Сьюзен Джонсон 5 страница

Когда наступило утро, Симон открыл глаза и, увидев возле себя жену, улыбнулся радостно и счастливо. В его взгляде читалась любовь, и от этого весь мир показался Жоржи светлым и солнечным.

Однако его выздоровление шло медленно – слишком много крови потерял он в момент ранения и после. В первые дни он был слаб и вял. Жоржи постоянно находилась при нем и почти не спала пять первых ночей. Когда у Симона возникало желание заговорить, она разговаривала с ним, когда он умолкал, она просто держала его руку. К концу недели он почувствовал себя лучше, и даже постоянно озабоченное лицо Морриса прояснилось.

– Я думаю, мы избежали заражения, миледи, – негромко сказал Моррис как‑ то утром, когда они готовили для Симона завтрак в соседней комнате.

Жоржи облегченно вздохнула.

– Ах, как здорово, как это здорово! – повторяла она со счастливой улыбкой.

– Должно быть, на будущей неделе его светлость уже сможет вынести путешествие.

– Пусть остается на месте столько, сколько нужно, Моррис. Не будем торопиться. Пусть мы пробудем здесь целый месяц, это не важно, лишь бы мой муж поправился.

Однако у Симона были другие планы. Ему надоело чувствовать себя беспомощным инвалидом.

– Найди карету, – распорядился он на следующий день. – Я хочу вернуться в Брюссель.

Ехали они медленно, с частыми остановками, чтобы Симон мог передохнуть, – дорога, по которой прошли две армии, была в безобразном состоянии.

Прибыв в Брюссель, они узнали, что Наполеон отрекся от престола и союзные армии двигались на Париж.

– Однако ты останешься здесь, – решительно сказала Жоржи, увидев засветившийся интерес в глазах Симона.

Он не стал возражать, понимая, что в целом война закончилась. Теперь дело в свои руки возьмут политики. Еще не изгладились из его памяти утомительные дискуссии в Вене, и все более заманчивым казалось возвращение в его дом в Йоркшире.

– Как ты относишься к тому, чтобы на месячишко съездить в Йоркшир, пока по Франции все еще маршируют армии?

– Если ты считаешь, что в твоей семье не будут возражать…

– При чем здесь семья?

– Ну хорошо, – улыбнулась Жоржи. – Йоркшир – это звучит очень привлекательно.

– Ты хочешь, чтобы ребенок родился в Лионе?

– Да, если в стране будет мир. Рождение ребенка будет означать своего рода возрождение моей семьи.

– Мы посмотрим, как будут развиваться события, и, если станет возможно, отправимся в Лион.

– Ты во всем идешь мне навстречу.

– Мне доставляет удовольствие делать тебе приятное.

Жоржи догадалась по его тону, что именно он имеет в виду.

– Даже и не думай! Ты еще полностью не поправился.

– Позволь мне самому судить об этом, – с улыбкой возразил Симон.

Жоржи некоторое время изучающе смотрела на него.

– Я не уверена, что ты достаточно благоразумен, чтобы судить об этом.

– Если бы я был слишком благоразумен, я бы не встретил тебя, – добродушно проворчал Симон. – Есть свои плюсы и в неблагоразумии. – Он приподнял черные брови и добавил: – Уважь меня, любимая. Ведь прошло уже столько времени.

– Я знаю. – Жоржи вдруг ощутила сладостные токи в теле. – Но, милый… ты и в самом деле чувствуешь в себе достаточно сил?

– Если я потеряю сознание, приведи меня в чувство поцелуем.

Однако Симон сознания не потерял. Он оказался обольстительно здоровым, и вскоре Жоржи почувствовала накат волны ошеломительно‑ сладостного оргазма.

После нескольких оргазмов, когда она наконец почувствовала себя удовлетворенной, Симон скатился с нее и, лежа на спине, сказал:

– Может, тебе будет интересно заглянуть под свои подушки?

Жоржи сумела лишь томно приподнять ресницы.

– Чуть позже, – шепотом сказала она.

– Тебе это понравится.

– В такой же степени, как нравишься мне ты? – пробормотала она и, улыбаясь, повернула к нему голову.

Симон хмыкнул:

– Нет, но все равно понравится.

Заглушив стон, ибо у нее не было сейчас сил даже пошевелиться, она запустила руку под подушку и достала оттуда изящную кожаную шкатулку.

– Этого не следовало делать, – прошептала Жоржи.

Симон лишь улыбнулся в ответ.

– Симон! – воскликнула она, открыв шкатулку и обнаружив там великолепные бриллиантовые серьги и ожерелье. – Да они просто восхитительны!

– Я обещал их тебе в Вене. У меня такое ощущение, что это я выиграл твое пари.

– Мы оба выиграли.

– Выиграли мы все трое, – поправил Симон и погладил Жоржи по слегка наметившемуся животу. – Я счастливейший из мужчин.

– Да, – тихо проговорила она и придвинулась к Симону поближе, размышляя о тех случайностях, которые привели к их встрече, о благосклонной фортуне и об ангелах‑ хранителях, которые следовали за ним близ Ватерлоо. – Судьба была добра к нам. И теперь мы едем домой.

– Хорошо бы теперь судьба позаботилась о моих противных родственниках! – усмехнулся он.

– Хочешь, чтобы я защитила тебя? – пошутила Жоржи. – Моррис, я думаю, подтвердит, насколько я безжалостная.

– Ах, ты, моя защитница и спасительница!

– С этого момента, милорд, вы можете чувствовать себя в полной безопасности, – игривым тоном заявила Жоржи.

Он так себя и чувствовал, но дело было не в каких‑ то страхах, а в любви, о существовании которой он еще недавно даже не подозревал. И он готов был благодарить любых богов, судьбу и любые таинственные силы, которые помогли ему найти свое счастье.

– Спасибо, моя любимая Жоржи, – также шутливо проговорил он. – Пребывание под защитой леди повышает возможности очаровывать. Ты теперь все будешь мне позволять? – нахально спросил он.

– Какая дерзость, Map! Ты меня обижаешь. – Однако на ее лице сияла улыбка.

– Каким образом ты хотела бы оказаться обиженной мной в следующий раз? – шепотом спросил он.

– Удиви меня.

Он улыбнулся. Подобная свобода действий была ему по душе.

– Во‑ первых, – негромко проговорил он, – тебе нужно надеть ожерелье и серьги…

[1] одно вместо другого (лат. ). – Здесь и далее примеч. пер.

⇐ Предыдущая 1 2 3 45