ее животе подсказывало, что это очень и очень плохая идея.
- Вообще-то день рождения Мередит уже прошел, - сказала она. - Он был в прошлую субботу.
- Но она не устраивала вечеринку. У нас будет целая ночь, мои родители вернутся только в воскресенье утром. Давай, Бонни, ты только подумай, как она удивится.
" Да, конечно, она очень удивится", - подумала Бонни. - " Так удивится, что убьет меня после".
- Послушай, Керолайн, она не устраивала вечеринку, потому что не хотела. Сейчас не время для подобных праздников.
- Но это же неправильно. Елена бы этого очень хотела, ты же знаешь. Она любила вечеринки. И ей бы не понравилось, что через полгода после ее смерти мы все еще сидим кружком и плачем, - Керолайн наклонилась ближе, в ее кошачьих зеленых глазах читалось сочувствие и понимание. В них не было притворства, ничего того, что было обычно. Бонни могла поклясться, она действительно говорила то, что думала.
- Я хочу, чтобы снова были друзьями, - сказала Керолайн. - Мы же всегда праздновали дни рождения друг дружки вчетвером, помнишь? И вспомни, как ребята пытались прорваться на наши вечеринки без приглашения? Интересно, в этом году он попробуют?
Бонни почувствовала, что теряет контроль над ситуацией. " Это плохая идея. Это очень плохая идея", - думала она. Но Керолайн продолжала. Она замечтавшись и почти романтично вспоминала школьные дни. Бонни не хотелось говорить ей, что старые школьные дни умерли так же, как диско.
- Но нас уже не четверо. Трое - это не вечеринка, - слабо попыталась протестовать она.
- Я приглашу еще Сью Карсон. Мередит же хорошо к ней относится, так?
Бонни пришлось признать, что это так. Вообще каждый отлично ладил со Сью. Но даже если и так, Керолайн все равно пора признать, что так, как раньше, уже не будет. Она не может просто так заменить Елену Сью и сказать, что все в порядке.
" Но как же ей это объяснить? " - подумала Бонни. Внезапно к ней пришла идея.
- А давай пригласим Вики Беннет, - сказала она.
- Вики Беннет? - Керолайн уставилась на нее. - Ты, наверное, шутишь. Пригласить эту чокнутую, которая разделась перед всей школой? После всего, что случилось?
- Потому что это случилось, - мягко сказала Бонни. - Послушай, я знаю, что она никогда не была в нашей компании. Но она уже и не общается с остальными, они не хотят ее видеть, а она боится их до смерти. Ей нужны друзья. Нам нужны люди. Давай ее пригласим.
Секунду Керолайн выглядела беспомощной и расстроенной. Бонни вытянула подбородок, сложила руки на коленях и терпеливо ждала. Наконец, Керолайн сдалась.
- Ладно, ты победила. Я ее приглашу. Но ты тогда должна придумать, как завести Мередит в мой дом в субботу вечером. И Бонни убедись, что она ни сном, ни духом о том, что происходит. Я очень хочу сделать ей сюрприз.
- Так и будет, - мрачно сказала Бонни. Лицо Керолайн просветлело, и она неожиданно крепко обняла ее.
- Я так рада, что ты меня понимаешь, - сказала Керолайн. - Нам будет хорошо снова вместе.
" Она не ничего не поняла", - удивленно осознала Бонни, глядя ей в след. - " Что я должна сделать, чтобы объяснить ей? Ударить ее?
Потом ее неожиданно осенило: " Боже, я должна сказать Мередит".
Но к концу дня, она решила, что Мередит не обязательно это знать. Керолайн готовит сюрприз, хочет ее удивить. Наверное, Бонни, стоит обеспечить это удивление. В таком случае Мередит не придется заранее волноваться. Бонни решила, что гораздо лучше было Мередит не говорить ничего. " Кто знает", - написала она тем же вечером в дневнике. " Может, я, правда, слишком строга с Керолайн. Может. Она действительно сожалеет о том, что делала, например, пыталась высмеять Елену перед всем городом и обвинить Стефана в убийстве. Может, Керолайн повзрослела и стала задумываться о ком-то еще, помимо себя самой. Может, мы и правда хорошо проведем время на ее вечеринке».
«А может меня к тому времени выкрадут инопланетяне", - подумала она, закрывая дневник. Она могла только надеяться на это.
Дневником была недорогая книга для аптечных бланков, с изображением крошечных цветов на обложке. Она начала вести его после смерти Елены, но уже чувствовала, что стала немного увлекаться этим. Дневник был единственным средством говорить, что она хочет, не видя взглядов людей и не слыша шепота: " Бонни МакКало! " или " О, Бонни".
Она все еще думала о Елене, когда потушила свет и залезла под одеяло.

Она сидела на пышном подстриженном луге, простиравшемся настолько, насколько хватало глаз. Небо было безупречно голубым, воздух - теплым и душистым. Пели птицы.
- Я так рада, что ты смогла придти, - сказала Елена.
- Да, да, - сказала Бонни. – Здорово. Естественно, я тоже. Конечно.
Она снова осмотрелась вокруг, затем поспешно перевела взгляд обратно на Елену.
- Еще чая?
В руке Бонни была чашка с тонкими стенками и хрупкая как скорлупа.
- Ах, конечно. Спасибо.
На Елене было легкое белое муслиновое платье восемнадцатого века, которое плотно прилегало к ней, показывая, насколько тонкой она была. Она изящно пила чай, не проливая ни капли.
- Хочешь мышь?
- Что?
- Я сказала, хочешь сэндвич к чаю?
- А. Сэндвич. Да. Отлично.
Елена протянула ей тонкий ломтик хлеба без корки, на котором лежал мелко нарезанный огурец с майонезом.
Вокруг было красиво как на картине Жоржа Сёра.
" Мы в Ворм Спрингс. Старое место для пикников", - думала Бонни. - " Но нам нужно поговорить кое о чем, более важном, чем чай".
- Кто делал тебе прическу? - спросила она. Елена определенно не смогла бы сделать такое сама.
- Тебе нравится? - Елена провела рукой по красиво уложенной золотой массе.
- Они превосходны, - громко воскликнула Бонни, как ее мать на вечеринке Дочерей Американской Революции.
- Волосы очень важны, ты же знаешь, - сказала Елена. Ее глаза пылали глубоким голубым цветом. Бонни застенчиво коснулась своих рыжих завитков.
- Кровь тоже важна, - продолжила Елена.
- Кровь? Да, конечно, - взволнованно проговорила Бонни. Она понятия не имела, о чем это Елена, и чувствовала, что идет по канату, растянутому над рекой с аллигаторами. - Конечно, кровь важна, - слабо согласилась она. - Еще сэндвич?
- Спасибо.
Этот был с томатом и сыром. Елена тоже взяла один и аккуратно откусила маленький кусочек. Бонни наблюдала за ней, чувствуя, как с каждой минутой в ней растет беспокойство, а потом…
Потом она увидела, что с краев бутерброда струится грязь.
- Что… что это? - ее голос задрожал от страха. Впервые сон, стал казаться сном: она не могла пошевелиться, только тяжело дышала и смотрела. Большой коричневый шарик выпал из бутерброда Елены на клетчатую скатерть. Это действительно была грязь.
- Елена… Елена, что...
- Мы все здесь едим это, - Елена улыбнулась коричневыми от грязи зубами. Но голос не принадлежал Елене, это был жуткий мужской голос. - Ты тоже будешь.
Воздух больше не был теплым и душистым, он стал горячим и наполнился запахом гниющего мусора. На лугу появились черные ямы, а сама трава казалась дикими зарослями. Это был не Ворм Спрингс. Она была на старом кладбище, как же она раньше не заметила? Только эти могилы были свежими.
- Еще мышку? - захихикала Елена.
Бонни посмотрела на сэндвич, половину которого успела съесть, и закричала. С другого конца свисал липкий коричневый хвост. Она с силой швырнула его, он мокро хлопнул о надгробие. Чувствуя тяжесть в животе, она вскочила, вытирая руки в джинсы.
- Ты не можешь уйти сейчас. Все только начали прибывать, - лицо Елены изменилось, она утратила волосы, а ее кожа стала серой и морщинистой. Что-то двигалось на тарелке и в могилах, но Бонни не могла туда смотреть. Если бы она так сделала, он сошла бы с ума.
- Ты не Елена! - взвизгнула она и побежала.
Ветер задувал в глаза волосы, она практически ничего не видела. Ее преследователь был за ней, она могла его чувствовать. " Добраться до моста", - подумала она и во что-то врезалась.
- Я ждал тебя, - сказало серое, похожее на скелет, существо с длинными зубами в платье Елены.
- Послушай меня, Бонни.
Это наполнило ее невиданно силой.
- Ты не Елена! Не Елена!
- Послушай меня, Бонни!
Это был голос Елены, ее настоящий голос, не удивленный, не жуткий и грубый, а взволнованный. Он исходил откуда-то позади нее и вместе с ним в сон ворвалась струйка свежего прохладного ветерка.
- Бонни, сейчас же послушай!
Вещи таяли. Костяные руки на руках Бонни, кладбище, прогорклый горячий воздух. Мгновение голос Елены был ясно слышен, но затем появились помехи, как при плохой связи.
- Он искажает вещи, изменяет их. Я не так сильна, как он, - дальше Бонни уже не услышала. - Но это очень важно. Ты должна найти… прямо сейчас. – Ее голос утихал.
- Елена, я не слышу тебя! Елена!
- Просто заклинание, ингредиента всего два, про них я уже сказала тебе…
- Елена!
Бонни закричала и села на кровати. Глава 2.

- Это все, что я помню, - закончила Бонни. Они с Мередит шли по Подсолнуховой улице мимо высоких викторианских домов.
- Это точно была Елена?
- Да, и она что-то хотела сказать мне в конце. Но часть слов я не разобрала, а это важно, очень важно. Что думаешь?
- Сэндвичи с мышами и открытые могилы? - Мередит подняла бровь. - Думаю, ты становишься чем-то средним между Стивеном Кингом и Льюисом Кэрроллом.
Бонни понимала, она права. Но этот сон обеспокоил ее. Он занимал ее весь день, достаточно, чтобы разбудить старые тревоги. Теперь, когда они дошли до дома Керолайн, эти тревоги навалились на нее с новой силой.
Ей действительно нужно было сказать Мередит. Нельзя позволять ей входить внутрь неподготовленной.
Мередит с сомнением посмотрела на освещенные окна дома времен королевы Анны.
- Тебе так срочно нужны эти сережки?
- Да. Да, срочно, - слишком поздно. Что ж, нужно постараться извлечь из этого лучшее. - Они тебе понравятся, - добавила она, услышав нотки отчаяния в своем голосе.
Мередит остановилась и с любопытством стала изучать лицо Бонни. Потом постучала в дверь.
- Надеюсь, Керолайн, нет дома. Мы должны прекратить общаться с ней.
- Керолайн дома в субботу вечером? Не смеши меня, - Бонни слишком долго задерживала дыхание, теперь у нее кружилась голова. Смешок получился фальшивым. - В чем смысл? - продолжила она немного истерично.
- Я вообще не думаю, что кто-то дома, - Мередит еще раз нажала на кнопку звонка.
Движимая каким-то сумасшедшим чувством, Бонни добавила:
- Дзинь-дзинь.
Рука Мередит замерла на кнопке.
- Бонни, - тихо сказала она, - у тебя нехватка кислорода?
- Нет, - опустошенная, Бонни схватила ее за руку и попыталась перехватить взгляд. Дверь открылась сама. - " Боже, Мередит, пожалуйста, не убивай меня".
- Сюрприз! - закричали три голоса.
- Улыбайся, - прошипела Бонни, проталкивая окаменевшее тело подруги через дверь в комнату, наполненную шумом, цветами и конфетти. - Убьешь меня позже - я это заслужила, а сейчас просто улыбайся. В комнате было много дорогущих воздушных шаров, а на столике в стопку были сложены подарки. Вокруг также было много цветов, хотя Бонни отметила, что орхидеи в букетах подходили, естественно, только к зеленому шарфу Керолайн, сделанному из тончайшего шелка и разрисованному листьями и виноградными лозами.
" Бьюсь об заклад, к концу вечера она вставит одну орхидею в волосы", - подумала Бонни.
- Надеюсь, ты ничего не подозревала о наших грандиозных планах на вечер, Мередит, - губы Сью растянулись во взволнованной улыбке.
- Нет ничего, чего бы я не смогла сломать железным ломом, - ответила Мередит, но все же криво улыбнулась. Бонни вздохнула с облегчением. Сью была приходящей принцессой в свите Елены, помимо Бонни, Мередит и Керолайн. Она единственная, кроме Бонни и Мередит, была на стороне Елены, когда остальные от нее отвернулись. На похоронах Елены она сказала, что та была единственной королевой в школе Роберта Ли, и что она отказывается от битвы за корону Снежной Королевы в память о ней. Никто не мог ненавидеть Сью.
" Худшее позади", - подумала Бонни.
- Я хочу сфотографировать нас всех на кушетке, - Керолайн рассадила всех за огромным букетом. - Вики сделаешь?
- Да, конечно, - сказала Вики, до этого, незамеченная, стоявшая чуть поодаль. Она нервно откинула прядь каштановых волос с глаз и взяла камеру.
" Будто она служанка", - подумала Бонни, и в то же мгновение ее ослепила вспышка.
Когда Полароид проявился, а Сью и Керолайн стали, смеясь, разговаривать, Бонни заметила что-то еще за сухой вежливостью Мередит. Фотография получилась отличной. Керолайн, как впрочем, и всегда, выглядела ошеломляюще, ее рыжие волосы отлично выглядели на фоне большого букета орхидей. Мередит выглядела слегка ироничной и красивой, даже не стараясь. Еще она увидела себя, на голову короче остальных, с вьющимися рыжими волосами и заспанным выражением лица. Но она заметила нечто странное в фигуре позади них. Это была Сью, конечно же, это была Сью, но на мгновение ей показалось, что эти светлые волосы и зеленые глаза принадлежат кому-то другому. Кто-то взволнованно смотрел на нее, пытаясь сказать что-то важное. Бонни, быстро моргая, смотрела на фото. Беспокойство холодными струями стекало по спине.
Нет, на фотографии была не только Сью. Наверное, она сходит с ума, или еще что-то, если слова Керолайн - " снова все вместе" так на нее подействовали.
- Нужно сделать еще одно, - вскочила она. - Вики, садись. Пододвинься ближе. Нет, сюда, сюда. Так!
Движения Вики были легкими, быстрыми и слегка нервными. Когда вспышка погасла, она стала напряженно ждать, как потревоженное животное, готовое в любой момент сорваться с места.
Керолайн мельком взглянула на фото, поднялась и направилась на кухню
- Угадайте, что у нас вместо торта? - спросила она. - Я сделала собственную версию Шоколадной Смерти. Пойдемте, мне понадобится помощь.
Сью последовала за ней, через мгновение то же самое сделала и Викки. Последние следы приятного выражения лица Мередит исчезли, и она повернулась к Бонни:
- Ты должна была мне сказать.
- Знаю, - Бонни наклонила голову. Потом она подняла голову и усмехнулась: - Но если бы не пришла, мы бы не попробовали Шоколадную Смерть.
- Поэтому все это имеет смысл?
- По крайней мере, это помогло, - заметила Бонни. - И, правда, может, все не так уж и плохо. Керолайн стала очень милой, и эта вечеринка помогла Вики хотя бы раз выйти из дома.
- Не думаю, что ей нравится, - прямо сказала Мередит. - Такое впечатление, будто у нее сейчас будет сердечный приступ.
- Да, наверное, она слегка волнуется.
По мнению Бонни, Викки было из-за чего волноваться. Всю прошедшую осень она провела в трансе, управляемая неведомой ей силой. Никто не думал, что она сможет с этим справиться.
Мередит все еще сурово смотрела на нее.
- По крайней мере, - утешительно сказала Бонни, - это же не настоящий твой день рождения.
Мередит вертела в руках камеру.
- Именно он, - сказала она, смотря на руки.
- Что? - уставилась на нее Бонни. - Что ты сказала?
- Я сказала, что это мой настоящий день рождения. Наверное, мама Керолайн ей сказала. Они с моей мамой дружили некоторое время назад.
- Мередит, о чем ты? Твой день рождения был на той неделе, тридцатого мая.
- Нет. Он сегодня, шестого июня. Правда, эта дата написана и на моих правах, и в прочих документах. Нои родители начали праздновать его на неделю раньше, потому что именно шестого июня на моего деда напали, и он сошел с ума.
Бонни открыла было рот, но не смогла сказать ни слова.
- Он попытался убить мою бабушку, - тихо продолжила Мередит. - И меня тоже, - она осторожно положила камеру на стол. - Нам точно нужно на кухню, - сказала она. - Я чую шоколад.
Бонни сидела, парализованная, однако ее мозг работал. Она вспомнила, что Мередит рассказывала раньше, но тогда она не сказала всю правду. Она не сказала, когда это произошло.
- Напали как на Вики, - Бонни не могла заставить себя произнести " вампир", но она знала, Мередит поняла.
- Как напали на Вики, - заключила Мередит. - Пойдем, - добавила она еще тише. - Нас ждут. Я не хотела расстраивать тебя. " Мередит не хочет меня расстраивать, значит я не буду расстраиваться", - подумала Бонни, поливая горячей глазурью шоколадный торт. - " Даже, несмотря на то, что она не рассказала ничего раньше, хотя мы дружили с первого класса".
На мгновение она похолодела, откуда-то из темных уголков ее сознания до нее донеслись слова. " Они не те, кем кажутся". Голос Хонории Фелл предупреждал ее в прошлом году, сейчас же пророчество стало походить на ужасающую правду. Что если это не закончилось?
Бонни потрясла головой. Сейчас не время думать об этом, нужно сосредоточиться на вечеринке. " Я сделаю все, чтобы вечеринка удалась, и мы нормально ее пережили", - подумала она.
Странно, но это оказалось нетрудно. Мередит и Викки поначалу не разговаривали, но Бонни сделала все, чтобы Викки понравилось. И даже Мередит не смогла устоять перед ярко упакованными подарками. К тому времени, как она развернула последний, они все уже смеялись и разговаривали. Когда они поднялись в комнату Керолайн, чтобы осмотреть ее одежду, альбомы и диски, настроение терпимости и перемирия уже воцарилось в их компании. Где-то около полуночи они улеглись в спальники, все еще переговариваясь.
- А что с Аларихом в последнее время? - спросила Сью у Мередит.
Аларих Зальцман был бойфрендом Мередит, ну, вроде того. Он был аспирантом из Университета Дьюка и специализировался на парапсихологии. Его вызвали в Феллс Черч в прошлом году, когда на город напали вампиры. И, хотя он начинал по ту сторону баррикад, в конце он стал их союзником, даже другом.
- Он в России, - ответила Мередит. - Перестройка, знаете? Он хочет там выяснить, что они делали с физикой во время Холодной войны.
- Что скажешь ему, когда вернется? - поинтересовалась Керолайн.
Этот вопрос мучил и Бонни. Потому что Аларих был на четыре года ее старше, Мередит сказала ему подождать, пока она не закончит школу. Теперь Мередит восемнадцать.
«Сегодня», - напомнила себе Бонни
- И выпускной через две недели. Что будет потом?
- Я не решила, - сказала Мередит. - Аларих хочет, чтобы я училась в Дьюке, меня уже туда приняли, но я не уверена. Мне нужно подумать.
Бонни была рада. Она хотела, чтобы Мередит училась в колледже Бун Джуниор вместе с ней. Да и не выходила замуж или была помолвлена. Выбирать себе парня так рано глупо. Сама же Бонни была печально известна тем, что переходила от одного понравившегося парня к другому. Она легко рвала с ними и так же легко переживала разрывы.
- Я не встречала парня, которому можно было бы доверять, - сказала она.
Все обернулись к ней. Подбородок Сью покоился на кулаках, когда она спросила:
- А Стефан?
Бонни следовало знать. В тусклом свете прикроватной лампы и под шум молодой листвы за окном разговор неизбежно бы повернулся к Стефану и Елене.
Стефан Сальваторе и Елена Гилберт были чем-то вроде местной легенды, как Ромео и Джулетта. Когда Стефан прибыл в Феллс Черч, каждая девочка в тайне мечтала о нем. И Елена, самая красивая и самая недоступная девушка в школе, тоже. Но она осознала опасность, только когда заполучила его. Стефан не был тем, кем пытался казаться. У него был темный секрет, темнее, чем кто-либо мог предположить. И у него был брат, Деймон, который был гораздо страннее и опаснее его. Елена оказалась между двумя братьями. Она любила Стефана, но была затянута опасностью Деймона. Ей пришлось умереть, чтобы спасти их обоих и искупить их любовь.
- Ну, можно и Стефана, если ты Елена, - пробормотала Бонни. Атмосфера поменялась. Теперь было спокойно и немного грустно.
- Не могу поверить, что она мертва, - тихо сказала Сью, вытирая глаза. - В ней было больше жизни, чем в ком бы то ни было.
- Ее огонь горел ярче, - сказала Мередит, задумчиво глядя на розовые и золотые блики от лампы на стене. Ее тихий, но настойчивый голос, как показалось Бонни, описал Елену гораздо четче, чем кто бы то ни было.
- Было время, когда я ее ненавидела, но игнорировать ее я не могла никогда, - заметила Керолайн, ее глаза сузились от нахлынувших воспоминаний. - Не таким она была человеком. - Из ее смерти я извлекла одно, - сказала Сью, - это могло случиться с каждой из нас. Попусту тратить жизнь неправильно, потому что мы не знаем сколько нам отпущено.
- Это может быть через шестьдесят лет или шестьдесят минут, - согласилась Викки тихим голоском. - Любая из нас может умереть этой ночью.
Бонни испуганно дернулась. Но прежде чем она смогла сказать хоть слово, Сью продолжила:
- Не могу поверить, что она и в правду мертва. Иногда мне кажется, что она где-то рядом.
- Мне тоже, - отвлеклась от своих мыслей Бонни. Картинка с Ворм Спрингс всплыла в ее сознании, и на мгновение показалось, что она гораздо реальнее тускло освещенной комнаты Керолайн.
- Она мне приснилась прошлой ночью. У меня было чувство, что это действительно она и что она хочет нам передать что-то важное. Это чувство не покидает меня до сих пор, - повернулась она к Мередит.
Остальные молча смотрели на нее. Раньше они бы рассмеялись, стоило Бонни заговорить о чем-то подобном, но не сейчас. Ее способности медиума были бесспорными, удивительными и слегка пугающими.
- Правда? - выдохнула Викки.
- А что, по-твоему, она хотела сказать? - спросила Сью.
- Не знаю. В конце она очень хотела связаться со мной, но не смогла.
Снова повисла тишина.
- Ты считаешь, ты считаешь, что можешь связаться с ней? - наконец, выдавила находящаяся в полуобморочном состоянии Сью.
Они все хотели знать это. Бонни перевела взгляд на Мередит. Та отвергла этот сон утром, но сейчас смотрела на нее очень серьезно.
- Не знаю, - медленно сказала Бонни. События кошмара кружились вокруг нее. - Не хочу впадать в транс и очутиться где-нибудь там.
- А что, это разве единственный способ общения с духами? Как насчет спиритической доски? - спросила Сью.
- У моих родителей есть такая, - слегка громко сказала Керолайн. Внезапно спокойное размеренное настроение взорвалось и в воздухе повисло напряжение. Все выпрямились и переглянулись. Даже Викки выглядела заинтригованной.
- А это сработает? - спросила Мередит у Бонни.
- Нам следует? - громко поинтересовалась Сью.
- Отважимся ли мы? Вот в чем вопрос, - сказала Мередит. Теперь все смотрели на нее. Она немного сомневалась, но потом пожала плечами. Возбуждение скрутилось в пружину в ее животе.
- Почему бы и нет? - сказала она. - Что мы теряем?
Керолайн повернулась к Викки:
- Викки, внизу есть чулан. Доска должна быть там, на верхней полке с остальными играми.
" Она даже не сказала " пожалуйста", - возмутилась Бонни. Но не успела она открыть рот, как Викки уже выскользнула в дверь.
- Тебе нужно быть повежливее, - сказала она Керолайн. - Что это, твоя интерпретация злой мачехи Золушки?
- Ой, да ладно тебе, Бонни, - нетерпеливо ответила Керолайн. - Для нее удача, что ее вообще пригласили. Она это знает.
- А здесь она была просто переполнена нашим коллективным блеском, - сухо сказала Мередит.
- И кроме того… - начала Бонни, но ее прервали. Звук был тихим дрожащим и резко прервался в конце, но ошибки не было: кто-то кричал. Сначала за криком последовала мертвая тишина, но потом послышали вопли.
Некоторое время девушки сидели оцепеневшие. Затем все побежали вниз.
- Викки! - крикнула Мередит, первой добежавшая до низа. Викки. Закрыв лицо руками, стояла возле открытого чулана и все еще кричала.
- Викки, что произошло? - поинтересовалась Керолайн, больше рассерженная, чем испуганная. Игры рассыпались и валялись повсюду. - Почему ты кричишь?
- Оно схватило меня! Я потянулась к верхней полке, и что-то схватило меня за талию!
- Сзади?
- Нет! Из чулана! Бонни. Пораженная, заглянула в чулан. Там висели зимние куртки и пальто, некоторые из них достигали пола. Мередит раздвинула одежду и осмотрела стену.
- Видишь? Никого нет, - сказала она. - Это были просто рукава пальто. Если придвинуться к ним вплотную, вполне может показаться, что кто-то схватил тебя.
Викки сделала шаг вперед, посмотрела на рукав пальто, потом на верхнюю полку. Она закрыла лицо руками, ее серебристые волосы упали на них. На мгновение Бонни показалось, что она плачет, но затем послышалось хихиканье.
- Боже! А я-то подумала… Боже, я такая глупая! Я все уберу, - сказала Викки.
- Потом, - мягко возразила Мередит. - Давайте, пойдем в гостиную.
Бонни бросила быстрый взгляд на чулан и пошла за ними.
Когда они все собрались у кофейного столика, Бонни положила пальцы на пластиковую пластинку. Она никогда не пользовалась спиритической доской, но знала, как это делается. Пластинка двигалась, указывала буквы, складывая их в сообщение - если конечно духи были предрасположены к разговорам.
- Мы все должны касаться ее, - сказала она. Все подчинились. Пальцы Мередит были длинными и худыми, Сью - тонкими и оканчивались овальными ногтями. Ногти Керолайн были покрыты блестящим лаком, а Викки - обгрызены.
- Теперь закройте глаза и сконцентрируйтесь, мягко сказала Бонни. Девушки, перешептываясь, подчинились, эта атмосфера влияла на всех.
- Думайте о Елене. Представьте ее. Если она где-то там, мы должны перенести ее сюда.
В комнате повисла тишина. Закрыв глаза, Бонни представляла золотистые волосы и небесно голубые глаза.
- Ну же Елена, - шептала она. - Поговори со мной.
Пластинка начала двигаться.
Бонни посмотрела на остальных. Дыхание Керолайн участилось, зеленые глаза сузились. Только Сью сидела, все еще закрыв глаза. Мередит побледнела.
Они все ждали, что она знает что делать.
- Сосредоточьтесь, - сказала Бонни. Она чувствовала себя глупо, обращаясь к пустому пространству. Но только она могла сделать это.
- Это ты Елена?
Пластинка передвинулась к слову " Да".
Сердце Бонни забилось так, что пальца задрожали. Пластик под ними был наэлектризован какой-то потусторонней силой. Больше она не чувствовала себя глупо. Слезы брызнули из глаза, она могла видеть, как глаза Мередит тоже наполняются слезами.
Мередит кивнула.
- Как мы можем быть уверены? - подозрительно спросила Керолайн.
" Она не чувствует то, что чувствую я", - поняла Бонни. Пластинка снова задвигалась, показывая буквы так быстро, что Мередит не успевала читать сообщение. Даже без знаков препинания, все было ясно.
" КЕРОЛАЙН НЕ ТУПИ" - говорилось в нем. - " РАДУЙСЯ ЧТО Я ВООБЩЕ С ТОБОЙ РАЗГОВАРИВАЮ"
- Это точно Елена, - сухо сказала Мередит.
- Звучит, и правда, как она, но…
- Заткнись, Керолайн, - прервала ее Бонни. - Елена я так рада, - к горлу подобрался ком, и она не договорила.
" БОННИ НЕТ ВРЕМЕНИ НА СОПЛИ БЛИЖЕ К ДЕЛУ"
Это тоже была Елена. Бонни всхлипнула и продолжила:
- Ты снилась мне вчера ночью.
" ЧАЙ"
- Да, - сердце Бонни билось еще быстрее. - Я хотела поговорить с тобой, но все так закрутилось, я ничего не слышала.
" БОННИ ТОЛЬКО НЕ ВПАДАЙ В ТРАНС"
- Хорошо, - ответила она на ее вопрос.
" НАШУ СВЯЗЬ ПРЕРВАЛ КТО-ТО ОЧЕНЬ ВЛИЯТЕЛЬНЫЙ ЗДЕСЬ ТВОРЯТСЯ ПЛОХИЕ ОЧЕНЬ ПЛОХИЕ ВЕЩИ"
- Что именно? - Бонни наклонилась ближе к доске. - Что именно?
" НЕТ ВРЕМЕНИ! "
Планшетка добавила восклицательный знак в конце. Она перескакивала с одной буквы на другую, будто впитывая нетерпеливость Елены.
" ОН СЕЙЧАС ЗАНЯТ ПОЭТОМУ Я МОГУ ГОВОРИТЬ НО ВРЕМЕНИ ОЧЕНЬ МАЛО ПОСЛУШАЙ КОГДА МЫ ЗАКОНЧИМ УХОДИТЕ ИЗ ДОМА ТАК БЫСТРО КАК СМОЖЕТЕ ВЫ В ОПАСНОСТИ"
- Опасность? - повторила Викки, казалось, она была готова уже сейчас убежать куда подальше.
" ПОДОЖДИТЕ СНАЧАЛА ДОСЛУШАЙТЕ ВЕСЬ ГОРОД В БОЛЬШОЙ ОПАСНОСТИ"
- Что нам делать? - спросила Мередит.
" ВАМ НУЖНА ПОМОЩЬ ОН НЕ ТАКОЙ КАК ВЫ НЕВЕРЕЯТНО СИЛЕН ТЕПЕРЬ СЛУШАЙТЕ И ДЕЛАЙТЕ ТО ЧТО Я СКАЖУ ВЫЗЫВАЮЩЕЕ ЗАКЛИНАНИЕ ПЕРВЫЙ ИНРЕДИЕНТ В... "
Пластинка без предупреждения задергалась и закрутилась по доске. Она указала на стилизованное изображение луны, потом солнца, потом надпись " Паркер Бразерс, Инк".
- Елена!
Пластинка вернулась к буквам.
" ЕЩЕ МЫШКА ЕЩЕ МЫШКА ЕЩЕ МЫШКА"
- Что происходит? - закричала Сью, широко раскрыв глаза.
Бонни была напугана. Пластинку наполнила энергия, темная страшная энергия, она буквально сковала ее пальцы. Но она чувствовала и другую светлую энергию, будто Елена боролась с тьмой.
- Не бросайте! - кричала она. - Не отпускайте пальцы!
" МЫШИНАЯ ГРЯЗЬ УБЬЕТ ТЕБЯ", - говорила доска. - " КРОВЬКРОВЬКРОВЬ", - а потом: - " БОННИ БЕГИТЕ ОН ЗДЕСЬ БЕГИТЕ БЕГИТЕ БЕ"
Пластинка яростно дернулась, вырываясь из пальцев Бонни, пролетела над доской и упала, будто кто-то ее отбросил. Викки закричала. Мередит уставилась на ноги.
Потом разом погасли все лампы, погрузив дом во тьму. Глава 3.

Крики Викки вышли из-под контроля. В животе Бонни скрутилась паника.
- Викки, прекрати! Давайте, нам нужно уходить отсюда! – кричала Мередит. – Это твой дом, Керолайн, мы возьмемся за руки, и ты выведешь нас к двери.
- Хорошо, - отозвалась Керолайн. Казалось, она не была так напугана, как остальные.
«В том, что у тебя нет воображения, тоже, оказывается, есть свои плюсы», - подумала Бонни. – «Так ты хотя бы не можешь представить себе те ужасные вещи, которые могут случиться с тобой».
Когда тонкая, холодная рука Мередит взяла ее руку, она почувствовала себя спокойнее. Она протянула другую руку, и нащупала Керолайн.
Она ничего не видела. Ее глаза уже должны были привыкнуть к темноте, но когда Керолайн повела их через дом, она не смогла различить ровным счетом ничего. Даже с улицы в дом не проникал свет, Сила, казалось, была повсюду.
Керолайн выругалась, наткнувшись на что-то из мебели, Бонни врезалась в нее.
Викки тихонько хныкала.
- Соберись, - шептала Сью. – Соберись, Викки, у нас все получится.
В темноте они двигались необычайно медленно. Наконец, Бонни почувствовала плитку под ногами.
- Мы в прихожей, - сообщила Керолайн. – Подождите здесь, а я найду дверь.
Ее пальцы выскочили из руки Бонни.
- Керолайн! Не уходи… где ты? Керолайн, дай мне руку! – крикнула Бонни, ощупывая пространство вокруг, словно слепая.
Что-то большое и мокрое схватило ее за руку в темноте. Это была рука. Но она не принадлежала Керолайн.
Бонни закричала.
Викки мгновенно подхватила ее крик диким воплем. Горячая, влажная рука тащила Бонни на себя. Она сопротивлялась, пыталась вырваться, но безрезультатно. Потом она почувствовала, что Мередит обвила ее талию обеими руками, оттаскивая ее назад. Только так ей удалось вырваться.
Она резко развернулась и побежала, ее абсолютно не волновало, что Мередит все еще держит ее. Только когда она опустилась на кресло, она перестала кричать и перевела дух.
- Тише, Бонни! Тише! – трясла ее Мередит. Она опустилась на пол рядом с креслом.
- Что-то схватило меня! Что-то тащило меня, Мередит!
- Знаю. Успокойся! Оно все еще здесь, - сказала Мередит. Чтобы не закричать снова, Бонни положила голову ей на плечо. Что, если оно было в комнате вместе с ними?
Прошло несколько секунд, и вокруг разлилась тишина. Сколько Бонни не напрягала слух, она не смогла услышать больше ничего, кроме своего дыхания и ударов сердца.
- Слушай! Нам нужно найти заднюю дверь. Мы же в гостиной. Значит, кухня прямо позади нас. Нам нужно пробраться туда, - сказала Мередит шепотом.
Бонни обреченно кивнула, а потом резко подняла голову:
- А где Викки? – хрипло прошептала она.
- Не знаю. Мне пришлось отпустить ее руку, чтобы вытащить тебя. Пойдем.
- Но почему она не кричит? – остановила ее Бонни.
- Не знаю, - вздрогнула Мередит.
- Боже, о, Боже, мы не должны оставлять ее.
- Нам придется.
- Мы не можем. Мередит, это я заставила Керолайн пригласить ее. Она вообще не должна была быть здесь. Нам нужно найти ее.
Повисло молчание.
- Ладно, - прошипела Мередит. – Но ты выбрала не лучшие времена для благородства, Бонни.
Хлопнула дверь. Они обе подпрыгнули от неожиданности. Через мгновение они услышали голос.
- Викки, где ты? Не надо… Викки, нет! Нет!
- Это Сью, - выдохнула Бонни, вскакивая. – Сверху!
- Почему у нас нет фонарика? – посетовала Мередит.
Бонни поняла, что она имела в виду. Было слишком темно, чтобы вслепую ходить по дому, и слишком страшно. Паника стучала в ее мозгу. Ей нужен был источник света, любой.
Она не могла на ощупь снова двигаться сквозь темноту. Просто не могла.
Однако она все же сделала один робкий шаг в сторону от кресла.
- Пойдем, - шепнула она, и Мередит шаг за шагом последовала за ней в темноту.
Бонни ожидала, что большая, мокрая и горячая рука снова схватит ее. Каждая клеточка ее кожи напряглась, ожидая этот контакт, особенно ее рука, которую она вытянула вперед, чтобы нащупать дорогу.
Она вспомнила свой сон, что было ее большой ошибкой.

Тут же сладковатый запах мусора сломал ее. Она вспомнила существ, выползающих из-под земли, и серое высушенное лицо Елены, оскалившее лишенный губ рот в хищной улыбке. Если именно это схватило ее…
Она поняла, что не может идти дальше.
«Прости, Викки», - подумала она. – «Просто позвольте мне остановиться здесь».
Она, почти плача, вцепилась в Мередит. Тут сверху донесся леденящий кровь звук.
Вообще-то это была целая серия звуков, но они слились в один. Сначала они услышали крик:
- Викки! Викки! Нет! – кричала Сью.
Потом громкий звук разбивающегося стекла, он был настолько громкий, что казалось, будто разбилось не одно, а сотня окон. Потом длительный крик, крик, находящийся на пике ужаса.
Потом все стихло.
- Что это было? Что случилось, Мередит?
- Что-то плохое, - сказала Мередит глухим голосом. – Что-то очень плохое. Бонни, я пойду. Нужно узнать.
- Не в одиночку, - отчаянно сказала Бонни.
Они нашли лестницу и медленно пошли наверх. Когда они дошли до последней ступеньки, Бонни услышала странный звук, подающих осколков.
Вдруг зажегся свет.
Бонни завопила от неожиданности. Повернувшись к Мередит. Она чуть было не закричала еще громче. Темные волосы Мередит были растрепаны, скулы заострились, а лицо было бледным от страха.
Дзинь, дзинь.
С зажженным светом стало только хуже. Мередит направилась к последней двери, из-за которой и доносился шум. Бонни пошла за ней, но сердце ей подсказывало, что лучше бы ей не видеть то, что было за дверью.
Мередит открыла дверь. Она замерла на минуту у двери, потом быстро проскользнула внутрь. Бонни подошла внутрь.
«Боже, не иди дальше».
Но она не остановилась. Она прошла в дверь. Сначала ей показалось, что исчезла часть дома. Французские окна, отделявшие комнату от балкона, были выбиты снаружи. Дерево было разломано, стекло разбито. Маленькие осколки стекла выпадали из уцелевших частей рамы. Они-то и звенели, падая.
Прозрачные белые занавески колыхались от ветра. Перед ними Бонни заметила силуэт Викки. Она стояла как статуя, опустив руки по швам.
- Викки, ты в порядке? – Бонни почувствовала болезненное облегчение, увидев ее живой. – Викки?
Викки не повернулась и не ответила. Бонни обошла ее, осторожно вглядываясь в лицо. Викки смотрела прямо перед собой, ее зрачки сузились до размеров точек. Ее дыхание было частым и свистящим.
- Я следующая. Оно сказало, я следующая, - снова и снова шептала она, но она говорила не с Бонни. Она вообще, казалось, ее не замечала.
Дрожа, Бонни отшатнулась. Мередит стояла на балконе. Как только Бонни подошла, она обернулась и попыталась преградить ей путь.
- Только не смотри вниз, - сказала она.
Вниз? Внезапно Бонни поняла. Она оттолкнула пытавшуюся схватить ее Мередит, и подошла к краю. Перила балкона были разнесены, как и окна, и она смогла посмотреть вниз прямо на освещенный двор. На земле лежала искривленная фигура, похожая на сломанную куклу, суставы были переломаны, шея вывернута под неестественным углом, светлые волосы разметались по земле. Это была Сью Карсон.
И, несмотря на все ее замешательство, в голове Бонни соперничали две мысли. Первой было то, что Керолайн больше никогда не будет их подругой. Второй – что это все произошло на дне рождения Мередит. А это было несправедливо.

- Прости, Мередит. Не думаю, что она может выйти.
Бонни слушала голос отца, доносившийся от входной двери, и бездумно размешивала чай из ромашки. Она тут же отложила ложку. Все, что она в данный момент не могла, так это продолжать сидеть на кухне. Ей нужно было выйти.
- Уже иду, пап.
Мередит выглядела так же ужасно, как и прошлой ночью: лицо осунулось, глаза потемнели. Губы были плотно сжаты.
- Мы просто прокатимся по городу, - сказала Бонни отцу. – Может, навестим кого-то из ребят. И в конце концов, ты единственный сказал, что это неопасно, так ведь?
Что он мог ответить? Мистер МакКало посмотрел на свою миниатюрную дочку, которая сейчас упрямо выпятила подбородок, который унаследовала от него. Он поднял руки. - Сейчас почти четыре. Вы должны быть дома до темноты, - сказал он.
- Все равно они мечтали об этом, - сказала Бонни Мередит по пути к ее машине. Забравшись в машину, они тут же закрыли двери.
Мередит завела машину и одарила Бонни мрачным понимающим взглядом.
- Твои тебе тоже не поверили.
- Ну, они поверили всему, что я сказала… за исключением самых важных вещей. Как можно быть такими глупыми?
Мередит коротко хихикнула.
- Тебе следует посмотреть на произошедшее с их точки зрения. Они нашли труп без каких-либо следов, кроме переломов от падения. Так же они знаю, что свет выключился во всем районе из-за аварии на электростанции. Они нашли нас находящимися в глубочайшем шоке и неспособными отвечать на их вопросы ничего более или менее вразумительного. Кто это сделал? Какой-то монстр с потными руками. Как мы узнали? Наша подруга Елена, которая, кстати, умерла, сказала нам с помощью спиритической доски. Еще нужны доводы для их сомнений?
- Если бы они не видели что-то похожее раньше, - Бонни стукнула кулаком по двери. – Но они же видели. Они что, думают что и тех собак, что напали на город в прошлом году на Зимних Танцах, мы тоже выдумали? Елену тоже убили в фантазиях, так?
- Они начинают забывать, - мягко ответила Мередит. – Ты сама говорила. Жизнь в Феллс Черче налаживается, люди начинаю чувствовать себя в безопасности. Им теперь кажется, что они очнулись от кошмара, и теперь стараются его забыть.
Бонни тряхнула головой.
- Поэтому легче поверить, что компания девочек-подростков так перевозбудилась от игры со спиритической доской, что, как только вырубили свет, они сошли с ума и разбежались. А одна из них испугалась настолько, что вышла погулять через открытое окно.
Повисла тишина.
- Как бы я хотела, чтобы Аларих был тут, - сказала Мередит.
В любой другой момент Бонни бы ей сказала развратным голосом:
«Я тоже». Аларих был одним из самых симпатичных парней, которых она когда-либо знала, хоть ему и было двадцать два. Сейчас же она просто кивнула Мередит:
- А ты не можешь ему позвонить?
- В Россию? Я даже не знаю в какой именно части России он находится.
Бонни закусила губу.
Затем она резко выпрямилась. Мередит ехала по улице Ли, и на парковке школы они могли увидеть толпу.
Они с Мередит переглянулись.
- Мы должны попробовать, - кивнула Мередит. – Давай проверим, умнее ли они своих родителей.
Пока они пробирались к свободному месту, машину провожали пораженные взгляды. Когда они вышли из машины, все расступились, пропуская их вперед.
Керолайн уже была там, она стояла, обхватив локти руками и поминутно отбрасывая назад волосы.
- Мы не сможем спать в доме, пока его не отремонтируют, - сказала она, дрожа, несмотря на белый свитер. – Папочка говорит, мы снимем дом в Героне, пока ремонт не будет окончен.
- Да какая разница? Он последует за тобой и в Герон, - сказала Мередит.
Керолайн повернулась, но ее зеленые кошачьи глаза не смотрели в глаза Мередит.
- Кто? – неопределенно спросила она.
- Керолайн, ты тоже! – взорвалась Бонни.
- Я просто хочу уехать отсюда, - сказала Керолайн.
Она подняла на Бонни испуганный взгляд.
- Я не могу так больше.
Будто доказывая свои слова, она стала проталкиваться сквозь толпу.
- Пусть идет, Бонни, - сказала Мередит. – Это бесполезно.
- Она бесполезна, - разъяренно сказала Бонни. Если Керолайн, которая точно знала, что произошло, вела себя так, то что говорить об остальных? Она видела ответ в лицах окружающих. Они были напуганы, настолько напуганы, будто они с Мередит принесли отвратительную и заразную болезнь. Так, будто они с Мередит были проблемой.
- Я не верю, - пробормотала Бонни.
- Я тоже, - сказала Диана Кеннеди, подруга Сью. Она стояла впереди толпу и не выглядела такой же обеспокоенной, как другие. – Я разговаривала со Сью вчера днем, она была так весела, так счастлива. Она не может быть мертва.
Диана всхлипнула. Ее парень обнял ее, некоторые девочки заплакали. Мальчики в толпе с каменными лицами начали расходиться.
Бонни увидела лучик надежды.
- Она не единственная жертва, - сказала она. – Елена сказала, что весь город в опасности. Елена сказала…
Бонни почувствовала, как ее голос утихает против ее воли. Она видела, как все посмотрели на нее, стоило ей только упомянуть о Елене. Мередит была права, они решили оставить произошедшее зимой в прошлом. Они больше ничему не хотели верить.
- Да что с вами такое? – беспомощно начала она, желая ударить их чем-то тяжелым. – Вы же не думаете, что Сью покончила с собой!
- Люди говорят… - начал парень Дианы. – В общем… выы сказали полиции, что в той комнате была Викки Беннет, так? Сейчас она снова не в себе. А чуть раньше вы слышали, как Сью кричала «Нет, Викки, нет! »?
Бонни почувствовала, как холодный ветер чуть не сбил ее с ног.
- Так вы думаете, что Викки… Боже, да вы с ума сошли! Послушайте. Что-то схватило меня за руку в доме, и это точно была не Викки. И Викки не зачем было сбрасывать Сью с балкона.
- С другой стороны она достаточно сильна, - многозначительно сказала Мередит. – Она весит около девяноста пяти фунтов.
Кто-то в задних рядах пробормотал что-то об одержимых людях и их сверхъестественных способностях.
- Викки была психиатрически…
- Елена сказала, это парень! – Бонни почти кричала, теряя контроль над собой. Лица, повернувшиеся к ней, были тверды. Вдруг она увидела в толпе того, кто вселил в нее надежду.
- Мэтт! Скажи им, что ты нам веришь.
Мэтт Хоникатт стоял на краю толпы, засунув руки в карманы и наклонив голову. Он поднял глаза, и Бонни увидела в них то, что разрушило ее надежды. Нет, они не были твердыми или непонимающими, как у других, но они были полны тупого отчаяния, что было так же плохо. Он, не вынимая рук из карманов, пожал плечами.
- Если для тебя это важно, я вам верю, - сказал он. – Но что это меняет? Все, все равно, будет так же.
Бонни впервые в жизни не знала, что сказать. Мэтт, конечно, был раздавлен после смерти Елены, но чтобы так…
- Он хотя бы верит, - сдалась Мередит. – Что же сделать, чтобы убедить остальных?
- Может пустите заявление по телеку, - голос немедленно заставил кровь Бонни закипеть. Тайлер. Тайлер Смоллвуд. Он был в своем супердорогом свитере и улыбался, как обезьяна, показывая ряд белых зубов.
- Это конечно не так классно как спиритическое электронное письмо от мертвой Королевы, но для начала неплохо, - добавил он.
Мэтт всегда говорил, что эта обезьяна хочет получить по носу. Но он, хоть и был ближе всех к Тайлеру, сейчас просто смотрел под ноги.
- Заткнись, Тайлер! Ты не знаешь, что произошло в том доме, - сказала Бонни.
- Очевидно, ты тоже. Может, если бы ты не пряталась в гостиной, ты бы все видела. Тогда бы кто-то тебе поверил.
Возражение Бонни умерло на полпути ко рту. Она уставилась на Тайлер, открыла рот и тут же его закрыла. Тайлер ждал. Когда она не сказала ни слова, он снова ухмыльнулся.
- Ставлю все свои деньги, это сделала Викки, - подмигнул он Дику Картеру, бывшему парню Викки. – Она сильная крошка, Дик? Она могла это сделать.
Он отвернулся и добавил через плечо.
- Ну или этот Сальваторе снова в городе.
- Червяк! – крикнула Бонни. Мередит заплакала от расстройства. Тайлер знал, какое замешательство вызовет упоминание Стефана. Каждый повернулся к соседу, обмениваясь репликами тревоги, ужаса, возбуждения. Большинство из них были девочки. Это был очень эффективный способ закончить собрание. Люди начали потихоньку проходить дальше, затем разбились на маленькие группы по два-три человека и поспешили убраться прочь.
Бонни проводила их испепеляющим взглядом.
- Думала, они тебе поверят. А что ты от них хотела в таком случае? – сказал Мэтт. Она его сначала не заметила.
- Не знаю. Ну уж не точно стояния в сторонке, ожидая что их схватят, - она заглянула ему в лицо. – Мэтт, ты в порядке?
- Не знаю. А ты?
Бонни задумалась.
- Нет. То есть, с одной стороны я удивлена. Я чувствую себя так, как чувствовала после смерти Елены, я думала, что не смогу жить. Но с другой стороны, я не была так же близка со Сью… не знаю! – она снова захотела что-то ударить. – Столько всего навалилось!
- Ты сумасшедшая.
- Да, я сумасшедшая, - вдруг Бонни поняла, что за чувство не покидало ее весь день. – Убийство Сью – это что-то неправильное, что-то злое. Действительно злое. И кто бы это не сделал, так просто ему не уйти. Иначе это будет… если в мире все устроено так, что можно убить кого-то и остаться ненаказанным… если это так…
Она не смогла закончить.
- Тогда что? Ты не хочешь здесь жить? Что, если в мире все действительно так?
В его глазах было столько горечи. Бонни вздрогнула.
- Я этого не допущу, - твердо сказала она. – И ты тоже.
Он посмотрел на нее, словно она была ребенком, убеждающим его, что Санта Клаус существует.
- Если мы хотим, чтобы остальные отнеслись к нам серьезно, - заговорила Мередит, - мы должны сами отнестись к себе серьезно. Елена общалась с нами. Она хотела, чтобы мы что-то сделали. Теперь, если мы действительно верим в это, мы должны выяснить, что это.
Лицо Мэтта перекосилось при упоминании Елены.
«Бедный мальчик, ты любишь ее все так же, как всегда», - подумала Бонни. – «Интересно, что может заставить тебя забыть ее? »
- Ты нам поможешь, Мэтт? – спросила она вслух.
- Я помогу, - тихо сказал Мэтт. – Но я все еще не знаю, что вы делаете.
- Мы собираемся остановить эту тварь, прежде чем она убьет еще кого-то, - сказала Бонни. Впервые в жизни она поняла, что делает именно то, что должна.
- Одни? Потому что вы одни.
- Мы одни, - поправила Мередит. – Это и хотела сказать нам Елена. Она сказала, что мы должны использовать вызывающее заклинание, чтобы позвать на помощь.
- Это простое заклинание, там всего два ингредиента, - Бонни вспомнила свой сон. – Она сказала, что уже называла их… но на самом деле это не так.
- Прошлой ночью она сказала, что кто-то мешает ей говорить, - сказала Мередит. – Теперь это похоже на сон. А ты уверена, что пила чай именно с Еленой?
- Да, - кивнула Бонни. – Вернее, я не считаю что мы действительно пили чай в Ворм Спрингс, но я знаю, Елена пыталась что-то сказать мне. Потом, кто-то выгнал ее. Она сражалась и на несколько секунд вернула контроль.
- Хорошо. Значит, мы должны сконцентрироваться на начале сна, когда с тобой говорила именно Елена. Но если, что-то пыталось помешать ей говорить, ее слова могут ничего не значить. Может, она не говорила, а делала что-то…
Бонни дотронулась рукой до своих рыжих кудряшек.
- Волосы! – крикнула она.
- Что?
- Волосы! Я спросила, кто делал ей укладку, и она сказала: «Волосы очень важны». И Мередит… когда она хотела сказать нам это вчера ночью, первой буквой была «в»!
- Точно! – глаза Мередит сверкнули. – Теперь нам нужно подумать, что же может быть вторым ингредиентом. - Но я тоже это знаю! – внезапно Бонни засмеялась. – Она сказала мне об этом, сразу же после волос. Я еще подумала, что это очень странная фраза. Она сказала «Кровь тоже очень важна».
Мередит закрыла глаза, припоминая.
- Вчера ночью спиритическая доска показала «кровь кровь кровь». Я думала, что это кто-то другой пытается нас запугать, получается, это было не так.
Она открыла глаза.
- Бонни, а ты уверена, что это именно те ингредиенты? Или нам пора задуматься о грязи, бутербродах, мышах и чае?
- Это они, - мягко сказала Бонни. – Они, по крайней мере, очень похожи на составляющие вызывающего заклинания. Думаю, я смогу найти это заклинание в магической книге кельтов. Нам нужно подумать о том, кого нам вызвать…
Она в тревоге замолчала.
- Я думал об этом с тех самых пор, когда ты сказала, - Мэтт заговорил впервые за долгое время. – Вы не знаете кого вызвать, так ведь?

Глава 4.

Мередит бросила ироничный взгляд на Мэтта.
- Хм-м, - протянула она. – Давайте-ка подумаем, к кому бы стала обращаться Елена в момент опасности?
Усмешка Бонни уступила место гримасе сожаления, когда она посмотрела на Мэтта. Это было нечестно по отношению к нему.
- Елена сказала, что убийца слишком силен, поэтому нам нужна помощь, - сказала она Мэтту. – Я знаю только одного человека, кто смог бы с ним справиться.
Мэтт медленно кивнул. Бонни не могла сказать, что он чувствовал. Стефан был его другом, даже несмотря на то, что Елена предпочла его Мэтту. Но это было до того, как Мэтт узнал, кем на самом деле является Стефан и каким жестоким он может быть. Из-за чувства ярости и тоски от смерти Елены, он чуть не растерзал Тайлера и еще пятерых парней. Разве Мэтт мог это забыть? Разве он мог смириться с тем, что Стефан вернется в Феллс Черч?
Лицо Мэтта ничего не выражало.
- Итак, - сказала Мередит, - все что нам нужно это немного крови и волос. Ты же не будешь скучать о паре прядей Бонни?
Бонни задумалась настолько, что чуть не пропустила эту фразу мимо ушей.
- Нет, нет. Нет, - покачала она головой. – Нам нужны кровь и волосы того, кого мы хотим вызвать.
- Что? Это же смешно. Если бы кровь и волосы Стефана были здесь, его бы не нужно было вызывать!
- Об этом-то я не подумала, - призналась Бонни. – Обычно составляющими вызывающего заклятия запасаются заранее, а потом их используют. Что же нам делать, Мередит? Это же невозможно.
Мередит нахмурилась.
- Почему тогда Елена попросила сделать то, что сделать нереально?
- Елена часто просила невозможное, - мрачно сказала Бонни. – Мэтт, не смотри на меня так, она не была белой и пушисто. Ты это знаешь.
- Может, это не так уж и невозможно, - сказал Мэтт. – Я знаю одно место, где мы смогли бы найти кровь Стефана и его волосы. Склеп.
Бонни вздрогнула, Мередит просто кивнула.
- Конечно, - сказала она. – Пока Стефан был там связан, он наверняка залил кровью весь пол. А в драке он вполне мог потерять несколько волосков. Если, конечно, там все оставили так же…
- Не думаю, что кто-то решился туда спускаться после того, что случилось, - сказал Мэтт. – Полиция обследовала это место, а потом оставила все как есть. Есть один способ узнать.
«Я ошибалась», - подумала Бонни. – «Я думала, Мэтт не переживет возвращение Стефана, а он старается сделать все, чтобы вернуть его».
- Мэтт, можно я тебя поцелую? – сказала она.
На мгновение ей показалось, что что-то промелькнуло в глазах Мэтта. Удивление, да, и что-то еще. Интересно, а что бы он сделал, если бы она его действительно поцеловала? - Все девушки это говорят, - тихо ответил он, пожав плечами.
Мередит, однако, была серьезна.
- Пойдемте. Нам много чего предстоит сделать, и вылазка в склеп после наступления темноты – последнее в этом списке.
Склеп находился под разрушенной церковью на вершине холма на кладбище. Бонни пыталась убедить себя, что еще достаточно светло, но гусиная кожа все равно покрывала ее руки. Новое кладбище с одной стороны было плохим, но старое было жутким даже в дневном свете. Наклонившиеся и полуразрушенные надгробия в высокой траве напоминали о молодых людях, погибших в гражданскую войну. Не нужно быть медиумом, чтобы чувствовать их присутствие.
- Неупокоенные души, - пробормотала она.
- А? – переспросила Мередит, переступая через груду щебня, бывшего ранее стеной церкви. – Смотри, крышка гробницы все еще открыта. Это хорошие новости. Не думаю, мы смогли бы поднять ее.
Бонни задумчиво задержала взгляд на мраморных фигурах на плите. Хонория Фелл лежала рядом с мужем, ее руки были сложены на груди, а лицо было таким же мягким и грустным. Но Бонни знала, больше им никто не поможет. Обязанности Хонории по защите города, который она создала, были закончены.
«Взвалила всю ответственность на Елену», - мрачно подумала Бонни. Вглядываясь в прямоугольное отверстие. Железные прутья уходили в темноту.
Даже с фонариком Мередит спускаться вниз было сложно. Внизу было так же темно и тихо, а стены были облицованы гладким камнем. Бонни старалась не дрожать.
- Смотрите, - тихо сказала Мередит.
Мэтт навел фонарик на ворота отделявшие основную часть склепа от входа. Камни внизу были залиты кровью. Глядя на лужи и ручьи засохшей крови, Бонни почувствовала головокружение.
- Деймон пострадал больше всех, - Мередит подошла ближе. Она говорила тихо, но Бонни прекрасно слышала твердую уверенность в ее голосе. – Значит, он скорее всего лежал в том месте, где крови больше всего. Стефан сказал, Елена была посередине. А это значит, что Стефан сам был… здесь, - она наклонилась.
- Дай я, - грубо сказа Мэтт. – Подержи фонарь.
Он поскреб камень маленьким пластиковым ножиком. Бонни сглотнула, радуясь, что на завтрак она пила только чай. Кровь была само собой разумеющимся, но когда ты сталкиваешься с таким ее количеством… особенно, когда знаешь, что это кровь твоего друга, которого жестоко пытали…
Бонни отвернулась, изучая стены, и подумала о Катрине. И Стефан, и его старший брат - Деймон любили ее, когда жили во Флоренции пятьсот лет назад. Но они не знали, что девушка, которую они любят, не человек. Вампир в немецкой деревне сделал ее другой, когда она умирала от болезни. Катрина в свою очередь сделала обоих парней вампирами.
«Потом», - вспомнила Бонни, - «она разыграла свою смерть, чтобы заставить Стефана и Деймона перестать драться из-за нее. Не сработало. Они возненавидели друг друга еще больше, а она возненавидела их за это. Она вернулась к вампиру, создавшему ее, и на протяжении долгих лет становилась такой же злой, как и он. В конце концов, она решила уничтожить братьев, которых когда-то любила. Она заманила их в Феллс Черч, где решила их убить. И в этой комнате ей почти это удалось. Елена умерла, остановив ее».
- Вот, - сказал Мэтт, Бонни моргнула, возвращаясь к реальности. Мэтт держал в руках салфетку с хлопьями крови Стефана.
- Теперь волосы, - сказал он.
Они обследовали пол руками, перебирая пыли, листья и вещи, происхождение которых Бонни предпочла не знать. Среди осколков они нашли несколько золотых волосков.
«Волосы Елены… или Катрины», - подумала Бонни. Они были очень похожи. Там же были темные слегка волнистые волосы. Стефан.
Они кропотливо стали собирать волосы в салфетку.

Большую часть работы проделал Мэтт. Когда все было сделано, они поняли, что очень устали, а свет, падавший сквозь проход, стал бледно-голубым.
- Мы это сделали, - улыбнулась Мередит. – Тайлер очень хотел, чтобы Стефан вернулся, доставим ему удовольствие.
Бонни, слушая это в пол-уха и почти не обращая внимания на то, что делала, похолодела.
Конечно, ее мало волновали эти слова, таков был Тайлер, но его имя пробудило в ней воспоминания. Что-то, чему она не придала значения на парковке, а потом и вовсе забыла в пылу ссоры. Слова Мередит воскресили этот момент в ее памяти. Как он узнал? Ее сердце бешено забилось.
- Бонни? Что случилось?
- Мередит, - тихо сказала она, - ты говорила полиции, что мы были в гостиной, когда все это произошло со Сью?
- Нет. Я сказала, мы были внизу. А что?
- Я тоже не говорила им этого. Викки не могла сказать, потому что она сейчас в ступоре, Сью мертва, а Керолайн в тот момент была снаружи. Но Тайлер знал. Помнишь, он сказал: «Если бы ты не пряталась в гостиной, ты бы видела, что произошло»? Как он узнал?
- Бонни, если ты хочешь сказать, что Тайлер убил Сью, то ты ошибаешься. В одиночку ему такое преступление не спланировать, - сказала Мередит.
- Я не про это. Мередит, в прошлом году на танцах, Тайлер дотронулся до моего голого плеча. Я никогда это не забуду. Его рука была большой, горячей и мокрой, - Бонни вздрогнула, вспоминая. – Как та, что схватила меня прошлой ночью.
Но Мередит покачала головой, и даже Мэтт выглядел не убежденным.
- Тогда бы Елена точно не тратила время, прося нас вызвать Стефана, - сказал он. – Я бы позаботился о Тайлере парочкой хуков.
- Подумай об этом Бонни, - добавила Мередит. – Разве Тайлер владеет телекинезом, чтобы сдвинуть спиритическую доску или может попасть в твои сны?
Он не мог. Честно говоря, Тайлер был таким же лицемером, как и Керолайн. Бонни не могла отрицать это. Но она не могла не верить своей интуиции. Конечно, это не имело значения, но отделаться от чувства, что Тайлер был тогда в доме, было не так-то просто.
- Нам лучше убраться отсюда, - сказала Мередит. – Темнеет, и твой папа будет злиться.
По пути домой никто не проронил ни слова. Бонни все еще думала о Тайлере. У нее дома они тут же прошли наверх и стали рыться в ее книгах о друидах и кельтах. С тех пор, как она узнала, что происходит от древней расы, Бонни интересовалась друидами. В одной из их книг она и нашла вызывающее заклинание.
- Нам нужны свечи, - сказала она. – И чистая вода, нужно купить пару бутылок, - повернулась она к Мередит. – А еще нам нужен мел, чтобы нарисовать на полу круг, и что-то где можно было бы устроить маленький костер. Это я найду это дома. Заклинание нужно произносить в полночь, время есть.
До полночи было полно времени. Мередит купила необходимые предметы. Они поужинали с семьей Бонни, хотя никто не хотел есть. В одиннадцать часов Бонни нарисовала круг на дубовом полу своей спальни и разложила купленные предметы в его центре. Когда часы пробили двенадцать она начала.
Мэтт и Мередит наблюдали, как она разжигает огонь в керамической миске. Возле миски горели три свечи, она прикрепила булавку к свече что была посередине. Потом девушка стряхнула хлопья высушенной крови в стакан с водой. Вода стала розовой.
Бонни развернула другую салфетку. Три темных волоска отправились в огонь, распространяя неприятный запах. Потом туда же, шипя, отправились три капли окрашенной воды.
Она перевела глаза на слова в книге. Приди ко мне быстрее
Трижды вызванный заклинанием,
Трижды встревоженный моим огнем,
Приди ко мне без промедления.

Она прочитала эти слова трижды медленно и вслух. Она села на колени. Огонь чадил. Огоньки свечек плясали.
- Теперь что? – спросил Мэтт.
- Не знаю. Сказано, ждать пока свеча посередине не догорит до булавки.
- А потом?
- Думаю, узнаем, когда случится.

Во Флоренции рассвело.
Стефан наблюдал за девушкой, шедшей по лестнице, одной рукой держась за перила. Ее движения были плавными и медленными, будто она плыла.
Внезапно она покачнулась и крепче схватилась за перила. Стефан подхватил ее за локоть.
- С вами все в порядке?
Она мечтательно посмотрела на него. Она была очень милой. Ее вещи были из последней коллекции, а волосы были светлыми. Туристка. Он знал, что она американка еще до того, как она заговорила.
- Да… думаю… - ее глаза где-то блуждали.
- Вам помочь добраться до дома? Где вы остановились?
- На Виа де Конти, возле часовни Медичи. Я с Гонзагой во флорентийской программе.
Черт! Не туристка, студентка. А значит, эту историю она унесет с собой, рассказывая одноклассницам о симпатичном итальянце, которого встретила вечером. О парне с темными глазами. Парне, которой отвел ее на свое любимое место на Виа Торнабуони, где они обедали и пили вино. Потом он отвел ее к себе домой или в темный переулок, наклонился ближе, чтобы посмотреть ей в глаза и…
Глаза Стефана скользнули по двум маленьким ранкам на ее шее. Он там часто видел такие… почему же они волнуют его до сих пор? Так и было. Они манили его, разжигая огонь внутри.
- Как тебя зовут?
- Райчел. Через «а», - произнесла она по буквам.
- Отлично, Райчел. Посмотри на меня. Сейчас ты отправишься в свой пансион и не вспомнишь ничего, что произошло прошлой ночью. Ты не знаешь куда ты ходила и что видела. Меня ты тоже никогда не видела. Повтори.
- Я ничего не помню о прошлой ночи, - покорно произнесла она, глядя ему в глаза. Конечно, Силы Стефана не были особо мощными, он не пил человеческую кровь, но для этого их вполне хватило. – Я не знаю где была и что видела. Я не видела тебя.
- Молодец. У тебя есть деньги на обратный путь? Держи, - Стефан вытащил несколько купюр достоинством в 50 000 и 100 000 лир и выпустил ее на улицу.
Когда она оказалась в безопасности в такси, он вошел внутрь и направился прямо в комнату Деймона.
Деймон полуголый стоял у окна, чистя апельсин. Он раздраженно обернулся, заметив брата.
- А тебя не учили стучать? – спросил он.
- Где ты ее встретил? – спросил Стефан. Потом, когда Деймон непонимающим взглядом уставился на него, добавил: - Ту девушку. Райчел.
- Так ее так звали? Не спрашивал. В баре Джилли. А может у Марио. А что?
Стефан боролся с яростью.
- Ты не позаботился об одном. Не позаботился о том, чтобы она забыла тебя, Деймон! Ты хочешь, чтобы тебя поймали?
Деймон ухмыльнулся, играя с апельсиновой кожурой. - Меня никогда не поймают, мой маленький братик, так что волноваться не о чем, - сказал он.
- А что ты будешь делать, когда за тобой все же придут? Когда кто-то поймет «Ой, на Виа Тонабуони живет кровососущий монстр»? Убьешь их? Или подождешь пока они взломают дверь и растворишься в темноте?
Деймон смотрел ему прямо в глаза, славная улыбка появилась на его лице.
- А почему бы и нет? – сказал он.
- Да будь ты проклят! – взорвался Стефан. – Послушай, Деймон. Ты должен остановить это.
- Тронут твоей заботой.
- Это же нечестно, Деймон. Брать не желающую девушку…
- О, она хотела этого, братишка. Она очень хотела.
- А ты ей сказал, что собираешься сделать? Ты предупредил ее о последствиях обмена кровью с вампиром? Кошмары, галлюцинации? Она хотела этого? – Деймон не собирался отвечать, поэтому он добавил: - Ты же знаешь, что это не так.
- Ну вообще-то да, - губы Деймона дернулись в расстроенной улыбке.
- И тебя это не волнует? – тупо сказал Стефан, не глядя на него.
Деймон выбросил апельсин.
- Мой маленький братик, - начал он мягким убеждающим тоном, - в мире много вещей, которые мы можем назвать неправильными. Тогда почему бы не расслабиться и не присоединиться к победителям? Уверяю тебя, так гораздо веселее.
Стефан почувствовал, как накаляется от злости.
- Как ты вообще можешь такое говорить? – он отступил. – Ты что, научился этому у Катрины? Она выбрала «победителей».
- Катрина очень быстро умерла, - ответил Деймон, улыбнувшись, хотя его глаза похолодели.
- Теперь все, о чем ты думаешь, это месть, - посмотрев на брата, Стефан почувствовал тяжесть в груди. – Это и свое удовольствие, - сказал он.
- А что еще? Удовольствие – единственная реальная вещь, братишка. Удовольствие и сила. А ты по природе своей охотник, такой же, как и я, - сказал Деймон и добавил: - Не помню, чтобы я приглашал тебя с собой во Флоренцию. Если ты не можешь наслаждаться приятным времяпрепровождением, почему бы тебе не уехать?
Тяжесть в груди Стефана внезапно сжалась, но его взгляд, остановленный на брате, не дрогнул.
- Ты знаешь почему, - тихо сказал он и с удовлетворением заметил, как Деймон отвел взгляд.
Стефан до сих пор слышал голос Елены. Она умирала, ее голос был слаб, но слова он слышал отчетливо.
«Вы должны позаботиться друг о друге. Стефан, обещаешь? Пообещайте заботиться друг о друге? ». Он обещал, и он сдержит слово. Неважно как.
- Ты знаешь, почему я не могу уехать, - снова сказал он Деймону, который все еще не смотрел на него. – Можешь внушать себе, что тебе все равно. Ты можешь обмануть весь мир. Но я знаю, что это не так.
Наверное, было бы лучше оставить Деймона одного, но настроение Стефана на сегодня было испорчено.
– Знаешь, у той девушки, Райчел, - добавил он, - волосы были такими же, но глаза были другого цвета. У Елены глаза были голубыми.
Он отвернулся, показывая, что оставляет Деймона подумать – если, конечно, Деймон был на это способен. Но до двери так и не дошел.

- Вот оно! – резко сказала Мередит, ее глаза остановились на свечке, достигшей булавки.
Бонни задержала дыхание. Что-то открывалось перед ней, что-то, похожее на серебряную нить или серебряный тоннель. Она летела по нему, не в состоянии остановиться или снизить скорость.
«Боже, когда я достигну конца и ударюсь…»

Вспышка в голове Стефана была беззвучной, тусклой, но обладала силой раската грома. В это же время он почувствовал сильный, мучительный рывок. Рывок, убеждающий следовать его за чем-то. Но это не было похоже на хитрое вкрадчивое внушение Катрины. Это был крик души. Вызов, которому не было сил не повиноваться.
Внутри вспышки он почувствовал чье-то присутствие, но не сразу смог поверить кто это.
«Бонни? »
«Стефан! Это ты! Сработало! »
«Бонни, что ты сделала? »
«Елена сказала мне, это сделать. Честно, Стефан. Мы в беде, нам нужна…»Все оборвалось. Общение прервалось, сузившись до размеров точки. Но после его прекращения, комнату наполнила Сила.
Стефан и его брат переглянулись.

Бонни выдохнула, хотя не заметила, что не дышала, и открыла глаза, которые, казалось, не закрывала. Она лежала на спине. Мэтт и Мередит в тревоге склонились над ней.
- Что случилось? Сработало? – спросила Мередит.
- Сработало, - она приподнялась. – Я связалась со Стефаном. Я говорила с ним. Теперь будем ждать, придет он или нет.
- А ты упомянула Елену? – спросил Мэтт.
- Да.
- Тогда он придет.

Глава 5.

Понедельник, 8 июня, 11: 15 вечера.
Дорогой Дневник.
Сегодня я не смогу заснуть, поэтому пишу. Весь сегодняшний день я ждала, что что-то произойдет. Я никогда раньше не пользовалась подобными заклинаниями, поэтому не ждала, что оно сработает, а уж тем более что после этого ничего не произойдет.
Но ничего не произошло. По настоянию мамы я не хожу в школу. Она расстроилась, что Мэтт и Мередит в субботу задержались допоздна, и считает, что мне необходим отдых. Но каждый раз, когда я ложусь, я вижу лицо Сью.
Отец Сью держал речь на похоронах Елены. Интересно, кто сделает это для Сью в среду?
Нужно перестать думать о подобных вещах.
Нужно постараться заснуть. Может, если я надену наушники, я не увижу Сью.

Бонни положила дневник в ящик тумбочки и вытащила плеер. Она щелкала каналы, глядя на потолок из-под тяжелых век. Сквозь треск и бормотание в ее ухе зазвучал колос ДиДжея.
- А вот золотое произведение для любителей пятидесятых. «Спокойной ночи, любимый» на Ви Джей лейбл в исполнении…
Бонни унеслась по волнам музыки.

Холодная крем-сода была с клубничным вкусом, как раз такую Бонни любила. Музыкальный автомат играл «Спокойной ночи, любимый», барная стояка была кристально чистой. Но Елена, решила Бонни, никогда бы не стала бы носить форму официантки.
- Никаких официанток, - жестом указала Бонни. Елена оторвалась от уже подтаявшего фруктового мороженого.
- Хотя кто об этом думает? – спросила Бонни.
- Ты думаешь, глупышка. Я просто тебя посещаю.
- А, - Бонни потянула содовой. Сны. Были причины с опаской к ним относиться, но сейчас Бонни не хотелось об этом думать.
- Я не надолго, - сказала Елена. – Думаю, он уже знает, что я здесь. Я просто хочу тебе сказать...
Она нахмурилась.
Бонни сочувственно посмотрела на нее.
- Ты не помнишь?
Она отпила еще содовой. Какой странный вкус.
- Я умерла слишком молодой, Бонни. Столько всего осталось не сделанным, я еще столько не успела. Сейчас я просто обязана помочь тебе.
- Спасибо, - сказала Бонни.
- Это нелегко. У меня мало сил. Мне сложно держать все в месте.
- Нужно держать все вместе, - кивнула Бонни. В голове воцарилась пустота. Да что такое с этой содовой?
- Я не могу контролировать все, поэтому некоторые вещи становятся странными. Думаю, это дело его рук. Он сопротивляется мне. Он следит за вами. Он приходит каждый раз, когда я пытаюсь связаться с тобой.
- Хорошо, - комната плыла перед глазами.
- Бонни, ты меня слушаешь? Он использует твои страхи против тебя. Только так он может проникнуть сюда.
- Хорошо…
- Но я не пущу его. Скажи это всем. И передай Стефану…
Елена остановилась и прикрыла рот рукой. Что-то упало на ее мороженое.
Это был зуб.
- Он здесь, - голос Елены был странным и неясным.
Бонни, загипнотизированная, смотрела на зуб. Он лежал посередине подтаявших взбитых сливок, между миндальными орехами. – Бонни, передай Стефану…
Сверху упал еще один зуб, потом еще один. Елена всхлипнула, теперь уже обе ее руки были на лице. Ее взгляд был напуганным и беспомощным.
- Бонни, не уходи…
Бонни, спотыкаясь, сделала шаг назад. Все вокруг кружилось. Содовая бурлила в стакане, но это уже была не содовая, это была кровь. Ярко красная и пенящаяся, как та, что человек выкашливает, когда умирает. Желудок Бонни сжался.
- Скажи Стефану, что я люблю его! – это был голос беззубой старухи, вслед за ним послышались рыдания. Бонни была рада провалиться во тьму и забыть все. Бонни грызла ручку, глядя на часы. Осталось выдержать в школе еще восемь с половиной дней. Каждая минута казалась потерей.
- Не обижайся, но всякий, кто общается с тобой, погибает, - сказал ей какой-то парень на лестнице. Бонни после этого долго плакала в туалете.
Сейчас все, что ей хотелось, так это выйти из школы. Чтобы избежать, наконец, обвиняющих и скорбных лиц, или еще хуже, сочувствующих взглядов. Директор говорил о «новой неудаче» и «большой потере», а Бонни чувствовала на себе взгляды окружающих, прожигающие ее насквозь.
Когда прозвенел звонок, она первой оказалась у двери. Но вместо того, чтобы пойти к следующему классу, она снова пошла в туалет, где дождалась следующего звонка. Когда коридоры опустели, она пошла в крыло иностранных языков мимо ярких объявлений о мероприятия, ожидающихся в конце года. В чем смысл танцев, выпускного, да вообще в чем смысл всего? Все погибнут еще до конца этого месяца.
Она почти врезалась в человека, одиноко стоявшего в коридоре. Ее взгляд остановился на его дорогих ботинках, явно зарубежного производства. Выше были джинсы, облегающие его сильные мышцы. Стройная фигура. Мускулистая грудь. Лицо, способное свести с ума любого скульптора: чувственные губы, высокие скулы. Темные очки. Слегка волнистые черные волосы. На мгновение Бонни перестала дышать.
«Боже, я и забыла, насколько он прекрасен», - подумала она. – «Прости, Елена, кажется, я хочу его увести».
- Стефан! – выдохнула она.
Ее сознание вернулось в реальность, она затравленно огляделась по сторонам. Вокруг никого не было. Она схватила его за руку.
- Ты с ума сошел, показываться здесь? Ты совсем рехнулся?
- Я должен был найти тебя. Думал, это срочно.
- Это так, но…
Он выглядел так непривычно в коридоре старшей школы. Так необычно. Как зебра в стаде овец. Она попыталась завести его в кладовку для метел.
Он не поддался. И был гораздо сильнее ее.
- Бонни, ты сказала, что говорила с…
- Тебе нужно спрятаться! Я найду Мэтта и Мередит и приведу их, мы все сможем поговорить. Но если тебя увидят, тебя тут же схватят. Совершено еще одно убийство.
Лицо Стефана резко изменилось, и он сам вошел в кладовку. Он хотел что-то сказать, но передумал.
- Я подожду, - просто сказал он.
Чтобы найти Мэтта на уроке труда и Мередит на экономике, понадобилось всего несколько минут. Они поспешили к кладовке и вывели Стефана из школы так быстро, как только смогли.
Бонни показалось, что их все-таки кто-то видел. Оставалось только гадать, кто и насколько болтлив он был.
- Нам нужно отправить его в безопасное место… наши дома не подойдут, - говорила Мередит. Они быстро шагали по школьной парковке.
- Отлично, тогда куда? Погодите-ка, а как насчет пансиона? – Бонни не договорила. На парковке прямо перед ними стояла небольшая черная машина. Итальянская модель, гладкая, элегантная и весьма соблазнительная. Стекла были затонированы настолько, что узнать, что творится внутри, было невозможно. Тут Бонни заметила эмблему с лошадью сзади.
- О, Боже!
Стефан встревожено посмотрел на Феррари.
- Это машина Деймона.
Три пары глаз в недоумении повернулись к нему.
- Деймона? – пискнула Бонни. Она надеялась, что Стефан имел в виду, что Деймон просто одолжил ему машину.
Водительское стекло медленно опустилось, показались гладкие черные волосы, темные очки и ослепительная улыбка.
- Бон джорно, - мягко сказал Деймон. – Вас подвезти? - О, Боже, - повторила Бонни в полуобмороке. Но назад не отошла.
- Мы направляемся к пансиону, - нетерпеливо сказал Стефан. – Вы следуете за нами. Припаркуйтесь где-нибудь, где никто не заметит вашу машину.
Мередит пришлось оттаскивать Бонни от Феррари. Было совсем непохоже, что Бонни нравился Деймон, или что она могла позволить ему снова поцеловать ее, как тогда на вечеринке у Алариха. Она знала, что он опасен, не так, как Катрина, но все же опасен. Он безжалостно убивал просто, чтобы получить удовольствие. Он убил мистера Таннера, учителя истории, в Доме с привидениями в прошлый Хеллоуин. Он мог убить еще кого-то в любой момент. Может поэтому, когда Бонни смотрела на него, она чувствовала себя мышонком перед королевской коброй.
Оказавшись в машине, Бонни и Мередит переглянулись.
- Стефан не должен был привозить его, - сказала Мередит.
- Может, он сам захотел приехать, - предположила Бонни. Она не думала, что Деймон был человеком, которого так просто можно куда-то привезти.
- Зачем? Уж точно не нам помогать.
Мэтт молчал. Казалось, он совсем не замечал напряжения в машине, он просто смотрел в окно, думая о чем-то своем.
Небо затянуло тучами.
- Мэтт?
- Оставь его в покое, Бонни, - сказала Мередит.
«Отлично», - подумала Бонни, плохое настроение накрыло ее с головой. – «Мэтт, Стефан и Деймон, снова все вместе, и все дружно вздыхают по Елене».
Они припарковались за сараем, рядом с приземистой черной машиной. Внутри они наши стоящего в одиночестве Стефана. Он обернулся, и Бонни увидела, что он снял темные очки. Ее будто током ударило. Стефан не был похож ни на одного парня, которого она когда-либо знала. Его глаза были ярко зеленые, как листья дуба весной. Правда сейчас под ними залегла тень.
На мгновение повисла некоторая неловкость. Все трое стояли рядом, и молча смотрели на Стефана.
- Ты выглядишь уставшим, - Мередит вышла вперед и взяла его за руку.
- Я приехал, как только смог, - он коротко ее обнял. Раньше он никогда так не делал. Он был немного сдержаннее.
Бонни подошла, чтобы тоже обнять его. Кожа Стефана под футболкой была холодной, и ей пришлось заставить себя не дрожать. Когда она отстранилась, на глазах выступили слезы. Что она почувствовала, когда Стефан Сальваторе вернулся в Феллс Черч? Облегчение? Грусть из-за воспоминаний, пришедших с ним? Страх? Все, что она могла сейчас сказать, это то, что она была готова разрыдаться.
Стефан и Мэтт обменялись взглядами.
«Вот это да», - подумала Бонни. Их лица выражали одно и то же, что было даже забавно. Оба были уставшими, оба страдали, но старались этого не показывать.
«Не важно, что произойдет, Елена всегда будет между ними».
Наконец, Мэтт протянул ему руку и Стефан ее пожал. Они тут же отступили друг от друга, с облегчением понимая, что прошли через это.
- А где Деймон? – спросила Мередит.
- Слоняется поблизости. Думал, нам стоит провести несколько минут без него.
- Нам стоит провести без него пару лет, - Бонни не смогла остановить себя. - Ему нельзя доверять, Стефан.
- Ошибаешься, - тихо сказал Стефан. – Он может быть отличным помощником, если сильно этого захочет.
- А между делом он убьет пару местных жителей? – подняла брови Мередит. – Ты не должен был брать его с собой, Стефан.
- А он и не брал.
Голос прозвучал позади Бонни в такой пугающей близости, что она инстинктивно прижалась к Мэтту.
Деймон улыбнулся уголками губ. Он тоже снял очки, но его глаза не были зелеными. Они были черны, как ночное беззвездное небо.
«Он даже красивее Стефана», - содрогаясь, подумала Бонни, и крепче прижалась к Мэтту.
- Она теперь с тобой, так что ли? – обыденным тоном спросил Деймон у Мэтта.
- Нет, - ответил Мэтт, но объятий не разжал.
- Стефан не брал тебя с собой? – переспросила Мередит.
Она оказалась менее очарованной, менее боящейся, менее восприимчивой к Деймону, чем остальные. - Именно, - Деймон все еще смотрел на Бонни.
«Он ведет себя не так, как другие», - подумала Бонни. – «Ему не важно, с кем он разговаривает».
- Меня позвала ты, - закончил он.
- Я? – оторопела Бонни.
- Ты. Это ведь ты воспользовалась заклинанием, так?
- Что за…
Черт! Бонни все вспомнила. Волосы Деймона были гладкими и прямыми, но цвет у них был черный, такой же, как у Стефана. Мэтт мог ошибиться, сортируя волоски.
- Ты звала нас, Бонни, - нетерпеливо сказал Стефан. – Мы пришли. Что происходит?
Они опустились на тюки сена, все, кроме Деймона, который предпочел стоять. Стефан наклонился вперед и положил руки на колени.
- Ты сказала мне… - повисла пауза, лицо Стефана окаменело, - сказала, что Елена говорила с тобой.
- Да, - она выдавила улыбку. – Это было во сне, Стефан, в очень странном сне…
Она ему все рассказала: то, что ей приснилось, и то, что случилось после. Прошло много времени. Стефан внимательно слушал, а его глаза постоянно вспыхивали, стоило ей упомянуть Елену. Когда она рассказала ему о вечеринке Керолайн и том, как они нашли труп Сью на заднем дворе, его лицо покраснело, но и тут он ничего не сказал.
- Когда приехала полиция, нам сказали, что она мертва, но это было и так ясно, - закончила Бонни. – Они увели Викки… бедняжка бредила. Они не дали нам поговорить с ней, а ее мама вешала трубку, стоило ей узнать, что звоним мы. Некоторые говорят, что это сделала Викки, но это же глупо. Однако они не верят в то, что Елена связалась со мной, а значит, они не верят в то, что она сказала.
- И она сказала, что это был «он», - прервала Мередит. – Несколько раз. За этим стоит мужчина, кто-то с огромной экстрасенсорной силой.
- И этот человек схватил меня в коридоре, - сказала Бонни. Она сказала Стефану, что думала, что это был Тайлер, но Мередит отмела эту версию, потому что Тайлер не вписывался в дальнейшие события.
У него не было ни огромной физической, ни экстрасенсорной силы, а значит, Елена не могла предупреждать их о нем.
- А Керолайн? – спросил Стефан. – Она что-то видела?
- Она была снаружи, - ответила Мередит. – Она нашла дверь и вышла, пока мы бежали. Она слышала крики, но была слишком напугана, чтобы возвращаться в дом. Если честно, я ее не виню.
- Значит, никто не видел, что произошло. Никто, кроме Викки.
- Нет. А Викки не расскажет, - Бонни продолжила рассказывать. – Когда мы поняли, что никто нам не поверит, мы вспомнили о послании Елены и о вызывающем заклинании. Мы подумали, что если она и хотела кого-то вызвать, то это ты, потому что ты единственный, кто может помочь. Итак… ты поможешь?
- Попробую, - сказал Стефан. Он встал и отошел на несколько шагов. Некоторое время он простоял так: отвернувшись от них и не двигаясь. Наконец, он обернулся и посмотрел Бонни в глаза:
- Бонни, - сказал он тихо, но настойчиво, - во сне ты говорила с Еленой лично. А если ты войдешь в транс, ты сможешь это проделать?
Бонни испугалась того, что увидела в его глазах. Они сверкали, как изумруды, на его бледном лице. На мгновение она увидела, что он так настойчиво прятал под маской самоконтроля. Под ней была такая боль. Такая тоска, что она не могла на него смотреть.
- Наверное, смогу… но Стефан…
- Тогда сделай это. Прямо сейчас. Проверим, сможешь ли ты взять с собой меня. Его глаза гипнотизировали ее, но не своей Силой, а силой его желания. Бонни хотела сделать это для него, она могла сделать для него все, что угодно. Но воспоминания о последнем сне были слишком свежими. Она не могла снова встречаться с этим ужасом, не могла.
- Стефан, это слишком опасно. Я открою себя для всего, что угодно… и я боюсь. Если это существо завладеет моим сознание, я не знаю, что может произойти. Я не могу, Стефан. Пожалуйста. Даже со спиритической доской, это же приглашение ему.
На секунду ей показалось, что он готов заставить ее. Его губы сжались в тонкую линию, а глаза сверкнули еще ярче. Но затем огонь в них медленно погас. Бонни почувствовала, как по ее щеке катится слеза.
- Прости, Стефан, - прошептала она.
- Тогда сделаем это сами, - ответил он, снова надевая свою маску. Он улыбнулся, но было видно, что эта улыбка причиняет ему боль. Потом он заговорил более оживленно. – Для начала нам нужно узнать кто убийца, и чего он хочет. Все, что нам известно на данный момент, это то, что в Феллс Черч снова идет что-то злое.
- Но почему? – спросила Бонни. – Почему все злое концентрируется именно здесь? Разве с нас не хватит?
- Похоже на странное совпадение, - хмыкнула Мередит. – За что нам это?
- Это не совпадение, - сказал Стефан. Он поднялся и замер, словно не знал с чего начать. – На Земле есть места… немного отличающиеся от других. Они наполнены паранормальной энергией, как позитивной, так и негативной, как хорошей, так и плохой. Некоторые из них, такие как Бермудский Треугольник или равнина Солсбери, ну или Стоунхендж, например, известны всем. Некоторые становятся таковыми, из-за количества крови, пролитой в этих местах.
Он посмотрел на Бонни.
- Неуспокоенные души, - прошептала она.
- Да. Здесь же была битва, так?
- В Гражданскую войну, - сказал Мэтт. – Тогда были разрушены церковь и кладбище. Обе стороны понесли большие потери. Никто не победил, почти все были убиты. В лесу полно их могил.
- А земля пропиталась кровью. Такие места привлекают все сверхъестественное. Все злое. Поэтому Катрина выбрала для своей мести Феллс Черч. Я тоже почувствовал это, когда приехал в первый раз.
- Теперь сюда проник кто-то еще, - сказала Мередит, внезапно став очень серьезной. – Но как нам с ним бороться?
- Сначала нам нужно узнать, кто нам противостоит. Думаю… - но прежде чем он закончил, послышался скрип и в сарай ворвались лучи солнца. Дверь открылась.
Все напряглись, готовясь вскочить и бежать или драться. Но фигура, придерживающая дверь одним локтем, не была опасна.
Миссис Флауэрс, владелица пансиона, улыбнулась им, от чего в уголках ее глаз появились морщинки. В руках она держала поднос.
- Я подумала, ребятки, что вы захотите перекусить. Пока разговариваете, - мягко сказала она.
Они обменялись непонимающими взглядами. Как она узнала, что они здесь? И как она может в таком случае сохранять спокойствие?
- Вот, - продолжила миссис Флауэрс. – Это сок из моего винограда.
Она поставила пластиковые стаканчики перед Мередит, Мэттом и Бонни.
- А вот еще свежее имбирное печенье, - она поставила рядом тарелку.
Бонни заметила, что она ничего не предложила Стефану и Деймону.
- А вы двое можете пойти в подвал, у меня отличное вино, - сказала она им и, Бонни была готова поклясться, подмигнула.
Стефан сделал глубокий вдох.
- Эм, послушайте, миссис Флауэрс…
- В твоей комнате, все осталось так, как было при тебе. Там никто не жил с тех пор, как ты уехал. Так что можешь пользоваться ей, когда захочешь. Меня это не потеснит.
Стефан, казалось, потерял дар речи.
- Ээээ… спасибо. Большое спасибо. Но…
- Если боишься, что я что-то кому-то скажу, прекрати. Я не люблю трепать языком. Никогда так не делала, и не собираюсь начинать. Как тебе сок? – вдруг она повернулась к Бонни.
Бонни сделала глоток.
- Вкусно, - честно призналась она.
- Когда закончите, выбросите стаканчики. Я люблю, чтобы был порядок, - миссис Флауэрс оглядела сарай и покачала головой: - Такая милая девочка. Мне так жаль.
Она пронзительно посмотрела на Стефана своими глазами-бусинками.
- У тебя появился еще один шанс, не оплошай на этот раз, мой мальчик, - сказала она и вышла, все еще качая головой.
- Отлично! – сказала Бонни, удивленно смотря ей вслед. Остальные безучастно переглядывались. - «Такая милая девочка»… но кто? – наконец, произнесла Мередит. – Сью или Елена? Елена, конечно, провела здесь неделю прошлой зимой, но она не должна была об этом знать. Ты же ей ничего не говорил? – повернулась она к Деймону.
- Ни слова, - удивленно ответил он. – Она просто старая леди. Слегка сумасшедшая.
- Она умнее, чем мы думали, - сказал Мэтт. – Когда мы смотрели, как она работает в подвале… думаете, она знала, что мы наблюдаем за ней?
- Не знаю, что и думать, - медленно проговорил Стефан. – Просто, мне приятно, что она на нашей стороне. Она предоставила нам безопасное укрытие.
- Не забудь про виноградный сок, - усмехнулся Мэтт. – Хочешь? – он протянул стаканчик Стефану.
- Да уж, пей свой сок и… - Стефан улыбнулся и не договорил. На некоторое время Бонни почувствовала, что ничего не изменилось, перед ней по прежнему были два лучших друга. У них были такие же теплые, дружеские отношения, как у них с Мередит. Так было, пока Елена не умерла. Острая боль пронзила ее.
«Но Елена не умерла», - вдруг подумала она. – «Она здесь. Она говорит нам, что говорить и что делать».
Стефан снова вздохнул.
- Когда вошла миссис Флауэрс, я хотел сказать, что нам нельзя терять ни секунды. Думаю, нужно начать с Викки.
- Но она не сможет нас увидеть, - мгновенно возразила Мередит. – Ее родители никого к ней не подпускают.
- Тогда нам нужно найти способ их обойти, - сказал Стефан. – Деймон, ты с нами?
- В гости к еще одной симпатичной девушке? Думаешь, я пропущу?
Бонни тревожно посмотрела на Стефана. Выходя с ней из сарая, он успокоительно прошептал:
- Все будет хорошо. Я не спущу с него глаз.
Бонни очень на это надеялась.

Глава 6.

Дом Викки находился на углу, и они приближались к нему из-за переулка. Сейчас небо было затянуто тяжелыми фиолетовыми облаками, сквозь которые свет проникал, словно под воду.
- Похоже, что будет шторм, - сказал Мэтт.
Бонни посмотрела на Деймона. Ни ему, ни Стефану яркий свет не нравился, и она могла чувствовать Силу, исходящую от его кожи, словно бахрому.
- Как насчет снега в июне? – Сказал он и улыбнулся, не глядя на неё.
Бонни слегка вздрогнула.
Она посмотрела раз или два туда, куда смотрел Деймон, - на амбар, и обнаружила, что он слушает с видом невозмутимого безразличия. В отличие от Стефана, его выражение лица нисколько не изменилось, когда она упомянула Елену, или когда сказала о смерти Сью. Неужели он вправду почувствовал Елену? Однажды он уже вызвал метель и бросил ее замерзать там. Что он теперь чувствовал? Заботит ли его поимка убийцы?
- Это – спальня Викки, - сказала Мередит. – Окно открывается изнутри.
Стефан посмотрел на Деймона:
- Сколько людей в доме?
- Двое. Мужчина и женщина. Женщина пьяна.
«Бедная миссис Беннет», - подумала Бонни.
- Мне нужно, что бы они оба спали, - сказал Стефан.
Не смотря ни на что, Бонни была очарована волной Силы, исходившей от Деймона. Ее психические способности никогда не были достаточно сильны, чтобы ощутить его сущность прежде, но теперь все стало по-другому. Теперь она могла чувствовать это так ясно, как видеть исчезающий фиолетовый свет или чувствовать запах жимолости из окна Викки.
Деймон пожал плечами.
- Они спят.
Стефан легко постучался в окно. Ни какого ответа не последовало, или, по крайней мере, Бонни ничего не заметила, но Стефан и Деймон смотрели друг на друга.
- Она уже наполовину в трансе, - сказал Деймон.
- Она боится. Это сделаю я. Меня она знает, - сказал Стефан и постучал кончиками пальцев по окну. – Викки, это Стефан Сальваторе, - сказал он. – Я здесь для того, чтобы помочь тебе. Пригласи меня войти.
Ее голос был тихим, его никак нельзя было услышать с другой стороны стекла, но тут занавески пошевелились, и появилось лицо. Бонни начала громко задыхаться.
Длинные, светло-коричневые волосы Викки были взъерошены, ее кожа больше напоминала мел. Под глазами были огромные черные круги, сами глаза казались стеклянными. Ее губы были грубыми и потрескавшимися.
- Она наряжена как Офелия в той безумной сцене, - сказала Мередит, выдыхая. – Длинная ночная рубашка и все.
- Она выглядит странно… - прошептала Бонни, вздрогнув.
- Открой окно, Викки, - только и сказал Стефан.
Механически, словно марионетка, Викки повернула задвижку окна, и Стефан сказал:
- Я могу войти?
Стеклянные глаза Викки пробежали по группе, и на мгновение Бонни показалось, что девушка не узнает никого из них. Но тут она заморгала и медленно начала говорить.
- Мередит… Бонни… Стефан? Вы вернулись. Что вы здесь делаете?
- Попроси меня войти, Викки, - голос Стефана был гипнотизирующим.
- Стефан… - последовала длинная пауза, а затем… - Входи.
Она отстранилась, Стефан уже положил руку на подоконник и влез внутрь. За ним Мэтт, потом Мередит. Бонни, которая была в мини, осталась снаружи с Деймоном. Ей было жаль, что она не одела сегодня в школу джинсы, но ведь тогда он не знала, что им придется отправиться в экспедицию.
- Вы не должны быть здесь, - сказала Викки Стефану почти спокойно. – Он приедет, чтобы забрать меня. Вас он тоже заберет.
Мередит положила руку на ее плечо, а Стефан лишь сказал:
- Кто?
- Он. Он приходит ко мне во сне. Он убил Сью. – сухой тон Викки казался страшнее, чем любая истерика.
- Викки, мы приехали, чтобы тебе помочь, - мягко сказала Мередит. – Теперь все будет в порядке. Мы не позволим ему причинить тебе боль, я обещаю.
Викки немного отошла, чтобы увидеть ее. Она оглядела Мередит с ног до головы, как будто та внезапно изменилась во что-то невероятное. Она начала смеяться. Это было ужасно, словно хриплый взрыв раздавался из горла Викки. Она смеялась все громче и громче. Бонни закрыла уши, а Стефан сказал:
- Викки, прекрати.
Ее смех перерос в рыдания, и когда она подняла голову, то на ее лице читалось искреннее расстройство.
- Вы все умрете, Стефан, - сказала она, качая головой, - После схватки с ним никто не выживет. - Мы должны знать, как с ним бороться. Нам нужна твоя помощь, - сказал Стефан. – Скажи, на что он похож.
- Во сне я не видела его лица. Он – только тень. – Прошептала Викки, ссутулив плечи.
- Но ты видела его в доме Кэролайн, - настойчиво сказал Стефан. – Викки, выслушай меня, - добавил он, поскольку девочка резко отвернулась, - я знаю, что ты напугала, но сейчас тебе важнее понять, что мы не сможем бороться с ним, если не узнаем как. На данный момент ты единственная, у кого есть информация, в которой мы нуждаемся. Ты должна помочь нам.
- Я не могу вспомнить…
Голос Стефана был настойчивым.
- Я знаю, как помочь тебе вспомнить, - сказал он. – Ты позволишь мне попробовать?
Секунды ползли... Викки сделала глубокий булькающий вздох и обмякла.
- Делайте то, что хотите, - сказала она безразлично. – Меня это не заботит. Это не имеет никакого значения.
- Ты храбрая девочка. Теперь посмотри на меня, Викки. Я хочу, что бы ты расслабилась. Только смотри на меня и расслабься. – Голос Стефана стал похож на успокаивающий ропот. Через несколько минут глаза Викки закрылись.
- Садись, - Стефан подвел ее к кровати и сел рядом, не отрывая глаз от ее лица.
- Викки, ты чувствуешь себя спокойной и расслабленной. Ничто, запомни, ничто не причинит тебе боли. – Сказал он, успокаивая ее. – Теперь мне нужно, что бы ты вернулась в ту субботнюю ночь. Ты наверху в спальне Кэролайн. С тобой Сью Карсон и кто-то еще…Мне нужно, чтобы ты увидела…
- Нет! – Викки закрутилась назад и вперед, как будто убегая от кого-то. – Нет! Я не могу…
- Викки, успокойся. Сейчас он не видит тебя, но ты сможешь увидеть его! Послушай меня.
Пока Стефан говорил, крики стали похожи на хныканье. Она все еще тряслась и корчилась.
- Ты должны увидеть его, Викки. Помогите нам бороться с ним. На что он похож?
- Он похож на дьявола!
Это был почти крик. Мередит села с другой стороны от Викки и взяла ее за руку. Она смотрела через окно на Бонни, которая оглядывалась назад с большими от страха глазами, и немного ссутулившись. Бонни понятия не имела, о чем говорила Викки.
- Расскажи мне больше, - спокойно сказал Стефан.
Рот Викки искривился, ноздри раздувались, как будто она почувствовала запах чего-то ужасного. Когда она заговорила, то делала акцент на каждом слове, словно они причиняли ей боль.
- Он носит старый плащ, который колышется возле его ног на ветру. Он создает ветер. У него светлые волосы, почти белые. Они торчат в разные стороны на его голове. Его глаза цвета синего электричества. – Она облизнула свои губы и сглотнула, будто слова вызывали у нее отвращение. – Синий цвет смерти.
Раздался гром, и небо раскололось. Деймон быстро оглянулся и нахмурился, сузив глаза.
- Он высокий, и он смеялся... Я услышала, как он смеётся, и как Сью кричит «Нет! Нет! ». Он пытался нас разделить и поймал ее. Окно разбилось, и он вышел на балкон… Сью кричала «Нет! Пожалуйста! »… А затем я увидела, как он бросает ее вниз… - Ее дыхание сбилось, а голос почти срывался на истерику.
- Викки, успокойся, ты здесь с нами. Ты в безопасности.
- О, пожалуйста, нет! Сью! Сью! Сью…- Викки, послушай. Мне нужно узнать еще одну вещь. Смотри на него. Скажите мне, если он носит синий драгоценный камень…
Но Викки замотала головой взад и вперед, и из ее груди вырвались рыдания, которые с каждой секундой становились более истеричными.
- Нет! Нет! Я буду следующей! Я следующая!
Внезапно ее глаза расширились, и она, задыхаясь, вышла из транса. Тогда ее голова задергалась. На стене затрещала картина. Она задела зеркало в раме из бамбука, затем флакончики с духами и помады, стоящие на витрине ниже. Со звуком взрывающихся кукурузных хлопьев на деревянный пол посыпались сережки. С крюка упала соломенная шляпа. С зеркала вниз падали фотографии. Ленты и компакт-диски были разбросаны по полу, словно игральные карты. Мередит держалась на ногах, так же как и Мэтт, который сжал руки в кулаки.
- Заставьте это остановиться! Заставьте! – Дико кричала Викки.
Но это не прекратилось. Мэтт и Мередит озирались, поскольку к «танцу» присоединялись все новые предметы, которые дрожали и колебались. Казалось, что в комнате было землетрясение.
- Стоп! Хватит! – Вопила Викки, прижимая руки к ушам.
Над домом раздался гром.
Бонни подскочила, как только увидела зигзаг молнии, пересекающий небо. Она инстинктивно схватилась за что-то, чтобы удержаться, так как ударила молния и разорвала по диагонали афишу на стене Викки, словно невидимым ножом. Бонни пыталась сдержать крик и хваталась все сильнее.
Затем, так быстро, как будто кто-то выключил питание, все прекратилось.
Это все еще была комната Викки. Бахрома на прикроватной лампе до сих пор немного колебалась. Афиша, теперь состоящая из двух неравных частей, скрутилась вверх и вниз. Викки медленно убрала руки от ушей. Мэтт и Мередит, немного шатаясь, оглядывались вокруг. Бонни с закрытыми глазами что-то бормотала, словно молитву. Только когда она открыла их, то увидела то, за что все еще держалась. Эта был мягкий и прохладный рукав кожаной куртки. Это была рука Деймона. Но он не отдернул руку. Он вообще не двигался. Он немного наклонился вперед, сузив глаза, и пристально осматривал комнату.
- Посмотрите в зеркало, - сказал он.
Все повернулись, и Бонни, слегка выдохнув, сильнее сжала пиджак пальцами. Она ничего не видела, но в комнате находилось что-то неистовое. На стеклянной поверхности зеркала в бамбуковой раме небрежно были написаны слова коралловой помадой Викки.
«Доброй ночи, сладкие мои».
- О, Боже, - прошептала Бонни. Стефан перевел взгляд с зеркала на Викки.
«Он стал каким-то другим» подумала Бонни. «Он был мягким, уверенным, словно солдат, который только что получил вызов на сражение. Свое личное сражение». Он что-то вынул из своего заднего кармана и развернул. Там было несколько веточек с длинными зелеными листьями и сиреневыми цветами.
- Это вервена. Свежая вервена. – спокойно, но уверенно сказал он. – Я собрал ее во Флоренции, сейчас она там в цвету. – Он взял руку Викки и вложил в ее руку сверток. – Я хочу, что бы цветы всегда были с тобой. Помести несколько веточек в каждую комнату, и, если сможешь, спрячь немного в одежду своих родителей. Пока ты держишь это при себе, он не сможет завладеть твоим разумом. Он сможет испугать тебя, но не сможет заставить сделать что-нибудь для него… открыть окно или дверь, к примеру. Послушай, Викки, это важно.
Викки дрожала и выглядела раздавленной. Стефан взял ее обе руки и заговорил, делая акцент на каждом слове.
- Если я прав, Викки, то он не сможет войти, пока ты не позволишь ему. Поговори со своими родителями. Скажи, что сейчас очень важно не приглашать незнакомцев в дом. Правда, можно бы было попросить Деймона внушить им это прямо сейчас. – Он посмотрел на Деймона, который лишь слегка пожал плечами и кивнул. Он выглядел, будто его сознание сейчас находилось где-то в другом месте. Бонни застенчиво убрала руку от его куртки.
Викки нагнулась над вервеной.
- Он все равно сможет войти, - мягко сказала она с ужасной уверенностью.
- Нет, Викки, послушай. С этого момента мы собираемся наблюдать за домом. Мы будем ждать его.
- Это не имеет значения, - сказала Вики. - Вы не сможете остановить его. - Она начала смеяться и кричать одновременно.
- Мы попробуем, - сказал Стефан. Он посмотрел на Мередит и Мэтта, которые кивали.
– Правильно. С этого момента ты никогда не будешь одна. Кто-нибудь из нас всегда будет наблюдать за тобой. Викки только покачала головой. Мередит сжала ее руку, поскольку Стефан наклонил голову к окну. Когда она и Мэтт присоединились к нему, Стефан заговорил с ними низким голосом.
- Я не хочу оставлять ее незащищенной, но сам не могу остаться прямо сейчас. Я должен кое-что сделать, но мне нужно, чтобы кто-нибудь из девочек пошел со мной. С другой стороны, я не хочу оставлять ни Бонни, ни Мередит здесь одну. – Он повернулся к Мэтту. – Мэтт, ты будешь…
- Я останусь, - сказал Деймон.
Все пораженно смотрели на него.
- Ну, ведь это логичное решение, не так ли? – Деймон казался удивленным. – В конце концов, что ты ожидаешь от одного из них против него?
- Они могут позвать меня. Я способен читать их мысли на большом расстоянии, - сказал Стефан, не отступая.
- Хорошо, - причудливо сказал Деймон. – Я бы тоже смог позвать тебя, маленький братец, если возникнут проблемы. Твои исследования становятся для меня скучными. Я мог бы остаться здесь так же, как и в любом другом месте.
- Викки нуждается в защите, а не в оскорблениях, - сказал Стефан.
Улыбка Деймона была очаровательна.
- Она? – Он кивнул на девочку, которая сидела на кровати и перебирала в руках вервену, покачиваясь в разные стороны. От взъерошенных волос до босых ног Викки не выглядела симпатичной. – Честное слово, брат, я могу добиться большего успеха, чем с ней. – В этот момент Бонни показалось, что черные глаза сверкнули в ее сторону. – Ты всегда говорил, что хочешь доверять мне, - добавил Деймон. – Вот отличный шанс доказать это.
Взгляд Стефана говорил, как будто он хочет доверять, но в то же время он был подозрительным. Деймон ничего не сказал, просто улыбнулся той ядовитой, загадочной улыбкой. «Фактически, сам напрашивается на подозрения», - подумала Бонни.
Два брата смотрели друг на друга, а в воздухе повисла напряженная тишина. Именно тогда Бонни смогла увидеть семейное сходство на их лицах, одно серьезное и интенсивное, а другое мягкое с легкой усмешкой, но оба жестоко красивые.
Стефан медленно восстанавливал дыхание.
- Хорошо, - сказал он спокойно, наконец. Бонни, Мэтт и Мередит уставились на него, но он, казалось, не заметил. Он говорил с Деймоном, как будто они вдвоем находились в комнате. – Ты останешься здесь, вне дома, там, где тебя не заметят. Я вернусь и сменю тебя, как только закончу со своими делами.
Брови Мередит поднялись почти до волос, но она не прокомментировала. Мэтт тоже этого не сделал. Бонни попыталась подавить свое чувство неловкости.
«Стефан должен знать, что делать», - сказала она про себя. – «В любом случае, было бы лучше, если бы он сам остался».
- Не уходите слишком далеко, - сказал Деймон уже более спокойно.

И именно эту картину они и оставили: Деймона, гармонирующего с темнотой, в тени черных деревьев грецкого ореха, на заднем дворе дома Викки. И Викки, находящуюся в своей комнате и бесконечно раскачивающуюся в разные стороны.
В автомобиле Мередит сказала:
- Куда дальше?
- Я должен проверить теорию, - коротко ответил Стефан.
- О том, что убийца – вампир? – Сказал Мэтт с заднего сидения, где он сидел с Бонни.
Стефан резко к нему обернулся:
- Да.
- Именно поэтому ты сказал Викки, что бы они не приглашали посторонних в дом, - добавила Мередит, чтобы как-то принять участие в обсуждениях. Вампиры, насколько Бонни помнила, не могли входить в дома, где спят люди, без приглашения. – И именно поэтому ты спросил, носит ли он кольцо.
- Амулет против дневного света, - сказал Стефан, показывая свою правую руку. На третьем пальце было серебряное кольцо с лазурным камнем. – Без одного из них, прямые солнечные лучи нас убивают. Если убийца – вампир, то он держит камень где-то при себе. – Как будто инстинктивно, Стефан коснулся чего-то под своей футболкой. С этого момента Бонни поняла, каково это должно быть.
Кольцо Елены. Сначала Стефан дал ей его, а после смерти забрал, чтобы носить на цепочке, на шее. Так, чтобы часть ее всегда была бы с ним, объяснил он тогда.
Когда Бонни посмотрела на Мэтта, сидящего рядом с ней, то увидела, что его глаза были закрыты. - Так, как мы сможем узнать, вампир ли он? – Спросила Мередит.
- Есть только один способ, я думаю, что это не очень приятно. Но это стоит того.
Сердцебиение Бонни участилось. Если Стефан думал, что это не очень приятно, то она меньше всего хочет принимать участие в этом.
- Что это? – спросила она без особого энтузиазма.
- Я должен взглянуть на тело Сью.

Повисла гробовая тишина. Даже Мередит, которая была такой невозмутимой обычно, сейчас выглядела потрясенной. Мэтт отклонился, опираясь лбом на окно.
- Ты шутишь, - сказала Бонни.
- Мне жаль, но это не так.
- Но, ради Бога, Стефан. Мы не можем. Они не позволят нам. Я имею в виду, что мы скажем? Извините меня, но я ищу отверстия на этом трупе?
- Бонни, прекрати, - сказала Мередит.
- Я не могу помочь вам, - грубо сказала Бонни и яростно замотала головой. - Это - ужасная идея. И, кроме того, полиция уже проверяла ее тело. На нем были только порезы, Сью умерла от падения.
- Полиция не знает, что искать, - сказал Стефан. Его голос был стальным. Услышав его, Бонни поняла, что не стоит забывать, что Стефан был одним из них. Одним из охотников. Он видел мертвых людей и прежде. И, возможно, даже сам убил некоторых из них.
«Он пьет кровь», - подумала она и задрожала.
- Ну? – Сказал Стефан. – Вы все еще со мной?
Бонни попыталась стать маленькой, сидя на своем месте сзади. Руки Мередит впились в руль. Мэтт, отворачиваясь от окна, заговорил:
- У нас нет выбора, не так ли? – сказал он устало.
- Люди приходят в похоронное бюро с семи до десяти, чтобы посмотреть на тело, - добавила Мередит низким голосом.
- Тогда нам нужно будет подождать, пока все уйдут. Похоронное бюро закроется, и мы сможем побыть с ней одни. – Сказал Стефан. - Это самая ужасная вещь, которую я когда-либо делала, - несчастно шептала Бонни. Часовня похоронного бюро была темной и холодной. Стефан вскрыл замок на внешней двери кусочком тонкого гибкого метала. Комната, где осматривали трупы, была плотно заставлена. Дубовые стены были мрачными. Это место было бы угнетающим, даже если бы в нем горели огни. В темноте все казалось таким близким и удушающим. Предметы казались больше. Казалось, как будто за икебанами мог кто-то прятаться.
- Я не хочу быть здесь, - стонала Бонни.
- Давай сначала все закончим, хорошо? – Сказал Мэтт сквозь зубы.
Затем он схватил фонарь, и Бонни посмотрела туда, куда он указывал. Она не хотела видеть гроб, не хотела. Она уставилась на цветы, на сердце, сделанное из розовых роз. Снаружи ворчал гром, словно спящее животное.
- Давайте я, он открывается здесь, - сказал Стефан, и Бонни, не смотря на свое решение, все же взглянула.
Гроб был белый, обшитый розовым атласом. Светлые волосы Сью сияли, словно волосы спящей красавицы. Но Сью не выглядела спящей. Она была слишком бледной, словно восковая фигура. Бонни подошла ближе, ее глаза были прикованы к лицу Сью.
«Именно поэтому здесь так холодно», - пыталась она себя заверить. – «Чтобы воск не таял», - Это помогло ей немного успокоиться.
Стефан опустился вниз, чтобы коснуться застегнутой розовой блузки Сью. Он расстегнул пуговицу.
- Ради Бога, - оскорблено прошептала Бонни.
- А для чего мы здесь, как ты думаешь? – Зашипел Стефан, оборачиваясь назад. Его пальцы сделали паузу перед второй пуговицей.
Бонни с минуту просто наблюдала, а затем приняла решение.
- Выйдите вон, - сказала она, а когда Стефан не двинулся с места, она толкнула его. Мередит подошла к ней ближе, и они с Бонни оказались между Сью и мальчиками. Девушки посмотрели друг на друга с пониманием. Если придется снять блузку, парни должны выйти.
Бонни расстегнула маленькие пуговицы, в то время как Мередит держала свет. Кожа Сью по ощущениям была такой же восковой, как и на вид, когда Бонни касалась ее кончиками пальцев. Она аккуратно отложила блузку и заставила себя отодвинуть яркие золотистые волосы Сью от ее шеи. Волосы были жесткими, на них был лак для волос. - Никаких отверстий, - сказала она, смотря на горло Сью. Она была горда, ее голос был почти устойчив.
- Нет, - сказал Стефан странно. – Но тут есть что-то другое. Посмотрите. - Он мягко обошел Бонни и указал на порез. Бледный и бескровный он почти не выделялся на коже, но эта была слабо заметная линия, бегущая от ключицы до груди. К сердцу. Длинный палец Стефана прослеживал в воздухе его путь, а Бонни напряглась, готовая в любой момент стукнуть его по руке, если он вдруг прикоснется.
- Что это? – Озадаченно спросила Мередит.
- Тайна, - сказал Стефан. Его голос все еще был странный. – Если бы я увидел метку, подобно этой, у вампира, то понял бы, что вампир давал свою кровь человеку. Человеческие зубы не могут прокусить нашу кожу, поэтому, чтобы разделить с ним кровь, нам нужно порезаться. Но Сью не была вампиром.
- Конечно не была! – Сказала Бонни. Она пыталась остановить поток изображений, которые лезли ей на ум. Елена, которая нагибается к порезу, подобно этому, на груди Стефана, и всасывает… пьет…
Она дрожала и поняла, что ее глаза были закрыты.
- Вам нужно еще что-то увидеть? – Сказала она, открывая их.
- Нет. Это все.
Бонни привела в порядок пуговицы и волосы Сью. Затем Мередит и Стефан возвратили крышку гроба на место, а Бонни быстро вышла из комнаты и остановилась у внешней двери. Она стояла там, обхватив себя руками.
Чья-то рука слегка коснулась ее локтя. Это был Мэтт.
- Ты сильнее, чем кажешься, - сказал он.
- Да, наверное… - она попыталась пожать плечами, но внезапно заплакала, горько заплакала. Мэтт обнял ее. - Я знаю, - сказал он. Сказал только это. Не «Не плачь» или «Успокойся» или «Все будет в порядке». Только «Я знаю». Его голос был опустошенным, Бонни почувствовала это.
- У нее лак в волосах, - рыдала она. – Сью никогда не пользовалась лаком. Это ужасно. – Как ни странно, на тот момент это казалось ей самой ужасной вещью из всех.
Мэтт просто обнимал ее.
Через некоторое время Бонни перевела дыхание. Она поняла, что вцепилась в Мэтта слишком сильно и ослабила хватку.
- Я намочила всю твою рубашку, - сказала она, извиняющимся голосом и посапывая.
- Это не имеет значение.
Что-то в его голосе заставило ее сделать шаг назад и посмотреть на него. Он смотрел на дорогу, которая вела от школы до автомобильной стоянки. Его взгляд был такой потерянный, такой… безнадежный.
- Мэтт, что такое? – Прошептала она. – Пожалуйста.
- Я уже говорил тебе, - сказал он и отвел взгляд в сторону. – Раз Сью умерла, значит, это должно было случиться. О каком мире можно говорить, если он позволяет таким вещам случаться? Например, позволить таким девочкам, как Сью умереть или детям в Афганистане голодать, или устраивать казни на электрическом стуле. Это то, на что способен мир. – Он сделал паузу и, казалось, пришел в себя. – Ты понимаешь, о чем я говорю?
- Я не совсем уверена. – Бонни даже не думала об этом, не хотела думать. Это было слишком страшно. Но она была поражена способностью Мэтта успокаивать. Его взгляд стал другим. – Мэтт, я…
- Мы закончили, - сказал Стефан, стоя позади них.
Мэтт посмотрел на него потерянным взглядом. – Иногда мне кажется, что мы все закончили. – Сказал он, отходя от Бонни. Он не объяснил, что имеет в виду. – Идемте.

Глава 7.

Стефан подходил к дому на углу с неохотой, даже страхом. Он боялся того, что мог там обнаружить. Он ожидал, что в лучшем случае Деймон уже давно покинул свой пост. Наверное, было глупо с его стороны довериться брату.
Но когда он зашел на задний двор, он заметил движение в тени грецкого ореха. Его глаза, острее, чем у человека, так как были приспособлены к охоте, различили темную фигуру, отделившуюся от ствола.
- А ты задержался.
- Я должен был удостовериться, что дома остальных защищены. И я должен был поесть.
- Кровь животных, - высокомерно сказал Деймон, его глаза задержались на буром пятнышке на футболке Стефана. – Судя по запаху, это был кролик. Довольно уместно, не находишь?
- Деймон… я дал вербену Бонни и Мередит.
- Мудро, - отчетливо сказал Деймон, обнажив зубы.
Стефан почувствовал уже знакомую волну раздражения. Почему с Деймоном всегда так трудно? Разговор с ним был подобен ходьбе по минному полю.
- Мне пора, - Деймон перекинул куртку через плечо. – У меня тоже есть дело, - он усмехнулся. – К ужину не ждите.
- Деймон, - Деймон слегка повернулся. – Последнее, что нам нужно, так это чтобы девушка посреди ночи заорала «Вампир! » - сказал Стефан. – Или знаки. Люди здесь через это уже проходили, они обратят внимание.
- Буду иметь в виду, - прозвучало иронично, но это было первое обещание, данное Деймоном брату, за все время его существования.
- И Деймон.
- Что еще?
- Спасибо.
- Не жди от меня ничего, братишка, - угрожающе сказа он, - потому что твои надежды могут не оправдаться. И не думай, что можешь повлиять на меня. Эта троица может следовать за тобой, я нет. Я здесь по собственным причинам.
Он исчез раньше, чем Стефан успел найти слова для ответа. Хотя они все равно не имели бы смысла. Деймон никогда не слушал то, что он говорил. Деймон никогда не называл его по имени. Только презрительное «братишка».
«Теперь Деймон ушел, чтобы доказать, насколько он ненадежен», - подумал Стефан. – «Замечательно».
Значит, он выкинет что-то немыслимое, только чтобы показать Стефану, на что он способен.
Стефан устало опустился под дерево и посмотрел на ночное небо. Он думал о появившейся проблеме, о том, что понял сегодня вечером. Об описании убийцы, которое дала Викки. Высокий, блондин, голубые глаза… пока он об этом думал, у него появилось ощущение, что он уже где-то видел похожего человека.
Ничего не получалось. Он не мог заставить мозг работать. Он был одинок и очень устал. А еще ему очень нужно было отдохнуть. Но поблизости не было подходящего места.
«Елена, - подумал он, - ты соврала мне».
«Что бы ни случилось, Стефан, я буду рядом. Скажи. Что веришь мне». Это была единственная вещь, на которой она настаивала, единственное, что она ему пообещала. А он тогда, обезоруженный этой фразой, ей ответил: «О, Елена, конечно, верю. Что бы ни случилось, мы будем вместе».
А она его оставила. Не по своей воле, но разве это важно? Она бросила его и ушла.
Были моменты, когда он сам хотел все бросить и последовать за ней.
«Думай о чем-то другом. Обо всем, что угодно», - приказал он себе, но было уже поздно. Образ Елены предстал перед глазами. Он ничего не мог с собой поделать. Этот образ был слишком болезненный, чтобы примириться с ним, но слишком красивый, чтобы отогнать его от себя. Их первый поцелуй. Он помнил то сладкое чувство, которое ощутил, когда их губы встретились. И раз за разом это чувство только усиливалось. Казалось, она возродила в нем что-то, о чем он сам забыл.
Он чувствовал, как его защита ослабела. Все его секреты, все сопротивление, все то, что он так умело скрывал от людей, вышло наружу. Елена все это уничтожила, оставив его беззащитным.
Обнажив его душу.
А потом он осознал, что это все, чего он хочет. Он хотел, чтобы между ними не было преград. Он хотел, чтобы она узнала, кто он.
Пугающе? Да. Когда она увидела кто он, когда она увидела, как он расправился с птицей, он сам был готов сгореть со стыда. Он был уверен, что она отвернется от него с ужасом. С отвращением.
Но когда он посмотрел ей в глаза той ночь, он увидел там понимание. Прощение. Любовь.
Ее любовь излечила его.
И тогда он понял, что их никогда не оставят в покое.
На него нахлынули новые воспоминания. Гораздо более болезненные. Чувство Елены в его руках. Ее волосы, касающиеся его щеки. Ее губы, их вкус. Невозможная полночная синева ее глаз.
Все потеряно. Все навсегда потеряно.
Но Бонни нашла Елену. Ее дух все еще был где-то рядом.
Он мог вызвать ее. Его Силы хватило бы на это. И у него было больше прав, чем у кого-либо другого.
Он знал, как это делается. Нужно было просто закрыть глаза и представить, кого хочешь вызвать. Это же так просто. Он мог видеть Елену, чувствовать ее запах. Затем призови его. Опустоши сознание, открой его для пришедшего.
Все просто. Он не думал об опасности. Он собрал всю свою боль, все свои страдания и выпустил их, как мольбу.
И почувствовал… пустоту.
Только нарастающее одиночество. И тишину.
Его Сила не была такой, как сила Бонни. Он не мог добраться до единственного человека, которого любил, человека, который для него хоть что-то значил.
Он никогда в жизни не чувствовал себя таким одиноким.

- Что именно ты хочешь? – спросила Бонни.
- Твои записи по истории Феллс Черча. Особенно о его основателях, - ответил Стефан.
Они сидели в машине Мередит, припаркованной на некотором расстоянии от дома Викки. Это было на следующий день после похорон Сью.
- Это как-то связано со Сью? – спросила Мередит, сверля Стефана своими темными глазами. – Думаешь, ты нашел разгадку.
- Возможно, - признался он.
Он думал весь день. Боль он оставил во вчерашней ночи и вернул контроль над собой. Хотя он и не смог вызвать Елену, он чувствовал ее надежду на него и был готов сделать то, что она хочет. В действии он нашел успокоение. Он смог заглушить все свои чувства.
- У меня есть соображения на этот счет, - добавил он, - но я ничего не скажу, пока не буду полностью уверен.
- Почему? – настаивала Бонни.
«Они с Мередит такие разные, - подумал Стефан. – У нее волосы рыжие, как огонь». Однако милое личико в форме сердечка и тонкая прозрачная кожа были обманчивы. Бонни была умна и находчива, пусть даже сама только начала это понимать.
- Потому что если я ошибаюсь, пострадает невиновный. Это ведь всего лишь соображения. Обещаю, если я найду хоть что-то, что подтвердит их, я все расскажу.
- Ты мог бы поговорить с миссис Гримсби, - предложила Мередит. – Она городской библиотекарь и знает все об основателях Феллс Черча.
- А еще всегда есть Хонория, - добавила Бонни. – Я имею в виду, она была одной из основателей.
Стефан повернулся к ней.
- А я думал Хонория Фелл больше не говорит с тобой.
- Я не имела в виду прямое общение с ней. Она исчезла, пффф, ее нет, - поморщившись, ответила Бонни. – Я о ее дневнике. Он в библиотеке вместе с дневником Елены.
Стефан был удивлен. Ему не нравилась мысль о том, что дневник Елены выставлен на показ. Но записи Хонории Фелл могли оказаться как раз тем, что нужно. Правда, Хонория не отличалась особым умом, она была связана со сверхъестественным. Она была ведьмой.
- Библиотека уже закрыта, - сказала Мередит.
- Так даже лучше, - ответил Стефан. – Никто не будет знать, чем именно мы интересуемся. Итак, двое из нас должны пойти туда, двое остаться здесь. Мередит, если пойдешь со мной…- Я хочу остаться здесь, если ты не против, - прервала его Мередит и добавила, увидев выражение его лица: – Я устала. Лучше я прслежу за домом положенное время и пораньше вернусь домой. Почему бы не пойти вам с Мэттом, а мы с Бонни останемся здесь?
Стефан все еще смотрел на нее.
- Ну, ладно, - медленно проговорил он. – Если Мэтт не против.
Мэтт пожал плечами.
- Тогда хорошо. Это займет пару часов, может, чуть больше. Вы останетесь в машине и запрете все двери. Так вы будете в относительной безопасности.
Если он не ошибся в предположениях, еще несколько дней будет затишье. Но Бонни и Мередит должны быть в безопасности. Он знал, что за желанием Мередит стоит не просто усталость, а что-то еще.
- Кстати, а где Деймон? – спросила Бонни, когда Мэтт вылез из машины.
Стефан напрягся.
- Не знаю.
Он ждал этого вопроса. Он не видел брата с прошлого вечера и понятия не имел, чем в данный момент занимается Деймон.
- Он где-нибудь проявится, - проговорил он и захлопнул дверь. – Этого я и боюсь.
Они с Мэттом направились к библиотеке, стараясь придерживаться темных участков. Их не должны были видеть. Стефан пришел в Феллс Черч, чтобы помочь, но он чувствовал, город не хочет его помощи. Он снова был здесь чужим. Если его поймают, никто не станет его слушать.
Замок библиотеки они взломали легко и быстро. Дневники лежали как раз там, где и говорила Бонни.
Стефан заставил себя не смотреть на дневник Елены. Внутри этой тетради были записи о ее последних днях. Если бы он начал думать об этом сейчас…
Он сосредоточился на книжке в кожаной обложке, лежащей рядом с тетрадью. Выцветшие чернила на желтой бумаге было сложно читать, но через несколько минут его глаза привыкли к этому, и он стал разбирать записи.
Это была история Хонории Фелл и ее мужа. Они вместе со Смоллвудами и еще несколькими семьями пришли в эти места, когда здесь еще не было ничего. Они лицом к лицу столкнулись не только с опасностью изоляции и голодом, но и опасностью местной природы. Хонория рассказывала историю их борьбы просто и понятно, без лирических отступлений.
На этих страницах Стефан нашел, что искал.
Размяв шею, он наклонился ниже к записям и перечитал их. Наконец он отодвинулся и закрыл глаза.
Он оказался прав. Сомнений больше не осталось. А это значило, что он прав насчет того, что происходило сейчас в Феллс Черче. На какое-то мгновение беспомощность накрыла его, ему вдруг захотелось, порвать или сломать что-то. Сью. Бедняжка Сью была подругой Елены и умерла… из-за этого. Кровавый ритуал инициирования. Именно это заставило его убивать.
Он подавил ярость и почувствовал жесткое желание остановить то, что происходит.
«Обещаю тебе, - мысленно прошептал он Елене. – Я остановлю это. Не важно как».
Он поднял глаза и встретился взглядом с Мэттом.
Тот держал в руках Дневник Елены, заложив в него палец. Сейчас глаза Мэтта были такие же темно-голубые, как у Елены. Слишком темные, наполненные тоской и горечью.
- Ты нашел это, - сказал Мэтт. – И это плохо.
- Да.
- Я так и думал, - Мэтт положил дневник Елены обратно, в его голосе было слышно что-то вроде удовлетворения. Как у человека, чьи предположения подтвердились. - Я мог избавить тебя от необходимости приезжать сюда, - Мэтт окинул взглядом темную библиотеку, звеня чем-то в кармане. Посторонний наблюдатель мог бы сказать, что он удовлетворен, но его голос предательски его выдавал. Он был напряжен.
- Ты постоянно думаешь о самых худших вещах, и они обычно сбываются, - добавил он.
- Мэтт… - Стефан ощутил внезапное беспокойство. Он был лишком занят с момента приезда в Фелл Черч, чтобы внимательно рассмотреть Мэтта. Сейчас он понял, насколько глупо поступил. Что-то было не так. Мэтт был тверд только на поверхности. Стефан мог чувствовать мучение и отчаяние в его душе.
- Мэтт, в чем дело? – тихо спросил он, встал и подошел к парню. – Я что-то сделал?
- Я в порядке.
- Ты дрожишь.
Это было правдой. Мэтта трясло.
- Я сказал, я в порядке! – Мэтт отшатнулся от него. – В любом случае, что ты можешь сделать мне плохого? Ну, кроме как увести у меня девушку и вернуть ее мертвой?
Его слова прошли прямо сквозь сердце Стефана. Как убившее его лезвие когда-то давно. Он пытался побороть в себе это чувство, но не знал, что ответить.
- Прости, - свинцовым голосом проговорил Мэтт, плечи его опустились. – Говорю глупости.
- Но это правда, - Стефан подождал минуту и добавил: - Но дело не в этом, так?
Мэтт не ответил. Он смотрел в пол, ковыряя что-то невидимое носком ботинка. Но когда Стефан был уже готов сдаться, он вдруг задал вопрос:
- А какой мир на самом деле?
- Какой… что?
- Мир. Ты многое видел, Стефан. У тебя на это было четыре или пять веков, правильно? Итак, в чем фишка? Я имею в виду мир и правда достоин спасения или это всего лишь большая дурно пахнущая куча мусора?
Стефан закрыл глаза.
- Ох.
- А люди, Стефан? Племя людей. Мы болезнь или только ее симптом? Возьмем например такую девушку, как… как Елена, - голос Мэтта дрогнул, но он продолжил. – Елена умерла, чтобы спасти город для таких, как Сью. Но Сью тоже мертва. Все начинается сначала. Это никогда не кончится. Мы не победим. Тебе это что-то говорит?
- Мэтт.
- Все, что я хочу знать, так это есть ли смысл? Или это просто шутка кого-то свыше, в которую я не врубаюсь? А может, все это просто чья-то чудовищная ошибка? Ты понимаешь, что я пытаюсь сказать?
- Понимаю, Мэтт, - Стефан сел и запустил руку в волосы. – Если ты замолкнешь хоть на минутку, я тебе отвечу.
Мэтт подтащил стул и сел на него верхом.
- Отлично. Я слушаю.
Его глаза были тверды и решительны, но под этой мнимой твердостью Стефан увидел нестерпимую боль.
- Я видел много зла, Мэтт. Больше, чем ты можешь себе представить, - начал он. – Я живу с ним. Оно часть меня, не важно, борюсь я или нет. Иногда мне кажется, что в людях гораздо больше зла, чем в нас. А иногда я думаю, что оба наших рода достаточно жестокие и поэтому не важно, что с нами всеми будет.
Хотя, когда я начинаю вдумываться в это, я понимаю, что знаю не больше, чем ты. Я не могу сказать, есть ли в этом всем смысл или что все образуется когда-нибудь, - Стефан посмотрел в глаза Мэтту. – Но у меня к тебе есть вопрос. Ну и что?
- Ну и что? – уставился на него Мэтт.
- Да. Ну и что.
- Ну и что, что вселенная переполнена злом, и чтобы мы не делали, мы ничего не изменим? – Мэтт повысил голос.
Да, ну и что? – Стефан наклонился к нему. – Что бы ты сделал, Мэтт Ханикатт, если все те ужасные вещи, о которых ты говорил, стали правдой? Что лично ты будешь делать? Перестанешь драться и плавать с акулами?
Мэтт задумчиво ковырял спинку стула.
- О чем ты? - Ты можешь это сделать, ты же знаешь. Деймон вечно это твердит. Ты можешь присоединиться к злой стороне, к победителям. И никто не обвинит тебя, потому что если во вселенной все так, почему бы самому не стать таким?
- Это же ад! – взорвался Мэтт. Его глаза сверкали. – Это путь Деймона! Но даже если битва заведомо проиграна, нет причин прекращать драться. Даже если я сам понимаю, что все безнадежно, все еще есть возможность попытаться. И я попытаюсь, черт подери!
- Знаю, - Стефан откинулся на спинку своего стула и улыбнулся. Это была усталая улыбка, но она показывала, что он не разочарован в Мэтте. И, посмотрев в лицо Мэтту, он увидел, что тот понял.
- Я знаю, потому что воспринимаю все так же. – продолжил он. – Мы не должны сдаваться только потому, что видим битву проигранной. Нужно постараться, потому что второй вариант – сдаться.
- Я не сдамся, - прорычал Мэтт сквозь сжатые зубы. Было похоже, что он борется с огнем, жгущим его изнутри. – Никогда.
- Что ж, «никогда» это достаточно большой отрезок времени, - сказал Стефан. - Но если дело того стоит, я тоже не сдамся. По крайней мере, постараюсь.
- Это все, что мы можем, - сказал Мэтт. Медленно он поднялся со стула. Напряжение покинуло его, глаза стали светлыми, такими, какими Стефан их помнил.
- Ладно, - добавил Мэтт. – Если ты нашел, что искал, пора вернуться к девочкам.
Стефан подумал, что его мозг отключается.
- Мэтт, если я прав, им пока ничего не угрожает. Ты можешь пойти сменить их. Пока я здесь, я хочу прочитать кое-что… о парне по имени Жервас из Тилбури, который жил в начале 1200х.
- Даже раньше тебя, - сказ Мэтт, Стефан выдавил из себя подобие улыбки. Некоторое время они смотрели друг на друга.
- Хорошо. Думаю, мы встретимся у Викки, - Мэтт повернулся к двери и замер в сомнении. Затем обернулся и добавил: - Стефан… я рад, что ты здесь.
- Рад это слышать, - ответил Стефан, почувствовав, как теплота подавляет в его душе боль.
И одиночество тоже.

Глава 8.

Из машины Бонни и Мередит видели только окно Викки. Конечно, лучше было бы подъехать ближе, но их не должны были обнаружить.
Мередит вылила из термоса остатки кофе, залпом его выпила и зевнула. Потом расстроено посмотрела на Бонни.
- Проблемы со сном?
- Да. Даже не знаю, в чем причина, - ответила Мередит.
- Думаешь, мальчики решили поболтать?
Мередит удивленно взглянула на нее и улыбнулась. Бонни поняла: Мередит не ожидала, что она уловит смысл.
- Надеюсь, - сказала Мередит. – Так будет только лучше для Мэтта.
Бонни кивнула и поудобнее устроилась на заднем сидении.
Когда она посмотрела на Мередит, девушка уже спала.
«Отлично, - Бонни уставилась на остаток кофе в чашке. – Потрясающе».
Ей снова не удастся отдохнуть. Если они обе заснут, может случиться непоправимое. Она сжала кулаки и стала пристально смотреть на окно Викки.
У нее в глазах начало двоиться. Нужно было срочно что-то делать.
Свежий воздух. Это помогло бы. Не беспокоясь о том, чтобы не шуметь, она потянула ручку дверцы. Дверца со щелчком открылась, но Мередит даже ухом не повела.
«Она, наверное, очень устала», - подумала Бонни, выбираясь наружу. Она захлопнула дверцу и только тогда поняла, что у нее нет ключа.
Ничего, она заставит Мередит открыть ей дверь. А пока ей стоит пойти проведать Викки. Она, скорее всего, еще не спит.
Небо было низкое и пасмурное, однако было тепло. На заднем дворе Викки перешептывались ореховые деревья. Вокруг заливались сверчки, но их деловитое стрекотание лишь дополняло тишину.
Запах жимолости ударил Бонни в нос. Она осторожно постучала в окно Викки и заглянула в щель между занавесками.
Ответа не последовало. На кровати она различила кучу одеял и каштановые волосы. Викки тоже спала.
Тишина сгустилась вокруг Бонни. Сверчки не пели, и листья на деревьях не шевелились. Она напрягла слух, чтобы услышать то, что должна была услышать.
«Я не одна», - осознала она.
Вокруг не было ничего необычного, но шестое чувство ее не обманывало. По спине пробежали мурашки. Присутствие проснувшейся Силы было неоспоримым. Что-то… было… рядом. Что-то… наблюдало за ней.
Она медленно обернулась, стараясь не шуметь. Возможно, так это что-то на нее не нападет. Может, оно ее и не заметит.
Мертвая тишина стала давить на уши. В ушах стучала кровь. Она представляла, что может выскочить из темноты в любую минуту.
Что-то с горячими влажными руками. Но сколько, она не вглядывалась в темноту, она ничего не замечала. Любая тень казалась движущейся. Что-то с горячими потными руками, достаточно сильное, чтобы убить ее…
Страх прошел сквозь нее, как ружейный выстрел.
Она сделала шаг навстречу, напрягая зрение и слух. Но вокруг была только темнота и тишина.
Вдруг чьи-то пальцы коснулись ее шеи.
Бонни обернулась и чуть не упала в обморок. Она была слишком напугана, чтобы кричать. Когда она, наконец, разглядела, кто это был, ее ноги подкосились. Она точно бы сползла на землю, если бы он ее не подхватил и не поставил на ноги.
- Выглядишь весьма напуганной, - мягко сказал Деймон.
Бонни тряхнула головой. Дар речи еще не вернулся, и ей все еще казалось, что она вот-вот упадет в обморок. Но она постаралась держать себя в руках.
Он не усилил хватку, но и отпускать ее не собирался. А попытка драться принесла успехов не больше, как если бы она пыталась разбить кирпичную стену голыми руками. Она сдалась и постаралась успокоиться.
- Ты что, меня боишься? – спросил Деймон, улыбнулся и подмигнул ей, будто у них был какой-то секрет. – Напрасно.
Как же Елена с этим боролась? «Но она не боролась», - осознала Бонни.
В конце Елена уступила Деймону. Деймон победил.
Он отпустил ее руку и легко коснулся ее губ.
- Думаю, мне стоит уйти, - сказал он, - и больше тебя не пугать. Ты ведь этого хочешь?
«Вот что чувствует кролик перед коброй, - подумала Бонни. – Конечно, он меня не убьет. Я сейчас сама умру». Она почувствовала, как земля медленно уходит из под ног. По всему телу разливалась теплота, она вздрогнула. «Подумай о чем-нибудь… быстрее». Непостижимые черные глаза заполнили собой весь мир. Ей показалось, что в них она даже увидела звезды. «Думай. Быстро».
«Елены бы это не понравилось, - подумала она, когда он прильнул к ее губам. - Да, точно не понравилось бы». Но проблема была в том, что она не могла его остановить. Теплота в ней росла, пронизывая ее всю от макушки до кончиков пальцев. Его губы были холодны, как щелк, но для нее больше не существовало ничего теплее. Ей не нужно было бояться, она просто хотела, чтобы этот момент длился вечно. Сладость пронзила ее…
- Что здесь, черт возьми, происходит?!
Голос провал тишину и разрушил волшебство. Бонни обернулась. Мэтт, сжав кулаки, стоял на краю двора. Его голубые глаза были похожи на кусочки льда. Обжигающе холодного льда.
- Отойди от нее, - прошипел Мэтт.
К удивлению Бонни, Деймон отпустил ее руки. Она отошла, поправляя блузку и пытаясь восстановить дыхание. Ее сознание снова работало.
- Все в порядке, - сказала она Мэтту. – Я просто…
- Иди назад в машину и жди меня там.
«Подожди минутку», - подумала Бонни. Она, конечно, была рада, что Мэтт явился так вовремя. Но он начинал вести себя, как слишком строгий старший брат.
- Послушай, Мэтт…
- Иди же, - сказал он, сверля глазами Деймона.
Мередит бы не позволила себе говорить с ней в таком тоне, да и Елена тоже. Бонни открыла было рот, чтобы приказать Мэтту самому идти в машину, но внезапно поняла одну вещь.
Впервые за много месяцев она видела, что Мэтта что-то волнует. В его голубых глазах было столько темной ярости, что, наверное, будь здесь Тайлер Смоллвуд, он бы очень испугался. Мэтт ожил и был полон энергии. Он снова был собой.
Бонни закусила губу. Секунду она боролась с гордостью.
- Спасибо, что спас меня, - побормотала она и ушла.

Мэтт был в ярости, но не отважился подойти к Деймону. В его темных глазах он прочитал, что подобное было бы очень плохой идеей.
Но голос Деймона был спокоен, почти бесстрастен.
- Знаешь, моя тяга к крови не просто прихоть. Это необходимость, в которую ты вмешался. Я делаю только то, что должен.
Его безразличие задело Мэтта. «Они думают о нас, как о еде, - вспомнил он. – Они охотники, мы добыча. И он подобрался к Бонни. К Бонни, которая не могла сопротивляться».
- Почему бы тебе тогда не воспользоваться кем-то твоего размера? – высокомерно спросил он.
Деймон улыбнулся, и воздух внезапно похолодел.
- Например, тобой? – спросил он.
Мэтт посмотрел на него и стиснул зубы.
- Попробуй, - проговорил он.
- Я могу сделать гораздо больше, чем просто попробовать, Мэтт, - Деймон сделал шаг в его сторону. Внезапно Мэтт подумал о диких кошках, их решающих бросках и острых зубах. Он подумал о том, как выглядел Тайлер в ангаре в прошлом году, когда на него напал Стефан. Кусок мяса. Просто куча мяса и крови.
- Как звали вашего учителя истории? – мягко продолжал Деймон, казалось, он наслаждался моментом. – Мистер Таннер? С ним я сделал больше, чем просто попробовал.
- Ты убийца.
Деймон картинно кивнул, будто его вызвали на сцену.
- Конечно, он ведь воткнул в меня нож. Я совсем не хотел опустошать его. Но этот нож… он вывел меня из себя, и я изменил решение. А теперь ты пытаешься вывести меня из себя, Мэтт.
Мэтт напрягся, чтобы не развернуться и не убежать. Что-то большее было в его фигуре, чем просто кошачья грация, что-то большее в глазах, чем просто темнота. Что-то было внутри Деймона, что-то, что настраивало людской мозг на бегство. Что-то говорило с кровью Мэтта, нашептывая ему мысли о побеге. Но он не убежал. Он вспомнил разговор со Стефаном. Он знал, что даже если ему придется умереть, он не уйдет.
- Не будь глупым, - сказал Деймон, каждое его слово врезалось в сознание Мэтта. – Никто никогда не брал у тебя кровь силой Мэтт, я прав? Это больно. Это очень больно.
«Елена», - вспомнил Мэтт.
Она была первой, кто пил его кровь. Он прекрасно помнил тот страх, что сковал его. А ведь он был там добровольно. Что же тогда он почувствует сейчас?
«Я не убегу. Не отвернусь».
- Если хочешь меня убить, прекрати болтать и сделай это, - сказал он, глядя Деймону прямо в глаза. – Убив меня, ты сделаешь мне большое одолжение.
- А ты даже глупее моего братца, - сказал Деймон.
В два шага он преодолел расстояние между ними, схватил Мэтта за футболку и положил одну руку ему на шею.
- Думаю, тебя стоит проучить тем же способом.
Все замерло. Мэтт почти осязал свой страх, но не шевелился. Теперь он просто не мог шевелиться.
Но это было уже неважно. Он не сдался. Если он умрет, он умрет с этой мыслью.
Зубы Деймона блеснули в темноте. Острые, как разделочные ножи. Мэтт почувствовал боль от укуса, еще до того, как они коснулись его.
«Я никогда не сдамся», - подумал он и закрыл глаза.
Сильный толчок сбил его с ног. Он пошатнулся и упал на спину, резко открыв глаза. Это Деймон выпустил его и толкнул.
Черные глаза безучастно смотрели на него, валяющегося в грязи.
- Я попытаюсь доходчивее объяснить, - сказал Деймон. – Тебе не следует ссориться со мной, Мэтт. Я гораздо опаснее, чем ты можешь себе представить. А теперь пошел вон отсюда. Моя очередь присматривать за домом.
Мэтт, молча, поднялся и одернул футболку. Затем он ушел, но не побежал, не дрогнул перед взглядом Деймона.
«Я победил, - подумал он. – Я жив, а значит, я победил».
Если бы черные глаза не смотрели ему в след, он бы начал упиваться гордостью. Взгляд Деймона заставил Мэтта задуматься о многих вещах. Это было так.

Бонни и Мередит ждали его в машине. Обе они выглядели обеспокоенными.
- Тебя долго не было, - сказала Бонни. – Все в порядке?
О, как он хотел, чтобы люди перестали это спрашивать!
- Да, - сказал он и добавил: - Честно.
- Прости, что наорал на тебя, Бонни, - сказал Мэтт через несколько минут.
- Ничего, - холодно ответила Бонни. – А ты стал лучше выглядеть. Лучше, чем раньше.
- Да? – он потянул воротник футболки. – Ну, когда ты вечно путаешься с вампирами, рано или поздно это промывает тебе мозги.
- А, что вы, ребята, там делали? Расходились по противоположным сторонам двора и сшибались лбами после этого? – спросила Мередит.
- Что-то вроде. Он сказал, что теперь его очередь присматривать за Викки.
- Думаешь, ему можно доверять? – вздохнула Мередит.
Мэтт задумался.
- В данный момент да. Может, это странно, но я уверен, он не причинит ей вреда. Ну а если придет убийца, его будет ждать сюрприз. Деймон готов к схватке. Мы можем сейчас поехать к Стефану в библиотеку.
Они не увидели Стефана у библиотеки. Но как только машина остановилась, он материализовался из темноты. В руках он держал толстую книжку.
- Ворвался в библиотеку и украл книгу, - заметила Мередит. – Интересно, что же дальше?
- Я одолжил ее, - ответил Стефан. – И вообще для чего созданы библиотеки? А еще я скопировал необходимые страницы дневника.
- То есть ты нашел? Ты нашел подтверждение? Теперь ты можешь рассказать нам все, как обещал, - оживилась Бонни. – Поехали в пансион.
Стефан с удивлением выслушал то, что Деймон снова появился и изъявил желание дежурить у дома Викки всю ночь, но ничего не сказал. Правда, Мэтт не сказал, почему Деймон вернулся, Бонни тоже промолчала. - Я знаю, что происходит в Феллс Черче. Я разгадал половину загадки, - сказал Стефан, когда они вошли в его комнату на чердаке пансиона. – Но существует только один способ доказать это, один способ разгадать вторую половину. Мне нужна помощь, но не такая, о которой я бы легко попросил.
На последних словах его взгляд остановился на Бонни и Мередит.
Они переглянулись и посмотрели на него.
- Этот парень убил нашу подругу, - сказала Мередит. – А вторую свел с ума. Если тебе нужна наша помощь, ты ее получишь.
- В чем бы она не заключалась, - добавила Бонни.
- Это что-то опасное? – спросил Мэтт. Он не смог остановить себя. Бонни и так достаточно натерпелась…
- Да, опасно. Но знаешь, это и их битва.
- Будь она проклята, - сказала Бонни. Мередит попыталась подавить улыбку. В конце концов, ей пришлось отвернуться к окну и усмехнуться.
- Мэтт вернулся, - сказала она, когда Стефан спросил, в чем дело.
- Мы по нему скучали, - добавила Бонни. Мэтт не понял, почему они все улыбались, и почувствовал, как его бросило в жар. Он подошел к окну.
- Это очень опасно, я не собираюсь заставлять вас, - сказал Стефан девочкам. – Но это единственный способ. Все это сложно, но нужно начать сначала. Мы вернемся назад к созданию Феллс Черча…
Он говорил до поздней ночи.

11 июня, четверг, 7: 00 утра.

Дорогой дневник,
Я не могла писать прошлой ночью, потому что очень поздно вернулась. Мама снова расстроилась. Если бы она знала, чем я занимаюсь, на самом деле, с ней бы случилась истерика. Вожусь с вампирами и планирую дело, которое может меня убить. Нас всех могут убить.
У Стефана есть план по поимке парня, убившего Сью. Этот план напомнил мне планы Елены, что меня беспокоит. Они всегда звучали превосходно, но плохо заканчивались.
Мы говорили о том, кто возьмет на себя самую трудную его часть, и решили, что это Мередит. Так будет лучше для меня – я имею в виду, что она сильнее и меня и не дает воли чувствам. Но мне не понравилось, что к этому выводу все пришли так быстро, особенно Мэтт. Я не хочу показаться некомпетентной. Я знаю, что я не умнее остальных, не спортивнее, не хладнокровнее, но я не бесполезна. Мне тоже можно найти применение.
В общем, мы собираемся воплотить план в жизнь после выпускного. Мы все в нем участвуем. Кроме Деймона, он будет следить за домом Викки. Странно, но теперь мы все ему доверяем. Даже я. Даже несмотря на то, что он проделал со мной вчера ночью, я могу сказать точно, с Викки он ничего не сделает.
Елена мне больше не снится. Думаю, если сны возобновятся, я сойду с ума. Или больше никогда не засну. Просто я больше так не могу.
Вот и все. Мне пора. Думаю, к воскресенью мы разгадаем загадку и поймаем убийцу. Я верю Стефану.
Надеюсь, я не забуду свою роль. Глава 9.

… Итак, дамы и господа, представляю вам класс 92!
Бонни бросила свою шапочку выпускника в воздух наряду со всеми остальными. «Мы сделали это» думала она. Что бы ни случилось сегодня вечером, Мэтт, Мередит, и я закончили школу. Были времена, в этом последнем учебном году, когда она серьезно сомневалась, что им это удастся.
Учитывая смерть Сью, Бонни ожидала, что выпускной будет вялым или мрачным. Вместо этого, было своего рода сумасшедшее волнение по этому поводу. Как будто каждый праздновал то, что он жив, прежде чем стало бы слишком поздно.

Это превратилось в буйство, поскольку родители хлынули вперед, а старший класс Роберта Э. Ли рассыпался во все стороны, крича и вопя. Бонни нашла свою шапочку, а потом посмотрела через объектив камеры своей матери.
«Играть правдоподобно, вот что важно» сказала она самой себе. Она мельком увидела тетю Елены, Джудит и Роберта Максвелла, мужчину за которого Тетя Джудит недавно вышла замуж, стоящих на обочине. Роберт держал младшую сестру Елены, Маргарет, за руку. Когда они увидели Бонни, то мужественно улыбнулись, но той стало не по себе, когда они подошли.
- Ох, мисс Гильберт - т. е. миссис Максвелл. – Не стоило. – Сказала она, поскольку Тетя Джудит вручила ей маленький букет розовых роз.
Тетя Джудит улыбнулась ей сквозь слезы на глазах.
- Это был бы очень особенный день для Елены. – Сказала она. - Я хочу, чтобы этот день также был особенный для тебя и для Мередит.
- Ох, Тетя Джудит. - Бонни импульсивно ее обняла. - Я так сожалею. – Прошептала она. - Вы знаете как сильно.
- Все мы тоскуем без нее. – Сказала Тетя Джудит. Она немного задержалась снова улыбнувшись и затем они втроем ушли. Бонни отвернулась, перестав смотреть на них с комком в горле, и стала смотреть на безумную праздничную толпу.
Здесь был Рей Эрнандез, мальчик с которым она пришла на выпускной, он пригласил всех на вечеринку у него дома сегодня ночью. Еще был друг Тайлера Дик Картер, выставлявшийся дураком как обычно. Тайлер Смоллвуд самодовольно улыбался, поскольку его отец делал снимок за снимком. Мэтт слушал со скучающим видом, какого-то футбольного вербовщика из Университета Джеймса Мейсона. Мередит стояла поблизости, с задумчивым видом держа букет красных роз.
Викки тут не было. Родители ее оставили дома, сказав, что она была не в состоянии прийти. Кэролайн тоже не было. Она осталась в квартире в Героне. Ее мать сказала матери Бонни, что у нее грипп, но Бонни знала правду. Кэролайн боялась. «И возможно она права», думала Бонни, двигаясь к Мередит. Кэролайн, может быть единственная из нас, сделает это в течение следующей недели.
Нормальный взгляд, нормальная игра. Она достигла группы Мередит. Мередит обертывала красно-черную кисточку от ее шапочки вокруг букета, нервно крутя ее между изящными пальцами.
Бонни бросила быстрый взгляд вокруг. Хорошо. Это то самое место. И теперь пора.
- Будьте осторожными с этим; Вы разрушите это! - Сказала она громко.
Взгляд Мередит вдумчивой меланхолии не изменился. Она продолжала смотреть на кисточку, закручивая ее.
- Это не кажется справедливым, - сказала она, - что мы должны получить их, а Елена нет. Это неправильно.
- Я знаю, это ужасно, - Сказала Бонни. Но она сохранила спокойную интонацию. - Я бы хотела, чтобы было что-то, что мы могли сделать с этим, но мы не можем.
- Всё это неправильно, - продолжала Мередит, как будто не слыша. – Мы здесь в солнечном свете, получаем дипломы, а она там, находится под этим камнем.
- Я знаю, я знаю, - Сказала Бонни успокаивающим тоном. - Мередит, ты только себя сильнее расстраиваешь. Почему ты не пытаешься думать о чем-то другом? Смотри, после того, как ты пообедаешь со своими родителями, не хочешь ли пойти на вечеринку Рэймонда? Даже если мы не приглашены, мы можем изменить это.
- Нет! – Сказала Мередит с поразительной горячностью. - Я не хочу идти ни на какую вечеринку. Как ты можешь даже думать об этом, Бонни? Как ты можешь быть такой бессердечной?
- Ладно, мы должны сделать кое-что …
- Я скажу тебе, что я сделаю. Я пойду на кладбище после обеда. Я собираюсь положить его в могилу Елены. Она единственная кто заслужил это. - Суставы Мередит были белые, поскольку она сильнее теребила кисточку в руке.
- Мередит, не будь дурой. Ты не можешь пойти туда, особенно ночью. Это сумасшествие. Мэтт сказал бы тебе тоже самое.
- Отлично, я не спрашиваю Мэтта. Я не спрашиваю никого. Я иду одна.
- Ты не можешь. Господи, Мередит, я всегда думала, что у тебя есть хоть немного мозгов.
- И я всегда думала, что у тебя есть хоть немного чувствительности. Но очевидно ты даже не хочешь думать о Елене. Или это только потому, что ты хочешь для себя ее бывшего парня?
Бонни дала ей пощечину.
Это был хороший сильный удар, с большим энергичным размахом. Мередит резко вздохнула, одной рукой схватившись за покрасневшую щеку. Все вокруг смотрели на них.
- Вот именно для себя, Бонни МакКалло, - после этого сказала Мередит смертельно тихим голосом. - Я никогда больше не хочу с тобой говорить.
Она развернулась на пятках и пошла прочь:
- Никогда не будет слишком скоро для меня! – Кричала Бонни ей вдогонку.
Все торопливо отвели взгляды, когда Бонни огляделась вокруг. Но не было сомнений в том, что она и Мередит были центром всеобщего внимания последние несколько минут. Бонни прикусила внутреннюю часть щеки, чтобы удержать ровное выражение лица, и пошла к Мэтту, которого оставил вербовщик.
- Ну как? – Пробормотала она.
- Хорошо. - Ты не думаешь, что удар это было слишком? Мы действительно не планировали этого, я так поступила под влиянием момента. Возможно, это получилось слишком очевидно …
- Это было превосходно, просто прекрасно. - Мэтт выглядел озабоченным. Не то что унылый, безразличный, кислый – как выглядел все последние несколько месяцев, но определенно погруженный в собственные мысли.
- Что такое? Что-то не так с планом? – Спросила Бонни.
- Нет, нет. Слушай Бонни, я тут подумал. Ты же одна обнаружила тело Мистера Таннера в Охотничьем Домике в прошлый Хэллоуин, правильно?
Бонни была поражена. Она непроизвольно вздрогнула от отвращения.
- Да, я была первой, кто понял, что он был мертв, действительно мертв, а не просто играет свою роль в сценке. С какой стати ты хочешь поговорить об этом сейчас?
- Потому что ты, вероятно, сможешь ответить на вопрос. Мог ли Мистер Таннер заполучить нож при Дамоне?
- Что?
- Ответь, мог ли?
- Я … - Бонни заморгала и нахмурилась. Потом пожала плечами. - Полагаю так. Уверена. Это была сцена жертвы Друида, помнить, и нож, который мы использовали, был настоящим. Мы говорили об использовании поддельного, но так как Мистер Таннер собирался лежать тут же около него, мы подумали, что это будет достаточно безопасно. Фактически … - Бонни сильнее нахмурилась. - Я думаю, когда я нашла тело, то нож был в другом месте. Не в том, где я положила его вначале. Но потом какой-нибудь ребенок, возможно, мог переместить его. Мэтт, почему ты спрашиваешь?
- Просто Дамон сказал мне кое-что, - Сказал Мэтт, снова устремив взгляд в пространство. – И я задавался вопросом, могло ли это быть правдой.
- О. - Бонни ждала, что он скажет больше, но он молчал. – Хорошо. - Сказала она наконец, - если там всё уже убрали, можем мы вернуться на землю, пожалуйста? И разве ты не думаешь, что ты, возможно, должен меня обнять? Только, чтобы показать, что ты находишься на моей стороне и нет никаких шансов, что ты собираешься пойти к могиле Елены сегодня вечером с Мередит?
Мэтт фыркнул, но отстраненный взгляд исчез из его глаз. Всего лишь через краткое мгновение он обвил ее рукой и обнял.
«Дежа Вю», думала Мередит стоя в воротах кладбища. Проблема была в том, что она не могла вспомнить точно, на какой из предыдущих походов на кладбище напоминал ей поход этой ночью. Их было так много.
В некотором смысле всё началось здесь. Именно здесь Елена поклялась не останавливаться до тех пор, пока Стефан не будет принадлежать ей. Она заставила Бонни и Мередит поклясться на крови помогать ей. «Подходящее место», думала теперь Мередит. Здесь же Тайлер Смоллвуд напал на Елену в ночь танцев. Стефан тогда спас ее, и это было началом для них. Это кладбище видело многое.
Оно даже видело всю их компанию, поднимающуюся на холм к разрушенной церкви в прошлом декабре, когда они искали логово Кэтрин. Семеро из них спустились в склеп: сама Мередит, Бонни, Мэтт, Елена со Стефаном, Дамон и Аларих. Целыми и невредимыми вышло только шестеро из них. Они забрали Елену оттуда для того, чтобы похоронить ее.
Это кладбище было началом, и концом тоже. И возможно сегодня вечером будет другой конец.
Мередит начала идти.
«Мне жаль, что вы сейчас не здесь, Аларих» думала она. «Мне так не хватает вашего оптимизма и вашего здравого суждения о сверхъестественном - и я также не возражала бы против ваших мускулов. »
Надгробный камень Елены располагался в новой части кладбища, конечно же, где за травой все еще ухаживали и могилы были украшены цветочными венками. Камень был очень простой, незамысловатый, с краткой надписью. Мередит наклонилась и положила свой букетик роз перед ним. Потом очень медленно, она добавила красно-черную кисточку от ее шапочки. В этом тусклом свете, оба цвета смотрелись одинаково - как засохшая кровь. Она опустилась на колени, спокойно сложила руки и стала ждать.
Кладбище вокруг нее было всё также безмолвно. Оно, казалось, ждало с нею, затаило дыхание в ожидании. Ряды белых камней, протянувшихся с обеих сторон от нее, слабо сияли. Мередит напряженно прислушивалась к любым звукам.
И вот она услышала. Тяжелые шаги.
Она осталась тихо сидеть с опущенной головой притворяясь, что ничего не заметила.
Шаги приближались, даже не пытаясь скрываться.
- Привет, Мередит.
Мередит быстро обернулась.
- О, Тайлер. – Сказала она. - Ты испугал меня. Я не ожидала тебя здесь увидеть.
- Да? - Губы Тайлера скривились в усмешке. - Ладно, я сожалею, что разочаровал тебя. Это я, всего лишь я, и никто другой.
- Что ты здесь делаешь, Тайлер Смоллвуд? Нет хороших вечеринок?
- Я могу тебя спросить о том же. – Тайлер опустил взгляд на надгробие и кисточку, и его лицо помрачнело. - Но я предполагаю, что уже знаю ответ. Ты здесь из-за нее. Елена Гильберт, Свет во Тьме. – Произнес он саркастически.
- Правильно, - Произнесла Мередит ровным голосом. – «Елена» означает свет, сам знаешь. И она, конечно же, была окружена тьмой. Тьма почти победила, но Елена в итоге выиграла.
- Возможно, - Искоса взглянув на нее, задумчиво сказал Тайлер. - Но ты знаешь, Мередит, есть одна забавная вещь в тьме. Ее всегда больше, она просто ждет своего часа.
- Как сегодня ночью. – Сказала Мередит, посмотрев на небо. Оно было чистым, с россыпью тусклых звезд. – Сегодня очень темная ночь, Тайлер. Но рано или поздно взойдет солнце.
- Да, но луна взойдет первой. - Тайлер внезапно хихикнул, как будто увидел в этом шутку, понятную только ему. - Эй, Мередит, ты когда-нибудь видела семейную могилу Смоллвудов? Пойдем, я покажу тебе. Это не далеко.
«Также как он показал Елене», подумала Мередит. Она бы с удовольствием насладилась словесной перепалкой, но она ни в коем случае не должна забыть о том, для чего она пришла сюда. Ее холодные пальцы опустились в карман жакета и нашли там крошечную веточку вербены.
- Всё в порядке, Тайлер. Я предпочту остаться здесь.
- Ты в этом уверена? Кладбище опасное место для пребывания в одиночестве.
«Беспокойные духи», подумала Мередит. Она посмотрела прямо на него и сказала:
- Я знаю.
Он усмехнулся снова, показав зубы, тускло светящиеся в темноте как надгробные камни.
- Так или иначе, ты сможешь увидеть его отсюда, если у тебя хорошее зрение. Посмотри туда, в направлении старого кладбища. Теперь ты видишь что-то вроде красного сияния в середине?
- Нет. – Было лишь какое-то бледное сияние над деревьями на востоке.
- Ай, ну давай же, Мередит. Ты совсем не пытаешься. После того как взойдет луна, ты увидишь его получше.
- Тайлер, я не могу больше терять тут время. Я ухожу.

- Нет, не уйдешь. - Сказал он. И затем, поскольку ее пальцы напряглись на вербене, сжимая ее в кулаке, он добавил льстивым голосом:
- Я имею ввиду, что ты не уйдешь до тех пор, пока я не расскажу тебе всю историю этого надгробия, не так ли? Это очень важная история. Видишь ли, надгробный камень сделан из красного мрамора, единственный на всем кладбище. И тот шар на вершине, видишь? Который должно быть весит около тонны. Но он движется. Он поворачивается всякий раз, когда Смоллвуд должен умереть. Мой дедушка не верил этому. Он поцарапал шар прямо спереди. Он решил приходить и проверять это каждый месяц или около того. Однажды он пришел и обнаружил царапину с другой стороны. Шар повернулся задом напёред. Он сделал все, что мог, чтобы повернуть его, но не смог. Шар был слишком тяжелым. И той же ночью, в постели, он скончался. Его похоронили под этим камнем.
- У него, вероятно, был сердечный приступ от перенапряжения. - Язвительно сказала Мередит, но ее ладони покалывало.
- Забавная ты, не так ли? Всегда столь невозмутима. Всегда собрана. Надо постараться, чтобы заставить тебя испугаться, не так ли?
- Я ухожу, Тайлер. С меня хватит.
Он позволил ей немного отойти, затем сказал:
- Ты кричала той ночью на Кэролайн, не так ли?
Мередит вернулась.
- Откуда ты узнал об этом?
Тайлер закатил глаза.
- Не считай меня совсем уж глупым, хорошо? Я много знаю, Мередит. Например, я знаю что находится в твоем кармане.
Пальцы Мередит замерли.
- Что ты имеешь ввиду?
- Вербена, Мередит. Verbena officinalis. У меня есть друг, который знает эти вещи. - Тайлер теперь сосредоточился, его улыбка становилась всё шире, пока он наблюдал за ее лицом, как будто это было его любимое телешоу. Он приблизился, подобно коту, утомленному игрой с мышью. – И я также знаю, для чего она нужна. - Он быстро преувеличенно опасливо огляделся и прижал палец к своим губам.
- Ш-ш-ш, Вампиры. – Прошептал он. Затем он запрокинул назад голову и громко расхохотался.
Мередит отступила на шаг.
- Ты думаешь, что это тебе поможет, не так ли? Но я открою тебе маленькую тайну.
Мередит на взгляд прикинула расстояние между собой и дорожкой. Она сохранила спокойное лицо, но сильное напряжение всё росло у нее внутри. Она не знала, способна ли всё еще осуществить задуманное.
- Ты никуда не уйдешь, детка. – Сказал Тайлер, и его большая рука сжала запястье Мередит. Его ладонь была горячая и влажная, она это чувствовала ниже манжета своего жакета.
- Ты останешься прямо здесь, чтобы я преподнес тебе мой сюрпризик.
Он ссутулился, наклонил вперед голову, и ликующе хитро изогнул губы.
- Отпусти меня, Тайлер. Ты делаешь мне больно! - От ощущения твердой хватки Тайлера, Мередит охватила паника. Но его рука только сильнее сжалась, сдавливая сухожилия о кости в ее запястье.
- Это тайна, детка, которую никто еще не знает. - Сказал Тайлер, притянув ее ближе, пока она не почувствовала его горячее дыхание на своем лице. – Ты пришла сюда, полностью защитившись от вампиров. Но я не вампир.
Сердце Мередит сильно колотилось в груди.
- Отпусти!
гортанное- Сначала я хочу, чтобы ты посмотрела туда. Теперь ты увидишь надгробный камень. - Сказал он, поворачивая ее так, чтобы она не могла не увидеть. И он был прав, теперь она могла видеть его - красный памятник со светящимся глобусом на вершине. Или не глобусом. Этот мраморный шар напоминал … он был похож на …
- Теперь посмотри на восток. Что ты там видишь, Мередит? - Продолжал Тайлер хриплым от волнения голосом.
Там была полная луна. Она взошла выше, пока они разговаривали, и теперь она висела выше холмов, идеально круглый и чрезвычайно растянутый, огромный и раздутый красный шар.
И это было именно то, что напоминало надгробие. Подобно полной луне, мокрой от крови.
- Ты пришла сюда защищенная от вампиров, Мередит. – Еще более хрипло сказал Тайлер за ее спиной. - Но Смоллвуды не вампиры вообще. Мы кое-что другое.
И затем он зарычал.
Никакое человеческое горло, не смогло бы издать подобный звук. Это не была имитация животного рычания, это было реально. Злобное гортанное рычание повысилось, он схватил Мередит за голову и развернул, чтобы она могла посмотреть на него. Она недоверчиво вытаращилась. То, что она увидела, было настолько ужасно, что ее разум отказывался принять это…
Мередит закричала.
- Я сказал тебе, что это будет сюрпризом. Как тебе он? – Спросил Тайлер. Его рот был заполнен слюной, и его красный язык свесился через ряды длинных собачьих зубов. Это не было больше его лицо. В гротескной манере у него была вытянутая морда и желтые глаза с продолговатым зрачком. Красновато-песчаные волосы росли по его щекам и спускались ниже к задней части шеи. Шкура.
- Ты можешь кричать сколько тебе будет угодно, здесь тебя никто не услышит. – Добавил он.
Каждый мускул в теле Мередит был напряжен в попытках освободиться. Это была интуитивная реакция, одна она не смогла бы вырваться, как бы она того ни хотела. Его дыхание было очень горячее и дико пахнущее, как у животного. Ногти, которые он вонзил в ее запястье, стали короткими, толстыми, почерневшими когтями. У нее не было больше сил, чтобы снова закричать.
- Есть и другие, помимо вампиров, со вкусом к крови. – Сказал Тайлер своим новым порыкивающим голосом. - И я хочу попробовать вкус твоей. Но сначала мы немного повеселимся.
Хотя он все еще стоял на двух ногах, его тело горбилось, и было странно искажено. Сопротивление Мередит было слишком слабым, поэтому он прижал ее к земле. Она была сильной девочкой, но он был намного сильнее, нагромождение мускулов было видно под его рубашкой, поэтому он легко справился с ней.
- Ты всегда была слишком хороша для меня, не так ли? Отлично, теперь ты узнаешь что ты потеряла.
«Я не могу дышать», лихорадочно думала Мередит. Его рука сжимала поперек ее горло, душа ее. Серые волны плясали у нее перед глазами. Если она упадет в обморок теперь …
- Ты еще пожалеешь, что не умерла так же быстро как Сью. - Лицо Тайлера плыло над ней, красное как луна, с длинным вывалившимся языком. Его другая рука держала ее руки выше головы.
- Ты когда-нибудь слышала историю Маленького Красного Убийственного Аконита?
Серые волны, плясавшие перед глазами, превращались в черноту, пестреющую небольшими огоньками.
«Подобно звездам», думала Мередит. «Я падаю в звездах …»
- Тайлер, убери от нее свои руки! Отпустил ее, сейчас же! – Крикнул Мэтт.
Грубое рычание Тайлера превратилось в удивленный скулёж. Он ослабил хватку на горле Мередит, и воздух помчался в ее легкие.
Вокруг нее раздался топот шагов.
- Я очень долго ждал, чтобы это сделать, Тайлер. – Сказал Мэтт, отдергивая голову Тайлера схватившись за его песчано-красные волосы. Затем Мэтт кулаком нанес сокрушительный удар по недавно отросшей морде. Кровь дугой брызнула из влажного звериного носа.
От звука изданного Тайлером у Мередит похолодело сердце в груди. Он прыгнул на Мэтта, изогнувшись в воздухе и растопырив когти. От атаки Мэтт упал назад, и ошеломленная Мередит попыталась приподняться с земли. Но она не смогла; все ее мышцы неудержимо дрожали. Но вот кто-то оторвал Тайлера от Мэтта, как будто Тайлер весил не больше куклы.
- Прямо как в старые добрые времена, Тайлер. - Сказал Стефан, поставив его на ноги и развернув лицом.
Тайлер с минуту смотрел на него, а потом попробовал сбежать.
Он был быстр, петляя между рядами могил с нечеловеческим проворством. Но Стефан был быстрее и с легкостью перехватил его.
- Мередит, ты в порядке? Мередит? - Бонни встала на колени около нее. Мередит кивнула т. к. она всё еще не могла говорить. Глава 10.

Мередит сидела на коленях на высокой стене разрушенной церкви. «Ты сказал, что это будет опасно, Стефан, но ты не говорил, что позволишь, чтобы оно раздавило меня».
- Прости. Я надеялся, что он скажет ещё информацию, особенно после того, как он признался, что был там, когда умерла Сью. Но я не должен был ждать.
- Я не признавался! Вы не сможете ничего доказать! - Кричал Тайлер. Животное рыдание, вернулось в его голос, но на прогулке его лицо и тело стали снова нормальные. Или, скорее всего, они стали человеческими, подумала Мередит. Опухоль, ушибы и засохшая кровь не были нормальными.
- Это не правовой суд, Тайлер, - сказала она. - Твой отец тебе сейчас не поможет.
- Но если это было бы возможно, то у нас был бы очень хороший повод, - Добавил Стефан. «Чтобы поймать тебя на заговоре совершения убийства.
- Это если кто-нибудь не растапливает бабушкины чайные ложки, чтобы сделать из них серебряную пулю. - Вставил Мэтт.
Тайлер смотрел на них один за другим.
- Я ничего не буду вам говорить.
- Тайлер, знаешь кто ты? Ты – хулиган, - сказала Бонни. - А хулиганы всегда говорят.
- Ты не возражаешь придавливать девочку и угрожать ей, Сказал Мэтт. Но когда появляются её друзья, ты боишься.
Тайлер только впивался в них взглядом.
- Ну, если ты не хочешь говорить, я думаю, что должен буду сделать это. - Сказал Стефан. Он наклонился вниз и подобрал толстую книгу, которую взял в библиотеке. Он сделал шаг к краю могилы, положил книгу на колени и открыл её. Мередит подумала, что в этот момент он был, пугающе похож на Дамона.
- Это книга Джерваза Тильбюри, Тайлер, - сказал он. - Она была написана около 1210 лет до нашей эры. Одной из вещей, о которых она рассказывает являются оборотни.
- Вы не сможете ничего доказать! У вас нет свидетелей...
- Замолчи, Тайлер! - Стефан посмотрел на него. - Я не нуждаюсь в доказательствах. Я могу увидеть это, даже сейчас. Ты забыл кто я? Он замолчал, а потом продолжил.
- Когда я пришёл сюда несколько дней назад, это было тайной. Девочка была мертва. Но кто убил её? И почему? Все улики, которые я видел, противоречили друг другу.
- Это был не просто убийца, не какой- то человек, псих из улицы. У меня было слово того, кому я доверял, и так же, независимый свидетель. Обычный убийца не может работать с доской для спиритических сеансов с помощью телекинеза. Обычный убийца не может заставить плавкие предохранители унестись в электростанции, далеко за сотни миль.
- Нет, это был кто- то с огромной физической и психической силой. Всё что сказала мне Вики, было похоже на вампира.
- За исключением того, что у Сью Карсон всё ещё была кровь. Вампир выпил бы хотя бы часть. Нет, вампир не смог сопротивляться, особенно если это был не убийца. Это, тот кто имеет высокую причину убивать. Но доктор не нашёл никаких дыр в её венах, и только немного кровотечений. В этом нет смысла.
- И было что-то другое. Ты был в том доме, Тайлер. Ты сделал ошибку. Когда схватил Бонни той ночью, и затем ты ошибся в том, что говорил те вещи, которые, возможно, не знал, если бы не был там.
- Так, что мы имели? Закалённый вампир, злой убийца с силой для жалости? Или школьный хулиган, который не может дойти до туалета, не запинаясь за собственные ноги и не падая. Который? Свидетельство указывало на оба пути, но я не мог решить.
- Затем я пошел, чтобы самому увидеть тело Сью. И там была сама большая тайна из всех. Разрез здесь... - палец Стефана сделал набросок тонкой линии внизу его ключицы. - Типичный, традиционный разрез сделанный вампиром для разделения его собственной крови. Но Сью не была вампиром и она не сделала себе порез. Кто-то сделал это за неё, потому что она лежала мёртвая на земле.
Мередит закрыла глаза и услышала, как Бонни рядом с ней с трудом сглотнула. Она взяла Бонни за руку и крепко сжала её, но она продолжала слушать.
- Вампиры не режут своих жертв; они используют свои зубы. - Сказал Стефан. Его верхняя губа слега приоткрылась, чтобы показать свои зубы. - Но если вампир хотел высосать кровь для кого-то, то ещё, он возможно разрезал бы вместо того чтобы кусать. Если вампир хотел дать сначала кому-нибудь только попробовать, он вполне мог сделать такое.
- И это заставило меня подумать о крови. Кровь, как ты знаешь, важна. Она даёт вампирам жизнь и силу. Это всё что нужно нам для выживания и иногда необходимость в ней сводит нас с ума. Но это хорошо также и для других вещей. Например... инициирование.
- Инициирование и Сила. Теперь я думал об этих двух вещах, соединяя их вместе, я увидел тебя, Тайлер, когда я был в Феллс-Чёрче. Я действительно не фокусировался на мелких вещах. Но я помнил то, что Елена рассказывала мне об истории вашей семьи, и я решил проверить это в журнале Хонории Фелл.
Стефан поднял кусок бумаги между страницами книг, которую он держал.
- В почерке Хонории это было. Я отксерокопировал страницу, чтобы прочитать её тебе. У Смоллвудов был маленький семейный секрет – если ты сможешь прочитать между строк.
Наклонившись к бумаге, он начал читать: 12 ноября. Свечи сделали, лён прялся. У нас не хватает зерна и соли, но мы продержимся зиму. Вчера вечером тревога; на Джекоба Смоллвуда напали волки, когда он возвращался из леса. Я осмотрела рану с черникой и болезненной корой, но она была глубоко и я испугалась. После возвращения домой я бросила руны. Я никому ни сказала про результаты Тома.

- Бросание рун предсказывает, - сказал Стефан. - Хонория была той, кого мы называем ведьма. Она продолжает говорить о «неприятном волке» в разных других поселениях, кажется, что сразу же было много нападений, особенно на молодых девочек, Она рассказывает как она и её муж стали всё больше беспокоиться. И наконец, это:

«20 Декабря. Волк снова напал на Смоллвудов. Несколько минут назад мы услышали крики, и Том сказал, что это было вовремя. Вчера, он сделал пули. Он зарядит винтовку и мы пойдём. Если с нами всё будет в порядке, я ещё напишу.
«21 Декабря. Пришла к Смоллвуду вчера вечером. Очень жалко Джекоба. Убит волком.
Мы будем хоронить Джекоба на небольшом кладбище у подножья холма. Может его душа найдёт мир в смерти.

- В официальной истории Фэллс-Чёрча, - сказал Стефан, - это интерпретируется, чтобы объяснить, что Том Фелл и его жена пошли к Смоллвудам и нашли Джекоба Смоллвуда атакованным волком, и волк убил его. Но это ложь. По-настоящему говорится не что волк убил Джекоба Смоллвуда, а то, что Джекоб Смоллвуд - волк был убит.
Стефан закрыл книгу.
- Твой дедушка был оборотнем. Твой больше-больше-больше чем кто либо дедушка, Тайлер. Он стал таким, когда на него напал оборотень. И он передал этот вирус оборотня сыну, который родился спустя восемь с половиной месяцев после того как он умер. Только твой папа предал тебе этот путь.
- Я всегда знала, в тебе, что-то есть, Тайлер. - Сказала Бонни и Мередит открыла глаза. - Я никогда не могла сказать, что это было, но в глубине души я чувствовала, что ты был кем-то жутким.
- Мы иногда шутили об этом, - сказала Мередит, всё ещё хриплым голосом. - О твоём животном магнетизме и твоих больших белых зубах. Только мы не знали, как близко мы были к правде.
- Иногда экстрасенсы могут почувствовать это... - признался Стефан.
- Иногда могут даже обычные люди. Я должен был увидеть это, но я был взволнован. Однако это не оправдание. И очевидно, какой-то экстрасенс сразу же увидел убийцу. Не так ли Тайлер? Человек в старом плаще пришёл к тебе. Он был высок, со светлыми волосами и голубыми глазами и у него было какое-то дело с тобой. В обмен на что-то он бы показал тебе, как исправить своё наследство. Как стать настоящим оборотнем. Потому что, согласно Джервазу Тильбюри, - Стефан постучал по книге на своём колене. - Оборотень, который не был укушен по потребности, будет инцинирован. Это значит, ты можешь иметь вирус оборотня всю жизнь, никогда не знать об этом, потому что он никогда не активизируется. Поколения Смоллвудов жили и умирали, но вирус не действовал на них, потому что они не знали тайну о его пробуждении. Но мужчина в плаще знал. Он знал, что ты должен убить и попробовать свежую кровь. После этого на первом полнолунии ты сможешь измениться.
Стефан посмотрел на белый диск луны на небе, и Мередит проследила за его взглядом. Луна сейчас не выглядела чистой и была больше в два раза, больше не угрюмый красный шар.
Подозрительный взгляд передался по толстым чертам Тайлера, а затем взгляд возобновляемой ярости.
- Вы обманули меня! Вы это запланировали! - Очень умно, - сказала Мередит, и Мэтт произнёс:
- Без шуток.
Бонни влажным пальцем отметила воображаемое число 1 на невидимом табло.
- Я знал, что ты не смог бы сопротивляться преследованию одной из этих девочек, если бы ты думал, что она будет одна. - Сказал Стефан. - Ты бы подумал, что кладбище было бы идеальным местом для убийства; ты имел бы полную секретность. И я знал, что ты не сможешь не похвастаться о том, что сделал. Я надеялся, что ты скажешь Мередит больше о другом убийце, о том кто фактически выбросил Сью из окна, тот, кто порезал её чтобы ты мог пить свежую кровь. Вампир, Тайлер. Кто он? Где он прячется?
Взгляд Тайлера из ядовитой ненависти изменился в усмешку.
- Ты думаешь, я расскажу тебе? Он мой друг.
- Он не твой друг, Тайлер. Он использует тебя. И он убийца.
- Не заходи глубоко, Тайлер, - добавил Мэтт.
- Ты уже соучастник. Этим вечером ты пытался убить Мередит. Довольно скоро ты не сможешь быть в состоянии вернуться назад, даже если захочешь. Будь умным и останови это сейчас. Расскажи нам, что ты знаешь.
Тайлер обнажил зубы.
- Я ничего вам не скажу. Что вы со мной сделаете?
Остальные обменялись взглядами. Атмосфера изменилась, стала заряженной напряжением, они все вернулись к Тайлеру.
- Ты действительно не понимаешь, не так ли? - Спокойно произнесла Мередит. - Тайлер, ты помог убить Сью. Она умерла для неприличного ритуала для того чтобы ты мог измениться в то существо которое я видела. Я уверена, ты планировал убить меня, а также Вики и Бонни. Ты думаешь, что нам жалко тебя? Ты думаешь, что мы нашли тебя здесь, чтобы быть добрыми к тебе?
Наступила тишина. Насмешка исчезла с губ Тайлера. Он смотрел от одного лица в другое.
Они были все непримиримы. Даже маленькое лицо Бонни было неумолимо.
- Джерваз Тильбюри упоминает одну интересную вещь, - сказал Стефан, почти дружелюбно. - Есть средство для оборотней, помимо традиционной серебряной пули. Послушай... - под лунным светом он читал из книги на его колене.
- Обычно об этом сообщают и считается серьёзным и достойными докторами, что если оборотень был лишён одной из его конечностей, он должен вернуть себе своё первоначальное тело.
Джерваз продолжает рассказывать историю Рэймбода Ауверджина, оборотня, которого вылечили, когда плотник отрезал одну из его задних лап. Конечно, возможно это было ужасно больно, но история гласит, что Рэймбод благодарил плотника за то, что он навсегда избавил его от проклятой и омерзительной формы. Теперь, я думаю, что если Тайлер не будет помогать нам с информацией, самое меньшее что мы можем сделать - это удостовериться, что он не уйдёт и не убьёт снова. Что скажут остальные?
Мэтт начал.
- Я думаю, что вылечить его – это наша обязанность.
- Всё, что мы должны сделать – это избавить его от одного из конечностей, - согласилась Бонни.
- Я сразу же подумала об этом, - сказала Мередит затаив дыхание.
Глаза Тайлера выпучились. Под грязью и кровью его, обычно румяное лицо, стало бледным.
- Вы лжёте!
- Возьми топор, Мэтт, - сказал Стефан. - Мередит, ты снимешь один из его ботинок...
Тайлер лягнул её в лицо, когда она сделала это. Подошёл Мэтт и ударил его молотком по голове.
- Не делай себе хуже, Тайлер.
Голая нога, которую выставила Мередит, была большая, такая же потная, как и ладони Тайлера. Грубые волосы росли от пальцев ног. У Мередит по коже поползли мурашки. - Давайте закончим с этим! - Сказала она.
- Вы шутите! - Завыл Тайлер, дергаясь так что Бонни пришлось прийти и схватить другую ногу и стать на неё коленями.
- Вы не можете сделать это! Вы не можете!
- Держи его. - приказал Стефан.
Работая вместе, они вытягивали Тайлера, его голова находилась в руках Мэтта, его ноги были расставлены и девочки соединяли их. Уверенный Тайлер мог видеть, что он делал, Стефан уравновешивал на краю могилы, ветвь, толщиной, может, два дюйма, Он поднял топор и ударил, с трудом разъединяя палку, одним ударом.
- Он достаточно острый, - сказал он.
- Мередит сверни штанину с его ноги. Затем свяжи часть этого шнура, только выше его лодыжки, так сильно, как ты можешь связать турникет. Иначе он будет кровоточить.
- Вы не можете сделать это! - Кричал Тайлер. - Вы не можете сдееееееелать это!
- Кричи всё, что хочешь Тайлер, никто тебя здесь не услышит, правда? Произнес Стефан.
- Вы не лучше чем я! - Завопил Тайлер, брызгая плевками. - Вы тоже убийцы!
- Я точно знаю кто я, - сказал Стефан. - Поверь мне, Тайлер. Я знаю. Все готовы? Хорошо. Держите его; он подпрыгнет, когда я сделаю это.
У Тайлера больше не было слов.
Мэтт держал его так, что он мог увидеть как Стефан встал на колени и прицелился, поднимая лезвие топора выше лодыжки Тайлера, чтобы измерить силу и расстояние.
- Теперь, - сказал Стефан, поднимая выше топор.
- Нет! Нет! Я скажу тебе! Я скажу! - Завопил Тайлер.
Стефан взглянул на него.
- Слишком поздно, - сказал он и отпустил топор.
Он отскочил от каменного пола с лязгом и искрой, но шум был заглушен криком Тайлера. Казалось, прошло несколько минут, пока Тайлер понял, что лезвие не коснулось его ноги. Он сделал паузу для вздоха только когда задыхался и повернул дикие, выпученные глаза на Стефана.
- Начинай говорить, - сказал Стефан, ледяным, безжалостным голосом.
Небольшие хныканья вырывались из горла Тайлера, а на губах появилась пена.
- Я не знаю его имени, - выпалил он. - Но он выглядит, так как ты говорил. И ты прав; он вампир, Я видел, как он осушил оленя пока он всё ещё пинался. Он лгал мне... - добавил Тайлер скулящим голосом, который вернулся к нему. - Он говорил, что я буду сильнее, чем кто-либо, такой же сильный как он. Он говорил, у меня будет любая девчонка, какую я захочу, любым путём каким захочу. Ползучий врал. - Он сказал, что ты мог убить и избежать неприятностей. - Сказал Стефан.
- Он сказал, что я мог сделать это с Керолайн той ночью. Она пришла после способа, которым хотела убить меня. Я хотел заставить её попросить, но она, так или иначе вышла из дома. У меня могли быть Керолайн и Викки сказал он. Всё что он хотел, были Бонни и Мередит.
- Но ты только что попробовал убить Мередит.
- Это было сейчас. Сейчас это разные вещи, глупые. Он сказал, всё было в порядке.
- Почему? - Спросила Мередит Стефана в полтона.
- Может быть, потому что ты сама предоставила ему, - ответил он. - Ты привела меня сюда... - Затем он продолжил. - Хорошо Тайлер покажи нам твоё сотрудничество. Расскажи нам, как мы можем получить этого парня.
- Получить его? Вы сумасшедшие! - Тайлер заразился уродливым смехом и Мэтт сжал руку вокруг его горла. - Эй, душите меня все если хотите; это все ещё правда. Он сказал мне, что он – один из Тех, один из Настоящих, независимо то того что это значит. Он сказал, что делал вампиров прежде чем появились пирамиды. Он говорил, что заключил сделку с дьяволом. Вы можете всадить кол ему в сердце и от этого ничего не будет. Вы не можете убить его. - Смех стал неконтролируемым.
- Где он скрывается, Тайлер? - выкрикнул Стефан. - Каждому вампиру нужно место, чтобы спать. Где оно?
- Он бы убил меня, если я бы сказал вам. Он бы съел меня. Господи, если я расскажу вам... что он сделал с тем оленем, перед тем, как он умер… - смех Тайлера превращался похожим на рыданья.
- Тогда ты должен помочь нам уничтожить его прежде чем он может найти тебя, не так ли? Какое его слабое место? Где он уязвим?
- Господи, бедный олень… - рыдал Тайлер.
- Что насчёт Сью? Ты плакал по ней? - Спросил Стефан резко. Он поднял топор. - Я думаю, - сказал он, - что ты напрасно тратишь наше время.
Топор поднялся.
- Нет! Нет! Я скажу тебе; я расскажу кое-что. Посмотри, там есть один вид дерева который может ранить его, не убить, но ранить. Он допустил ошибку, но не рассказал мне как это было! Я клянусь это правда.
- Недостаточно хорошая, Тайлер, - сказал Стефан.
- Ради Бога – я скажу вам, куда он идёт этим вечером. Если вы быстро приедете туда, может, вы его остановите.
- Что ты имеешь в виду? Куда он пойдёт сегодня? Говори, быстро, Тайлер!
- Он пойдёт к Викки, понятно? Он сказал, что сегодня каждый придёт отдельно. Это поможет, не так ли? Если вы поторопитесь, может быть, сможете его догнать.
Стефан застыл, и Мередит почувствовала, как бьётся его сердце. Викки. Они даже не подумали о нападении на Викки.
- Дамон охраняет её, - сказал Мэтт. - Правда, Стефан? Правда?
- Предполагается что он там, - сухо сказал Стефан. - Я оставил его там в сумерках. Если что-нибудь случилось, он должен вызвать меня. - Вы ребята... - прошептала Бонни. Её глаза расширились, губы дрожали. - Я думаю, что сейчас лучше нам пойти туда.
Он мгновение смотрели на неё, а затем каждый начал двигаться. Топор зазвенел на полу, когда Стефан положил его.
- Эй, вы не можете оставить меня! Я не могу двигаться! Он собирался вернуться за мной! Вернитесь и развяжите мои руки! - Завопил Тайлер. Никто из них не ответил.
Они побежали вниз холма и забрались в машину Мередит. Мередит сняла ускорение, опасно и быстро объезжая углы, скользя через знаки стоп, но какая-то часть ее не хотела ехать до дома Викки. Хотела развернуться и уехать в другую сторону.
" Я спокойна. Я всегда спокойна", - думала она. Но это было внешне. Мередит очень хорошо знала, какой спокойной вы могли видеть внешнюю часть, когда внутренняя всегда была разбита.
Они объехали последний угол на Бирч-стрит и Мередит нажала на тормоза.
- О, Господи! - закричала Бонни с заднего места. - Нет! Нет!
- Быстрее. - Сказал Стефан. - Может ещё есть шанс. Он рывком открыл дверь и вышел даже прежде чем автомобиль остановился. Но на заднем месте Бонни рыдала. Глава 11.

Машина скользнула прямо позади одного из полицейских автомобилей, припаркованного прямо на улице. Огни были всюду, отсвечивали синим, красным, янтарным, огни сверкали на доме Беннетов.
- Останемся здесь, - Мэтт словно застыл, и остановился подле Стефана.
- Нет! - Бонни мотнула головой, попыталась схватить его и потянуть назад. Головокружительная тошнота, которую она всё еще чувствовала из-за Тайлера, напомнила, как Викки подавляла ее. Но было слишком поздно. Она с самого начала знала, что уже слишком поздно. Мэтт собирался точно так же уничтожить себя.
- Ты останешься Бонни, закрой все двери! Я пойду за ними. - молвила Мередит.
- Нет! Я ненавижу, когда кто-нибудь говорит мне отставаться! - плакала Бонни, борясь с ремнем безопасности, наконец отстегнув его. Она всё еще плакала, но не видела всё достаточно четко, чтобы выйти из машины, и подойти к дому Викки. Она слышала, что Мередит находится сзади ее...
Все события происходили на заднем фронте: крики людей, крик женщины, потрескивающие голоса полицейских по рации. Бонни и Мередит возглавляли группу людей у задней части дома, у окна Викки. Но что-то явно было не так. Что же? Бонни дико раздумывала над этим, пока они приближались. Явная неправильность того, что она видела, была бесспорна, но все же непонятна. Окно Викки было открыто - но оно просто не могло быть открытым. Среднее стекло таких окон никогда не открывается, думала Бонни. Но как же, в таком случае, могли трепетать зановески, подобно подолу рубашки...?
Но окно было не открыто, а попросту разбито. Стекло лежало на протяжении всей дорожки из гравия, и скрипело под ногами. Оставшиеся черепки были подобны зубам в усмехающемся, полупустом рту. И тут в дом Викки ворвалась полиция.
- Она звала его внутрь!! - кричала Бонни в отчаянной ярости. - Почему она делала это? Почему?
- Оставайся здесь, - ответила ей Мередит, облизывая высохшие губы.
- Прекрати говорить мне это. Я могу перенести это, Мередит. Я безумна, и это - все. Я ненавижу его! - Она схватила Мередит за руку и пошла вперед.
Зияющее отверстие становилось всё ближе и ближе. Занавески слегка шевелились. Между ними было достаточное расстояние, чтобы видеть пространство внутри комнаты.
В одно мгновение Мередит отодвинула Бонни за спину и первая посмотрела внутрь. Но было уже неважно. Психические возможности Бонни активизировались и уже говорили ей всё об этом месте. Оно походило на кратер, оставленный в земле после падения и взрыва метеора, и было похоже на обугленный скелет леса, после гибели в нем всего живого. Мощь и сила всё еще витали в воздухе, но всё было закончено. Это место уже было разрушено.
Мередит отпрянула от окна и её дважды вырвало. Сжимая кулаки с такой силой, что ногти вонзились в ладони, Бонни наклонилась вперед и заглянула внутрь...
Запах ударил ей в ноздри. Влажный медно-красный запах мяса. Она могла почти попробовать его на вкус, это было похоже на случайно прикушенный язык. Стерео играло что-то, но она не могла понять, что, из-за звона в своих собственных ушах. Ее глаза, приспособившиеся к темноте снаружи, видели только красный. Только красный...
Потому что это был новый цвет комнаты Викки. Цвет окиси кобальта исчез. Красные обои, красный утешитель (*не знала, как это перевести*). Красный, безвкусно расплескавшийся поперек этажа беспорядочными пятнами и линиями. Будто некий маленький ребенок получил ковш красной краски и сошел с ума от радости.
Проигрыватель щелкнул, и песня началась сначала. С болью, Боннни осознала, что играло.
Это была песня «Прощай, возлюбленный». - Ты монстр, - задыхалась Бонни. Боль прошла сквозь ее живот. Ее рука хваталась за оконную раму, всё сильнее, и сильнее... - Ты монстр и я ненавижу тебя! Я ненавижу тебя!
Мередит услышала это и, повернувшись, выпрямилась. Она резко поправила волосы и несколько раз глубоко вздохнула, пытаясь посмотреть внутрь и надеясь, что она сможет с этим справится.. - Ты ранишь свою руку, - обратилась она к Бонни, - Позволь мне посмотреть.
Бонни даже не поняла, что она схватилась со всей силой в раму с разбитым стеклом. Она позволила Мередит взять свою руку, но вместо того, чтобы позволить ей исследовать ее, повернула ее, и со всей силы сжала холодную кисть Мередит. Мередит выглядела ужасно: темные, застывшие глаза, дрожащие сине-белые губы. Но она все еще пыталась заботится о Бонни, все еще пыталась держать ее.
- Продолжай, - сказала она, пристально глядя на подругу. - Плачь, Мередит. Кричи, если захочешь. Но выпусти это из себя. Сейчас ты не должна быть холодной и держать всё это внутри себя. Будет гораздо правильней, если ты отпустишь это прямо сейчас!
Мгновение Мередит молча стояла, подрагивая, но затем покачала головой с ужасающей попыткой улыбнуться. - Я не могу. Только не сейчас. Подойди, позволь мне осмотреть твою руку.
Бонни, возможно, начала бы спорить, но тут Мэтт появился из-за угла. Он пришел в ярость, когда увидел девушек, стоящих там.
- Что вы делаете... ? - начал он. А затем увидел окно.
- Она мертва, - резко сказала Мередит.
- Я знаю. - Мэтт напоминал отвратительно сделанную фотографию самого себя, выставленную на всеобщее обозрение. - Они сказали мне. Они производят … - он остановился.
- Мы не смогли сделать этого. Даже после того, как мы обещали, что ее... - Мередит так же остановилась. Больше нечего было сказать
- Но полиция поверит нам теперь, - сказала Бонни, смотря на Мэтта, затем на Мередит, благодарная за то, что смогла найти слова, - У них будут вопросы к...
- Нет, - сказал Мэтт. - У них не будет вопросов, Бонни. Поскольку они считают, что это - самоубийство.
- Самоубийство? Они видели эту комнату? Они думают о самоубийстве?? - прокричала Бонни, повысив голос.
- Они говорят, что она была неуравновешенной... Говорят, что она сделала это ножницами...
- О, мой Бог, - сказала Мередит, отворачиваясь.
- Они думают, что, возможно, она чувствовала себя виновной в смерти Сью...
- Но кто-то ворвался в этот дом, - сказала Бонни отчаянно. - Они должны признать это!
- Нет. - голос Мередит был мягок, как будто она очень утомилась. - Посмотрите на это окно. Внешняя часть стекла целая. Кто-то изнутри разбил его.
«И это - как раз то, что также является неправильным во всей этой картине» - подумала Бонни.
- Возможно он вышел наружу, - сказал Мэтт. Они тихо смотрели на друг друга, пораженные.
- Где Стефан? - спокойно спросила Мередит у Мэтта. - Его нет нигде, где кто-либо может увидеть его?
- Нет, как только мы узнали, что она мертва, он вернулся назад. Я пришел, чтобы найти его. Он должен быть где-то рядом... - Тссс, - шепнула Бонни. Крик позади прекратился. Это был крик женщины. Находясь без движения, они могли слышать слабый голос со стороны почерневших деревьев грецкого ореха в задней части двора.
-... в то время как ты, как предполагалось, следил за ней!
Тон заставил кожу Бонни покрыться мурашками. - Это - он! - сказал Мэтт. - И он - с Дамоном. Пойдемте!
Как только они оказались среди деревьев, Бонни смогла гораздо лучше слышать голос Стефана. Два брата встретились в лунном свете.
- Я доверял тебе, Дамон. Я доверял тебе! - кричал Стефан. Бонни никогда еще не видела его в такой ярости, даже с Тайлером на кладбище. Но это было больше, чем гнев.
- Но ты все же позволил этому случиться! - продолжал Стефан, не глядя на Бонни и остальных, не давая Дамону шанса ответить. - Почему ты ничего не сделал? Если ты слишком боялся, чтобы бороться с ним в одиночку, ты мог бы, по крайней мере, позвать меня! Но ты только стоял там!
Лицо Дамона было твердым, застывшим. Его черные глаза блестели, и сейчас в нем не было ничего ленивого и грациозного, как обычно. Он выглядел столь же непреклонным и твердым, как стекло. Он открыл было рот, но Стефан не дал ему заговорить.
- Это - моя собственная ошибка. Я должен был знать больше. И я действительно знал больше. Они все знали, они предупреждали меня, но я не послушал!
- О, неужели? - Дамон бросил взгляд на Бонни, стоящую дальше остальных. Холод прошел сквозь нее.
- Стефан, подожди, - говорил Мэтт. - Я думаю...
- Я должен был слушать их! - бушевал Стефан. Он, казалось, даже и не слышал Мэтта. - Я должен был остаться с ней! Я обещал ей, что она будет в безопасности - и я лгал! Она умерла, думая, что я предал ее! - сейчас Бонни могла видеть это на его лице, чувство вины разъедало его, подобно кислоте. - Если б я остался здесь...
- То был бы точно так же мертв! - прошипел Дамон. - Это - не один из тех обычных вампиров, с которыми ты уже имел дело! Он сломал бы тебя, как сухую ветвь!
- И это было бы куда лучше!!! - кричал Стефан. Его грудь бешено поднималась. - Я предпочел бы умереть с нею, чем просто стоять рядом и смотреть на это!! Что случилось, Дамон? - он, наконец, смог держать себя в руках, и стал спокоен, слишком спокоен... Его зеленые глаза лихорадочно горели на его бледном лице, его голос был порочен и ядовит, когда он проговорил: - Ты был слишком занят, преследуя какую-то другую девушку в кустах? Или настолько незаинтерисован в том, чтобы вмешаться?
Дамон ничего не ответил. Он был так же бледен как его брат, каждый его мускул был напряжен и тверд. Волны черной ярости кружились вокруг него, пока он наблюдал за Стефаном.
- А может ты просто наслаждался этим, - продолжал Стефан, шагнув вперед так, чтобы его лицо находилось прямо напротив лица Дамона. - Да, вероятно, так и есть, ты ведь любил это, находясь с другим убийцей. Это действительно было хорошо, Дамон? Он позволил тебе наблюдать?
Кулак Дамона дернулся вперед и он ударил Стефана.
Это случилось слишком быстро для глаз Бонни. Стефан упал назад, его длинные ноги растянулись на земле. Мередит что-то крикнула, а Мэтт подскочил и встал прямо перед Дамоном.
«Храбрый», - думала Бонни, - «но глупый». В воздухе потрескивало электричество. Стефан поднес руку ко рту и ощутил кровь, черную в лунном свете. Бонни качнулась в его сторону и схватила его руку.
Дамон снова двинулся на него. Мэтт отступил перед ним, но не до конца. Он присел на колени около Стефана, затем уселся на пятках и поднял вверх одну руку.
- Достаточно, вы, парни! Достаточно, хорошо? - прокричал он.
Стефан пытался встать. Бонни более твердо обхватила его руку. - Нет! Стефан, нет! Нет! - просила она. Мередит схватила его за вторую руку. - Дамон, оставь его в покое! Просто оставь его! - проговорил Мэтт резко.
«Мы ведь просто сумасшедшие, что становимся между ними, » - думала Бонни. «Стараемся прекратить стычку между двумя разъяренными вампирами. Они же убъют нас, чтобы убрать со своего пути. » - Дамон отодвинул Мэтта, словно назойливую муху.
Но он остановился, когда Мэтт все же заблокировал ему путь. В течение бесконечно долгого момента сцена действий оставалась словно замороженной, никто не двигался, каждый был напряжен и застыл в своей позе. Тогда, очень медленно, Дамон расслабился.
Его руки вытянулись и разжались. Он восстановил медленное дыхание. Бонни вдруг поняла, что она задерживала свое собственное дыхание, и вздохнула.
Лицо Дамона было холодным, словно статуя, вырезанная из льда. - Хорошо, это твой собственный путь, - сказал он, и его голос был так же холоден. - Но я покидаю это место. Я уезжаю. И на сей раз, брат, если ты последуешь за мной, я убъю тебя. Обещай - не обещай.
- Я не стану следовать за тобой, - сказал Стефан с того места, где сидел. Его голос прозвучал как будто через толстое стекло.
Дамон подтянул свой пиджак, поправив его. Взглянув на Бонни, но едва ли заметив ее, он отвернулся, чтобы уйти. Но затем снова повернулся и сказал ясно и точно, каждое его слово было, словно стрела, нацеленная на Стефана: - Я предупредил тебя, - сказал он. - О том, кто я такой, и о том, чья сторона победит. Тебе следовало послушать меня, маленький братик. Возможно, сегодня ты сделаешь для себя кое-какие выводы.
- Я сделал вывод о том, чего стоит доверие тебе, - сказал Стефан. - Уходи отсюда, Дамон. Я никогда больше не хочу видеть тебя.
Не произнеся больше ни слова, Дамон повернулся и ушел в темноту.
Бонни отпустила плечо Стефана и закрыла голову руками.
Стефан встал, пошатываясь словно кот, которого держали на руках против его желания. Он отошел на небольшое расстояние от остальных, и отвернулся. Он просто стоял и молчал. Гнев, казалось, оставил его так же быстро, как и настиг.
«Что же нам сказать сейчас? » - Бонни задавалась этим вопросом, ища на него ответ. «Что мы вообще можем сказать? » - Стефан был прав в одном: они предупредили его о Дамоне, а он не послушал. Он, казалось, действительно полагал, что его брату можно было доверять. А потому они все вели себя слегка небрежно, полагаясь на Дамона, потому что это было легко и потому что им требовалась помощь. Никто не привел доводы против того, чтобы Дамон следил за Викки сегодня вечером.
Они все могли бы его обвинить. Но именно Стефан ощущал вину больше других. Она знала, что таилось за его неконтролируемой яростью на Дамона: его собственный позор и раскаяние. Она задавалась вопросом, знал ли Дамон об этом, волновало ли это его? И она задавалась вопросом о том, что же в действительности случилось сегодня вечером. И теперь, когда Дамон уехал, они, вероятно, так никогда этого и не узнают.
Но в независимости от того, что она думала, было хорошо, что он ушел.
До них доносились внешние шумы: автомобили, разъезжающие по улице, короткий взрыв сирены, хлопанье дверей. На данный момент, в этой небольшой рощице, они были в безопасности, но они не могли оставаться здесь.
Мередит приложила руку ко лбу, ее глаза закрылись. Бонни перевела взгляд от нее на Стефана, а затем к огням тихого дома Викки за деревьями. Волна истощения прошла сквозь ее тело. Адреналин, поддерживающий ее в течение всего этого вечера, казалось, иссушился. Она уже даже не чувствовала ярости по поводу смерти Викки, только угнетение, боль, и большое, очень большое утомление. Ей было жаль, что она не может залезть в свою теплую кровать и зарыться в одеяло с головой. - Тайлер Смоллвуд, - сказала она громко. И когда все обернулись, чтобы посмотреть на нее, она продолжила, - Мы оставили его в разрушенной церкви. И он теперь - наша последняя надежда. Мы должны заставить его помочь нам.
Это, кажется, разбудило всех. Стефан тихо обернулся, ничего не говоря и не встречаясь ни с кем взглядом, пока они следовали за ним назад, на улицу. Полицейские автомобили и машина скорой помощи уехали, и они добрались до кладбища без инцидентов.
Но когда они достигли разрушенной церкви, Тайлера там не было.
- Мы оставили его ноги развязанными, - тяжело сказал Мэтт, с гримасой самоотвращения на лице. - Он, должно быть, ушел, однако его машина все еще там. - «Или его, возможно, поймали» - подумала Бонни. На каменном полу не было никакой отметки, которая объяснила бы, что произошло.
Мередит подошла к высокой колокольной стене и присела, зажимая одной рукой нос.
Бонни присела напротив колокольни.
Они потерпели полную неудачу. Всё тянулось так долго и прервалось за один вечер. Они всё потеряли, и он победил. Все, что они сделали сегодня, закончилось поражением.
И Стефан, она была уверена в этом, большую долю ответственности взваливал на свои плечи.
Она смотрела на его темную, склоненную к груди, голову; он сидел на переднем сиденье машины. Они возвращались к пансионату. Другая мысль промелькнула в ее голове и послала острые ощущения тревоги в ее душу. Стефан был всем, кто мог защитить их теперь, когда Дамон ушел. И если сам Стефан был так слаб и истощен…
Бонни прикусила губу, когда Мередит наконец доехала до амбара. Идея уже сформировалась в ее голове. Она была неудобной, даже пугающей, но еще один взгляд на Стефана только укрепил ее решение.
Феррари все еще оставалась позади амбара, очевидно, Дамон оставил машину. Бонни задалась вопросом о том, как он планировал выбраться из сельской местности, но затем подумала о крыльях. Крылья бархатной мягкой, сильной, черной вороны, отражение радуги на блестящих перьях. Дамон не нуждался в машине.
Они провели в пансионате немного времени, но Бонни позвонила родителям и сказала, что проведет ночь у Мередит. Это было ее идеей. И после того, как Стефан поднялся по лестнице в свою комнату, Бонни остановила Мэтта у выхода из пансионата.
- Мэтт? Могу я попросить тебя о помощи?
Он огляделся вокруг, его синие глаза расширились. - Это - ужасная фраза. Каждый раз, когда Елена говорила подобные слова....
- Нет, нет, здесь нет ничего ужасного. Я только хочу, чтобы ты позаботился о Мередит, и проследил, чтобы она спокойно добралась домой. - Она помахала рукой девушке, которая уже шла к автомобилю.
- Но ты идешь с нами.
Бонни через открытую дверь взглянула на лестницу. - Нет. Я думаю, что я останусь на несколько минут. Стефан сможет отвезти меня домой. Я лишь хочу поговорить с ним кое о чем.
Мэтт выглядел изумленным. - Поговорить с ним о чем..?
- Есть кое-что. Я пока не могу объяснить. Ты выполнишь то, что я попросила?
- Но … о, хорошо. Я слишком утомлен, чтобы волноваться. Сделай то, что хочешь. Увидимся завтра. - Он ушел, расстроенный и слегка недовольный.
Бонни была сбита с толку его отношением.

Почему он должен волноваться, утомлен он или нет, о чем она хочет поговорить со Стефаном? Но не было времени, чтобы впустую ломать над этим голову. Она оказалась перед лестницей, и, распрямив плечи, подняла голову повыше.
В светильнике на чердаке не было лампы, и Стефан зажег свечу. Он развалился на кровати, одна его нога свисала вниз, вторая лежала на поверхности, и закрыл глаза. Возможно, он заснул. Бонни на цыпочках подошла к нему и глубоко вздохнула.
- Стефан?
Его глаза открылись. - Я думал, что вы уехали.
- Они уехали. Но я - нет. - «Боже, как он бледен, » - думала Бонни. Импульсивно, она перешла сразу к делу.
- Стефан, я подумала кое о чем. С уходом Дамона, ты - единственная преграда между нами и убийцей. Это означает, что ты должен быть сильным, настолько сильным, насколько вообще можешь быть. И, ну, в общем, мне пришло в голову, что возможно … Ты знаешь …, ты, возможно, нуждаешься в … - ее голос дрогнул. Подсознательно она начала водить пальцами по рваным ранкам, образовавшимся на ее ладони. Они всё еще немного кровоточили в тех местах, где она схватилась за стекло.
Его пристальный взгляд проследовал вниз, остановился на ранах. Затем его глаза метнулись к ее лицу, читая подтверждение в ее глазах. На некоторое время наступила тишина.
Затем он покачал головой.
- Но почему? Стефан, ничего личного, но ты действительно выглядишь не слишком хорошо. Ты не сможешь нам ничем помочь, если просто упадешь в обморок! И …я совсем не стану возражать, если ты возьмешь немного. Я имею ввиду, я ведь не пропущу всё, правда? И это не особо сильно мне навредит. И … - Вновь ее голос затих. Он только смотрел на нее, смущая ее. - Ну почему нет? - потребовала она ответа, чувствуя себя немного ущемленно.
- Потому что, - сказал он мягко, - Я дал обещание. Возможно, не многословное, но - обещание. Я не буду использовать человеческую кровь в качестве питания, потому что это означает использование человека, словно домашнего скота. И я не буду обмениваться ею ни с кем, потому что это означает любовь, и... - на сей раз он не смог закончить фразу. Но Бонни всё поняла.
- И никогда не будет кого-либо еще..? - спросила она.
- Нет. Не для меня. - Стефан был настолько утомлен, что его контроль над собой ускользал, и Бонни смогла увидеть то, что он всегда прятал под маской И снова она видела в нем боль и потребность, настолько большую, что вынуждена была отвести глаза.
Странный, небольшой холодок предупреждения и тревоги сочился сквозь ее сердце. Прежде она задавалась вопросом, сможет ли Мэтт когда-нибудь преобладать в этом смысле над Еленой, и сейчас ей казалось, что да, сможет. Но Стефан...
Для Стефана эта пропасть была огромной. Независимо от того, сколько времени пройдет, независимо от того, что он будет делать, его раны никогда не заживут. Без Елены он всегда будет только половинкой. Живым только наполовину. Она должна была подумать об этом, сделать что-нибудь, чтобы отодвинуть это ужасное чувство страха. Стефану нужна Елена; без нее он никогда не будет целым. Сегодня вечером он сорвался, он балансировал между напряженным контролем и сильным гневом. Если бы он смог увидеть Елену лишь на минуту, поговорить с ней...
Она пришла сюда, чтобы вручить Стефану подарок, которого он не желал. Но было кое-что еще, чего он действительно хотел, и она понимала, что она единственная в силах дать ему это.
Несмотря на него, она сказала хриплым голосом, - Ты хотел бы увидеть Елену?
Мертвая тишина разлилась по комнате. Бонни сидела, наблюдая за игрой теней на стенах, образовавшейся от вспышек пламени свечи. Наконец, она повернулась, и встретила его взгляд из угла комнаты.
Он тяжело дышал, его глаза были закрыты, а тело стало тугим, словно натянутая тетива. Бонни диагностировала, проверяла его силу, способность бороться с искушением.
Он не мог. И Бонни видела это.
Елена всегда значила для него слишком много.
Когда его глаза снова встретились с ее глазами, они были мрачны, его губы сложились напряженной линией. Его кожа больше не была бледна, она вспыхнула ярким цветом. Его тело всё еще было напряжено, но дрожало от нетерпения.
- Это может причинить тебе боль, Бонни.
- Я знаю.
- Ты нашла в себе силы для контроля. И я не могу гарантировать, что смогу защитить тебя от них.
- Я знаю. Как ты хочешь сделать это?
С отчаянием он взял ее за руку. - Спасибо, Бонни, - прошептал он.
Она чувствовала, как кровь приливает к ее лицу. - Всё хорошо, - ответила она. На его лице отразилась печаль. Он был великолепен. Эти глаза … минута, и она вскочила бы к нему на кровать и растаяла. С радостным, агонизирующим чувством собственного достоинства она вырвала свою руку и повернулась к свече.
- Итак, я войду в транс и попытаюсь найти её, как только мне удастся вступить в контакт, я попытаюсь найти тебя и привлечь к этому... Думаешь, сработает?
- Могло бы, если бы я смог достичь твоего уровня, - ответил он, отвернувшись от нее и сосредотачиваясь на свече. - Я смогу проникнуть в твой разум.. Когда ты будешь готова, я почувствую это.
- Хорошо. - Свеча была белой, ее восковые стороны были гладкими. Пламя разгоралось, а затем отступало. Бонни смотрела на него, пока не оказалась далеко от этой комнаты и ее не окружила темнота. Вокруг было только пламя, ничего, кроме пламени. Она входила в пламя.
Невыносимая яркость окружила ее. И она прошла сквозь нее в темноту. В похоронном бюро было холодно. Бонни с тревогой огляделась вокруг, задаваясь вопросом, как она попала сюда, пытаясь собраться с мыслями. Она была в полном одиночестве, и, по некоторым причинам, это беспокоило ее. Разве здесь не должно быть кого-то еще? Она определенно кого-то искала.
В ближайшей комнате горел свет. Бонни двинулась туда, и ее сердце забилось слишком быстро. Это была комната для посетителей, заполненная высокими канделябрами, и дрожащим белым мерцанием свечей. Посреди комнаты стоял белый гроб с открытой крышкой..
Шаг за шагом, как будто что-то тянуло ее, Бонни приблизилась к нему. Она не хотела заглядывать туда. Не хотела.... Что-то было в этом гробу, ждущем ее.
Вся комната была залита мягким белым светом свечей. Всё было в этом сиянии. Но она не хотела смотреть внутрь…
Перемещаясь, как будто в замедленном движении, она достигла гроба, и уставилась на белое атласное покрытие внутри. Там было пусто.
Бонни закрыла крышку, и, вздыхая, прислонилась к нему.
Переферийным зрением она уловила какое-то движение и резко повернулась.
Это была Елена.
- О, Боже, ты напугала меня, - выдохнула Бонни.
- Я думала, что попросила тебя не приходить сюда, - ответила Елена.
Сейчас ее волосы были распущены, спускаясь по ее плечам и вниз, по спине, бледно-золотым пламенем. Она носила тонкое белое платье, которое мягко подрагивало в искусственном освещении. Она напоминала люминесцентную, сияющую свечу. Ее ноги были голы.
- Я пришла сюда для … - Бонни задумалась, какая-то мысль мелькала на самой грани ее разума, дразня ее. Это была всего лишь ее мечта, она вошла в транс. Она должна это помнить. - Я пришла сюда, чтобы ты увиделась со Стефаном.
Глаза Елены расширились, ее губы чуть приоткрылись. Бонни узнала этот тоскливый взгляд, светящийся непреодолимой болью. Пятнадцать минут назад она видела тоже самое во взгляде Стефана.
- О, - прошептала Елена. Она сглотнула и ее глаза помрачнели. - О, Бонни …, но я не могу.
- Почему нет?
Сейчас в глазах Елены сияли слезы, и ее губы дрожали. - Что, если всё изменится...? Что, если он придет, и...? - она прижала ладонь ко рту, и Бонни вспомнила их последнюю встречу... Бонни встретила взгляд Елены с полным пониманием ужаса.
- Разве ты не видишь? Я не смогу выдержать, если что-то подобное этому, случится, - шептала Елена. - Если он увидит меня такой …, и я не могу управлять тем, что здесь происходит; я не достаточно сильна. Бонни, пожалуйста, не позволяй ему приходить сюда. Скажи ему, как мне жаль. Скажи ему... - Она закрыла глаза, и по щекам ее побежали слезы.
- Хорошо. - Бонни чувствовала, что сейчас точно так же заплачет, но Елена была права. Она проникла в разум Стефана, чтобы объяснить ему произошедшее, помочь ему перенести это разочарование. Но в тот момент, когда она проникла в его разум, она поняла, что сделала ошибку.
- Стефан, нет! Елена сказала... - не имело значения. Его разум был более силен, чем ее, и он понял, когда она вступила в контакт, и принял его. Он ощутил суть ее беседы с Еленой, но он не собирался остаться без ответа. Беспомощно, Бонни почувствовала себя отвергнутой, почувствовала, что его разум проникает все дальше в круг света, образованного канделябрами. Она чувствовала его присутствие там, чувствовала, что оно принимает форму. Она обернулась и увидела его, его темные волосы, напряженное лицо, зеленые глаза, жестокие, как у сокола. И затем, зная, что она больше ничего не сможет сделать, она отстранилась, чтобы позволить им побыть наедине.

Глава 12.

Стефан услышал шепот, в котором была нежность и боль.
- О, нет.
Голос, который он уже никогда не надеялся услышать, голос, который он никогда не забудет. Холодок прошел по его коже, и он почувствовал, что его пробирает дрожь. Он повернулся на голос и сразу же обратил на него все свое внимание. Его мысли затуманились, потому что он не мог справиться с тем объемом эмоций, которые нахлынули на него.
Перед глазами все поплыло, он мог видеть только сияние подобное тысяче свечей. Но он не обращал на это внимание. Он чувствовал ее. То же самое присутствие он ощутил в самый первый день, когда прибыл к Феллс-Черч, золотой и белый свет, который сиял в его сознании. Полный холодной красоты, жгучей страсти и яркой жизни. Он ощущал потребность двигаться к этому свету, забывая обо всем на свете.
Елена. Это действительно была Елена.
Ее присутствие заполняло его до кончиков пальцев. Все его страстные чувства, ослепленные от света, были обращены к ней. Ища ее. Нуждаясь в ней.
Тогда она вышла.
Она двигалась медленно и нерешительно. Как будто заставляла себя делать это. Стефан стоял все еще шокированный.
Елена.
Он видел ее, как будто впервые в жизни. Волосы цвета блестящего золота, ниспадающие на ее лицо и плечи подобно ореолу. Безупречная кожа. Стройное, красивое тело, сейчас находящееся далеко от него. Она подняла руку, протестуя.
- Стефан, - шепот дошел до него, это был ее голос. Ее голос, зовущий его по имени. Но в нем звучала такая боль, что он хотел бежать к ней, держать ее и обещать, что все будет хорошо.
- Стефан, пожалуйста… я не могу…
Он видел ее глаза. Темно-синие, подобно лазуриту, с отблеском золотого. Широкие и влажные, от непролитых слез, в них была боль. От этого его сердце сжалось.
- Ты не хочешь меня видеть? - Его голос был сухим как пыль.
- Я не хочу, чтобы ты видел меня. О, Стефан, он может сделать все, что угодно. Он найдет нас. Он придет сюда…
Облегчение и радость заполнили Стефана. Он едва мог осмысливать ее слова, но это не имело значения. Ведь она же назвала его имя, и этого было достаточно. «О, Стефан», эта фраза объяснила ему все, о чем он так беспокоился.
Он спокойно подошел к ней; Затем поднял руку, чтобы дотронуться до нее. Он видел, как она протестующе откидывала голову, видел, как ее губы двигались, под давлением учащенного дыхания. Он был настолько близко, что чувствовал, как ее кожа пылала от жара, подобно пламени, сияющему через прозрачный воск свечи. На ее ресницах он видел, подобные алмазам, капельки.
Хотя она продолжала трясти головой и возражать, но руки не убрала. Нет, даже когда его пальцы коснулись ее, нажимая на кончики ее пальцев, как будто они были на противоположных сторонах стекла.
И на этом расстоянии ее глаза не могли оторваться от его. Они смотрели друг на друга, смотрели, не отрывая взгляд. Пока она, наконец, не прекратила шептать «Стефан, нет», а только шептала его имя.
Он не мог ни о чем думать. Его сердце выпрыгивало из груди. Ничто не имело значение за исключением того, что она была здесь, и что они были здесь вместе. Он не замечал странного места, его не волновало, что кто-то мог за ними наблюдать.
Медленно, очень медленно, он накрыл ее руку своей, переплетая пальцы, словно переплетая их судьбы. Он поднял другую руку к ее лицу.
Ее глаза закрылись, щека прислонилась к руке. Он чувствовал влажность на его пальцах и услышал смех, исходящий из его горла. Слезы сна. Но они были реальны, и она была реальна. Елена.
Сладость проникла в него. Он стирал слезы своим пальцем с ее лица, и получал от этого столь сильное удовольствие, что оно причиняло боль. Вся нежность прошлых шести месяцев, все эмоции, которые он держал запертыми в своем сердце, выходили наружу. Он погружался в них. Потребовалось небольшое движение, и он уже держал ее в своих объятиях.
Ангел в его руках, холодный и волнующий, живой и красивый. Существо пламени и воздуха. Она дрожала в его объятиях; тогда, не открывая глаз, она подняла свои губы.
В поцелуе не было ничего холодного. В мыслях Стефана промелькнула искра,
которая растворяла и плавила все перед глазами. Он почувствовал, что его самоконтроль растаял, самоконтроль, которому он уделял так много сил, с тех пор как потерял ее. Все в нем дышало свободой, все узлы развязались, все двери открылись. Он почувствовал свои собственные слезы, поскольку прижимал ее к себе, пытаясь объединиться в одно целое. Так, чтобы ничто не могло вновь разделить их.
Они оба плакали, не прекращая поцелуй. Тонкие руки Елены теперь обвивали его шею, каждый дюйм ее тела прикасался к нему, как будто она всецело принадлежала только ему. Он чувствовал соль ее слез на своих губах, и это было для него сладостью.
Он смутно осознавал, что есть еще что-то, о чем он должен думать. Но электрическое прикосновение к ее прохладной коже испарило все другие мысли. Они были в центре огневого вихря; вселенная могла взорваться, крошиться и сжигать дотла всех, о ком он заботился, до тех пор, пока он мог спасти ее.
Но Елена дрожала.
Не только от эмоций, от интенсивности, которая заставляла его голову кружиться и пьянеть от удовольствия. А от опасения. Он почувствовал это в ее мыслях. Он хотел защитить, оградить и лелеять ее, и уничтожить все, что ее пугало. В некотором смятении он поднял лицо, чтобы осмотреться.
- Что это? - Спросил он, слыша голос хищника в своем голосе. - Если это пытается навредить тебе…
- Ничто не может навредить мне. - Она все еще цеплялась за него, немного отклоняясь назад, чтобы изучить его лицо. - Я боюсь за тебя, Стефан, за то, что он может сделать с тобой. И за то, что он может заставить тебя видеть… - Ее голос дрожал. - О, Стефан, уходи, сейчас, прежде чем придет он. Он может найти тебя, используя меня. Пожалуйста, уходи…
- Можешь просить меня о чем угодно, только не об этом Елена, - сказал Стефан. Убийце придется вырвать каждый его нерв, каждый мускул, чтобы заставить покинуть ее сейчас.
- Стефан, это только сон, - отчаянно сказала Елена, проливая новые слезы. - Мы не можем на самом деле дотрагиваться друг до друга, мы не можем на самом деле быть вместе. Это не правильно...
Стефана это не волновало. Все это не было похоже на сон. Все это выглядело реальным. И даже во сне он не собирался бросить Елену. Никакая сила ни в небесах, ни в аду не могла заставить его…
- Плохая шутка. Сюрприз! - сказал новый голос, которого Стефан никогда ранее не слышал. Инстинктивно, он понял, что это голос убийцы. Охотник среди охотников. И когда он обернулся, он вспомнил то, что сказала Викки, бедная Викки.
Он напомнил ему дьявола.
Дьявола, красивого и белокурого. Он носил изношенный плащ, как и описывала Викки. Грязный и потрепанный. Он был похож на обычного человека с улицы любого большого города, за исключением того, что он был слишком высок, а его глаза были слишком ясны и проницательны. Электрически синие, подобно морозному небу. Его волосы были почти белы, и стояли ежиком, как будто растрепаны взрывом холодного ветра. Его широкая улыбка причиняла Стефану огромную боль.
- Сальваторе, если не ошибаюсь, - сказал он, сделав поклон. - И, конечно же, красивая Елена. Красивая мертвая Елена. Прибыл, чтобы присоединиться к ней, Стефан? Вы двое были созданы, чтобы быть вместе.
Он выглядел молодым, старше, чем Стефан, но все же молодым. Но он таковым не являлся.
- Стефан, уходи сейчас же - прошептала Елена. - Он не может причинить боль мне, зато тебе может. Он может заставить случиться чему-то, и это будет следовать за тобой из сна.
Рука Стефана только сильнее прижала ее к нему.
- Браво! - мужчина в плаще поаплодировал, оглянувшись, как будто поощряя невидимую публику. Он немного шатался, если бы он был человеком, Стефан подумал бы, что он пьян.
- Стефан, пожалуйста, - шептала Елена.
- Некультурно уходить, не представившись друг другу, - сказал белокурый мужчина. Он подошел на два шага ближе, держа руки в карманах. - Разве ты не хочешь узнать, кто я?
Елена трясла головой, не в отрицании, а в поражении, и опустила голову на плечо Стефана. Он провел рукой по ее волосам, и прижал голову к себе, желая оградить всю ее от этого сумасшедшего.
- Я хочу узнать, кто ты, - ответил он, смотря на белокурого мужчину.
- Не понимаю, тогда почему ты все это время не спрашивал об этом меня лично, - рассуждал мужчина, царапая щеку своим средним пальцем. – А, расспрашивал обо мне других. Я единственный, кто может тебе ответить. Я живу уже долго.
- Насколько? - спросил не впечатленный Стефан.
- Довольно долго… - пристальный взгляд белокурого мужчины стал мечтательным, как будто он начал вспоминать прошлое. - Я ломал шеи еще, когда ваши предки строили Колизей. Я убивал вместе с армией Александра. Я боролся в троянской Войне. Я стар, Сальваторе. Я, один из Древних. В моих самых ранних воспоминаниях я носил бронзовый топор.
Медленно, Стефан кивнул.
Он слышал о Древних. О них шептали среди вампиров, но никто из тех, кого знал Стефан, не встречал их. Каждый вампир был обращен другим вампиром, в последствии обмена крови. Но давно, очень давно, появились Древние, те, кто не был обращен. Они были теми, с которых все началось. Никто не знал, как они появились, сразу будучи вампирами. Но их Силы были легендарны.
- Я помог уничтожить Римскую империю, - мечтательно продолжал белокурый мужчина. - Они называли нас варварами, и ничего не поняли! Война, Сальваторе! Нет ничего подобного ей. Европа тогда была захвачена. Я решил придерживаться сельской местности и наслаждаться. Странно, ты знаешь, люди никогда не чувствовали себя комфортно рядом со мной. Часто, только взглянув на меня, они крестились и убегали. - Он потряс головой. - Но одна женщина пришла и попросила у меня помощи. Она была девицей в домашнем хозяйстве барона, и ее маленькая хозяйка была больна. Умирала, как она говорила. Она хотела, чтобы я сделал с ней что-нибудь. И так… - улыбка вернулась к нему и, становилась все шире и шире, - я это сделал. Она была той еще штучкой.
Стефан повернул свое тело так, чтобы Елена была как можно более защищенной от него, и потом, какое-то мгновение, он тоже тряс головой. Он должен был знать, должен был предположить. И так все воспоминания вернулись к нему. Смерть Викки и Сью было его рук делом. Он вспоминал цепь событий, которая закончились здесь. - Катрин, - сказал он, поднимая голову, чтобы посмотреть на мужчину. – Ты, вампир, который обратил Катрин.
- Спас ее жизнь, - поправил белокурый мужчина таким тоном, как будто Стефан сглупил на уроке. - Которую твоя маленькая возлюбленная забрала с собой.
Имя. Стефан пытался вспомнить имя, зная, что Катрин когда-то его упоминала. Он мог слышать слова Катрин в своих мыслях «…я проснулась посреди ночи, и увидела мужчину, которого привела моя горничная, Гудрен. Я испугалась. Его звали Клаус, я слышала, что люди в деревне говорят, что он злой…»
- Клаус, - белокурый мужчина сказал мягко, как будто с чем-то соглашаясь. - Именно так она называла меня. Она возвратилась ко мне после того, как два маленьких итальянских мальчика бросили ее. Она сделала для них все, обратила их в вампиров, подарив им вечную жизнь, а они просто бросили ее. Очень странно.
- Все было не так, - сквозь зубы выдавил Стефан.
- А еще более странно то, что она никогда не брала верх над вами, Сальваторе. Особенно над тобой. Она всегда была между вами. Я пытался вызвать у нее чувства ко мне, но у меня так ничего и не получилось. Возможно, мне следовало просто убить ее, я не знаю. Но за это время я привык, что она всегда рядом. Она никогда не была самой яркой. Но она была хорошенькой, и знала, как развлечься. Я показал ей, как можно наслаждаться убийством. В конечном счете, она немного рехнулась, ну и что с того? Я не хотел, чтобы она стала такой.
В сердце Стефана больше не было и частички любви к Катрин, но он понял, что все еще ненавидит мужчину, который сделал ее такой, какой она была к концу своей жизни.
- Люблю ли я развлекаться? - Клаус ткнул себя в грудь, словно в неверии. - Ты уничтожил Катрин, хотя это скорее заслуга твоей маленькой подружки. Прямо сейчас, она является пылью. Едой червей. Но твоя крошка, к сожалению, вне моей досягаемости. Ты находишься в высшем мире, разве это не странно, Елена? Почему ты не здесь с нами?
- Если бы я только могла, - прошептала Елена, подняв голову и бросив на него ненавистный взгляд.
- О, это хорошо. А пока мне хватит и ваших друзей. Сью была такой сладенькой девочкой. - Он облизнул губы. - А Викки была привлекательной. Тонкое тело, все при ней. Она больше напоминала девятнадцатилетнюю, чем семнадцатилетнюю.
Стефан шагнул вперед, но Елена его поймала.
- Стефан, не делай этого! Это его территория, он ею управляет. А его Сила намного больше наших.
- Точно. Это, моя территория. Нереальность. – Клаус вновь усмехнулся своей странной злобной усмешкой. - Где совершенно бесплатно осуществляются ваши самые жуткие кошмары. Например, - сказал он, взглянув на Стефана, - Какой бы ты хотел увидеть свою возлюбленную в ее настоящем обличье? Без косметики? - Елена издала мягкий звук, похожий стон. Стефану показалось, что она напряглась.
- Сколько времени прошло с тех пор, как она умерла? Примерно шесть месяцев? Знаешь, что происходит с телом, когда оно лежит под землей в течение шести месяцев? - Клаус снова облизнул губы, как собака.
Теперь Стефан все понял. Елена задрожала и, согнув голову, пыталась от него отойти, но он только сильнее прижал ее к себе.
- Все в порядке, - он сказал ей мягко. И обратился к Клаусу:
- Ты забываешься. Я не человек, который боится темноты и трясется от вида крови. Я знаю о смерти, Клаус. Она не пугает меня. - Да, но разве она тебя не волнует? - Голос Клауса понизился и прозвучал низко и словно опьянено. - Разве это не возбуждает? Зловоние, гниль и жидкости разлагающейся плоти? Разве это не приводит в восторг?
- Стефан, позволь мне уйти. Пожалуйста. - Елена дрожала, отталкивая его своими руками и все время отворачивая голову, чтобы он не мог увидеть ее лицо. Ее голос звучал так, будто она плакала. - Пожалуйста.
- Единственная Сила, которая здесь у тебя есть, это сила иллюзии, - сказал Стефан Клаусу. Он держал Елену рядом с собой, прижимаясь щекой к ее волосам. Он чувствовал изменения в теле, которое он держал. Волосы под его щекой, стали жестче, а кожа поморщилась.
- У некоторых под землей загар остается прежним, - уверил его Клаус, яркие глаза словно усмехались.
- Стефан, я не хочу, чтобы ты смотрел на меня…
Все еще смотря на Клауса, Стефан мягко отодвинул жесткие белые волосы и погладил лицо Елены, игнорируя грубость, которую он чувствовал на пальцах.
- Но конечно в основном тело только разлагается. Ты теряешь все: кожу, плоть, мускулы, внутренние органы, все это уходит в землю…
Тело в руках Стефана истощалось. Он закрыл глаза и стал более напряженным из-за ненависти к Клаусу, сжигающей его. Иллюзия, это все только иллюзия…
- Стефан… - он услышал сухой шепот, слабый как будто кто-то медленно рвал бумагу. Этот звук висел в воздухе с минуту, а затем исчез, и Стефан провел рукой по груде костей.
- Наконец все заканчивается вот так. Более двухсот отдельных частей. Их можно с легкостью перенести куда захочешь… - С другой стороны помещения послышался странный скрип. От белого гроба начала отъезжать крышка. - Почему ты не делаешь почестей, Сальваторе? Помести Елену туда, где ей самое место.
Стефан, колеблясь, опустился на колени и посмотрел на стройные белые кости в его руках. Это была иллюзия, Клаус просто управлял сном Бонни и показывал Стефану то, что хотел. Он действительно не мог навредить Елене, но сильная защитная ярость в Стефане не могла признать это. Тщательно, Стефан положил хрупкие кости на землю, мягко к ним прикасаясь. Его губы скривились в презрении, когда он взглянул на Клауса.
- Это не Елена, - сказал он.
- Разумеется она. Я узнал бы ее где угодно. - Клаус раскинул руки и продекламировал, «я знал женщину, даже кости ее были прекрасны…»
- Нет. - Пот стекал каплями со лба Стефана. Он закрылся от голоса Клауса и начал концентрироваться, сжав кулаки, от напряжения у него вздымались мускулы. Борьба с Силой Клауса походила на выталкивание валуна на гору. Но там, где якобы лежала Елена, тонкие кости начали дрожать, и слабый золотой свет засиял вокруг них.
- «Одежда, кости и пучок волос… дурак, он назвал их красивой леди…»
Свет мерцал, и кости, словно танцуя, соединялись вместе. Тепло и золото поселилось в них, обволакивая их. Кости поднялись в воздух. Затем появилась невыразительная форма из тусклого света. Пот скатился до глаз Стефана, и он чувствовал, будто его легкие сейчас взорвутся.
- «Глина лежит неподвижно, а кровь нет…»
Волосы Елены, как длинное и шелковистое золото, ниспадали по пылающим плечам. Сначала форма Елены была размытой, но затем полностью зафиксировалась, сформировалось лицо. С нежностью, Стефан восстановил каждую деталь. Маленький нос, губы, похожие на лепесток розы. Белый свет циркулировал вокруг фигуры, создавая тонкое платье. - «И трещина в чашке открывает дорогу к земле мертвых... »
- Нет. - Голова Стефана кружилась, он чувствовал, как последняя волна Силы сошла с него. Воздух входил, поднимая грудь фигуры, затем глаза, синие как лазурит, открылись.
Елена улыбнулась, и он чувствовал пламя ее любви, направленное на него.
- Стефан.
Она приподняла подбородок, как гордая королева.
Стефан обратился к Клаусу, который сейчас был абсолютно безмолвен.
- Вот она, - отчетливо сказал Стефан, - это Елена. А не тот пустой скелет, лежащий на земле. Вот она, Елена, и что бы ты не делал, ты этого не изменишь.
Он протянул руку, Елена взяла ее и ступила к нему. Когда они коснулись он, почувствовал какой-то толчок, и ее Силы потекли в него. Они стояли рядом, напротив белокурого мужчины. Стефан еще никогда в жизни не чувствовал себя настолько сильным и непобедимым. Клаус просто пялился на них секунд двадцать, а потом словно обезумел.
Его лицо исказилось от ярости. Стефан почувствовал могущественные волны злой Силы, которые разбивались об него и Елену, он использовал всю свою Силу, чтобы сдерживать их. Водоворот темной ненависти пытался их разлучить, воя на всю комнату, уничтожая все на своем пути. Потухшие свечи летали в воздухе, будто захваченные торнадо. Сон разрушался вокруг них.
Стефан цеплялся за руку Елены. Ветер трепал ее волосы, которые хлестали ей в лицо.
- Стефан! - Кричала она, надеясь, что он ее услышит. Он разобрал ее голос в своих мыслях.
- Стефан, слушай меня! Тебе нужно кое-что сделать, чтобы остановить его. Тебе нужна жертва, Стефан, найди одну из его жертв. Только жертва знает…
Шум был невыносимым, как будто все вокруг, даже пространство и время рвалось на части. Стефан почувствовал, как руки Елены оторвались от него. С криком отчаяния, он потянулся за ней, но ничего не почувствовал. Сила Клауса высушила его, и он больше не мог держаться в сознании. Тьма поглотила его.
Бонни все видела.
Это было странно, но как только она отступила, позволив Стефану подойти к Елене, то физически перестала существовать во сне. Как будто она больше не была актером, но действие на сцене все еще продолжалось. Все что она могла делать, это наблюдать.
Под конец она испугалась. Ей не хватало сил, чтобы удерживать сон, и, наконец, все взорвалось, выбросив ее, назад в комнату Стефана.
Он лежал на полу, словно труп. Очень бледный. Но когда Бонни тащила его, пытаясь положить на кровать, его грудь вздымалась, и она слышала, что он задыхается.
- Стефан? С тобой все хорошо?
Он дико осмотрелся, как будто хотел что-то найти.
- Елена! - начал он, но затем остановился, поскольку к нему постепенно возвращались все воспоминая.
Его лицо скривилось. Бонни с ужасом подумала, что он собрался плакать, но он только закрыл глаза и опустил голову в свои руки.
- Стефан?
- Я потерял ее. Я не мог сопротивляться.
- Я знаю. - Бонни немного понаблюдала, а затем, собрав всю свою храбрость, встала на колени рядом ним и коснулась его плеча. - Я сожалею.
Его голова резко поднялась, зеленые глаза казались сухими, но настолько расширенными, что выглядели полностью черными. Его ноздри колыхались, а губы раскрылись в оскале.
- Клаус! - Выплевывал он, будто проклятие. - Ты видела его?
- Да, - отступая, сказала Бонни. Она сглотнула. - Он сумасшедший, правда?
- Да. - Стефан встал. - И его нужно остановить.
- Но как? - Наблюдая за Клаусом, Бонни была более испуганная и менее уверенная, чем когда-либо.
- Что может остановить его, Стефан? Я никогда раньше не чувствовала такой колоссальной Силы.
- Но разве ты не… - быстро обратился к ней Стефан. - Бонни, разве ты не слышала, что Елена сказала в конце? - Нет. Что ты имеешь в виду? Я ничего не слышала; в то время ревел бушующий ураган.
- Бонни… - Взгляд Стефана был устремлен куда-то вдаль, и он говорил как будто сам с собой. - Это значит, что он, вероятно, также этого не слышал. А если он не знает, то не сможет нас остановить.
- От чего? Стефан, о чем ты говоришь?
- От поисков жертвы. Послушай, Бонни, Елена сказала что, если мы найдем выживающую жертву Клауса, то сможем найти способ остановить его.
Бонни пыталась все это осмыслить в своей голове.
- Но… почему?
- Потому что вампиры и их добыча, обмениваются своими мыслями, в то время как обмениваются кровью. Таким образом, иногда донор может узнать что-нибудь о вампире. Не всегда, но порой такое бывает. Именно это, должно быть, и случилось, и Елена узнала об этом.
- Очень, очень хорошо, - если бы не одна маленькая деталь, - едко сказала Бонни.
- Пожалуйста, скажи мне, кто на земле пережил нападение Клауса?
Она ожидала, что Стефан будет поражен, однако он таким не был.
- Вампир, - просто сказал он. - Человек, являвшийся жертвой для Клауса, но, тем не менее, ставший вампиром. Пока они обменивались кровью, они обменялись и мыслями.
- О. Ого. Так… если мы сможем найти вампира, которого он обратил… но где?
- Наверное в Европе. - Стефан начал шагать по комнате, его глаза сузились. - У Клауса длинная история, и некоторые из созданных им вампиров должны быть там. Мне, вероятно, придется отправиться на их поиски.
Бонни была крайне встревожена.
- Но Стефан, ты же не оставишь нас. Ты не можешь!
Стефан остановился, посреди комнаты, и очень долго стоял. Тогда, наконец, он обернулся, чтобы встать перед ней.
- Я не хочу, - спокойно сказал он. - И мы сначала попробуем найти другое решение, наверно, стоит опять пообщаться с Тайлером. Я подожду неделю, до следующей субботы. Но, скорее всего, мне придется вас оставить, Бонни. Ты же знаешь, я ничего не могу с этим поделать.
Повисла долгая тишина.
Бонни боролась со слезами в глазах, которые хотели выплеснуться наружу. Она не ребенок, и сейчас докажет это, раз и навсегда. Она ответила на пристальный взгляд Стефана и медленно кивнула.

Глава 13.

Пятница, 19 июня, 23: 45
Дорогой Дневник,
О, Боже, что же нам делать?
Это была самая длинная неделя в моей жизни. Сегодня был последний школьный день, и завтра Стефан уезжает. Он собирается в Европу, искать вампира, которого изменил Клаус. Он говорит, что не хочет оставить нас незащищенными. Но он всё равно собирается ехать.
Мы не можем найти Тайлера. Его автомобиль исчез с кладбища, но в школе он не появляется. Он провалил все свои выпускные экзамены. Не то, чтобы кто-то из нас особенно старался. Мне жаль Роберта Э. Ли, как и все школьники, должен был сдать экзамены перед выпуском. Не знаю, пишу ли я по-английски или на Суахили в эти дни.
Я ненавижу Клауса. Из того, что я видела, он такой же сумасшедший как и Кэтрин – и даже ещё хуже. То, что он сделал с Викки, я даже не могу говорить об этом, или я начну плакать снова. Он только играл с нами на вечеринке Кэролайн, подобно кошке с мышкой. И сделать это в день рождения Мередит! Хотя возможно, что он не знало этого. Но, кажется, что он знает очень много. Он не разговаривает как иностранец, не как Стефан когда тот только прибыл в Америку, и он знает все об американском менталитете, даже песни пятидесятых годов. Возможно, он был здесь какое-то время …

Бонни перестала писать. Она отчаянно задумалась. Все это время, они думали о жертвах вампиров в Европе. Но судя по тому, как Клаус говорил, он очевидно прожил в Америке долгое время. Он вообще не казался иностранцем. И он хотел напасть на девочек на дне рождение Мередит…
Бонни вставала, взяла телефон, и набрала номер Мередит. Ответил сонный мужской голос.
- Мистер Салез, это - Бонни. Я могу поговорить с Мередит?
- Бонни! Ты знаешь, какое сейчас время?
- Да. - Бонни придумала моментально. - Но это о… о выпускном экзамене, который был сегодня. Пожалуйста, мне нужно поговорить с ней.
Наступила долгая пауза, затем тяжелый вздох.
- Минутку.
Ожидая, Бонни нетерпеливо постукивала пальцами. Наконец раздался щелчок – подняли трубку другого телефона.
- Бонни? - послышался голос Мередит. - Что случилось?
- Ничего. Я думаю… - Бонни, отчётливо ощущала открытую телефонную линию, как факт того, что отец Мередит не повесил трубку. Он мог подслушать. – Это о той немецкой проблеме, над которой мы работаем. Ты помнишь? То, что мы не могли выяснить для экзамена. Ты помнишь, что мы искали одного человека, который может помочь нам решать это? Так вот, я думаю, что я знаю, кто это.
- Да? - Бонни могла ощутить путаницу в голове Мередит, пытающуюся подобрать нужные слова. – Хорошо, и кто это? Это касается каких-нибудь междугородних звонков?
- Нет, - сказала Бонни, - с этим не связано. Это намного ближе к дому, Мередит. Намного. Фактически, ты бы могла сказать, что это прямо на твоем заднем дворе, на семейном древе.
На линии стало тихо, пауза была такая длинная, что Бонни задавалась вопросом, была ли Мередит все еще там.
- Мередит?
- Я думаю. Это решение имеет какое-то отношение к совпадению?
- Нет. - Бонни расслабилась и немного мрачно улыбнулась. Теперь Мередит поняла. – Нет, эта вещь не связана с совпадением. Это скорее случай истории, повторяющей вновь. Преднамеренно повторяющийся, если ты, конечно, понимаешь то, что я имею в виду. - Да, - сказала Мередит. Голос звучал так, будто она оправлялась от удара, и это неудивительно. – Знаешь, я думаю, ты можешь оказаться права. Но у нас все еще есть проблема, убедить этого человека, помочь нам.
- Ты думаешь, что может быть проблемой?
- Я думаю, да. Иногда люди выходят из себя… из-за теста. Иногда они даже частично теряют свой разум.
Сердце Бонни остановилось. Это было то, о чём она не подумала. Что, если он не сможет говорить с ними? Что если он совсем обезумел?
- Все, что мы можем сделать – это попытаться, - она сказала, стараясь, чтобы её голос звучал настолько оптимистично, насколько это было возможно. - Завтра мы должны будем пробовать.
- Хорошо. Я заберу тебя в полдень. Доброй ночи, Бонни.
- Спокойной ночи, Мередит. - добавила Бонни. - Извини.
- Нет, я думаю, так даже лучше. Чтобы история не продолжала повторяться. До свидания.
Бонни нажала разъединяющуюся кнопку на телефонной трубке. В течение нескольких минут, она только сидела, уставившись на стену, ее палец по-прежнему был на кнопке. Наконец она положила телефонную трубку на место и снова взяла свой дневник. Она добавила новое предложение:
Завтра мы собираемся видеть дедушку Мередит. - Я - идиот, - Стефан сказал это на следующий день в машине Мередит. Они направлялись в Штат Западная Виргиния в США, в учреждение, в котором дедушка Мередит был пациентом. Предстояло довольно долгое путешествие.
- Мы все идиоты. Кроме Бонни, - сказал Мэтт. Даже не смотря на беспокойство, Бонни почувствовала жар.
Но Мередит покачала головой, не отрывая глаз от дороги.
- Стефан, ты, возможно, не понял, так перестань заниматься самобичеванием. Ты не знал, что Kлаус напал на вечеринке Каролайн в годовщину нападения на моего дедушку. Не я ни Мэтт не догадались, что Клаус, уже был в Америке так долго, потому что мы никогда не видели Клауса и не слышали, что он говорил. Мы только думали о людях, на которых он, возможно, напал в Европе. В действительности, Бонни была единственной, кто соединил всё это воедино, потому, что она владела всей информацией.
Бонни показала язык. Мередит увидела это в зеркале заднего обзора, и выгнул бровь.
- Только не становись слишком дерзкой, - сказала она.
- Я не буду, скромность - одно из моих самых лучших качеств, - ответила Бонни.
Мэтт фыркал, и сказал:
- Я все еще думаю, что ты умница, - что возобновило жар снова и снова.

Это учреждение было ужасным местом. Бонни как могла старалась скрыть свой ужас и отвращение, но прекрасно понимала, что Мередит всё равно почувствует. Плечи Мередит, которая шла по холлу впереди, были жестки, с напущенной гордостью, которая скорее являлась защитной реакцией. Бонни, которая знала ее в течение многих лет, могла видеть оскорбление под маской гордости. Родители Мередит считали состояние дедушки таким пятном, что никогда не говорили о нём посторонним. Это была тень на их семью.
И теперь Мередит впервые раскрывала тайну посторонним. Бонни чувствовала порывы любви и восхищения своей подругой. Это было так похоже на Мередит, сделать всё без суеты, с достоинством, не позволяя никому видеть, чего ей это стоит. Но учреждение было все же ужасным.
Оно не было грязным, по нему не бродили маньяки в бреду или что-то вроде того. Пациенты выглядели чистыми, видно о них хорошо заботились. Но было кое-что в бесплодных запахах больницы и залах, переполненных неподвижными инвалидными креслами и пустыми глазами пациентов, взглянув в которые Бонни хотеть бежать.
Казалось, что это здание, полное зомби. Бонни видела, как голова одной старухи, с белыми тонкими волосами, через которые был виден розовый скальп, резко опустилась на стол, рядом с голой пластмассовой куклой. Когда Бонни отчаянно потянулась, она нашла руку Мэтта, который уже тянулся к ней. Держась, они следовали за Мередит, не смотря на эти ужасы.
- Это - его комната.
Внутри был другой зомби, с белыми волосами, в которых были видны прядки тёмных волос, как у Мередит. Его лицом было покрыто морщинами и линиями, глаза, слезящиеся с алым ободком. Они смотрели рассеянно.
- Дедушка, - сказала Мередит, становясь на колени перед его инвалидным креслом, - Дедушка, это - я, Мередит. Я пришла к тебе. Я хочу спросить у тебя кое-что важное.
Старые глаза не мерцали. - Иногда он узнает нас, - спокойно, без эмоции сказала Мередит. – Но в последние дни нет.
Старик только продолжал смотреть.
Стефан склонился к нему. «Позвольте мне пробовать», - сказал он. Изучая морщинистое лицо, он начал говорить, мягко, успокаивающе, как, он уже разговаривал с Викки.
Но покрытые плёнкой темные глаза так и не мигали. Они только продолжали бесцельно смотреть. Единственным движением старика было непрерывное подрагивание рук, лежавших на ручках инвалидного кресла.
Не смотря на старания Мередит или Стефана, это был единственный ответ, которого они могли добиться.
В конечном счете Бонни сделала попытку, используя ее психические полномочия. Она могла ощутить кое-что в старике, некая искра жизни, попавшая в ловушку, заключения в плоти как в тюрьме. Но Бонни не удавалось достигнуть её.
- Я сожалею, - сказала она, откинувшись и убирая волосы с глаз. - Это бесполезно. Я не могу ничего сделать.
- Может, мы попробуем в другое время, - предложил Мэтт, но Бонни знала, что это было не правильно. Стефан уезжал завтра; не было другого времени. Хоть это и выглядело, как хорошая идея… жар, что ранее согревал её, теперь превратился в пепел, и ее сердце теперь было подобно свинцовой глыбе. Она повернулась, чтобы увидеть Стефана, который уже выходил из комнаты.
Мэтт взял Бонни под локоть, чтобы помочь ей встать и вывести отсюда. И после минутной задержки, ее голова опустилась в унынии, Бонни позволила ему помочь. Было трудно собрать достаточно энергии, чтобы шевелить ногами. Она медленно обернулась, чтобы посмотреть, идёт ли Мередит…
И закричала. Мередит стояла в центре комнаты, перед дверью, на лице было написано уныние. Но позади нее, фигура в инвалидном кресле, наконец, пошевелилась. В тихой вспышке движения, поднялись слезящиеся старые глаза, которые широко были распахнуты, рот открылся. Дедушка Мередит смотрел так, будто он был пойман на месте преступления с поднятыми руками, изо рта вырывалось тихое завывание. Крики Бонни отразились от стропил.
Тогда все и произошло. Стефан влетел обратно, Мередит повернулась кругом, Мэтт схватил её. Но старая фигура не двигался. Он стоял, возвышаясь над всеми, разглядывая их лица, казалось он видел что-то, что не мог увидеть ни кто из них. Звуки, пробивающиеся из его рта, наконец, сформировались в одно воющее слово:
- Вампир! Вампир!! Дежурные были уже в комнате, переполняя её. Они отгораживали Бонни и других от старика. Их крики смешались в столпотворении.
- Вампир! Вампир! - Кричал дедушка Мередит, как будто предупреждал город. Бонни почувствовала панику - он смотрел на Стефана? Действительно ли это было обвинение?
- Пожалуйста, Вы должны теперь покинуть палату. Я сожалею, но вы должны уйти, - говорила медсестра. Они быстро удалились. Мередит боролась, так как её вывели в зал.
- Дедушка!
- Вампир! – вопил незнакомый голос.
И затем: «Белый ясень! Вампир! Белый ясень».
Дверь хлопнула и закрылась.
Мередит задыхалась, борясь со слезами. Бонни вонзила ногти в руку Мэтта. Стефан обратился к ним. Зелёные глаза были широко распахнуты, он был шокирован.
- Я сказала, вам теперь лучше уехать, - нетерпеливо повторяла обеспокоенная медсестра. Четверо из них игнорировали ее. Они все ошеломленно смотрели друг на друга, замешательство уступило место осмыслению на их лицах.
- Тайлер Смоллвуд сказал, что есть только один вид древесины, который мог травмировать его - начал Мэтт.
- Белый ясень - сказал Стефан.

- Мы должны узнать, где он скрывается, - сказал Стефан, по дороге домой. Он был за рулём, Мередит отдала ему ключи от автомобиля. - Это - первая вещь. Если мы сделаем это, сможем предупредить его.
Его зеленые глаза сияли со странной смесью триумфа и мрачного предопределения, и он говорил чётким и быстрым голосом. Они были на краю пропасти, думала Бонни. Их нервы были настолько напряжены, будто что-либо могло случиться.
Она чувствовала приближение катастрофы. Как будто все, что было к голове, все события, начиная с вечеринки по случаю дня рождения Мередит, собиралось к логическому выводу.
Сегодня вечером, думала она. Сегодня вечером все это случается. Казалось странно уместным, что это должен быть канун солнцестояния.
- Какой канун? – спросил Мэтт.
Она даже не поняла, что говорила вслух. «Канун солнцестояния», - сказала она. – «Это сегодня. День перед летним солнцестоянием».
- Не говори мне. Друиды, да?
- Они праздновали это, - подтвердила Бонни. - Это - день магии, в который отмечали смену сезонов. И … - она колебалась. - Ну, это похоже на все другие праздники, типа Хэллоуина или зимнего солнцестояния. День, когда линия между миром людей и неведомым миром магии тонка. Они поговаривали, что вы можете видеть призраков в этот день. А ещё случаются разные странные вещи.
- Вещи, - сказал Стефан, поворачиваясь на главное шоссе, которое шло к Церкви Фелла, - собираются случаться.
И ни один из них не знал как скоро. Госпожа Флауэрс была в саду за домом. Они подъехали прямо к пансиону, чтобы найти ее. Она подстригала розовые кусты, и запах лета окружил ее.
Она хмурилась и мигала, когда они все, столпившись вокруг нее, спрашивали наперебой, где найти белый ясень.
- Погодите, погодите немного, - сказала она, глядя на них из-под края своей соломенной шляпы. - Что это вам понадобилось? Белый ясень? Есть тут один внизу, позади дубов. Да, подождите вы минуту - добавила она, поскольку они все сразу направились туда.
Стефан выбрал ветвь дерева, в руках он держал складной нож Мэтта, который тот извлёк из кармана. Интересно, когда он начал носить его с собой? Думала Бонни. Она также задавалась вопросом, что госпожа Флауэрс подумала о них, когда они возвратились, два мальчика несли покрытую листвой шестифутовую ветвь между собой, взгромоздив её себе на плечи.
Но госпожа Флауэрс только смотрела, не говоря ни чего. А когда они уже приблизились к дому, она прокричала вслед: «Для тебя прибыл пакет, мальчик».
Стефан повернул голову, ветвь все еще была на его плече: «Для меня? »
- На нём было ваше имя. Пакет и письмо. Я нашла их во дворе, перед домом, сегодня. Я положила их наверх, в твою комнату.
Бонни смотрела на Мередит, затем на Мэтта и Стефана, встречая в свою очередь их изумленные, подозрительные и пристальные взгляды. Ожидание в воздухе усилилось внезапно, почти невыносимо.
- Но кто это мог быть? Кто мог знать, что ты - здесь - начала она, когда они поднялись по лестнице на чердак. И затем она остановилась, появился страх, трепещущий между ее ребрами. Предупреждение гудело вокруг ее, подобно жужжащей мухе, но она отбросила эти чувства. Не теперь, думала она, не теперь.
Но не было никакого способа удержаться от взгляда на пакет на столе Стефана. Мальчики облокотили белую ветвь ясеня о стену и пошли, чтобы смотреть на этот, длинноватый, гладкий пакет, облачённый в оберточную бумагу, со сливочным конвертом на вершине.
На обороте, знакомым сумасшедшим почерком было написано Стефан.
Почерк от зеркала.
Они все стояли, смущённо смотря на пакет, как будто это был скорпион.
- Напряженное ожидание, - сказала Мередит, когда Стефан, медленно взял его. Бонни знала, что она подразумевала. Она чувствовала, что все это могло бы взорваться или изрыгать ядовитый газ или превратиться во что-то с зубами и когтями. Конверт, который поднял Стефан, был квадратный и крепкий, сделан из хорошей бумаги. Будто приглашение принца на бал, подумала Бонни. Но в противовес тому, на поверхности было несколько грязных отпечатков пальца, и края конверта были грязные. Что ж, Клаус не выглядел слишком опрятным во сне.
Стефан поглядел на переднюю и заднюю часть письма и затем разорвал конверт, открыв. Он вытащил единственную часть тяжелой бумаги для печатающих устройств. Трое друзей толпились вокруг него, посматривая через его плечо, поскольку он разворачивал его. Тогда Мэтт воскликнул:
- Что … там чисто!
Это было именно так. С обеих сторон. Стефан перевернул его и исследовал каждую часть. Его лицо было напряженно. Все остальные расслабились, тем не менее, ведя возмущенные разговоры. Глупый розыгрыш. Мередит потянулась к пакету, который выглядел достаточно плоским, чтобы тоже быть пустым, когда Стефан внезапно напрягался, его дыхание, стало шипящим. Бонни быстро поглядела на него и подскочила. Рука Мередит застыла на пакете, и Мэтт выругался.
На чистой бумаге, туго натянутой между двумя руками Стефана, появлялись буквы. Они были черные с длинными хвостами вниз, как будто каждая была вырезана невидимым ножом, в это время Бонни наблюдала за ними. Поскольку она читала их, страх рос в ней.

Стефан,
Мы попытаемся решить это как господа? У меня девчонка. Приезжай в старый сельский дом в лесах после наступления темноты, и мы будем говорить, только вдвоём. Приезжай один, и я позволю ей уйти. Приведёшь кого - то еще, и она умрёт. Не было никакой подписи, но в основании показались слова: Это - между нами.
- Какая девчонка? - потребовал Мэтт, смотря на Бонни и Мередит, как будто удостовериться, что они были все еще там. - Какая девчонка?
Резкими движениями, изящные пальцы Мередит порвали пакет, из которого выпало то, что было внутри. Бледный зеленый шарф с образами виноградных лоз и листьев. Бонни помнила это отлично, и в порыве видение прибыло к ней. Конфетти и подарки на день рождении, орхидеи и шоколад.
- Кэролайн, - прошептала она, и закрывала глаза.
Эти последние две недели были настолько странными, настолько отличными от обычной жизни средней школы, что она почти забыла о существовании Кэролайн. Кэролайн пряталась на квартире в другом городе, чтобы быть в безопасности - но Мередит сказал это сразу: Он может следовать за тобой куда угодно, я уверена.
- Он снова только играл с нами, - бормотала Бонни. - Он позволил нам зайти настолько далеко, даже увидеть твоего дедушку, Мередит, и затем …
- Он, должно быть, знал, - согласилась Мередит. - Он, должно быть, знал, мы все время искали жертву. И теперь он нанес поражение нам. А что если - Ее темные глаза, зажглись внезапной надеждой. - Бонни, ты не думаешь, что Кэролайн потеряла этот шарф в ночь вечеринки? И он только подобрал его?
- Нет. - Предупреждение гудело ближе, и Бонни прогоняла его прочь, не думая об этом. Она не хотела этого, не хотела знать. Но она была уверена относительно одной вещи: это не был блеф. Кэролайн была у Клауса.
- Что мы будем делать? - мягко сказала она.
- Я знаю то, что мы не собираемся делать - слушать его, - сказал Мэтт. - Попробовать решить это подобно господам, он ничтожество, а не джентльмен. Это - западня.
- Конечно это - западня, - сказала Мередит нетерпеливо. - Он выжидал, пока мы не узнали, как травмировать его, и теперь он пробует разделить нас. Но это не сработает!
Бонни наблюдала за лицом Стефана с нарастающей тревогой. Поскольку, в то время как Мэтт и Мередит с негодованием разговаривали, он спокойно сложил письмо и положил его в конверт. Теперь он перестал пристально вглядываться в конверт, его лицо, все еще было, равнодушным, не тронутым тем, что происходило вокруг него. И взгляд его зеленых глазах испугал Бонни.
- Мы можем сделать так, что это будет иметь неприятные последствия для него, - сказал Мэтт. - Правда, Стефан? Разве ты так не думаешь?
- Я думаю, - сказал Стефан тщательно, концентрируясь на каждом слове, - что я пойду в лес после наступления темноты.
Мэтт кивнул, и как защитник он начал было придумывать план: «Хорошо, ты идешь, отвлекать его. И тем временем, трое из нас…»- Трое из вас, - продолжал Стефан так же, пристально смотря прямо на него, - идут домой. В кровати.
Наступила пауза, которая казалась бесконечной, для тугих нервов Бонни. Другие только уставились на Стефана.
Наконец, Мередит, осторожно сказала: «Что ж, будет трудно поймать его, в то время как мы находимся в кроватях, если он не достаточно любезен, чтобы самому посетить нас.
Это сломило напряжение, и Мэтт сказал, многострадально вздохнув: «Хорошо, Стефан, я понимаю, что ты думаешь об этом» - но Стефан прерывал его.
- Я мертв, серьезно, Мэтт. Kлаус прав; это – только между ним и мною. И он сказал, чтобы я прибыл один, или он повредит Кэролайн. Так что я иду один. Это - мое решение.
- Это - твои похороны, - вырвалось у Бонни, почти истерично. - Стефан, ты сумасшедший. Ты не можешь…
- Ну, так посмотри на меня.
- Мы не позволим тебе…
- Ты думаешь, - сказал Стефан, смотря на нее, - что вы могли бы остановить меня, если бы попробовали?
Эта тишина была неудобной. Уставившись на него, Бонни чувствовала, как будто Стефан изменился, так или иначе, в ее глазах. Его лицо казалось более острым, его положение, напоминало ей о мускулах гибкого, жёсткого хищника под его одеждой. Внезапно он оказался отдаленным, чуждым. Пугающий.
Бонни отвела взгляд.
- Давайте быть разумными, - сказал Мэтт, изменяя тактику. - Давайте успокоимся и поговорим об этом
- Нет, ничего обсуждать. Я иду. Вы – нет.
- Ты должен нам больше чем это, Стефан, - сказала Мередит, и Бонни чувствовала себя признательной за ее прохладный голос. - Замечательно, ты можешь порвать нас на кусочки; прекрасно и никаких споров. И это будет точка. Но, в конце концов, мы прошли вместе через многое, мы заслуживаем того, чтобы обсудить это прежде, чем ты уйдешь.
- Ты сказал, что это была борьба и девочек тоже, - добавил Мэтт. - Когда ты решал, что этого не было?
- Когда я узнал, кем была убийца! - сказал Стефан. - Именно из-за меня Клаус здесь.
- Нет! - закричала Бонни. - Ты заставил Елену убить Кэтрин?
- Я заставил Кэтрин возвратиться к Клаусу! Это - то, с чего всё началось. И я вовлёк Кэролайн; если бы это не было для меня, она никогда не возненавидела бы Елену, никогда не пошла бы с Тайлером. Я несу ответственность за неё.
- Ты только хочешь верить этому, - Бонни почти вопила. - Клаус ненавидит всех нас! Ты действительно думаешь, что он собирается позволить тебе уйти оттуда? Ты думаешь, что он планирует оставить в покое нас?
- Нет, - сказал Стефан, и поднял ветвь, прислонённую к стене. Он взял нож Мэтта из его собственного кармана и начал срезать пруты прочь, делая прямое белое копье.
- О, супер, ты уходишь на поединок, - сказал разъяренный Мэтт. - Разве ты не видишь, как это глупо? Ты идёшь прямо в его западню! - Он сделал шаг к Стефану. - Ты не можешь думать, что трое из нас не смогут остановить тебя! - Нет, Мэтт, – послышался низкий голос Мередит через комнату. - Это не даст проку. - Стефан смотрел на нее, мускулы вокруг его глаз напряглись, но она только оглянулась назад, её лицо было спокойно. – Таким образом, ты настроен, встретить Клауса лицом к лицу, Стефан. Хорошо. Но прежде, чем ты пойдешь, по крайней мере, убедись, что ты сможешь бороться. - Было прохладно, она начала расстегивать горловину ее сделанной на заказ блузы.
Бонни чувствовала толчок, даже при том, что она предложила ту же самую вещь только неделей ранее. Но это была тайно, ради Бога, она думала. Только тепеь она пожала плечами. Публично или тайно, какая разница?
Она посмотрела на Мэтта, чье лицо отражало испуг. Тогда она увидела складку брови Мэтта и начало того упрямого выражения лица, которое имело обыкновение ужасать тренеров противоположных футбольных команд. Его синие глаза, посмотрели в ее, и она кивнула, вытянув подбородок. Без слов, она расстегнула молнию на легкой ветровке, которую она носила, и Мэтт стащил с себя футболку.
Стефан переводил взгляд с одного на другого из трёх друзей, мрачно раздевающихся в его комнате, пробуя скрыть свой собственный удар. Он покачал головой, белое копье было перед ним подобно оружию. «Нет».
- Не будь сопляком, Стефан, - выговорил Мэтт. Даже в беспорядке этого ужасного момента, кое-что внутри Бонни сделало паузу, чтобы восхититься его голой грудью. - Есть трое из нас. Ты должен взять много, но не повредить никому из нас.
- Я сказал, нет! Не для мести, и не для борьбы со злом! Не по любой другой причине. Я думал, что вы понимаете это. - Взгляд Стефана на Мэтта был ожесточен.
- Я понимаю, что ты собираешься умереть там! - закричал Мэтт.
- Он прав! - Бонни сжала губы. Предупреждение проходило через ее обороноспособность. Она не хотела впустить это, но у неё не было сил, чтобы сопротивляться больше. С дрожью, она чувствовала, что это нанесло удар через броню, и услышала слова в мыслях.
- Никто не может бороться с ним и выжить, - сказала она мучительно. - Это - то, что Викки сказала, и это верно. Я чувствую это, Стефан. Никто не может бороться с ним и выжить!
На мгновение, только мгновение, она думала, что он мог бы услышать ее. Тогда его лицо стало жёстким снова, и он холодно заговорил:
- Это - не ваша проблема. Позвольте мне волноваться об этом.
- Но если нет никакого способа победить - снова начал Мэтт.
- Это - не то, что сказала Бонни! - кратко ответил Стефан.
- Да, это! О чем, черт возьми, ты говоришь? - кричал Мэтт. Было трудно смотреть на то, как Мэтт выходит из себя, но то, что однажды потерянно было нелегко получить назад. - Стефан, достаточно.
- С меня тоже! - Стефан перешёл в рев. Бонни никогда не слышала от него такого тона. - Я болен от вас всех, болен от вашего препирательства и вашей бесхребетности - и ваших предупреждений, тоже! Это - моя проблема.
- Я думал, что мы были командой! - закричал Мэтт.
- Мы - не команда. Вы - группка глупых людей! Не смотря ни на что, глубоко внутри вы только хотите прожить ваши безопасные короткие жизни в ваших безопасных маленьких домах, пока вы не отправитесь в ваши безопасные маленькие могилы! Я не такой как вы, и я не хочу быть таким! Я выносил вас так долго, потому что я хотел, но это - конец. - Он посмотрел на каждого из них и говорил преднамеренно, подчеркивая каждое слово. - Я не нуждаюсь ни в одном из вас. Я не хочу, чтобы вы шли со мной, и я не хочу, чтобы вы пошли после меня. Вы только испортите мою стратегию. Любого, кто действительно последует за мной, я должен буду убить.
И с одним последним тлеющим взглядом, он повернулся на пятках и вышел. Глава 14.

- Он сошёл с ума, - сказал Мэтт, уставившись на пустой дверной проем, через который Стефан исчез.
- Нет, не сошёл - сказала Мередит. Ее голос был жалобным и тихим, но в нём проскальзывал беспомощный смех.
- Разве ты не видишь, что он делает, Мэтт? - сказала она, когда он повернулся к ней.
- Орёт на нас, заставляя нас ненавидеть его, пытается избавиться от нас. Он становится настолько противным, чтобы мы разозлились и позволили ему всё делать одному.
Она посмотрела на дверной проем и подняла брови. " Любого, кто действительно последует за мной, я должен буду убить. "
Внезапно Бонни дико захихикала
- Я думаю, что он позаимствовал это от Дэймона. " Учтите, я не нуждаюсь ни в одном из Вас! "
- " Вы кучка глупых людишек", – добавил Мэтт.
- Но я все еще не понимаю. У тебя было видение, Бонни, и Стефан обычно не придаёт этому значения. Если нет никакого способа бороться и победить, то какой смысл идти?
- Бонни не говорила, что нет никакого способа бороться и победить. Она сказала, что нет никакого способа бороться и выжить. Так ведь, Бонни? - Мередит посмотрела на нее.
Приступ смеха закончился. Поражённая Бонни пыталась расшифровать видение, но она знала не больше тех слов, которые были в её голове. « Никто не может бороться с ним и выжить»
- Считаете, Стефан думает… - медленно в глазах Мэтта появилась догадка. - Он думает, что собирается остановить Клауса, зная, что тот убьёт его? Как жертвенный ягнёнок?
- Вернее, как Елена, - сказала Мередит трезво. - И, возможно, так он сможет быть с ней
- Хмм... - Бонни почесала затылок. Она не могла знать больше о пророчестве, но это она знала точно. - Он так не думал бы, я уверена. Елен в особенности. Она – такая, какая есть, потому что она умерла слишком молодой; она оставила столько незаконченного в своей жизни, и ну, в общем, она - особый случай. Но Стефан – был вампиром в течение пятисот лет, и он, конечно, не умер бы молодым. Нет никакой гарантии, что он соединится с Еленой. Он мог бы идти в другое место или - или просто умереть. И он знает это. Я уверена, что он знает это. Я думаю, что он держит обещание, данное ей - остановить Клауса, чего бы это не стоило.
- По крайней мере, попытаться, - сказал Мэтт мягко, словно цитируя. " Даже если ты знаешь, что проиграешь". - Он вдруг уставился на девушек. - Я иду за ним.
- Конечно, - сказал Мередит терпеливо.
Мэтт колебался.
- Ммм… Думаю, мне не удастся убедить вас двоих остаться здесь?
- После той вдохновляющей тирады про единую команду? Без шансов.
- Этого я и боялся. Что ж…
- Итак, - сказала Бонни, - Уходим отсюда. Они собрали оружие, какое только нашлось. Перочинный нож Мэтта, который Стефан забыл, кинжал с рукояткой из слоновой кости из костюма Стефана и разделочный кухонный нож. Снаружи не было никакого признака присутствия госпожи Флауэрс. Небо было бледно фиолетовым, напоминая абрикосы на западе. Сумерки кануна солнцестояния, подумала Бонни, и волосы на ее руках встали дыбом.
- Клаус говорил про старый сельский дом в лесу, который должен означать место Francher, - сказал Мэтт. - Где Кэтрин бросила Стефана в заброшенный колодец.
- Это имеет смысл. Он, вероятно, использовал туннель Катрины, чтобы добраться назад - сказала Мередит. - Если Древние Тёмные силы настолько не мощны, они могут пересечь водопровод, не нанося им вреда.
Правильно, Бонни помнила, тёмные силы не могли пересечь водопровод, и чем темнее сила, тем сложнее это сделать
- Но мы не знаем ничто о новых - сказала она громко
- Не знаем, что означает, что мы должны быть осторожны, - сказал Мэтт. - Я хорошо знаю этот лес, и знаю дорожку, которую Стефан будет вероятно использовать. Я думаю, что мы должны выбрать другой путь.
- Чтобы Стефан не заметил нас и не убил?
- Так Клаус не увидит нас, или не всех из нас. Так возможно у нас будет шанс поймать Кэролайн. Так или иначе, мы должны отключить Кэролайн; пока Клаус может угрожать ей, он может заставить Стефана сделать то, чего он хочет. И всегда лучше всего планировать на шаг вперед, опережая врага. Клаус сказал, что они встречаются там после наступления темноты; хорошо, мы будем там засветло, и возможно мы удивим его.
Бонни была поражена этим планом.
" Неудивительно, ведь он куотербэк (планирующий)", - думала она. Я бы просто выскочила, с громким ором.
Мэтт выбрал почти невидимую дорожку между дубами. Подлесок был особенно пышен в это время года, со мхами, травами, и папоротниками. Бонни надеялась, что Мэтт знает, куда идёт, ибо она не знала. В небе, птицы затянули последнюю песню перед поисками насеста, который продлится всю ночь.
Моль и златоглазки копошились у лица Бонни. После спотыканий о грибы, кишащими слизняками, Бонни обрадовалась, что была в джинсах. Наконец Мэтт остановил их.
- Мы рядом, - сказал он низким голосом. - Здесь есть утёс, откуда мы можем смотреть вниз, и Клаус не сможет заметить нас. Будьте тихи и осторожны.
После того, как несколько минут пригнувшийся Мэтт жестикулировал им, заставляя их следовать за ним, Бонни продолжала говорить себе, отчаянно, что она не возражает против многоножек и земляных червей, что ей безразлична паутина на лице. Это была жизнь и смерть, и она знала это. Не слабачка, не ребенок, но осведомлена.
- Здесь, - едва слышно прошептал Мэтт. Бонни быстро проползла к нему. Они пристально глядели вниз на Francher ферме – точнее на то, что осталось от фермы. Она разрушилась, и лес постепенно поглощал её.. Теперь это были только строительные камни, поросшие сорняками расцвета и колючими ежевиками, и одним высоким дымоходом, чей силуэт был подобен одинокому памятнику.
- Она там. Кэролайн, - Мередит выдохнула в ухо Бонни.
Кэролайн была тусклой фигурой, сидящей напротив дымохода. Ее бледное зеленое платье выделялось в темноте, а ее темно-рыжие волосы выглядели черными. Кое-что белое сияло поперек ее лица, и Бонни поняла, что это был кляп. Лента или бандаж. По положению её рук и ног можно было предположить, что она связана. Бедная Кэролайн, думала она, прощая ей все противные, мелкие, эгоистичные вещи, которые она когда-либо делала. Но Бонни не могла вообразить ничто хуже, чем быть похищенным психом вампиром, который уже убил двоих одноклассников, теперь он ожидал другого вампира, который имел довольно серьезное основание, чтобы ненавидеть её. В конце концов, Кэролайн хотела Стефана в начале, она ненавидела и пыталась оскорбить Елену для того, чтобы заполучить его. Стефан Сальваторе был последним человеком, который должен чувствовал благородные чувства к Кэролайн Форбс. - Смотрите, - сказал Мэтт. - Это он? Клаус?
Бонни тоже видела движения на противоположной стороне дымохода. Поскольку она напрягала глаза, он появился, его легкий коричневый плащ, колеблющийся подобно призраку вокруг его ног. Он поглядел вниз на Кэролайн, и она пыталась отодвинуться от него как можно дальше.. Его смех прозвучал так зловеще в темноте, что Бонни вздрогнула.
- Это он – шепнула она, сгибаясь ещё ниже. - Но где Стефан? Уже темно.
- Возможно, он поумнел и решил не приходить - сказал Матт.
- Не тут-то было, - сказал Мередит. Она всматривалась в папоротники на юге. Бонни проследила за взглядом подруги и замерла.
Стефан стоял в краю росчисти, появившись будто из воздуха. Бонни подумала, что даже Клаус не заметил появления Стефана. Он стоял тихо, не делая никакую попытку скрыть себя или копье из ясени, которое он нес. Было кое-что в его позиции и взгляде, которым он просмотрел на сцену перед собой, заставившее Бонни вспомнить, что в пятнадцатом столетии он был аристократом, благородным юношей. Он не сказал ничего, ожидая, пока Клаус заметит его. Клаус действительно повернул на юг, и Бонни показалось, что он был удивлен тому, как Стефан незаметно подкрался к нему. Но тогда он рассмеялся и распростёр объятия.
- Сальваторе! Какое совпадение; я только что думал о тебе!
Медленно, Стефан оглядел Клауса с ног до головы.
- Ты искал меня. Я - здесь. Отпусти девушку.
- Я так говорил? – Клаус выглядел искренне удивлённым, но потом рассмеялся, откинув голову - Я так не думаю. Сначала нужно поговорить.
Стефан кивнул, как будто Клаус подтвердил его ожидания. Он снял копьё с плеча и выставив перед собой.
- Я слушаю, - сказал он.
- Не такой он и дурак, каким кажется - бормотал из-за папоротников Мэтт, и в его голосе слышалось невольное уважение - И он не очень-то стремится убивать, - добавил Мэтт -. Он осторожен.
Клаус подошел к Кэролайн, поглаживая ее темно-рыжие волосы.
- Почему бы тебе не подойти поближе, чтобы нам не приходилось кричать? - Но он не намеревался причинять вред заложнице, как Бонни заметила.
- Я прекрасно тебя слышу, - ответил Стефан.
- Хорошо, - шептал Мэтт. – Вот так, Стефан!
Бонни наблюдала за Кэролайн. Пленница боролась, мотая головой вперед и назад, как будто она была безумна или в горе. Но Бонни сочла движения Каролайн необычными, особенно те сильные толчки головы, как будто девочка напрягалась, чтобы дотянуться до неба. Небо … пристальный взгляд Бонни поднялся до неба, где царил полный мрак, и уменьшающаяся луна сияла по деревьям. Это было то, почему она могла видеть, что волосы Каролин были темно-рыжие теперь: лунный свет, она думала. Тогда, её взгляд опустился к дереву над Стефаном, ветви которого шелестели в отсутствии какого-либо порыва ветра.
- Мэтт? – встревожено шепнула она.
Стефан был сосредоточен на Клаусе, каждой клеточкой тела, каждым мускулом - каждый атом заточенной в нём силы обратился к вампиру. Но в том дереве над его головой…
Все планы испарились из головы Бонни. Она выбежала из укрытия и закричала
- Стефан! Наверху! Это - ловушка! Стефан отпрыгнул в сторону, изящно, как кот, также, как кто-то, кто теперь стоял на том же месте, где секунду назад был Стефан. Луна осветила это место, достаточно ярко, для того, чтобы Бонни увидела обнаженный ряд белоснежных зубов Тайлера. Она видела, как вспыхнули глаза Клауса, он мчался на неё. В течение одного ошеломленного момента она уставилась на него, и затем вспыхнула молния
Из чистого неба.
Только позже Бонни поймёт всю странность происшедшего. Она вовремя отметила, что небо было ясно, когда синяя остроконечная молния ударила в поднятую ладонь Клауса. Следующий вид, который она видела, был столь ужасающий, чтобы затемнить все остальное: Клаус каким-то образом собирает эту молнию в ладони и бросает в неё. Стефан вопил, говоря ей уйти! Бонни слышала его, в то время как она смотрела, как парализованная, и затем кто-то толкнул её в сторону. Молния, пролетела рядом с её головой, со звуком подобно гигантскому взмаху кнута и запахом озона. Бонни подняла лицо от земли и схватила руку Мередит, собираясь поблагодарить её за спасение, но оказалось, что это был Мэтт.
- Оставайся здесь! – крикнул он и убежал.
Те страшные слова. Они охватили Бонни, и она побежала за ним прежде, чем поняла, что делает.
И затем мир превратился в хаос.
Каус кружился над Стефаном, который сцепился с Тайлером, нанося ему удары. Тайлер Смоллвуд, в обличие волка, издал ужасные звуки, когда Стефан отбросил его на землю.
Мередит бежала к Кэролайн, пробираясь за дымоходом, так чтобы Клаус не заметил ее. Бонни видела, как она дошла до Кэролайн, в темноте сверкнул серебряный кинжал Стефана - Мередит резала верёвки вокруг запястий Кэролайн. Тогда Мередит наполовину волокла, наполовину несла Кэролайн позади дымохода. Звук подобно сталкивающимся рогам, заставил Бонни обернуться. Клаус наставил на Стефана острый клинок. Он выглядел столь же острым, как копьё Стефана, превратив в удобное копьё. Но Клаус и Стефан просто замахивались друг на друга; они использовали палки как колья. Робин Худ, думала Бонни изумлённо. Маленький Джон и Робин. Именно это напоминало: Клаус выше и тяжелее, чем Стефан.
Тогда Бонни увидела кое-что еще - беззвучные крики вылетели изо рта
Позади Стефана, Тайлер поднимался и снова и склонялся, также, как когда-то на кладбище, прежде чем броситься на горло Стефана. Стефан стоял к нему спиной. И Бонни не могла предупредить его вовремя.
Но она забыла о Мэтте. Опустив голову, игнорируя когти и клыки, он сдерживал Тайлера, как первоклассный защитник, не позволяя ему накинуться на Стефана. Тайлер попятился, летя боком, с Мэттом на спине.
Бонни была поражена. Так много происшествий. Мередит распиливала верёвки вокруг лодыжек Каролайн; Мэтт наносил удары Тайлеру, за что получил бы дисквалификацию, будь они на поле; Стефан размахивал остатками копья, как будто он был обучен этому. Клаус безумно смеялся, будто веселился процессом боя, поскольку они обменивались ударами со смертельной скоростью и точностью.
Но у Мэтта, казалось, появлялись неприятности. Тайлер хватал его и рычал, в попытках схватить за горло. Бонни дико озиралась в поисках какого-либо оружия, напрочь забыв о ноже в кармане. Ее взгляд упал на мертвую дубовую ветку. Она подняла его и побежала туда, где Тайлер и Мэтт боролись.
Однажды там, кажется, она заколебалась. Она не решилась использовать палку, боясь попасть в Мэтта. Он и Тайлер катились снова и снова в пятне движения. Тогда Мэтт снова оказался верхом на Тайлере, опустив его голову, давая ей знак. Бонни не упустила шанса и, замахнувшись, метнула палку. Но Тайлер увидел ее. Со сверхъестественной силой он схватил Мэтта и перебросил через спину. Голова Мэтта ударилась о дерево с таким звуком, который Бонни никогда не забудет. Глухой звук взрыва гнилой дыни. Он скатился по дереву и остался лежать неподвижно на земле.
Бонни задыхалась, ошеломлённо застыв. Она было побежала к Мэтту, но тут Тайлер оказался перед нею, тяжело дыша, по его подбородку текла кровь. Он теперь больше походил на животное, чем тогда на кладбище. Как будто во сне, Бонни подняла палку, но она почувствовала, что рука дрожит. Мэтт был всё ещё без сознания - он дышит? Бонни услышала всхлипы в собственном дыхании, она оказалась лицом к лицу с Тайлером. Это было смешно; он был парнем из ее собственной школы. Мальчик, с которым она танцевал в прошлом году на школьном балу. Как он мог держать ее далеко от Мэтта, как он смел навредить им всем? Как он мог?
- Тайлер, пожалуйста - начала она, пытаясь вразумить его.
- Совсем одна в тёмном лесу, малышка? – сказал он, зарычав на последних словах. В то мгновение Бонни знала, что это был не тот парень, с которым она училась в школе. Это было животное. О, Боже, он ужасен, подумала она. Кровавая слюна текла из его рта. И те желтые глаза с узкими зрачками - в них, она видела жестокость акулы, и крокодила, и осы, которая кладет свои яйца в живом теле гусеницы. Вся жестокость природы животного в этих двух желтых глазах. - Тебя должны были предупредить, - сказал Тайлер, выпятив челюсть и смеясь, словно собака. – Ведь гуляя в одиночестве в лесу, можно встретить плохих людей.
- Ничтожество! - голос сорвался, и с чувством благодарности, Бонни увидела Мередит рядом с собой. Мередит, держала кинжал Стефана, который ярко блестел в свете луны.
- Серебро, Тайлер! - сказала Мередит, размахивая им. – Интересно, как действует серебро на оборотня? Хочешь проверить?
Всё изящество, ее спесивость, хладнокровие пропало. Такова сущность Мередит, воин Мередит, и хотя она улыбалась, она была взбешена.
- Да! – крикнула радостно Бонни, чувствуя прилив сил. Внезапно она стала действовать. Они с Мередит вместе были сильнее. Мередит оттесняла Тайлера с одной стороны, Бонни держала палку на готове и стояла с другой. Страстное желание, которое она никогда не чувствовала прежде, желание поразить Тайлера – это будет так трудно, он постоянно будет уклоняться. Она чувствовала силу, которая разливалась по руке.
И Тайлер, с его инстинктом животного, мог ощутить это, мог ощутить это от них обеих, оттеснявших его с обеих сторон. Он отскочил назад, остановился, и обернулся, пытаясь уйти от них. Они тоже обернулись. Через минуту они встали в позиции – словно мини-солнечная система: Тайлер, пятившийся назад; Бонни и Мередит, кружащие перед ним, в ожидании подходящего шанса для нападения.
Один, два, три. Мередит дала Бонни немой сигнал. Как только Тайлер прыгнул на Мередит, пытаясь выбить нож из её рук, Бонни нанесла ему удар. Она помнила совет старого друга, учившего её играть в бейсбол, она решила поражать не только голову Тайлера, но и через его голову, поражая кое-что на противоположной стороне. Она приложила весь вес своего маленького тела, и от удара, её зубы заскрипели. Её руки мучительно затряслись и палка сломалась. Но Тайлер упал словно подстреленная в небе птица.
- Я сделала это! Да. Хорошо! Да! - кричала Бонни, отшвыривая палку. - Мы сделали это! Она схватила тело и оттащила его от Мередит.
- Мы…
Вдруг радостный крик застрял у неё в горле.
- Мередит! – закричала она.
- Всё в порядке, - Мередит задыхалась, ее голос был искажён болью. Бонни словно облили ледяной водой. Тайлер разорвал ее ногу до кости. Были огромные, зияющие раны в бедре джинсов Мередит и в белой коже, которая просвечивала через порванную ткань. И к великому ужасу Бонни, она увидела мускулы и разорванную плоть, наливающуюся кровью. - Мередит! - закричала она отчаянно. Мередит необходима была медицинская помощь. Всё должно прекратиться. Ей необходима была помощь врачей, нужно позвонить 911. – Мередит! - Бонни задыхалась..
- Перевяжи ногу чем-нибудь, - лицо Мередит было белым.. Шок. Бонни впадала в истерику. И так много крови; так много крови. О, Боже, думала Бонни, пожалуйста, помоги мне. Она искала что-нибудь, чем можно было бы перевязать рану.
Вдруг она заметила кусок верёвки на земле. Бонни искала.
- Ты можешь использовать это? - спросила неуверенно Кэролайн, стуча зубами. Она подняла верёвку.
На ней было зелёное платье, ее темно-рыжее волосы растрепались и прилипли к лицу вместе с потом и кровью. Ноги её не держали, и она опустилась на колени около Мередит.
- Ты ранена? - Бонни задыхалась.
Кэролайн покачала головой, но когда она согнулась вперед, замученная тошнотой, Бонни увидела раны на ее горле. Но не было времени, чтобы волноваться о Кэролайн. Мередит сейчас была важнее.
Бонни привязывала шнур чуть выше ран Мередит - она владела навыками первой медицинской помощи, которые она узнала от сестры Мэри. Мэри была медсестрой. Мэри говорила, что жгут нельзя накладывать слишком туго и оставлять его на слишком долгое время, может начаться гангрена. Но Бонни должна была остановить кровотечение. О, Мередит.
– Бонни, помоги Стефану, - Мередит задыхалась, ее голос был еле слышен. – Ему нужна помощь..
Она оседала назад, тяжело дыша, ее прищуренные глаза устремились в небо.
Мокро. Все было мокрым. Руки Бонни, ее одежда, земля. Кровь Мередит. И Мэтт все еще лежал под деревом, без сознания. Она не могла оставить их, особенно с Тайлером. Он мог очухаться.
Ошеломленная, она повернулась к Кэролайн, которую тошнило, пот покрыл бисером ее лицо. Бесполезно, подумала Бонни. Но у неё не было выбора.
- Кэролайн, послушай меня, - сказала она. Она подобрала остаток палки, которым ударила Тайлера и сунула в руки Кэролайн. - Ты останешься с Мэттом и Мередит. Ослабишь жгут на ноге каждые двадцать минут. И если Тайлер начнёт пробуждаться, если он даже дернется, ударишь его всей силой. Поняла? Кэролайн, - она добавила, - это твой шанс доказать, доказать на что ты способна. То, что ты не бесполезна. Хорошо?
Она поймала взгляд зеленых глаза и повторила. - Хорошо?
- А что ты собираешься делать?
Бонни посмотрела на поляну. - Нет, Бонни. - Рука Кэролайн схватила ее, и Бонни, почувствовала сломанные ногти и ожоги от верёвок на запястьях. – Останься здесь. Не иди к ним. Ты ничем не поможешь
Бонни пошла к поляне, прежде чем успела передумать. Глубоко в сердце, она знала – Кэролайн была права. Она не сможет ничего сделать. Но кое-что Мэтт сказал тогда " по крайней мере, нужно попытаться". Она должна попытаться. Однако, те несколько ужасных минут, всё, что ей оставалось делать – это наблюдать..
Пока, Стефан и Клаус обменивались ударами с такой жестокостью и точностью, что это походило на красивый, смертельный танец. Но это был равный, или почти равный бой. Стефан оттеснял своего противника.
Теперь она видела, что Стефан обрушился с копьём, прижимая Клауса к коленям, выгибая его назад, дальше и дальше назад, словно балерину, проверяя насколько низко он сможет опуститься. И Бонни могла видеть лицо Клауса - немного открытый рот, глаза смотрят на Стефана со страхом. Тогда всё вдруг изменилось.
Когда Клаус согнулся настолько, что казалось, он вот-вот должен сломаться, кое-что случилось.
Клаус улыбнулся.
И затем он стал выпрямляться.
Бонни видела напряжение мускулов Стефана, видела, как он отчаянно сопротивляется. Но Клаус, все еще усмехаясь, широко раскрыв глаза, выпрямлялся. Он выпрямился подобно некоторому ужасному чертику из табакерки, только медленно. Медленно. Непреклонно. Его усмешка, становилась всё шире, словно она сейчас разорвёт ему рот. Подобно Чеширскому коту.
Кот, думала Бонни.
Кот с мышью. Теперь Стефан хрипел от напряжения, сжав зубы, пытаясь удержать Клауса. Но Клаус всё сильнее притеснял Палкой Стефана к земле. И усмешка не сходила с его лица.
Когда Стефан оказался на земле, его оружие оказалось поперёк горла. Клаус смотрел вниз на него и сиял.
- Я устал играть, мальчик – сказал он, и, выпрямившись, отпустил палку. - Теперь время умирать.
Он забрал копьё у Стефана так легко, словно у ребёнка. Одним движением он разломал о колено его, показывая, как он силён, насколько сильным он всегда был. Как безжалостно он играл со Стефаном.
Одну из половин копья он отшвырнул через плечо. Другой он вонзил в Стефана. Используя не острый конец, а расколотый, Тайлер вонзил его в тело. Он тыкал вниз с силой, которая казалась почти нечаянной, но Стефан закричал. Тайлер сделал это снова и снова, желая слышать крики боли Стефана
Бонни беззвучно выкрикнула.
Она никогда раньше не слышала крик Стефана. Она не могла представить, какую мучительную боль, должно быть, он чувствовал. Она знала, что единственным оружием, способным убить Клауса – древко ясени, но ведь это могло убить и Стефана. Стефан если не умер пока, так умирает. Клаус, замахнулся, собираясь нанести завершающий удар. Лицо Клауса было освещено луной. Он усмехался от удовольствия – удовольствия убивать.
И Бонни не могла двигаться, не могла даже заплакать. Мир вокруг поплыл. Это было ошибкой, она не была готова к такому, ведь она ребёнок, в конце концов.. Она не хотела видеть, как придёт конец. Этого не могло быть, но это было. Это было.
Клаус сиял, и с улыбкой чистого экстаза на лице, побеждал...
Вдруг в его спину воткнулся острый осколок копья. Руки Клауса выпустили оружие, его лицо вздрогнуло. Он стоял, раскинув руки в течение секунды, потом повернулся, слегка качаясь. Глаза Бонни были слишком ослеплены пеленой серых точек, чтобы видеть, но она слышала этот голос высокомерный и холодный. Только четыре слова, но они изменили все.
- Прочь от моего брата!

Глава 15.

Клаус кричал, и этот звук напомнил Бонни крики древних хищников, таких как саблезубый тигр или мамонт. Пока он кричал, кровь пенилась у его рта, превращая красивое лицо в искривленную маску ярости. Его руки скреблись по спине в попытках дотянуться и вытащить копье с белого ясеня, которое было, воткнуто в него. Но оно застряло слишком глубоко, так как бросок был очень хорошим.
- Дамон, - прошептала Бонни. Он стоял в просвете между дубами. Она наблюдала за тем, как он направился к Клаусу, его шаги наполнялись смертоносной целеустремленностью. И он был зол. Бонни избежала бы взгляда в его лицо, если бы могла пошевелиться. Она никогда не видела такой едва сдерживаемой угрозы.
- Пошел вон от моего брата, - вопил он, намеренно выдыхая каждое слово и не сводя глаз с Клауса, который все еще пытался вытащить копье. Клаус снова закричал, но его руки перестали безумно скрестись по спине.
- Ты идиот! Мы не должны драться! Я предупреждал тебя об этом в доме! Мы можем просто проигнорировать друг друга!
Голос Дамона стал еще громче.
- Пошел вот от моего брата. - Бонни почувствовала в нем волны Силы, которые походили цунами. Он продолжил настолько тихо, что Бонни пришлось напрячься, чтобы услышать его. - Прежде чем я вырву твое сердце.
Бонни наконец-то смогла двигаться. Она отступила назад.
- Я тебя предупреждал! – кричал Клаус, брызгая пеной.
Но Дамон его не слушал. Он полностью сконцентрировался на горле Клауса, на его груди, на бьющемся сердце, которое он собирался вырвать.
Клаус поднял целое копье и метнул его.
Несмотря на кровь, белокурый мужчина, казалось, имел в запасе еще много сил. Рывок был внезапным и сильным, уклониться от него было практически невозможно. Бонни видела, как копье летело прямо в Дамона, и невольно закрыла глаза, но мгновение спустя снова открыла их, услышав взмах крыльев. Клаус переместился на то место, где стоял Дамон, а вверх взметнулся черный ворон, роняя одинокое перо. Бонни увидела, что Клаус исчез в тени.
Лес поглотила мертвая тишина.
Парализованность Бонни медленно отступила, и она начала идти, а затем бежать туда, где лежал Стефан. Когда она подошла, он не открыл глаза, казалось он без сознания. Она встала возле него на колени. И тут же почувствовала, как её охватило ужасное спокойствие, как будто кто-то плавал в ледяной воде и, наконец, почувствовал первые признаки гипотермии. Если бы до этого у неё не было так много потрясений, следовавших друг за другом, то она, скорее всего, впала бы в истерику. Но сейчас это был всего лишь последний шаг, последнее небольшое скольжение в нереальность. В мир, которого не должно существовать, но все же он был.
Было плохо. Очень плохо. Так плохо, как только могло быть.
Она никогда не видела чтобы, кто-нибудь был настолько ранен. Даже мистер Таннер, который скончался от полученных ран. Ни один совет Мэри под эту ситуацию не подходит. Даже если бы Стефан был на носилках, неподалеку от операционной, это, скорее всего не помогло бы.
В состоянии ужасного спокойствия она заметила, как вспорхнули крылья, мерцая в лунном свете. Дамон стоял возле неё, и она заговорила сдержанно и рационально.
- Ему нужна кровь? Но он ее, казалось, не слышал. Его глаза были настолько черны, что казалось, состояли из одного зрачка. Та излучаемая свирепость ушла. Он встал на колени и коснулся темной головы на земле.
- Стефан?
Бонни закрыла глаза.
«Дамон напуган», думала она. «Дамон напуган, Дамон! О, Боже, что мне делать. Все кончено, все потеряно, и Дамон боится за Стефана. Он не собирается ничего предпринимать, так как не знает что ему делать, нужно это исправить. О Боже, пожалуйста, помоги мне, я так напугана, что Стефан умирает, а Мередит и Мэтт ранены, Клаус вернется». Она открыла глаза, чтобы посмотреть на Дамона. Он был бледен, его лицо выглядело очень молодым с широко раскрытыми черными глазами.
- Клаус возвращается, - спокойно сказала Бонни.
Она больше не боялась Дамона. Сидя здесь, на краю мира, они больше не были охотником и семнадцатилетней человеческой девочкой. Они были всего лишь, Дамоном и Бонни, которые должны были приложить максимум усилий.
- Я знаю, - сказал Дамон. Он держал руку Стефана, и выглядел совершенно этим не затронутым, это казалось таким логичным и правильным. Бонни чувствовала, как он направлял Стефану потоки Силы, но этого было не достаточно.
- Ему поможет кровь?
- Не очень. Но немного помогла бы.
- Должно же быть, хоть что-то, что может ему помочь, мы должны попробовать.
- Нет. - Стонал Стефан.
Бонни была удивлена. Она думала, что он без сознания. Но сейчас его слегка зеленые глаза были открыты. Они были единственным не раненым органом.
- Не будь глупцом, - твердо сказал Дамон, сжимая руку Стефана так, что побелели суставы на пальцах. – Ты же так сильно ранен.
- Я не нарушу свое обещание, - лицо Стефана было бледным, но голос был упрям. И когда Дамон открыл рот, наверное, для того чтобы сказать, что Стефан нарушит его или Дамон сломает ему шею, Стефан добавил, - Тем более, когда от этого все равно не будет никакого толку.
Наступила тишина, и Бонни пыталась смириться с реальностью. Сейчас, когда они были в этом ужасном месте, а не в обычной обстановке, отговорки и ложная уверенность казались неправильными.
Только правда имеет смысл. И Стефан сказал правду.
Он все еще смотрел на своего брата, который обернулся, вся его ярость сейчас сосредоточилось на Стефане, так же, как перед этим сосредоточилась на Клаусе. Как будто это, могло помочь.
- Я не ранен, я мертв, - жестко сказал Стефан, и его глаза поймали взгляд Дамона. «Это их последнее и самое большое противостояние», подумала Бонни.
- Ты должен вывести отсюда Бонни и остальных. - Мы тебя не оставим, - вмешалась Бонни. И это было чистой правдой.
- Ты должен! - Стефан не отводил взгляда от глаз брата, - Дамон, ты знаешь, что я прав. Клаус будет тут с минут на минуту. Не жертвуй своей жизнью. Не жертвуй их жизнями!
- Их жизни меня не волнуют, - прошипел Дамон. «И это тоже правда», даже не оскорбившись, подумала Бонни. Здесь только одна жизнь, о которой заботится Дамон, и это не его собственная.
- А я говорю, волнуют! – рассердился Стефан. Он буквально повис на руке Дамона, держа её в смертельной хватке, как будто это был спор и он мог вынудить Дамона уступить. - У Елены была последняя просьба. У тебя есть Сила, Дамон. И я хочу, чтобы ты использовал её, чтобы помочь им.
- Стефан... - беспомощно прошептала Бонни.
- Обещай мне, - потребовал Стефан, затем его лицо исказила судорога боли.
В течение нескольких секунд Дамон просто смотрел вниз, на его лицо. Потом заговорил:
- Я обещаю, - сказал он быстро и точно, как удар кинжала. Он опустил руку Стефана и встал, поворачиваясь к Бонни.
- Пошли.
- Мы не можем оставить его...
- Нет, можем, - Теперь в его лице не было ничего молодого. Ничего уязвимого. - Ты и твои человеческие друзья, убирайтесь отсюда. Я за вами вернусь.
Бонни покачала головой. Она знала, что Дамон не предаст Стефана, это был один из тех случаев, когда он отбросил идеалы Стефана о жизни, но это было так непонятно. Она не понимала этого и не хотела понимать. Всё что она сейчас знала это то, что Стефана нельзя оставлять здесь лежать одного.
- Вы уберетесь, сейчас же, - подходя к ней, сказал Дамон стальным голосом. Бонни приготовилась к борьбе, но затем нечто случилось, что сделало их спор бессмысленным. Громкий щелчок, как от гигантского хлыста и вспышка света, ослепившая Бонни. Когда она снова смогла видеть, её взгляд упал на языки пламени в почерневшей дыре на стволе дерева.
Клаус возвращался. Оповестив об этом молнией.
Взгляд Бонни устремился к нему, а затем к тому, что он держал в руках. Он размахивал окровавленной палкой из белого ясеня, которую вытащил из собственной спины, словно это был трофей.
«Молниеотвод», нелогично подумала Бонни, после чего раздался еще один щелчок.
Молния посреди чистого неба с огромными сине-белыми разветвлениями, которые осветили все, как полуденное солнце. Бонни наблюдала за тем, как одно за другим деревья стали падать, всё ближе и ближе. Языки пламени походили на красных гоблинов среди листвы. Два дерева по обеим сторонам от Бонни с треском взорвались, и она это не услышала, а скорее почувствовала проникающей болью в барабанных перепонках. Дамон, глаза, которого были более чувствительны, защищаясь, вскинул руку.
- Клаус! - Закричал он, прыгая в направлении светловолосого человека. Он не шел, это было похоже на разбег для атаки. Взрыв убийственной скорости как у кошки или волка на охоте.
В него ударила молния.
Увидев это, Бонни закричала и вскочила на ноги. Затем последовала синяя вспышка раскалившегося газа и запах горелого, Дамон упал с неестественно застывшим лицом. Бонни видела струйки дыма, поднимающиеся от его тела, такие же поднимались от деревьев.
С безмолвным ужасом она смотрела на Клауса.
Он расхаживал между деревьев, держа свою окровавленную палку, как клюшку для гольфа. Он наклонился к Дамону и улыбнулся. Бонни снова захотелось закричать, но у неё не хватало дыхания, казалось, что воздух в легких куда-то испарился.
- С тобой я разберусь позже, - сообщил Клаус Дамону, который лежал без сознания. Затем его лицо повернулось в сторону Бонни. - Ты, сейчас, я займусь тобой. Сказал он
Прошло некоторое время прежде, чем Бонни поняла, что он смотрел на Стефана, а не на неё. Электрически-синие глаза сфокусировались на его лице.
- Сейчас я выпью твою кровь, Сальваторе.
Бонни была совершенно одна. Она была единственной, кто еще стоял на ногах. Хоть она и была напугана, но знала, что нужно сделать.
Она позволила своим коленям подогнуться и осела на землю рядом со Стефаном.
«Так это и должно закончиться», думала она. «Сначала ты опускаешься на колени рядом со своим рыцарем, а затем встречаешься со своим врагом».
Она посмотрела на Клауса и двинулась, загораживая Стефана. Он, казалось, впервые её увидел, затем сделал такое выражение лица, как если бы заметил паука в своем салате. На его лице играли оранжево-красные отблески огня.
- Уйди с дороги.
- Нет.
Это начло конца. Все было так просто, словом, смерть в летнюю ночь. Летняя ночь, когда сияют луна, звезды и пламя костров, как огонь Друидов, который мог вызывать мертвых.
- Бонни уйди, - мучительно произнес Стефан, - Уходи, пока можешь.
- Нет, - сказала Бонни.
«Мне очень жаль, Елена», подумала она. «Я не могу его спасти». Это все что я могу сделать.
- Уйди с дороги, - сквозь зубы проговорил Клаус.
- Нет, - она не могла позволить Стефану умереть от клыков Клауса в горле. Это не сильно поможет, но это все, что она могла сделать.
- Бонни... - шептал Стефан. - Девочка, разве ты не знаешь кто я? Я посланник дьявола. И если ты немного отодвинешься, то я позволю тебе умереть быстро.
Бонни не обратила на это внимание. Она тряхнула головой.
Клаус запрокинул голову и рассмеялся. Его кровь сочилась тонкой струйкой.
- Хорошо, - сказал он, - Это твой выбор. Вы умрете вместе.
Летняя ночь, подумала Бонни. Канун солнцестояния. Когда грань между мирами очень тонка.
- Спокойной ночи, сладенькая.
На транс не времени хватало, его вообще ни на что не хватало. Ни на что, кроме отчаянного крика.
- Елена! - завопила Бонни, - Елена! Елена!
Клаус отпрянул.
На мгновение показалось, что одно только имя вызвало в нем тревогу. Или, может, он ожидал, что кто-то ответит на крик Бонни. Он стоял и слушал.
Бонни собрала все свои силы, какие только смогла и выбросила в пустоту свой призыв.
И ничего не почувствовала...
Ничто не нарушило летнюю ночь, кроме потрескивающего огня. Но что-то изменилось. Клаус усмехаясь, направился к Бонни и Стефану. Затем Бонни заметила, как по земле начал стелиться туман. Нет, это не мог быть туман. Должно быть, это дым от огня. Но на дым это не похоже. Оно кружилось в воздухе, напоминая крошечный вихрь или смерч из пыли. И оно обретало форму размером с человека.
Неподалеку был еще один. Затем Бонни увидела третьего. Они были повсюду. Туман струился из земли между деревьев, объединяя всё это в единое целое. Бонни безмолвно наблюдала за всем тем, что происходило среди горящих дубов. Клаус прекратил улыбаться и остановился, он тоже наблюдал.
Бонни повернулась к Стефану, не в состоянии даже задать вопрос.
- Беспокойные души, - хрипло прошептал он, его глаза были полны решимости, - Солнцестояние.
И тогда Бонни все поняла.
Они шли через реку, со стороны старого кладбища. И со стороны леса, где наспех были вырыты многочисленные могилы, в которые кучами сваливали тела прежде, чем они бы начали гнить. Беспокойные души солдат, которые сражались и умерли здесь во время Гражданской войны. Сверхъестественное войско отозвалось на призыв о помощи.
Они заполонили все вокруг. Их были тысячи.
Сейчас Бонни могла даже разглядеть их лица. Туманные очертания заполнились бледными оттенками, как большое количество жидкой акварели. Мельком она увидела синих и серых. Как войска Союза, так и Конфедерации. Бонни бросила взгляд на заткнутые за пояс пистолеты, блеск сабель и шевроны на рукавах. Густая борода, длинная, седая. Небольшая фигура, размером с ребенка, с темными глазницами и с барабаном, висящим на его шее, на уровне бедер.
- О, Бог мой, - прошептала она, - О, Боже... - Это были не просто слова. Это была мольба. Она была очень напугана. Осуществился ее самый жуткий кошмар, который был связан с кладбищем. Как в первом сне про Елену, когда нечто стало выползать из черных ям в земле, только это нечто летало, плавно скользя и кружась, пока не обретало человеческую форму. Все, что когда-то Бонни чувствовала на старом кладбище, ожило, здесь было полно наблюдающих глаз, это была некая Сила, неподвижно застывшая в ожидании. Земля Феллс-Черча хранила все свои кровавые воспоминания. Духи тех, кто здесь умер, вернулись.
Бонни чувствовала их гнев. Это очень пугало, но её захлестнули новые эмоции, от которых перехватило дыхание, и она еще сильнее сжала руку Стефана. У армии духов был лидер.
Одна из фигур парила впереди всех, недалеко от того места, где стоял Клаус. У нее не было формы или она пока не сформировалась, но оно пылало бледно-золотым светом. Затем, перед глазами Бонни, оно стало сиять всё ярче и ярче с каждой минутой, каким-то неземным светом. Намного ярче огня. Настолько ярким, что Клаус отшатнулся назад, Бонни мигнула, а когда обернулась на сдавленный стон, то увидела, что Стефан смотрел прямо на это свечение бесстрашно с широко раскрытыми глазами. И улыбался, так слабо, как будто радовался, что это будет последним, что он увидит.
Бонни почувствовала себя увереннее.
Клаус пошатнулся. Он отвернулся от Бонни и Стефана, чтобы встретиться со светом, который парил над поляной, как ангел. Золотые волосы развивались на невидимом ветру, Елена смотрена не него свысока.
- Она пришла, - прошептала Бонни.
- Ты просила её, - пробормотал Стефан. Его голос затих, сбитый тяжелим дыханием, но он все еще улыбался. Глаза его были безмятежны.
- Отойди от них, - сказала Елена, её голос прозвучал одновременно и в ушах и в мыслях Бонни.
Как будто одновременно зазвенели множество колокольчиков.
- Все кончено, Клаус.
Однако Клаус быстро пришел в себя. Бонни видела, как от дыхания вздымаются его плечи, впервые заметив дыру в его коричневом плаще, где в него вонзилось копье из белого ясеня. Поверх темно-красных пятен запекшейся крови теперь потекла свежая, так как он выбросил вперед руки.
- Ты думаешь, я тебя испугался? - выкрикнул он, оборачиваясь вокруг себя и смеясь над бледными духами. - Вы думаете, я вас боюсь? Вы мертвы! Пыль на ветру! Вы даже дотронуться до меня не можете!
- Ты ошибаешься, - сказала Елена, её голос звучал перезвоном колокольчиков на ветру.
- Я один из Древних! Первых! Вы знаете, что это означает? - Клаус снова повернулся, обращаясь ко всем, его неестественно синие глаза, казалось, наполнились жаром красного пламени.
- Я никогда не умирал. А каждый из вас уже мертв. Вы просто кучка призраков! Но не я. Смерть не может коснуться меня. Я непобедим! Последнее слово переросло в крик, такой громкий, что он отозвался эхом между деревьев. «Непобедим... Непобедим... Непобедим... » Бонни слушала, как звук затихал в голодном пламени огня.
Елена ждала, пока не пропал последний звук эха. Затем очень просто сказала:
- Не совсем, - она повернулась, обращаясь к туманным фигурам, окружавшим её, - Он хочет пролить здесь кровь.
Зазвучал новый пустой голос, от которого по спине Бонни будто пробежала струйка ледяной воды.
- Здесь было достаточно убийств, скажу я, - это был солдат Союза, с двумя рядами пуговиц на шинели.
- Даже больше, чем достаточно, - сказал другой голос, подобный барабанной дроби. Этот голос принадлежал солдату Конфедерации, державшему штык-нож.
- Пришло время положить этому конец, - сказал старик, завернутый в серую ткань.
- Мы не позволим продолжаться этому, - поддержал их барабанщик, с черными глазницами.
- Больше кровь не прольется! – промолвило сразу несколько голосов одновременно.
- Больше не будет убийств! - крик переходил от одного к другому, пока он не превратился в рев.
- Больше не будет крови!
- Вы не можете тронуть меня! Вы не можете убить меня!
- Взять его, ребята!
Бонни не знала, кто отдал этот приказ. Но ему повиновались все, как солдаты Конфедерации, так и солдаты Союза. Они поднимались, плавно растворяясь в тумане с сотнями рук. Клауса словно накрыла океанская волна, которая поглощала его. Каждая рука пыталась уцепиться и удержать его, Клаус отбивался, как мог, но их было слишком много. В считанные секунды туман полностью поглотил его. Он поднялся и закрутился как торнадо, из которого доносились лишь слабые звуки.
- Вы не можете меня убить! Я бессмертен!
Торнадо последовал в темноту, за пределы поля зрения Бонни. Уносившись в ночное небо, он оставлял за собой след из призраков, словно хвост кометы.
- Куда они его потащили? - Бонни не хотела спрашивать в голос, но это просто вырвалось из ее рта.
Елена её услышала.
- Туда, где он больше никому не причинит зла, - ответила она, и выражение её глаз, заставило Бонни воздержаться от каких-либо вопросов.
С другой стороны поляны слышались крики и мычащие звуки. Бонни повернулась и увидела Тайлера, в его жуткой наполовину человеческой, наполовину волчьей форме. Он пялился на Елену и на несколько призрачных фигур, затем прошептал.
- Не дайте им забрать меня! Не дайте им забрать меня тоже!
Перед тем как Елена смогла что-либо сказать, он развернулся. На мгновение, взглянув на пламя, которое возвышалось над его головой, он пошел через него, ломая горящие деревья. Через языки пламени, Бонни видела, как он упал на землю, пытаясь потушить на себе огонь, а затем вставал и снова побежал. Пламя вспыхивало, раз за разом и она больше ничего не могла разглядеть. Но потом она кое-что вспомнила, «Мередит и Мэтт». Мередит осматриваясь, лежала на коленях у Керолайн, а Мэтт все еще лежал на спине. Ранен, но не так сильно как Стефан.
- Елена, - сказала Бонни, привлекая внимание сияющей фигуры.
Сияние приблизилось. Стефан не моргал. Он смотрел на сердце света и улыбался.
- Теперь он больше никого не побеспокоит. Спасибо тебе.
- Это Бонни позвала нас. И она не смогла бы сделать этого в какое-то другое время или в каком-то другом месте.
- Я хотел сдержать обещание.
- Я знаю, Стефан. Бонни не понравилось, как все это прозвучало. Это звучало как прощание, прощание навсегда. Она вспомнила свои собственные слова, «Он попадет в другое место или просто исчезнет». Бонни не хотела, чтобы Стефан куда-то уходил. Несомненно, любой, кто выглядел как ангел…
- Елена, сказала она, - а ты можешь сделать что-то? Можешь помочь ему? - Ее голос дрожал.
Выражение лица Елены было хорошим поводом для беспокойства, оно было нежным, но очень грустным. Это кое-что ей напомнило. Хонория Фелл. У Хонории был похожий взгляд, как будто в мире она видела все только самое плохое. Всю несправедливость и все те вещи, которые не должны быть, но были.
- Кое-что я сделать могу, - сказала она. - Но я не знаю та ли это помощь, которую он хочет. Елена повернулась к Стефану.
- Стефан, я могу излечить тебя от ран, которые нанес Клаус. Сегодня для этого у меня достаточно Сил. Но я не могу исправить того, что сделала Катрин.
Бонни пыталась сообразить, что сделала Катрин. Уже прошли месяцы после пыток Стефана в гробнице. Но затем она поняла. Катрин сделала Стефана вампиром.
- Это было так давно, - говорил Стефан. Если ты сделаешь это, то я просто превращусь в кучку пыли.
- Да, - улыбнулась Елена, взглянув на него.
- Ты хочешь, чтобы я помогла, Стефан?
- Да, - тихо сказал он и затем добавил - Я хочу, чтобы ты помогла.
Она наклонилась и поцеловала его. Бонни видела, как ее сияние перетекало в Стефана, будто его покрывала искрящаяся река света. Оно заполняло его как туман, который окружал Клауса, как куча бриллиантов, пока его тело не стало сиять так же, как у Елены.
На мгновение Бонни показалось, что она видит движение крови внутри него, которая растекалась по каждой вене, каждому капилляру, заживляя все, к чему прикасалась.
Затем сияние превратилось в золотую ауру, которая проникала в кожу Стефана. Его рубашка была разорвана, но плоть под ней была гладкой и крепкой. Бонни чувствовала, как ее глаза широко открываются от удивления. Там была обычная кожа. Все ужасные раны пропали. Она нервно рассмеялась, но потом посмотрела вверх и пришла в себя.
- Елена, там Мередит, ей тоже…
Сияние Елены уже двигалось через поляну. Мередит посмотрела на нее, подняв голову с колен Керолайн.
- Привет Елена, - сказала она, почти нормальным, но очень слабым голосом.
Елена наклонилась и так же ее поцеловала. Сияние снова полилось, теперь наполняя Мередит. И когда все закончилось, Мередит встала на ноги. Затем Елена тоже самое сделала с Мэттом, который уже пришел в сознание и выглядел немного потрепанным, но живым. Так же она поцеловала Керолайн, после чего та перестала трястись и пришла в себя. Затем она подошла к Дамону, который все еще лежал там, где в него попала молния. Привидения прошли мимо, даже не обратив на него внимания. Свет Елены закружился, когда она дотронулась рукой до его волос. Затем наклонилась и поцеловала лежащую на земле темную голову. Когда сияние уменьшилось, Дамон сел и покачал головой. Затем Елена обернулась, и он осторожно поднялся на ноги, не промолвив ни слова. Он просто смотрел, как Елена шла к Стефану.
Он походил на темный силуэт, окруженный языками пламени. Бонни и не заметила, как огонь вырос настолько, что начал затмевать сияние Елены. Но, увидев это, она почувствовала тревогу.
- И, наконец, мой последний подарок, - сказала Елена, после чего начался дождь.
Просто спокойный дождь, без грома и молний, который заполнил все вокруг и потушил огонь. Стало свежо и прохладно, казалось, он смыл весь ужас пары последних часов, очистив поляну от всего, что здесь происходило. Бонни запрокинула голову и закрыла глаза, вытягивая руки, как будто хотела кого-то обнять. После того как дождь утих, она кинула взгляд на Елену, которая смотрела на Стефана. На ее лице больше не было улыбки. На нем отражалось грусть.
- Уже полночь, - сказала она. - Мне пора идти.
Бонни поняла, в каком смысле «идти», это не означало уйти на время. Это означало уйти навсегда. Теперь Елена уходила туда, куда сны проникнуть не могли. И Стефан знал это.

- Еще несколько минут, - он сказал, подходя к ней.
- Извини.
- Елена, подожди. Я должен тебе кое-что сказать.
- Я не могу.
Теперь в этом сияние можно было разглядеть не только грусть, но и горе.
- Извини Стефан. Я не могу ждать.
Это походило на то, как будто ее что-то тащило обратно, забирая в иное измерение которое Бонни не видела. «Может быть, Хонория тоже туда ушла, когда ее миссия закончилась», подумала Бонни. «Чтобы жить в мире».
Но взгляд Елены не был мирным. Он цеплялся за Стефана, и она безнадежно протягивала к нему руку. Но они не прикоснулись. Елену все еще тянуло в даль.
- Елена, пожалуйста! - звал ее Стефан таким голосом, как будто его сердце разбивалось на маленькие части.
- Стефан, - Елена начала плакать и вытянула к нему обе руки. Но она исчезала. Бонни чувствовала, что рыдание подступило к ее горлу. Это не справедливо. Все чего они когда-либо хотели, это быть вместе. И теперь, Елене в награду за помощь городу и завершение ее миссии, предоставили разлуку со Стефаном, навсегда. Это несправедливо.
- Стефан, - снова позвала она, ее голос слышался, откуда-то из далека.
Сияние практически исчезло. Бонни смотрела сквозь проступавшие на глаза слезы.
Тишина ушла с поляны. Все призраки Феллс-Черча ожившие на одну ночь, чтобы не позволить пролиться крови, ушли. Сияющий дух, который вел их, бесследно исчез, только луна и звезды были закрыты облаками.
Бонни знала, что лицо Стефана мокрое не от дождя, который все еще покапывал.
Он стоял, тяжело дыша, и смотрел туда, где все еще было видно сияние Елены. Вся боль и тоска Бонни отражалась на его лице, но это было ничто по сравнению с тем, что она увидела сейчас.
- Это не справедливо, - прошептала она.
Затем закричала в небо, не задумываясь о том, кому она это кричит.
- Это не справедливо!
Дыхание Стефана все ускорялось. Он поднял лицо, на котором была не злость, а невыносимая боль. Его взгляд летал среди облаков, в поисках чего-то похожего на золотой свет, хоть какой-нибудь вспышки света. Но там ничего не было. Бонни видела, как боль проходила через него, похожая на агонию Клауса. И крик, который вырвался из его горла, был самым жутким звуком, который она когда-либо слышала.
- Елена!

Глава 16.

Бонни никак не могла вспоминать, как прошли следующие несколько секунд. Она слышала крик Стефана, который почти, казалось, сотрясал землю под ней. Она видела лицо Дамона направленное к нему. И затем она увидела вспышку.
Вспышка подобно молнии Клауса, только не сине-белая. Она была золотой.
И такая яркая, что Бонни чувствовала, будто солнце взорвалось перед ее глазами. Все, что она могла разобрать в течение нескольких секунд, это кружение цвета. И затем она увидела кое-что в середине поляны, около стека дымохода. Кое-что белое, формой подобное призракам, только более твердое на вид. Кое-что маленькое и беспорядочное, которое должно было напоминать совсем не то, что ей говорили глаза.
Поскольку это напоминало стройную голую девушку, дрожащую на опушке леса. Девушку с золотыми волосами.
Это напоминало Елену.
Не пылающая, освещённая свечой Елена мира духа и не бледная, а очень красивая девушка, которая была Еленаой-вампиром. Это была Елена, сливочная кожа которой была покрыта розовыми пятнами и показывала гусиную кожу под брызгами дождя. Елена, выглядящая изумленной, медленно подняла голову и пристально огляделась вокруг себя, как будто все знакомые вещи на поляне были ей незнакомы.
Это - иллюзия. Или так или они дали ей несколько минут, чтобы сказать прощай. Бонни продолжала говорить себе это, но она не могла заставить себя верить этому.
- Бонни? - сказал голос неуверенно. Голос, который совсем не походил на перезвоны ветра. Голос испуганной молодой девушки.
Колени Бонни подгибались. В ней росло дикое чувство. Она пробовала отодвинуть это, все же не осмеливаясь даже исследовать его. Она только наблюдала за Еленой.
Елена коснулась травы перед нею. Сначала нерешительно, потом все более твердо, более и более быстро. Она собрала листья в пальцах, которые казались неуклюжими, подавляя это, ласкала землю. Хватала её снова. Она захватила целую горстку влажных листьев, прижала их к себе и обоняла. Она посмотрела на Бонни, на разбросанные повсюду листья.
В мгновение они стали на колени на расстоянии нескольких ног и только уставились друг на друга. Тогда Бонни, дрожа, протянула свою руку. Она не могла дышать. Чувство росло и росло.
Рука Елены в свою очередь поравнялась, достигая руки Бонни. Их пальцы соприкоснулись.
Настоящие пальцы. В настоящем мире. Где они обе были.
Бонни издала своего рода крик и бросилась на Елену.
Через минуту она в безумии ласкала ее всюду, с неистовостью, не верив восхищению. И Елена была тверда. Она была влажна от дождя, и она дрожала, и руки Бонни не проходили сквозь неё. Частицы влажных листьев и почвы цеплялись за волосы Елены. - Ты здесь, - рыдала она. - Я могу дотронуться до тебя, Елена!
Елена открыла рот от изумления,
- Я могу дотронуться до тебя! Я здесь! - Она снова схватила листья. - Я могу коснуться земли!
- Я могу видеть, что ты касаешься этого! - Возможно, они продолжили бы эту неопределенность, но их прервала Мередит. Она стояла на несколько шагов дальше, смотря своими тёмными огромными глазами на белом лице. Она издала звук удушья.
- Мередит! - Елена обратилась к ней и протянула горстки листьев. Она открыла свои руки.
Только Мередит, которая был способна справиться с собой, когда тело Елены было найдено в реке, когда Елена появилась в её окне как вампир, когда Елена материализовалась на поляне подобно ангелу, стояла на месте, колеблясь. Она робко смотрела вокруг.
- Мередит, она тверда! Ты можешь дотронуться до неё! Видишь? - Бонни снова радостно стукнула Елену.
Мередит не двигалась. Она шептала,
- Это невозможно...
- Это правда! Видишь? Это правда! – У Бонни начиналась истерика. Она знала, что это была именно она, и даже не заботилась об этом. Если кто и имел право стать истеричным, то это была она. - Это правда, это правда, - твердила она. - Мередит, посмотри...
Мередит, которая всё это время смотрела на Елену, задыхаясь, издала ещё один звук. Затем одним рывком она бросилась вниз к Елене. Она тронула ее, поняла, что ее рука встретила сопротивление плоти. Она изучала лицо Елены. И затем у неё врывались в слезы, не поддающиеся контролю.
Она кричала и кричала, ее голова находилась на голом плече Елены.
Бонни радостно обнимала их обеих.
- Разве вам не кажется, что она должна что-нибудь надеть? - сказал голос, и Бонни увидела Кэролайн, снимавшую своё платье. Кэролайн сделала это быстро и спокойно, оставаясь в одном нижнем белье, как будто она делала этот всё время. Это не воображение, снова подумала Бонни, уже без злобы. Были времена, когда никакое воображение совсем не было преимуществом. Мередит и Бонни натянули платье через голову Елены. Она выглядела в нём маленькой, влажная и так или иначе неестественная, как будто она больше не нуждалась в одежде. Но, во всяком случае, это был некоторый элемент защиты.
Тогда Елена прошептала,
- Стефан.
Она обернулась. Он стоял там, с Дамоном и Мэттом, немного дальше от девочек. Он только наблюдал за ней. Как будто не только его дыхание, но и его жизнь была захвачена ожиданием.
Елена встала и сделала неуверенный шаг к нему, затем ещё и ещё. Изящная и всё ещё хрупкая в своём заимствованном платье, она дрогнула, поскольку двигалась к нему. Подобно небольшой русалке, узнающей, как использовать свои ноги, размышляла Бонни.
Он позволил ей полностью пройти весь путь, только смотрел, прежде чем кинуться к ней. Затем Стефан устремился к ней, и они вместе упали на землю, заключив друг друга в объятия, и каждый удерживал другого настолько сильно, насколько это было возможно. Ни один из них не сказал ни слова.
Наконец Елена задержала взгляд на Стефане, он держал её лицо в своих руках и только пристально глядел на нее. Елена смеялась громко, явно радуюсь, сжимая и разжимая свои собственные пальцы и смотря на них с восхищением перед погружением их в волосы Стефана. Тогда они поцеловались.
Бонни наблюдала невозмутимо, чувствуя, как опрометчиво проливаются слезы радости. Её горло болело, но то были сладкие слезы, не солёные слезы боли, и она все еще улыбалась. Она была грязна, она впитывала влагу, но никогда в своей жизни она ещё не была настолько счастлива. Она чувствовала, как будто она хотела танцевать и петь и делать все виды сумасшедших вещей.
Немного позднее Елена отвела взгляд от Стефана ко всем остальным, её лицо яркое почти как тогда, когда она проносилась по поляне подобно ангелу. Светлое, подобно звездному свету. Никто не будет когда-либо снова вызывать её Ледяную Принцессу, размышляла Бонни.
- Друзья мои, - сказала Елена. Это было все, что она сказала, но этого было достаточно, это и странное небольшое рыдание, которое она издала, поскольку она протягивала к нам руку. Мы были вокруг нее через секунду, толпясь, вся сразу пытались охватить её. Даже Кэролайн.
- Елена, - сказала Кэролайн, - я сожалею...
- Это всё теперь забыто, - сказала Елена, и обнимала её так свободно, как и всех остальных. Затем она схватила крепкую коричневую руку и кратко провела ею по своей щеке.
- Мэтт, - сказала она, и он улыбался ей, синими залитыми слезами глазами. Но не со страданием при виде её в руках Стефана, думала Бонни. Сейчас лицо Мэтта выражало только счастье.
Тень упала на небольшую группу, пришедшая между ними и лунным светом. Елена искала, и протягивала свою руку снова. - Дамон, - сказала она.
Ясный свет и светлая любовь в её лице были непреодолимы. Или это должно было быть непреодолимо, думала Бонни. Но Дамон ступил вперед, не улыбаясь, его черные глаза, столь же безграничные и непостижимые, как и всегда. Ни один лучик звездного света, которым сияла Елена, не был отражен в них.
Стефан взглянул на него без опасения, поскольку он изучил болезненный блеск золотой яркости Елены. Тогда, не смотря вдаль, он также протянул свою руку.
Дамон стал пристально смотреть на них, на их два откровенных бесстрашных лица, немое предложение их рук. Предложение связи, теплоты, человечности. Ничто не отразилось в его собственном лице, и он был совершенно неподвижен.
- Подойди, Дамон, - сказал мягко Мэтт. Бонни быстро посмотрела на него, и увидела, что синие голубых глаз было теперь поглощено, поскольку они смотрели на затененное лицо охотника.
Дамон говорил без движения.
- Я не похож на вас.
- Ты не столь же отличаешься от нас, как тебе хотелось бы думать, - сказал Мэтт. - Смотри, - добавил он примечание со странным вызовом в его голосе, - я знаю, что ты убил мистера Таннера при самозащите, потому что ты рассказывал мне. И я знаю, что ты не приходил сюда к церкви Фелла, потому что заклинание Бонни тянуло тебя сюда, потому что я сортировал волосы, и я не делал никаких ошибок. Ты больше походишь на нас, чем ты допускаешь, Дамон. Единственная вещь, которую я не знаю - это, почему ты не вошёл в дом Викки, чтобы помочь ей.
Дамон перебил его почти автоматически,
- Поскольку я не был приглашен!
Память уносила Бонни. Она сама, стоящая около дома Викки, Дамон, стоящий около неё. Голос Стефана: Викки, предложи мне войти. Но никто не пригласил Дамона.
- Но как тогда Клаус вошёл? – Начала она после своих собственных мыслей.
- Это было работой Тайлера, я уверен, - кратко сказал Дамон. – Вот что Тайлер Смоллвуд сделал для Клауса, чтобы узнать, как востребовать своё наследие. И он, должно быть, пригласил Клауса туда прежде, чем мы начали охранять дом, и, вероятно, прежде чем Стефан и я прибыли к церкви Фелла. Клаус был хорошо готов. Той ночью он был в доме, и девочка была мертва прежде, чем я узнал что, что-то случалось.
- Почему ты не позвал Стефана? – Сказал Мэтт. В его голосе не было никакого обвинения. Это был простой вопрос.
- Поскольку там не было ничего, что он мог бы сделать! Я знал то, с чем ты имел дело, как только увидел это. Старый. Стефан только встретил бы свою смерть, и девочка была прошлой заботой, так или иначе.
Бонни слышала нить неприветливости в его голосе, и когда Дамон вернулся к Стефану и Елене, его лицо укрепилось. Это было, как будто было принято некоторое решение.
- Ты видишь, я не похож на тебя, - сказал он.
- Не имеет значения. - Стефан все еще не убирал свою руку. Так же как и Елена.
- И иногда хорошие парни действительно побеждают, - Сказал Мэтт спокойно, ободряюще.
- Дамон... – начала Бонни. Медленно, почти неохотно, он повернулся к ней. Она думала о том мгновении, когда они стояли на коленях возле Стефана, и он выглядел настолько молодым. Когда они были просто Дамоном и Бонни на краю мира. Она думала, в течение одного единственного момента, что она видела звезды в тех черных глазах. И она смогла почувствовать в нём что-то, некое возбуждение подобное страстному желанию, и замешательство, и страх, и гнев, всё вместе. Но затем всё это смягчалось, и его щиты снова встали на защиту, и психические чувства Бонни не сказали ей больше ничего. И те черные глаза были просто непрозрачны.
Он вернулся к паре на земле. Тогда он снял свою куртку и встал позади Елены. Он накинул её на плечи Елены, не дотрагиваясь до неё самой.
- Ночь холодная, - сказал он. Его глаза на мгновение задержались на Стефане, поскольку он поправлял черную куртку на ней.
А затем он повернулся, чтобы уйти в темноту между дубами. Тут же Бонни услышала взмах крыльев.
Стефан и Елена бессловесно снова соединили руки, и золотая голова Елены легла на плечо Стефана. Сквозь её волосы зеленые глаза Стефана были направлены в ночь, где его брат только что исчез.
Бонни качала головой, чувствуя как голос пропадает в её горле. Оно ослабло, поскольку кое-что коснулось её руки, и она увидела Мэтта. Даже влажный, даже охваченный частицами мха и папоротника, он был красивым на вид. Она улыбнулась ему, чувствуя, как её удивление и радость возвращаются. Легкомысленное, головокружительное волнение, она думала о том, что случилось сегодня вечером. Мередит и Кэролайн также улыбались, и в импульсивном порыве Бонни схватила руки Мэтта и закружила его в танце. В середине поляны они поднимали влажные листья и кружились, и смеялись. Они были живы, и они были молоды, и это было летнее солнцестояние.
- Ты хотела, чтобы мы снова были вместе! – кричала Бонни Кэролайн, и тянула шокированную девушку в танец. Мередит, забывшая о своём достоинстве, также присоединилась к ним.
И в течение долгого времени все на поляне только радовались.

21 июня, 7: 30 утра.
Летнее солнцестояние.
Дорогой Дневник,
О, слишком сложно объяснить, и ты всё рано не поверил бы этому. Я ложусь спать.