«Нужно общаться с ними как с нормальными детьми. Зачастую это так и есть.»

Тарас Ясенков: выпускник московской государственной консерватории; руководитель хоров детей с задержкой психического развития.

«Нужно общаться с ними как с нормальными детьми. Зачастую это так и есть. »

МИ: Вы занимаетесь с детьми уже два года, верно?

Т: Третий год, в марте будет три года ровно.

МИ: Дважды в неделю?

Т: В детском доме мы начинали с раза в неделю, примерно через полгода делаем два раза в неделю. Это уже четвёртый детский дом, где мы работаем по такой схеме. Поначалу очень долгое привыкание, дети вообще не понимают, в жизни с этим не сталкивались. Не понимают что это, зачем нужно петь. Буквально на прошлой неделе мы стартовали в новом детском доме циркового профиля имени Никулина. Это ад кромешный, каждое занятие это.. словами нельзя описать.

МИ: И никто не помогает? Нет воспитателя который организует процесс?

Т: Они не слушаются воспитателей. Во-первых, они стесняются друг друга и стесняются нас. Где-то месяц, а то и два, идёт на знакомство. Доверять, слушать и выполнять твои указания они начинают спустя где-то год.

МИ: При этом вы работаете один в группе?

Т: Двое. Концертмейстер, который по совместительству хормейстер, мы с ним делим задачи. Он занимался актёрским мастерством и частично использует актёрский тренинг в работе, на раскрепощение и так далее.

МИ: Вы с ними знакомитесь через какой-то личный аспект? Сперва начинаете с ними по дружески общаться? Какие Вы нашли лайфхаки что бы наладить контакт?

Т: В разных детских домах приходится придумывать разные штуки. В одном детском доме они сразу сели и запели, практически никаких проблем не было. Потому что там изначально уровень воспитания лучше, работают хорошие воспитатели. А так, в принципе, через игры. Мы и голос познаём через игры.

МИ: Вы это интуитивно делаете, или это какая-то методика?

Т: Интуитивно, метод проб и ошибок. Потому что литературы как таковой нет. Есть что-то, но действительно стоящего про эту специфику очень мало что есть.

МИ: Наверное, очень сложно работать именно с группой? К одному можно подстроиться, найти индивидуальный подход, а здесь…

Т: Здесь приходится работать на всех, да, и особенность в том, что они в принципе не способны удержать внимание. Внимание больше 10ти минут на одной задаче они не могут держать, нужно всё время менять задания.

МИ: Коллектив, наверное, всё равно разбивается на какие-то группы? Вы работаете сперва с одой группой, потом с другой, или получается работать со всеми сразу?

Т: Получается, да.

МИ: Сколько примерно детей?

Т: В одном у меня +/- 28 человек по спискам, в среднем 20 человек стабильно ходит. Во втором было человек 15 работающих и человек 10 наблюдателей. Потом некоторые из наблюдателей переходили в работу, заставлять в принципе нельзя, это сразу их отвращает.

МИ: И крик наверное тоже?

Т: Иногда можно, помогает очень эффективно. Но это зависит конкретно от настроения группы в данный момент. Иногда ты гаркнешь и они сразу понимают. Этим злоупотреблять нельзя, они к этому очень быстро привыкают, особенно если учесть что во многих учреждениях это стиль общения - через крик. Когда мы поняли что в одном детском доме всегда так общаются, мы решили уйти в полную противоположность, и это вызывает интерес. Это мы интуитивно попробовали. Так же интуитивно мы нашли что они лучше усваивают информацию, когда говоришь шёпотом.

МИ: В принципе это и со здоровыми людьми часто срабатывает, фокусирует внимание.

Т: Да. Ещё из особенностей психических задержек: к ним почему-то нельзя поворачиваться спиной. Нам об этом говорили, я не знаю с чем это связано; мне сказали, и я решил не пробовать. Они как-то очень странно на это реагируют.

МИ: Вы работали с хором здоровых детей?

Т: Да, был опыт.

МИ: Как вы оцениваете творческие способности, замечаете ли вы какое-то отличие? Понятно, что отличия есть, но нет ли такого что дети с ЗПР* больше тянутся к музыке, лучше воспринимают?

Т: Нет, это единицы. Как со здоровыми детьми так и с детьми с ЗПР. Другой момент, если их воспитываешь достаточно долго, их можно уже вывозить на концерты. В Большой зал консерватории я возил их много раз, в Дом Музыки, в колледж Вишневской. Когда они получают слуховой опыт, тогда они и сами начинают по-другому реагировать. Но это всегда проблематично.

МИ: Для них наверное очень важен момент сцены, одеть костюм.

Т: Да, они выходят, начинают красоваться и всё, забывают что при этом надо ещё что-то делать. Открыть рот уже нереально, потому что они думают что это некрасиво, со стороны выглядит неэстетично.

МИ: Но и со здоровыми детьми так часто бывает.

Т: С этим бороться я, честно говоря, не знаю как. Но очень много зависит от концерта. Если есть час полтора позаниматься, многие вещи на сцене они уже делают на автомате. Но не запоминают эти ощущения на будущее.

МИ: Невозможно добиться автоматизма, вбить в мышечную память?

Т: Нет, этого нет. Пока мы не нашли механизм что бы мышцы запоминали. Каждый раз ты начинаешь как бы с нуля. Понятно что что-то остаётся, но этот процент ничтожно мал. У здоровых детей этот процент выше.

МИ: В целом много общего со здоровыми детьми? Вы не думаете что из них могут получится профессионалы? Они же всё таки вполне социальные люди, может быть кто-то из них может пойти в музыку?

Т: Может, конечно, там даже были люди с желанием. Но из за своих особенностей они не могут долго и упорно заниматься чем-то одним. Поэтому как профессия для них это недоступно. Как хобби - да. Но по 4-6 часов сидеть и заниматься с инструментом в обнимку - они это не могут.

МИ: Насколько они социальны когда вырастают?

Т: Большую часть детей нацеливают на простые профессии вроде парикмахера, повара, медсёстры. Мальчиков всех готовят к контрактной военной службе.

МИ: Это какая-то госпрограмма?

Т: По разному бывает. Военно-патриотическое воспитание имеет большое значение. Они постоянно ездят на выставки оружия и прочее.

МИ: Это же открытая позиция? Наверняка методики воспитания детей в детдомах открыты для стороннего наблюдателя, да?

Т: Ну, как бы, не уверен. Официально об этом никто не заявляет. Это просто видно из того что спускают сверху. Военные песни - основа репертуара. То, что в принципе стали заниматься хорами в детских домах - это тоже часть госполитики.

МИ: Это недавно началось?

Т: Да, это началось недавно. Когда страна готовится к войне, это первое с чего начинают - петь дружно хором. Так было перед великой отечественной войной, перед гражданской войной..

МИ: Учитывая нынешнюю обстановку можно прогнозировать подъём хорового искусства?

Т: Нет, оно поднимается на любительском уровне.

МИ: Но можно ожидать мощных госзаказов хоровым композиторам?

Т: Да, это уже происходит.

МИ: Ситуация из жизни: мальчика с синдромом дауна не выпускают петь на некоторые концерты с хором здоровых детей. На какие-то концерты выпускают, на какие-то нет. Как вы к этому относитесь?

Т: Он поёт со здоровыми детьми?

МИ: Да.

Т: Ну, это нельзя совмещать.

МИ: Вы против инклюзивного образования, правильно?

Т: Социальная адаптация это одно, а обучаться они должны раздельно. Детей, которых к 7-8му классу доводят до уровня нормы, переводят в общеобразовательные школы. А до этого они развиваются отдельно. В теории инклюзивное образование очень хорошо выглядит, очень благостно, но на практике…

МИ: На практике пока нет никаких хороших пособий.

Т: В первую очередь это должна быть психология, это дело не педагогов и не музыкантов. В первую очередь это должны разбирать психологи.

МИ: А с аутистами вы не занимались?

Т: У меня был один аутист в колледже. Замечательный. Они созданы для этого.

МИ: Но кричать на них нельзя.

Т: Нет-нет, они другие. С ними по головушке гладим, рассказываем, они работают… Парень был просто замечательный, он и на конкурсы выезжал как вокалист, соревновался со здоровыми и отлично даже побеждал, какие-то премии брал.

МИ: Это немного легче, да?

Т: Да. И ещё есть один такой тип - олигофрены. Это идеал для педагога.

МИ: Чем они отличаются?

Т: Они делают всё, что им скажешь. Они верят тебе сразу. Всё, что ты им скажешь, они делают сразу. Они не будут спрашивать почему и зачем.

МИ: Но в целом это ещё более сложные проблемы чем ЗПР, правильно?

Т: Их всех приписали к одному типу. Сейчас будут укрупнять и сокращать детские дома. С одной стороны это хорошо - детей практически всех отправляют на усыновление. Сделали очень хорошие условия для родителей и по жилплощади.

МИ: А вы занимались с детьми, которые уже в семьях?

Т: Нет. Есть особая категория детей, у которых вроде как есть родители, но они всё равно живут в детском доме. У некоторых есть бабушка и дедушка, кто-то ездит домой на выходные.

МИ: Они отличаются?

Т: Нет. Потому что родители на выходные, это считай что нет родителей. Постоянно они с ними не занимаются. Плюс эти родители обычно... с особенностями.

МИ: А вы какую-то литературу читали, которая могла бы помочь?

Т: Я могу скинуть, много что читал. Мне повезло, мой напарник - Виталик Жданов - всю теоретическую базу подбирает он. Я обычно всё опытным путём, а он как раз подбирает литературу. Через полгода мы выявили, что они любую информацию легче воспринимают через тело, через движение. Чем больше они двигаются, тем больше запоминают. Поэтому мы придумывали вокальные упражнения с движениями.

МИ: С ними не занимаются фортепиано, сольфеджио?

Т: У них есть блокфлейта. В каких-то детских домах есть фортепиано. Если педагог-музработник в состоянии преподавать фортепиано, он берёт несколько человек. Но основная масса репертуара - это эстрадная песня. Делают они это не потому, что так любят эстрадную песню, а потому что им надо чем-то обслуживать праздники. У них бывает день открытых дверей, какие-то другие события, и они должны обслуживать их.

МИ: У вас есть какая-то официальная методика?

Т: Официальную методику нам написали.

МИ: Кто автор?

Т: Диана Дегтярёва и Ольга Морозова. Сперва обратились в колледж Вишневской. Там были две молодые тётеньки, сели и из головы написали что-то, потому что что-то надо написать. Официально у нас документ есть. Мы конечно не работаем с ним, единственное - пару песен из репертуарного списка мы взяли.

МИ: Там нет никаких методических указаний, только программа?

Т: Да, там только программа, что бы департамент дал нам добро.

МИ: Вообще, все новые методики именно так и пишутся.

Т: Да, это такая отписка.

МИ: Когда она была написана?

Т: Года три назад. На самом деле там должен был преподавать другой мужчина. Буквально за полтора месяца до начала проекта он умер.

МИ: Как вы не побоялись этим заниматься?

Т: Я прилетел с Америки, смена часовых поясов, я ещё ничего не понимал, мне сказали по телефону что завтра я должен быть на встрече департамента соцзащиты, такой-то проект.. я сказал: " Олично, буду". Всё. Я особо не думал. Когда я ввязался, понял куда ввязался, ну а отступать уже некуда было.

МИ: Тонкий вопрос: вы считаете свою зарплату соответствующей вложенному труду?

Т: У меня - да. Потому что оплачивает не государство а фонд.

МИ: Что за фонд этим занимается?

Т: Благотворительный фонд Елены Растропович " Хоры в детских домах". У неё несколько благотворительных фондов, они продолжают семью фондов Вишневской и Растроповича, есть медицинские, есть фонды для одарённых детей.

МИ: А кто инициатор того, что бы работать с фондом?

Т: Фонд был инициатором начала этой работы. У этого фонда был хор в Секторе Газа для детей.

МИ: То есть это активный фонд, который предлагает государственным структурам свою помощь?

Т: Да.

МИ: Потрясающе!

Т: В этой деятельности есть свои нюансы, но в принципе, это действительно приличное дело.

МИ: С отчётностью там всё в порядке?

Т: С отчётностью мне повезло. Когда я пришёл там был куратор. Нас было тогда три хормейстера и два пианиста. Это были такие возрастные люди, потом они все потихонечку уходили, а мы вдвоём так и остались. Причём Виталик пришёл гораздо позже, через полтора года. Я его позвал, потому что мне нужен был кто-то ещё с адекватными мозгами. И я сразу поставил себя так, что не буду вести никакую отчётность и документацию. И в итоге Растропович назначила куратора, который занимается всеми бумажками. У нас был отчёт, мы получили грант от другого фонда, отчёты по гранту и методички, я этим всем не занимаюсь. Там нужны психологические карты, много чего.. Этот проект потом курировал и департамент образования, и департамент соцзащиты, и мэрия. Они все решили на этом себе немножко поднять рейтинг. Ничего не вкладывали, но рейтинг подняли, молодцы.

МИ: А вообще творческая отчётность есть? Например: концерт в год.

Т: Да, концерт - обязательно. Мы проводили концерт, и сейчас будем опять проводить в декабре. Уже делаем совместные выступления с детским хором Попова. Мы брали малышей совсем - там есть 4-6 лет группа, и вот мы делали такие концерты: сперва они попели, потом мы попели, потом как-то пообщались. В основном это родители общались с нашими детьми. 4-6 лет там не до общения ещё. Потом у них есть хоровой фестиваль хоров детских домов. Большей частью это конечно детские ансамбли, хор был только у нас. Когда есть около 20ти человек - это уже хор. А там, в основном, 6-8 человек. Есть даже вполне прилично поющие дети. Приглашали к ним профессиональное жюри, хормейстера из ансамбля ФСБ…

МИ: А как Вы по-началу справлялись с этой отчётностью, когда ещё не познакомились с этими людьми и не очень получалось.. Вам давали какую-то фору? Понятно ведь что через три месяца не сделаешь концерт с новыми детьми.

Т: Да нет, сделаешь. Никаких проблем. Сейчас мне поставили отчётный концерт по гранту в конце сентября. Дети за лето забыли всё. Приходилось вспоминать старые песни. По-хорошему, надо учить что-то новое, детям скучно. Но мне поставили такую задачу. И, опять же, мы не могли с сентября брать новых детей из за старых песен. У нас проходят сводные репетиции между детскими домами. Потому что репертуар у них практически одинаковый, иногда вместе поём на концертах.

МИ: Организационно это удобно? Нет такого, что дети сильно отличаются по поведению?

Т: Нет, у них же включается соревновательный эффект, кто лучше. На сводных репетициях мы расставляем детей между друг другом.

МИ: С дисциплиной проблем не возникает?

Т: Ну, бывает, но они решабельные.

МИ: Вам на уроках помогают воспитатели?

Т: Да, причём иногда воспитателей несколько. Недавно у меня на 10 детей было семь взрослых. И то, дисциплины не было. это было первое занятие в этом детском доме. Посмотрим как это будет. В одном детском доме мы закрыли проект, потому что это было нерентабельно. Ради 10ти человек нерентабельно затрачивать такие деньги. Где-то детей усыновляют, группы становятся меньше, где-то руководство не очень заинтересовано. В одном месте я познакомился с директором спустя год нашей работы. Если руководство заинтересовано - процесс идёт.

МИ: Психологически тяжело?

Т: По-разному бывает. Всё зависит от своего состояния. Кода я прихожу к ним с четвёртой работы за день, то конечно тяжело. Когда у меня перед этим есть возможность чуть-чуть хотя бы передохнуть - то чуть проще. Плюс никогда не угадаешь какие сюрпризы они тебе приготовят. Погода плохая - они не будут ничего делать. Весеннее обострение - всё, считай закрыли тему. Иногда, когда нужно, я их них выбиваю, но это выбивание через усталость. Сперва мы полчаса работаем что бы они устали, потом через полчаса они сдаются. Это когда нужен результат, например концерт скоро. Когда нет каких-то сверхзадач, я их могу отпустить через полчаса, если вижу что у них нерабочее состояние.

МИ: Сколько длится стандартное занятие?

Т: Стандартное занятие час. В среднем - от 45 минут до полутора часов. Иногда они выдерживают полтора часа в лёгкую без перерывов. У меня однажды дети проработали полтора часа, но это день такой был. На улице был дождь, в футбол не поиграешь. Любой нормальный ребёнок вместо пения выберет футбол или компьютер… Первые полгода всех надо заставлять.

МИ: Какие могут быть рычаги воздействия?

Т: По-разному. Бывает что они не хотят сегодня петь, тогда мы переходим на игры: игры по развитию ритмики, например. Они становятся в кружочек… Это наше нововведение: уже примерно год мы работаем в кругу. Отказались от системы когда они по рядам сидят. Мы попробовали - и стало лучше. У них появляется связь друг с другом, ощущение единства. Вообще мы много экспериментов проводили, они и двигались под музыку с закрытыми глазами, много чего.

МИ: Вы это сами придумывали?

Т: Да, что-то из актёрских тренингов. Метод проб и ошибок.

МИ: Вот Диана скоро впервые пойдёт работать с такими детьми.

Т: Удачи! У нас первое время женщины выходили с репетиций со слезами. Но потом ничего, привыкали.

МИ: Сколько времени понадобилось вам на это привыкание?

Т: Я пытаюсь настраивать себя что это нормальные дети. Если совсем тяжко, то я просто вспоминаю табличку, которая висит на двери, меня это тоже успокаивает. Вообще, мне повезло, я попал в достаточно хорошие интернаты где детьми занимаются. Много зависит от директора. Если он заинтересован - всё будет хорошо.

МИ: Как бороться с жалостью?

Т: Жалость там не нужна. Нужно просто общаться с ними как с нормальными детьми. Зачастую это так и есть. Большая часть этих детей были нормальными, особенности среды привели к таким сдвигам. Кого-то били, кого-то бросили, разные ситуации как дети попадают в интернаты. На этом фоне у них развиваются отклонения. Поэтому и существует легенда, что их можно вернуть к нормальному состоянию. Чем мы и занимаемся.

МИ: Музыка наверное лучше всего социализирует из всех занятий.

Т: Музыка, движение и игра. Голос - это универсальный инструмент, все его могут развивать.

МИ: Говорят, что в целом они очень чисто поют и быстро запоминают слова.

Т: У меня были дети которые слова запоминают очень плохо. Спустя два года мы на это забили и даём папочку с текстом. Мы пробовали через ассоциации, зубрёшкой, потом стало понятно: нереально. В другом детском доме слова запоминали с первого раза.

МИ: Какого возраста ваши дети?

Т: С третьего класса до колледжа.

МИ: Есть ли у вас инклюзивные группы?

Т: Нет.

МИ: Какая обстановка в плане этики? Есть ли какие-то проблемы?

Т: Единственное - важно правильно давать критику. Но это стандартный набор: что было хорошо, что нужно сделать лучше. Что плохо - не говорим. Но в принципе, так желательно со всеми, это работает. Описательная похвала. Нужно говорить почему это хорошо. Первый год я привыкал к тому что нельзя упоминать родителей и родственные связи. Не дай бог что бы в песенке что-то подобное встретилось.

МИ: Если у них что-то не получается, они тяжело это переносят?

Т: Да, они просто сразу отказываются. Не делают. Не получилось - не делают.

МИ: Это непреодолимо?

Т: Преодолимо. Нужно доказать что они это смогут. Сперва дать упражнение на определённую задачу, потом снова вернуться к тому что не получилось.

МИ: Спасибо Вам большое за беседу!

*Задержка психического развития